Вдох-выдох (джен)

Вдох-выдох.

Меня рвет так сильно, что я не могу остановиться.

Боже, прекрати все это! Я так больше не могу!

Внутри все переворачивается с ног на голову, а мерзкий вкус крови не пропадает. Его как будто становится больше, и я давлюсь.

Два пальца в рот — я склоняюсь перед унитазом.

Раз, два, три… — новый позыв, горло словно сдавливают невидимые сильные руки, из глаз и из носа течет — не могу остановиться. Зажмуриваюсь и пытаюсь вдохнуть, — крупные слезы катятся по щекам, смешиваясь с выступающим потом. Рот раззявлен как у умалишенного, с нижней губы тонкой струйкой тянется вниз вязкая слюна.

Снова блюю — не чувствую ничего, кроме крови. Кажется, что горло не выдержало и выходящие обратно куски еды порвали тонкие стенки. Иначе… почему столько крови? Почему я все еще чувствую ее?

Я знаю ответ, просто…

Мне не хочется думать об этом.

Ниже склоняюсь перед унитазом, медный вкус плотнее цепляется за язык, будто кусает его, въедаясь в ткани. Я не хочу его чувствовать, я не хочу ничего знать. Но кто меня слушает.

Давлюсь вздохом, кашляю — глаза красные, влажные, до сих пор слезятся, из носа течет, а мне тупо хочется рассмеяться.

Я даже не знал тебя.

Тупо, все очень тупо.

Руки дрожат, я задыхаюсь — слишком тупо. По ощущениям крови становится больше: я не знаю, мне просто кажется.

Меня рвет, я плачу, из носа течет, а руки дрожат, я задыхаюсь — не хочу этого. Тянусь к напряженному горлу — раздираю короткими ногтями кожу. Мне просто необходимо дышать, как же ты не понимаешь?!

Фантомные руки сжимаются сильнее — вновь блюю; желчь и слюна стекают по подбородку вниз, — а я царапаю кожу шеи, пытаясь избавиться от этого ощущения. Но у меня не выходит, не получается.

Кровь — она во рту, она будто надо мной насмехается. Не хочет оставить меня в покое, не хочет поставить точку.

Бью себя в грудь, будто подавился, совсем как в детстве; давление на шее ослабевает, и я дышу. Вдох-выдох — это было не долго. Меня ломает намного сильнее, чем до этого.

Валюсь на пол: извиваюсь как уж, все время кашляю, пытаюсь избавиться от чужого давления, но не выходит — он не отпускается. Он борется, а я страдаю и чувствую «кровь» у себя во рту.

Да сдохни же ты!

Я ненавижу себя за то, что думаю так.

Горло сжимается сильнее: думаю, что я сдохну вместе с тобой. Но меня отпускает, а кровь… Ее просто нет — не чувствую.

Дышу прерывисто, глаза слезятся больше прежнего, из носа все еще течет. Я ненавижу себя за то, что чувствую облегчение. За то, что не узнал тебя раньше, черт.

Отнимаю покрытые кровью руки от шеи и ору — больно. Не знаю, что хуже: испытать то, что чувствовал ты, или валяться в ванной в своей блевоте, ощущая себя полным дерьмом. Ощущая, что недостоин жить.

Вдох-выдох…