Приколист и Принцесса (гет)

"Проблема приколистов и шутников заключалась в том, что через некоторое время никто не воспринимал их всерьёз", — размышлял Фред, склонившись над стаканом сливочного пива. Он сидел за столом для пикника на заднем дворе Норы, где вся его семья (включая Люпинов и Блэков) собралась на обед. Фред усмехнулся, вспоминая, как Сириус шокировал всех и каждого, влюбившись, а затем и женившись на своей школьной подруге Вере. Она была одной из немногих девушек, которая могла с гордостью заявить, что выстояла против его шарма… ну ладно, больше это не актуально, учитывая, что у них родился сын, да и второй ребёнок уже на подходе. Но всё-таки, очко в её пользу налицо. Как и в пользу Сириуса — никто не мог поверить, что исключительный бабник решит наконец остепениться. Поговаривали даже о пари, как долго он выдержит, но никто не хотел спорить всерьёз, — и вот настал момент, когда он стоял перед ними и громко говорил «Согласен». Можно было почти наяву услышать, как рвётся шаблон, и Фред невероятно завидовал этому. Если бы не его слава, он бы прямо сейчас мог быть с девушкой своей мечты, и, может быть, у неё тоже было бы кольцо. Фред взглядом скользнул по девушке, о которой шла речь — от копны красивых каштановых кудряшек к медовым глазам, прелестным розовым губам... и давайте не будем забывать об остальном — она была идеальна. Так и есть, Фред Уизли по уши влюбился в Гермиону Грейнджер. Он уныло воспроизвёл в памяти первый раз, когда позвал её на свидание:

Это был прекрасный день, и Гермиона сидела на веранде с книгой одна-одинёшенька, качаясь на качелях. Фред сделал несколько глубоких вдохов и направился к ней.

— Привет, Гермиона, — позвал он.

— О, привет, Фред, — она оглянулась на него, закрывая книгу.

— Читаешь, я погляжу, — поддразнил близнец. — Ну, правда, Грейнджер, не знал, что тебе так сильно нравятся книги.

- Новое хобби, да, — язвительно заметила она.

Они посмеялись, и Фред вдруг поразился, как смех преображал её.

— Тебе нужно чаще выбираться из дома, Гермиона, как ты смотришь насчёт пойти на свидание со мной? — Фред попытался скрыть напряжение, которое испытывал. К его огорчению, Гермиона только засмеялась сильнее. Он впервые был разочарован тем, что смог кого-то рассмешить.

— Спасибо за предложение, — она закатила глаза и скрылась в доме.

— Ты пялишься на неё, дружище, — Фред вернулся в реальность, и Джордж с сочувствием посмотрел на него.

— Что я могу поделать? — трагически спросил Фред. — Она никогда не поверит, что я на самом деле хочу с ней прогуляться. Не могу сказать, что это её вина: сколько раз мы прикалывались, зовя ее на свидание?

— Слишком много, — признал Джордж.

— Ну что ж, теперь мне конец, — заключил Фред.

— О, Фред, Джордж, вот вы где, — близнецы обернулись и увидели, что вокруг большого дуба собрались мужчины, и Рон машет им рукой.

— Пошли, — Джордж обратился к брату, чтобы тот поднялся, и он, бросив на Гермиону последний тоскующий взгляд, ушёл от стола.

— Что с тобой? — спросил Чарли, как только близнецы приблизились.

— Ничего, — небрежно сказал Фред, прислоняясь к дереву.

— Знаешь, — мягко начал Римус, — это первый раз с окончания войны, когда я вижу твой хмурый взгляд.

— Да, ну… — он пожал плечами.

— Хорошо, кто она? — Сириус словно видел его насквозь.

— А кто говорит о девушке? — спросил Фред, удивляясь, что всё так очевидно.

— Только представительница прекрасного пола может довести молодого человека до подобного состояния, — мужчины в круге согласно закивали, ведь это было чистой правдой.

— Ладно-ладно, это девушка, но в любом случае это не имеет значения. Я позвал её на свидание, но она не думает, что я говорю серьёзно — не надо, приятель, — добавил Фред, лишь только Сириус открыл рот. — Я всю жизнь пытался развеселить людей, проклятье, я сделал на этом карьеру, и единственный раз, когда я хочу, чтобы меня восприняли серьёзно… — он печально замолк.

— Ну, дела, — состроил гримасу Гарри. — Однако, кто эта девушка?

— Гриффиндорская принцесса собственной персоной, — это заявление было встречено вариациями на тему: «Смотрите, как я умею плеваться напитками от неожиданности». Спокойствие сохранил только Джордж.

— Гермиона?! — спросили мужчины в унисон.

— Моя бывшая? — Рон, казалось, не мог поверить своим ушам.

— Ага. Какие-то проблемы, братишка? — Фред попытался усмехнуться, но у него ничего не вышло.

— Нет, — потряс головой Рон, — я с Лавандой. Просто… ого, Гермиона. Полагаю, вы бы сработались.

— Так что тебя останавливает? — спросил Билл.

— Как я уже сказал, она не верит, что я говорю серьёзно, — Фред тихонько стукнулся лбом о дерево. — В любом случае, где это слыхано, чтобы принцесса в конечном счете оставалась с придворным шутом?

— Ладно, как ты позвал её в первый раз? — спросил Сириус.

— Ничего особенного. Просто подошёл, немного с ней поболтал, а потом пригласил.

— Дай-ка угадаю, ты в некотором роде пошутил? — не без иронии спросил Римус.

— Не то, чтобы… ну, да, что-то вроде того, но какое это имеет значение?

— Именно в этом вся твоя проблема, — ответил Сириус. — Ты хочешь, чтобы она знала, что в этот раз ты настроен серьёзно, что все по-другому, так и веди себя иначе. Смотри, она привыкла ожидать от тебя определенные действия, так что ты должен немного изменить стиль, чтобы доказать, что это не похоже на остальные случаи. Мне ли не знать: я приложил немало усилий, чтобы добиться Веры, верно?

— Что ты сделал? — поинтересовался Гарри.

— Я хотел, чтобы она знала — она для меня особенная, а не очередная галочка в любовном списке. Так что я устроил романтический вечер и сделал всё, как она любит, просто чтобы показать — я всё помню, она зацепила меня. Я продумал всё до мелочей, которые она вскользь упоминала.

— Как романтично, — поддразнил Чарли.

— Я бы не шутил на эту тему, — предупредил Римус. — Никогда не знаешь, какая информация однажды пригодится. Не могу описать, как мне было жаль, когда во время беременности Доры я забыл о её пристрастии к белому шоколаду.

— Или Флер, — вставил Билл. — Когда она болела гриппом, я забыл, что она скорее выберет несолёные крекеры, чем солёные. Попробуй найти крекеры ночью в праздничные выходные.

Гарри вспомнил свою историю:

— Однажды я работал на День Святого Валентина, так что отправил Джинни большую коробку сердечек с корицей, потому что знал, — ещё с нашего примирительного года — что она любит их.

— Погоди, — встрепенулся Фред, — это не потому, что Гермиона дала ей немного таких на вашем пятом курсе? Она говорила, что обожает их из-за корицы.

— Ага, он уловил суть, — радостно закричал Сириус. Он сжал рукой плечо Фреда. — Понимаешь, твоя осведомлённость в подобных вопросах — это то, чего Гермиона не ожидала бы от тебя, это доказательство того, что она вправду дорога тебе — ведь ты обратил внимание на подобную мелочь. Что ещё ты знаешь?

— Ну… — на самом деле он знал совсем немного, но не хотел выглядеть жалко. Остальные подбодрили его жестами, и Фред сдался: — Она любит фиолетовый цвет, её любимые цветы — розы и львиный зев, любимое мороженое — мятное с шоколадной крошкой, ей нравится итальянская и французская кухня, из напитков она предпочитает медовуху или сливочное пиво, потому что они не слишком крепкие, она ненавидит шпинат и цветную капусту, домашнюю еду предпочитает ресторанной, ей нравится плавать, но только в бассейне, она не любит летать, но ей нравится просто находиться в воздухе, при условии, что это неподвижное состояние. Она неравнодушна к магловским фильмам для детей — как это называется?

— Дисней? — предположил Гарри.

— Да, точно. Её любимая маггловская сказка — «Красавица и Чудовище», она постоянно слушает музыку, но нравится ей попса и R&B. Любит корицу, но это я уже сказал, — Фред закончил и оглянулся на остальных, уставившихся на него в восторге.

Чарли присвистнул:

— Должно быть, ты и вправду влюбился.

— Да, — серьёзно ответил Фред.

— Так используй всё это, — порекомендовал Сириус, — добейся её. Заставь почувствовать себя особенной, ухаживай за ней, как за настоящей принцессой. Мой совет — действуй медленно, не торопись — она осмотрительна, и если ты будешь торопиться, сразу закроется. Полегче.

Фред задумчиво кивнул:

— Хорошо, я так и сделаю.

В следующий понедельник Гермиона вошла в свой кабинет в Министерстве и обнаружила букет львиного зева с идеальной одинокой розой в центре. Она аккуратно повесила пиджак на стул и взяла открытку.

Эти цветы для тебя, моя Белль, а львиный зев — потому что они прекрасны и неповторимы, как ты. Роза же — зачарована, она никогда не увянет. Как у неё нет временных рамок, так и я готов ждать тебя вечность, Гермиона.

-Чудовище

Гермиона немного переживала: кто же прислал ей цветы? Но с другой стороны, только её друзья знали о любимых цветах, а упоминание «Красавицы и Чудовища» значительно сужало круг «подозреваемых». Она знала, кого хотела бы видеть в роли «Чудовища» — Фреда Уизли. Это было неудивительно, он ей всегда нравился, но мог ли он столько о ней знать? Гермиона думала, что он видел в ней только друга. Она вытащила розу и вдохнула её тонкий аромат... Что ж, время расставит всё по местам. Только она украсила цветком прическу, как раздался стук в дверь, и вошёл Сириус.

— Вот, Миона, Кингсли хочет знать, можешь ли ты об этом позаботиться. Что у нас тут? — он схватил открытку и прочитал надпись,а затем его глаза метнулись от львиного зева к розе в волосах. — Не хочешь поделиться, милая?

— Нет, — сказала она чопорно, вырывая у него послание, — я не знаю, кто отправитель.

— Ладно, веселись, ты это заслуживаешь, — дружелюбно сказал он.

— Спасибо, Сириус, — улыбнулась Гермиона, забирая отчёты.

— Никаких проблем, — подмигнул Сириус и покинул кабинет. «Хороший мальчик Фред», — пробормотал он себе под нос.

Во вторник Гермиона прибыла в кабинет и обнаружила на столе хрустальную вазу, полную сердечек с корицей, большую коричную слойку с глазурью и ещё одну записку.

Сладкое и пряное, прямо как девушка, которую я знаю. Хорошего дня, милая.

-Чудовище

Гермиона закусила губу, чтобы не завизжать прямо в кабинете, и даже немного подпрыгнула на месте — кто бы это ни был, он действительно хорошо её знал. На ум снова пришёл Фред, но... как? Она вспомнила тот день, когда он звал её на свидание у качелей, и тоскливо вздохнула, желая, чтобы он был серьёзен. «А что, если он был?» — спросил голос в её голове. Гермиона прижала записку к сердцу, надеясь, что так и есть. Она совершенно не обратила внимания на голову Римуса, подглядывающего из-за двери. Он усмехнулся и бесшумно ушёл, направляясь к кабинету Сириуса, который находился на некотором расстоянии от кабинета Гермионы. Он легонько постучал костяшками пальцев в дверь, и Сириус отозвался из-за стола:

— Ну?

— Ваза сердечек и слойка с корицей, а ещё записка, но я не смог разглядеть текст, — смеясь, Римус сел. — Но, кажется, ей понравилось.

— Ах, молодая любовь, — расплылся в улыбке Сириус. — Сразу хочется сделать что-то для жён, а?

— Имеешь в виду что-то вроде букетов тюльпанов на всём пути к кабинету Доры, как мы и говорили? — невозмутимо парировал Римус.

Сириус забавно покачал головой:

— Или коробка шоколадок с доставкой на дом.

Мужчины засмеялись — в воздухе определённо витала романтика.

Гермиона не смогла сдержать улыбку до ушей, увидев в среду плюшевую игрушку — милейшего фиолетового котёнка, оставленного для неё.

Просто пустячок, чтобы составить тебе компанию. По крайней мере, так у тебя будет часть меня, пока мы не встретимся.

-Чудовище

Гермиона прижала к себе игрушку — она не могла дождаться встречи. Сердце подсказывало ей, что она не будет разочарована, но ей правда хотелось, чтобы это был Фред. В противном случае она всё равно даст человеку шанс. Это всё было сделано ради неё одной, и, если быть честной с самой собой, вероятность того, что это устроил Фред, была невелика. Возможно, по этой причине она и любила «Красавицу и Чудовище». В конце концов, в какой ещё сказке принц выбирал книжного червя? Она поцеловала котёнка и осторожно поставила его перед собой. Ремус и Сириус, теперь в компании Гарри, Чарли и Рона, наблюдали издали, обмениваясь ликующими взглядами и зная, чего ожидать. Осталось всего два дня…

Гермиона разочаровалась в четверг, ничего не найдя утром, но к ланчу ей принесли корзину с запиской:

Надеюсь, утром ты не слишком расстроилась. Может быть, это поможет исправить ситуацию. Домашняя лазанья и чесночный хлеб миссис Уизли, мятное мороженое с шоколадной крошкой на десерт, а ещё несколько бутылок сливочного пива. Хочу, чтобы ты знала, я всегда буду рядом, чтобы позаботиться о тебе.

-Чудовище

P.S. Не трать свои силы, выпытывая у неё, кто я, она поклялась держать рот на замке.

На последней строчке Гермиона нахмурилась: ну что ж, по крайней мере, теперь она знала наверняка, что это был кто-то знакомый. Однако печальным последствием войны стал определённый уровень паранойи, к счастью, быстро наложенное заклинание показало, что с едой всё в порядке, и Гермиона приступила к дегустации. Насыщенный вкус заставил её провалиться в блаженство — девушка постепенно привыкала к нему. Как приятно, когда есть кому тебя баловать. Она почувствовала себя окружённой заботой и… хм… любимой.

Гарри проходил мимо двери и, заглянув вовнутрь, увидел, что его подруга наслаждается обедом. Он улыбнулся сам себе, его лучшая подруга была на пороге счастья, которое явно заслуживала.

В пятницу Гермиона нетерпеливо ворвалась в кабинет, чтобы обнаружить овальное серебряное зеркало, лежащее на коробке, с запиской от своего зверя.

Чудовище дало Белль зеркало, чтобы она могла видеть его. Теперь твоя очередь, Гермиона, сегодня в семь часов вечера зеркало поможет тебе увидеть меня, настоящего меня. Выбор за тобой, до вечера, дорогая…

Гермиона открыла коробку и увидела коктейльное платье цвета шампанского и туфли на каблуках ему в тон. Она сделала глубокий вдох, прежде чем кивнуть самой себе. Она сделает это: независимо от того, кто ждет её с той стороны зеркала, она даст ему шанс. Это может быть её шанс на настоящую любовь, и не быть ей умнейшей ведьмой столетия, если не знать, что возможности, подобные этой, подворачиваются не так часто. После обеда она пошла к Сириусу, который был на удивление любезен прикрыть её, так что она могла уйти раньше. Она учуяла подвох и сказала об этом, на что получила дерзкий ответ:

— Не может быть, милая, мы расправились с крысами целую вечность назад, помнишь?

Гермиона просто закатила глаза и отправилась домой, чтобы подготовиться к вечеру. Она снова закрепила розу в волосах и нанесла легкий макияж. Платье сидело как влитое, а туфли были довольно удобными. Без десяти минут семь она начала мерять комнату шагами, вцепившись в зеркало мёртвой хваткой. Минуты тянулись как никогда долго, играя на еёе нервах. Наконец, зеркало засветилось голубым, и она почувствовала тот знакомый рывок в районе живота, забирающий её к Чудовищу.

Она приземлилась в комнате, полной плывущих по воздуху свечей, в конце которой виднелись двустворчатые двери, ведущие на балкон, с которого открывался захватывающий вид на ночной Лондон. Очарованная, она вышла в ночную атмосферу, глядя на сверкающие звёзды и мерцающие огни города: казалось, перед ней лежит весь мир.

— Красиво, — прошептала она.

— Да, — произнес тихий голос позади неё. Она развернулась и увидела Фреда в чёрном костюме без галстука и с парой расстёгнутых верхних пуговиц. — Привет, Гермиона, — он улыбнулся, шагнув вперёд, и взял её за руку, чтобы проводить вовнутрь.

Несмотря на внешнюю уверенность, Фред жутко нервничал. «Пожалуйста, не уходи, пожалуйста, не уходи», — скандировал он мысленно. Он махнул волшебной палочкой, и, казалось, прямо со стен полилась песня «Have You Ever» магловской певицы Брэнди — на совершенно правильной громкости.

— Потанцуем? — он ощутил радость, когда она с готовностью шагнула в его объятия, и они закружились под музыку.

Гермиона не могла поверить, что это происходит на самом деле. Её губы задрожали, и она посмотрела прямо в его ярко-голубые глаза.

— Фред… ты всё это сделал? Для меня? — она должна была услышать это от него, слишком всё было похоже на сон.

— Да, я, — прошептал он куда-то в её лоб.

— Почему?

— Я не шутил, когда звал тебя на свидание совсем недавно, но ты подумала, что это прикол. Остальные помогли мне осознать, что в этот раз я должен показать свой серьёзный настрой. Что более важно, показать, как много ты для меня значишь, ты для меня — всё, Гермиона Грейнджер.

— Ох, Фред, — слеза, наконец, вырвалась на свободу.

Ей было плевать, насколько избито звучали его слова, прежде никто не делал для неё что-то, отдалённо напоминающее происходящее. Фред смахнул слезу большим пальцем, и, не в силах сопротивляться чувствам, наклонился, чтобы поцеловать её. Оба чувствовали, как заколотились их сердца, и они отпрянули, чтобы увидеть друг друга в новом свете. Они снова целовались с ещё большей страстью, пока песня звучала крещендо. Фред усилил хватку, как и Гермиона, не желая её отпускать. Той ночью Фред Уизли разорвал шаблоны, и приколист получил свою принцессу.