Не победитель (гет)

Они победили.

Богиня, они и вправду победили.

Но атмосфера на «Нормандии» была отнюдь не праздничная все эти дни.

Весь экипаж столпился около мемориальной доски в ожидании последнего подтверждения.

Имя Андерсона уже присоединилось к остальным, и осталась лишь одна табличка — та, которую Тали сжимала в своих руках, оттягивая этот момент. Момент, когда надежду окончательно задушат, вытравят из них; Тали не хотела с ней расставаться, она так крепко сжимала табличку, что, казалось, сломает её, и Лиара понимала — Богиня, она прекрасно понимала, но также знала, что после произошедшего маловероятно, что он жив. Но тела нигде не нашли, возможно… Нет, невозможно, но если бы нашли тело, можно было бы возобновить проект «Лазарь»… О, Богиня, как же она понимала Тали.

Поэтому коснулась её плеча. Тали будто и не заметила этого, шагнула вперёд и поместила табличку к остальным. Замерла, проводя пальцами по имени. Лиара почувствовала, что теряет способность дышать. Надежды нет? Надежды нет…

Все продолжали стоять, храня молчание — возможно, давая дань умершим, но Лиаре казалось, что она разучилась говорить. Они все беспокоились о нём, но эту боль могла понять только Тали.

«Шепард…» — одними губами произнесла Лиара, читая имя на табличке. Он всегда говорил, что сделает всё возможное для победы; что его не волнуют жертвы, которые он принесёт ради неё. И в итоге они победили — потому что именно Шепард вёл их. Без него это было бы невозможно.

Лиара чувствовала в эти мгновенья, что без него невозможно и сейчас. Она не чувствовала себя победителем.

Медленно экипаж начал расходиться, кто-то тихо заговорил, и «Нормандия» вновь неохотно оживала; Лиара лишь нашла в себе силы шагнуть к Тали и обнять её за плечи. Богиня, ей наверняка было тяжелее. Лиара помнила, что когда Гаррус втащил Тали на борт «Нормандии», она была в дезориентирующей растерянности. Шепард ушёл, оставив Тали позади, потому что хотел, чтобы она жила. Он всех их оставил позади; коммандер всегда был готов пожертвовать их жизнями, но только если в этом был смысл.

В этот раз смысла он не увидел, уверенный, что сделает всё сам. А может, и потому, что хотел, чтобы и они тоже жили. Лиара чувствовала, что последнее, хоть Шепард наверняка в этом никогда бы не признался.

— Спасибо, Лиара, — произнесла Тали, отступая от мемориальной доски — сейчас они остались вдвоём перед последним гасителем надежды. Кварианка сжала её ладони на мгновение и отпустила, выпутываясь из объятий. — Я буду в порядке. Кила, если не буду… Я буду в порядке ради него.

Голос Тали звучал очень устало, но в нём не было слёз. Она держалась все эти дни сдержанно и даже спокойно.

— Нам больше ничего и не остаётся, верно? — грустно улыбнулась ей Лиара, и Тали фыркнула.

— Этот бош’тет наорёт на нас, как он умеет, если мы не попытаемся. У меня ощущение, что я уже слышу его недовольный рык.

— Ты права, — улыбка спала с лица Лиары. Она беспомощно огляделась вокруг. — Без его криков здесь слишком тихо.

— Слишком, — шепнула Тали, отворачиваясь и уходя. Лиара, мгновение постояв перед мемориалом, тоже направилась к себе. Всё вокруг казалось сном — нереальным, где их победа всё равно была приправлена кошмаром.

Это напомнило ей время, когда она только познакомилась с Шепардом. Коммандер стал её персональным кошмаром, но, Богиня, к которому она тянулась, как мотылёк к огню — маленький, беспомощный мотылёк не в силах был сопротивляться великолепию жестокого и беспощадного огня.

Он был тем, кто смог соприкоснуться с протеанским маяком, а в то время протеане были делом всей её жизни; Лиара не могла и не сдерживала свой интерес.

Чем, к сожалению, немало раздражала Шепарда.

«Я вам не очередная археологическая безделушка, доктор Т’Сони! — рявкнул он однажды на неё; это положило начало личной традиции Шепарда рявкать на азари. — Ещё один вопрос, ещё один взгляд — и вы пожалеете, что я поддался уговорам и взял вас на борт».

Зайдя в свою каюту, Лиара сначала замерла, а потом с грустной улыбкой достала архив данных, который должен был в случае их проигрыша послужить информацией для следующих циклов; одно лишь нажатие кнопки — и перед ней Шепард. Пусть и голограмма… Но выражение лица было весьма натуралистичным. Лиара так и видела реального Шепарда прямо перед собой: напряжённая поза, руки сложены на груди, мрачный взгляд сверлит из-под насупленных бровей. Именно в таком виде он пребывал поначалу в её обществе, говоря: доктор Т’Сони, я вам не доверяю; какого чёрта я вообще допустил ваше присутствие здесь?

...

Завоевание доверия Шепарда — тяжёлый путь, особенно если он не желает идти вам навстречу. Идти навстречу Лиаре Шепард совершенно не торопился, напротив — он постоянно усложнял ей дорогу. Лиара и сейчас помнила свою растерянность и чувство беспомощности, которые овладевали ей на первой «Нормандии», когда на попытки наладить контакт с коммандером она получала в ответ лишь бесконечные рявканья и даже насмешки.

— Как мои дела, спрашиваете вы? — криво улыбался Шепард, когда Лиара беспокоилась о его состоянии. — Или же как дела у моей священной башки, хранящей информацию о драгоценных протеанах?

— О, нет, коммандер, я вовсе не… — её тогда хватало лишь на жалкие лепетания в попытках оправдаться. Но Шепард их не слушал.

— Вы, чёрт возьми, вообще в курсе, что происходит? Чёртовы геты, чокнутый Сарен, тупой Совет. С учётом происходящего — как вы думаете, как обстоят мои дела?

— Ох, Богиня…

— У меня всегда всё отлично, доктор Т’Сони, не утруждайте себя — а тем более меня — бессмысленными разговорами.

— Конечно, коммандер. Как пожелаете.

Как пожелаете — именно по принципу «как пожелает коммандер» Лиара пыталась жить на первой «Нормандии»; враждебность коммандера выбивала из колеи, ведь ей так хотелось… сблизиться с ним. Таких сильных личностей встречаешь не каждый день: просто глядя на Шепарда, находясь рядом с ним, она — и наверняка другие — преисполнялась энергией, верой в победу и непреодолимой к ней тягой.

Изредка Шепард брал её с собой на выполнение заданий, и тогда Лиара имела удовольствие наблюдать за ним со стороны. Коммандер всегда действовал эффективно и без лишних движений: принятие решений занимало у него доли секунды, словно он заранее знал, что их ждёт, и заранее же определял, какой исход будет верным. В те моменты, когда Лиару сковывал страх, она искала глазами Шепарда: его сосредоточенное, хмурое лицо, его фигура, источающая уверенность, всегда давали силы продолжать сражаться.

Рядом с ним она всегда чувствовала себя защищенной. И совсем неважно, что в свободное время он на неё кричит и демонстрирует недоверие; в конце концов, она не единственная, кто удостаивался подобного отношения. Но, кажется, Лиара была единственной, кто действовал по принципу «как пожелаете». Самое ужасное её решение — абсолютно неверное, раздражающее Шепарда, но… она не знала. Тогда она не знала.

А если бы знала? Смогла бы дерзить в ответ так же, как Эшли? Хмыкать, как Тали, и просто демонстративно заканчивать разговор? Лиара знала: не смогла бы.

В конце концов, всё в итоге образовалось; правда, событие, которое подтолкнуло Шепарда к смене отношения к Лиаре, обладало слишком высокой ценой. С матерью они почти не общались, но от этого её смерть пережить проще не стало, как и то, что теперь все будут помнить Бенезию как предательницу.

Шепард не выбирал выражения, когда что-то решал; он сам пометил Бенезию как предательницу и не скрывал своего презрения, когда говорил о ней. Но тогда, зайдя к ней в каюту, он почему-то не стал напоминать Лиаре об этом.

Шепард просто молчал. Лиара ясно помнила тот день: она ждала, что коммандер вновь будет давить на больное, но нет — он лишь уселся на стол, откинувшись спиной на стену, и молчал. Молчала и она, растерянная от его поступка и боящаяся вновь что-нибудь испортить. Лиара лишь осторожно поглядывала на него — хмурого, невыспавшегося, напряженного, то и дело потирающего шею.

Его присутствие было странным, но дарило Лиаре чувство успокоения. И поэтому она решила просто наслаждаться чудесным мгновением.

Шепард же её вновь удивил, когда прервал тишину просьбой рассказать о Бенезии. И Лиара рассказала — сбивчиво, дрожащим голосом, возрождая в памяти все приятные воспоминания, связанные с матерью. Коммандер не смотрел на неё во время рассказа, но сосредоточенно слушал, не перебивая. Когда же она поделилась всем, чем только могла, между ними вновь повисло молчание; Шепард всё так же хмурился и выглядел задумчивым, потом же впервые за вечер посмотрел Лиаре прямо в глаза, и она на пару мгновений потеряла все свои мысли, в силах лишь смотреть на него в ответ.

— Я не слишком хорош в подобных делах, доктор, — кажется, Шепард решил устроить вечер внезапных поступков и слов со своей стороны; Лиара растерянно заморгала. — Вам наверняка хреново было увидеть смерть матери. Мне, конечно, трудно представить, что вы чувствуете, но предположить такую малость могу. Извиняться я за то, что пристрелил её, не буду. Но пойму, если вы хотите сделать парочку выстрелов в мою сторону.

— Богиня, нет! — выкрикнула Лиара, которую одна мысль, что она будет стрелять в Шепарда, пугала до невозможности. Коммандер лишь слегка приподнял брови, продолжая сверлить её прямым взглядом.

— Мне казалось, вы захотите воспользоваться возможностью.

— Нет, коммандер.

— Хм, ну ладно. Тогда даже не знаю, что вам предложить. Утешать я не умею… Выстрелы потерпеть — это пожалуйста.

Лиара расплылась в улыбке, глядя, как Шепард потирает шею, вновь расфокусированно глядя в сторону. В первый раз коммандер проявил подобную заботу, что азари немедленно отметила вслух.

— Спасибо за беспокойство, Шепард, это очень…

— Кто говорил о беспокойстве? — резко прервал её коммандер, подобравшись и ощетинившись, взгляд вновь сверлил лицо Лиары. — Мне просто нужно, чтобы вы все были в форме. Вот какого чёрта мне с вами делать, если вы будете не сфокусированы на задании, а рыдать по матушке?

— И всё же спасибо вам, Шепард, — упрямо повторила Лиара, — потому что ваше участие действительно помогло мне.

И даже неважно, какие цели он при этом преследовал. Наверное, его честность в этом деле и вовсе подкупала. Шепард лишь фыркнул, а азари почувствовала, что, наконец, наступил тот момент, когда коммандер окончательно принял её в свой круг доверия. Он не переставал быть резким и не слишком приятным в общении, но почему-то после его поддержки в тот день Лиара не чувствовала в этом искренней враждебности. Просто это был стиль его общения. Возможно, он был призван отталкивать людей, но Лиару в итоге коммандер притягивал, завораживал и заставлял постоянно думать о себе.

Она влюбилась в него, потом, позже, поняла, что и вовсе полюбила. Лиара даже не могла понять, как его можно не любить, с его личностью и поступками: раз за разом Шепард кого-то спасал, где-то разрешал конфликт, просто приходил на помощь. Но всегда, всегда находились недовольные и осуждающие.

Даже на «Нормандии» Лиара порой слышала недовольные шепотки:

— Он просто бесчувственный ублюдок.

— Да с чего ты взял?

— Он мог спасти тех заложников, я сам слышал, как из-за этого ссорились Аленко и Уильямс.

— Но тогда бы террорист ушёл.

— И что теперь? Да он же хладнокровно заявил, что ему плевать на них! Типа «переживу без проблем».

Лиара лишь поджимала губы: она не желала лишний раз влезать в жизнь работников «Нормандии», которые и так не очень тепло принимали другие расы на своём борту. Но почему они, будучи людьми и вроде как ближе к Шепарду — одна раса, как-никак, не понимали его? Что он старается ради их же блага. Лиара, побывав с коммандером в нескольких передрягах, почему-то полностью поверила в правильность всех его поступков. Шепард не совершает ошибок — он всегда убеждён в своей правоте, и эта его уверенность подкупала. Впрочем, даже если коммандер и ошибается, он наверняка всё исправляет. Ведь Шепард ненавидит проигрывать.

В отличие от Лиары, проигрывать которой, конечно, было не особо приятно, но пришлось. Коммандер не замечал её чувств. Ей, конечно, приходило в голову признаться самой, и она даже хотела это сделать несколько раз, но… каждый раз Шепард приходил к ней в отвратительном настроении и рявкал в ответ на все её взволнованные и чуточку испуганные расспросы.

А однажды она отважилась спросить о личном.

— Вам нравится Эшли, коммандер? — это вырвалось само собой, и Лиара тут же себя укорила за бестактность, которую Шепард в отношении себя очень не любил. Но вопрос волновал её, и ответ на него она всё же ждала — и в то же время не желала слышать.

Шепард же на удивление адекватно отреагировал, задумчиво потерев шею и уставившись в стену. А потом на лице его появилась улыбка, которую так редко можно было увидеть. В смысле — не ухмылка, не кривая улыбка, а вполне себе… счастливая.

— Дерзкая девушка, — с явным удовольствием проговорил коммандер, — всегда нарывается на наказание. Хочется уже ей его устроить… — он неожиданно замолк. — Не для твоих ушей, Лиара.

— Я всегда рада выслушать тебя, Шепард, — он неожиданно перескочил на более дружеское общение, и Лиара не могла его не подхватить. С ним ей уже давно хотелось избавиться от официальности в разговорах… хоть и не таких. Её ответ был искренним: она и правда рада слушать его. Возможно, это и больно, но… в конце концов, ей просто важно, чтобы он был. Если он счастлив с Эшли, то так тому и быть.

— Ненавижу, когда мне лезут в душу, знаешь, — расслабленно ответил коммандер, — но ты какого-то хрена умудряешься это делать и даже меня не бесить, — Шепард ненадолго замолчал. — Ну, иногда.

Лиара лишь усмехнулась в ответ.

Да, ей важно, чтобы он просто был. Продолжал спасать галактику в своём стиле — не всегда гуманном, абсолютно недружелюбном и даже безжалостном. Лиара знала, что век людей короток, что однажды ей придётся узнать о смерти Шепарда и жить дальше — подразумевалось, что она, как азари, уже к этому готова. Но знать и прочувствовать — такие разные вещи.

Его смерть наступила слишком рано. Слишком. Рано. Он должен был дожить хотя бы до сотни лет! Лиара абсолютно не была готова с этим смириться. Она не была готова поверить в его смерть. Именно это заставило её первой покинуть команду, которую объединил Шепард. Она должна была найти коммандера — или же его тело, ведь, как сказал Джокер, Шепард погиб.

...

Лиара вздрогнула, почувствовав, что у неё текут слёзы, и стёрла их. Шепард с голограммы укоризненно смотрел на неё, и азари будто слышала его недовольный голос: что, разревелась из-за такой мелочи? На войне всегда будут потери. Я знаю это, ты знаешь это. Жертвы будут всегда. Наша задача — эффективно эту войну закончить. Победить любой ценой. Так какого чёрта ты ревёшь? Мы же победили!

Шепард бы не стал плакать ни по кому из них. Он вообще когда-нибудь плакал? Горевал? Собственная смерть, как тогда подтрунивал над ним Гаррус, лишь заставила коммандера разозлиться на Коллекционеров; он ни на минуту не остановился, чтобы оглянуться вокруг и, как все нормальные личности, ужаснуться: «Чёрт, я два года был мёртв». Нет, он и впрямь сразу пошёл готовиться к разрушению главной базы Коллекционеров, посмевших напасть на него, его корабль и команду.

Лиара была счастлива увидеть его вновь и осознать, что рядом с Шепардом возможно всё. Даже воскрешение из мёртвых. Она не знала, как Цербер добился этого, но, Богиня, она была благодарна этой организации за возвращение коммандера.

Цель оправдывает средства — так говаривал Шепард, поэтому он совсем не разозлился, когда узнал от неё, что именно она передала его тело террористической организации. Лиара помнила о тех ужасах, что творил Цербер, но если они были способны вернуть Шепарда… Она воспользовалась их услугами.

Шепард был полностью с ней согласен, и — Богиня, он тоже был рад её видеть. При их встрече на Иллиуме он даже её обнял, что совсем было несвойственно коммандеру.

— Мне нравится, как ты изменилась, Лиара, — с улыбкой одобрил он услышанный диалог, где она грозилась устроить пытки одному из клиентов. Азари лишь потупилась: в конце концов, Шепард понял, у кого она научилась искусству устрашения собеседников и от кого понахваталась навыков общения.

И информацию про Цербер воспринял спокойно.

— Тогда я должен быть благодарен тебе за возвращение из мёртвых? Считай, что расплатилась за все те моменты, когда я спасал твою синюю шкурку от смерти.

— Шепард… — покачала Лиара головой с улыбкой.

— А Цербер пока что полезен. Они дают необходимые ресурсы и, самое главное, информацию. Верить ей, конечно, небезопасно, но… Чёрт побери, этот ублюдочный Призрак заинтересован в моём удачном прохождении этого гребаного ретранслятора, так что вновь сдохнуть до самоубийственной миссии мне не суждено. В крайнем случае Миранда вновь меня спаяет.

Подобные разговоры он вёл, уже прилетая изредка к базе Серого Посредника, коим помог Лиаре стать. Она же радовалась, что Шепард делится теперь с ней мыслями. И поражалась тому, что он так спокойно говорит о своей смерти и будто совсем о ней не переживает.

— А чего переживать? Делом надо заниматься, — отмахнулся Шепард. — Вечно какие-то лишние проблемы все пытаются навязать. У меня есть определенная задача, её нужно разрешить — взорвать к херам этих Коллекционеров, — коммандер по дурной привычке сидел прямо на панели управления, где Лиара параллельно выискивала нужные ей источники информации. Порой он из вредности нажимал случайные кнопки, пытаясь привлечь внимание, но Лиара лишь с улыбкой отмахивалась. Коммандер надолго замолчал, заставив новоиспеченного Серого Посредника поднять голову и столкнуться с расфокусированным взором — у Шепарда он выходил каким-то по-особенному жутким, он будто отключался от реальности. Лиара вздрогнула, когда коммандер заговорил. — На Горизонте я столкнулся с Уильямс. И она, чёрт побери, стала отчитывать меня за связь с Цербером. Ты только подумай! — он зло расхохотался. — Решила, что может мне указывать, что делать.

— Её можно понять, — осторожно произнесла Лиара, и Шепард направил прищуренный взгляд на неё.

— У меня есть время на её понимания? Колонии похищают, а я должен шаркать ножкой и объяснять свои поступки? Моя команда должна следовать за мной. Подобные сомнения во мне, своём коммандере, вообще не должны быть. Джокер… Чаквас… Гаррус… Рекс… Ты… Тали, — Шепард неожиданно замолк и облизал губы, что не скрылось от внимания Лиары, почувствовавшей мурашки от такого простого жеста, — вы не сомневаетесь во мне. Хотя Джокера наверняка просто соблазнили новой «Нормандией», — фыркнул Шепард.

— Ты же знаешь, что это не так, — мягко улыбнулась Лиара, и Шепард кивнул.

— Это даже неважно, главное, что он с нами. Если кто и сможет нас вернуть с этой миссии, то только Джокер.

— Значит, вы с Эшли?..

— Пошла она к чёрту, — просто ответил Шепард, и Лиара удивлённо расширила глаза.

— Но…

— Я же сказал, — раздражённо рявкнул коммандер, — я терпеть не могу, когда во мне сомневаются! Особенно когда на это дерьмо у меня нет времени. Лиара, я попытался ей объяснить ситуацию…

— Используя свой стиль речи, ох, Богиня…

—…но она решила, что нужно трахнуть мне мозг обвинениями в связи с Цербером. Ничего другого она не слышала.

— Шепард, — покачала головой Лиара, — ты неисправим. Почему-то у тебя есть время рассказывать всё это мне, но нет времени объясниться с Эшли.

— СУЗИ настраивает систему «Свой-Чужой». Так что я ничего не теряю, находясь здесь, — Шепард спрыгнул с панели управления и прошёлся до терминала, что содержал досье на самых различных личностей галактики. — Даже приобретаю, — с недоброй ухмылкой произнёс он, копаясь в чьих-то делах. Лиара лишь с улыбкой вздохнула и углубилась в работу. Как всегда, присутствие Шепарда дарило ей особое спокойствие. После его смерти она постоянно боялась вновь о ней услышать.

Но вот она, которая может лишь наблюдать, как Шепард отправляется на самоубийственную миссию. Входящие в ретранслятор «Омега-4» не возвращались — но коммандер лишь ухмылялся, мол, пришло время это исправить. Лиара верила, что Шепард справится и вернётся; но, Богиня, от иррационального страха потерять его избавиться никак не могла.

...

Теперь же… избавилась. Ведь не за кого больше бояться. И всё, что у неё осталось — это голограмма Шепарда, воспоминания об их разговорах и мимолётных объятьях.

Тали было хуже.

Но… Тали помнила о Шепарде гораздо больше. Она знала о нём гораздо больше. Она почувствовала его любовь — Богиня, даже представить любящего Шепарда казалось таким нереальным, несбыточным, словно сон, недостижимой мечтой. Нет, таким не могла похвастаться даже Эшли, хоть и нравилась когда-то коммандеру. Шепард не любил, когда лезли в его личное, а об Эшли он спокойно говорил. О Тали же — никогда, и только рядом с ней он был по-настоящему искренним. Он каждому из команды говорил, что в случае чего они должны суметь пожертвовать своими жизнями. Тали он говорил то же самое, добавляя — но я хочу, чтобы ты жила.

Сейчас, сидя перед его голограммой, такой нахмуренной, мрачной, так похожей на настоящего коммандера, Лиара думала, что хуже всё-таки ей.