Ни на что не способные (джен)

Я думаю, вы согласитесь, что все мы здесь ленивые и ни на что не способные ©

Когда где-то наверху, за ржавым солнцем, раздавали таланты, Блейз стоял в очереди за ленью. Стоять огромную очередь из доброй половины населения Англии было, наверное, утомительно, но Блейз дождался и получил свою долю. За талантами из-за этого не успел, поэтому в квиддич не играл, учился кое-как и с надеждой поглядывал в сторону гринготтского сейфа матери.

Мать была верна себе и каждую встречу с сыном начинала с приветствия:

— А вот сын Малфоев… А вот дочь Хелли Гринграсс… А вот они! А вот у них!

Сын Малфоев и дочь Хелли были отличными ребятами, такими же ленивыми и ни на что не способными, как Блейз, и их наверняка так же распекали родители, упрекая в паразитизме и нежелании карабкаться на вершину. Сам Забини себя бездарностью не считал, что бы там ни твердили Макгонагалл, отчим и Панси. Не всем же быть гениями.

Панси вот была упертой. Не той занудой, что любит доводить начатое до конца, но если что-то втемяшится ей в голову — Империусом не вышибешь.

— Мистер Забини, не отвлекайтесь, ваш бинокль до сих пор ухает!

— Вы хотите сказать, что Забини безнадежен? — гадко протянула Буллстроуд. Она всегда лезла не в свое дело и терпеть не могла окружающих людей. Делала все, чтобы от нее шарахались. Иногда Блейзу казалось, что она специально не моется: воняло от Миллисент тухлой рыбой, которую не успели сожрать вчера за ужином, и мерзкими духами. В сочетании эти запахи доводили до тошноты.

— Не отвлекайтесь, мисс Буллстроуд, — нудила Макгонагалл. — Ваш бинокль теряет перья медленнее, чем требуется на оценку «удовлетворительно», — ее губы сравнялись по цвету с папиросной бумагой. Профессор отошла к гриффиндорцам, чтобы выдать штраф Лонгботтому. Иногда она казалась Блейзу хорошей старухой.

Со звонком студенты высыпались из класса подобно гороху из дырявого мешка. Милли ковыляла по коридору, волоча за собой сумку и наступая на собственную мантию. Она смахивала на большую горошину, изуродованную еще в стручке. Или на неуклюжую ворону. Из волос ее торчали черные перья, будто ветром взъерошенные. Панси хихикала в кулак и пихала локтем Дафну — ту самую дочурку Хелли Гринрасс, которая была такой же ленивой, как Блейз, и большой любительницей делать гадости. Для гадостей время находилось.

— Дура, — буркнула Буллстроуд в пустоту и стала отряхиваться, грохнув сумку на пол.

— Смотри под ноги, — хихикнула кудрявая девка с Равенкло. Блейз помнил, как она с любопытством пялилась на него и казалась даже милой. Дура. — Под ноги гляди! — и выставила аккуратную туфлю вперед. Миллисент споткнулась и едва не упала.

Улыбка Паркинсон угасла, как будто в ее кривых мозгах пряталась лампочка. И сейчас лампочка перегорела. Дафна кисло ухмылялась.

— Эй… — Фамилию кудрявой Блейз не расслышал, но руку в карман сунул. Палочка охотно делилась теплом. — Считаешь себя самой умной?

— Ой, Паркинсон, не лезь, — отмахнулась та. — Скажешь, что это не вы с подруженькой сделали из Буллстроуд жирную ворону?

Шаг, еще один, Забини преградил Панси дорогу, но она отодвинула его в сторону. Еще одна дура. Заговор дур — и Блейз среди них.

— Извинись.

Шажки были маленькие, по линейке отмеренные. Малфой застыл в предвкушении зрелища. Он любил девчачьи драки. А Блейз их ненавидел: драки напоминали ему о визгах матери и почему-то об исцарапанных в детстве коленках. Палочка жгла ладонь.

— Вот еще!

— Извинись.

Кончик палочки указывал прямо в грудь кудрявой.

— Отстань, Паркинсон, ты чего взъелась? — разговор двух приятельниц, честно слово, подумал Забини. — Хочешь, дам почитать новый номер «Ведьминого досуга»? Мне сестра прислала…

— Можешь засунуть его себе в зад, — припечатала Панси.

— Мисс Паркинсон!

Малфой разочарованно поник. А Блейз убедился, что Макгонагалл неплохая старуха.

Вечером их пригнали в Зал почета — с почетом драить кубки. Кудрявая отправилась к Слагхорну — мыть склянки.

— Когда-нибудь, когда мы сдохнем, о нас напишут в учебнике по истории магии, — уверенно заявила Панси. Солнце падало за горизонт лениво, неохотно. — Как о самых трудолюбивых слизеринцах Хогвартса.

Дафна наморщила нос и брезгливо подняла тряпку за самый краешек.

— Ага, — Забини пожал плечами. — «Они занимались фигней, а в перерывах отбывали наказания».

— А чего вы за меня вступились? — Буллстроуд переступила с ноги на ногу, и все замерли, будто разом Петрификусом накрыло.

— Да пошла она, дура, — Панси выплюнула слова вместе с капельками слюны. — Я лучше сама тебя засмею. И в ответ получу сама. — Дрожащая тишина покрывала стены слоем пыли. — У тебя перо в волосах.

— Спасибо, — неловко пробурчала Миллисент после затяжного молчания и провела по волосам рукой.

Перо медленно опустилось на пол. Но все же гораздо быстрее, чем солнце за горизонт.

конец