Личные интересы (джен)

— Уверен, что подпускать этого парня к корабельному оборудованию — хорошая идея? — шепнула Бека Дилану в самое ухо, когда они подходили к пульту управления.

— Уверен, — устало повторил капитан, — а даже если бы не был, адмирал Раде отвечает за безопасность посла, так что отказать ему мы все равно не могли бы.

Беку так и подмывало напомнить, сколько раз Дилан давал понять гостям, что на корабле царит весьма демократичная, но все же диктатура, и всякие «не имеете права» летели в межзвездные дали вместе с теми, кто эти права качал. Впрочем, в данном случае капитана можно было понять — близился срок второго референдума о вступлении Таразеда в Новое Содружество систем, и пусть сейчас большинство было настроено уже не так критично, как год назад, портить впечатление не хотелось.

По правде сказать, видеть виновника провала прошлого референдума на мостике «Андромеды» не хотелось тоже, но тут уж приходилось выбирать меньшее из двух зол.

Харпер то и дело ворчал, что после первого посещения ницшеанцем святая святых корабля ему пришлось латать половину приборов. Часть вины за тот случай можно было списать и на Дилана, но у техника хватала ума этого не делать. Бека же просто не понимала, как капитан может доверять потомку человека, который его предал, да и сам потомок за короткое знакомство успел показать себя не самым большим фанатом Нового Содружества. Но больше всех его присутствие раздражало Тира. Другой ницшеанец, воплощающий в себе то, что Тиру было недоступно, и которому нужно было еще и отчитываться — это было выше его сил! Парадоксально, но обычного человека в этой роли он перенес бы куда легче, хотя пренебрежение к низшей расе заложено в ницшеанцах генетически.

Сейчас у них было банальное дежурство, а посол уже давно улетел на переговоры, но адмирал считал своим долгом околачиваться на мостике и держать все под контролем. Даже то, что его совершенно не касалось. Плохо скрываемую, а порой и открытую неприязнь членов экипажа он попросту игнорировал.

— Внимание, датчики засекли курьерский корабль, передающий сигнал бедствия от колонии Миртин, — нарушила царившую на мостике тишину аватара. — Мы на расстоянии одного перехода и семи световых минут от них.

— Миртин? — переспросила Бэка. — Эта та мелкая станция, что недавно подписала хартию Содружества с легкой руки Ман-Ка-Лупа?

— Именно, — подтвердил Дилан. — Член Содружества завет на помощь. Мы обязаны откликнуться.

— Капитан, мне нужно напоминать вам, что вы вызвались помочь с дипломатической миссией Таразеда, и на ее время мы с вами в равной мере делим ответственность за безопасность посла Ли-Рона? — холодно осведомился адмирал Раде.

— Спасибо за напоминание, адмирал, но посол сейчас на планете под защитой гвардии Синти. И, опережая ваше следующее замечание — гвардия эта состоит по большей части не из персеидов.

Бека с трудом сдержала смешок, представив себе синекожих суетливых гуманоидов в роли солдат. Не зря многие персеиды после падения Старого Содружества предпочли вернуться на родную, хоть и не слишком гостеприимную планету — они попросту не умели защищаться, а так их защищал сам климат.

— Дело ваше, — отозвался Раде очень знакомым тоном — так частенько пытался скрыть свое недовольство Гахерис. На Дилана нахлынул очередной приступ дежавю, но он поборол его. Телемаху Раде не из-за чего предавать их сейчас, а слова, так не кстати напомнившие ту роковую схватку у границ черной дыры — всего лишь очередная шутка вселенной.

— Да, мое, — согласился Дилан и обратился уже к Ромми: — Направь курьера в ангар, мы летим на помощь.

Мостик адмирал так и не покинул, хотя никакой необходимости в его присутствии не было. Сейчас «Андромеда» была кораблем Содружества, которому Раде не служил и служить не хотел.

Курьер оказался совсем мальчишкой, и постоянно сбивался, а когда взгляд его упал на запястья Тира, и вовсе замолк. Раде по военной привычке держал руки за спиной, так что о его принадлежности к ницшеанской расе ничего не говорило.

— На вас напали ницшеанцы? — предположил Дилан.

Парень долго не решался ответить, бросая на кодиака опасливые взгляды, но, в конце концов, сдался.

— Да, племя Юрук.

Тир поморщился.

— Падальщики. Они разоряют станции, и даже небольшие поселения на планетах, мимо которых пролетают. Все ницшеанцы готовы на многое пойти, чтобы выжить, но Юруки заходят куда дальше. Для них нет ничего важнее их клана, так что других ницшеанцев они уничтожают с той же легкостью, что и обычных людей. И отовсюду забирают трофеи.

— Да уж, — нервно сглотнул парень. — Они нам целый список зачитали, дескать, нам гордиться надо, что мы окажемся в числе тех, кого они уничтожили. Там были и ницшеанские станции.

— Например?

Дилану показалось, или бесстрастное лицо Тира Анасази дрогнуло?

— Несколько баз на астероидах в системе Инкиду, исследовательская станция на Ворусе, колония Ягуаров на Гекубе-8...

— Неприятные личности, — заключил капитан. — Ромми, готовь команду к высадке. Я сам возглавлю десантный отряд. После подписания хартии Содружества на Миртин были переданы координаты других миров Содружества. Нельзя позволить Юрукам получить их. Или уйти с ними живыми.

— При всем уважении, капитан, — подал голос Раде. — Мы не знаем ни точных сил противника, ни их базирования, и не можем рисковать старшим офицером. У меня же за спиной огромный опыт и я знаю, как мыслят ницшеанцы. Я могу возглавить отряд, возможно, даже с большей эффективностью. Вы же в случае нашей неудачи сможете уничтожить станцию, тем самым не позволив злоумышленникам забрать данные.

— Этот очень лестное предложение, адмирал, но вы здесь ради дипломатической миссии Таразеда, и я просто не имею права рисковать вашей жизнью.

— А про мышление ницшеанцев я знаю не меньше, — вмешался Тир, — так что пойду туда в любом случае. У меня к Юрукам немало претензий — когда-то они уничтожили несколько колоний Кодиаков. Так что можешь считать это личным.

— Личные мотивы не всегда ведут к правильным решениям, — возразил Раде. — Вам ли не знать, капитан Хант.

Да, в первую встречу с адмиралом Дилана и вправду на время ослепила ненависть к Гахерису, спроецированная на его потомка, так что он чуть не упустил из виду настоящего преступника. Но какие тут могут быть решения, кроме найти и уничтожить?

— Ладно, — согласился он. — По прибытии летите на станцию и разбиваетесь на две группы. «Андромеда» на время ослепит сенсоры станции и прикроет ваше вторжение. На месте всем хранить радиомолчание. Ромми, загрузи в переносную навигационную систему план станции.

— Сделано, — отчиталась аватара. — Навигационные системы на две стандартные десантные группы готовы. Отряд готов и собирается во втором ангаре.

— Чудно. Адмирал, передаю отряд под ваше командование. Тир вас проведет.

Последний понял намек и развернулся к выходу, попутно окинув сородича неприязненным взглядом. Раде ответил ему тем же.

— Что это только что было? — спросила Бека, когда дверь за главами штурмового отряда закрылась. — С каких это пор ницшеанцы сами лезут в пекло? Ну ладно, у Тира сдвиг на мести, но Раде-то какая муха укусила?

— Она права, босс. У этого парня явно что-то на уме.

— Согласен, мистер Харпер. Поэтому ты войдешь в его отряд.

— Я? — физиономия Харпера приобрела страдальческое выражение. — Босс, я не слишком подхожу для таких вещей, и мне очень не понравилась часть про взрывание станции...

— Не беспокойся, я не собираюсь никого взрывать, но отдавать Юрукам данные по членам Содружества я тоже не намерен. Если понадобится, уничтожь главный компьютер станции, но не дай никому ничего взломать.

— Ну, это я могу.

— Не сомневаюсь. И постарайся не упускать из виду Раде. Я хочу знать, что за цели он преследует.

* * *

Зажатый между Тиром и Раде, Шеймус чувствовал себя между молотом и наковальней. Между очень раздраженным молотом и наковальней, от которой совершенно неясно, чего ожидать. От шлюза, к которому они пришвартовались, до стратегически важной развилки было метров семьсот, так что пока ницшеанцы вынуждены были двигаться вместе, и присутствие друг друга их тяготило.

Перед отлетом Тир отозвал Дилана в сторону и (как совершенно случайно услышал Харпер, решивший испробовать систему направленного усиления звука) предупредил, что Раде явно что-то замышляет и доверять ему нельзя. Как будто сами они до этого не додумались! Была у этого разговора и положительная сторона — Харпер очень надеялся, что Тир решит, что отпускать Раде без присмотра тоже нельзя, и останется с ними, но надежде этой, увы, не суждено было сбыться. Как только они достигли развилки, Тир со своей частью отряда свернул налево, остальные же, в число которых попадал и сам Харпер, вынуждены были следовать за адмиралом в противоположном направлении.

— Картер, налево к центру жизнеобеспечения. Лианс, берите пять человек и проверьте комнаты отдыха рабочих двумя уровнями выше. Через двести метров должен быть переход. Шейн и Гибс — с Харпером к главному компьютеру. Я проверю командный отсек.

— Э-э... Может, лучше мы с вами к компьютеру, а ребята в командный? Я к тому, что нас там получится трое, а вы там один... — Харпер быстренько замолк под хмурым взглядом ницшеанца. Да, подвергать сомнению его силу, пусть даже косвенно — не самый лучший способ склонить сверхчеловека к сотрудничеству. Но если его сейчас отпустить, Дилан голову оторвет.

— Ну, просто с вами как-то безопаснее... — Харпер попытался придать лицу самое заискивающее выражение. Теперь на него хмуро смотрели уже солдаты с «Андромеды», так что если план по умасливанию адмирала Раде провалится, Харпер схлопочет по полной. Дожили, он опустился до грубой лести! И кому? Ницшеанцу! Надо будет намекнуть боссу, что за подобное он заслужил минимум неделю на Серале.

По лицу Раде сложно было понять, о чем тот думает, но из слов следовало, что маневр таки удался, или он просто решил пожалеть мелкого идиота и не отдавать его на растерзание оскорбленным сослуживцам.

— Ладно, идем к компьютерному центру.

Радовался своей победе Харпер недолго — ницшеанец явно решил отомстить и теперь двигался со скоростью, которой позавидовала большая часть кораблей флота. Чувствовалось, что Раде раздосадован, но ницшеанская гордость не дает признать это. Собиравшемуся держаться поодаль технику не пришлось для этого особо утруждаться — сложнее было окончательно и бесповоротно не отстать.

Злость ницшеанца нашла себе применение, и парочке дежуривших у центрального компьютерного терминала Юруков пришлось испытать ее на собственной шкуре. Знакомство с копьем Звездной Гвардии им, определенно, не понравилось. Впрочем, Харпер успел заметить, что перед тем, как выстрелить в последнего охранника, Раде переключил копье в режим оглушения.

— Принимайся за дело, — бросил ницшеанец, как только убедился, что сюрпризов его сородичи оставить не успели.

Харпера не нужно было просить дважды — он быстренько расположился за терминалом и подключился к главной матрице. Алгоритм шифрования, принятый в Новом Содружестве, он писал сам, так что за то, что ницшеанцы могли вот так сразу получить доступ к данным, не волновался. Теперь главное — стереть стратегически важную информацию.

Оглушенный охранник начал приходить в себя, но добивать или оглушать его повторно Раде не стал. Вместо этого он рывком поднял парня и прижал к стене. Говорили они тихо, и из точки базирования Харпера нельзя было разобрать ни слова. Вернее, нельзя было бы, если бы он не прихватил с собой направленный усилитель.

— Где вы храните трофеи с захваченных станций и кораблей? — Раде говорил, как всегда, спокойно.

— Что, прихватили обручальный браслет твоей мамочки?..

— Где?!

От терминала невозможно было разглядеть, что именно делал Раде с пленником, но заскулил тот отчаянно. Учитывая, что болевой порог у ницшеанцев куда выше, чем у обычных людей, да они еще одержимы идеей не выказывать слабость... Шеймус Харпер благоразумно решил лишний раз Раде не злить.

— На главном корабле, — провыл пленник.

— Где именно?

— В жилом отсеке есть отдельная каюта, выделенная под трофеи — музей альфы. Там...

Харпер очень хотел узнать, что именно «там», но происходящее на экране заставило его отвлечься. Он сорвал с головы наушники и переключился на новую проблему.

Когда техник оторвал взгляд от экрана, пленник уже валялся на полу со свернутой шеей. Решение не злить спутника взыграло в Харпере с новой силой, но сегодня судьба явно была не на его стороне.

— У нас проблема, — осторожно сообщил он. — Расшифровать данные Юруки не смогли, а вот программу защиты от копирования обошли и даже записали в систему вирус. Я его блокировал, но... В общем, надо отобрать у этих ребят наши данные...

— Значит, на главный корабль, — заключил Раде. — Постарайся не отставать.

Не удивительно, что этот парень так легко согласился, ныне покойный охранник направлял его туда же. Интересно, что могло быть нужно уроженцу Таразеда, практически не покидавшему родной мир, от ницшеанцев-кочевников? И главное, не последует ли сам Харпер по следам охранника, если узнает ответ на этот вопрос?

Одно радовало — часть станции, к которой был пришвартован корабль Юруков, Дилан приказал обследовать Тиру, а ему, в отличие от Раде с его секретами, все же можно доверять.

* * *

Солдаты с «Андромеды» привыкли подчиняться Тиру, так что никто не задавал вопросов о том, чем будет заниматься он сам. Он просто раздал им задания, и теперь беспрепятственно шел к шлюзам, к которым пришвартовались Юруки. Там он намеревался пересесть на истребитель и добраться до их главного корабля. Необходимо выяснить, что те смогли узнать на базе на Ворусе и сделать все, чтобы знание это не ушло дальше.

Это никак не входило в планы Тира.

Он надеялся, что корабль Юруков удастся взорвать изнутри — он прихватил с собой достаточно оружия и кое-что из игрушек Харпера, — но если этот план не удастся, придется приводить в действие резервный. Он надеялся, что скрытые изменения, которые он внес в программу реактора «Андромеды» никогда не понадобится активировать, а если такое и случится, то только в самом крайнем случае. Но ведь нынешняя ситуация вполне подходит под это определение, верно? Если не остановить Юруков, весь его план шел прахом.

Дилан вовсе не был против того, чтобы зону высадки врага проверял именно Тир. Не то, чтобы он поверил сказке про личные счеты, скорее чрезмерная инициативность Раде зародила в капитане ростки сомнения. Забавно, но сейчас Тир готов был сказать раздражавшему его весь полет адмиралу спасибо — тот оказался отличных козлом отпущения.

Тир двигался по коридорам, устраняя Юруков с хирургической точностью. Его опыт наёмника не оставлял им шансов — пока он не вышел к жилому отсеку. Здесь собралось не меньше полусотни противников, и в одиночку он с ней не справится. Звать кого-то на помощь он тоже не мог. Оставалось только вернутся на корабль и воплотить свой план в жизнь. «Андромеда» все равно не сможет вычислить его — он старательно стер все упоминания о своем участии в саботаже, а то, что не смог, спрятал очень глубоко. Конечно, неугомонный Хармер наверняка эти данные откопает, но ведь он сейчас здесь. И если он здесь и останется...

В груди у Тира что-то екнуло. Может, несносный магог достал своими проповедями и его? Или просто жаль, что все те случаи, когда он спасал маленького техника, окажутся впустую, если сегодня тому суждено погибнуть. Хотя, почему впустую? Он ведь тоже не раз спасал Тира, так что это было вложение в будущее...

Тир Анасази усмехнулся. Кого он пытается обмануть — он просто привязался к этому несносному мальчишке. Убивать его не хотелось, но цель превыше всего. Дальний предок Телемаха Раде знал это, когда выходил на бой с лучшим другом. В том, что его потомок погибнет сегодня ради объединения всех ницшеанцев, была даже некая вселенская справедливость.

Тир собирался уже развернуться и направится назад, когда оглушающий удар заставил свет перед глазами померкнуть.

Как он, опытный наемник, мог не заметить, что к нему подбираются?

Это было первым, о чем подумал Тир, когда пришел-таки в себя. Второй мыслью был законные вопросы: почему он еще жив и где, собственно, находится?

Комната была невелика, но обставлена весьма... разношерстно. Ее обитатель любил роскошь, однако теснота не позволяла этой любви разыграться по полной, как и не способствовала хорошему вкусу: вещи, каждая из которых призвана быть центром внимания, здесь казались беспорядочным собранием хлама. Оглядывая коллекцию, Тир невольно уцепился взглядом за нечто знакомое. На дорогом столе, явно не предназначавшемся для космического корабля, красовалась стеклянная витрина с укрытым в ней копьем Звездной Гвардии. Как древнее оружие, сохранившееся только на кораблях и парочке планет наподобие Таразеда, попало к Юрукам, Тир не знал и знать не хотел, но что-то подсказывало, что образец действующий. Больше ни одни экспонат этого импровизированного музея не защищали от посягательств, так что невольно закрадывалась мысль, что защищаться приходилось от него самого, или от идиотов, которые решат схватить норовистое оружие голыми руками.

Обитатель комнаты — все еще сильный воин в аляповатом расшитом кожаном плаще и с собранными в хвост седыми волосами, расположивший на походившем на трон кресле с бутылкой чего-то алкогольного в одно руке и информационным планшетом в другой, отлично вписывался в общую атмосферу сочетания несочетаемого.

— Тир Анасази, сын Виктории и Барбароссы, — голос у обитателя комнаты был низкий и зычный. — Честь видеть тебя в моем доме!

— Я вижу, сколь широко твое гостеприимство, альфа, — отозвался Тир, оторвавшись от разглядывания окрестностей и чуть больше естественного передернув связанными руками.

— Ты явился ко мне с оружием, и привел солдат Содружества. Будь ты на моем месте, разве поступил бы иначе?

Будь Тир на его месте, опасный пленник давно был бы мертв. Что возвращало к прежним вопросам.

— Что тебе нужно? — спросил Тир.

— Поговорить с последним из Кодиаков, конечно. Ты стал легендой и победил сегодня многих моих воинов. Их родичи могли бы потребовать твоей смерти, но я считаю, что подобными генами разбрасываться нельзя. Ты силен и умен, Тир Анасази, и я хочу предложить тебе сделку: ты можешь умереть, и род твой прервется, или же ты можешь стать Юруком, обрести новый клан и дать жизнь новым воинам, что со временем заменят тех, что пали сегодня, и их потомков.

— С чего такая щедрость? Я слышал, Юруки не принимают чужаков.

— Да, — согласился альфа, подливая себе вина. — Но если чужак достоин, почему не сделать исключение?

— Говорят, вы ограбили исследовательскую лабораторию на Ворусе.

Бутылка в руке альфы Юруков едва заметно дрогнула. Тир улыбнулся. Так он и думал.

— Ничто в этом мире не делается без умысла. Не связано ли твое предложение с тем, что ты узнал там? Меня ты желаешь видеть членом твоего клана, или ницшеанского мисию?

Воины, стоявшие по сторонам от Тира, заволновались — им-то никто не удосужился сообщить о том, что скрывала база данных генетической лаборатории на разоренной ими станции. Впрочем, это Тира не слишком волновало — все равно из этой комнаты должен выйти либо только он, либо никто. Альфа Тиру не нравился — он даже не назвал своего имени, хотя имя, как символ силы рода, было для ницшеанцев священно. С одной стороны, это было проявление осторожности, а осторожность всегда похвальна; с другой — непочтение к традициям сводило на нет зародившееся было уважение.

— Когда я понял, кто ты, долго думал, что же делать с тобой, — признался альфа после недолгого молчания. — Если твой сын и впрямь во всем схож с Драко, смерть отца не должна волновать его. Все мы знаем о печальном конце Пола Мусавели. Но также общеизвестно, что генетическая инкарнация далеко не всегда повторяет характер прародителя, а становится врагом тому, кому на роду суждено осуществить мечту ницшеанского народа о единой империи, захочет только дурак. Другое дело — стать ему родственником и другом. Клянусь тебе, Тир Анасази, в моем клане ты не будешь знать нужды ни в чем — твой сын слишком важен, чтобы ставить его лояльность под угрозу.

— Что ж, теперь ты хотя бы не врешь, — признал Тир. — Но, как ты знаешь, я прилетел сюда не один — со мной три десятка копейщиков из Звездной Гвардии, а рядом дожидается тяжелый крейсер. Уверен, ты его уже заметил. Что ты намереваешься предпринять, чтобы уйти от них?

— Да, Андромеда, — задумчиво кивнул Альфа. — Они связывались с нами, требовали сдаться. Обещали открыть огонь, если мы отшвартуемся и попытаемся сбежать, а если продолжим прикрываться станцией — открыть огонь чуть позже, и уже по ней. Но их капитан — обычный человек, а они в таких случаях всегда блефуют...

— Дилан Хант не блефует, — возразил Тир. — Я знаю его достаточно, чтобы убедиться в этом. Он взрывал целые планеты, чтобы одержать победу. Что для него какая-то станция.

— Если то, о чем ты сказал, правда, у него сердце ницшеанца, — признал альфа. — Но есть у него и слабые места, верно?

Тир не торопился с ответом. В другой момент он, быть может, и померил бы силами Дилана Ханта и стоявшего перед ним ницшеанца, хотя и сомневался, что последний выдержал бы подобное испытание, но сейчас у него был повод целиком и полностью оставаться на стороне своего капитана. Юруки и их предложение не вписывались в то будущее, что задумал себе последний Кодиак.

— Да, безусловно, есть, — улыбнулся он самой искренней улыбкой, за которой так часто следует самая отборная ложь.

* * *

По пути к облюбованному ницшеанцами шлюзу они уже несколько раз встречали солдат из отряда Тира. Раде всякий раз требовал рапорт, и, получив его (Харпер мысленно усмехался всякий раз, когда замечал, с какой неохотой его сослуживцы с Андромеды отчитывались перед чужаком), так же лаконично приказывал продолжать поиски выживших. Смысл этого действа от Харпера ускользал — зачем отвлекать людей, если ничего нового от них не хочешь? Правда, Раде еще невзначай интересовался, где, собственно, сам Тир, и, судя по тому, как мрачнела его физиономия, вопрос этот интересовал адмирала не только из праздного любопытства.

Попадать под руку ницшеанцу, да еще когда тот не в духе, Шеймусу вовсе не хотелось, но любопытство упрямо брало верх над осторожностью.

— Так что там лопотал тот парень у стены? — как можно беззаботнее спросил он.

Телемах взглянул на него хмуро, но убивать, похоже, не собирался. По крайней мере, пока.

— То, что обычно говорят в таких случаях подобные племена: угрозы, бахвальство, — Раде поморщился так натурально, что не слышь Харпер обрывок настоящего разговора, наверняка поверил бы, что так оно и было.

— А ты не высокого мнения о своих сородичах, — заметил он.

Раде презрительно хмыкнул.

— У них был шанс построить великую ницшеанскую империю, и во что они его превратили? В пир на костях? Дилан Хант за два года сумел сделать больше, чем мои сородичи за три столетия. Чем объявлять его врагом, им стоило бы поучиться у него.

На этот раз Харпер действительно удивился.

— Но тебе же не нравилось Содружество!

Ницшеанец поморщился и шикнул, призывая спутника к молчанию. Как выяснилось, не зря — у следующего поворота Раде резко остановился, жестом приказывая Харперу сделать то же самое. Все станционные датчики Юруки из строя вывели, чтобы усложнить и без того нелегкую долю местной службы безопасности. Сами же они, как и многие ницшеанцы, рассчитывали не на электронику, а на человеческие (вернее, сверхчеловеческие) органы чувств. Перед шлюзом расположились двое ницшеанцев, от одного вида которых Харпер поежился. Нет, Тир тоже был тем еще качком-великаном, да и Раде, хоть тот и уступал кодиаку в росте, тоже при всем желании нельзя было назвать хлюпиком. На Харпера оба они взирали снизу вверх. Но по сравнению с парнями, стоявшими сейчас у шлюза, он чувствовал себя просто букашкой. Вряд ли они заметили бы его, даже реши он проползти у них под ногами. Проверять это предположение Харпер, конечно же, не собирался.

— Ну, что ты будешь делать? — шепотом поинтересовался он, и, поймав недовольный взгляд Раде, поспешил пояснить: — Ну, мне-то эти ребята явно не по плечу. Очень уж у вас, сверхчеловеков, рука тяжелая... — Харпер торопливо заткнулся, в очередной раз проклиная свой язык — слишком часто тот работал быстрее гениальной головушки.

— Тебе никогда не говорили, что опасность шуток над ницшеанцами обратно пропорциональна росту шутника? — Раде оскалился, и Харпер невольно сглотнул. Нужно было срочно переключить внимание ницшеанца с собственной персоны на дела более насущные.

— Та-ак что с ними? — он указал на поворот, за котором открывался коридор, где дежурили Юруки.

— С ними коммуникационные устройства. Можно обезвредить одного, но второй за это время успеет поднять тревогу. Так что придётся тебе пересмотреть свои возможности и взять на себя одного. Другого варианта я не вижу.

Харпер ухмыльнулся. Приятно иногда почувствовать себя умнее ницшеанца.

— А если я смогу создать помехи?

Раде его заявление не впечатлило.

— Тогда делай, — коротко бросил он.

Харпер демонстративно засопел, но подчинился. Его портативную подслушивалку несложно было перенастроить так, что все рации в радиусе нескольких сотен метров дружно оглохли бы. Однако радость длилась недолго.

— Что это?

Харпер чуть не подпрыгнул. С какой стати в этих шипоруких так не вовремя просыпается любопытство?

— Стандартное оборудование, — ляпнул он первое, что пришло в голову.

— Я отвечаю за безопасность посла, так что лично осмотрел все стандартное оборудование на борту, но подобного устройства там не помню.

И когда этот хмырь успел облазить его крошку?

— Я его только недавно собрал.

— Капитан не поставил меня в известность.

Харперу захотелось взвыть. Ну почему у этих военных все всегда так сложно?

— Что оно делает? — не отставал ницшеанец.

— Если никто не будет меня отвлекать, то оно будет глушить чужие рации!

Раде понял намек и заткнулся, хотя Харпер практически не сомневался, что только что получил себе если не врага, то уж явно не друга. Ницшеанцы не прощают оскорблений.

Раде походил на натянутую тетиву, которая сорвалась, стоило Харперу бросить «готово». Техник уже давно привык, что ницшеанцы способны двигаться на удивление быстро и эффективно, даже прижившиеся на Земле Драго-Казы, напоминавшие сытых котов, оказывались на редкость проворными, если нужно. С точки зрения Харпера оба часовых, несмотря на превосходство в росте и комплекции, оказались на полу за считаные секунды. Против копья Звездной гвардии комплекция не слишком помогает. Однако спутник не обратил на восхищенное присвистывание никакого внимания и поморщился.

— Надеюсь, ты не преувеличил свои возможности. Второй парень успел подать сигнал тревоги, и если он дошел до адресатов, у нас будут проблемы.

— Не дошел, не сомневайся, — обиженно засопел Харпер.

Раде бесцеремонно стянул с часового помельче грязно-серую безрукавку и расстегнул пояс с рацией и оружием — единственные предметы одежды, делавшие Юруков похожими на единую армию. В остальном они, как и прочие ницшеанцы, одевались кому как в голову взбредет. По большей части, как и положено сверхчеловекам, в полуголом виде выпендривались мускулатурой.

На адмирала костюмчик Юрука сел почти как влитой, а вот Шеймус мог бы обернуться в безрукавку раза два. Но что же поделать, на перешивание времени нет.

— Тебе это не нужно, — заявил Раде, уловил его движение. — Ты пойдёшь в качестве пленника. Сомневаюсь, что Юруки берут пленных, но шансы все же больше.

— Эй, приятель, ты, случайно, не вздумал оставить меня у них? Если мы встретим внутри охрану, сдашь меня в тюрьму?

— Нет, избавлюсь от свидетелей, — прошипел Раде. Тупость штатного гения Андромеды начинала его раздражать. — Эти ребята летают вместе уже слишком долго, чтобы не знать друг друга в лицо. Маскарад обманет систему наблюдения, но если кто-то из наблюдателей решит, что один из вернувшийся с рейда Юруков мелковат, мы только привлечем лишнее внимание. Ницшеанец и пленник броситься в глаза куда меньше.

Это не было лишено смысла, но Харпер все равно продолжал хмуриться — во-первых, из принципа, во-вторых, очень уж ему не нравилась идея ницшеанца, держащего его на прицеле. Тиру он, возможно, и доверился бы, но он был исключением из доказанного временем правила.

Следующая фраза Раде только усилила его сомнения:

— Тебе придется на время отдать мне пистолет. Большинство охранных систем настроено на энергетического оружия, так что с ним маскарад не удастся. И это твое экспериментальное оборудование тоже.

Харпер скрипнул зубами.

— Ну, знаешь ли! А коды от Андромеды тебе тут же не предоставить?

— Я бы с удовольствием оставил тебя здесь, — сухо ответил Раде. — Но, к сожалению, если пираты успели перекачать данные в свою систему, мне может пригодится твоя помощь. Так что ты пойдешь со мной, Харпер, нравится тебе или нет. Я бы предпочел, чтобы ты сделал это добровольно.

— Вымогатель! — просопел Харпер с надутой физиономией, отстегивая кобуру.

Он еще не до такой степени сошел с ума, чтобы лезть врукопашную с ницшеанцем, да и от приказа Дилана никуда не деться. Надо присматривать за этим бугаем. Вот только становится непонятно, кто за кем присматривает...

Что же, он, по крайней мере, заставил адмирала Телемаха Раде сбросить на время маску показного радушия, и то достижение.

Корабль Юруков, к удивлению техника, и, что особенно приятно, Раде (Харпер вообще любил все, что может выбить из колеи самодовольных сверхчеловеков) оказался изрядно переделанным крейсером кольдеранцев. Харперу на подобных судах бывать еще не приходилось, зато Раде во время одного из нападений кольдернаских разбойников на Таразед сумел с небольшим отрядом пробраться на одно из судов противника, и внутреннюю планировку узнал. Как маленькому племени удалось отбить у гордых лягушек эту посудину, оставшись при этом в живых и не посадив себе на хвост жаждущую мести флотилию, оставалось загадкой, однако корабль явно не был из числа списанных и обладал достаточной боевой мощью, чтобы снести половину станции. А ведь с виду совершенная развалюха неопределенного класса, да и сканеры ничего особенного не обнаружили. Теперь становилось понятно, как этим ребятам удавалось подойти к хорошо вооруженным ницшеанским станциям, не вызвав на тех кипишь. От них просто не ожидали подвоха.

* * *

— Слабое место Дилана Ханта — его экипаж. У него сердце ницшеанца, только вместо племени братство воинов на борту корабля. Он ни за что не принесет в жертву своих людей, хотя спокойно убьет чужаков. Если хочешь обезопасить себя, возьми в плен кого-то из его людей.

— Ты ведь тоже член его экипажа. Так почему бы не использовать в этом качестве тебя?

— Потому что только я могу вернуться на Андромеду и забрать мощи Драго Мусавени.

В комнате воцарилась гробовая тишина. Альфа стоял к Тиру спиной, зато вытягивающиеся лица сопровождавших его ницшеанцев пленник мог разглядеть во всей красе. Говорить о подобном было небезопасно, но риск вполне оправдан. Да и оставлять хоть кого-то на этом корабле в живых он не планировал.

— И как давно главная реликвия ницшеанцев находится на корабле нашего главного противника? — альфа старался говорить будничным тоном, но голос выдавал его волнение.

— Давно, — Тир усмехнулся. — В наше время во всех известных мирах сложно найти место безопаснее.

— И с чего тебе отдавать ее нам?

— Я не собираюсь отдавать ее вам, — холодно ответил Тир. — Я усовершенствовал саркофаг с помощью оборудования Андромеды, так что его не вскрыть никакими декодерами, если не хотите спалить содержимое, а код знаю только я. Надеюсь, твоим вандалам хватит ума не пытаться проверить это утверждение?

Одни из стоявших позади Тира охранников до хруста сжал кулаки, но суровый взгляд альфы удержал его от глупостей.

— Хватит, — заверил альфа, разглядывавший Тира со смесью неприязни и восхищения. Кажется, он, наконец, признал в пленнике достойного противника. — Но экипаж — слабое место капитана Ханта, не твое. Даже если отпущу тебя, предварительно захватив кого-то из твоих людей, где гарантия, что ты вернешься с мощами, а не дашь залп по станции, отправив заодно и нас, и заложников в бездну?

Тир невольно усмехнулся выбранному слову. Бездна никогда не оставит никого из встречавшихся с ней в покое...

— Тебе придется поверить мне на слово, — отозвался он.

Альфа недовольно скривился, чуть заметным движением достал передатчик и бросил в него несколько имен. В одном из них Тир, к собственному удивлению, узнал женское. Гости не заставили себя долго ждать. Первым в зал вошел высокий, но полноватый для совершенства ницшеанец, чертами подозрительно напоминавший альфу, а за ним шла женщина, один взгляд на которую мог свести с ума любого мужчину. Она неуловимым образом сочетала в себе агрессивность и мягкость, свободу движений и грацию. Вьющиеся светлые волосы без единой огрехи водопадом стекали по плечам, будто над ними несколько часов трудились служанки. Ницшеанки часто позволяли себе одежду куда более фривольную, чем представители других человеческих рас, но рядом с ней даже ее сестры должны били устыдиться собственной неказистости и кутаться в балахоны.

Тир воскресил в памяти образ Медеи, надеясь хоть так отогнать некстати вспыхнувшее возбуждение, однако от альфы оно не укрылось. Тот довольно улыбнулся и указал на молодого ницшеанца.

— Это мой третий сын, Клеомброт. Он опытный воин. А это, — его рука чуть переместилась, указывая на ницшеанку, — моя пятая жена, Таусет. Она родила мне троих здоровых детей, и еще в самом соку, чтобы принести в мир еще больше жизни. Кто лучше подходит на роль матери для братьев и сестер инкарнации Драго Мусевени?

Ницшеанку подобная передача из рук в руки нисколько не смутила, она лишь внимательнее осмотрела стоявшего перед ней мужчину, и, по видимому, осталась довольна. Он мог стать хорошим отцом, а гены его, без сомнения, были даже лучше, чем у альфы. Судя по взбешенному взгляду, брошенному Клеобмротом на отца, сыном он Таусет не приходился, более того, сам был бы не прочь заполучить пятую жену отца себе в постель.

Тир сглотнул. Разве можно было в здравом уме отказаться от подобного дара?

— Они пойдут с тобой, — закончил альфа, и Тир не сдержал вздох облегчения. Ему вовсе не хотелось терять такую потрясающую жену, которой, судя по всему, возможный муж тоже пришелся по душе.

И эта сиюминутная слабость не ускользнула от внимания альфы. Тир же скривился. Слишком долго он прожил среди обычных людей, заразился их несдержанностью.

— Они проследят, чтобы ты вернулся, захватив саркофаг, и оставит в системе Андромеды пару сюрпризов. Клеомброт неплохо разбирается в таких вещах.

Тир усмехнулся. Теперь ясно было, почему этого неказистого мальчишку еще терпят в племени.

— Но не рассчитывай, что сможешь обмануть меня, и что Таусет останется с тобой, Тир Анасази. Она слишком верна своему племени, и вдвоем они могут гарантировать твое возвращение. Да и что ты можешь предложить ей? У тебя нет клана, а основать новый двум ницшеанцам не под силу. Подобный огрызок недостоин реинкорнации Драго.

Теперь уже пришла очередь Тира глядеть на альфу с уважением. Он недооценил проницательность вождя.

— Но мы ведь можем вступить в другое, куда более могущественное племя, — напомнил ему Тир.

— Ты — да, — согласился альфа. — Кодиаков больше нет, и твоя верность не будет подвергаться сомнению. Но племя Юрук все еще существует. Принимать в племя дочь Юруков, значит рисковать, что однажды она поставит интересы старого племени выше интересов нового. — Альфа нежно провел тыльной стороной ладони по щеке ницшеанки, и та довольно прищурилась. — Она это знает, так что будет мне верна.

На этот раз Тир не позволил себе проявить слабость, только внутренне пожалел об упущенной возможности. После смерти Фреи он почти отчаялся встретить достойную жену, а Таусет могла бы ей стать. Но, видно, не судьба.

— Так что с пленниками? — Альфа решил, что Тир усвоил предостережение, и вернулся к более насущной теме. — Есть кто-то, ради кого капитан Хант точно пойдет на переговоры?

Тиру не хотелось предавать Харпера — на станции Юруки в полной мере показали свою жестокость, и сомнительно было, что к ценному плениику они будут относится более благосклонно, особенно если пленник этот не умеер следить за языком, но альфа, похоже, был наслышан об Андромеде и ее экипаже, и если кто-то из патрульных на станции встретит мальчишку и успеет передать информацию о нем на главный корабль, это поставит лояльность Тира под вопрос. Техником придется пожертвовать.

Этот день требовал от него все больше жертв, но собственная ницшеанская империя того стоила.