Новогодний подарок (гет)

Гора подарков под средних размеров елкой стремительно увеличивалась.

— Кот, ну, куда ты ставишь?! — возмутилась Ума. — Так скоро елки вообще видно не будет!

— А куда мне ее поставить?! — не менее возмущенно воскликнул Вася, беря большую коробку обратно в руки и оглядывая занятые со всех сторон подступы. — Больше некуда!

— Дай сюда! — возмутилась Олеся и выхватила подарок из, казалось, цепких Кошачьих лап. Выхватила и чуть не упала, потому что коробка оказалась в десятки раз легче, чем можно предположить по ее размерам. — Ой! Она что, пустая? Кому это? — Ума поискала надпись, но нигде ее не нашла. Просто огромная красная коробка, перевязанная пышным белым бантом. Больше никаких опознавательных знаков.

— Я решил не подписывать. Так скажу, — объяснил Кот, отчего-то пряча глаза.

— Ну, скажи хоть мне сейчас! — состроив умильную мордашку, попросила Ума и хитро улыбнулась: — Или... или это мне?

— Много будешь знать, скоро состаришься!

От того, чтобы показать наглому Коту язык, Олесю удержала входная дверь, которая открылась ровно в этот момент, впуская в комнату контр-адмирала. Точнее, раньше самого Булатова в комнату вплыла коробка.

Большая. Красная. С пышным белым бантом.

— Ба-атя-я? — растерянно пробормотала Ума, смотря на Булатова, уставившегося, удивленно подняв брови, на коробку в ее руках. — Вы с Котом вместе подарки покупали?

— Нет, — пожал плечами Иван и спросил «Твое?», кивая Васе, тот произнес что-то вроде «Угу» и продолжал не сводить подозрительного взгляда с коробки, которую контр-адмирал все еще держал в руках. Мысли в его голове стремительно летели, подобно прошедшей с утра вьюге: «Он что, тоже? Да быть такого не может!!! Хотя... А вдруг?!.. Да нет... Бред...»

Булатов тем временем подошел к елке, поставил свою коробку рядом с другими подарками, но чуть в сторонке, взглянул на Уму и, забрав у нее Васину коробку, примостил ее рядом. Олеся с улыбкой заметила удивление, промелькнувшее на лице командира, когда тот ощутил вес, точнее, его полнейшее отсутствие, у Кошачьего подарка.

— Батя, а это кому? — поинтересовался Вася.

— Много будешь знать, каплей Ионов, скоро состаришься!

Олесин хохот, который она не смогла сдержать, был слышен наверно и во дворе. А вот каплей серьезно задумался.

«А вдруг не бред?.. Если бы это был обычный подарок, зачем Бате скрывать, кому он?»

— А что это у вас так весело? — послышался знакомый голос у входа в комнату. — Вы уже отмечать начали? — широко улыбаясь, поинтересовался, стоя в дверях, Бизон, оглядев всех и остановив взгляд на девушке, с которой очень давно не виделся.

— Бизон!!! — с радостным криком Ума бросилась к раскинувшему руки мужчине.

— Умка! — Боря подхватил девушку на руки. — Эй, ты чего это легкая такая? Совсем не ешь ничего?

— Ем, — счастливо улыбаясь, заверила бывшего командира Олеся.

— Ну, как ты поживаешь, солдат удачи? — Боря поставил Уму на пол, продолжал улыбаться, но в смеющихся глазах показались недовольные искорки.

— Хорошо поживаю... — пролепетала Олеся.

— Хорошо? Ну, если ты хорошо, значит, командир ваш — не очень, — проговорил Бизон. — Порассказали мне уже много интересного о твоих подвигах...

Ума виновато опустила глаза, мысленно пообещав Физику хороший удар. Куда — она еще подумает, посмотрит на его поведение. Почему Физик? Ну не Мура же ее сдала, а больше и некому.

— Все та же картина... — усмехнулся Бизон, переглянувшись с Котом и Батей. — Ее ругаешь, а она виновато улыбается... Странно, но я по этому даже соскучился, — привлекая девушку к себе, проговорил Боря, и Олеся, уткнувшись в его камуфляжную куртку, тихо прошептала «Я тоже». Хотела спросить, почему он в форме, но не успела заговорить.

— Боцман, — раздался за спиной Бизона недовольный голос хозяйки квартиры и Ума вынырнула из его рук, — а ты не хочешь перенести все, что принес, сюда? А то по коридору ни пройти, ни проплыть.

— Русалке — и не проплыть? — усмехнулся Вася.

— Кот! — возмутилась, усмехнувшись, Рита. — А ты сам сходи глянь, а потом умничай.

Бизон предпочел не возражать и молча удалился, а любопытные Кот и Ума отправились следом.

Багира, улыбаясь, подошла к Бате, критически, как ей показалось, рассматривающему обилие пакетов, коробочек и свертков под елкой. Опустила ладошку на его скрещенные на груди руки и спросила:

— Что-то не так, командир?

Иван улыбнулся, так по-тайфуновски прозвучало это «командир», как будто им лет на пятнадцать меньше, как будто они сейчас на своей первой базе... Он вытащил одну руку и положил ладонь поверх Ритиной.

— Ты помнишь наш первый Новый год?

— Наш? — она отреагировала скорее на нежность прикосновения, чем на сам вопрос. Хотя и вопрос и его тон оказались очень неожиданными.

— Наш, — все так же улыбаясь, кивнул Батя.

«Наш — это Тайфуна или... наш?»

— А он у нас был? — спросила Рита и сама испугалась подтекста, который, не задумываясь, вложила в вопрос. Они лет сто вот так не разговаривали, на грани флирта. И казалось, что уже не будут.

— Будет.

— А?

— Будет, — улыбаясь и подозрительно открыто глядя в глаза, повторил Батя. О том, как у него сейчас отчаянно бьется сердце, Рита не знала.

— Когда? — женская интуиция очень громко подсказывала, что это все неспроста, что это что-то значит, и от этого часто-часто забилось сердце. «Хорошо, что он об этом не знает».

Ответ «Сегодня» слился с голосами Кота и Бизона, входящих в комнату. Рита только почувствовала, как Батя легонько сжал ее руку, прежде, чем отпустить.

Что «сегодня»? Он о чем? Он вообще о чем? Багира, понимая, что объяснять ей никто ничего не будет, решила отправиться на кухню, но в дверях все же обернулась. Обернулась, чтобы увидеть, как Иван тут же взглянул на нее и улыбнулся.

«Так много улыбающийся Булатов... пугает...»

* * *

Идея встретить Новый год вместе возникла не то чтобы спонтанно: и на Севере, и в Питере об этом задумывались еще с начала декабря. Но специфика работы и специфика характера некоторых начальников в лице генерал-майора Пригова до самого последнего момента не позволяли точно решить, кто к кому едет и едет ли вообще. Лишь только вечером 29-го декабря Владимир Викторович согласился отпустить Мыцика, Мурашову и Уманову. Но, правда, сам помог с транспортом. Билетов на поезд было только два. И генерал сам лично договорился с военными о попутном рейсе для одного бойца «Смерча». То, что это будет Ума, Пригов решил заранее — у него было для нее особое задание. А, услышав, что она полетит только 31-го, Олеся обрадовалась, у нее оставался целый день на поиск подарков.

На базе отряда «Нерпы» тем временем шли горячие дебаты насчет графика работы подразделения в новогоднюю ночь. Только лишь Опера и Дану единогласно решили отпустить по домам — встречать праздник с детьми. Насчет всех остальных вопрос оставался открытым. Находиться на базе всем было необязательно, но дежурить все равно кто-то должен.

Булатов полностью исключал и свое, и Багирино присутствие, поэтому первым кандидатом в дежурные был определен Бизон. Остальные тянули жребий, в котором не повезло Сармату — впрочем, он не особо расстроился.

Отмечать решили у Риты, от нее было ближе всего к базе, на случай, если Бизону придется туда уехать.

Кот, воодушевленный предоставленной свободой, на все 30-е уехал в Мурманск, пропадал там целый день, но вернулся счастливый, довольный и, как показалось Бизону, какой-то взъерошенный. На вопрос все ли у него в порядке, Вася ответил, что все покажет завтрашний день, а точнее, ночь, и выглядел при этом так, будто завтра у него сложнейшая секретная операция государственного значения. Впрочем, других у них и не бывало. Боря решил до поры до времени с расспросами не лезть, но за Котом приглядывать. Просто на всякий случай. Мало ли чего можно ждать от приезда Мурашовой?

Утром 31-го Булатов отправил два машины в Мурманск: одну — за продуктами, вторую — на вокзал за Физиком и Мурой. Продукты привезли раньше, Багира уже вовсю ими занималась, когда Серега с Женей, продрогшие с непривычки в северном климате, добрались, наконец, до Ритиной квартиры.

На шум голосов в прихожей из гостиной вышел Кот. Замерзшие, с раскрасневшимися от мороза щеками, но радостные от долгожданной встречи с Багирой, Мура и Физик выглядели… подозрительно похожими. Как будто их что-то объединяет, что-то личное. Они наперебой рассказывали что-то Рите, прерываясь, перебивая и хватая друг друга за руки: «Подожди, нет, не так! Ты неправильно рассказываешь!» и выглядели при этом до неприличия счастливыми. Кот стоял поодаль в коридоре, переводил взгляд с одного на другого и мрачнел с каждой секундой все больше. Он так ждал этого момента! Они столько не виделись! А она приехала вдвоем с Физиком — радостная, счастливая, не обращающая на него никакого внимания!

В этот момент не обращающая внимания на Кота Женя повернула голову и заметила его. На пару секунд замерла, потом заулыбалась и подошла. Поцеловала его в щеку, улыбаясь, но улыбка начала медленно исчезать с ее сияющего, но теперь растерянного, лица.

— Кот!.. Ну, ты хоть «Привет» скажи, что ли?.. Ты чего такой колючий?

Васе ужасно хотелось обнять ее, прижать к себе крепко-крепко, поцеловать в холодные с улицы губы, но сделать это при Физике и Багире он не смел. Впрочем, и будь они одни — тоже не решился бы, боясь все испортить. Да и Серега уже слишком подозрительно на них смотрел. У него, Кота, слишком много вопросов родилось к ним обоим за последние пару минут. Например, почему они ехали вдвоем? Отправили Уму на самолете, чтобы никто им не мешал? Как они жили это время, пока его, Кота, рядом с ними не было? Вдруг...

— Привет... Елку устанавливаю... — все же ответил Вася, усилием воли заставив себя произнести хоть что-нибудь.

— И?.. — недоуменно улыбнулась Женя. — Она заразная?

Уже подошедший к ним Серега хохотнул и, довольно и чуть насмешливо глядя на Кота, протянул руку:

— Здорово, Котяра!

Видеть друга Вася был, конечно, рад. Отчасти. То есть он определенно был бы рад, если бы не... Слишком многое в дальнейшей жизни зависело от сегодняшней ночи, Вася и так ужасно, просто до чертиков, боялся, а тут еще такие подозрения! Из соображений вежливости Кот руку пожал, но тут же слегка толкнул друга плечом: «Пойдем-ка выйдем».

— Куда?! Кот, ты обалдел? Я только что оттуда, там холодно! — ответом на Серегины возмущения был взгляд, такой, после которого Физику не оставалось ничего другого, как горестно вздохнув, натянуть куртку и влезть обратно в холодные ботинки.

Мура, тревожно поглядев вслед вышедшим парням, отправилась на кухню — помогать Рите и заодно расспросить ее о Васе.

* * *

Кот в который раз покосился на свою красную коробку, будто проверяя, все ли с ней в порядке, и, задумавшись, отошел к окну. Час назад Физик и Мура отправились на квартиру к Бате, находившуюся неподалеку. Видите ли, им некогда было упаковывать подарки да и неудобно в поезде везти кучу свертков и коробок, поэтому им нужно было место, где они могли бы все упаковать, и Батя вручил им свои ключи.

Если бы не разговор с Серегой, Кот сейчас сходил бы уже с ума от ревности. Он прокручивал его в голове весь этот час и все никак не мог успокоиться: Физику-то он поверил, но сомнения и страх его не оставляли.

Кот вылетел из подъезда и остановился, ожидая Физика, всматриваясь в черное небо и собираясь с кипящими и бурлящими мыслями. Сзади раздалось пищание домофона — дверь за ним успела закрыться. Потом чуть слышный хруст снега. Потом звук застегнувшейся молнии. Наверно, предположил Кот, был еще тяжкий вздох, но его Вася не расслышал. Он повернулся и встретился с ожидающим взглядом друга.

— Что у тебя с Мурой?

Поведение Кота было странным, но предположить, что тот вспомнил давно забытую ревность, Серега не успел, поэтому сейчас ошарашено уставился на серьезное лицо друга.

— Чего?

— Что... у тебя... с Мурой?

— Кот, у тебя тут на Севере, что, мозги отморозило? Что у меня может быть с Мурой? — спросил Физик, выделив слова «у меня».

На «отмороженные мозги» Вася, конечно, среагировал моментально, шагнул ближе и, возмущенно сопя, уставился в полные безмятежного спокойствия глаза Физика. Тот стоял расслабленно, засунув руки в карманы, и перебирал в уме различные глупые фразы, которые очень хотелось сказать, что-то вроде «Дыру просверлишь», но молчал — понял, что Кот действительно на взводе. Одно неосторожное слово — и придется уворачиваться от хорошо поставленного удара. Не то чтоб это было проблемой, но драться с Котом... по крайней мере, глупо.

— Что ты себе успел надумать? — спросил Серега как можно более ровным голосом, старательно спрятав рвущиеся наружу насмешливые интонации. Теперь, после стольких лет, ревность Кота удивляла и забавляла. Но слишком сильные кошачьи эмоции вызвали и беспокойство. С другом явно что-то не то.

— Ничего, — буркнул Вася и отвернулся. Помолчал. Физик терпеливо ждал продолжения, очень сильно жалея, что не надел шапку. Так, действительно, до обморожения недалеко. — Я только сейчас понял смысл вопроса, который очень хочу тебе задать, — Кот заговорил странно другим голосом, почти спокойным. — Он не совсем корректен, но мне, правда, очень нужен ответ.

— И?

— У тебя... с ней... за это время... пока... я тут...

Физик глубоко вдохнул морозный колючий воздух. Ему очень хотелось ответить прямым текстом то, что он сейчас думал, но, смотря на несчастного друга, еле подбирающего слова, сжалился:

— У меня. Никогда. Ничего. С ней. Не было, — помолчал и добавил: — И не будет.

Вася с чувством облегчения — Сереге на слово он верил всегда — чуть не ляпнул «Спасибо». Каким-то чудом в последний миг осознал, как это прозвучит.

— Кот, объясни уже толком, что происходит?

— Почему «и не будет»? — только сейчас дошло до Кота.

— Потому что она тебя, идиота, любит! Кто б мне объяснил, за что.

— Ты в этом уверен? — сам Вася в этом сомневался все последние года, а самое последнее время, находясь вдали, и подавно.

Физик пожал плечами:

— Не был бы уверен, не говорил бы. Или ты сейчас же объясняешь, что твой фейерверк эмоций означает, или я ухожу греться.

Вася задумался, но решил, что по отношению к некогда влюбленному в Муру Физику все-таки будет честнее рассказать заранее.

«Потому что она тебя, идиота, любит!» звучало в Васиных ушах, он вроде бы и верил, но все же понимал, что не поверит до конца, пока не услышит это от самой Женьки.

Его отъезд на Север поставил в их и так очень непростых отношениях длинное-длинное многоточие. В последний год совместной работы все стало очень сложно. Вместе невозможно, порознь — невыносимо. Если бы один из них ушел из "Смерча", может быть, это и дало бы им шанс. Но как оставить любимую работу, родных людей, как собственными руками разрушить работу слаженной команды? И ведь нет никакой уверенности, что все получится.

Пришедший приказ о переводе в подразделение «Нерпы» стал громом среди ясного неба. Кот рад был вернуться к Бате, скучал по Багире и Бизону, но уехать — это увеличить расстояние между собой и Мурой до размеров пропасти. Так они хотя бы общаются на работе. Что будет, если перестанут общаться вовсе?

Они даже толком не попрощались, когда он уезжал. Он уехал с обидой и чувством, что потерял ее навсегда.

Когда Багира при первой их встречи спросила, как поживают Смерчи и Пригов, она хотела спросить «Как там Мура?», но осеклась, увидев заполнившую Васин взгляд боль. Он передал ей подарок от Умы, а про Женю она так и не решилась спросить.

Он даже попытался поухаживать за Агатой, зачем — сейчас и сам не понимал. То ли хотел забыть, то ли хотел понять, что больше ему никто не нужен.

А за две недели до Нового года, когда уже точно решили, что, если получится, будут отмечать вместе, решился. Написал первую за все время SMS'ку. «Я задам один вопрос. Пообещай, что ответишь честно». Ответ пришел сразу, будто Мура держала телефон в руках, когда Вася написал. «Обещаю». Посомневавшись напоследок (был вариант прямо сразу спросить простое «Ты меня любишь?»), Кот набрал: «Ты скучала по мне?» Скучать можно и по другу, но Вася знал, что Женя поймет, о чем он спрашивает, и раз пообещала ответить честно, то ответит, а не отшутится. Ответа он ждал долгих пять минут. Уже успел подумать, что его и не будет. «Да. Скучала».

А если она скучала по другу, по боевому товарищу?..

— Кот! — голос Бизона вывел Васю из задумчивого созерцания темного двора. Он обернулся. Боря держал в руках охапку новогодней мишуры. — У нас приказ украсить комнату, — несколько растерянно проговорил командир.

— Может, Ума с Багирой сами украсят?

— Они заняты салатами. Нам не доверяют. Говорят, что мы все съедим, пока нарежем, — проворчал Бизон, разбирая многочисленные разноцветные ленты.

— И то правда, — вздохнул уже порядком проголодавшийся Вася и огляделся: — И куда мы это вешать будем?

* * *

— Серег, ты мне так и не расскажешь, чего от тебя Кот хотел? — встревоженно спросила Мура, отрезая от упаковочной бумаги нужный по размеру кусок.

Физик что-то промычал и отрицательно покачал головой, говорить он не мог: зубами зажимал край непослушной фольги, постоянно норовящей смотаться обратно в трубочку.

Женя взглянула на его мучения и, бросив по-женски превосходительное «Дай сюда!», отобрала у него несчастную белую коробочку и разноцветную фольгу. Уверенные пальчики тут же завернули коробочку в обертку, из приготовленных заранее кусочков скотча Мура выбрала один поменьше, заклеила им отходящий краешек фольги и протянула готовый подарок Физику.

— Тебе не стыдно? Я за тебя твою работу делаю, а ты от меня важную информацию скрываешь!

Физик улыбнулся. Да, информация, действительно, важная. Но обещание молчать — есть обещание.

— Я тебе могу сказать только одно. Если бы я считал, что тебе нужно это знать, то ты бы это знала.

Мура вздохнула, берясь за следующий подарок.

Как она боялась сюда ехать! Как она хотела сюда ехать! Наконец-то, отдых, наконец-то, дорога к друзьям, но из-за переживаний по поводу предстоящей встречи с Котом дорога превратилась в пытку. Не выдержав смотреть на ее нервы, которые она безуспешно пыталась скрыть, Физик, сходив к проводнице за горячим чаем, заставил ее объяснить, что с ней такое. Говорить с Серегой о Васе было неудобно, хоть чувства Физика — Мура это знала — и остались в прошлом. Но Серега, когда нужно, умеет быть убедительным. А уж терпеливым слушателем — и подавно. Выслушав Женины сомнения, он задал ей вопрос, который не стал задавать в SMS'ке Кот. Задал не для себя, сам он и так прекрасно знал ответ, спросил для того, чтобы Мура сама для себя ответила. И она ответила — «Да». Это главное. А что там с Котом, сказал тогда Серега, они на месте разберутся.

«Видимо, разобрались», — вздохнула про себя Мура. Вот только Физик теперь не признается, что он узнал.

Женя вспомнила, как они вернулись после разговора.

Вася пришел все еще немного колючий, но уже поуспокоившийся. Физик ушел на кухню к Рите, а их оставил в комнате. Кот занялся прерванной установкой елки, не глядя на Муру, как будто ее и нет. Почему-то это ее не обидело, она будто чувствовала, что Вася просто не знает, как себя вести с ней. Она понаблюдала с улыбкой — все-таки она очень рада его видеть! — за его елочными манипуляциями, справилась у Риты насчет елочных игрушек и принесла в гостиную несколько пакетов. Молча, ничего не говоря, разложила коробки с игрушками на полу и принялась наряжать установленную, наконец, елку. Разумеется, Васе не оставалось ничего другого, как присоединиться.

Их руки встретились на синем с блестящими бело-серебристыми снежинками шарике. Случайно это вышло или нет — было уже неважно. Руки встретились и расстаться уже не смогли. Взгляды от шарика медленно прошли путь по рукам, плечам — к любимым лицам, любимым глазам. Прошли и замерли.

Они так и не сказали друг другу ни слова. Но глазами — рассказали все. Как скучали, как ждали, как боялись, сомневались... Только одного не успели ни сказать, ни спросить — что будет дальше?

В комнату заглянул только что пришедший Батя. Растерявшись, Мура вытащила ладошку из-под Васиных пальцев, и резко поднялась с корточек. Синий шарик, продолжавший находиться в ее руке, выскользнул и полетел вниз. Женя, совершенно о нем забыв, даже не успела сообразить, как это произошло, а Кот прямо у самого пола успел шарик поймать.

— Молодец, боец, — улыбнулся Булатов и взглянул на Муру, с которой они еще не виделись. Происходившего секунды назад он как будто не заметил.

— Батя... — девушка подошла к нему и порывисто обняла бывшего командира. Хотя нет, не бывшего. Батя бывшим быть не может. Где бы и у кого бы они не служили, он — навсегда их командир.

Завязывая синий бантик на подарке Васе, Женя улыбнулась. Что бы ни было у них дальше, хотя бы этот Новый Год, кажется, будет счастливым. Она это чувствовала.

* * *

Идея сложить все подарки вместе под елкой принадлежала Багире. Она предложила это еще в середине декабря, когда еще было неизвестно точное место. Решили, что подготовятся и там, и там.

Мура и Ума заканчивали на кухне кулинарные приготовления, Батя и Бизон уехали на базу поздравлять личный состав, а Кот и Физик ушли за запасами алкоголя к Бизону домой — Боря освободил Русалку от этого вопроса подготовки и теперь ряды шампанского, коньяка и водки дожидались своего часа в боцманской квартире. Время уже близилось к десяти вечера и все мужчины обещали быстро вернуться. А пока Рита пришла проверить, как украшена комната и елка. Мальчики постарались на славу: развесили не только мишуру, но и купленные Багирой на всякий случай электрические гирлянды, разместив их по всему периметру. Одна была, разумеется, на елке, вторая проходила по карнизу для штор, третья огибала высокую спинку дивана, четвертая просто причудливой змейкой ползла по стене. Если не включать люстру, создавалось впечатление, будто находишься в сказочном месте. Разноцветные огоньки отражались в елочных игрушках, в окне, в зеркале, в хрустальных бокалах на столе.

«Даже не ожидала, что эту холодную квартиру можно сделать такой теплой и праздничной». Холодную — не от холода, топили-то как раз хорошо, на совесть. Наверно, ради Нового года. Холодную — от одиночества.

Рита привычно отогнала привычные мысли. Что толку об этом думать? Ничего не изменится. Наверно уже никогда. Не стоит портить себе настроение в новогоднюю ночь.

«Что он имел в виду?.. „А он у нас был? — Будет. — Когда? — Сегодня“... Что это значило?.. Нет, не так: это что-то значило или нет?..» Ум подсказывал, что надо выбросить это из головы. А сердцу, глупому сердцу, которое за столько лет не устало ждать, так хотелось надеяться...

Рита вздохнула. Зачем зря терзать себя?

Она подошла к елке, полюбовалась яркими игрушками, порадовалась, что не зря купила их, все-таки все пригодились. А под елкой действительно была гора. Подарочные пакеты, коробки, перевязанные бантами, какие-то свертки, упакованные в яркую фольгу или специальную бумагу. Все это всевозможных форм, размеров и расцветок! Багира довольно улыбнулась: идея удалась. Эта елка со сложенными под ней подарками выглядела исключительно семейной. А они ведь и есть семья. Семья, которую в силу обстоятельств раскидало по разным местам. Правильно говорят, что Новый год — семейный праздник. В Новый год они должны быть вместе. С поправкой на службу, но должны. «Жаль, что Пригова нет», — грустно подумалось Рите. Генерал несмотря на весь свой не всегда приятный характер — тоже часть их семьи.

Багира переводила взгляд с одного подарка на другой: интересно, где чей. На некоторых были видны прикрепленные бумажки — с подписью для кого. Не удержавшись, Рита поискала среди них свое имя. Уже по слову «Русалке» можно было безошибочно понять дарителя, да и почерк Бизона без труда различим среди остальных надписей. А пакет-то немаленький! Нет, она даже и пытаться гадать не будет — Борька способен на все, что угодно.

«Интересно, а где его подарок?..» Рита поискала среди подписей Булатовский почерк, но не нашла. «Ладно, чего гадать?.. Тут половина пакетов без подписей, как они это разбирать-то будут теперь? Эх, ведь говорила же: подпишите!..»

Рита еще раз вздохнула. Теперь уже с улыбкой. Очень хотелось, чтобы этот Новый Год был счастливым. И он обязательно таким будет — в кругу любимых, родных людей.

— Физик, ну ты где там?! — крикнул Кот на всю квартиру и с кухни донеслось «Сейчас, иду!»

— Сейчас Путин уже будет!

— Да, иду!

Как водится в большой компании, сели за стол они только в половине двенадцатого, хотя в одиннадцать все были уже на месте. То одного за стол не усадить, то другому надо срочно позвонить, то еще что-нибудь.

Рита, сидя за столом, осторожно расправила складки на новом платье и в который раз взглянула с улыбкой на Бизона. Тот довольно усмехался в ответ и тайком от Риты поглядывал за реакцией Булатова.

Мужчины вернулись все вместе в районе одиннадцати часов. Бизон первым разделся в прихожей, скинул обувь, дотащил до гостиной принесенный Котом и Физиком алкоголь, потом заглянул на кухню в поисках женщин, оглядел их, убедился в правоте своих предположений и собрал всю компанию вместе.

— Я правильно понимаю, что подарки мы будем вручать после Нового года? — спросил он у Бати, как самого главного во всех отношениях, и у Риты, как хозяйки дома. Те подтвердили, что, мол, очевидно, да, не особо понимая, к чему Боря ведет.

— У меня есть предложение, точнее, не у меня, а у нас всех, — кивая на мужчин, проговорил Бизон, — нашим дорогим женщинам подарить по подарку еще до наступления ноля часов.

Батя, Кот и Физик переглянулись, но послушно подтвердили слова Бизона, потому что перед самым входом в квартиру тот именно об этом их и попросил — поддержать предложение, которое он выдвинет. Объяснять, в чем дело, Боря не стал.

Багира, Мура и Ума растерянно переглянулись, Рита попыталась взглядом спросить у Бизона, что он задумал, но тот лишь невозмутимо прошел к елке и откопал среди подарков три свертка — два их них Рита заворачивала сама и прекрасно знала их содержимое, третий был именно тем пакетом, на бумажке которого написано «Русалке». Привычка быстро анализировать ситуацию и приходить к верному выводу взяла свое — Багира уже поняла, что находится в ее подарке. Правда, верилось с трудом. «И когда он только успел?!»

— А нам как, по очереди открывать? Или одновременно? — улыбаясь, спросила Женя, принимая свой подарок.

— Одновременно, — кивнул Бизон, вручая сверток Олесе.

— И на время, — усмехнувшись, дополнил Батя.

— Ага. Жаль, секундомера нет, — наигранно вздохнул Боря.

Мура и Ума принялись развязывать ленты, а Багира не спешила — уже на процентов девяносто была уверена, что права в своих догадках, а, значит, свой подарок она открыть еще успеет, тем более, что точно знает, как тот выглядит, а вот на реакцию девчонок посмотреть ей очень хочется. Не зря же они с Бизоном целый день провели в торговых центрах в Мурманске!

С боем уговорив Батю на совместный для них обоих выходной, они уехали в областной центр. Перспектива провести несколько часов, шатаясь по магазинам, Бизона, конечно, нисколько не радовала, но его успокаивала мысль, что Рита — не Ирка, и они ищут подарки другим, на себя уже просто нет времени. А по приезде в ТЦ Багира и вовсе его успокоила — идея, что подарить Муре и Уме у нее уже была. Да и сама идея Боре понравилась.

В первый из магазинов женской одежды он вошел пока еще с опасением, воспоминания о походах по таким местам с сестрой не сулили ничего хорошего, и Бизон еще раз повторил про себя, мол, хорошо, что Рита — не Ирка. Багира, действительно, уверенно просматривала висящие на плечиках платья с одной лишь поставленной целью — определяя подходит то или иное кому-то из девчонок. Быстро и не отвлекаясь.

Для Умы платье нашлось довольно скоро, уже во втором магазине. Сначала Рита его отвесила в сторону, даже не рассматривая, как подходящий вариант. А потом почему-то в голове родился Умкин образ — черные волосы, темные глаза и воображение само нарядило Олесю именно в это белоснежное с черной отделкой платье. Рита очень хотела такими подарками выдернуть девушек из привычного образа жизни. Пусть хотя бы на выходных сходят куда-нибудь красивыми, нарядными, женственными. Нет, они и в камуфляже оставались и красивыми, и женственными, но Рита, как никто, прекрасно знала, как иногда хочется побыть просто красивой, нарядно одетой женщиной, забыть о форме и берцах, пусть в них и во сто крат удобнее, чем в туфельках. Бизон же смотрел на выбранное платье, представлял в нем Олеську, улыбался и гадал, насколько сильно она будет на него дуться за подарок, который он ей купит. Глядя на это платье, он просто не мог отказаться от появившейся идеи.

С платьем Муре оказалось сложнее. Однозначного образа все никак не появлялось, да и не такой уж и большой был выбор. Перекусив в кафе, Рита с Борей отправились в другой торговый центр. Купили елочные игрушки и подарки Коту и Физику. И обошли уже три магазина с женской одеждой, когда Рита увидела — Оно. Она резко остановилась у манекена, постояла и отправилась к рядам висящих платьев, искать нужный размер. Бизон в непонимании переводил взгляд с Багиры на манекен и обратно — это платье ну никак не подходило Муре, ни по стилю, ни по возрасту. А когда Рита подошла к нему с платьем в руках и, заглянув в глаза, виновато спросила: «Бизончик, ты меня подождешь? Я быстро!», понял, что участь томительного ожидания женщины из примерочной его все-таки настигла. Он кивнул и с тоской проводил удалившуюся Риту несчастными глазами. От нечего делать поперебирал висящие рядом вешалки. И только успел вежливо отказаться от предложенной продавщицей помощи, как позвонила Рита и попросила подойти. «В какой ты кабинке?» — «В четвертой от входа, направо». Надо отдать Багире должное, прошло всего минуты полторы. Он пришел, осторожно отодвинул занавеску... и застыл. Первым он увидел вид со спины, потом отражение в зеркале. Подумал, что тысячу лет не видел Риту в гражданской одежде, а уж в нарядной — и подавно. Все форма да форма.

— Ты так и будешь молчать? — Рита повернулась к Боре лицом, уперев руки в бока.

Бизон перевел взгляд с зеркальной Риты на настоящую и подумал, что не он один тысячу лет не видел эту женщину такой. И не он должен был сейчас замереть в восторге. Не он.

— Очень красиво. Правда.

Это платье превратило капитана первого ранга в красивую женщину. В меру нежную и романтичную, в меру соблазнительную и манящую. Оно было золотой серединой между юностью и зрелостью. И идеально подходило образу Риты.

В кармане зазвонил телефон и, увидев «Батя» на дисплее, Бизон про себя усмехнулся: «Как чувствует». Поговорив несколько секунд с начальством, Боря повернулся к рассматривающей себя в зеркале Рите:

— Нас срочно вызывают.

Багира кивнула, не задав ни единого вопроса. Да, у них выходной, да, они в полуторе часа езды до базы, да, они еще не все купили. Но раз вызывают — значит, надо.

Бизон отправился в торговый зал, Рита быстро переоделась, отдала платье продавщице, бросила Боре «Пойдем» и, вылетев из магазина, направилась в предыдущий. Быстро нашла одно из приглянувшихся платьев для Муры, выбрала нужный размер и отправилась к кассе. Хотелось найти получше, такое, чтобы взглянул и сразу понял — Это. Увы, на поиски больше не было времени. Работа не ждет.

И когда только Борька успел его купить? Сама Рита в Мурманске больше не была. Начавшаяся тогда операция плавно перетекла в другую, и та закончилась буквально на днях — двадцать девятого, тридцатого Багира еще возилась с документами. У Бизона была пара свободных дней, но Рита была уверена, что в них он отсыпался.

А хорошо он придумал с вручением до Нового года. Девчонки не стали везти с собой никаких нарядов, они втроем с Багирой заранее решили, что наряжаться не будут — и везти неудобно, да и мужчины наверняка будут в простых джинсах и джемперах. А теперь у них есть возможность встретить Новый год красивыми.

Девушки раскрыли свои подарки одновременно. И одновременно достали и развернули. Рита переводила взгляд с одной на другую, пытаясь определить, нравиться им или нет. Те стояли ошарашенные и удивленно-радостными глазами переглядывались друг с другом. Потом до них одновременно, видимо, дошло, кто мог быть инициатором таких подарков и они, не сговариваясь, уставились, улыбаясь, на Багиру.

«Ну, слава Богу! Кажется, сама идея нравится, протестов вроде нет».

— Давайте вы сначала примерите, а потом скажете, нравится ли вам, хорошо?

— Хорошо, — кивнула Мура. — Все равно спасибо, Рит! Мне очень нравится!

— И мне, — подала голос Ума. — Только я не знаю, куда в нем пойду.

— Не переживай, малышка, придумаем, — подмигнула Олесе Мура и повернулась к Багире: — Рит, а почему ты свой подарок не открываешь?

Рита вновь посмотрела на Бизона и по его улыбке окончательно убедилась — там то самое платье.

— А я, кажется, знаю, что там, — Рита подошла к девушкам и обняла каждую за плечи: — Сейчас пять минут двенадцатого. У нас с вами есть время на то, чтобы переодеться.

Багира еще раз взглянула на Борю — вдруг она ошиблась и обидит его тем, что не стала разворачивать его подарок при нем, тот кивнул, мол, да, ты все правильно поняла и это именно то, чего я хотел, и Рита увела девушек в спальню.

Вернулись они через десять минут. Первой в комнату вошла немного смущенная и улыбающаяся Олеся. С распущенными теперь волосами. В белоснежном платье, лишь немного не достающем до колен. Она поправляла то волосы, то черный поясок на талии, то юбку в мелкую складку.

— Ума, ты прямо как Снегуроч... — восхищенно проговорил Кот, но запнулся при виде входящей в комнату Муры.

— ...ка, — договорил за Васю Бизон, улыбаясь Умке и усмехаясь по поводу остолбеневшего Кота. — Олесь, очень красиво!

— Спасибо, — улыбнулась Ума и взглянула на Физика и Батю, те так же одобрительно улыбались.

Кот смотрел на Женю. В легком, воздушном платье оранжево-персикового цвета она казалась… неземной. Как оно там было? «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты»? Вася не мог вспомнить, что там дальше, но точно помнил про «гений чистой красоты». И понимал, что не может — ни отвести глаз, ни сказать хотя бы слово... ни дышать, ни жить, зная, что сегодня решится его судьба.

Казалось, что ничья другая реакция Муру и не интересует, она сама не сводила с Васи глаз. И говорить тому что-то тоже было необязательно, его взгляд и так был полон восхищения.

Физик, улыбаясь, смотрел на эту парочку и думал: «И зачем Ваське такие сложности? Просто взял вот прямо сейчас Женьку в охапку и унес подальше — делов-то. А он еще переживает и сомневается».

Бизон ждал появления Багиры и, когда услышал ее шаги в коридоре, уставился на ничего не подозревающего Булатова. Ну, как ничего не подозревающего? Появление двух красивых девушек должно было навести командира на определенные ожидания, но вида он не показывал. Глядя на непроницаемое лицо Бати, Боре почему-то вспомнился их первый разговор о Рите. Это было в «Тайфуне», безумное количество времени назад. Разве думал он тогда, что еще долгие годы вперед ситуация будет оставаться такой же? Два человека друг друга любят, но у каждого список своих «за» и «против», и последние всегда перевешивают. И на долгие годы он, Бизон, останется между ними, как между двух огней. Зная о чувствах и сомнениях обоих, тщетно пытаясь переубедить и доказать, что все их «против» — всего лишь выдумка, защитная реакция.

В этот момент очередное «за» вошло в комнату. В небесно-голубом обтягивающем платье, распущенными и уложенными («Вот это скорость!» — восхитился Боря) крупными локонами волосами и — с сияющими глазами. Радостная, легкая, улыбающаяся, сияющая — такой все присутствующие не видели Риту давно. Очень давно.

Женщина, естественно, и не подумав взглянуть на Булатова, прошла прямо к Бизону и, обняв его, расцеловала:

— Боря, спасибо! Когда ты только успел?

— Прекрасно выглядишь, сестренка, — Бизон чмокнул Риту в щечку и не удержался от еще одного взгляда в Булатовскую сторону, с трудом пряча ехидную усмешку. «Да, Батя, да, я же знал, что делаю».

Батя, как, впрочем, и Физик, и даже оторвавший взгляд от Женьки Кот, с восхищенным удивлением смотрели на Багиру. Багиру, которую они привыкли видеть исключительно в форме. Иногда, как сегодня, — в джинсах и кофте или майке. Девушки, хотя и переодевались вместе с Ритой, законченный образ увидели только сейчас. И именно они выразили общий восторг в вербальной форме. Булатов не знал, что сказать, а Физик и Кот сказать и хотели, но не решились, заметив не сводящего с Риты глаз командира. Уж слишком красноречивым был этот взгляд. Сама же Багира благоразумно сделала вид, что ничего не заметила. Не впервой.

Попыталась усадить всех за стол, пора уже с уходящим годом прощаться. Минут через пятнадцать все, наконец, расселись, успели немного поесть и выпить, вспоминая разные моменты уходящего года. Конечно, для всех главным событием было разделившее их создание подразделения «Нерпы».

Дело близилось к речи президента, когда вдруг ушел на кухню и пропал там Физик. Путин как раз дошел до поздравления несущих службу военных, когда в комнату вернулся Серега. Засовываемый им в карман телефон заметили и Кот, и Бизон. Оба задумались, кому перед самым Новым годом звонил Физик при условии, что с матерью он уже разговаривал, оба решили это выяснить при удобном случае, правда, собственные переживания очень скоро эту мысль из головы Кота вытеснили.

— Мы вместе в эту прекрасную новогоднюю ночь, — говорил с экрана телевизора президент. — Мы вместе и в наших общих повседневных делах. Сплоченность, дружба, бескорыстная любовь к России умножают наши силы для достойных поступков и высоких достижений.

Бизон взглянул на часы и потянулся к шампанскому, взглядом спрашивая у Бати, кто сегодня будет главным по алкоголю. Тот великодушно кивнул: «Открывай».

— До наступления 2018 года остались буквально секунды. Пришло время сказать друг другу самые заветные слова, простить ошибки, обиды, обнять, признаться в любви, согреть заботой и вниманием.

«Знал бы он, как он в тему» — подумалось Коту, после слов «признаться в любви» бросившему взгляд в Женину сторону. Затем Вася будто о чем-то вспомнил и покосился на Батю с Багирой. «Ну да, разве по Бате что-нибудь когда-нибудь поймешь?..»

— Пусть в новом году в жизни каждого человека, каждой семьи произойдут перемены к лучшему, чтобы все были здоровы, чтобы рождались дети и чтобы они радовали нас.

«Черт, да нельзя же так напрямую-то! Кто ему речь писал?» Теперь Вася уперел взгляд в стол и даже не пытался посмотреть на Муру. Страшно было.

Девушки, щуря глаза, следили за бутылкой в Бориных руках, готовясь к неминуемому громкому хлопку. Боря, продолжая осторожно и медленно выкручивать пробку, покосился на них:

— А что вы так смотрите, как будто я бомбу обезвреживаю?

— Боря, не отвлекайся! Таймер-то тикает! — поторопила друга Рита.

— И «ба-бах» вполне может быть, — все еще щурясь и чуть отстраняясь, проговорила Мура.

Послышалось тихое шипение выходящего газа, небольшой хлопок и Бизон аккуратно снял зажимаемую им пробку. Из бутылки показался легкий дымок. А Боря, усмехаясь, взглянул на девушек: «Не боись».

— Будьте счастливы! С праздником вас! С новым, 2018 годом! — завершил свою речь президент.

— Боцман, давай наливай скорей!

Под размеренные удары курантов Бизон разливал шампанское в протянутые бокалы и думал о том, что загадывать какие-то сверхъестественные желания нет настроения, просто хочется, чтобы все были живы и здоровы: все здесь присутствующие, Нерпы, отец и Иришкина семья, друзья, разбросанные по свету. Ума жалела, что так и не решилась при Бате и Багире написать желание на бумажке и сжечь ее. Мура пыталась четко сформулировать запрос во Вселенную, понимая, что абстрактное «Кот» грозит появлением облезлого бездомного кошака у дверей ее квартиры по приезде в Питер. Вася думать не мог, слишком волновался, только повторял про себя: «Пусть все получится, пусть все получится». Физик, задумавшись, смотрел на кремлевские куранты на экране. Из присутствующих только Мура могла бы предположить, о чем он думает, но ей было не до него. Батя и Багира, не зная этого, были полностью солидарны с Бизоном: пусть все будут живы и здоровы. Ни Батя не стал загадывать желаний о Рите, ни Рита — о нем. Назагадывались уже за прошедшие годы.

— А кто-нибудь удары считает? — усмехнувшись, спросил Боря.

— Одиннадцать, — ответил Физик, повернувшись к друзьям.

И вместе со следующим ударом несколько голосов хором произнесли: «Двенадцать».

— С Новым Годом!!! Ура! Ура! Урааааа!!!

Звон бокалов слился с первыми нотами гимна России.

* * *

Подарки решили разбирать попозже. Хотелось и посидеть нормально, и поесть — за целый день все проголодались, и выпить, и просто полюбоваться красивой елкой со сложенными под ней подарками. Обменивались новостями, рассказами об интересных операциях — хоть и хотелось отдохнуть от службы, все равно от нее никуда не убежишь, она давно стала образом и в некотором роде смыслом жизни. "Смерчи" расспрашивали об особенностях работы на Севере, Багира и Батя — о Пригове, о Дакаре, о том, как работается с новыми людьми.

Разговоры, конечно, перемежались периодическими тостами. Когда в очередной раз Бизон потянулся к бутылке водки, Батя смерил его предупреждающим взором:

— Ты особо-то не налегай, товарищ кап-два, — проговорил контр-адмирал, напоминая тому про дежурство.

Бизон состроил расстроенную мину, став похожим на мальчишку, которого мама не пускает погонять в футбол с пацанами:

— Ну, Баааать... Ты же знаешь, я свою меру знаю.

— Знаю. Потому и предупреждаю.

— А мы танцевать сегодня будем? — встряла в их разговор Багира, спасая любимого Боцмана.

— Танцевать?.. — почему-то испуганно переспросил Булатов, повернувшись к рядом сидящей Рите.

— Ну, да... — Багира встала, прошла к телевизору, взяла пульт и пробежалась по каналам в поисках подходящей музыки. На одном из них шла передача, нон-стопом транслировавшая песни из кинофильмов. Как раз предыдущий фрагмент закончился и на экране появились кадры из «Гардемаринов»: бревенчатый домик в вечернем лесу и голос Боярского, произнесший «Нет, звезда моя, это строки старинной французской песни. Ее пели женихи своим невестам».

Зазвучала знакомая мелодия. То ли она, то ли слова о женихах с невестами, но что-то заставило Кота с возгласом "Рит, оставь!" тут же подскочить и пригласить Женю на танец.

В мой старый сад, ланфрен-ланфра,

Лети, моя голубка.

Там сны висят, ланфрен-ланфра,

На всех ветвях, голубка.

Физик поймал взгляд Умы и кивком спросил, хочет ли она танцевать. Олеся отрицательно покачала головой и продолжила с улыбкой наблюдать за «кошачьими». Багира так и осталась у телевизора. Бизон, видя, что Батя вроде как не собирается вставать, поднялся и, подойдя к Рите, обошел ее и уже протянул руку, когда встретился глазами с Булатовым, оказавшимся прямо за Ритиной спиной.

Ланфрен-ланфра, лан-тати-та,

Там свеж ручей, трава густа,

Батя чуть качнул головой. В другой ситуации Боря, может, и изобразил бы что-нибудь, но сейчас интуиция заставила отступить.

Постель из ландышей пуста,

Лети в мой сад, голубка.

Бизон взял уже протянутую ладошку, повернул Риту и, передав ее руку Булатову, отошел.

Мы легкий сон, ланфрен-ланфра,

Сорвём с тяжелой ветки.

Как сладок он, ланфрен-ланфра,

Такие сны так редки.

Теперь Бизон, сидя за столом, посматривал на две танцующие пары. И если с одной было все более чем понятно, вторая вызывала множество вопросов. Между Багирой и Батей сегодня что-то происходит. Или ему это только кажется?

Ланфрен-ланфра, лан-тати-та,

Но слаще сна твои уста,

И роза падает с куста

Тебе на грудь, голубка.

Боря, прекрасно зная обоих, видел, как им неловко сейчас. Обоим. Видел, как Батя что-то шепнул Рите на ушко, она дежурно улыбнулась, а глаза ее сделались грустными. «Ну вот, что, что еще он ей сказать догадался?»

В моем саду, ланфрен-ланфра,

Три соловья и ворон.

Они беду, ланфрен-ланфра,

Любви пророчат хором.

Ланфрен-ланфра, лан-тати-та,

Свети, прощальная звезда.

Любовь последняя чиста,

Лети в мой сад, голубка.

Мелодия окончилась, сменилась другой, Рита отпустила руку Ивана и, не глядя на него, вернулась за стол. «Черт! И надо мне было про танцы заговаривать! Да еще песня такая подвернулась, нет, чтоб что-то не настолько откровенно-любовное». Рита порывисто схватила бокал с недопитым шампанским и залпом его осушила, поморщившись от пузырьков газа. «Любовь последняя чиста»! Да уж! Именно что чиста. Настолько, что так ловко скрывается под дружбой. Как он смеет говорить комплименты, да еще таким срывающимся голосом, как будто школьник перед своей первой возлюбленной. Сколько раз уже так было — он что-то скажет, сделает, посмотрит, и ей уже кажется, что вот-вот, сейчас, он, наконец-то, сделает этот пресловутый шаг навстречу! А он потом все оборачивает в шутку, в дружеские, ничего не значащие намеки. Как же она от этого устала.

Но нет. Сегодня Новый год, сегодня праздник. И только в ее силах для самой себя его не испортить. А значит, надо действовать. Праздник — так праздник!

— А давайте споем что-нибудь новогоднее? — предложила Рита, поглядывая с хитрой улыбкой на Батю.

— «В лесу родилась елочка»? — улыбнулся ей Иван.

— Да хоть бы и ее! — воскликнула Рита, а остальные, переглядываясь, засмеялись, представив собственное хоровое исполнение сего шедевра.

Кот выключил в телевизоре звук и поддержал идею что-нибудь спеть.

— Споешь со мной? — спросил вдруг Булатов у Риты.

— Э... Я?.. Хорошо... А что?

Вместо ответа Батя, поднявшись, дошел до гитары, прислоненной у стенки, вернулся на свое место и, перебрав струны, легонько наиграл мотив песни. Узнали ее сразу все, командир не раз ее играл на новогодних посиделках, правда, пел он всегда сам, один.

Вопрос, почему сейчас он хочет петь вместе с ней, Рита обдумать не успела, Иван уже начал играть вступление, лишь мелькнуло в сознании, что ее мысли совершенно четко выражены в первой же фразе:

— Что происходит на свете?

— Да просто зима.

— Просто зима, полагаете вы? — постепенно мысли отошли на задний план и Рита сосредоточилась на самой песне.

— Полагаю. Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю в ваши уснувшие ранней порою дома.

— Что же за всем этим будет?

— А будет январь.

— Будет январь, вы считаете?

— Да, я считаю. Я ведь давно эту белую книгу читаю, этот с картинками вьюги старинный букварь.

Рита и Батя смотрели друг на друга, это был настоящий разговор. Лишь иногда Иван поглядывал на струны под левой рукой. Все же с закрытыми глазами он мог разобрать и собрать АК, а играть на гитаре не глядя — мог, но не всегда и не все.

— Чем же все это окончится?

— Будет апрель.

— Будет апрель, вы уверены?

— Да, я уверен. Я уже слышал, и слух этот мною проверен, будто бы в роще сегодня звенела свирель.

Ах, как же они далеки сейчас от весны, от тепла, от зеленой листвы и пения птиц!

— Что же из этого следует?

— Следует жить! Шить сарафаны и легкие платья из ситца.

— Вы полагаете, все это будет носиться? — сдержать улыбку Багира не смогла. Платья из ситца в условиях Севера казались экзотикой. Впрочем, в КЦ и при погонах — тоже.

— Я полагаю, что все это следует шить! — ответил ей Иван улыбкой на ее улыбку. — Следует шить, ибо сколько вьюге не кружить, недолговечна ее кабала и опала. Так разрешите же в честь новогоднего бала, так разрешите же в честь новогоднего бала, руку на танец, сударыня, вам предложить.

Еще в начале песни Бизон подумал было провальсировать — благо, просторная гостиная позволяла — с Ритой под этот куплет, но они с Батей так смотрели друг на друга, что не хотелось нарушать атмосферу, это была не песня, это был разговор.

— Месяц — серебряный шар со свечою внутри, и карнавальные маски по кругу, по кругу. Вальс начинается, дайте ж, сударыня, руку, вальс начинается, дайте ж, сударыня, руку, и раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три.

Иван проиграл еще один куплет. Под эту музыку, в которой сейчас так явственно слышался вальс, Рите — так некстати! — вспомнились мечты тринадцатилетней давности… Какой была бы ее жизнь, если бы тогда она не влюбилась в собственного командира? Сколько лет прошло… Нет уже в мечтах ни вальса, ни свадебного платья, ни кольца с предложением руки и сердца. Осталось лишь ожидание.

Гитара давно смолкла, ребята о чем-то говорили и Рита, задумавшись, не сразу уловила о чем.

— Да... Где мы, а где роща со свирелью, — проговорил Бизон, усмехаясь, но с грустными нотками. — Это вон им хорошо, — кивнул он на Смерчей, — у них весна наступит раньше.

— Да, — подхватила Багира, — в Питер бы... прямо сейчас...

— Там сейчас дождь и плюс четыре, приятного мало, — фыркнула Женя. — Хорошо, что мы здесь Новый год встречаем, тут хотя бы зима настоящая!

— Все равно в Питер хочется... — грустно улыбнулась Рита.

— Питер, говорите? — произнес Булатов, улыбаясь. — Питер — так Питер, только подпевать всем. В приказном порядке.

От первых же аккордов все заулыбались. Это определенно лучше, чем «В лесу родилась елочка». И запели все вместе, дружно, за годы совместных застолий давно уже выучив слова:

Город над вольной Невой,

Город нашей славы трудовой,

Слушай, Ленинград, я тебе спою

Задушевную песню свою.

Слушай, Ленинград, я тебе спою

Задушевную песню свою.

Здесь проходила, друзья,

Юность комсомольская моя,

За родимый край с песней молодой

Шли ровесники рядом со мной.

С этой поры огневой,

Где бы вы ни встретились со мной,

Старые друзья, в вас я узнаю

Беспокойную юность свою.

Старые друзья, в вас я узнаю

Беспокойную юность свою.

Песня летит над Невой,

Засыпает город дорогой,

В парках и садах липы шелестят.

Доброй ночи, родной Ленинград.

В парках и садах липы шелестят

Доброй ночи, родной Ленинград.

— Жаль, что мы больше не вместе... — грустно проговорила Ума.

— Мы все равно вместе. Даже если мы далеко друг от друга, — проговорила Рита, тем не менее чувствуя вину перед Олесей, что оставила ее, уехала.

Несколько минут прошли в тишине. За окном раздавались залпы фейерверков, в телевизоре с выключенным звуком кто-то что-то пел, а в комнате воцарилось молчание.

— Бать, — сказал вдруг Бизон неожиданно серьезным тоном, — спой «Балладу о борьбе».

— Эк тебя потянуло... репертуар как-то не новогодний... — проговорил Батя, но удивился он, впрочем, не сильно. И настроение друга понял.

— А я за, — отозвалась Багира, — спой, Бать.

— И я за, — добавил Кот.

Булатов вздохнул, посмотрел на посерьезневшие лица друзей. Да, наверно, это их общее настроение сейчас, у него самого примерно такое же, лишь с поправкой на личные сегодняшние цели.

— На это настроиться надо... — повел плечами Иван и кивнул Бизону: — Наливай.

— А... что за «Баллада о борьбе»?.. — поинтересовалась, немного смущаясь, Ума. Она всегда терялась, когда понимала, что в силу возраста или обстоятельств жизни, не знает что-то, что знают все остальные.

— Высоцкий, — ответил Батя. А Рита чуть улыбнулась и тепло взглянула на Олесю: — Сейчас услышишь.

Физик молча переводил встревоженный взгляд с Бати на Багиру, с Бизона на Кота.

— У вас случилось что-то? — все-таки спросил он.

— Да нет, — ответил, вздохнув, Боря, разливая по стопкам прозрачную жидкость. — Мура, Ума, вы что будете? — и получив ответ, Бизон вновь посмотрел на Серегу: — Устали просто. Север давит. Даже не ожидал, что так будет, — еще раз вздохнув, Боря поставил бутылку на стол.

Физик, Мура и Ума потрясенно молчали. О том, что здесь их товарищам тяжело, они догадывались, но чтобы всегда позитивный и оптимистичный Бизон жаловался — это было что-то удивительное.

— А как группа? — спросила Женя.

Бизон посмотрел на нее, но не ответил и перевел взгляд на Батю. Тот подумал-подумал и посмотрел на Багиру.

— Нормальная группа, — ответила за них Рита, — работы с ними еще много… Но, главное, что они… правильные. Вот как в песне, — кивнула Багира в сторону Бати. — Хорошие они ребята.

— Ну, — улыбнулся Боря, поднимая руку со стопкой, — за это и выпьем?

— За правильных? — улыбнулась Мура.

— И чтобы таких было больше, — добавил молчавший до этого Кот.

Пока остальные закусывали, Иван взял с дивана гитару и задумался, вспоминая аккорды. Давно он ее не пел. Вон, оказывается, при Уме ни разу.

Обвел взглядом притихших друзей и запел, в начале лишь тихо перебирая струны:

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров,

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от мелких своих катастроф.

Детям вечно досаден их возраст и быт,

И дрались мы до ссадин, до смертных обид,

Теперь рука четко ударяла по струнам, отбивая ритм. Батя пел по-своему, не стараясь подражать голосу Высоцкого.

Но одежды латали нам матери в срок,

Мы же книги глотали, пьянея от строк.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,

И сосало под ложечкой сладко от фраз.

И кружил наши головы запах борьбы,

Со страниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичь мы, не знавшие войн,

За воинственный клич принимавшие вой,

Тайну слова «приказ», назначенье границ,

Смысл атаки и лязг боевых колесниц.

Бизон смотрел прямо перед собой, иногда поглядывая на Батю и чуть шевеля губами — пропевал молча вместе с ним. Багира поглядывала на Уму, а Олеся сосредоточенно ловила каждое слово, даже не заметив, как сердце начало биться в такт музыке. Физик, когда слышал эту песню, всегда вспоминал детство, проведенное в обществе любимых приключенческих или военных книг. Мура думала об отце, очень уважавшем творчество Высоцкого, она в детстве часто его слышала, и эту песню в том числе. Кот, как и Физик, вспоминал детство. И любимые книги, и драки во дворе.

— Только в грезы... Нет...

Батя запнулся и остановился, растерянно взглянув на Бизона.

— А в кипящих котлах, — подсказал Боря и, кивнув, Батя продолжил:

А в кипящих котлах прежних войн и смут

Столько пищи для маленьких наших мозгов,

Мы на роли предателей, трусов, иуд

В детских играх своих назначали врагов.

И злодея следам не давали остыть,

И прекраснейших дам обещали любить.

И друзей успокоив и ближних любя,

Мы на роли героев вводили себя.

Только в грезы нельзя насовсем убежать,

Краткий век у забав, столько боли вокруг.

Попытайся ладони у мертвых разжать

И оружье принять из натруженных рук.

Испытай, завладев еще теплым мечом

И доспехи надев: что по чем, что по чем?!

Разберись, кто ты — трус иль избранник судьбы,

И попробуй на вкус настоящей борьбы!

Теперь все думали об одном и том же. И казалось, что прямо здесь, перед ними, проносятся картины их боев, гремят беззвучно взрывы, неслышно свистят пули, а рядом — как всегда — надежное верное плечо. И безумный страх смерти. Не своей — друга.

И когда рядом рухнет израненный друг

И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,

И когда ты без кожи останешься вдруг,

Оттого, что убили его, не тебя,

Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал,

По оскалу забрал — это смерти оскал,

Ложь и зло, погляди, как их лица грубы,

И всегда позади воронье и гробы.

Если мяса с ножа ты не ел ни куска,

Если руки сложа, наблюдал свысока,

А в борьбу не вступил с подлецом, с палачом,

Значит, в жизни ты был ни при чем, ни при чем!

Если путь прорубая отцовским мечом,

Ты соленые слезы на ус намотал,

Если в жарком бою испытал, что по чем,

Значит, нужные книги ты в детстве читал!

Отзвучал последний аккорд и повисла тишина. Все семеро сердец бились сейчас в унисон — друг другу и отзвучавшей песне.

Батя перевел дыхание, сделал пару глотков сока, но гитару отставлять не стал. Уже знал, что споет следующим.

— Бороться и искать, найти и не сдаваться, — тихо и задумчиво проговорила Женя, продолжая сжимать в руке пустой бокал, так и просидела с ним всю песню, даже не заметив.

Бизон резко вскинул на нее глаза и, подумав, улыбнулся:

— Моя любимая книжка была в детстве, — и усмехнулся, качнув головой: — Надо же, когда читал, Север такой романтикой казался...

— Да, — заметила Багира, — жизнь нас часто избавляет от иллюзий…

— А мне нравились книжки про индейцев, — мечтательно-ностальгически проговорил Кот, — и разные турниры, где наездники на лошадях соревновались ради внимания прекрасной сеньориты, — добавил Вася, глядя на Женю.

Она его подачу приняла, правда, совсем не ту:

— Ой, точно, у Майн Рида такие романы! А как он лошадей описывал! В «Белом вожде» там такой конь был потрясающий!

— Ну да, Майн Рида я и имел в виду, — проговорил растерянно Вася.

— Ага, — заметил Бизон, посмеиваясь и глядя на Муру, — ты же у нас известный любитель лошадей...

В Борином тоне слышался легкий сарказм, отчего все сразу вспомнили, как Мура в одной операции на Кавказе не дала Коту выстрелить в лошадь, испугавшуюся громкой пальбы и убегавшую с их снаряжением, запасом воды и еды.

Эта Женькина ошибка давно уже стала только лишь объектом шуток. Но прощать даже такие добрые подколы Мура не собиралась:

— Боря, а ты читал эту книгу?

— «Белого вождя»?

— Ага.

— Ну... вроде да, не помню...

— Там главный герой был Карлос, охотник, — напомнила Женя.

— А-а, ну да, что-то вспоминается, — кивнул Бизон, потянувшись за салатом.

— А на кого он охотился, не помнишь? — невинно хлопая ресницами, поинтересовалась Женя.

Физик и Кот прыснули со смеху, Бизон покосился на них, понимая, что это не просто так, потом на всякий случай взглянул на Батю и Багиру — на лице Булатова эмоций не было никаких, а в глазах Риты прыгали веселые искорки.

— И на кого? — настороженно спросил Боря.

— На бизонов! — рассмеялась Женя.

Под общий хохот Бизон поглядел на нее, поглядел и сдался:

— Один-один.

Рита, улыбаясь, смотрела на смеющихся друзей и думала о том, как ей не хватало такой легкой, дружеской атмосферы. Бизон прав, они действительно устали. С момента приезда сюда всего было слишком. Слишком много работы. Слишком много трудностей с новой, не сплоченной еще группой. Слишком много снега. Слишком холодно. Слишком темно.

В который раз отогнав грустные мысли, Багира поднялась и, захватив пару почти опустевших салатниц, ушла с ними на кухню. И салаты надо подложить, и горячее поставить.

Бизон сидел, уперев взгляд в тарелку, и пытался совладать с огромным желанием вытащить Батю на кухню (а лучше и вовсе на улицу!) — на разговор. И выбирать выражения в этом разговоре Боре вовсе не хотелось. Не делал он этого только по одной причине: Рита строго настрого запретила.

Приподнятое настроение по случаю прекрасной встречи с друзьями стремительно стремилось к нулю, как выразился бы Физик. Только что на той же самой кухне Багира уговаривала его не портить ни себе, ни ей, ни Бате праздник. А у самой слезы в глазах стояли.

Боря инстинктивно сжал в пальцах вилку, дабы ничем другим не выдать своих эмоций.

За Ритины слезы он готов убить любого. Любого. Кроме Булатова. Вот только проблема была в том, что плакала Рита очень и очень редко — и почти всегда именно из-за командира.

Боря вздохнул и покосился на сидящего рядом друга. «Да что же, черт возьми, происходит-то?!» Неужели Батя так платьем впечатлился? Что, получается, перестарался он, Бизон, со своим обоюдным сюрпризом — и для Риты, и для Булатова? Да нет, как теперь уже знал Боря, странности начались до платья: Багира рассказала про «наш Новый год». «Какой еще, к дьяволу, наш?!» Что он задумал? И ладно бы, действительно, что задумал. А то... намеки какие-то... недоделанные.

— А когда мы будем подарки вручать? — сквозь свои мысли услышал Боря заинтересованно-нетерпеливый голос Олеси.

— Да можно уже сейчас... — рядом пожал плечами командир.

— А, может, доедим сначала? — внес предложение Кот.

Ваську поддержала хозяйка:

— Да, давайте доедим, стол будет свободным, тогда и подарками займемся, — Бизон, не глядя на Риту, слышал в ее тоне отголоски скрываемого настроения. Интересно, Булатов слышит?

Боря положил вилку на тарелку и уставился на пустующую стопку. Захотелось выпить не по случаю праздника, а по случаю полнейшего непонимания и собственного бессилия. Рука уже почувствовала посланный мозгом импульс и чуть было не дернулась к бутылке, но осталась на месте. Он же не может пить один, надо всем наливать, а, значит, надо будет придумывать какой-то тост. А, может, и в самом деле забацать какую-нибудь речь? Так, чтоб с чувством, с толком, чтоб дошло тут до некоторых!.. Хотя нет. До этих твердолобых некоторых может и не дойти, а вот до всех остальных дойдет точно. И Рита за такое ему потом спасибо не скажет. И так уже молодежь странными взглядами обменивается. «Еще бы!» — горестно вздохнул Боря.

Багира вместе с помогавшей ей Умой принесли горячее, и после очередного тоста (теперь в исполнении Кота, почему-то слегка запинающегося) Батя вновь взялся за гитару. Женька спросила, можно ли делать заказы. Иван ответил, что можно, но заказы будут исполнены попозже, дав понять, что сейчас хочет спеть что-то определенное.

Булатов поудобнее перехватил инструмент, поймал взгляд присевшей рядом Риты и отвернулся обратно к гитаре:

Здесь лапы у елей дрожат на весу,

Здесь птицы щебечут тревожно.

От первых же слов песни у Бизона реально отвисла челюсть. За все годы совместных посиделок и сотен спетых песен Батя никогда не пел эту. Из этого следовал только один единственный вывод: он разучил ее сейчас. Специально? Но зачем?!

Живешь в заколдованном диком лесу,

Откуда уйти невозможно.

Песня слишком адресна, чтобы петь ее просто так! Бизон с тревогой перевел взгляд на ничего не выражающее лицо Багиры. И именно по этой застывшей маске понял: Рита задает себе те же вопросы.

Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,

Пусть дождем опадают сирени,

Все равно я отсюда тебя заберу

Во дворец, где играют свирели.

Батя не отрывал взгляда от гитарного грифа, тем самым убеждая в верности предположений — песню он выучил недавно. Он не смотрел на нее, но Рита всем своим существом чувствовала: это не песня, это обращение. К ней.

Твой мир колдунами на тысячи лет

Укрыт от меня и от света.

И думаешь ты, что прекраснее нет,

Чем лес заколдованный этот.

Пусть на листьях не будет росы поутру,

Пусть луна с небом пасмурным в ссоре,

Все равно я отсюда тебя заберу

В светлый терем с балконом на море.

С бешено бьющимся сердцем Рита поднялась и подошла к елке. Она не могла находиться рядом! Она не могла это слушать! Иван, не останавливаясь, обернулся взглянуть — куда она ушла. Увидев, что Рита здесь, не вышла, вернулся в исходное положение, хотя ему очень хотелось чувствовать ее рядом.

В какой день недели, в котором часу

Ты выйдешь ко мне осторожно?..

Когда я тебя на руках унесу

Туда, где найти невозможно?..

Елка расположена так, что теперь Рита оказалась за спиной Булатова, он ее видеть не мог, а вот Бизон видел прекрасно. Видел подрагивающие пальчики, которыми женщина трогала висящие игрушки, делая вид, будто любуется ими. Видел напряженную спину. И прекрасно понимал, что именно сейчас думает и чувствует сестренка.

Украду, если кража тебе по душе, —

Зря ли я столько сил разбазарил?

Только сейчас Боря вспомнил об остальных и обвел молодежь взглядом. Девушки слушали. На лице Физика отражалось некое замешательство. «Ну, да, Серега тоже выводы сделал...» На физиономии Кота... оба-на!.. на физиономии Кота практически не было этой самой физиономии. Казалось, что Вася, не иначе, привидение увидел. «А с ним-то что?! Это у Ритки такое офигевание сейчас должно быть. И есть. Просто прячет его умело».

Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,

Если терем с дворцом кто-то занял!

Молодежь неуверенно захлопала, Булатов начал поворачиваться назад и в этот момент Рита быстро вышла из комнаты. Секунды три Бизон соображал: идти за ней самому или отправить Батю, чтобы уже поговорили нормально? Подумал, что такие разговоры навряд ли к чему-то приведут, раз за столько лет ни что ни к чему не пришло, и отправился на кухню сам. Свет там не горел, Боря бросил взгляд в сторону спальни, но интуиция подсказала, что Рита на кухне.

Женщина стояла у стола, обхватив себя за локти в защитном жесте, спиной ко входу. Обозначать собственное присутствие Боря не посчитал нужным: во-первых, Рита еще заранее слышала, что идет к ней именно он, без труда различив его шаги, во-вторых, в темном окне отражался свет из коридора и его силуэт на освещенном фоне был прекрасно виден.

Он подошел к Рите и, мягко взяв за плечи, развернул к себе. Она тут же уткнулась лбом в его обтянутую камуфляжной футболкой грудь, а он обнял ее.

— Рит, что у вас происходит?

Спросил шепотом. Чтобы не было слышно из комнаты.

Волны светлых волос качнулись из стороны в сторону.

— Не знаю! — женщина ответила тоже шепотом. Возмущенным.

— Не хотелось бы тебя обнадеживать... Но мне показалось, что он пел сейчас именно тебе...

— Обнадеживать, Борь? — даже в шепоте была слышна рвущаяся наружу боль. — На что обнадеживать? Что, ты думаешь, он после этой песни собирался предложение мне сделать? В любви признаться? — Рита вскинула возмущенно голову и теперь в потемках с беспокойством искала на лице друга ответ.

Бизон инстинктивно прижал встревоженную женщину к себе:

— Русалка, успокойся, — прошептал он в светлые волосы, тихонько поглаживая Риту по спине. — Я не знаю. Давай я с ним поговорю.

— Нет!

— Почему?

— Не хочу, чтобы он знал, что... ну, что ты знаешь...

— А ты думаешь, — усмехнулся Боря, — он не понял, куда я рванул?

— Ну, мало ли, может, ты в туалет... рванул? — Бизон скорее почувствовал, чем услышал Ритин короткий смешок.

— Не, если ты так хочешь, давай, — прошептал он. — Пойду воду в бачке солью, чтоб уж наверняка.

— Не выдумывай, — вздохнула Багира. — Ты прав, не понять трудно... Борь... а... вы с ним давно... говорили про меня?

— Давно. В Питере еще. Когда решался вопрос о твоем переводе.

— А почему ты мне не говорил об этом? — Рита опять вскинула голову и в слабом свете из коридора Бизон заметил, как блестят ее глаза. За эти слезы хотелось пойти дать в морду.

— Потому что в том разговоре не было ничего нового. Все как всегда. Говорил я, он меня только выслушал. Позднее же у него зажигание, если до него только сейчас дошло!

— Борь... он мне сегодня сказал... Да я сама особо не поняла, что это было... Но он сказал, что этот Новый Год будет «нашим»... то есть нашим с ним...

— Вот как? А поподробнее?

Рита пересказала Бизону дословный дневной диалог у елки.

— Нет, давай я все-таки поговорю с ним!

— Не надо, — Рита провела руками по плечам друга, теперь уже успокаивая его. — Хватит и моего испорченного настроения. Сейчас еще вы поругаетесь и что это будет за праздник?

— А что теперь? Так дальше мучиться будешь?

— Я привыкла.

За это тоже хотелось пойти дать в морду. Вместо этого Бизон прижал Риту к себе, поцеловал в светлую макушку и прошептал:

— Ты самая удивительная женщина на свете.

Багира подняла голову и благодарно, но грустно, улыбнулась.

— Иди... а то нас сейчас потеряют...

— Ты в порядке?

— Насколько возможно. Иди.

Из задумчивости Борю выдернул сигнал пришедшей SMS'ки. Он вытащил из кармана телефон и через пару секунд присутствующие услышали его смешок.

— Всем поздравления от Барса! — сказал, посмеиваясь, Бизон, показывая друзьям фотку. На экране смартфона Андрей Снежный в красном колпаке улыбался во все тридцать два и протягивал вперед руку с бокалом.

— Не патриотично, но симпатичненько, — усмехнулась Рита.

В этот момент ее собственный телефон подал сигнал сообщения и Багира встала, чтобы взять его с тумбочки. Через несколько мгновений послышался ее вполне искренний смех, чему Боря и обрадовался, и насторожился.

— Это кто тебя так рассмешил?

— Персональное поздравление от Барсика, — довольно ответила Рита. — Спрашивает, не превратился ли у нас Бизон в Белого медведя?

— Я ему покажу белого медведя, — тут же насупился Боря. — Пусть сам сюда приезжает! Я на него посмотрю! — ворчал Бизон под всеобщий смех. — А что? Ему тут самое место!

— Это все замечательно... — проговорил Батя. — Но давайте, в самом деле, уже за подарки приниматься.

Рита оглядела пустующие тарелки и согласилась. Девушки тут же вызвались помогать с уборкой стола.

* * *

Бизон был не единственным, кому хотелось выпить не ради праздника. Чем дальше шло время, тем больше нервничал Кот. Пока ели и пили, пока песни пели, подарки отодвинулись «на потом» и это немного успокоило. Правда, странное поведение Бати — особенно, эта последняя песня! — все больше убеждали в правильности Васиных предположений о подарке командира. Предположения казались невозможным бредом, но... опять же, эта песня... Если он, Вася, прав, то... То надо же что-то делать!!! Самое главное, Мура его подарок должна открыть раньше, чем... чем Багира Батин... Кота бросало в холодный пот, когда он представлял момент открытия Багирой подарка Булатова. Еще больший пот его прошибал от мысли, что с ним сделает Батя, когда увидит Женин подарок. Но он же не виноват ни в чем!!! Это совпадение!!! Самое глупое совпадение в жизни капитан-лейтенанта Ионова.

Вася с тоской смотрел, как ничего не подозревающая Мура весело помогает Рите убирать со стола. Что будет, когда она откроет коробку?.. Что она скажет?.. И не убьет ли она его за то, что это будет вот так, при всех?.. Гхм... Ну, если уж Батя не боится при всех...

Теперь Вася периодически косился на свою коробку. Ведь еще не поздно! Еще можно ее унести! Придумать что-нибудь, мол, появилась другая идея, извиниться перед Женькой, что сейчас подарка не будет... Физик, правда, трусом обзовет. Ну, да, ладно, поймет. Да и прав будет…

То, что Ионов сидит как на иголках, Бизон прекрасно видел и задавался вопросом, что же с ним такое. Ну, да, Мура приехала, с которой они давно не виделись. Но вроде как Женька вполне благосклонна, все у них в порядке и явно лучше, чем было в последнее время в Смерче. Отчего тогда его так колбасит? И при чем тут эти нервные взгляды на Батю?

Понаблюдав за молодежью, Бизон установил, что Мура иногда бросает на Васю встревоженные взгляды — значит, и она его состояние уловила. Ума вроде ни о чем не подозревает, ее взгляды больше к елке и подаркам обращены. А Физик... А вот это уже интересно... Физик смотрит на Кота с пониманием и усмешкой. Это что получается? Серега в курсе Кошачьих нервов? И не просто в курсе, а они его... развлекают? С одной стороны, можно было бы успокоиться. Если рассудительный Физик не видит там криминала, то все в относительном порядке. С другой стороны, они давно не виделись и на радостях могут вспомнить былые тайфуновские времена и вдвоем устроить Нечто. А у нас тут и так обстановка напряженная... Нет, надо все-таки выяснить.

— А как мы этот процесс организуем? — спросил рассудительный Физик, кивая на елку, когда стол освободился и все вновь собрались в комнате.

— Я предлагаю отправить к елке Снегурочку, — улыбаясь и глядя на Уму, проговорила Рита. — Снегурочка раздаст всем подарки, а потом мы по очереди будет их открывать.

Сияющая и улыбающаяся Олеся вскочила, расправила платье и пошла к елке, чувствуя себя маленькой девочкой. Наверно, впервые ей нравилась эта роль. Ей вообще все нравилось! Нравилась елка. Нравились подарки под ней. Что было в раннем детстве, Олеся не помнила, а в детдоме им раздавали каждому по одному подарку и отправляли спать. Елка была, но одна, в актовом зале. Настоящие новогодние праздники в Олесиной жизни появились только в Смерче, в кругу теперь таких родных людей. Ей нравилось ощущение одной семьи. Нравилось, что все они вновь вместе. Нравилось белоснежное платье, хотелось прогуляться в нем по летнему Питеру.

Ума присела у сложенных внизу подарков, выбирая, какой взять первым. Было бы не очень красиво начать с адресованного самой себе. Поэтому для верности девушка отыскала один из своих подарков — большой синий пакет.

— Это Бизону! — Олеся торжественно вручила удивленному Боре подарок и отправилась обратно.

Таким образом и пошел дальнейший процесс — Снегурочка брала каждый подарок, называла, кому он, и вручала адресату. Про некоторые подарки ей пришлось спрашивать, потому что они не были подписаны. Багира только удивлялась, как они еще помнят, где какой.

Процесс был примерно на середине, когда, желая его ускорить, Ума выдала:

— Бизон! Давай иди помогай. Будешь Дедом Морозом.

— Я?!.. А чё я-то? Я что, на Деда Мороза похож?

— Ну, вообще, да, — улыбнулась Олеся.

— Где ты видела Деда Мороза в камуфляже?

— А что? Дед Мороз на боевом дежурстве, — подал голос Физик.

— Серег, ты б помолчал, — проворчал, поднимаясь, Бизон. — А то сейчас и тебя привлечем... Кто там у нас в арсенале еще есть?..

— Снеговик? — спросила, смеясь, Женя.

— Под два метра ростом? — скептически поинтересовался Физик.

Под веселый смех Бизон подошел к елочке и оглядел оставшиеся подарки.

— Ой, Борь, подожди! — воскликнула Ума. — Я сейчас! — и куда-то умчалась. Через минуту вернулась, неся в руках Санта-Клаусовский красный колпак. — Я на всякий случай взяла, — и протянула принесенную вещь Бизону.

— Санта-Клаус в форме российского спецназа? Ты серьезно, Ум? — веселясь, поинтересовался Боря под всеобщие смешки и хихиканье. — А вообще, давай. Надо сфотаться и Андрюхе отправить.

— Так давай все вместе! — возразила Багира.

Бизон надел колпак, все собрались покучнее и Боря, сделав пару фоток, отправил их Барсу.

— Можно и Пригову заодно, — подала идею Ума.

Багира с Батей переглянулись и Батя коротко кивнул.

— Давайте уж тогда выбирать, тут много кому можно, — проговорил Бизон, листая список контактов в смартфоне. — Варяг, Гном...

— Логичнее тем, кто всех присутствующих знает, — опять возразила Рита. — Так что давай только Барсу и Пригову. А Гнома я уже поздравляла.

— А Варяга? — поинтересовался Булатов.

— Да ему же писать страшно! Он где угодно может быть. Мало ли чем он занят.

После отправки SMS вновь вернулись к подаркам. У Деда Мороза и Снегурочки процесс явно пошел быстрее. Коту все больше хотелось куда-нибудь заныкаться. Или самому, или коробку. А лучше самому с коробкой. Он нервно глядел на Олесю, почти не обращая внимания на вручаемые ему подарки.

Он не дышал, когда смотрел, как Олеся берет в руки Его Красную Коробку. Ума без слов уставилась на него, ожидая, что он хоть теперь скажет, наконец, кому же она.

— Муре, — проговорил Кот хриплым голосом, тут же откашлялся, и, как завороженный, смотрел на коробку, которую Олеся вручала ошарашенной Женьке. — Жень... ты ее только не переворачивай...

Женя аккуратно поставила коробку на пол, немало удивляясь и ее размерам и весу. Кот с волнением за этим проследил, а потом, ощутимо вздрогнув, поймал на себе взгляд Булатова. Очень... многообещающий. Под этим взглядом Вася поерзал на стуле и инстинктивно огляделся — куда бы спрятаться.

В этот самый момент на плечо Ионова упала тяжелая рука Бизона, а прямо рядом с ухом раздался притворно-сладкий голос:

— Котяра... у тебя что, блохи?

Бизон говорил очень тихо, так, чтобы не привлекать внимания, поэтому вопрос, кроме самого Васи, услышал только сидящий ближе всех Физик. Бедняга в приступе беззвучного хохота согнулся пополам — пришлось ему изображать, будто что-то уронил, и лезть под стол.

— Какие еще блохи? — возмутился Вася. Шепотом. На рефлексе. Просто потому что привык доверять командиру. Если тот говорит шепотом, значит, так надо.

— Ты на стуле прыгаешь так, будто у тебя блохи. Не буду уточнять, в каком месте.

На счастье вылезающего из-под стола Физика, он эту фразу не слышал. Второй раз виртуозно искать несуществующий предмет тяжеловато даже для диверсанта. А уж в кругу коллег и подавно.

Ионов вскинулся было возмутиться, но вспомнил, что не стоит привлекать внимание. К тому же он отчаянно хотел с кем-нибудь посоветоваться. Булатовские взгляды его очень и очень нервировали. Мура отпадала по определению. Ума и Физик подходили только в качестве моральной поддержки. А тут нужна была тяжелая артиллерия. Разумеется, единственный выбор падал на Бизона. А тут Боря и сам подошел и даже вопросы задает... правильные, хоть и в неправильной форме.

— Борь... поговорить надо.

— Я вижу, что надо. Пошли.

Подарков под елкой осталось немного. Последнее, что услышал Кот, выходя из комнаты вслед за Бизоном, был Олесин голос, спросивший «Батя, это кому?» Умкин тон был слишком заинтересованным, в голове промелькнула догадка и Вася обернулся — в руках у Олеси была Та Самая Красная Коробка. Булатовское «Багире» прозвучало как приговор.

В голове вспыхнуло еще одно озарение и Кот, выглянув из-за открытой комнатной двери, обратился к Муре:

— Жень, ты только без меня не открывай!

Вася выглядел слишком встревоженным, поэтому Мура лишь утвердительно кивнула.

Немного успокоившийся Кот повернулся к дожидающемуся его в дверях квартиры Бизону. Тот, когда Вася подошел, произнес:

— У нас сегодня кухня — место свиданий, но, боюсь, разговаривать тихо ты сейчас не сможешь. Поэтому пошли на лестницу.

Кот молча отыскал среди висящей верхней одежды свою куртку и вышел. Бизон покосился на него, понял, что разговор не на минуту, и потянулся за своей спецовкой.

— Бизон, а вы надолго? — послышался из комнаты голос Багиры.

— Нет! Мы быстро. Воздухом подышим и придем. Без нас не начинайте!

— Давайте быстрее!

— Хорошо! — Боря прикрыл за собой дверь в квартиру. "Это как получится".

Бизон устало облокотился о перила, поежился от лестничной прохлады, подтянул сползающую спецовку, накинутую на плечи, и уставился на молчащего Кота. Вася, засунув пальцы в карманы джинсов и смотря прямо перед собой, подпирал спиной дверь, из которой они только что вышли.

— Кот, нас там ждут. Рассказывай.

Вася длинно вздохнул и взглянул на командира:

— Помнишь… операцию в Оленегорске?.. Диверсия на железорудном заводе?..

— Ну?.. — Бизон с удивлением ждал продолжения, он совсем не ожидал услышать сейчас что-либо касающееся работы. Как они в начале декабря несколько дней «пасли» этот чертов завод, он прекрасно помнил. Как потом гонялись по всему городку за ушедшими из-под носа диверсантами — тоже.

— Мы потом на базе отмечали… удачное завершение…

— Аа, ну, да, помню…

— Вы с Багирой ушли куда-то, вас не было… А Агата… она перед этой операцией ездила к подруге… на свадьбу… И она рассказала, как… ну… как жених делал невесте предложение…

— Кот. Ты мне еще историю создания мира расскажи.

— В смысле?

— В смысле ближе к делу!

— Так я же говорю… У невесты — ну, тогда еще она не была невестой — был день рождения и жених подарил ей огромную коробку… красную… перевязанную белым бантом…

Тут до Бори, наконец, дошло. Причем, сразу все. И Васькин подарок, и нервное состояние, и вчерашняя «взъерошенность» после приезда из Мурманска. Правда, в то, что Ионов действительно осмелился сделать Женьке предложение, верилось с трудом. Но весь Васин весьма нервный вид говорил в пользу этой мысли. Пока Кот продолжал дальше красочно описывать чужой и, по всей видимости, вот-вот уже свой собственный способ предложения руки и сердца, Бизон мучился одним-единственным вопросом. Причем здесь Батя?

— …а посередине на дне прикреплена коробочка. С колечком, — закончил описание Кот и выжидающе воззрился на Бизона.

— С этим все понятно. И за вас с Женькой я, безусловно, рад. Ты мне одно объясни, наконец. Что ты на Батю так смотришь, будто он удав, а ты кролик?

— Так ты видел вторую коробку?! Такую же!

— …Ну… видел, что есть такая…

— Она Батина! И когда мы уходили сейчас, Ума ее Багире вручила!

— Ну и что?.. — спросил с напряжением в голосе Бизон.

— Так Батя тоже там был! — торжественно провозгласил Кот. — Он тоже слышал рассказ Агаты.

На лестничной площадке на несколько секунд воцарилась тишина.

— Кот, этого не может быть, просто потому что не может.

— А что он тогда на меня смотрит весь вечер так, будто мне сотня нарядов вне очереди светит?! А?

— Не ори.

— Я не ору.

— Что ты такого натворить-то успел? Накосячил в чем, вот он и смотрит так!

— Я ни в чем не косячил!

— Не ори.

— Я. Ни в чем. Не. Косячил. А смотрит он исключительно из-за моего подарка. В последний раз так посмотрел именно, когда Ума Женьке его вручила.

— Может, тебе показалось? — с тоской спросил Бизон. — Ты, вон, нервный весь. С перепуга и не такое привидится.

— Я похож на идиота?

Ответ «Да» Боря оставил при себе, пожалев и так взвинченного товарища.

— Ладно, пошли, — проговорил он, подходя к двери. — На месте разберемся. По обстановке.

— Бизон, мне надо, чтобы Мура была первой.

Боря не сразу сообразил, в чем. А, сообразив, хмыкнул: что Кот хочет этим сказать? Что Багира сегодня тоже невестой станет?.. Это было бы смешно, если бы не было грустно.

— Да будет твоя Мура первой. И единственной.

— Не веришь мне? — Кот вцепился в ручку, не давая Бизону открыть дверь.

— Конечно, не верю! Ну как я должен в это поверить, скажи мне?

— Я б тебе предложил поспорить… Но это первый раз в жизни, когда я ужасно хочу спор проиграть и оказаться неправым.

— Я запомню эту фразу, — похлопал Боря, усмехаясь, Кота по плечу. — А вообще… Молодец. Насчет Женьки.

— Борь, а как ты думаешь… — смутился Вася. — Она… ну… она согласится?..

Бизону очень хотелось сказать что-нибудь этакое, он за вечер устал от решения бесконечных задач и проблем, — к тому же выяснилось, что проблемы только начинаются! — хотелось хоть какой-то разрядки и нервный Котяра подходил на эту роль просто идеально, но Бизон опять над ним сжалился:

— Куда она денется?

— В Питер…

— Ну, в Питер она в любом случае денется… — только сейчас Боря сообразил, что будущая ячейка общества проживает в разных географических точках. Правда, тут же мелькнула мысль, что конкретно для этих двоих — так лучше. Ссориться будут меньше, а соскучиваться друг по другу больше. А Ионов не дурак. Правильный момент выбрал. — Все, Вася, потом поговорим. Там сейчас твоя невеста без тебя в коробку залезет.

Этого оказалось достаточно, чтобы загнать «жениха» обратно в квартиру. Правда, в дверях тот опять остановился и обернулся:

— Борь, еще просьба. Ты же на диване сидишь, у тебя за спиной выключатель. Когда Мура начнет открывать коробку, выключи, пожалуйста, свет.

— Это зачем?.. Там же все равно от гирлянд свет идет…

— Ну, так надо!

Бизон вздохнул:

— Добро. Только иди уже, а то я сейчас тебя тут выключу…

* * *

Пока Бизон и Кот отсутствовали, Мура попросила Батю сыграть пару их традиционных песен, так что ожидание прошло приятно и весело. Иван играл хорошо знакомые мелодии, почти «на автомате», поэтому имел возможность подумать, голова не была занята сменой аккордов. А подумать было о чем.

Когда он в первый раз увидел подарок Кота, только удивился совпадению размеров и оформления. Правда, Васина коробка была чуть побольше, но в остальном сходство было потрясающим. Но по ходу вечера Иван стал замечать слишком нервное состояние каплея. И чем ближе шло дело к подаркам, тем сильнее тот нервничал. Тогда и появилось у Бати предположение, что это за подарок у Васи… А уж его реакция на вручение коробки Мурашовой убедила окончательно. Нет, Ионов, может быть, даже молодец — смотря, что они там с совместной службой и совместным проживанием решат. Но как же он не вовремя!!! И вот что теперь ему-то, Ивану, делать?.. Все отменить?.. Поздно…

* * *

Бизону нужно было время подумать, поэтому он с легкостью согласился с предложением Риты начать открывать подарки с первого врученного — то есть с того самого синего большого пакета, как Боря понял, от Умки. Он его откроет и на целый круг остальных у него будет время собраться с мыслями. Не нравилось ему все это. Поверить подозрениям Кота было равносильно признаться в собственном сумасшествии… Но интуиция, будь она неладна, орала, что все это неспроста.

Боря подмигнул внимательно следящей за ним Олесе и достал из пакета немаленький сверток. Что-то довольно мягкое, но имеющее определенный вес, было завернуто в непрозрачный полиэтилен. Сняв его, Бизон осторожно развернул оказавшееся в руках шерстяное изделие. Белое и очень теплое. Оказалось, что это свитер. Мягкий и безумно приятный на ощупь.

— Ну, вот и Белым медведем станешь, — хихикнула Рита.

Послав сестренке предупредительный взгляд, мол, я запомнил, что ты сейчас сказала, Боря подошел к Уме и, поцеловав в щечку, поблагодарил за подарок:

— Спасибо, Олесь! Тут, правда, бывает очень холодно.

— Тебе нравится?

— Очень! Его прямо сразу надеть хочется!

Довольную Уму обняла и Багира:

— Молодец, девочка! — а когда Бизон отошел, прошептала: — А я думала, это рубашка будет.

— Спасибо за помощь! — в ответ прошептала девушка. Неделю назад Олеся звонила Багире, чтобы уточнить размеры. — Я сначала думала про рубашку, но свитер здесь нужнее и дарить приятнее.

— Девушки, вы там долго секретничать будете? — чуть улыбаясь, спросил Батя. — Кто у нас следующий?

— Так ты, Бать, и открывай, — отпарировала Багира.

Глядя, как командир вертит в руках небольшую коробку, упакованную в золотистую бумагу, Бизон откинулся на спинку дивана и, наконец-то, получил возможность спокойно подумать. Правда, ровно до того момента, как Батя откроет подарок.

Итак. Две одинаковые коробки, чуть различающиеся по размеру — в одной сантиметров 50 в высоту, в другой 60. Это вполне может быть простым совпадением. Просто оба выбрали красный цвет. Белый бант к красному подходит больше любого другого цвета. Ну, разве что золотой еще. Ладно, и тут выбор совпал. Бывает. Напрягает, что обе коробки упакованы самостоятельно, это видно. Если бы у Бати был какой-то обычный подарок, приобретенный в торговом центре, он, скорее всего, воспользовался бы профессиональной упаковкой. Наверняка же в Мурманске покупал. Там перед Новым годом в торговых центрах несколько таких точек стояло с девушками, у которых можно было упаковать подарки.

Булатов открыл коробочку, задумчиво порассматривал содержимое и воззрился на Бизона, так как подарок был подписан именно его рукой:

— Ну, рассказывай, что это…

— Это, Бать, простая игрушка, — Боря поднялся, протянул руку и вытащил из коробки металлическое широкое кольцо. Кольцо было изогнуто по принципу ленты Мебиуса, то есть его внешняя сторона плавно переходила во внутреннюю. В кольцо вдета металлическая пластина с прорезью. На всей поверхности кольца имелись небольшие выступы. — Вот пластина, — свои слова Бизон сопровождал наглядной демонстрацией, — ее нужно с кольца снять. Все просто.

Батя повертел головоломку в руках, подвигал пластину из стороны в сторону… Сначала она, вроде, весело продвинулась вперед, но лишь затем, чтобы упереться в один из выступов. Иван передвинул ее немного вниз, продвинул дальше — она снова уперлась в уже другой выступ. Еще несколько подобных манипуляций привели к тому же результату.

— Гхм…

Боря усмехнулся:

— Ага.

Из-за спины Булатова через плечо на игрушку уже заинтересованно поглядывал Серега. Боря снова усмехнулся и сел обратно на свое место, довольно и немножко злорадно — ни за что он им не признается, сколько времени над ней просидел! пусть сами сначала сумеют! — поглядывая на двух мужчин, склонившихся над детской забавой. Правда, тот факт, что за вторым плечом командира не образовался Кот, напомнил о насущных проблемах. Вася издалека на игрушку посматривал, но явно ему было пока не до нее. Да и к Бате он навряд ли осмелился бы приблизиться сейчас.

«С другой стороны, — вернулся к своим размышлениям Бизон, — тот факт, что Батя заворачивал свою коробку в эту красную бумагу сам, вовсе не означает, что… Черт, это даже мысленно лишний раз произносить не хочется…» Но память настойчиво воспроизводила в голове Ритин голос: «Обнадеживать, Борь? На что обнадеживать? Что, ты думаешь, он после этой песни собирался предложение мне сделать? В любви признаться?» А что, если… Что, если, и в правду, собирался?.. А Ритка убежала с низкого старта на кухню. И он не пошел, потому что испугался?..

Теперь подарок разворачивала Багира. Зеленую небольшую, плоскую коробочку. Кажется, от Муры.

Да нет, все равно это бред. Даже если бы вдруг Случилось… Не стал бы Батя вот так, при всех… Мда… Не стал бы. Но песню-то он пел! Ей пел, это же очевидно! Вон, даже молодежь поняла!

Оказалось, что в коробочке маленькая золотая брошка в виде пантеры в прыжке. А, от Муры и Умы. Бизон улыбнулся, глядя на довольную Риту, обнимающую не менее счастливых девчонок. «Скучают друг по другу. А за Умку Багира еще и переживает, куда больше, чем за Муру».

Делать-то что? Если… Если!… это правда, и Мурка первой откроет свою коробку… Как потом будет выглядеть повторение?.. Так, стоп. Так и Батя же должен быть этим озадачен! Может, наоборот, пусть Рита первая открывает? Нет, тогда для Муры все будет выглядеть не очень… Да и Кота так подставлять не хочется… Черт, что делать-то?..

Физик свой подарок открывал не спеша, бережно снимая ленту и осторожно разворачивая бумагу. Впрочем, по форме уже вполне угадывалась книга. Небось, очередные боевые искусства? Какой-нибудь Зимбабве? Не, Серега-то будет счастлив!

Может, обеспечить первое открывание Мурой? И вот тогда уже самому последить за Батиной реакцией?

Бизон усмехнулся, глядя на довольную физиономию Физика и книгу в его руках. Что там? «Воинские традиции ариев»? Арии — это арийцы, надо понимать? Ладно, выясним потом у Сереги. Когда прочитает.

Бизон покосился на взявшуюся за знакомую белую коробку Олесю — вот надо было ей именно его подарок сейчас взять! — решительно поднялся, обошел стол и шепнул настороженному Коту: «Ты следующий, лучше бери Женькин подарок», затем подошел к сидящей недалеко Муре. Наклонился и тихонько прошептал:

— Жень, после Кота твоя очередь. Открывай Васькин подарок.

— Почему?

— Просто поверь, так надо.

— Но…

— Считай это приказом, — добродушно, но серьезно пресек ее возражения Бизон.

Поймал ошалевший и перепуганный взгляд Ионова, кивнул ему и на обратном пути похлопал незаметно по спине — держись, мол.

Не успел он сделать и пары шагов, как с дивана донесся пронзительный визг в исполнении Олеси. В визге стопроцентно угадывались восторг и возмущение. Пополам. «Как я вовремя оттуда свалил», — подумал Боря, оставшись стоять по другую сторону стола и с улыбкой наблюдая, как Ума достает из коробки… Умку. «Ну, ведь действительно похожи», — усмехнулся Бизон. Невысокая и очень молоденькая девушка с темными, почти черными волосами в белом платье. И маленький плюшевый полярный медвежонок, белый, с черным носом и бусинками черных глаз.

Карие глаза смотрели на него с теми же эмоциями — и восторгом, и желанием придушить.

— Ум, ну, вы просто созданы друг для друга! — смеясь, проговорил Бизон в свое оправдание.

Окружающие хихикали над разгневанной Умой, бережно прижимающей к себе Умку. Когда девушка оторвала свой пылающий взгляд от Бори и с умилением уставилась на медвежонка, Бизон рискнул вернуться на свое место. Когда он сел рядом, Олеся грозно на него взглянула, потом улыбнулась:

— Только потому что он именно с Севера…

— Так именно отсюда и логично его привести.

— Спасибо…

— Живите дружно, — усмехнулся Боря, кивая на игрушку.

* * *

То, что Вася из-за чего-то не находит себе места, Женя заметила в середине вечера. Потом, когда стали убирать со стола, Мура пару раз перехватила взгляд Кота в сторону Бати, и ей показалось, что Вася нервничает из-за командира. Натворил чего? Она уже хотела спросить об этом у Багиры, но начали раздачу подарков и было неуместно идти через всю комнату к Рите и привлекать внимание.

Потом Женя поняла — Васины нервы связаны с ней и каким-то непостижимым образом с этой большой красной коробкой, к огромному Женькиному удивлению, оказавшейся ее подарком. Причем, от Васи. То есть сам дарит и сам же нервничает из-за этого.

Чем дальше шло время, тем страшнее становилось Жене. Она чувствовала Васино состояние и оно начинало передаваться ей. Когда Кот с Бизоном вернулись, девушка уже поняла: что-то происходит. Поэтому она почти не удивилась, когда Боря вдруг подошел и сказал открывать Васин подарок. Гадать, что там такое, ей совсем не хотелось. Почему-то чувствовала, что нервы — и Васины, и теперь ее — закончатся, как только она откроет коробку. Еще периодически ловила улыбающийся теплый взгляд Сереги. От него становилось немного спокойнее. До следующего перехваченного взгляда Кота.

Женя наблюдала, как Вася подрагивающими пальцами пытается снять синий бантик с ее подарка. Наконец, стянул не развязывая. Размотал блестящую, серебристую фольгу. Открыл крышку небольшой коробки и завис. «Неужели сломались?!» Женя вскочила со своего места и заглянула в коробку — фух, все нормально.

— Доставай, — улыбнулась она Васе.

— К… кто это?..

— Мышки, — все так же улыбалась Мура и переглянулась с ухмыляющимся Физиком. Серега за всю дорогу в поезде наслышан был об этих мышках, с которыми Женя носилась, как с писаной торбой: их нельзя было ставить к обогревателю, иначе они растают, и ничего нельзя было поставить сверху, иначе они сломаются, а лучше на них и вовсе не дышать. Так и ехали вчетвером. Физик, Мура и две мышки. И еще таинственная сумка немаленьких размеров, которую Женька все время прятала от Сереги. Ладно, хоть легкая, как сумел выяснить наблюдательный Физик.

Кот запустил руки в коробку и вытащил из нее коробочку поменьше. Из тонкого пластика, абсолютно прозрачную. В коробочке сидели две мышки: белая и коричневая. Шоколадные. С чудесным образом прорисованными лапками, ушками, с блестящими черными глазками и тоненькими прутиками усиков. И длинными хвостиками.

Кот никогда не чувствовал себя настолько Котом. Мышки выглядели очень мило и на редкость аппетитно!

Рассматривая их, Вася на пару секунд отвлекся от грядущего испытания, хотя Коробка стояла теперь совсем близко, недалеко от его ног, и иногда Коту казалось, что ему жарко от нее, как от печки. Он бережно поставил коробочку на стол и повернул мышек анфасом к остальным, чтобы все могли их рассмотреть. Мышки тут же отправились в общество любопытной Умы, а затем их взяла рассмотреть Багира. На восторженных эмоциях от такого подарка Вася резво повернулся к стоящей рядом Муре и уже хотел бурно выразить свою благодарность, даже руки уже были на полпути, чтобы обнять девушку… Как вдруг Вася замер в нерешительности… Вдруг осознал, что на них сейчас все смотрят и неожиданно смутился… «Вот идиот! Предложение собрался делать! А сейчас даже в щечку поцеловать не могу!»… Собрав всю свою растерянную решимость, Вася подчеркнуто нейтрально обнял Муру за плечи и, поцеловав в подставленную щеку, произнес: «Спасибо, Жень… Они очень здоровские и… Вообще, классная идея. Спасибо!» Мура весело ответила: «На здоровье! Приятного аппетита!» И сделала шаг назад, ближе к своему месту.

В ногах стоял тот самый подарок и Женя вспомнила, что именно ей сказал сделать Бизон… Вдруг отступившие было нервы опять вернулись. Она быстро подняла глаза на Васю и увидела то, что ожидала увидеть: он знает, что именно она сейчас будет разворачивать свой подарок, и что это за подарок он тоже знает. «Это все выглядит так, как будто у них какой-то план. Ладно. Потом разберемся. Сначала надо узнать, что там».

Мура молча смотрела, как Вася шагнул ближе, поднял коробку с пола и поставил на стол прямо перед ней. И обрадовалась, когда он остался стоять рядом. Так было спокойнее. Наверно, в другой ситуации девушку смутил бы и вызвал бы беспокойство тот факт, что она чувствует страх перед новогодним подарком. Что там может быть страшного? Ну, не мыши же там! Живые! Но осознаваемый страх почему-то… не был страшным. Он был, скорее, волнительным. И то, что Вася рядом, тревожило и успокаивало одновременно.

Женя прикоснулась к белому банту и в этот момент вдруг погас свет. На миг показалось, что стало совсем темно, но уже в следующее мгновение девушка поняла, что выключили только люстру, посмотрела в сторону выключателя, увидела, что рядом с ним Бизон, и поняла, что это тоже часть плана. «Конспираторы чертовы. Заговорщики». Где-то в глубине сознания еще болталась обидная мысль, что и Серега — верный друг Серега! — тоже с ними заодно, но думать сейчас об этом совсем не хотелось. Потом она с ним разберется.

Комната теперь напоминала то ли пещеру с самоцветами, то ли владения Али-Бабы, она вся переливалась сотнями маленьких разноцветных огоньков. Их было много, они были со всех сторон, от них даже было почти светло. Во всяком случае, «Не волнуйся, так и задумано, все хорошо» Женя прочитать в Васиных глазах сумела.

Она развязала бант, стянула верхнюю его часть с коробки и поискала, откуда удобнее снять упаковочную бумагу. В потемках это было сделать непросто.

— Давай я помогу, — предложил Кот и, не дожидаясь ответа, всего за пару каких-то манипуляций разделил бумагу на две половины.

Теперь перед Мурой была обычная картонная коробка с обычными створками вместо крышки. Створки не были засунуты друг под дружку. Две верхние держал вместе кусочек скотча с предусмотрительно торчащим кончиком с приклеенной бумажкой. На бумажке написано слово «Оторви!» Женя послушно оторвала полоску скотча, отметив про себя, что к низкой освещенности Кот готовился заранее, слово написано крупно, черным толстым маркером. На нижних створках, уже ожидаемо, обнаружилась еще одна записка — «И еще раз!» Мура вдохнула воздух, почти как перед прыжком в воду, и, выполнив указание, подняла створки.

Из коробки, медленно поднимаясь вверх, вылетел воздушный шарик. Красный. Большой. В форме сердца.

От удивления Женя проводила его глазами до самого верха. И только когда шарик достиг потолка, вдруг осознала, что, вдохнув воздух, так и не начала дышать. Судорожно вдохнула новую порцию и, глядя на шарик, подумала, что ее сердце сейчас бьется часто-часто.

Опустила глаза вниз.

Сердце биться перестало.

Вся коробка внутри обклеена белой бумагой. На самом дне в форме сердца выложена электрическая гирлянда — зажженная! Переливающаяся красными огоньками. А в центре сердца ко дну прикреплена коробочка. Очень характерная, маленькая, бархатная коробочка. С откинутой крышечкой.

На красном бархате сверкало кольцо. Красные бегающие огоньки беспрестанно отражались в нем, от этого колечко сразу притягивало взгляд и… казалось живым.

В самую первую секунду Мура заметила, конечно, включенную гирлянду и успела поразиться: откуда электричество в простой коробке.

Во вторую секунду из головы напрочь исчезли все мысли до единой.

* * *

Мура смотрела на кольцо, а Кот, не отрываясь, следил за ее реакцией. Он ничего больше не замечал вокруг. Он не видел, как Ума дернулась со своего места, собираясь посмотреть, что же там такое, и Бизон еле удержал ее, на что Олеся возмущенно фыркала. Не видел и любопытствующей попытки Физика заглянуть в коробку, но, хотя он и сидел ближе всех, разглядеть ему ничего не удалось, а вставать Серега по понятным причинам не стал.

Женя, наконец, подняла глаза на Васю.

Он ждал этого момента почти с ужасом, изрядно сдобренным огромной надеждой. Вникать в то, как такая смесь эмоций может существовать одновременно, Вася способен не был. Сердце оглушительно билось где-то в ушах, дышать получалось через раз, он не мог пошевелиться, да и вовсе не чувствовал сейчас тела. Все шесть чувств были направлены лишь на ожидание. И именно оно, шестое, самое главное чувство спецназовца, сейчас предательски молчало. Вася ждал Жениного взгляда, как спасения. В не совсем ясном сознании даже мелькнула мысль, что большую часть своих кошачьих жизней он потратит сейчас здесь, а не в бою, здесь, пока он умирает и воскресает вновь — уже раз десять за эту минуту!

Спасение пришло неожиданно. Васю спасло «Да», которое, к величайшему изумлению во всей своей жизни, он увидел в любимых глазах, как только Женя на него посмотрела. Она еще ничего не произнесла. Да он даже еще ничего не спросил! Но «Да» — спасительное, долгожданное, такое многообещающее! — уже светилось в удивленных глазах, сияло в них, как отражающиеся огоньки гирлянды. Он ждал сомнений, ждал упреков, даже к «Нет» был относительно готов. А оказался не готов к такому быстрому и безоговорочному согласию.

Дышать он по-прежнему не мог, но умирать перестал.

— Ты сумасшедший… — тихо произнесла Мура.

Ее голос вывел Васю из оцепенения, он шагнул к девушке вплотную и только сейчас понял, что не помнит ни слова из заготовленной речи.

— Я… я очень многое хотел сказать… Не помню сейчас ничего… — Кот тоже говорил тихо. Не для того, чтобы не слышали остальные, просто… просто о любви громко не говорят. — Мы… мы с тобой очень разные и в то же время очень похожи, — Вася перешел на шепот, все же это были слова лишь для них двоих. — Я, честно, не знаю, сможем ли… получится ли у нас… Но я обещаю сделать для этого все возможное и невозможное. Я… я просто не могу без тебя…

Если бы «Да» Вася не увидел бы тогда, сразу, то, несомненно, увидел бы сейчас. «Я, честно, не знаю, получится ли у нас» в исполнении самоуверенного до мозга костей Кота доказало Муре, что — да, все у них получится. И только сейчас она всерьез начала осознавать, Что происходит.

— Я тоже без тебя не могу…

Вася хотел достать кольцо, но отрывать взгляд от Женькиных глаз боялся. Боялся, что в них что-то изменится, если он их «отпустит». Так, не глядя, одной рукой достал коробочку, где-то на периферии сознания уловив дружный Олесин и Ритин возглас удивления. Вытащил колечко, взял его в правую руку, а левую протянул Жене, задавая главный вопрос этим жестом.

Мура впервые с момента начала распаковывания подарка улыбнулась. Вложила ладонь в протянутую руку и опустила глаза, наблюдая, как Вася надевает на ее палец кольцо. Наверно, в памяти обоих вспомнилась чека от гранаты, которую Кот надел Муре на палец прямо во время перестрелки.

Как только колечко обосновалось на новом месте жительства, Бизон, с улыбкой наблюдавший за процессом, включил свет. Жених с невестой тут же смутились, будто только сейчас вспомнив, что они не одни.

— Так вас что, можно поздравить? — первой опомнилась Рита, встала и подошла к ребятам.

Кот обернулся к ней, улыбаясь, ответил «Можно» и почувствовал укол совести оттого, что «забрал» у Багиры абсолютную неожиданность ее подарка. Она, конечно, наверно и не подозревает, что ее ждет. Но все же от такой одинаковости коробок может предположить… Про Батю теперь Кот вспомнил тоже, но даже не решался на того взглянуть.

Багира обняла счастливую Муру, рассмотрела колечко, заглянула в коробку (впрочем, туда уже успели заглянуть и Физик, и Ума), потрепала жениха по голове, похвалила: «Молодец» и вернулась на свое место.

Бизон переглянулся с остальными, взглянул на новоиспеченную парочку и, добродушно усмехаясь, произнес:

— Валите уже отсюда на кухню. Сил нет смотреть на вас.

Мура, смутившись, отвернулась, прячась за Васину спину. Кот нащупал сзади ее руку, крепко сжал и молча увел под дружное подхихикивание и Борину фразу напоследок: «Не увлекайтесь там».

Свет в коридоре горел, но искать кухонный выключатель у Васи не было времени. Он влетел в темное помещение и резко развернулся.

— Ва... — что хотела сказать Женя, Вася так и не узнал, а она вскоре забыла.

Когда счастливая парочка вернулась с кухни, большая часть подарков оказалась уже разобранной.

Отшутившись и почти не обижаясь на добрые подколы друзей, Кот невозмутимо оглядел появившиеся на столе вещи, — теперь, когда уже можно было не нервничать, Васе стало куда интереснее и любопытнее все происходящее! — отметил, что Багира еще не открывала его подарок, тут же опять вспомнил про Батю и покосился на коробку у Ритиных ног: еще не открыта. На Булатова он, по-прежнему, старался не смотреть.

Женя так же рассмотрела, что без них было уже распаковано, а что нет. Обнаружила, что Ума уже стала обладательницей нового набора теней, — сколько же сил пришлось Жене приложить, чтобы затащить Олесю в Рив Гош и выпытать, чего той больше хочется! — а вот Серега подарок от нее предусмотрительно не стал открывать, понимая, что девушке хотелось бы увидеть его реакцию.

Кроме этого, Кота дожидался подарок от Багиры и общий с Физиком — от Бизона, а Муру — подарок от Физика.

— Ну что, жених, будешь открывать наш подарок? — поинтересовался, усмехаясь, Серега.

— А почему я, а не ты?

— А почему я?

— А почему я?

— Мальчики, ну вы еще подеритесь, — улыбнулась с легким упреком будущая невеста.

— Ага, — поддержала Багира, — причем, не кому открывать, а кому не открывать. Если вам неинтересно, мы можем подарок забрать. Самим пригодится!

— Вот именно, — вступил Бизон.

— А... а от кого это подарок? — спросил Физик, поспешно беря в руки трубку с метр длиной, завернутую в серебряную фольгу. Только сейчас он запоздало сообразил, что своим дурачеством они действительно обижают дарителя.

— От меня, — ответил Бизон. Таким тоном, что стыдно стало даже Васе. Он тут же схватился за другой конец трубки и принялся разворачивать фольгу.

Это оказался тубус. Кот открутил крышку, заглянул и ничего толком не увидел.

— Дай сюда, — с превосходством человека знающего произнес Физик и вырвал предмет из Васиных рук. Заглянул, перевернул тубус отверстием вниз и подставил ладонь, чтобы ничего не упало. Ухватил пальцами показавшийся край, перевернул тубус обратно и, потянув, вытащил свернутую трубочкой бумагу.

Одного взгляда на большой развернутый лист, который Серега теперь держал прямо перед собой на весу, хватило, чтобы из-за него донеслись восторженные крики:

— А-а-а, это же карта стирающаяся!

— Блин, я давно такую хотел!

Физик опустил руки и теперь все могли лицезреть довольные и улыбающиеся физиономии парней. Правда, улыбка вдруг начала пропадать с лица Сереги и вслед за ним и Кота.

— А... как мы... у нас же территории разные... — пролепетал растерянно Кот.

Бизон лишь молча покачал головой. «Ну, ладно, Кот — у него от счастья мозги отказывают, Физик-то что тормозит?»

— Вась, их там две, — сжалилась над всеми Багира.

Только тут под смешки Умы и Муры Физик с Котом разглядели, что карт, и правда, две штуки. Совершенно одинаковых.

— Ну, что, — хитро улыбаясь, произнес Ионов, глядя на друга, — устроим батл? — Вася быстро прикидывал в уме: у него точно есть фора за счет Севера и США — ни там, ни там Физик точно не работал.

— По рукам, — согласился Серега, припоминая операции в ГРУ.

— Я надеюсь, это не сейчас будет происходить? — с насмешкой, но «командирским» голосом поинтересовался Батя, пытаясь утихомирить впавших в детство бойцов.

Кот лишь молча потупил взор — услышав голос Булатова, он вздрогнул, но на него так и не взглянул. Физик кинул виноватый взгляд на Батю, благодарный — на Бизона и скрутил карты обратно в трубочку.

— Так, что у нас ещ...

Неожиданный громкий свист за окном заставил Риту замолчать, а всех остальных настороженно замереть. Тренированные уши вмиг уловили характерный свист запущенного снаряда.

Лишь спустя пару мгновений снаряд разорвался фейерверком. Но за эти мгновения каждый успел задуматься: а фейерверк ли это. Слишком громким был звук. Слишком близко. Да и время уже к трем часам близилось, все и так не особо многочисленные салюты уже давно отгремели.

Вслед за первым полетел второй, третий...

Кот и Физик с двух сторон подошли к окну, инстинктивно все же прижимаясь к стенам и не особо высовываясь. Излишняя бдительность еще никогда никому не мешала, а вот жизнь спасти могла.

Красочные, разноцветные огни с неимоверным грохотом рассыпались в черном небе прямо возле дома.

Вася глянул вниз — было очевидно, что запускают фейерверк прямо из их двора.

— Это же Игорь... — и обернулся к остальным: — Это Опер! С женой и дочкой.

* * *

«Вот уж не ожидал, что этот Новый год окажется таким... проблемным», — тоскливо думал Бизон, пока двое великовозрастных мальчишек, чуть ли не пища от восторга подобно девчонкам, рассматривали свои скретч-карты. Реакция друзей была Боре, конечно, приятна, но мысли его продолжала занимать все та же проблема — что делать. Да, задал Кот задачку. Или Батя задал. Или оба. Собственно, это и было главным вопросом: Кот или оба? Надумал это все Вася в своем нервяке или их, действительно, ждет мелодрама «Предложение руки и сердца — 2». Зная Батю, мелодрама могла легко превратиться в драму. А зная Русалку — в триллер. Даже Багирина выдержка не вечна. Страшно представить, как Рита отреаги... Это еще что?!

Боря насторожено застыл и уже готов был вскочить с дивана, когда послышался разрыв фейерверка. Кот с Физиком метнулись к окну и через пару мгновений Вася воскликнул:

— Это Опер! С женой и дочкой.

Вот как?.. А это можно использовать.

— А что, давайте к ним спустимся? — с энтузиазмом предложил Бизон.

Идею с воодушевлением поддержали Кот и Рита, Батя, как обычно, сохранил нейтралитет, а Физик и девушки просто не знали, к кому именно они должны спускаться, хотя идею подышать воздухом активно поддержали. Особенно воодушевился Кот — ему уж очень не терпелось, наконец, вырваться из одного помещения с Батей. Да и пылающий внутри ураган из смеси отходняка после перенапряжения и свалившегося на голову счастья требовал свободы и простора.

Кот помахал Оперу из окна, но на таком расстоянии было непонятно, понял ли тот его сигналы. Поэтому Вася принялся по всей комнате искать свой телефон: куда он его положил, он вспомнить не мог.

— Если ты хочешь отправить ему SMS'ку, то можешь не трудиться, — остановил его поиски Бизон, — сеть с напрягами работает. Вон, на наши SMS'ки с фотками ни Барс, ни Пригов до сих пор не ответили. Так что лучше позвонить, — добавил Боря, вытаскивая свой телефон из кармана.

— Надо что-то Вере подарить... Нельзя же ребенка в Новый год без подарка оставить... — растерянно озиралась по сторонам Рита, пока Бизон вышел в коридор, разговаривая с Игорем.

— У нас шоколадки есть, — подала идею Ума.

— А мы с Васей наш шарик можем подарить, правда, Вась? — предложила Мура, оборачиваясь к продолжающему тщетные поиски телефона Коту.

— Да, конечно! Он, правда, не очень детский...

— Ну и что? Подумаешь, сердечко. Главное, что это воздушный шарик, тем более, с гелием. Дети их обожают.

— Только к нему веревочку надо привязать...

— И Физика позвать, чтоб достал. Серег!

Уже ушедший в коридор одеваться Физик вернулся, достал из-под потолка шарик и после нескольких минут всеобщих сборов в тесной для всех сразу прихожей компания, наконец, вышла во двор.

После многочисленных приветствий, поздравлений и знакомств Опер объяснил, что они пришли всего на минутку, только поздравить — и то только из-за того, что Вере очень хотелось поздравить «тетю Багиру» с Новым годом.

Под Катино «Да ну что вы, зачем, не стоило!» Рита вручила радостной девочке пакетик с конфетами, мандаринами и маленькой собачкой, купленной «на всякий случай», а Женя аккуратно намотала на с готовностью подставленную ручку веревочку от шарика.

— Шарики бывают на День рождения, а сейчас Новый год! — высказала свое удивление Верочка, а Кот с Мурой переглянулись — у них и есть своеобразный «День рождения».

— Видишь, этот шарик в виде сердечка, да? — спросила у девочки Женя.

— Да...

— Сердечко означает, что мы все хорошие друзья и все друг друга любим! А любить ведь можно не только по праздникам, правда?

— Правда!

— А, действительно, в честь чего у вас шарик? Да еще... такой... — тихо спросил Опер стоящего возле Кота.

Вася улыбнулся, взглянул на Муру и притянул ее к себе.

— Познакомься, Игорь...

— Нас же только что Багира знакомила...

— Еще раз познакомься, — кивнул Кот. — Это Женя, моя... — взгляд друг на друга, — ...будущая жена.

— Ого!

— Так, это вы сейчас... предложение делали? — догадалась Катя.

— Да, — чуть смутился Вася, — а как вы это поняли? Из-за шарика?

— По вашему голосу, — улыбнулась женщина.

Кот с Мурой уже вдвоем смутились. Впрочем, Вася был рад, что о таком событии в его жизни из группы узнал именно Опер. Он был единственным, с кем у Кота начали складываться более-менее похожие на дружеские отношения. Ну, еще немного с Агатой. С Сарматом общий язык найти тяжело по определению, а с Даной Вася общался очень мало — большую часть времени его пребывания здесь она провела в госпитале и на восстановлении.

— Такое событие надо отметить... — воскликнул Игорь и покосился на контр-адмирала, — ...салютом.

— Салютом? — переспросил Вася.

— Ну, да. У нас, вон, еще один есть, — показал Опер пакет в руках. — Будет салют в честь создания новой семьи, это же круто! Ну, и в честь Нового года, конечно.

Кот с Мурой еще раз переглянулись, а Рита обняла их сзади обоих:

— А мне нравится идея! Давай, Опер!

— Есть! — привычно отрапортовал Никитин и, вытащив ящик из пакета, понес его к ранее установленному фейерверку.

Васю опять мучила совесть, ведь салют этот мог бы быть уже в честь двух новых семей, если бы Багира успела открыть свой подарок. Вдруг Кот начал злиться: почему он должен из-за этого страдать? Он же ни в чем не виноват! А свои проблемы пусть Батя сам решает! Вася развернул Муру в сторону будущего фейерверка, обнял ее сзади и крепко прижал к себе. У них сегодня праздник!

Женя позволила себе расслабиться в любимых объятиях, чуть обернулась и подняла голову наверх, поймав Васин взгляд, улыбнулась... А большой палец спрятанной в карман правой руки беспрестанно теребил колечко — будто проверяя, на месте ли оно.

Бизон внимательно оглядел друзей: вроде все следят за Опером и собираются смотреть фейерверк. Отлично: пока Игорек все подготовит, пока само действо, пока попрощаются... Минут пять-семь, как минимум, у него есть.

Боря подошел к Рите, закрыл ее собой от остальных и тихо на ухо сказал:

— Русалка, дай-ка ключики от своего грота.

— Чего?

— Ключи от квартиры дай, — усмехнулся Бизон.

Рита посмотрела на него, но ничего не сказала — ну, мало ли, зачем человеку надо? — и вытащила из кармана связку. Бизон забрал ключи, отошел от Багиры, встал за спинами друзей и, убедившись, что на него не обращают внимания, пошел к дому.

Зашел в квартиру, разулся и сразу, не раздеваясь, прошел в комнату и уселся на корточки возле злосчастной коробки. «Ну и что мне с тобой делать?» Оглядел, как упакована бумага. В принципе, он мог бы аккуратно распаковать и упаковать обратно... Но не за пять минут. И то это при условии, что Батя не придет раньше. А кроме как сняв бумагу, иначе о содержимом не узнаешь.

Бизон поднялся и приподнял коробку.

Хм... ну, килограмма два-три там есть точно, она слишком большая, чтобы понять точнее. По рассказу Кота, в оригинале в коробке были цветы, а посередине кольцо. Кот заменил цветы на более подходящую к Новому году гирлянду. Батя тоже мог что-нибудь выдумать... Да и шарика там, Бизон очень надеялся, нет. Багира с воздушным шариком в виде сердечка сочетались весьма условно, если вообще сочетались.

А, может, там и те же цветы. Если не повяли еще...

Мда... На что он надеялся?.. Что по виду или по весу сможет определить, что там?..

За окном загрохотал фейерверк.

Бизон сел на стул рядом и уставился на коробку, будто она могла ему чем-то помочь. Он уже даже не был уверен, что лучше — чтобы было предложение или чтобы не было. Самым главным было спокойствие Риты. А при каком варианте оно будет — Боря уже запутался.

Так. Спокойно. Надо все взвесить. Если там все же кольцо, то проблемы... В чем?.. В том, что Батя — идиот! Не в плане кольца, а в плане того, что при всех! И Рита может отреагировать весьма… по-разному. Если кольца там нет, то проблема в том, что Рита может его ожидать. Она может его ожидать?.. Одинаковые коробки она заметила, наверно, решила, что это совпадение. Но когда Кот вытащил кольцо из своей коробки, она...

Бизон устало потер лицо руками. За окном слышались какие-то крики и местами визги. Преимущественно, женские и детские.

...Странно она отреагировала. Сначала удивилась. Кстати, Батя — нет, и это доказывает подозрения Кота. Во всяком случае, что в Кошачьей коробке — Батя знал, точнее, правильно предполагал. А вот Рита… Были у нее какие-то посторонние мысли, не относящиеся непосредственно к Коту и Муре, причем, не сказать, что положительные. Жалела, что не они с Батей на их месте?.. Не введи Булатов тогда запрет, может, и было бы тогда, давно, такое же предложение...

Боря подошел к окну, по дороге стягивая теплую куртку — возвращаться обратно он уже не будет. В центре двора стояли Батя, Рита, Опер и Катя. Кот, Физик, Мура, Ума и Верочка носились по расчищенным от снега дорожкам и протоптанным тропинкам и играли в снежки. Девочку берегли, а друг друга лупили не щадя, особенно, Серега и девчонки — дорвались до настоящего снега.

Есть еще одна очень большая проблема. Проблема еще и в том, что Рита может знать ту же историю, рассказанную Агатой... Мало ли, может, Марина ей потом отдельно рассказывала… И если это так, это означает, что, увидев кольцо у Кота, Рита поняла, откуда «растут ноги» Васиной идеи. И у самой в ногах при этом такая же коробка! И Новый год — «наш»! И «соглашайся на рай в шалаше»!

Хотелось выматериться и стукнуть кулаком по чему-нибудь подходящему. Например, стеклу. Оконному.

Если Рита знает историю Агаты, то она… надеется! Вот прямо сейчас, стоя рядом с Булатовым и уже, наверно, дрожа от холода (что там пуховик на тоненькое открытое платье?), она надеется, что здесь ее дожидается кольцо с предложением руки и сердца! Надежной руки и горячего Булатовского сердца… Рука-то надежная и сердце горячее, вот голова… в подобных делах… дурная.

Что будет, если Рита надеется, а подарок у Бати самый обычный и коробки — просто совпадение?!.. «Да ничего не будет. Убью я его просто».

От представления, каких сил будет стоить Рите этот подарок при таком раскладе, какая выдержка ей потребуется, чтобы подобающим образом его принять, Бизону хотелось схватить злополучную коробку и унести подальше.

Может, спросить у нее, знает ли она эту историю? И что? Если знает, так он этим вопросом только подогреет ее надежду! И к тому же придется объяснять про Кошачьи подозрения и Батины взгляды. Тогда точно уверится. Нет, это не подходит.

Позвонить Агате? Бизон глянул на часы: четверть четвертого. Поздновато уже.

Спросить у Бати напрямую?.. Самое логичное. Самое простое. И самое сложное.

«Скажи-ка, Бать, а не собираешься ли ты Русалке предложение руки и сердца сделать?»…

Если нет — это будет самый идиотский вопрос, какой Бизон когда-либо задавал другу. К тому же командир, разумеется, потребует объяснений. А это и Кота сдавать, и объяснять, что Рита может надеяться. Про Ритины надежды говорить и вовсе не хотелось. Разговор долгий, трудный и неизвестно, к чему приведет.

Если да... Ну, не выспрашивать же подробности? И не объяснять Булатову, что лучше не надо при всех?.. Или объяснять?

Эх... вот позвонил бы сейчас Сармат с базы, что террористы какие-нибудь завалящие объявились, свалил бы отсюда и пусть сами разбираются!

Вот только «пусть сами» никак не распространяется на Русалку.

От злости и собственного бессилия несчастную коробку хотелось, как минимум, пнуть.

Вернувшаяся компания ввалилась в квартиру с шумом и морозным воздухом. Бизон перед их приходом только и успел, что повесить свою куртку, вернуться в гостиную, схватить из вазочки на тумбе мандаринку и усесться на диван. Молодежь ворвалась в комнату с раскрасневшимися от мороза лицами и жарким спором, в чью пользу окончился счет. Багира с Батей зашли позже, о чем-то разговаривая. Сквозь крики Кота и Умы Бизон лишь уловил что-то про Опера. «Он вот-вот ей предложение сделает и обсуждает с ней подчиненных?.. Впрочем, это вполне в его духе».

Разумеется, не обошлось без вопросов, почему он, Бизон, здесь, почему его не было во дворе. Боря с ухмылкой ответил Коту: «А что, старику Бизону с вами в снежки играть, что ли?» На что Рита обеспокоено поинтересовалась, не заболел ли он, и тут же приложила ладонь к его лбу. Со словами «Все нормально, Русалка» Боря взял холодную руку и легонько пожал, успокаивая. Не хватало, чтобы Рита еще за него начала переживать.

Багира не стала ничего спрашивать, решив оставить друга в покое, и обратилась к Васе:

— Кот! Ну-ка давай свой подарок открывай!

Все без исключения в недоумении переглянулись: Рита сказала эту фразу так, будто Кот должен не подарок получить, а хорошую взбучку.

— Не понял...

— Открывай давай, — более мягко повторила Багира. — Действительно, такими темпами скоро и понимать нечем будет.

Благоразумно решив подождать с обидой на последнюю фразу, Вася потянулся к пакету с Ритиным подарком и через несколько секунд в его руках оказались... шапки. Три штуки. Кот растерянно уставился на Багиру, а Батя и Бизон усмехнулись.

— Это... зачем?

— Затем, Вася, что ты нам еще здоровым нужен.

— А...

Физик и девушки заинтересованно переглядывались, растерянная физиономия Кота веселила, но пока было непонятно, в чем дело.

— Что «А»? — сейчас Багира очень сильно напоминала мать, отчитывающую нерадивого сына. — Кто только что на улицу без шапки ходил? Сам знаешь, здесь на Питер, хотя и там тоже не желательно было.

Теперь Вася понял, в чем дело. Хотелось разозлиться, — он не маленький мальчик, чтобы его так отчитывали! — но на Багиру злиться... трудно.

— А зачем три? — смеясь, поинтересовался Серега.

— Судя по тому, что он часто оказывается без шапки, — ответила Багира, — он их вечно теряет. Вот, пусть целых три будет. Одна на нем, другая дома, третья на базе, — закончила Рита, уже смеясь вместе с остальными.

Чтобы спасти смущенного и немножко обиженного Васю от всеобщих насмешек, Мура схватила свой подарок от Физика и — со словами «Ну что, теперь я?» — начала открывать. Как она и ожидала, внимание переключилось на нее, а Вася переместился к ней поближе — любопытствуя, что же подарил Физик. Где-то внутри чуть-чуть покалывала прежняя ревность. Не хотелось делить Женькины чувства (любые!) ни с кем. Даже с Серегой. Тем более с Серегой.

Мура достала из небольшого пакетика коробочку. «Какие-то духи или туалетная вода», — подумал Кот и удивился — название любимых Женькиных духов он прекрасно помнил и это были не они.

— Серег... это что... та самая? — в голосе девушки слышались восторг и надежда. Одного взгляда на физиономию Физика было достаточно, чтобы понять — восторг уместен и надежда оправданна.

— Та, — с непередаваемой гордостью кивнул Серега.

Женька в предвкушении глубоко вздохнула и, открыв упаковку, достала небольшой пузатый флакончик. Открутила крышечку в виде золотого шарика и поднесла флакончик к носу. Понюхала. Задумалась. Еще раз понюхала.

— Она! — на Физика смотрели удивленно-восхищенные глаза с немым вопросом в глазах. — Серег, но Как?

Это восхищение Кот выдержал с трудом. Где-то в сознании была мысль о том, что Серега — друг, и его, и ее. Даже, особенно, ее. Серегина влюбленность трансформировалась в дружбу, в почти братское отношение, и, наверно, ему, как брату, хочется радовать и даже баловать младшую сестренку. Вот только понимание это было глубоко. А на поверхности — невозможность принять Женькино восхищение не им. Во всяком случае, не сегодня. На сегодня у него монополия. Безраздельные авторские права.

Мура уловила над ухом возмущенное сопение. Чуть обернулась к Коту и несильно пихнула локтем в бок. Сопение сменилось коротким, тихим «Ох» и затем прекратилось.

Физик продолжал довольно и чуть снисходительно поглядывать на Женю. Она повторила свой вопрос:

— Серег, колись, как ты их нашел?

— Секрет фирмы, — улыбнулся Физик.

— Слушайте, ну, объясните уже, в чем дело, — произнесла Багира, заинтересованно переводя взгляд с Муры на Физика.

Женя еще раз понюхала флакончик, посмотрела на друга, поняла, что объяснения он предоставляет ей, и заговорила:

— Пришла к... генерал-майору однажды женщина... — тут же непрошеные улыбки попытались спрятать и Багира, и Батя, и настороженно слушавший Кот. — Мы не знаем, кто она, — пояснила Женя, отвечая на эти улыбки. — Мы с Физиком случайно встретили ее в коридоре и она спросила, как пройти к кабинету Пригова. Мы проводили. У нее была просто потрясающая туалетная вода! — восхищенно произнесла Женя. — И я Физику и сказала, что мне очень нравится этот запах, интересно бы узнать, что это... Но не спрашивать же у женщины... Мало ли кто она...

Тут Мура услышала сзади сдавленные смешки и тихое хихикание, смахивающие больше на похрюкивание. Она обернулась к Васе:

— Ты чего?

Кот сквозь негромкое посмеивание произнес, глядя на Серегу:

— Так и представляю, как Физик перенюхивает все флакончики в магазине!

Все заулыбались, а Женя уставилась на героя-дарителя:

— Серег, это действительно так? Ты нашел ее просто по запаху? — поверить в это Муре было сложно. Они, конечно, профессионалы, и запомнить запах, в общем-то, несложно. Она сама его сейчас с легкостью узнала. Но найти его среди сотен других!..

Физик продолжал загадочно улыбаться:

— Секрет фирмы, Жень.

Признаваться в том, как он раздобыл нужные сведения, Серега не собирался. Пусть думают, что, действительно, нашел в магазине по запаху. Вон, Кот хоть и смеется, а в глазах нет-нет да и проскальзывает удивление, смешанное с уважением. Ничего, пусть поудивляется, ему полезно.

А получил он информацию самым простым из всех возможных способов. Просто спросил. Дождался, когда дамочка выйдет от Пригова, убедился, что генерал не пошел посетительницу провожать — что было, кстати, очень странно, подкараулил ее у лифта, изобразил, что им по пути и спросил напрямую. Будь дама постарше, он наплел бы с три короба, мол, у мамы скоро День рождения, не знаю, что подарить, а у вас такие прекрасные духи и запах так похож на те, что мама любит... Но женщина была сравнительно молодой, поэтому Серега выбрал другой вариант. Тоже наплел, но уже довольно меньше: примерно то же самое, только маму заменил на любимую девушку. Женщина пожалела несчастного влюбленного, смотрящего на нее с такой надеждой, и сказала название, даже по буквам продиктовала.

Пока Мура продолжала настойчиво требовать от Сереги объяснения, Багира расчистила на столе место от наваленных оберток и ленточек и подняла с пола коробку с Батиным подарком.

Кот напрочь забыл про Физика и даже немного про Муру. Ему очень сильно захотелось испариться отсюда. Прямо сейчас.

* * *

Багира, конечно, видела обе коробки еще под елкой. Удивлялась, что там такое, и почему их две. Ни на одной, вроде, не было видно подписей. Если бы такая коробка была одна, она не вызывала бы вопросов — ну, просто у кого-то подарок объемный. Но две, к тому же, одинаковые — удивляли и вызывали любопытство.

Удивление и любопытство многократно возросли, когда вдруг выяснилось, что второй подарок — ее, Багирин. Причем, от Бати! Что он мог такого подарить, что для этого потребовалась такая немаленькая коробка?.. Ни одна идея Рите в голову не приходила и она решила не гадать, не мучиться, а спокойно — насколько получится — дождаться момента, когда она подарок откроет.

Ровно до Жениной такой же коробки Рита считала одинаковый цвет и бантик простым совпадением.

Потом, когда прошли первые эмоции от поразившего всех Васькиного «подарка», Багира задумалась. Нет, она не подумала, что в ее коробке то же самое. Она представила, чтобы было, если бы было то же самое. Шарик... Бред. Батя на такое не способен. Кольцо?.. Кольцо. Кольцо... Одна часть сознания повторяла, что Батя на такое не способен. Вторая... Вторая вспоминала «наш Новый год», «соглашайся хотя бы на рай в шалаше» и его голос, которым он, безуспешно скрывая волнение, произнес «Какая ты красивая сегодня!», когда они танцевали. Фраза ничего не значила, но его голос... и его рука на ее талии... его дыхание...

Вспомнив, сколько раз ее надежды разбивались о неприступную скалу Булатовской «дружбы», Рита разозлилась.

Какое еще кольцо?! Совсем с ума сошла? Давно уже не девочка, чтобы так размечтаться.

Выход во двор окончательно вернул мозги на место. Морозный воздух выдул без остатка все глупые надежды.

Сейчас Багира распаковывала подарок с ледяным спокойствием. Было любопытно и интересно. Не более.

На счастье Риты она не знала о том, как сильно сейчас нервничает за нее Бизон. Если бы знала — занервничала бы сама, и опять, по новой начала бы строить предположения о подарке.

Развязала бант. Сняла бумагу. Раскрыла створки коробки.

Молчание.

— Бать... ты с ума сошел?

Кот, не сводя глаз с рук Багиры, развязывающих белый бант, нашел руку стоящей рядом Муры и инстинктивно за нее схватился. Женя удивилась и недоуменно на него взглянула. Вася, как ей показалось, с тревогой наблюдал, как Рита разворачивает свой подарок. Только сейчас девушка вспомнила, что он не только нервничал из-за своего подарка, но еще и бросал какие-то нервные взгляды на Батю. Это связано с Багирой? Похожесть коробок Женя сразу списала на случайность. Ей даже не приходило в голову соединить все три момента в одну взаимосвязанную цепочку.

Пока Рита снимала бумагу, Кот бросил взгляд на Бизона. Тот сидел на диване, как ни в чем не бывало, в прежней расслабленной позе. «Неужели он мне так и не поверил?!» Лишь приглядевшись, Вася все же заметил — Бизон не отрывает напряженного взгляда от коробки.

С Бизона Вася перевел взгляд на Булатова. Разумеется, по его лицу и вовсе нельзя было определить, каковы его эмоции и есть ли они, в принципе. Казалось, он спокоен. Слегка заинтересован. «Подумаешь, профессионал. Сейчас и поволноваться бы мог! Все свои кругом».

Багира раскрыла коробку. Хотя Вася и стоял, а не сидел — но далеко, у противоположного торца стола, и ему не было видно вообще ничего. Мелькнула мысль, что шарик не вылетел и гирлянда не светится. О том, что гирлянда — лично его идея, Вася в сумбуре успел забыть.

— Бать... ты с ума сошел?

И Кот, и Бизон одновременно подумали, что это они сейчас с ума сойдут, пока, наконец, станет понятно... насколько все плохо.

Багира вдруг засмеялась:

— Бать, ну, ты серьезно? Где я это носить буду?

Рита опустила руки в коробку и вытащила оттуда бурки — меховые сапожки. Вслед за сапожками на столе оказалась меховая шапка и варежки.

— Это же местные? Саамские? — спросила Рита, трогая гладкий мех.

— Ага.

— Нет, Бать, они безумно красивые! Правда! Но куда я в них пойду? На базу поеду? С форменным бушлатом их надену? — Рита удивлялась, но с улыбкой рассматривала подарки.

— Куда хочешь, — с той же улыбкой ответил Иван. — Хоть на базу. Будешь приезжать и переобуваться по уставу.

Расшитые народными узорами в красно-синих тонах, сами сапожки были серо-бежевого цвета — натурального цвета оленьего меха. Такими же были шапка и варежки.

Мура и Ума заинтересованно рассматривали вещи. Больше всего взгляды притягивали красочные бурки.

— Зато в них тепло, — произнес Батя.

— Да, это даже так чувствуется! — кивнула Рита, продолжая недоуменно, но вместе с тем радостно, рассматривать и ощупывать варежки и шапку. — В них... В них только гулять и можно. Или вот в Ловозеро поехать, помнишь, я тебе про ярмарку рассказывала?

— Так поедем, — сказал Булатов таким тоном, что Рита моментально на него уставилась. Что это сейчас было? Он просто так, на ровном месте согласился поехать? Оставить базу и уехать с ней, куда она хочет?

— Когда?

— Когда захочешь, — пожал плечами Батя.

Васе очень хотелось куда-нибудь деться. Хотя бы под стол. Кажется, не первый раз за сегодня. Кот, уже зная, что сейчас увидит, с тоской перевел глаза на Бизона. Просто потому что чувствовал просверливающий насквозь Тарасовский взгляд. Ну да, в глазах командира ясно читались... двести нарядов. В придачу к ранее «заработанной» сотне Булатовских.

Да с какого?! Он же не придумал ничего! Батя действительно на него смотрел, как будто... Как будто он собирался сделать Рите предложение, а Кот его опередил с идеей!

Что теперь на него так смотреть?! Он сам ничего не понимает!

Под разговор Багиры и Бати о саамской одежде и индивидуальном пошиве на заказ Бизон медленно поднялся с дивана, обошел стол и, стукнув Кота по спине — несильно, незаметно для окружающих, прошел к окну.

Кажется, он здесь недавно был. И задавался рядом вопросов. Сейчас ответ получен, а вопросов стало еще больше.

Сзади подошел Кот:

— Бизон, я сам ни... — зашептал Вася, но Бизон лишь немного повернул голову:

— Уйди, пока цел.

— Бизон...

— Брысь!

Кот отошел, приняв решение больше никаким образом не вмешиваться. В Батиной коробке не то же самое, что в его — значит, к нему нет никаких претензий. Да и какие вообще претензии? Уже предложение любимой девушке сделать нельзя!

Бизон продолжал вглядываться в темноту за окном. Судя по отражению в стекле и звукам за спиной, Рита решила примерить обновки прямо сейчас. На секунду усмехнувшись, представив сочетание платья, шапки и варежек, Боря вновь вернулся к прежним мыслям. Увы, они так и остались прежними.

В коробке не кольцо, но тем не менее поведение Бати… настораживало. Словам Кота Бизон поверил. Он же сам видел эти взгляды. Значит, Батя действительно был чем-то недоволен и это что-то связано с Кошачьей коробкой. При этом в его собственной коробке оказался простой подарок.

Боря устало прикрыл глаза, зевнул и повернулся к комнате лицом, опершись о подоконник. Бессонная ночь, выпитый алкоголь и свалившиеся проблемы никак не способствовали скорому их разрешению.

Рита в сапожках, платье и шапке с огромными меховыми «ушами» выглядела самым умилительным образом. «А она ведь вполне искренне радуется...»

Так что у нас там с проблемами?.. Проблема у нас одна: Булатов. Булатов и его намерения. Если они у него были. Бизон продолжительно и глубоко вздохнул. Иногда руки ну очень сильно чешутся... сделать так, чтобы намерения у Булатова появились уже.

Решение Боря принял. Но для этого надо дождаться окончания празднества.

Нераспакованными остались два подарка: Ритин и Серегин. Кот что-то сказал о том, что его подарок будет «в тему» к только что полученному, и Рита, заинтересовавшись, открыла его пакет. Подарок Муры Физику, таким образом, оказался «на закуску».

В пакете оказалась книга — «Северная кухня», с рецептами блюд из обычных для Севера продуктов: рыбы, мяса и ягод.

— Нет, я все понимаю, — проговорила Рита, подходя к Коту и поцелуем благодаря за подарок, — но вот вы мне объясните, дорогие мои, — спросила она, обнимая Васю за плечи и глядя на Батю, — вы что, навечно меня здесь, на Севере, поселить решили?

На счастье Булатова, который лишь в последнюю секунду удержал себя от молниеносно пришедшего ответа, ответил Рите Кот:

— Ну, вот лично я очень надеюсь, что нет... Но пока мы здесь, надо же как-то раскрашивать жизнь яркими красками.

— А вот в этом Кот абсолютно прав и я с ним полностью согласен, — проговорил Булатов. — Вон, у тебя на ногах, кстати, яркий тому пример.

«Интересно, в чем это я не прав? А, товарищ контр-адмирал?» Разумеется, Вася промолчал.

— Ой, кстати, да. Надо из них вылезать, — произнесла Рита, присев на стул, — в них ноги, как в печке!

Пока Багира снимала сапожки (шапку и варежки она, разумеется, сняла давно), Физик принялся раскрывать последний оставшийся подарок. Пока распаковывал, пару раз взглянул на Муру, пытаясь определить ее эмоции. Девушка улыбалась с затаенным ожиданием.

Сверток был, в общем-то, немаленьким. Серега прекрасно помнил и сумку, которую Женя всю дорогу от него прятала, и как она ушла на Батину кухню упаковывать ему подарок, а назад в комнату вернулась уже с этим свертком.

Развернув упаковочную бумагу, Физик на пару секунд завис. Затем рассмеялся и, вместо того, чтобы показать подарок всем остальным, отправился обнимать радостно улыбающуюся девушку.

— Мура! Ты сама придумала?

— Ну да, — с не меньшей, чем прежде у самого Сереги, гордостью ответила Женя.

Место Физика за столом было примерно на равном удалении от Багиры, Бати и Умы, поэтому они все вместе заинтересованно приподнялись и поглядели. Заулыбались все трое, а Рита качнула головой: «Молодец, Женька». Сообразить вот так с ходу, что это именно, не смогли, но оценили общую идею.

Кот и Бизон находились дальше всех, Бизон — по-прежнему, у окна, а Кот возле Муры. Оставив ее обниматься с Физиком (почему-то эмоции Сереги от подарка Жени не вызвали прилива ревности, как эмоции Жени от подарка Сереги), Вася отправился смотреть, что же там такое. На подарок они уставились вдвоем с подошедшим Бизоном.

На столе лежала подушка. Небольшая «диванная» подушка, которую можно было взять с собой в машину или принести в комнату отдыха на случай возможности прилечь отдохнуть.

На подушке была вышита формула. Какая-то формула. Обрывочные воспоминания о курсе физики подсказывали, что буквой F обозначается некая сила. Буква m — масса, но почему-то их тут две. А что это за G, Вася и не пытался вспомнить.

Серега, улыбаясь с гордостью — то ли от того, что он знает то, что не могут вспомнить товарищи, то ли от Женькиной выдумки — подошел, обнял друзей за плечи, встав между ними, поглядел на Батю и Багиру и выдал:

— А что, совсем никто не помнит, что это?

— Давай уже, гений, просвети нас, — проговорил с небольшим раздражением Кот.

— Это формула закона всемирного тяготения, — ответил Серега таким тоном, будто эти несколько слов объясняют абсолютно все.

Нет, примерно было, конечно, понятно. Примерно. Некоторым из присутствующих — очень примерно и очень отдаленно.

— Закон всемирного тяготения, — вздохнув, начал объяснения Серега, — гласит, что два тела притягиваются друг к другу с силой, прямо пропорциональной произведению их масс и обратно пропорциональной квадрату расстояния между ними.

«Интересно, сколько Физик должен выпить, чтобы не суметь вот так с ходу выдать какую-нибудь заумную фигню? Надо проверить как-нибудь», — подумалось Коту, а вслух он произнес:

— А по-простому?

— А по-простому, — ответил Серега, улыбаясь и переглядываясь с Мурой, — вот подушка — первое тело и моя голова — второе тело. Я хочу спать и она меня очень сильно притягивает. Причем, чем ближе я к ней нахожусь, тем притяжение сильнее.

Бизон, Багира и Батя посмеивались, Мура улыбалась, Уме хотелось спать и ей лень было вникать в суть, а Кот хлопал глазами и пытался сообразить: то ли он вообще ничего не понимает, то ли Физик несет какую-то ахинею.

А Серега продолжал:

— Или вот ты и Мура.

— Что я и Мура? — тут же перепугался Кот.

— Ну, подойди к ней.

Вася взглянул на Женю, тоже не очень понимающую к чему клонит Физик, и подошел к ней, заглянул в глаза и машинально обнял за талию — успел за последние часа полтора привыкнуть.

— Ну, вот видишь? — засмеялся Серега.

— Что?

— Чем меньше между вами расстояние, тем больше сила притяжения.

Только тут все поняли, что имел в виду Физик, заулыбались, а Мура смущенно посмотрела на озадаченного Васю.

— Но это же...

— Не имеет никакого отношения к физике? — продолжая улыбаться, закончил за него Серега. — Да, это все лирика. Вообще, закон всемирного тяготения действует на телах, имеющих огромную массу. Он объясняет строение Солнечной системы, объясняет, например, почему Луна вертится вокруг Земли, а Земля вокруг Солнца.

— А причем тут подушка? — спросил уже в конец запутавшийся Кот.

— А подушка... Просто Женя — умница и нашла лирику в физике, — улыбнулся Физик, с благодарностью смотря на девушку.

— Мурка, ты сама вышивала? — спросил Бизон.

Женя вздохнула:

— Хотела, но времени, как вы понимаете, не было. Пришлось заказывать.

— Вот на этой очень символичной ноте в виде подушки предлагаю закончить наш Новый год, уже и так весьма затянувшийся, — проговорила Рита. — Уже действительно спать хочется. Умка, вон, уже почти спит.

— Я не сплю, — тут же послышался с дивана сонный голос. — И вообще, это не последний подарок был.

— В смысле? — спросила Багира, оглядывая стол. Вроде не развернутых коробочек или свертков нет.

Олеся действительно сонными глазами оглядела всех, поморгала, сгоняя сон, поднялась и со словами «Я сейчас» куда-то ушла. Остальные лишь недоуменно переглянулись. Вернулась девушка быстро. С чем-то большим, плоским, упакованным в бумагу и перевязанным бечевкой.

— Это что? И кому?

— Вы лучше спросите, от кого, — хитро улыбаясь, ответила Ума. — А кому — Багире, — и Олеся поставила подарок на стул возле Риты, придерживая его руками.

Багира недоуменно посмотрела на подарок, затем на улыбающуюся Олесю и произнесла:

— Я, кажется, догадываюсь, что это и от кого...

— Я тоже, — поддержал ухмыляющийся Булатов.

«Слава Богу, что он не дал это везти нам с Мурой!» — подумал Физик.

— Я вот только не понял, — произнес Бизон, глядя с подозрением на Уму, — а где она все это время была?

— Кстати, да, — кивнула Багира. За весь день и уже почти всю ночь она нигде в квартире не замечала ничего подобного. — Где она была?

— В спальне под кроватью, — пожала плечами, ухмыляясь, Олеся.

Бизон и Багира переглянулись. Надо же, выучили диверсантку на свою голову. Пронесла так, что никто не увидел, нашла, куда спрятать, и столько времени терпела, молчала и ждала подходящего момента!

Рита развязала бечевку, развернула бумагу и достала из нее то, что, в принципе, уже ожидала увидеть, — картину.

А увидев, что на картине изображено, поняла, почему подарок именно для нее.

Питер. Любимый Питер. Давно ставший родным.

— Ну, Пригов... — покачала головой Рита, с грустной улыбкой рассматривая заливаемую дождем набережную Невы, проезжающие машины, одинокую женскую фигурку под зонтом. «Это я?»... На заднем плане сверкал в пасмурном небе купол Исаакия. «Как же хочется туда».

На миг ей показалось, что она слышит этот непередаваемый запах — смесь Балтийского ветра и выхлопных газов. И того, и того не было в Ритиной жизни уже больше восьми месяцев.

Бизон протянул было руку к плечу Багиры, чтобы в поддерживающем жесте показать, что он понимает, о чем она сейчас думает, как его опередила рука Булатова. Батя обнял Риту за плечи и произнес ей на ухо, тихо, впрочем, Бизон находился слишком близко, чтобы не услышать: «Поедешь, я обещаю».

«Да что ж сегодня происходит-то такое?» — в сотый раз за этот необычный во всех отношениях Новый год подумал Боря.

* * *

Вопрос, кто где будет ночевать, был обговорен еще заранее. Решили, что девушки останутся у Багиры, а Физика заберет к себе Бизон — у него, в отличие от Кота, кроме кровати, имеется еще диван. Разумеется, в свете последних матримониальных изменений вопрос, где ночует Женя опять оказался открытым.

Открыл его, конечно же, Кот, уведя вдруг Муру куда-то от всех подальше. Как выяснилось — аж на лестницу, причем, этажом выше. Чтоб не мешал никто. Как именно будущая семейная пара вопрос решала, осталось неизвестным, впрочем, догадаться было нетрудно. Еще более просто было понять принятое решение: грустная физиономия Кота говорила сама за себя.

Багира, Ума и присоединившаяся к ним Мура отправились на кухню мыть посуду, девушки решили, что не лягут спать, пока не помогут Рите со всем убраться. Кот и Физик вспомнили про свой батл, убрали все со стола, разложили подаренные им скретч-карты и усердно принялись вспоминать, кто где был. Решили начать с одинаковых мест совместных операций.

Бизон понаблюдал за сим процессом, подсказал пару названий пунктов и, решив, что сейчас самое подходящее время, отправился на поиски того, кто ему был нужен. Объект был найден в коридоре, в самом подходящем месте.

— Бать, пойдем-ка выйдем.

Бизон ушел, а Батя еще долго стоял посреди темного, одинокого двора. Он не услышал от друга ничего нового, но все же прокручивал в голове его слова.

Новогодняя ночь подошла к концу. В доме не горело ни одно окно, кроме Ритиного, все уже спали. Из ближайших дворов не доносилось ни криков, ни музыки, ни тем более салютов. Небольшой городок почти весь уже спал.

Иван вздохнул и еще раз оглянулся на желтый свет единственного окна. Лично у него новогоднее время ожидания чудес еще не закончилось. Можно сказать, только начинается.

Вернувшись в квартиру, Булатов столкнулся в прихожей с одевающимся Физиком. Тот уже созвонился с Бизоном, которого успел потерять за время географических баталий с Котом, и теперь собирался к нему.

— Дорогу найдешь? — поинтересовался Батя.

— Да, мы же ходили к нему сегодня. К тому же Кот, вроде, вызвался проводить... — несколько растерянно проговорил Серега, — только не уверен, что дождусь его... С Мурой ушел прощаться, — улыбаясь, добавил Физик, отвечая на молча заданный вопрос командира.

Булатов прошел на кухню, обнаружил там одну только Уму, вытирающую хрустальные бокалы. Спросил, где Багира, на что Олеся ответила, что они с Женей отправили Багиру отдыхать: «Она же с самого утра все готовила, а мы только днем приехали».

Вздохнув, Батя вернулся в прихожую, попрощался с Физиком и Котом, нашедшим-таки в себе силы выпустить из рук новообретенную невесту. Затем осторожно прошел к закрытой двери спальни и тихонько приоткрыл ее: комнату освещал неяркий свет небольшой лампочки возле кровати, Рита лежала на боку, подложив руку под голову, а вторую зябко спрятав под собой. «Прилегла ненадолго, заснула и замерзла... Надо бы укрыть, но, если зайти сейчас, может проснуться».

Иван осторожно прикрыл дверь и отправился в гостиную, помог девушкам разложить диван. Порассматривал появившиеся цветные места на картах парней, пока Мура и Ума застилали диван приготовленным Ритой заранее бельем. Затем пожелал им спокойной ночи и вышел, закрыв дверь гостиной.

Постоял несколько секунд в сомнениях. Все же было бы куда лучше, не будь здесь ни Муры, ни Умы. Поймут же, что никуда он не ушел. Но выбора, увы, не было.

Батя опять подошел к спальне, осторожно заглянул, вошел и тихо закрыл дверь за собой.

Рита по-прежнему дремала. Иван осторожно накрыл ее свободной частью покрывала. Взгляд задержался на соблазнительном изгибе одетого в облегающее платье тела. Нет, вот об этом он думать сейчас не будет. Он и так всю ночь старательно об этом не думает.

«И что теперь делать?.. Не будить же ее...»

Поозиравшись в растерянности по сторонам, Иван уселся прямо на пол возле спящей женщины. Садиться на кровать не рискнул — она бы тут же проснулась. А Батя вдруг неожиданно понял, что еще не совсем к этому готов.

Усевшись, тут же чуть приподнялся — чтобы залезть в карман джинсов. Снова по возможности удобно устроившись на покрытом ковром полу, оглянулся посмотреть, не разбудила ли его возня Риту. Ее ровное дыхание он слышал, но ему хотелось ее увидеть.

Спит.

Иван вздохнул, повертел в руках предмет, который только что с трудом извлек из кармана. Бархатная поверхность была приятной на ощупь. Нажал малюсенькую кнопочку.

В свете лампы блеснуло позолотой колечко.

Батя посмотрел на него, закрыл крышку и положил коробочку на пол рядом с собой. На всякий случай так, чтобы проснувшаяся Рита ее не увидела.

Еще раз вздохнул, провел по лицу рукой. Тихо усмехнулся, вспомнив выражение лица Бизона несколько минут назад при виде этого кольца. Но улыбка тут же исчезла. Кроме Борькиной физиономии вспомнились и его слова.

Фразы «Пойдем-ка выйдем» Булатов ждал примерно с середины их застолья. Ровно с того момента, как Бизон ринулся вслед за вышедшей — если не сказать, убежавшей — Ритой. Понял, что надо было все-таки идти самому, он не сразу: Борька ушел успокаивать «сестренку» раньше. А потом Бизон с Котом куда-то ушли и тогда уже сомнений не осталось — очередному очень нелегкому разговору быть. Хорошо, если Бизон дотерпит до окончания вечера. Дотерпел.

Тогда, в коридоре он лишь молча кивнул и начал обуваться. Лучшего момента для разговора было не придумать — Рита занята на кухне с девчонками. Боря, секунду посомневавшись — видимо, не ожидал такого быстрого согласия, тоже начал обуваться и только принялся зашнуровывать берцы, как из гостиной его позвал Физик. Бизон неуверенно поглядел на Батю, а Иван кивнул: «Иди, я на улице подожду».

Не спеша спустился по ступенькам, вышел во двор, огляделся и, поежившись от холода, застегнул молнию куртки. Поправив на голове шапку и спрятав руки в карманы, уставился в темное небо. «Надоела уже эта полярная ночь... Когда ж уже светло будет...»

Наконец сзади послышалось пищание домофона — открылась дверь подъезда. То, что Бизон нервничает, Булатов уловил сразу — по тяжелым шагам, под которыми громко хрустел снег. Обычно Боря передвигается значительно тише и мягче — несмотря на немаленький вес.

Бизон обошел неподвижно стоящего Батю, развернулся к нему и уставился немигающим взором, не обещающим ничего хорошего. В такие минуты друг полностью оправдывал свой позывной. «Разве что пар не идет», — подумалось Ивану. Впрочем, пар-то как раз шел. На морозе выдыхаемый воздух тут же превращался в белесое облачко.

— И?

Бизон еще помолчал и на секунду отвел взгляд в сторону.

— Передумал. С другого хотел начать.

«С прямого удара правой? Взгляд такой, будто — да».

— Начни уже с чего-нибудь.

Боря тут же вскинул голову и опять уставился в глаза командира:

— Что за цирк с коробкой? — выпалил он.

— Ты о том, что они одинаковые с Котом?

— Да.

— Это совпадение.

Казалось, ответ произвел эффект разорвавшейся бомбы. Бизон изменился в лице, будто услышал то, что очень не хотел и очень боялся услышать. Вот только Булатов не мог понять, что именно его так взбудоражило.

— Я не пойму, что ты так разволновался из-за этого? — пожал плечами Батя. Его вообще довольно удивляла тема разговора. Он ожидал совсем других претензий.

— Ты не поймешь?! — воскликнул Боря. — Ну да, ты действительно не поймешь.

— Бизон!

— Ты знал историю, которую рассказывала Агата про свою подругу?

— Да, знал, — после общения Бизона с Котом тот факт, что об этой истории знает Боря, не удивил.

— Тогда какого... черта ты выбрал для своего подарка такую же коробку??

— Случайно, — еще раз пожал плечами Батя. — Наверно, засела в голове эта красная коробка... Не знаю. Просто когда покупал оберточную бумагу, выбрал красную. Чего-то яркого хотелось, — Бизон все это слушал, не отрывая напряженного взгляда от его лица. — Да объясни ты уже, что тебе не так?

Казалось, ровный, спокойный голос действует на Бизона, как красная тряпка на быка. В данном случае вместо быка — бизон, а вместо тряпки — коробка.

— Что мне не так?! А то, что Рита могла знать ту же историю! Тебе не приходило это в голову?

Булатов молчал. Обдумывал. Мысль действительно в голову не приходила.

— А ты представь, что она знает. И у нее и у Муры очень похожие коробки. И тут выясняется, что в Муркиной коробке. Ты думаешь, она продолжала бы ожидать, что в твоей — просто подарок?

— Но... подожди... она... она знает? — нотки беспокойства в голосе Ивана все-таки появились.

— Не знаю, кажется, нет, — чуть сбавил обороты Боря, но тут же вскинулся опять: — А если б знала?? Открывает свою коробку, а там... сапоги с варежками!

Что Бизон так кипятится от одной лишь возможной угрозы Ритиному спокойствию, было понятно. Булатов еще раз прокрутил в голове ее реакцию на его подарок... Вроде, она совершенно искренне была рада. Ничто не говорило о том, что она ждала чего-то другого. Тем более такого.

— Ты об этом хотел поговорить?

— Нет.

«Значит, все-таки о песне», — с тоской подумалось Бате. Песня была ошибкой. Сейчас он уже это понимал. Булатов не мог знать, что Бизону в этот момент сильно хотелось спросить про «наш Новый год», но выдать Риту тот не мог.

— К чему был Высоцкий? — спросил Боря.

— Борь... Я знаю, что... не надо было. Понял уже.

— «Не надо»?! То есть это было… просто так?! Тебе просто захотелось ее спеть? — Бизон чуть не задохнулся от возмущения. И даже почти виновато опущенная голова Булатова его пыл нисколько не остужала.

В памяти всплыл момент, когда Рита выбежала. Он не подумал тогда о том, как ничего не подозревающая о его планах Рита услышит эту песню. Ему просто хотелось ее спеть. Ей. «Хотел, как лучше... Получилось...» Только когда Боря ринулся за выбежавшей Багирой, он понял, что получилось «как всегда».

— Она... тогда... — спросил командир тихим голосом. — Она плакала?

Раньше, чем какой-либо ответ, Батя увидел сжавшуюся в кулак руку. Затем поднял голову. Понял, что Бизон молчит только по одной причине — если заговорит, если скажет то, что сейчас думает, это приведет к их ссоре. Каких сил Боре стоило сдержать и язык, и руки, Булатов не знал, но догадывался. И видел, и слышал.

— Ты... ей... пел? — напряженным голосом спросил Бизон.

— Да.

— Тогда какого хрена? — в намеренно спокойном, на самом деле, еле сдерживаемом, тоне слышалось еще больше эмоций, чем минуту назад, когда Боря почти кричал.

Понимая, что никаким иным способом он друга не успокоит, Булатов молча полез в карман. Все равно же он узнает. Первым.

На появившуюся в его руках коробочку Боря смотрел огромными, вытаращенными глазами. Для верности, чтоб уж не оставалось никаких сомнений, Батя ее раскрыл. Колечко тускло отразило белый свет далекого фонаря.

С полминуты Бизон молча на него пялился.

— Твою мать.

Батя с усмешкой наблюдал, как Бизон развернулся, походил туда-сюда, вернулся и уставился на него. Все это — с непередаваемым выражением лица.

— Мог бы предупредить!

— Ну, извини, — улыбнулся Булатов, пряча кольцо обратно в карман.

Бизон посмотрел на него, на засовываемую в карман коробочку, снова на него и, еще раз развернувшись, сделал пару-тройку шагов.

— Да твою же мать! — повторил он оттуда, обращаясь то ли к Булатову, то ли к мирозданию.

— Тебе опять что-то не нравится? — с улыбкой спросил Иван.

— Километры потраченных за сегодня нервных клеток, — пробурчал Бизон. Пооглядывался по сторонам, нагнулся, набрал в ладони снега, слепил из него приличных размеров шар... и запулил его со всей силы в ближайшее дерево метрах в пяти. Поглядел на куски белого снега на темном стволе, отряхнул руки и уставился в небо.

Потом повернулся к Бате и добавил:

— И не только за сегодня. И не только моих.

Смысл последних слов был очевиден. Булатов принял и этот упрек, чуть наклонив голову. Да, наивно полагать, что кольцо решает все проблемы.

Бизон вернулся, молча всмотрелся в лицо командира, как будто искал там ответ на какой-то лишь ему известный вопрос. Впрочем, о чем он думает, Батя примерно представлял.

— Лучше поздно, чем никогда, — наконец, произнес Боря, тем самым высказывая свое одобрение.

— Чувствую в этом какое-то «но»... — проговорил Батя, снова пряча замерзшие руки в куртку.

Бизон покивал:

— Но. Если... — Боря замолчал, подбирая слова, — в общем, теперь у тебя неприкосновенности не будет. Мы теперь, считай, родственники. И ты мне теперь зять, — позволил себе чуть улыбнуться Боря.

— Зять?

— Угу, — молчаливое обещание убить за любую обиду будущей супруги ясно читалось в голосе ее названного брата и этом его коротком «Угу».

Булатов молча протянул руку другу. Тот ее пожал и хлопнул командира по плечу.

— Удачи, — кивнул в направлении джинсового кармана.

— Спасибо.

Такие разговоры случались редко. Ну, то есть такой случился лишь однажды, сегодня. А подобные ему бывали и раньше. Начались еще в Тайфуне. В последний раз о Багире они говорили перед отъездом сюда, на Север.

Батя оглянулся, вгляделся в лицо спящей женщины, вслушался в ее дыхание. Спит.

«Удачи», — мысленно повторил он. «Она мне пригодится». «Нет», как возможный ответ, он даже не рассматривал. Но… отчего же тогда он ожидает момента, когда Рита проснется, с опасением?..

В любви Багиры он не сомневался. Давно. Настолько давно и настолько не сомневался, что привык. Что считал само собой разумеющимся. Он был уверен, что она согласится работать с ним — и она согласилась. Он был уверен, что она никогда его не оставит — и она не ушла к Шальному, когда тот приглашал ее в свою группу. Он был уверен, что она поедет вместе с ним куда угодно — и она поехала работать с ним на Север.

Она всегда была рядом.

Тогда, в Питере, перед отъездом Бизон говорил, что, если он, Батя, позовет Риту с собой, но оставит ее на прежней дистанции, это будет подлостью. Боря много тогда чего говорил. О возрасте. О женщинах, с которыми Иван заводил романы. О Рите, ее жизни и ее праве на счастье. Впрочем, это все Иван слышал от друга не раз. Он и тогда сказал привычное: «Я тебя услышал».

Их отношения остались прежними. Началась работа, все пошло по накатанной. Рита была рядом и во всем поддерживала. Зачем было что-то менять?.. Лишь приезжая в пустую и чужую квартиру, Иван вспоминал о том, что Рита — еще и любимая женщина. О том, что она могла бы сейчас быть рядом. И это «рядом» — совсем не то, что на работе.

Но приходил новый день, возвращались привычные заботы и привычный уклад. Зачем что-то менять?..

Как не было бы это странно, все изменил... Шальной. Его появление... Иван инстинктивно на мгновение прикрыл глаза. Он до сих пор с непонятным страхом вспоминал Ритино лицо в ту, самую первую минуту, когда она встала и повернулась к вошедшему контр-адмиралу. Ее глаза... И с ужасом вспоминал последующие дни. Когда каждую минуту он ждал, что вот-вот Багира скажет, что «Максим» опять ее куда-то звал. Туда, где теплее, веселее и нет контр-адмирала Булатова.

Почему-то сейчас он вдруг поверил. Поверил, что она устала. Поверил, что ее терпение не вечно. Поверил, что она может уйти.

Когда-то давно, в Тайфуне, список доводов «против отношений» был довольно обширен. Самый первый — о невозможности работы в одной команде — уже полностью исключал любые компромиссы, а кроме него были и другие. Сейчас из всех «против» остался лишь один. Иван слабо себе представлял их семейную жизнь. Но и свою жизнь без Риты теперь уже не представлял. Понял это там, на площадке возле их бункера, в ту секунду, когда Багира ринулась к Шальному в последней надежде защитить группу. Столько неуставного и женского было в этом ее шаге, в ее взгляде, в причинах — не будь она уверена в толике своего влияния на Шального, не вела бы себя так. Вот тогда он, Булатов, и понял: он может сейчас потерять свою группу и свою Багиру.

Группа осталась, даже с некоторыми привилегиями. Багира... осталась тоже. Шли дни, а о Шальном она не заговаривала. Вообще, казалось, забыла о нем, как будто и не приез...

— Батя? Ты что здесь?

«...зжал», — додумал про себя Булатов. «Вот и приехали».

Так же сидя на полу, он развернулся к Рите. Она приподнялась на локте и встревожено на него смотрела.

— Бать? — Рита огляделась, заметила покрывало на себе и взглядом нашла часы. Она спала примерно полчаса. — А чего ты здесь? Где все? И почему ты на полу? — Задавая вопросы, Рита поднялась, села на кровати и подтянула сползшее покрывало на ноги.

— Девчонки спят в гостиной, Физик у Бизона, Кот ушел домой.

— А ты?

С ответом Батя не торопился.

— А я... охраняю твой сон, — с этими словами Иван протянул руку, нашел теплую Ритину ладонь и легонько ее сжал.

— На полу? — на прикосновение Рита решила не реагировать. Слишком непонятным было... все.

Батя помолчал, провел пальцами по теплой коже:

— «Дом хрустальный на горе для нее... Сам, как пес бы, так и рос в цепи...»

Рука под пальцами дрогнула. «Идиот... Нельзя же на одни и те же грабли два раза подряд наступать!» Только что, всего несколько минут назад Бизон подробно расписал весь этот чертов новогодний вечер так, как его, наверняка, видела Багира. И вот снова он совершает ровно ту же ошибку. Еще одно чувство вины прибавилось к и так немаленькому списку «заслуг».

На одной чаше весов самолюбие, эгоизм и страх что-либо менять. На другой увеличивающееся с годами чувство вины и... жизненно важная потребность в том, чтобы она была рядом и была его.

Может быть, на этих весах, наконец, перевесила вторая чаша? И именно она привела его сегодня сюда, а вовсе не Шальной, будь он неладен?

Серые глаза в полумраке комнаты смотрели на него с непониманием и... затаенным испугом. «До чего надо было довести любимую женщину, чтобы она... боялась?» — вдруг прозвучало в голове Булатова. Почему-то голосом Бизона.

— Рита... я... — Иван замолчал, хотя понимал, что каждая секунда продолжающегося непонимания пугает ее еще больше, — ...ты простишь меня?

— За что? — спросила Багира почти шепотом.

— За сегодня. За... за все.

Только по тому, что он отвел взгляд, — он, самодовольный контр-адмирал Булатов, вдруг почти виновато отвел взгляд! — Рита предположила, что подразумевалось под этим емким «все». Но что именно он имел в виду?

Штаб? Недоверие? Борисова? Север? Отданную ему жизнь?

— За все, в чем виноват перед тобой, — он все же посмотрел ей в глаза. Было в его взгляде что-то такое, что заставило Багиру не торопиться с уточняющими вопросами. Не время.

— И за то, что... не сделал этого раньше... — Батя куда-то отвернулся, выпустил Ритину руку. Она пыталась в свете настольной лампы разглядеть, что происходит, но смысл его последних слов... пугал и лишал способности думать.

Вдруг в ее руке что-то оказалось, а пальцы ощутили какую-то бархатную приятную мягкость. Булатов убрал ладонь и Рита смогла увидеть, что держит в руке.

В ошарашенном сознании лениво проползли мысли о том, что вот теперь все встало на свои места. Пазл сложился. И «наш Новый год», и Высоцкий — даже в двух вариациях, и много разных мелочей, удивлявших ее сегодня — в его взглядах, словах, интонациях...

— А... а Васька? — Багира продолжала не сводить взгляд с поблескивающего в свете лампы колечка. Посмотреть в глаза Булатова она сейчас не смогла бы и под страхом смерти.

— Совпадение.

— Ничего себе! — качнула головой Рита. Говорить о Коте было куда проще, чем реагировать.

Значит, вот так она выглядит? Сбывшаяся мечта?.. Но почему она сейчас почти спокойна?.. Было тревожно, пока не понимала, к чему он клонит, и зачем он вообще здесь. А теперь… на смену тревогам пришло спокойствие. Всем тревогам. Всем.

Вот так вот в один миг. Долгое-долгое многоточие окончилось точкой. После нее — новое предложение. И теперь у нее есть шанс сделать так, чтобы оно закончилось восклицательным знаком. Не вопросом. И не еще одним многоточием.

— Рита... — переполненный беспокойным ожиданием родной голос заставил женщину все-таки посмотреть в любимые глаза. Пантера в душе Багиры радостно улыбнулась: «Как же приятно видеть его волнение».

Она так долго молчала, что он успел испугаться. Пантера вальяжно потянулась, распустив острые коготочки. А спрятав их, прикрыла глаза, делаясь похожей на милую домашнюю кошечку.

— Скажи это.

Иван смотрел на нее снизу вверх, за пару минут ее молчания успев сменить сотню эмоций на всегда таком непроницаемом лице. Он сам не ожидал, что так сильно испугается. И что она так сильно ему нужна.

Пришлось набрать в грудь воздуха, чтобы произнести эти слова не прерываясь:

— Ты станешь моей женой?

Спросил и почти поверил, что она может ответить «Нет»!

Вместо ответа Рита молча взяла кольцо и надела его. Она привыкла все делать сама. Полюбовалась, как смотрится колечко на руке, и, наконец, позволила себе улыбнуться. Оперевшись о кровать, Иван поднялся с пола, присел рядом с Багирой — она только успела чуть подвинуть ноги, освобождая ему место — и взял в руку ее ладонь. Поднял к губам, поцеловал и хотел сказать «Спасибо».

Не успел. Звук из коридора они услышали одновременно, и оба тут же напряглись.

Тихий осторожный скрежет замка входной двери. Кто-то его открывал, пытаясь сделать это максимально незаметно.

Переглянулись, Батя резко и бесшумно поднялся, а Багира, потянувшись к тумбочке, выключила лампу. Из коридора свет в спальне виден не был — высокий порожек полностью закрывал просвет под дверью.

Батя быстро и тихо дошел до двери и осторожно — буквально на несколько миллиметров — приоткрыл ее. Пока шел, в голове пронеслись десятки предположений о том, кто это может быть — враги, разумеется, были на первом месте, и сотни разных мыслей: о спящих в гостиной девчонках, об отсутствии оружия, о домофоне в подъезде, о телефоне, оставшемся в куртке...

Рита соскочила с кровати, но осталась возле нее: если командир подаст сигнал «к бою», в ящике тумбочки лежит нож — единственное доступное оружие. Где-то на заднем плане мыслей сознание поправило: «Не командир, а будущий муж», но сейчас не время было вникать и осознавать.

Фонарь на противоположной стороне двора давал лишь призрачный отсвет, вся комната погрузилась в почти полную темноту — спасал лишь усыпанный снегом двор, из-за него было чуть светлее.

Иван оглянулся и махнул рукой: «Подойди». Рита — на всякий случай, тихо — подошла и теперь, вблизи, увидела, что Батя... улыбается. «Не Батя, а Ваня», — тут же подсказало сознание. Рита кивком спросила: «Что там?», вместо ответа Булатов посторонился, уступая ей место у двери. Успокоившись, что никакой, по всей видимости, угрозы нет, Багира заглянула в щель приоткрытой двери.

В прихожей весьма самозабвенно целовались Кот и Мура.

«Тьфу ты! Ну, Васька! Напугал! Как дети, ей-богу!»

— Ты же сказал, он ушел? — еле слышно спросила Рита.

— Ушел, — она не увидела, но почувствовала, как совсем рядом Батя кивнул, сдерживая смех.

Из прихожей послышался Женькин прерывающийся шепот:

— Кот, ты... ненормальный! Мы же... уже... все решили!

— Это ты... все решила, — прошептал Вася, не переставая ее целовать. — А я не могу ждать.

Чего именно Кот не может ждать, было настолько очевидно, что Рита смутилась. В другой ситуации вид этой парочки не за что не вогнал бы ее в краску, но сейчас прямо за ее спиной стоял... будущий муж. Командир, друг, любимый мужчина. Муж. Непривычное, нереальное, не имеющее к ней никакого отношения слово!

Судя по крадущимся шагам, Мура ушла в гостиную — одеваться. Подслушивающие Багира и Батя не видели и не знали, с каким трудом Кот отпустил ее от себя. Девушка выбежала к нему с такой скоростью, что успела второпях натянуть лишь джинсы. Сверху осталась футболка, в которой Мура легла спать. То, что под этой футболкой больше нет ничего, Вася понял сразу, как только прижал девушку к себе, — и моментально растерял половину еще чудом имеющегося самоконтроля. Если, направляясь сюда, он еще допускал, что только попытается Женьку уговорить, то теперь точно решил — "заберу, утащу, выкраду, как угодно!" Как там Батя пел сегодня? «Украду, если кража тебе по душе»! И если не по душе — тоже.

Что произошло, догадаться было совсем нетрудно. Наверняка, Васька позвонил Женьке по телефону от двери, код домофона он знал, а вот открывать дверь квартиры Багиры отмычкой, слава Богу, не решился. В том, что у него даже в новогоднюю ночь оказалось бы с собой что-нибудь подходящее для взламывания замка, Рита не сомневалась. Жизнь давно приучила быть готовым ко всему.

А дверь — осторожно и тихо — открывала Мура, увидевшая куртку и ботинки Бати. О, Господи! — это же они завтра будут поглядывать на них с Батей с подозрительными взглядами?.. Или им будет не до них? Собой будут заняты?

Ладно, все равно все станет известно, как ни скрывай.

По лицу Багиры пробежала маленькая смешливая улыбка — представила, как расскажет Борьке о таких переменах в жизни.

Наконец, «дети» ушли. Даже умудрились о чем-то шепотом поспорить, Рита не вслушивалась. Лишь услыхала открывшуюся дверь, выглянула, в уже темной прихожей на фоне света с лестницы заметила целующего Женьку Кота — это он так решил бороться с их спорами? молодец! — и дверь закрылась.

Батя через нее прикрыл дверь спальни, положил руки на ее талию и развернул лицом к себе. Она попыталась увидеть его глаза, но теперь смотрела на него против окна — и так достаточно скудного источника света — и видела лишь темный силуэт.

Как в контактном бою вслепую, пришлось ориентироваться на остальные ощущения. На его руки, немного несмело поглаживающие спину, на дыхание — частое и неровное, от чего в миг изменилось свое собственное!

В отличие от Риты, Батя прекрасно видел ее глаза. Давно — очень давно! почти всю жизнь! — знающим друг друга людям не нужно много света, чтобы в темноте без труда «прочитать» эмоции на родном лице.

Он поднял руку, отвел завитый локон, заправил его за ухо, осторожно, мягко, нежно коснулся щеки — буквально кончиками пальцев.

— Так ты согласна?

— Ты... сейчас о чем? — голос предательски дрожал, как ни старалась Рита сохранить хотя бы видимость спокойствия. Да, она сама надела кольцо, это было решение, мгновенно принятое разумом. Разумом, привыкшим к быстрому решению боевых задач. Только сейчас, под его руками, разумом завладели чувства.

— О рае в шалаше, — улыбнулся Булатов.

Багира хмыкнула:

— А я и так в нем. Чем тебе не шалаш? — кивнула женщина на окно, подразумевая простирающиеся за ним ледяные просторы. О том, что она здесь из-за него, Рита не сказала, но это подразумевалось и так.

Вот только рая в этом шалаше он ей так и не создал...

— Рита... — он притянул ее ближе, крепко прижимая к себе.

Испугавшись, что он сейчас скажет что-то такое, что все испортит, — например, «Прости меня», в которое она не поверит, а придется делать вид, что верит! — Багира, чуть откинувшись, чтобы хоть немного видеть его лицо, произнесла полушутливым тоном:

— А я, Вань, — на секунду замерла, примериваясь к ощущениям от произнесенного имени, — все равно терем с балконом на море хочу больше!

— Купим, — тут же ответил Батя. — Дачу продадим и купим.

Рита опустила голову и задумалась. Таким неожиданным было это множественное число. Неужели это, правда, возможно? Семья... Настоящая семья? Мир, в котором их двое, а не он и при нем она? Мир, в котором возможно выполнение ее желаний?

Стало страшно и от этого чувства она уткнулась в его плечо. Странно искать спасения от него... в нем же. Вдохнула такой знакомый запах. Родной. Родной запах, родные руки, родной голос.

Вдруг, проявив чудеса интуиции и телепатии, родной голос тихо прошептал:

— Верь мне.

Как будто понял ее сомнения и страхи. А, может, понял? Может, все не настолько плохо, как ей иногда казалось в своих обидах?

Рита на грани слышимости прошептала:

— Очень хочу верить.

Иван поцеловал светлую макушку и всмотрелся в лицо поднявшей к нему голову Риты. Поцеловал лоб — он был ближе всего. И, поняв, что не может остановится, в порыве доказать любимой женщине хоть что-то, взяв ее лицо в руки, стал покрывать его поцелуями — лоб, виски, нос, щеки... Багира сама остановила его. Вспышкой в сознании промелькнула база Тайфуна, фраза «Поцелуй меня»... И все еще вспоминая то ощущение, Рита потянулась к его губам.

Она привыкла все делать сама.

Пантера зажмурила свои желтые глазки, выгнулась изящной черной дугой, выпрямилась и победно улыбнулась.

* * *

Почему-то в квартире было душно и жарко. Как будто действительно ради Нового года топили очень сильно. У Риты тоже было душновато, но там их было больше. А здесь они только вдвоем с Физиком, и то дышать нечем, хоть окна открывай. Но за бортом слишком морозно.

Бизон в который раз перевернулся, устраиваясь поудобнее. Почему-то спать не хотелось. Мысли то и дело возвращались к Рите и Бате. Интересно, она ему сразу «Да» сказала или ну хоть немного помучила? Хотелось второго. И ну ее к черту, всю мужскую солидарность. В случае с Ритой она у Бизона не работала.

Как оно все будет? Как они жить будут? Колечко — конечно, замечательно, но оно — начало, а не конец. Только самое начало...

Да и вторая — то есть, первая — парочка. Тоже не все так гладко.

— Серег... спишь? — прошептал Бизон.

Тишина.

— Серег!.. — децибелы шепота чуть увеличились.

С дивана послышалось ворчание и сонное бормотание.

— Физик!..

— Бизон... Чего тебе?

— Спишь?

— Нет, блин, кроссворды отгадываю, — возмутился Серега тем же шепотом.

— Как ты думаешь, у Кота с Мурой... получится?

Физик не отвечал так долго, что Боря уже решил, что тот опять заснул.

— Не знаю, — наконец, донеслось с дивана. В полный, обеспокоенный и проснувшийся голос.

«Мда».

— Но надеюсь, что да.

«Аналогично», — подумалось Бизону. Про обе пары.

Серега хмыкнул и добавил:

— Во всяком случае, я Коту пообещал, что убью его, если сильно косячить будет.

Боре стало смешно.

Да, может, с мужьями невестам и не очень повезло, а вот друзья у них точно самые лучшие! Хотя... Да и мужья, в общем-то, тоже ничего.

— Ладно... Давай спать.

— Зачем только будить надо было?.. — пробурчал Серега, поуютнее устраиваясь под одеялом. Впрочем, довольно скоро с дивана донеслось лишь мерное посапывание.

«Черт! Забыл у него спросить, кому он звонил! Ладно, завтра спрошу».

Бизон закрыл глаза, представил, как завтра Рита будет ему рассказывать, что Батя сделал ей предложение («Надеюсь, его хватит на то, чтоб сделать это по-человечески!»), улыбнулся...

И спустя несколько минут к мерному посапыванию добавилось негромкое похрапывание.