За шаг до мечты (гет)

Яна переступила порог комнаты и огляделась. Зрелище не внушало ни должной уверенности, ни какого-либо энтузиазма. Скорее даже наоборот — все казалось до печального простым и привычным.

Словно этот день ничем не отличается от сотен других дней, что она прожила до настоящего момента. И комната, куда ее поселили, была очень похожа на ту, где она жила до поступления в Университет. Правда, эта была гораздо больше, да и стояли в ней две двухъярусные кровати.

Но все же от первого дня свободной и самостоятельной жизни Яна ожидала чего-то большего, чем средних размеров комнаты в общежитии и рюкзака за спиной, доверху набитого вещами, собранными заботливой мамой, свято уверенной в том, что дочь не способна ни дня прожить без ее чуткой опеки, руководства и советов. В общем-то, она не сильно ошибалась, и Яна была с ней полностью согласна, но…

Хотелось попробовать хотя бы немного проявить себя, пожить отдельно от любящей и вечно шумной семьи, маленьких сестренок, носящихся по дому с игрушечными мечами и щитами, изображая несоизмеримо далеких и прекрасных рыцарей, чей век уже подходил к концу. Яна знала, что будет очень-очень скучать по всей своей бесчисленной родне: по папиным утренним шуткам, произнесенным всегда не к месту и не ко времени, по смеху сестер и тихим вечерам, проведенным за беседой с мамой. Когда-то они могли говорить обо всем на свете, затрагивая абсолютно любые темы и не боясь быть неправильно понятыми друг другом. Но в последнее время общих тем становилось все меньше, а разговоры по душам случались все реже и были гораздо менее душевными, чем прежде: в них появлялись скупость эмоций, первая неискренность между матерью и дочерью и первая недосказанность, когда промолчать о чем-то оказывалось гораздо проще, чем сказать все прямо, глядя в родные и любимые глаза напротив.

Радости от переезда Яна не чувствовала, хотя раньше не раз представляла, что этот день станет самым счастливым за все ее восемнадцать лет.

Не было ни радости, ни страха перед неизвестным будущим, в котором она остается совершенно одна, без всякой поддержки и помощи со стороны. Вообще ничего не было, кроме безграничной усталости: сказывались и нервотрепка при поступлении в ВУЗ, и дальняя дорога от дома до общаги, и наставления родителей, и прощание со всеми друзьями и близкими…

Все.

Она просто устала. К тому же, у нее нещадно болели плечи, натертые лямками увесистого, практически неподъемного рюкзака. И зачем нужно было столько всего пихать в него, если большая часть вещей все равно осталась в другом городе, куда Яна вернется еще очень нескоро? Если, разумеется, не вылетит после первой же сессии, как напророчил ей старший брат. С учетом того, что сам он в свое время получил в этом же учебном заведении диплом прорицателя, отмахнуться от его слов Яна не могла.

— Черта с два я отсюда вылечу, — пробормотала она себе под нос, снимая наконец рюкзак с плеч и без сил опускаясь на ближайшую кровать.

— Ты что-то сказала? — с верхней кровати свесилась девчонка с гривой ярко-рыжих кудряшек и широко улыбнулась. — Привет! Мы с тобой, получается, соседками будем? А ты на кого поступила? Меня на факультет травниц зачислили, буду теперь во всех этих корешках и листиках разбираться. Ха-ха! Сварганю вот эликсир бессмертия и буду его за бешеные деньги продавать. Ой, забыла представиться… — улыбка стала еще солнечнее, и девушка, опасно перегнувшись через ограждение, спрыгнула вниз и неудачно приземлилась. — Я Дениска, — левой потирая ушибленную попу, она протянула вперед правую руку, которую Яна, секунду помедлив, пожала.

— Яна Болотная, — ответ получился рассеянным и запоздалым, потому что новая знакомая уже подбежала к открытому окну, с детским восторгом глядя на въезжающую в ворота процессию. Трубили трубы, ржали кони, и громко переговаривались о чем-то люди. Настолько громко, что обрывки их фраз долетали до четвертого этажа общежития. — Что за странное имя — Дениска?

— Вау! — Дениска обернулась к разлегшейся на кровати Болотной. — Слышала, в этом году в Университет кто-то из королевской семьи поступает? Жаль, не знаю, кто именно. Это держится в строжайшем секрете, но ходят слухи, что никто из дворца не поддерживал идею о получении образования здесь. Так интересно, не правда ли?

— Мне без разницы, — глаза слипались, а звук голоса девушки с мальчишеским именем Дениска казался все дальше и дальше, будто бы тонул в чем-то вязком и холодном.

«Или это ветер из окна дует? Впрочем, уже неважно».

Яна так и уснула, не раздеваясь, не успев даже разобрать вещи и занять пустующие полки в шкафу. И не почувствовала, как ее укрыли оранжевым пледом, защищая от северного ветра.

— Думаю, мы подружимся, — прошептала Дениска и снова подлетела к окну, напрягая зрение, чтобы увидеть виновника всей той неразберихи, что сейчас царила на улице. — Вот бы узнать, кто этот «царский родич»!

Когда Яна проснулась, за окном было темно и тихо. Лишь в комнате, где еще горел свет, о чем-то вполголоса переговаривались три девушки. Одна из них — давешняя знакомая Дениска, ну, а двух других Болотная прежде никогда не встречала.

«Так вот они какие — люди, с которыми я буду жить бок о бок следующие пять лет?» — Яна, не выдавая ничем своего пробуждения, наблюдала за соседками по комнате.

Они были разными. Очень разными и совсем непохожими друг на друга, но в них не было ничего отталкивающего. Правда, мгновенную симпатию с первого взгляда никто из них также не вызывал.

При тусклом свете настольной свечи рыжие волосы Дениски казались темнее, а лицо — смуглее, из-за чего незаметны были десятки веснушек на ее щеках. Она весело смеялась, прикрывая рот ладошкой, бурно жестикулировала и не могла усидеть на одном месте, то и дело порываясь подпрыгнуть, встать, или начинала вертеть головой по сторонам, изучая свой «новый дом» и «новую семью». Быстрая и юркая, смешливая и любопытная, она скорее напоминала маленького ребенка, только-только познакомившегося с миром, чем достаточно взрослую и умную, судя по тому, что смогла поступить в один из самых престижных ВУЗов, девушку.

А МКУ — Московский Колдовской Университет — по праву считался лучшим из лучших, который век выпуская из своих стен первоклассных специалистов в выбранной ими области. Подавая документы для поступления, сама Яна совсем не была уверена ни в том, что сумеет пройти конкурс, где были, безусловно, и другие крайне талантливые и одаренные маги, ни в том, что сможет доучиться в стенах Университета, не чувствуя себя при этом полной дурой на лекциях и семинарах. Ведь знания остальных студентов, по скромному Яниному мнению, должны были во много раз превосходить ее собственные. Болотная не верила, что может быть ничуть не хуже остальных поступивших. Зато верила в то, что горы свернет и даже осушит океаны, если это потребуется для исполнения ее мечты. И неважно, что на подобные действия у нее уж точно пока не хватает сил, опыта или еще чего-то важного и нужного. У нее была Мечта, немного банальная и наивная, пришедшая из детства — с того дня, когда она впервые увидела работу настоящего боевого мага, выпускника МКУ, спасшего ей жизнь.

«Давно это было. Я тогда мелкой совсем была — слышала, конечно, что русалки опасны, но не придавала этому особого значения. Подумаешь, утаскивают моряков на дно морское! Так я же не моряк, мне они вреда не причинят… Вот и полезла в озеро, поиграть с «новыми подружками», такими красивыми и волшебными, — Яна прикрыла глаза, возвращаясь воспоминаниями к тому дню. Как сейчас, она помнила, что ноги у нее дрожали, скользя по песчаному дну, горло перехватывало от по-осеннему ледяной воды, а холод буквально обжигал, выбивая дыхание из легких. Русалка с запутавшимися в длинных волосах водорослями тянула к ней бледно-голубые руки, зовя за собой, все дальше и дальше от берега. — Сколько мне тогда было? Лет семь или восемь, наверное».

А потом появился мужчина в дорожном плаще с натянутым на голову капюшоном и одним рывком вытащил Яну из воды, не слушая ее бурных протестов и не обращая внимания на слабые попытки вырваться из цепкого захвата и снова вернуться к прекрасной «подружке».

Благо, ее туда не пустили.

Позднее маг в капюшоне стал для нее образом принца на белом коне, спасшем ее от злых чар, когда она поняла, что чуть не умерла той ночью, поддавшись силам нечисти. «Я тоже хочу стать магом, — решила тогда Яна и прыгала от радости по всему дому, узнав, что магический дар у нее действительно есть. — Буду странствовать по свету. Непременно в зеленом плаще, как тот, что был у мага… И буду спасать детей и слабых людей от нечистой силы. А у русалки той, противной, всю воду из озера испарю — будет знать, как бедных ребят в свои сети заманивать!»

С тех пор прошло около десяти лет, но мечта Яны не изменилась: она все так же мечтала стать магом — боевым магом — и путешествовать по различным городам и селам, борясь с нечистью и существами, порожденными злым умыслом. За определенную плату, конечно. Альтруистов в этом мире все-таки не шибко любят, чтобы работать за бесценок, рискуя своим здоровьем.

А еще Яна мечтала, что однажды вновь встретит того самого мага и отдаст ему долг — ценою в жизнь.

Вынырнув из зябкой пелены воспоминаний, Яна вернулась к настоящему и еще раз оценивающе посмотрела на соседок, с которыми ей еще только предстояло познакомиться и найти общий язык.

Вторая девушка производила впечатление строгой и сдержанной особы. Глядя на собеседницу, она будто бы смотрела сквозь нее, и ее взгляд был устремлен куда-то очень далеко. В иные миры и времена, быть может. Она сидела, склонив голову набок, говорила редко и рассеянно, отвечала, пропуская мимо ушей вопросы, и постоянно теребила темный локон, выбившийся из строгого пучка на затылке. Холодная и неприступная, как Снежная Королева из сказки, что мама в детстве рассказывала Яне перед сном. А позднее — сама девочка читала младшим сестрам. Льдисто-голубые глаза только прибавляли схожести с образом Властительницы Северного полюса. «Правда, там королева, если мне память не изменяет, блондинкой была. Хотя… Может, это ее ненатуральный цвет?»

И длинные уши с заостренными кончиками.

Эльфийка.

— О, ты проснулась? — Дениска, воспользовавшись подходящим поводом, соскользнула с края кровати и присела рядом с Яной. — Ян, как ты себя чувствуешь? Я так испугалась, когда ты посреди разговора отключилась! Думала, это обморок у тебя, но Лена сказала, что…

— При обмороке люди не храпят, — закончила за нее Снежная Королева, и Яна поморщилась от того, насколько резко звучал ее голос: словно ведро со снегом на тебя высыпали спросонья. — Так, скорее, поступают нахалы и хамы.

— По себе судишь, небось? — Яна недовольно прищурилась, делая попытку встать и научить заносчивую выскочку уму-разуму, но замерла, не сделав ни шага. «Надо же… Столь сильные эмоции. Не думала, что до сих пор способна на них». — Прости, — покаянно опущенная голова скрыла отсутствие искренности, — я была неправа. Не хотела никого обидеть… Меня зовут Яна. Приятно познакомиться.

— Елена, — кивнула в ответ брюнетка, слегка удивленная столь быстрой сменой настроения девушки. — Не скажу, что это взаимно.

«Нет, она явно нарывается, да она меня уже бесит. Так, глубокий вдох. Выдох… Нет, все равно бесит!»

— Вика, — представилась последняя соседка, отрываясь от чтения книги весьма внушительных размеров. Казалось, она и вовсе не заметила чуть было не случившуюся ссору. — Рада знакомству. Яна, Лена, Дэнис, — по кивку в сторону каждой из названных девушек, и Вика снова вернулась к фолианту в черной кожаной обложке. Почему-то при виде этой книги в душе Болотной нарастал суеверный ужас, словно от чего-то неземного и потустороннего. Такие же ощущения появлялись и просто при взгляде на саму Вику — хрупкую миниатюрную блондинку с нездорово-бледной кожей и серыми мешками под глазами, как от частой, если не ежедневной, бессонницы — явная издержка профессии.

Вкупе с темной одеждой, страшной книгой и монотонно-безэмоциональным голосом Вика производила весьма угнетающее впечатление. «Типичная некромантка, — подумалось Яне. — Вот же ж. Жить в одной комнате с настоящим некромантом. Благо, они тихие… Но пугают до чертиков».

Жизнь в общаге обещала стать забавной. По крайней мере, Яна на это очень надеялась.

— Доброе утро, котики! — в аудиторию впорхнул, светясь широченной улыбкой и лукаво поблескивая карими глазами, молодой профессор. — Кто из вас, чудесные мои, напомнит мне, на чем мы остановились в прошлый раз?

По кабинету прокатилась волна вполне отчетливых смешков, и Яна закатила глаза, мысленно спрашивая небеса — в который раз за последнюю неделю: для каких-таких таинственных целей боевым магам нужно изучать историю? Нет, против самого предмета Яна ничего не имела, а в детстве она и вовсе засыпала в обнимку с увесистым томиком по истории России, но… Проблема была в преподавателе.

Точнее, в отсутствии нормального препода по истории, которого вот уже вторую неделю заменял этот… ненормальный. Не должен же профессор напоминать разукрашенное чучело в перьях!

Панов Вадим Викторович, которого язык не поворачивался называть официально по имени-отчеству, был именно что «чудом в перьях», совершенно невыносимым аспирантом с кафедры истории, каким-то невероятным образом занявшим вакантное место преподавателя изучаемой им дисциплины. Яна думала, что ему всего лишь повезло, сокурсники же только еще больше восхищались его «пробивной силой» и находчивостью.

Вадим был… странным. И еще более невероятным и невозможным, чем его стремительное продвижение по карьерной лестнице. Высокий, слишком высокий, некультяпистый, несерьезный, взбалмошный, он выглядел «вечным студентом», но никак не настоящим преподавателем. А возможно, Яна попросту не могла разграничивать его экстравагантно-перьевую и красочную внешность и манеру вести беседу с учениками с его преподавательскими способностями и качествами.

Яну он бесил просто жутко, и она не понимала, почему от него так тащатся остальные студенты. Дениска, вон, вообще, кажется, в него чуть ли не с первого взгляда влюбилась! Кажется, на весь университет был только один человек, разделявший ее неприязнь к новому преподавателю — Лена, но тут уж Яна натягивала на лицо фальшивую улыбку и с неискренним восторженным блеском в глазах рассказывала, как обожает его лекции. Это было лучше, чем признаться, что хоть в чем-то их с Леной предпочтения могут быть схожи.

К середине второй недели в МКУ Яна так и не смогла понять, чем именно ее раздражает надменная эльфийка. Просто… Одно ее присутствие рядом сводило девушку с ума и сбивало с ровного хода размеренные мысли, заставляя поддаваться неприятным эмоциям и забывать о самом главном — об учебе.

Ведь ничто иное не могло же сейчас волновать Яну, да?

Не могло.

Поэтому ни к кому другому Яна теперь не испытывала такой неприязни, как к ней. Пусть и понимала, что ведет себя совершенно по-детски и очень-очень глупо.

— Итак, на чем мы с вами, милые мои, остановились в прошлый раз? — Вадим… Викторович игриво подмигнул и, пролистав свои записи, начал читать следующую тему лекции. — Отношения с нашими странами-соседями, верно? Тэк-с… Ну, это тема слишком скучная и неинтересная, вы о ней прекрасно можете прочитать и в учебниках. Об этом, кстати, очень классно в свое время написал мой дорогой предшественник. Правда, с его работой я до сих пор так и не ознакомился, за что постоянно корю себя вот уже который месяц. А сегодня я вам, котики, расскажу о том, как создавался наш университет и какую ключевую роль он сыграл в становлении мировых магических дисциплин.

МКУ был основан в 1806 году. Его основателем принято было считать графа Болонского, но аргументов, подтверждающих эту теорию, найдено не было. Вообще странная история, честно говоря, произошла с этим университетом. Начиная с того, что долгое время на месте возникновения МКУ никогда ничего не строилось, хотя земля была более чем подходящей для строительства разнообразных особняков или… Приехав в Москву и впервые услышав эту историю, Яна ушам своим не поверила: бред какой-то! Разве мог такой внушительный участок земли буквально в центре города пустовать так долго? Почему его никто не выкупил? Почему люди в кои-то веки позволили себе такую расточительность, и никому даже в голову не пришло купить эту землю, подарить или еще чего? Центр города же!

Однако место пустовало.

Очень-очень долго.

А однажды в 1806 году москвичи просто проснулись и увидели, что на месте проклятого пустыря теперь возвышается прекрасное и величественное здание с колоннами, часами на башне и ухоженным садиком вокруг.

Откуда оно появилось? Кто его построил? Для каких целей? Да и… Строил ли его вообще кто-нибудь? Сама мысль о том, что это таинственное здание было кем-то все-таки возведено, казалась чуть ли не кощунственной, будто такую красоту совершенно точно не мог создать ни человек, ни любое другое разумное существо этого мира.

Стали поговаривать, что здание было перенесено в Москву из какого-то иного измерения, и это вполне объясняло ощущение нездешности, что появлялось, когда ты заходил в стены университета. Яна до сих пор чувствовала себя в универе так, словно она сама находилась где-то совсем не на своем месте.

И не в своем мире.

Но кто-то — по слухам, все тот же граф Болонский, первый советник царицы — посоветовал царской чете приспособить здание для нужд города, якобы «магическое строение станет идеальным местом для обучения магов». А с магами тогда, надо сказать, были бо-о-ольшие проблемы: их рождалось слишком много, но все больше необразованных самоучек, необузданный дар которых был опасен и для них самих, и для окружающих.

Так и повелось, что здание назвали университетом по магическим дисциплинам. Московский Колдовской университет — МКУ.

В то время Россия как раз начала тесно сотрудничать с европейскими странами, обмениваться с ними опытом, узнавать о культурном достоянии и создавать прочные политические союзы. Поэтому ни для кого не стало неожиданностью, когда спустя еще пару-тройку лет вся Европа буквально запестрела волшебными школами. Многие из них, правда, закрылись спустя еще несколько десятков лет, когда магов среди людей почему-то стало рождаться на порядок меньше. В учебниках Яна нашла упоминания всего о двенадцати европейских магических учебных заведениях — да и то пять из этих школ принадлежали частным лицам, а не государству, и семи университетов.

— Вот и история нашего дорогого универа, — подытожил Вадим, откладывая в сторону собственные конспекты. — МКУ. Прошу любить и жаловать! Фактически, наш университет стал первым официальным — и государственным! — учебным заведением для колдунов. Так что это вам не хухры-мухры. Во всей Европе лучше не найти.

Парень, сидевший за соседней партой, пренебрежительно хмыкнул, и Яна кинула на него благодарный взгляд. Хоть кому-то еще Вадим… Викторович не успел окончательно задурить голову.

Парень был симпатичным, даже немного красивым: короткий «ежик» темных пепельных волос (наверное, очень мягких на ощупь), серые глаза, отдающие легкой зеленью, добродушная улыбка на пухлых губах. Он был ее однокурсником, и на тренировках, каким-то шутником прозванных «физкультурой», Яна не могла не смотреть на то, как напрягаются его широкие плечи, как краснеет от усилий его лицо. А когда он однажды снял футболку… Яна могла надеяться лишь на то, что не пялилась на него тогда слишком откровенно, потому что не смотреть на его кубики пресса, грудные мышцы или линию позвоночника, когда он поворачивался к ней спиной, оказалось просто невозможно.

Яна знала, что его зовут Даниил, и она искренне не понимала, почему остальные девчонки с курса практически не обращают на него никакого внимания, зато во все глаза смотрят на тех парней, в которых сама Яна не замечала абсолютно ничего привлекательного.

Ну, а еще… Еще она ни капли не удивилась бы, если бы выяснилось, что тем самым, окутанным тайнами и загадками «царским родичем», был бы Даня; благородная кровь вполне органично вписалась бы в нафантазированный Яной идеальный романтически-таинственный образ.

Неожиданно он повернулся к ней и заговорщицки подмигнул. Яна же, не успев сообразить, что делает, вытянула из-под парты левую руку и показала единомышленнику оттопыренный вверх большой палец. До Яны донесся тихий смешок, Даня улыбнулся в ответ, и в этот момент Панов громогласно на всю аудиторию объявил об окончании лекции и медленно, подробно, с садистским удовольствием, перечислил внушительный список всего того, что студентам предстояло прочесть к их следующей встрече:

— Если вы, конечно, хотите успешно сдать у меня экзамен. Предупреждаю сразу, порой я бываю весьма суровым преподавателем.

Уже в коридоре Даня нагнал Яну, вышедшую в коридор одной из первых, и, поравнявшись с ней, спросил:

— Ты ведь Яна, верно? — за его плечом молчаливой тенью маячил, как судачили на курсе, его лучший друг, больше похожий на нелюдимого телохранителя, и она просто молча кивнула, неловко улыбнувшись.

— А ты Даня, верно?

— Ага!

В тот день у нее появился первый друг среди однокурсников. И — Яна не призналась бы в этом даже самой себе — в душе ее теплилась слабая надежда на то, что Даня для нее со временем станет кем-то большим, чем только другом. Чего уж там! Она влюбилась в него с первого взгляда и уже вторую неделю бережно хранила это непривычное для нее чувство. А Даниил наконец-то заметил ее, и это делало Яну чуточку счастливее.

Совсем чуть-чуть.

Яна часто встречалась в коридорах университета со своими соседками по комнате. По крайней мере, с той или иной частотой она встречалась с каждой из них. Дениска при виде Яны радостно взвизгивала, размахивала руками и выкрикивала ее имя до тех пор, пока сама Яна наконец-то не обращала на нее внимание. Или просто с разбегу врезалась в спину замкнутой подруги и, повисая на ее шее, желала Болотной хорошего учебного дня.

С Дениской всегда было так: весело и шумно. Даже, пожалуй, слишком шумно и слишком весело. Рыжеволосая девчонка заливалась громким смехом и словно бы светилась изнутри каким-то теплым и ласковым светом, и сама Яна, находясь с ней, тоже заражалась этим необузданным веселым спокойствием. Если можно было так выразиться, конечно, и слово «спокойствие» могло бы быть хоть сколько-нибудь применимо к этой непоседливой девчонке.

— Ты не поверишь, а у нас та-а-акой классный препод по зельям, — упоенно и вдохновенно рассказывала Дениска, широко, от души, улыбаясь и размахивая руками, лишь чудом не задевая спешащих по своим делам студентов. Яна шла возле нее и понимающе улыбалась: не заметить восторженную влюбленность излишне открытой и искренней девушки было бы… скажем, сложновато.. Тем более, только об этом преподе, не считая пресловутого Вадима, Дениска и говорила с утра до вечера. Могла бы и с вечера до утра, но, как и многих «жаворонков», в сон ее начинало клонить еще до полуночи. — У него такие брови! И такие глаза! А его экстравагантность! И сам он…

— «Такой», — с интонациями подруги закончила за нее Яна. — Я поняла.

Этого неизвестного профессора она не знала, но он ей уже заочно не нравился. Да и сложно было испытывать к нему симпатию после того, как, благодаря Дениске, ей уже начинало порой казаться, что про «такого преподавателя» она знает значительно больше, чем про саму себя. Хотя наблюдать за влюбленной — Яна почему-то не сомневалась, что это была первая влюбленность Дениски — подругой было крайне забавно.

Но утомительно.

— Вот именно! — не повелась на провокацию Дениска и рассмеялась: — Он прекрасен, честно. Если у вашего курса он будет когда-нибудь вести занятия, ты это тоже поймешь. А сколько он всего знает, словами не передать. Знаешь, я, кажется, никогда прежде не встречала более интересных, оригинальных и умных людей, чем он.

— Как его хотя бы зовут?

Дениска отвернулась, немного смущенно почесав нос, и выдохнула:

— Вадим Викторович. Панов.

От шока у Яны перехватило дыхание, и пару минут она могла только молча открывать и закрывать рот, силясь переварить свалившуюся на нее информацию, которая, однако, никак не желала укладываться в голове.

— Вадим… Викторович? — справившись с первым потрясением, переспросила Яна. — Он же аспирант с кафедры истории, нет? Я его видела, он у нас читает курс лекций по истории России.

— Какая же он разносторонняя личность! — с не меньшим энтузиазмом поддержала Дениска. — Ты когда-нибудь встречала другого настолько же замечательного человека, как он?

— Нет, — сконфузившись, ответила Болотная. — Такого, как он, я действительно никогда прежде не встречала, — не говорить же, что «самым классным и замечательным» для нее навсегда останется неизвестный маг в капюшоне, что однажды спас ее жизнь? И вот с ним уж точно не сравнится ни одно «чудо в перьях».

В одном Диня была права: Вадим в самом деле умел… заинтриговать и привлечь в себе внимание. «Как вообще аспирант-историк может как преподавать зелья, так еще и лекции по отечественной истории читать? Странный он какой-то. Загадочный… Надеюсь, проблем он никому из нас не доставит».

Мимо неспешно «проплыла» в окружении однокурсниц Лена, и Яна отвлеклась от мыслей о странном профессоре.

— Ух ты! — округлила глаза Дениска. — И Ленка тоже здесь?

— Ну, у нее иногда бывают семинары в этом корпусе, — нарочито безразлично пожала плечами Яна.

— Ле-е-ен! — не слушая ее, запрыгала на месте Дениска, зовя подругу. — Эй, Ленка-а! — и, дождавшись, когда эльфийка услышала ее, приветливо улыбнулась. — Пойдем вместе обедать?

Елена собиралась было что-то ответить, но бросила мимолетный взгляд в сторону Яны и заметно помрачнела:

— Н-нет, пожалуй, в следующий раз вместе пообедаем, Динь.

С Леной Яна пересекалась значительно меньше, чем с другими соседками: занятия их групп проходили в разных корпусах, лишь изредка сходясь в какой-нибудь одной точке. Время от времени Яна видела ее в обеденный перерыв в университетской столовой, иногда — переходя всем курсом из одной аудитории в другой корпус.

Лена выделялась из толпы, при ее появлении студенты отступали на шаг, и Яне чертовски нравилось наблюдать за этим зрелищем: казалось, будто айсберг неспешно проплывает мимо малюсеньких ледяных осколков, сильный и неумолимый.

И прекрасный, до невозможности прекрасный, если бы, конечно, не это навязчивое ощущение какого-то подвоха с ее стороны.

В такие моменты Яна начинала понимать ребят, провожающих стройную фигуру Лены взглядами, полными немого обожания. Хотя та ее все равно здорово бесила, и с каждым днем это чувство в ней только усиливалось. Все же Яна была уверена в том, что раздражение при виде друг друга у них с Леной было абсолютно взаимно. Не думая даже здороваться друг с другом, девушки попросту проходили мимо, специально отворачиваясь в разные стороны или, если все-таки их взгляды встречались, как периодически все же случалось, несмотря на все попытки с обеих сторон не замечать существования друг друга, то Елена пренебрежительно хмыкала, а Яна еще выше задирала нос и недовольно кривила губы.

Когда Дениска, как сейчас, становилась случайным свидетелем их столкновений, то только качала головой, словно бы говоря: «Ну что ты будешь с ними делать?», а потом как-нибудь шутила и называла обеих девушек своими лучшими подругами.

— Да брось ты! — легкомысленно отмахнулась Дениска от неуверенной попытки Елены «слинять» от нежеланной компании в Янином лице. — Вместе веселее. И пойдемте уже в столовую, кушать очень хочется, — состроив жалобную мордашку, попросила она, и Яна услышала весьма характерное урчание живота подруги. — Я сегодня позавтракать не успела, — покаялась Дениска. — Вика крепче обычного спала, поэтому когда я ее наконец добудилась, завтрак в столовой закончился. Так что хватит уже стоять в коридоре, идемте кушать!

Обменявшись тяжелыми взглядами и не сказав друг другу ни слова, Лена с Яной встали по разные стороны от Дениски и, краем уха слушая ее болтовню, направились в сторону столовой. Какой бы сильной не была их антипатия, а обеденный перерыв заканчивался каждый раз слишком быстро, чтобы у них оставалось время еще и на споры с выяснением отношений.

— Динь, расскажи ей, — кивок в сторону Лены, — про своего «такого замечательного» препода, — мимоходом предложила Яна.

— Ага, — кивнула Динька. — Кстати, я про него сегодня как раз Вике рассказывала, но она говорит, что совершенно точно его не знает. У них там вообще какой-то странный курс… И предметы они изучают тоже странные.

— Для некромантов это вполне нормально, — возразила Лена. — Так что там с преподавателем?..

Еще реже Елены Яна виделась только с соседкой-некроманткой, днями и ночами пропадающей на практических занятиях своего факультета и заваливающейся в их общую комнату уже ближе к рассвету: смертельно уставшая, голодная, выпачканная в земле и глине, но счастливая и довольная, как после хорошо проведенного дня и сделанной — любимой — работы. Вернувшись в общагу, Вика обычно засыпала с улыбкой на лице — на следующие несколько часов, пока Дениска не будила ее перед завтраком. Глядя на Вику, Яна хотела бы и сама получать столько же удовольствия от самого процесса учебы в универе, сколько и та. Но для Яны само обучение, лекции, семинары, практика и физическая подготовка были пока что не больше, чем средством для достижения Мечты, тогда как Вика, похоже, умела наслаждаться всего лишь студенческо-общажными буднями и, если и преследовала какую-то собственную мечту, то это никак не шло вразрез с удовольствием от учебы.

Яна даже немного завидовала, что не может так же относиться к университету, как Вика, не может быть такой же неунывающей и жизнерадостной оптимисткой, как Дениска, не может… так же привлекать чужие взгляды и уметь преподнести себя, как Елена. Но она надеялась, что за время их совместной жизни в общаге все это еще тысячу раз успеет измениться.

Кто знает, может, такое окружение действительно сможет помочь Яне лучше понять и узнать саму себя?..

Она хотела бы на это надеяться, пусть и не сильно-то верила.

— Ты особенная, Яна, — шептала русалка, перебирая тонкими скользкими пальцами волосы девочки. — Ты даже сама не представляешь, насколько ты особенная.

Яна жмурилась то ли от страха, то ли от удовольствия и подставляла лицо лунному свету, идущему, казалось, от нестерпимо светлой кожи русалки. Она была прекрасна, как новая куколка, которую всего пару месяцев назад подарил Яне старший брат; рядом с ней Яна тоже становилась чуточку прекраснее.

И все вокруг наполнялось таинственной мистикой и загадочностью, а маленькая Яна всегда обожала волшебство.

— Пойдем со мной, — прозрачным голосом звала морская дева, и Яна теряла голову, неуверенно переставляла крохотные ножки по скользкому илистому дну, и шла, шла…

Шла за новой волшебной подружкой, у которой была очень добрая улыбка и острый ряд белых клыков вместо привычных человеческих зубов. Холодная вода забирала остатки тепла из тела, и Яна чувствовала, как кровь стынет в жилах, хотя тогда еще не понимала, как это вообще возможно.

Она была напугана.

И восхищена.

Именно восхищение и неиссякаемое любопытство заставили ее однажды сбежать из дома на ночь глядя к озеру, в чьих темных водах притаилось самое настоящее сверхъестественное создание.

Целая русалка!

Ну как тут можно было устоять ребенку, все детство грезившему о храбрых рыцарях, сильных драконах, химерах и лесных нимфах?

Давно уже в поселке ходили слухи, что в близлежащем озере завелась «чертовщина какая-то»: люди начали пропадать, вся рыба куда-то делась, а раньше ее там было видимо-невидимо. В общем, нечисто там было, опасно. Потому родители и запретили своим детям прогулки к озеру — целее будут. А Яна, вот… с рождения была очень любознательной девочкой, не способной усидеть на месте, когда вокруг происходит нечто действительно интересное. Поэтому, только услышав о странностях в озере, побежала вечером со всех ног к озеру и спряталась за росшим неподалеку кустарником, затаив дыхание от восторга и кусая от волнения ногти.

Когда над поверхностью воды показалась голова русалки, Яна сначала даже не заметила ее, подумала, что это всего лишь коряга какая-то или еще что; даже рассмеялась, потешаясь над родителями и соседями, которые приняли обыкновенное бревно за русалку.

Этот-то смех ее и выдал. Яна не поняла тогда и спустя много лет продолжала недоумевать, как грозная дева оказалась в мгновение ока прямо перед ней: все произошло так быстро, что девочка и пикнуть не успела.

Глаза русалки были страшными: черные-черные, как ночь, и совсем без белков. Только блики какие-то голубые на том месте, где у обычных людей находятся зрачки. В белесых спутанных волосах до пят затесалось несколько травинок, веток и кувшинок, Яна тогда еще удивилась, как взрослая девушка — причем такая красавица! — может совершенно не следить за своими волосами. Мама всегда говорила, заплетая дочери косу, что волосы — это главное украшение девушки, поэтому за ними нужно следить и ухаживать, о них обязательно нужно заботиться. А тут кувшинки какие-то с ветками! Ну, разве так можно?

Русалка в ответ на возмущение девочки просто рассмеялась серебристым смехом и подцепила изящными пальчиками прядь волос Кати, почти пропев:

— У тебя замечательные волосы, малышка. Пойдешь со мной?

И Яна пошла за ней следом, против воли делая шаги по направлению к озеру и совсем не желая туда идти. Сразу вспомнились все те страшные байки, что рассказывали соседские ребятишки за вечерним костром, якобы русалки — это чудовища, пожирающие людей, очень-очень злобные и коварные. Способные подчинить себя любого, кто услышит их прекрасные голоса.

«Значит, она меня заколдовала? — пронеслась в голове паническая мысль и тут же пропала, сменившись звенящей пустотой. — Нужно было послушать маму и остаться сегодня дома…»

Ступни царапались об острые камешки, и ноги скользили по дну озера, уводя девочку все дальше и дальше от спасительного берега.

«Я умру?..»

— Ты особенная, Яна, — на ходу шептала русалка. — Ты особенная.

«Она знает мое имя? — вяло удивилась Яна, но не издала ни звука, продолжая идти дальше и отчаянно боясь захлебнуться через пару новых шагов, когда дно будет уже слишком далеко, чтобы служить ей надежной опорой. — Откуда?»

Потом, словно бы сотканный из ночного воздуха, появился высокий мужчина с надвинутым на лицо капюшоном поношенного плаща и спас ее, отогнав прочь русалку лишь несколькими короткими резкими фразами.

— Ты как, в порядке? — спросил он, когда вытащил промокшую до нитки девочку на берег и завернул в собственный плащ, сухой, теплый и пахнущий дымом. — Испугалась, да?

Яна в ответ судорожно кивнула и с головой накрылась чуть теплым плащом. Было холодно, очень холодно. А незнакомец разглядывал ее, улыбаясь, и абсолютно искренне радовался тому, что успел прийти вовремя и спасти ее. Радовался, потому что она, глупая и любопытная Яна Болотная, не умерла в ту ночь и теперь сможет снова увидеть своих родных и близких.

Странный он был, этот незнакомец. Но хороший человек — это Яна сразу поняла: хороший, добрый, отважный и, наверное, очень сильный, раз сумел прогнать русалку и не поддался ее чарам.

— Все хорошо, — неубедительно сказала Яна и кротко улыбнулась. — Я хочу домой.

Уже прощаясь с магом на пороге своего дома, окруженная обеспокоенными и тоже очень счастливыми из-за ее возвращения родственниками, Яна рискнула задать один вопрос:

— Та русалка, она… Сказала, что я особенная, — промямлила Яна под озадаченным взглядом мага. — Что она имела в виду?

— Особенная? — повторил маг и почесал лоб, нахмурившись и о чем-то задумавшись. — Хм…

Он пристально посмотрел на Яну, затем прикрыл глаза и, когда девочка уже отчаялась получить ответ, сказал:

— В тебе есть магический потенциал. Совсем крохотный, незаметный и вряд ли пробудится в ближайшие годы. Но, — добавил он, заметив, как приуныла его маленькая собеседница, — лет через семь-восемь буду рад видеть тебя в МКУ, ты можешь стать отличной колдуньей!

— Правда?

— Правда-правда, — маг улыбнулся и потрепал Яну по влажным волосам. — Буду рад видеть тебя в нашем университете. Уверен, тебе там понравится!

Смотря вслед уходящему вдаль спасителю, отказавшемуся переночевать в ее доме, Яна жалела, что не узнала его имени. Зато поняла для себя две важные вещи: любознательность — это плохо. Поэтому, если есть возможность держаться в стороне от происходящего, то не стоит и вмешиваться. Целее будешь. А вторым было то, что, оказывается, в каком-то чудном университете МКУ, куда позднее поступит ее старший брат, ее теперь будет ждать один хороший человек, которому она однажды непременно вернет свой долг и спасет чужую жизнь.

В тот день ее детство закончилось.

И любопытство как-то тоже… поиссякло. Все-таки жизнь и здоровье были дороже еще одной встречи с волшебными существами.

* * *

Сейчас, слушая очередную бредовую лекцию по истории, которых почему-то было слишком много в ее расписании, Яна думала о том, что не может вспомнить даже лица своего спасителя.

«Интересно, он действительно все еще где-то в университете? Узнает ли он меня, если увидит снова? Кажется, его глаза были… Серыми? И теплыми. Да, очень теплыми».

Сегодня нервы Яны все-таки сдали: надоело притворяться, что все хорошо, когда это было совсем не так. Спать на нижнем ярусе кровати было бы еще терпимо, если бы не ужасный матрас, будто бы железными опилками набитый, на которых и лежать жестко, и в незащищенную спину впиваются. Причем исключительно противным образом — в самые труднодоступные места, вроде середины спины между лопатками.

В очередной раз неловко повернувшись, Яна чуть не взвыла.

Нет, определенно, так больше продолжаться не может!

Недовольно фыркнув, Яна поднялась с кровати, чудом не ударившись головой о второй ярус, и, прихватив с собой плед и извечную сумку, вышла из комнаты. Вслед донеслось недоуменное Денискино:

— Эй, ты куда?

Но Яна только отмахнулась: она еще и сама толком не зная, куда собирается идти и что делать.

Яна бесцельно бродила по этажу общежития. Из-за закрытых дверей до ее слуха доносились то взрывы смеха, то плач, то тихий и страшный шепот разучивания какого-нибудь заклинания. Последнее было особенно страшно, потому что заставляло Яну думать про горы несделанной домашки.

Протоптавшись еще немного по коридору, Яна добралась до лестницы. А оттуда — вниз, на первый этаж, и сквозь запасной выход к саду на заднем дворе. Там обычно не было ни души, пахло хвоей и почему-то лимонами. Там всегда пахло лимонами, хотя ни одно лимонное дерево просто не выдержало бы таких погодных условий, как в Москве.

Парк на заднем дворе МКУ не пользовался у студентов особой популярностью. Яна о его существовании и не узнала бы, если бы пару недель назад случайно не заблудилась в поисках незнакомой аудитории и не забрела сюда. На пару в тот день Яна так и не попала, решив, что учеба подождет, а самой ей оказалось почти физически необходимо провести остаток дня, загорая под лучами сентябрьского солнца и вдыхая аромат лимонов и хвои.

Вот и теперь, не в силах уснуть, Яна вернулась сюда, ожидая, даже надеясь на то, что остаток вечера и, может быть, ночи проведет в блаженном одиночестве. Семья у Яны всегда была большая и шумная, и Яна, казалось бы, уже давным-давно привыкла и к отсутствию личного пространства, и к постоянному шуму, и к тому, что ее все время окружают другие люди. Но сейчас Яна поняла, что одно дело — когда эти люди твоя семья, самые родные и любимые. И совсем другое — когда это абсолютно чужие тебе люди, с которыми ты вынуждена делить комнату, стол в столовой, парты в аудиториях… Постоянно находиться в компании с кем-то было абсолютно невыносимо и ужасно. Тем более, что из всех окружающих ее людей хорошо Яна относилась только к Дине и Дане. От той же Лены вообще бы предпочла держаться подальше, а не делить с ней комнату, но…

Яна мотнула головой.

Как же она уже ото всего устала!

И как же ей хотелось побыть одной хотя бы один вечер, но…

— Не спится?

Даня опустился рядом с ней на скамейку и кивнул в сторону свернутого пледа.

— Тебе тоже?

Яна хотела провести этот вечер наедине с собой, в полнейшем одиночестве. Но Даниил, в принципе, неплохо вписывался в это ее одиночество.

— В комнате слишком жарко, — со смешком пожаловался Даня.

— А в моей комнате слишком людно, — отозвалась Яна.

— Не привыкла делить с кем-то комнату?

— Да нет… Привыкла. Просто устала.

Устала от Денискиного энтузиазма и жизнерадостности. Устала от Лениной холодности и антипатии. Устала от того, что Вика каждый раз будит ее, пусть и не нарочно, когда возвращается в общежитие с рассветом.

— Вот как?

— Ага, вот так.

С Даней же было просто спокойно — и говорить, и молчать. Он был весь такой… понимающий. Да, очень понимающий, будто наверняка и наперед знал все, что Яна хотела бы сказать, или то, о чем она предпочла бы промолчать.

— Что тебя тревожит, Ян?

— А?

— Ну, кажется, ты в последнее время часто выглядишь грустной. Я и подумал, все ли у тебя хорошо?

«У меня уже давно не все хорошо».

Но не говорить же об этом сейчас? Особенно сейчас, когда все так явно располагает к романтике: и тихий теплый осенний вечер, и сад, в котором ни души, кроме них двоих. А аромат лимона и хвои кружил голову, отгоняя прочь все дурные мысли.

— Я в порядке, — ответила Яна.

— Значит, не расскажешь? — уточнил Даня, и Яна тихо рассмеялась:

— Нет уж.

Может быть, дело было в Дане, и с кем-то другим Яна поделилась бы и своими переживаниями, и своими страхами, и надеждами. С кем-то другим. И Даня, при всей Яниной влюбленности в него, им не был.

А если не он, то… Кто тогда?

— Я в порядке, — повторила Яна и все-таки решила в это поверить. Хотя бы на один сентябрьский вечер.

* * *

Утро встретило Яну новостью о том, что пропал первый студент.

— Слава богу, ты вернулась! — воскликнула Динька, повиснув у Яны на шее, когда Болотная с рассветом вернулась в общежитие. — Я так боялась, что ты… что ты тоже…

— Что тоже? — Яна обвела взглядом излишне взволнованные лица соседок и почувствовала, как страх неприятным холодом пробежался вдоль позвоночника. Не к добру это, что даже Лена, обычно собранная и серьезная, выглядела сейчас такой непривычно бледной и нервной. Почему-то взгляд Яны задержался на том, как мелко подрагивали Ленины пальцы, очень длинные, тонкие и тоже очень бледные, но тут уж природа постаралась. — Что случилось?

Если бы ничего не случилось, пальцы Лены не дрожали бы, веки Дениски не казались бы такими неправильно красными на фоне обычных рыжих веснушек и смеющихся глаз. Кажется, Яна еще ни разу не видела, чтобы Динька, всегда такая яркая и солнечная, из-за чего-либо плакала. А тут щеки еще не высохли от недавних дорожек слез, и Яне стало неудобно при мысли, что это могло быть из-за нее. Чем она всех так расстроила? Почему все настолько сильно за нее волновались? Ну да, ушла из комнаты на ночь глядя, никому не сказав, куда именно идет. Но так ведь она была с Даней и любовалась звездами на ночном небе, с ней не случилось ничего плохого. Наоборот, это было удивительно приятным времяпрепровождением, так… В чем же дело?

Вика, чье лицо всегда было землисто-серым от постоянного недосыпа и сложного расписания занятий, лишь приветственно кивнула Яне со своей кровати. Мол, хорошо, что вернулась, а то уже никаких сил не было слушать переживания этих двух. И улыбнулась, тоже немного нервно, одним этим выдавая, что она все-таки тоже не железная.

— А ты еще не слышала? — вопросительно приподняла правую бровь Лена. — Об этом сейчас весь МКУ говорит.

— Да о чем говорит-то?

— Один из студентов пропал.

— Как пропал?

Университет, пусть и явно таил в себе не одну страшную тайну, но славился тем, что, в отличие от большинства других магических учебных заведений, студенты в нем обычно все же доживали до защиты диплома. Или, по крайней мере, если и пропадали, то всегда можно было сказать точно, как и почему это случилось. Бывали случаи, когда пропавших студентов находили спустя годы в какой-нибудь пустыне или посреди океана и возвращали обратно в родные стены Университета, доучиваться. Типа как, «без диплома у нас еще никто не уходил. И нет, смерть достаточной причиной для этого не является, на то у нас и есть факультет некромантии».

А тут — просто пропал. Это вообще как?

— Никто не знает, — вклинилась в разговор Вика. — Неизвестно даже, когда именно он пропал. Это вообще только сегодня обнаружили.

— Поэтому, когда ты не вернулась сегодня, мы подумали, что… Мы так боялись, что ты тоже… пропала, — всхлипнула Дениска, в последний раз вытирая слезы, и успокоилась. В конце концов, волноваться больше было не из-за чего, ведь Яна была тут.

— Со мной все хорошо, — успокаивающе сказала Яна и похлопала подругу по плечу. В выражении чувств она всегда была не слишком сильна, но такая неожиданная забота показалась ей очень трогательной. Яна, может, поддавшись общему настроению, тоже не отказалась бы немного поплакать и признаться, как она всех их тоже любит и как бы переживала, если бы с кем-либо из них что-то случилось.

Но момент уже был упущен, да и излишне сентиментальной Яна себя не считала.

— Значит, кто-то пропал, — подытожила она. — А кто именно?

Оказалось, что пропал какой-то второкурсник с Денискиного факультета. Что, в принципе, было странно уже само по себе: травники — одна из самых безопасных профессий, хоть как-то связанных с магией.

— Подумать только… — ошарашенно протянула Яна и… Наверное, она забыла бы об этой истории в тот же день или, максимум, через неделю, если бы не всеобщий ажиотаж, поднявшийся в университете после этого события.

Потому что оказалось, что студенты в университете вообще были сплошь любопытными и жадными до приключений. А тут такое приключение, самое-самое настоящее — расследовать таинственное исчезновение одного травника! А если окажется, что пропал не он один? А если за всем этим скрывается какая-то темная и глобальная история?

Ну кто бы от такого отказался?!

Яна отказалась сразу и запросто, потому что зимой начнется их первая сессия, а к ней еще подготовиться нужно, чтобы не делать все в последний момент и «подтянуть» предметы, в своих знаниях по которым Яна не была уверена. Но создавалось впечатление, что о зачетах и экзаменах сейчас думала одна только Яна Болотная, все остальные — даже обычно гораздо более серьезная и принципиальная Лена — с головой окунулись в это самое приключение. Особенно после того, как выяснилось, что были и другие пропажи.

Студенты объединялись в группы, рыскали по всему университету, допоздна заседали в библиотеках, даже не притрагиваясь к учебной литературе и вообще вели себя, как стадо юных сыщиков, наконец-то нашедших загадку себе по душе. Если в этом и были хоть какие-то плюсы, на взгляд Яны, то только одно то, что благодаря общей увлеченности среди студентов не было уже места ни панике, ни страху перед таинственными исчезновениями.

— И ты туда же? — укоризненно вздохнула Яна, когда в ее комнату вместе с Леной, Дениской и Викой вломились, с жаром обсуждая последние теории насчет поискового дела, Даня с его другом-телохранителем. Насколько Яна знала, этот друг обычно казался исключительно молчаливым, угрюмым и замкнутым типом, но сейчас он, как и вся остальная компания, болтал, не затыкаясь.

Даня развел руками и совершенно бессовестно усмехнулся.

— Яна, это Юра. Юра, это Яна. Вы, вроде, еще не знакомы, — представил их друг другу Даня.

— Приятно познакомиться, — ответила Яна.

— Мне тоже, — сказал Юра, даже не посмотрев в ее сторону.

И ребята снова вернулся к прерванному разговору. Кажется, обсуждали они сейчас тему то ли порталов, то ли других миров и временных сдвигов, но Яна особо не вслушивалась. А Яна продолжила чтение справочника боевых заклинаний, то и дело украдкой поглядывая на собравшуюся в комнате компанию. Своим жарким обсуждением они, конечно, мешали ей заниматься, но… Дело было не в этом.

Все они выглядели такими до противного радостными и полными энтузиазма, что Яне становилось тошно при одном только взгляде на них. Нет бы они эту энергию на что-то действительно полезное тратили! Сказать по правде, Яна им все же немного завидовала: она уже и не помнила, когда сама в последний раз вот так с головой уходила в какое-либо увлечение, забывая обо всем остальном мире.

Приятное, наверное, чувство. Но все равно бесило то, что разделить его с остальными ребятами она не может — просто внутреннего огня и рвения для всего этого не хватает.

А потом начались дожди, и детективный пыл друзей на время угас.

На улице лило, как из ведра, а занятия по истории отменили, потому что Вадим-Чертов-Викторович куда-то уехал. Хорошо, что он не сделал этого посреди сессии. Жаль, что уехал не с концами. Да еще и из-за его отъезда Дениска теперь целыми днями ходила как в воду опущенная.

При мысли о воде Яна скривилась: воду она перестала любить почти сразу же после той злополучной истории с русалкой, а ливни, не прекращающиеся вот уже вторую неделю, тоже совсем не способствовали внезапному появлению теплых чувств к водной стихии. Одна Лена, разве что, выглядела, как обычно, пусть тоже предпочитала по минимуму покидать комнату, следуя примеру соседок.

Зато Вика, кажется, искренне наслаждалась небольшим отдыхом, даже лицо, обычно бледное и мрачное, теперь немного порозовело и стало выглядеть чуть менее нездоровым, чем обычно. Вика теперь даже улыбалась периодически, а Яна удивленно таращилась на нее, будто в самом деле не могла совместить в своей голове обычный Викин образ и ее улыбку.

— Что делаешь? — спросила Яна, проходя мимо стола некромантки. Та что-то усердно корябала в записной книжке. По крайней мере, это выглядело, как корябанье в записной книжке, а там уж — кто знает?

Судя по тому, как поспешно Вика захлопнула свою тетрадку, Яна не прогадала с вопросом: это явно было чем-то интересным. Ну, или чем-то, что хотя бы ненадолго отвлечет Яну от дурной погоды за окном.

— Играю, — туманно ответила Вика.

— Играешь? — эхом переспросила Яна.

На игру это было мало похоже, хотя Яна в этом вообще плохо разбиралась: в ее детстве игр почти и не было, а, приехав в столицу, все свое внимание будущий боевой маг направила на поступление и учебу, чтобы, в конечном итоге, все-таки стать боевым магом. — Во что?

А вообще, про игральные книжки ей еще брат в детстве рассказывал, когда возвращался домой на каникулы. Не привозил, правда, потому что знал, что родители этого не одобрят — они и так весьма неодобрительно качали головой, когда Яна, зачитавшись какой-нибудь обычной, не игральной, книгой, забывала полить цветы, помыть посуду или покормить кота.

Яна тогда слушала его и весьма слабо, при всем своем воображении, представляла, что это такое — игральные книги.

— И не жалко на это время тратить? — отозвалась пьющая за столом чай Лена. — Можно же обычные книги прочитать, а не это…

— Ой, ну, сама-то, наверное, никогда даже не пробовала? — протянула, мигом «встав на дыбы», Вика. — Типа выше этого и просто заранее осуждаешь?

— Я не осуждаю, — мгновенно открестилась Лена. — Просто не люблю.

— А что это такое? — повторила Яна.

Тогда Лена закатила глаза, будто бы давая понять, что мнение о Яне, и без того невысокое, окончательно упало ниже пола. А Вика, наоборот, загоревшись невиданным прежде энтузиазмом, потянула Яну за руку поближе к книжке и продемонстрировала ее чуть ли не с гордостью создателя этой игры. Присмотревшись, Яна увидела, что по коричневатым листам бумаги движутся картинки: вот идет по улице странно одетая девушка: в каком-то пиджаке и, на взгляд Яны, чересчур короткой и узкой юбке довольно необычного фасона. Тут же на листе появилось что-то вроде окошка, где шел перечень действий: «Остановиться», «Сесть в автобус», «Выпить кофе», «Вернуться домой», «Продолжить движение на работу». С очень тяжким вздохом, будто это она сама отказывается от кофе, Вика нажала на последнюю надпись и извиняющимся тоном пояснила Яне:

— Там в кофейне такой бариста… Я б оттуда тогда вообще не ушла.

— А, — понимающие покивала Яна, хотя знать не знала ни про каких барист и кофейни. Ну, последнее-то явно как-то связано с кофе, а вот бариста — штука непонятная и загадочная.

— Она имеет в виду, что ей нравится парень из игры, который ей кофе готовит, — пояснила Лена, не купившись на всезнающее и всепонимающее амплуа Яны.

— А-а, — протянула Яна в этот раз уже менее озадачено. — Так значит, это, типа, какой-то альтернативный мир, да?

— Типа того, — кивнула Вика.

И начала рассказывать про то, что эта игра — ее любимая, и она там уже третий год «живет». И вообще, там мир без магии, и персонажи так хорошо прописаны, и сюжет интересный, и…

Судя по лицу Лены, Викиных восторгом она совсем не разделяла. А если учесть, что сюжет игральной книги строился на жизни обычной девушки, которая все время просто работает, учится и ходит пить кофе, то Яна была с Леной согласна.

— И ты в это уже третий год играешь?

— Ага, — довольно улыбнулась Вика. — Здорово помогает расслабиться и отвлечься от обычных будней. Хочешь попробовать? — Вика хитро прищурилась и, порывшись в прикроватной тумбочке, вытащила другую игральную книгу. Обложка немного отличалась, поэтому Яна решила, что и сюжет там будет другой. Может быть, там даже будут драконы?

Яна, конечно, собиралась отказаться, но… За окном по-прежнему шел дождь, а в комнате царила настолько подавляющая атмосфера скуки и лени, что Яна решила — почему бы и нет?

И, в итоге, продолжила играть до самого возобновления занятий.

А чем еще заняться молодой девушке в дождливые будни?

После дождей было несколько солнечных недель, в которые даже Яна отложила в сторону учебники, стараясь свободное время проводить на улице и впитать в себя как можно больше солнечного тепла перед зимними холодами, которые, наверное, как обычно, затянутся аж до апреля. Сейчас же небо было чистым-чистым, голубым и без единого облачка. Шелестела апельсиново-желтая листва, еще не спеша опадать. А солнце были таким теплым, таким ярким, что усидеть за книгами или на семинарах было совершенно нереально. Но Яна старалась: послушно конспектировала все лекции, делала домашние задания… Иногда Янина самоподготовка проходила уже много позже того времени, когда юный маг занималась обычно, но… Не сидеть же дома? Там ведь… Там такое солнышко!.. В сарафане, конечно, уже не походишь, зато куртку можно не застегивать и в шарф пол-лица не заматывать.

В такую погоду соседки по комнате время от времени забывали о своей игре в сыщиков, а Даня пару раз предлагал Яне погулять вместе. Но при этом даже во время прогулок говорил он только об их расследовании, с таким блеском в глазах, так размахивая руками и так искренне переживая за ход этого «приключения», что, в конце концов, от следующих совместных прогулок с Даней Яне пришлось отказаться. Про дело о пропавших студентах Болотная вдоволь наслушалась еще от соседок, и ей всего этого уже по горло хватало. От общения же с Даней хотелось чего-то иного — более личного, более романтичного… А то скоро она, как Вика, начнет называть Даню «бро» и «чувак» — ему уже даже не пришлось бы объяснять, что этих слов Яна набралась в Викиной игре, ему это уже прекрасно сама некромантка объяснила.

Яна любила взять какую-нибудь книгу, самую обычную, не игральную и не учебник, и выйти на улицу, найти какое-нибудь тихое место и читать, читать, читать до темноты. Таким местом для Яны стал раскидистый дуб в университетском парке, стоящий чуть в стороне от других деревьев. Его крона идеально защищала от солнца, чтобы оно не било в глаза, и в то же время пропускала солнечные лучи так, чтобы страницы книги не казались слишком темными. Когда она показала это место Дане, он еще долго смеялся пришедшему ему в голову каламбуру: болотный дуб. Типа как фамилия Яны — Болотная, Дани — Дук, который вполне рифмуется с «дуб», да еще и Яна из всех деревьев нашла себе именно дуб. Вот и получается, что вместе они — Болотный Дуб, который сидит под настоящим дубом. Яна тогда только качала головой, тихо хихикая не столько из-за самой шутки, сколько из-за того, каким восторженным тогда выглядел Даня.

Сейчас с Даниилом они уже никуда вдвоем не ходили и даже на общих парах перекидывались лишь парой-тройкой ничего не значащих фраз. Однако, сидя под этим дубом, Яна все равно каждый раз не могла сдержать улыбку — болотный дуб. Ну надо же!

А в деле о пропаже студентов совсем недавно появился новый виток: пропали еще двое. На этот раз две некромантки, под утро возвращающиеся с занятий. Кто-то даже видел, как все случилось, но от полученных описаний понятнее ничего не становилось. Две студентки просто шли по коридору общежития, а потом миг — и исчезли, только воздух вокруг того места еще несколько секунд волнами ходил, будто простыню кто-то сбивает. А потом и это прошло.

Это исчезновение далось Вике тяжелее всех: тех студенток она знала лично и сама часто ходила тем же маршрутом, что и они.

— Мы часто вместе играли, — рассказывала Вика. — Ира в офисе работала, Оля была аспиранткой. Мы часто после работы и учебы заходили в ту кофейню и любовались баристой. Оля даже думала пригласить его на свидание, а теперь… — Вика запнулась на полуслове и угрюмо замолчала.

Яна не думала, что игровых партнеров можно назвать друзьями, но для Вики, очевидно, это все было очень важно — и сама игра про другой мир, и возможность разделить ее с кем-либо.

— Уверена, Оля и Ирина еще найдутся, — ободряюще улыбнулась Яна и добавила уже не так уверенно: — Пропавшие студенты ведь обычно всегда находятся, да?

— Обычно студенты так не пропадают, — шмыгнула носом Вика и уткнулась обратно в книгу, решив уже в третий раз за день зайти в ту кофейню. Как показалось Яне, Вика таким образом просто сбегала от реального мира и реальных проблем, но… Если так ей легче, то пусть сбегает: в реальном мире сейчас и без того творится непонятно что.

И это уже начинало понемногу действительно пугать. Внезапно мысль о том, что кто-нибудь из соседок Яны или она сама может пропасть, больше не казалась такой невероятной.

Потом пропал еще один парень, учившийся с Яной на одном факультете, и после этого в университете объявили комендантский час, настоятельно не рекомендуя студентам разгуливать одним и покидать комнаты после десяти часов вечера. Для некромантов с их особым расписанием были выделены сопровождающие из преподавательского состава. Яна уже даже не удивилась, что одним из сопровождающих стал Панов — создавалось впечатление, что он в этом университете занимал буквально все должности.

Детективное расследование на этом, правда, не завершилось. Теперь ребята собирались уже украдкой, тайком пробираясь друг другу в комнаты или целыми днями пропадая то в библиотечных залах, то в коридорах, где исчезали студенты. Яна уже только вздыхала, отчаявшись объяснить им, насколько это все может быть опасно, и каждый вечер не ложилась спать допоздна, дожидаясь, когда придут соседки, и не желая думать о том, что будет, если однажды они не вернутся. Ей за них всех было дико страшно.

Особенно страшно было за Дениску, которая в последнее время каждую ночь подолгу ворочалась в кровати, с трудом засыпая ближе к рассвету. А один раз Яна проснулась от сильного запаха гари в комнате: подушка Дениски полыхала оранжевым пламенем, а сама девушка что-то неясное бормотала себе под нос, даже не проснувшись. Яна с Леной и Викой в то утро совместными усилиями потушили пожар и кое-как разбудили Дениску, поэтому все закончилось хорошо. Но с тех пор Яне периодически мерещился то дым в рыжих волосах, то отблески огня в карих глазах подруги. Сама Диня тогда выглядела не менее шокированной, чем все они, но пообещала обратиться в больничное крыло, провериться на всякий случай. Яна с трудом удержалась от комментария, что им всем не помешало бы сходить и проверить — желательно, голову.

Из больничного крыла Дениска вернулась непривычно задумчивая и молчаливая. Сказала только, что она в порядке, поэтому расследование должно продолжаться.

И оно, к неудовольствию и даже откровенному недоумению Яны, продолжалось — вплоть до зимней сессии, пока однажды вечером дверь комнаты не распахнулась, и Дениска с Леной и Викой, странно переглядываясь и перешептываясь, не привели какого-то парня в странной одежде, который явно не был студентом университета.

— Знакомься, Яна! — торжественно объявила Дениска. — Это Паша, он студент МГУ и он из другого мира!

— Что?..

Паша был вихрастым, высоким, нескладным и в больших круглых очках, которые уже сами по себе навевали мысли о совах.

Паша неловко улыбнулся и махнул рукой, Яна в ответ кивнула. Не то, чтобы она так сразу поверила, что этот парень был из другого мира, но… Этот нескладный и нелепый парень действительно был из другого мира. Может, потому и казался таким… иномирным. Или просто не от мира сего.

Дениска с Викой, то и дело перебивая друг друга, с блестящими от восторга глазами и сбившимся дыханием, рассказали о том, как он материализовался в воздухе буквально перед ними. А они не знали, что с ним делать, и привели его сюда.

Яна вздохнула, потерла глаза, подавив готовый сорваться зевок, и наконец спросила:

— А почему вы его сразу к преподам не отвели?

— Не подумали, — быстро ответила Дениска.

— Подумали, — сухо возразила Лена, закатив глаза. — Именно это я и предлагала сделать, но…

— Но тогда бы мы точно не узнали ничего интересного! — перебила Вика. — Тебе самой разве не любопытно?

Яна переводила взгляд с одного лица на другое. Все четверо — даже Паша! — выглядели просто изумительно довольными собой. Ох уж эти… дети! Иногда, особенно в такие моменты, как сейчас, Яне казалось, что она остается единственным взрослым человеком в этой комнате. Встретив ее укоризненный взгляд, Лена отвернулась и тихо хихикнула, подтвердив, что взрослый и сознательный человек здесь остался всего один.

— Ладно, но потом вы все равно отведете его к преподавателям, — еще раз вздохнула Яна. Спорить с этими оболтусами было бесполезно. — Так будет правильно.

Четверка ребят согласно закивала, было видно, что Паше тоже не терпелось поделиться впечатлениями хоть с кем-нибудь. И правда, не каждый же день ведь оказываешься в другом мире!

В общем, как Паша прошел через портал, он и сам не знал. А подозрения о портале в другие миры у него начали возникать уже давно, после того как в коридорах МГУ стали появляться странные люди. Впрочем, его самого, конечно, все тоже считали странным, но это было совсем другое!

— Постой, МГУ? — переспросила Яна, Паша в ответ кивнул:

— Московский государственный университет, МГУ.

— А у нас МКУ, — рассмеялась такому совпадению Вика. — Московский колдовской университет.

В общем, оказалось, что построены МКУ и МГУ были приблизительно в одно время. Хотя летоисчисление, конечно, немного рознилось, но…

— О! А если наш универ — копия вашего? — подумав, предположила Дениска. В свою очередь, она рассказала историю, которые слышали все первокурсники на лекциях Панова — про проклятое место, про непонятно откуда возникшее несколько веков назад здание, в котором позднее открыли университет.

Яна с какой-то странной смесью умиления и горечи смотрела на то, как ребята сыплют теориями, рассказывают друг другу совершенно невероятные истории и так увлечены всем происходящим, что… Яна посмотрела на часы, стоявшие на тумбочке возле кровати: до комендантского часа оставалось еще два часа, а после этого идти к преподавателям уже как-то совсем неприлично.

— Время, — коротко и тихо напомнила Яна как раз тогда, когда Вика с жаром описывала Паше свою любимую игру и показывала игральную книгу про мир, где существуют бариста. А Паша рассказывал о том, как обожает «компьютерные» игры про магов, драконов и приключения. И смотрели они при этом друг на друга так, что сомнений не оставалось: друг в друге Паша и Вика сейчас определенно нашли родственные души.

Разговор, до этого чересчур оживленный, тут же прервался. Лена тоже бросила быстрый взгляд на часы и ойкнула:

— Яна права, нам уже пора идти.

Следом за ней поднялись со своих мест и остальные. Дениска предложила Яне составить им компанию, говоря, что неизвестно, когда еще такое приключение у них случится. Но Яна, сама толком не зная почему, отказалась — просто казалось неправильным быть участником завершения какой-то истории, если до этого оставалась в ней исключительно наблюдателем.

* * *

Вернулись в комнату Лена с Дениской и Викой уже после комендантского часа, какие-то задумчивые, серьезные. И без Пашки.

— А Паша где? — оторвавшись от книги, спросила Яна.

— С преподами, — ответила Лена. — Они пытаются настроить портал так, чтобы вернуть Пашу в его мир.

— Настроить портал? Значит, они его все-таки нашли?

— Еще круче! — долго быть серьезной и молчаливой Дениска попросту не умела. — Оказывается, портал — это весь Университет! МКУ и МГУ — это типа… ну-у…

— Типа две стороны одной монеты, — пришла на помощь Лена. — И, поскольку эти стороны связаны, то связаны и вселенные, в которых они находятся.

— Вот как… — протянула Яна.

Это в самом деле было удивительно и забавно.

Ну кто бы мог подумать?

— Но поскольку студенты пропадали в обе стороны, то ректор решил собрать две исследовательские экспедиции. Одна будет искать людей из пашиного мира в нашем, другая отправится в мир Паши, чтобы найти наших студентов, — порывисто сказала Дениска. Ей происходящее явно очень нравилось. А потом она покосилась на Вику, вздохнула: — И…

И Яна поняла, что не все в этой истории настолько просто.

— И что?

— Вика записалась добровольцем в экспедицию в другой мир, — Лена недовольно поджала тонкие губы и отвела взгляд в сторону.

Вика только развела руками:

— Вы же знаете, я всегда мечтала однажды оказаться в мире своей любимой игры. Я бы себе не простила, если бы просто осталась в стороне.

— И тебя взяли в экспедицию? — заинтересовалась Яна. Вику она понимала даже очень хорошо, хотя и не была уверена, что самой бы ей хватило смелости на что-то подобное.

— Взяли, я же… почти специалист по тому миру, а Паша подтвердил, что моя игральная книга оказалась на удивление точной.

— Тогда… поздравляю?

Так же Яна понимала и то, почему Дениска с Леной не могут в полной мере порадоваться за Вику — слишком сильно они за нее переживали. Яна тоже переживала и, наверное, потом еще не раз не будет находить себе места от волнения, но эта экспедиция — то, чего Вика действительно хочет. И она сильная, она справится.

— Спасибо! — от души поблагодарила Вика и улыбнулась.

Миссия экспедиции в другом мире, по пока еще слишком неточным подсчетам преподавателей, должна была занять примерно два года. А добровольцами записалось уже больше пятнадцати человек, в основном, те же энтузиасты, что продолжали расследование дела о пропавших студентах даже после введения комендантского часа. Яна была удивлена, что среди добровольцев не было Лены и Дениски, хотя Даня с другом записались одними из первых.

Яна не сказала никому из них, что считает это безрассудной затеей, не сказала, что лучше бы они больше внимания уделяли учебе, чем всяким сомнительным авантюрам. Она хотела это сказать, очень хотела.

Но какой в этом был бы смысл, если сами они уже все давно для себя решили?

Поэтому, когда спустя пару недель преподавательский состав все же нашел способ открыть и настроить портал и группа добровольцев во главе с несколькими преподами выстроилась возле работающего портала, Яна крепко обняла на прощание Вику, все-таки, как и Дениска с Леной, расплакавшись в самый последний момент. Поцеловала Даню, хотя до этого была уверена, что уже ничего к нему не чувствует.

Ошиблась, видимо.

— До встречи, Янка! — явно храбрясь напоказ, махнул рукой Даня.

— Берегите себя! — напоследок крикнула Яна, и Вика кивнула ей с молчаливой благодарностью.

Экспедиционная группа шагнула в портал. Миг — и они исчезли. А потом погас и сам портал, будто и не было ничего.

На смену зиме пришла весна, одна сессия осталась в прошлом, а вторая уже маячила на горизонте — не отвертеться. Снег растаял, и на деревьях набухли первые почки, а из грязно-серой и коричневой земли, еще не прогревшейся после затяжных зимних холодов, уже кое-где начинали проступать островки зеленой травы. И это было так странно — знать, что мир движется, жизнь идет дальше, и даже привычная рутина продолжается. А где-то там, в другом мире, Вика, Даня и еще больше десятка таких же, как они сами, студентов, рискуют собственным здоровьем, открывают для себя целый мир и, может быть, спасают чужие жизни. Они делают что-то важное, по-настоящему стоящее, а все, на что способна сама Яна — всего лишь зубрить учебники и писать конспекты.

Когда они вернутся, они будут уже совершенно другими людьми, а Яна так и останется собой — будто все это время жила в застывшем времени или застывшем мире, потому и не изменилась, потому и осталась… собой, все еще.

Яна много думала об этом с тех пор, как началась экспедиция в другой мир. Наверное, о том же в той или иной степени думали все оставшиеся, потому что Лена ходила еще более молчаливой и задумчивой, чем раньше, Дениска подолгу где-то пропадала, возвращаясь только к ужину, и выглядела при этом такой таинственной, что сразу становилось ясно: сама Дениска точно живет не в застывшем мире, ее жизнь бурлит и готовит только новые приключения. Яна немного завидовала и думала о том, что если бы только ей самой хватило смелости… если бы она была чуточку сильнее, то… Может, тогда и ее собственные будни перестали бы проноситься мимо, будто бы и вовсе ее не касаясь?

За окном светило солнце, и студентов в общежитии почти не было — да и кто бы захотел тратить время в пыльных и душных комнатах, когда на улице впервые за уже очень долгое время тепло и светло? Поэтому сейчас Яна сидела за столом на единственной на весь этаж кухне в общежитии и пила уже остывший чай, наслаждаясь тишиной и одиночеством. В прежние времена Динька тут же за руку утащила бы ее на улицу, вслед за остальными, говоря, что нужно больше думать о своем здоровье и чаще дышать свежим воздухом. А Даня, если бы он не исчез, наверное, зашел бы к ним в гости и выпил бы вместе с Яной холодный чай. Если бы Даня был здесь, Яна, возможно, не проводила бы сегодняшний день на кухне одна, но… Даня сейчас был в другом мире и занимался гораздо более важными вещами, чем разбавление Яниного одиночества. Только вот ей его все равно немного не хватало, не только сегодня, а… вообще не хватало.

Яна мотнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и сделала еще один глоток чая, неприятно холодного и совсем не сладкого.

На кухню зашла Лена, и Яна удивленно хмыкнула: уж кто-кто, а Лена проводить время в общаге категорически не любила.

— Привет, — неловко поздоровалась Лена, садясь напротив.

— Привет, Лен, — кивнула в ответ Яна, хотя утром они уже виделись, а здороваться друг с другом по несколько раз за день было странно.

— Чай пьешь?

— Ага. Чайник на плите, но он холодный.

Лена поднялась из-за стола, подошла к плите и включила конфорку. Под чайником тут же радостно заплясало колдовское голубое пламя.

— Я почему-то так сразу и подумала, что ты здесь будешь, — все еще стоя к Яне спиной, тихо сказала Лена.

— И все равно пришла сюда?

После ухода Вики они с Леной не то, чтобы стали лучшими подругами, но Дениска теперь тоже постоянно где-то пропадала. И Лене с Яной попросту не оставалось ничего иного, чем признать, что они все-таки стали… чуть-чуть друзьями. От делать нечего, как говорится. А еще потому, что оказалось, что за всеми этими расследованиями, подготовкой к сессии и прочем, они обе умудрились растерять почти все социальные связи, что удалось приобрести за прошлые месяцы. Когда Яна узнала, что других друзей, кроме нее самой и Дениски, у Лены больше нет, она полвечера смеялась. А следующие полвечера плакала, когда до нее дошло, что и у нее самой друзей ничуть не больше.

Поскольку Дениска теперь была занята чем-то жутко таинственным, дружить Яне и Лене приходилось уже друг с другом. Ну, как дружить? Обмениваться, разве что, меньшим количеством колкостей, иногда вместе делать домашние задания и не уходить из комнаты, едва завидев друг друга. Специально встречи никто из них прежде не искал, а тут… Было такое противное ощущение, словно Лена сейчас нарушила одно из их негласных правил, если бы, разумеется, между ними были хоть какие-то правила.

Чайник засвистел, и Лена поспешно выключила плиту. Нашла в одном из шкафчиков заварку, не поленилась насыпать ее в отдельный чайничек, стеклянный, с нарисованными бабочками, и залить кипятком.

— Тебе подлить?

Яна подумала о том, что ни кипяток, ни заварка ее чай уже не спасут, но все равно вежливо улыбнулась:

— Да, пожалуйста.

Взяв ее кружку в руки и презрительно скривившись от вида едва коричневой светлой жидкости в чашке, Лена пробормотала:

— Лучше я тебе тоже новый налью.

— Как хочешь, — Яна к чаю вообще относилась значительно проще и, в принципе, не особо даже его любила. Но раз Лена настаивает, то почему нет?

Когда все чайные приготовления были окончены, Лена поставила на стол две доверху наполненные кружки ароматного горячего чая. Яна провожала взглядом поднимающиеся над ободком чашки тонкие струйки белого пара и пыталась понять, как ей относиться к этой внезапно навязанной компании. И как вообще пить чай, не разбавленный холодной водой?

— Ты что-то хотела? — все-таки спросила Яна. Просто так Лена ее искать, наверное, не стала бы. Они ведь не друзья.

— Просто хотела поговорить.

— О чем?

— Да так… О чем угодно.

— Вот как?

Яна с сомнением посмотрела на собеседницу, сделала осторожный, очень маленький глоток чая и удивленно хмыкнула: оказывается, этот напиток все же может быть вкусным, даже без сахара. У Лены к этому определенно был талант. А к разговорам — так же определенно — нет.

Разговор явно не клеился, да и сами девушки не слишком сильно были в нем заинтересованы. В конце концов, им обеим вполне хватало вот так просто сидеть на кухне в пустом общежитии и молча пить чай. Потому что друзьями они, конечно же, не были, но даже от такой компании одиночество ощущалось чуть менее сильно.

— Скучаешь? — Яна кинула быстрый взгляд на Лену и тут же снова уставилась в кружку.

Она сама не понимала, зачем выбрала именно эту тему, но… Наверное, и самой Яне тоже хотелось выговориться, рассказать хотя бы кому-то обо всем том, что накопилось за это время.

— В смысле, вообще? — Лена недоуменно нахмурилась. — Да, после зимней сессии здесь стало как-то скучновато.

— Нет, я об… — начала было Яна, но замялась, не сумев подобрать слова. А потом на одном дыхании выпалила: — Я скучаю по Дане.

Яна не была уверена в своих наблюдениях абсолютно точно, но ей казалось, что за время того расследования между Леной и Юрой, молчаливым другом-телохранителем Даниила, проскочила «искра». По крайней мере, они часто проводили время вместе, и в ее компании Юра становился гораздо более разговорчивым, даже болтливым, а Лена рядом с ним очень часто краснела и глупо хихикала, что ей было вообще не свойственно. Вот Яна и подумала, что, возможно, она — не единственная, чей близкий человек прошел через тот портал в другой мир.

— Оу… — протянула не ожидавшая такого откровения Лена. — Сочувствую, Ян.

— А ты скучаешь по Юре? Я думала, вы стали довольно близки.

— Типа того, но… — теперь уже Лена не могла подобрать подходящих слов, поэтому предпочла ограничиться фразой: — Все сложно.

И не успела Яна поинтересоваться, что именно сложно и почему, как в комнату вбежала, топая, как слон, Дениска. На ходу осмотрев кухню и убедившись, что, кроме них, там никого нет, рыжая девушка с трудом сумела остановиться возле стола, только чудом не врезавшись в него, и объявила, широко улыбаясь:

— А я — дракон!

Яна подавилась чаем. Лена же, кажется, и вовсе не удивившись, усадила неугомонную подругу на стул и пошла ставить новый чайник — их с Яной чай уже успел остыть, да и Дениска от чашки травяного напитка вряд ли откажется.

— Так ты сказала, дракон? — переспросила Лена, возвращаясь обратно за стол и расставляя перед подругами кружки с ароматным чаем.

— Ага, самый настоящий! — радостно скалясь, подтвердила Дениска.

— Я думала, драконы не умеют превращаться в людей, — заметила Яна.

— Ну, некоторые виды могут. Только считалось, что все они давно исчезли — а тут я. Поэтому Вадим Викторович обсудил это все с деканом и ректором, и летом университет отправляет нас на экспедицию к Драконьим островам.

— О, прям какой-то год экспедиций.

— А то!

Яна знала, что Драконьи острова находятся где-то на севере и, вроде как, раньше у них было какое-то другое название. И не то, чтобы Яна не была сильна в истории, просто до этого момента не сильно интересовалась драконами и конкретно этими островами. Теперь, видимо, ей придется десятки книг по этой теме перечитать, чтобы летом быть спокойной и точно знать, что с ее подругой не случится ничего плохо.

— Так… Панов — еще и по драконам?

— Да, он такой… такой восхитительный!

И Дениска рассказала, что после того случая, как она чуть не сожгла свою кровать, результаты анализов показались медсестре несколько… необычными. А потом как-то само собой выяснилось, что все необходимые ответы нашлись именно у пресловутого Вадима, который, и правда, в каждой бочке был затычкой и вообще «молодой гений» и всеми сферами деятельности интересуется. Целыми днями Дениска пропадала по этой же самой причине: предмет ее восхищения учил юного дракона пользоваться своими новыми силами и не спалить дотла весь МКУ. А летом они поедут вместе с группой других специалистов в места, где обитают драконы, чтобы узнать больше о том, к какому виду принадлежит Дениска, и постараться найти других представителей этого вида.

— Так что вот, — подытожила Дениска и приложила указательный палец к губам: — Только тс-с-с, это пока секрет.

И, в общем-то, Яна была права, когда думала, что Дениску ждет еще много новых приключений. Подумать только, дракон!

Казалось бы, ничего интереснее уже просто не может быть, но тогда, помолчав, решила признаться и Лена:

— Помните, в начале года ходили слухи о том, что кто-то из царской семьи сюда учиться поступил?

— Ага, — согласно закивала Дениска. — Помню-помню! Мне еще все интересно было, кто же это?

— Ну вот, это я, — просто сказала Лена, и Яна порадовалась, что в этот момент благоразумно не пила чай. Иначе снова подавилась бы. — Я — полукровка, — объяснила Лена, когда Яна задумчиво взглянула на ее острые уши. Странным было то, что Яна с самого начала была уверена, что родилась Лена в аристократической семье, только почему-то думала, что эта семья должна быть исключительно эльфийской. — Я не претендую на престол, если что. Но, к сожалению, могу составить кому-то весьма выгодную партию. Поэтому и поступила сюда: я уже совершеннолетняя, но, пока учусь, замуж меня никто не выдаст. Это семейная традиция. Так что… Планирую остаться здесь до аспирантуры, как минимум!

— Ох… — вздохнула Яна, а Дениска бросилась утешительно обнимать подругу, при этом чуть не опрокинув чайник. Впрочем, грустной Лена все равно не выглядела.

А Яна только еще раз убедилась, что вокруг нее живут исключительно неординарные личности: одна отправилась в другой мир ради спасения пропавших студентов, вторая оказалась драконом, из тех, что, казалось бы, уже давным-давно перестали существовать в этом мире, а третья — и вовсе из царской семьи, да еще и полукровка. На фоне соседок по комнате сама Яна смотрелась исключительно блекло и скучно.

— А ты, Ян? — обернулась к ней Дениска. — Какая у тебя тайна?

— Тайна?

Яна не помнила, чтобы у нее была хоть какая-то тайна, наоборот — вся ее жизнь была кристально ясной и не несла совершенно никаких неожиданностей или загадок. Разве что…

Лена и Дениска выжидающе смотрели на нее, и Яна, скрепя сердце, нехотя обронила в чашку с чаем:

— В детстве меня чуть не утопила русалка, но спас проезжий маг. Потом я узнала, что он учился в этом Университете, и решила, что тоже хочу быть боевым магом, поэтому я и… здесь.

Вот так просто.

Никакой тайны.

Вся жизнь, рассказанная в двух предложениях.

— И это все? — приподняла брови Лена и добавила до того, как Яна успела возмутиться или оскорбиться: — Я не про твою историю. Я о том, что… сама-то ты разве хочешь быть боевым магом?

— В смысле? — теперь не понимала уже Яна. — Я же сказала, что…

— Что пойти по стопам твоего спасателя — это твоя дань уважения и признательности ему, так?

— Я… Наверное, так, но…

— А если отбросить всю эту дань, то кем хочешь быть ты сама?

— Я тебя сейчас не понимаю.

— Если бы тебя тогда не спасли, то кем ты была? — зачем-то продолжала допытываться Лена, и Яна почувствовала себя загнанной в угол мышью.

— Э-э… Трупом?

— А если бы встречи с русалкой и вовсе никогда не было?

— Я не… Не знаю. К чему вообще это все, Лен?! — Яна ее по-прежнему не понимала, а Лена этими своими колдовскими глазами-льдинками смотрела так… так, словно точно знала, что именно Яне нужно понять. И словно была уверена, что Яна это обязательно поймет. Теперь по крайней мере, до Яны дошло, почему из всех возможных специальностей в Университете Лена выбрала именно прорицание.

«Гадалка, чтоб ее! И все же… Правда, кем бы я хотела быть?»

Яна хотела стать боевым магом, потому что ее когда-то спас боевой маг. До этого момента, до вот этой самой кружки заваренного Леной чая, Яна и не задумывалась: а хотела бы она чего-то иного от своей жизни?

А сейчас вдруг поняла — да, хотела бы. Яна предпочла бы, чтобы ее собственная жизнь была не из тех, по которым потом пишут книги и создают игры, не из тех, о ком потом неделями и месяцами говорит вся страна, если не весь мир. Яна, конечно же, не хотела бы попасть в другой мир, оказаться драконом, каким-нибудь избранным, царской дочерью или типа того. Нет, этого добра ей и даром не нужно — вполне хватает того, что все это или почти все происходит с дорогими ей людьми. А сама Яна хотела бы… чего-то своего. Может быть, отправиться в путешествие по миру, переплыть океан или даже — почему нет? — повидать Драконьи острова. Может быть, заняться изучением трав и, как Дениска, стать травницей. Или выбрать свою будущую профессию, которая вообще никак не будет связана с магией — писательница, например, или кондитер.

Яна об этом раньше не думала, но… То, что в детстве ее спасли, то, кто в детстве спас ее — все это не должно было определять ее будущее. Но почему-то определило.

И только сейчас, кажется, Яна узнала ответ на вопрос Лены. Не столько ответ даже, сколько…

— Ты права, Лена, я не знаю, кем хочу быть, но… Думаю, что боевая магия — это все же не мое.

Эта мысль появилась не прямо сейчас, Яна об этом иногда задумывалась и раньше, когда замечала, что изучать боевые заклинания, движения и стойки ей совсем не интересно. Но тогда она оправдывала это тем, что в начале всегда так, а потом она приноровится, втянется в будущую профессию — ведь иначе просто не может быть. Тогда Яне не хватало ни сил, ни смелости, чтобы признать, что это — не для нее и не то, чего она хочет. Однако теперь в ее жизни были Дениска и Лена, скоро из другого мира непременно вернутся Вика и Даня и… У всех них были или еще будут удивительные приключения, и Яна впервые по-настоящему задумалась о том, что не хочет от них отставать — она тоже хотела меняться, расти над собой, что-либо превозмогать ради достижения каких-либо целей. Яна тоже хотела жить ради чего-то, что для нее будет действительно важно и ценно. И, в принципе, не такое уж большое значение имеет, что именно это будет, важен сам факт — в ее жизни это будет.

— Думаю, я хочу попробовать что-то еще.

— Это же здорово, Янка! А что ты хочешь?

— Пока не знаю. Но в мире ведь столько возможностей!..

Теперь Яна была готова рискнуть. И очень надеялась на то, что в ее будущем Лена увидела что-то в самом деле замечательное.

А пока Яна Болотная чувствовала, что стоит уже буквально в шаге от мечты всей ее жизни. И это было по-настоящему прекрасное чувство.