танец закатного солнца в мирном течении облаков (джен)

Сидел человек на краю бытия.

Закатное солнце тонуло в очертаниях облаков; тишина, прерываемая лишь редкими порывами ветра, разлилась по поверхности жизни.

Человек сидел, свесив ноги вниз. Казалось — не дышал, не проникал кислород в его лёгкие. Будто бы статуя был недвижим, взгляд свой устремив в небытие, туда, где бликами лучи закатного солнца сияли.

Тишина обволакивала всё сущее, но и её время не вечно. Разрушена не громким звуком, но шелестом леса перерождена в безмолвие была.

Человек не обернулся: не интересовало нечто, возникшее из ниоткуда. Человек не обернулся: не было нужды, — ощущал уже присутствие Его.

Бог не желал больше ждать. Уподобившись ребёнку, объявился Он очень скоро, точно бы тяготило Его одиночество.

— Подумать только, отважился кто-то ко мне прийти! Были смельчаки и раньше, только вот… Так чего же хочешь ты?

Голос, звонкий и глухой, тихий и громкий, раздался скорее в голове сидящего, не касаясь мира реального. Человек повернул голову, взгляд поднял на Нечто, сияющее в своём бесконечном величии.

— Присаживайся.

Слова вдохнули жизнь в лёгкие человека, казалось бы, забывшие о значении кислорода. Бог ощутил себя неуютно, будто и не был Создателем вовсе. Впервые сомнения закрались: а что, если?..

Бог сел рядом в ожидании вопросов: люди вечно пытались найти ответы, словно это могло бы хоть как-то повлиять на их жизнь. Словно они вообще могли вернуться с края бытия.

Человек, однако, молчал, внимания не обращая на высшее существо. Создателя это, судя по всему, задело.

— Сюда приходят люди страждущие и потерянные в поисках истины. Что хочешь узнать ты?

Человек еле заметно улыбнулся, поднял взгляд на небо, на облака, озаренные лучами рыжего закатного солнца:

— О какой истине идёт речь, если Ты не можешь ответить даже на собственные вопросы? — негромко рассмеялся сидящий. — Я не за этим пришел сюда.

Столь дерзким с Богом ещё никто не был. Каждый трепетал перед обладателем безграничной власти над всем сущим. Каждый, кроме этого наглеца, который — пусть Господь и не хотел этого признавать — в чём-то был прав.

— Тогда для чего ты здесь? — уже тише спросил Бог, словно общался с себе равным. В неопределённый момент границы размылись помимо Его воли.

— Разве нужна определенная цель, чтобы оказаться где-либо?

Человек пожал плечами. Не сказать, что он и правда что-то искал. Сейчас его самого устроил бы ответ наподобие «хочу». Или, скорее «потому что я могу себе это позволить». А человек и правда мог.

— Здесь многое по-иному ощущается, — продолжил он.

— Удивительно, — последовал ответ. — Ты единственный, кто не искал именно меня.

— Разве это необычно — обращаться за помощью к своему создателю?

Бог скривился, обратив свой взор в ту же сторону, куда смотрел человек. Думал над вопросом, а затем, словно решаясь на что-то ужасное, изрёк:

— Думаешь, Богу есть дело до людей?

Создатель никогда не стремился быть снисходительнее к творениям Своим, даже не скрывал подобного отношения. Это казалось само собой разумеющимся: где Он, и где все остальные. Разница очевидна. Человек вновь улыбнулся. Ему отчего-то казалось, что он говорит с ребенком.

— Думаешь, людям есть дело до Бога? — вопросом на вопрос ответил, миролюбиво выдыхая тёплый воздух из легких. Как давно кто-то, кроме Него, был на краю бытия? Как давно Создатель вообще с кем-либо общался?

Бог нахмурился, но говорить не спешил. Насколько прав был путник? Тот, однако, сам решил продолжить, глядя на темнеющие рыжеватые переливы неба, на синеву, поглощающую их.

— Прав ли ты? Насколько тебе на самом деле всё равно?

Человек встал с земли, сунув руки в карманы брюк. За ним поднялся и Бог. Выглядел Он немного растерянным. Ему лекции вздумали читать?

— Кто бы что ни говорил, но истинно: Ты — создатель всего ныне сущего, начало всех начал, источник дыхания жизни. Сомнению не подлежит то, что по Твоей воле сейчас в бесконечном небытии сияет бытие своим тёплым светом. Но отчего же существо столь могущественное нуждаться будет в созидании подобного? Не оттого ли сотворил Ты существ разумных по подобию своему, что боялся одиночества? Так ли сильно Ты не нуждаешься во всём этом, как сам полагаешь?

Человек посмотрел на Бога. Посмотрел не как на существо высшее, в своей мудрости недосягаемое, но как на человека такого же, как и он сам.

— Ты боишься, — продолжил путник, рукой махнув в сторону небытия. — Этого ты боишься.

И заглянул человек в глаза Бога, будто бы в два граненых алмаза, сияющих и кристально чистых.

— Ты… — Создатель запнулся, — не моё творение?

Путник рассмеялся тихо, плечами повёл и задумался, как бы лучше ответить.

— Как знать, — улыбнулся человек. — Но не все люди друг на друга похожи, и не все они похожи на Тебя. Отчего бы кому-то и не захочется увидеть край бытия своими глазами?

Бог знал — нельзя увидеть без последствий, нельзя вернуться к прошлой жизни, словно и не было ничего. Ощущение, когда стоишь на границе крайностей, забыть невозможно.

— Мы — разные существа, — произнёс человек, наконец повернувшись к небытию спиной. — Я не смогу понять Твой страх. Но истоки наши различны, я не ведаю того, что знаешь Ты. Не думай о моих словах плохо, не в укор были сказаны они.

Бог молчал. Молчал и путник, в свои мысли погрузившись. Затем, спустя пару земных часов, расплывшись в счастливой улыбке, обернулся человек к Создателю.

— Что же, на этом прощай. Пора мне.

И со словами этими шагнул он за пределы бытия, туда, где почти опустилось закатное солнце. Сделав несколько шагов, человек растворился в небытии, словно дымка.

Бог долго не мог с места сойти, завороженно глядя в сторону, куда ушел человек. Человек, пришедший, кажется, лишь ради одного этого мгновения. Человек, пожелавший не найти мнимую истину, но ощутить то, что ощущал Создатель до начала времен. Был ли он на самом деле Его творением — Бог не знал. Умер ли он, очутившись за пределами сущего — Бог не знал. Но впервые за долгое время решился Он взглянуть на себя, решился принять то, о чём прежде и подумать не мог. Возможно, не так идеален Он, как воображал.

Ночь опустилась на грань. Холодало. Бог всё гадал: сможет ли когда-нибудь совершить такой же шаг?