My reason to fight (джен)

Темное небо ложится мне на плечи. Угрюмое, нависшее, как намокший под дождем плащ, как груз бессчетных лет за плечами. Как прошлое, оставленное далеко позади, но не оставившее меня. Судьба, предписанная мне свыше. Она не тяготит меня более, с тех пор, как мне хватило мужества принять ее.

Россыпь огней там, внизу. Чужой город, не знакомый и не любимый доселе. Прямо у моих ног. Там, где ему и место. Однажды он будет моим, и не только он. Скоро, очень скоро. Раньше, чем вы можете себе представить. Его судьба — но определяемая уже мной.

Темная карта кварталов, раскинутая, как старый потертый свиток. На ней уже сегодня мои воины впишут историю очередной нашей победы. Чего она будет стоить, меня не волнует. За все заплачено уже ранее, дорогой, очень дорогой ценой. Но она тысячекратно окупится, когда желаемое наконец исполнится.

Темные точки там, внизу. Как муравьи, суетливые, не утихающие ни на минуту. И столь же ничтожные и недолговечные. Жизнь человеческая — такая малость в сравнении с иными силами Вселенной, силами, которые нам ни узнать, ни превозмочь. Кому, как не мне, шагнувшему однажды за порог земного, знать это.

Мои воины. Такие же, в сущности, бренные существа, как и те, внизу. Лишь верность и особое предназначение делают их выше пыли под моими ногами, этого чужого города, имени которого я даже не желаю запоминать. На краткий миг битвы и борьбы обретающие себя. И все же страшащиеся белого савана смерти. Как и любое живое существо на Земле. Как и я когда-то… до ее свершения.

Я знаю: они смотрят мне в спину, когда я этого не вижу, с ужасом и отвращением. В те минуты, когда человеческое и земное в них превозмогает все прочее. Мне это безразлично. Того ли, кто побывал за гранью вечности и вернулся оттуда, смутят человеческие сплетни? Тем более, о том, что в конечном итоге суждено каждому.

Они боятся смерти. И видят боги предков: они правильно делают. Лишь немногим суждено обрести в ней успокоение. Остальные же продолжат земной путь, бессмысленный, но уже бесконечный, там. Лишенные плоти, но сохранившие способность ощущать и мыслить.

Шагнувшему туда, за порог, нет возврата. Таковы жестокие законы мироздания: ты управляешь собой, судьбой своей и окружающего мира лишь здесь, по эту сторону черты. Там же, кем бы ты ни был, ты бесправен. Беспомощен. Не способен даже завершить это по своей воле. И с этой пыткой не сравнится никакой, сколь угодно жестокий и мучительный путь туда. Что может быть хуже для наделенного волей и силой существа?

Мне удалось вырваться. Каким путем и какой ценой, теперь уже не имеет значения. Вопреки глупым легендам, тело мое не боится ни солнца, ни иных ритуальных вещиц. Оно почти не чувствует боли и не утратило способности восстанавливаться. Я вернулся. Но ничто не в силах стереть воспоминания оттуда. И страха пережить это вновь.

Но этому не суждено случиться, какую бы цену ни пришлось заплатить повторно. И опять, и снова. К великому сожалению, у воскрешенной плоти, как и у живой, ограниченный век. И поддерживать ее с каждым разом все сложнее. Кровь, целое море крови. Города и веси, стертые с лица земли. Жертвы, принесенные на алтаре. Черное колдовство, затянувшее маревом землю. Все это — лишь средства по борьбе с судьбой. Любой из нас ведет ее, если, конечно, он человек, а не червь под ногами. У каждого своя причина для этой борьбы и свои методы. Но победа суждена лишь тому, кто ее достоин.