Дивергенция десятого августа (джен)

 

Зона притяжения аттрактора β

10.08.2010

19:48

— Мои карманные часы остановились, — послышался грустный голос Изабель.

— Да, я знаю, — обреченно выдохнул Леви и прикрыл глаза, крепче сжимая в своей руке маленькую ладошку девушки.

Ничего не изменилось.

Это произойдет сейчас.

Вот сейчас.

— Ой, — вдруг всхлипнула Изабель. Ее пальцы порывисто схватили ткань футболки в том месте, где находилось сердце. — Мне… Почему-то… Ах. Больно!

Колени подогнулись, и она безжизненно, как тряпичная кукла, опустилась на траву. Леви подхватил ее и аккуратно положил на холодную землю. Через секунду, которую Изабель непонимающе и с какой-то немой мольбой во взгляде, смотрела на Леви, ее глаза закрылись. Навсегда. Это он знал точно. Сжатый до белых костяшек кулак с глухим звуком ударил по короткой газонной траве. Из горла вырвался сдавленный стон отчаяния. Так прошло десять минут. Над его опущенной головой начали загораться первые звезды. Леви не мог заставить себя сдвинуться с места. Ему сейчас же нужно было вернуться в лабораторию гаджетов будущего. Однако тело стало тяжелее на тонну, словно его, как радоном, накачали бесконечной усталостью. Сколько времени он уже не спал? Три дня? Может, четыре?

Изабель умирала в шестой раз.

Впервые это случилось в лаборатории. Им — создателям машины времени — предъявили требование добровольно сдаться и последовать за некой Энни. В штаб ЦЕРН, организации по ядерным исследованиям. Эрвину, Ханджи и Леви предстоял допрос. Изабель, как ненужную свидетельницу, приказано было уничтожить. На их глазах пуля из пистолета Энни прорезала воздух, а затем мягко, как нож в масло, вошла в тело девушки. Кровь живописными красными разводами медленно расползалась по футболке, капала на пол. В глазах Изабель застыл неописуемый ужас.

Леви вернулся в прошлое. Ровно на двенадцать часов назад.

Он думал, если уведет всех из лаборатории, жалкая участь быть пойманными, как мыши в мышеловку, минует их. Они с Изабель спускались к желтой ветке метро. На уме крутилась лишь одна мысль, а именно: псы ЦЕРНа просто не смогут напасть на них в людном месте.

— Мои карманные часы отчего-то остановились, — озабоченно сообщила девушка.

— Что? — Леви замер на месте. Эта же фраза была сказана и вчера. Перед тем, как двери лаборатории сдались под немилостивым напором тяжелых военных ботинок с высокими берцами.

— А я ведь их только недавно заводила, — Изабель смотрела на свои серебряные механические часы с крышкой.

Они стояли на самом краю платформы. Под ногами была белая ограничительная линия, за которую только что через динамики попросил отойти низкий мужской голос. В кромешной густой тьме туннеля появились две далекие светящиеся точки: фары поезда. Все произошло быстро. Удар в спину, потеря равновесия и этот смачный, безжалостный звук удара тела о лобовое стекло. А затем оглушительный скрежет колес о рельсы и зловещая, разъедающая все внутренности тишина.

Изабель погибла второй раз.

Леви вернулся в прошлое. Ровно на двенадцать часов назад.

В третий раз девушка насмерть упала с лестницы в большом торговом центре. Нелепо поскользнулась на луже воды и кубарем покатилась вниз. Все это, словно заранее поставленный акробатический перформанс, сопровождалось воплями других посетителей и вспышками камер телефонов, что были в руках каких-то дегенератов.

А затем четвертый, пятый раз.

Леви попал в проклятый круговорот смертей дорогого ему человека. Снова и снова он видел, как глаза Изабель медленно закрывались.

Снова и снова.

Неважно, где и с кем они были, в 19:48 звучала фраза о том, что карманные часы остановились. После же неизменно останавливалась и жизнь Изабель. Сегодня он привел ее в городской парк. Они стояли на высоком холме. В округе нескольких метров не было ни единой души. Однако теперь Изабель скончалась вследствие остановки сердца. Это было сродни наказанию свыше за халатное обращение со временем. Что бы он ни делал, она так и будет умирать. Он не сможет уберечь ее от гибели.

 

Зона притяжения аттрактора β

10.08.2010

20:30

— Леви, это ты?

— Не включай свет, — глухо попросил он.

— Что случилось? — Эрвин без лишней суеты придвинул стул и сел напротив. Даже в темноте, которую едва ли разбавлял мягкий свет уличного фонаря, любопытно заглядывающего в окно, он прекрасно ориентировался в их лаборатории.

— Помоги мне, — без лишних предисловий тихо сказал Леви. Холодные пальцы бесцельно зарылись в собственные темные волосы. Жест, выдающий крайнюю степень постыдного отчаяния.

— Чем я могу тебе помочь? — тон Эрвина стал серьезным.

Леви поднял глаза. В потемках комнаты лица Эрвина было не разглядеть, но он отчетливо мог представить, что губы того плотно сжаты, а брови сведены к переносице.

— Нам нужно вернуться в мировую линию, что находится вне зоны притяжения аттрактора бета. Так я смогу спасти Изабель. Вот только я… не знаю как, — хрипло произнес Леви. Давно ему не приходилось признавать собственное бессилие.

— Что? Что ты?.. — Между ними тетивой натянулось молчание. Еще немного, и Леви подумал, что услышит, как работают шестеренки в голове Эрвина. — Ты пришел из будущего?

— Да. Сегодня в 19:48 Изабель умерла у меня на руках в шестой раз. — И Леви рассказал все, что происходило с ним уже на протяжении почти что недели. То, что он бесконечно проживал одни и те же двенадцать часов, смотря, как погибает Изабель.

— Вот как, — по слогам сказал Эрвин и замолк. Не трудно было догадаться, что он погрузился, как в глубокие воды, в собственные размышления над сложившейся ситуацией.

Леви так и не понял, в какой момент он вырубился. Глаза закрылись сами собой, и вот он уже дрейфовал на волнах долгожданной дремоты. Прошло, наверное, не больше десяти минут, как он проснулся. Спросонья ему, правда, показалось, как кто-то ласково потрепал его по волосам.

— Сколько ты не спал? — послышался мягкий голос Эрвина над ухом.

— Не знаю. Это что, имеет значение? — Леви вытянулся на диване и сел ровно. Он не мог позволить себе заснуть сейчас.

Эрвин сходил на кухню за стаканом воды и, садясь обратно на стул, протянул его Леви, как бы говоря, мол, выпей, полегчает.

— Ты утверждаешь, что все мировые линии, на которых ты был, кончались тем, что Изабель погибала, — задумчиво протянул Эрвин и потер переносицу указательным и большим пальцами. — Ты знаешь, почему это происходит?

— Мировые линии этого аттрактора словно тысяча волокон, связанные в одну единственную бечевку, неизменно ведут к гибели Изабель, и мы никак не можем повлиять на это. Я пытался. Раз за разом… — Леви слышал свой бесцветный голос будто со стороны. — И как нам вернуться в зону аттрактора альфа, где Изабель была жива, я, правда, не знаю.

— Думаю, что нужно отменить все Ди-мейлы, которые, как ты говоришь, мы отправляли. Ведь с них все началось. Объясни еще раз, что они из себя представляют.

Леви мрачно мотнул головой. Ну конечно. Эрвин ничего не помнил.

— Мы отправляли Ди-мейлы — текстовые сообщения — в прошлое, так что будущее каждый раз менялось. Ханджи отправила себе Ди-мейл с задачами, что попадутся ей на вступительном экзамене в Гамбургский Технический Университет, Майк отправил себе Ди-мейл с выигрышными номерами лотереи, а ты… — Леви на секунду запнулся и глубоко вздохнул, после чего продолжил: — Ты отправил сообщение своим родителям в прошлое, чтобы они не совершали одну дальнюю поездку. На самом деле они должны были попасть в аварию. Твой отец погиб, а твоя беременная мать пережила шок, из-за которого плод начал развиваться неправильно и… В общем, ты родился без правой руки.

— Без правой руки? — едва слышно переспросил Эрвин. — Значит, вот почему мне снятся все эти сны. Постоянно одно и то же.

— Полагаю, что именно поэтому. Способность запоминать все свои проекции и события на других мировых линиях очень редка. Ей обладаю только я. Она называется «Всевидящий Штайнер». Другие же испытывают дежавю или, как ты, видят сны о том, что произошло с ними в иных мировых линиях.

— Ясно, — коротко сказал Эрвин и встал со стула. Леви наблюдал, как его силуэт долгое время недвижно стоял в окне. С улицы в комнату проникал по-летнему пряный, но прохладный ночной воздух. Слух резал громкий стрекот сверчков. Эрвин красноречиво молчал.

— Будет трудно отменить действия Ди-мейлов, — решил, наконец, нарушить затянувшуюся тишину Леви. От того, что он открылся Эрвину, с души словно камень упал. — Придется рассказать все это Ханджи и Майку. А я прекрасно понимаю, что это звучит как бред собачий.

— Я тебе верю, значит, поверят и они, — раздался бескомпромиссный ответ Эрвина.

— Да, очкастая обосрется от радости, когда узнает, что ее изобретение все-таки работает.

Со стороны окна послышался беззлобный смешок.

Леви поднялся, подошел к телефонной микроволновке, которую уже успел проклясть, и нацепил наушники. Палец нашел кнопку включения компьютера. Комнату вмиг озарил искусственный, бездушный свет монитора. Сейчас Леви снова вернется на двенадцать часов назад. Туда, где этого разговора с Эрвином еще не было.

— Стой. — Чужая теплая рука легла Леви на плечо. — Ты должен будешь рассказать мне все это еще раз. Сразу же как только вернешься.

— Ага.

— Чтобы ускорить процесс, сразу объясни, что ты из будущего. А если я не поверю, — Эрвин слабо улыбнулся и опустил глаза в пол. — Я сообщу одну вещь, которую никто не знает. — Леви вопросительно смотрел на него. При таком свете лицо Эрвина выглядело действительно юным. Хотя, это и не мудрено. Ведь сейчас Эрвину двадцать пять лет.

— Ну и? — поторопил его Леви. Он кожей ощущал, как время водой утекало сквозь пальцы.

— В школе я писал стихи. Помогал своему другу Найлу, чтобы он зачитал их от своего имени девушке, которая ему нравилась.

— Как скажешь, поэт, — иронично подвел итог Леви и нажал запуск телефонной микроволновке. Последнее, что он ощутил перед привычным мельтешением перед глазами, сопровождающим любое путешествие во времени, было то, как крепко Эрвин сжал его плечо.

 

Зона притяжения аттрактора β

10.08.2010

9:01

— Эрвин, кофе? — Ханджи опустила бумажный стаканчик перед парнем на стол.

— Да, спасибо.

— Майк еще не пришел?

— Как видишь.

— Эй, Леви, я взяла тебе черный чай. Ты же вроде говорил, что не пьешь кофе… Леви!

Он сидел на диване. Пальцы правой руки сжимали мобильный телефон. Да. Это происходило именно так. Телефонная микроволновка передавала воспоминания, извлеченные из мозга и переконвертированные в цифровой сигнал, посредством входящего вызова.

— Что с тобой? — озадаченно поинтересовалась Ханджи, склоняясь над Леви. — Сидел себе, а тут этот странный звонок. Даже выражение лица как-то изменилось что ли. Кто это был?..

— Неважно. Эрвин, — мгновенно окликнул он работника лаборатории номер два, — нам нужно поговорить.

— А как же чай? — не унималась Ханджи.

— Позже.

Они вышли с Эрвином на крышу дома, в котором и располагалась лаборатория изобретений будущего. Постоянное место обитания Ханджи и Эрвина. Неделю назад к ним неожиданно для себя присоединился и сам Леви. Этот день можно было бы считать судьбоносным, так как с него и начался этот дьявольский уроборос. Леви с самого начала знал, что не должен был надолго останавливаться в 2010 году, однако самостоятельно починить свою машину времени он был не в силах: инженерия была не по его части. Для этого в их группе Сопротивления был Армин. Вот только в этот раз что-то пошло не так. И вместо 1975 года, в который ему изначально нужно было попасть, он оказался в мирном 2010. В году, в котором Эрвину было всего двадцать пять лет. С поисковыми технологиями, что были на борту его машины времени, найти их "лабораторию" — просторную однушку в районе Берлинер Тор — было легко. Не прошло и двух дней, как Ханджи, восторженная тем, что им удалось заполучить еще одного нового сотрудника, посвятила Леви во все свои эксперименты, а Эрвин и Изабель радушно приняли его. Лишь Майк остался скептичен.

Леви малодушно тянул с рассказом о том, что сам он пришел из будущего, и ему, собственно, нужна помощь в починке машины времени. Он совершил путешествие из 2026 года. Из грязного, серого и почти угасшего, как свеча, мира, в котором правил ЦЕРН. Швейцарская организация по ядерным исследованиям. Снова оказаться в Гамбурге, который не был разрушен атомным оружием, увидеть Эрвина, своего будущего командира, которому всего двадцать пять, и взглянуть на синеву неба — это чувство было сродни эйфории. Он хотел бы остаться здесь навсегда. Так Леви и был втянут в эксперименты Ханджи и Эрвина с Ди-мейлами, текстовыми сообщениями в прошлое.

Сразу после отправки первого сообщения Эрвином в прошлое своему отцу мировая линия изменилась. Эрвин обрел правую руку.

Ханджи стала студенткой Технического Университета Гамбурга.

Мировая линия изменилась.

А Майк разбогател.

Мировая линия изменилась.

Итак, они оказались в зоне притяжения аттрактора бета. Какое будущее ждало их тут, Леви не знал. Оно могло быть в разы страшнее, а могло быть и более радужным. Сам же он пришел из зоны притяжения аттрактора альфа. И приказом Эрвина, не того двадцатипятилетнего парня, что стоял теперь перед ним на крыше, а его командира из будущего, было вернуться в 1975 и уничтожить персональный компьютер IBN 5100, как и Штаб-квартиру ЦЕРН. Все это ради того, чтобы в будущем Зик никогда не смог создать чертеж самой первой машины времени и благодаря этому взять под контроль все страны мира.

— Что случилось? — спросил Эрвин, закрывая за собой дверь.

Забавно, всего несколько минут назад он ведь задал этот же вопрос. Несколько минут назад или двенадцать часов вперед — как посмотреть.

— Ты должен мне помочь.

— С чем? — Эрвин недоумевал. Болезненный вид Леви и его темные глубокие круги под глазами сбивали его с толку.

— Нам нужно попасть в зону притяжения аттрактора альфа. А для этого ты предположил... — Леви помедлил. — Ты из будущего предположил, что нам нужно отменить все Ди-мейлы.

— О чем ты говоришь? — Эрвин нахмурился. В свете яркого утреннего солнца его глаза казались невероятно голубыми. — Ты… Совершил путешествие во времени?

— Да. Я из будущего через двенадцать часов. И чтобы убедить тебя в этом и не тянуть кота за яйца, я сразу скажу, что знаю, что в школе ты писал стихи для какого-то своего друга, чтобы развести для него какую-то девчонку, — скороговоркой выдал Леви. — Уж не знаю, правда, на что.

— Мари? Откуда ты?..

— Ты сам рассказал мне. Ты из будущего через двенадцать часов. Усек?

— Да. — Эрвин взял себя в руки, обуздав свое недоверие и удивление. Теперь его сосредоточенное выражение лица явственно выдавало напряженную, прозорливую работу мозга. Такое лицо часто было у командира Эрвина. — Расскажи мне все еще раз поподробнее.

Леви рассказал все еще раз. Потом Ханджи с Майком. Очкастая была невероятно счастлива и поражена одновременно. Она нетерпеливо ходила из угла в угол, засунув руки в карманы белого халата, и чертила что-то маркером на белой доске, пытаясь сообразить, можно ли все-таки избежать смерти Изабель на этой мировой линии. В зоне притяжения аттрактора бета. Часы монотонно тикали, отмеряя оставшееся время жизни их общей подруги. Майк до конца не верил Леви. Еще бы. Коротышка, который присоединился к их лаборатории изобретений несколько дней назад, теперь с уверенностью заявляет, что пришел из будущего, а Изабель должна умереть этим вечером в семь часов и сорок восемь минут.

— Хватит, — сказал Леви, поднимаясь с дивана. — Пусть Майк просто пошлет самому себе сообщение в прошлое с еще одним набором цифр, чтобы Майк в прошлом решил, что это шутка и не стал покупать лотерейный билет.

— Что ж, можно попробовать. Но, что произойдет, когда мы это сделаем? — спросила Ханджи, поправляя очки на переносице.

— Надо полагать, мы переместимся на другую мировую линию, — подал голос Эрвин.

— Как мы узнаем об этом?

— Никак, — отрезал Леви. — Об этом узнаю лишь я. Так как обладаю способностью «Всевидящего Штайнера»…

— А что будет с нами? — скептически поинтересовался Майк. Перспектива обеднеть совершенно не прельщала его. Хотя мировую линию, где он так же, как и все, был среднестатистическим студентом с заработком десять евро в час, Майк, разумеется, не помнил.

— Понятия не имею. Все мировые линии существуют параллельно, лишь мое сознание перемещается между ними. Ваши же, я думаю, существуют везде одновременно.

— О чем это говорит братик? — На пороге появилась Изабель. Ее рыжие волосы торчали в разные стороны, а грудь вздымалась от частого дыхания. По всей видимости, она приехала на велосипеде. — Звучит как-то сложно.

— Очередной эксперимент, — отмахнулся Леви. Время на часах перевалило уже за половину шестого вечера. Примерно через час Изабель умрет. Упадет ли с балкона, поперхнется водой, ударится головой о плитку в ванной — это было неизвестно. Но ее смерть была неотвратима так же, как наступление нового дня.

— Я не собираюсь ничего отправлять. Неужели вы верите ему? Он же несет какую-то херню, — спокойно констатировал Майк.

— Майк! Просто сделай, как он говорит, — раздался суровый голос Эрвина. Леви видел, как краем глаза тот тоже поглядывал на часы. А это значило, что Эрвин верил ему. Хотя бы один человек в этой лаборатории был на его стороне. Собственно, так было и в будущем, из которого он пришел. Капитан Леви и командир Эрвин всегда были заодно.

Нужно было торопиться. Леви сжал кулаки. Что за непроходимый идиотизм? Неужели они и вправду собираются тратить такое драгоценное в сложившихся обстоятельствах время на препирания?

— Черт, сейчас не до этой херни, — прошипел он сквозь зубы.

— Только не ссорьтесь, — умоляюще попросила Изабель, чувствуя, как накаляется обстановка. Ей никто не ответил.

— Отправь сообщение, Майк. — На этот раз Ханджи смотрела очень требовательно.

Последовала небольшая перепалка, итогом которой стал выхваченный из рук Майка мобильный телефон. Ханджи наобум набрала несколько десяток цифр, так что, получив и их, Майк из прошлого, скорее всего, подумает, что это не более, чем спам. И, следовательно, не купит выигрышный лотерейный билет.

Сообщение было отправлено. Перед глазами снова замельтешили частички времени, а в уши полилась какая-то адская какофония: голоса, скрип шин, стрекот сверчков, стук в дверь, треск, гул — все это звучало с удвоенной скоростью. Словно кто-то быстро перематывал кассетную ленту.

 

Зона притяжения аттрактора β

10.08.2010

9:30

— Вот твой чай, Леви. Вроде ты говорил, что не пьешь кофе, так что я взяла тебе «Английский завтрак». Майк, — обратилась Ханджи к работнику лаборатории номер три, — ты снова на мели? Так и знала. Я просто и тебе кое-что взяла. Эспрессо! Все как ты любишь.

Сработало.

Майк на мели. В этой мировой линии он не выиграл в лотерею. Леви судорожно вздохнул, опустил голову и закрыл лицо руками. Он сдвинулся с мертвой точки. Сердце защемило от глупой радости и облегчения, а голова предательски пошла кругом. Если посчитать, то последние восемьдесят с чем-то часов подряд он находился в таком эмоциональном напряжении, что…

— Эй, коротышка, ты в норме? — как сквозь вату в ушах донесся женский голос.

Действительность стремительно уплывала бумажным корабликом прочь. Держаться! У него еще есть незаконченные дела, которые не терпят отлагательств.

— Братик!..

— Леви…

Ему снилось, что он попал в густой вечнозеленый лес. Деревья склонились над ним и, как недвижные, но любопытные великаны, незримым оком наблюдали за ним. А Леви все никак не мог найти выход. Куда бы он ни пошел, вокруг него в итоге упорно смыкалось плотное кольцо елей да сосен. Он невообразимо долго блуждал, по временам поднимал голову, находил в прорезях между ветвями голубое небо и успокаивался. Так или иначе он сможет выйти из леса — эта мысль гнездилась в мозгу.

Чьи-то пальцы бегло, как будто боялись быть уличенными, и невыносимо заботливо гладили его щеку. Леви открыл глаза. Тепло мгновенно испарилось. На него смотрели два голубых глаза.

Эрвин.

От одного этого имени внутри Леви оттаивало что-то давно забытое. Человеческое. То, что он поклялся запечатать навсегда в своем сердце. Из подлинного мира, безрадостного будущего, откуда он пришел, Эрвину сорок один год. Он — его командир. А Леви — капитан, его доверенное лицо. Все просто. Несмотря на все проникновенные взгляды и вечера, что они проводили наедине с бумагами и друг другом, в мире, где правит ЦЕРН во главе с Зиком, у них просто не было права поддаться каким бы то ни было чувствам. Да и что из этого выйдет? Так Леви твердил самому себе не один год. Как и то, что все его вожделение и личные желания неуместны и эгоистичны.

— Что случилось?

Леви горько усмехнулся. Сколько раз он уже слышал этот до оскомины простой вопрос, который задавал Эрвин? Однако он всегда был пропитан разными интонациями. Вот сейчас — едва скрываемое беспокойство.

— Я в порядке, — последовал короткий ответ. — На сколько я вырубился?

— На десять часов. Ханджи тебя осмотрела. Дыхание было в норме, так что мы решили просто дать тебе время прийти в себя. Как долго ты не спал?

Леви сел на диване, и его взгляд упал на настенные часы.

19:40

Черт!

— Где Изабель? — резко спросил Леви, игнорируя поставленный вопрос.

— Ушла. Но попросила, чтобы я позвонил, если «братику» станет легче, — сказал Эрвин.

— Дай мне телефон.

— Что? Зачем? — не понял работник лаборатории номер два.

— Дай мне чертов телефон. Срочно!

Эрвин порылся в кармане и выудил мобильный. Гудки. Бесконечные гудки. Неужели снова?

Очередная смерть.

Изабель перезвонила сама. В восемь вечера.

— С ней все в порядке, — одними губами произнес Леви, когда после незамысловатого обмена банальными репликами положил трубку. Сердце колотилось в груди как сумасшедшее. Кровь прилила к лицу. У него получилось.

Однако радость была преждевременной: Изабель умерла на следующий день. Ее заколол ножом какой-то психопат по пути в лабораторию. Ровно в 19:48. Леви сразу же пришел к выводу, что один отмененный Ди-мейл откладывал кончину их подруги ровно на двадцать четыре часа. Значит, придется снова вернуться в прошлое на двенадцать часов назад и рассказать все Ханджи и Эрвину. В который раз? Рассказать и попросить отменить их Ди-мейлы. Отнять и у них то, чем оба так сильно дорожили: место в Техническом Университете Гамбурга и… правую руку.

 

Зона притяжения аттрактора β

10.08.2010

9:30

— То есть, ты, коротышка, хочешь сказать, что мне нужно отправить себе же в прошлое Ди-мейл? С неправильными заданиями?

— Да, что-то вроде этого.

— И мы вернемся на мировую линию, где я не поступила в университет?

— Да, — снова монотонно отозвался Леви. Его чертовски заебало пересказывать одно и то же.

— Ладно, что ж, попробуем. Это будет интересный эксперимент. Правда, о его результатах я не узнаю, но все же.

Ханджи решилась невероятно быстро. Ди-мейл был отправлен.

Рой звуков, словно Леви засунул голову в жужжащий улей. Перед глазами череда молниеносно сменяющихся картинок.

 

Зона притяжения аттрактора β

10.08.2010

9:32

— Леви, что случилось? — Опять. На этот раз в голосе Эрвина отчетливо проступали настороженность и недопонимание.

Они были на крыше.

— В который раз? — глухо спросил Леви в пустоту. — В который раз я рассказываю тебе всю эту херню? — Невеселый смешок.

— Ты совершил прыжок во времени? — Мгновенно догадался Эрвин.

— И это тоже. Но сейчас самое важное — это перейти в поле притяжения аттрактора альфа. От этого нас отделяет лишь один Ди-мейл.

— О чем это ты?

— Ну да. Разумеется, ты ничего не помнишь, — Леви тяжело вздохнул.

Это все напоминало ему заевшую пленку. Каждый раз одни и те же вопросы. Одни и те же выражения лиц. Взгляды. Жесты. Ничего нового. Он прожил уже около недели между разными мировыми линиями с Эрвином, Ханджи, Изабель… А вот они с ним почти не знакомы.

— Рассказывай, — повелительно попросил Эрвин.

Леви сел на пол, запрокинул голову. Поведать Эрвину, что тот должен отправить повторный Ди-мейл в прошлое своему отцу, чтобы не отговаривать его от роковой поездки — было не сложно. Он говорил об этом дважды, трижды, четырежды, так что теперь в этом рассказе было выверено каждое слово. Леви говорил механически, не испытывая при этом ни жалости ни сожаления: в нем больше не осталось ни капли чувств. Казалось, за все свои перемещения во времени, Леви прочувствовал всю бесконечную палитру эмоций, и теперь он был до неприличия опустошен.

— Поэтому мне снились все эти сны, — Эрвин опустился рядом, вытянув ноги перед собой. Пугливая тень ускользала все дальше, и утренние солнечные лучи вот-вот должны были начать слепить глаза. — Постоянные кошмары. Об отце. Матери. И автокатастрофе. Значит, в исходной, «настоящей» мировой линии у меня нет правой руки?

— Да. Но даже без нее ты неплохо справляешь. Правда, не представляю, как ты срешь, в смысле…

Эрвин искренне засмеялся. Леви отметил, что у того еще почти нет морщин вокруг глаз. В отличие от Эрвина-командира, которого он знал и который почти никогда не смеялся. Через что предстоит пройти этому пареньку, что сидел рядом, чтобы проделать долгий, изнуряющий путь от работника идиотской, несуществующей лаборатории до командира Сопротивления?

— Что станет со мной в этой мировой линии? — последовал следующий вопрос будущего командира.

— Понятия не имею. Я думаю, ты так и продолжишь здесь жить. Вот только забудешь о моем существовании. Вселенная уничтожит все следы моего пребывания тут.

— Можно сказать, мы находимся везде и нигде одновременно? — Эрвин по-детски очаровательно зажмурил глаза, когда их ослепило солнцем.

— Возможно.

— Я приложу все усилия, чтобы не забыть тебя, Леви.

Эрвин-командир никогда не произносил его имя с такой мягкой интонацией. Наверное, если бы у Леви был выбор, он остался бы здесь. В 2010 году. В зоне притяжения аттрактора бета. С Эрвином, у которого две руки и простодушный смех. И плевать, что ему, Леви, уже тридцать шесть, и разница в возрасте между ним и Эрвином в 2010 пропастью простиралась в одиннадцать лет. Это совершенно неважно. Леви никогда не претендовал на что-то большее, чем просто иметь возможность неотвязно и преданно следовать за своим командиром. Сколько бы лет тому ни было.

— Что ж, отправим Ди-мейл? — поинтересовался Эрвин. Было неприятное ощущение, что он не воспринял новость о том, что останется без руки близко к сердцу. Это просто представлялось очередным экспериментом.

Они вернулись в лабораторию.

— Ханджи скоро придет. Нам нужно поторопиться, если хотим избежать лишних вопросов, — констатировал Эрвин.

Леви кивнул, включил телефонную микроволновку и подключил к ней телефон сотрудника лаборатории номер два. Все вмиг перестало быть дурацкой шуткой. Теперь Эрвин смотрел с тревожным сожалением. Только не это.

— Хватит пялиться, как побитая собака, — зло прошипел Леви. Он хотел запечатлеть в мозгу мгновение, когда Эрвин щурился на солнце и смеялся, а не это обеспокоенное выражение лица. Его он видел сотни раз.

— Не могу поверить, что просто забуду тебя.

— Ну, мы ведь сейчас же увидимся.

— На другой мировой линии?

— Да. Вот только уже в зоне притяжения аттрактора альфа.

— Буду ждать, капитан, — тихо сказал Эрвин, и на лице у него снова заиграла мальчишеская улыбка.

— Почему ты назвал… меня… так?..

Вопрос потонул в потоке оглушительного гула. Голову разрывали на части. По всему его телу топтались ногами. На несколько долгих секунд его стянула тугим обручем кромешная чернота. Если небытие существует, то оно, наверное, выглядит именно так.

Переход был совершен. Это Леви понял сразу. На него смотрел Эрвин.

Эрвин, у которого с рождения не было одной руки.

 

Зона притяжения аттрактора α

10.08.2010

10:02

— Ты какой-то бледный, — подметила Ханджи. Она стояла с телефоном в руках около будущей машины времени. — Может, перенесем эксперимент с Ди-Мейлами?

— Стой, хватит, — быстро и жестко сказал Леви. — Эксперимента не будет! Никогда.

— Что за бред несет этот новичок? — спросил Майк, попивая в углу комнаты эспрессо.

— Почему? — подал голос Эрвин. Он как раз набирал сообщение своему отцу в прошлое. — Что случилось?

Этот вопрос. Вот только теперь ему действительно придется сказать, что случилось. Бесславно тянуть с этим больше нет смысла. Как бы он ни хотел, Леви больше не мог позволить себе наслаждаться беззаботной жизнью в 2010 году.

— Я пришел из будущего по поручению командира Сопротивления Эрвина Смита. Из 2026 года.

— Что? — обомлела Ханджи, так и застыв на месте.

Леви поведал о безрадостном будущем и ЦЕРН, что возьмет под контроль все страны мира, пользуясь своим первенством в наработках и чертежах первой настоящей машины времени. В отличие от того, что было изобретено Ханджи в поле аттрактора бета, откуда Леви только что вернулся, машина времени ЦЕРН вмещала в себя до пяти человек и могла перенести не только в прошлое, но и в будущее. Задание, которое доверительно, как единственному приближенному к себе подчиненному, дал Леви Эрвин, было вернуться в 1975 и предотвратить появление первых чертежей допотопных машин времени, что создал Зик. А также уничтожить IBN 5100 — портативный компьютер, на котором изначально был написан исходный код.

— Я не собирался останавливаться в 2010, — признался Леви. — Что-то пошло не так, и я попал сюда. Починить машину времени сам я вряд ли смогу. Но ты, Ханджи, — он обратился к ней, впиваясь пристальным взглядом, — ты должна мне помочь. — Негромкое, но твердое «пожалуйста» было добавлено спустя пару секунд.

— Я… — девушка запнулась. — Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы помочь тебе.

Они вместе отправились осматривать сломанную машину времени. Майк сдался, напоследок, правда, добавив, что до сих пор не доверяет этому «коротышке». Его подозрения также усугубил отказ Леви выложить на стол карты относительно будущей судьбы всех лаборантов.

На самом деле, в будущем, в 2026, Леви никогда не знал Майка. Тот умер намного раньше, чем Леви вступил в ряды Сопротивления. Отчего — неизвестно. Эрвин упоминал о нем, как о своем давнем, боевом товарище, которого ему часто не хватало.

— Основной механизм твоей машины времени очень похож на тот, что мы когда-то разрабатывали в своей лаборатории, — отозвалась Ханджи после внимательной диагностики. — Думаю, мне понадобится день или два, чтобы во всем разобраться. Хотя, если честно, поломка не пустяковая.

— Я надеюсь на тебя, очкастая.

 

Зона притяжения аттрактора α

11.08.2010

22:49

— Она все еще возится? — поинтересовался Леви у вышедшего к нему на крышу Эрвина.

— Да. Правда, помощь ей уже не нужна. Только мешаем, — усмехнулся тот.

Леви стоял, положив локти на металлический парапет. Под ногами — вереница автомобилей, желтых огней, пьяные студенты, надрывный смех. Над головой — лишь раскатистые, жалобные крики чаек да усеянное звездами темное небо. Эрвин встал рядом, но на Леви не посмотрел.

— Не знаю, стоит ли мне спрашивать о будущем себе? Совершенно не представляю, как…

— Не стоит, — тут же последовал ответ.

— Да, я тоже так подумал. Хотя, совру, если скажу, что твое признание меня ни разу не шокировало.

Леви промолчал. С самого своего нелепого появления в 2010 он пообещал себе, что не будет сближаться с Эрвином. Тот отличался от будущего себя. Был более открыт, улыбчив, искренен. Эрвин-командир же являл собой застывшую статую, воплощение вселенской серьезности. В своей голове, как в дорогой шкатулке, он хранил лишь великие мечты и надежды на освобождение человечества из-под гнета ЦЕРН. Это была его единственная цель.

И не было большей радости для Леви, чем иногда замечать проскальзывающие то тут, то там бытовые мелочи, человечные детали существования Эрвина Смита: его манера держать бумаги в единственной, левой руке, количество ложек сахара, что добавлялись в чай, укус комара на шее, аллергия, доканывающая его каждую весну. И вечный беспорядок, что тот разводил в своем кабинете. Подобная осведомленность об Эрвине казалась Леви чем-то волнительно интимным. Особенно, если учесть, что Леви был почти что единственным подчиненным, с которым Эрвин общался напрямую.

И вот теперь, несмотря на свой зарок, Леви думал, что определенно станет жалеть, если хотя бы просто не поговорит с молодым, двадцатипятилетним Эрвином. Это был его шанс.

— В будущем совсем не видно неба. — Леви запрокинул голову и его глаза наполнились звездами.

— Почему?

— ЦЕРН монополизировало всю промышленность. Все фабрики и заводы начали работать круглосуточно, что увеличило выбросы в атмосферу вредных веществ: метана, алюминия и пропана. Все затянулось беспроглядным смогом. Лет десять не видел голубого неба, как здесь, — признался Леви.

— ЦЕРН… — четко, но тихо пробормотал Эрвин. Глаза сосредоточенно сузились. Однако, похоже, решив не затрагивать тему будущего, он выдал в итоге безобидно-мечтательное: — Тогда думаю, нам стоит наслаждаться каждой минутой, проведенной в этом мире.

Леви покосился на него, подумав про себя, что теперь, кажется, знает, что скрывалось под закаменелой, непробиваемой оболочкой Эрвина Смита, с которым он был знаком — святая простота. Любопытство разъедало Леви изнутри: что же произошло, что детская бесхитростность превратилась в хладнокровную расчетливость, а идеализм в недоверчивость? Что послужило отправной точной преображения этого юного Эрвина в человека несгибаемой воли, командира Сопротивления?

— Если ты отправишься в 1975 год и уничтожишь IBN 5100, то будущее изменится?

— Надеюсь, что так, — приглушенно ответил Леви.

— И, изменив будущее, ты собираешься вернуться обратно? В 2026?

— Такой был план, да.

— Возможно ли, что вернувшись, ты больше не встретишь того меня, который отправил тебя на задание? Ведь ты изменишь прошлое, а, следовательно, изменится и будущее.

— Я готов к тому, что по прибытии обратно увижу войну или, наоборот, новый мир. Исход моего путешествия никак нельзя предсказать. Но Эрвин надеялся на лучшее.

— Сколько тебе лет?

— Тридцать шесть.

Эрвин по-доброму усмехнулся:

— Это так странно. Фактически я старше тебя, но теперь между нами разница в одиннадцать лет.

— Да, — хмыкнул Леви себе под нос. Обычно это он был тем, кто за глаза называл своего командира старпером.

Уходя с крыши после полуночи, Леви на секунду одолел нестерпимый порыв дернуть Эрвина за рукав и притянуть к себе. Однако холодный сквозняк, которым их обдало, когда отворилась дверь на лестницу, отрезвил его. Он ведь обещал себе.

 

Зона притяжения аттрактора α

12.08.2010

16:15

— Значит, отправляешься сегодня?

— Ханджи сказала, что к вечеру уже все будет готово.

— Это были хорошие дни, — подвел итог Эрвин.

Они и вправду неплохо провели время вместе. Были на побегушках у Ханджи, в перерывах выливали друг на друга бутылки воды, так как от жары плавился даже асфальт. Подставляли мокрые лица беспощадным лучам августовского солнца. Леви впервые в своей жизни загорел. Или, скорее, покраснел. Кожа же Эрвина приобрела красивый оливковый оттенок. Изабель, возвращаясь из гимназии, готовила им легкие закуски. Особенно Леви понравилось простое блюдо из помидор и моцареллы.

Он не зря до последнего боролся за жизнь Изабель. Леви знал ее в будущем. Его верная подруга и соратница, которая не должна была умереть в шестнадцать. Поэтому Леви любой ценой должен был переместиться обратно на исходную мировую линию, в поле притяжения аттрактора альфа. Туда, где Изабель в свое время тоже примкнет к рядам Сопротивления.

— Леви, на секунду, — негромко подозвала его Ханджи, пока остальные сидели в тени навесной крыши кофейного магазина.

— Чего?

Ханджи сложила руки на груди и отвела взгляд. По ее хмурому выражению лица Леви тут же понял, что речь пойдет о чем-то серьезном.

— Я сделала все, что могла. Машина времени готова, но… Она может путешествовать только в прошлое. Ты не сможешь вернуться. — Это прозвучало как приговор. Леви видел, как Ханджи открывала рот, как шевелились ее губы, произнося слова, однако их смысл терялся где-то на полпути.

Он не сможет вернуться.

Он выполнит миссию, что поручил ему Эрвин, и останется навсегда в 1975.

Теперь уже последнюю миссию.

— Ясно, — сухо отозвался Леви. Его деланное безразличие сильно контрастировало с горьким сочувствием Ханджи, которое выдавали блестящие, влажные карие глаза. — Все равно спасибо тебе.

 

Зона притяжения аттрактора α

12.08.2010

19:53

— Она ведь рассказала тебе, — ножом метнул Леви в широкую спину Эрвина. Тот нашелся на крыше.

— Да. Рассказала. Мне жаль.

Леви стиснул зубы.

— Что ж, 1975 — это не 1875. Там есть хотя бы сортиры и водопроводная система с теплой водой, — невесело заметил он.

— Чем займешься?

— Ну, теперь у меня будет действительно много времени, чтобы исполнить план Эрвина и изменить будущее…

— …которое ты, правда, не увидишь.

— Это неважно. Его увидит Эрвин — это главное, — убежденно сказал Леви. Все-таки говорить об Эрвине-командире, как о каком-то третьем человеке, было странно. Но провести хоть какую-нибудь параллель между этими двумя людьми представлялось невозможным. Эрвин Смит, командир Сопротивления, был совершенно другим человеком, разительно отличавшимся от высокого парня, что стоял рядом.

— Я все задаю себе один и тот же вопрос, — начал Эрвин.

— Какой?

— Тот Эрвин из будущего, которого ты знаешь, переживал ли он сам в 2010 то, что сейчас переживаю я. А именно нашу с тобой встречу.

— Не знаю. — Леви прикрыл глаза и на секунду вообразил, что все бесконечно повторяется. И Эрвин-командир сам встречал Леви в 2010, поэтому в будущем не предпринимал никаких попыток сблизиться, намерено держал своего подчиненного на расстоянии, ибо знал: из путешествия в 1975 год Леви никогда не вернется. Все преобразилось. Приобрело печальный смысл. Однако о правдивости этой гипотезы он не узнает никогда.

— Можно мне поехать с тобой? — спросил Эрвин. В его непреклонной, жесткой интонации, однако, не было никакого намека на вопрос или просьбу.

— Нет. Это может создать временной парадокс. Ты должен остаться здесь и изменить будущее, если это не удастся мне. — Леви развернулся корпусом к своему собеседнику. — Пообещай!

— Обещаю, — нехотя отозвался Эрвин и отвернулся. Похоже, в своей голове он до сих пор прокручивал всевозможные варианты их путешествия вместе.

— Ладно, нам пора, — подвел черту в их разговоре Леви. — Все собрались внизу, хотят меня проводить.

— Да.

Они двинулись прочь. Леви украдкой бросил взгляд на закатное небо и расстилающуюся панораму города. Как же ему будет этого не хватать.

— Эй, — вдруг обратился он к Эрвину, ухмыляясь. — Ты, правда, строчил стишки для какого-то своего друга, чтобы он подкатил к бабе. Кажется, Мари ее звали.

— Что? — непонимающе переспросил Эрвин. — Я не знаю никакую Мари.

— Как это? — Тут пришла очередь Леви удивляться. — Ты уверен?

— Абсолютно, — спокойно сказал Эрвин. — Думаю, даже если бы я хотел, то вряд ли смог бы написать что-то для женщины. Они меня совершенно не интересуют. Если ты понимаешь, о чем я. — Леви застыл позади, широко распахнув глаза. Как так? Почему Эрвин не помнит? Он ведь сам ему рассказал.

Что ж. Надо полагать, в этой исходной мировой линии работник лаборатории номер два не по женской части. В груди клокотала непонятная обида. Тот страх, что Эрвина-командира никогда не привлекали мужчины, всегда был на передних ролях. Даже тогда, когда остальные аргументы слабели. Леви всегда был уверен, что отношения с мужчинами не для Эрвина. Или, скорее, отношения в принципе. Теперь же все заиграло другими красками. Получается, не он один ощущал то отчаянное притяжение, что звенело в воздухе, стоило им остаться наедине в кабинете? Неужели он не выдумал те неоднозначные взгляды, что Эрвин бросал на него время от времени? Неужели?..

В итоге, у обоих не хватило смелости. Или хватило здравого смысла.

Теперь же шанса все исправить не осталось.

И Леви знал, что бесславно погрязнет в собственных сожалениях, если сейчас не сделает хоть что-нибудь.

— Повернись ко мне, — негромко произнес он.

— М-м?

Стоило их взглядам встретиться, как Леви грубо сгреб Эрвина за ворот рубашки и ткнулся губами тому в рот. Это было мало похоже на поцелуй. Прошли долгие несколько секунд прежде, чем Леви почувствовал хоть какую-то реакцию. До этого Эрвин даже не разомкнул губ. Просто стоял с широко открытыми глазами и порывисто дышал.

— Какого?.. — шепотом попытался спросить он. Ситуация имела абсурдный характер. Эрвин не был готов к такому развитию событий.

— Открой рот.

— Я не понима…

— Эрвин!

Вот теперь они целовались. Леви отдал бы многое, чтобы высечь на коре головного мозга наскальным живописным рисунком все свои ощущения: теплое дыхание, крепкие мышцы под пальцами, потрескавшиеся губы, влажный язык, скользящий по небу, ответное неуверенное, однорукое объятие. Он отчаянно, до дрожи в ногах хотел Эрвина. И плевать, что в итоге, первый и последний поцелуй у Леви был с его молодой ипостасью, а не с человеком, который являл ему весь мир. Его он больше никогда не увидит. И эта жалкая, неполноценная близость — единственное, чем он хоть как-то сможет заполнить пустоту на всю оставшуюся жизнь.

— Ничего не говори. — Когда воздуха перестало хватать, Леви оттолкнул Эрвина. — Идем. Все нас ждут.

Перед тем, как захлопнуть дверь машины времени, Леви оглядел все четыре лица: Ханджи, Эрвин, Изабель, Майк. На короткое мгновение в голове мелькнула вздорная мысль, что еще не поздно спасовать, остаться в 2010 навсегда. Но обещание, что он дал Эрвину, было сильнее его воли. Он не сможет вздохнуть полной грудью, пока не выполнит его.

* * *

Зона притяжения аттрактора α

10.08.1995

9:13

Эрвин вышел из дома. Мать дала ему одну марку, чтобы он купил хлеб к завтраку. В субботнее утро у них была такая традиция: покупать свежую, хрустящую выпечку. Лавка, в которую он всегда ходил, оказалась закрыта на летние каникулы, так что ему пришлось идти дальше по улице в поисках других магазинов. По проезжей части на большой скорости промчалась Шелби Кобра. Из открытых окон автомобиля играла музыка. Какая-то легкая композиция на английском. Даже после долгожданного объединения ФРГ и ГДР в Гамбурге, находившемся в бывшей оккупационной зоне англичан, до сих пор было популярно английское радио. Перед глазами возникла чайная лавка. Эрвин не видел ее раньше, так что, скорее всего, открылась она недавно. Маленькими буквами на вывеске также было выведено: чай, кофе, хлеб, кондитерские изделия. Через оконное стекло Эрвин увидел очередь примерно в пять человек, что дало основания полагать, что спрос на товар был. Значит, мать не рассердится, что он самовольно купил хлеб в другом месте.

Звон колокольчика на двери затерялся в гуле голосов и монотонном гудении кофемашины.

— Тебе как обычно, Фарлан?

— Да.

— А вы что берете, господин Йегер? Хорошо, я понял.

Через некоторое время народ как-то разом покинул заведение. Невысокий пожилой господин, что вышел из подсобного помещения с чашкой в руках, не сразу заметил десятилетнего, однорукого Эрвина, который стоял за высоким прилавком.

— Извините, — вежливо начал он, чтобы привлечь внимание, — я хотел бы куп…

Оглушительный звон посуды. Рука предательски дрогнула. Чашка разбилась. Острые осколки разлетелись по полу. Мужчина — Эрвин сказал бы дедушка — смотрел на него во все глаза с абсолютно непонятной тому смесью суеверного ужаса и великой радости.

— Что случилось? — испуганно спросил Эрвин.

— Все тот же вопрос, — послышался хриплый голос владельца лавки после минуты пронзительной тишины. Он обреченно опустил глаза, разглядывая осколки под ногами. Поседевшие пряди когда-то черных как смоль волос упали ему на лицо. — Черт... Хоть сейчас ты можешь спросить что-нибудь другое?

— М-м, как вас зовут? — мальчик совсем растерялся и сделал на всякий случай шаг назад.

— Леви.

— А меня Эрвин, — представился он.

— Да. — Леви поднял на него серые глаза, в которых на секунду отразилась жизнь, полная бесконечного, изнурительного ожидания, и тихо добавил: — Я знаю, командир.