Украденный поцелуй (гет)

Всё произошло по вине Лонгботтома. Если бы этот недоросль не был так чертовски невнимателен, то мог бы заметить, что добавил в зелье слишком крупно порезанные корни белой ивы и сделал это раньше, чем порошок из рога единорога полностью растворился. Чёртов Лонгботтом и его тупость!

Раздался мощный взрыв. Снейп попытался сдержать его с помощью заклинания, оттолкнув назад всех учеников, находящихся поблизости и рискуя собой. В этот момент его мало волновала собственная персона, а также последствия этого глупого героического поступка. Так что теперь не стоило жаловаться. Что случилось, то случилось. Он спас толпу бездарных подростков, заплатив слишком высокую цену. Он ослеп.

Дамблдор хотел направить его в госпиталь Святого Мунго, чтобы им занялись специалисты. Но Снейп знал, что его слепота кратковременна, и предпочёл остаться в Хогвартсе. Скоро зрение вернётся к нему, и, когда это случится, Лонгботтома ждут серьёзные неприятности. Сейчас же, сидя на кровати в Больничном крыле, он мог лишь, не стесняясь, проклинать мальчишку, терпя жуткое жжение в глазах.

К несчастью, медсестра Хогвартса, глупая женщина, не знала способа ускорить процесс восстановления зрения, и не могла изготовить сложное зелье, которое за полчаса избавило бы его от мучений.

Снейп постарался поудобнее устроиться на кровати и успокоиться. Его веки были опущены, хотя большой разницы — держать глаза открытыми или закрытыми — не было: темнота была та же самая,— и попытался уснуть.

— Сожалею, что побеспокоила вас, профессор Снейп, — он услышал стук каблуков, а после и голос мадам Помфри, — но я принесла вам ужин.

— У меня нет аппетита, — проворчал он, не открывая глаз. — Оставьте меня в покое.

— Но вам необходимо поесть, тогда восстановление...

— Избавьте меня от лекции, — прервал он её, не меняя тона. — Это не поможет вам выглядеть умнее. Ваша некомпетентность легендарна.

Поппи недовольно засопела. Он почти смог представить её поджатые губы и ядовитый взгляд. Более громкий стук каблуков оповестил Снейпа о её уходе в крайне разгневанном состоянии.

Северус вздохнул и снова попытался устроиться поудобнее на узкой кровати. И когда это ему хотя бы немного удалось, он постарался заснуть. Наконец, сон понемногу овладел им.

* * *

Она бежала впереди него, и её вьющиеся волосы танцевали на ветру. Она задорно смеялась и снова и снова оборачивалась, проверяя, идёт ли он за ней. И каждый раз, когда это происходило, он пытался рассмотреть её лицо, но ему никак не удавалось это сделать. Она была прекрасна, в этом он был уверен, как это часто бывает во сне, когда знания, ощущения, мысли подчиняются законам, далёким от реального мира.

Наконец, они остановились. Она стояла напротив него. Он не мог разглядеть её лицо, хотя она и была рядом, но чувствовал жар её тела и вдыхал исходящий от неё нежный аромат ванили. Его охватило непреодолимое желание подойти к ней ещё ближе, но страх быть отвергнутым останавливал его. Вдруг она сама потянулась к нему и поцеловала. В этом поцелуе не было страсти, их губы соприкоснулись на несколько секунд, даря нежную ласку, полную безграничной любви.

* * *

Северус вздрогнул и открыл глаза, но не увидел ничего, кроме темноты. Он не знал, сколько времени спал, но чувствовал, что в комнате кто-то есть.

— Кто здесь? — спросил он, не поднимаясь и пытаясь нащупать в темноте палочку.

— Это я, профессор,— услышал он робкий голос рядом с собой.

— Грейнджер.

Он вспомнил видение из своего сна и снова вздрогнул.

— Что вы хотите? — резко спросил Северус. — Почему вы находитесь не в своей спальне?

— Я... Подумала, что вам не помешало бы немного регенерирующего зелья... Это помогло бы вашему зрению...

— Я знаю, для чего предназначено это зелье, Грейнджер! И могу ли я узнать, где вы его взяли? — ответа не последовало. — Вы приготовили его сами?

— Д-да, профессор, — с запинкой сказала она.

Он почувствовал, как сбоку прогнулся матрац, и поспешно отодвинулся.

— Как вы думаете, что вы делаете, Грейнджер? — спросил Северус одновременно раздражённо и обеспокоенно.

— Я думаю, что вы нуждаетесь в моей помощи, — прошептала она.

Он почувствовал, как её нежная и мягкая рука осторожно коснулась его руки, чуть ли не боязливо, и поместила в его ладонь маленькую бутылочку. Затаив дыхание, Снейп наслаждался этим простым прикосновением. Уже долгое время никто не прикасался к нему с такой нежностью. И хотя он не мог видеть её, он чувствовал, что она склонилась над ним, приблизив к нему лицо. Он мог слышать её прерывистое дыхание. Она волновалась за него? Северус не был уверен в этом.

— Выпейте целиком, профессор, — прошептала она, лаская его лицо горячим дыханием и окружая ароматом ванили.

Северус неосознанно прикрыл глаза, ощущая прикосновение щеки Гермионы к своей.

— Я очень сожалею, профессор, — услышал он её голос.

— О чем вы сожалеете? — спросил Северус, всё ещё погруженный в океан тепла и фантазий, столь нехарактерных для него.

— Это моя вина. Невилл попросил меня помочь, а я не обратила внимания, что недостаточно подробно ответила на его вопрос.

— Это был несчастный случай, — сказал он помимо своей воли.

Ну, как он мог упрекать её после того, как она пришла во всём сознаться, чувствуя свою вину? После этих нежных прикосновений? Сглотнув, Северус призвал на помощь весь свой здравый смысл, чтобы восстановить обычное самообладание.

— Уже поздно, мисс Грейнджер, — сказал он строго, отодвигаясь от неё. — Идите в свою комнату, пока кто-нибудь не заметил ваше отсутствие.

Он почувствовал, что она встала с матраца. И ощутил странную тоску, не чувствуя её тела рядом.

— Доброй ночи, профессор Снейп, — сказала Гермиона, отходя от постели.

— Доброй ночи, мисс Грейнджер, — ответил он. — Ах да... Десять баллов с Гриффиндора за то, что бродите по ночам... И пятнадцать баллов Гриффиндору за то, что знаете, как приготовить это зелье.

Он не увидел, как она улыбнулась, и Гермиона подумала, что это к лучшему. Она молча стояла и смотрела, как он откупоривает бутылочку и полностью осушает её.

— Теперь можете уходить, — сказал Снейп.

В тишине Гермиона развернулась и поспешила покинуть лазарет. Она прошла по коридорам до башни Гриффиндора. Добравшись до спальни, бросилась на кровать и, глядя в потолок, поднесла руку к губам, слегка проведя по ним.

Гермиона всё ещё ощущала легкое покалывание, напоминавшее о поцелуе, украденного у любимого мужчины.