Последнее совещание (джен)

— Последнее совещание в старом году? — подмигнул дроид Амидале, спешащей в кабинет Канцлера.

— Что это еще за вольности, да еще от тебя? — возмутился появившийся следом Бейл Органа.

— Простите, сэр, — заблеял дроид, — но я не виноват. Мои программы настроены так, чтобы говорить с людьми в том ключе, который им нравится.

Бейл схватил протокольного дроида за горло:

— Признавайся, кто тебя научил подмигивать сенатору Наберрие?

— Никто, сэр, — трясясь от страха, лепетал дроид, — я наблюдал за людьми, собирал информацию, строил приемлемые модели поведения с каждым…

— И кто же считает приемлемым подмигивать сенатору Наберрие? — прорычал Бейл.

— А-а-а-а-а-а…

— Что такое? — на шум в приемную из кабинета выскочила Мон. — Бейл! С ума сошел! Отпусти сейчас же секретаря! Он же не сможет потом составить протокол совещания. Мне опять придется, как единственной среди вас, умеющей стенографировать, вести записи.

— Я хочу знать ответ на один вопрос. Кого копирует эта старая консервная банка?

— Я новая, — возразил дроид. — То есть новый.

— Сейчас будешь старой, — пообещал Бейл. — Имя!

— Анакин, — произнесла Мон. Очень как-то радостно.

— Анакин? — удивился Бейл. — Он подмигивает Амидале? Джедай?

— Он стоит в дверях, — холодно произнесла Амидала, — и поверь, никому не подмигивает. А если и вздумает подмигивать кое-кому слишком радостному и умеющему стенографировать, то быстро забудет, зачем вообще сюда пришел.

Дроид, которого Бейл оставил в покое, пробормотал:

— Все в сборе. Все как обычно. Проходите, проходите, Канцлер Палпатин ждет вас.

* * *

Канцлер Палпатин сидел за столом и виновато хмурился. Поэтому Совет Верных, представители джедаев и дроид как можно незаметнее шмыгнули на свои места. Анакин — за спинку кресла канцлера. Амидала, как действующая королева, а не бывшая, опустилась на софу напротив канцлера и Скайуокера. Бейл, Иблис, Йода, Мейс Винду и Оби-Ван Кеноби как верные рыцари окружили ее. Мон села на стул сбоку от стола, рядом с Палпатином, готовая записывать. Амидала засекла ее улыбку то ли Палпатину, то ли Анакину, прикинула расстояние и успокоилась. Дроид щелкнул записью холограммы — можно было начинать.

— Друзья мои, — Палпатин для пущего эффекта вздохнул, — у нас на повестке два серьезных вопроса: боевые действия сепаратистов и, — он взял паузу, и когда тревога охватила даже джедаев, произнес: — ёлки.

— Что? — выдохнули все хором.

Мон украдкой бросила на Палпатина теплый взгляд: заработался. Анакин тоже беспокойно посмотрел на него, перехватил взгляд Мотмы — та пожала плечами, мол, с кем не бывает в канун нового года.

Амидала цокнула языком и озвучила мысли многих, находящихся в кабине:

— Вы совсем с ума рехнулись?

Она была джедайски прямолинейной, особенно когда дело касалось ее интересов.

— Нет, — наслаждаясь эффектом, невозмутимо отозвался Палпатин и улыбнулся как ребенок. — Я не рехнулся. Но обещаю сойти с ума в ближайшее время от наших добрых порядков.

— А яснее? — спросил не менее прямолинейный Мейс Винду. За что получил от Йоды палкой из гимера.

— Куда уж яснее, — мгновенно откликнулся Палпатин. — Сепаратисты напали на наши корабли, которые везли с Альдераана прекрасные ели для жителей столицы. Ведь я, кажется, просил Сенат выделить охрану для столь ценного груза, груза, имеющего государственную значимость. Если мы срочно не придумаем, где нам достать замену, то корускантцы ощутят на своей шкуре, что в Галактике идет гражданская война, а в Республике кризис.

— А нельзя снова послать за этими елями к вам, Бейл? — поинтересовалась Мотма.

— К сожалению, в этом году уже нельзя, — покачал головой Органа. — Иначе нашей планете будет нанесен экологический урон, сопоставимый с уничтожением всего живого.

— Бросьте, — возразила Мон. — На Корусканте давно нет ничего живого, однако никого это не смущает.

— Простите, но превращать Альдераан в Корускант мне бы не хотелось.

— Вот цена вашей гражданской любви к Республике! — подхватил Иблис.

— Давайте привезем елочки с Кореллии! — взорвался в ответ Бейл.

— Давайте, если вы их там найдете, — обрадовался Иблис. — Сколько найдете — все ваши!

— Бейл, ради благородного дела…, — попыталась уговорить его Мон.

— Благородное дело — лес сажать, а не рубить. У тебя в системе тоже нет хвойных деревьев?

— Увы, иначе бы совещания не было, — ответила Мотма.

— А Набу? — Бейл повернулся к Амидале.

— Что Набу? — прищурилась она.

— На Набу есть прекрасные леса. Я помню…

— Всегда восторгалась вашей памятью, — отбрила Амидала, отодвигаясь от него к Йоде.

— О Набу я сам подумал сразу, — вмешался канцлер, — но подсчеты показали, что деревья, доставленные оттуда, обойдутся нам в две армии клонов. Все леса у нас в частной собственности, мы не можем ее нарушать, придется покупать. Потом Набу находится слишком далеко от Корусканта. А это большие затраты на перевозку, на защиту...

— Защиту? — отмахнулся Бейл. — У вас есть целый бесплатный Орден джедаев. Наймите их. Заодно и число сепаратистов уменьшите.

— Орден?! — возмутилась Амидала.

— Исключено, — быстро отозвался Мейс Винду.

— Заняты мы сильно, — сказал Йода.

— Заняты? И чем же?

— Делами, — туманно отозвался Йода.

— Какими это делами? — бушевал Органа. — Разве это не ваше дело — хранить мир и демократию?

— Наше, — кивнул Йода.

— Так занимайтесь им! — потребовал Бейл. — Если елей не будет к четвергу, то в столице не будет ни мира, ни демократии! Наши аполитичные граждане скажут все, что они думают, и сказке конец!

— Орден ночью занят и днем. Ситха ищем, — сообщил Йода.

— Вы ситха уже десять лет ищете! — негодовал Бейл. Уж очень не хотелось ему рубить лес у себя дома. — И будете еще десять лет искать. Пора бы уже нормальным делом заняться.

Совещание медленно и неукоснительно превращалось в свару. Иблис кричал что-то о долге, Амидала заступалась за джедаев и мир во всем мире, Бейл обещал урезать Храму дотацию, поставив вопрос ребром в Сенате, Винду пугал его ситхом. Что говорил Йода, уже мало кто понимал.

— Вот так всегда, — тихо, для Мон и Анакина, произнес Палпатин, — если мы с елями ничего сделать не можем, то что тут уже говорить о…

— Ситхе? — подсказал Анакин.

— О сепаратистах, — вздохнул Палпатин. — О сепаратистах.

— У нас в Храме есть одна елка, — засмеялся Анакин. — За нее учителя чуть в Сельхозкорпус не отправили.

— За елку? — заинтересовались Палпатин и Мотма. Слушать байки из Ордена было приятней, чем выясняющих отношение — чего они там не слышали нового, — а байки всегда информативны.

Неожиданно рассказ Анакина заинтересовал и спорщиков. Досказывал он его уже в полной тишине.

— Интересные у вас порядочки в Храме, магистры, — прищурился Бейл. — Йода, может быть, вы ёлкой побудете? Вы такой зелёный и... обмотаем вас гирляндами…

— Маловат я для ёлки, — привычно возразил Йода, а потом встрепенулся: — и вообще что это придумал ты?

— Ну, надо же что-то делать? Может Оби-Ван? У вас, кажется, опыт есть!

— Опыт? — возмутился Кеноби. — Я обучал детей Живой Силе!

— И как успешно? Сможете вместе с детьми озеленить нам улицы?

— Джедаи не должны быть садоводами. Мы воины!

— Ах, воины! — произнес Бейл, и снова все замолчали.

* * *

— Ничего не попишешь, — вздохнула Мон, — придется готовить нападение на столицу и похищение Палпатина.

— На-а-апа-адение? — Иблис аж начал заикаться. — Что вы такое предлагаете, госпожа Мотма?

— А как еще объяснить коркусканцам, что война — на пороге и не дело думать о праздниках?

— К тому же они вместо елей смогут полюбоваться на салют, — счастливо добавил Анакин.

— Нападение понарошку? — задумался и Мейс Винду.

— Зачем понарошку? — возразила Амидала. — Подкинем информацию сепаратистам, и пусть за нас грязную работу делают. А мы героически будем отбиваться. И никто к нам не подкопается.

— Когда будете героически отбиваться, — предостерег ее Бейл, — помните, что можете героически погибнуть.

— Друзья мои, а меня кто-нибудь подумал спросить о согласии? — вмешался Палпатин.

— Нет! — хором отозвались все. — А зачем?

— Я думал, у нас демократия… по крайней мере у нас… тут… наверху...

— У нас — диктатура большинства, — возразил ему Иблис.

— Вопросов больше не имею, — притворно опечалился Палпатин.

На этот раз все шло по плану. Его плану. Кто бы знал, как ему надоели новые годы в столице, эти вечные дела, подарки и придирки, а также и диктатура большинства. В этот год он радикально изменит все. И начнет с Нового Года.