Пламя (джен)

Джейме нашел сестру в спальне, где окна плотно задёрнуты шторами, не горел камин, а единственный источник света — свеча на столе. Серсея сидела напротив, сложив руки на столешнице и упираясь в запястья подбородком, пристально глядя на крошечное пламя, цветущее на кончике фитиля. Волосы сестры рассыпались блестящей золотой волной покрывая спину в светло-зелёном платье.

— Ты что делаешь? — поинтересовался Джейме, плюхаясь рядом на стул.

— Привыкаю к огню, — ответила она, выпрямившись, но даже не удостоив брата взглядом. Гипнотизировала огонь она уже, судя по всему, долго, достаточно, чтобы в уставших глазах появились красные сеточки-прожилки.

— И для чего же, позволь поинтересоваться? — Джейме непонимающе изогнул брови.

— Скоро я выйду замуж за принца Рейегара, — пояснила сестра с теми особыми нотками надменности, которые появлялись, стоило лишь заговорить о королевском будущем. — Стану Таргариен. Таргариены любят огонь, как я слышала. У них есть особые ритуалы.

— Будете с принцем каждый вечер пялиться в свечку? — Джейме усмехнулся. — Вот так развлечение.

Серсея насупилась, морщинка пролегла меж тонких бровей и алые губы сжались в тонкую линию. Когда близнецам было семь, ныне покойная мать много раз с гордостью говорила, что Серсея сияет как солнце в небе, и уже в таком юном возрасте стала безусловной красавицей. Джейме не был уверен, что и спустя три года понимает значение слова «безусловный» (а «условная красавица» — это тогда как?..), но тоже считал сестру самой красивой девчонкой в мире, которой к лицу даже хмурый вид.

— Дурак! — воскликнула она, но тут же потянула брата за рукав, призывая придвинуться ближе. Джейме повиновался. Теперь они сидели плечом к плечу, оба глупо уставившись на свечку. Воск плавился, таял, капли уже складывали узор на дубовой столешнице. Но Серсея задумала дойти до конца, дождаться, пока останется жалкий огарок.

— Я понимаю Таргариенов. В огне есть сила. Неужели ты не видишь? — прошептала она. — Смотри, как красиво переливается.

— Я вижу только свечку, — лениво протянул Джейме.

— О, Семеро, ну ты и тугодум, — Серсея возвела большие зелёные глаза к потолку. Она взяла Джейме за руку и начала указывать, словно хотела, чтоб получше дошло. — Видишь, у фитиля огонь отливает синим. Но чем дальше от центра, тем краснее он становится. Это завораживает. Это всего лишь крошечная свечка, но если её опрокинуть на этот же самый стол, она станет настоящим кошмаром. Может сжечь весь наш замок. Я думаю, если огонь твой друг, то тебе не страшно ничего в мире.

Джейме оторвался от созерцания огонька и вновь взглянул на сестру. В её зрачках отражалось пламя, щёки покрывал румянец, и она казалась ему ещё красивей, чем когда-либо. Он всё ещё не мог представить, что когда-нибудь она уедет из Кастерли Рок и исчезнет его жизни, став королевой.

— Мне кажется, слухи про любовь Таргариенов к огню сильно преувеличены, ты больно много придумываешь о принце, — всё же сказал Джейме из чистого чувства противоречия. — Это же скука смертная, вот так сидеть и смотреть! А принц Рейегар не кажется скучным.

— Ты ничего не понимаешь, — заключила Серсея и впервые удостоила его взглядом, в котором легко читалось лёгкое презрение. — Раз тебе скучно, можешь идти. Я тебя не держу. Иди, играй с чудовищем, тебе с ним явно куда интереснее, чем со мной.

— Не называй Тириона так. Он наш брат.

— Как хочу, так и буду называть, — упрямо закончила сестра, снова отворачиваясь и всем своим видом показывая, что не настроена продолжать беседу.

Джейме в ответ лишь пожал плечами. Иногда ему казалось, что они с Серсеей единое целое, понимали друг друга с полуслова, но чаще они словно разговаривали на разных языках. Сказать ему было больше нечего, да так Джейме и поступил — отправился нянчится с маленьким братом.

* * *

— Темно, как в подвале, — скрипучий голос короля Эйериса неприятным сквозняком пронесся по комнате, в которой тлело пламя камина и горела дюжина свечей. Принцесса Элия и королева Рейла оторвались от вышивки гобелена, замерев с иголками в руках, и цветные нити, натянутые под стать атмосфере, дрожали. Рейнис и Визерис казались слишком уж увлечены строительством пирамидки из кубиков, но даже они настороженно обернулись к дверям.

Джейме ненавидел эти моменты: семейную идиллию разрушает безумный старик, король Семи королевств. Гвардеец Ливен Мартелл захлопнул за королем дверь.

— Здесь нужно больше свечей, — распоряжался Эйерис, шаркая ногами по направлению к свободному креслу. — Темно. Слишком темно. — Он обратил внимание на служанку, застывшую у камина с кочергой, которой ворошила угли. — Чего стоишь? Неси свечи. Или, может, сделать свечу из тебя?

Эйерис захохотал, сиплым, каркающим смехом, будто это лучшая шутка в его жизни. Служанка, поклонившись и побледнев, метнулась из комнаты.

Король уселся в кресло, хрустнув коленями. Элия и Рейла встревожено переглянусь. Джейме оставалось лишь встретиться глазами с Ливеном Мартеллом, чья рука лежала на эфесе меча, а лицо выражало непоколебимое спокойствие каменного истукана. В сущности, и правда, чего же тут волноваться? Король, непредсказуемый, как горшок с диким огнем, решил повидать свое семейство. А если и случится что-то дурное, их ненаглядная клятва («служить королю, повиноваться королю, хранить его тайны») все равно дозволяет лишь один путь. Даже для брата Элии Дорнийской.

— Иди ко мне, дитя, давно тебя не видел, — тускло-фиалковые глаза Эйериса впились во внучку. Рейнис положила еще один кубик на пирамидку и испуганным бельчонком поглядела на деда.

— Мой король, дети так славно… — раздался тихий голос Рейлы, но Эйерис лишь взмахнул в ответ пальцами, увенчанными длинными желтыми ногтями, останавливая жену. Рейнис поднялась, расправив легкую ткань оранжево-красного платья и с достоинством маленькой принцессы зашагала к деду.

— Волосы Мартеллов, одежда Мартеллов, глаза Мартеллов, — ворчал старик, разглядывая малышку. — Надеюсь, Элия, ты исправно ставишь свечку Матери и молишься, чтоб дитя, которое ты теперь носишь во чреве, было с серебряными волосами. Иначе будет нехорошо. Даже подозрительно.

— Конечно, ваша Светлость, — покорно отозвалась Элия, касаясь слегка округлившегося живота. Но в глазах Джейме не видел покорности. Как, наверное, и Рейла, предупреждающе взявшая невестку за руку.

— Как бы там ни было, в тебе кровь древней Валирии, дитя, — сказал Эйерис, пропуская между пальцами темные, тяжелые, как у матери, пряди волос Рейнис. — Даже если это только капелька в реке поганого дорнийского наследия. Ты любишь огонь?

Девочка кивнула, но скорее испуганно, в порядке самозащиты, нежели отвечая на вопрос.

— Твой отец мог часами глядеть, как горят лучины, — старик повернул Рейнис к столу, где стоял подсвечник. — Или как свечки сгорают до восковых лужиц. Еще он любил держать ладонь над пламенем. Он не обжигался, ты знала? — он зашелся смехом, будто кашлем. — А ты обожжёшься?

«Защищать королевскую семью». На днях король сжёг своего очередного десницу, и этот запах, запах будто палёного свиного мяса, не человека, до сих пор стоял в ноздрях Джейме Ланнистера. Джейме сделал шаг вперед синхронно с Ливеном. Он понятия не имел, что собирался делать дорниец, но в своих действиях был уверен.

«Он ведь не посмеет сделать ей больно?..»

— Может быть, ты тоже хочешь попробовать? — вкрадчиво прошептал безумец, наклоняясь к плечу внучки и вместе с ней глядя в одну сторону, на свечу. — Как много в тебе от дракона, дитя?

— Мой король, — раздался голос Ливена, — вы сами сказали, что в ней лишь капелька драконьей крови.

— Ты меня за дурака держишь, наглец? — зашипел король. — Думаешь, не помню своих же слов? Я все помню.

Он убрал темную прядку Рейнис за ухо, наклонился и прошептал что-то, хихикая, почти щекоча щёку девочки длинной бородой. Наверное, снова что-то о важности огня в жизни дракона.

— Ступай, — он подтолкнул девочку в спину, — можешь и дальше играть или чем ты там занималась. Ну? Кто-то ещё что-то хочет сказать?

Если сестра больно много воображала о замужестве и принце, то Джейме — о службе королю. Мечты обоих разбились в мелкие дребезги, словно стеклянные фигурки о брусчатку.

* * *

Джейме стоял на балконе, с которого открывался отличный вид на чёрный провал, словно вырванный зуб в пасти города. Место, где раньше возвышалась септа Бейелора, ныне сгоревшая в зелёном огне.

Первым делом, вернувшись после встречи с драконом и Дейенерис Таргариен, Джейме залез в бадью с горячей водой. Казалось, он почти стёр кожу до мяса, но так и не смог избавиться от въевшегося запаха горящей плоти и от липкой сажи. Будто бы не смылся даже пепел, запутавшийся в волосах.

— У нас ещё остался дикий огонь. Можно ли противопоставить его дракону? — размышляла Серсея, сидя в кресле, нервно крутя кольцо на пальце.

Драконий рёв, до сих пор стоявший в ушах, сменился на шипение Безумного короля «Сжечь их всех. Сжечь их в собственных домах, в собственных постелях, сжечь их, сжечь их…»

— Это будут мирные переговоры. Не бойня, — предостерёг её Джейме, не поворачивая головы. Он всё не отрывал взгляда от руин септы. Он терпеть не мог компромиссы, с самой юности, предпочитая разрубать узлы острым взмахом меча.

Теперь Джейме Ланнистер запутался в компромиссах и торгах с самим собой.

— Да. Но от сучки-Таргариен можно ожидать всего, что угодно.

— Ты не будешь устраивать новое пепелище, — Джейме, наконец, повернулся. Сестра неопределённо качнула головой в ответ.

— Я не буду, если Дейенерис тоже не будет. Не переживай.

Джейме отчего-то ей не верил, но пошёл на очередной компромисс.

Солнце уже опускалось за линию моря, окрашивая воду багрянцем, и Серсея принялась зажигать свечи в кабинете. Ровно столько, чтобы освещали комнату лишь отчасти. В последнее время она полюбила полумрак. Чёрные цвет — новое кредо Серсеи Ланнистер, в платьях и в жизни.

— Таргариенам подвластен огонь, — сказала она, задувая лучину в руках. — Но и нам тоже.

Джейме все еще искренне верил, как шестнадцатилетний юноша когда-то наивно верил в идеалы рыцарства и Королевскую гвардию, что во время царствования Серсеи страну ждет мир и процветание. Но с каждым днем эта ставка в торгах с самим с собой казалась все более проигрышной.

* * *

Джейме не привык к холоду Севера, от которого стынет даже слюна во рту, но, похоже, ему придётся терпеть погоду до самой своей смерти. Он подумал о Винтерфелле, которым теперь властвовал Король Ночи. Много людей Джейме полегло в той битве, и сам бы он тоже остался там, в безумной попытке пытаясь добраться до главного врага, если бы не слова Бриенны Тарт «ты поклялся защищать девочек Старк, как и я. Уходим».

Пришлось сопровождать девчонок, как и Джона Сноу, как и Дейенерис Таргариен. Все они отступили к Речным землям, сдав Север врагу. Людям нужна передышка, нужно время, чтобы перевести дух. Мертвецам нет. Вопрос нескольких дней, когда они покончат с землями Старков и продолжат свой мертвецкий марш по стране.

Они с Бриенной Тарт сидели напротив костра, под одним меховым плащом, согревая друг друга своим теплом. Множество костров разведено по всему лагерю. После следующей встречи с армией Ходоков их будет вполовину меньше.

— Я никогда не боялась смерти, — сказала Бриенна, неуютно поёживаясь от мороза. — Но превратиться в такую тварь, — её передернуло, что Джейме ощутил всем телом. Он успокаивающе сжал ее ладонь в своей.

— Ты не станешь упырем, — заверил её Джейме. — Ты не для того почти убила Пса, что почти невозможно; исполнила клятву, вправила мне разум и раз пятнадцать чуть не превратилась в северную сосульку, чтоб вступить в войско Ходоков.

Бриенна неуверенно улыбнулась. Она протянула руку и стряхнула снег с капюшона Джейме, мягким, теплым движением. И задумчиво посмотрела ему в глаза, молча, странным и долгим взглядом.

— Только вот давай не будем обещать, что лучше убьем друг друга сами, чем дадим случиться чему-то подобному, — саркастично прервал молчание Джейме.

Бриенна кивнула, и ее губы вновь тронула неуверенная улыбка.

Джейме посмотрел вперед. У соседнего костра грелись Джон Сноу и Дейенерис Таргариен, о чем-то тихо переговариваясь. Так странно вновь служить отпрыскам Таргариенов, но, возможно, в том был смысл. Он не спас двух детей Рейегара, так, может, спасет третьего. Он убил Безумного короля, а теперь может защитить его дочь… Он покосился на небо, ожидая увидеть Дрогона средь облаков. Конечно, если Дейенерис Таргариен когда-нибудь потребуется его защита.

Джейме усмехнулся, и это не укрылось от Бриенны.

— Ты чего?

— Подумал, что мне как проклятому всю жизнь везло на королей и королев с особым отношением к огню.