Отражения друг друга (джен)

Утро наступило быстрее, чем Хизаши успел выспаться. Да еще надоедливый кошмар приснился третий раз за неделю. В итоге Хизаши в важный для себя и клана Хьюга день напоминал переваренную лапшу. Надо было срочно привести себя в порядок! Хизаши поднялся и устало взглянул на одежду, в которой вчера уснул. Черные как ночь — или в его случае как вода грязной лужи — штаны, майка-сеточка и жилетка с карманами. Похоже, единственной вещью, которую зомби-Хизаши снял перед сном, был протектор.

Размахивая руками, Хизаши дошел до окна, чтобы взглянуть, чей дружный смех раздается на улице. Человека три или четыре самозабвенно хохотали, как будто готовились участвовать в Фестивале Радости в Стране Ветра. Дверь в комнату распахнулась, кто-то вошел. Хизаши обернулся и попал в объятья брата.

— Хизаши! Тебя не было в этот раз целых четыре месяца. Теперь год из Конохи не выпущу, никакого почтения к главе клана.

— Прости, в Стране Камня небольшое землетрясение было и завалило несколько шахт. Мой бьякуган помог спасти две сотни человек.

Хиаши вздохнул.

— А ты мог написать письмо?

На вопрос Хизаши решил не отвечать, его вина была ясна всем в этой комнате.

Хиаши просто сверкал: снежно-белое кимоно и серебристое хаори делали его похожим на бессмертного духа. Хизаши нестерпимо захотелось смыть с себя дорожную пыль: сейчас никто не признал бы его и брата близнецами. Хиаши подозрительно прищурился и спросил:

— Ты плохо выглядишь, заболел?

— Нет, просто устал, — а вот этого говорить не стоило, но слова сами слетели с губ: — Да еще кошмар снова замучил.

— Снова? — нахмурился Хиаши.

— Третий раз за неделю.

Хизаши зевнул. Вот бы он умел использовать дзюцу остановки времени, тогда выспался бы как следует. Эх, мечты, мечты... Хиаши достал из складок одежды и протянул Хизаши фирменную коробочку Акимичи с тонизирующими пилюлями, которые стимулировали внутренние резервы организма. Часто их применять было нельзя, но в такие моменты, как этот, они оказывались жизненно необходимы. Хизаши взял среднюю пилюлю и положил под язык, через минуту, он знал, она подействует.

Хиаши сказал:

— Ты помнишь свой сон? Расскажи мне его.

— Помню, хотя лучше бы я его забыл. Мне снился жуткий и неправильный мир, он был как наш, но вывернутый наизнанку. Там всюду шла война, люди убивали друг друга слишком легко, как в первобытные времена. Мы по-прежнему были братьями, но главой клана был только ты, а не мы оба, как здесь.

— Не верю, что я добровольно согласился управлять нашим кланом в одиночку. Ведь все представители клана Хьюга упрямы как бараны.

— В том мире решал не человек, а очень странные и порой жестокие обычаи. Ты родился на две секунды раньше меня и как старший брат стал главой клана, а я был заклеймен проклятой печатью.

Хиаши вздрогнул.

— Где находилось клеймо?

— На лбу. Не перебивай меня, а то я буду до вечера рассказывать. Неджи получил такое же клеймо, кстати.

Было видно, что промолчать Хиаши сложно, но он сдержался. Хизаши продолжил:

— Я служил тебе, был верен клану и поспорил только раз, когда беспокоился о судьбе Неджи. Ты тогда активировал проклятую печать, чтобы наказать меня. Голова болела адски...

— Это был не я! Извини, продолжай.

— Тот ты, что во сне, убил лидера Кумогакуре, чтобы спасти Хинату. Жители Кумогакуре потребовали выдать твое тело, иначе случилась бы война. Старейшины предложили отправить на смерть меня в твоих одеждах, но ты был против. А я... для меня это была единственная возможность сделать выбор в жизни, а еще остановить войну и спасти своего брата. Я вырубил тебя и...

— Хватит! Я понял, что было дальше. Жуткий сон, я не хотел бы его увидеть. Мне даже думать страшно, что я мог остаться один.

Хорошо, что Хиаши выслушал сон. Хизаши почувствовал, как становится легче, черный яд кошмара отдалился. Правда, о том, что придется снова уснуть, думать было страшновато, лучше было сосредоточиться на радостях сегодняшнего дня. И подразнить брата тоже стоило.

— Ты никогда не останешься в одиночестве, у нас ведь большой клан.

Надо было учитывать, что Хиаши не терпел шуток над собой, да еще таких сомнительных. Он знал, как Хизаши не любит обращаться к лекарям, поэтому с милой улыбкой проговорил:

— Необходимо обратиться к Учихам, они в два счета убедят твое сознание, что тебе больше не нужно видеть этот сон.

— Предположим, не в два счета, а два дня. Вот поженим наших детей, тогда и займусь.

— Ловлю тебя на слове.

Хизаши вдруг почувствовал себя виноватым. Проклятье, стоило же спросить!

— Как там Неджи и Хината? Готовы к свадьбе?

— Конечно! Они неприлично счастливы, я им даже завидую...

— Ты снова хочешь жениться? Твоего четвертого брака старейшины клана не выдержат.

— Нет, дело не в этом.

Ха, упрямиться Хизаши умел не хуже любого из клана Хьюга.

— А в чем?

— Я подумал, как хорошо, что ты мой брат, а не сестра. Я не смог бы удержаться от искушения.

— Жениться на своей копии, какой ты самовлюбленный! — расхохотался Хизаши и добавил: — Даже если бы я был женского пола, ни за что не вышел бы за тебя. От тебя сбежали уже три жены, а я умею учиться на чужих ошибках.

— Между прочим, ты тоже разведен!

— Моя жена просто не выдержала долгих поездок. И между прочим, она вышла замуж за нашего троюродного брата и осталась в клане.

— С тобой невозможно разговаривать, на все находится объяснение. Как же я рад, что ты вернулся!

Ощущение, что Хизаши вернулся домой, не появилось при виде усадьбы Хьюга. Вчера он списал это на усталость, но сейчас почувствовал, что его дом находится там, где Хиаши. Все-таки семья — самое лучшее на свете! Хизаши был счастлив до того момента, как услышал:

— Да, и после того, как отмоешь грязь и облачишься в парадные одежды, составь речь, которую будешь произносить перед гостями.

— Почему я?

— Ты — отец жениха и глава клана.

— Надо было растить дочь.

— Я передам твои слова Неджи, он оценит.

Проклятье! Вот чего Хизаши не умел, так это держать язык за зубами.