Когда медведь бежит за мной (гет)

Катя выскочила из дома и побежала в сторону леса. Она была просто в бешенстве. Ничего себе — Новый год.

— Старики, песок сыпется уже, а возомнили себя повелителями времен! Остальные еще хуже. Хоть бы один вступился! — она возбужденно отбросила волосы с лица и, бурча под нос, решительно продолжила путь сквозь занесенное снегом поле к лесу. — Я всего-то хотела потанцевать! Просто потанцевать! Между прочим, я весь дом отмыла, пирогов напекла, елку нарядила. А у них, видите ли, судьбы человечества на кону. Еще и цыкают на меня! Я им что — девчонка?! Как под удар подставляться — так Катенька нас прикроет, Катенька сможет!

Катя споткнулась и упала в снег. Ей вдруг стало так обидно, так одиноко, что даже слезы на глаза навернулись. Она с трудом выбралась из пушистого сугроба, отряхнула снег с вмиг покрасневших ладоней и, на мгновение задумавшись, уселась поудобнее обратно на землю, где принялась катать и швырять огромные снежки. Они с сухим треском разбивались о стволы деревьев, и Катя изо всех сил старалась, чтобы следующий улетел еще дальше, вкладывая в это занятие всю свою злость.

— Игнат еще со своими руками. — Снежок врезался в ближайшую сосну. — «Ах, мадмуазель, разрешите вас ангажировать», — она передразнила Игнатовы сальные интонации. — Танцевать — не значит лапать! Феромоновый маньяк. А этот сидит... молчит... — Еще один снежок разбился о ствол ели, заставив серебряную пыль, припорошившую ветви, сорваться вниз.

Со стороны деревни раздался шум. Катя обернулась — к ней, разгребая снег мощными лапами, быстро приближался огромный бурый медведь. Она вскочила, попыталась побежать, но снег был слишком глубок, и девушка снова упала, по локоть провалившись в сугроб. Катя с трудом поднялась — сил хватило только добежать до ближайшего дерева и прижаться спиной к замерзшей коре и замереть, прекрасно зная, что случится дальше.

Медведь остановился в нескольких метрах от нее. Фыркнул, отряхнулся, немного потоптался на месте и медленно подошел ближе. Катя так и стояла с закрытыми глазами. Медведь был таким большим, что его морда оказалась на уровне ее лица, хоть он и стоял на всех четырех лапах. Зверь принюхался, потом положил голову ей на плечо и постоял так несколько секунд. Катя не шевелилась. Медведь шумно дыхнул ей в ухо, но никакой реакции не дождался. Тогда он опустил голову и холодным носом поддел Катину ладонь.

— Уходи, — тихо сказала она. — Я не хочу.

Медведь посмотрел исподлобья, снова фыркнул и мягко боднул ее в живот.

Катя отвернулась и глянула в сторону домика, откуда совсем недавно выбежала. Из трубы вился дымок, в окнах мигали огоньки. Там, наверное, было тепло.

— Ты такой же, как они! Не трогай меня! — ее голос прозвучал по-настоящему зло.

Медведь стоял рядом, переминаясь передними лапами. Стоял и смотрел на нее, наклонив голову, чем напомнил Кате щенка овчарки. Огромного такого щенка.

— И нечего здесь пыхтеть, хочешь что-то сказать — сделай это по-человечески.

Медведь недовольно заворчал.

— Да-да, я знаю, что холодно. Боишься замерзнуть — иди к НИМ.

Медведь замотал головой.

— Что, так трудно было меня поддержать? Понятно — Борис с Ольгой. Им по возрасту уже положено бурчать, да советы давать, поглядывая в свой лорнет: «Де-е-е-еточка, в твоем возрасте я была-а-а», — Катя смешно изобразила трясущийся старушечий голос. — Светке с Антоном не до этого, их гормоны глушат. Но, черт побери, когда Игнат ко мне полез, ты мог хоть чуть-чуть пошевелиться?

Медведь опустил голову к лапам, и Катя была готова поклясться, что он нахмурился, если медведи умели хмуриться.

— В общем, если хочешь что-то сказать — оборачивайся. Я отвернусь.

Медведь обреченно вздохнул. Катя обошла дерево и затаилась с другой стороны. Они уже давно договорились: если не бой, то они не смотрят на трансформацию друг друга. В бою все равно. А в жизни — это слишком личное. На каком-то девичнике Ольга призналась, что ей до сих пор неловко перед Антоном из-за того случая, когда он видел, как она из совы превращалась. А казалось бы...

Катины мысли прервал появившийся с ее стороны дерева голый мужчина. Она подавила смешок, пытаясь сохранить серьезное и обиженное лицо.

— Кать, прости меня! Я дурак! Хочешь, врежь мне, — он зажмурил глаза и подставил бородатое лицо. — Ну давай. И пойдем домой, холодно тут. Ты вообще в одном свитере убежала... Простудишься еще.

— Нет уж. Хочешь извиняться — делай все по правилам!

— Ну Кать... Не, на колени я встану. Ненадолго только. Но цветов у меня нет. Зима же! Хочешь, я тебя зайца поймаю? Двух зайцев? — В бороде мелькнула лукавая улыбка, и медведь самым невинным голосом повысил ставку. — Букет из зайцев?

Тут девушка уже не выдержала и засмеялась. Шлепнула его легонько по щеке и чмокнула в нос.

— Ладно. Посмотрю на твое поведение. Так уж и быть, можешь обернуться обратно, а то действительно отморозишь себе что-нибудь, — Катя игриво приподняла бровь, потом прищурила глаза с притворной злобой. — И перестань так самодовольно улыбаться!

— А ты? Может, поохотимся на пару?

— Нет уж. Я хочу платье, туфельки и танцевать, а не хвостом елки околачивать! И обернись в белого, пожалуйста. Люблю, когда ты белый...

Огромный медведь медленно шел от леса к окраине деревни. Хорошо, что простые люди сидели за своими столами, ели-пили и смотрели телевизор. А выгляни они в окно, очень удивились бы, увидев белого медведя, на спине которого полулежала, прижимаясь щекой к мохнатой спине, худенькая девушка. Она была явно очень и очень довольна.