В Хай-Уикоме, в полночь (гет)

Глядя на то, как закутанный в арабские одеяния, свирепо рычащий, разгневанный Шерлок Холмс сражается с террористами, мисс Ирэн Адлер наслаждалась своей победой. Она испытывала эйфорию, как и любой на ее месте, бывший на волоске от гибели и чудом спасенный.

Шерлок спас ее, и это значило, что она его победила. Он-то, наивный болван, свято верил, что никогда не станет плясать под ее дудку, но вот он здесь. Ее арабский рыцарь с саблей в руке, крылатый от гордости, торжествующий! Так-так, мистер Шерлок Холмс, вы считали себя образцом независимости, но поглядите, как все обернулось. Чудно́, не правда ли?

Безусловно, спасенная доминантка едва держалась на ногах, ведь она уже насовсем распрощалась с жизнью, да и террористы вели себя с ней... неучтиво. Тех дней, что Ирэн провела в плену, хватило на то, чтобы смириться с мыслью о будущей казни. Ее не пытались продать, из чего она сделала вывод, что это заказ. Кто-то очень влиятельный, чьи секреты она хранила в своем Vertu, объявил охоту на беглую Ирэн Адлер. И добился своего. Ее не могли надолго оставить в живых; честно говоря, ее и убить было мало. Но теперь, когда мерзавцам пустили кровь, Ирэн чувствовала себя отомщенной. И как никогда живой.

«Хороший мальчик».

О, Шерлок Холмс выглядел чертовски сексуальным, стоя неподвижно у тел ее мучителей. Его осанка была исполнена самодовольства; он отбросил испачканную саблю и обернулся, открыв лицо и явив Ирэн брезгливую мину.

— Больше вам ничто не угрожает, мисс Адлер, — начал он как ни в чем не бывало. — И сразу оговорюсь, мое вмешательство — еще не повод думать, что вы меня интересуете... в известном смысле.

— Вот как? — Ирэн пронзительно взглянула на него. Улыбка так и просилась на ее уста. — Вы спасли меня из жалости и только? Приятно слышать.

Мистер Холмс хмыкнул. Мисс Адлер улыбнулась бледными губами.

А затем наставила на него подобранный с земли пистолет.

— Боюсь, вы неправы, — чуть ли не ласково сказала она. Шерлок не мигая уставился на пистолет, нахмурясь в мгновение ока.

— В том, что вы меня не интересуете?

— В том, что мне ничего не грозит. Я благодарна вам за помощь, мистер Холмс... — все верно, «помощью» она называла счастливое спасение, — но теперь я должна исчезнуть. Сильные мира сего ждут доказательств, что казнь состоялась. А вы наверняка сумеете пустить их по ложному следу.

— Не вижу причин отказывать до тех пор, пока вы держите меня на мушке.

Вся ситуация казалась Ирэн абсурдной. Кто бы стал вести интеллигентную беседу в этом варварском уголке планеты, стоя над трупами боевиков, вдали от цивилизации? Лишь философски настроенный равнодушный британец с блистательно артистичной уроженкой Нью-Джерси.

Хотя... они оба блистательно артистичны.

— Даже если вы захотите, чтобы я поехала с вами...

— С чего вы взяли?

Она пропустила мимо ушей эту неискреннюю колкость.

— ...этого не будет. А теперь раздевайтесь, мистер Холмс.

В тишине она отчетливо услышала, как у мистера Холмса остановился мыслительный процесс. Возможно, впервые с момента его рождения. Решив, что в целом мире лишь она может так его обескуражить, Ирэн не могла не загордиться. Ей подумалось, каково это — иметь обескураженного Шерлока Холмса под южным небом, вцепляясь в него чуть ли не зубами. Эта мысль была столь неуместна (и хороша), что женщина с сожалением отложила ее на потом. Но она хотя бы доказывала, что пережитый страх не изменил ее и не оставил в душе глубоких отметин.

Все в порядке, пока она хочет Шерлока Холмса.

А тот, между прочим, медлил.

— Да-да, вы не ослышались, — после стольких дней беспомощности и унижений Ирэн искренне наслаждалась прежней ролью. Теперь она сверху. Наконец-то.

— Я начинаю жалеть, что был пунктуален, — ощерился детектив.

— Вы и не представляете, как трудно будет одинокой женщине выбраться из Карачи.

— Едва ли труднее, чем голому мужчине.

— Не притворяйтесь, что вас это не возбуждает.

Завладев его одеждой, но по-прежнему держа Шерлока на мушке, Ирэн удовлетворенно ухмыльнулась. Ей фантастически везло этой ночью. Она перестала строить планы, как только узнала, что вскоре ее жизнь оборвется, но теперь... Начиналась новая, славная, удивительная жизнь.

Начиналась с созерцания обнаженного детектива-консультанта с Бейкер-стрит, который, как выяснилось, мог похвастаться не только скулами. Он был наверняка взбешен, понимая, что Ирэн выиграла эту партию. Теперь она переоденется в мужской наряд и сядет в джип, оставленный террористами. К утру она уже будет в Карачи, проберется на чье-нибудь судно, отходящее в скором времени, и исчезнет — возможно, навсегда.

Ну а Шерлок... Что ж, пакистанские ночи — теплые. Не замерзнет.

— Ну и катитесь к дьяволу! — рявкнул он, прикрывающий руками безусловно ценный актив. Шерлок проявлял ненужную скованность. Ирэн могла бы многому его научить, будь у них время. — Я вам жизнь спас, хотя вы мне даже не нравитесь!

— Еще скажите, что случайно забрели в эту глушь, не рассчитывая зарубить парочку террористов, — фыркнула доминантка.

— Нет, это было бы слишком неправдоподобно.

Шерлок явно сдавал позиции, и прижавшая к груди его костюм Ирэн вдруг сощурилась.

— Почему же вы это сделали? И как вы вообще меня нашли?

— Умоляю... — закатил глаза Шерлок. Так он говорил всегда, когда хотел указать собеседнику на его непроходимую тупость. В случае с далеко не глупой Ирэн в нем говорила обида: еще ни одна женщина в качестве благодарности за спасение не оставляла его голышом. (Не в том смысле, в котором многим бы хотелось.)

Эта Женщина была способна на все.

— Ну и пожалуйста.

Ирэн вынула из руки мертвого боевика свой сотовый BlackBerry; на экране высветилось ее последнее сообщение Шерлоку Холмсу. «Прощайте, мистер Холмс». Только теперь она ощутила, что стресс и усталость дают о себе знать, иначе говоря, к ее горлу подступил предательский комок слез. Хотела ли она быть благодарной? О, еще как. Могла ли? Тут она сомневалась.

— Эй, оставьте мне хотя бы мой телефон!

— Ловите, — Ирэн метнула ему мобильный, убрав пистолет за пазуху. Чтобы поймать его, Шерлоку пришлось на секунду оторвать руки от... Черт побери, мисс Адлер залюбовалась.

Эта была прекрасная финальная нота перед их расставанием.

— Доброй ночи, мистер Шерлок Холмс! — крикнула она, уже сидя за рулем. Ирэн завела мотор, газанула и скрылась, оставляя великого Шерлока Холмса наедине с его смущением. Нет, маску безразличия ко всему он держал хорошо до последней минуты... Пока она не услышала вслед: «Чертова женщина!»

Тогда Ирэн с улыбкой покосилась на его одежду, сложенную на пассажирском сиденье; женщина находилась в предвкушении. Непонятную тягу к одежде Шерлока она испытывала с той самой минуты, как впервые надела его пальто.

Уезжая с места своей несостоявшейся казни, Ирэн не поддавалась стрессу, просто радуясь тому, что жива. Шерлок Холмс пришел за ней, и его телефон по-прежнему стонет ее развязным голосом. Он все еще у нее на поводке. И сколько бы он ни отрицал это — Ирэн знала: Шерлок Холмс всегда будет на ее стороне тогда, когда ей это понадобится.

А ей понадобится.

Единственной гарантией тихой и спокойной жизни стали обещания, данные Ирэн самой себе. Мисс Адлер отчаянно желала выйти в свет, но не могла, ведь мертвецы не ходят. Ей оставалось только затаиться, потихоньку привести в порядок дела, подождать, пока даже тень ее прежнего имени исчезнет с лица земли. А потом... Кто знает?

И первое же обещание, которое Ирэн твердо была намерена сдержать, звучало так: «Не пытаться выйти на связь с Шерлоком Холмсом». А ведь ее разрывало от любопытства. Это она официально мертва, а Шерлок вернулся в свою захламленную квартирку на Бейкер-стрит и наверняка занят сверхважными делами. Отрывать его от этих дел Ирэн не рискнула бы, не имея уверенности, что возобновившееся общение будет... привычным. Ирэн Адлер знала себя хорошо и понимала: ей всего будет мало. Одно сообщение «Доброе утро» неизбежно приведет к следующему — «Я бы поужинала». Без сомнения, она будет искать встречи с мистером Холмсом, но именно этого нельзя было допустить.

Мориарти жив, а она в бегах. Ирэн уже не сомневалась, что именно злодей-консультант заказал ее пакистанским боевикам. Она никогда не встречалась лично с гением преступного мира, но любой дурак смекнет, что провал операции, попытка сговориться с британскими властями — для Большого Папочки это сигналы, что Ирэн пора вывести из игры. По счастью, ее смерть фальсифицировал не кто-нибудь, а сам Шерлок Холмс. Он отличный игрок. Мориарти никогда не догадается, что Ирэн получила второй шанс.

«Не пытаться выйти на связь с Шерлоком Холмсом». Через месяц она изменила формулировку: «...пока не поймешь, что можно».

Пока она не затаится как следует.

«...пока можешь сдерживаться», — гласило обещание еще через месяц.

В конце концов, Ирэн не могла считаться нравственным ориентиром даже для самой себя.

Так что впоследствии она сама диву давалась, как это ей удалось продержаться три месяца.

«Добрый день, мистер Холмс. Расскажите мне о Вашем загаре».

Мисс Адлер мечтательно улыбалась, отправляя это сообщение. Она предвкушала, как заставит жителей дома 221b по Бейкер-стрит ненавидеть ее непрекращающиеся стоны.

«Тем утром в Карачи было очень жарко».

«Я думаю, Вы загорели целиком».

«Хотелось бы взглянуть».

Стон. Стон. Стон. Дивные пять утра выдались на Бейкер-стрит. Ирэн пила крепкий кофе в семи часовых поясах от Шерлока и радовалась до глубины души.

«Вы все еще живете с Джоном Ватсоном?»

«Придется соврать ему, что Вы завели подружку».

«Или дружка. На Ваш выбор, мистер Холмс».

Мисс Адлер (конечно, она сменила имя, но для удобства будем называть ее так) была убеждена, что тридцать пять сообщений Шерлоку Холмсу стоят хотя бы одной ответной SMS. Таков был официальный валютный курс на данный момент.

«R.I.P.», — получила она ближе к вечеру. А еще говорят, что у Шерлока нет чувства юмора. Ирэн хохотала до колик, не уставая гордиться собой. Она-то понимала, что вывести детектива из привычного равновесия дорогого стоит. Даже находясь на другом краю света, она может заставить Шерлока потерять хладнокровие, может присвоить особое место в его душе. Даже если оно размером с каморку. Увы, не в ее теперешнем положении можно рассчитывать на прежнюю роскошь, такую как особняк, вечерние туалеты, дорогие секс-игрушки... и безраздельное властвование над человеком, которого она выбрала.

У Ирэн как у знатока своего ремесла не было недостатка в клиентах, и из всей армии сластолюбцев она могла выбирать. Самых богатых и влиятельных, приглянувшихся лично ей, молодых и энергичных... «Выбор остается за ней», как было сказано на ее официальном сайте. Но с Шерлоком все, конечно же, по-другому: чувства настигли ее неожиданно, не спросив разрешения, а желанный мужчина никак не дается в руки. И еще большой вопрос, был ли это ее осознанный выбор. Ирэн требовала от себя проявить стойкость перед ним, прекратить писать, отогнать непрошеную мысль о долге за спасение... А потом машинально хваталась за телефон.

«Вы забавный. Никакого сарказма».

Не может быть, чтобы она так сильно нуждалась в нем. У нее хватало проблем и без мучительно-сладостных воспоминаний о бархатистом голосе, тревоживших ее в ночи. И о минутах блаженного уюта, когда она сидела в кресле у камина, поджав босые ноги, одетая в мужской халат и овеянная запахом его владельца.

«У Вас очередное дело? Раскройте его для меня».

Ей не нужно флиртовать с Шерлоком Холмсом. Всего десять, пятьдесят, сто SMS — и она займет все его мысли, посягнет на нечто большее, чем каморка у сердца, заставит этот феноменальный мозг вечно хранить в воспоминаниях ее обнаженный образ. Пытаясь разгадать ее, Шерлок будет проваливать тест снова и снова, ведь она, хоть и нагая перед ним, до сих пор неподвластна его дедукции. И он будет дрожать от гнева, а затем пробовать заново, совершенно не понимая, что алые губы Той Женщины уже оставили нестираемый след на подкорке, заклеймив его, завладев им... Что ж, если бы Ирэн нуждалась во флирте, она быстро напомнила бы Шерлоку, что конец его поводка — в ее руках. Что его гнев и восхищение, вызванные незаурядной женской особью, — это ее сильнейшее оружие.

Но правда в том, что ей не нужен флирт. Ее пульс спокоен. Зрачки узкие, как у кошки.

«Попытайтесь угадать мое новое имя».

Бедный, бедный мистер Холмс.

Бедная Ирэн Адлер.

Сообщение, с которого все и началось, принадлежало ему, а не ей.

«Ничему не верьте. ШХ», — прочла Ирэн однажды поутру, едва распахнула глаза. Курс вырос до восьмидесяти SMS Ирэн против одной от Шерлока. Она бы предпочла прочесть «С добрым утром», но для этого мистера Холмса еще воспитывать и воспитывать. А главное, чему она не должна верить?

Тому, что все британские газеты пишут про него? «Мориарти невиновен!», «Шерлок Холмс обманул всех». Мисс Адлер была вовсе не так глупа, она воочию видела, кто из них чего стоит. Разумеется, Шерлок не мог надуть целую нацию. Он действительно зануден, гениален и по-своему обворожителен.

Так что же имел в виду детектив-консультант в это раннее утро, внезапно ворвавшийся в новую жизнь Ирэн с новой загадкой?

Возможно, это:

«Шерлок Холмс покончил с собой».

_________________________________________

Возникли вопросы к шутке с R.I.P. (rest in peace, "покойся с миром"); так вот, Ирэн считается официально мертвой, и сообщение Шерлока вполне можно перевести как "Да успокойтесь вы уже!"

Шерлок Холмс стал для Ирэн Рубиконом, отделившим два отрезка ее авантюрной жизни: до — она имела судьбу, как хотела, после — судьба наверстывала упущенное. После Карачи Ирэн опасалась задерживаться на одном месте и двигалась все дальше на восток; немного переведя дух в Мумбаи, она вылетела в Бангкок и осела там, выбрав для проживания не самый фешенебельный район. Охотнее она бы вернулась в свой милый английский особнячок, но теперь он принадлежал чужим людям, а вырученные за него деньги ушли на поддельные паспорта и авиабилеты. Ирэн уносила ноги из Лондона в спешке, не до конца продумав путь отступления. Какой дьявол ее надоумил бежать в Пакистан — прямо в руки наемников Мориарти?

Но в Бангкоке удача расщедрилась для нее: именно сюда стекались умудренные опытом мужчины и женщины, которых не привлекала вакханалия на улицах Паттайи. «Боже, храни секс-туризм!» — благостно вздыхала Ирэн. Она никогда бы не подумала, что здесь ее услуги могут стоить дороже, чем отдых с местными тайками — и это был лишь первый из длинного списка приятных сюрпризов. Пускай ей пришлось начинать с нуля, к привычной роли доминантки Ирэн вернулась, едва заполучила нескольких клиентов, а уж на этом поприще мало кто сумел бы ее превзойти. Не прошло и полугода, как Ирэн пристрастилась к дорогому массажу и пряностям. Что сказать? У нее сам мэр был на быстром наборе.

И как только Ирэн показалось, что судьба вновь позволила ей оседлать себя, как выбранная тропа свернула назад к Рубикону. И каждая SMS, каждое воспоминание приближали ее к уже пройденному броду.

«Ничему не верьте. ШХ».

Итак, доминантка и сыщик были «мертвы», а кроме того, не стало и Мориарти. Чертовски здорово было знать, что их дороги больше никогда не пересекутся — разве что в аду, где Мориарти, без сомнения, наведет свои порядки. Однако это уже не заботило Ирэн. Наибольший интерес для нее представляли мотивы Шерлока Холмса. Зачем ему было нужно, чтобы весь мир считал его суицидником?

О мертвых говорят либо хорошо, либо ничего, кроме правды. И вот как раз правду ей отчаянно хотелось выяснить.

Ирэн свернула окно позавчерашней статьи под названием «Самоубийство лжегения» и подумала: «Ну, раз уж мы оба мертвы...» Выходит, они свободны.

И в этот момент ей пришла весть от ШХ: «Нужен совет».

Слова появились на экране лежащего рядом смартфона и настолько ошеломили Ирэн, что добрую минуту она не решалась взять его в руки. Немыслимо. Шерлок Холмс в жизни не стал бы просить совета, тем более у нее. (Ирэн искренне считала, что после истории с самолетом она для Шерлока не авторитет.) Однако если Шерлоку и впрямь понадобилось ее мнение, то он явно столкнулся с задачкой, которая требовала от него самой великой жертвы.

Мистер Холмс поступился гордостью.

У Ирэн возникла мысль, что на свете не существует способа вытянуть из Шерлока признание, чего ему это стоило. Однако... она непременно попытается.

В волнении мисс Адлер схватила смартфон и принялась подыскивать место встречи. Наконец, она набрала SMS следующего содержания:

«Слушайте внимательно, мон шер, заприте дом и приезжайте к Джейкобу»*.

Второй раз Шерлок просить совета не станет — не из того он теста. У него не осталось выбора, кроме как разгадать ее ребус и встретить ее лично в условленном месте. На всякий случай Ирэн не стала писать точный адрес и дату, опасаясь, что телефон Шерлока попал не в те руки. Все-таки его просьба была уникальным в своем роде событием. Настолько уникальным, что почти не верилось.

— Что же ему нужно... — бормотала Ирэн, наспех укладывая легкие вещи в сумку. Ради ответа на свой вопрос она была готова пересечь мир босиком, но, к счастью, ей не пришлось. — Алло? — это она уже говорила с аэропортом Суварнабхуми уверенным тоном. — Один билет на имя... Да, «Люфтганзой». Ближайший рейс.

Ей нужно было время морально подготовиться. Бездонная прорва времени. Вечность.

* * *

Единственная на весь город гостиница располагалась в трехэтажном здании с красной крышей, ничем не отличаясь от других зданий по соседству. В маленьком немецком городке Ирэн чувствовала себя на удивление вольготно, правда, усталость давала о себе знать после четырнадцати часов в двух самолетах. А все же она была рада вернуться в Европу, хотя нарочно отказалась от рейса с пересадкой в Лондоне.

Скучала ли она по узким улицам британской столицы, фигурной узорчатой панораме, Темзе? Скучала ли по огням колеса обозрения, мерцающим сквозь вечернюю дымку и смог? Скучала ли по недоступным для большинства обывателей удовольствиям, которые мог предложить ей ночной Лондон, чопорный и сдержанный лишь на вид?

Пожалуй, в эту минуту она больше всего скучала по надменному сыщику в его забавной шляпе. И не смогла бы им надышаться, встретив в гостиничном номере. Что казалось ей наиболее смешным (и будоражащим, как ни крути), так это спрятанный в недрах ее сумки... рабочий инструментарий.

Она никогда не перестанет хотеть Шерлока Холмса. А значит, все в порядке.

Ирэн направилась к стойке портье с паспортом на руках. Из трех купленных паспортов она выбрала этот наугад.

— Guten Tag**.

В городках, подобных этому, не бывало даже сезонного наплыва туристов. Местная церковь и та не заслуживала внимания. Зато пейзаж навевал представления о спокойной сельской жизни вдали от безумств мегаполиса... даже если трудно отказаться от городских привычек. Ирэн разбаловала себя. Она и не подумала сесть в автобус, а вызвала такси еще с самолетного трапа.

Оставшуюся часть вечности она будет готовиться к встрече с мертвым детективом. Если тот вообще соизволит явиться. Поднявшись в уютный простенький номер, Ирэн с удовольствием скинула туфли на каблуках, распахнула пошире окно и достала зеркальце. Шерлок появится здесь в любую минуту, но — видит Бог — ему не удастся застать ее врасплох!

Как бы она ни волновалась, ни кусала идеально накрашенные губы.

Как бы ей ни хотелось оттянуть миг встречи и одновременно намотать время на кулак.

«Надеюсь, когда Вы приедете, мы поужинаем?» — быстро набрала она сообщение. И уже через две секунды...

Стон.

Стон прямо за дверью. Его она знала очень хорошо, ведь сама записала его для Шерлока Холмса.

Он все же явился.

________________________________________

*«Listen carefully, Mon Cher, lock the House and come to Jakob».

**Добрый день (нем.)

Ирэн старалась вести себя спокойно, но стоило ли себя обманывать? Она подавила желание сделать глубокий вдох, как перед прыжком в воду с трамплина — или перед затягиванием эластичной удавки на шее, — и прикрыла глаза на секунду.

Все потому, что для Шерлока даже ритм ее дыхания — это требующая ответа загадка, тест на дедукцию. А Ирэн не любила, когда ее жизнь рассматривали сквозь увеличительное стекло.

Она отложила зеркальце и обернулась так же плавно, медлительно, как распахнулась дверь в ее номер — и ей на ум пришло сравнение с танго, в котором Шерлок будет ее вести.

Он как всегда выглядел недосягаемым, хотя стоял всего в трех шагах от Ирэн. И когда их глаза встретились, ее сердце не замерло, не екнуло, не забилось о ребра, как птица — о прутья клетки. Ведь Ирэн давно не ребенок, ее нельзя поразить одним лишь самоуверенным видом да идеальной линией сжатых губ. Она осаждала и более стойких мужчин, облаченная в наготу, вооруженная стеком. Все с восторгом сдавались. И Шерлок сдастся, бесспорно.

Но почему-то в ту долгую минуту, пока они разглядывали друг друга, Ирэн столкнулась с сильнейшим головокружением. И тогда она поняла, что воздуха все-таки не хватило. Не потому что она заискивает перед Шерлоком (сняв каблуки, она сильно уступила ему в росте), а потому что Шерлок ни капли не изменился.

— Прекрасный день, миссис Нортон, — вот первое, что он сказал. В голове Ирэн вдруг возникла шахматная доска; доминантка представила шестьдесят с лишним клеток вполне отчетливо, чтобы увидеть, как Шерлок — ее оппонент — выдвигает белую пешку на шаг вперед.

Ирэн улыбнулась. Она предпочитала лошадей. Быстрый ход конем в самом начале партии ошарашивал мужчин не единожды.

— Можете предложить мне прогулку, если хотите. Но я бы с большим удовольствием осталась в номере... — Ирэн подступила вплотную, лаская взглядом каждую его черту, — ...и поприветствовала вас, как подобает.

А у него даже не дернулся кадык. Блестяще. Разве не замечательно, что она может вызвать Шерлока Холмса только затем, чтобы достать его флиртом на грани фола?

Кстати об этом...

— Вам понравился шифр? — она игриво повертела зажатым в руке телефоном.

— Ах, — Шерлок вскинул брови, — да, это было весьма интересно.

— «Слушайте внимательно...» — прочла Ирэн вслух — «...мон шер, заприте дом и приезжайте к Джейкобу». «Mon Cher»* — это время и место...

— В понедельник, в Шере, округ Тюбинген, — с явным энтузиазмом добавил он, — а «Jacob» — указание на Якобсталлер штрассе, где есть гостиница. Вполне просто.

— Обожаю мужчин, которые умеют слушать, что им говорят... — Ирэн облизнула губы.

— Фонетика! — одним словом Шерлок выразил восхищение и подвел итог их приветственной беседе. Ирэн в мыслях осыпала его самыми оскорбительными словами просто потому, что он стоит так близко, но держит руки за спиной, а спину — прямо. Тогда как мисс Адлер изнемогала от желания, а полузабытый запах его одеколона не прибавлял ей сдержанности. Шерлок мог пожать ей руку, мог дотронуться до ее плеча, сделать что-нибудь, чтобы выразить свою нужду...

Ах, ну конечно. Все возбуждение Ирэн перечеркнули два слова, хранившиеся в памяти ее телефона, но до этой минуты напрочь ею забытые. «Нужен совет», — писал ей Шерлок. Он хотел ее лишь для этого.

Ирэн старалась не показывать свое разочарование, но кого она обманывала?

Чтобы ввести себя в заблуждение, ей нужно быть, по меньшей мере, Шерлоком Холмсом, гениальным и страшно наивным детективом с Бейкер-стрит.

— Так чего вы хотели? — удивительно, как быстро Ирэн сдала позиции в этом раунде, убралась от Холмса подальше (к окну) и состроила из себя деловую. — Вы спросили моего совета, и я делаю вывод, что смерть изменила вас в лучшую сторону.

Шерлок, к ее удивлению, проследовал за ней. Танго продолжалось.

— А вы, чтобы дать мне этот совет, с пляжа ринулись прямиком в самолет. Вы хоть тайскому массажу успели обучиться?

Этот монстр мог оценить степень ее загара, оттенок ароматических масел, которыми она благоухала, но не стал себя утруждать и воспользовался подсказкой в виде бирки из аэропорта, прикрепленной к ее саквояжу. Да, Ирэн его раскусила. Пусть он даже не пробует понтоваться. И потом... Тайский массаж?

«Шерлок Холмс что, флиртует со мной?»

Да он практически умолял Ирэн съесть его ладью и рявкнуть: «Шах!»

— Позвольте продемонстрировать...

Глядь — а она уже обогнула его, очутилась у Шерлока за спиной, приманив его и обездвижив легким смешком, и затем ее руки легли ему на плечи. Как ей это удалось? Это прозвучит забавно: пришлось шагнуть на заправленную кровать, чтобы сровняться с ним ростом.

Мягко надавив на его плечи, Ирэн вообразила, как ставит Шерлока на колени. Впрочем, это могло его отпугнуть. Он же девственник?

И она ограничилась массирующими движениями, а волнение оставила на потом. Чудом было то, что Шерлок ей не противился, но его тело было просто каменным. Он весь был отлит в граните и высечен в мраморе, и такое напряжение было ей даже по вкусу.

— Мисс Адлер, — хвала его невозмутимости, — или миссис Нортон... как вас там...

— Да?.. — протянула Ирэн, позволив своим рукам обвить его, сомкнуться в замок на груди. Она прильнула к нему и постаралась запомнить миг во всех подробностях, ведь еще никогда Шерлок не был так близко. Даже носить его одежду, буквально вжиться в его роль — это не идет ни в какое сравнение. Шерлок Холмс — осажденная крепость. Или...

Или он просто разыгрывает гамбит, а съеденная «ладья» — немое позволение сократить дистанцию — это искусная наживка.

Ирэн слишком поздно поняла, что попалась.

— У меня к вам исключительно выгодное предложение, — ровно проговорил Шерлок.

— Вот как? И кому оно выгодно?

— Думаю, что нам обоим — выходцам из загробного мира.

— О... — мисс Адлер сделала вид, что все поняла, но ей было невдомек: почему вдруг засосало под ложечкой? Такое ощущение возникает у человека, который знает, что вот-вот над ним грянет гром, но боится (не в силах?) запрокинуть голову.

Шерлок повернул к ней лицо, хотя она не выпускала его из объятий. В его голубых глазах читались насмешка и превосходство. Паршивый ребенок!

— Как вы сюда добрались? — спросила Ирэн со смешанным чувством. Именно этот вопрос показался ей наиважнейшим. Она вспомнила, как стояла у окна в ожидании встречи... но не видела, как приехал Шерлок.

— Вошел с черного входа. Там нет проезда.

— Этого я не спрашивала...

Но думала именно об этом. Раскат грома над головой был оглушительным — она испугалась не на шутку. В молчании она созерцала манящий профиль, а внутри у нее все трепетало от дурного предчувствия.

— Зато есть футбольное поле, — добавил мистер Холмс.

Мисс Адлер успела лишь непонимающе нахмуриться, а после этого ее реакция на действия Шерлока ни на что уже не влияла.

Ирэн не стала ругаться или кричать, ей было дорого чувство собственного достоинства, пусть от него и остались жалкие крохи — всему виной был Шерлок, бестактно взваливший ее на плечо и вынесший за дверь. Вот так, без туфель. Уж лучше бы голую. И если бы он сообщил, что ему вдруг взбрело, то Ирэн могла бы сполна насладиться моментом.

— Миссис Нортон номер больше не занимает, принесите ее саквояж, — сообщил Шерлок портье, к счастью, повернувшись таким образом, чтобы прелестный зад Ирэн не был выставлен на обозрение. А он джентльмен, черт побери.

— Не знаю, что вы задумали, мистер Холмс, — сдавленно прошипела она (попробуй тут елейничать, когда болтаешься на чужом плече), — но я жалею, что повелась на дешевый трюк.

Шерлок все спланировал заранее. Послал ей SMS, зная, что она не упустит возможности превратить переписку в повод для встречи. Скармливал ей свои фигуры, чтобы обвести ее вокруг пальца и завлечь в интеллектуальный капкан. Это он вызвал ее. Шах и мат.

— Успокойтесь. Нисколько вы не жалеете.

Он вышел во двор; за ним следовал портье, уже подхвативший личные вещи Ирэн и даже ее обувь. Ирэн в замешательстве взглянула на него, но в ответ увидела лишь плохо скрываемое веселье.

— Но зачем нужно меня нести?

— Экономлю время, — как ни в чем не бывало отозвался Шерлок.

— То есть?

— Я бы долго и красочно объяснял вам, что за помощь мне требуется. Вы бы, вероятнее всего, отказались. Прибавьте десять минут на бесплодные уговоры, пять минут на конфликт, еще пять — на сборы. А с местными расценками каждая минута дорога.

— О чем это вы? — она задавала столько вопросов, что это начинало ее раздражать.

— Об арендованном вертолете.

И будут прокляты небеса, если он не наслаждался произведенным эффектом!

Вертолет и в самом деле был посреди футбольного поля, его лопасти начинали набирать ход, оглашая окрестности Шера своим жужжанием. Ирэн вновь очутилась на земле, и портье любезно подал ей туфли. Она смерила ненавистным взглядом Шерлока, распахнувшего дверцу летательной машины, и не нашла другого пути, кроме как забраться внутрь кабины.

Ирэн хотела верить, что сюрпризы кончились, но кислое лицо Майкрофта Холмса стало еще одним из них. Старший брат Шерлока выглядел живой иллюстрацией к слову «неприязнь».

— Вот как, — произнес он, будто продолжив давно начатый разговор, — вы все-таки живы.

Мисс Адлер с нелегким вздохом опустилась на соседнее кресло:

— Уже и не знаю, хорошо это или плохо.

________________________________________

*Mon (нем.) — сокращение от Montag, «понедельник». Cher (искаженный нем.) — производное от Scheer, городок под Штутгартом, Германия. Также фразу «mon Cher, lock» можно услышать как «мой Шерлок».

«И что же задумали эти двое?»

Вертолет давно уже взмыл в небо и теперь пролетал над просторами немецкой глубинки; внизу сменялись цветные полотнища пшеничных, овсяных, ячменных полей, чернели небольшие фермы. Пролегавшая между ними автотрасса уходила строго на север, и вертолет держался того же курса. Ирэн догадалась, что они летят обратно, в Штутгарт. Должно быть, в аэропорт.

«Что задумали эти чертовы Холмсы?» — пока ее мозг усиленно бился над решением этой задачки, внешне Ирэн оставалась абсолютно спокойной, даже умиротворенной. Ей нужно было почувствовать себя хозяйкой положения (что бы там ни воображал себе Майкрофт Холмс), поэтому она принялась сверлить взглядом Шерлока, сделав свой самый загадочный прищур. Шерлок будто назло ей устремил все внимание за борт, подперев указательным пальцем висок, и в каждой собравшейся на его бледной коже морщинке мисс Адлер видела зрелище более увлекательное, нежели захватившая его сельская панорама.

Не было там ничего захватывающего. Просто Шерлок не знал, куда себя деть, как еще показать Ирэн, что ее пристальный взгляд ему безразличен. Та безмолвно присовокупила к этому победную улыбку, будто намекая: уж я-то все понимаю, мистер Холмс...

— Так как теперь к вам обращаться, м? — увы, Майкрофт совершенно не вписывался в их атмосферу. — Мисс Адлер? Миссис Нортон? Быть может, у вас есть и другие личины, о которых мы не имеем понятия?

Привычка смотреть на всех свысока (в самом буквальном смысле) явно была врожденной у Холмсов и передавалась по наследству. Равно как и способность унизить собеседника, рассуждая самым будничным тоном, словно речь идет о погоде. Но, разумеется, Ирэн не почувствовала себя униженной — потому что Майкрофт был прав, а еще потому что она продолжала воздействовать своим взглядом на Шерлока.

— Зовите, как пожелаете, — безмятежно произнесла она.

— Чу́дно.

Ирэн скорее услышала, чем увидела одну из самых неприятных ухмылок Майкрофта Холмса.

— Тогда позвольте нам, мисс Адлер... — тот сознательно допустил паузу, — просмотреть содержимое вашего саквояжа.

— Значит, обыск? — Ирэн хохотнула.

— Я бы назвал это мерой предосторожности... но да.

Только теперь она воззрилась на сидевшего возле Майкрофта бодигарда, молчаливого и абсолютно безликого. Он практически слился с сиденьями в кабине вертолета, несмотря на внушительную мышечную массу и огромные руки. Ирэн смерила его вопросительным взором с головы до ног, а потом пожала плечами с мнимым безразличием:

— Ладно, если хотите.

Охранник Майкрофта нагнулся за саквояжем, поэтому он не заметил бесенят, замелькавших в ее глазах. Шерлок покосился на поклажу Ирэн якобы безо всякого интереса.

Запустив руку в недра вместительного саквояжа, охранник извлек на свет божий рабочий инструмент доминантки. Нет, будь это заурядная пара наручников, все собравшиеся имели бы полное право обвинить Ирэн в отсутствии вкуса. Наручники — это пошло и неизысканно, и потом, их могли отобрать в аэропорту. (По той же причине мисс Адлер не стала брать с собой плетку.)

А вот металлический ошейник — это уже интереснее...

Глаза младшего Холмса расширились на долю миллиметра. На ту же долю миллиметра он поджал губы, что сделал бы на его месте любой британец. Ирэн наслаждалась. Но все же она не забыла сделать приличествующее случаю выражение лица — невинное, как у юной воспитанницы монастырского пансиона.

Майкрофт, судя по его лицу, никак не мог определиться: то ли ему вскинуть брови, то ли нахмурить. Почему-то именно сейчас он действительно напоминал снеговика.

Ирэн искренне надеялась, что следующим извлеченным из сумки предметом будет кляп, но охранник — благослави Господь его «зоркие» пальцы! — вынул изнутри расширитель.

В конце концов, она ехала на встречу с Шерлоком Холмсом... который прямо сейчас выглядел памятником самому себе и всем человеческим добродетелям.

— Оружия нет, сэр, — отчитался мужчина, как следует порывшись в ее вещах.

— Рад слышать, — с кислой миной процедил Майкрофт. — Вот видишь, братец? А ты говорил, что тебе не будут рады при встрече.

Шерлок не выдержал и открыл рот, с возмущением и недоумением посмотрев на брата.

— Я про отсутствие оружия, разумеется, — поспешил уточнить Майкрофт.

— Ну конечно, — съязвил детектив.

— Могу я узнать, господа, с какой целью вы подстроили это похищение?

Голос Ирэн был ровным, хотя все внутри нее так и замерло.

— Вот как вы это восприняли? — удивился Майкрофт.

— Я здесь не по своей воле. И, ко всему прочему, сгораю от любопытства.

— Скажите, как долго вы планировали оставаться мертвой? — Не дождавшись ее ответа, Майкрофт продолжил: — Вы не скучаете по родной Белгравии?

— Я родилась не там, мистер Холмс. Вам это отлично известно.

— И все же вы хотели бы восстановить свое прежнее имя и вернуться к привычному образу жизни. Вот что мне отлично известно.

Ирэн вздохнула, чтобы избавиться от ощущения липкой сырости в грудной клетке. Такое чувство, будто ошейник в саквояже предназначался ей.

— Как я понимаю, сейчас последует некое предложение, — ответила она.

— Взаимовыгодное, — напомнил Шерлок. — Раз уж мы оба мертвы.

— У вас есть информация о террористах, которых щедро спонсировал Джеймс Мориарти, — продолжил Майкрофт. — Они охотились на вас. Вы были в плену. А мой брат недавно... изъявил желание поработать в полевых условиях. В Южной Азии, в Восточной Европе...

— Поразительно, мистер Холмс! — протянула Ирэн, обращаясь к Шерлоку. — До чего тонка грань между частным сыщиком и спецагентом британской короны! Впрочем, в умении размахивать ятаганом любому сыщику до вас далеко.

— Сочту это за комплимент.

— Что скажете, мисс Адлер? — спросил Майкрофт. — Готовы стать нашим осведомителем?

Выходит, ей предлагают совместную работу с лучшим детективом современности в невыносимо горячих условиях. А за это она получит шанс вернуться... домой?

— Конечно, о тех, кто мне угрожает, я стараюсь выведать всю информацию и использовать ее, чтобы выжить, — Ирэн незаметно прикусила щеку, тщательно отмеряя каждое слово. — Что до Мориарти, я общалась с ним всего несколько раз — не лично, как вы понимаете. Он был из тех, кто умеет беречь свои тайны. Поэтому я не знаю, насколько обширна сеть Мориарти, хотя мне известны имена людей, которым... — она запнулась, но тут же взяла себя в руки, — поручили меня казнить.

Майкрофт какое-то время молчал и наконец произнес:

— Боюсь, что этого мало. И все же ваши навыки не могут не впечатлять.

— Да брось, Майкрофт, — подал голос Шерлок, — у тебя ведь полно обученных людей. Гораздо более полезных, чем она.

— Напрасно ты пытаешься ее оградить, милый братец. Обученные люди — да, но среди них нет никого с ее репутацией.

— Я вижу, к чему вы клоните, — Ирэн вдруг ощутила злость, глядя на самодовольное рыхлое лицо Майкрофта Холмса. — Думаете, подручных Мориарти все так же интересует моя персона?

— Что вы, конечно нет! — он врал, он, без сомнения, врал. — Но вы такая же заурядная секс-работница, как мой брат... — кивок на Шерлока, — обычный частный детектив. Я полагаю, ваши услуги будут очень полезны.

— Могу прямо сейчас назвать свои расценки, мистер Холмс, — прошипела она, — только определитесь в своих предпочтениях.

Ей это послышалось, или бодигард действительно прыснул?

— Значит, договорились, — Майкрофт по-прежнему прикидывался непробиваемым.

— Я не сказала «да».

— Он и не спрашивал, — вздохнул Шерлок. — Он спросил, готовы ли вы... А не согласны ли вы.

Отчасти Ирэн понимала, что именно так интересует в ней Майкрофта. Доминантка вроде нее быстро втерлась в доверие к пауку — самому Мориарти. Она может стать не только наживкой, но и двойным агентом в какой-то мере.

Ей это не сулило ничего хорошего. Однако Шерлок был прав, имея в виду, что выбора у нее нет.

За разговором прошло меньше часа; вертолет зашел на посадку в аэропорту Штутгарта. Отсюда они полетят... Интересно, куда?

Теперь Ирэн проклинала себя за то, что доверилась Шерлоку Холмсу.

В ближайшее время ей предстояло узнать о Шерлоке Холмсе больше, чем она могла бы желать. По крайней мере, никак не меньше, чем после тщательного анализа его профиля в Twitter.

(Итог анализа: парадоксально, но Шерлок с его занудными твитами был уморительным, пока зачем-то не отрастил себе чувство юмора.)

Как осведомитель, Ирэн Адлер кончилась в тот момент, когда письменно изложила все, что знала о боевиках, на целой кипе бумажных листов. Писала она скрупулезно, не торопясь; Шерлок курсировал из угла в угол позади нее, бросая задумчивые взгляды в окно, где виднелись строения чешского полигона. Минуты тянулись вязкой смолой; у Ирэн от долгой писанины начинало болеть запястье. Ко всему, Майкрофт Холмс, очевидно, был не в лучшем расположении духа (хотя в другом его было не застать). Медлительность Ирэн, равно как и желание Шерлока проложить тропинку по скрипящему под его ногами ковру, выбивали Майкрофта из привычного ритма жизни.

Но он молчал.

Наконец, доминантка с гнетущим чувством отодвинула от себя исписанные листы. Все так же молча Майкрофт собрал их в ровную стопку, потрафив своему внутреннему перфекционисту выравниванием их уголков до микроскопической точности, сверился с карманными часами и по-английски вышел прочь. И больше в этой стране его не видели.

Как подневольное лицо, Ирэн Адлер началась именно в эту секунду.

— Могу я задать вопрос?

— Хм? — ненадолго отвлекся Шерлок от окна.

— Ваш брат. Он действительно вас ненавидит?

— Ах. Вы так решили, поскольку…

— …он хочет, чтобы вы поработали в поле, но это будет скорее пекло, — твердо сказала Ирэн, обернувшись на Шерлока. — Либо после гибели Мориарти у вас нет более злейшего врага, чем ваш брат… либо он, как Джон Ватсон и прочие, считает вас богом.

— Богом? Джон вовсе не считает меня богом… — нахмурился Шерлок, но выразительный взгляд мисс Адлер не дал ему договорить.

— Вы же понимаете, насколько для вас плохи оба варианта?

Ирэн поднялась со стула, на котором провела несколько часов, и выпрямилась во весь рост, желая заглянуть детективу прямо в глаза. Она бы встала на цыпочки, не будь это слишком странно для ее возраста и предпочтений.

Шерлок словно нехотя скрестил свой взор с ее, и Адлер почувствовала себя гораздо выше и влиятельнее самого могущественного из сверхлюдей. Разве что его запах, тонко бередивший обоняние, напоминал ей, насколько она зависима. Но так и должно было быть. Ведь… пока она хочет Шерлока Холмса, все идет как надо.

— Мы оба знаем: я привык играть до конца, — ровно произнес он. — С Мориарти не покончено, пока театр полон его теней.* Верьте или нет, но избавиться от них — вот моя цель. Не знаю, с чего вам взбрело, будто я не гожусь для этой работы.

— Один раз вы уже умерли, а вам все мало, — не сдавалась Ирэн.

— Выходит, вы меня отговариваете?

— Разве?

И она печально улыбнулась, и улыбка ее сказала: «Это было бы пустой тратой времени».

В голос Шерлока просочились чуть теплые нотки, когда он произнес:

— Выше нос, мисс Адлер. К смертельным забавам нам обоим не привыкать.

Ирэн думала про себя, что она-то, в отличие от него, находится здесь не по собственной воле. Просто у старшего из двух братьев нашелся для нее подходящей длины поводок, и сбежать из компании чопорных англичан в промежутке между вертолетом и авиалайнером ей не светило.

Ирэн думала, что, подвернись ей возможность сбежать и сохранить самое дорогое — свободу, — она бы не сомневалась ни единой минуты. Она была зла, раздосадована, ведь именно Шерлок Холмс по наводке своего брата выманил ее одной-единственной весточкой. Пожалуй, ей… хотелось злиться на Шерлока.

Но еще Ирэн думала, что, каким бы элегантным ни было ее жемчужно-серое платье, в эту минуту она бы хотела стоять перед Шерлоком в одном его пальто, наброшенном на ее голое тело.

Потому что она хотела злиться, но ее свободолюбивый нрав уступил эйфории, вызванной предвкушением. Ей предстояло узнать о Шерлоке больше, чем Джону Ватсону. А кто в целом мире откажется от такого шанса?

* * *

Почему больше, чем Джону? — спросили бы ее.

Потому что мне действительно важна любая мелочь, — ответила бы Ирэн.

Шерлок Холмс постоянен в своих привычках, но абсолютно непредсказуем в поступках, узнала она в первый же месяц европейских каникул. В какой бы день Шерлок ни планировал путешествие по пражской канализации или экскурсию в заброшенные дома окраин (если вообще планировал, а не срывался в импровизацию), он всегда был одет с иголочки, гладко выбрит, ухожен. Грязь и зловоние этих мест ничуть его не заботили, как и роскошь, изыск Вальдштейнского дворца. Он был совершенно неприхотлив, а вот Ирэн… Ей приходилось заново привыкать к тому, что в любую секунду переменчивый ветер может ее унести и забросить в фешенебельный квартал, в глухомань, в места без названия, словом, куда угодно. Таиланд разбаловал ее окончательно, но Ирэн не собиралась жаловаться. Ни единого протестующего возгласа не слетело с ее накрашенных губ, пока она, затаившись в грязном и темном подвале, по колено в воде и с пистолетом в руках, ждала условной команды. Она не была спецагентом — как и Шерлок. Она не пыталась играть в наемного убийцу — как и он. Но подвал был, пистолет был, и чешский ублюдок был у нее на мушке. Чертовски непредсказуемый день, не правда ли, мистер Холмс, вы, чертовски непредсказуемый ветер?

— Хорошая работа, — расщедрился Шерлок на похвалу. Ирэн, минутой раньше прострелившая чеху обе ноги, опустила пистолет и стала наблюдать, как детектив роется в чужих карманах. Ублюдок орал от боли и, судя по всему, плевался ругательствами; и если бы Ирэн сочла нужным снизойти до беседы с ним, то сказала бы, что он явно легко отделался.

— Второй ушел?

— Увы. Однако... — Шерлок продемонстрировал ей сотовый телефон, выуженный из кармана бандита, — с помощью этого догоним и его.

— Чем вы занимались, пока я делала всю… грязную работу? — и тут Ирэн озарило: не потребовать ли с него чек на новую пару туфель?

— Вспоминал легенду о големе, — ответил он и больше ничего к этому не добавил.

Шерлок не тщеславен, но он явно любит быть в центре внимания. Любит впечатлять. Поражать. Эпатировать. Он прекрасно сознавал, что разительно отличается от большинства людей — хотя и не всегда понимал, чем именно, — и Ирэн не уставала любоваться тем, с каким старанием он выставлял эту разницу напоказ. Он напоминал окружающим (вначале — своим видом, позже — хлесткими репликами), что они идиоты, безнадежно застрявшие в эволюционном тупике, но при этом не раз спасал их жизни… вовсе не за награду в виде ярого почитания и благодарности, в которой он совершенно не нуждался. Что, неужели ему было все равно? Не настолько, чтобы не броситься под стремительно мчащийся поезд за чьей-нибудь обреченной душой.

Но не стоит забывать, что этот невозможный британец тащил за собой в упряжке изумительную американку, которой, к слову, и была Ирэн Адлер. Было трудно игнорировать ее восхищенные взгляды, но правда в том, что общее дело предоставило и ему массу способов узнать ее куда как лучше.

Например, Ирэн Адлер — женщина многих талантов.

— Пять восемь ноль семь, — вслух подумал сидящий за ноутбуком Шерлок, и Ирэн прекратила расчесываться, чтобы шорох распутываемых гребнем волос не мешал ей внимать бархатистому голосу. Одетая лишь в гостиничный халат, она приблизилась к детективу, чтобы поверх его плеча взглянуть на экран.

— Что это? — полюбопытствовала она.

— Номер бронированного авто, на котором один из клиентов Мориарти — влиятельный банкир — отправится сегодня в Пражскую государственную оперу. Майкрофт считает, что там он встретится с вербовщиком террористов, который…

— …тоже предпочитает «Якобинца», — перебила Ирэн. Застывший от удивления взгляд Шерлока стоил того. — Это ваш банкир? Симпатичное фото. Должна сказать, он большой любитель оперы… и игр со связыванием. Не хочу хвастаться, но мне удалось угодить ему и в том, и в другом.

Прикоснувшись к его плечу, Ирэн почувствовала даже сквозь два слоя материи, что он напрягся. И усмехнулась:

— Я исполню для вас самую чувственную арию, если пожелаете…

— Лучше достаньте мне его портмоне, — отмер Шерлок, прокашлявшись. — И обе запонки.

Она уже отучилась задавать глупые вопросы вроде «зачем вам чужие запонки?» В конце концов, он же не спрашивал, как она это провернет…

— Просите и полу́чите, — промурлыкала Ирэн.

Шерлок любит собак, по крайней мере, ищейку он почесывал за ухом с большим удовольствием. Ирэн изъясняется на пражском немецком и знает понемногу ругательств из каждого языка. Шерлок не рассеян — ему наплевать. Ирэн не цинична — она зовет вещи своими именами.

Шерлок никогда не ответит на ее намеки, а Ирэн никогда не выиграет у него в шахматы.

Так она думала. Но однажды она все-таки выиграла, и он, в свою очередь, ответил.

____________________________________________

*«С Мориарти не покончено, пока театр полон его теней», — по мнению автора, Шерлок ссылается на знаменитую метафору Шекспира: «Весь мир — театр».

Здесь есть парочка небольших отсылок к первоисточнику Артура Конан Дойла.

Книжная Ирэн Адлер действительно была в прошлом оперной певицей. Эта ее сторона всегда меня интриговала.

Также опера, которую дают в Праге — «Якобинец», — выбрана неслучайно: она была написана Антонином Дворжаком в 1888 году, и в тот же год происходят события рассказа «Скандал в Богемии», где в первый и последний раз появляется Ирэн Адлер.

— Шах, — со значением произнесла Ирэн. И лишь после небольшой паузы, до краев наполненной осознанием долгожданной победы, она добавила: — И мат.

Она знала, что Шерлок совсем невнимательно следил за ходом игры, так как его, должно быть, занимали сложные мысли. За истекший год Ирэн не раз приходилось наблюдать это отсутствующее выражение вкупе с молчаливыми глазами. Свои фигуры он переставлял механически, безвольной рукой. Ему бы сосредоточиться малость — и он бы привычно обставил Ирэн в четыре хода…

— Первый ход всегда конем? — поддел ее Шерлок, на секунду оторвавшись от размышлений. — Вы не боитесь быть предсказуемой.

— К чему тянуть и надо ли бояться? — пожала плечами Ирэн. Она смотрела, как мистер Холмс касается своих губ сложенными ладонями… Смотрела с голодным любопытством.

В ожидании вестей от внедренных агентов Майкрофта они могли только сидеть на конспиративной квартире во Всетине и убивать время по минутам. Добирались они банальным автостопом, в спешке покинув столицу, которая после разыгравшегося в местной опере светопреставления гудела, как разбуженный рой диких пчел. Ирэн шутила, что они ушли в самый разгар вечеринки, но в то же время понимала, что оставаться там без прикрытия они не могли. Да и Прага была не первым городом, из которого ей пришлось удирать сломя голову.

А здесь, в полупустой необжитой квартире, было до тошноты спокойно и тихо. И в первый день, и назавтра, и спустя двое суток. У Шерлока было достаточно пищи для разума, чтобы не замечать часов, проведенных в бетонной коробке, а вот Ирэн заскучала. Не то чтобы ей нравилось быть подсадной уткой или играть с бандитами в «поймай, если сможешь», но весь последний год сделал из нее адреналинового торчка, как ни печально было это признавать. Столичная жизнь обернулась праздником экстремальных удовольствий, а перестрелка в опере — заключительным фейерверком. Ирэн приспособилась к обстоятельствам, разрешив себе ловить кайф, какой только можно, — иначе она не впишется в ритм танго, и оба танцора рано или поздно словят по пуле.

Но теперь, надежно укрывшись от опасностей адской пляски за четырьмя стенами, Ирэн рисковала лишь в очередной раз проиграть шахматную баталию. Тем не менее она выиграла. Ее первое достижение за неделю.

Не дожидаясь, пока мысли снова утянут Шерлока в свое болото, Ирэн ухмыльнулась:

— Вы хоть помните, что должны мне одно желание?

И он прищурился, сведя на ней прицел зрачков:

— Что за глупости?

— Я победила, — доминантка кивнула в сторону шахматной доски, — а кое-кто пообещал, когда это случится, выполнить все, о чем я попрошу.

— …Не припоминаю.

Ну да, как же иначе.

— Вы разговаривали с доктором Ватсоном, пока размышляли. Я взяла на себя смелость потребовать с вас обещание от его имени. А вы и не заметили, — Ирэн присела на подлокотник кресла Шерлока и пристально взглянула на него. — Неужели наши голоса так похожи?..

О, вот она, еще одна зависимость почище адреналиновой: в таком положении она могла словно бы невзначай коснуться его волос, что и проделала с удовольствием. У них с Шерлоком разные виды наркотиков. «Я вот предпочитаю вас», — говорил взгляд Ирэн. Она уже накручивала на палец его темный локон.

Ей бы линейку в руки, чтобы замерить ширину его зрачков… Хотя бывалая доминантка и мастер сексуальных утех могла подобрать этому инструменту и другое применение. Правда, наказывать детектива пока было не за что: он не двигался, не пробовал отстраниться, не делал ничего, чтобы вызвать ее гнев. Возможно, он был таким тугодумом в личных отношениях между людьми, что просто не понимал, что Ирэн подобралась недопустимо близко.

Ее первое достижение за весь год.

— Вы жульничаете, — медленно произнес детектив, не нарушая зрительного контакта.

— Ну что вы! я выиграла честно.

— Нет, вы жульничаете, поскольку… я не помню, когда это я обещал.

— Любую прихоть, мистер Холмс, — нежным голосом воззвала к его памяти Ирэн и запустила свои изящные, гибкие пальцы в кудрявую шевелюру. — Вы кивнули раз или даже два.

Шерлок на мгновение прикрыл глаза.

— А доказательства?

— Как всегда. В моем телефоне.

— Думаю, мне известен его пароль.

Его слова заставили мисс Адлер улыбнуться с долей кажущейся печали. На самом деле она была рада, что заставила его шутить.

— Мое желание не сильно вас обременит, мистер Холмс…

Он еще не согласился, но Ирэн уже чувствовала, что он у нее в руках. Так что ей представился шанс немало его удивить. Он мог бы подумать, что знает ее желания, как и любой, кто привык заблуждаться на ее счет. Да, она мечтала оттянуть эти кудри назад, заставить его запрокинуть голову, чтобы без помех изучить губами его лицо и показать детективу, чему ее научил Бангкок. Вспомнить, как проводила ночи без сна из-за иллюзий и мороков, носящих это лицо, и отомстить Шерлоку за недосып, за разгул ее полночных фантазий. За то, что он был в семи часовых поясах от нее, а потом целый год был в семи шагах — и ничего.

Она бы мстила до самого утра.

Он бы не дважды и не трижды просил пощады.

И это была бы та еще адреналиновая встряска.

Но Ирэн попросила:

— Сыграете мне?

Шерлок явно по-детски воспринимал ее прихоти, в чем убедил ее, всего лишь нахмурив брови. Он, без сомнения, был удивлен, но с чего вдруг? Она же не гормональный подросток, чтобы играть на желание в надежде на секс. И сам Шерлок в жизни не согласился бы расстаться с девственностью по воле шахмат.

Как же смешно это звучит.

— Помнится, пару лет назад… — начала Ирэн, пользуясь его молчанием, — мы сидели в вашей гостиной на Бейкер-стрит. Вы смотрели в камин, я — на вас... Вы были погружены в размышления так же, как сейчас. Вели беседу с Ватсоном и не понимали, что он давно ушел.

Вы даже назвали его дураком. Чертовски забавно.

И у вас в руках была скрипка, на которой вы наигрывали одну и ту же мелодию, и знаете, она мне понравилась. Я не слышала ее раньше. Так что сыграйте мне ее сейчас.

В этот момент на Шерлока нашло оцепенение, вновь придавшее ему сходство с мраморной скульптурой. Это произведение искусства смотрело на Ирэн чуть ли не с… Нет-нет, должно быть, она ошиблась, неправильно прочла его эмоции. Что за человек Шерлок Холмс, если даже такое незатейливое желание Ирэн Адлер может его напугать?

Это был не испуг. Это была растерянность.

Ирэн не подавала виду, будто что-то не так. Даже глазом не моргнула.

— Скрипка у вас с собой? — задала она вопрос, в ответе на который не нуждалась, так как прекрасно знала его сама.

Он размышлял над этим добрых полминуты, но все-таки встал. Мисс Адлер без промедления устроилась в нагретом кресле, заинтересованно наблюдая, как он достает из личных вещей свой музыкальный инструмент. Шерлок не произнес ни слова, пока настраивал скрипку, привычно разместив ее на плече. Со стороны казалось, что он абсолютно спокоен… однако интуиция Ирэн твердила, что глубоко в душе он взбудоражен.

Но вот он приложил смычок к струнам, весь подобрался и вскинул голову.

Спустя невыносимо долгую секунду он заиграл ту самую мелодию, не сводя глаз со своей компаньонки. И первые же щемяще-пронзительные ноты заставили Ирэн приоткрыть бескровный рот и против воли затаить дыхание.

Она не слышала эту музыку раньше — ни разу в жизни. И, по правде говоря, не должна была услышать. Исключительно потому, что мелодия была написана для нее.

Пожелав ему спокойной ночи в тот вечер, она и не подозревала, что, по сути, сказала: «Прощай».

Давно стихла скрипка. Стихли шаги Ирэн в одинокой спальне, но где-то далеко за пределами тесной квартирки загрохотал подвижными частями поезд, а вскоре внешний мир дал знать о себе еще раз — звонком по видеосвязи.

— Сербский след… — задумчиво повторил Шерлок вслед за собеседником, едва выслушал его до конца. — Все сходится. Вижу, сегодня твои люди отработали свое жалованье.

— Раздобыли для вас зацепку, — без особого удовольствия подтвердил Майкрофт с маленького экрана ноутбука.

— Всего лишь зацепку… но и этого более чем…

В этот поздний час у Шерлока не было сна ни в одном глазу. И хотя выражение его лица оставалось спокойным, воздух вокруг него был словно наэлектризован. Увидеть все это Майкрофту мешали помехи видеосвязи и, чего греха таить, нежелание вникать в настроения Шерлока. Тем более что его собственное было не на высоте.

— Сербия отнюдь не место для романтических прогулок, братец. Так что, прежде чем нестись туда сломя голову и затевать третье восстание*, советую подумать о том, чтобы сбросить балласт.

Неискусно запрятанную шпильку в речах Майкрофта Шерлок явно пропустил мимо ушей. Он казался абсолютно отрешенным, глядя поверх монитора, чуть заметно шевелил губами, как будто заучивал что-то про себя.

Пауза. Затем он встряхнул головой и сверкнул глазами: его осенило.

— Мопертюьи! О-о-о, а я ведь знал, что рано или поздно мы услышим о нем. Бьюсь об заклад, его наркотрафик снабжает преступную сеть Мориарти…

— Сейчас речь не о бароне, — голос Майкрофта, подернутый электронным шумом, остыл на пару градусов. — Ты не слушал меня, Шерлок?

— Разумеется, слушал, — на мгновение Шерлок раздраженно сощурился и отмахнулся даже. — Она не поедет со мной. Никто этого не хочет.

Вот теперь старший Холмс выглядел более заинтересованно.

— В самом деле? Никто? Не обманывайся, Бога ради. Как именно ты намерен ее остановить?

— Эта Женщина… — на удивление тепло усмехнулся младший. — Уверен, она будет вне себя, если я позаимствую ее коронный прием.

— Ясно, — со вздохом протянул Майкрофт и прекратил задавать вопросы, будто ему и в самом деле все стало ясно. — Не думаю, что тебя когда-либо заботило мое мнение, дорогой брат, но знай: ты поступаешь правильно. Тебе предстоит отправиться в драконье логово. С твоей стороны будет весьма разумно оставить свои слабости у порога.

Услыхав это, Шерлок бросил презрительный взгляд на брата, но отчего-то смолчал.

* * *

В эту самую ночь Ирэн снилась беспорядочная стрельба. Чьи-то крики и окрики, звон осыпающейся хрустальной люстры, шум бесчисленных ног, удаляющийся прочь. Но только протяжное пение скрипки, спиралью взвившись над хаосом в стенах оперы, напомнило спящей о том, что все нереально.

Да, в реальности все было не так, осознала она. И тут же все прекратилось.

Сквозь сон доминантка почувствовала, как мир меняется прямо в эту секунду; спала она, но ее интуиция бодрствовала. И когда безотчетная тревога вонзилась тонкой иглой в основание черепа, пронзительная скрипичная нота — эхо из сновидений — жалобно взвизгнув, растаяла под потолком. Ирэн приподняла голову над подушкой и спросонья подумала, что ослепла. Здесь было темно, как в аду.

Нашарив свой BlackBerry и разглядев на нем время (была половина третьего ночи), она дотянулась до тусклого бра. Две-три минуты Ирэн потратила на то, чтобы расчесать и аккуратно заколоть волнистые локоны. Серое платье, в котором она спала, было слегка измято, но весь остальной гардероб хранился в саквояже, а тот стоял у входной двери, в коридоре. Бок о бок с ним тосковала и сумка Шерлока. Их дуэт был готов покинуть эту стылую и неприветливую квартиру в любую минуту, как только поступят четкие указания… или сигнал тревоги. Что значит — больше никакого прозябания, никакой скуки. Как там любил говорить ее детектив?

«В игру!»

К слову, соседняя кровать была пуста, и, присмотревшись к ней, Ирэн сделала вывод, что Шерлок так и не ложился. Она ожидала найти его там же, где оставила несколько часов назад после затяжной игры в шахматы и маленького концерта на десерт. Решительного, пусть и бесстрастного на вид (но она знала, что от безделья и отупляющего ожидания в нем все клокотало), готового тотчас сорваться хоть на другой край света… Такой Шерлок был ей особенно по душе. И то, как он играл для нее вчера, те чувства, которые она при этом испытывала… изумление, вожделение, ликование… Она едва сдерживала себя.

От автора: а вот теперь можете включить Irene’s Theme для атмосферы.

Но когда бодрая, выспавшаяся Ирэн босиком вернулась в гостиную, где по-прежнему горел свет, то заготовленные слова — «Есть новости?» — вырвались у нее прежде, чем она нерешительно замерла на пороге. Ни детектива. Ни его вещей, будь то скрипка или ноутбук. Ее сердце забилось сильнее, когда она обернулась и не увидела в коридоре его дорожной сумки, а только свою.

И похоже, весь мир вдруг сгустился до небольших размеров и теперь представлял из себя серую комнатенку. Словно тьма за блестящими окнами — это ничто, а глобальная катастрофа случилась без предупреждения, пока Ирэн тратила драгоценное время на сон.

И теперь к извечной хваленой выдержке взывать бесполезно. Черт побери, это факт. Глубоко в душе она отказывалась верить, что он просто взял и уехал, сорвался бог весть куда… но, по всей видимости, так оно и было.

Ее взгляд заметался по комнате, и лишь здесь она обратила внимание на журнальный стол, а точнее, на шахматную доску. Забытую? Нет. Оставленную намеренно. Все фигуры, кроме одной, стояли ровными рядами в исходных позициях. Последняя — белый конь — занимала клетку F3.

Шерлок сделал свой первый ход, и партия кончилась, не успев начаться.

Стараясь не поддаваться дрожи, раскалывавшей ее изнутри, Ирэн приблизилась и взяла со стола сложенный вдвое листок бумаги. Она принялась читать, как вдруг низкий голос Шерлока зазвучал в ее голове:

«Мисс Адлер,

Должен признать, Ваше участие помогло мне распутать длинную паучью сеть. Теперь я отправляюсь туда, где решающий бой ждет меня одного. Утром люди Майкрофта отвезут Вас в аэропорт, откуда Вы сможете вылететь в Лондон или в любое место на Ваш выбор. У Вас есть право воскреснуть, когда пожелаете, однако вряд ли Вас удивит, что мой брат намерен за Вами приглядывать. Тем не менее я бы назвал это лучшей защитой, какую только может предложить британская нация. Никто не отнимет у Вас этот шанс зажить по-новому, что бы Вы ни делали... Даю слово.

ШХ

P. S. Я говорю: «Беги».

Видит Бог, это письмо стоило десятков и сотен SMS, которые она посылала ему когда-то и, конечно же, продолжит посылать.

Ирэн очнулась и нашла себя стоящей у окна, у самой границы промозглой черноты.

— Прощальное письмо, — дрогнул ее голос, как дрогнули уголки губ, расходясь в вымученной улыбке. — Как это старомодно, мистер Холмс…

Если бы он прямо в эту минуту возник перед ней, как по волшебству, то Ирэн зашипела бы на него по-змеиному, подобная самой Медузе. «Думаете, мне не плевать на ваши капризы? Вы втянули меня в это, так что вам придется терпеть меня, пока я этого хочу», — сказала бы она, наслаждаясь его бессилием что-либо предпринять. И он бы, верно, гневался ничуть не меньше. Таким он ей тоже нравился. Любым, вообще-то.

Но невозможно было закрыть глаза на то, что он требует от нее спасаться бегством, а это вряд ли можно назвать капризом. Шерлок Холмс, даже официально мертвый, искал все новые способы умереть — и непременно послужить этим миру. А Ирэн он оберегал, и именно это она прочла между строк письма. То, что было ей так желанно. То, за что она благодарила бы и наказывала бы Шерлока всеми известными ей способами.

Да и разве ей не должно было льстить, что Шерлок счел ее помехой своему точному, выверенному уму (о чем сама Ирэн знала уже давно)? Увы, это означало, что больше она не услышит его игру.

Очевидно, была причина, по которой Ирэн, потеряв его навсегда, все-таки улыбалась.

Ее сила и ее беда в том, что она хочет Шерлока Холмса, даже когда все летит в тартарары.

__________________________________________________________

*В Сербии уже было два восстания: Первое — в 1804-1813 гг., Второе — в 1815-1817 гг.

Есть ли что-то, способное в мгновение ока пробудить целый мир от долгого оцепенения? Если раньше Ирэн могла только предполагать, то теперь назойливое жужжание ее смартфона подсказало ей очевидный ответ. И надо сказать, он был прелестно лаконичным.

Всего один хэштег.

Ее BlackBerry разрывали на части вибрации, он весь трясся в беззвучной истерике на белом пластиковом столе. Ирэн с деланым спокойствием продолжала пить кофе, не притрагиваясь к гаджету, и в то же время вся Барселона затаила дыхание в ожидании небывалой сенсации. Ирэн наблюдала, как вокруг нее, сидящей в уличном кафе, все умолкают: одинокие пешеходы, пары, экскурсионные группы замедляют шаг, прекращают есть и отрываются от разговоров, один за другим вынимая свои обезумевшие смартфоны. Непрерывные сигналы заполняли эфир. Мгновение на то, чтобы осознать… А уже через долю секунды кто-то охнул от изумления, затем охнуло множество голосов, и воздух наполнился волнообразным гомоном.

Только сегодня мир вспомнил, что, оказывается, прошло уже целых два года.

Ирэн не спешила. Зная по опыту, какие эмоции приносит мучительное неведение, если его как следует растянуть, она призвала на помощь всю свою сдержанность. Но не стоило… определенно, не стоило недооценивать влияние масс.

Может, сдерживаться — это вообще не ее конек.

Когда она все же прикоснулась к мобильному и перевернула его экраном вверх, все ее движения были отточенными и плавными; так эстеты обычно подносят ко рту первую ложку восхитительного десерта, стремясь насладиться всей вкусовой палитрой. На красных губах Ирэн нежилась легкая улыбка, лишь в самых уголках которой можно было заметить оттенок ликования. Недопитая чашка кофе остывала на столе.

Долгое нажатие. Вспыхнувший экран. Всемирно известный символ в виде голубой пташки подмигнул Ирэн и вытащил на свет тот самый хэштег, красовавшийся на вершине лавины уведомлений.

#ШерлокХолмсЖив

#ШерлокХолмсЖив

#ШерлокХолмсЖив

Даже здесь, в тысяче миль от Лондона, эти слова взбудоражили сотни людей. А что в эту минуту творилось в столице туманного Альбиона, она и представить себе не могла… Но очень хотела видеть своими глазами.

И поэтому она вернулась еще до захода солнца. А прекрасная Барселона стала еще одним гостеприимным пристанищем, которое она бросила без сожалений.

Старушка Британия отнеслась к ней неприветливо, встретив затяжным ноябрьским ливнем, но Ирэн плевать хотела на ее капризы.

Как и предвещал Майкрофт Холмс, она действительно соскучилась по роскошному виду на Белгрейв-сквер... но эта глава ее жизни давно закончилась. И чешская история осталась позади, и все вернулось на круги своя: Шерлок жив, а Ирэн, хоть и мертва, может напомнить ему, как звучит ее голос.

Почему бы и не сейчас?

«Прекрасный день, мистер Холмс», — набрала она SMS, как только очутилась на британской земле. Живо представив, с каким сладострастием будет стонать его телефон… она дописала: «Только погода — УЖАС, а я без зонта».

Стоит ли надеяться, что Шерлок за все это время так и не поменял ее звуковой сигнал?

Нужный ей маршрут из аэропорта Хитроу пролегал на северо-запад, откуда лондонские огни показались блуждающими призраками болот. Тридцати миль вглубь страны было вполне достаточно, чтобы не чувствовать себя оторванной от цивилизации. Возвращаясь туда, где некогда был ее дом (один из многих), Ирэн не ощущала ничего и была даже рада этому. Ей казалось, что равнодушие намного лучше, чем горечь и пресыщение.

Приблизительно в сорока минутах от Лондона, в долине у подножия двух природных холмов, находился Хай-Уиком, куда Ирэн и ее семья перебрались из Америки. Когда-то и этот небольшой, весьма грязный городок мисс Адлер покинула с легким сердцем, впоследствии найдя себе занятие по душе и разбогатев, но об обстоятельствах, которые вынудили ее начать самостоятельную жизнь, она не любила вспоминать. Дом ее родителей стоял на том же месте (хотя их самих давно не было в живых): небогатый, если уж сравнивать с особняком в Белгравии, но вполне пригодный для житья. И благодаря вмешательству секретной службы — или вопреки? — он вновь принадлежал Ирэн, о чем та узнала, когда вернулась из Чехии.

Она не колеблясь продала его. И никакой тебе ностальгии по прежним временам.

Далеко не все испытывают большую привязанность к отчему дому. И уж совсем немногие начинают новую жизнь, имея при себе солидный денежный запас. По прилете из Чехии Ирэн, к своему облегчению, обнаружила излишек средств на счету «миссис Нортон», возникший как по волшебству. Что ж, Майкрофт и был в своем роде волшебником, поэтому теперь она могла жить на одни проценты, отказывая себе в чем-то лишь изредка. В одном из быстро застраивающихся районов Хай-Уикома ее ждал новый дом в классическом стиле и с хорошей отделкой, приобретенный заранее на тот случай, если... если…

Да какой смысл притворяться? Ирэн жила в ожидании триумфального возвращения Шерлока Холмса, она всей душой верила в счастливый исход операции.

Постепенно налаживая свой быт, обставляя дом, Ирэн все время ловила себя на мысли: как хорошо было бы вернуться к прежнему ремеслу! Но кое-что ей мешало. В своей незаурядной профессии доминантка давно сделала себе имя, и риск быть узнанной, риск воскреснуть ставил ее существование под угрозу. В печально известном камерофоне хранилась уйма компромата на сильных мира сего, и даже теперь, когда Джим Мориарти больше не мог навредить Ирэн, она понимала: лучше оставаться как есть. Мертвой. Слишком много секретов, принадлежащих самым влиятельным персонам, уплыло в руки британских властей. Может, Шерлок и одержал победу над последователями Мориарти (а иначе он бы просто не вернулся живым), но даже это не решило всех ее проблем.

Кроме весьма серьезных опасений, было и еще что-то, что не могло отпустить Эту Женщину в подвластный ей мир удовольствий.

В памяти Ирэн жила Чехия.

«Здесь довольно живописно», — писала она о холмах Хай-Уикома.

В памяти Ирэн еще жили те минуты…

«И так зелено. Ну, хоть в Лондоне идет снег?»

…когда Шерлок стоял перед ней…

«Зима — мое любимое время года. Что насчет Вашего?»

…и играл для нее скрипке,

как бог.

Он играл так, словно это был их последний вечер перед неминуемым концом света.

Ей больше ни разу не снилась Пражская опера. Ей никогда не снился Пакистан. Ее ослепительно острый разум отсекал все, что могло лишить ее душевного равновесия. Но вот скрипка, та чертова скрипка… постоянно тревожила ее по ночам.

Ежедневно мисс Адлер строчила SMS обо всем, что видела, давая мистеру Холмсу взглянуть на мир ее глазами. Может, он улыбался хоть раз в день, читая ее сообщения, а на большее ей не стоило и рассчитывать. Не бывает союзов живых с мертвецами, твердила себе Ирэн, и нельзя присутствовать в жизни Шерлока на постоянной основе, не мешая при этом сложной работе его холодного и изощренного ума; в конце концов, он дал ей это понять. Быть песчинкой, попавшей в чувствительный механизм, или трещиной в одной из его могучих линз Ирэн не хотела, потому что восхищалась им.

И значит, ей не нужен флирт. Ее пульс спокоен, а зрачкам достаточно яркого дневного света.

Но все это — ложь, недостойная Ирэн Адлер.

«Ради всего святого, давайте поужинаем».

Бесполезно. Она уже истратила свое желание.

Ей не нужно было флиртовать с Шерлоком Холмсом, ведь она нуждалась в чем-то невообразимо большем. С этим чувством она просыпалась утром, ложилась глубокой ночью или вообще не спала ни единой минуты, — где бы она ни была — что бы она ни делала — как бы она ни боролась — эта жажда преследовала ее. И в конечном итоге стала ей верной спутницей, словно хроническое недомогание, которое всюду с тобой. Приходилось терпеть и вести себя как ни в чем не бывало без малейшей надежды на исцеление.

До совместной работы с Шерлоком ей было значительно проще держаться на расстоянии. Скрываясь в Таиланде, Ирэн радовалась уже тому, что могла поддразнивать детектива и не давать ему забыть о ней; теперь же она цеплялась за тонкую незримую нить из общих воспоминаний и лишь чудом оставалась на плаву. За год, проведенный в поле или в пекле, как это ни назови, она очень… привыкла к Шерлоку. Привыкла видеть его вблизи и иметь возможность касаться его, сколько душе угодно, зная, что он никогда ей не откажет.

«Прочла в газете о скорой свадьбе Джона. Может, Вам нужно выговориться? Звоните».

Возможно, Ирэн Адлер погибала от скуки… или от привязанности. Но любого, кто мог назвать это позором для некогда гордой доминатрикс, она бы просто-напросто проигнорировала.

А Шерлок тем временем мог погибнуть на самом деле, без шуток. Он и в Лондоне искал новые способы умереть. Объявив себя живым, мистер Холмс попал под прицел всевозможных таблоидов, поэтому Ирэн всегда была в курсе, где он и что он делает. Большая часть слухов не стоила ее внимания, но и среди плевел попадались крупные зерна: вот очевидцы засняли Шерлока на телефоны сразу в нескольких барах за вечер, а потом газетчики взвыли, обнаружив свою звезду в наркопритоне… Он скатывался по наклонной, поддался адреналиновой жажде или все вместе? Что ж, она прекрасно его понимала.

Однако Ирэн не могла не признать, что его бесшабашные приключения вызывают в ней раздражение. Злят. И что-то подсказывало ей, что добром это не кончится.

Пролежав без сна очередную ночь, мисс Адлер в порыве несвойственного ей отчаяния потянулась к телефону.

«Хочу выиграть еще одно желание. Ваш дурацкий конь был на F3. Моя пешка на F5».

За последний месяц она отправила почти двести SMS. Улыбнулся ли он хоть одной из них? Улыбнется ли сейчас?

Ирэн устремила ничего не выражающий взгляд в потолок своей спальни. Пускай ее дыхание было размеренным, но в душе царил сплошной сумбур.

Как вдруг BlackBerry ожил.

Ее глаза тоже ожили и посветлели, неожиданно увидев на экране ответ:

«В пять утра не нашлось дел поважнее? Пешка E4. Гамбит».

И тогда она ликующе рассмеялась. Господи Боже, в это просто не верилось! Как же она раньше не додумалась бросить ему вызов? И неужто оркестр вновь играет танго?

«Принимаю. Беру пешку на E4. Считайте это утренней зарядкой для мозга».

Вторая SMS от детектива почти не заставила себя ждать (а Ирэн ждала, в нетерпении закусив губу):

«Мой мозг всегда готов к работе. Конь G5».

«Вот и докажите это. Конь C6. А ведь я разбудила Вас, признавайтесь?»

Что-то внутри нее сладко щемило и даже покалывало. Думая о Шерлоке Холмсе, который, что вполне вероятно, лежал в нагретой постели и пытался предугадать ее следующий ход, Ирэн была невероятно возбуждена. Происходящее казалось ей сном наяву.

«Если я скажу "да", Вы не сможете думать о шахматах. Беру пешку на E4».

Ей стоило немалого труда оторваться от пленительной фантазии и снова представить в уме доску и фигуры.

«Пешка на D5. Осознайте свое поражение», — написала она.

Это был еще не конец партии, но белые фигуры Шерлока сдали выгодную позицию. Ирэн оставалось надеяться, что ее победная фраза произвела на него приблизительно то же впечатление, что и его «да», пусть и не сказанное напрямую.

А оно произвело.

О да. Да, черт побери.

Мистер Холмс молчал почти пятнадцать минут, и все это время она чуть ли не дрожала от прилива эмоций.

«Рада, что Вы вернулись».

«Расскажете, где побывали?»

«Может, поужинаем?»

Тут он, конечно, не выдержал:

«Да Вы выиграйте сначала. Конь на C3».

Вот теперь Ирэн Адлер чувствовала, что победа близка.

Долгая, кажущаяся нескончаемой череда побед — и неизбежный проигрыш. Ирэн давно выучила свой жизненный сценарий назубок, так как он повторялся не раз и не два. Но еще она знала, что после каждого поражения, подводящего ее к опасной черте, к краю бездны, ей всегда выпадет шанс сделать новый виток. Ведь она, Ирэн Адлер, была любовницей самой фортуны. Или же сам Господь Бог верил в нее.

А вот верила ли она в Бога?

Ответ утвердительный. Ее помыслы были направлены на сверхчеловека, чье безразличие к окружению соперничало лишь с заботой об окружающих. Мозговитость и сексуальность. Великий мозг и великое сердце. И все это — Шерлок Холмс.

Ее внутренний голос подсказывал, что именно сейчас, после целого года мирной жизни в Хай-Уикоме, пора начинать готовиться к новому жестокому удару. Вся ее жизнь подчинена сценарию, который не даст ей вздохнуть свободно, и так будет до тех пор, пока зацикленный мозг (мысли должны двигаться по всем траекториям) и надломленное сердце (пульс должен быть ровным) объединены желанием... умереть.

Шерлок Холмс умирал на заголовках газет, он страстно желал вернуться в загробный мир. И Ирэн не могла помешать ему даже в этом. После целого дня баталии, которая шла посредством SMS, ее черные проиграли.

Как жаль.

«Какая жалость. Сказать, что за желание?»

«Нетрудно догадаться, зная Вашу одержимость вечерним приемом пищи».

О да... Да. Шерлок был бы в ее власти, если бы все-таки согласился поужинать. Эта мысль будоражила, оставаясь при этом несбыточной, нереальной, поскольку Ирэн — это трещина, песчинка. Алый след на подкорке, яркий зрительный образ, не более. И ей принадлежала всего лишь каморка в поистине огромных Чертогах Его Разума.

«А если бы я попросила назвать день Вашего рождения?» — набрала она SMS, но Шерлок умолк. Куда уж тривиальнее. Возможно, стоило поддаться любопытству и задать более смелый вопрос. Например...

«Назовите мне день Вашей смерти».

Ей казалось, что он не устоит перед искушением вновь заранее спланировать свою смерть. И все шло в точном соответствии с его планом — все, включая огнестрельное ранение. Но мисс Адлер не узнала бы об этом без неожиданного звонка от... Подумать только.

— Шерлок в больнице. Состояние крайне тяжелое, — без всяких предисловий сообщил ей Майкрофт Холмс. Пускай его тон был нарочито деловым, часть сознания Ирэн отметила странную поспешность, с которой он это произнес. Похоже, брат Шерлока на какое-то время утратил способность мыслить рационально. Он хоть понимает, с кем говорит? Зачем звонит именно ей? Почему сам?

Множество вопросов смешалось в ее голове. Застыв у зеркала, Ирэн смотрела на себя и сама не могла поверить, до чего бледной и растерянной она может выглядеть. Ей было даже к лицу.

В то же время Майкрофт словно читал ее мысли.

— Думаю, вы понимаете, насколько все серьезно, учитывая факт моего звонка.

Ирэн потратила немало усилий, чтобы разлепить пересохшие губы:

— Да, понимаю, — ее голос невольно скопировал интонацию старшего Холмса. — Могу я что-нибудь сделать?

— Врачи уже делают. Им ваша помощь без надобности.

Она услышала его усталый вздох, но не была уверена, что ей не показалось. Майкрофт какое-то время молчал, явно очень тщательно взвешивая то, что собирался сказать. Вот теперь он не спешил.

— Мисс Адлер. Независимо от исхода, это наш последний разговор. И мне хочется спросить: имеете ли вы хоть малейшее представление, кем вы являетесь для Шерлока Холмса?

Ирэн закусила губу, ее пронзительный взгляд заметался, но ответ так и не пришел.

— Я тоже нет, — с холодной честностью сказал Майкрофт. — Он зовет вас не иначе как «Эта Женщина». С точки зрения Джона Ватсона, это выражение неприязни, но я вижу все, как оно есть. Как минимум, речь идет о... небезразличии. Воистину страшный недуг. Недуг, из-за которого Шерлок так часто подвергает себя чрезмерному риску. И теперь, после всех моих предостережений, мы видим закономерный итог. Так что если вы намерены примчаться, чтобы посмотреть, как умирает мой брат... Вы хоть будете знать, из-за чего.

Она и не собиралась, даже не шелохнулась. Она думала, мир расколется на части, совсем как зеркало, если сделать хоть одно движение. Два слова моментально поработили ее разум: Эта Женщина, Эта Женщина, Эта Женщина... Ее прежнее имя явно значило для Шерлока что-то особенное.

— Где сейчас Шерлок Холмс? — не выдержала она.

Майкрофт назвал место. Затем он сухо попрощался и повесил трубку.

Но все обошлось. Шерлок выкарабкался. Разумеется, это не значило, что все волнения были напрасными. Главврач той самой больницы — человек, чье пристрастие к порке Ирэн знала весьма хорошо — сообщил по телефону, что мистер Шерлок Холмс идет на поправку, и та едва не послала все к черту.

Тем же вечером курьер доставил в палату Шерлока красную розу вместе с визитной карточкой. Насколько жалкой и ничтожной показалась бы прежней мисс Адлер такая попытка выразить ее собственное небезразличие! И все-таки первый шаг из семи был сделан. На визитке не было имени, зато был ее адрес в Хай-Уикоме, зашифрованный весьма надежно.

(Он мог бы сам узнать ее адрес у Майкрофта, если бы захотел.)

Но Ирэн спокойно уживалась с этой мыслью. И с тем же спокойствием она разворачивала очередной номер бульварной газеты, озаглавленный как «Неуемный Холмс». Вторую полосу украшала фотография некой Джанин Хокинс, привлекательной молодой женщины с белозубой улыбкой. Ирэн тоже улыбалась, а затем и вовсе покатывалась со смеху, смакуя желтые сплетни о различных пристрастиях ее детектива.

(Она бы сама узнала у Шерлока о его пристрастиях, если бы...)

В конце концов, у прежней мисс Адлер тоже не получилось, но зато она все еще хочет Шерлока Холмса... А это ведь что-то да значит?

* * *

В дни, когда безжалостное небо обрушивало вниз серый ливень — такой, как этот, — Ирэн чувствовала себя не в своей тарелке. Обычно она стойко сопротивлялась хандре и, вопреки всем планам погоды, каждый день выбиралась из дома ровно в пять вечера, чтобы нанести визит лондонскому врачу или оставить пару сотен фунтов в салоне дамского белья, или, наконец, пополнить запас полюбившихся ей благовоний… Но сегодня был тот редкий день, когда Ирэн совершенно не представляла, куда поехать. Она провела в постели все утро, то и дело забываясь некрепким сном, и лишь к обеду убедила себя спуститься вниз за своей чашкой кофе; кофеварка автоматически налила его еще в девять утра, и он, конечно, успел остыть. И был к тому же безвкусным.

Ирэн устало, словно и не отдыхала ночью, опустилась на барный стул и щелкнула пультом. По телевизору который день подряд шла «Рождественская песнь»: уже набившая оскомину, но все же нестареющая классика.

Из непривычного утреннего оцепенения мисс Адлер вырвала вибрация телефона в кармане ее восточного халата. SMS от «ШХ». Вибрация стихла, а вместе с ней и голоса в телевизоре, и шум ливня, и дыхание Ирэн. Сдвинув брови, она с бесконечным удивлением смотрела на телефон; сердце на секунду притаилось в груди, но затем его отчетливое биение стало единственным звуком, наполнившим мир.

«Прочесть».

«Почтовый ящик».

Почтовый ящик. Электронный или же...

Ее почтовый ящик?

Ирэн не помнила, как выскочила из дома в одном халате, как столкнулась с ледяным ливнем, как почти вслепую брела от крыльца к почтовому ящику, стоявшему в отдалении. Струи так и хлестали ее по лицу, пока она трясущимися от волнения руками доставала изнутри непромокаемый конверт.

Снова очутившись в холле, она первым делом вскрыла этот конверт, не отдавая себе отчета, что промокла до нитки меньше чем за минуту. Холод словно выжидал, пока она не встряхнет конверт, чтобы беспощадно нанести удар.

На ее ладонь выпала блестящая черная подарочная коробка. Сгоравшая от любопытства Ирэн тотчас сорвала с нее крышку.

То, что было внутри, заставило ее остолбенеть, и тогда холод обрушился на нее.

Ей стоило понять сразу же, как пришла эта чертова SMS. Она могла догадаться. Все, что когда-либо заботило Ирэн, вдруг показалось бесконечно далеким, принадлежавшим не ей, а кому-то другому. Человеку, которого никогда не существовало и которому не было бы больно от осознания, что все в мире рано или поздно подходит к концу.

Все эти годы Ирэн готовилась, но так и не преуспела. Она не узнавала ни себя, ни этих чувств, что ножом вошли в ее сердце. Сквозь влажную пелену, возникшую перед глазами (что это — неужели дождь?), она разглядывала золотой Vertu, и бархатный голос в ее подсознании твердил: «А это — проигрыш».

— Соскучились по мне?

Ирэн вскинула голову: этот голос, он был в ее доме, он шел с экрана телевизора...

— Соскучились по мне?

Не помня себя, она брела обратно в гостиную, словно на эшафот.

— Соскучились по мне? Соскучились по мне? Соскучились по мне?

* * *

Вот и все.

Минули десять минут, Ирэн умирала.

И не о чем тут думать, все уже кануло.

Минуло полчаса, Ирэн умирала.

Даже приключениям Шерлока Холмса было суждено когда-нибудь кончиться, и глупо было полагать, что он и вправду бессмертен.

Минул час, Ирэн умирала.

Ее силы тоже истощились.

Минуло два, Ирэн умирала.

Минуло три. Почему она все еще была жива?

Поднося к бескровным губам третью сигарету, Ирэн внутренне усмехалась: выходит, она не умеет достойно проигрывать. А ведь думала, что умела. Но наружу эта усмешка не просочилась, и не нужно было зеркал, чтобы знать, насколько все плохо.

Вся ледяная, дрожащая от озноба, с тусклым лицом, мисс Адлер сидела в своей гостиной, пропитанной на сей раз не запахом благовоний, а дымом, горьким и терпким. Позади нее бубнил оставленный телевизор — Ирэн вряд ли слышала. Она сидела ссутулившись, невидящий взор застыл на разбитом корпусе Vertu у дальней стены; в порыве раздирающего ее душу отчаяния она запустила ни в чем не повинным смартфоном в стену и, кажется, даже кричала. Нет, выла. А потом наступила апатия, стало не до чего.

Обхватив себя левой рукой, словно зажав кровоточащую рану, Ирэн позволила всхлипу снова прорваться сквозь стиснутые зубы. Она имела полное право горевать и не стыдиться этого, тем более в стенах собственного дома. Возможно, у нее не было прав на Шерлока Холмса, но на скорбь по нему — сколько угодно.

И она отдалась этой скорби с таким желанием, что время вообще остановилось.

Дождь за этими стенами заглушал своим монотонным шумом все звуки, включая шум колес подъезжающего к дому такси.

Должно быть, вернуть ей тот злополучный камерофон было жестом доброй воли, а может, проявлением сентиментальности. Очень символично, мистер Холмс. Мир в одночасье встал с ног на голову: Шерлок мертв, Мориарти жив, и теперь ее собственная жизнь в опасности. После такого поражения… наступит ли в ее жизни новый счастливый виток? Ирэн это нисколько не заботило. Она даже не хотела выяснять, как это случилось, как же вышло, что Шерлок… Нет, хватит думать об этом.

Все, что она знала наверняка в эту минуту, — вот ведь парадокс, она все еще хочет его. Живого. Но она не в порядке.

Настолько, что даже дверь забыла запереть.

— Ирэн! — вскрикнул весь мир единым голосом. Оцепеневшая от горя, она и не вздрогнула.

Кто-то пронесся через холл и коридор, оглушительно топая, а затем видение выросло в дверях гостиной: встрепанный, в распахнутом настежь неизменном пальто, мечущий взглядом искры, совершенно живой, абсолютно здесь, прямо перед ней, как тогда, как будто ничего не было, как будто между ними было — всё…

А Ирэн, успевшая похоронить его несколько раз за эти два часа (десятки раз за эти годы), по-прежнему не реагировала так, как ему, наверное, хотелось бы. У нее ушло слишком много сил, чтобы вогнать себя в такое состояние, по сравнению с которым банальный ступор ничего не стоил, и теперь голос Шерлока с трудом пробивался сквозь ее эмоциональную глухоту.

Она молча воззрилась на него, неспособная осознать, что одной лишь смерти удалось привести его к ней.

Или же это был страх?

— Мисс Адлер, — неуверенно позвал Шерлок. Это вполне могло сойти за привет, переданный с того света.

— Мистер Холмс, — наконец, произнесла она так, словно неделями болела.

Эти кудри и скулы, и глаза, и музыкальные руки — Ирэн была не готова к тому, чтобы все это, принадлежащее невозможному, непроходимому тупице, вновь возникло в ее жизни. И это было все, чего она так жаждала.

— Как вы… — тут она хрипло закашлялась, потому что слишком долго удерживала дым в легких. — Как вы… как вы посмели здесь появиться?..

Холод все еще сдавливал ее в тисках, и если Шерлок сейчас попробует оправдаться…

— Я… Я спешил, как мог, но эти чертовы пробки…

Его растерянный вид, рот, распахнутый в недоумении — вот чего она так жаждала.

— Мерзавец.

Доминантка выпустила из рук сигарету и затоптала ее не глядя. К нему ее влекло, тянуло единственное намерение: уничтожить его, разбить, разорвать на части, подчинить его себе раз и навсегда, убедиться, что он действительно из плоти и крови, а не призрак и машина, — и для этого нужно запустить в него когти, заставить его вынести столько боли, на сколько его вообще хватит, и заставить, Господи Боже, заставить его молить о пощаде!.. — но пощады не будет.

Она впечатала пощечину в его лицо, но почему-то не порезалась о скулу и лишь сильнее обозлилась из-за этого. А возмущение, чуть ли не детская обида, проступившая в голубых глазах одновременно с пылающим следом на щеке… Будь Ирэн по-прежнему собой, она бы решила, что это лучше, чем секс. Но станет ли она собой, покажет время.

— Неужели вы думали... что я позволю вам… — дыхание распирало ее грудь до боли, однако Ирэн никак не могла надышаться. Голос ее оборвался, а затем преисполнился яда: — Вы — страшный человек. Теперь я это знаю, а вы знаете? Вы… вы убийца, мистер Холмс.

Слезы помешали ей разглядеть, что Шерлок изменился в лице. Да и если бы она заметила, то это новое, до странности сумрачное выражение все равно осталось бы для нее нечитаемым.

— Пожалуй, вы правы, — просто ответил он. Мягкий тон — тон побежденного — вызвал в теле Ирэн новую волну бесконтрольной дрожи. Миг спустя она осела в его руках, как оседает морская пена; вот бы и ей сейчас онеметь, словно русалке, но она говорила и говорила, и говорила, и затем заходилась в рыданиях, чувствуя на своих влажных и спутанных волосах чужую теплую ладонь.

Кажется, это был пат.

— Вот болван! И ведь смотрит прямо на улику! — взорвался Шерлок. Последние полчаса он жадно наблюдал за событиями телешоу, пока Ирэн с другого конца дивана жадно наблюдала за ним самим. — Сценарии пишут сущие идиоты, — пожаловался детектив, разминая шею.

Беззвучно усмехнувшаяся доминантка, укутанная в его пальто, натянула воротник чуть ли не до ушей: она только-только начинала согреваться, хотя разведенный в камине огонь плясал вовсю. Языки оранжевого пламени и мерцание экрана телевизора разбавляли кромешный мрак в гостиной, из-за них у Ирэн вновь начинали слезиться глаза. Слава Богу, теперь только из-за них.

— Вы неплохо здесь смотритесь, — сказала она.

Шерлок скосил на нее взгляд, правда, это длилось всего секунду. Он подался вперед, к телевизору, опираясь локтями на собственные колени. Спина, обтянутая белой рубашкой, была изогнута, словно мост, сведенные длинные пальцы касались губ… Ирэн приняла более расслабленную позу: вольготно откинулась на спинку дивана и подложила ноги под себя. Понятие домашнего уюта приобретало для нее новое, волнующее значение. Она промурлыкала:

— Скажите, вам нравится?

— Ну, если вспомнить, что в это время я мог бы быть в дебрях Восточной Европы… — отстраненно заметил Шерлок. — Тут у вас весьма… претенциозно. Вижу, Всетину не удалось отбить вашу привязанность к шику.

— Можно вывезти девушку из Белгравии, но Белгравию из девушки… — с улыбкой переиначила Ирэн американскую поговорку. — Жаль лишь, что кровать себя не оправдала, на ней не высыпаешься. Кстати... у вас на удивление удобная постель.

Серьезно, разве ей нужен особый повод флиртовать с ним? Достаточно и того, что он просто живой.

Но неожиданно Шерлок вздрогнул, выпрямился, словно пружина:

— Что вы сказали?

Она без труда различила в этих простых словах необъяснимую тревогу, и улыбка тут же исчезла с ее лица. Его рассказ про убийство Магнуссена и все, что за этим последовало — рейс в один конец, Мориарти, который то ли жив, то ли мертв, а вернее, ни то и ни другое, спешное возвращение, побег от Майкрофта — звучал весьма гладко, но Шерлок явно чего-то недоговаривал.

— Я не… Знаете что? Сидите смирно, — одной рукой Ирэн вслепую нашла пульт и убрала звук телевизора, а ее глаза устремились к его, как железо к магниту. И полуметра кожаного дивана между ней и Шерлоком как не бывало, и нескольких лет разлуки — тоже. Когда ей удалось пристроиться у него на коленях, душа Ирэн возликовала, внутри нее натянулась и зазвенела скрипичная струна.

Уходили последние мгновения. Величайший детектив, лучший из всех, кого она знала, широко распахнул глаза, а его дыхание… Что ж, оно быстро вернулось к прежнему ритму.

— Какого черта вы мне приказываете? — пробормотал он. Их точеные лбы соприкасались, и, возможно, их мысли прямо сейчас настраивались на одну волну.

— Тем не менее, вы подчиняетесь… Вам все еще интересно, как я достала те запонки, мистер Холмс?

— А вы знали, что я едва не женился на женщине, чтобы получить доступ к кабинету ее босса?

— Выходит, вы гораздо отчаяннее меня…

Их руки соприкасались, и, возможно, пульс у обоих частил одинаково. Ирэн было некогда замерять.

— И вы ветром мчались сюда, зная, что я наверняка уже вскрыла посылку и подумала, что вас убили… Так вы проявляете небезразличие?

— Вы правы, надо было ограничиться SMS. Написать, к примеру, что случился фальстарт.

— Сделай вы это, я бы вас из-под земли достала… и пригласила поужинать, — мисс Адлер снова улыбнулась, чувствуя себя всесильной.

Мгновение ушло — теперь часы на главной площади Хай-Уикома били полночь, их было слышно даже здесь. Сердце Ирэн гулко отзывалось каждому удару, а с двенадцатым — воспламенилось.

— С Новым годом, — произнес Шерлок Холмс.

Их губы соприкасались.