Подавать холодным (джен)

Новость, что шеф берёт отпуск, по радости могла сравниться разве что со смертью Волдеморта. Маги орали, улюлюкали, хлопали в ладоши и топали ногами от восторга — шум стоял неимоверный. Нельзя сказать, что авроры ненавидели Поттера, но его въедливость и желание сунуть нос в каждое дело, каждую бумажку, на каждый допрос — раздражало.

В первые дни авроры не могли поверить своему счастью, с опаской косясь на закрытые двери кабинета главного, ведь Поттер никогда не пропускал работу и в любой момент мог нагрянуть с очередной внеплановой проверкой, следя, чтобы подчинённые даже в мыслях не нарушили букву и дух закона, и, конечно же, не разу не брал отпуск — а ну-ка что-то случится без него? Но уже к концу недели они расслабились, наслаждаясь отсутствием давления.

Никто не манкировал своими обязанностями, никто не опаздывал; не было нарушений установленных правил и закона — работа шла своим чередом.

Эдвард Люпин сидел за угловым столом и заполнял отчёт по вчерашнему задержания мошенника в Лютном, когда рядом с ним приземлился бумажный самолётик с сообщением от дежурного. Поставив точку, он убрал перо, закрыл чернильницу и только после этого развернул записку.

«М. МакГонагалл к Э. Люпину. Личный вопрос».

Эдвард с удивлением поднял взгляд и почесал затылок. Какой личный вопрос мог привести директора Хогвартса в Аврорат, он даже не мог предположить. Идя через общий зал, Эдвард здоровался с сослуживцами, обменивался шутками и остротами, а сам размышлял о причинах визита МакГонагалл. Саму её он увидел сразу же, как только вышел в коридор: напряжённо застывшая перед столом дежурного фигура не могла быть никем иным.

— Профессор МакГонагалл?

— Здравствуйте, мистер Люпин. Мы можем поговорить наедине?

Голос звучал глухо, лоб прорезала глубокая морщина, переплетённые пальцы белели суставами от напряжения…

— Следуйте за мной, — кивнул Люпин, делая приглашающий жест, и двинулся к комнате отдыха, в которой сейчас должно было быть пусто. Пропустив МакГонагалл, он закрыл дверь, активировал чары приватности и указал на кресла. — Прошу, присаживайтесь.

— Благодарю, — скованно сев на краешек кресла, МакГонагалл застыла с абсолютно прямой спиной.

— Профессор, что привело вас в Аврорат?

— Я не смогла связаться с мистером Поттером, — после глубокого вздоха сообщила она.

— Мистер Поттер в отпуске.

— Его необходимо вызвать!

Восклицание удивило Эдварда — эмоциональность не была присуща той МакГонагалл, которую он знал в течение семи лет.

— Это невозможно, мэм, — качнул он головой. — Расскажите, что вас обеспокоило, и мы, уверяю вас, сделаем всё необходимое…

— Мистер Люпин! Мне нужен Гарри Поттер!

— Мэм, — посуровел тот, — мистер Поттер не занимается мелочами. Да и с потерпевшими беседовать — не его обязанность. И в любом случае, связаться с ним нет никакой возможности: как раз для этого на него и его семью были надеты соответствующие амулеты — чтобы Поттеры имели шанс отдохнуть, и их не дёргали по пустякам.

— Это не пустяк! — отрезала Минерва. — Это очень важно! Будь это не так, я не пришла бы! Но это дело Хогвартса, а потому я стану говорить только с Гарри.

— В таком случае приходите через две недели.

— Но… — МакГонагалл вскочила с кресла и тут же замерла. Весь запас энергии словно в одночасье покинул её, и она медленно осела обратно. — Мистер Люпин, это действительно очень важно, — прошептала она, снова стиснув руки.

— Расскажите, — как можно мягче попросил тот.

Минуту-другую Минерва молчала, а потом сделала судорожный вздох и заговорила:

— Как вам известно, мистер Люпин, Хогвартс — не подчиняется Министерству магии. Сейчас ситуация сложилась таким образом, что многих это не устраивает. Любое происшествие в школе — шанс для Министерства вмешаться. Я не могу допустить подобное развитие событий. И потому довериться я могу только мистеру Поттеру. Только в нём я уверена достаточно.

— Гарри — мой крёстный, — напомнил Люпин, сдержав желание закатить глаза. — Вы можете мне довериться, профессор.

Минерва смотрела ему в глаза молча, и Эдвард сохранял спокойствие, понимая, что Гарри совсем не обрадуется, если, вернувшись, выяснит, что Тэдди не смог или тем более не захотел помочь школе и её директору.

— Вы даёте слово, что никто не узнает?..

— Мэм, я не имею права разбрасываться обещаниями, — нахмурился он. — Однако уверяю, я сделаю всё возможное, чтобы вам помочь.

Несколько секунд МакГонагалл колебалась, и Эдварду хотелось зарычать от раздражения: да что эта старуха возомнила о себе? Он пять лет работает аврором, а она смеет сомневаться в его профпригодности?! Но работать с потерпевшими и свидетелями он действительно умел, поэтому ни тени лишних эмоций не проступило на его лице.

— Хорошо, — наконец кивнула МакГонагалл, решившись. — В Хогвартсе пострадал ученик.

И замолчала. Словно двух слов было достаточно для того, чтобы прийти к какому-то выводу и начать действовать.

— Подробнее, — проглотив рвущиеся ругательства, потребовал Люпин.

— Мадам Андерсон не сразу сообщила о происшествии…

— Кто такая мадам Андерсон? — перебил Эдвард.

— Школьная медсестра, — недовольно поджала губы Минерва. — Мальчик был доставлен в Больничное крыло с магическим истощением, но мадам Андерсон не придала этому значения и не сообщила мне. Спустя два дня пострадал ещё один ребёнок…

— Профессор МакГонагалл, — снова перебил Эдвард, — при всём уважении, не могли бы вы рассказывать с большим количеством деталей? Как зовут первого пострадавшего, где произошёл инцидент, как он себя чувствует и каковы прогнозы… То же и о втором пострадавшем. Мне нужно больше информации.

— Вы всегда перебиваете старших?

— Я аврор, миссис МакГонагалл, — ледяным тоном ответил Люпин. — И для успешного выполнения своих обязанностей мне нужен не лепет свидетелей и потерпевших, а факты.

Минерва нахмурилась, но проглотила отповедь.

— Первым пострадавшим был мистер МакНейр, шестикурсник. Его нашли неподалёку от входа в гостиную Слизерина без сознания. У него серьёзное магическое истощение, и он до сих пор не пришёл в себя. Вторым — спустя два дня — пострадал мистер Нотт, первокурсник. Он также был обнаружен без сознания, но нашли его на улице, у теплиц. То же истощение, что и у МакНейра, но ситуация усугублена переохлаждением. Третьим…

— Значит, их трое.

— Их четверо, мистер Люпин! — звенящим от страха голосом вскричала МакГонагалл. — Третьим был мистер Эйвери, четвёртым — Мальсибер!

— Сыновья Пожирателей смерти, — уловил взаимосвязь Люпин. — Неприятно. Свидетелей, я так понимаю, нет?

— Вы правильно понимаете. Мальчики просто уходили из гостиной или после уроков в одиночестве, а спустя какое-то время их обнаруживали без сознания с магическим истощением. Поскольку происходило это с перерывами в два дня, внимание обратили не сразу. Да ещё и каникулы… Никто не знает о происшествиях. О МакНейре знают, но посчитали чьей-то глупой шуткой. Нотт по официальной версии в Больничном крыле с серьёзной простудой. А Эйвери и Мальсибер считаются уехавшими на рождественские каникулы домой.

— И вы не хотите скандала, — понимающе кивнул Люпин. — Профессор, вы же понимаете, что не контролируете ситуацию? Я не могу закрыть глаза…

— Я и не прошу вас об этом! Наоборот, я пришла просить о помощи!

— Я соберу отряд…

— Нет!!!

Эдвард отшатнулся, когда МакГонагалл схватила его за руку и прокричала это «нет» ему прямо в лицо.

— Мэм, поймите же…

— Я понимаю, — не отпуская руку, тихо произнесла она, — но и вы поймите, если об этом станет известно, о независимости Хогвартса придётся забыть. Вы же учились в Хогвартсе, вы же должны понимать, как это важно, не допустить… Умоляю вас, мистер Люпин…

Эдвард смотрел на директора и не узнавал. Железная МакГонагалл, какой он её помнил, исчезла, а в кресле напротив сидела сгорбленная старуха. Он понимал, что директор готова на всё, чтобы защитить школу, но он сам — аврор, и потому его задачей была защита людей. Даже если эти люди — пожирательские дети.

Поймав себя на этой мысли, Эдвард едва не скривился: нельзя так думать, дети за родителей не отвечают, более того, после войны именно семьи сторонников Волдеморта больше всего нуждались в защите. Столько лет прошло, а память английских волшебников бережно хватит воспоминания о страхе и обидах.

— Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы разобраться в ситуации и найти виновных, — пообещал он не столько МакГонагалл, сколько себе. — Мне нужен доступ в Хогвартс.

— Мистер Люпин…

— Что ещё? — уловив нотки сомнения в голосе МакГонагалл, устало спросил он.

— Вы… понимаете, если студенты увидят аврора… Вы могли бы воспользоваться какой-нибудь… маскировкой?

Сначала он хотел ответить категорическим отказом — он аврор, а не преступник, чтобы скрываться! Но следом пришла мысль, что с посторонним никто не захочет разговаривать, и ему будет непросто получить какую-либо полезную информацию от учеников, и тогда в голове стал формироваться план…

— Скажите, профессор, какова на сегодняшний день защита Хогвартса?

— После войны, когда Хогвартс восстанавливали, были установлены дополнительные слои защиты. Все тайные ходы заложены, территория ограждена щитовыми чарами против любого проникновения: людей, зверей, анимагов, магических тварей и даже призраков. В Хогвартс можно попасть тремя путями: ворота у хогсмидской станции, калитка у избушки Хагрида и камин в моём кабинете.

— Прекрасно, — что-то мысленно прикидывая, протянул Люпин. — Это автоматически означает, что кто бы ни был злоумышленником, он находится в школе и покинуть её не может. Откройте мне камин, профессор, и дайте допуск на территорию. Мне нужно кое-что подготовить… Я прибуду к четырём часам.

МакГонагалл не сдержала облегчённого вздоха:

— Спасибо, мистер Люпин, я знала, что вы не подведёте.

Проводив МакГонагалл к выходу, Эдвард задумчиво прикусил губу. Что означали последние слова директора, он не мог понять. То ли она таким примитивным способом хотела сделать ему комплимент, то ли весь этот разговор был спланирован, и он по-глупому попался в расставленные сети. Как бы то ни было, с ситуацией в Хогвартсе нужно было разбираться, пока число жертв не увеличилось.

— Финниган? Мне нужно отлучиться. Гарри просил кое-что сделать для МакГонагалл, а она попросила не тянуть… — обратился он к заму Поттера, ничуть не смущаясь от того, что лжёт.

— Конечно, Тэд, — добродушно отмахнулся Симус, делая себе пометку. — Привет передавай декану.

— Непременно.

Аврорат Люпин покидал с гудящей от мыслей головой.

* * *

Двери дома крёстного для Тэдди всегда был гостеприимно распахнуты, так что отсутствие Гарри не помешало Эдварду аппарировать на площадь Гриммо. Привычно обойдя подставку для зонтов в виде тролльей ноги, он легко взбежал по ступеням и без тени смущения открыл дверь в комнату Джеймса. Заглянув под кровать, Эдвард поднапрягся и вытащил сундук со школьными принадлежностями, после чего быстро отыскал в его недрах мантию-невидимку. Следующей остановкой стала комната Альбуса, где он безошибочно открыл средний ящик стола и забрал Карту Мародёров. Парни всё равно сейчас с родителями вдали от Британии, так что им семейные артефакты в ближайшее время не понадобятся, да и не отказали бы они, попроси Эдвард дать ему мантию и карту, так что совесть его была кристально чиста.

Сложив находки в поясную сумку, Эдвард прошёл в ванную комнату и, стоя перед зеркалом, уставился на собственное отражение. Он с самого раннего детства слушал истории о родителях, и если про отца было мало забавных рассказов, то о матери могли говорить часами. Будучи совсем маленьким, Тэдди не мог контролировать дар метаморфомага и частенько смешил всех сменой причёски и тому подобными мелочами, но уже годам к восьми чётко осознал, что не хочет, чтобы на него показывали пальцем и смеялись над ним. И к поступлению в Хогвартс он в значительной степени научился себя контролировать. Конечно, в моменты волнения контроль исчезал, так что совсем скрыть свою особенность он не смог, но в последние годы лишь в кругу семьи позволял себе расслабиться настолько, чтобы волосы стали малиновыми или цвет глаз изменился с карего на фиолетовый. Иными словами, о его истинных возможностях никто не знал, и этим он и собирался сейчас воспользоваться.

Зеркало отразило, как поплыли черты лица Люпина. Нос уменьшился, брови поднялись, глаза стали зелёными… тяжелее всего было с телом, но Эдвард давно не был ребёнком и полностью подчинил свой дар…

Двадцать минут спустя в ванной комнате стоял уже не Эдвард Люпин, а Альбус Поттер. Несколько раз проведя превращение, он убедился, что не выдаст себя какой-то мелкой деталью при необходимости смены личины, и вернул собственное тело. Конечно, с Джеймсом было бы значительно проще, тот был более открытым человеком, весельчаком и балагуром, да и ростом значительно выше брата — то есть скопировать его внешность Эдварду было бы проще. Вот только Джеймс был гриффиндорцем, а значит, Люпину не было никакого прока превращаться в него.

Альбус же… Казалось, во всём мире не найдётся человека, который с полным правом мог бы сказать, что знает Альбуса Северуса Поттера. Ал с самого детства был скрытным; не любил шум и старательно избегал общения на семейных праздниках. Это не означало, что Альбус был букой, нет… И всё же его Эдвард знал хуже. Зато Ал учился на Слизерине и его интерес к происшествиям с сокурсниками ни у кого не вызовет подозрений.

В последний раз сменив личину, Люпин кивнул своему отражению. Можно было отправляться в Хогвартс.

* * *

В директорском кабинете Тэдди бывать не доводилось: примерный ученик, староста, его ни разу не вызывали к директору. Поэтому, несмотря на профессиональную маску невозмутимости, взгляд скакал по полкам шкафов и стенам с почему-то неподвижными портретами — было интересно.

МакГонагалл кашлянула, привлекая внимание, и Эдвард тотчас вытянулся в стойку.

— Прошу прощения. Значит так, профессор, план действий у меня есть, от вас мне требуется следующее…

Ничуть не сомневаясь в своём праве раздавать указания, он затребовал списки учащихся с краткими биографическими справками, пароли от факультетских гостиных и директорских апартаментов, после чего небрежно сообщил, что мешать ему запрещается.

— Мистер Люпин, я — директор!

Гнев в голосе МакГонагалл ничуть его не задел, более того, показался фальшивым. Сделав мысленную заметку разобраться с этим позже, Эдвард прямо взглянул на директора и холодно произнёс:

— Вы, кажется, не понимаете, профессор. Я здесь не в качестве вашего ученика. Я — аврор при исполнении. Как я скажу, так и будет, а если вас что-то не устраивает, мы можем немедленно переместиться в Аврорат и заполнить все документы в строгом соответствии с правилами, попутно собрав целевую группу и оповестив о ЧП всё Министерство, — МакГонагалл побледнела и промолчала. — Я так и думал. Я делаю вам одолжение, профессор, соглашаясь разобраться с инцидентом неформально. Но мешать мне не позволю. Мы договорились?

— Да! — буквально выплюнула та.

— В таком случае не смею вас задерживать. Если возникнут вопросы, я знаю, где вас найти.

И, не став дожидаться реакции на своё откровенно хамское заявление, Эдвард ступил на лестницу.

Перевоплотившись в Альбуса прямо на ступенях, в коридор он вышел уже в качестве ученика шестого курса факультета Слизерин. По пути в подземелье он думал о наигранности реакций МакГонагалл. Кроме общеизвестных фактов, о директоре мало что было известно наверняка, да она и не особо кого интересовала, если уж совсем честно. И всё же что-то в её поведении царапало интуицию.

В гостиной Эдвард надолго задержался. Как бы Альбус ни был скрытен, колдофото сокурсников он не скрывал, так что Люпин безошибочно узнал и Софию Гойл, и Мика Забини, и Аделину Филлис… Повезло, что отсутствовал Малфой — уж Скорпиус без сомнений усомнился бы в подлинности лучшего друга.

— Ал? Ты же должен был свалить с предками? — удивлённо протянула София, обнимая внезапно оробевшего Эдварда. — Настолько всё погано?

— Да не то чтобы прямо погано… — неуверенно протянул он. — Что с МакНейром?

— Ты из-за них вернулся? — резко посерьёзнел Мик Забини. — Тишина. Мы же мордредовы пожирательские ублюдки, — процедил он, — никому нет дела, что на нас началась охота!

— Тише ты! — шикнула Аделина. — Можно подумать, когда-то было иначе.

— Что было в моё отсутствие? — стараясь вести себя и говорить в стиле Альбуса, поинтересовался Эдвард и скопировал гримасу задумчивости, которая редко покидала лицо Ала даже дома.

— Что? — София пожала плечами. — Про Эйвери ты же слышал, да? Ну вот к нему присоединился Мальсибер.

— Дракклова срань! — выругался Люпин вполне искренне. Пока МакГонагалл оберегала секрет Полишинеля, слизеринцам всё было прекрасно известно!

— Ал! Я же просила! — стукнула его в плечо София.

— Прости. Слушайте, а что говорит… — на мгновение запнувшись, Эдвард быстро вспомнил, как МакГонагалл называла колдомедика, — Андерсон?

— Говорит кому? Нам — ни слова!

— А я предлагал выяснить самим! — фыркнул Забини.

— Мик, ну как мы?..

— Просто! — перебил тот. — Во-первых, Ал мог бы сообщить отцу. Поттер, конечно, тот ещё… Хм! В общем, если бы Министерство было в курсе, мы были бы в большей безопасности.

— Ну конечно!

— Он прав, — неожиданно для себя согласно кивнул Люпин и, когда на него с удивлением обернулись девушки, пояснил: — Под светом софитов нападать слишком опасно.

— Ты же говорил… Впрочем, тебе виднее: у тебя же отец аврор.

— Давайте-ка вспомним все детали, что нам известны, — предложил он, поняв, что ему удалось достаточно достоверно сыграть Альбуса, и теперь можно смело переходить к завуалированному допросу. — Даже если сами не сумеем прийти к выводу, мне будет что пересказать главному аврору.

Слизеринцы не выглядели довольными, но и возражать не стали. Эдварда приятно удивила слаженность, с которой те рассказывали: не перебивали друг друга, не пытались перекричать, не спорили — дополняли и заканчивали предложения друг за друга.

Со слов трёх свидетелей выходило следующее. МакНейр получил записку за обедом. Не письмо, принесённое совой, а обычный бумажный самолётик — подозрения, что преступник находится в школе, получили первое весомое доказательство. После чтения послания МакНейр выглядел обычно: ни удивления, ни страха его соседи по столу не заметили. Гостиную он покинул так же спокойно.

Нотт предупредил однокурсников, что идёт в совятню, и больше его никто не видел.

— В совятню? Это точно? — ухватился за первую ниточку Люпин, чётко помнивший, что МакГонагалл упоминала теплицы.

— Точно, — уверенно тряхнула головой Гойл. — Я сама видела, как он держал в руке письмо.

Исчезновение Эйвери никто не заметил до самого отправления поезда, так что тут было глухо, а вот Мальсибер…

— Эрик волновался за брата, — заговорила София. — Сидел вот там, грыз перо, пытаясь придумать, что написать, — Эдвард вспомнил, что слышал, как Ал говорил что-то о серьёзной болезни кого-то из приятелей, так что кивнул с пониманием. София немного помялась, но всё же продолжила говорить: — Я подошла к нему, хотела поддержать… Только открыла рот, а он встал, будто в упор меня не видя, и направился к выходу. Я говорю «стой, Эрик, ты куда», а он — ноль эмоций, даже головы не повернул. Я, конечно, дура, что сразу не сообразила в чём дело…

— Не вини себя!

— Да брось, Дель, дура и есть! Как я могла не понять, что он под Империусом?! Все признаки же на лицо!

Люпин шокированно застыл, забыв даже поинтересоваться, когда и где Гойл доводилось видеть действие третьего непростительного, но слишком уж скандальной была информация.

— Ты уверена?! — срывающимся голосом всё же спросил он.

— А у тебя есть иное объяснение? Внезапная глухота и равнодушие, стеклянный взгляд, бессмысленные на первый взгляд действия — что это, если не Империус?!

— В Хогвартсе установлены амулеты, реагирующие на непростительные, — озвучил Эдвард всем известный факт.

— Что-то я не увидел отряд авроров ни в тот день, ни в следующие, — язвительно заметил Забини.

— Но это значит… — Люпин замер, не в силах произнести вслух пришедшую на ум догадку.

— Да мы сами поверить не можем, — утешительно тронула его плечо Аделина. — Но других версий, объясняющих, как такое могло случиться, у нас просто нет.

— Мне нужно подумать, — вибрирующим от напряжения голосом сказал Люпин, вставая.

— Может, всё же пора связываться с твоим отцом?

Эдвард бросил взгляд на Забини и неопределённо мотнул головой:

— Дайте мне час.

Покинув гостиную Слизерина, Эдвард сделал несколько шагов по коридору и остановился в растерянности. В том, что Гарри должен обо всём узнать как можно скорее, он уже не сомневался. Достав волшебную палочку, он сосредоточился, вызывая Патронуса. Надиктовав сообщение, он сделал пасс…

Ничего не произошло.

Он повторил попытку, но результат не изменился: Патронус не сдвинулся с места.

Ментальная тишина — так назывались чары, препятствующие отправке сообщений с помощью магии. Эдвард знал это заклинание, но… во всём Аврорате лишь Поттеру они были по силам, а ведь коллеги вовсе не были магическими слабаками.

Так кто же наложил чары на Хогвартс?

Не став так быстро сдаваться, Эдвард направился прочь из замка, рассчитывая всё же отправить послание. Надежда не оправдалась ни на ступенях у главного входа, ни на полпути к Хогсмиду, ни у ограды… Пароль от ворот же вовсе не сработал.

Подозрения стали трансформироваться в уверенность.

Кто имеет ключи от управляющих защитой школы артефактов?

Кто постарался скрыть информацию о происшествиях на территории Хогвартса?

Но зачем тогда МакГонагалл пришла в Аврорат?..

Мысли проносились в голове кометами, бомбили мозг астероидами, жалили метеоритным дождём. Пока не взорвалась сверхновая — идея, объясняющая на первый взгляд всё.

МакГонагалл — не МакГонагалл.

Эдвард выругался в голос, благо заснеженная территория была пустынна, и некому было осуждающе хмуриться. Все несоответствия, что он замечал, стали кирпичами-уликами. Эмоциональность там, где МакГонагалл бы сохранила невозмутимость. Холодность там, где МакГонагалл бы взорвалась. Не свойственные настоящей Минерве фразы… И то, что Люпин едва знал директора — не оправдание! Он должен был прислушаться к интуиции!

В совятню он даже не стал соваться, и так было очевидно, что в лучшем случае почта перлюстрируется. Он шёл в гостиную Слизерина с твёрдым намерением найти способ связаться с внешним миром, но снова остановился.

К чему такие сложности? Уж что-то, а играть роли он умел превосходно.

— Профессор, вы что, не почувствовали Тёмную магию?! — он ворвался в директорский кабинет с перекошенным лицом. — Скорее! Я сам не справлюсь!

МакГонагалл вскочила из-за стола с почти искренним волнением:

— Что случилось? Вы что-то узнали?

Но теперь он отчётливо увидел фальшь.

— Нет… на меня напали! Профессор! Круциатус! Скорее, мы должны вернуться…

Минерва шагнула к лестнице, и Эдвард невозмутимо ударил ей в спину парализатором. Директор без звука рухнула лицом вниз.

* * *

— Как же ты догадался, что это была не Минерва? — спросил Гарри, от волнения позабывший о чае, что остывал у него перед носом.

— Я столько слышал о ней от вас всех, что самому и знать её не нужно было, чтобы представить, как бы Минерва МакГонагалл повела себя в той или иной ситуации, — пожал плечами Эдвард. — Я, конечно, сплоховал в начале… не надо было идти у неё на поводу и в тайне ото всех отправляться в Хогвартс, но, Гарри, как она играла!

— Да уж, кто бы мог подумать, что престарелая Лолита отважится на подобный шаг на старости лет, — покачал головой Поттер. — И ведь ей всё могло сойти с рук!

— Не могло, — усмехнулся Люпин. — Промедли мы, её бы слизеринцы вывели на чистую воду, — Гарри что-то буркнул, и он настойчиво повторил: — Слизеринцы сразу заподозрили директора. Алу повезло с друзьями, Гарри. Что бы мы с тобой ни думали про этих детей, они не в ответе за грехи родителей. Все трое достойные ребята, так что…

— Что? — уловив сомнения в голосе крестника, нахмурился Поттер.

— Я пригласил их к себе. Ала, Малфоя, Гойл, Забини и Филлис. Хочу всё им рассказать. Они имеют права знать. Если бы не они, не их внимательность, неизвестно, сколько бы мне потребовалось времени на то, чтобы незаметно допросить всех учеников Хогвартса и догадаться, кто виновник.

— А виновница тем временем успела бы ещё у кого-нибудь высосать магию. Хорошо хоть необратимых изменений магического ядра ни у кого нет.

— Ага… И всё же мне непонятно, почему она отпустила Джейми и Ала, но пришла за мной.

— Тэдди, Амбридж ненавидит всех нас. Пожирателей и их детей за то, что сама она нечистокровна. Меня и остальных — за победу, плодами которой ей не дали насладиться. А Минерву — за уважение, которого сама она никогда не получала ни на одной должности. Мы уже знаем, что МакГонагалл она похитила прямо перед каникулами. Минерва уже не молода, ей трудно было защититься от внезапного нападения. Да и кто бы заподозрил директора в неблаговидных делишках? — Гарри тяжко вздохнул, очевидно, вновь вспомнив трудные времена своего детства и безоговорочную веру в директора Хогвартса — кто бы эту должность ни занимал. Тряхнув головой, прогоняя неуместные мысли, он продолжил рассуждать вслух: — Пострадай мои сыновья — Амбридж пришлось бы туго, вместо пляжа я бы весь Аврорат в Хогвартс притащил, вот она и решила начать осуществлять свою месть с МакНейра и остальных. Как они сами правильно сказали: кого волнует судьба пожирательстких ублюдков. Ты же — мой крестник, член семьи, но за тобой я не слежу так, как за Джеем и Алом, так что твоя кандидатура на роль следующей жертвы её вполне устроила. О моём отпуске чуть ли не всё Министерство было оповещено, Амбридж грамотно выбрала момент.

— По-моему, она даже чёткого плана не имела. По крайней мере на допросе говорила так, будто это всё было одной большой импровизацией… Что с ней будет?

— Азкабан, — равнодушно пожал плечами Поттер. — Одно я знаю точно.

— И что же?

— Что бы ни произошло, больше я никогда не возьму отпуск!