Холодные воды (джен)

Эвр часто не спит больше одной ночи, падает в свой дворец разума, решает задачи — миллионы, миллиарды, играет сама с собой в сложную игру. Все книжки давно прочитаны, всё домашнее задание сделано — скажите на милость, зачем ей домашние задания, ей, девочке, которая умнее всех её учителей вместе взятых?

Эвр делает их от скуки — но от скуки домашние задания не спасают. От скуки спасает сведение с ума всех окружающих. Эвр весело, когда человек оживает, если его потыкать — как угодно. Эвр кажется, что вокруг неё одни прыгающие лягушки, раздувающие свои рты. Прыгающие лягушки умеют сжиматься. Прыгающих лягушек можно резать.

Эвр заставляют ложиться в девять, жить по расписанию, потому что ребёнку вредно спать меньше восьми часов. Эвр ложится в кровать с белыми простынями, твёрдым матрасом и закрывает глаза. Белые простыни шуршат в её сознании, перебираются в другие дни, в другие воспоминания, и Эвр снова падает во дворец разума.

Но всё ещё не спит. За ней следят — денно и нощно, наверняка думают, что Эвр крепко засыпает, когда сама она путешествует за пределы сознания и логики, исчезает, пропадая в иных мирах и в иных законы.

Эвр возвращается поздней ночью, и скука уходит от неё, отплывает на несколько мгновений. И за эти мгновения тело может предать Эвр — и она берёт его под строгий контроль. Ей не нравится спать, сон — не для неё, но иногда тело, это чертово тело ещё ребёнка уносит её в темноту.

В кратковременный, дёрганный сон, в котором Эвр — пятилетняя девочка с хвостиками и одиночеством в придачу. Во снах Эвр сидит в комнате и рисует мелками по кипенно-белой бумаге, шуршащей и шершавой на вид. Мать называет её акварельной, Майкрофт сердится, когда Эвр берёт у него из стола целую стопку — и мать всплескивает руками, ругает Майкрофта.

Эвр таскает стопки и рисует на них дома, Шерлока, Майкрофта, мать, отца, сотню маленьких надгробий, злые, искажённые лица. Она переключается от круглой матери к высокому Майкрофту, от кудрявого Шерлока в пиратской шляпе к его другу, Виктору Трэвору, наглому самоуверенному мальчишке.

Он не пускает Эвр к Шерлоку, машет рукой, говорит: «Она девчонка», и Эвр хочет свернуть ему шею, как воробью, которого она нашла за домом. Воробей трепыхался в её руках со сломанным крылом, и она всего лишь облегчила его страдания.

От Виктора Трэвора она переходит на добродушного, не замечающего ничего отца с мягкой улыбкой. Отец с листов дорогой акварельной бумаги растягивает рот в кроваво-красной нити, и Эвр отбрасывает неудачный рисунок, берёт следующий лист. Она рисует их дом — большой и красивый, с фальшивыми надгробиями во дворе и речкой неподалёку.

Речка бежит-бежит в сознании Эвр ледяным потоком, перемалывает гальку. На речке Майкрофт читает книгу, одним глазом приглядывая за Эвр и играющими мальчишками. Шерлок тыкает вверх — в серое небо — искусственной саблей, зовёт за собой Виктора Трэвора, а Эвр стоит по колено в холодной воде — и к ней торопится встревоженная мать.

Мелки размазываются по акварельной бумаге, когда Эвр дорисовывает особенно полюбившийся могильный камень, подписывает сверху коряво и наспех имена. Их четыре, ровно четыре — Виктора Трэвора Эвр хоронит отдельно. Её семья, обрекшая Эвр на одиночество, лежит в тесной могиле под кривым и чёрным куском мрамора.

Эвр смотрит на него, гладит руками. Во дворе такие надгробия фальшивые и состаренные, с леденящим даже в жаркий день камнем. Эвр знает — несмотря на то, что она маленькая девочка — её семью не похоронят вместе. Разве что…

Эвр достаёт из кармана коробок спичек. Отец оставил их на каминной полке слишком высоко, пришлось доставать с помощью табурета, но Эвр достала — и это было слишком просто, слишком скучно. Никто не застукал её за этим делом. Эвр стискивает зубы. Она всегда будет рядом с одиночеством, с непониманием, страхом — о, со стороны Майкрофта она его прекрасно чувствует, а Шерлок слишком мал, чтобы её понять.

Но Эвр поджигает спичку и думает: её семью похоронят вместе, если от этой семьи не останется ничего. Эвр кладёт спичку на разрисованную акварельную бумагу Майкрофта, и огонь пожирает её. Эвр глядит на него завороженно. Эвр тепло, почти жарко, и о руках, вытаскивающих её из комнаты, Эвр не рассуждает. Огонь скрадывает её прошлое, дом её семьи, место, где она одинока.

Эвр выскальзывает из сна, закрывает воспоминания на ключ. Они причиняют эфемерную боль — будто она по-прежнему стоит по колено в холодной воде речки.

Эвр снится, как она пытается убить свою семью.

Эвр сожалеет.

Эвр сожалеет о том, что у неё так и не получилось.

Майкрофт ложится далеко за полночь, когда разбирает документы. Их много, гораздо больше, чем Майкрофт мог себе представить — он отсутствовал три дня, и за это время Антея отсеяла лишнее. Однако и этого ему достаточно, потому Майкрофт доходит до кровати в половину второго.

У него не хватает сил сменить одежду — и он просто раздевается, горячей кожей ощущая прохладу постели. Майкрофт накрывается одеялом и моментально засыпает — усталость приливает к нему тёмным морем, омывающим Шерринфорд. Майкрофт хмурится во сне, и складка, прошедшая между его бровей, становится больше, раскалывает пополам его настоящее и прошлое.

Майкрофту снится их старый дом. Около воды играет Шерлок, кричит ему что-то, но Майкрофт во сне не слышит, что. Хотя помнит, и помнит дословно обращение «Майк» и восхищенное «Виктор тоже будет пиратом!». Майкрофт во сне листает страницы книги и сидит на берегу маленькой речушки. Он приехал сюда на каникулы, на две недели импровизированного отдыха — и мать с облегчением сгрузила на него пирата-Шерлока и Эвр.

Эвр Майкрофт во сне не видит — лишь понимает, где она и что делает — и поджимает губы. Майкрофт боится Эвр, хоть и не признаётся никому, даже себе — с трудом. Скупое на эмоции, словно вылепленное из гипса лицо маленькой девочки Эвр является ему в кошмарах и затмевает всё остальное.

Зато во сне Майкрофт видит Шерлока в пиратской треуголке и с искусственной саблей. Шерлок подскальзывается на камнях, едва не падая, но тут же снова бежит-бежит-бежит мимо надгробий и деревьев к дому. За ним следует Виктор, пухлолицый и веснушчатый, сосредоточенный на том, чтобы догнать Шерлока.

Майкрофт опускает голову и смотрит в книгу. Её он тоже помнит дословно, и то, что во сне строчки расплываются и не ловятся взглядом, ему не мешает. В его руках — Библия, мифологическая книжка про мифического бога, и Майкрофт читает её только ради интереса и ради того, чтобы быть в курсе содержания.

…терпением вашим спасайте души ваши.

Майкрофт проговаривает эту строчку, когда поднимается, закрывает книгу. Во сне он уходит от речки наверх, к дому на холме, к искусственным могилам, провожает их взглядом — и останавливается, слишком внимательный, чтобы пропустить. На одной из них, на чёрной шершавой поверхности нацарапано его имя. Неровным детским почерком — наверняка писали гвоздём — по камню: «Майкрофт Холмс, дата смерти — 19…»

Майкрофт бледнеет. Он узнаёт руку написавшего. Маленькая девочка Эвр Холмс, восточный ветер, пытается похоронить его на импровизированном кладбище. Рядом с его именем, ниже, почти незаметно выписаны её три имени — и Майкрофт вздрагивает, увидев там и Шерлока. Эвр неравнодушна к Шерлоку, но и его желает убить — от обиды. От того, что Шерлок оставил её одну.

Майкрофт лучше других понимает, насколько одинока Эвр. И насколько она опасна. Родители закрывают глаза, ничего не слышат, сбрасывают заботы о младших на Майкрофта, а у него на зубах скрипит слово «ответственность» — и Эвр Холмс. Эвр протыкает руки, режется, убивает животных и однажды нападает на Майкрофта с ножом и ласковым, раздражающим обращением «Майки» на губах.

Майкрофт удерживает её, брыкающуюся, смеющуюся истерично и гневно, укрывает от испуганных глаз Шерлока, застывшего на пороге. Из распоротой руки Майкрофта сочится кровь. Шерлок смотрит на них, борющихся, а потом бросается вон, кричит так, что у Майкрофта закладывает уши: «Мама!» Этот крик оседает в голове Майкрофта, заставляет его ненавидеть — и бояться, но уже не за себя. Маленькая девочка Эвр — вышедшая из-под контроля больная. Майкрофт не знает, как с ней справиться.

Во сне Майкрофт идёт в дом, вслед за Шерлоком. Шерлок смеётся и улыбается ему, и Майкрофт против воли улыбается в ответ. И видит страшные, жестоко-больные взгляды Эвр Холмс. Эвр прижимает к себе стопку акварельной бумаги — Майкрофт злится на мать, разрешившую Эвр таскать у него вещи — и запоминает-запоминает-запоминает. От её сканирующего взгляда Майкрофту становится не по себе, изнутри поднимается безотчётный страх.

Майкрофт отворачивается, сторонится, пропуская сбегающих по лестнице мальчишек. Взгляд Эвр жжёт ему спину, пробирает до костей своей ненавистью. Эвр винит во всём его. Мать винит во всём его, когда Эвр заболевает, простояв в холодной воде речки. А отец успокаивающе кладёт руки ей на плечи, уводит в глубину дома, шепчет что-то мягкое. У Майкрофта горчит во рту.

Во сне он в тысячный раз думает, что был бы не против смерти Эвр. Сны крутятся, перекликаются друг с другом, и Майкрофт то снова поднимается по лестнице, то закрывает Библию — …терпением вашим спасайте души ваши, — то сидит на берегу речки, не замечая, что Эвр стоит по колено в воде, то слушает злые, обвиняющие слова матери.

Майкрофт не рассказывает ей о многом: она не поймёт, замашет на него руками и снова начнёт говорить что-то о братской ответственности. Майкрофт терпеть не может эти речи. Во сне Майкрофт после всего уходит в библиотеку. Внизу Шерлок громко прощается с Виктором, а Майкрофт находит Библию: он не привык бросать недочитанные книжки.

Шерлок приходит к нему, залезает на диван рядом и сидит тихо, листая очередной толстый том про корабли. Он случайно, сам, наверное, не осознавая, опирается своим бедром на бедро Майкрофта, а потом и вовсе засыпает, положив голову ему на плечо.

Майкрофт невесомо гладит его по голове свободной рукой — и ощущает, как по спине бегут мурашки. Сзади него стоит Эвр. Во сне он не поворачивается, но улавливает шорох детских пальцев по бумаге. Шерлок прижимается к нему ближе, сонно сопит. Эвр глядит на них долгие секунды, и у Майкрофта едва ли не встают дыбом волосы.

Майкрофт просыпается. Одеяло сползло, обнажив голую спину — и Майкрофт заворачивается в него. А потом садится, зная — не уснёт. Он всё ещё чувствует взгляд маленькой девочки Эвр Холмс.

У Майкрофта всё ещё горчит во рту.

Маленькая девочка Эвр Холмс в недосмотренном сне вновь и вновь царапает на надгробии его имя.

Шерлок вкалывает себе очередную дозу. Он пробует снова и снова наркотики, проверяя на себе их действие, помещает в специальный угол Чертогов разума результаты и процесс. От наркотиков сознание становится ярче, Чертоги разума — шире, и Шерлока вертит-вертит-вертит среди воспоминаний, мыслей, рассуждений, среди аналитического восприятия мира, среди невысказанного и невыслушанного.

Шерлок проваливается куда-то вниз, в зелёную траву, утыкается носом в песок и встаёт, пошатываясь. Рядом с ним бегают дети — дети? — и Шерлок пытается уловить их смазанные лица, но ничего не получается. Один из детей касается его руки — и пальцы проходят насквозь. Шерлок мотает головой, не могущий ни на чём сосредоточиться — и бредёт к реке, чтобы умыть горящее лицо. Он весь горит, кровь кипит у него в венах, и мир, сделав кульбит, роняет Шерлока в холодную речку.

Ему становится хорошо, прохладно и хорошо, и жар отступает от тела. Шерлок глядит на тёмное, предгрозовое небо, слышит журчание речки, расслабляется. Где-то далеко кто-то бредёт по дну, загребает туфлями воду — и Шерлок, поборов тошноту, поворачивает голову. И видит девочку с двумя хвостиками в тёплой кофте.

Он пытается её прочитать, но мозг отказывается сделать даже это, так что Шерлок цепляется за её размывающееся лицо. Девочка молча подходит к нему, наклоняется — и у Шерлока пересыхает в горле. Девочка качает головой туда-сюда, и от её мельтешения Шерлока мутит сильнее.

А потом девочка открывает рот и начинает петь.

«Подул восточный ветер:

Мне хочет помогать,

Ты ветру доверяй,

Он к цели приведёт.»

Шерлок вглядывается в её детские глаза, в красное пятно вместо губ, в холодный неласковый голос. Девочка подходит к нему ещё ближе, касается носками туфель бока Шерлока и продолжает-продолжает-продолжает петь.

Песенка в её исполнении отзывается в мозгу Шерлока скрежетом, и на пятый раз он не выдерживает, кричит на неё, тут же хватаясь за голову. Девочка будто его не слышит, улыбается, и это улыбка — будто кто-то маркером нарисовал статуе несколько линий — Шерлока раздражает. Шерлок протягивает руки — и ими, слабыми, почти не слушающимися отталкивает девочку.

Девочка падает, шлепается на камни и смотрит на Шерлока. Она не плачет, она не начинает звать маму или громко возмущаться. Она просто молчит и сухо улыбается. Холодная вода мочит её кофту и юбку. Шерлок с большим трудом поднимается на четвереньки. Его рвёт в кристально-чистые воды, и рвота тут же смывается потоком. Шерлок тяжело дышит, а девочка вновь затягивает ту же песенку.

Шерлок плещет на неё водой, кусает губы. Мир закручивается в тугую воронку и остаётся лишь журчание, мокрые камни и девочка. Маленькая девочка Эвр Холмс. Шерлок вспоминает — и лучше бы не вспоминал, а Эвр Холмс сидит и изучает его, препарирует взглядом. Шерлок цепляется за гальку, пытается заглушить скрежетание песенки другими звуками или выбраться из этого мира, из этой маленькой галлюцинации его огромного мозга. Девочка взмахивает рукой — и Шерлок выныривает.

Шерлок выныривает в солнечный сад, в нагретую солнцем траву. Девочка стоит рядом, показывает ему надгробия. «Гляди, Шерлок, они красивые, правда?» Шерлок не смотрит на надгробия: он смотрит на свои руки. Слишком маленькие, с мозолями (от сабли), с царапинами (неудачно упал), с заклеенной пластырем ранкой (Майкрофт тогда посмотрел на него устало, но всё же обработал). Шерлок касается себя, и девочка почти рычит, таращится на Шерлока ненавидящим взглядом.

«Шерлок, Шерлок, Шерлок», — говорит она, но Шерлок убегает от неё и от её надгробий к Виктору — к игре в пиратов — и Майкрофту с его редкими поглаживаниями по голове. Эвр остаётся позади, и Шерлок поднимает саблю, собирает, шумно споря, с Виктором корабль из мелких деталей, случайно засыпает около Майкрофта.

Шерлок улыбается, разбрасывает сухую листву, и восточный ветер трепет ему кудрявые волосы. Эвр наблюдает за ним из окна — Шерлок поводит плечами и срывается к приехавшему Майкрофту. Майкрофт поправляет на нем почти слетевший шарф. Эвр оказывается рядом с ними, залезает нагло в воспоминания Шерлока, хватает его за руку.

Шерлок выдёргивает её, сердится. Девочка Эвр Холмс отвечает ему на это сжатыми кулаками и взглядом исподлобья. Шерлок не обращает на неё внимания. У девочки Эвр Холмс слишком жестокие игры и слишком много намерения причинить зло. Майкрофт за спиной Шерлока очень тихо вздыхает. Его вздох перекрывает вновь начавшаяся песенка Эвр.

Шерлока выносит из наркотического опьянения, выбрасывает на берег, словно рыбу после шторма. Он облизывает губы, тяжело дышит. В этот раз Шерлок даже не может понять, что ему казалось. Всё перекрывает детская песенка, которую в голове Шерлока почему-то поёт взрослый Майкрофт Холмс.

Шерлок нащупывает листок с дозировкой и списком компонентов.

В его голове к голосу Майкрофта примешивается чужой девчачий.