Просчет Черномора (джен)

Дрожащее пламя свечей придавало гладкой коже эльфийской девы золотистый оттенок. Залившись легким румянцем смущения, Арвен прикрывала ладонями грудь, а все остальное, хоть и не очень успешно, прикрывало сбившееся шелковое покрывало. Арагорн потянулся к законной супруге, чувствуя, как усиливается шум в голове — то ли от выпитого вина, то ли от осознания того, что все, что прежде было запретным плодом, теперь доступно в любое время дня и ночи. Однако что-то пошло не так.

Раскат грома сотряс стены королевской опочивальни. Когда резкий порыв ветра загасил свечи и разметал угли в камине, погружая комнату в дымную темноту, Арагорн долго не раздумывал. Сказался опыт, приобретенный за шесть с лишним десятков лет ночевок в не самых благополучных местах. Кубарем скатившись с постели, владыка выхватил Андрил из прислоненных к стене ножен и замер, прислушиваясь. В темноте, заглушая вскрик эльфийки, дважды прозвучал странный низкий голос, и в покоях стало тихо. Слишком тихо. Отведя в сторону клинок, чтобы не стать вдовцом раньше времени, владыка Элессар принялся ощупывать кровать в том месте, где при зажженных свечах находилась его супруга, однако обнаружил лишь пустые простыни. Арвен в постели не было. Понимая, что впотьмах вести дальнейшие поиски бесполезно, а непосредственного нападения ждать, похоже, не стоит, Арагорн взялся за кресало. Когда же свечи вновь вспыхнули, стало ясно, что его подозрения оказались верны: Арвен исчезла из опочивальни. После шестидесяти восьми лет ожидания это выглядело как большой облом.

Следующую четверть часа владыка Элессар был занят тем, что с методичностью бывалого следопыта обыскивал покои, ища либо супругу, либо хотя бы след потайного хода, через который супруга эти покои могла покинуть. Когда хмель в голове Арагорна начал немного рассеиваться, а поиски результатов не дали, по тревоге был поднят весь дворец.

* * *

Над Минас-Тиритом занимался рассвет. В то время как отряд гвардейцев под предводительством Берегонда, стараясь не создавать излишней паники, продолжал переворачивать вверх дном дворец, начиная от самых глубоких подземелий и заканчивая дозорными площадками самых высоких башен, в тронной зале окончательно протрезвевший и оттого еще более злой Арагорн держал экстренно созванный совет с наиболее приближенными к государю лицами. Для большинства этих лиц после вчерашней пирушки утро было бы хмурым и без ночного происшествия, но с ним оно становилось хмурым вдвойне.

Гимли, болезненно морщась, приканчивал уже вторую кружку пива. Леголас, накануне в очередной раз пивший с гномом на спор, хоть и уверял, что у эльфов похмелья не бывает, выглядел бледнее обычного и потягивал холодное вино из огромного рога. Хоббиты, тихо нахохлившись, жевали дорожные припасы. Фарамир, как наиболее хорошо знавший все дворцовые переходы, корпел над картой, а Эомер хмуро поигрывал плетью. Случись дело в степи, он бы знал, что посоветовать, но в стенах чужого города знания роханского всадника стоили крайне мало. Гэндальф Белый возился с палантиром, надеясь склонить строптивый камень на свою сторону и с его помощью разузнать хоть что-нибудь о пропавшей деве.

Элронд, еще пребывавший в городе, в известность о происшествии поставлен еще не был, и при мысли о том, что рано или поздно тестю придется как-то объяснять отсутствие его дочери после первой брачной ночи, Арагорну становилось хуже, чем было бы при обычном похмелье.

— Здесь должен быть потайной ход, — повторял он, ведя пальцем по карте.

— Нет здесь потайных ходов, — возразил Фарамир. — То есть, есть, конечно, но не в королевскую спальню они ведут. Если бы такой обнаружился, уж я бы точно знал.

— А на кой тебе потайной вход в королевскую спальню сдался? — заинтересовался Эомер. — Уже переворот готовим?

Фарамир, краснея, принялся уверять, что ничего подобного у него даже в мыслях не было, и что, поскольку потайного хода все равно нет, значит, во всем виновата магия.

— Какая магия, когда в Средиземье всего три мага осталось? — гнул свою линию Арагорн. — Причем один из них в лесах на севере, второй без жезла, а третий здесь, во дворце. Гэндальф, тут говорят, что ты к происшествию причастен. Где моя жена?

Гэндальф что-то невнятно пробормотал, вряд ли даже расслышав вопрос. Он был с головой занят палантиром, который сегодня с особенным упорством не желал показывать ничего, кроме рук покойного Денетора.

— Синие еще есть, — подал голос Леголас и поморщился, прижимая оковку рога ко лбу.

— Так ведь они пропали, уйдя на Юг, — сделав усилие, вспомнил Фродо.

— Как пропали, так и найтись могли, — ответствовал Эомер. — Долго ли умеючи?

— Кажется, получилось! — воскликнул Гэндальф.

Девять голов в ожидании обернулись к нему, но подойти ближе никто не успел, ибо видящий камень повел себя совсем уж странным образом. Вырвавшись из рук мага, он покатился по полу, разгораясь темным огнем. Когда же камень остановился, то сквозь возникшее над ним дымное марево друзья увидели отнюдь не противоположную стену зала, а темную пещеру, в которой перед лампадой сидел благообразного вида старец, державший на коленях огромную и невероятно потрепанную книгу. Одеяние старца имело серовато-синий оттенок.

— Ну, я же говорю, что кто-то из синих, — подытожил Леголас.

— Не похож, — покачал головой Гэндальф. — Наши были не такими.

— Наши? — проворчал Арагорн. — Ты ведь даже имен их не помнишь. И все еще надеешься опознать в лицо? Эй, уважаемый! — продолжил он, повысив голос и шагнув поближе к палантиру. — Позвольте осведомиться, вы случайно не из Истари будете?

— Думаешь, услышит? — с сомнением спросил Мерри. — У него же камня нету…

Впрочем, расчет оказался верным.

— Я — из природных финнов, юноша, — с достоинством ответил старец, глядя сквозь дым так, что не оставалось сомнений — собеседника он тоже видит.

— Из финнов, значит, — повторил Арагорн. — А я из дунаданов. Арагорн сын Араторна. Приятно было бы познакомиться, если бы знакомство состоялось в иной обстановке. Скажите, уважаемый Финн, а почему мы сейчас видим именно вас и что вы знаете о пропаже моей жены, леди Арвен Ундомиэль?

Старец благодушно улыбнулся и разразился длительным монологом о том, что настал день, давно им предвиденный, и что имя похитителя ему, действительно, известно. Арагорн — не первый пострадавший. Один такой уже спит у него в пещере, придя за советом и помощью. А имя похитителя — Черномор, карл-чародей, владеющий полуночными горами Лукоморья.

— Гном, что ли? — хмуро уточнил Арагорн, уцепившись за знакомое сочетание слов «карл» и «горы».

Старец в дымовой завесе задумался, а Гимли, поперхнувшись пивом, взялся было уверять товарища, что никто из народа кхазад на эльфийку бы даже не глянул, в каком бы неглиже та ни была, однако вовремя вспомнил, какую супругу раздобыл его братец в шестом колене Кили в том же походе, в котором Бильбо Бэггинс раздобыл злополучное кольцо. В чем может заключаться прелесть жены, которая выше тебя на две головы, и что и в каких позах с ней вообще можно делать, не мог понять никто от Синих Гор до Эребора, однако когда счет сломанных челюстей особо любопытствующих гномов пошел на четвертый десяток, задавать Кили неудобные вопросы перестали даже в разгар пирушек, а тем более по трезвому делу. В любом случае этот казус был наглядным подтверждением того, что гном на эльфийку посмотреть может, причем одними взглядами дело может и не ограничиться. Поэтому Гимли постарался аккуратно свести мысль к тому, что на свежеиспеченную супругу Короля никто бы уж точно не покусился, дабы не обострять отношения между народами.

— Нет, — уверенно сказал Финн, — не гном. Чародей из человеческого рода.

Гимли облегченно вздохнул, украдкой сделав еще один глоток.

Эомер громыхнул кулаком по столу.

— Вот я говорю, что это дунландские происки. И имечко у этого колдуна подходящее. Только послушайте: Чер-но-мор! Давно пора по их селениям парой эорлов пройтись, чтобы не повадно было.

— А где в Дунланде полночные горы? — заинтересовался географическими подробностями Фродо.

— Так ведь Мглистые же!

— Так ведь в Мглистых горах дунландцы не селятся, — вмешался Гимли. — На южной оконечности Мглистых гвиберы кишмя кишат. А моря так там вообще нет даже вблизи, чтобы морскую излучину отыскать.

Спор мог бы продолжаться долго, если бы случайно бросивший взгляд в сторону окна Арагорн не заметил замаячившие вдали стяги Имладриса и не сгреб торопливо со стола перевязь с Андрилом.

— Эорлы оставим как запасной вариант, — сказал он, перепоясываясь. — Действовать надо быстро, пока весть не пошла в народ. Это ведь какой позор будет, чтобы король жены в первую же ночь лишился! Достопочтенный Финн, нам бы поточнее узнать, где искать ваши полуночные горы. Есть у меня один разговор к этому карлу.

Старец что-то продолжал говорить, однако дымная завеса светлела, пещера исчезала из вида, и голос Финна становился все тише.

— Куда? Стоять! — рыкнул Арагорн, сообразив, что сеанс связи окончен. С Андрилом наголо он бросился напролом сквозь дымовую завесу и… исчез из тронного зала, оказавшись по ту сторону дымовой завесы, в пещере, освещенной светом одной единственной лампады. После секундного замешательства его друзья последовали за ним. Все, кроме Гэндальфа, который задержался, пытаясь что-то сделать с палантиром, чтобы продлить время существования завесы.

* * *

Когда Элронд вошел в тронную залу, он встретил там лишь Гэндальфа, задумчиво курившего, сидя у трона в кресле, которое не так давно занимал наместник Денетор. На столе стояли недопитые кружки с пивом и вином, а в слабо мерцающем палантире, лежавшем на коленях у белого мага, если сильно приглядеться, можно было различить девять постепенно тающих фигур. Элронду еще предстояло узнать, что многострадальному Гондору, похоже, опять предстоит подыскивать наместника, и что своего зятя и дочь владыка Имладриса, кажется, увидит весьма не скоро. А Черномору предстояло узнать, что с вождем дунаданов и его соратниками лучше не связываться даже самому могущественному колдуну Лукоморья…