Bad enough for me (гет)

Макс вскочила ни свет, ни заря. Пройдясь расческой по рыжим кудрям, она сбежала вниз по лестнице на первый этаж. При виде степенно завтракавшего семейства, она притормозила и села за стол, стараясь казаться хорошей девочкой.

— Д-доброе утро, — поздоровалась Макс, кожей чувствуя напряжение, царившее за столом. Отчим поднял на нее голубые глаза, которые, между прочим, унаследовал Билли. Разница была в том, что от взгляда Билли на Макс не веяло холодом арктических ледников.

— Доброе, Максин, — сказано это было подчеркнуто вежливо, но от этой показной уравновешенности по спине Макс пробежал табун мурашек размером с кулак.

— Доброе утро, милая, — пропела мама. Она беспокойно ерзала на месте, натянув на лицо улыбку, которая, по её мнению, могла разрядить атмосферу. Билли делал вид, будто ничто в этой жизни не могло увлечь его больше, чем перекатывание оливки от одного края тарелки до другого.

 

Макс ненавидела эти вежливые молчаливые завтраки, овеянные арктическим холодом глаз отчима. Нил установил негласное правило: вся семья утром и вечером должна собираться вместе в столовой. Макс не видела смысла в том, чтобы кушать вместе. Будто бы кто-то из них горел желанием поделиться с домочадцами подробностями своей жизни. Она, скорее, бросила бы все силы на то, чтобы скрыть свою жизнь от всех них.

— Подвезешь сестру, — негромко приказывает отчим, не поднимая взгляда от колонки свежих новостей. Он никогда не просит ни о чем, и в звуке его голоса прочно поселился металлический скрежет, присущий старым механизмам. Билли, пока тот не видит, скривил красивое лицо. Макс сначала не могла взять в толк, зачем отчим постоянно напоминает Билли, который никогда не жаловался на память, о его обязанностях. Понаблюдав за самодовольством, которое источает фигура Нила, когда его приказы беспрекословно выполняются, она пришла к выводу, что он таким образом поддерживал дисциплину в своей личной маленькой роте, не давая домашним забыть, кто в доме главнокомандующий. Наблюдая за тем, как собственный отец ломает Билли, Макс вздрагивала от мысли, что, возможно, её ждет то же самое, когда мать выйдет за этого человека. Пока Макс по закону не зависела от Нила, она чувствовала зыбкую иллюзию безопасности. Однако, его женитьба на маме была лишь вопросом времени.

 

Сделав знак Макс залезать в машину, Билли устроился за рулем Камаро.

— Ты знаешь правила. Пристегнись, — коротко скомандовал он, выезжая на дорогу.

— Билл, не надо меня забирать сегодня. Я пойду к друзьям, — пробормотала Макс, глядя на дорогу. Ей не хотелось называть его этим слащавым сокращением, больше похожим на кличку собаки. Со стороны могло показаться, что сладенькое Билли подходит этому смазливому дамскому угоднику как нельзя лучше, но Макс научилась видеть большее за его напомаженными локонами и пижонской серьгой в ухе.

— В шесть чтобы была дома, — обронил Билли, и до самой школы не произнес ни слова.

 

На парковке Макс встретил Люк, и сразу же после приветствия вовлек в будоражащий поцелуй, сминая податливые розовые губы. Ей нравилось, когда Люк целовал её вот так, будто заявляя свои права на нее. Так она ощущала себя нужной, необходимой кому-то, как глоток свежего воздуха. Люк пил ее эмоции, прерывистое дыхание, опустошая, и Макс тянулась к нему. Он был ей необходим.

Билли нахмурился, невольно став свидетелем того, как его маленькую сестру на парковке тискает тот самый малолетний ублюдок. Билли переломал бы ему ноги, если бы не знал, что Макс огорчил бы его поступок. Со злостью хлопнув дверцей своей ненаглядной тачки и не без удовольствия отметив, что сладкая парочка отлепилась друг от друга, спугнутая резким звуком, Билли побрел на занятия.

Он помнил день, когда впервые увидел ублюдочного парня Макс. Они ругались на парковке, не обращая внимания на возможных зрителей. До ушей Билли долетали обрывки криков Макс «Обращаетесь со мной, как с отбросом!» и «Плевать я хотела на вашу партию!» Лукас при этом выглядел так, будто у него из-под носа уводят лакомый кусок торта. О, Билли очень хорошо знал этот взгляд и возненавидел Синклера за него. С мрачным удовлетворением он сверлил взглядом спину расстроенного парня, отшитого Макс. "Обломись, придурок, эта птица не твоего полета", — подумалось тогда Билли. И почему Макс как магнитом тянуло в компанию каких-то уличных мальчишек? Билли был твердо убежден, что для четырнадцатилетней девочки подходящей компанией была девочка, а не пацан, у которого гормоны хлещут через край. Он сам лишился девственности в четырнадцать, и не хотел, чтобы похотливые малолетки, у которых чешется во всех местах, навредили Макс. Не желая того, Билли стал для нее старшим братом и считал себя ответственным за ее благополучие. В чем-то даже более ответственным, чем родители. В мире было мало вещей, которые волновали Нила и Сьюзан, но Макс и Билли явно не входили в их число.

Билли не справился, не смог уберечь, и вынужден был смотреть на то, как чертов пацан старается подчинить себе маленькое рыжее пламя. Он не хотел больше лезть в личную жизнь Макс, воспринимавшую его в штыки. Если она не хочет учиться на его ошибках, пусть учится на своих.

Рыжая кудрявая девушка, его одноклассница, чье имя он так и не удосужился запомнить, выросла перед ним, как из-под земли.

— Билли, привет. Не хочешь сегодня прогулять физ-ру? — с намеком спросила она, призывно улыбаясь.

— Прости, куколка, — усмехнулся тот уголком рта, — сегодня у меня другие планы.

* * *

После школы Макс с ребятами отправились к Дастину, сохраняя таинственные выражения лиц. Макс, сунув скейт в рюкзак, сидела на багажнике велосипеда Люка, обвивая руками его талию и прижимаясь щекой к его теплой спине. Дастин и Майк отпускали по этому поводу неприличные шуточки, будучи в своем репертуаре, но ей было плевать — имело значение лишь чувство защищенности и тепла, зарождавшееся в ее груди в такие моменты. Макс было важно иметь кого-то, кто стал бы ее отдушиной в этой куче дерьма, носившей гордое название «семейная жизнь». Кого-то, на кого она могла положиться. Этим человеком стал для нее Люк.

— Приехали, — бросив велик на газоне, Дастин, раздувшись от важности, прошествовал к своему старому сараю, запертому на засов.

— Может, ты все-таки объяснишь, что такого неописуемо важного мы должны увидеть? — спросил Майк нетерпеливо.

— Спокойствие, только спокойствие, — снисходительно улыбнулся Дастин, отодвигая засов и распахивая дверь.

— Папочка дома, — радостно оповестил он непонятно кого.

— Что все это значит? — Макс переглянулась с молчаливым Уиллом.

— Ну же, малыш, выходи, — махнул рукой Дастин, — они тебя не обидят. Ты же помнишь ребят? Они мои друзья. И твои теперь тоже.

Повисла тишина. Затем раздались странные звуки, от которых волосы ребят встали дыбом. Из темноты сарая к ним, прихрамывая, выполз демогоргон. Макс прижалась к Люку, глядя на то, как раскрывается его ненасытная пасть.

— Вы что, не узнаете его? — разочарованно спросил Дастин. — Это же Дарт! Помните?

— Как его можно забыть? — пробормотала Макс.

— Почему он не умер? — спросил Майк шокировано.

— Не знаю. Может, он дольше, чем другие демогончие, питался едой нашего мира, а может, чувствовал, что здесь его любят и ждут, — заворковал Дастин, заслужив пораженные взгляды друзей, — Дарт приполз к моему дому раненый, — и он со всей нежностью почесал склизкую голову демогоргона, тот при этом издал звук, отдаленно напоминающий довольное тарахтение кота.

— Ты считаешь, это самая блестящая твоя идея — держать это чудище в сарае, куда в любой момент может зайти твоя мама? — нахмурился Майк. — Ты же не хочешь повторения истории с Мявсом?

— Мамка никогда сюда не заходит, — надулся Дастин, — я знаю, что делаю. Дарт меня любит.

Чудище отрыгнуло мелкую косточку. Макс скривилась и отступила подальше.

— Очень надеюсь, что остальные демогоргоны не воскресли. Они гораздо больше нравились мне мертвыми, — вынес свой вердикт Люк.

Дастин тем временем кинул Дарту кусок сырого мяса, тот поймал его на лету.

— Отдыхай, малыш, — сказал он на прощание, закрыв дверь и задвинув засов.

— Это стремно, дружище, но в одном ты прав — его нельзя оставлять без присмотра, пока он никого не сожрал, — покачал головой Люк.

— А что, если все это дерьмо с той стороной еще не закончено? — прошептал Уилл, и Майк незамедлительно обнял его за плечи.

— Нет, Оди закрыла портал. Остальные чудища мертвы, — твердо сказал Майк, стремясь заразить и Уилла своей уверенностью. Макс сжала его холодную ладонь в молчаливой поддержке. Она и представить себе не могла, через какой ад прошел этот мальчик, побывав на той стороне, оставшись в живых, став вместилищем темной твари и потеряв контроль над своим телом, но все-таки сохранив нетронутым свет своей души, который любили в нем все, кто его знал.

— Давайте попробуем его приручить, — предложила Макс, — так, чтобы он не бросался на людей. Будет нехорошо, если он сбежит и подкрепится каким-нибудь фермером.

— Интересно, а как они размножаются? — задумчиво спросил Майк.

— Ну, как мальчик с девочкой, — хмыкнул Дастин, поиграв бровями. Уилл смущенно усмехнулся, переглянувшись с Макс.

— Ты видел у Дарта… Ну, ты понял? — заинтересовался Лукас.

— По-моему, он парень, — улыбнулся Дастин.

Поспорив о половой принадлежности Дарта и попив душистого чая с пирожными мамы Дастина, ребята разошлись по домам. Начался сильный дождь, и Макс вымокла до нитки.

 

Открывший дверь Билли с ног до головы оглядел ее мокрую и жалкую дрожащую тушку.

— Выглядишь, как ощипанная курица. Впрочем, как и всегда, — усмехнулся он, запустив пальцы в мокрые огненные пряди. Макс возмущенно вырвалась.

— Не трогай меня своими руками, — буркнула она, протискиваясь в дом мимо Билла и обдавая холодным душем из брызг.

Вернувшиеся домой родители застали на кухне беззлобно переругивающихся Билли и Макс, чьи волосы были еще влажными. Сильные пальцы, властно схватившие ее за волосы и дернувшие рыжие пряди назад, заставили ее оборвать себя на полуслове и испуганно сжаться. На Билли можно было огрызнуться и даже стукнуть его, когда он ее доставал. В присутствии отчима, внушавшего ей ужас, следовало прикрыть варежку. Его реакция могла быть непредсказуемой.

— Ты попала под дождь, — это не было вопросом, — ты должен был забрать сестру со школы. Ты ослушался меня? — обратился Нил к побледневшему сыну.

— Я попросила Билла не ждать меня, — пискнула Макс, — я хотела погулять с друзьями. Простите, сэр.

— Я просил тебя называть меня папой, — опасно ласковым тоном сказал Нил.

Макс судорожно закивала головой. Ей казалось, что стоит ей применить слово «папа» к этому человеку, как ее вывернет наизнанку. Оставив в покое ее волосы, тот двинулся в свою спальню. Мама, хранившая молчание все это время, побежала за ним.

 

Билли со свистом втянул воздух так, что крылья точеного носа затрепетали: "Кажется, сегодняшний день обойдется без скандала и взбучки. Нужно быстрее валить в комнату, пока отец не нашел, к чему придраться". Билли уже устал получать из-за Макс, тем более, он был единственным человеком в доме, которому было на нее не плевать.

— Подбери нюни, — процедил он расстроенной девчонке и, не дожидаясь ее гневного взгляда, выскочил из кухни. Он сам не знал, почему постоянно старался зацепить Макс посильнее, вывести на эмоции и отвести на ней душу. Так было заведено: с самого первого дня между ними установились не самые добрые отношения, и резко менять старую манеру поведения было уже неловко. Однако Билли уже не чувствовал того всепоглощающего раздражения по отношению к Макс, которое установилось между ними вначале, когда он понял, что отец гораздо терпимее относится к чужой девчонке, чем к собственному ребенку. Билли прекрасно осознавал, что большая часть его неприязни к Макс была вызвана поведением его папаши, но ничего поделать с собой не мог. А хуже всего было то, что Макс, не будучи идиоткой, прекрасно все понимала и жалела его, мудака Билли Харгрова, когда отец в очередной раз сбивал костяшки об его тело. Билли был даже благодарен ей за то, что она старалась не слишком демонстрировать свою жалость, ограничивавшуюся жалобными взглядами в его сторону, которые он успешно игнорировал. В глубине души Билли была приятна ее забота.

Захлопнув дверь и подперев ее для надежности одной из наиболее тяжелых гантелей, Билли тяжело рухнул на стул, чиркая зажигалкой. Всем было настолько насрать, что никто и не пытался запретить ему курить в своей комнате, стряхивая пепел куда попало.

Включив компьютер, он зашел на свою почту, с замиранием сердца увидев одно непрочитанное письмо. Билли долго ждал его.

«Как дела, парень? Надеюсь, лучше, чем в тот раз. Сестра все так же бесит? Как в новой школе, подцепил кого-нибудь?»

Билли почувствовал, как по губам предательски расползается глупая улыбка. Этот человек всегда поймет его.

«В школе все хреново. Девушки сами стараются залезть на меня, отпихивая друг дружку, мне даже стараться особо не приходится. Макс опять бегает где-то со своими придурковатыми дружками. Недавно видел, как ее темнокожий приятель ее засосал. Мерзкое зрелище, не нравится мне это. Она что, ослепла? Виснет на нем, как на вешалке, а он только и думает, как бы залезть к ней в трусы. Так и хочется разбить его наглую морду о капот. Как твои дела?»

Дописав письмо, Билли проверил, отправилось ли оно, и отточенным движением швырнул бычок за окно. Она часто бывает занята, поэтому ответ надо ждать не ранее полуночи.

* * *

Утром Макс, воровато озираясь, вышла из своей комнаты и прокралась по коридору, осторожно обходя самые скрипучие половицы. У самой двери ее приморозил к полу язвительный голос:

— И куда это ты намылилась в таком виде?

Макс закатила глаза. Началось.

— В каком «таком»? — раздраженно спросила она у Билли, замершего в дверях кухни.

— Ты себя в зеркало видела? — поинтересовался тот, подбираясь к ней, как хищник, почуявший свежую жертву.

Макс невольно сделала шаг назад.

— Не нравится — не смотри, — огрызнулась она, понимая, что сбежать от Билли уже не получится. Пристальный взгляд голубых глаз заскользил по её голым ногам, едва прикрытым миниатюрной юбочкой, и Макс мучительно захотелось прикрыться. Вместо этого она лишь скрестила руки на груди в защитном жесте и с вызовом посмотрела на него.

— Билл, отстань, я опаздываю, — заставляя голос не дрожать, Макс повернулась к двери, но сильная рука остановила ее за плечо.

— Ты никуда не пойдешь вот так, — хмуро сказал Билли.

— Да что тебе надо от меня? — шепотом возмутилась Макс, пытаясь стряхнуть его ладонь со своего плеча. Безрезультатно.

— Веришь или нет, я не хочу, чтобы мою малолетнюю сестру трахнули в какой-нибудь подворотне местные, — прорычал Билли, и тут же прикусил язык.

— Ты сказал… Сестру? — грязное словечко заставило щеки полыхнуть красным, но Макс предпочла пропустить его мимо ушей.

— Да, чтоб тебя черти драли, сказал, — рассерженно прошипел Билли. Отпираться и оправдываться казалось ему унизительным. Может, теперь девчонка поймет, что он ей не враг, — а теперь, иди и надень что-нибудь приличное.

— Чья бы корова мычала, — скривилась Макс, которая мечтала оказаться как можно дальше от своего назойливого братца.

— Макс, послушай, — Билли серьезно посмотрел ей в глаза, и та замерла в его руках, прислушиваясь к его голосу, — ты и так симпатичная. Тебе не надо одеваться, как шлюха, чтобы понравиться кому-то.

— Мне нравится! — Макс начала активно вырваться из его рук.

— Закрой рот, — рявкнул Билли, подумав о том, что хорошего брата из него, похоже, не получится, — нравится, говоришь? Я первый раз в жизни вижу тебя не в джинсах!

Макс закусила губу, понимая: крыть нечем. Она действительно ненавидела неудобные юбки, норовившие задраться при малейшем порыве ветра. Все знали об этом.

— Переоденься, Макс. Хочешь, чтобы твой черный дружок изнасиловал тебя где-нибудь в лесу, по которому вы постоянно шаритесь? Я все равно не выпущу тебя в таком прикиде, — в доказательство серьезности своих намерений Билли облокотился о дверной косяк, всем своим видом демонстрируя, что никуда уходить не собирается.

— Люк не такой! — запротестовала Макс, глаза которой обожгли злые слезы.

— Такой или не такой — мне наплевать. Все они одинаковые. Ищут дырку, чтобы засунуть в нее член, а ты сама готова на него запрыгнуть. Может, сразу в трусах пойдешь? — Билли уже чувствовал, что перегнул палку, но никак не мог остановиться, доведя себя до белого каления.

Макс часто заморгала, пытаясь сдержать слезы, и вихрем пронеслась мимо него — на втором этаже хлопнула дверь в ее спальню. Билли лишь вздохнул про себя: "Когда она поймет, что её так называемому парню нужно тупо трахнуться? Придумала себе великую любовь в четырнадцать: Люк то, Люк это! Люк этот, должно быть, титьки только в отцовских журналах видел, вот и прилип к Макс, как пиявка, чуть внутренности ей через рот не высосал…"

— Ты доволен? — девчонка вновь предстала перед ним, возмущенно смерив взглядом его фигуру. Она переоделась в легкий сарафан. "Ну, хоть не юбчонка, площадью меньше носового платка, и на том спасибо", — промелькнуло в голове Билли.

— Доволен, — буркнул тот, — передай своему женишку, что если он тебя хоть пальцем тронет, я ему яйца оторву и заставлю сожрать.

— Обязательно, — съязвила Макс, недоуменно стреляя глазами в сторону Билли. Его заступничество было даже приятно — в кой-то веки Макс чувствовала, что не безразлична ему. Конечно, она догадывалась, что, несмотря на его мерзкий характер, ему не было плевать на нее, но впервые увидеть тревогу на его обычно холодном лице дорогого стоило.

Макс не разделяла беспокойства Билли по поводу Люка. Дальше поцелуев (пусть и не совсем целомудренных) дело у них не заходило, и она не была готова переступить последний рубеж. Люк, хоть и был более тактилен, не торопил ее с переходом на новый уровень отношений, что Макс нравилось в нем.

Макс фыркнула. А Билли-то, который почему-то включил режим нравственного наставника (о существовании которого она не догадывалась прежде) когда сам ступил на темную дорожку? В тринадцать? Четырнадцать?

Наверху скрипнула дверь в спальню родителей, и Макс будто ветром сдуло. Ей не хотелось напороться на отчима.

* * *

Отец медленно спустился по лестнице с горделивой осанкой льва, делавшего обход вокруг своей территории. Билли пришло на ум, что царь зверей рядом с ним смотрелся бы проигрышно. Тело напряглось, реагируя на появление человека, которого мозг и все органы чувств воспринимали в качестве главного противника, а на язык немедленно запросилось множество колких замечаний, что заставило Билли прикусить его.

— Что это был за шум? — поинтересовался отец вкрадчиво, не тратя время на приветствие и расшаркивание. Билли знал, что этот обманчиво спокойный тон был опаснее криков. Он свидетельствовал о крайней степени раздражения.

«Ему что, Сьюзан не дает? — злорадно подумал Билли. — Еще только восемь утра, а он уже не в духе. Кажется, у кого-то была неудачная ночь».

— Макс отправилась гулять, — коротко ответил он, направляясь на кухню.

— И ты отпустил её? — от тона отца на Билли повеяло арктической свежестью. Тот подавил желание малодушно поежиться.

— А почему бы ей не погулять? Я ей не тюремщик. Тем более, она будет не одна, — Билли сам не мог поверить в то, что в качестве аргумента использовал дружков Макс. Голосок в его голове ехидно заметил, что с ними она была в еще большей опасности, чем если бы гуляла одна. Но на войне, как говорится, все средства были хороши.

— Ты ее старший брат, и ты обязан следить за ней. Хотя, о чем я говорю, ты и за собой-то проследить не можешь, — отец двинулся на него, но Билли не отступил. Он сравнялся в росте с отцом, литые мышцы упруго перекатывались под кожей, будто созданные из мрамора античным ваятелем. Билли больше не был тем хилым, тощим мальчишкой, о которого можно было безнаказанно чесать кулаки, теша свое эго. Билл готов был поклясться, что отец чувствовал в нем угрозу, такую же, что старый, потрепанный жизнью лев чувствует в молодом самце, готовом бороться за прайд. Но этот лев был еще силен.

— Ты пользуешься тем, что я не хочу отвечать тебе. Подумай, я дерусь лучше всех в школе, а может, и во всем этом захолустье, а ты уже много лет не тренировался ни на ком, кроме меня. Тебе тоже интересно, что будет, если я перестану жалеть старика? — Билли с наслаждением дал волю своему языку, самую малость качнувшись вперед и приблизив свое лицо, искривленное наиболее мерзкой из его усмешек, к бледному лицу отца. Он уже достаточно намолчался за свою жизнь.

Нил слушал, не перебивая и не спуская налитых кровью глаз с лица сына. Билли замолк, чувствуя, что задыхается. Он был готов к тому, что последует за его маленьким импровизированным монологом.

* * *

Прождав Люка у кинотеатра полчаса, Макс понуро зашагала, куда глаза глядят. Казалось, всё в ее фигуре: от рыжих локонов до носков лакированных туфель — каждым своим атомом источает уныние. Финальным аккордом стала одинокая слезинка, скатившаяся по длинным ресницам. Почему-то именно она разозлила Макс донельзя. Сердито и как-то по-детски утерев хлюпавший нос тыльной стороной ладони, та решительно вскочила на скейт и рванула к дому Дастина.

Её встретили жизнерадостно, усадили за стол, накормили оладьями, а после потащили смотреть на Дарта.

— Шериф говорит, что поможет выстроить в лесу вольер для Дарта. Типа, в сарае ему будет плохо. Да, Дарт? — Дастин ласково почесал чудище за предполагаемым ушком, и Макс нерешительно последовала его примеру, опасаясь остаться без руки. На ощупь кожа Дарта была теплой, чуть склизкой, и в целом ничего противного в этом Макс для себя не обнаружила. Дарт довольно тарахтел, по-собачьи положив уродливую башку на скрещенные передние лапы, что вызвало у Макс бледную улыбку.

— Мне он тоже нравится. Он классный.

— Ага. Слушай, вы вроде собирались с Лукасом идти в кино, нет? — осторожно спросил Дастин, почесывая голову демогоргона.

— Собирались, — буркнула Макс, которой совсем не хотелось рассказывать о своем обломе, — короче, он, видимо, проспал, сукин сын.

— Придурок, — фыркнул Дастин, — ну и фиг с ним, пусть дальше спит. Пошли вдвоем, а?

— А пошли, — улыбнулась та. Этот веселый кудрявый мальчик разогнал мрачные мысли, и Макс ни на секунду не пожалела, что решила отправиться к нему.

* * *

«Макс сегодня с утра рванула на свидание, теряя тапки. Ты бы видела, во что она оделась — едва задницу прикрыла! Это ведь не норма, я прав? Я не хочу, чтобы этот чертов ублюдок, который ей совершенно не пара, был её первым, потому что я знаю — ее ждет большое разочарование. Он причинит ей боль, наиграется и бросит, как старую игрушку, а она ведь думает, что у них любовь, можешь себе представить? Любовь, ха-ха. Ей бы уже пора понять, что это все дерьмо собачье».

Компьютер пискнул, принимая сообщение.

«Отстань ты от нее. В конце концов, это ее выбор, свою голову ты ей не приставишь. Просто будь рядом с ней, хорошо? Я волнуюсь за вас обоих. И обещай, что будешь с ней терпелив. Можно подумать, сам ты был умнее в ее возрасте. Меня больше волнует происходящее между тобой и твоим отцом. Он опять за свое, да?»

Билли зло усмехнулся, тронув пальцами красочный, налившийся фиолетовым синяк на скуле.

«Обещаю, обещаю. С отцом все как обычно. Придирается по поводу и без, пытается выбить из меня дурь. Видимо, он думает, что если я не даю сдачи, значит, я окончательно прогнулся под него. Я с одного удара могу его убить, понимаешь? И когда-нибудь он меня доведет. Он воспитывал меня в подчинении, вот только не смог понять, что я не из тех, кто любит подчиняться».

«Думаю, тебе стоит съехать. Ты уже большой мальчик, можешь пожить и без надзора».

«Если бы я мог, я бы сделал это уже давно, - горько напечатал Билли. — Что будет с Макс, когда он лишится своей любимой груши?»

«А знаешь что, тогда приеду я”, - решительно заявил собеседник.

Билли аж подпрыгнул на стуле.

«Ты сейчас не шутишь? Нахрен тебе этот чертов Хоукинс? Тут делать нечего».

«Там живет один мудак, который пропадет без моего чуткого руководства”, - самодовольно гласило пришедшее письмо.

Билли глядел в экран, зная, что улыбается, как последний дебил.

* * *

Лукас поймал Макс после уроков. Лицо у него было очень виноватое, но это почему-то взбесило ее еще больше.

— Я не хочу с тобой говорить, — отрезала она, огибая его по широкой дуге.

— Макс, прости, — Люк свел брови домиком, очевидно, считая, что так он будет выглядеть наиболее жалостливо, хотя, по мнению Макс, выходило у него не очень, потому что это только больше раздражало ее.

— Ты смеешься надо мной, что ли? — прищурилась она, и выражение лица Люка постепенно стало серьезным. — Ты, черт возьми, не пришел, когда мы договаривались об этом за неделю! Я вскочила в шесть утра, а ты испоганил мне весь день! — о том, что она все-таки сходила в кино с Дастином, она предпочла промолчать.

— Ну, малыш, я же не специально, — Лукас заискивающе улыбнулся, и Макс стало совсем тошно. Она видела это выражение много раз на лице Билла, когда тот извинялся перед своими подружками-на-один-день за то, что не перезвонил, будучи уверенным, что такого красавчика, как он, нельзя не простить.

— Отвали, я тебе не малыш! — Макс было плевать, что она орет на всю парковку. Краем глаза она заметила, что на этот крик из машины вылез Билли, и, опасно прищурившись, направился к ним. Оставив Люка позади, она подбежала к нему и схватила за руки, пытаясь остановить.

— Поедем домой. Пожалуйста, Билл, — прошептала Макс, мечтая оказаться как можно дальше отсюда.

Серьезно посмотрев ей в лицо, тот вздохнул и, настойчиво приобняв ее за талию, потащил к машине.

— Этот ублюдок тебя обидел? — практически спокойно спросил Билли. О том, что внутри него бушевала ярость, свидетельствовали только побелевшие пальцы, которыми он вцепился в руль.

— Я сама разберусь, — упрямо буркнула Макс, спрятав свое лицо за занавесом волос, — мне не нужны няньки, Билл.

— По-моему, как раз-таки нянька тебе и нужна, — пробормотал тот, давя на газ, — думаю, мне не следует говорить «я же говорил».

Макс проигнорировала его последнюю фразу.

— Ты видел его лицо? — поинтересовалась она.

— Видел. Сомневаюсь, что оно хоть чем-то отличается от его задницы.

— Я не об этом, — досадливо вздохнула Макс, — он мне чем-то в тот момент напомнил тебя.

— Тогда бросай его, — серьезно сказал Билли, — что он вообще натворил?

— Помнишь, ты меня перехватил у двери утром? Мы собирались сходить в кино, но он не пришел, — она почувствовала, что вот-вот заплачет.

— Хочешь, я его перееду? — великодушно предложил брат. — Знаешь, если бы ему было важно, то он пришел бы.

Макс промолчала.

— Мел приезжает, — как бы между прочим сказал Билли.

— Та хорошенькая барменша, которая отшила тебя в Калифорнии? — улыбнулась Макс, у которой немного поднялось настроение. — Конечно же, её приезд никак не связан с тобой, я угадала?

— Так точно, — брат и сестра переглянулись с небольшими улыбками. Это был, пожалуй, самый спокойный их разговор за последние несколько лет.

* * *

На вписке по случаю окончания полугодия Макс оказалась по настоянию Дастина.

— Сходим, выпьем, развеемся, — уговаривал он её, — как давно мы не тусили все вместе?

— Ну, ладно, — с сомнением сказала Макс, — но если ты таким образом стараешься свести меня с Люком, то зря.

— Это ваше личное дело, — махнул на нее рукой Дастин, — просто хочу выпить с тобой на брудершафт.

Макс, наконец, согласилась. Билли поддержал эту идею.

— Тебе полезно расслабиться, Макс. Ты последнее время напряжена, как струна.

— Ну, ладно, — протянула та.

— Эй, если тебе будет плохо там, позвони мне, я приеду за тобой.

Макс вскинула на него глаза, поражаясь неслыханной щедрости.

— Не смотри на меня так, — ухмыльнувшись, Билли растрепал ей прическу широкой ладонью, — я сегодня добрый.

— Оно и видно, — буркнула Макс, собираясь.

* * *

Билли успел скурить пять сигарет, опираясь задницей о капот, когда рядом послышался смутно знакомый голос:

— Подбросите девушку до гостиницы?

— Мел, — внезапно охрипшим голосом пробормотал он, и, отбросив сигарету, развернулся на сто восемьдесят градусов. На него смотрела миниатюрная рыжая девушка, удерживая на плече огромную сумку, тянувшую ее к земле, — давай сюда, — забрав у нее вещи, Билли закинул их на заднее сиденье, избегая ее проницательного взгляда. В ее присутствии он чувствовал себя мальчишкой, чьи мысли были как на ладони.

— Ты подрос, малыш, — его взяли за плечи и развернули, как тряпичную куклу. Осторожные пальцы потрогали постепенно рассасывающийся синяк на скуле, — это то, о чем я думаю?

— Я рад тебя видеть, — Билли уткнулся лицом в ее плечо, чувствуя, как худые ладони успокаивающе гладят его затылок, — я… скучал. Одна ты меня понимала. И не осуждала за то, какой я есть. Знаешь, впервые я почувствовал себя человеком рядом с тобой.

— Я знаю, Билли, — прошептала Мел, — тебе больше не придется быть одному против всех.

— Знаешь, кажется, у нас с Макс начали налаживаться дела, — они отлепились друг от друга.

— Это прекрасно, парень. Наконец-то у тебя появилась семья, — Мел с улыбкой устроилась на сиденье рядом с водителем, и синий Камаро умчался по направлению к городу, взметая клубы пыли.

* * *

Макс чувствовала себя некомфортно, несмотря на попытки Дастина ее расшевелить. Алкоголь не помогал расслабиться, вопреки ее ожиданиям, а лишь глубже и глубже вгонял ее в пучину депрессии.

— Слушай, я думаю, мне лучше будет пойти домой, — обратилась Макс к Дастину, пытаясь перекричать громкую музыку.

— Мы только пришли, — расстроился тот, вертя в руке стакан с вином, — давай еще немного выпьем, и если будет тухло, можем свалить. Кстати, я хотел выпить с тобой на брудершафт, — улыбнулся он, передавай Макс ее стакан.

— Давай, — согласилась та. Переплетя руки, они глотнули немного кислый напиток.

— Кстати, ты знаешь, что после брудершафта принято целоваться? — лукаво спросил Дастин. Она посмотрела на него с сомнением.

— Вот когда расстанемся с Люком, будешь говорить о поцелуях, — буркнула нетрезвая Макс.

— Вот оно что? То есть не если, а когда? — раздался ядовитый голос. Над ними навис такой же пьяный Люк, глаза его перебегали с лица Дастина на лицо Макс, и обратно.

— А ты теперь еще и подслушиваешь, да? — фыркнула Макс. — Ты мне ни разу не позвонил за полторы недели! Полторы недели, черт тебя дери! Можешь быть свободен, понял? — повернув к себе голову Дастина за подбородок, она со злостью поцеловала его в губы, и, вскочив с места, выскочила на крыльцо, набирая номер брата.

— Билл! Билл, пожалуйста, забери меня! — крикнула она в трубку, перекрикивая шум.

— Скоро буду, — коротко ответила трубка, и Макс разрыдалась от облегчения, размазывая по лицу косметику. Голова шла кругом от обилия звуков, запахов и света вокруг, и она успела горько пожалеть о последних трех бокалах.

— Макс! Макс, я тут, все хорошо, — сильная рука встряхнула ее за плечо, — эй, очнись!

— Билл… — жалостливо всхлипнув, Макс прижалась щекой к широкой теплой груди, пытаясь спрятаться от пронизывающего ветра.

— Совсем пьяная, да? — вздохнул тот. — Поехали домой, горе ты мое.

Усадив сонную Макс на переднее сиденье и заботливо пристегнув, Билли выехал на шоссе, надеясь, что отец задерживается на работе.

* * *

Макс успела задремать под мерное гудение мотора. Очнулась она, только когда осторожные руки Билли отстегнули ее и помогли выбраться из машины. Она покачнулась, и Билл помог ей удержаться в вертикальном положении, прижав одной рукой к своему боку.

— Не падай, — предупредил он, — и не шуми, когда придем домой.

— Билл… ты такой хороший, — пробормотала Макс, цепляясь слабыми пальцами за его белоснежную рубашку.

— Жаль, у меня нет под рукой диктофона, — хмыкнул тот, помогая ей добраться до двери.

— Кстати, ты знаешь, я ведь бросила Люка… — вспомнила Макс.

— Наконец-то. Странно, что именно алкоголь открыл тебе глаза на твоего замечательного парня, — Билли проследил, чтобы она не ударилась о дверной косяк, и захлопнул за ними дверь.

— … И, кажется, начала встречаться с Дастином, — закончила свою мысль Макс, пьяно хихикнув.

— Го-осподи, — протянул Билли со смешком, — ты совсем не умеешь пить, Макс.

— Ага, — радостно согласилась та, почувствовав, что брат ни капельки не сердится на нее.

— Что за шум? — небо не услышало мольбы Билли, судя по вышедшим в коридор родителям. Сьюзан прикрыла рот рукой, наблюдая за картиной, разворачивающейся в прихожей.

— Она пьяна? — грозно спросил отец. — В моем доме?

Макс съежилась от его тона, стараясь стать как можно более незаметной. Билли осторожно прислонил ее к стене и, убедившись, что она не сползет на пол, заслонил ее широкой спиной.

— Что за цирк вы тут устроили? Ты прекрасно знаешь правила: никаких пьяных дома! — угрожающе произнес отец, делая шаг к Билли и буравя его злым взглядом.

— А всем плевать на твои правила, ты не знал? Знаешь, сколько раз я приползал домой на карачках? Так ли ты все контролируешь, как хочешь показать? — усмехнулся Билли ему в лицо.

— Билли, перестань, — крикнула испуганная мачеха.

— Ты не тронешь Макс. Я тебе не позволю, — тот обнажил зубы в улыбке, больше похожей на оскал.

— Как ты смеешь не подчиняться, щенок! — взревел отец, бросившись на сына с кулаками. Билли хватило двух ударов — в голову и под дых — отец отлетел к соседней стене, сполз по ней на пол и больше не шевелился.

— Ублюдок, — брезгливо бросил Билл, тряся кулаком в воздухе, — жив он там? — спросил он у склонившейся над Нилом мачехи.

— Жив, — всхлипнула та, размазывая по лицу слезы.

— Я забираю Макс, и мы едем в гостиницу, — отрубил Билли, потерев переносицу, — ты либо с нами, либо с ним, Сьюзан.

Торопливо кивнув и бросив последний взгляд на своего уже бывшего бойфренда, Сьюзан понеслась собирать все необходимое, и через пятнадцать минут Камаро, выпустив облачко серого дыма, исчез за поворотом.

* * *

Нил уехал из города, покинув дом, который, как оказалось, был оформлен на Сьюзан. В нем хватило места и ей, и детям, и даже девушке ее новоиспеченного сына, которая собиралась летом открыть в городке свой бар. Макс, порвав с Люком на трезвую голову, приняла знаки внимания, которые оказывал ей Дастин, и после школы они бегали в лес ухаживать за своим малышом, как они ласково называли Дарта, поселившегося в просторном вольере недалеко от старого дома шерифа. Впервые за все время ее пребывания в Хоукинсе Макс почувствовала, что жизнь начала налаживаться.