Так уж было заведено (гет)

Традиций у них было полно.

Первую начала Грейнджер, когда пересеклась с Драко взглядами в зале суда и, задумавшись, кивнула, словно старому знакомому. Он напрягся, испугался, разозлился, оскорбился — и кивнул в ответ.

Уизли всегда игнорировал его, Поттер, наоборот, выдавливал вежливое приветствие, а однажды даже пожал ему руку. На автомате, на самом деле, но этому придали такое значение, что у героя уже не было возможности отмотать всё назад.

Ну а Грейнджер обычно просто кивала.

После слушаний начались бесконечные приёмы в честь победы, на которые оправданного Драко приглашали через раз. Тогда при встрече Гермиона традиционно выдавливала «мистер Малфой» и слегка краснела, потому что им было по восемнадцать и это звучало ужасно глупо.

Драко не краснел, но терпел это всё с трудом. И шёпот за спиной, и громкие слова в лицо, и взгляды, взгляды, взгляды… и подозрительные, и гневные, и презирающие. И даже кивки Грейнджер начинали сводить его с ума. Поэтому как только был снят запрет на выезд из страны, Драко поручил одному домовику собрать вещи, другому — подготовить документы, третьему — оставаться подле матери. И на год уехал учиться во Францию.

Весь этот год у него была традиция хотя бы раз в неделю натыкаться в газетах на колдографии вечно растрёпанной и сосредоточенной Грейнджер, которая перестала кивать, а лишь хмурилась, взирая на него со страниц.

А потом были возвращение в Лондон и удивительное стечение обстоятельств, которое привело Малфоя прямиком в Отдел магического сотрудничества. Будни в Министерстве магии, обычно с переработками, ежедневные обеды в одиночестве и беспрерывные попытки работать честно и не встревать в конфликты.

Не самые удачные попытки, честно говоря.

Министерство само собой кишело всеми теми, кого Драко — в идеальной версии своей жизни — больше бы никогда не встречал. Завидев Грейнджер в конце коридора, он обычно разворачивался и шёл в другую сторону. Впрочем, это не была их личная традиция — в то время он поступал так со всеми. Но с ней это происходило чаще других.

И после неожиданного повышения Драко понял почему: они не просто работали на одном этаже, но в одном отделе. Оба — в Бюро магического законодательства. Вот и были у них один на двоих начальник, одинаковый уровень доступа и те же обеденные часы. Да и уходили они примерно в одно время: Драко задерживался, чтобы выслужиться, Грейнджер потому, что она — Грейнджер.

И конечно у них были эти замечательные одинаково скрипучие стулья в зале для совещаний. Не рядом и даже не напротив, но когда и кого это останавливало?

Ругаться на утренних совещаниях — чем не традиция? Ещё обязательно после них и иногда до. Если Драко не просыпал, потому что у него в конце концов были и личные обычаи.

Однако месяц, в который Малфой придирался к любому слову Грейнджер и поддерживал всех тех, кто был хоть немного с ней не согласен, кончился на том, что Драко понял — она действительно чаще всего оказывается права. Тогда-то он начал вставать на её сторону, а новой традицией стало то, что они оба делали вид, будто в этом не было ничего необычного.

И она, кстати, снова кивала при встрече, однако уже не краснела, называя его мистером Малфоем. Наоборот, её голос обычно звучал почти так же иронично, как и его, когда Драко без запинки выдавал своё «мисс Грейнджер».

Но кроме этих приветствий, Драко неожиданно для себя начал придерживаться ещё уймы общих традиций.

Шутить над выбором гарнира Грейнджер и выслушивать её колкости по поводу его десерта, сидя за одним столом во время обеда. Заваливать её бумажными самолётиками, когда они работали над одним проектом, и тщательно следить, чтобы ни один из них не касался действительно серьёзных вопросов. Время от времени ради её реакции заставлять домовика ждать у выхода из Министерства.

Ну и отпускать комплименты её причёске — просто святое. Эта традиция, впрочем, Грейнджер почему-то не нравилась.

А вот остальные она будто бы поддерживала и даже создавала свои. Всегда посылала сову, если его командировка длилась больше трёх дней. Чаще кричалку, чтобы уж точно убедиться, что он не совершит дурацких ошибок.

Спрашивала, как поживают его домовики — каждые две недели. Подсовывала ему очередную магловскую книжку — каждый четверг. Угощала кофе из кафе на углу, ведь он гораздо лучше министерской жижи — через день. В остальное время была очередь Драко.

Грейнджер била его по плечу — примерно каждые пять минут. И Малфой даже не осмеливался сказать ей прекратить, всё-таки это была традиция.

А когда руководство решило дать им один на двоих рабочий кабинет, традиционными стали разговоры до ночи, из-за которых производительность упала так, что после месячного отчёта с щёк Гермионы ещё несколько суток не сходил румянец. Сначала — от смущения, затем — от усердия, с которым она принялась навёрстывать упущенное. Но и от разговоров не отказалась, поэтому они стали покидать Министерство ещё позже, и тут уж Драко пришлось ввести свою традицию — провожать её то до места аппарации, то до самого дома.

А потом появилась даже не традиция, а привычка — привычка самому относить на подпись документы, которые раньше он подсунул бы Грейнджер; привычка вспоминать о ней воскресным вечером и отказывать Забини в третьем стаканчике Огневиски, потому что «Грейнджер наложит на меня сглаз, если я завтра опоздаю на совещание». Привычка замечать её плохое настроение и затевать какой-то глупый и бессмысленный разговор — просто чтобы отвлечь её.

И вот этих привычек и общих традиций стало так много и Драко успел так прикипеть к ним, что окончательно и бесповоротно переступил через семейные, целуя Гермиону Грейнджер в полумраке их общего кабинета, куда они сбежали с приёма в честь Рождества 2000 года.

А ещё через шесть дней, отбившись от всех Уизли, Поттера и нескольких сослуживцев, Гермиона рассеянно порхала, накрывая на стол, по крохотной кухне в своей квартире, и Драко в своих баснословно дорогих туфлях и с бутылкой лучшего эльфийского вина чувствовал себя неловко ровно до того момента, пока захмелевшая от двух бокалов Гермиона не упала прямо ему на колени и не закинула голову, громко смеясь.

Чуть позже, одаривая её ещё одним поцелуем прямо под бой часов, Драко поймал себя на мысли, что это тоже могло бы стать неплохой традицией.

Весь 2001 год Министерство Магии соблюдало обычай притворяться, что не замечает отношений второго и третьего советников Министра по вопросам международного законодательства, ровно также, как до этого традиционно не вмешивалось в их ссоры.

Которые, впрочем, стали только неистовее.

Драко, конечно, несколько заботила такая тенденция и в связи с этим внёс предложение о примирительном сексе на его рабочем столе — ну в крайнем случае на её! — но Гермиона почему-то не соглашалась. Хотя и не сопротивлялась. Но всего раз в неделю — это же несерьёзно для такой традиции!

Магия отношений принесла в их жизнь ещё несколько обычаев, которые не очень-то радовали Драко.

Например, на ужине с Поттерами и Уизли Гермиона всегда дёргала Малфоя за средний палец, если он говорил что-то не то; за безымянный — если не смеялся над шутками Рона; за мизинец — если Грейнджер вдруг была в ярости по любому другому поводу. Иногда она пыталась незаметно сломать ему указательный — просто для профилактики.

А в гостях у Нарциссы они с Гермионой почему-то каждый раз обсуждали маленького Драко. Не того, что хогвартских времён — а именно маленького. И это была не лучшая традиция, особенно когда Нарцисса вспоминала про альбомы с колдографиями.

Впрочем, Драко и не жаловался — у него всё ещё было много других прекрасных традиций. Он бездельничал в библиотеке, пока Гермиона работала за двоих; выводил из себя несносную сову Уизли, когда тот присылал письма; и брал два билета на все до единой игры Паддлмир Юнайтед[1], причём всегда на самую шумную трибуну, и Гермиона никак не могла отказаться составить ему компанию.

Но нельзя сказать, что их отношения основывались только лишь на общих традициях. Им обоим была свойственна некоторая спонтанность.

Когда в очередной командировке Малфоя во время прогулки укусила топеройка[2], Гермиона взяла отпуск и не отходила от Драко, самостоятельно залечивая его щиколотки. Для Грейнджер это было тяжело: она слишком любила свою работу, чтобы отказаться от неё дольше, чем на пару дней. Хоть и отрицала это, отчаянно краснея, когда Драко подшучивал над ней.

Драко же удивил Гермиону тем, что на очередной ужин у Уизли надел тот самый фирменный свитер, который достался ему от Молли на Рождество.

Тогда Гермиона Грейнджер — отчаянная и безрассудная — набралась храбрости и предложила Драко съехаться. А он в ответ поступил подло — нарушил её традицию праздновать день рождение с друзьями, заказав в Министерстве личный портключ, который перенёс их в место, которое Драко так и не смог точно показать на карте.

Хотя этот поступок породил новый обычай: стабильно раз в несколько месяцев Драко Малфой запрашивал портключ в неведомую страну, которую они вдвоём с Гермионой изучали, при этом лучше узнавая друг друга.

И вот когда подходила к концу очередная поездка, Драко отдал дань уважения ещё одной традиции, опустившись на колено перед Гермионой. И отметил, что Малфоям как правило отвечают «да».

Так уж было заведено.

* * *

Спустя годы Драко понял: вести счёт всем общим традициям было невозможно.

Они с Гермионой всю жизнь делали множество вещей вместе или по отношению друг к другу. Что-то выделялось на общем фоне, что-то со временем превратилось в рутину.

Каждую среду Драко говорил Гермионе, что не представляет своей жизни без неё — хотя какая уж это традиция?

Вот то, как они с Блейзом каждый вторник перемывали косточки Уизли, — вот это была традиция так традиция! Пока Гермиона не услышала как-то их разговор.

И всё-таки не все традиции вечны…

И Драко, который сам пошёл против всех заповедей и обычаев своей семьи, женившись на грязнокровке, понимал это как никто другой.

* * *

[1] Паддлмир Юнайдет — старейшая команда Лиги по квиддичу.

[2] Топеройка — агрессивное существо, которое похоже на сухую деревяшку, но имеет очень острые зубы и сильно кусает за ноги.