Мило (гет)

Казалось бы, Кацуки Бакугоу невозможно смутить.

Вечно хмурый: брови у переносицы, жуткий оскал и дикий взгляд — Каччан готов убивать всех и вся. Вечно вспыльчивый, взрывает даже от незначительной мелочи: что ни скажи ему — будь готов к бегству, если жизнь дорога. Вечно заносчивый и упрямый, жестокий и кровожадный: широкая улыбка предвкушения и горящие адским пламенем глаза — Кацуки никому не уступит, Кацуки никого не послушает, Кацуки не примет помощи. Он чувствует силу в своих руках и готов сражаться до конца — один, всерьез и с азартом. Он всегда мчится вперед. Он хочет быть первым. Он хочет быть лучшим.

Но это все лишь маска, которую он носит каждый день, каждый час, каждую минуту, каждую секунду. Лишь немногие знают его настоящего. Лишь немногие смогли увидеть его без этой вечной маски. Смогли познакомиться с тем капризным ребенком, что живет глубоко в его душе.

Кацуки Бакугоу — цундере.

Он будет орать, будет грубить, оскорблять, материться. Будет. И все к этому уже привыкли. Эйджиро специально злит друга своими шуточками, ведь злое лицо Кацуки — это нечто, что, кажется, невозможно описать словами. Порой Киришима считает секунды до эмоционального взрыва друга и сравнивает с прошлыми результатами, из-за чего Каччан злится ещё больше. Но когда к Эйджиро присоединяются другие, например, Ханта и Мина, то агрессия Бакугоу просто выходит из-под контроля. Но разве это теперь кого-то волнует?

Кацуки Бакугоу — бомба замедленного действия.

Кацуки легко вывести из себя. В такие моменты Каччан становится похож на сорвавшегося с цепи разъяренного пса. Хотя, почему похож? Кацуки Бакугоу и есть пес, который не даст себя в обиду и который будет защищать самое дорогое до конца, как пес своего хозяина. Только Кацуки кусается словами, порой очень обидными и жестокими. Но за своей пеленой обиды и разочарования не все могут увидеть в словах Кацуки истину, которую он пытается донести им в грубой форме. Правду, переживания, которые он не привык показывать напрямую. Простое «спасибо» он высказывает со всей присущей ему вспыльчивостью, скрывая за ней смущение.

Это выглядит забавно.

Но чертовски мило.

Может, поэтому она и полюбила его? Этого взрывного парня, который по мнению многих больше похож на злодея? Хах, нет, от этого просто хочется смеяться! Никакой Кацуки не злодей. У него есть цель: стать таким же героем, как Всемогущий. У него есть сильная воля, крепкий дух, стальное сердце, хоть и сложный, но характер. Каким бы агрессивным ни был — он будущий герой. И он это всем обязательно докажет.

Хотя для неё он уже герой.

Кацуки не стоит на месте. Он развивается как личность. Принимает свои ошибки, учится на них и даже дает советы подрастающему поколению героев. Когда об этом рассказал Шото, она была очень удивлена, собственно, как и другие. Кто же мог знать, что вечно огрызающийся и бомбящий Каччан способен достучаться до сердца угрюмого ребенка? Только всеобщие восторг и удивление не поддержал Каччан. Конечно, ведь речь шла о нем. Но когда Эйджиро снова начал шутить, терпение Каччана лопнуло, плотину прорвало и все содержимое вышло на свободу — Кацуки Бакугоу был готов рвать и метать. Но разве это когда-то останавливало Киришиму?

— Знаешь, Кацуки, а ты на самом деле добрее, чем кажешься, — улыбаясь, произнесла Урарака, глядя на Кацуки.

Это было впервые, когда она смогла заставить замолчать Каччана и удалиться вон из класса.

А она залилась краской: внутри что-то щелкнуло.

Казалось бы, Кацуки Бакугоу невозможно смутить.

Вечно каменное лицо в ответ на происходящее, хотя у других парней — до жути красное, словно горячей водой ошпарили. Вечно проявляет свой взрывной характер, когда другие на его месте не знали бы, что сказать, что сделать — только бы отводили взгляд да чесали свой затылок, как Деку, например.

Тогда снова напал Альянс Злодеев. Она уже не помнит, почему не двигалась и с ужасом уставилась на нападающего на неё врага. Она помнит лишь то, что он, Кацуки Бакугоу, защитил её, Очако, приняв удар на себя.

— Дура! Что ты на месте стоишь?! — рычал Каччан, а по руке его стекала алая кровь.

Она тогда долго не могла смотреть на Кацуки, виня себя за тот случай. Но вскоре собралась с духом, позвала Каччана на улицу и громко перед ним извинилась. А он лишь состроил злую гримасу, раздраженно вздохнул и начал что-то бубнить про трату времени. А Очако нахмурилась. Кацуки уже развернулся и уходил, но Урарака остановила его.

Обняла.

— Спасибо! — уткнувшись в мужскую спину, произнесла она.

А Каччана словно ударило током.

— Дура, отцепись от меня!

Это было грубо. Очень грубо, но Очако не отпустила его. И Кацуки замолчал, успокоился, но лицо его всё равно казалось невозмутимым. Это уже был второй раз, когда она заставила молчать Каччана.

И, кажется, именно тогда поняла, что любит его.

И когда она только успела полюбить его, этого вспыльчивого, грубого и заносчивого парня? Очако не знала. Со Спортивного Фестиваля? Возможно. В тот день она была очень благодарна Кацуки за то, что он сражался с ней серьезно, за то, что он видел в ней не хрупкую слабую девушку, а действительно трудного соперника.

Тогда она и увидела его с другой стороны.

Благодаря ему, она, Очако, смогла сражаться во всю силу, чувствуя, что и соперник не сдерживается. Чувствуя, что способна на многое. Чувствуя, как далека она ещё от героев, что спасают жизни каждый день. Тогда она смогла увидеть пропасть, и как бы ей ни было обидно за поражение, она была рада, что смогла сразиться с ним, с Кацуки Бакугоу. Очако уверена: будь на его месте кто-то другой из парней, он не сделал бы ей поблажку.

— «Где вы увидели хрупкую?» — смеясь и подмигивая, цитирует Киришима. Эйджиро рассказал ей по секрету о том моменте, стараясь подробнее описать ситуацию, особенно серьезное лицо Кацуки. Очако чувствовала, как горячо краснели её щёки. Чтобы сам Каччан сказал такое про неё? Да ни в жизнь! Сердце стучало будто со скоростью звука, казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Ведь эти его слова можно считать как похвалу? Верно?

Очако не сразу поняла, что все время думает о Кацуки.

— Даже если вы его спасете… Бакугоу примет это как оскорбление… — несмотря на то, что спасение Каччана было обязательным, почему она задумалась о его чувствах?

Очако не сразу поняла это… Как давно она перестала думать об Изуку? Как давно он перестал быть для неё чем-то большим, чем просто друг? Она даже этого уже не вспомнит. Все её внимание было сосредоточено на Каччане. Вспыльчивый, грубый и даже жестокий. Для многих он настоящий злодей, а для неё — герой. Герой, что всегда идёт вперед, принимает свои ошибки и старается их исправить. Он герой, её герой, который дарит ей свет и веру в себя.

Она его уже признала. Она уверена, другие непременно сделают то же самое.

Ведь он милый! Чертовски милый! Вечно злится по поводу и без. Скрывает свои чувства под злобной волчьей маской. Но большего всего Очако нравится то, как Кацуки смущается: либо грубо что-то выскажет, накричит, прикажет заткнуться, но это будет совсем не обидно; либо вдруг замолчит, словно перестал дышать, развернется и уйдёт куда подальше.

И это мило. Чертовски мило!

Но больше всего Очако любит его обнимать.

Крепко. Неожиданно. Сзади. Обнимать его широкую, в меру накаченную спину, вдыхать любимый запах одеколона и любоваться его реакцией. А реакция Каччана для неё весьма забавная. Но милая.

Казалось бы, Кацуки Бакугоу невозможно смутить. Им уже двадцать лет. Вот уже вместе четыре года. Но Каччан не меняется. Ходи хоть голая перед ним, но его лицо останется невозмутимым, щеки не загорят красным пламенем, а глаза не будут разглядывать невидимую точку на стене, лишь бы не девушку. И все бы ничего, если бы не уши, которые всегда вспыхивают до кончиков. Очако считает это очень милым и забавным. Поэтому каждый раз при всех она без стеснений неожиданно обнимает его сзади, ещё и говорит при этом что-нибудь жутко смущающее. Ведь Кацуки не любит афишировать их отношения.

— Каччан! — громко и весело Очако зовет своего любимого, подбегая к нему и обнимая сзади.

Кацуки, как обычно, вздрагивает, потом раздраженно вздыхает. И когда он успел полюбить эту чертову круглолицую?

— Я люблю тебя, Кацуки! — говорит Очако, ещё сильнее прижимаясь к широкой мужской спине. Она смотрит на его уши, что слегка краснеют, и довольно улыбается.

— Дура! — Каччан накрывает скрещенные у живота руки Очако своими, а сам смотрит на неё вполоборота. — И я тебя… — Очако внимательно глядит на Кацуки, затаив дыхание, ожидает услышать то, что с тяжким трудом пытается выговорить Каччан, — люблю…

Щеки заливает краской, а глаза расширяются от удивления. Очако утыкается в спину Кацуки, чувствует тепло и спокойствие.

Впервые она увидела смущенное, покрасневшее лицо Кацуки.

И это было чертовски мило!