Лузеры (джен)

Тогда

 

— Алло! Алло! Я на проводе! Говорите!

Гермиона аж подпрыгнула. Если бы Рональд Уизли орал в мобильный телефон еще чуточку громче, его запросто можно было услышать в Лондоне и без всяких там средств связи.

— Рон, я тебя прекрасно слышу, не кричи, — пересекая торопливым шагом Уайтхолл-роуд, сказала Гермиона. — Ты прочитал инструкцию к телефону?

— Конечно.

— Тогда почему я дозвонилась до тебя только с третьего раза?

Из телефона послышалось ворчание.

— Нет, ну что я делаю не так? Нажал на зеленую кнопку, а оно не жмется, я нажал еще раз, эта магловская чертовщина все еще звонит, я еще раз нажал на кнопку, кнопка выпала…

— Рональд!

— Не волнуйся, я использовал «Репаро», — заверил Рон. — Кнопка работает, но теперь мигает экран... А я тебе говорил, что в жизни не разберусь с этим…

Закатив глаза, Гермиона прижала мобильный плечом к уху и взглянула на наручные часы.

— И не спорь, нам нужно средство связи, хотя бы пока я не зашла в министерство, я должна иметь возможность созвониться. Как там Роза?

— Нормально, что с ней станется.

— Рональд! — рявкнула Гермиона, перепугав своим криком таксиста.

— Ну а что, она только спит и ест. Я ей так завидую.

— Ты тоже только спишь и ешь. Ты ее покормил?

— Да, — не очень уверенно ответил Рон.

— Чем?

— Тем, что ты оставила.

— Что я оставила?

Повисла неловкая тишина, лишь на заднем плане Гермиона услышала приглушенный звук торопливого ворошения пакетов.

— Рональд. — Гермиона начинала кипеть от злости. — Подогрей молоко на плите и постарайся не сжечь дом.

— Ну, как получится, — не очень уверенно протянул Рон.

Тяжело вздохнув и ступив на тротуар, Гермиона перехватила мобильный удобнее.

— Может, мне рано выходить на работу?

— Даже не думай! — Голос Рона звучал так, словно отмена выхода жены из отпуска по уходу за ребенком равносильна отмене Рождества. — Я справлюсь, я же сто раз видел, как ты все делала.

«Как я все делала», — пронеслось в голове у Гермионы, но упрекнуть мужа по телефону за пассивное отношение к родительскому долгу не решилась.

— Мне пора, пожалуйста, следи за Розой…

— … да куда она убежит в ползунках-то.

— Рон, сейчас без шуток, — серьезно сказала Гермиона. — Ты меня понял?

— Понял.

— Точно понял?

— Гермиона, ты опаздываешь, — поторопил Рон. — На что нажимать, чтоб закончить говорить?

— На красную кнопку.

Послышалось пыхтение и неприятный треск. Не дожидаясь, пока Рон сломает телефон окончательно, Гермиона первой завершила разговор и, сунув телефон в сумку, чуть ли не бегом устремилась по знакомому маршруту, понимая, что действительно опаздывает.

* * *

— Ну слава Богу, — отшвырнув телефон на кухонную тумбу, выдохнул Рон. — Какая тяжелая женщина… Роза, надзиратель ушел, пора куша… Роза?

Завертев головой и не обнаружив девятимесячную дочь в том месте, где она сидела пару минут назад, Рон нахмурился.

— Роза? — позвал он, явно надеясь, что хитрая девчушка по первому зову вернется на место.

Роза, как ни странно, не отозвалась.

Проверив кухонные шкафчики и печь, Рон почесал небритый подбородок.

 

 

— Ага! — торжествующе воскликнул Рон, распахнув двери в ванную. — Не «ага»…

В глубокой ванне ребенка тоже не оказалось.

Поражаясь, как Роза умудрялась ползать быстрее, чем он бегал, Рональд Уизли выскочил во двор, когда услышал грохот глиняных горшков и опасный звук чего-то бьющегося.

— Не надо есть землю, — торопливо подняв Розу, перепачканную в грязи, сказал Рон и тут же задумался, что в этом, собственно, плохого. — Мать узнает — убьет.

Перехватив ребенка одной рукой, Рон достал из заднего кармана брюк волшебную палочку.

— Репаро.

Глиняные осколки снова собрались в горшок, а волшебник, отряхнув дочь от земли, понес ее в дом.

Смутно припоминая инструкции Гермионы, Рон не выпуская Розу, чтоб снова не уползла куда подальше, попытался достать с верхней полки кухонного шкафчика кастрюлю, которая не показалась ему слишком большой для разогревания молока, но лишь зацепил длинную ручку тяжелого чугунного ковша и едва не перекинул стопку мисок и кастрюль себе на голову.

Перепугавшись грохота посуды, Роза молниеносно разразилась громким плачем.

Рон сам чуть не заплакал.

От кого Роза унаследовала такой громкий голос, оставалось загадкой, но понимая, что сейчас на плач внучки вполне возможно прибежит миссис Уизли из-за холма, Рон принялся торопливо качать дочь на руках.

Еще не хватало, чтоб бабушка Уизли прибежала и снова стала поучать, как надо следить за ребенком.

«Права Гермиона, надо переезжать ближе к городу» — подумал Рон, отодвинув ситцевую занавеску и выглядывая, не спешит ли мама к нему с арсеналом погремушек и тачкой пирогов.

С одной стороны, соседство мамы было на руку — всегда можно было оставить Розу на нее и заниматься своими делами. Правда в этой ситуации Молли Уизли играла на два фронта: с удовольствием следила за внучкой, а потом докладывала Гермионе, что Рон не в состоянии и часа провести рядом с детской кроваткой. Качая Розу, которая начала успокаиваться, на руках, Рон снова задался вопросом, коим задавался всякий раз, когда жена оставляла его за главного и отлучалась по работе.

Кто может посидеть с ребенком и не настучать Гермионе, что он снова отлынивал?

Так уж сложилось, что Гермиона словно сети на необъятную семью Уизли накинула — как бы Рональд не сглупил и где бы не споткнулся, обязательно находился кто-то, доложит ей. А Рональду потом смотреть в прищуренные глаза жены и слышать это невозможное: «Ох, Рональд…».

Она лучшая волшебница, она больше зарабатывает, она прекрасная мама, на фоне которой муж — нелепое недоразумение.

Должен же он хоть в чем-то быть если не лучше, то хотя бы не хуже?

— Нет уж, дорогая, больше я краснеть не намерен, — почему-то вслух заявил Рон, наконец, налив молоко в кастрюлю.

Возможно, благое намерение Рона сбылось, и Гермиона, вернувшись домой, ахнула бы: чистый дом, неумело, но старательно приготовленный ужин с помощью мамы и старой книги магловских рецептов, сытая и довольная Роза, спящая в кроватке, если бы ближе к обеду в камине вдруг не показалась голова Чарли Уизли.

— Четвертьфинал кубка Англии, «Пушки Педдл — Торнадос», скидка сорок процентов на биллеты, — вместо ответа на возмущенные восклицания Рона, проскороговорил Чарли. Глаза его искрились то ли от огня в камине, то ли от предвкушения. — Мало кто согласен болеть за «Пушек», после того, как они продули «Сенненским соколам» двести десять — двадцать.

Рон выронил деревянную ложку на ковер.

— Сорок процентов скидка на билеты? — не верил своим ушам он. — Надо брать!

— А я о чем! В Косом переулке очередь километровая, — сообщил Чарли.

— Ты можешь занять очередь? Гермиона вернется и я сразу к тебе.

— Я не могу, мне нужно срочно везти подкормки для мелких драконов в заповедник, в том-то и дело. Сейчас очередь держит Джордж, но он не может стоять целый день, магазин не на кого оставить.

— Черт, — прошипел Рон, притоптывая ногой. — Черт!

Чарли тоже закусил губу.

Рон взглянул на спящую в кроватке Розу, а затем перевел взгляд в камин. Снова на Розу, и снова в камин.

— Мне не с кем ее оставить.

— А мама?

— Чтоб потом Гермиона снесла мне голову? Мама ей обязательно настучит.

Чарли не спешил обзаводиться детьми, а потому не понимал всей трагедии.

— Ну найди кого-нибудь, кто не сдаст.

— Гениально, Чарли. Где я тебе быстро найду кого-то, кто согласиться посидеть с ребенком и не расскажет потом никому? Это надо быть действительно сумасшедшим, чтоб тратить вечер пятницы на посиделки с чужим ребенком…

 

 

— Тебе точно не сложно? — в пятый раз спросил Рон, быстро заводя Луну Лавгуд в дом.

— О, конечно, нет, — заверила Луна, мотнув головой. Ее волосы, собранные в два высоких пучка, колыхнулись. — Ты знал, что рядом с детьми не водятся мозгошмыги? А мне не мешало бы прочистить мысли, а дома целый рой…

— Спасибо тебе огромное, — торопливо сказал Рон, за плечи направляя Луну в сторону детской. — Я буду скоро.

— Не волнуйся, мы найдем, чем заняться, Рон.

Эта фраза не могла не насторожить.

— Лирный корень не пить, заглотов в унитазе не ловить. Пока, Луна! Спасибо!

* * *

— Я, конечно, глубоко извиняюсь за то, что в столь поздний час беспокою и отрываю от работы, но ситуация вынуждает…

— Ханна, это что за хрень? — гаркнул Рон на более понятный и громкий манер.

Ханна Аббот вскинула светлые брови и с громким стуком опустила на стойку кружку.

— А что не так? Матрас не долетел? — спросила хозяйка паба.

— Долетел, спасибо за дополнительную единицу мебели в комнате, но даже этот бонус не радует меня, пока в моей комнате обосновался этот маргинал, — холодно заметил Блейз, оглядев коротким взглядом Рона, который так и не стер пену для бритья с лица. — Что прикажешь делать?

— Ну, встречай соседа.

— Я заплатил за комнату девять галлеонов, — возмутился Рон.

— Девять? Я заплатил тринадцать, — сообщил Блейз.

— Тебя развели, что я могу сказать.

Хриплое пение Селестины Уорлок из старого радио, звон рюмок и стаканов, басистый смех и шумные вскрики, треск поленьев в очаге, и гневное сопение двух магов — как Ханна сохраняла непробиваемое спокойствие в этом месте и в это время?

— Проблема в чем?

Блейз чуть не задохнулся от невысказанного возмущения.

— Кроме того, что эта комната похожа на сарай, кроме того, что ко мне подселился Уизли, кроме того, что здесь отвратительно воняет скисшим пивом — проблем никаких.

— Съезжай, я что, держу что ли, — пожала плечами Ханна. — Деньги не возвращаю. Или Забини будет здесь устраивать истерику по поводу пары золотых монет?

«Заткнись, просто заткнись» — билось в голове у Блейза, которому казалось, что к нему повернулось по крайней мере человек двадцать.

Если кто-нибудь узнает, что Блейз Забини торгуется за несчастные галлеоны и пытается выгнать соседа из комнатки над баром… репутацию семьи очистить будет очень сложно.

— Где ближайшее место, где можно остановиться на ночь?

— Остановка в магловском квартале, за два галлеона могу предложить старую газету, чтоб помягче спать было, — ехидно бросила Ханна.

Блейз заскрипел зубами и, одарив ее презрительным взглядом, зашагал к лестнице.

— Еще вопросы? — раздраженно спросила Ханна, повернувшись к Рону.

— Какого лысого Мерлина ты подселяешь в комнату, которую я снял, этого умника? — взорвался Рон, краем глаза наблюдая за тем, как Блейз нетерпеливо пристукивает пальцами по перилам. — Там только одно спальное место.

— Я прислала матрас. Подушка и одеяло — в кладовой. Пиво будешь?

— Черт возьми, Ханна, мы же друзья, мы были вместе в ОД, как у тебя совести хватило так дурить? Пиво буду.

— Держи свое пиво, — буркнула Ханна, едва ли не швырнув в Рона пыльную бутылку. — Считай подарком, в честь дружбы и ОД.

И, сделав вид, что стирает со стойки въевшееся пятно, наклонилась ближе и, прикрыв лицо выбившимися из косы волосами, зашептала:

— Потерпи, сейчас Забини посмотрит внимательно на матрас и съедет, у него денег куры не клюют, найдет, где пристроится. И ты один останешься, и я при деньгах.

Рон откупорил бутылку и фыркнул.

— Ну ты торгашка. — И сделав на ходу большой глоток пива, направился в комнату.

Блейз закатил глаза, когда Рон прошел мимо него, задев плечом случайно и поглощая пиво.

— А ты чего замер? Ждешь, пока он твои вещи обчистит? — поинтересовалась Ханна, ударив ладонью по радио, настраивая громкость.

Представив, как Рональд Уизли трогает его саквояж руками, которые только что трогали грязную барную стойку, а затем еще более грязную пивную бутылку, Блейз ринулся в комнату.

— Чего? — поинтересовался Рон, который едва успел зайти в комнату, как его уже нагнали.

— Да ничего, — отмахнулся Блейз, на всякий случай передвинув саквояж на видное место. — Твое лицо…

— Ой, на себя посмотри, — буркнул Рон, хотя найти несовершенство в анфасе сходу было довольно сложно.

— Пену сотри, — сухо сказал Блейз и, указав взглядом на полотенце, направился в ванную.

Сунув руки под струю горячей воды и обрадовавшись уже тому, что вода в кране есть, он глубоко вздохнул и опустил взгляд в раковину.

— Так… ты съедешь сейчас или утром? — поинтересовался Блейз, стараясь, чтоб его голос звучал непринужденно.

Рон, утерев щеку от пены, удивился.

— Я съеду?

— Я думал, это очевидно, — отряхнув руки, произнес Блейз и вышел из ванной. — Тебе, думаю, совершенно незачем ночевать здесь. У тебя половина страны в родственниках.

Рон прищурился, обдумывая каждое сказанное ему слово.

У Забини была странная манера разговора — в его словах вроде и ничего обидного нет, но звучит неприятно.

Да и сам Забини ему не особо приятен — чопорный аккуратист, от которого не знаешь, чего ожидать. Ладно бы был старым школьным недругом, сразу можно было бы завязывать конфликт.

Но Блейз вежлив, хоть и слова его немного отдают ядом.

— Такому как ты действительно нужна комната в «Дырявом котле»? — поинтересовался Рон.

— Какому такому? — ледяным тоном спросил Блейз, натирая руки полотенцем до покраснения.

— Да брось, Забини, все знают, что ты из «аристократической элиты».

— Я польщен, что ты принимаешь каждого, кто ходит в чистой одежде и без пены для бритья на лице, за аристократа, но я не собираюсь покидать эту комнату, из-за того, что какой-то мещанин недоволен моей компанией.

— Да, в точку, я не доволен твоей компанией.

— Дверь — там, — лаконично ответил Блейз, свернув полотенце.

Рон уселся на кровать и принялся сверлить взглядом пыльный матрас, а Блейз, прошептав заклинание, зажег еще пару огарков свечей, отчего в комнате стало не так светло, как хотелось бы, но вполне достаточно, чтоб рассмотреть паутину в углу над кроватью.

— Предлагаю утром решить что делать, — поднял руки вверх Рон, поняв, что какие бы мотивы у соседа ни были, он явно не настроен среди ночи искать новое жилье.

— Поразительно здравая мысль, — протянул Блейз. — Прошу на матрас.

— В смысле?

Похоже, череда споров и грядущих конфликтов и не думала заканчиваться, но Рон решил довериться судьбе в битву за спальное место.

— Давай тянуть спички, — предложил он и потряс содержимое кармана, где лежал коробок.

— Уизли, я только что вымыл руки, — проскрежетал Блейз, словно ему что-то неприличное предложили.

— Кто отказался честно спорить, тот спит на матрасе, — пожал плечами Рон.

— Камень-ножницы-бумага? — предложил Блейз.

Рон нехотя выставил кулак.

 

 

— Спокойной ночи, желаю, чтоб она закончилась и мы побыстрее разъехались, — сказал Блейз, наблюдая за тем, как Уизли вертится на матрасе, то и дело переворачивая перьевую подушку.

Хотя бы битва за временный относительный комфорт была выиграна. Блейз поставил подсвечник на тумбу и хотел было сдернуть с кровати покрывало, как, заметив на нем большое масляное пятно, так и замер в полусогнутой позе.

Грязное покрывало, еще более грязное постельное белье, на котором до этого уже кто-то спал, под ботинками скрипит мелкий мусор на полу, слой пыли на тумбе, летающие пылинки над огоньком свечи, а от сквозняка размеренно развевается под потолком паутина…

— Что с тобой? — нахмурился Рон, глядя, что сосед замер, вытаращив глаза, тяжело дыша, бледнел на глазах. — Боггарт из шкафа переселился под кровать?

Блейз прижал руки к груди и ошарашено осмотрел комнату, словно впервые увидел.

— Я не могу здесь спать, — одними губами сказал он.

— Не вопрос, я уступлю тебе матрас.

— Я не могу спать в этой комнате.

— Так забирай вещи и иди отсюда, — буркнул Рон, снова перевернув подушку. — Спать он на кровати не может… эта пружинка упирается мне прямо в…

— Здесь невозможно грязно, — с нотками грядущей истерики произнес Блейз. — Я не могу здесь ничего трогать, это слишком отвратительно.

— Говоришь как моя жена в первую брачную ночь, — хохотнул Рон, но тут же увидел по белеющему лицу соседа, что шутка не удалась. — Да что с тобой?

— Ты посмотри на это все, — глухо прошептал Блейз, обводя взглядом мебель и стены. — Пятна, мусор, пыль, паутина…

— И что?

— И что? — поразился Блейз. — Так просто? Ты знал, что в среднем за свою жизнь человек съедает во сне до восьми пауков?

Рон вскочил на матрасе и уставился брезгливым взглядом в потолок.

— Вот зачем ты сейчас это сказал, сволочь?

Осторожно усевшись на кровать, так, словно она его сожрет, Блейз уставился взглядом в дверь.

— Ты про пауков серьезно?

— Уизли, угомонись.

— Это не смешно.

— Я и не смеюсь. Это факт. Живи теперь с этим.

Просидев минуту в гробовой тишине, первым подал голос Рон.

— Спасибо, я теперь тоже не усну.

Блейз отмахнулся.

— Надо просто пережить эту ночь, утром меня здесь уже не будет.

«Все-таки не выдержал», — злорадно подумал Рон. — «Ханна была права».

— Раз уж спать не выйдет… может, по пиву? — вполне добродушно, но чуть с насмешкой, предложил Рон. — Ханна нальет тебе в самую чистую кружку.

— Пошли. — Забини согласился настолько быстро, что Рону даже показалось, будто он специально ждал, пока предложат выпить, чтоб не предлагать самому и не прослыть алкоголиком.

«Это лучшее, что можно сделать в моей ситуации», — заверил себя Блейз. — «Пропить остатки денег».

Рон быстро накинул рубашку и кивнул.

— Ты полон загадок, Забини.

— Ну хоть не дерьма, спасибо на этом, — отмахнулся Блейз и первым, едва ли не бегом выбежал из комнаты. — Закрывай ты.

Рон двинул следом и, закрыв дверь, сунул ключ в скважину и пару раз повернул.

— Да чтоб тебя! — воскликнул Рон, когда Блейз резко замер и повернулся к нему у лестницы, перепугав. — Что опять? Лужа на ступеньках?

— Если я выпью лишнего, следи, чтоб я не сел за карточный стол, — строго сказал Блейз и, не объясняя больше ничего, направился вниз по ступенькам, не прикасаясь ладонью к занозистым перилам.