Сказка на ночь (гет)

— Мам, мам, ну, расскажи: как вы с папой познакомились? — девчушка дергала женщину за рукав кофты. — Ну, мама!

— А ты в кровать ляжешь? — женщина мягко улыбнулась и подхватила дочурку на руки.

— Да, честно-пречестно!

— Ну, я даже не знаю… Ты уже столько раз ее слушала, тебе, наверно, надоело, — протянула задумчиво, лукаво сверкая глазами. — Давай лучше про ежика? М?

— Мамочка, пожалуйста!

— Ну, хорошо, — женщина аккуратно уложила девочку на кровать и, укрыв одеялом, села рядом. — Была ранняя весна, лес гудел от звонких трелей вернувшихся птиц…

Была ранняя весна, лес гудел от звонких трелей вернувшихся птиц. Из чернеющих прогалин проглядывала свежая травка и первые, хрупкие цветочки подснежников. Молодая дриада, осторожно выглянув из своего дерева и убедившись в безопасности, легко выскользнула из своего укрытия и с наслаждением потянулась. Ее тотемным деревом была ель, а наряд дриады состоял из иголок, лежавших плотными чешуйками на чуть зеленоватой коже. Ласково улыбнувшись лучам солнца, она прошлась по поляне, легкими касаниями пробуждая деревья ото сна. Рассказать зверькам о своем возвращении она не успела: на краю поляны хрустнула ветка, выбиваясь из всей какофонии своим неестественно громким звуком.

Осторожно рассматривая непрошенного гостя из своего дерева, в которое успела вернуться всего за мгновение до того, как человек ступил на поляну, дриада хмурилась. Рваная одежда, кое-где проглядывает пропитанная кровью, сумка за плечами. Что он здесь забыл? Человек, словно почувствовав тревогу и угрозу, остановился и безошибочно отыскал главное дерево на поляне.

— Лесная хозяйка, — он низко поклонился. — Дозволь мне отдохнуть на твоей поляне, клянусь, что не причиню тебе вреда.

Лесная хозяйка? Дриада чуть хмыкнула. Хозяйкой она была разве что на своей полянке, да и двух соседних. Но как приятно… Гордыня у дриады была, ей было приятно и лестно обращение, низкий поклон, да и доброта обычная тоже никуда не подевалась.

— Можешь остаться, — тихо прошелестело по поляне.

Чуть поодаль от края открылся небольшой родничок. Неверяще улыбнувшись, человек снова поклонился и торопливо подошел к роднику, аккуратно поставил рюкзак на землю, с наслаждением умылся.

— Спасибо, Лесная хозяйка.

Нет, это, конечно, приятно, но не дело. Но и полное имя ему не скажешь…

— Не называй меня так.

Человек замер и, чуть помолчав, осторожно спросил:

— А как мне к вам обращаться?

— Ты можешь называть меня Ветикой.

— Хорошо. Меня зовут Инар.

 — Я учту, — легкий смешок.

Дриада с любопытством наблюдала, как человек… Точнее, Инар тщательно промывал раны, не дрогнувшей рукой накладывал швы, чуть морщился, обрабатывая их чем-то.

— Где тебя так?

— А вы очень любопытны, — усмехнулся Инар, поглядывая в сторону елочки. — А выйти боитесь.

— Ничего я не боюсь!

— Выйдете?

— Нет.

Инар подавил смешок и ответил на вопрос:

— Да с нежитью в соседней деревушке столкнулся неудачно. Вот она и приложила о камни перед смертью.

— А что же в деревне не остался?

— Не захотел, — пожал он плечами. — Можно… Можно, я костер разведу?

— Зачем?

— Воду нагреть, еду сделать.

— Это что?

— Эм… — Инар растерянно моргнул и неуверенно улыбнулся. — А давайте, я лучше покажу?

— А костер? — Ветика аккуратно выглянула из дерева, обвела рукой поляну, безмолвно спрашивая, где он будет его разводить?

— Сейчас почти нет травы, но есть мох. Вы не могли бы чуть убрать его?

Чуть поколебавшись, дриада окончательно вышла из дерева и, настороженно приблизившись к замершему Инару, провела рукой, заставляя мох послушно расступиться.

— С-спасибо, — отмер он.

Нет, все же страшно. И зачем вышла?

Шаг назад, еще шаг, пока Инар рылся в своей сумке, шаг. На запястье стремительно легла чужая рука и дриада в панике дернулась.

— Тихо, тихо… — Инар продемонстрировал пустые ладони. — Видишь, больше не трогаю… Прости, я не хотел напугать.

Сердце громко стучало в груди, ноги подкашивались.

— Ветика, — позвал Инар.

— Д-да?

Чуть смущенная улыбка.

— Я хотел предложить: не хочешь попробовать человеческую еду? Я могу тебе оставить, а ты потом попробуешь. Хорошо?

— Хорошо, — она чуть нервно кивнула и, отойдя на пару шагов, села под березку.

Инар, смерив ее удивленным взглядом, аккуратно собрал сухие ветки и развел костер.

Красивый… Движения, четкие, выверенные. Вот губ коснулась улыбка и по поляне поплыл тихий напев.

В лесу родилась елочка,

В лесу она росла.

Зимой и летом елочка

Зеленою была.

Шептали подруги,

Что елочка чудо,

Красива, только очень горда.

И молодой могучий кедр

Вздыхал о ней тогда.

И вот весною раннею

Шёл парень молодой,

На нём штормовка рваная,

На нём рюкзак большой.

Он к ёлке нагнулся,

Он ей улыбнулся,

Он ёлку королевой назвал!

И на прощанье лапу ей

Мохнатую пожал.

С тех пор влюбилась ёлочка

В бродягу с рюкзаком,

И день, и ночь все думала,

И думала о нём.

Мечтала, мечтала,

Искала, искала,

Бродила вдоль тропинок лесных…

Пока зима не скрыла их

В сугробах голубых.

Когда тайгу суровую

Совсем засыпал снег,

Вернулся к этой ёлочке

Всё тот же человек.

Он к ёлке нагнулся,

Слегка улыбнулся,

Прощенья у неё попросил…

Под тонкий ствол заснеженный

Упал совсем без сил.

А ёлка лапой шёлковой

Всё гладила его,

Но человек под ёлкою

Не слышал ничего.

Шептала, шептала,

Шептала, шептала,

Забыл он про метель и пургу!

И человек под елочкой,

Навек уснул в снегу…

Завороженная дриада чуть расфокусированным взглядом посмотрела через Инара.

— Понравилась песенка?

— Ага-а. А еще споешь? Пожалуйста, — она умоляюще посмотрела на него, молитвенно сложив руки.

— Не сейчас, — чуть покачал головой Инар.

— Почему? — протянула расстроенно.

— Я есть хочу, — рассмеялся он. — А потом, может, спою.

Пока Инар, чуть посмеиваясь, наливал уже готовый суп, Ветика, чуть улыбнувшись, оставила его. Надо еще пробудить оставшиеся деревья. Да и успокоиться.

Когда она вернулась, то с удивлением обнаружила Инара спящим, тот, видимо, что-то искал в рюкзаке, да и не заметил, как уснул. Вот и что с ним делать? Его бы в тень, да и на снегу спать не дело. Ухватив его за куртку, Ветика пару раз дернула, но результат… Хорошо, если он подвинулся на пару сантиметров. Тяжелый… Ну, еще разик… Кое-как дотащив Инара до своей елочки, Ветика торопливо убрала снег из-под ее нижних ветвей и уложила все еще спящего на мох.

«Ну надо же, как он устал, что даже не проснулся, пока я его тащила. Чудак».

Проснулся Инар от мягких поглаживаний по лицу. На душе было светло и спокойно.

— Я вижу, что ты проснулся. Вставай. Я суп, суп же, да? В общем, я погрела то, что ты вчера приготовил.

Потянувшись, Инар открыл глаза и попытался сесть, но его остановила тонкая девичья рука.

— Сначала откатись в сторону, а то в ветки помнешь.

От еловых веток приятно пахло смолой и чем-то свежим.

— Ну, и чего лежишь?

— Не хочу вставать, — честно признался он. — Тут так хорошо лежать… Это твое дерево, да?

— Мое. Так что аккуратнее с ветвями.

Хмыкнув, Инар повернулся на бок и прикрыл глаза.

— Эй, ты что, снова спать собрался? — дриада потормошила Инара. — Ты и так полдня и ночь спал. Ну, Инар! Я суп погрела!

— Ну, ради супа я встану… — тело отозвалось легкостью, и Инар, быстро перекатившись, пружинисто встал.

С недоумением осмотрев себя, обнаружил отсутствие повязок, да и ран.

— Спасибо, — благодарно улыбнулся и, легко подхватив Ветику, закружил ее по поляне. — Спасибо, спасибо, спасибо!

— Пусти! Уронишь!

— Не уроню, обещаю, — Инар аккуратно поставил дриаду на землю и обнял. — Ты знаешь, что ты единственная разрешила мне остаться? Ты не побоялась выйти ко мне и даже разговариваешь со мной. Ты вылечила меня и ничего не требуешь взамен! Ты чудо!

Инар мягко улыбнулся и, потеревшись носом о щеку, отступил. Ошеломленная дриада уже хотела что-то сказать, но он перебил ее преувеличенно радостным возгласом:

— Посмотрим, что ты сделала с моим супом!

И она была благодарна за этот перевод темы, потому что не знала, что отвечать в такой ситуации. И она радостно-возмущенно улыбнулась.

— Ничего я не сделала, просто погрела!

— Ты? И костер сама развела?

— Сама!

В дружеских подшучиваниях прошел весь день. А вечером Инар собрал рюкзак, снова поклонился Ветике и ушел. Просто ушел, словно растворившись в вечерних сумерках.

А Ветика поняла, что без него скучно, не хватает веселого голоса и интересных рассказов. Хотя как можно привязаться к человеку за три неполных дня? Как? Повторяя слова песни, дриада ходила по лесным тропинкам, напевая тот самый мотив. Но следов не было, она не смогла даже определить, куда он ушел.

На весенний бал дриад она не пришла. К ней приходил хозяин кедра, сватался к ней, но получил категоричный отказ. До зимы она успела смириться, снова исполниться надежды и снова отчаяться. До последнего она оттягивала момент спячки, но он не пришел. Что ж, наверно пора смирится.

— Ветика, Ветика… — то ли ветер шумит, создавая иллюзию, то ли сон так манит быть явью.

 — Ветика, проснись, пожалуйста! Ветика… — кто посреди зимы может звать? Наверно, сон. — Ветика!

Нехотя пробуждаясь ото сна, дриада шевельнула ветвями, тревожа снег.

— Что? — ответ получился тихим и еле слышным в гуле ветра.

— Ветика…

— Инар? — дриада стремительно выскочила из дерева и присела около него на колени. — Ты как тут?

Чуть поморщившись, Инар попытался сесть. Из раны на груди проступила новая кровь.

— Ты… Я, я вылечу! — Ветика положила руки на рану и попыталась лечить, но, чувствуя чужие руки поверх своих, остановилась и с недоумением посмотрела на Инара.

— Сейчас зима, тебе сил не хватит. И меня не спасешь, и сама потом здесь ляжешь. Ты прости меня, что я раньше не вернулся, я испугался…

— Чш-ш-ш… — перебила его дриада. — Вот я тебя вылечу, и все ты мне скажешь, а теперь, будь добр — молчи.

— Что ты задумала?!

— Чш-ш-ш-ш!

При отказе от своей сущности дриада становилась слабеньким магом земли, но при этом она могла пропустить через себя ту энергию, которая высвобождалась при отказе. Так спасались от пожаров леса, воздвигались горы…

Вокруг зажмурившейся Ветики появилось слабое зеленоватое свечение, а рана под ее руками стала стремительно затягиваться. Опадал ее зеленый, игольчатый наряд, светлела кожа но, как напоминание, волосы оставались зелеными, лишь чуть посветлели, становясь светло-бирюзовыми.

Дриада, теперь уже человек, отняла руки от груди Инара и с тревогой всмотрелась в черты лица. Инар слабо улыбнулся и притянул Ветику к себе, прикрывая курткой от пронизывающего ветра.

— А потом мы дошли до заброшенной избушки лесника. Я умудрилась заболеть, и теперь уже Ини лечил меня. Потихоньку мы обустраивали жизнь, а через год у нас появилась ты, Листик. Вот и все, — женщина мягко улыбнулась и провела рукой по голове дочери. — Спи.

— Мам, стой, — девочка потерла глазки, но настойчиво продолжила: — Ты спела неправильно.

— И нет, и да, — ответил мужской голос от двери. — Так я пел твоей маме первый раз, это старая народная песня, но мы ее переделали.

Инар притянул к себе жену, заключая в кольцо объятий, и тихо начал, не сомневаясь, что его подхватят:

— Шептала, шептала,

Шептала, шептала,

Забыл он про метель и пургу.

И человек под елочкой,

Нашел свою судьбу…

— Шептала, шептала,

Шептала, шептала,

Забыл он про метель и пургу.

И человек под елочкой,

Обрёл свою судьбу.