Рождественский снег (джен)

Возраст:

Эрза — 11 (почти 12)

Жерар — 12

Миллиана — 8 (почти 9)

Уртир — 14 (почти 15)

* * *

25 декабря, 776 г.

Эрза проснулась от того, что нечто — а точнее, некто — цепляется за её спину.

По знакомым ощущениям она узнала поведение Миллианы, и в один ужасный миг осознания, что они лежат на полу, а не в кровати, она подумала, что они всё ещё в той камере на богом забытом острове, где их заставляли строить башню. Но спустя пять секунд она поняла: кое-что не сходится. Они спали пусть и на полу, но всё же в уютном спальном мешке, и в отличие от холодных тёмных ночей на недостроенной башне, недалеко светилась лакрима-ночник, предоставляя какое-никакое, но всё же тепло.

«Нет, это не башня», заключила она, вырываясь их Миллианиной хватки и усаживаясь на полу. Сегодня была последняя ночь перед Рождеством, и Эрза с друзьями ночевала в главном зале Фейри Тейла.

Она облегчённо вздохнула, поджимая коленки, чтобы обхватить их руками. Она была дома.

Она осмотрелась в частичной темноте, признавая спящих возле неё. Миллиана хваталась за неё справа, Сё спал в нескольких метрах слева, напротив расположились Жерар и Симон с Волли по бокам от него… Чуть поодаль, возле бара, в спальниках отдыхали их мастер и его внук. Чуть слева от них Гилдартс Клайв в защитном жесте прижимался к своей дочери, и почти у самой стены находился аккуратный ряд четырёх спальников с узором из снежинок. Там спали госпожа Ур, её дочь Уртир и приёмные сыновья Грей и Лион (который пару лет назад закатил истерику и позорно сбежал в Чешую Ламии, но его каждый год с разрешения его мастера традиционно возвращали в семью, чтобы отпраздновать Рождество всем вместе).

В главном зале собрались практически все члены гильдии — такое совместное празднование Рождества стало традицией ещё во времена Первой девяносто лет назад. Утром, как объявил мастер, они все вместе откроют подарки и «посмотрят, кто с какой ноги встал» (разумеется, в сторону Лаксуса никто пальцем не тыкал). Как ни странно, идея ей понравилась. Ровно год назад Рождество казалось чем-то таким далёким, как будто его праздновали вообще на другой планете. Конечно, была доля веселья и надежды… Только на них и держалась их маленькая израненная семья. Сейчас же они по чуть-чуть начали справляться и исцеляться, пусть даже семья с некоторых пор была неполной. А веселья и надежды сейчас было вдоволь.

Миллиана продолжала неосознанно требовать её внимания, пододвигаясь ближе в поисках тепла, которое расстёгнутый сквозь сон спальный мешок, увы, не давал. Эрза вздохнула. Стоило догадаться, что если раздельные комнаты в Фейри Хиллс удерживали Миллиану от попыток забраться в чужую постель, то со спальными мешками это не сработает. Не то, чтобы Эрзу это как-то раздражало — Милли ещё в Башне таким образом искала утешения и человеческого тепла. Через несколько лет эта привычка обязательно сыграет с ней злую шутку, но Эрза была уверена, что к тому времени подруга это перерастёт.

Тем не менее, объятия в любом случае не могли заменить тёплое покрывало, поэтому Эрза заставила себя отвлечься и вернуть Миллиану в её спальный мешок. Хорошо, что та крепко спала, иначе бы пришлось просить кого-то о помощи.

 — Мя-я-я… В-рни клубо-о-ок… — пробормотала Миллиана сквозь какой-то странный сон.

 — Тс-с-с, спи дальше, — прошептала Эрза, успокаивающе поглаживая подругу по волосам. — Ты всех разбудишь.

 — М-м-м… Сестрица мя-я-ягкая… Как киса… — снова пробормотала Миллиана, чтобы получить тычок в бок от Эрзы.

 — Тс-с-с.

 — Эрза? — донёсся позади знакомый голос. Она обернулась и увидела сидящего в своём спальнике Жерара, совсем не сонно смотрящего на неё.

 — Жерар? Мы тебя разбудили?

Он пожал плечами.

 — Вроде того, но я не обиделся. В чём дело? — шёпотом спросил он, выползая из спальника в сторону девочек.

 — Да ничего такого… Миллиана вылезла из своего спального мешка, и я пыталась вернуть её, но она начала разговаривать во сне…

 — А ты покачай её — она и успокоится, — знающе подсказал он.

 — Покачать?

Он кивнул и, взявшись за спальник, действительно начал покачивать Миллиану из стороны в сторону, пока та не перестала бормотать. Эрза лишь тупо смотрела на эту сцену.

 — Откуда ты знал, что делать? — шёпотом спросила она.

Он лишь улыбнулся.

 — На Башне она делала это почти каждую ночь, не знала? Ну, я про разговоры. Но вы, ребята, спали крепче некуда, так что просыпался я и успокаивал её.

На секунду Эрзе показалось, что и удивляться-то здесь нечему. Не было секретом, что дольше всех знакомы были именно Жерар и Миллиана, примерно одновременно попавшие в рабство, когда Жерару было шесть, а Милли — всего три. В то время дедушка Роб уже находился там, и он взял детей под своё крыло. И получилось, что задолго до того, как Эрза стала «сестрёнкой», Жерар долго и успешно был «братиком». Он заботился о Миллиане гораздо дольше Эрзы.

 — Так она пыталась обнять тебя, потому что ей было холодно? — удивился Жерар.

Эрза покраснела.

 — Да.

 — Ну конечно, она же совсем как котёнок, — усмехнулся он. — Она будет искать тепло, то есть тебя, только если на улице не будет стоять жара.

 — Думаю, ей сейчас снятся коты, — подметила Эрза.

 — В противном случае это была бы не Милли, — ответил Жерар.

И Эрза не могла не согласиться.

 — Надо спать, — сказала она. — Уже очень поздно.

 — А который час? — спросил он.

Эрза огляделась в поисках часов. На стойке как раз обнаружились одни и, к большому счастью, они были с подсветкой.

 — Или половина третьего, или четвёртого. Отсюда не могу точно сказать.

Жерар просиял.

 — Значит, уже наступило Рождество, — взволнованно прошептал он.

 — Да… Но открывать подарки нельзя, пока все не проснутся, — строго предупредила она. — Не жульничай.

 — Да знаю я, знаю, — немедленно заверил Жерар. — Но я хочу кое на что посмотреть, хочешь со мной? — спросил он, поднимаясь и протягивая Эрзе руку.

Она почувствовала тепло на щеках и как никогда была благодарна тусклому освещению зала.

 — Думаю, можно… — протянула она, принимая его ладонь, — Но давай больше никого не будить.

 — Не разбудим, — уверенно кивнул он.

Они шли по узким проходам между спальников, пока Жерар вёл её в сторону кухни. Они старались не наступать на скрипящие половицы, но всё же упустили одну и замерли, когда пол уныло проскрипел под ногой Жерара. Рядом дёрнулся Яджима-сан, преодолевший неблизкий путь из Совета, чтобы отпраздновать Рождество со своей старой гильдией, но, к облегчению юной парочки, спустя пару секунд благополучно засопел.

 — Почти попались, — прошептал Жерар, едва они оказались за дверью кухни.

 — Мы были на волоске. Будем возвращаться — пойдём другой дорогой, — пробормотала Эрза и осмотрелась. — Ты хочешь есть? Зачем мы пришли на кухню?

Жерар покачал головой, направляясь к чёрному ходу.

 — Я хотел увидеть кое-что снаружи, но до окон в главном зале далеко идти, — объяснил он.

Добравшись до двери, он обнаружил на ней массивный замок, чтобы в гильдию не заходили с улицы, но с ключом в скважине на случай чрезвычайных происшествий. Ухватившись за ключ, он открыл дверь.

 — Жерар! Ты не можешь пойти на улицу в одной пижаме, там же холодно! — тревожно сказала она.

 — Я не выхожу, — заверил он. — Я просто посмотреть.

С этими словами, он открыл дверь и расплылся в улыбке при виде невесомых снежинок, приземляющихся на каменную кладку переулка.

 — Снег идёт, — сказал он так, будто это самая удивительная вещь на свете.

Эрза встала сбоку от него, потирая руки в попытке сохранить тепло.

 — Ага… Так в этом году уже шёл снег, — заметила она.

 — Да, но сейчас Рождество! — весело ответил он. — И это особый снег. Рождественский.

«Вот уж что значит, радоваться мелочам», подумала Эрза. И это была одна из тех вещей, что она в нём любила.

 — Рождественский снег, — эхом отозвалась она.

 — Да, — протянул Жерар и закрыл дверь, потому что стало слишком холодно. — Наверное, дедушка Роб был прав, — наконец сказал он.

 — Дедушка Роб? — в замешательстве переспросила Эрза.

 — Да, — ответил он, прислоняясь к двери и сползая на пол. Хоть на его лице всё ещё сияла улыбка, но выражение лица так и веяло грустью, так что Эрза сразу же села на пол рядом с ним.

 — В чём он был прав? — спросила она. — И когда?..

 — Давным-давно, — сказал Жерар. — Тогда ещё тебя не было… Помнишь, как он рисовал на стене чёрточки и следил за праздниками? Он всегда помнил важные даты — Рождество, Пасху и так далее…

Эрза нахмурилась.

 — Но же никогда… — никогда не говорил об этом ей. Во всяком случае, она не помнила.

 — Он перестал говорить об этом ещё до твоего появления. Знал, что нам будет ещё грустнее вне дома. Но я точно знаю, что он никогда об этом не забывал, потому что каждый год в одни и те же дни он был таким печальным…

Эрзу пронзили воспоминания, и она поняла, что слова Жерара не лишены истины. Каждый год, когда холодало, дедушка Роб выглядел более истощённым, чем обычно. Она справлялась о его самочувствии, и дедушка говорил, что это всего лишь «возрастные болячки». Сейчас она и сама могла догадаться, что тогда он был не до конца честным.

 — Сначала, когда были только я да Милли, всё было по-другому, — продолжал Жерар, не обращая внимания на её мозговой штурм. — В наш первый год дедушка по-честному попытался устроить нам подобие праздника; мы тогда надеялись, что не задержимся на острове на такой долгий срок… — он помолчал и покачал головой. — В любом случае, мы были способны мало на что, но дедушка всё ещё хотел сделать этот день особенным, поэтому поздней ночью он рассказывал нам истории о том, как они справляли Рождество в Фейри Тейле, и сколько всего он хотел нам показать, как только мы сбежим… Он упоминал, что в этот день происходит какая-то магия, и в Магнолии в ночь перед Рождеством всегда идёт снег, несмотря на то, сколько времени прошло с прошлого снегопада. Рождественским утром все улицы покрыты снегом, и после совместной ночёвки можно было пойти поиграть в снежки.

Так значит… Он уже знал про ночёвку. Теперь понятно, почему он не удивился, когда мастер объявил о ней несколько дней назад.

 — С прошлого снега прошло десять дней, — заметил Жерар. — Наверное, это просто совпадение, декабрь, как-никак… Но я так не думаю. Мне кажется, дедушка Роб был прав. В Фейри Тейле под Рождество происходит какая-то магия, ну, помимо обычного колдовства.

Эрза задержалась с ответом. У неё в горле будто появился комок, напоминающий о том, как сильно она скучала по доброму старику, так много для них сделавшему. На секунду она почувствовала вину за то, что он не может провести с ними Рождество, за то, что он погиб, спасая её.

 — Дедушка должен был быть здесь и смотреть на снег вместе с нами. Это неправильно, что его здесь нет.

Жерар печально уставился в пол.

 — Не вижу ничего неправильного, — на что получил полный негодования взгляд.

 — Разумеется, это неправильно! Он был бы счастлив находиться здесь со своими старыми друзьями, со своей гильдией! Как ты можешь думать, что он этого не заслужил?

 — Я не говорил, что он не заслужил, — поправил он. — Я просто не думаю, что он бы получил всё это, если бы остался жив.

 — Но почему?

 — Потому что, будь он жив, его бы здесь не было. Он был бы в Башне, мы были бы в Башне, а ты была бы мертва.

Её глаза распахнулись после этих слов. Жерар редко говорил подобные вещи. Он слыл парнем жизнерадостным и уверенным в себе и вопросы отчаяния и смерти редко поднимались, как будто он бы этим оспорил звание самого оптимистичного парня их группы. Но слова уже были произнесены, и шокировало сильнее всего.

 — Возможно, меня там не было, и я ничего не видел, но мне рассказали. Именно ты сделала всё возможное, чтобы вытащить нас из рабства, и именно ты привела нас всех сюда после того, как дедушка Роб решил спасти тебя ценой своей жизни, — заявил Жерар. — Ты не должна допускать, чтобы его жертва была напрасной, и я уверен, где бы ни был дедушка, он ни на секунду не пожалел о том, что сделал. И ты не жалей.

Её нижняя губа задрожала, и Эрза, закусив её, отвернулась, не желая проливать слёзы.

 — Он бы тобой гордился, понимаешь? — сказал Жерар. — Ты правда сильная девочка, и ты делаешь всё, чтобы защитить нас, совсем как он. Я же могу надеяться только на половину силы, что есть у тебя. Моя магия даже не пробудилась…

Эрза повернулась к нему лицом.

 — Пока что не пробудилась, — поправила она. — Ты же слышал, что сказал мастер. У тебя большой потенциал.

 — Это неважно, если я не могу его использовать, — пробормотал он.

— А ты не беги впереди паровоза. Он имел в виду, что ты станешь крутым магом, когда твоя магия пробудится, — донёсся знакомый голос. Они испуганно обернулись к дверному проёму, чтобы увидеть слегка взлохмаченную от сна Уртир с коробкой в руке. Другой рукой она поигрывала браслетом из снежинок в недобром жесте. — Со мной так же было и я уверена, что мастер тебе об этом говорил. Конечно, неприятно, когда ты не можешь помочь с магией страждущему ребёнку, но всё изменится, когда ты найдёшь свою стихию. Не жди, что всё придёт за секунду, тебе и так повезло с таким потенциалом…

И, конечно, комплимент не обошёлся без подколки… Как раз в духе Уртир.

 — Было… приятно услышать, — ответил Жерар, несмотря на едкий тон семпая.

Эрза сузила глаза, обратив внимание на предметы в руках Уртир.

 — Это что, твой подарок?

 — Ну, да, — бесстыдно подтвердила та. — Мама знает, что я не удержу своё любопытство, так что магически запечатывает упаковку, чтобы она поддалась только в Рождество. А, судя по времени, Рождество технически наступило…

 — Ты не должна была открывать до утра! — упрекнула её Эрза. — Госпожа Ур будет ругаться.

 — Поясни, за что? — спросила Уртир, укладывая браслет в коробку и запечатывая лентой с помощью магии времени. — Не вижу, чтобы коробка была открыта.

И правда, упаковка выглядела совершенно нетронутой.

Эрза впилась в семпая негодующим взглядом… О, она была везучей. Ей повезло, что она была не на стороне зла, потому что в противном случае Уртир стала бы очень достойным противником. И, что самое обидное — её действительно было сложно записать в личные враги. Пока что.

 — Да вы не обращайте на меня внимания. Я просто налью себе воды, и мы сможете вернуться к своему мини-свиданию, — подразнила Уртир, вызвав на детских щеках яркий румянец.

 — Это не свидание! — категорически заотрицала Эрза.

 — Мы просто хотели посмотреть на снег, — добавил раскрасневшийся Жерар. — И мы просто разговаривали.

 — Вы так близко сидели… Не нужно стесняться. Любить вовсе не зазорно, — продолжала Уртир. Ох, с поддразниванием этих очаровательных мальцов каждый день похож на Рождество.

 — Но я… Мы не… Это не… — попыталась отрицать Эрза, но остановилась, поняв, что всё-таки любит Жерара как лучшего друга и члена семьи (а даже если и больше этого, то она слишком мала, чтобы об этом думать). — Мы просто друзья!

 — Лучшие друзья! — добавил Жерар.

Уртир усмехнулась.

 — Ну ладно, так уж и быть… Раз уж вы предпочитаете в это верить…

О, старое доброе отрицание! Эти ребята подарят ей целые годы веселья.

Красная до кончиков ушей Эрза поднялась на ноги.

 — Сейчас не время болтать. Надо возвращаться в постель, — заявила она.

 — Да… — вставая, согласился Жерар. — Я снова хочу спать.

 — Вы только того, — напомнила Уртир, — спите в раздельных спальниках. Давайте сохраним вашу дружбу, а пообниматься вы и наедине сможете.

 — Мы не обнимались! — едва не рявкнула Эрза, прежде чем распахнуть дверь и выскочить из кухни.

Жерар задержался на несколько секунд.

 — Знаешь, ты такая злюка, — пробормотал он, подозрительно оглядывая Уртир.

 — Ага, попробуй как-нибудь, это очень весело.

 — Нет, спасибо, мне и так неплохо.

Уртир вздохнула.

 — Да оно и видно.

Ему только ангельских крыльев не хватало, а так — вылитый херувим. Юный и невинный, что только прибавляло ему очарования и ответной симпатии.

 — Я пошёл, — сказал он. — Спокойной ночи, Уртир.

 — Сладких рыжих снов, мой маленький Казанова.

Мальчик просто ушёл, не утруждая себя ответом, потому что знал, что этим только лишний раз раззадорит.

По пути к своему спальному мешку он снова наткнулся на скрипящую половицу, но скрип, к счастью, был заглушен звукоизоляционным барьером возле мастера (а он, слава Мавис, спал крепче некуда). Этот барьер был поставлен по требованию приглашённой на ночёвку Полюшки, заявившей, что она не будет спать под одной крышей с мужиком, чей храп больше был похож на шум товарного поезда.

К тому времени, как Жерар достиг своего спальника, Миллиана благополучно была уложена и укрыта Эрзой.

 — Снова вылезла? — шёпотом спросил он.

 — Похоже на то… — раздражённо пробормотала Эрза. — Она много ворочается.

Он усмехнулся, наблюдая, как его подруга отползает от чужого спальника и забирается в своё собственный.

Едва она улеглась и укрылась, в её голову снова полезли всякие мысли. Опустив взгляд, она заговорила.

 — То, что ты говорил про дедушку Роба… Может, ты и прав, но я просто… Я так скучаю по нему, — пробормотала она.

 — И я, — мягко ответил он. Дедушка Роб был для него семьёй почти всю сознательную жизнь, и Жерар скучал по нему так же сильно, как и по своей прежней семье, которую он почти не помнил. — Если бы мы могли что-то изменить в прошлом, чтобы быть здесь всем вместе, я бы изменил… Но мы не можем, и ты не должна чувствовать вину. Он бы не хотел этого, — и он едва улыбнулся. — Он бы хотел, чтобы ты уселась на метлу и полетела в небеса, как и мечтала.

Эрза как никогда была счастлива, что в темноте не видно её румянца.

 — Не глупи, — отвернувшись, пробормотала она. — Ты прекрасно знаешь, что на метле летать нельзя.

 — Ну так лети без неё, — сказал он. — Я уверен, что рано или поздно ты этому научишься.

 — Думаю, есть броня для такого, — признала она. — Но, наверное, она стоит целое состояние …

В данный момент единственной бронёй, которую она могла себе позволить, была дешёвкой для неофитов. И это ей ещё повезло, что мастер позволил пользоваться бесхозным оружием, конфискованным у преступников на миссиях.

 — Тебе будут много платить, как только ты сдашь на S-класс, — уверенно заявил Жерар.

 — Какой S-класс? Мне ещё двенадцати нет! — сказала она громче, чем хотелось.

Видимо, было слишком громко.

 — Эрза? Ж-рар? — донёсся сонный голос Симона. Он поднял голову из своего спального мешка справа от Жерара и осмотрел разбудивших. — Вы чего шумите в такое время?

 — Прости, Симон, — извинился Жерар.

 — Спи дальше, мы больше не будем шуметь, — сказала Эрза, на что Симон улёгся обратно в спальник.

 — М-м-м… И вы тоже спать ложитесь… — сказал он, прежде чем окончательно уйти на боковую.

И он был прав, поэтому ребята устроились поудобнее в своих спальниках, готовые последовать совету.

Через несколько секунд Жерар услышал, как дыхание Симона выравнивается и подумал, можно ли сказать Эрзе пару слов напоследок? И он рискнул.

 — Эрза, ты спишь? — прошептал он и поднял голову в надежде увидеть какие-то телодвижения в её спальнике. К счастью, долго ждать не пришлось.

— Нет, что такое? — раздался её голос.

 — Да ничего. Просто хотел сказать, спокойной ночи… И с Рождеством.

Закрывая глаза, Эрза улыбнулась.

 — С Рождеством, Жерар, — ответила она.