Семейный эксперт (джен)

Звонок пришел на комм-пульт в три часа ночи. Марк решил, что это справедливо. Правда, если бы Грегор осуществил действительно достойную месть, он бы позвонил в три утра в первую брачную ночь самого Марка (хотя Марк вряд ли рассчитывал, что у него случится таковая), а не в свою собственную. И в физиономии Грегора было нечто странное. Этот затравленный взгляд Марк часто видел в зеркале после того, как застрелил Галена на Земле. И, хотя Грегор явно умылся, прежде чем звонить, на его лице Марк мог различить следы слез.

Слова сорвались у Марка с языка прежде, чем он успел осознать, что именно произносит:

— И кого я должен для вас убить?

Грегор несколько мгновений оторопело моргал.

— Было время, когда такое предложение показалось бы мне немалым искушением. Особенно, если можно было бы гарантировать, что эта смерть будет выглядеть несчастным случаем. Но я выяснил, что на самом деле не хочу умирать. — Он слабо улыбнулся Марку. — Спасибо. Это помогает.

Грегор явно принимал Марка за кого-то другого (а Марк ненавидел, когда его принимали за другого). За нормальное человеческое существо, знающее толк во всех этих штуках типа дружбы. Он ощутил тошноту и беспомощность, точно такую же, как тогда, когда вошел в спальню Карин и увидел, что она в слезах после того, как получила видеописьмо из дома и поняла, как сильно по ним всем соскучилась.

— Сир, — начал было Марк, но нет, такое обращение было неправильным, это даже он мог понять. — Грегор. Ты, гм, не хочешь рассказать мне, что стряслось?

— Что стряслось, — эхом повторил Грегор. Он убрал волосы с лица — бессмысленно, учитывая, какой по-барраярски короткой была его стрижка. Нервозных жестов он обычно не делал. — Я проснулся часа полтора назад, в своей кровати, не один. Конечно, рядом со мной спала Лаиса, я это отлично знал, но не мог... мне каким-то образом удалось выбраться в ванную, не разбудив ее. А там меня вырвало. И плакать я перестал не сразу. Я понимал, что дальше должен вернуться в постель, но просто... не смог.

— И ты решил позвонить семейному эксперту по сексуальным травмам, — кисло подытожил Марк.

— Боже... Знаешь, Марк, прости, что я тебя побеспокоил.

— Черт, нет. Грегор, подожди... — начал он, но тот уже повесил трубку.

— Барраярцы! — свирепо прорычал Марк и принялся рыться в столе в поисках личной комм-карточки Грегора. Впрочем, с тем же успехом он мог бы выругаться: "Люди!".

В прошлые разы, когда он ему случалось воспользоваться этой карточкой, оруженосец с бесстрастно-вежливым выражением лица переключал его звонок дальше без каких-либо комментариев, но на сей раз тот произнес:

— Лорд Марк, сегодня у императора первая брачная ночь.

Да ну? И если Марк сейчас откажется от своей попытки и отправится спать, никто его за это не станет винить, ведь он попробовал, верно?

— Ага, я в курсе, я был на свадьбе, — отрезал он. — Я разговаривал с ним всего минуту назад. А сейчас перезваниваю.

Грегор тоже не успел вернуться в постель за прошедшие полторы минуты.

— Ты знал все про меня, Галена и Риоваля, хотя я совершенно не намеревался тебе об этом рассказывать, и мне это не нравится, — начал Марк без предисловий.

— Знаю, — согласился Грегор.

— Так что расскажи мне сейчас, что с тобой случилось. Это будет по-честному.

Грегор покачал головой.

— Это все такая мелочь в сравнении с тем, через что прошел ты. Но у тебя получается жить нормальной жизнью с Карин, а я даже...

Марк закатил глаза.

— У нас с Карин все в порядке, потому что я прошел курс психотерапии. Очень-очень много психотерапии. И я продолжаю лечиться, и, возможно, буду лечиться вплоть до конца моих дней. Тогда как ты, в своей императорской мудрости, явно решил оставить свою язву незалеченной на... сколько лет?

Взгляд Грегора ненадолго сделался отсутствующим, словно тот отвлекся на быстрый мысленный подсчет.

— На десять лет, — признался он со вздохом. — Ты ведь знаешь про Хедженскую войну?

— Конечно, — сказал Марк. — Вы с моим папой явились туда верхом на белом линкоре и спасли объединенные задницы Вервана, Аслунда и Пола, создав таким образом Хедженский Альянс. Майлз тоже там был, в качестве адмирала Нейсмита, но об этом я узнал уже позже. Я полагаю, вы послали его вперед, чтобы удерживать фронт, пока вместе с вами не прибудут большие пушки.

— М-да. Ты бы не прожил здесь в качестве Майлза и недели.

— На Земле у меня это получилось, — возразил уязвленный Марк. — И вообще, я намеревался до конца этой самой недели поубивать всех, кто мог бы подловить меня на неточности. Но сейчас мы говорим не о том, на что я способен, а почему ты полтора часа назад стоял на коленях над унитазом и разглядывал остатки своего ужина. Что такого особенного я бы знал про Хедженскую войну, будь я Майлзом, но не знаю, поскольку я — не он?

Грегор по-настоящему рассмеялся.

— Ты как этот зверь в зоопарке, в экспозиции "Степи и саванны". — Марк понадеялся было, что Грегор говорит про львов, но тот уточнил: — Дикобраз. Тебя нигде не ухватить, всюду колючки. Но да. Главное, что ты бы точно знал, это тот факт, что я не прибыл в Ступицу Хеджена в решающий момент на белом линкоре, а прилетел туда на неделю раньше на борту фрахтового грузовика.

Он немного помолчал, и Марк задумался, намерен ли тот вообще продолжать. Но Грегор, похоже, просто упорядочивал свои мысли.

— Это было... скверное время в моей жизни, и я тогда делал вещи глупые и безответственные. Которые в конце концов привели меня в тюремную камеру на флоте наемников — на другом флоте, — и я оказался во власти его командующей, которая посчитала, что может таким образом стать барраярской императрицей. Пока я не сумел вернуться к своим, то... поощрял ее в этой мысли. — Он пожал плечами. — Вот и все, собственно.

— Ну да. То есть ты просто был в плену, подвергался насилию и вынужден был притворяться, что считаешь все происходящее своей собственной идеей и вообще чудно проводишь время. И по тому, что сегодняшняя реакция стала для тебя неожиданностью, я делаю вывод, с тех пор ты больше ни с кем не делил постель, так?

— Не засыпал ни с кем вместе. Была пара раз... — Грегор осекся. — Но все не так. Не то, чтобы я сам захотел бы пройти через подобное, будь у меня выбор, но это и не было «ужас-ужас». Эта женщина была привлекательна, умна, и, думаю, я ей по-своему нравился. Если бы я хоть раз сказал "хватит", она бы отступила — ведь она пыталась соблазнить меня, а не разрушить.

— Грегор, может, хватит смотреть на вещи с чужой точки зрения?

Грегор поднял бровь.

— Ну, извини. Я всегда считал, что широта взгляда — это достоинство.

— В умеренной степени, сир. В том случае, если бы это дело рассматривали в суде или что-то вроде, тогда было бы важно, что именно это женщина думала, что она намеревалась сделать и какие мысли приписывала тебе. Но ты сейчас не в суде. Ты пытаешься понять собственные реакции, а переключение на чужую точку зрения просто тебя отвлекает. Ответь, что ты тогда чувствовал?

— Я не знаю... — Грегор стиснул ладони на подлокотниках кресла. — Я не знал, как там дела у Майлза и его дендарийцев, зато знал, что если я сделаю хоть один неверный шаг, для них это может плохо кончиться. И для меня самого тоже. Кавилло была из тех женщин, что с легкостью способны дать задний ход; если бы она поняла, что с идеей стать императрицей у нее не прокатит, если бы она имела хоть малейшее представление, насколько мне противно... не все противно, конечно. Кое-что из того, что она делала, и что я делал с ней, было... очень хорошо. А после она засыпала, а я лежал без сна и смотрел на нее, зная, что могу свернуть ей шею, и думал, на что будет похоже это ощущение. И еще я думал, каким надо быть человеком, чтобы позволить все это делать с собой?

— А, ты об этом. Мне знакомы подобные мысли. А еще ты мог думать: "Будь я Майлзом, я бы уже придумал дюжину хитрых способов освободиться".

Грегор испуганно рассмеялся и прикрыл рот ладонью.

— Но я именно так и думал!

Вот еще одна причина, почему он завел эту беседу с Марком, а не с Майлзом. Наверное, Марку это должно льстить — да, точно льстит.

— Рад, что смог тебе с этим помочь. Но с кем тебе действительно необходимо поговорить — так это с Лаисой.

— Да, — согласился Грегор, снова помрачнев. — Я рассказывал ей про Кавилло еще до того, как мы объявили о помолвке, но скорее как про загул, который у меня был, пока я был молод и глуп, чем как про изнасилование. Я не имел намерений лгать ей сознательно, просто я не ожидал...

— Я не очень хорошо знаю Лаису, но поскольку она твоя избранница, я готов принять на веру, что она — человек достойный. Не думаю, что она станет возражать, если ты пока поспишь на диванчике, раз тебе это нужно. Сам по себе секс у вас ведь получился? Он вообще был? Это, кажется, традиция...

Грегор залился весьма любопытным оттенком румянца, но все же с улыбкой ответил:

— Да. И я думаю, мы с ней оба имели основания остаться довольными.

— Ну, здорово. И вы доверяете друг другу. Вот с этого надо все и начинать.

— Я не уверен, как именно ты это вычислил. Насчет доверия. Неужели из того, что я сегодня проснулся в приступе паники рядом с ней?

— Нет. Из того, что ты не почувствовал при этом необходимости подавлять любые признаки паники, чтобы не случилось чего-нибудь очень плохого. Мне кажется, так себя ты мало с кем повел бы. — Марк помолчал, подумав о том, что же на самом деле сказал. — И, кстати, спасибо.

— Гм, — отозвался Грегор. — Мне было не сложно.

— Ну вот, значит, оно того стоит. — Марк потер лицо. — А теперь постарайся немного поспать, Грегор, ладно? Я сейчас точно этим займусь.

— Ладно, — согласился Грегор мягко и выключил комм.