Проверено на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Meet me, meet me
At the overpass, at the overpass
Sketchy girls and lipstick boys
(Sketchy girls and lipstick boys)
Troubled love and high speed noise(1)
Ночной клуб «Эстакада» дышал алкоголем и кальянным дымом, звучал изломанными ритмами музыки и громким девичьим смехом. Рейвен Рейес не была фанаткой ночных тусовок, но сегодня вечер пятницы (уже ночь), и её коллега Кларисса вытащила весь отдел инженеров повеселиться. Кларисса уходила в отпуск, Рейвен тоже, и у неё не нашлось стоящих причин отказаться.
Но был шанс свалить пораньше.
— Хотя бы немного потанцуй, Рейвен, — глаза Клариссы уже захмелели, и чёлка на лбу извивалась влажными от пота локонами.
Рейвен спрятала усмешку за глотком пива из стакана. Потанцуй? Серьёзно? Отличное предложение для хромой, ничего не скажешь.
— Я уже вызвала такси, — она словно в доказательство потрясла мобильником. — У моих друзей свадьба в Бостоне через три дня. Завтра утром выезжаю, нужно собираться.
— О-о-о, — протянула Кларисса, мечтательно прищурившись. — Свадьба. Какое прекрасное событие! Столько надежд. Ну ладно, поздравь друзей от меня. И спасибо, что вообще пришла!
Она чмокнула Рейвен в щёку и, не выпуская из рук бокал с мартини, отправилась к веселящимся коллегам. В полутьме она видела, как двигается совсем не в такт музыке айтишник Лоуэлл, дёргают друг друга за руки Мира и Софи, и более чем неизящно к ним присоединяется Кларисса.
В общем-то, Рейвен со своей хромотой вполне вписалась бы в эти конвульсии. Она уже почти поддалась соблазну, но приложение на телефоне предупреждающе тренькнуло.
«Вас ожидает водитель Джон. Синяя хонда сивик, номер 578 — AGH».
Рейвен сгребла с дивана свою сумочку, накинула на плечи кожаную куртку и, помахав на прощание коллегам, направилась к выходу. Пришлось шагать через танцпол, продираясь сквозь извивающиеся под ритмы музыки тела, вдыхая запах пота и чужих сладких духов. Глаза слепили огни подсветки и щипало от дыма. В играющей замиксованной музыке она узнала голос Дэна Рейнольдса из «Imagine Dragons», но песня была переделана до неузнаваемости, и Рейвен не смогла вспомнить название.
На выходе из клуба она посмотрелась в зеркало, одёрнула красную тунику и поправила заколки в длинных распущенных волосах. Ей не терпелось приехать домой, смыть с себя пудру и тушь, и собрать наконец-то волосы в хвост.
Улица встретила её прохладным позднеавгустовским ветром. На крыльце звонко ругались парень-блондин с розоволосой девчонкой («да ты же врёшь мне постоянно, козёл!!!», «перестань ебать мне мозги!!!»). С парковки газанул, оставляя дымящиеся следы покрышек на асфальте, ярко-жёлтый «форд мустанг». В Дирборне было полно «фордов», и некоторые, наверное, собраны из запчастей, проектированием которых занималась Рейвен.
Ещё раз сверившись с сообщением от такси, Рейвен нашла нужную машину. Она дёрнула ручку со стороны переднего пассажирского сидения и села в кресло.
Она посмотрела на водителя и вместо «здравствуйте» с её губ слетело:
— Какого хрена ты в моём такси, Мёрфи?!
Выражение лица Джона Мёрфи можно было бы описать ругательством «твою ма-а-ать». Он отвернулся и посмотрел вперёд, шумно выдыхая.
— Ты сменила адрес, — угрюмо бросил он.
— Ты сменил машину!
— Не то чтобы сменил. Моя в ремонте, и пока таксую на этом корыте.
«Да почему ты вообще таксуешь?!» — хотелось закричать ей, но Рейвен сдержалась. Ей должно быть безразлично, что происходит в его жизни. Без-раз-лич-но. По барабану. Пофигу. Она должна повторить это ещё три раза, для самовнушения.
Рейвен потянулась к дверце, чтобы вывалиться из этой грёбанной машины, но Мёрфи её остановил, схватив за запястье:
— Успокойся, Рейес.
— Я спокойна!
— Я вижу. Ты сейчас отменишь мой вызов и будешь ждать следующее такси минимум полчаса. Вечер пятницы, забыла?
Да она бы ждала хоть трое суток, лишь бы от него подальше! Но ей, действительно, надо было оказаться дома как можно быстрее. И она устала, так хотела поскорее залезть в тёплую ванную, а потому согласна потерпеть даже Джона Мёрфи. Исключительно ради своего отдыха. Никаких других мотивов в её голове не зрело, нет.
— Хорошо, — она резко потянула ремень безопасности, вставляя пряжку в крепление. — Вези. Только заткнись, спасибо-пожалуйста.
Мёрфи только угукнул в ответ. Он что-то ткнул в своём телефоне, отчитываясь перед диспетчером такси, и нажал на газ.
Они ехали молча и не обращали внимания друг на друга. Аж минут пять не обращали. Рейвен отвернулась, демонстративно смотрела в окно на проезжавшие мимо машины и кислотные огни вывесок ночных магазинов. В автомагнитоле тихо мурлыкала какая-то попсовая певичка, затем её сменила новая группа с летними напевами.
Рейвен искоса поглядела на Мёрфи один раз. Отметила, что он постригся, и тёмные вихры торчали в стороны непослушными, жесткими прядками.
Нет, она не хотела начинать разговор первой. Договорились ехать молча — и ладненько, вперёд, под звуки попсы на радио.
Через пару минут она украдкой поглядела снова. Он в синей футболке и где-то на заднем сидении наверняка валялась чёрная кожаная куртка. Полумрак очерчивал его лицо, прямые, острые линии, будто выточенные из камня древнегреческим скульптором. Его серые глаза сосредоточились только на дороге. Ну и отлично.
Машина периодически издавала звук, будто дышал сам Дарт Вейдер из «Звёздных войн». Господи, не удивительно, что его машина в ремонте, у этой с системой охлаждения под капотом тоже что-то неладно, но и об этом она говорить не собиралась, ещё чего. Рейвен от нечего делать открыла бардачок. Внутри лежал ещё один смартфон, пачка синего «парламента», зажигалка и презервативы.«Кого он трахает на переднем сидении в перерывах?» Уф. Она почему-то со злостью закрыла дверцу.
Они стояли на светофоре, ожидая зелёного сигнала. Рейвен покосилась на Мёрфи в третий раз, и он не успел сделать вид, что совершенно точно не смотрит на неё. Их взгляды наконец-то пересеклись, и оба испустили немного нервные смешки.
— Да боже, Рейес, я же вижу, как тебя распирает. Спрашивай уже.
— Давно ты заделался таксистом?
— Это временно, между контрактами. В прошлом месяце вернулся из Тартуса. Не могу сидеть дома.
«Потому что мирная жизнь — это немного слишком», — мог бы договорить он, но Рейвен это и так знала. Джон Мёрфи будет заключать контракты с военными и отправляться в горячие точки, пока это его не убьёт. Она вздохнула.
— «Временно»?.. Эмори знает, что ты снова собираешься геройствовать?
Он промолчал несколько мгновений, плотно сжав тонкие губы.
— Мы вроде как разбежались полгода назад. Похоже, блядь, окончательно.
Светофор моргнул зелёным и машина снова тронулась с места. Рейвен изумлённо изогнула брови. Эмори даже не написала о расставании. Хотя как бы она могла сообщить эту новость? «Привет, мы с Мёрфи в очередной раз раскусались, похоже навсегда, вы можете продолжать то охренительно сложное, что между вами творилось. Благословляю, целую, Эмори». Да точно.
Мёрфи будничным тоном, будто бы между прочим и чисто из вежливости, поинтересовался:
— А ты почему квартиру сменила? Майлсу захотелось жить рядом с парком?
Рейвен неуютно поёрзала на месте.
— Нет. Мы тоже вроде как… Разбежались. И я наконец-то купила свою квартиру.
— О. Красивый, сахарно-милый пилот оказался не таким уж идеальным?
— Заткнись, — буркнула она.
С Майлсом Шоу всё было в порядке. Не всё в порядке было с ней самой и с её грёбанными чувствами, но она не собиралась рапинаться в этих причинах, особенно перед Мёрфи.
— Извини, — мягко сказал он. Рейвен только махнула на него рукой в ответ.
Хонда Джона Мёрфи, наконец, въехала во двор её дома. Двухэтажный домик с квартирой на первом этаже, милыми соседями, зелёными деревьями и чистым воздухом, и всего в часе езды до работы. С правом собственности, оформленном на её имя — первая крупная покупка, которую Рейвен сделала сама, на свои честно заработанные в должности инженера «Форда».
Рейвен достала телефон, собираясь перевести Мёрфи деньги за поездку.
— Ты издеваешься, что ли? Нахрена мне твои деньги?
— Я переведу, — настойчиво сказала она, тыкая пальцами в телефон.
— Если ты заплатишь, мы едем в ту забегаловку, которую только что видели по дороге.
— Это что за угрозы, Мёрфи? — фыркнула она.
— Уж как есть, Рейвен. Ты своими деньгами размазываешь моё чувство собственного достоинства, может. Хочу отыграться.
Её вообще-то ждала ванная с шоколадно-ванильной шипучкой, горячий чай и тёплая постель. А ещё ждала дорожная сумка, которую нужно собрать, потому что Монти и Харпер женятся, и она приглашена на их свадьбу (Мёрфи, наверное, тоже в числе гостей, но она не хотела спрашивать об этом сейчас). И ей нужно спать.
И всё же Рейвен, будто какая-то вожжа попала ей под вороний хвост, с вызовом, в каком-то смысле подначивая, нажала в приложении «оплатить». Мёрфи смотрел на неё, не отрываясь, когда его телефон тренькнул, сообщая о поступившем платеже и завершении заказа.
— Ну так давай, — Рейвен пожала плечами, убирая телефон, и на губах Мёрфи появилась кривобокая улыбка. — Поехали.
1)
Встретимся, встретимся
На эстакаде, на эстакаде,
Где легкомысленные девушки и парни с помадами,
(Легкомысленные девушки и парни с помадами),
Неблагополучная любовь и звуки высокой скорости.
Let me hear you say somethin'(1)
В кафе, которое Мерфи обозвал «забегаловка», оказался пол с квадратами желто-синей плитки, деревянные столики и красные кожаные диванчики. Официантка поставила тарелку с чизбургером перед лысеющим мужчиной. Играл старый рок, родом из восьмидесятых. Пока Рейвен и Мёрфи усаживались за столик рядом с окном, Guns N Roses пели про девушку, которой не нужно плакать, потому что парень её всё еще любит.
На столике соседствовали ярко-желтая горчица, соль и перец в деревянных солонках. Буклеты сообщали об акциях «закажи два пива и получи третье в подарок» (на сегодня Рейвен уже достаточно алкоголя, определённо), «бизнес-ланчи за пять долларов» и «пицца+ванильное мороженое». Заламинированное меню пестрело картинками пирожных, салатов и горячих блюд.
Рейвен с радостью бы сохранила дистанцию (стол — как преграда и линия её обороны), но то тщетная надежда — она же пришла с Джоном Мёрфи. Стоило ей первой сесть на диван, как он бесцеремонно устроился сбоку, почти вплотную, оставив между ними расстояние с ширину ладони. Она чувствовала тепло его тела, запах машинного масла и не до конца выветрившийся терпкий парфюм. Его запах ей нравился, и ей хотелось придушить себя за эту мысль.
Каждый принялся листать свой экземпляр меню. Молчание затягивалось, но ещё не достигло той точки, когда находиться рядом становилось некомфортно.
— Ну давай, расскажи мне что-то. Про свою жизнь, — наконец, лениво спросил Мёрфи, рассматривая страницу с пиццей.
— Ты меня сюда позвал, значит, у тебя был какой-то план разговора, — невозмутимо ответила она. — Начинай ты.
Он усмехнулся.
— Не было никакого плана. Я не меньше тебя удивлён, что мы сидим здесь.
Рейвен хмыкнула.
— Да ну?
— Ага. Шансы были минимальны, потому ты всё ещё ты, а я всё ещё я.
— Нахальный мудак и высокомерная заучка? — со смешинкой в голосе сказала она.
— Я не совсем про это, но да, — он пожал плечами. — Твой вариант тоже неплох.
Она засмеялась, и Мёрфи улыбнулся в ответ. Ей вдруг показалось, что враз испарилось время, когда они не общались даже в фейсбуке. Словно их последняя встреча случилась буквально вчера. Никакого напряжения и неловкости.
— Что будете заказывать? — официантка участливо смотрела на них, нетерпеливо занеся карандаш над блокнотом.
— Я буду только чай. Чёрный и горький, как моя жизнь, — серьёзным тоном заявил Мёрфи.
Девушка не смогла сдержать улыбку, и Рейвен только возвела глаза к потолку. Как всегда, не может удержаться от своих шуточек.
— Я буду розовый чай с шоколадной крошкой. И салат из морской капусты.
— Это же как водоросли, — он смотрел на неё так, будто она заказала рагу из дельфинов. — Ты любишь водоросли?
— Люблю, и ты не будешь ржать над моими вкусами, — она сердито на него посмотрела и сказала официантке: — И, пожалуйста, сразу счёт.
Девушка записала заказ и, на этот раз улыбнувшись дежурно, оставила их в одиночестве. Молчание опять окутало, почти невесомое и не доставляющее неудобства, но Рейвен чувствовала, что сама хочет его нарушить. Она хотела говорить с ним, и от этого открещиваться бесполезно.
Ох, на что же возложить вину за свои внезапные чувства, на три пинты пива в её крови? Но она явно соскучилась по Мёрфи.
— Ладно. Из последних новостей. Недавно я получила повышение на работе, можешь поздравить. Майлса позвали на стажировку, а потом пообещали работу в Канаде, и он согласился.
Мёрфи коротко оглянулся на двух копов, которые вошли в кафе тяжёлой поступью и направились к барной стойке.
— Почему ты не поехала с ним?
— Я же сказала, меня повысили. Не хочу всё начинать сначала, потому и не поехала, — произнесла она вслух «официальную версию». «Потому что не люблю Майлса» — оставила она в голове правду, от которой пыталась отмахнуться.
Мёрфи многозначительно хмыкнул, будто бы прочитав её мысли. Хотя причина звучала не слишком убедительно даже для неё самой, и экстрасенсорных способностей тут не требовалось.
Он потянулся к другому краю стола, положив руку ей на бедро, и достал салфетку.
— Мёрфи! Тебя не учили говорить что-то вроде «подай, пожалуйста, мне салфетку, Рейвен»?
— Что? — невинно захлопал глазами он, выпрямляясь и убирая руку, но расстояние между ними сократилось ещё больше. Она не собиралась отодвигаться из чувства противоречия. Она не планировала проигрывать это сражение.
Официантка поставила перед ними кружки, тарелку с салатом и положила кожаную «книжечку» с чеком. Мёрфи сразу же потянулся за кошельком.
— Теперь мои последние новости, — начал он, выуживая из потёртого кошелька деньги. — Меня на свадьбу пригласили Монти и Харпер. Всегда считал, что если из наших друзей кто и окольцуют друг друга первыми, так это они.
Рейвен медленно жевала свой салат из морской капусты с яйцами и корейской морковкой. Она знала, как всё будет, если скажет, что тоже приглашена. С другой стороны, скрывать очевидное было бы глупо — чудесная получилась бы встреча перед церковью, полная поддельного удивления. «Ох, так ты тоже тут, какая неожиданность!»
— Меня тоже пригласили.
Он промедлил несколько мгновений, будто бы взвешивая на невидимых весах все свои сомнения.
— Можем поехать вместе, — озвучил он самое очевидное предложение в мире и торопливо добавил: — Если хочешь, заеду за тобой завтра в десять.
— Часов девять в одной машине, ты уверен?
— Брось, Рейвен. Нам будет что обсудить.
«Например, как мы в прошлом году потрахались у тебя в машине, а потом так же случайно на кухне, в спальне и на диване?». Какое-то время Рейвен использовала для их недоотношений слово «случайно», но если это систематически повторяется, то случайность уже какая-то неправильная.
Она подперла ладонью щеку, рассматривая его, и Мёрфи ответил ей прямым, открытым взглядом. Это были глаза человека, который ничего не просит, не требует и не собирается никого уговаривать. Но Рейвен каждым миллиметром кожи ощущала недосказанность, повисшую между ними. Повисшую год назад, усложнившую и без того очень сложное.
— Не начинай, — она отвернулась и выпила своего розового чая.
— Не начинай что?
— То, что не готов довести до конца.
Он поморщился и сделал внушительный глоток чая из своей кружки, будто это был как минимум коньяк, которым он запивал свои мысли. Она видела, что на его языке крутится с полсотни ехидных возражений, комментариев и замечаний, но каким-то образом ему хватило такта их не озвучивать. Почти восьмое чудо света, господи боже, Джон Мёрфи обуздал свой сарказм.
Они молча допили чай, пялясь на клипы, которые крутили по телеку без звука. Почему в кафе клипы, запущенные по телеку, никогда не совпадали со звучавшими песнями? Одна из величайших загадок человечества. Рейвен хотела поделиться этим с Мёрфи, но их разговор требовал других слов. А обсуждать то, как они расстались (сбежали друг от друга, если точнее) она не готова. Она считала, что это вопрос из закрытой повестки дня. Он оказался недостаточно серьезен? Они оба не ожидали, что всё перерастёт в что-то серьёзное? Ошиблись, считая, будто их «недоотношения» — это только заполнение пустот в перерывах между «настоящими» отношениями у него с Эмори, а у неё с Майлсом? Предположим, всё так, а дальше-то, блин, что?
— Пойдём? — спросил Мёрфи, и она кивнула.
По дороге, воя сигнальной сереной, промчалась полицейская машина. Возможно, всё тех же копов, которые тоже заходили за полуночным перекусом. Воздух стал ещё прохладнее, и Рейвен неуютно поёжилась. Лето в этом году больше похоже на осень, и август, перевалив за средину, не радовал теплом.
Они захлопнули двери машины. Мёрфи не торопился проворачивать ключ зажигания, словно медля и отсрочивая поездку к её дому. Она чувствовала себя так, словно стоит с мечом и собирается разрубить тугой узел перед тем, как запутаться ещё сильнее. Она рубанула с плеча — и будь что будет.
— Заезжай, — решительно сказала Рейвен, и он вопросительно на неё посмотрел. — Завтра заезжай за мной в десять. Я так и не ответила тебе.
Он кивнул, будто бы удивлённо и радостно, как человек, бросивший дротик и не рассчитывающий попасть даже по мишени — а угодивший точно в «яблочко». Он хотел было уже завести движок, но в последний момент остановился.
— Знаешь это тупое чувство, как будто кошка под машиной? Я же могу раздавить живое существо и все такое. Как дурак потом проверяешь и никого не находишь.
— Знаю. У тебя оно?
— Ага.
Мёрфи вышел наружу первым.
Рейвен выгнал следом его удивлённый возглас «ну пиздец ночка».
Под колёсами была вовсе не кошка. Подложив рюкзак под голову, там спал ребёнок.
1) Давай же, скажи что-то
It's just that everything reminds me of things
I thought I shouldn't have to see again(1)
Её звали Хоуп. На вид ей лет двенадцать, её тёмные волосы коротко стрижены, и она настороженно стреляла карими глазами из стороны в сторону. Она похожа на дворового щенка, которого подобрали добрые самаритяне, и теперь он без понятия, чего ожидать.
— Никакой полиции, — твёрдо заявила она, натягивая рукава толстовки на ладони. — Я еду к тётке. Всё законно.
Рейвен и Мёрфи оставили её на заднем сидении машины и теперь спорили, отойдя на пару шагов, но не теряя девчонку из поля зрения. Мёрфи нервно курил.
— Если мы не сообщим копам, то её родители обвинят нас в похищении, педофилии и хуй знает в чём ещё.
— С ней что-то не так, — Рейвен задумчиво покачала головой. — Не похожа она на ребёнка, который сбежал из дома, потому что ей стало скучно.
— Это ты откуда знаешь?
— Мёрфи, разве ты не видишь в ней… Себя? Я вижу.
Он замолчал на несколько мгновений, засунув свободную руку в карман джинсов. Его губы сжались в тонкую, плотную линию, а плечи как-то разом поникли. Он вспомнил о матери-алкоголичке и как спасался от побоев отчима — Рейвен просто знала, что он думает именно об этом.
Рейвен видела в Хоуп себя, сбегавшую от пьянок матери, которые она закатывала среди недели. Она срывалась из дома, пропавшего перегаром, и от ужратых в хлам, каждый раз новых хахалей, которые похабно рассматривали её худые ноги в штанах, вытащенных из распродажной коробки в магазине «армии спасения».
Они, блин, идеально сошлись тут, могли кричать «бинго!» — два взрослых с трудным детством и ужасными родителями.
— Я всё равно не уверен, что мы поступим правильно, если поможем.
Она взяла его за руку, чуть выше локтя.
— Мы должны поговорить с ней. Для начала. Ты сам хочешь в этом разобраться, разве нет?
Он ответил ей долгим, внимательным взглядом. И она видела в его глазах «ты, блядь, как всегда понимаешь меня лучше, чем я сам». Он выбросил окурок и потушил носком ботинка.
— Ладно. Мы поговорим. Но потом позвоним в полицию.
Они вновь вернулись в машину и развернулись к заднему пассажирскому сиденью.
— Начнём сначала. Если ты хочешь, чтобы мы тебе помогли, то должна быть с нами честна, Хоуп. Полностью и абсолютно.
Девочка нехотя кивнула и прижала к груди рюкзак, будто это её любимый мягкий медведь или плюшевый заяц.
— Я еду к тётке в Бостон, — упрямо повторила она то же, что сказала пять минут назад.
— Одна? — саркастично перебил её Мёрфи.
— Одна. Родители разрешили мне.
— Поэтому ты спишь под моей машиной? Бля, с меня достаточно этой херни, звони копам, Рейвен. Пусть передают её в опеку и сами разбираются, кто она и откуда.
— Нет! — глаза девочки испуганно округлились. — Я же говорю, что не надо копов!
Рейвен достала телефон и сделала вид, что начинает набирать номер. У них уже не прокатил метод пряника, может быть, пришло время кнута.
— Ладно, ладно! Я поняла, правду, — Хоуп провела руками по волосам, лицу и тяжело вздохнула. — Я сбежала от отца. Вот это правда.
Рейвен и Мёрфи переглянулись.
— И ты под моей машиной, потому что?..
— Потому что мой отец — коп, который заходил в это кафе, — «вот это поворот» пронеслось в голове Рейвен, и, судя по красноречивому выражению лица Джона, его посетила та же мысль. Хоуп нервно натягивала рукава на ладони всё дальше, будто это были митенки. — Я тут тусовалась, потому что после закрытия всегда выбрасывают еду. Ждала, увидела его, испугалась, спряталась под машину. И случайно уснула. Понятно? Поэтому не надо никуда звонить.
Мёрфи усмехнулся.
— О, как по мне, это как раз веский повод позвонить куда следует.
Щёки девочки вспыхнули румянцем, что было заметно даже в полумраке.
— Да?! Ты думаешь, что все копы хорошие? Ты вообще в каком мире живешь? — со злостью сказала она, всплеснув руками. Рейвен заметила, как она поморщилась, когда повела плечом.
— Отец бьёт тебя? — осторожно спросила она, кладя ладонь на колено Мёрфи, чтобы тот помолчал три секунды.
Хоуп часто заморгала и кивнула. Помедлив немного, она закатала рукав толстовки до локтя. Рейвен потянулась к панели над зеркалом заднего вида, включила свет и не удержалась от судорожного выдоха.
Сигаретные ожоги цепочкой вились от средины предплечья, и, очевидно, дальше только продолжались. Девочка тут же опустила рукав, будто стыдясь и скорее пытаясь спрятать свои шрамы.
— Я еду к маме. Он отсудил опеку надо мной, потому что мама сидела в тюрьме когда-то. И… — Она не смогла договорить и отвернулась, уставившись в окно.
Мёрфи и Рейвен переглянулись, наверное, в сотый раз за последние десять минут. Она читала в его лице, как ему это всё не нравится, и он бы лучше оставил девочку профессионалам, которые точно знают, что с ней делать.
Рейвен хотела помочь ей. Казалось, так она выскажет дань уважения своему названному отцу Синклеру, который когда-то не прошёл мимо дрожащей под дождём оборванки, дал ей образование и направление в жизни.
Мёрфи понял её без слов и только недовольно скривился. Они не виделись так долго, но до сих пор не утратили эту способность — чувствовать и понимать друг друга.
— Да похрен. Давай будем хорошими ребятками, — сказал он, заводя машину.
Они приехали домой к Рейвен. Хоуп быстрым, пружинистым шагом направилась к двери, словно боялась, что они передумают и отвезут туда, где нашли.
— Заберу подарок для наших молодожёнов и приеду через час, — сказал Мёрфи. — И прежде чем ты возразишь, я думаю, что как-то беспечно доверять даже маленьким девочкам. Во-вторых, мне все равно за тобой заезжать.
— Ты всерьёз думаешь, что мне нужна помощь с двенадцатилеткой?
— Ты, походу, пропускаешь сводки криминальных новостей по Си-Эн-Эн. Мошеннические схемы, банды подростков и всё такое. Мне аж из дома порой выходить страшно.
Он, конечно, сгущал краски и паясничал, но она кивнула. На самом деле, ей бы и в голову не пришло возражать Джону. Ей точно не повредит присутствие человека, которого она давно знает и которому доверяет.
С некоторой долей удивления она поняла, что да, она бы доверила Мёрфи саму себя и эту девочку. Приплыли. Она полагается на него слишком сильно, когда это началось и не было ли в чае каких-то наркотических веществ?..
Её квартира — маленькая спальня и гостиная, объединённая с кухней. До сих пор пахло мокрой бумагой — позавчера она закончила клеить обои в коридоре. Хоуп осматривалась с осторожностью, жизнь уже научила её всегда ждать подвоха.
— Если хочешь, пока иди в душ, первая дверь по коридору. Я постелю тебе в своей спальне.
— Вы что? — почему-то к ней она относилась более уважительно, чем к Мёрфи. — Я бы и диваном обошлась.
Она кивнула на диван и кресло, стоящие напротив журнального столика. На нём в беспорядке был разбросан ворох схем машинных запчастей, расчерченных на альбомных листах.
«Потому что из спальни тебе будет проблематично что-то стырить и сбежать», — подумала Рейвен, но вслух сказала:
— На диване будет спать Мёрфи.
Девочка удивлённо открыла и закрыла рот. Покорно кивнула и поплелась в указанном направлении.
Пока она принимала душ, Рейвен переоделась в домашние штаны и футболку с логотипом группы «Металлика». Сдернула с кровати постельный комплект (как давно на нём спал кто-то, кроме неё самой), и застелила свежий. Порылась в шкафу и, какое счастье, нашла ещё оделяло и простыню для дивана, а так же футболку и шорты для Хоуп.
Она наконец-то взяла с прикроватной тумбы резинку для волос и завязала хвост. Волосы уже бесили лезть в глаза.
Она зашагала в свою гостиную-кухню, и тапочек на больной ноге неприятно шаркал по ламинату.
— Чай будешь? — крикнула она, услышав, как открывается дверь ванной.
— Ага, — Хоуп появилась на пороге, держа в руке рюкзак. Её короткие волосы торчали в стороны влажными иголками. Она снова была в толстовке с длинными рукавами — футболки девочка вряд ли носила.
Рейвен сделала бутерброды и налила чай, ощущая себя не то старшей сестрой, не то мамочкой. Гостья набросилась на еду, будто в последний раз ела в апреле прошлого года. Извинившись, она вытерла крошки из уголков рта и зажевала чуть медленнее.
— Давно ты в бегах? — поинтересовалась Рейвен, подливая чай в кружку.
— Пять дней. Пришлось залечь на дно, чтоб отец перестал контролировать автобусы до Бостона. На поезд или самолёт у меня тупо нет денег, да и билет мне вряд ли продадут.
— И где ты ночевала всё это время?
— Да так. То там, то сям, — уклончиво ответила она.
Рейвен вздохнула. Она слишком хорошо помнила себя в таком возрасте, и как старалась почаще ночевать у подруг — но нельзя торчать там неделями. Хотя её мать, наверное, даже не замечала отсутствия дочери. Ребёнок был ей нужен, только чтобы получать социальные пособия.
Хоуп поблагодарила за ужин и отправилась в спальню. Рейвен прибралась на столе и приготовила диван для Мёрфи.
Как и обещал, он приехал через час. Зашёл, будто к себе домой, своей слегка расхлябанной походкой. Поставил дорожную сумку у порога, оглядел засохшие цветы на подоконнике и рабочие документы на столике.
— Милая квартирка, Рейес.
— Получше твоей берлоги, — парировала она.
Он задержал на ней взгляд, внимательно изучил от ключиц до низа живота, и удивлённо произнёс:
— Подожди, подожди, это что, моя футболка?!
Рейвен почувствовала, как щёки запылали. Надо было так вот проколоться! Не могла достать другую футболку, чтоб не множить его ехидные шуточки?! И всё же она невозмутимо ответила, собирая бумаги со столика.
— Твоя. И что?
— Боже, это так сентиментально, что я готов расплакаться.
— Заткнись, Мёрфи, — со смешком сказала она. — Ты спишь на диване, поздравляю.
Он кивнул, всё ещё пряча кривую усмешку в уголках губ.
Он сел на диван, откинувшись на спинку, и Рейвен устроилась рядом, чуть наклонив корпус вперёд и опираясь локтями на колени. Это был долгий день, на часах уже было почти четыре утра.
— Эта ночь пиздец безумных совпадений, — сказал он. — Сначала ты, теперь девочка нашла себе бесплатное такси до Бостона.
— Как там говорится в том старом фильме? Случайности не случайны?
— А, «Трасса 60», — он понимающе кивнул. — Да, нам осталось только подвезти странного хрена с шаром предсказаний.
Рейвен хмыкнула.
— И тогда что это? — она изогнула бровь. — Судьба?
— Звучит не слишком хорошо.
— Я не верю в судьбу.
— Я тоже не верю. Но после таких странностей уверуешь во что угодно.
Мёрфи говорил и рисовал подушечками пальцев узоры у неё на спине, она угадывала рельсы, шпалы, ёлочки и зигзаги. Тёплые, мягкие и осторожные прикосновения.
Она почти физически, до мурашек чувствовала, насколько сильно ей необходимо ощутить его руки у себя под футболкой. Перспектива остаться спать на диване вдруг показалась соблазнительной, как никогда.
Она повернула к нему голову, встретившись с его взглядом. Его пальцы скользнули по пояснице, слегка подцепив пояс штанов, мимолётно коснувшись обнажённой кожи, но двинулись выше уже по ткани. По её телу разве что электрические разряды не бегали.
Рейвен видела в лице Мёрфи сомнения, которые испытывала сама. Они чуть не испортили всё год назад. Чуть не потеряли друг друга. Сначала они должны разобраться, кто они теперь, им некуда торопиться и лучше не лететь, словно спорткары по эстакаде.
— Не начинай того, что не готова закончить, да? — прищурившись, спросил он.
— Спокойной ночи, Мёрфи, — сказала она, вставая. С разочарованием. И зная, что это правильно.
— Тебе того же, Рейес, — он закинул руки за голову. — Завтра мы родители трудного подростка, выспись хорошенько.
Она улыбнулась. Ох, ей нужно призвать всю свою выдержку на помощь, чтобы спокойно заснуть, когда он спал на диване за стенкой.
1) Просто мне все напоминает о том,
О чем, как я думал, мне больше не придется вспоминать.
I have a shirt that keeps your smell
(That perfume lingers in your hair)
You keep one too in parallel
(You keep my long black leather)(1)
Вряд ли хоть кто-то в машине чувствовал себя выспавшимся и полным сил. Мёрфи лениво отстукивал пальцами по рулю такт песни, игравшей по радио. Хоуп на заднем сидении лежала, накрывшись курткой, и, похоже, заснула. Рейвен смотрела на синюю звёздочку — освежитель воздуха, болтавшийся на зеркале заднего вида, и он раскачивался влево, вправо, снова влево, будто маятник в кабинете психотерапевта, заставляя тяжелеть веки. Кожаное кресло ощущалось комфортным, не хуже кровати.
Снаружи вид тоже казался более чем убаюкивающим. Мимо проносились разноцветные форды, тойоты и ниссаны, но даже яркие кузова машин выглядели приглушённо в серости промозглого, августовского утра. Сизый туман стелился по асфальту, и когда трасса свернёт к озеру, картина станет ещё более удручающей.
Рейвен зевнула. Она бы могла начать читать книгу на телефоне, но ехать девять часов — ей необходимо оставить какое-то развлечение на потом.
Она была уверена, что либо она сама, либо Мёрфи к концу поездки будет готов выпрыгнуть из машины на полном ходу, но пока разговоры могли скрасить дорогу.
— Что ты даришь Монти и Харпер? — спросила Рейвен.
— Упаковку чипсов, — будничным тоном, на вроде «да так, пару сотен баксов» ответил он.
У Рейвен от неожиданности глаза раскрылись так, что ресницы достали до бровей. Мёрфи покосился на неё и засмеялся.
— С денежным чеком внутри, боже, Рейес, не пугайся ты так. Меня вдохновили наклейки с кодами на призы в пачках читос. А ты что даришь?
— Фотку в рамке. Не смотри так на меня, Мёрфи. Внутри деньги. Если догадаются, то откроют рамку сразу, если нет то… Что же, у них будет заначка на чёрный день.
Рейвен покачала головой и ущипнула себя за переносицу. Непрошенная улыбка растягивала губы, и она ничего не могла с собой поделать. У дураков, как известно, мысли сходятся, и у них сошлись даже в направлении свадебного подарка.
Они переглянулись и засмеялись. Рейвен, безуспешно пытаясь вернусь свою серьёзность, тут же предупреждающе коснулась плеча Джона, прося быть потише. Их веселье запросто могло потревожить сон девочки.
Радио зашипело, и музыку различать стало практически невозможно. Отлично, к неисправной системе охлаждения под капотом, прибавилось ещё и это. Ну и корыто.
— Ты за машиной вообще не следишь, что ли? — сердито спросила она, ногтями подцепляя крышку автомагнитолы. Пластик поддался без проблем, словно крепился на сопли и молитвы «пожалуйста, не отваливайся». — С предыдущей такого не было.
— Намекаешь, что благодаря тебе? — он усмехнулся.
Она недобро на него покосилась. Вытащила разъединившиеся проводки, скрутила и приставила крышку на место. Музыка в динамиках снова заиграла без помех.
— Разве это похоже на намёк? — она указала ладонью на радио, как на вещественное доказательство. — По-моему, это факт.
— Рейес, твоё эго уже не помещается в салон.
Рейвен в ответ только возвела глаза к потолку. Помолчав, Мёрфи язвительно, в своей обычной манере, добавил:
— Чинить вещи, конечно, проще, чем отношения между людьми.
Рейвен от возмущения развернулась к нему всем корпусом. Серьёзно? Нет, ну серьёзно, и у него ещё язык поворачивается так говорить?
— Это теперь ты намекаешь, что всё случилось из-за меня? О, так это я сбежала к Эмори, когда та пришла мириться?
Мёрфи повернул голову, собираясь снова что-то язвительно сказать, но, опомнившись, снова поглядел на дорогу. Его большие, серые глаза опасно сузились. Он резко вывернул руль и перестроился на соседнюю полосу, а впереди виднелся затор из машин — либо авария, либо дорожные работы.
— Ага, — буркнул он. — Ну тогда очевидно, что это я за пару дней до встречи с Эмори бегал на свиданку к Майлсу. Мириться, блядь.
Ой, да не прогуляться ли ему нахрен! Рейвен скрестила руки на груди и гордо отвернулась к окну. Она не собиралась оправдываться, как школьница.
— И дальше с ним назло флиртовал тоже я, наверное.
— Назло тебе?.. — она насмешливо хохотнула. — Да ну, и чьё эго теперь не помещается в салон?!
«И частично это правда, назло, ты знаешь», — шепнул в голове тоненький голос, возможно, тот, что зовётся совестью, но она приказала ему заткнуться.
Мёрфи насупился. Рейвен молчала. Совершенно не к месту она вспомнила, как они жарким майским вечером сходили в кино на «Стражей Галактики 2», и после сидели в машине около её дома, болтая о вселенной фильмов марвел. А потом она его поцеловала. И всё закончилось брошенным между сиденьями бельём, его руками, сжимающими её бедра, и её безуспешными попытками стонать потише.
У них не было никаких обязательств друг перед другом, они не считали себя парой, и оба это знали. Но, похоже, оба всё-таки восприняли их недоотношения серьёзнее, чем просто секс для снятия напряжения — да настолько, что теперь не распутать клубок и не выяснить, кто кого первым не так понял.
— Ссоритесь, как старые супруги, — раздался с заднего сидения недовольный голос Хоуп. — Можно ещё громче, а то я глуховата.
— Ты пассажир, я водитель, — парировал Мёрфи. — Новое правило водителя: я веду машину, а вы обе помалкиваете, ясно?
— Так это же отлично! — Рейвен поймала в зеркале отражение тёмных глаз Хоуп, слегка воспалённых из-за недосыпа. Но все же она улыбалась. — У меня батарейки в айпаде сели, поберегите мою детскую психику.
Все трое молчаливо согласились. Рейвен достала телефон и открыла книгу, которую читала уже вторую неделю, очередная космическая опера. Мёрфи недовольно сопел и хмуро смотрел на приближающийся хвост затора машин.
Дальше они двигались со скоростью улитки, ползущей по дереву, под аккомпанемент гудков клаксонов, запаха выхлопных газов и громкого разговора по телефону дамочки в соседнем пежо. Чёрный лексус, стоящий впереди, газовал и продвигался вперёд примерно раз в минуту. Если заторов будет больше, то она рискует провести в дороге до Бостона больше, чем бесконечные девять часов.
Рейвен старалась не коситься в сторону Джона, но всё же затылком чувствовала его взгляд. Они выговорились (или хотя бы предприняли попытку), но легче и проще от этого не становилось.
— О-о, — Хоуп сползла по сидению ниже, стараясь стать будто незаметнее. — Копы.
Рейвен, которая смотрела куда угодно, лишь бы не в одном направлении с Мёрфи, поглядела вперёд. Чуть дальше и на ряд левее, заглядывая внутрь авто, ходил высокий офицер в чёрной униформе и фуражке.
— Много о себе думаешь. Это обычная практика, — отметил Мёрфи. — Скорее всего, впереди авария. Тревожное нынче время, вдруг кто-то едет в обнимку с ружьём и начнёт палить по людям из-за стресса от пробок.
— А если нет? — Хоуп нервно крутила между пальцами кольцо на цепочке, висевшей на шее. — Если мой отец все-таки заявил, что я пропала?
— А он мог этого не сделать? — Рейвен обернулась через плечо.
В ответ она улыбнулась только уголками рта, глаза оставались печальными, как у бездомной кошки.
— Я ведь много могу рассказать и показать. Лучше не рисковать такими вещами. Он наверняка думает, что у меня закончатся деньги, и я сама прибегу домой. Но все равно рисковать не надо.
— Если у них есть ориентировки, тебя узнают? — теперь оглянулся и Мёрфи.
— Не сразу. Я типа как Арья Старк, — теперь девочка улыбалась во весь рот. — Только под пацана решила не косить.
Рейвен недоумённо на неё посмотрела. Джон засмеялся.
— Это из «Игры Престолов», — объяснил он.— Ты что, не смотришь? Там девчонка была в бегах, коротко постригла волосы и притворялась мальчиком.
Хоуп гордо кивнула.
— У меня светлые волосы, были вот такие где-то, — она постучала ладонью чуть ниже плеча. — И линзы ещё. Подружка поделилась.
— Умно, — сказал он и, не успела Рейвен и рот открыть, вышел из машины. Им с Хоуп оставалось только изумлённо захлопать ресницами, глядя на его удаляющуюся спину в кожаной крутке.
Мёрфи уверенно прошёл в соседний ряд, поравнялся с копом. Она не слышала, что он говорил, и даже не видела его лица, но примерно представляла. «Мрачный денёк, офицер, да?», а в ответ «лето в Мичигане натурально блядское».
— Что он делает? — испуганно прошептала Хоуп.
— Ведёт себя как типичный Джон Мёрфи, — сказала Рейвен, потирая костяшками пальцев между бровями. И ведь эта фраза действительно всё объясняла. Если проблему можно решить с помощью словесного поноса, он обязательно предпримет попытку сделать это. И всё же... Её переполняло спокойствие, она просто знала, что вместе им подвластно решение любых трудностей.
Он ещё что-то рассказывал полицейскому («в пробках полжизни, блядь, проторчать можно»), тот в ответ засмеялся. Потянулся к карману униформы и извлёк на свет божий коробок спичек, отдал его. Мёрфи отсалютовал на прощание и направился обратно.
— Да, твой папаша, и правда, не решился трезвонить на весь мир, что ты свалила, — он бросил спички на панель за рулём. —Причина и близко не в тебе. Впереди что-то случилось с грузовиком фермеров, сено по всей дороге собирают.
Хоуп нервно хихикнула и прижала ладони ко рту.
Мёрфи мрачно кивнул. Он встретился взглядом с Рейвен, и несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Она откинулась на спинку сидения и села вполоборота, лицом к нему.
— Я до сих пор храню твою куртку, — серьезно произнёс он. — Ту, длинную, кожаную. Не знаю, важно ли это.
— Я хотела твою футболку на тряпки порезать. Сначала. Теперь это моя любимая домашняя футболка. Тоже не знаю, важно ли это.
Мёрфи фыркнул и, улыбнувшись, нажал на газ вслед за чёрным лексусом, наконец-то стартовавшим и набирающим нормальную скорость. Каким-то странным образом Рейвен казалось, что это перекликается и с её отношениями с Джоном Мёрфи.
Как бы там ни было, у них в запасе мешок времени для выяснения, что и насколько оставалось важным.
1)
Я храню футболку, на которой задержался твой запах,
(Этот аромат остаётся у тебя на волосах).
У тебя тоже есть кое-что мое,
(Ты хранишь мой длинный черный кожан).
But I remember every time
Everything about you is perfect
Down to your blood type
But I remember every time(1)
Рейвен выкинула на пол машины ещё одну окровавленную салфетку. Под ногами уже скопилась пачка — десяток красных, маленьких комков.
Она сидела около Хоуп, помогая ей удерживать корпус слегка наклонённым вперёд. Казалось бы, такая простая и всем знакомая неприятность — кровь пошла носом, но девчонка, похоже, была чемпионом по влипанию во всякое дерьмо.
Кровотечение не желало останавливаться уже больше получаса.
Рейвен не хотела думать, что они могут попасть в очень серьёзные проблемы, если Хоуп не станет лучше. Два здоровых лба помогают малолетней беглянке, у которой отец коп — сколько статей на них можно повесить, ограничено лишь его совестью и воображением.
— Мы не можем отвести её в больницу, — сказал Мёрфи, бросив на них обеспокоенный взгляд через зеркало заднего вида. Он уже свернул с автострады, и теперь они ехали по улицам Бенфорда, штата Пенсильвания.
— Скажи мне то, чего я не знаю, — Рейвен достала из сумочки новую пачку носовых платков.
— Не надо в больницу, — прогундосила Хоуп.
— Конечно, блин, они же будут обязаны сообщить твоему папаше, — саркастично согласился Мёрфи, обгоняя ехавший впереди минивен.
— Погоди, погоди, паркуйся тут, — Рейвен махнула рукой вправо. Между книжным магазином и спорттоварами она заметила синий мигающий крест. Аптека. Очень вовремя.
Мелированная блондинка за кассой, опираясь локтями на стойку, заполняла какую-то пухлую тетрадь и сначала кинула на вошедших только мимолётный взгляд. Но потом снова подняла голову и резко выпрямилась, округлив глаза. Отличная они компания, конечно: у Рейвен пальцы в крови; на груди серой толстовки Хоуп расплывалось большое, красное пятно, и алые капли мелкими бисеринками тянулись до пояса.
Мёрфи, поддерживая Хоуп за плечо, ровным голосом спросил:
— У вас есть гемостатики?
— Гемостатическая губка, например, а разве вам не в бол… — девушка хлопала ресницами, переводя взгляд ореховых глаз с Рейвен на Мёрфи.
— Нет, в больницу с такой ерундой мы не собираемся, — она прочитала имя на бейдже, — Найла. У неё просто скакнуло давление.
Мёрфи достал кошелёк.
— Давайте губку и бумажные салфетки. Посади её за стол, — он кивнул за маленький столик около стеллажа с витаминами, на столешнице лежал тонометр.
Рейвен помогла ей присесть и сама устроилась перед ней на корточках.
— Голову не запрокидывай. Вот так. Давай салфетку, эта уже промокла.
Она смяла очередную испачканную бумажку. Лицо Хоуп стало бледным, почти прозрачным, и большие глаза с короткими, но густыми ресницами, ассоциировались с фильмами Тима Бёртона. На висках отчётливо наметились синие вены.
Мёрфи распечатал упаковку и бросил крышку рядом с тонометром. Рейвен представляла, что это будет натуральная губка, которую нужно будет разрезать для подходящего размера. Но на ладони у него оказались маленькие, коричневые спонжики.
Он тоже присел на корточки рядом.
— Просто продолжай дышать ртом, поняла?
Хоуп в ответ только моргнула. Она взяла губки с его ладони и осторожно воткнула в ноздри. Рейвен вытерла салфеткой кровь с её верхней губы и подбородка.
— Сколько уже продолжается кровотечение? Минут сорок? — Найла стояла позади них, скрестив руки на груди. — Вы ведь не её родители, так? И я обязана вызвать врача. Носовое кровотечение у детей, это же вам не…
— Мы покажем её врачу, как только окажемся дома, — оборвал её Мёрфи, выпрямляясь. Рейвен поднялась на ноги вслед за ним.
— Или мама меня польше с ними не отбустит, — неразборчиво сказала Хоуп. — Это боя сестра и её барень.
— Молчи, — шикнула Рейвен. — Тебе разговаривать нельзя.
«Её парень, господи», — пронеслось в голове прежде, чем она встретилась взглядом с Мёрфи. Несмотря на всю серьёзность ситуации, он с трудом сдерживал смех.
Найла изогнула бровь, требуя объяснений. Она задумчиво начала перебирать кончики своей толстой косы.
— Мы живем в Огайо, — начал Джон.
— Хоуп гостит у меня, пока каникулы, — подхватила Рейвен.
— Теперь мы едем обратно. У их матери день рождения послезавтра, нужно успеть. Возможно, нам надо было чаще делать остановки. Хоуп немного укачало.
— Скорее, давление скакнуло. Это я должна была следить. В конце концов, это же моя сестра.
Мёрфи посмотрел на неё, и во взгляде она читала «можно?». Он притянул её к себе за талию, будто бы прося не ссориться, и она не попыталась отстраниться. Всё-таки их только что объявили парой, и пара бы так сделала, и… И она могла мысленно возмущаться сколько угодно, но ощущать его тёплую ладонь было приятно.
Найла перевела взгляд на Хоуп, словно ища подтверждения истории, и та закивала, придерживая губки в носу пальцами. Девушке больше ничего не оставалось, кроме как вздохнуть. Она засунула ладони в карманы своего светло-сиреневого халата, как у медсестры.
— Надо давление ей померить, — она сделала шаг к столу, но Мёрфи первым схватил серый рукав тонометра.
— Я умею, спасибо.
Не хватало ещё, чтобы аптекарша увидела узор ожогов и браслеты из синяков. Все трое встревожено переглянулись. Нужно было её куда-то сплавить.
— Лучше покажите, где у вас туалет. Руки бы помыть, — Рейвен растопырила свои окровавленные пальцы. Найла кивнула.
Она вытащила из-под прилавка ключи, постоянно косясь на специальные круглые зеркала в углах, дающие обзор там, где взгляду мешают стеллажи. В одном отражался Мёрфи, сидящий напротив Хоуп и застёгивающий манжету для измерения давления выше локтя.
— Ещё одна странная история к моим фармацевтическим будням, — говорила она, открывая служебную дверь. — Но вы лучше, чем алкоголики, которые с утра покупают флакончики со спиртом. Что только не рассказывают. Что им надо обработать рану собаке. Что за углом мужик всадил себе тесак в ногу.
— Остросюжетная у вас работа, — хмыкнула Рейвен, закрывая за собой дверь. Она оперлась руками на раковину и глубоко вдохнула. Сердце неприятно простукивало, будто не могло поймать нужный ритм, и это отдавалось между лопатками, и в горле, и в слабости пальцев. Её смуглое лицо в отражении тоже казалось бледным.
Она тщательно смыла кровь и плеснула водой в лицо. Помассировала под грудью слева. Ну да, для полного счастья ещё не хватало свалиться в обморок. Она плохо спала несколько дней, и с давлением, как видно, теперь творится настоящая хрень.
Как старая развалина, ей-богу! Негнущаяся нога и барахлящее сердце.
Она вновь вернулась в торговый зал. Найла опять стояла за кассой, разлиновывала карандашом и линейкой листы в своей тетради, кидая настороженные взгляды на проблемных покупателей.
Рейвен остановилась рядом с Мёрфи. Тот уже сидел, вальяжно откинувшись на спинку стула, и листал буклет о гастрите. Хоуп разглядывала брошюру о чае для похудения. Кожа её лица уже не казалась прозрачной, на щёки даже лег намёк неуверенного румянца.
— Гемостатик остановил кровь, — отчитался Джон. — Давление у неё высокое, я купил таблетки на всякий случай.
Он кивком указал на красный пузырёк с лекарством и хмуро посмотрел на Рейвен поверх буклета. Только под его взглядом она поняла, что снова растирает грудную клетку, и торопливо опустила руку.
— Ты нормально? — с искренним беспокойством просил он.
— С чего бы мне плохеть?
— Потому что у тебя ёбанный порок сердца, — он отложил брошюру и поднялся на ноги. — Не делай вид, что просто так себе массаж устроила. Если ты грохнешься в обморок, то мне останется только грохнуться рядом, потому что я не знаю, что делать с вами двумя, больными.
Она состроила недовольное лицо и выразительно на него посмотрела.
— Всё нормально, можешь не падать в обморок, — она протянула руку Хоуп. — Пойдём, тоже умоешься.
Найла кивнула, когда Рейвен вопросительно вскинула бровь, пальцем показывая на дверь туалета.
— Что такое порок сердца? — спросила девчонка, когда они остались наедине. Они рассматривали друг друга через зеркало.
— То, из-за чего меня никогда не возьмут в космонавты, хотя я очень, очень хотела, — Рейвен криво улыбнулась. — Ну только нос сильно не три, что ты делаешь.
— Джон сказал, что эти штуки сами растворятся. Пока не растворились, и дышать все ещё фигово, блин!
Она указательным пальцем задрала кончик носа, как у поросёнка, и придирчиво осмотрела в отражении. Результат её, похоже, не слишком удовлетворил. Она отмотала кусок бумажного полотенца и повернулась к Рейвен, безуспешно пытаясь оттереть пятна на толстовке.
— Спасибо, — наконец, сказала она.
— Не за что, — она пожала плечами.
— Джон тоже хороший, на самом деле. Только прикидывается засранцем.
— Это уж точно, — Рейвен засмеялась. Это замечание разлилось в ней теплотой до кончиков пальцев. — Всё, давай сюда. Нихрена уже не ототрётся, надо снимать эту кофту.
Хоуп печально вздохнула, соглашаясь, и бросила бумажку в ведро.
Мёрфи в аптеке уже не было. На прощание они обе помахали Найле, и та, улыбнувшись, подняла ладонь в ответ.
Джон сидел за рулём, слегка откинув сидение назад и рассматривая потолок салона. Его руки были сложены на животе и пальцы переплетены.
— Девушка, сестра девушки, вы тормоза. Ещё бы чуть-чуть, и я бы выспался.
Рейвен фыркнула, присаживаясь на своё место рядом с ним. На приборной панели, над бардачком, стоял горячий кофе из «Старбаркса», и от крышки змейкой взвивался пар.
— Мне вот вообще не надо, чтобы у тебя голова кружилась, давление там, вся фигня. Сердечникам нельзя кофе, но раз тебе помогает, — он пожал плечами и нажал на рычажок, снова приводя кресло в нормальное положение.
Рейвен открыла и закрыла рот, возможно, второй или третий раз в жизни толком не зная, что ему сказать. Сказать спасибо за то, что он помнит такие мелочи? Удивиться, что такое вообще задержалось в его голове? Одно она знала точно: вляпалась она знатно, по самый хвост, стянутый резинкой на затылке. Потому что ей хотелось его поцеловать.
— Я всё сидение заляпала кровищей, — тихонько подала голос Хоуп. — Извини, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
— Ну, для тебя нашлась работка на следующей остановке, что ещё тут сказать, — серьёзно произнёс Мёрфи, но глаза его смеялись.
— Там где-то пакет был, салфетки с пола собери, — добавила Рейвен в тон. — Не мы же это делать должны?
— Есть, сэр, есть мэм, — откликнулась девочка.
Движок в очередной раз, буркнув, завёлся. Машина взяла курс на автостраду.
1) Но я помню абсолютно каждый раз,
Все, что касается тебя, идеально,
Вплоть до твоей группы крови,
Я помню абсолютно каждый раз.
See the thing is I'm so sorry to say
(You need me, don't you?)(1)
Нужно было бы пополнить бак машины раньше, но они, конечно, дотянули до последнего — и съехали с автострады, оказавшись на окраине Онтарио. Резкий запах бензина, металла и выхлопных газов бил в нос. К заправке прилегал магазин «Братьев Доус», и одна буква на вывеске стала чёрным провалом, превращая надпись в «агазин». Из окошка на улицу печально глядел тощий парень в фирменной кепке и фартуке — жертва подработки на лето. Зато живописно в этом захолустье выглядел лес и пики гор на заднем фоне (будто Рейвен не насмотрелась своего пейзажного добра в Мичигане).
На заправке в качестве соседа — старый, зелёный бьюик с ржавчиной по нижней кромке двери. На заднем сидении сидела рыжая девчонка, ровесница Хоуп или чуть постарше, и, не замолкая, говорила с отцом — грузным мужчиной с зализанными назад тёмными волосами, не иначе, в попытке скрыть наметившуюся лысину.
Хоуп держала в руках шланг, тянущийся от машины к колонке с бензином. Сначала гордость её распирала — ещё бы, ей доверили пополнить бак, сам Мёрфи доверил! Но она всё чаще косилась в сторону девчонки и отца, и хорошее настроение, как тонкий слой песка под сквозняком, рассеивалось.
Рейвен казалось, её нутро разъедает грусть от несбывшегося, видения настоящей семьи, но Хоуп озвучила другие мысли.
— Иногда мне кажется, что это всё моя вина, — призналась она, и Рейвен от неожиданности вздрогнула. Её вина — что? Что папаша оставил себе ребёнка, словно грушу для битья?!
— Ну, в смысле… — Хоуп поморщилась и переминулась с ноги на ногу. — Мои синяки и ожоги — это несделанная домашка по французскому, неприготовленный ужин, грязные полы. Он устаёт после дежурств и хочет, чтобы всё было идеально. Особенно после того, как выпьет несколько бутылок пива. И очень злится, если я его подвожу, и… Вот.
Она тыльной стороной ладони потёрла нос, глядя только перед собой, на красный рычажок в руке. Рейвен просто обняла её, прижала к себе так крепко, насколько могла.
— Это всё, глупости, слышишь? Ты ни в чём не виновата, и не смей себя винить. Никогда.
— Но он нормальный, понимаешь? — Хоуп так и не смотрела на неё. — Я помню, как четвёртого июля ходили смотреть салют, и он купил мне клубничное мороженное с шоколадной крошкой. Самое вкусное мороженое в мире! А в прошлом году мы учились кататься на велике, и я грохнулась прямо в лужу, в огромную, как озеро. И он поднял меня, и мы смеялись до слёз. Дома он заварил мне горячий чай с мёдом, чтобы я согрелась.
Рейвен погладила её по волосам. Мурашки бежали по спине табуном, она заморгала, прогоняя слёзы. Ребёнок, оправдывающий садистов-родителей, это всегда удар ниже пояса. Самое страшное, что вторая сторона конфликта даже не понимала, что творила.
— Солнышко, каждый человек, поверь мне, абсолютно каждый может контролировать то, что он делает. Те, кто не могут, срут под себя и пускают слюни либо в люльке, либо в доме престарелых. Отцы должны заботиться о своих дочерях, а то что делает он — очень далеко от понятия «забота», и никакие, даже самые жуткие твои проступки (но таких у тебя нет), не повод, чтобы избивать тебя, понимаешь?
— Я знаю. Знаю. Но это в моей голове. Я вообще нормальная, если мне кажется, что я даже люблю его? Скучаю по нему?
Рейвен взяла её за плечи и развернула к себе, заглядывая в глаза. В них не нашлось слёз, но это был взгляд не ребёнка — взрослой, которая уже знает, что такое несправедливость, предательство и лишения.
— Иногда любишь человека так сильно, и несмотря на то, что он сделал тебе или себе, ты просто… Просто принимаешь это. Нормально, что в твоём сердце любви больше, чем ненависти. Но точно ненормально, если ты начнёшь думать, что такое отношение к тебе — это естественный порядок вещей.
Хоуп кивнула, шмыгнув носом, но не разревевшись. Рейвен вытащила шланг из машины и захромала к колонке.
— Твоя нога… Это тоже случилось, когда ты была маленькой, или…
— О, — Рейвен обернулась через плечо. — Мои родители тоже отстой. Но нога не их вина. Это связано с Мёрфи, если честно.
Хоуп охнула и округлила глаза. Кажется, слегка потрескалась картина мира, в которой она путешествовала с «сестрой» и её «парнем», идеальной парой только смешно подзуживающей друг дружку.
— Автомобильная авария. Мы ехали с другом, с Беллами, и Мёрфи врезался в нас. Оба отделались синяками. А я, — она постучала по ноге, криво улыбаясь, — как всегда сорвала джек-пот. Повреждение позвоночника, неправильно сросшиеся кости, и прочая дрянь.
— И ты… Не злишься на него? — Глаза Хоуп округлились ещё больше.
Хороший вопрос, и Рейвен помедлила с ответом только несколько секунд. Она зябко повела плечами. Соседний бьюик стартовал, добавляя воздуху ещё больше выхлопов, и из открытого окна доносились Скорпионс «Ветер перемен».
— Я хотела его убить… Наверное, полгода? Или чуть меньше. А потом не осталось выбора, кроме как его простить. Джон был со мной во время реабилитации, и… Я была ужасна. А он терпел. Я не знаю, зачем он делал это, может, и правда хотел загладить свою вину. Мне кажется, он до сих пор чувствует свою ответственность, хотя в том, что у меня неправильно срослись кости, его вины точно нет. Так что… Нет. Я не злюсь на него. Злюсь, только когда он ведёт себя, как идиот.
«Потому что иногда любишь человека так сильно, что принимаешь всё», — отозвались в голове собственные слова, но Рейвен отмахнулась от них, как делала в последние месяцы.
Хоуп взяла её за руку. Её пальцы тонкие, как веточки, сожмёшь покрепче и сломаются. Как у кого-то вообще может сама мысль возникнуть её ударить?!
— Вот всё больше и больше убеждаюсь, что жизнь — очень сложная, дерьмовая штука, — сказал Хоуп, и Рейвен улыбнулась.
— Это уж точно. И, кстати, о Мёрфи, — она через плечо посмотрела на магазин. — Где его носит? Посиди в машине, я поищу его.
Они и так уже ехали семь часов. Он что, решил растянуть их путешествие на день?
Печальный парень-кассир одарил её скучающим взглядом, а потом снова вернулся к своему смартфону. Рейвен прошлась между полками с шоколадками, журналами и газировкой, будто Мёрфи мог сидеть на полу между стеллажами и жевать сникерсы. Впрочем, она бы не удивилась.
Она озадаченно остановилась посреди магазина и уже достала из кармана куртки телефон.
— А, так он туда пошёл, — окликнул её парень, показывая в стену.
— Куда «туда»? — раздражённо спросила Рейвен. — У вас тут как в «Гарри Потере», через стены ходить можно?
— Да не, — лицо парня покраснело. — За магазин, говорю. Там туалет и можно покурить.
Покурить на заправке, почему бы и нет? И как она раньше не догадалась.
Она действительно нашла Мёрфи, дымящего сигаретой, около туалета. В его руках полупрозрачный пакет с надписью «заходите к Доусам!», внутри, судя по очертаниям, чипсы, крекеры и три бутылки пепси.
Рейвен остановилась рядом с ним, и они молча докуривали — она пассивно, он на самом деле.
— Это была моя пятиминутка уединения и рефлексии, кстати, — ядовито произнёс он.
— Ох, ну прости, что вторглась, — со всей искренностью, на которую была способна, сказала Рейвен, но в её голосе все равно сквозили нотки ехидства. Мёрфи усмехнулся.
— И что же нарефлексировал?
Он пожал плечами и выкинул окурок в урну.
— Всякий бред. Мало интересного.
Мёрфи взял её за руку, утягивая назад, к автозаправке и машине. И невысказанные слова натянутым канатом висели между ними, Рейвен знала. Она буквально чувствовала, сейчас подходящий момент, чтобы ослабить напряжение.
— Стой, — она высвободилась от его ладони.
— Если тебе нужно пописать, иди быстрее. Мы уже тут долго торчим.
— Джонатан, — чуть более строго, чем планировала, произнесла она, и полное имя звучало предупреждением, заставившим его разом вытянуться по струнке. Они всё ещё стояли так близко, что она могла бы коснуться его лица, если бы захотела. И кончики пальцев жгло от желания сделать это.
Он вопросительно на неё посмотрел, изогнув брови.
— Ты понял неправильно. Я ходила не мириться с Майлсом. Я у него ноутбук забирала, идиот. С программами для работы.
Мёрфи хлопнул ресницами раз, два… Его серые глаза смотрели на неё, не отрываясь, изучали каждый её миллиметр. Он криво улыбнулся, перебрасывая пакет в другую руку.
— Охрененно. И почему ты сразу не сказала?
— Потому что тебе позвонила Эмори! — едва не закричала она, это же было очевидно, как таблица умножения. — Потому что мы с Эмори подруги, и что я за подруга такая, если бы не прекратила это вот всё! Вы были вместе шесть лет, вы должны были попытаться снова, потому что…
— Рейвен, — мягко сказал он, потирая запястьем лоб. — Твой кодекс чести иногда работает тебе во вред. Если бы все долгие отношения вели к неизбежному хэппи-энду, этот мир был сказкой, где зебры какают радугой.
— Единороги.
— Без разницы. Так и это всё значит… — он выдохнул, взмахнув руками. — Что это значит, собственно-то, бля? Есть идеи, предложения, возражения?
О, она прекрасно знала, что это значит, и идеи у неё тоже имелись. Она чуть приподнялась на носочках и поцеловала его в губы.
Дальнейшее не входило в её планы и предложения, она бы поклялась в этом на самом святом — движке «форда мустанга». Но контролировать события Рейвен Рейес уже не могла. Как и в прошлые разы, в те несколько закономерных «случайностей» годовой давности.
Они вломились в туалет, едва не снеся скрипучую дверь. Пакет с продуктами оказался брошен в раковину. Они с трудом закрыли за собой кабинку. Весь мир сузился до поцелуев, объятий и близости тел.
Его руки у неё под футболкой, о чём она мечтала с прошлой ночи. Её пальцы расстегнули пояс его джинсов. Рейвен развернулась лицом к стенке, и Джон стянул её штаны вместе с бельём.
Она чувствовала его в себе — и это лучшее, что случалось с ней за последний год. Она выгнулась ему навстречу, их пальцы переплелись у неё над головой, она закусила губу, чтобы не закричать.
Всё закончилось быстро, ярко, но не так, как могло бы, окажись они не в таких экстремальных условиях. И всё же Рейвен дрожала, ноги не слушались, и Джон осторожно придерживал её за талию. Его тяжёлое дыхание у неё над ухом, и он откинул её волосы за плечо, чтобы поцеловать.
— О боже, — выдохнула она. На большее её не хватило.
Мёрфи развернул её к себе, мягко и нежно. То, что удивляло её больше всего — едкий, колючий и грубый, к ней он прикасался, как к фарфору. Их взгляды пересеклись, Мёрфи искренне, почти счастливо улыбнулся, проводя пальцем по её щеке, губам, и Рейвен улыбнулась ему в ответ.
Она уткнулась ему в плечо, обняв, и его ладони скользили по её спине. Молчание не измерить, сердца бились слишком быстро, и счет секундам утрачен.
Нисколько не романтично, здесь, посреди изрисованных маркером фанерных стенок, запаха мочи и бензина. Но впервые Рейвен не чувствовала, что совершила ошибку.
Возможно, теперь всё случилось абсолютно правильно.
Узлы распутаны, и они могут двигаться дальше.
1) Видишь ли, мне жаль это говорить
(Я нужен тебе, правда?)
Someone still loves you (loves you)
Someone still loves you(1)
Бостон шумный, громкий и яркий. Любая дорога здесь — эстакада, где машины проносятся, оставляя позади звук ревущих движков. Город-муравейник, с бегущими по тротуарам людьми в деловых костюмах, жёлтыми такси и высотками, упирающимися шпилями в небо.
Хоуп со смартфона Рейвен позвонила матери, они договорились о встрече, и оставалось только коротать время, сидя у фонтана. В руке у каждого по стаканчику фруктового мороженого, и жаркое, вечернее солнце грело спины. Мелкие брызги воды хоть как-то спасали ситуацию. Галдели дети, на газоне лежала парочка, и девушка вслух читала книгу; мальчишка наяривал круги на гироскутере; чуть дальше стайка девчонок затеяла пикник.
— У нас есть друг, который может помочь, если вы пойдёте в суд, — Рейвен листала контакты в телефоне. — Я скину тебе номер в фейсбуке. Маркус Кейн — сенатор, как раз любит всякие семейные драмы. С радостью будет курировать ваше дело.
— Откуда у вас в друзьях сенатор? — Хоуп маленькой, пластиковой ложечкой отправила в рот порцию клубничного мороженого.
— У нас кого только нет в друзьях, — усмехнулся Мёрфи. — Номер Беллами ей тоже напиши. Он служит в полиции, как раз в Бостоне. Если вдруг объявится твой папаша, звони ему.
Хоуп часто закивала, хлопая огромными глазами.
Рейвен всё ещё улыбалась его замечанию про друзей. Действительно, Беллами стал копом, а Кларк занималась дизайном квартир (эта парочка тоже недавно распутала свой запутанный клубок чувств и зажила счастливо, чему Рейвен радовалась, как подаркам на Рождество). Эхо служила в ЦРУ. Монти и Харпер открыли маленький цветочный магазинчик. Октавия всё ещё искала своё место в жизни и путешествовала по миру, зарабатывая фотографией пейзажей для журналов. Она уже предвкушала истории, которые младшая Блейк будет рассказывать на свадьбе.
Рейвен добавила в телефон контакты «Хоуп Макрири» и «Шармейн, мама Хоуп».
— Я думаю, что суд будет, — сказала Хоуп. — Моя мама несколько раз подавала запросы. Потом, когда не получилось, даже пыталась выкрасть меня, и в итоге получила судебный запрет на приближение к дому отца. Но… — она вздохнула. — Я всё ещё надеюсь.
Рейвен положила ладонь ей на плечо и ободряюще улыбнулась. Не все семейные истории заканчиваются благополучно — им ли с Мёрфи не знать, — но она искренне верила, что у этой девочки с печальными глазами всё будет хорошо. У неё и её матери.
Хоуп резко выпрямилась и помахала рукой женщине, быстрой, уверенной походкой идущей по бетонной плитке. Высокая, статная, со стянутыми в хвост тёмно-русыми волосами. Девчонка соскочила с места и обняла Рейвен.
— Спасибо, — прошептала она. — Я не знаю, что со мной было бы, если не вы.
— Всё с тобой было бы нормально. Но мы рады, что в этом поучаствовали, — ответила Рейвен, ласково взъерошивая её короткие волосы.
Хоуп порывисто обняла Мёрфи, и тот похлопал её по спине. Он закатил глаза к небу, мол, хватит, хватит нежностей, но ясно, как божий день, что это напускное.
— Если снова окажешься в жопе, то есть в Дирборне, обращайся, — сказал он.
— Я верю, что у вас обоих тоже всё будет хорошо. Вы классные, и только попробуйте снова расстаться! — она погрозила им пальцем. — Я нарекаю вас мужем и женой, аминь.
Хоуп хихикнула, на её лице впервые за два дня отразилось облегчение, появилась детская мягкость. Она ещё раз обернулась на них, помахав ладонью, и радостно побежала по бетонной дорожке навстречу матери. Рюкзак за её спиной раскачивался из стороны в сторону в такт движениям.
Мать и дочь встретились на средине пути, и, обнявшись, замерли. Шармейн прижала голову Хоуп к груди и посмотрела на Рейвен и Мёрфи, улыбнувшись. С такого расстояния не было видно, но, кажется, она плакала.
— Пойдём быстрее, жена, — Мёрфи взял её за руку. — Мавр сделал своё дело, мавр может уходить. Не хочу лишних расспросов.
Рейвен кивнула. Она выбросила в урну бумажку от их рожков со вкусом банана и киви.
Так, рука об руку и переплетя пальцы, они с Мёрфи отправились прочь от фонтана.
Машина без Хоуп ощущалась наполовину пустой, будто оказалось забытым что-то важное. Всего за полтора суток она прикипела к девчонке, кто бы мог подумать. Рейвен включила радио, чтобы заполнить тишину, и заиграл женский кавер «Металлики» на их бессмертное «Остальное неважно».
Они вновь попали в плотный, бурлящий поток машин.
— Ты заказывала мотель? — спросил Мёрфи.
— Нет, — она снова выудила телефон из сумочки и будничным, непроницаемым тоном поинтересовалась: — Заказываю два номера?..
— Конечно, — насмешливо ответил он. — И желательно в разных концах города.
Они переглянулись и засмеялись. Рейвен позвонила в мотель неподалеку от района, где находился дом Монти и Харпер, и заказала комнату с двуспальной кроватью. Она собиралась забронировать место для ночлега накануне, но всё пошло не по плану, и сейчас Рейвен этому рада.
— Слушай… — одна мысль всё ещё крутилась в голове на репите. Мысль, когда-то отдалившая их друг от друга. — Там ведь будет Эмори.
Мёрфи вздохнул. Он раздражённо посигналил жёлтому такси, перестроившемуся из ряда в ряд без сигнала поворотников.
— Твой кодекс чести опять? — он покосился на неё. — Если бы ты не затупила с Майлсом, мы бы не сошлись с Эмори, понимаешь? И это правда. В итоге мы продлили агонию наших подыхающих отношений ещё на полгода и выебали друг другу мозг окончательно. Не более того.
— Погоди, — она развернулась к нему, поджав под себя здоровую ногу. —Хронология событий. То есть я пошла забирать ноут у Майлса, ничего между нами не было. Ты подумал, что было, и согласился встретиться с Эмори. Я подумала, что того и следовало ожидать, у вас же любовь, и вернулась к Майлсу.
— Не забудь ещё, что мы всё делали друг другу назло.
— Верно. Нам что, по четырнадцать лет?! — Рейвен осторожным движением смахнула несуществующие пылинки с его плеча.
— Мудрость приходит с возрастом, но иногда возраст приходит один. Цена этому — год, — саркастично добавил Мёрфи. Она кивнула и снова села прямо.
Рейвен неуютно поёрзала в кресле. Она всё ещё думала, насколько странным будет для всех, когда они заявятся на свадьбу как один плюс один. «Привет, Эмори, я трахаюсь с твоим бывшим, хороший денёк, не правда ли». Первое место в номинации «неловкость года».
Её беспокойство отступило, когда на светофоре Мёрфи наклонился и поцеловал её. Их поцелуй длился, пока водитель позади не начал разъярённо сигналить, потому что светофор уже загорелся зелёным.
Циферблат показывал половину одиннадцатого вечера. Дорога вместо девяти часов заняла день, и смысла заезжать к жениху и невесте не было никакого.
Пригород Бостона, в котором обосновалась будущая чета Гринов, напоминал милый, идеалистичный Плезантвилль. Цветущие клумбы, раскидистые ивы, ровные прямоугольники газона, разделяющие тротуар и проезжую часть. Аккуратные дюплексы и милые одноэтажки с покатыми крышами. Идеальное место для этих двоих.
Мотель мигал розовой неоновой вывеской. Мёрфи припарковался, и несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Это действительно происходило. Они приехали вместе, уедут вместе, и, возможно, даже съедутся к концу недели?.. О боже. Рейвен хотелось закрыть лицо руками и смеяться, и одновременно в ней до самых кончиков ресниц разливалась нежность к нему.
— Я думаю, у меня с тобой всё серьёзно, — наконец сказал Мёрфи. Она достала из бардачка сигареты и зажигалку и передала ему, улыбаясь уголком рта.
— Кажется, у меня с тобой тоже всё серьёзно, — призналась она, и в том не сквозило ни грамма насмешки или вранья. Она говорила так, как чувствовала.
Мёрфи задумчиво покрутил пачку в руке и улыбнулся.
— Нехило же мы с тобой вляпались, да?
Она хмыкнула. «Вляпались» — да это ещё мягко сказано.
Они вышли из машины в душный, бостонский вечер. Достали сумки из багажника, обсуждая завтрашний день и послезавтрашнюю свадьбу, ехидничая, сколько чувствительных личностей прольют свои слёзы умиления. Смеясь, направились к светящемуся белизной неоновых ламп входу в мотель — две фигуры, идущие плечом к плечу, в густеющих сумерках позднего лета.
Дороги Рейвен Рейес и Джона Мёрфи, наконец, пересеклись, чтобы свернуть в одном направлении. Оставалось лишь не сбиться с пути.
1) Кое-кто все еще любит тебя, (любит тебя),
Кое-кто все еще любит тебя.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу