Листопад  (гет)

Легкие шаги по глади пруда отдаются в ушах звонкими каплями осеннего дождя. Закат. Подсвеченные лучами заходящего солнца, листья на зеркальной поверхности кажутся ступенями, каждая из которых может приблизить меня к чуду. Снова середина пруда. Шаг замедляется, и я вновь останавливаюсь в раздумьях. Дальше дороги назад не будет, и я понимаю это так же четко, как и то, что в реальности я сейчас стою по грудь в воде. Мир дробится, дрожит, торопит, ошпаривая меня ощущениями ледяной воды и теплом долгожданной встречи.

Все началось в том году. Возвращаясь домой с учебы, я завернула в старый парк, стремясь сократить путь. Под ногами противно чавкало, сверху накрапывал мелкий дождик, заставляя морщиться и поднимать воротник пальто выше. Бр-р-р… Не люблю осень.

Погрузившись в мысли, я совсем не ожидала, что врежусь в кого-то. Обычно, видя, что человек не замечает ничего вокруг, прохожие сторонятся, уступая дорогу. Так что я, никак не ожидавшая столкновения, торопливо вцепилась в чужое пальто, стремясь удержать равновесие. Теплые руки поймали и меня, и готовую упасть сумку.

— Прошу прощения, — выдохнули мы одновременно.

Смущенно улыбнувшись, я торопливо отступила, вскидывая взгляд, стремясь разглядеть свою «преграду» получше. Темно-коричневое пальто, светлые волосы, непослушные передние пряди постоянно падают на лицо, правильные черты, губы, чуть подрагивающие в сдерживаемой улыбке, и глаза… Расплавленное золото с вкраплениями охры. Я моргнула пару раз, и глаза стали обычными, светло-карими. Показалось?

Парень все же улыбался.

— Мне, право, неловко. Можно, я провожу вас в знак извинения? Тем более дождь, а вы без зонта.

Только я хотела возразить, что дождь мелкий, как по услужливо раскрытому ярко-желтому зонту забарабанили крупные капли.

— Ну… — вздохнула. Откажу — промокну окончательно. — Провожайте.

Некоторое время мы шли молча, я пинала листья ногами, спутник — рассматривал меня.

— Зачем же вы так? — произнес он, когда я вновь попав ногой в лужу, нарочно наступила на красивый лист клена. Протянул мне зонт. — Подержите, пожалуйста. Разве он виноват? — поднял лист, встряхнул и протянул мне. — Вам не нравится осень?

Я смутилась. Действительно, ведь не виноват. Пробежала пальцами по жилками и, наконец, ответила на вопрос.

— Не очень. Чему тут радоваться?

Незнакомец даже остановился.

— Как чему?! — и, видя мое скептическое выражение лица, продолжил: — Вот, смотрите, — он торопливо повернул меня к ближайшему дереву. — Каждое дерево как маленькая свеча. Листья наверху красные, яркие. Ближе книзу становятся светлее — рыжие, желтые, — негромко начал он. — Во время сильного порыва ветер срывает эти листки с веток, кружа их в танце. Неужели вы никогда не были под листопадом?

— Нет, — так же негромко ответила я, пожимая плечами. Подумаешь, листопад…

— Давайте подождем пару минут, вдруг нам повезет…

Я отступила на шаг. Какой-то сумасшедший. Так, еще пару шажочков, и можно бежать.

— Нет, пожалуйста! — мое запястье перехватили. И как он так быстро?.. — Пожалуйста, подождите две минуты. Я покажу вам листопад, — он с тревогой вглядывался в мое лицо. — Не уходите…

— Л-ладно, — все равно ведь не сбежишь, он физически меня сильнее, да и каблуки. Зачем я вообще пошла через парк? Пока я сокрушалась и настороженно поглядывала на незнакомца, вокруг действительно поднялся ветер.

— Вот видите!

Срывая листья с веток, он закружил их вокруг нас, заставляя их почти падать, а затем снова взмывать вверх. Тихое шуршание листьев и звонкий перестук капель складывались в незатейливую, но приятную эмоцию. Калейдоскоп листьев завораживал, и я невольно протянула руку, стремясь коснуться этого чуда. Я уже забыла и про подозрительного незнакомца, и про то, что сапоги у меня мокрые, и что осень я вообще-то не люблю. На руку спланировал ярко-рыжий лист осины, и я замерла, рассматривая его.

— Красиво же, правда? — я совсем уже успела забыть про спутника. — Хотите, еще покажу чудо?

— Да.

Словно завороженная, я безропотно шла за ним через аллеи парка. От его пальцев, все еще бережно державших мое запястье, разливалось удивительное тепло. Наконец, он остановился и сказал:

— Можно, я попрошу вас закрыть глаза? Это нужно увидеть сразу. Я вас доведу, тут совсем немного. Можно?

Чувство самосохранения слабо трепыхнулось, но то ощущение чуда еще не покинуло меня, и я разрешила.

— М-можно...

— Вы не пожалеете. Закройте глаза сейчас, — незнакомец обошел меня, осторожно взял за руки, предварительно забрав и сложив зонт, и повел, мягко направляя. Пройдя немного вперед, он наконец остановился, придерживая за плечи.

— Открывай.

Пруд. Над ним склонились несколько ив, ветви которых едва касались воды. Дождь чуть стих, но все еще продолжал раскрашивать зеркальную поверхность необычными узорами. И солнце, яркое солнце, отчего кажется, что все вокруг чуть светится. Тонкий лучик, дробясь, пустил радугу над гладью, и я изумленно ахнула. Все яркое, живое. Цветной ковер под ногами, радуга над прудом, ветви ив, словно в жемчуга одетые. И все сразу кажется простым и понятным, проблемы — решаемы. Эта чистая красота природы словно омывала душу, принося спокойствие и радость.

— Спасибо… — негромко произнесла я, оборачиваясь к незнакомцу.

— Да не за что. Всегда пожалуйста, — глаза его вновь сияли золотым, но это совершенно меня не настораживало. — Надеюсь, теперь осень нравится вам больше?

— Да, определенно. Кажется, я люблю ее.

Он негромко рассмеялся.

— Есть и другие времена года.

— Да. Но они другие, — я бросила взгляд на воду, смотря, как угасает ее сияние вместе с последними лучами. — Спасибо еще раз, я, пожалуй, пойду.

Мне нужно это обдумать, и желательно — одной.

— Пожалуйста. И возьмите мой зонт, вдруг снова пойдет дождь, — понял он мое настроение.

Я кивнула, принимая неожиданный подарок.

— Как вас зовут?

— О… Олег.

— Я Лана, — представилась, смущенно улыбаясь.

— Очень приятно.

Когда я обернулась помахать на прощание, около пруда уже никого не было.

Уже дома накатил страх. Я бережно поставила багровый лист в вазу, зонт на полку и села отогреваться чаем, постепенно осознавая ситуацию. Одна, в парке. Куда-то пошла… Ну и дура же ты, Лана! Но ведь это стоило того… Уронив голову на сложенные руки, я тихо рассмеялась. Ну и день сегодня.

А на следующий день на пороге я нашла первый осенний лист со скромной надписью: «Привет. Помнишь меня?»

Теперь этими листьями обклеен каждый сантиметр стен моей комнаты. Каким образом Олег узнавал, как проходил мой день, что меня беспокоило, что радовало — я не знаю. Но наш диалог напоминал что-то мистическое. Я получала листья и отвечала вслух. Пока лист был в руках, Олег слышал меня. Первый раз это было странно, страшно и я даже пыталась не обращать на них внимания. А сейчас… Сейчас это часть моей жизни. Я нахожу их в тетрадях, волосах, карманах курток. А когда мне грустно, сверху сыпется целый ворох ярких листьев, поднимая настроение.

Я… Влюбилась. Окончательно и бесповоротно. В тот образ и в того человека, кого не видела, но чью заботу чувствовала в записках. Пыталась разглядеть чудо в других временах года, но вот так, в самое сердце больше никто поразить меня не смог. Спрашивать — человек ли он? — было бессмысленно, а уж после того, как он заикнулся, что рад бы придти, да вот Заир и Влад не пускают, не его время, и глупо. С того же листка я узнала, как можно попасть к нему. Тот пруд — проводник. Осень — время. Первый раз я остановилась. Долго думала. И тогда я не дошла до конца. Потом долго лечилась, но понимала, что эта отсрочка мне была нужна. Оставить родных, близких, друзей. Это страшно. Они будут волноваться и искать. Мне понадобился мучительный год на решение всех дел. По документам сегодня я улетала в Италию. Учеба закончена, все дела завершены, и я совершенно свободна. Притопнув ногой, я смело шагнула вперед, заставляя сияние на том берегу заполыхать ярче.

На берегу пруда в куче листьев, обнявшись, сидела пара. Он мягко перебирал ее темно-рыжие волосы, прижимал к себе, покрывая лицо россыпью поцелуев.

— Осень, хватит! — негромко рассмеялась она. — Я действительно здесь.

— Ага, — улыбаясь, он щурился, всматриваясь в золотые глаза любимой.

— А почему все же я? — лукаво тянула она.

— Ты другая, ты моя. Я просто это увидел. И тебе так искренне не нравился я, что мне захотелось показать, какой бывает осень. А потом пруд, и ты словно преобразилась, становясь на мгновение частью моего мира. Вот и… Не умею я красиво. Ты — это ты. И другого мне не надо, — он смущенно улыбнулся.

— Знаешь, какое самое любимое мое время года? — Лана слезла с колен и хитро улыбнулась. — Холодный такой, неприступный…

— Заир? — он театрально заломил бровь.

— А ты догони и скажу! — Лана с задорным смехом вскочила и торопливо побежала по аллее, временами оглядываясь.

Когда ее поймали в теплые объятья, Лана рассмеялась и счастливо улыбнулась.

— Догнал. Теперь не убежишь.

— И я тебя.

Недосказанное слово «Люблю» повисает в воздухе, а он, счастливо улыбаясь, прижимает к себе свое маленькое чудо.