Два сапога пара (джен)

Кухня была замечательным наблюдательным пунктом в плане затевания очередной каверзы, удобным во всех отношениях, включая близость стратегического припаса для подкрепления сил и фантазии. Майки не раз убедился в этом, планируя очередную шалость. Вот и сейчас, уверенным шагом направившись туда якобы за бутылкой газировки, он уже минут пятнадцать из-за полуоткрытой дверцы холодильника (Морозильная кошка неодобрительно мяукнула, но хозяин не обратил на нее внимания) наблюдал за происходящим в гостиной.

Определенно, долгое вечернее патрулирование и ранний подъем, организованные неугомонным Лео, были на руку Микеланджело Потому что сейчас, лишь чуть-чуть не дотерпев до часа пополудни, старшие братья задремали на диване, ожидая сериала. Борясь со сном, Лео даже начал перелистывать газету. Но сон оказался противником коварнее Футов и Кренгов, вместе взятых, и воспользовался средством защиты ниндзя против него самого. В результате Леонардо отключился даже раньше Рафа, уронив тому на колени позабытую газету и склонив голову на спинку дивана. Впрочем, Рафаэль продержался лишь немногим дольше и теперь уснул в не менее умилительной позе, словно нарочно для фото. Или…

Майки потер затылок, прикидывая, чем можно компенсировать отсутствие в нужный момент (Дон навряд ли скоро его отремонтирует) фотоаппарата. И фантазия в очередной раз не подвела его, подсказав замечательную идею, лишь немногим уступающую первоначальной. Оставалось лишь разжиться подручным материалом, чем младший без промедления и занялся, на цыпочках прокравшись в свою комнату и по пути бросая настороженные взгляды на братьев. Те, впрочем, не спешили проснуться и поймать его с поличным. Увлеченный Майк даже не заметил пристального взгляда светло-карих глаз, проводивших его из-за чуть приотворенной двери-ширмы. Глаз, точно так же, как и его собственные, прищуренных в насмешливой улыбке и предвкушении проказы.

Поиски из-за привычного бардака заняли немало времени, но терпения наблюдателю было не занимать. И он дождался, пока Микеланджело, спрятав за поясом несколько разноцветных фломастеров, точно так же крадучись подобрался к братьям и для пущей верности потормошил одного из них, совершенно предсказуемо избрав испытуемым вечно настороженного Лео.

Однако на этот раз сон оказался сильнее, и старший не отреагировал ни на постукивание пальца по его носу, ни на произнесенное вполголоса «Проснись и пой!». Довольный Майки потер ладони.

— Спят как сурки. Отлично! Время Доктору Прикол-штейну нанести ответный удар!

Он уже извлек из-за пояса черный фломастер и успел снять крышку, как вздрогнул от неожиданно (а ведь Майки был совершенно уверен, что его никто не видит) произнесенного над самой головой:

— Звучит заманчиво! Ну и?..

Майки поспешно вскинул голову и натолкнулся на внимательный взгляд Караи. Когда и как та успела к нему подкрасться и как долго наблюдала за ним, так и осталось для черепашки тайной, покрытой мраком. «Облом!» — тут же пронеслось в его голове. Ведь Лео, насколько знал Майки, был неравнодушен к Караи, и та вроде как поощряла его. А значит, прямо сейчас разбудит старшего — и не миновать бедному Майки неприятностей (а при наличии в непосредственной близости Рафа они просто неизбежны!)

Однако Караи не спешила поднимать шум, лишь с легкой усмешкой переводила взгляд со спящих братьев на струхнувшего младшего. И, наконец, отступила на шаг, скрестив на груди руки и слегка кивнув: что, мол, застыл?

Не поверив собственным глазам, Майки шепотом переспросил:

— Караи… ты ведь не скажешь им, правда?

— Ну… — та подняла глаза к потолку, выдерживая многозначительную паузу. — Возможно, — она улыбнулась весело. — Если ты и мне дашь поразвлечься.

И, для пущей понятности, вытащила из-за пояса Майки очередной фломастер, примериваясь к щеке спящего Рафаэля. В конце концов, откуда младшему знать, что такого рода шутки были ее любимым занятием, хоть немного скрашивающим скуку тренировок. И что мало кто в клане (кроме предводителя, разумеется) избежал последствий шалостей его дочери. Близким родством с ним и объяснялась полная ее безнаказанность, которая в итоге все же наскучила. Сейчас же предвиделось приятное разнообразие. Отказываться от этого? Какого черта, интересно?

* * *

Примерно спустя полчаса парочка, укрывшись для верности в комнате Караи, наблюдала из-за ширмы за пробуждением жертв. И старательно удерживала смех при виде вытянувшихся физиономий обоих братьев, что уставились ошарашенно друг на друга в немом вопросе, спят ли они еще или это происходит наяву.

И было отчего! Леонардо Майки изобразил на лице бороду и усы, а также, поверх повязки, длинные ресницы (последнее было делом самым сложным и, можно сказать, ювелирным). Рафаэлю повезло меньше: Караи, едва касаясь, старательно накрасила ему губы в цвет, схожий с собственной помадой. Затем, полюбовавшись, дополнила картинку поясняющей надписью «Я прекрасна!» на обеих щеках: последнее слово, из-за его длины*, пришлось перенести на вторую.

Полуминутный ступор сменился приступом гомерического хохота: картинка явно того стоила! Который практически так же внезапно оборвался: до каждого из пострадавших дошло, что досталось не только брату, но и ЕМУ! И совершенно ясно, кого стоит за это благодарить.

— МАЙКИ!!! — негодующий вопль сразу из двух глоток сотряс убежище, так что Донни в своей лаборатории едва не уронил пробирку, а мастер Сплинтер, вздрогнув, отвлекся от медитации.

Заговорщики же, переглянувшись, поплотнее задвинули ширму, дабы переждать бурю, вот-вот готовую разразиться. Майки мысленно поблагодарил сестру за своевременную подсказку убежища: есть надежда, что тут его разгневанные братья искать не сообразят.

— Отличная работа! — прошептал он, поднимая ладонь.

Караи, ухмыльнувшись, хлопнула по ней, про себя же подумала, что искусство куноити состоит не только в умении что-либо сотворить, но в способности замести следы. И этому искусству новоявленным братьям еще долго предстоит учиться.

____________________________________________

* beautiful — красивый, прекрасный (англ.)