Опустевший Эдо (джен)

Он шёл по до боли знакомым улицам города совсем один. Мимо неясными тенями проносились его жители. Каждый из них был уникален, и каждый спешил по своим делам. Они не замечали ничего вокруг, не замечали, насколько мир изменился, меньше чем за неделю. Они просто неслись по своим делам, сливаясь в безликие серые пятна. Он остановился и посмотрел на небо: оно тоже казалось серым.

Несмотря на толпы народа, и шум большого города, Эдо казался ему сильно опустевшим. Не хватало больше чего-то очень важного этому городу. Да, больше никто не появлялся на пути неожиданно, пытаясь арестовать. Никто не отбивал у него желание есть сладкие бобы с рисом одним видом этой бежевой мерзости под названием майонез. Никто не стрелял из базуки в майонезного маньяка с флегматичным выражением лица и словами: «Сдохни, Хиджиката-сан». Кагура скучала, ведь ей тоже было больше не с кем драться. Никто не отзывал его в сторону с очередным диким планом по уничтожению заместителя командующего Шинсенгуми, или хотя бы издевательства над ним же. Никто не выскакивал из-за столба, преследуя Отаэ. Никто не махал ракеткой направо и налево. И… никто не слал бесконечные смс-ки ему на телефон.

Город опустел без этих людей. По крайней мере, для него.

Нет, конечно, они все осознавали, на что шли, когда сначала вступились за Токугаву Шиге-Шиге, в общем-то, хорошего, справедливого Сёгуна. Понимали, что чем-то придётся платить, что фактически идут на смерть. И Гинтоки тоже это понимал, понимал, что даже если выживет — его не оставят. Его прошлое Белого Демона не давало покоя многим. Особенно правительственным лицам времени восстания, и аманто. О да, особенно аманто, ведь он перебил тогда многих сильнейших из них, когда они лезли в надежде поделить богатства его родной планеты. А Такасуги, сотрудничавший со многими из тех, против кого они воевали в прошлом плечом к плечу, наверняка успел продать его голову. А может и не продать, но напоминал о нём самом уж точно постоянно. Они все знали, что «как раньше» уже никогда не будет. Но остаться в стороне, означало предать самих себя. Так поступить они не могли….

Чудо, что они смогли выбраться с того острова с минимальными потерями. Чудо, что почти все вернулись в город, ставший родным. Но… многим из них пришлось покинуть Эдо, чтобы их банально не казнили. Власть сменилась, как гармония на террор. Всё повернулось вверх тормашками. Плюс поменялся с минусом местами, и объединился с ним же во что-то новое. Вот и Шинсенгуми с Мимаваригуми стали новой надеждой восстания и революции, так же как этой надеждой десять лет назад были трое товарищей, друзей, лучших учеников Ёсиды Шоё. А сами предводители Джои, вольно или невольно, но стали защитниками Эдо. Ненадолго.

Саката Гинтоки, бывший, а может и не очень бывший, предводитель Джои шёл по городу, лениво наблюдая за его жителями, и думая о том, сколько проблем опять нажил на свою голову. Их, Мастеров на все руки, действительно в покое не оставили. Им пришлось переехать, скрыться от шавок нового Сёгуна Токугавы Нобу-Нобу, ведь они не могли сражаться против них вечно и фактически в одиночку. Заодно, таким образом, они оставили и старуху Отосэ и остальных в безопасности. Гинтоки не хотел бы втягивать в это и детей, но они шли за ним без колебаний, и он решил, что за ними будет проще присматривать, если они будут поблизости. А Отосэ… она всё понимала, как и всегда, и отпустила, проворчав напоследок что-то о том, чтобы не смел умирать раньше неё.

Зура, старый товарищ и ещё один лидер Джои, с радостью предоставил другу немаленький дом, в подземном Эдо. Дом, за который не нужно было платить. Но он ощущался как чужой. К тому же, взамен Зура потребовал, чтобы Гинтоки вернулся в Джои, и помог ему объединить разрозненные кучки террористов своим именем. И он согласился на такое условие, почти не задумываясь. Только… попросил не говорить об этом Кагуре и Шимпачи. Он понимал, что это всё подготовка к войне, в которую его дети уже втянуты, но всё равно не собирался тащить их за собой в эпицентр событий, и им с этим придётся смириться. По крайней мере, ему очень хотелось так думать.

Им можно было бы и вовсе покинуть Эдо и уехать куда-нибудь, затеряться среди жителей. Но теперь, когда и Шинсенгуми и Мимаваригуми в городе больше не было, Гинтоки не мог оставить его без защиты. Просто потому, что когда-то поклялся, а может потому, что так велело сердце. Но уйти он не мог.

Но когда Кихейтай, последователи старого друга или врага, (он и сам не понимал до конца), попросили помощи, он тоже не смог остаться в стороне. Никто из них, старых лидеров сопротивления, не смог. Как бы не изменился Такасуги, сколько бы он ни пытался убить его, их всех, а он всё равно оставался другом. Да и он просто был обижен, как и всегда, но, как и всегда, всерьёз его убить он никогда не пытался. Гинтоки был уверен, что окажись он в беде, Шинске забеспокоился бы. Но помогать не стал бы, нет. И не потому, что желал его смерти, а потому что верил тому, с кем не раз бился спиною к спине. Но сам лидер Кихейтая был не таков…

Любимый город, полный жителей, или друг, с которым воевал не один год? Вопрос сложный, ведь он клялся защитить и то, и другое.

Мимо Гинтоки пролетела стая ласточек. Низко, предвещая скорый дождь. Он бесцельно брёл по городу, пытаясь найти ответ, и не заметил, как по крышам застучали первые капли. Настроение было тяжёлым. Он не желал новой войны, но понимал: её не избежать, а значит, и бегать от неё не стоило. Он чувствовал: его мелкие, дети и друзья, следят за ним. Как старый пёс войны он чувствовал слежку. Чего они ждали? Гинтоки знал: они не утерпят, полезут за ним, и задержать он их не сможет. А значит, решение нужно принимать, учитывая и это.

Смешно, что Кагура ушла несколько дней назад. Сказала, что за братом, потому что убить его может лишь она. Но рыжеволосая Ято не покинула планету, а ждала его решения. Почему? Он не знал.

— Широяша-сан? — Окликнули его, вырывая из мыслей. Гинтоки повернулся на голос, и увидел перед собой мужчину, по одному виду которого сразу становилось ясно: самурай из Джоиши. Он стоял перед ним, преклонив колено. Это… раздражало.

— Чего тебе? — Лениво поинтересовался он, ковыряясь в ухе.

— Главный корабль Кайентая прибыл, Широяша-сан. Всё готово к отлёту. Кацура-сан и Сакамото Тацума-сан ожидают лишь вашего решения. — Подобострастно, не поднимая головы, доложили ему. Гинтоки скривился: не любил преклонения.

— Пусть ждут. — Скомандовал он, и член Джои, поклонившись, исчез из поля зрения. А Белый Демон вновь взглянул на небо.

Время шло на минуты. Решать было уже почти некогда. Но и не вспомнить былое невозможно было в такой момент.

Да, теперь они возвращались к началу. Он снова, третий раз в жизни, шёл на войну. В первую войну он был мальчиком-демоном, мародёром, который чтобы выжить, грабил мёртвых и жил неподалёку от побоищ. Во вторую свою войну он был знаменем сопротивления Джои, Белым Демоном, непобедимым воином, что вёл за собой в бой, на смерть. А теперь… он был всё тем же демоном, только теперь ещё и главнокомандующим.

Раньше у них, четверых друзей, никогда не было лидера. А зачем? У каждого были свои люди, и перед каждым из них стояли свои задачи. Своих людей не было лишь у него, потому что он так и не научился работать в команде, потому что никто так и не смог угнаться за ним, потому что он предпочитал рисковать лишь своей шкурой. В шутку они нередко дрались между собой за лидерство в Джои, но на самом деле его друзья считали, что только он, Широяша, мог возвышаться над ними. Он всегда их объединял, и если бы его не было — их пути разошлись бы ещё тогда. Но признать это в ту войну Такасуги не позволяла гордость, Тацуме — происхождение, а Зуре — самомнение. А ему самому не хватало смелости и желания взять на себя такую ответственность.

Кажется, с тех пор они повзрослели, и Зура, и Сакамото, почуяв запах приближающейся войны, уже сами попросили его объединить их всех. А он и согласился, слишком быстро на это решившись. Теперь от него зависело слишком много жизней. Только от него. Не слишком ли это?

Главнокомандующий сопротивления Джои…. Шоё смеялся бы. Как и то существо, что ныне скрывалось под личиной учителя.

Друзья даже не подкололи его взгляд дохлой рыбы, который он приобрёл ещё в раннем детстве, насмотревшись на боль и горе людей на войне, и не съязвили на тему лени, вызванной ощущением собственной бесполезности в мирное время….

И что теперь? От одного его решения зависело слишком многое. И это решение придётся принять очень быстро.

Гинтоки не заметил, как дошёл до горной местности, что была за городом, и забрался на скалу, чтобы увидеть всю панораму Эдо. Шёл дождь, небо было по-прежнему мрачно-серым, и жизнь всего, достаточно яркого города, сливалась в одну серую кляксу. Чем был для него этот город? По сути — ничем. Он просто любил его жителей, его особую атмосферу, и клялся далеко не одному человеку, что защитит всё это. Множество людей верили, что он защитит то, что им дорого, или что было им дорого. А его сердце рвалось к старому другу, и он отчаянно пытался найти оправдание принятому решению.

Как бы то ни было, а чтобы защитить страну Кихейтай был нужен. И Кихейтай, во главе с Шинске и его связями в космосе. Зура и Сакамото пойдут с ним, он был уверен в этом. И как в старые добрые, прикроют спину, пока он сражается с сильнейшими. Они прихватят с собой своих Элизабет и эту бледную девку, Муцу. А как иначе? Они всегда ходили одной толпой. И Шимпачи, и Кагура, несомненно, увяжутся с ними. Найдут причины. Все они долг перед друзьями ставили во главе своих приоритетов, а потом уже ставили в списки все остальные долги.

А Эдо? Чтож, город стоял задолго до его прихода, выстаивая даже в самые трудные времена, будет стоять и после того, как его, Белого Демона, не станет.

* * *

— В наше отсутствие защищайте жителей Эдо, Джоиши! Их больше некому защитить. А мы вернёмся с подмогой… — Разнеслись над сотнями людей слова, больше не ленивого «мастера на все руки» Сакаты Гинтоки-сана, а главнокомандующего сопротивления, Широяши. Зура уже толкнул за него пафосную речь, и ему оставалось лишь отдать приказания. Их уже ждали.

Они покидали вдруг ставшим пустым для них, и серым, когда-то яркий и шумный Эдо, оставляя его в надёжных руках, и отправляясь на тяжёлую битву, испытание которой они не факт, что переживут. Но с такими противниками лучше сражаться там, далеко от дома, чтобы родина не пострадала. И всё же, вернуться сюда они обещали самим себе и друг другу.

* * *

Флот Кайентая, с гордыми воинами, самураями по духу, на бортах, покинул землю. И на миг, каждый житель большого города Эдо, будь то человек, аманто или собака, вдруг почувствовал, как сильно опустел их любимый город. Всего миг, а город погрузился в уныние, ведь его покинули лучшие.

Но несколько дней пройдёт, и надежда в город вернётся. Дождь его покинет, открывая необычайно многочисленным взорам чистое, безоблачное и яркое синее небо. Те, кто остался, будут уверены в том, что те, кто покинул Эдо, вернутся с войны живыми. А вера и надежда на это, прогонят пустоту из сердец, и из всего города…

Примечание к части

Сборник моих работ по фандому — https://ficbook.net/collections/9245773