Драконы красных песков (гет)

Они сидели в кафе уже с полчаса. Разговор выходил неловким, никто не знал, как правильно выразить словами чувства. Они не замечали людей, ходивших рядом со столиком, смех и разговоры не мешали их собственному — почти молчаливому.

Верн и Рита желали расставить точки над «i» в собственных отношениях. Точнее, Рита пожелала, а Верн, идя сюда, подозревал, что она хочет ему сказать. Девушка перед ним выпила уже несколько порций кофе и теперь сжимала в цепких тонких пальчиках пустую кружку. Жевала принесённое печенье со вкусом йогурта и поминутно вздыхала. Сам Верн заказал картошку фри, но так и не притронулся к еде.

— Ты пойми, — в которой раз начала она, виновато поджимая губы, — мне надоело здесь. До тошноты надоело. Сами люди надоели. Ты в их число не входишь, конечно.

— И на том спасибо, — кисло усмехнулся он.

— Не надо так, — она подалась вперёд и положила узкую ладонь на его руку. — Я люблю тебя, клянусь всем на свете. Я бы хотела, чтобы ты уехал вместе со мной…

— Путешествовать с компанией хиппи никогда особо не входило в мои планы, — Верн сделал серьёзное лицо. — Прости.

— Но ты ведь любишь фотографировать! — воскликнула Рита отчаянно, явно делая последнюю попытку. Воспользовалась слабостью. — Разве тебе было бы неинтересно пожить с нами, запечатлеть нашу жизнь?

— Было бы, — честно признался Верн. — Но так я потеряю много времени. Ты же знаешь, мне надо работать, чтобы накопить на колледж.

Они ещё помолчали.

— Как думаешь, была ли наша любовь на самом деле достаточно реальной, раз я не смогла ради тебя остаться, а ты — пойти со мной? — Рита смотрела в окно. Голос у неё стал тихим. А ведь она всегда разговаривала громко и звонко. Будто колокольчик звенел.

— Как бы там ни было, всё закончилось, — грубее, чем рассчитывал, произнёс он, обводя взглядом острое личико Риты, обрамлённое светлыми кудряшками. Тут же он исправился: — Но друзьями мы останемся.

— Конечно, — девушка заулыбалась. — Ладно, мне идти пора, вещи собирать. — Её зелёные глаза блестели. Она быстро поморгала и, резко встав, направилась к выходу.

Верн, сложив руки на груди, откинулся на спинку красного дивана. Маленькие лампочки горели над головой, раздражая глаза. Свет через округлые стёклышки лился так же мягко, как и всегда, когда они с Ритой ходили сюда обедать. Заходили посреди прогулки или после кино. Потом шли к кому-то из них двоих домой. Интересно, есть ли у вещей хоть подобие памяти, чтобы помнить о встречах, помнить о словах любви, которые они, Верн и Рита, говорили друг другу?

Любовь. Он не знал, любили ли они по-настоящему. До этого дня думал — да. Но если Рита сказала правду? В голове царила полная путаница, и разговор нисколько не помог. Лишь прибавилось желание напиться. Завибрировал в кармане телефон. Верн кинул взгляд на экран и слабо улыбнулся сам себе.

— Привет, Хэнк, — как раз другу-то он и собирался позвонить.

— Здорово, — на заднем плане слышалась громкая музыка. Она чуть стихла через пару мгновений. Конечно, это же Хэнк, наверняка опять развлекается где-нибудь. — Видел сегодня Риту. Она выглядела мрачной, у вас там всё нормально?

— Она бросила меня, — просто ответил Верн. — Точнее, мы взаимно бросили друг друга. Долго объяснять, короче. Давай выпьем, а?

— Меня упрашивать долго не надо! — усмехнулся Хэнк, но тут же стал более серьёзным. — Но я тебе, конечно, сочувствую, чувак. Вы с Ритой были идеальной парой, до последнего не верил, что она променяет тебя на коммуну хиппи.

— Ага, — быстро сказал Верн, переключаясь с разговора и мыслей о Рите на подъехавшую к кафе машину. Старенький грязный пикап. На лобовом стекле покачивались какие-то яркие фигурки, сидения украшали цветастые накидки с бахромой. Машина стояла перед кирпичной стеной, исписанной баллончиками. До чего атмосферный кадр. Да ещё и солнце так удачно падает на лобовое стекло.

Сказав Хэнку, что перезвонит, Верн вышел из кафе, по пути доставая из сумки фотоаппарат, что всегда таскал с собой. Хозяин машины куда-то ушёл. Верн проверил настройки и с десяток раз щёлкнул камерой. Дальше решив не наглеть, он уселся за руль собственного автомобиля.

Дома обработает снимки — и получится чудесно. Фотографией он увлекался с шестнадцати лет. Помнится, Рита говорила, что это, помимо всего прочего, и понравилось ей в нём. Верн усмехнулся, глядя на своё отражение в зеркале заднего вида. Ладно, ничего. Сейчас они куда-нибудь поедут с Хэнком, выпьют, без лишних людей. Хотя Хэнк почти наверняка уже пьян и сейчас цепляет девчонок. А завтра… Завтра будет отличный день, потому что Верн исполнит, наконец, одно из множества своих желаний, ради которого он отпрашивался на несколько дней с работы. Он давно представлял, сколько завораживающих снимков получится. Подписчики блога будут в восторге. Жаль Хэнк с ним поехать не сможет.

Когда Верн подъехал к дому лучшего друга, выяснилось, что там идёт бурная вечеринка. По крайней мере, ничего другого шумные выкрики, музыка и мусор на лужайке означать не могли. Иногда Верну казалось, что Хэнк не прекращает развлекаться с тех пор, как на совершеннолетие родители подарили ему дом. Скромный подарочек, ничего не скажешь. Сам он о таком и мечтать не мог.

— О, какие люди! — воскликнул с порога Хэнк, размахивая бутылкой с пивом.

— Может, поедем в какой-нибудь клуб? Одни, как думаешь? — Верн сунул руки в карманы и приподнял брови. Зайти в дом не тянуло. Парочка позади Хэнка начинала стягивать с себя штаны. Этого только не хватало.

— Зачем бар? — приятель шлепнул его по плечу. — Знаешь, сколько тарелок мне эти пьяные идиоты уже побили? Эй! — крикнул во весь голос он, разворачиваясь внутрь квартиры. — Соседи сказали, что вызовут копов, потому что кто-то тут не совсем пристойно себя ведёт! Да-да, кто-то увидел, чем там вы, — он указал на кого-то рукой, — занимались на заднем дворе!

Поднялась волна хохота, перебиваемая взволнованными выкриками. Верн, наконец, решился зайти в дом. Кто-то пробежал мимо него к выходу, лохматый и пахнущий перегаром. Толпу выдуло из помещения, и, кроме мусора, разбросанных вещей и запаха сигарет, о ней больше ничего не напоминало. Хэнк позвал за собой на кухню, будто имелась разница, где вообще сидеть в этой помойке.

— Новую найдёшь, — с видом специалиста по отношениям кивнул ему Хэнк, открывая бутылку коньяка. Верн болезненно скривил губы. Что ему Рита — вещь, чтоб идти искать новую?

— Да ладно, я уже не переживаю, — бросил он. — В конце концов, она выбрала то, что ей больше по душе. Есть смысл за неё радоваться, — в самый чистый из найденных им стаканов полился алкоголь.

— Тебе виднее, — хмыкнул Хэнк. — Завтра уезжаешь?

Верн кивнул.

— Думаю, максимум на недельку тебя покину. Больше всего времени уйдёт на дорогу. До Колорадо путь неблизкий.

Верн вздохнул. Он прекрасно знал, что ехать придётся целыми днями, спать в машине или дешёвых мотелях и питаться в придорожных кафе. Зато помимо самого города, в котором он стремится побывать, фотоаппарат запечатлеет и всю дорогу. И сложно не думать о том, какие за чертой города на небе звезды. Раньше Верн часто ходил в походы с отцом и самыми чудесными моментами для него были — как они лежали ночью возле костра, сытые и согревшиеся, смотрели на чёрное полотно неба, обрызганное сияющими точками. Всё равно в скором времени он не собирается покидать родной город надолго. Он совсем недавно нашёл работу, поработает годик — и можно будет поступать в колледж. Отец поможет деньгами, если что.

С Хэнком они просидели до самого вечера. Пили, разговаривали о том о сем, играли в видеоигры. Верн лег спать наверху. Проснулся поздно, закинул в рот пару таблеток аспирина и позвонил отцу. Возвращаться домой он не видел нужды: все вещи, карточка с деньгами и небольшой запас еды лежали в машине ещё со вчерашнего дня. Верн спустился в гостиную и растолкал друга.

— Я поехал, бывай.

— Передавай от меня привет привидениям, — пробормотал Хэнк, отворачиваясь.

Верн завёл мотор и включил навигатор. Впереди ждал Сэйнт-Эльмо — шахтерский городок-призрак. Мёртвые, медленно разлагающиеся дома, построенные в позапрошлом столетии. Сейчас ещё не сезон для посещения этого места, потому вряд ли туда приедет целая толпа. И вряд ли там будут призраки или хоть что-то сверхъестественное, ведь никто в городе не умирал, население не скашивала страшная болезнь. Люди всего лишь ушли. Они могут уйти откуда угодно. Даже из крупнейших развитых городов Америки. Однажды они могут покинуть даже саму Землю, если задуматься.

Он ехал фотографировать пустоту. По крайней мере, так он себе представлял атмосферу снимков, которую создаст. Постройки, давно забывшие человеческие прикосновения. Свежий воздух, как где-нибудь вдали от цивилизации, не хранящий эхо шума машин и разговоров.

Чёрт, быть может, зря он всё же не поехал вместе с Ритой? Компания хиппи — не самое плохое окружение, тем более для начинающего фотографа, стремящегося поймать в электронные и печатные изображения как можно больше жизни.

Но поздно сожалеть. С Ритой всё кончено. Он ведь и правда не смог выбрать её — решил, что работа и поступление в колледж ему важнее. Отец бы сказал, что так правильно, молодец, сын. Да и сам Верн считал точно так же. Намного лучше знать, что будет завтра, куда он пойдёт и что станет делать, а не пребывать в блаженном неведении, обманываясь речами других.

Но Рита почти плакала, уходя из кафе. Верн сильнее сжал руль, щуря глаза. Оставалось лишь надеяться, что она вернётся. Быть может, когда-нибудь ей надоест и бесконечная свобода.

Дорога заняла два дня. Началась гористая местность, и по обе стороны дороги встали иссиня-зелёные ели. Городок Верн приметил издалека. При взгляде на низкие деревянные постройки не появлялось того чувства, какое появляется, когда подъезжаешь к месту, где живут люди. Одиночество дороги никуда не ушло.

Верн оставил машину возле места, явно бывшего раньше кафе, и направился по улицам, держа постройки на прицеле фотоаппарата. Иногда выл ветер, проходя сквозь щели стен, и вдали скрипело. Временами скрип походил на шёпот. У Верна внутри всё позорно скручивалось, едва за спиной прокатывался шорох. А стоило направить объектив в сторону разбитых окон и чёрных провалов, как в мозгу возникала безумная глупая мысль. Что если в них кто-то будет? Что если кто-то одернет ветхую занавеску, чтобы выглянуть посмотреть на него?

Верн сделал пару кадров и огляделся. Нехорошие же мысли нагоняет это место. А он ещё думал, что поездка выйдет весёлой.

Он обошёл весь посёлок, сделав несколько сотен фотографий. Нередко, ступая за очередной обваливающийся угол, он пересиливал себя. Тёмные здания казались камнями — вросшими в землю, недвижимыми. Они никогда больше не оживут, лишь ветер будет всё больше раздувать их, пока не превратит в пыль.

Верн остановился у одного из домов и заглянул в тёмные внутренности, пахнущие пылью. Дверь валялась на полу. Наверное, отвалилась уже много лет как. Пару раз щелкнула камера. Верн шагнул вперёд и в нерешительности остановился. Трусость, которую он так в себе ненавидел, исчезла, её снесло волной жаркого вдохновения. Какие снимки выйдут — убранство старого дома, ветхая мебель, бумаги! Каждый, кто увидит это, сможет представить, как давным-давно медленно превращающихся в прах вещей касались живые горячие руки. До того, как город застыл, законсервировался. Навсегда. Верн одёрнул себя. Да он же полный дурак, если думает об этом. Состояние домов аварийное, он может легко провалиться под пол. Пусть на взгляд не профессионала пол и стены не казалась такими хлипкими. Он не заметил, как сделал ещё несколько шагов вперёд и на автомате включил вспышку.

Помещение оказалось полупустым. У окна стоял стол, на стенах висели раскрытые шкафчики. Верн сфотографировал издалека гнилую кровать; пол в спальне подозрительно проседал посередине. Всё — и стены, и мебель — рассохлось и посерело, совсем как плоть мертвеца. Разве что пахло здесь холодом, а не гниением. Казалось, в дома не проникает ни солнечный свет, ни запах травы, а кусочек голубого неба из окна выглядел как нарисованный на пыльной картине. Верн остановился посреди дома. Жаль, фотографии не передают запаха. Не передают ветра, жары или прохлады. Но когда он делал снимки, ему всегда казалось, что ещё немного — и он сможет передать, сумеет показать то, чего глазами увидеть невозможно.

Руки автоматически потянулись к камере, Верн собирался сделать последние снимки, и тут, совсем близко, раздался звук, будто бы упала жестяная банка. Верн быстро обернулся и замер. Камера повисла в районе груди. В комнате, где он стоял, находилась лестница на второй этаж, по которой Верн бы идти никогда не рискнул. А прямо под ней — дверь в подвал. Из щелей прогнившей доски бил свет. Слабый, словно созданный не электричеством, а природой. Будто за дверью находилась звезда, отражающая свет солнца.

Сколько раз, смотря фильмы ужасов, Верн почти кричал персонажам: «Не ходи в подвал, идиот!» — но сейчас он смотрел на лёгкое сияние, и никто не мог прокричать ему то же самое. Остановить, схватить за руку и потянуть прочь из дома и города.

Верн обхватил ручку двери и со скрипом отворил её.

Когда он открыл скрипящую дверь, он увидел, что свет заливает ступеньки в подвал. Отлично, и фонаря не надо. Окон в помещении Верн не заметил. Здесь должно бы пахнуть сыростью и пылью, но пахло иначе. Чуть терпкой свежестью. Звуков больше не раздавалось. Кроме одного, который слух отчего-то отказывался воспринимать.

Свет бил прямо из-за полок, занимающих почти весь подвал. Сердце колотилось как у спортсмена, секунду назад пробежавшего дистанцию. Верн приготовился закрыть глаза рукой, но источник сияния, несмотря на яркость, вовсе не причинял боли при взгляде на него. Сначала Верн увидел лишь свет и ничего больше. Если бы спросили, он бы приписал ему такую характеристику, как «мягкий». Потому что он обволакивал, как нежнейшая ткань. Верн разобрал, наконец, звук, который слышал. Прямо рядом с ним шумел лес, медленно проглядывающий сквозь белое сияние. Посреди света раскидывался словно другой мир. Не ясно, находящийся ли здесь, или где-то в другом месте. На него словно нужно было смотреть иным зрением, чтобы увидеть. Но Верн не только видел, но и чувствовал. Огромные ели и странные оранжевые и красные щупальца лозы, обвивающие их. Таких он не видел ни разу. Где-то рядом раздался крик птицы. Он предположил, что это птица, хотя ни на какие из слышимых им птичьих криков тот опять же не походил.

Сфотографировать. Срочно. Трясущиеся руки потянулись к камере, мозг запоздало соображал, что, быть может, техника не сможет увидеть то, что видит обычный глаз. Что всё это — полное сумасшествие, галлюцинации. В подвале, в одной из банок испортилось неизвестное содержимое, и Верн надышался ядовитыми парами. Но телом всё равно двигала лишь одна мысль: нажать на заветную кнопку, запечатлеть, подойти ближе, ближе, ведь иначе так трудно рассмотреть…

Лес пропал, всё пропало, остался лишь свет. Пальцы разжались, отпуская камеру, Верн в один миг потерялся в пространстве. Он больше не видел и не понимал, где пол, а где стены, где верх, а где низ. Тело отчаянно искало опору, но не находило. Его выбросило в полную пустоту, будто он провалился под текстуры. Где-то вдалеке по-прежнему шумел неизвестный лес. Верну казалось, что пролетают дни, месяцы, годы, а он всё висит в белом пространстве, наверное, давно ставший дряхлым стариком. Но когда свет, наконец, потух, в памяти остались лишь несколько секунд. Твёрдая почва настолько неожиданно оказалась под ногами, что Верн не удержался и упал на четвереньки, чуть не валясь головой вперёд к шумевшей воде. Справа текла бурная река, запертая промеж отвесных покрытых кустарниками стен. Слева вёл к воде пологий склон, заросший густой, такой же, как и листья кустарников, ярко-зелёной, с каплями ржавчины травой. На вершине обрыва возвышался лес. Тёмный, высокий, будто огромная стена, выстроенная для защиты королевства. Казалось, он стремится закрыть небо.

Верн медленно поднялся. Ущипнул себя за руку, хотя не особо верил в пользу приёма, почерпнутого из фильмов. Ничего не исчезло, не замелькало, не покрылось туманом. Влажный воздух пах терпкостью приправ и сосновыми иголками, прохладный ветер обдувал кожу, на руках осталась мокрая грязь от влажных скользких камней. Верн стоял посреди леса, настоящего леса, и ничего вокруг не походило на галлюцинацию или сон.

«Лес рос и возле Сэйнт-Эльмо», — начал лихорадочно соображать Верн. Совсем не такой, но ведь он не исследовал его досконально, правда? Быть может, в глубине росли и пятнистые кустарники, и рыжая лоза. Мало ли, что могло на них повлиять. Наверное, сюда сливали остатки химических удобрений. Но как он мог дойти сюда из подвала дома и позабыть напрочь всю дорогу? Работающий как перегревающийся процессор мозг Верна искал ответ и натыкался каждый раз на невидимую стену, заставляющую Верна нелепо крутиться на месте и рассматривать и реку, и деревья, и траву, будто табличка с объяснением могла валяться где-то среди них.

Камера, точно! У него же есть привычка фотографировать всё, что попадется на глаза. Быть может, он сделал пару снимков, пока шёл сюда? Верн схватился было за фотоаппарат, но техники на шее не обнаружилось. Чёрт побери, да что же это такое! На нём столько снимков, да того же Сэйнт-Эльмо! Он отдал за камеру кучу денег, а вот теперь умудрился потерять! Верн опустился на камни, но тут же вскочил — те оказались сырыми. Он совсем забыл. Теперь сзади на штанах красовалось мокрое пятно.

Надо выбираться отсюда. Оставалось надеяться, что он забрёл не так далеко в лес. На деревья не залезть: те высотой с десятиэтажный дом. Верн забрался по склону наверх обрыва и подошёл ближе к высоким елям. То, что это ели, он не сомневался. Пусть огромного роста и с небывало толстыми стволами. Толстые корни деревьев вылезали из земли, переплетаясь со странной оранжевой лозой. Люди здесь явно ходили редко, машины точно не ездили. Кое-где на земле росли цветы. Похожие на фиалки, но с блюдце размером. Подувший ветер донёс до ушей Верна угрожающую вибрацию. Лишь спустя несколько секунд до него дошло, что это рычание. Он обернулся, так резко, что чуть не свернул шею. Откуда исходил звук, он определить не смог. Чёрт побери. Он ведь ни разу не встречался с хищником в лесах, даже когда ходил с отцом в походы. Один раз видел издалека, как медведь ловит рыбу — и всё. Верн начал пробираться через корни, периодически спотыкаясь о слишком толстые. Рык раздался снова. На этот раз намного ближе. Верн побежал. На миг ему показалось, что над головой пронеслось что-то большое, тень мелькнула на земле быстро, как скользнувшая змея, но когда он поднял голову, ничего не увидел.

Впереди снова виднелся обрыв. Верн бросился к нему. На этот раз к реке вела узенькая тропинка, напоминающая лестницу. Держась за корни и ветки кустарников, торчащие из отвесной стены, он осторожно спустился по ней к речке, что здесь текла не так бурно. А водопад прикрывал собой что-то темное. Проход! Отлично, можно спрятаться в нем. Сквозь воду Верн бросился в пещеру, наполовину вымочив одежду. Водяная стена отделила его от леса, скал и ручья, покрыв их рябью, как неисправный телевизор. Он склонился у холодной стены, переводя дыхание, хотя не так уж много и побегал. Карман оттягивало что-то, телефон, точно же, у него с собой телефон. Он тут же схватился за джинсы: верный сенсорный товарищ работал. Зато связь отсутствовала полностью. Верн чуть не запустил телефон в противоположную стену, а затем обратил внимание на время. Половина четвертого. Выходит, что с тех пор, как он находился в доме, прошло несколько минут. Верн нахмурился. Он не мог переместиться в лес так быстро, хотя, быть может, телефон сломался, он вполне мог уронить его. Что творится с его головой? Что вообще происходит здесь, чем бы это место ни было?

Верн устремил взгляд на тёмный потолок. Довольно высокий, надо сказать. Да и стены ширились настолько, что углубление за водопадом походило на настоящий дом, а не тесную каменную нору. В таких могли жить древние люди, рисовать на стенах картины охоты и растить детей. Верн провёл по неровной поверхности рукой — ничего. Никого здесь нет, никого кроме него. Он углубился в пещеру. Пересидит здесь, пока не уйдет бродящее по поверхности дикое животное. Пещера оказалась длинной. И тёмной. Чем дальше шёл Верн, тем сильнее колотилось сердце, хотя темноты он никогда не боялся. Нечто другое заставляло всё больше желать повернуть назад. Когда Верн остановился в темноте и наконец вдохнул полной грудью, он понял, что же тревожило его. В непривычном, терпком аромате леса хитро спрятался другой — сваливающий с ног тяжестью, металлический. А, главное, свежий. Так пахла кровь.

Верн развернулся и едва смог рассмотреть диск света вдалеке — выход. Волосы на затылке встали дыбом, словно в спину уставилось нечто и смотрело, не отрываясь. Едва он собрался сделать шаг, чтобы побежать, как оно загудело, зарычало, как мог бы рычать слон с его гигантскими лёгкими, если умел бы, и горячее дыхание опалило шею. Верн бросил взгляд за спину, да так и замер, загипнотизированный сверкающими в темноте янтарными глазами.

Шея гигантского существа тёмной широкой лианой взметнулась над ним, и Верн помчался на свет, к выходу из пещеры. Быстрее, быстрее, он никогда хорошо не бегал, никогда не приходил первым на соревнованиях, но сейчас ему необходимо выиграть, обогнать…

…Дракона. Иначе он больше не увидит ни отца, ни родного дома, ни Риту. То огромное, что сознание Верна обозвало сказочным словом, мчалось сзади, и Верну всё казалось, что ещё секунда — и спину вскроют огромные когти, моментально вырывая хрупкие кости и органы.

Рычание разрывало барабанные перепонки, все остальные звуки замерли, будто он снова провалился в белую пустоту. Грохот сердца походил на гром, сотрясающий землю. Свет ворвался в глаза, и Верн зажмурился. Он выбрался из проклятой пещеры, теперь нужно лишь бежать дальше, хотя неясно, с чего огромная тварь решит оставить его в покое, сколько бы метров он ни пробежал.

На пути попался особо большой камень, Верн перепрыгнул его. Резко стукнулся подошвами кед о следующий и тут же понял, что больше не держит равновесие. Его погубила скользкая тина — до чего же смешная смерть. Верн ещё раз мельком увидел чудовище — сияющее синевой и бронзой, пикирующее на него, изгибая длинную шею. Затем твёрдая поверхность врезалась в затылок, и настала темнота.

Верн резко очнулся и приподнялся, тут же морщась от крошащей мозг боли. Он схватился за затылок и нащупал шишку. Небольшую, да и кровь не шла, и то хорошо. На миг, еще до того, как открыть глаза, ему казалось, что все произошедшее — дурной сон. Но перед глазами мерно покачивались всё те же огромные ели, а сам Верн вдыхал терпкий запах экзотических цветов, пропитавший лес насквозь. Лежал он на мягкой и теплой, как одеяло, траве, а не на камнях. Где-то рядом журчал водопад.

Примерно в метре от него сидела девушка. Он сначала не обратил на нее внимания, потому что она совсем не двигалась. Лишь смотрела, почти не мигая. Кожа цвета шоколада чуть сияла в слабом свете солнца. Короткий ёжик чёрных волос отливал синим. Тело полностью укутывал мешковатый плащ, скрепленный металлическими пряжками. Прошло несколько секунд, прежде чем девушка совершила первое движение — по-звериному склонила набок голову.

— Что ты тут делаешь? — голос прозвучал неожиданно напористо, и Верн на мгновение растерялся. Он собирался спросить, а что она тут делает, но ляпнул совсем другое:

— Здесь был дракон! Он гнался за мной! — и тут же спохватился. Сейчас незнакомка посчитает его сумасшедшим. Но та не выразила ни капли удивления.

— Здесь водятся драконы, это все знают, но ты всё равно сюда полез. Зачем? — она сощурилась.

— Он хотел меня убить! — смысл вопроса девушки поначалу до Верна не дошёл. — Почему он это не сделал? Он же летел прямо на меня… — пробормотал он себе под нос.

— Наверное, посчитал тебя мёртвым, когда ты потерял сознание, и улетел, — быстро проговорила девушка и тут же бросилась к нему, стремительно, как змея, стремящаяся ужалить. Её лицо оказалось рядом с лицом Верна. Широкие ноздри незнакомки раздувались. — Ты не ответил на вопрос!

— И не собираюсь отвечать, пока кто-то не объяснит мне, где я нахожусь! — выкрикнул он, начиная тяжело дышать. Ещё немного, и он сойдёт с ума. Если всё это — чья-то неудачная шутка, лучше шутнику прямо сейчас выйти и во всём признаться. Иначе Верн добровольно направится на лечение в психиатрическую клинику.

Девушка отодвинулась от него и пару секунд недоверчиво изучала взглядом. Когда морщинки на гладкой коже разгладились, она всё равно смотрела на него не веря.

— Ты не врёшь, — жёстко, будто ставя диагноз, произнесла она, хмурясь. — Но как ты можешь не знать, где находишься, если сидишь в самой глуши Потайного Леса?

— Где? — Верн собирался почесать затылок, но наткнулся рукой на набухающую шишку и поморщился. — Это в Колорадо?

— Ты говоришь непонятные слова, — девушка сощурилась. — Как, по-твоему, ты тут оказался?

— Я был в Сэйнт-Эльмо, фотографировал, — сквозь зубы проговорил Верн. Она издевается над ним? — Решил спуститься в подвал, а там что-то случилось. Помню какой-то свет, и я оказался здесь. Где мне почудился дракон, — он усмехнулся. — Хотя драконов не существует, конечно же.

— Не существует? — девушка на несколько мгновений приподняла брови в таком удивлении, будто он рассказал ей о птицах, летающих задом наперёд. Но затем вдруг её лицо сделалось сочувствующим и понимающим, и она вполне по-доброму улыбнулась. Улыбка совсем не вязалась с образом, успевшим сложиться в голове Верна. — А, понятно. Ты сумасшедший, да? Забрёл в лес из ближайшей деревни, наверное. Удивительно, как тебя не съели драконы и виверны. Понятно, почему ты не в курсе очевидных вещей и говоришь такие странные слова, — девушка потерла подбородок рукой в толстой перчатке. Она говорила, будто не замечая искажающегося лица Верна. Он поднялся, сжимая кулаки.

— Я не сумасшедший. Кто здесь сумасшедшая, так это ты, — голова закружилась, стоило ему встать, но он старался говорить твёрдо. — Говорю же, я был в штате Колорадо. Хотя теперь даже телефон не может определить моё местоположение, — он тяжело вздохнул, вынимая мобильник из кармана. Не успел он ничего больше сказать, как сильная и быстрая рука девушка выхватила у него телефон, словно Верн стоял рядом с ловкой любопытной обезьяной. Незнакомка повела себя точно так же: крутила вещь в руках, подносила к лицу и нюхала. Верн даже забыл возмутиться. Будто телефонов никогда не видела! Хотя… Он оглядел плащ, наглухо скрывающий всё тело, толстые кожаные перчатки и босые ноги. Девушка вовсе не выглядела бездомной, она будто бы сшила себе одежду сама и отправилась жить в леса. Но отчего тогда такая реакция на технологии? На выросшего здесь ребенка-маугли она тоже не походила — слишком уж хорошо разговаривала по-английски, хотя простейших наименований и слов не понимала. Да и короткие, явно не тупым ножом обкорнанные черные волосы, говорили о том, что какая-никакая цивилизация ей знакома.

Тогда и вправду — сумасшедшая. Или состоит в секте, похищающей детей и растящей их вдали их технологий и городов. Верн сглотнул. Быть может, они и его похитили. Накачали галлюциногенами, вот он и видит великанские сосны, цветы расплываются перед ним до размеров тарелки, лоза ползёт толстенными питонами по земле. Горящей оранжево-красным. Он только заметил — земля тоже другая. Чем не ярчайший приход?

Но броситься бежать вряд ли выйдет. Верн решил рассуждать здраво. Он ходил в походы лишь в те леса, которые знал. Где ему не грозило встретить огромного свирепого хищника. Умение разводить костры, узнавать, где север и юг без компаса и забираться на толстые ветви деревьев, чтобы спать, не поможет ему сейчас. Сейчас Верна могло подвести собственное сознание. Он вымученно улыбнулся.

— Отдай это мне. Пожалуйста, — и протянул руку за телефоном, который незнакомка хорошо что не облизала.

— На, — она спокойно протянула телефон. — Странный магический артефакт. С ним явно опасно таскаться такому дураку, как ты. Но это уже не моё дело.

Магические артефакты. Ага, конечно.

— Так ты знаешь, как выйти из леса? — Верн постарался вести себя как можно более дружелюбно.

— Разумеется, я не оставлю человека без оружия здесь одного, — она улыбнулась. — Провожу до ближайшей деревни, там уж тебе помогут найти дом или примут к себе. Только и до самого ближайшего поселения идти всё равно несколько дней.

— Ничего страшного, — изобразил радость Верн, хотя от сердца, и правда, немного отлегло. На самом деле, кое-что его страшило, и это что-то стояло перед ним. Сумасшедшая дикая сектантка, за которой он собрался следовать. Но что бы ни произошло, он постарается разобраться. В конце концов, она — маленькая девушка, а он — сильный парень с хорошей реакцией. Да и вряд ли она собирается помочь ему лишь для того, чтобы перерезать горло во сне. Внутреннее чутье подсказывало — не собирается.

— Нам туда, — резко вскинула руку в указывающем жесте девушка и сразу направилась в лишённый просвета запутанный лабиринт между деревьями. Верн последовал за ней.

— Я Верн, кстати. А ты?

— Кетесши, можно сокращать до Кетес.

Кетесши, значит. Имя тоже наверняка в секте придумали.

Они шли по лесу несколько часов. Верн поначалу решил внимательно следить за спутницей, но всего через полчаса перестал: слишком отвлекал лес. Сквозь качающиеся в вышине верхушки просвечивало голубое, почти прозрачное небо. Деревья у земли толщиной были со стол, вместивший бы человек двадцать. Они почти утыкались в небесную высь тонкими острыми пиками. Верн сумел определить несколько видов хвойных, растущих здесь. Их он встречал частенько, но никогда — такие огромные. Остальных растений он не знал. Кое-где росли целые заросли, напоминающие живую изгородь, из бордовых голых кустов, ветки которых покрывали утолщения — будто суставы на изуродованных артритом пальцах. Когда Верн проходил мимо, ему так и казалось, что гибкие ветки обхватят ногу. Огромные фиалки росли не только у корней деревьев — их толстые стебли врастали прямо в кору, и широкие лепестки облепляли низы стволов елей словно бабочки. Рыжая, цвета ржавчины, лоза сплеталась на земле в узлы, которые никто никогда не распутает. Под мягкой зеленой травой горела краснотой рассвета земля. Наверное, почва богата железом. Неудивительно, что растут здесь одни хвойные и другое… неизвестно что вместо привычных растений.

Верн сам не заметил, как пахнущий терпкой неизвестной пряностью лес стал казаться реальным. Новый запах перестал быть таким ярким. Он облепил кожу тончайшей пленкой, становясь новым одеянием. Слабый ветер нежно трогал кожу и шевелил волосы. Под ногами хрустели ветки, и скрипели в вышине гигантские ели и сосны. Пели птицы. Услышав их пение в первый раз, Верн чуть не позабыл обо всём на свете. Сначала они чирикали-поскрипывали где-то вдали, будто порванные струны, которые кто-то оттягивает и отпускает, но затем разразились песней. Сине-зелёный мрак леса наполнил гул, будто пели они из самых глубин космоса. Гул становился всё тоньше и тоньше, пока из глоток так и не рассмотренных как следует Верном птиц не полилась мелодия, будто написанная талантливым музыкантом. Верн почти спросил о странных птицах у Кетесши, но остановил себя. Становиться еще более глупым и сумасшедшим в её глазах не хотелось.

Плавно покачивающиеся сосны, пряный запах и особенная лесная тишина несли спокойствие. Голова прояснилась, и собственные догадки про сектантов начали казаться бредом. Зато возникла мысль другая — не менее навязчивая и заставляющая сердце глухо и неприятно стучать, словно старые огромные часы с безнадежной поломкой.

Он и правда где-то не там. Далеко от дома, потому ничего знакомого вокруг нет. Даже деревья и те какие-то мутировавшие. Всё чужое. Будто он оказался в ожившей пластиковой сказочной роще посреди парка развлечений.

— Темнеет, — Кетесши резко остановилась. — Устроим привал.

Верн поморгал. Небо сквозь паутину ставших чёрными ветвей успело расцвести звёздами. Пока редкими, но яркими.

— Кетесши, — негромко позвал он. Экзотическое имя приятно ложилось на язык. Девушка обратила на него взгляд больших светлых глаз. — Расскажешь, как ты живешь здесь, в лесу?

Улыбка, появившаяся на её губах, в полутьме выглядела особенно хитроватой и чуть опасной. Будто полные губы сейчас приоткроются, обнажая белоснежный оскал.

— Что может быть в лесу интересного? Разве что создания магии, хочешь узнать о них? Я их повидала много. Всё же это Потайной Лес, а не какая-то рощица.

Он понятия не имел, чем так необыкновенен этот Потайной Лес. А дикарка снова болтала про магию. Причём с такой уверенностью, что Верн почти желал выслушать её.

— Эм… ну, да, — пробормотал он. — Я, пожалуй, наберу хвороста, раз мы ночевать здесь собрались.

— А я… — начала Кетес, направляясь в другую сторону, но резко остановилась, замирая и становясь похожей на статую. — Тихо!

Верн встал как вкопанный, сам не зная, почему послушался.

— Что такое? — одними губами прошептал он. Кетес не ответила. Лишь чуть дёрнула головой в его сторону, а затем принялась втягивать носом воздух, морща лицо, будто учуявшая чужого собака. Верн терпеливо ожидал, когда же станет понятным хоть что-то из того, что здесь происходит.

— В сторону! — неожиданно выкрикнула, почти прорычала Кетесши, толкая его. Она оказалась сильнее, чем выглядела — Верн свалился прямиком в мягкую траву, успевая заметить неестественный блеск в глазах девушки, будто отблеск на грани полированного камня. Верн списал это на отражение пламени. Пламени, которое пронеслось прямо в том месте, где секунду назад он стоял. Воздух завибрировал. Затылок и позвоночник Верна неприятно закололо. Горящее нечто, похожее на копье из огня, врезалось в ствол дерева, и то затрещало, взрываясь кусочками коры. Верн вскинул голову, глядя вперёд. Из-за деревьев выскочили двое: крепкие мужчины в странных одеждах. Одних из них взмахнул широкими рукавами туники, вскидывая руки, и громко выкрикнул слова, сотрясшие высоченные кроны. И тут же между его ладоней заискрилась голубоватая воронка, разрастаясь и гудя. Она слетела с рук мужчины словно волчок и понеслась мимо Верна прямо на Кетес, которая уворачивалась от ярких шаров, слетающих с пальцев другого противника.

— Осторожно! — выкрикнул Верн, понимая — увернуться новая знакомая сумеет вряд ли. Он ни о чем не думал, когда побежал наперерез сверкающему волчку. Не думал, когда встал прямо перед ним, стремясь защитить девушку, с которой совсем недавно познакомился. И почему храбрость посещает его в самые неподходящие моменты, сразу же сливаясь с глупостью? Вспомнить хотя бы, как он пошёл в старый, обваливающийся дом ради пары фотографий.

Верн не знал, чего ожидать от голубоватого крутящегося шара, но приготовился к боли. Хотелось зажмуриться, не выходило. Получалось лишь смотреть.

Сейчас всё и закончится.

Гудящая воронка пролетела сквозь Верна и погасла. А тот сразу же схватился за живот, чтобы определить, всё ли на месте. Но никаких ран не появилось, его не продырявило насквозь, а органы не прожарились как барбекю. Он стоял как и прежде — живой и невредимый. А все, кто окружал его, замерли. Установилась могильная тишина, и Верн едва сдержался от несмешной шутки дабы разрядить атмосферу.

Первым молчание нарушил один из противников:

— Иномирянин… — пробормотал бросивший сферу.

— Иномирянин… — эхом вторила ему Кетесши.

Тут же их враги быстро начертили пальцами у груди какой-то простой знак, словно крестились. И исчезли. Кетес вскочила с места и ринулась вперёд, в темнеющую чащу, почти рыча. Верн бросился ей наперерез так же быстро, как сделал это, пытаясь спасти ее от гудящей воронки.

— Куда ты?! Они же исчезли! — он обхватил её поперек плеч и груди, прижимая к себе. Но Кетес спустя пару мгновений не составило труда вырваться из захвата. Под плащом девушки зашуршало нечто жесткое. Может, доспехи. В этом мире они должны носить доспехи, раз живут в лесах и владеют магией. В этом мире… Весь этот мир в одно мгновение обрушился на Верна ливнем из грохочущих оглушающих туч, и тот замер на месте.

— Простая телепортация. Она не переносит далеко, — отмахнулась Кетес. — Если бежать достаточно быстро, то можно догнать их, пока они подготовятся к следующей, можно… — она сжала губы, будто ей отчаянно хотелось сделать это, но что-то не давало. Верн стоял рядом, больше не делая попыток остановить её.

— Ладно, плевать. Еще раз сунутся — пожалеют, — она развернулась. — Как удачно вышло, — она вперилась в него взглядом и сглотнула, — что они узнали, кто ты.

— А кто я? — растерянно спросил Верн, как никогда желая объяснений.

— Ты из другого мира, — проговорила она, глаза её сияли как у ребенка. — Я думала, это всё сказки, бабушка в детстве постоянно рассказывала мне, что вы приходите через порталы. Она говорила, вы живёте без магии, вы не такие, как мы. Потому заклинание не подействовало на тебя, — протараторила она и тут же подскочила к нему. — Расскажи! Как у вас там всё устроено?

— Хотел бы я, чтобы мне хоть кто-то что-то рассказал, — глухо пробормотал Верн. Для Кетесши будто главным событием дня явилось то, что он из другого мира. А маги, пышущие спецэффектами, на неё словно нападают постоянно. Каждый утро вместо завтрака пытаются сжечь и продырявить. В Верна никто ещё не бросался огненным копьём. Но сегодня оно почти пронзило его грудь, пронеслось совсем рядом. Сегодня его чуть не разорвал на части дракон. Настоящий дракон — уродливый, опасный, покрытый шипами. С когтями размером с ладонь Верна и глазами, блестящими янтарём.

Драконы существовали. Здесь. В непонятном чужом мире, где куда ни взглянешь — ничего не напоминает о доме. Он один. Пусть рядом идёт Кетесши, пусть они выйдут скоро к целому поселению, но те, кто ходил по земле его родной планеты, — невозможно далеко. Быть может, настолько, что он никогда до них не доберётся. Верн сглотнул.

А Кетесши в один миг будто прорвало. Она накинулась с расспросами. Глаза блестели, а язык часто облизывал полные губы.

— Прекрати допрашивать меня! — воскликнул Верн, пытаясь держаться от девушки подальше. Кто он этой дикарке из средневековья — цирковой уродец?

— Ты хочешь домой? — после недолгого молчания произнесла она.

— Разумеется, — угрюмо произнёс Верн сквозь зубы и замер. А что если? — Быть может, ты знаешь, как мне выбраться?

Хотя откуда ей знать — она всего лишь девчонка, живущая в лесу. Дикая и, наверное, неграмотная даже. Чтобы добраться до дома, чтобы снова зайти в портал, Верну бы пригодилась помощь мага. Такого, с каким он столкнулся недавно. Они-то наверняка разбираются. Правда, ещё бы найти такого, чтобы не попытался убить… Интересно, все ли маги тут такие? А ведь он даже не спросил новую знакомую, почему его чуть не сожгли.

— У меня есть знакомый маг в Вилорстоуне. Это большой город, далеко отсюда. Он мог бы помочь. Я отведу тебя к нему, — Кетесши словно угадала его мысли.

— И ты поможешь мне… просто так? Почему?

— Мне… интересно, — просто ответила та, пожав плечами, и тут же спохватилась. — Ты ведь расскажешь мне о своём мире?

— Ну, а чем я еще могу отплатить — конечно, да, — Верн устало потёр глаза. В лесу стало совсем темно, с деревьев мигали крохотные огоньки, будто глаза хищных тварей, как в мультиках. Верн застегнул толстовку: с наступлением ночи слегка похолодало.

— Мы достаточно оторвались от тех наёмников, — Кетес снова принюхалась. — Устроим ночлег здесь. Ты хочешь есть?

Верн хотел было сказать, что не считает ночную охоту безопасной, но не успел. Кетесши шмыгнула в бархатную тьму и тут же пропала из виду. Верн осмотрелся. Следовало бы разжечь костер. Узловатые ветки голых кустов должны отлично подойти. Да и эта странная лоза. Кое-где она совсем высохла. Легко загорится. Он сложил горку из веток и сорванных переплетений лозы и достал зажигалку, которую всегда носил с собой. Обложенный камнями, костёр медленно отдавал воздуху тепло. Верн уселся, скрестив ноги, и поднёс к огню руки. Потёр глаза, прогоняя усталость. Заснуть не давало лишь сосущее чувство голода, быстро становящееся болезненным. Он ведь рассчитывал подкрепиться бутербродами, оставленными в машине. С тех пор прошёл целый день.

Кетесши появилась так же быстро, как и исчезла, держа в одной руке двух жирных кроликов. Верн поражённо уставился на неё.

— Как ты… так быстро? — еле выдавил он. Вряд ли девушка прячет под плащом арбалет или лук, или ружье, максимум нож. Так каким же образом она справилась быстрее, чем за десять минут?

— Ты недоволен? — она бросила добычу к костру. Верн помотал головой и схватил кроликов. Задрал рукава и достал небольшой охотничий нож, который вдали от города частенько брал с собой.

— Почему кролики?.. — тупо произнёс себе под нос он, принимаясь свежевать и потрошить добычу.

— А?

— Обычные кролики, — пояснил он спутнице, отбрасывая внутренности зверьков в траву. — Совсем как в моём мире. Но ведь птицы, те, которые пели, у меня таких нет… и дракон… — Он бы объяснил получше, но слишком устал. Сил хватало лишь на работу. Язык заплетался, не желая рассказывать. Верн не удивился бы, повстречав кроликов с рогами или фиолетовых в полоску. Но обычные слишком необычны для мест, где над гигантскими лесами летают драконы, а маги швыряются огненными копьями.

— О драконе забудь, — хмуро посоветовала Кетесши. — И птиц не слушай. Люди тысячами погибали в этом лесу, зачарованные их песнями.

Верн уставился на неё, расширив глаза. Пение показалось ему красивым, но вовсе не затуманило разум настолько, что он бы пошёл за ним в опасную чащу, как за мороком. Кетес говорила — на иномирян не действует магия. Быть может, дело в этом.

— Ладно, — он кивнул и надолго замолк. Окровавленные тушки жирных зверьков лежали рядом. Чем она всё же их убила? Верн потянулся к одной из веток, которые нарвал для костра и счистил с неё кожуру. Отрезал кусок мяса и, насадив на импровизированный шампур, протянул к костру.

— Дай сюда, — Кетесши требовательно протянула руку за второй целой тушкой. Судя по тому, как она её выхватила из руки Верна, голод мучил её не меньше. Но утруждать себя приготовлением мяса она не стала. Будто змея, охотящаяся на того же самого несчастного кролика, она вгрызлась в тушу белыми крепкими зубами.

— Ты чего? — Верн содрогнулся и отпрянул. — Оно ведь готовилось бы не так уж и долго!

Кетесши склонила голову набок, облизывая стекающую по подбородку кровь. Тут же потупила взгляд, словно осознавая, что делает что-то не то. Но сразу же уверенно посмотрела на Верна.

— Это традиция в моей семье такая. Тебе, наверное, кажется странным? — она оторвала ещё кусок. Кровь заляпала перчатки, но девушка даже внимания не обращала, поглощенная трапезой. Верн не сказал больше ни слова, лишь наблюдал за ней. Ладно. Ничего страшного. Японцы же едят сырую рыбу, а народы севера — мясо. Их тоже понять сложно, но возможно. Тем более, он в другом мире. Люди здесь могут делать чего похуже, чем есть сырыми кроликов.

— Схожу умоюсь, — Верн не заметил, как Кетес успела доесть и встала. — Здесь рядом небольшой ручей. Твоё мясо готово, кстати.

Верн тут же отдёрнул прут с куском кролика от огня и подул на него, пытаясь остудить. Пахло аппетитно. Сколько он не ел еды, приготовленной на костре или запеченной в углях в глиняном коконе? Ничего не сравнится с ней, съедаемой на чистом воздухе под стрекот сверчков.

Ступая тихо, как тигр на охоте, вернулась Кетес.

— В твоем мире, — тихо начала она, — стоят дома из стекла высотой до неба, а рядом летают кареты без лошадей? Бабушка рассказывала мне.

— Дома стоят, — Верн поднял взгляд на спутницу, похожую в свете костра на изящную статую, ещё не готовую, потому и накрытую грубой тканью.

Кетес тут же подскочила к огню, усаживаясь близко к пламени, и Верн даже забеспокоился, не обожжётся ли она. Медовые глаза жадно заблестели.

— Они называются небоскребами, — пояснил он. — Их строят в больших городах. В них мы живём и работаем.

— Как можно жить в стеклянном доме? Это странно, — пробормотала Кетес. — А летающие кареты?

— Точно летающие, а не ездящие? — поморщился Верн и прокрутил над огнём второй кусок мяса. — Тогда это автомобили.

— Нет, — невозмутимо помотала головой Кетес. — Бабушка рассказывала мне именно о летающих… автомобилях, на которых вы поднимаетесь на высоту стеклянных зданий.

— Больше похоже на фантастику, — усмехнулся Верн. — Твоя бабушка любила, похоже, напридумывать.

— Вовсе нет, — Кетес нисколько не обиделась. — Она знала, о чём говорила, поверь мне. Быть может, это ты знаешь о своём мире совсем не всё? — она поглядела на него неожиданно серьёзно, а затем быстро отвернулась. — Я спать.

— Думаешь, дикие звери нас не тронут? По твоим словам, лес настроен против людей враждебно.

— Пока я рядом, тебе нечего бояться, — пространно ответила Кетесши, отворачиваясь и закутываясь в плащ.

Поглядев на неё с минуту, Верн принялся за мясо. Мысли одолевали невесёлые. Он нашёл отличного гида по неизвестному миру. Гид готов помочь и ведёт к волшебнику, судя по всему, в таких делах проверенному. Но вся эта схема спасения из чужой вселенной выглядела такой хрупкой, будто подвешенные на ниточках куклы, оставшиеся без кукловода. Кетесши лишь слышала об иномирянах, но не встречала ни одного. Вряд ли они появлялись здесь часто, если вообще появлялись. Что если он застрял? В месте, где обитают драконы, и маги, и птицы, туманящие разум пением. Верн ещё не видел ни одного города или села. А ведь если ничего не выйдет, ему придётся в одном из них жить. Работать, как все, ходить среди людей чужаком до конца своих дней. Он — человек из другого мира, другого времени. Тут же — никакой техники, ничего привычного. Быть может, средневековые жестокие нравы.

Завтра он спросит Кетес об этом мире огромных деревьев, красной земли и смертельного пения птиц. Сейчас же — сон, в который он готов провалиться в любую секунду.

Верн лёг на спину, тут же чувствуя усталость, какой ему ещё не давалось испытывать. Она навалилась как толща воды, заставляя закрыть глаза. Прежде, чем погрузиться в дрёму, он поглядел на небо, засыпанное звёздами, как блестками, какие маленькие девочки клеят на себя, пытаясь стать похожими на фей. «Удивительно», — подумал Верн, засыпая. В этом чужом мире звёздное небо неожиданно показалось ему до тепла в сердце знакомым.

Верн проснулся от прикосновения чего-то холодного к затылку. В мыслях плыли остатки сна: дракон, черный, как уголь, и ели, колющие небо длинными иголками. Во сне он бежал, перепрыгивая заросли оранжевой лозы, извивающейся под ногами, подобно переплетениям змей. Где-то рядом находился родной мир. Во сне Верн всего лишь заблудился, как заблудился когда-то в детстве, решив убежать с другом поиграть в лес. Он мчался и мчался вперед, точно зная — дом рядом. Нужно лишь правильно свернуть в один из просветов меж темных стволов.

По затылку мягко провела чья-то ладонь. Верн приподнялся и обернулся, тут же видя Кетесши.

— Промывала твою царапину, — пояснила она. — Как можно было так упасть? До чего неуклюжий. Поешь мяса, и пойдем дальше. К обеду доберемся до города.

— Спасибо, — прохрипел Верн, пропуская мимо ушей обвинения в неклюжести. Сама бы побегала от дракона! — Я бы лучше воды попил.

Горло и правда пересохло так, что он с трудом мог говорить. Вчера он не пил с тех пор, как прошел через портал, а организм, наполненный адреналином, забыл ему напомнить. Верн откашлялся. Ему еле удалось подняться — голова кружилась так, будто он вчера неплохо отметил что-нибудь вместе с Хэнком.

— Ручей там, — указала Кетес за спину Верна. Тот кивнул и медленно побрел сквозь деревья. Через минуту до ушей донеслось журчание. Между камней энергично протекал прозрачный ручей. Верн опустил в него руки. Холодный.

Лес с утра казался совсем пустым. Высокие деревья терялись в дымке тумана. Фиолетовые цветы слегка покачивались. Ни звука. Лишь иногда что-то шебуршало, будто бы в траве или в толстых корнях деревьев. Верн наклонился к воде и долго жадно пил, пока не почувствовал себя, наконец, выспавшимся и бодрым. Жаль, что он не таскает с собой еще и флягу. Без нее в незнакомом лесу никуда.

— Думаешь, на нас еще нападут? — спросил он у спутницы, поедая мясо у костра. Кетес снова ела мясо сырым, причем она откусывала настолько большие куски и так быстро их жевала, что пища пропадала внутри нее как в бездонной яме. Верн поежился. Не противно, но с какой легкостью она откусывает зубами сырое мясо, рвет жилы. Будто бы во рту у нее не человеческие зубы.

— Мы не избавились от них, — Кетес нахмурилась.

Верн подумал и решил не спрашивать, что подразумевается под «избавились».

— Но кто это были такие и зачем охотились на нас?

— Наемники, — она сощурилась, не скрывая ненависти. — Убивают магов и магических существ. Хотят только уничтожать, ничего не понимают…

— Но ведь они сами были магами, — непонимающе пробормотал Верн, доедая мясо.

— Люди бывают безумны, — Кетесши фыркнула и отвернулась.

— А ты тоже умеешь что-то такое, да? — он неопределенно помахал руками, пытаясь намекнуть на светящиеся, гудящие и горящие штуки в руках у наемников.

— Нет, — быстро сказала Кетес, — Магия передалась мне от предков, она течет в моих жилах, но я не могу ей пользоваться.

— Плохо, — Верн вздохнул, неожиданно позавидовав способностям безымянных наемников. В детстве почти все мечтали размахивать волшебной палочкой, летать или гладить единорогов. И несмотря на то, что встречу с настоящими волшебниками ему еле удалось пережить, способности, увиденные воочию, не только пугали, но и восхищали.

— Как знать, — Кетес резко встала. — Магам тоже нелегко живется.

— Я никогда не видел ничего магического, помнишь? — Верн поднялся вслед за ней. — Для меня это все в новинку. Кстати, ты собираешься рассказать мне что-нибудь об этом мире?

Удивительно, до чего легко даются подобные выражения. Тот мир, этот мир… Лишь сегодня утром все перестало казаться сном. Хотя Верн бы с удовольствием продолжал верить, что огромный лес и драконы ему лишь снятся.

— Ты первый! — Кетесши совершенно по-детски надула губы. — Я знаю только сказки, расскажи правду. О твоем мире и людях в нем.

Верн понятия не имел, какие можно рассказывать сказки про его мир. Истории, где не происходит ничего интересного. Про мир, полный политических интриг и грязи, нечестности слуг закона. Мир, где человек счастлив уже тогда, когда ему выпадает прожить обычную спокойную жизнь. Что за сказка такая — про обыкновенных людей?

— И как тебе Земля после этих сказок? — он приподнял бровь.

— Люди везде одинаковы, пусть и живут по-разному. Но твой мир мне казался чудесным, каким бы обычным ни был для тебя, — Кетесши медленно развернулась и побрела между деревьев. Верн последовал за своим проводником.

— А в этих историях… — он немного помялся, прежде, чем спросить. — Было что-то об иномирянинах?

— Нет, — голос Кетесши разрушил образовавшуюся было маленькую надежду узнать хоть что-то.

Он попытался рассказывать обо всем, что первым приходило в голову. Казалось — говорит невероятно скучно, но Кетес слушала молча и ни разу не прерывала. Верн рассказал про компьютеры, сравнивал их с человеческим мозгом, чему Кетесши не поверила, объявив, что техника думать не может. Когда он рассказывал про автомобили, у Кетес снова возник лишь один вопрос: «Почему они не летают?» Объяснять, почему, Верн не стал, признав поражение перед сказками бабушки его спутницы. А вот когда он попытался рассказать про телескопы и микроскопы, благодаря которым люди могут разглядывать как огромные объекты солнечной системы, так и структуру волоска, Кетесши объявила, что и в их мире такое возможно. На вопрос «как?» объяснила — магией.

Самым же странным стало для Верна то, что Кетесши нисколько не удивилась существованию космических кораблей.

— Это те, на которых вы летаете к звездам? — повернулась она к нему. Глаза горели ярче этих самых звезд самой темной ночью.

— Тоже бабушка рассказывала?

Кетес кивнула.

— Но мы не летаем на них к далеким звездам, как бы ты это себе представляла. Высадились только на парочке планет.

— До нас долетели.

Смысл сказанного дошел до него не сразу. Прилетели. Сюда. Снова россказни бабушки, подозрительно хорошо разбирающейся в истории Земли?

— Что? — Верн в одну секунду догнал спутницу.

— Вы прилетели сюда, — спокойно пояснила Кетесши. — Тот день называют Прибытием. От него ведется летоисчисление.

— Расскажи мне! — воскликнул Верн. Уложившееся в голове представление о мире, куда он попал, мигом смело ураганом. Люди прилетели сюда, а теперь бегают по лесам в одеждах из фильмов про средневековье и стреляют магическими шарами. Либо все массово сошли с ума, либо Кетес что-то явно путает. А ведь он только вчера проникся доверием к спутнице, прекратив считать ее членом опасной секты.

— Эту легенду знает каждый, — начала она, дав Верну повод расслабиться.

Легенды. В его мире тоже есть много легенд. И каждая рассказывает лишь о малой толике правды. В школе он обожал изучать их, четко умея связать каждый абзац с состоявшимся когда-то событием в истории. Сейчас он тоже не сомневался, что сумеет разобраться, что к чему.

— Наш мир называется Нелешта. В честь Богини мира. Люди называли раньше мир по-другому, в точности наоборот, но это название прижилось у них лучше. Давным-давно в этом мире жили лишь драконы, — голос Кетесши стал приглушенным, будто слился с размеренными шепотками ветра в высоких ветвях елей. Так рассказывают самые хорошие рассказчики. Где только этому искусству смогла научиться Кетес, выросшая в лесу? Наверное, от все той же вездесущей бабушки. — Их мир был прекрасен настолько, насколько ни одно из описаний не может передать. Но мир начал умирать. Драконы пытались сделать хоть что-то, но не могли, пока один дракон, по преданиям обладавший даром пророчества, не объявил, что миру суждена смерть, и всё, что им остается — уснуть долгим сном, чтобы пережить ее. И спать они будут до того момента, пока на землю не ступит нога иных существ, что пробудят ее. Драконы поступили, как он сказал. Заснули в своих пещерах, у корней деревьев, в шелковистых травах. Скоро ничего из этого не стало, осталась лишь красная пустыня, под песками которой были погребены истинные жители мира. Исчезло даже небо, его покрыла тьма, будто наступила вечная ночь. Прошли миллионы лет. И первые люди пришли. Прилетели на огромных гудящих кораблях. Возвели пузыри из стекла и жили в них, потому что думали, что мир их убьет, стоит только выйти. Но пророк оказался прав — мир ожил. Впадины наполнились водой и стали морями, океанами, реками. Здесь стало больше магии, чем было когда-либо, и все, что люди принесли с собой, оказалось лишним. Магия разрушала все, что ей не нравилось, но люди смогли выжить, потому что она много им и дала. Драконы проснулись. И с тех пор… ничего не меняется.

— И драконы были не против того, что с ними бок о бок поселились люди? — Верн упорно пытался понять глубинный смысл легенды, но никак не выходило. Драконы заснули на миллионы в ожидании людей, чье прибытие бы их спасло. И правда, такое можно объяснить лишь с помощью магии. По словам Кетес, все технологии людей магия разрушила. Быть может, это объясняет и то, что вчера телефон Верна разрядился в рекордные сроки? Кетесши неожиданно остановилась и развернулась.

— Наверное, драконам люди понравились.

Вот новость. Как вспомнить, как все людей ненавидят. Опять же Верн мог судить лишь по фантастическим книжкам и фильмах. Жадные, глупые, слабые люди. Сам он неприязни не разделял. Если во вселенной и живет на самом деле кто-то еще, то люди определенно не худшие.

— Чем мы можем понравится? — невесело усмехнулся Верн.

— Люди смелые, — произнесла Кетесши уверенно, словно непреложную истину. — Они так смелы, будто им дано от рождения огромное тело и когти как у драконов. Ты тоже, — она улыбнулась, подходя к нему. — Защитил меня вчера, хотя заклинание могло разорвать тебя на куски.

— Наверное, выглядело это глупо, — он чуть подался вперед, к Кетес, переставая думать о чем-либо. Между ними словно возникла жаркая стена, такая же горячая, как огонь пламенного копья, недавно пролетевшего над головой Верна. Ближе, чем когда-либо, он увидел полные темные губы и гладкую кожу. Так близко. Хотелось прикоснуться. Но Кетесши первой подняла спрятанную в перчатке руку и коснулась лица Верна грубой тканью.

— Нет, — ладонь упала на плечо. — Я благодарна.

Когда они вышли из леса, воздух стал другим. Где-то рядом живут люди, сразу понял Верн. В лесу он будто бродил в наркотическом дурмане, вдыхая странные ароматы, а в поле, куда они с Кетесши вышли, пахло по-другому. Терпкий аромат ослаб. Вместо него запахло рожью и навозом. Да, они шли мимо полей ржи и кукурузы. Между ними на лугах паслись коровы, овцы и козы. Обыкновенные коровы, черт побери! Мычащие, обмахивающие себя хвостом, в ленивой попытке отогнать мух. Верн был готов кинуться животным на шею и расцеловать. Он будто и не проваливался ни в какой портал. Обычные поля близ небольших селений. Не хватало лишь тарахтящих тракторов да уничтожающего напрочь обоняние запаха химических удобрений. Голубое небо перестали сковывать густые ветви. Оно высилось так далеко от земли, будто находилось на другой планете. Такое чистое, что казалось зеркальной поверхностью воды.

Поля и луга выглядели бы такими же, как на Земле, если бы не пролегающая между ними дорога из красного песка, утрамбованная колесами телег.

Верн не знал, какой именно город ожидал увидеть. Каких людей встретить. Потому готовился ко всему. А увиденное все равно заставило замереть на месте посреди людной улицы и вглядываться в каждую деталь.

Люди — такие же, как в его мире. Так же разговаривающие, так же смеющиеся. Верн лишь сейчас понял вдруг и мысленно обозвал себя последним идиотом — все же вокруг разговаривали на английском. Первые слова, сказанные ему Кетес, были на английском, а он даже не счел это странным. Другой мир — а столько всего похожего. Невысокие постройки до трех этажей, чистые улочки без машин, стеклянные витрины магазинов. Не Средневековье, конечно. Совсем не оно. Мужчины здесь носили брюки и нечто, похожее на пиджак; штаны носили и женщины, на многих из них поверх блузок или платьев красовались жакеты из кожи.

На стенах зданий висели плакаты, нарисованные тусклой краской, похожие на рекламу. Верн будто попал в век девятнадцатый, не позднее. Тут мимо него прошла женщина в приталенном одеянии с длинными рукавами. Верн проводил ее долгим взглядом, забыв о правилах приличия. Быть может такие одежды здесь носят те, кто владеет магией?

Но к чему Верн оказался не готов, так это к тому, как люди будут смотреть на него. Смотрели даже на Кетесши. Для всех они сразу стали чудаками с другой планеты. Верн в своих джинсах и толстовке и босоногая Кетес. Пришедшие в город без лошадей, без сумок. Кетес не была чужой лишь в лесу. Как она может помочь ему, если рядом с ней на него пялятся как на говорящего осьминога? Верн ощутил легкое прикосновение к руке и поднял голову, встречаясь взглядом с медовыми глазами.

— Голоден? Пойдем в кабак.

Есть хотелось, несмотря на сочных кроликов, потому Хупер лишь сглотнул слюну и позволил себя повести. Он подозревал, что на одном мясе долго не протянет, в то время как Кетес с удовольствием объедалась им. Сырым и кровоточащим. При воспоминании желудок перекручивался.

— А у тебя есть деньги? — только сейчас сообразил Верн. Двери кабака со скрипом отворились, и запах еды ударил в нос. На стенах висели картины, похожие на абстракции, простенькие деревянные столы блестели, множество людей, самых разных, разговаривали и смеялись во весь голос. Все это скопище декораций и действующих лиц будто вывалилось прямиком из фильма о ковбоях. Разве что вели себя более культурно. Совсем как люди из двадцать первого века — единственные, с кем Верн мог бы сравнивать.

Кетес тем временем направилась к стойке, оставив Верна за столиком. Казалось, ей плевать на взгляды посетителей. Спустя минуту она привела мужчину в фартуке.

— Можешь заказывать у него что хочешь, — она улыбнулась Верну. — Я пока добуду для тебя кое-какие вещи. А потом уйдем отсюда. В этом городишке слишком воняет, — она поморщилась и по-звериному огляделась по сторонам. — Людьми.

Верн кинул осторожный взгляд на мужчину рядом, но тот, судя по расслабленному лицу и пустоте в глазах, ничего не услышал. Кетесши моментально испарилась в толпе. Верн даже думать не стал, какие вещи она хочет отыскать для него. Шумное общество людей расслабляло. Обычных людей, а не драконов, не огромных деревьев и не странных девушек, рассказывающих невиданные сказки. Если закрыть глаза, могло даже показаться, будто Верн находится в обычном кафе на Земле. Запах еды, смех подвыпивших посетителей, обсуждения, которые случайно ловило то одно, то другое ухо. Люди разговаривали о проблемах в семье, политике, моде, сплетничали и шутили.

А мужчина в замызганном фартуке все так же стоял рядом, будто покорный слуга.

— Мне… э-э-э… картошку с овощами и морс, — спохватился Верн. Мужчина кивнул и быстро исчез из поля зрения. Верн даже не успел спросить ничего насчет оплаты. Минут через пять готовое блюдо дымилось перед ним. Мужчина снова пропал, так и не сказав ни слова. Верн решил подойти к нему позже. Только что приготовленный горячий картофель с укропом и кабачком ароматно пах. Наконец-то пища, о которой не нужно беспокоиться: а вдруг не прожарилась как следует на грязном пруте? С едой Верн расправился быстро. Оставил на столике посуду и принялся пробираться через толпу посетителей. Наверное, Кетесши привела его в самое дешевое и популярное заведение городка. Или сейчас время обеда. Без телефона разбираться сложно.

Кто-то схватил за локоть.

— Ты все? — она дернула его к выходу. — Я да.

Под мышкой Кетесши сжимала какой-то мешок из шерстяной ткани. Она повела Верна в закуток между кирпичными трехэтажными домами, обклеенными плакатами с той стороны, что не выходила на главную улицу. Верн часто моргал: от слишком яркого красного песка, рассыпанного по дорогам, в глазах рябило. Кошмарные здесь, наверное, пустыни.

Мешок оказался плащом. Почти таким же, как у Кетес. А вот прятал он в себе кое-что посущественнее. Фляжку, наполненную водой, и…

— Револьвер? Зачем? — обомлело уставился на оружие Верн. Кетес уверенно протягивала ему револьвер с толстой ручкой и дулом, как хобот у слона.

Металлическую часть украшали резные узоры в виде листьев. Верн осторожно принял оружие, будто оно могло выстрелить само по себе. А пули в нем есть? Хотя какие пули, неужели он собирается в кого-то стрелять?

— На нас могут напасть еще раз, — объяснила Кетес, хотя в объяснениях Верн не нуждался. — Тебе нужно как-то защищать себя.

— Черт, — только и сказал Верн. Неумело раскрыл ствол, проверяя патроны. С щелчком закрыл. Со вздохом подпоясался кобурой. Из револьвера он один раз пытался научиться стрелять. Папин друг увлекался оружием, и под его надзором Верн передержал в руках и пистолеты, и охотничьи ружья, и винтовки. Полученные знания, правда, в голове особо не отложились.

— Пойдем полем, — объявила Кетесши, когда они выходили из города. — А дальше так же вернемся в лес.

— Почему было не взять лошадей? — он устало растрепал волосы. Жители проводили их такими же любопытными взглядами, какими и встретили. — И вообще, ты расплатилась с тем официантом или кто он там?

— Конечно, — Кетес улыбнулась, обернувшись. — Не переживай.

— Да я не переживаю, — стушевался Верн. Чего ему переживать? Наверное, в этом мире приняты несколько другие отношения между продавцом и покупателем.

Снаружи Потайной Лес казался похожим на стену. Огромные темные деревья заставляли почти трепетать. Возникала сумасшедшая мысль — есть ли что за величавыми гигантами? Или же бездна, край вселенной? Верн лазал промеж спутавшихся корней всего несколько часов назад, но огромная роща все равно вселяла неприятное ощущение. Понятно, почему обычные люди туда не ходят. Дело не только в драконах, вивернах и гипнотизирующих птицах.

Тень от сосен давно покрыла одно из полей и ползла дальше, простирая лапы, как огромное чудовище. Сияние золотистой ржи потухало, зато зажигалось на горизонте солнце. Оно горело так, будто пришел настоящий конец света. Верн отвернулся от огненного шара, словно капающего кровью на землю. Поскорее бы вышли звезды. Он впервые ночует в поле. Сегодня выпадет шанс разглядеть их лучше. Может, даже расспросить Кетесши о созвездиях.

Стемнело быстро, как и вчера. Верн задрал голову в небо. Оно сияло прямо над ним, как осыпающийся серебристый дождь. Переливалось темно-синими и фиолетовыми оттенками, будто синяки. Глухая чернота касалась земли. А в лесу, словно удерживая небесную твердь от падения, звезды скрывали ветви деревьев.

А через пару секунд глаза Верна наткнулись на то, чего увидеть не ожидал.

— Ты чего? — Кетес, почти оставившая его в темноте, вернулась и подергала за рукав. — Лунатик?

— Что это? — выдавил он из себя, указывая пальцем на огромную рытвину посреди ночного неба. Как Марианская Впадина посреди океанского дна, она, казалось, разрывала атмосферу. Сквозь нее чернело еще более черное полотно — словно самые глубины космоса. А края мягко светились белым. Хупер видел подобную картину много раз на протяжении жизни. Она бы не удивила его вдали от собственного города, в лесу, но только не здесь.

— Драконы называли это Тропой Предков. Потому что верили, что по этой дороге уходят драконы после смерти. Но для людей старые традиции непонятны, потому у них есть другое название. Они зовут Тропу Млечным Путем. И я не понимаю, почему. Здесь же нет ничего похожего на молоко? — она откашлялась.

Верн медленно посмотрел на нее. Выглядела она как наивный ребенок, нуждающийся в разъяснениях. Верн снова поднял глаза на небо. В ушах шумело.

— Это легенда такая, — собственный голос он не узнал. Трескучий, слабый. Как потухающая лампочка. — Один бог подложил человеческого ребенка для вскармливания своей жене, чтобы тот стал сильным. Но она проснулась и оттолкнула его. А струя молока брызнула на небо.

— Не очень-то похоже на молоко, — задумчиво произнесла Кетес. — Видно, люди умели раньше думали совсем по-другому. Стой, а ты откуда знаешь эту легенду, ты же сюда только вчера попал?

— В моем мире… С Земли его тоже видно.

— И это значит, что… — Кетесши смолкла на мгновение. — Небо у нас одинаковое? Оно везде одинаковое?

Ничего в расположении небесных тел она явно не понимала. Сам Верн запутался тоже. Над головой сиял Млечный Путь. Значит, он в своей солнечной системе. Днем на небе горит его родное солнце. Но как такое возможно?

— Ладно, объяснишь позже, — Кетес резко отвернулась. — А сейчас пошли вперед, и делай вид, что все нормально.

— Почему? — встрепенулся Верн. Ответом девушка будто ударила его по голове.

— Потому что те два мага преследуют нас из самой деревни, — Кетесши произнесла это так спокойно, будто медитировала предыдущие несколько часов.

— Что? — он понизил голос до шепота. — Что?

Почему она ничего не сказала? Неужели в том городке не смогли бы им помочь? Верн неожиданно понял, что недоверие Кетес к людям достигает невероятной степени.

— Хотя можешь и не притворяться, — Кетесши заметно развеселилась. Голос стал ехидным. Она явно желала отомстить преследователям. — Они почти рядом. Сейчас мы разберемся с ними раз и навсегда.

Верн вовсе не готовился с кем-то разбираться, да и не желал особо. Он положил вспотевшую ладонь на револьвер, будто оно могло спасти его само по себе. Он ведь все равно не сможет ни в кого выстрелить. Правда же?

— Помни про оружие, — голос Кетес похолодел. Да и сама она изменилась. В поле, освещаемом лишь звездами, ее глаза чуть блестели будто опасное лезвие ножа. Верну показалось, что нечто чужое стоит рядом с ним. Темное, как ночь, и опасное. Он не успел прочувствовать изменения как следует, кто-то грубо схватил его за рукав, яростный шепот опалил ухо:

— Будет лучше, если пойдешь с нами добровольно, иномирянин. Тебе не место рядом с чудовищем.

Схватил его высокий мужчина в странной мантии, такой же, как и на магах в лесу. Извернувшись, Верн врезал ему по лицу, заставляя отшатнуться. Кинул взгляд назад.

— Не волнуйся за меня! — крикнула Кетесши, быстрой тенью бросаясь ко второй фигуре в капюшоне.

Верн выхватил револьвер, направил на мага, отступил на несколько шагов.

— Ты мог бы помочь нам! — воскликнул нападающий.

— Стой, где стоишь, — предупредил его Верн.

Позади что-то пылало. Раздавался треск. Верн вздрогнул, когда очередной небольшой взрыв сотряс землю. Обернулся, не сдержавшись. Кетесши сидела на противнике, яростно выбивая из него дух. В ту же секунду Верн полетел на траву, сбитый с ног тяжелым телом мужчины. Револьвер остался в руке, крепко сжимаемый пальцами, будто спасательный круг посреди моря.

— Ты сам выбрал трудный путь, — бросил мужчина, занося кулак. Верн дернулся пару раз, пытаясь сбросить его с себя, но ничего не вышло. Тогда он выстрелил. Сжав зубы, нажал на спусковой крючок, метя в плечо, хотя в темноте особо не видел. Руку дернуло вправо от отдачи. Он свободно вздохнул. Больше его никто не держал, маг повалился назад, не издав ни звука. Верн вскочил на ноги, отступая на шаг. Противник застыл в темноте, словно валяющееся на земле бревно.

— Кетес! — крикнул он, оборачиваясь. Та разгибалась, вставая с травы, и тяжело дышала. За спиной Верна что-то загудело. Он обернулся, но не успел даже рассмотреть то, что пронеслось мимо него, будто комета. Его опалило жаром, внутри все сжалось от чего-то сильного и мощного, словно грохочущий поезд. Верну показалось, что сейчас он рассыпется в прах. Но, как и в прошлый раз, его даже не задело.

Зато заклинание третьего мага, появившегося из ниоткуда, попало прямо в Кетесши. Огромное и вибрирующее, оно поглотило ее фигуру белым светом. Верн лихорадочно взвел курок, рука дрожала. Голос в голове насмешливо произнес: «И этого убьешь?»

«Я никого не убивал», — почти прошептал он вслух и бросился к спутнице. Та сжалась на земле в калачик, сидя на коленях и зажимая руками правый бок. Но неожиданно резко распрямилась как сжатая пружина.

Ее глаза горели янтарем. Загремело небо. Лишь спустя несколько мгновений до Верна дошло, что это рычание, а не гром. Та же угрожающая вибрация, какую он услышал в лесу.

Он отшатнулся от девушки. Ее тело извернулось, превращаясь в нечто чужеродное, огромное. В свете звезд блеснула бронза на темной чешуе. Дракон вскинул голову, оскалил пасть. И взлетел, тяжело хлопнув крыльями и закрывая тенью звездное небо. Будто снаряд, он спикировал прямо на наемника. Раздался взрыв. Кетесши увернулась от очередного заклятия, а может быть, и нет. Верн инстинктивно бросился на землю, хотя сотрясающие ее взрывы не могли его задеть.

Рычание. Кто-то закричал. Хотя почему кто-то? Их здесь всего-то осталось трое. Жутко хрустнуло над самым ухом, совсем как кости кролика, попадавшиеся в мясе утром. Мир вокруг дрожал. Медленно все стихло, и Верн встал на колени, не видя ничего перед собой. Зашуршала трава. И он поднял голову, тут же видя Кетесши. Ее глаза хранили отблески янтарного огня, обожженный плащ висел кусками.

— Теперь мы можем идти.

Идти. Верн чуть не засмеялся. Да ему бы бежать от девушки, как от чудовища. Хотя она и есть чудовище. Вот бы все происходящее взяло да оказалось ненастоящим. Вот бы…

Да он и сам теперь не лучше. Она-то дракон, ладно, этот мир вокруг безумен. Зато Верн пару минут назад стал убийцей.

— Так ты дракон, — констатировал Верн.

Он провел вдали от Кетес полдня. Бродил по лесу, неожиданно для самого себя потеряв страх заблудиться. Хотелось убежать подальше, убежать от тела в поле, от запаха пороха, от толчка в плечо. Пусть они с Кетесши далеко и от города, и от места сражения с наемниками, Верну всякий раз казалось, будто тело убитого будет лежать за ближайшим деревом.

А дракон — черт с ним, с драконом. Не самое удивительное и пугающее из увиденного здесь. Ну, хорошо, в первую встречу в пещере Верн испугался, как не пугался ни разу в жизни, но теперь крылатое зубастое существо размером с двух лошадей казалось ерундой по сравнению с другим.

С магом, оставшимся лежать в поле. Верн помнил его глаза, в которых застыли звезды. В груди зияла дыра, чуть блестя глянцем в слабом свете ночного неба. Двое других противников тоже лежали мертвыми. Одному Кетесши свернула шею еще в облике человека. Другого разорвал на куски дракон.

Верн бы убежал от всего этого подальше, но до родной Земли — миллионы километров. Так много, если подумать, но так мало, если представить. Он ведь может видеть ее. Прямо на небе. Сияющий шарик рядом с луной. Был бы у него космический корабль, Верн бы им воспользовался, наплевав, что права есть лишь на машину. Но даже такое путешествие казалось ему вариантом получше, чем затея с порталами, подло возникающими то тут, то там. Остается лишь гадать, сколько еще людей провалились в них так же, как Верн. Если Кетесши о них не слышала — ничего не значит. Они могли просто-напросто погибнуть в первые же часы или минуты.

Он запустил пальцы в прохладную глинистую почву огненного цвета. Еще бродя в одиночестве, Верн сумел, наконец, сложить мозаику, оказавшуюся легче задачки для учеников младших классов.

Красный песок, Млечный Путь, когда-то прилетевшие сюда люди. Нелешта — имя Богини мира. А люди называли мир в точности наоборот. Нетрудно догадаться — в честь Бога войны. Верн очутился на чертовом Марсе, и от осознания гудела голова.

Сбежав от Кетесши, оставшись в одиночестве, Верн отбил все костяшки об равнодушную кору сосны. Теперь только пожалел — рука распухла так, что он не мог ей двигать.

Он впервые задумался, сможет ли вернуться, даже если портал распахнется перед ним прямо здесь. Хотелось верить — рядом с семьей, с друзьями, в родном городе и доме он совсем справится. Забудет сказочный мир, легкий, будто флер, будоражащий воображение, и пробивающие его насквозь гнилые пятна — смерть на руках Верна. «Но ведь люди убивают, если приходится», — всё повторял он себе. Полицейские убивают. И Верну пришлось. Только вот заснуть после так и не вышло.

Он мог попасть в плечо. Будь проклята темнота, будь проклят чертов револьвер.

— Очень надеюсь, что на нас больше не нападут, — Верн высказался вслух, будто слова могли влиять на будущее.

Кетесши ничего не ответила. Лишь смотрела большими янтарными глазами из-под чешуйчатых век. Неожиданно человеческими глазами. Животные так не смотрят. Но драконы куда больше, чем животные. Даже когда выглядят вот так.

Хвост драконихи обвивал тело. Она лежала, положив шипастую голову на когтистые лапы-крылья. Верн даже обрадовался шансу рассмотреть ее вблизи. Гибкое тело, крылья как стены палатки. Темно-синяя чешуя, отливающая бронзой.

Как сказала Кетесши, она примет настоящий облик, чтобы быстрее залечить рану от заклятья. Надолго ли — Верн не знал. Мог лишь видеть обожженную плоть на правой лапе, и рана казалась ему жуткой. Мелькнула мысль, что Кетесши не помешало бы побольше пить. И тут же Верн удивился — неужели беспокоится за нее? О той, у которой клыки и зубы. Убивающей врагов со скоростью огромной акулы. Способной, быть может, на что угодно.

Кетес вздохнула и отвернула морду.

— Я рассказывал о своем друге Хэнке? — медленно начал Верн. Сидеть просто так было невыносимо. — Мы познакомились еще в первом классе. Он предложил кинуть кирпич в окно учительской, обещая, что будет весело. А я, как идиот, согласился. В тот день меня отругала учительница по математике, и мне хотелось как-нибудь отомстить.

Плевать, что слова «учительская» Кетес наверняка не знает. На то, что из следующих его рассказов она также половины не поймет, тоже плевать. Они отдохнули совсем немного. Затем, как и обычно, Верн поплелся чуть позади Кетес, по пути срывая и глотая неизвестные ягоды, большие и кислые. Он показывал их дракону с немым вопросом, но реакции не следовало. Потому он и счел их съедобными. От мяса давно начало тошнить.

Всю дорогу Верн рассказывал. Неспешно, иногда почти бубня себе под нос. Сам не зная, зачем. Иногда ему казалось, словно он идет по лесу один. Дракон хранил молчание. И больше не походил на человека. Верн узнавал Кетесши заново и мог сказать точно, что не узнает даже половины. Но все равно говорил ей о работе, о первом фотоаппарате, подаренном тетей, рассказывал, как в детстве мечтал сколотить музыкальную группу. Про походы с отцом. Медведя на реке, костры, земные легенды из школьных учебников.

На следующий день, проснувшись голодным и замерзшим, с пересохшим горлом, он увидел перед собой всю ту же драконью тушу, подергивающую кончиком хвоста.

— Нам нужно найти реку, — он посмотрел Кетес в глаза. — Или озеро.

Вода закончилась, от ягод болели зубы. Верн не знал, каково приходится его спутнице, но подозревал, что хуже от воды и чутка еды точно не станет. Добычу Кетесши больше не ловила, бегать за кроликами с ножом по лесу будет глупо. Зато если они набредут на озеро, то рыбу он поймать сможет.

Кетес подняла голову и кивнула, совсем чуть-чуть опустив узкую морду. Но Верн понял ее отлично — все в порядке, они идут правильным путем.

— Знаешь, я могу рассказать тебе о звездах, — проговорил задумчиво Верн, вспоминая не слишком-то широкие познания драконихи в астрономии.

Сам он по предмету в школе получил пятерку и кое-какие интересные подробности вспомнить мог.

Ему показалось, что Кетесши согласилась. Более яро, чем когда-либо. Будто хоть она и не говорила, ее слова долетали до разума. Верн принялся рассказывать. «Интерес» спутницы даже воодушевил его, кислые ягоды придали бодрости, потому говорить получалось энергично и с выражением. Когда рядом послышалось журчание воды, Верн в блаженстве выдохнул. Тут же побежал вперед, спеша напиться. В теплой чистой речке тот тут, то там мелькали цветастые рыбки. Наверняка, подальше улов будет крупным. Верн сам не заметил, как разделся до трусов, оставляя одежду на берегу, и нырнул. Коснулся руками мягкого дна. Золотистым песком, не обращая внимания на боль, оттер с кожи грязь. Позади тяжело плюхнулся в воду дракон. Верн обернулся и чуть не рассмеялся во весь голос, видя, как Кетесши, фыркая, бродит по воде, то склоняя к самой глади голову, то встряхивая крыльями. Яркие брызги заставляли сиять воздух.

Он быстро прополоскал одежду и натянул мокрой. День выдался теплым. Реку не скрывали от солнца темные сосны. Лес замер в паре метров, но словно находился намного дальше.

Верн сорвал с куста гибкую ветку, показавшуюся ему наиболее крепкой. Вместо лески приспособил шнурок, нашел небольшой камешек для грузила и нарыл червей. Все как дома. Рыба здесь наверняка непуганая. Вместо крючка и пуговица сойдет. Верн полюбовался на свое инвалидное творение. Кетесши, свернувшаяся калачиком на берегу, будто бы засмеялась.

— Ничего смешного! — возмутился он на автомате, пусть ни смеха, ни насмешек не слышал.

Снова ощущение разговора, словно ведущегося не вслух, но слышного так же хорошо. И даже более понятно, чем тяжелые медленные слова. — Вот увидишь, все у меня получится.

Часа через полтора он бросил на землю штук десять рыбин — надутых, серовато-розовых. Среди них затесалась пара змеевидных существ с плавниками. Они так и плыли за приманкой целой стаей. Верн почти от них отбивался. Он опомниться не успел, как Кетесши проглотила почти всю рыбу, задрав кверху морду. На земле остались лежать самая мелкая из толстых рыбешка и тощий «угорь», как их про себя назвал Верн.

— Всегда пожалуйста, — пробормотал он.

«Спасибо», — почти отчетливо пронеслось в мыслях.

Толстая чешуя рыб затвердевала при жарке и лопалась, будто кожура у семечек. Зато мясо походило на мясо креветок — мягкое и нежное. «Угорь», правда, еле жевался, а кости приходилось все время выплевывать. Но Верн с жадностью съел и его. Неизвестно, как дальше пойдут дела с пропитанием.

Выкинув кости и потушив оставшиеся тлевшие угольки, он взглянул на дракона. Посмотрел на крупный ожог на правой лапе. Кетесши ходила, прихрамывая. Наверняка, и летать не может.

— Здесь растут какие-нибудь травы, которые могли бы помочь в заживлении? — отчего-то Верн не сомневался, что если Кетес ответит — он поймет.

Дракониха мотнула головой. Не отрицательно, а больше с пренебрежением. Без всяких листочков обойдется, она все же дракон, а это — жалкий ожог. Возмущение дошло до Верна совершенно четко.

— Но ты не можешь летать и добывать себе пищу, — парировал Верн, хмурясь.

Кончик хвоста принялся раздраженно бить по песку. Раздражение дракона кололо кожу иглами. Кетесши упрямо молчала.

«Большие с пушком листы. Растут у самого основания деревьев. Обратная сторона белая», — неохотно произнесенные слова появились в голове. Верн тут же вскочил, улыбаясь и глядя Кетес в глаза.

— Я принесу.

Нужные травы нашлись быстро. Будто бы вместе со словами Кетес передала и образ. Стоило Верну увидеть большие молочно-зеленые листы, как он тут же их узнал. Нарвал побольше, примерно рассчитав в уме обхват драконьей лапы. Спустя минут десять он аккуратно накладывал промытые части растений на ожог. Кетесши не дергалась, даже не порыкивала. Верн закрепил повязку с помощью своего плаща.

— Вот и все, — он развалился на теплом песке. Одежда отлипла от кожи и почти высохла. Пахло дымом костра, а мягкий аромат рыбы щекотал ноздри. Хотя Верну казалось, еще немного — и есть мясо он больше не сможет. Никогда не думал, что будет мечтать об обычном хлебе.

— Знаешь, не подозревал даже, что буду считать Землю красивой, — медленно проговорил Верн. — То есть на ней полно красивого — дома, цветы, небо, картины там, скульптуры. Но сейчас я скучаю даже по дорожной пыли и загазованному воздуху. Я говорил, что почва у нас коричневая? Совсем не как у вас. Цветы маленькие, деревья тоже.

«Покажи мне», — раздалась настойчивая громкая просьба.

— Как? — Верн давно перестал думать, как выглядит со стороны, разговаривая сам с собой рядом с огромным драконом.

«Подойди».

Он встал, отряхивая песок и потягиваясь, и медленно подошел к Кетес. Та подняла гибкую мускулистую шею. Темно-синяя чешуя блестела после речной воды. Бронзовое напыление в свете солнца горело золотом. Верну захотелось положить руку на большую узкую морду. Провести по грубой чешуе. Он успел отругать себя, как вдруг понял — именно этого Кетесши от него и хочет. Снова на границе сознания возникли чужие слова. Знание пришло в одну секунду. Нужно всего лишь коснуться рукой ее головы. Положить ладонь над янтарными глазами, между двумя небольшими гребнями, под которыми прятались уши.

Верн коснулся шершавой чешуи. Закрыл глаза. Представил.

Шумные мегаполисы. Гудящие дороги. Или пустые — как та, по которой ехал в Сейнт-Эльмо Верн. Ветер разносит пыль во все стороны, пачкая придорожную траву, а вокруг ничего кроме бесконечных лугов.

«Я тоже хочу увидеть, — мысленно попросил Верн. — Покажи мне свой мир».

Сначала он словно провалился в пропасть. Резко вздохнул, не чувствуя под собой пола. Ощущения захватили с головой, песчаный берег и река исчезли. Лишь спустя пару секунд Верн осознал — что Кетесши показывает ему мир так, как привыкла видеть сама. С высоты полета.

Он увидел Потайной Лес. Кажущийся бесконечным и похожим на лужу нефти или темную бездну. За ним тянулись зеленые поля, засеянные пшеницей и подсолнухами. Совсем как на Земле. Работающие внизу люди поднимали кверху головы, когда их накрывало крылатой тенью. Тыкали пальцами в небо и восклицали. Верн увидел и пустыни, где Кетесши будто и не бывала даже, но кто-то передал ей знание о них, как сейчас она передает ему. Красные барханы горели огнем. Жаркий ветер поднимал песок до неба, но сильные крылья пробивались сквозь бурю. Картина сменилась. Горы. Такие красные, будто из них течет магма. Ветер обтекал мощное тело, крылья скользили сквозь него легко, будто коньки по льду. Верн словно сам управлял ветром. Притяжение проиграло ему.

— Потрясающе! — вырвалось у него, когда он открыл глаза.

Кетесши лишь, прищурившись, склонила голову.

Верн опустился на песок рядом с драконом и осторожно прислонился к твердому чешуйчатому боку. Теплому, как батарея. Связь, возникшая между ними в последние молчаливые дни, словно враз стала крепче. И Верн потерял всякое желание вообще вставать и делать что-то. Рыбалка измотала его, купание в чистой воде расслабило. Наполовину бессонная ночь постепенно брала свое. Всего на секунду он закрыл глаза, и веки тут же стали неподъемными.

Снились ему расплывающиеся огромные леса Марса и гудящие корабли тех, кто прилетал с Земли. Корабли были огромны, размером с гору. И драконы почему-то от них не отставали. Верн подумал, не собираются ли они устроить сражение? От красной пустыни исходил жар, будто Верн стоял возле печки. Иногда печка вздыхала и фыркала.

Родная Земля не снилась ему впервые.

Он открыл глаза и увидел поблескивающую в свете звезд воду. Пахло костром. Прохладный ночной ветер обдувал лицо. Верн больше не сидел, прислонившись к дракону, а лежал на земле. Он поднялся и огляделся, тут же замечая знакомую девичью фигурку совсем рядом. Правда, теперь она стала тоньше и будто беззащитнее. «На ней же больше нет плаща», — вспомнил Верн одежду, пошедшую на бинт для дракона. Но приглядевшись плохо видевшими спросонья, да еще и в темноте, глазами, он понял, что насчет беззащитности ошибся. А еще осознал, почему же Кетесши скрывала тело под плащом. Он увидел чешую, покрывающую ее тело на руках, груди, животе. Где-то проступала обычная человеческая кожа, но она мягко сливалась с драконьей, будто их смешали аккуратными мазками. Топ, скрывающий грудь, и сам походил на чешую — кожаный, состоящий из тонких ремешков. И до самых лодыжек тянулись просторные бриджи из тонкой ткани. Облик спутницы нисколько Верна не удивил. Даже когда он заметил черные острые когти на руках. Это для обычной девушки было странным ходить босиком и есть сырых кроликов. А девушке-дракону можно и с чешуей, покрывающей полтела, ходить.

— Тебе стало лучше? — он уселся напротив нее. Кетесши кивнула.

— Почти прошло. Даже шрама не останется.

Она посмотрела на пылающий костер и замолчала на время, показавшееся вечностью. Спать Верну больше не хотелось. Когда он заметил, что Кетес снова смотрит на него, она улыбалась.

— А ты все же странный. Из мира без магии, но дракона не боишься. Я-то думала, убежишь.

— Да ладно, — он почти обиделся. — Ты совсем не страшная.

— Ну, в пещере-то точно было страшно, — хмыкнула она.

— Тогда я тебя не знал.

— Теперь знаешь? — она приподняла бровь. — Какой самоуверенный. Когда я показывала тебе Нелешту в своем разуме, я соприкоснулась с твоим. И случайно увидела…

— Нет, дай мне это сказать, — прервал ее Верн, прекрасно зная, что Кетесши нашла в глубине его мыслей.

То, как ему хотелось, чтобы рука Кетес коснулась его кожи. Даже такая, как сейчас — когтистая и покрытая чешуей. Верн сам обхватил ее запястье. Сухая твердая чешуя мягко царапнула ладонь.

— Тогда… — Кетесши задумчиво замолкла. — Я не совсем поняла. У драконов этого нет, точнее, случается, но редко. Обычно мы образуем пары лишь для продолжения рода. Редко дракон может полюбить того, с кем у него не может быть потомства. Я никогда не понимала, как такое вообще возможно. Но потом увидела внутри твоих мыслей то, что ты чувствуешь. И сказала тебе о том же самом. Ты помнишь?

— Помню, — произнес Верн, разжимая ладонь. Вспомнил он лишь сейчас. И снова не слова. Легкое ощущение теплоты. Так похожее на то, когда Кетесши показывала ему полет.

Она подалась к нему, крепко прижалась, кладя голову на плечо и обхватывая руками. Верн вспомнил. Это она показывала ему тоже. Ее сородичи переплетают шеи вместо поцелуя, выказывая наивысшее по силе чувство — любовь. Будто создают вечный замок. Он провел губами по ее шее, вдыхая запах травы и огня. Шершавая чешуя казалась разновидностью доспехов из кожи, плотно соединенных с телом. Права ли Кетесши — и это любовь? Если нет, тогда он будет чувствовать себя просто отвратительно. Для бойкой драконихи Кетес казалась слишком наивной. Или же проницательной. Верн кинул взгляд на небо. Мысль о возвращении домой впервые отозвалась больным уколом.

— Рука почти прошла, — объявила ему Кетес на следующее утро. На губах витала легкая улыбка. — Думаю, мы сможем полететь.

— То есть? — оторопело уставился на нее Верн.

— Летать намного быстрее, чем ходить пешком, — она склонила голову набок и поглядела на него так, будто разъясняла что-то как маленькому.

— Я понял, — быстро проговорил он. — Ты предлагаешь мне сесть на тебя и полететь?

— Тебе нечего бояться, — она положила руки ему на плечи. — Не упадешь.

— Да я не… — Верн не знал, что сказать. Летать он не боялся, хотя и не знал, каково это — лететь на драконьей спине. Да этого никто в его мире не знал, черт возьми! В голове пронеслись полузабытые, словно из сна, ощущения — ветер, невесомость, сильные крылья.

— Так что? — Кетесши вскинула бровь. Она будто заранее знала, каков будет ответ.

— Да, конечно, да, — сердце заколотилось быстрее. Верн отошел на пару шагов, чувствуя — сейчас произойдет очередное нечто, чего он еще не видел во всем великолепии. Лишь тогда, в темноте, когда смог разглядеть лишь сверкание янтарных глаз, да огромный силуэт крылатого зверя.

Глаза Кетесши засияли. Сверкнули, словно искры, и она чуть прогнулась в спине, тут же окутываемая дымкой. Знакомый ток прошел по позвоночнику Верна. Ударил словно живительный разряд. Снова магия. Мгновение — и фигура Кетес исчезла. Темный, кажущийся плотным, туман исказился, будто капля чернил, упавшая в воду, вытянулся вверх. И спустя секунду Верн смог увидеть распахивающиеся крылья, гибкую шею. Туман развеялся, и с шумом перед ним опустился дракон. Верн подошел к Кетес, услужливо опустившей перед ним шею. Неуклюже вскарабкался на застывшую как изваяние дракониху. Когда он уселся удобно, она встряхнула головой и разогнула лапы. Точно, надо же за что-то держаться! Судорожно соображая, Верн прижался грудью к небольшому гребню, тянущемуся от лопаток и до самой головы, и крепко обхватил шею руками. Тяжелое тело дракона взмыло ввысь в одну минуту. Крылья распахнулись подобно огромным веерам. Верн расширенными глазами смотрел на удаляющуюся землю под собой. Потайной Лес снова стал для него лишь темным пятном, так же, как в воспоминаниях, которые Кетес показывала ему. Ветер ударил в лицо и проник под плащ. Распрямиться бы ему навстречу и что-нибудь прокричать. Мир распростёрся внизу как на ладони, хотя взлетели они не так уж высоко. Мир Бога войны и Богини мира. Разве мог когда-нибудь Верн предположить, что он будет так прекрасен?

Лес всё тянулся и тянулся под ними. Наконец, впереди, будто полоской золота, зажглись поля. Кетес нырнула вновь в широкие кроны и опустилась на небольшую поляну. Верн еле разогнулся и обнаружил, что у него затекли руки, ноги и шея. Слезая с шеи дракона, он пару раз охнул как старик.

— Дальше пешком, да? — прохрипел он, прыгая на месте и разминая мускулы.

— Ага, — пока он с усилием двигал конечностями, кажущимися ссохшимися палками, Кетес успела мягко опуститься на траву в человеческом обличье. Рука ее правда почти зажила — темная чешуя выглядела лишь слегка поврежденной. Будто ее примяли и испачкали углем. Чешуя…

— Надеюсь, ты не собралась так идти в город, — усмехнулся Верн, стягивая плащ. — На, держи.

Следом он снял кобуру. Вряд ли здесь всем подряд разрешено носить оружие. Он еще не сталкивался с местными законами, но подозревал, что те так же строги, как и на Земле.

Кетесши укуталась в ткань по самый подбородок. Верн подошел к ней и обхватил за плечи, прижимая.

— Ты чего? — она дернулась, но явно не злилась.

— Просто ты выглядишь забавно, — он не сдержал улыбки. Кетесши немного неуверенно улыбнулась вслед за ним. Провела когтистой рукой по щеке.

— Что ты скрываешь? — она прищурилась.

— С чего ты взяла, что я что-то скрываю? — он поднял брови. Знать бы, что значит в понимании Кетес «скрывать что-то».

— Когда мы летели, я ощутила… — она подняла глаза к небу, разыскивая правильные слова. — Что ты словно расстроен чем-то. Но мы скоро доберемся до Вилорстоуна. Тогда ты, наверное, отправишься домой. Если тот маг не умер, конечно. — Она призадумалась. — Но он вроде бы был не так стар в нашу последнюю встречу.

— Я просто… — он запнулся, — Устал. — Верн попытался улыбнуться. Он хотел поцеловать Кетес, но вспомнил, что ей человеческие нежности не по нраву, потому лишь приобнял. — Долго там до Вилорстоуна?

— Осталось совсем немного, — она прижалась к его плечу и потянула вперед за рукав толстовки.

Долгожданные пол, крепкий потолок и покрытые простенькими обоями с незамысловатым узором стены. Отполированное окно, закрытое хрустящими белыми занавесками. Аккуратно застеленная самым обычным серо-голубым бельем кровать. Керосиновая лампа на тумбочке и старый шкаф в углу. В номере гостиницы пахло деревом и мылом. Немного пылью из открытого окна и липовым ароматическим маслом. На кровать Верн повалился прямо в грязной одежде, готовый лежать хоть до вечера.

— Неуютно тут, — пожаловалась Кетес, передергивая плечами.

Они оба успели вымыться, хотя Кетесши пошла в ванную лишь потому, что хотела посмотреть на губки разных форм и тюбики с настойками для мытья волос. От пенной воды она вообще пришла в восторг. Слушая ее рассказы, засмеялся и сам Верн. Но будь воля Кетес, она бы так и осталась ночевать в лесу, под верно защищающими от чужих взглядов широкими ветками елей.

Сначала Верн вообще не понял, как их пустили в гостиницу, дали неплохой номер и даже накормили. Лишь когда он уплетал за обе щеки суп и рагу, Кетес мимоходом обмолвилась, что драконы умеют гипнотизировать. Верн чуть едой не подавился. Так вот почему в той деревне ему подали вкусный обед в кабаке! А он-то поверил, что Кетесши заплатила.

Совесть болезненно всколыхнулась, но еда оказалась вкуснее.

Кетес отлучилась на полчаса. Благо она больше не так привлекала к себе внимание — решила, наконец, обуться. Сам Верн дожидался, пока ему принесут одежду по размеру. Толстовка и джинсы слишком уж выбивались из здешней моды. Да и за дни скитаний по лесу успели слегка пострадать.

— Я нашла его. Он в городе. Тот маг, — дверь скрипнула, когда Кетес вошла, и она поморщилась. Не привыкла ходить замечаемой всеми.

— Отлично, — Верн резко поднялся с кровати, перед глазами поплыли черные точки-пылинки. — И что, когда мы пойдем к нему?

— Самое главное, он считает, что может тебе помочь, — Кетесши улыбнулась, склоняя голову набок. — Только ему кое-что нужно. Для того, чтобы найти портал в твой мир. Пустяк — пара ингредиентов. Я отлучусь за ними ненадолго, и после пойдем к нему. Я не рассказывала тебе, но он занимался этим раньше. Но об этом он сам будет рад тебе рассказать. Он любитель поболтать о своей бывшей работе. Мне уже все уши прожужжал, — она усмехнулась, скидывая плащ на кровать и вытягивая вверх чуть поблескивающие чешуей руки.

— То есть ты уходишь? — Верн приподнял бровь.

Кетес кивнула.

— Ну ладно, — он откинулся на кровати. — Будет время узнать город, прежде… чем я никогда сюда больше не вернусь. — Он мысленно дал себе пощечину. Кетесши выглядела спокойной, будто бы ничего не случилось. Будто бы ничего и не грозило случиться. Но в ее взгляде мелькнула невысказанная ранее мысль. Верн не хотел ее слышать.

— Ты думаешь о том, что будет, когда ты уйдешь? — она все же оказалась чересчур проницательна. Верн замер, тихо делая глубокий вдох. — Не думай. У тебя есть свой мир, у меня — свой.

— Я люблю тебя, — хрипло произнес он, садясь на кровати и склоняя голову.

— Я всегда буду тебя любить, — эхом вторила ему Кетес. — Теперь мне понятно, почему мои сородичи избегают этого чувства. Оно такое же вечное, как магия.

Верн шел по городу в новом костюме из плотной темной ткани, светлой рубашке и кожаных сапогах. Злосчастный кусок металла, все еще заряженный, так и остался спрятанным под одеждой. Лучше не рисковать, оставляя оружие в номере: один из законов жанра. Боевиков и детективов Верн смотрел предостаточно.

Вилорстоун выглядел странно. Непривычно. Оттого Верн все время вертел головой, разглядывая высокие дома, улочки, магазины и людей. Никакой излишней яркости, небоскребов, фонарей или сверкающей рекламы, но и позапрошлым веком не назовешь.

В одежде как у него здесь расхаживали многие мужчины. Зачастую они носили туфли вместо сапог и какие-нибудь аксессуары: шарфы, платки, кожаные шнурки на шеях и запястьях. Верн видел много людей в свободных комбинезонах самых разных расцветок. Девушки подвязывали их яркими ремнями. Платьев с кринолинами и корсетами никто не носил, как и кошмарных многослойных причесок. Женщины оголяли ноги до колена, а иногда и укрывали плечи от ветра такой же модели курткой, как у Верна, становясь совсем уж похожими на его современниц.

Частицы знакомого мира окружали его, как если бы пространство состояло из сшитых между собой кусочков, словно рукодельное одеяльце. Здесь не так плохо, подумалось Верну. Да и с чего он вообще считал, будто здесь плохо? С самого начала так твердило внутреннее чутье. Не дом — значит, не то. Совсем как в детстве, когда его отправляли в бойскаутские лагеря, где его бесило все до последней койки и палатки.

Но, быть может, здесь Верн смог бы жить.

На несколько мгновений мысль завладела сознанием целиком. Он мог бы, он бы много чего мог, но он ведь не останется, так ведь? Не посмеет сойти с пути, ведущего домой. У него нет выбора. Так он считал раньше.

С самого начала Марс столько у него забрал. Сначала камеру, затем испачкал кровью руки. Из-за него, из-за огромных лесов, драконов и необыкновенных птиц краски Земли померкли в сознании. Будто жил на Нелеште Верн давным-давно. Хотя на деле — всего шесть дней. Верн остановился напротив прозрачной витрины, оглядывая себя. Спустя шесть дней он выглядит совсем как обыкновенный житель магической планеты с красным песком. Марс наложил на него отпечаток — будто пометил несмываемыми чернилами. Несколько дней назад, хотя казалось — вечность, Верн размышлял, как сложно ему бы было жить здесь. Чужаком в незнакомом мире.

Теперь же он сомневался, что сумеет заново обжиться на Земле. Том самом месте, которое казалось ему единственным домом.

Поглядев немного на четырехэтажную ратушу, Верн поплелся обратно в гостиницу. Среди стен домов в глаза ему бросилась надпись красной краской. Он остановился. Без раздумий пошел безлюдный переулок, хотя ничего особенно интересного он не увидел. Подумаешь, надписи на стенах. Хулиганы ругательства написали или нарисовали граффити. Но Верн все равно подошел. Хоть узнает, чем здесь живут улицы.

Ковчег-16

Без магии

Надпись отпечатали с помощью трафарета. В памяти вспыхнули образы мужчин в мантиях. Верн нахмурился и огляделся по сторонам. Подтверждение нашлось в ближайшем мусорном баке. Обгорелая листовка с призывом. Судя по всему, этих «охотников на магов» здесь не любили, раз так обращались с тем, что те пытались всучить.

Магия разрушила истинный дом людей.

Первая строка и Верну уже захотелось задать миллион вопросов одному из членов надоевшей секты. Истинный дом — Земля, что ли? А ему казалось, здесь о ней давно позабыли.

Рано или поздно маги уничтожат наше общество.

Обыкновенная нетерпимость. Верн повертел листовку в руках. Вот же чертовы психи. Остается надеяться, что на Нелеште они вне закона. Взгляд упал на почти стертое огнем в конце:

Нелешта должна быть очищена.

Верн выбросил агитку обратно в мусорный бак. Макулатура. Среди снующей толпы за ним последовала тень в тунике с капюшоном.

Он проснулся посреди ночи. Его разбудил не шум за окном, который вовсе не задерживало окно из обыкновенного стекла. Жизнь продолжалась в Вилорстоуне и ночью, как и в любом большом городе. Разве что здесь не гудели машины, а цокали копытами и ржали кони.

Верн поднялся, пытаясь заставить глаза видеть в темноте. Причину прерванного сна он увидел сразу. Ютящуюся в углу неподвижную фигуру. Определенно человеческую. Фигура могла принадлежать кому угодно, но за последнее время Верну надоели неожиданности в жизни. На вторженце болталась знакомая туника.

— Ее здесь нет, — жестко проговорил Верн, твердой рукой вырывая из-под подушки револьвер и направляя на незваного гостя. Адреналин в одну секунду пронесся по жилам: ни страха, ни волнения Верн не чувствовал. Руки не тряслись, сердце не колотилось, голос тверже камня. — Я выстрелю, если не уйдешь.

— Я просто… — неуверенно начал пришедший.

— Убирайся, — прошептал Верн, так и замерев в сидячем положении на кровати. Лучше бы, конечно, позвать кого-то. Здесь полно людей, помимо него. Лишь бы не стрелять, не снова!

Но магу о его страхе знать нежелательно.

— Я пришел поговорить, — незнакомец, как будто набрался смелости, чтобы произнести фразу целиком. Голос у него подрагивал и звучал как у довольно юного паренька. Он чуть качнулся вперед, явно собираясь шагнуть к Верну, но тот мгновенно встрепенулся и дернул револьвером.

— Не приближайся! — яростно проговорил он.

— Я не хочу вредить вам, — маг не желал сдаваться. Верн не сомневался — этот, в отличие от предыдущего, прекрасно видит наставленное на себя дуло. И наверняка имеет в арсенале заклинаний какой-нибудь защитный щит, который может применить в любую секунду. Голос незнакомца неожиданно стал почти умоляющим. — Пожалуйста… Мы столько лет боремся с магами, а вот теперь появились вы. Из мира без магии. Вы видели своими глазами, что мы потеряем. Так почему не хотите присоединиться? Дракон… что она вам сказала? Они лживые создания, им нельзя верить!

— Заткнись, — холодно произнес Верн. — Кетесши сказала мне, что вы — банда отмороженных придурков. И я не вижу не одной причины, по которой мне захотелось бы встать на вашу сторону.

— Твой дом погибнет, — забубнил он, словно цитату из Библии. — Из-за магии. Она выжжет города и разнесется по воздуху. То, что мы теперь живем здесь, не значит, что это не повторится!

— Да с чего ты взял? — вспылил, наконец, Верн, вскакивая с постели. — Нет на Земле никакой магии, уж я-то точно знаю!

— Что еще может уничтожить весь мир, как не магия? — нахально фыркнул парень в капюшоне.

— Я не знаю, ясно? Но это все равно полный бред! Ты там не был, так откуда ты можешь знать? Наслушался каких-то бредней и поверил? — в раздражении Верн чуть не закричал, но вовремя вспомнил, что решил не привлекать пока к номеру внимания.

Слова мага отвлекли от происходящего. Знать бы, намеренно или нет. Что же могло заставить людей переселиться на Марс? Что произошло в далеком прошлом? Вначале он думал — решили расширить владения, построить колонию. Жизнь без технологий даже хороша — не будут разрушать природу. А теперь, в темной комнате чужеземной гостиницы, в голову пришла болезненная мысль — а вдруг людей ушли с Земли вынужденно? И здесь несколько тысячелетий живут потомки единственных выживших, забывшие всю человеческую историю?

— Почему ваше общество называется «Ковчег-шестнадцать»? — решил перевести тему Верн. Необычное название так и застряло в голове с тех пор, как он увидел агитку.

— Это написано на осколке одного из кораблей, на которых люди прибыли на Нелешту. Мы храним его как символ мира без магии, — маг на мгновений умолк. — Я даже могу показать!

— Что? — встрепенулся Верн.

— Он хранится в главном убежище. Конечно, мы не пускаем туда посторонних, но ты — совсем другое дело. Тебя и в нашем мире-то быть не должно! Ой, прости, — тут же стушевался он. — Меня, кстати, Эрик зовут.

— Верн, — он коротко кивнул. — Слушай, ты же понимаешь, что я тебе не доверяю?

— Эрик, сиявший большими глазами с простодушного лица, стушевался. Верн вздохнул и опустил револьвер. Задеть его магией паренек все равно не сможет.

— Скажи честно, ты поверил мне, Эрик? — он вгляделся в лицо ночного гостя.

— Я… — тот замялся. — Когда я вступал в Ковчег, я приносил клятву, что буду сражаться за их идеалы до самой смерти и ничто и никто не сможет сбить меня с… — он запнулся, а Верн мысленно улыбнулся. Хороший знак. — Но я никогда не думал, что встречу такого, как ты! Очевидца событий! О, Нелешта, неужели мы все ошибались? — он повысил голос, надавливая тремя пальцами на лоб и прикрывая глаза.

— Вряд ли меня можно так назвать… — пожал плечами Верн. — Но насчет магии на Земле, а точнее, ее отсутствия, я уверен!

Эрик посмотрел на него совершенно несчастным взглядом. Верн мимоходом решил заглянуть в местный учебник истории, если будет время.

— Покажи мне, — он обратился к Эрику, — Осколок корабля.

Помимо осколка Верну бы хотелось еще пару раз встретить отмороженных волшебников-сектантов. Его пытались убить два раза, и он даже представить себе не мог, сколько раз за всю жизнь Кетес они пытались убить ее. Врага нужно знать в лицо.

Пока он одевался, Эрик занимался приготовлениями, на взгляд Верна совершенно непонятными. Юный маг вынул из-за пазухи кулон, похожий на черный камешек и теперь сидел на кровати, сжимая вещь в руках и бормоча себе под нос. Под конец странного действа по позвоночнику Верна прошло легкое покалывание, а воздух в комнате на мгновение стал колючим, будто в мороз. Верн давно успел понять — так на него влияет магия. Он же к ней непривычен. Вот и воспринимает с трудом, словно другой климат или иностранную кухню.

— Подойди, — Эрик впервые за короткое время их общения выглядел настолько сосредоточенно. Серьезность даже прибавила ему лет.

Верн кивнул, пряча револьвер в кобуре под курткой. Быть может, ему придется защищаться, быть может — нет. Лучше быть подготовленным на всякий случай. Он подошел к магу и взялся за протянутые ладони. Не стал задавать вопросов, отчего сейчас подготовка к телепортации заняла столько времени. Все равно не вникнет, как следует. Хотя дело наверняка в расстоянии. В лесу Кетесши говорила про короткие скачки, а Верн и Эрик намеревались переместиться в убежище «Ковчега», которое явно находилось не в соседнем квартале.

Руки Эрика обхватили его собственные будто стальные тиски. Маг зашептал непонятные слова. Не похожие произношением ни на один язык мира. Они будто шли не от человеческого сознания и губ, а от самой Нелешты. Верн замер. Ток, проходящий по позвоночнику, почти парализовал его, заставив напрячь каждую мышцу. Кровать, стены, тумбочка и светильник — смазались, завертелись. Мягкая темнота на мгновение закрыла глаза, и тут же помещение наполнило сияние факелов на стенах.

Совсем не то место, где он находился пару секунд назад.

— Мы… — начал Верн, обескураженно озираясь.

— За угол! — скомандовал Эрик, бросаясь за ближайшую стену. Крепко схватив за плечо, он потащил за собой Верна.

Мимо прошли девушка и мужчина в одинаковых темно-синих туниках с узорами. Когда они скрылись за поворотом полутемного коридора, Эрик шумно выдохнул рядом.

— Нельзя, чтобы тебя кто-то увидел, — шепотом пояснил он прописную истину. Судя по напряженному лицу и дергающимся рукам, он нервничал. Верн разделял его чувства.

Они очутились в широком каменном коридоре без окон и дверей. Коридор тянулся вперед и назад, будто червь, движущийся под землей. Тусклый свет факелов плясал на стенах, покрытых простым узором в виде спиралей. Кое-где они треснули по низу. От стен исходил холод, заставлявший ежиться. Будто в склепе. Воздух здесь давил точно так же, лишь трупного запаха не хватало. Зачем Верн явился сюда? Не ради любопытства. Нет, оно овладело им тогда, когда он пошел в сияющий из-за деревянной двери подвал. Тогда он поплатился и выучил урок. А что сейчас? Он пришел не за местью — крови одного человека на руках ему хватило. Тогда остается единственный вариант. Он вообразил себя спасителем всего и всех. Хотя получается неплохо. Во вражеский штаб он уже проник. Но Верн все равно отругал себя за самонадеянность, пусть так и рвался вперед. Ему выдалась возможность совершить нечто хорошее, прежде чем он уйдет. Если уйдет. Верн сам не знал, когда в мыслях появилось «если». Когда вспоминал, что же держало его на Земле, и вспомнил ушедшую Риту, Хэнка, для которого он — лишь один из сотни друзей. Маленькую зарплату в забегаловке, которую придется копить и копить, чтобы поступить в колледж? Или же все из-за Кетес? На Нелеште она тоже будет — жизнь. Сложная, когда-то отвратительная, заставляющая то сдаваться, то снова идти вперед. Жизнь везде одинакова.

Оставался лишь отец. Тот, ради кого Верн бы прогрыз чертов портал в каменной стене. Папа всегда говорил: «Главное — найди то, что сделает тебя счастливым. И мне уже будет неважно, как ты при этом будешь жить». Дать бы еще знать отцу, что он нашел нужное ему. Ведь все, кто его знал, будут до конца дней думать, будто он исчез, провалился в старый колодец в поле или был убит и спрятан в лесу по кускам.

Но Верн все равно дойдет до портала. Заглянет внутрь, вдохнет земной воздух и лишь тогда примет решение.

По коридорам убежища почти никто не ходил. Верн и Эрик так и не встретили никого на протяжении следующих десяти минут.

— Здесь, — Эрик чуть приоткрыл одну из дверей — высокую, из темно-красного камня. — Это место обычно используется как зал собраний. Сейчас здесь никого.

Верн помог пошире раскрыть тяжелые створки и оказался в зале с высоким потолком, со светильниками на тонких ножках. Потолок поддерживали колонны. Весь зал уставляли длинные скамьи, расставленные параллельно друг другу в два ряда, будто вычерченные прямые в клетчатой тетради. В конце помещения, на невысоком постаменте, лежал обломок белого материала. Словно кость огромного животного.

«Ковчег 16».

Прямые фиолетовые буквы без засечек на потрепанном куске обшивки. Интересно, что стало с другими частями кораблей? Все еще разбросаны по Нелеште, спрятаны под землей, обвитые корнями деревьев? Осколки технологий, которых здесь никогда не будет. Чудеса техники, превратившиеся лишь в бесполезный мусор.

«Как и сама Земля, быть может», — кольнула душу мысль.

— Оно большое, это убежище? — Верн повернулся к спутнику, нервно оглядывающемуся в сторону закрытых дверей.

— Я никогда не бывал во всех коридорах, — Эрик чуть отвлекся. — Оно намного больше остальных.

— Остальных? — ошарашенно поглядел на него Верн.

— Ну да, — опустил взгляд в пол маг. — Ковчег действует в западной части Нелешты. У нас много убежищ, а это главное из них. До того, как оказаться здесь, я несколько лет перебирал карты и отчеты в маленьких штабах.

— И что же ты, позволь спросить, собирался делать со всей этой информацией? — Верн чуть повысил голос. — Когда понял, что Ковчег не прав в своих действиях? Просто бы жил дальше?

— Меня бы арестовали, если бы я рассказал, — отчаянно попытался оправдаться Эрик.

Верн сморщился. Тюрьмы маг явно боялся. Он, быть может, и поверил Верну, но совсем не раскаялся. Хотя оно и понятно. Он верил им, как самый настоящий член секты. Если и правда слова Верна посеяли в нем сомнения, то он должно быть в полнейшем замешательстве.

— Вы же убивали людей, — тихо произнес Верн, желая, чтобы взгляд мог прожигать. Так бы в Эрике давно образовалась дырка. — И драконов.

— Я, я… — Эрик судорожно вздохнул, резко обхватывая себя правой рукой за плечо. — Я даже не участвовал!

— Неважно, — отвернулся Верн.

— Но я могу кое о чем рассказать! Кое-что важное! — он в два шага подошел к Верну. — То, благодаря чему мы выслеживаем магических существ — это артефакт, — затараторил он. — Он здесь же, в этом зале. Мы выберемся отсюда и расскажем!

Верн помолчал. Устройство или артефакт, выслеживающее магических существ. Звучит разумно. Понятно тогда, как члены Ковчега находили их с Кетесши в лесу.

— Зачем рассказывать кому-то? — Верн кинул взгляд по сторонам в поисках заветного шарика. — Если он здесь, то сами выкрадем.

— Нет, нельзя! — Эрик замотал головой, чуть было не закричав на весь зал. — Здесь охранная система, стоит прикоснуться к шару, и сюда телепортируется куча волшебников.

— Ты тоже умеешь телепортироваться, — невозмутимо парировал Верн, старательно пытаясь скрыть собственный страх. — Мы окажемся быстрее них, если подготовимся, поверь.

Он одолеет страх. У него все получится, надо лишь представить в голове каждое действие. Быстро схватить — и бежать. Главное правило любого вора. У них получится. Верн за несколько минут успел поверить. Главное, чтобы Эрик поверил тоже. Он обернулся на мага. Тот все смотрел на него, поджимая нижнюю губу. Будто надеялся, что Верн передумает. Верн нахмурился.

— Ну… хорошо, — вздохнул Эрик. Судя по его виду, он почти был уверен в том, что их убьют. — Вон он, там.

Верн лишь сейчас заметил позади осколка корабля, в тени стоят каменные полки, а на них блестят неясные очертания предметов.

— Третья снизу, — показал пальцем Эрик, — Посередине.

— Сейчас достанем, — Верн твердым шагом направился к цели. Узкие полочки уставляли и другие вещи: геометрические фигурки из непонятного материала, банки с разноцветными камнями, маленькие зеркала, символы, похожие на пяти— и шести конечные звезды.

Верн потянулся к шару. Тот стоял на небольшой подставке и блестел металлом, напоминающим бронзу. Словно кольца Сатурна, его опоясывали в несколько рядом инкрустации синими камешками. Эрик схватил его за руку. Лицо его выглядело невероятно сосредоточенным, губы сжимались в тонкую полоску. Другую руку он сжимал в кулак. Она слегка подрагивала.

— Я телепортируюсь сразу же, как ты его схватишь, — карие глаза мага блестели.

— Слушай, — остановился на миг Верн, глубоко вдыхая. Еще пара минут, и он точно сможет. Не так-то это просто, как казалось сначала. Тем более, когда под боком трясется Эрик. — А почему вы вообще хотите уничтожить на Нелеште всю магию? Кроме всей этой пропаганды типа «маги — зло»?

— Господин Дитрих говорит нам только это… — пробормотал Эрик, словно сомневаясь в своих словах. — Но есть еще тот, другой… м-м-м… — он замялся. — Он отдает приказы, он сказал нам… правду… ну, то есть, я думал, что правду. Ему подчиняются все штабы и убежища.

— Что значит другой? — Верн развернулся.

Эрик молчал с минуту.

— Я никогда его не видел. Здесь есть зал с большими дверями, ну и иногда господин Дитрих заходит туда и вроде бы с кем-то разговаривает, но никто не видел с кем.

Верн лишь нахмурился, глядя себе под ноги. Происходящее не нравилось ему все больше. Подчиняться чему они все могут? Чему, чему… Будто неизвестный за дверями — не человек. Наверняка всего лишь один из тысяч здесь сумасшедших убийц. Ну, ничего, с ним еще обязательно разберутся.

— Ладно, — вздохнул он. — На счет три. Раз, два… и три!

Пальцы обхватили прохладный предмет. В следующую же секунду раздался грохот, будто одна из каменных полок рухнула, а по позвоночнику снова пронесся ток. Свист воздуха резанул по ушам. Верн вскрикнул — левая нога чуть выше колен взорвалась болью. И тут же его будто толкнули с обрыва. Несколько секунд темноты, и он стоит в одном из коридоров.

— Они отследят телепортацию, — бормотал себе под нос смертельно бледный Эрик. — На, не потеряй, помни, не потеряй! — он впихнул в руку Верна маленький горячий предмет и бросился бежать.

Верн ничего не успел сказать. Мозг тоже крикнул ему «Беги!», и он побежал. Сжимая в одной руке непонятный предмет, а другой пытаясь остановить пылающую боль в ноге. В коже торчало что-то острое. Он не мог посмотреть. Ладонь стала мокрой и горячей. За поворотом смутно мелькнули чьи-то тени. Верн тут же бросился за ближайший угол, почти прижимаясь к полу. Тени исчезли, и он снова побежал. Через пару секунд за спиной раздался окрик. Верн повернул за угол. За второй, за третий, за пятый. Как же теперь Эрик его найдет? Если он вообще собрался возвращаться…

Топот приближался. Верн бежал медленнее преследователей: не давала раненая нога. Он попытался схватиться за ручки нескольких, попадавшихся по пути дверей, но тщетно. Все заперты. Он не заметил, как выбежал в более просторный коридор. Вместо факелов здесь освещали пространство высокие светильники. Коридор кончался тупиком. Верн чуть не заорал от бессилия.

Зачем он это затеял? Зачем он… нет, не время жалеть. Пожалеет перед самой смертью, а пока он живее всех живых.

Неожиданно рядом сверкнула, лопаясь, лампочка, руку обхватила горячая ладонь, и в ту же секунду Верна снова толкнуло с обрыва, и он провалился в темноту, сразу же оказываясь в одном из коридоров. Ощутимо мутило.

— Оторвались, — тяжело дыша, пробормотал Эрик. — Нельзя останавливаться…

Верн проверил карман. Тяжесть магического шарика оттягивала его. Снова толчок, падение, темнота. Голова гудела. Он успевал лишь на пару секунд увидеть новое место, как Эрик телепортировался снова. В лицо ударил прохладный воздух. Лес. Высокие редко растущие сосны. Они так и кружились перед глазами.

Преследователи потеряли их? Или все еще идут по следу?

— Стой, — прохрипел Верн. Сердце бешено колотилось в висках, нога пульсировала от боли, — одну минуту.

Пересохший рот наполнился слюной. Комок прокатился по пищеводу, Верн согнулся в три погибели, и его вырвало сегодняшним ужином. Эрик шептал снова непонятные слова над самым ухом. Позвоночник кололо. Когда маг вновь схватил его за руку, Верна словно выбросило в открытый космос. Через секунду он свалился на пол номера в гостиной. Над ухом кто-то зарычал.

— Кетес! — он встал на четвереньки. — Не трогай его, он нам не враг.

Эрик вжимался в стену.

Верн переполз на кровать, тяжело дыша. Пару секунд назад его словно чуть не разорвало на куски. Кетесши бросилась к нему, обхватила теплыми руками виски, будто стремясь забрать боль себе. Но тут же ее голос гаркнул ему прямо в ухо:

— Чем ты только думал? Тебе повезло, что я вернулась раньше! Ты же мог умереть, глупец!

Когтистая рука мягко коснулась раненой ноги. Даже не причинив еще больше боли.

— Я убью их, — прорычала Кетес. — Убью их всех.

— Не надо, — Верн запустил подрагивающую ладонь в короткие шелковистые волосы Кетесши. — У нас… — он кинул взгляд на прижимающегося к стенке Эрика, — уже есть кое-что, чтобы им насолить, да и этот шар… наплевать даже, если у них их еще с десяток.

— Ладно, это все неважно, — пробормотала Кетес, вынимая из кармана брюк мешочек. — Я достала все необходимое. Мы можем найти портал в твой мир.

Верн никогда в жизни не встречал старых мудрых волшебников, но имел о тех кое-какое представление — по книгам и фильмам, конечно же. Пусть чужой мир успел оказаться вовсе не таким, каким его любили показывать на большом экране, но ожидания по поводу мага так и не пошатнулись в голове Верна.

Тот должен быть жить где-нибудь на отшибе, в глубине леса или высокой башне. У богатых наверняка имелся собственный магический дворец.

Но маг по имени Джозеф обитал в обыкновенной четырехкомнатной квартире в Вилорстоуне.

— У меня тут не прибрано, — Джозеф устало потирал глаза, встречая на пороге трёх гостей.

Судя по безразличному выражению испещренного морщинами лица, беспорядка маг вовсе не стыдился. — Не уроните книги, — произнёс он следом.

Книги возвышались кипами везде: на многочисленных полках, на полу и на столах. Верн поискал взглядом свободный стул, чтобы присесть, но так и не нашёл. За одной из стен разговаривали соседи и плакал ребенок. Когда он закричал слишком громко, в ответ на его крик раздался лай, от которого Верн вздрогнул. Из комнаты выбежал небольшой пёс с хвостом баранкой. Он носился вокруг гостей, радостно сверкая глазами. Потом улёгся в самом дальнем углу комнаты, полностью сливаясь с обстановкой.

— Ох, Кетес, здравствуй! — запоздало улыбнулся крепкими зубами старик, поворачиваясь.

Он будто начал постепенно оживать, даже спину выпрямил. Хотя, может, всего лишь солнце засветило ярче сквозь тюлевые занавески. — Так и не успели поболтать, когда ты ко мне пришла вчера. Хочешь чаю? Хотя, вы, наверное, все хотите? — он вопросительно уставился на гостей, будто ради чаепития они все здесь и собрались.

— Если можно, — тихо буркнул Эрик, подпирающий стенку и почти сливающийся с ней, так же как и собака.

С самой ночи он почти ничего не говорил, только осторожно отвечал на вопросы, дырявя взглядом пол, потому что спрашивала преимущественно Кетес. Верн же валялся на кровати и пытался залечить рану на ноге силой мысли, пока не заснул.

— Я принесла пыль для чернил, — Кетес положила мешочек на стол и отошла к одной из карт, висящих на стене.

— Отлично, отлично! — воскликнул Джозеф, подхватывая мешочек. — Несколько часов — и всё будет готово. Я давно не занимался этими картами, а из старых уже всё выветрилось, придётся сделать новые. Ну, или хотя бы перевести через копировальную бумагу. А ты, наверное, тот самый иномирянин? — он резко развернулся к Верну, и тот замер на месте, ловя на себе почти безумный взгляд старика. Но не безумно-пугающий, а больше ошарашивающий. Неужели его снова будут также расспрашивать, как расспрашивала Кетес?

Он лишь кивнул.

— И правда с самой Земли? — Джозеф приподнял брови. Его морщины стали чуть глубже, лицо — сосредоточеннее. — С того мертвого пустынного шарика?

— Что? — протянул Верн, уверенный, что старик ошибается. Мертва? Прямо сейчас та планета, за которой он наблюдал ночами, представляя, как на ней словно пчелы роятся люди, — мертва?

— Мертва как иссохшее трухлявое дерево, — будто слыша его мысли, подтвердил Джозеф. — Я думал, ты в курсе, — он почесал подбородок и отвернулся.

— Хватит тебе, — резко бросила магу Кетес, разворачиваясь. — Он откуда-то пришел и описывает Землю как мир, где везде жили люди. Ты же сам раньше говорил, что порталы перебрасывают в разное время в разных мирах.

— Да, да… самая распространенная в наших кругах теория, — пробурчал Джозеф. — Почти гипотеза, потому что доказательств чуть больше, чем нисколько. И я подозреваю, что сейчас вы запутаете меня ещё больше.

— Теория? — Верн постарался разговаривать как можно вежливее. — Расскажите, пожалуйста!

— Всё просто, — Джозеф неожиданно развернулся и пошёл в другую комнату, но его голос прекрасно слышался и оттуда. — Портал с Земли переносит на Нелешту в то время, когда на ней живут люди. Портал отсюда переносит в соответствующее время на Земле. — Маг вернулся с подносом, на котором стояли чашки и чайник с цветастым полотенцем. — Точнее, должен переносить. Вот уж не знаю, в чем проблема, но никаких людей мы сквозь портал не проводили. Потому-то программа и закрылась. Правительство посылало отряды, но никто так и не вернулся. А перед тем, как отправить исследователей, мы видели одно и то же — мертвую пустыню без единой травинки и черное небо. То же самое, что видел я сквозь телескоп по ночам. По неизвестной причине портал ведёт на Землю без людей. Будто что-то мешает каналу проникнуть в другое время. Быть может, какая-то другая энергия… злая энергия… — Старик разлил чай по чашкам.

Верн взял напиток, но вкуса зелёного чая не ощутил. Эрик молчал, хотя мог бы сказать хоть слово. Ведь именно он утверждал, что Землю уничтожила магия. Так, быть может… Нет, полный бред, нет на Земле магии, и точка.

— Хорошо хоть они возникают не в людных местах, и, думаю, редко кто-то в них проваливается. Тебя-то как угораздило? — он посмотрел на Верна, хлюпая чаем.

— Пошел как раз в такое место, — пробормотал он.

Джозеф снова вздохнул, но в следующую же секунду широко улыбнулся до ушей.

— Ладно, чего я все о плохом да о плохом! Есть ведь и хорошие новости. Не проверенные, но крайне интересные! Хотя нет, проверенные только мной, больше некому, как я говорил, программа закрылась… Гм. В общем, тут такое начало происходить недавно. Я сам так и не смог разобраться. Но порталы меняются! — Он замолк, дожидаясь реакции присутствующих.

Верн приподнял бровь, ожидая продолжения. Кетесши отложила в сторону книгу, которую читала, и внимательно посмотрела на мага. И лишь Эрик жизнерадостно воскликнул:

— Появились те, которые ведут в другое время, да?

— Молодец! — просиял Джозеф.

Верн закатил глаза. Еще бы викторину здесь устроили. Не то чтобы старый маг раздражал, но стоило зайти к нему в квартиру, как сердце заколотилось как бешеное. Он скоро сможет попасть домой, но это еще половина решения проблемы. Его ведь выкинет не в паре метров от дома. Что, если он попадет куда-нибудь в Австралию, или в джунгли рядом с поселением дикого племени, или в заснеженные горы? И вместо того, чтобы быстрее приступить к непонятному действу с картами, Джозеф ведёт разговоры.

— Потерпите, юноша! — воскликнул старик. — Мне ещё очень хочется расспросить вас о Земле! — он хитровато улыбнулся.

— Ну, тогда я требую в качестве компенсации учебник по истории Нелешты, — Верн сложил руки на груди.

— Хорошо, — прищурился маг. — Учебники у меня есть и по всем предметам, если ты вдруг решишь повторить школьную программу. Эй, ты! — он развернулся к Эрику, с безмятежным видом пьющему чай. — Ты умеешь делать поисковые чернила?

— О да! — тут же встрепенулся тот. — Делал пару раз.

— Вот и займись этим! — тон мага резко превратился в приказной. — А я пока немного поболтаю с нашим иномирянином.

— А мне что делать? — Кетесши замерла посреди комнаты со свитком в руках.

— Помоги пареньку с чернилами.

— Но я не…

— Тогда просто посиди, — прикрывая глаза, махнул рукой, будто отмахиваясь от назойливого комара, Джозеф.

Кетес нахмурилась, но отошла и уселась за стол вместе со своим свитком. Привыкла, что ли, что ее приятель себя так ведет?

Джозеф задавал Верну самые разные вопросы. Большинство из области географии: про климатические пояса, океаны, народы, языки. Даже карту нарисовать заставил. Техника же его не особо интересовала. Когда Верн закончил коряво выводить на бумаге Южную Америку, в комнату зашел Эрик с пятнами чего-то черного на кончиках пальцев и лбу.

— Великолепно, ты закончил! — объявил Джозеф. — Кетесши, будь добра, подай тот свиток. — И он поймал кинутый девушкой свернутый пергамент.

Маг быстрым движением развернул его, широко раскинув руки, и бросил на стол. Бумагу тут же пришпилили к потертому дереву маленькие желтые кнопки. Джозеф взял из рук Эрика чернильницу и одной рукой загреб из нее порошок. Верн выгнул бровь. И почему чернила сухие? Ответ он получил сразу же. Маг зашептал непонятные слова, приблизив кулак с зажатым порошком ко рту. Затем выпучил глаза и бросил горсть прямо на бумагу. Но чернила не разлетелись во все стороны, а мягко разлились по развернутому свитку, растекаясь будто реки. Создавая очертания местности. Верн, не отрываясь, наблюдал за происходящим. Чернила сами рисовали горы, поля, реки и озера. Выписывали названия городов и деревень. А в некоторых местах образовывали завихрения, будто водовороты в воде. Схематичные спирали плавно закручивались и светились. Одни ярче, другие были совсем тусклыми.

— Эти чернила сделаны из пыли, которая остается после закрытия порталов. Хоть сквозь них больше никто не проходит, мы продолжаем её собирать, — тихо пояснил Джозеф, стоя со сложенными на груди руками. — Карта перед нами показывает порталы, которые откроются в ближайший месяц. Чёрные открыты прямо сейчас, — Джозеф указал на одну спираль далеко от Вилорстоуна. — К нему уже не успеть. Тусклые откроются совсем скоро, и к ним тоже не добраться, ведь они далеко. Яркие заработают в ближайшие месяцы или дни, и есть огромный шанс к ним успеть, — маг склонился над картой ещё больше, кончик его бороды улегся на неё как уставший зверёк. — Стоит мне только коснуться карты… — он облизнул губы и ткнул указательным пальцем в один из сверкающих порталов, — и я смогу определить точное время и, главное, энергию, которую он излучает. — Маг принялся по очереди касаться пальцем всех светящихся спиралей. — Не этот и не тот… Ого, этот вообще через десять лет откроется! Нет, не этот, нет… нет… да! — он резко разогнулся. — Сегодня вечером, в одиннадцать часов и семнадцать минут. У вас пока есть время. Так что отдыхайте, я вас накормлю, — маг снова заулыбался.

— Мой учебник, — напомнил Верн.

— Ах, точно, — выглянул из-за стенки Джозеф. — Посмотри вон на той полке.

Верн провел пальцем по корешкам книг. Нужные он нашел сразу же. Взяв в руки толстенный учебник, описывающий время с тридцатого по сороковой век, он раскрыл его ближе к началу. В начале автор кратко и сухо рассказал об истории планеты. Всего несколько стран, не меняющихся на протяжении тысячелетий и… не воюющих. Верн отвернулся к стенке, вчитываясь в строки, перелистывая тонкие страницы. Как же он привык, изучая историю родной Земли, делить её жизнь на войны в разных частях света. На победы и поражения собственной страны. Но Нелешта словно была почти утопией. Страны торговали друг с другом, президенты почти дружили, повсюду царила демократия. А разговаривали здесь не на одном английском. Сохранился еще с десяток языков, включая китайский, русский, испанский, а также несколько новых — их безумных смесей. Верн захлопнул тяжелый том и уставился в пространство. Закусил губу. А ведь он считал жителей Нелешты отсталым народом. Навеки застрявшим в восемнадцатом веке. Он-то куда умнее их, считал он, с его умением обращаться с техникой, с телефоном и дорогой камерой. А в это время эти люди, даже не пользующиеся электричеством, сумели достичь мира во всем мире. Верн на их фоне казался неандертальцем, на чьей родине все только и делают, что колотят друг друга палками.

Он поставил книгу на место и вернулся к столу, заваленному бумагами. Чего здесь только ни валялось! Карты, обычные, без вращающихся вокруг своей оси порталов, лежали друг на друге. Верн выудил самый крепкий, на его взгляд, лист и принялся изучать континенты. Названия не слишком-то изменились еще с тех времен, как Верн жил на Земле и читал про исследования Марса в интернете. Люди здесь любят неизменность. Даже магию стремятся уничтожить, ведомые каким-то безумцем. Хорошо хоть до одного дошло, что подобная затея приведет лишь к новой смерти планеты.

Время до вечера пролетело незаметно.

Прежде чем они с Кетес ушли, Джозеф впервые посмотрел на Эрика. Посмотрел не как на нечто, само собой разумеющееся, как глядел до этой секунды.

— К слову, а ты кто такой? — он нахмурил густые седые брови.

— Он из «Ковчега», — безразлично объявила Кетес. — Предал их и помог нам. Ничего толком не знает, только за бумажками и сидел.

Джозеф приподнял правую бровь, вглядываясь в мальчишку. Бледная кожа того мгновенно покраснела. Верн ему почти посочувствовал.

— А о том… — медленно начал маг, — что я тебе рассказывал, он тоже не знает?

— Вряд ли, — пожала плечами Кетесши.

— О чем вы? — осторожно подал голос Эрик.

— Да, о чем? — поддержал его любопытство Верн, ощущая, как все вокруг немного напряглись. Нахмурилась Кетес, вздохнул Джозеф, продолжая взглядом прожигать в Эрике дыру.

— Недавние исследование, которые проводила высшая группа ученых Нелешты и в которых участвовал и я в том числе, кое-что показали. Результаты пока не были обнародованы. Ты ведь уже знаешь, что, по всеми принятой теории, жизнь на Нелеште возможна лишь благодаря магии?

Джозеф обращался к Верну. Тот кивнул.

— Так вот, — продолжил он. — Мы обнаружили, что сила магии планеты напрямую зависит от количества тех, в чьих жилах эта самая магия течет.

— То есть, если в живых не останется ни магов, ни магических существ, всё вымрет? — Верн надеялся, что ошибся в своей догадке. Но Джозеф мрачно кивнул.

— Конечно, мы могли бы оставаться спокойны: количество магов, драконов и прочих не менялось в течение тысячелетий. Но проблема появилась, и она начала расти. «Ковчег», — он мотнул головой в сторону Эрика, — постепенно разрастающееся сообщество. Я давно боюсь представить цифру, которую правительство назначило за малейшую толику информации об их лидере. Но те редкие члены группировки, которых удавалось схватить, говорили одно и то же: они слушали приказы старших командиров, а сами лидера в глаза не видели. В то же время схваченные командиры не могли сказать ничего вообще, а анализ выявил, что многие из них находились под магическим воздействием. — Джозеф тяжело вздохнул, окидывая всех взглядом. Остановился он на Эрике. — Думаю, тебя тоже спрашивать о чем-то бесполезно.

— Т-там была дверь, — выдавил он. — И что-то за ней.

— Угу, — печально согласился Джозеф, переставая смотреть на юного мага даже с малейшей долей неприязни.

Джозеф сунул им в руки одну из карт. На случай, если Верна закинет туда, откуда сложно будет попасть домой, пояснил он. Карта сама прощупает локацию вокруг и отобразит вместе с порталами. В крайнем случаем ему придётся ещё немного попрыгать между мирами. Верн сунул свиток в сумку и посмотрел на Кетес. Её глаза ничего не выражали. Она ничего не скажет ему. Не шепнёт «не уходи» даже на ухо. Потому что видит в мыслях, как же он хочет домой.

Они карабкались по узкой горной тропочке, со всех сторон окружённой плотной стеной деревьев. Портал располагался далеко от Вилорстоуна, в горах. Не будь Кетесши, Верн бы туда не добрался. Никто бы не добрался. Сначала они летели, но дальше идти пришлось пешком. Верн посмотрел на наручные часы. Проход на другую планету откроется через семь минут.

Небольшую тёмную пещеру наполнял свежий воздух. Лёгкий, словно бы очищенный от посторонних примесей и показавшийся Верну почти сладким. А ведь так пахло на Земле! Неужели всё из-за портала?

Воздух затрещал. Кетесши застыла, вглядываясь в пока пустое пространство. Оно раскололось, будто тонкий лед на озере, обнажая кристально чистую воду. В воде отражался другой мир — подернутый рябью, но пахнущий так, будто находился совсем рядом.

— Лес, — произнесла Кетесши. — Пахнет лесом.

Ни обломков зданий, ни человеческих останков, ни ржавых конструкций, похожих в темноте на монстров. Ни мёртвой пустыни. Обычные деревья, даже не дремучая чаща. Верн резко развернулся к Кетес. Надо было раньше думать, что же говорить напоследок, чтобы не соображать лихорадочно сейчас.

Но она опередила его. Сказала:

— Пошли, — и взяла за руку.

— Что? — ошарашенно уставился на нее Верн.

— Я иду с тобой, на Землю, — серьезно объявила она. — Вдруг тебя там кто убить захочет, или в расщелину провалишься? Спасать себя ты не очень-то умеешь, я это уже успела понять.

— Но… — Верн собирался много чего выпалить единым порывом. Про то, что Кетес необязательно покидать Нелешту ради него, про то, жизни и судьбы у них совсем различны. Но она снова его опередила. Словно на самом деле прямо сейчас слышала отчётливо каждую мысль.

— Если вдруг ты мне разонравишься, то вернусь обратно, — она усмехнулась, слегка склоняясь к карте, которую он держал под мышкой, и коснулась её рукой.

Верн, наконец, закрыл открытый рот и уставился на Кетес.

— Тебе там будет непривычно, — произнёс он, понимая, что начинает отговаривать её.

Хотя сам столько раз представлял, как именно хотел бы жить на Земле: с ней. И только с ней.

— Как и тебе здесь, — она смотрела ему прямо в глаза, твёрдо уверенная в своём решении. Затем, мягко потянув его за рукав куртки к сверкающему воздуху. — Портал не вечно будет открыт. Давай. Зря что ли шли столько?

— Ну… ладно, — он всё смотрел на неё, не отрываясь, будто сказанные ей слова могли исчезнуть из времени, а она сама — отсюда.

Не верилось, что через секунду он шагнёт в свой мир. Не верилось, что Кетес шагнёт вместе с ним.

Сверкающая дыра, ничуть не похожая на схематичный водоворот на карте, поглотила их, стоило лишь чуть приблизиться. Меньше чем за секунду Верн нырнул в сладковатый лёгкий воздух. Не пахло больше чем-то острым, таким же жгучим, как краснота песка Марса. Не пахло металлом от растущих на каждом углу фиолетовых цветов-блюдец. Вокруг раскинулись клены, ясени и лиственницы. Между ними росла невысокая трава, запачканная опавшей листвой. Через пару метров от себя Верн увидел дорожку из квадратных серых плиток. Они с Кетес попали в парк. Странно, а Джозеф говорил, что порталы открываются лишь в малолюдных местах. В парке всегда полно народу — забрести может кто угодно. Но, быть может, это из-за изменённой энергии портала, наконец, ведущего не на мёртвую Землю?

Главное, чтобы их не заметили. Верн повернулся к Кетес и обнаружил, что та застыла, задрав голову к небу. Он спросил, что не так, и она, не взглянув на него, медленно проговорила:

— Ты не чувствуешь?

В тот миг сердце Верна дрогнуло.

Тишина.

Лишь ветер шуршал сухими листьями.

Но это же парк! Почему так тихо? Верн посмотрел на деревья впереди, исчерченные чёрным, будто их измазали углем. На ватных ногах он понёсся вперёд, спотыкаясь, словно землю всё ещё оплетала оранжевая лоза. Кетес что-то выкрикнула, но он не услышал.

Здесь людьми даже не пахло. Не нужно было быть драконом, чтобы не ощутить ничего. Над вершинами деревьев высились небоскребы. Одни походили на скелеты — с выбитыми стеклами, разрушаемые ветром. Другие будто построили из конструктора, а затем снесли половину. Верн выбежал на заваленную мусором и обломками дорогу из сгоревшей рощи, когда-то бывшей парком. По обеим сторонам дороги валялись бесколёсные машины. Таким бы только летать, отражаясь гладкими корпусами в стеклах небоскребов.

— Смерть, — прошипела догнавшая его Кетес. — Здесь пахнет смертью.

Верн очутился на Земле. Живой пока что Земле. Здесь он мог вдыхать полной грудью родной воздух, здесь росли деревья и трава, а небо поражало чистейшей голубизной. Но он мог сказать совершенно точно — это не его мир.

Куда ни погляди, Верна окружали частицы родного мира: остатки рекламных щитов, восхваляющие марки продуктов, чьи названия он, правда, слышал впервые. Кое-где валялся знакомый мусор: выгоревшие упаковки из-под чипсов и конфет и банки Колы.

Но в родном Верну мире не было летающих автомобилей, прозрачные трубы, словно перенесшиеся из клетки для хомячков, не опутывали город.

Зато о чем-то похожем рассказывала Кетес. Жаль, она вряд ли знает, какой сейчас год и отчего все выглядит вот так.

— Я могу стать драконом, — в который раз предложила Кетес, и Верн бы с удовольствием принял ее предложение.

Но нет, нельзя. Он понял сразу: они здесь не одни. Потому оставалось лишь брести через город в гнетущей тишине и оглядывать его руины. Глаз всё цеплялся за разрушения, трещины, искореженные остовы машин и зданий. В голове билась догадка — чересчур страшная. Она спутывалась с десятком безумных гипотез в один клубок, и мысли Верна буквально разрывали голову на части.

Быть может, когда-то порталы с Нелешты и вели на живую Землю, а потом здесь случилось это — масштабная катастрофа, превратившая планету в мёртвую пустыню.

Через несколько минут после того, как они вышли из парка, в воздухе раздалось мягкое жужжание. Верн обернулся на источник звука, и сначала ему показалось, что ветер несёт к нему квадратный обломок зеленой доски. Но обломок летел слишком плавно, а ветра не было. А ещё странный предмет слабо мерцал. Подлетев ближе, он оказался тем, что Верн про себя окрестил голограммой. Зелёное изображение растягивалось между двумя тонкими металлическими палочками, будто свиток.

Голограмма плавно подлетела ближе к Верну и Кетес, словно осторожная птица и остановилась в нескольких метрах. Надпись на ней гласила:

«Уважаемые гости, город защищен противорадиационным щитом. Вы в безопасности».

В безопасности.

От прямых букв бесстрастной голограммы стало тише в голове и за грудной клеткой. Не всё так плохо. Он не умрёт от заражения радиацией, а ещё он не один.

Верн сжал руку Кетес.

— Что здесь произошло? — ее вопрос не сразу дошел до слуха.

Верн обернулся, встречаясь взглядом с обеспокоенными янтарными глазами. Что сказать, он не знал. Ничего страшного, всего лишь война случилась? Человечество уничтожило само себя или находится в процессе? В воздухе летает самая настоящая опасность, причем в прямом смысле — они могут заболеть лучевой болезнью, если выйдут из-под щита?

— Я… не знаю, — только смог выдавить Верн.

Он не знал, какое у него выражение лица, но, судя по тому, что Кетес отстала с вопросами, оно не внушало уверенности. — А что там на карте? — он поспешил сменить тему, потирая чешущийся нос. — Есть порталы?

Они развернули свиток, и чернила на нём проступили сквозь пергамент, приходя в движение. Поползли изящными змеями по желтоватой бумаге, очерчивая леса и равнины. Города — улицы, высотные здания, мосты и парки. Будто карта хотела изобразить не простенькую схему, а нарисовать настоящую картину. Несколько городов и два портала. Ярче всего горел находящийся далеко в лесу. Не слишком-то безопасно будет до него добираться, если помнить о радиации. Зато все порталы отсюда точно ведут на пышущую жизнью Нелешту.

Единственный оставшийся Верну дом.

А двухэтажный домик в Аллентауне наверняка давно сравняли с землей и построили на его месте сверкающие небоскребы. Они упали с самых небес, будто умершие гиганты, а может, всё ещё стоят. Верн мог бы проверить. Болезненное ощущение всколыхнуло живот. Он мог бы добраться туда, как-нибудь, он придумает, как. Только бы увидеть в последний раз родную улицу…

Безумные мысли исчезли резко — Кетес остановилась и отвлекла его.

— Ты не слышишь? — она задрала голову и стояла, прислушиваясь, будто взволнованный дикий зверь.

— Чего? — от ее тона по спине пробежали мурашки.

— Не знаю, — она помотала головой, будто пытаясь так избавиться от навязчивого шума, невидимого Верну. — Как будто кто-то говорит. Очень далеко. Мне показалось, он произнёс моё имя.

— Тебе послышалось, наверное, — Верн отвернулся, пытаясь не возвращаться мыслями к старому дому. — Это ветер дует сквозь все эти развалины. Мне самому неуютно.

Кетес ещё немного постояла на одном месте, внимательно прислушиваясь. Напряжённое лицо, сощуренные глаза, сжатые губы. Она и правда могла слышать то, чего он не понимал. Телепатические способности драконов так и остались для него непознанными. Но думать об этом не хотелось.

Они шли несколько часов. Темнело. Кетес и Верн, даже не сговариваясь, автоматически выискивали место для ночлега, бредя по улице.

— Наверное, можно зайти в один из этих домов, — она махнула рукой на стройный ряд дверей подъездов. — Думаю, их хозяева давно мертвы.

Верн поморщился, но кивнул.

Большинство дверей были распахнуты. Внутри с потолка свисала куча серебристых проводов. Ботинки Верна мягко стучали о лестницу. Стены остались совершенно не тронутыми разрушениями. Кетес осторожно отворила металлическую дверь в одну из квартир. На полу валялась целая куча неясных вещей. Верн бы даже не смог их нормально описать, если бы захотел. Круглые, квадратные, явно электронные… Бывшие электронными. Все сломалось и умерло. Пахло пылью. Её хлопья залетали в нос, а ещё от них чесалась кожа. Останки хрупких вещей ломались, словно кости, когда Верн без сожаления наступал на них. В спальне Верн вытряс пыль из белья с широкой кровати и повалился спать в одежде и обуви. Кетесши прильнула к нему, как теплая чешуйчатая змейка, и накрыла их обоим своим плащом.

На удивление уснуть удалось быстро.

Верну снились коридоры главного убежища «Ковчега». Более перепутанные, чем в реальности. Они походили на оранжевую лозу Потайного Леса. Одни коридоры выводили в просторные залы, другие сужались до размеров нор. Верн шел, летел мимо горящих на стенах факелов, и усталость не поспевала за ним. Выбирая между пятью, десятью проходами, он отчего-то точно знал, что выбирает верный. Но понятия не имел, куда приведёт его дорога.

Она привела к большим каменным дверям, плотно закрытым.

«Там была дверь. И что-то за ней», — голос Эрика пронесся в голове эхом.

Верн толкнул створки, не прикладывая никакой силы, и те отворились с лёгкостью. Потому что его ждали. Потому что тяжёлая, дышащая темнота внутри комнаты ждала его. Внутри тьмы скрипел и сверкал воздух.

Верн посмотрел в портал, а оттуда на него посмотрели янтарные глаза.

Он проснулся. За окном светало, он лежал, скрючившись от холода под тонким плащом, и прижимал к себе Кетес. От тьмы из сна хотелось бежать на край света, но она развеялась. Янтарные глаза потухли.

— Кошмар приснился, что ли? — Кетес открыла глаза, потерла их рукой и потянулась.

— Да, ты видела?

Кетесши мотнула головой.

— Только почувствовала.

Верн выбрался из заброшенной квартиры с большим удовольствием. Все новые улицы открывались под ногами. Голодная слабость заставляла двигаться на автомате, не задумываясь больше ни о чем.

А через полчаса они встретили первого человека.

Верн сначала принял его за столб. Но столбы двигаются. Тогда он принял фигуру вдалеке за видение, но через секунду понял — слишком уж реалистично она выглядит. Человек вдали остановился, и Верн с Кетес замерли. Верн медленно поднял руку и помахал.

Явно с сомнением незнакомец сделал то же самое и поспешил к ним. Верн терпеливо ждал. Подошла к ним женщина, одетая в рваные джинсы и блестящие черные ботинки. Голову незнакомка скрывала капюшоном темно-коричневой удлиненной куртки свободного кроя.

— Вы кто? — жительница города нахмурила усталое лицо и убрала со лба вьющуюся прядь сальных волос. Надутые сумки опустились на землю.

— Мы… не особо знаем, куда идти. Не могли бы вы подсказать? — осторожно произнес Верн, понятия не имея, как человек перед ним вообще отреагирует.

По крайней мере, сказанное не походило на ложь, потому что было правдой.

— Из Вашингтона пришли что ли? — женщина приподняла брови. — Да еще и налегке… Надеюсь, хоть антирады пили?

— Конечно, — поспешил уверить ее Верн, слабо улыбаясь. Вот черт, он перестал понимать, о чем речь. Но незнакомка на удачу тут же пояснила:

— Там же все заражено, нельзя шастать просто так.

— Мы не знали, куда еще пойти, так что… — Верн пожал плечами, опуская взгляд.

— Ну да, — женщина посерьезнела. — В Вашингтоне все совсем худо, одни руины и остались. Ну, ничего, против вас здесь никто не будет. Войска присылают достаточно гуманитарной помощи. Пойдемте за мной.

Верн выдохнул и обернулся на Кетес. Та не выглядела хоть сколько-то расслабившейся.

Впереди ходили люди, человек двадцать — почти толпа. Поганая тишина, наконец, исчезла. Разговоры, даже смех — Верн ускорил шаг. У людей можно все выяснить — что произошло, что делать, как правильно себя вести…

Вой сирены ударил его. Сверкнули ярче остатки стекол в домах, усилился ветер. Верну заложило уши. Мир замер. Но меньше чем через секунду всё вокруг будто заполыхало огнем. Паника.

— В убежище! — крикнула их новая знакомая, бросаясь вперед.

Верн схватил за руку Кетес и побежал вслед за другими. Люди мельтешили перед глазами, словно мелкие рыбки, чью огромную стаю разбил брошенный в воду камень. Женщина, шедшая с ними, пропала из виду несколько секунд назад.

Рука Кетес перестала сжимать его собственную, исчезнув в одну секунду. Верн обернулся — Никого. Никого, похожего на темнокожую девушку с короткими волосами. Одни спасающие себе жизнь чужие люди из чужого времени. Выла сирена. Верн бросился наперерез толпе людей, не раздумывая ни мгновения.

— Кетес! — заорал он. Крик поглотила сирена.

Продолжить путь ему не дала крепкая мужская рука, схватившая за плечо.

— Ты перепутал направление, — пробасил мужчина, пока Верн безуспешно бился в его хватке.

— Я потерял свою подругу! Ее нужно найти, пока не…

Он не знал точно, что означает истерично завывающая сирена. Но подозревал — ничего хорошего. Наступил конец света. Хотя, о чем это он. Конец наступил много месяцев назад. И кто-то хочет разрушить оставшееся от человечества. В эту секунду. Атомной бомбой или чем похуже.

Незнакомец не обращал на сопротивление Верна никакого внимания. С легкостью он дотащил его до металлических дверей под землей, куда затекала толпа народа, и зашвырнул внутрь.

— Все! — крикнул кто-то.

Двери с грохотом захлопнулись. Зажегся свет и зелёные стрелочки-указатели на потолке. Верн почти начал задыхаться, но людская масса вынырнула из узкого прохода, вынеся его в просторное помещение, и он сумел вдохнуть полной грудью.

— Все целы?! — проорал низкий голос.

Прошло минут пять, прежде чем взволнованный гомон утих. Но выкрики и переговоры все равно наполняли воздух, лишь ослабнув.

— Кетес! — выкрикнул Верн, бросаясь в толпу и лихорадочно выискивая взглядом коротко стриженую макушку низенькой девушки или ее потрепанный мешковатый плащ. — Кетесши! — он выкрикивал ее имя, не позволяя себе лишаться надежды.

Она здесь, она пришла в укрытие вместе со всеми. Она не могла погибнуть, только не Кетес! Гораздо больше шансов сгинуть в новом враждебном мире у Верна. Он-то, и споткнувшись, может умереть или провалиться в очередной незнакомый мир.

— Я здесь, — раздался знакомый голос над самым ухом. Как всегда спокойный.

Верн резко обернулся. Грудь ходила ходуном, руки подрагивали. А Кетесши — сама невозмутимость, даже не пыталась объясниться.

— Куда ты исчезла?! — он пытался не повышать голоса, но не вышло. К тому же тот позорно срывался. — Зачем отпустила мою руку? Я уже думал, что… — он не смог договорить, потому что в одну секунду отвлекся. — А что это такое?

В руках Кетес держала небольшой сверток мягкой ткани. Верн моргнул. Уходящая на задний план паника не давала ему понять, на что же он похож.

— Он плакал, — Кетесши посмотрела так, будто одной фразой могла все объяснить. — Там стоял такой шум, но из всех криков я услышала громче всех его. Он был один. Поэтому я отпустила твою руку.

Она провела пальцем в перчатке по щеке младенца. Тот морщился, глаза оставались красными от недавних слёз, но всё же он выглядел успокоившимся. Верн провёл взглядом линию от его голубых глаз к карим Кетес. Успокаивала ли она его неслышно, а может, мысленно пела колыбельную? Слышные лишь ребенку и дракону слова тихим звоном повисли в воздухе.

— Нужно отойти на видное место, — тихо произнес Верн. — Его мать наверняка здесь.

— Точно, — Кетес улыбнулась. — Подержи.

— А? Я? — он на мгновение отпрянул, неуверенно вытягивая руки.

— Я сказала ему, что ты хороший.

Теплая тяжесть прижалась к груди. Верн застыл, глядя на умиротворённое детское личико. Никогда он раньше не держал ребенка. Ни родных братьев, ни сестёр, ни двоюродных или сводных у него не было. Ребенок улыбнулся. Верн улыбнулся в ответ, но через секунду сердце болезненно ударилось о грудную клетку. Всё, что ждёт этого ребенка, — руины и погибшая планета. Он, быть может, не доживёт, до двадцати, а может, и до десяти. Он может умереть через год. Как и все здесь.

— Она ищет его, — пробормотала Кетес, озираясь.

Растрёпанная женщина вынырнула к ним из толпы.

— Лео, о боже! — воскликнула она, подскакивая к Верну и лёгким движением выхватывая у того ребенка. Слёзы катились градом по её лицу. — Спасибо вам, спасибо! Я только отошла, и тут эта тревога… и… — она разрыдалась, не прекращая баюкать ребенка. Подняла заплаканные глаза на Верна. — Как я могу вас отблагодарить?

— Ни-ничего не надо, — Верн не знал, куда деть глаза.

— Спасибо вам огромное! — ещё раз повторила женщина, утирая слезы. Не прошло и минуты, как она скрылась в толпе, прижимая к себе ребёнка.

— Ложная тревога, — выдохнул громко чей-то голос. Воздух в один момент стал легче, словно после морозной зимы резко пришла нежно-тёплая весна.

Жители города поделились с ними стандартным пайком — упаковкой прямоугольных, плотно запечатанных пластинок с названиями блюд. Пока Верн задумчиво вертел пищу будущего, Кетес успела развернуть одну и надкусить.

— Здесь было написано, что будет вкус мяса с картошкой, — поморщилась она, жуя кусочек коричневой пластинки. — Но гадость жуткая.

— Правда? — Верн тоже откусил немного.

Вкус мяса во рту появился сразу: сначала резкий, но чем больше пластинку размачивала слюна, тем мягче и натуральнее он становился. — А по-моему, неплохо. — Он дожевал и проглотил. На упаковке мясной пластинки говорилось, что такие блюда куда питательнее настоящих. Хотя нормальной еды он всё равно здесь не видел.

Кетес развернула карту. Они устроились вдали ото всех. Верн даже не пытался ни с кем познакомиться — все равно они здесь долго не задержаться.

— Портал по-прежнему горит ярко, — Кетесши провела по чернильной спирали пальцем. — Теперь я точно вижу: он ярче и больше остальных.

— Правда? — Верн пригляделся. — Знаешь, а что если магия пыталась порталами объединить жизнь двух народов? А потом что-то пошло не так из-за войны здесь. Канал связи заглох, с одной стороны его будто оборвали. Но почему тогда порталы вдруг начала снова вести на обитаемую Землю? — Он потёр подбородок, вглядываясь в карту.

Происходящее ему не нравилось. Меньше, чем день назад, он уже успел поверить в лучшее, но малопонятная магическая реальность его жестоко обманула. Наверное, ему стоит прожить на свете столько же, сколько и Джозефу, чтобы хоть чуть-чуть разбираться в происходящем. Пока он чувствовал себя как рыба, переехавшая жить на сушу.

— Они появились совсем недавно, по сравнению с другими, — задумчиво произнесла Кетес, так же глядя в клочок бумаги. — Джо говорил. Если подумать, что же такого произошло… — она подняла глаза к небу. — У людей в Сарване сменился президент, случился обвал скал на севере, и драконья стая оттуда переселилась в Потайной Лес, а еще… — она замерла на секунду, глядя расширившимися глазами перед собой. — Нет, это точно не то.

— Что? — Верн напрягся. — Что ты хотела сказать?

— Вспомнила только что, — Кетес нахмурилась. — Тогда в одном из городов впервые убили мага. Мне кажется, это не связано.

Верн молчал. Он думал.

— Ладно, не будем пока об этом, — он свернул карту и поднялся. — Доберёмся сначала до портала. Пора нам уже уходить.

Верн кивнул и сделал два шага к скоплению людей на улице. За минуту нашёл среди них женщину в блестящих солдатских ботинках и темно-коричневой куртке. Об уходе стоило сообщить. Всё же здешние помогли им.

— Эм-м… Простите! — выкрикнул он, делая ещё два шага по направлению к ней. Кетес схватила его за руку.

— Ее зовут Мария.

— О… — он смутился. — Откуда ты? Ладно, спасибо. Мария? — он снова поспешил к женщине навстречу. Та остановилась, дожидаясь его. — Хотел только сказать, что мы уходим. Спасибо вам всем за помощь.

Мария криво улыбнулась и поправила нечесаные волосы.

— Да не за что. Удачи, куда бы вы ни шли.

Верн кивнул.

— Как вы живёте так? Далеко от земли, слишком близко к небу, так же, как летаем мы, — Кетес окидывала взглядом разрушенные дома.

Проносившийся сквозь каркасы ветер выл и бесновался словно чудовищный зверь. Верну чудилось, будто проржавевшие небоскребы покачиваются на ветру и вот-вот упадут. Некогда величественные здания походили на щупальца огромного кракена, тянущиеся выше и выше. Пытающиеся схватить небо.

— Всегда хотел жить в высотке, — Верн пожал плечами. — Мой двухэтажный домик всегда казался мне слишком простым. Я был такой не один, наверное.

— Пожить бы тебе в лесу, — самодовольно заявила Кетес, прикрывая глаза.

— Спасибо, хватило, — Верн рассмеялся, но быстро успокоился и замолк.

Люди встречались им в первые минут двадцать после того, как они отошли от небольшого поселения возле парка. Теперь вовсе не осталось никого. Улицы кругом заполняли мусор и гладкие бесколесные машины.

Мертвый город молчал. А ведь случиться может всё что угодно, подумалось Верну. Ведь здесь осталась лишь жалкая горстка людей. Нет сомнений — другие мертвы, а тем, кто в городе, некуда больше податься. Остается лишь принимать помощь от военных, пока та есть, и ждать с волнением — переживут ли следующие сутки?

Кажущиеся с земли тускло-зелёными, таблички с предупреждениями о радиации задумчиво парили, изредка подлетая ближе. Верн запустил руку в сумку и выудил упаковку маленьких белых таблеток.

— Наверное, пора их принять, — он остановился, вчитываясь в инструкцию, — Мы скоро перейдем городскую черту.

Кетес сморщилась.

— Что это? — она выхватила упаковку из его рук и повертела. — Для чего? Почему мы должны глотать эти непонятные пуговицы?

Верн вздохнул, беря таблетки назад.

— Думаю, они должны защищать от радиации. Не знаю, как тебе ее описать, но это опасная штука. Тут написано… — он второй раз пробежался по строчкам. — Что нужно принимать по три в день, а потом пить больше воды. Возможна рвота и головокружение. Хм, — он пожал плечами, вскрыл убежище одной из маленьких серых таблеток и проглотил, тут же запивая водой из фляги.

— Что ты делаешь? — возмутилась Кетес. Лицо у нее стало такое, словно он проглотил ядовитое растение.

— Тебе тоже нужно, — Верн попытался выглядеть как можно серьезнее, протягивая ей блистер. — Давай, ты же ела то мясо в пластинках — и ничего плохого не случилось.

— А может быть… — она мялась, как ребёнок, пытающийся воззвать ко всем силам мира, чтобы не принимать горькую таблетку. — Драконам радиация не страшна?

— Кетес, — Верн ещё раз настойчиво сунул ей блистер. — Мы этого не знаем.

Она сморщилась еще сильнее, словно ей предлагали съесть целиком лимон, но взяла упаковку с таблетками. Неумело высвободила одну из блистера и проглотила, тут же запивая водой.

— Если это — противоядие, то почему надо принимать его еще до отравления? — она подозрительно сощурилась, судя по виду, прислушиваясь к собственным ощущениям.

— Это… — Верн издал смешок. — Ладно, я все равно не смогу объяснить. Давай поскорее выходить из города.

Он попытался мысленно определить, где они находятся, и вышло, что где-то в Клинтоне. Верн почти на сто процентов мог сказать, что они в Клинтоне. В будущем здесь настроят небоскребов, старый город почти не проглядывал сквозь них. Наверное, в этом времени везде так.

Вскоре они вышли за городскую черту. Перед ними раскинулось широкое поле, справа рос лес. Верн даже не заметил, как человеческая фигурка осталась позади, расплылась и превратилась в большую тень. Тень обрела чёткие очертание и нагнулась, подставляя мускулистое чешуйчатое плечо.

— Только лети низко. И осторожно, — предупредил он, вскарабкиваясь на дракона и прижимаясь к мощной шее.

Кетесши беззвучно с ним согласилась.

Они летели долго. Верн понятия не имел, как Кетес выбирала маршрут. Неужели запомнила карту и точно рассчитала, какое расстояние ей нужно будет пролететь?

— Точка на карте, видишь? — она развернула пергамент, когда они прибыли на место через несколько часов.

— Выходит, мы совсем близко, — Верн разминал затекшие мускулы. Для пробы делая шаг вправо — точка на карте приблизилась к порталу почти незаметно. — Только я ничего не вижу.

— Разделимся и поищем, — Кетес снова свернула бумагу.

— Угу, — кивнул Верн, пряча руки в карманах куртки.

Кетес исчезла среди деревьев так же быстро, как исчезала всегда. Карта осталась у Верна. Всё же на местности он ориентировался куда хуже, чем дракон, проживший в лесу всю жизнь. Точка приблизилась к порталу так близко, что почти провалилась внутрь, в отличие от самого Верна, не видевшего даже намека на вихреобразное сияние. Происходящее нравилось ему все меньше. Побродив вокруг трех елок еще пару минут, он присел на поваленное дерево. Минута прошла в тишине. Затем за спиной хрустнули ветки.

— Нашла что-нибудь? — Верн сначала даже не обернулся, но через мгновение осознал: Кетесши всегда ходила бесшумно.

Тогда он вскочил, ожидая увидеть кого угодно: чудовищного мутанта, вооруженного солдата, дикого зверя. Но увидел лишь седого старика в поношенной грязной одежде. Тот смотрел сквозь Верна, будто думал, что находится тут один.

— Я присяду? — вопрос прозвучал больше как утверждение, но Верн всё равно кивнул, и старик сел на поваленное дерево.

Он походил на привидение. Сидел он прямо, не шевелясь. Ветер не дул, поэтому даже его длинные спутанные волосы не шевелились. Молчание царило несколько минут.

— Я умираю, — сказал он, наконец.

— Ясно, — Верн на всякий случай отодвинулся от старика подальше.

— Умирал с самого начала, — старик замолк, словно размышляя. — Дыры в пространстве существуют за счет меня. Ты понимаешь?

— Нет… Погодите, что?

— Они были нужны мне, — старик чмокнул губами. — Порталы. Они всегда искали меня совсем не там. Я был здесь с самого начала. Но теперь я умираю, и порталы мне больше не нужны, ха! — он ударил кулаком по колену.

— Это вы? — осторожно спросил Верн, озвучивая догадку. — Вы главный в «Ковчеге»?

Ладони покрылись холодным потом, он вскочил с коряги. Если это правда, то перед ним сидел опасный лидер международной группировки убийц. Как вести себя в подобных ситуациях, Верн не знал.

Больше всего хотелось задать вопрос «Почему?»

Старик перестал улыбаться.

— Потому что я спасаю Нелешту, — произнес он, и Хупер понял — тот безоговорочно верит в свои слова. — Спасаю ее от такого финала, — он упёр одну руку в бок, а другой обвёл деревья вокруг, лес, весь мир.

— Каким же образом? — Верн пытался выстроить хоть какую-то логическую цепь, но в результате приходил к одному выводу — руководил «Ковчегом» полнейший безумец.

— Если не будет магии, люди умрут, а оставшиеся драконы впадут в спячку, — самодовольно заявил старик. — И тогда люди их больше не потревожат, потому что им больше неоткуда приходить. А драконы найдут способ проснуться, пусть даже через миллион лет.

— Но… — слова не желали приходить на ум. Верн уставился на старика во все глаза. — Это же бред какой-то! — он всё же не выдержал. Старик нёс чушь. Он убил тысячи ради своей чуши. А ещё он прятал где-то чёртов портал. — Ты даже не видел, как живут люди на Нелеште! Там не было никаких войн, на протяжении тысячелетий никто из них не решил начать войну!

— Война может начаться в любую минуту в любом мире, поверь, — важно произнес старик. — Но я приму к сведению твои слова. Я умираю, и можно выслушать мнение, отличное от моего.

— Когда ты умрёшь, некому будет управлять «Ковчегом», — бросил Верн, сжимая кулаки. — Никто не продолжит твоего дела, потому что ты там всех гипнотизировал.

— Не продолжит… — тихо согласился старик. — Но я ещё могу сделать кое-что. Я могу не пустить вас к порталу.

— Маленькая гадость напоследок? Даже умереть с достоинством не можешь…

— Верн… — сзади раздался тихий голос.

Глаза Кетес сверкали янтарно-жёлтым.

— Наконец-то ты, — выдохнул старик. — Кровь нашего великого рода.

— Ты убивал магов и драконов, ты хотел уничтожить магию на Нелеште, — Верн никогда не слышал, чтобы Кетес говорила так жёстко. — Это преступление, которое нельзя простить. Ты дашь нам пройти! — Кетесши почти рычала.

— Нет. Набросишься на меня? Нас связывает кровь. Ты нарушишь закон. И кстати, ты пройти можешь, но не он. Портал совсем рядом, в пещере. Когда-то тут тёк водопад, но река высохла, — он покачал головой. — Спустись вниз — и останется пройти совсем немного. Портал закроется сразу после того, как ты войдешь в него, а потом я умру, и тут же закроются другие. Осталось мне недолго. Я держался из последних сил, но сегодня я сдаюсь.

— Неужели ты правда думаешь… — зарычала она.

— Кетес, — позвал ее Верн.

— …Что я брошу его, да еще и с тобой рядом?!

— Кетес!

— Что? — она повернулась к нему, гневно сверкая глазами.

— Он предлагает хороший вариант, — слова дались с трудом. Верн тяжело вздохнул. Он пытался говорить спокойно, потому что Кетес дрожала от злобы. Впервые на его памяти она так выходила из себя. — Иди домой, прошу тебя.

— Нет, — она помотала головой, зарываясь подбородком в плащ. Верну захотелось прижать ее к себе, но он сдержался.

— Это не твой мир, — он сглотнул. — Тебя тут вообще быть не должно. А я не должен был оказаться в твоем лесу. Мы не должны были встретиться. Просто… в будущем считай, что мы и не встречались вовсе, ладно?

— Нет, — выдавила сквозь зубы Кетес. — Как ты можешь просить меня об этом?

— Поторопитесь, — спокойный тон старика прервал их. — Портал держится только на моей жизни. А силы уже начали покидать меня. Кетесши, — он посмотрел на неё. — Ты так молода, что излишки эмоций заставляют тебя забыть о собственных способностях. Я могу раскрыть перед тобой все мысли, а ты можешь легко их прочесть. Так ты удостоверишься, что я не причиню вреда Верну.

С минуту они пристально смотрели друг на друга, пока Кетесши не отвернулась.

— Кетес, пожалуйста… — Верн готов был взмолиться. — Я останусь здесь, пусть здесь сплошь разруха, но это мой дом. Я готов принять здесь любую судьбу, но ты — другое дело! Тебя ждёт Нелешта, её леса и пустыни! Вы ведь… — он запнулся, — живете долго, да? Я успел догадаться. Прошу, не растрачивай так свою жизнь, ты сможешь забыть обо мне ещё сотню раз.

— Хорошо, — произнесла она после недолгого молчания. В глаза ему она не смотрела. — Я тебя люблю, — плащ взметнулся перед глазами Верна. Кетесши отвернулась, а он даже не успел поймать ее взгляда.

— Портал переправит тебя в закрытую комнату в главном убежище «Ковчега» — проскрипел старик, тяжело оседая на корягу. — Справа там есть проход на поверхность.

Верн не успел даже ничего увидеть. Закутанная в плащ фигура исчезла из его поля зрения невероятно быстро. Слух уловил лишь шелестящее «прощай».

Со стариком они остались одни. Тот сидел к нему спиной, и между ними стояло молчание.

«Она так быстро ушла, — пронеслось в голове у Верна. — Наверное, уже добралась до Нелешты. С ней всё будет хорошо, уверен».

Он почти отвернулся, чтобы уйти. Его остановил хриплый, исходящий будто не из человеческой глотки, а от камня, голос:

«Хотел посмотреть, что ты сделаешь. Иди туда».

Верн не стал ничего спрашивать. Он побежал, пронёсся мимо старика, неподвижно сидящего на коряге. Сразу увидел тёмный провал, и лишь прежде, чем спуститься вниз по заросшим мхом камням, он обернулся.

Между деревьев, издавая мягкое сияние, лежал небольшой, худой белый дракон. Он казался фарфоровым. Его грудь совсем слабо поднималась. Полуприкрытые янтарные глаза смотрели на Верна.

«Я не хочу, чтобы мой дом погиб», — раздались в голове отголоски усталых слов.

— Не погибнет, — твёрдо пообещал Верн и скользнул в провал.

«Это бессмысленно, она ушла», — билась в голове мысль, пока он пробирался вперёд по пещере. Под ногами то и дело хрустели трупики мелких зверьков. Пахло кровью и разложением.

Прошло столько времени, она ушла, — продолжал твердить себе Верн, всё ускоряя шаг.

Он на мгновение замедлил шаг, когда впереди показался иной источник света — серебряное звёздное сияние. Оно зазывало к себе, совсем как тогда — в подвале.

Верн выдохнул и медленно пошёл на свет. Его шаги слышны, сердце дракона бьётся: несколько лишних секунд больше ничего не изменят.

Перед порталом на полу сидела Кетес. Повернувшись к нему, она улыбнулась.