Боль потери (гет)

Потеря дорогой души

Шум волн, бьющихся о скалы, давил тяжким грузом на душу. Тот же шум был тогда, когда прекрасная эльфийская принцесса Нариллиса провожала любимого на бой. Каждый закат такой красный, сияющий, опаляющий своим светом взор одинаков, как и прежде. Каждый восход солнца дарил надежду на его возвращение с далёкого края, с этого, никому не нужного, боя с людским племенем. Каждый раз опьянённая желанием встретить его, увидеть корабль с гербом их государства. Но тщетно, двадцать один день тишины, двадцать один день одиночества без любимого мужчины, без души, которая понимает её и любит. Так тяжко ждать, думать о том, что всё может случится не так, как представляет себе. И так больно думать о том, что он уже никогда не сможет вернуться. Что может он нашёл себе другую женщину, возможно погиб, а может в плену… Каждый вариант, каждая мысль словно стрела пронзает сердце и разум, разрывает душу на части. Даже сейчас, стоя на краю утёса и взирая вдаль, где море будто бы целует этот красный свет заката, всей душой ждёт свою любовь.

Низко, над самой поверхностью неспокойной воды пронеслась стая птиц. Бестросты — единственный вид птиц с зелёным оперением и золотыми рожками над глазами, которые позволяют себя приручить. Именно их когда-то приручил Даруиль, с помощью одной только флейты и восхитительного звучания мелодии. Она даже и не представляла, что этот юноша с полным доброты и любви взглядом является воином. Ремесло барда подходило ему гораздо больше нежели меч на поясе и стальной взгляд перед врагом. Но тогда Нариллиса застыла на месте, наблюдая за тем, как в милом танце кружатся своенравные птицы, изредка подлетая к красивому музыканту. Как нависали деревья, желая укрыть весёлую компанию на этой полянке от лишних глаз. Как тянулись ввысь благоухающие и яркие цветы, словно насыщаясь энергией музыки. И как ласково тогда посмотрел на неё юноша, словно гипнотизируя своими изумрудного цвета глазами. Эльфийке хотелось прижаться к его сильному телу, провести ладонью по чёрным волосам, собранным в красивый тугой хвост на затылке. Прикоснуться своими пухлыми губами к его, тонким и изящным, почувствовать его запах и силу на себе. Но гордость принцессы, будто топор, обрубала эти желания, возвращая на место привычную сдержанность и холодность.

Вспоминая тот момент — первую их встречу в этой жизни, единственную и настоящую положившую начало их любви. Ей становится стыдно за свою гордость, но если бы не она, то возможно бы он и не обратил внимания на принцессу. Эльф не обратил внимания на её титул, он не проявлял надлежащую формальность, он единственный, кто посмотрел на неё не как на королевскую знать, а как на обычную девушку. Воспоминание о том дне окутало расстроенное сердце, забирая боль, пускай и на короткое время. То как он смотрел на неё, когда учил играть на флейте и как искренне смеялся вместе с ней над простыми вещами. Не хотелось, чтобы жестокая и суровая реальность забрала того, кто дарил ей эти моменты, того, кто научил любить и восхищаться простоте вещей. Легкое бежевое платье развевалось на ветру. Нариллиса поёжилась от очередного порыва и поплотнее укуталась в теплую сиреневую шаль. Шаль, которую Даруиль купил на ярмарке, сказав, что она идеально подойдёт к её фиолетовым глазам, глазам, что напоминают лепестки лирусина, цветка, символизирующего любовь. Сжав губы и почувствовав ком в горле, она постаралась глубоко вдохнуть солоноватый и сырой запах, поверить в удачу.

Позади послышался лёгкий топот, поэтому принцесса незаметно и быстро смахнула со щеки слезу и обернулась. К ней со склона бежал их верный слуга, юный маг и верный друг возлюбленного. Душа камнем рухнула вниз, земля словно уходила из-под ног, не позволяя чувствовать опору. Один лишь взгляд этого белокурого мальчика говорил о самом худшем. Тряхнув головой, она постаралась вернуть себе самообладание и сохранить одно выражение лица, не желая давать волю слезам. Торнис протянул свиток со сломанной печатью и виновато опустил голову, как будто не желал смотреть принцессе в глаза. Нариллиса прекрасно знала, что означает белый, словно снег в горах, цвет бумаги свитка. С щемящей болью в груди, дрожащими руками эльфийка раскрыла свиток, внимательно читая изящно выведенные руны. Именно первое предложение заставило яростно откинуть его под ноги подданному. Всё тело била мелкая дрожь. Холодно, даже шаль не давала необходимого ей тепла. Хотелось плакать, рыдать, спрятаться в лесу на той самой поляне, но рано. Пока еще рано… Пересилив себя и осознав, что так и не дочитала свиток, попросила Торниса поднять свиток, сама она прочесть его полностью не сумеет.

— Прочти мне! И никому ни слова о том, что здесь произошло, это приказ.

— Как пожелаете ваше высочество, — тихо прошептал мальчик и, развернув свиток, начал читать, — Я Главнокомандующий войска святого короля Ахриностира де Грауля извещаю о том, что война закончена. Наше войско одержало победу над человеческим племенем, жаждущим власти и захвата нашей территории. Ниже, как мне было велено, я составил список где указаны все те, кто погиб на этом сражении.

— Имя! Мне нужно имя, и ты знаешь чьё! — величественно произнесла Нариллиса, стараясь унять дрожь в руках.

— Даруиль ин Сеомар — погиб. Тело отправлено на родину в северные края… — закрывая сверток, вымолвил Торнис уже не в состоянии сдержать слёзы.

Принцесса беспомощно рухнула на колени, присев на мягкую зеленую траву. Уже не было сил сдерживать рыдания, всё, что было дорого её сердцу — мёртво. Последний лучик света, что рассеивал тьму в её холодной душе, утерян, погас и исчез навечно. Нариллиса уже не сдерживала боль, рвущуюся наружу. Слёзы, словно нескончаемые реки, катились по щекам. Она захлёбывалась своими рыданиями, всей душой моля о том, чтобы вернуть любимую душу, мужчину, который стал для неё всем. Эльфийка, словно маленький ребенок, утирала руками слёзы и плакала вновь навзрыд, каждый раз крича от этой боли, от того, как жестоко поступила судьба, забрав Даруиля. На небе сгущались сумерки и сквозь шум листвы у самого берега слышались всхлипы и рыдания. Торнис тихо плакал, скорбя об ушедшем в другой мир друге, прижимая к себе ослабшую принцессу, так и не переставшую рыдать. Ей было больнее всего, полюбить первый раз в жизни, крепко, сильно, с взаимностью в ответ и вот так потерять его. Словно часть души грубо вырвали и растоптали, причиняя эту ужасную боль. Вцепившись в желтую мантию мальчика, она уже тихо всхлипывала на его плече, не желая показывать покрасневшее и распухшее от слёз лицо.

Как теперь жить дальше, когда отцу важны сыновья, а не красавица дочь, у которой даже задатков магии нет? Как ей жить, когда братья смотрят на неё с презрением, не желая даже помочь своей сестре? Как жить в такой суровой семье, из которой даже мать, наплевав на мораль и принципы, сбежала с простым человеком?! Лишь он был единственным кто прислушивался к ней, защищал и оберегал от опасностей и невзгод. Лишь Даруиль любил её и ценил не потому, что она королевской крови, а потому что она девушка, беззащитна и великолепна. Но теперь его нет. Торнис не сможет защитить её в этой семье, которая уже успела узнать о связи с этим воином, которую она так сильно и отчаянно пыталась скрыть. Уже не избежать этого позора и поскорее нужно отыскать выход, выход, который станет дверью в новую жизнь.

Нариллиса сидела в своем роскошном кресле, утирая платком все ещё вырывавшиеся на волю слёзы. Из окна открывался вид на океан и утес, куда она больше не взойдет, чтобы дождаться любимого из долгого и тяжкого путешествия. Луна отражалась на морской глади, покрывавшейся рябью от легких порывов ветра. Ночь, но множество звезд будто бы заменили солнце, пускай и свет у них не так ярок и насыщен. Но именно в звёздах таится притягательная магия и красивые мечты каждого эльфа, живущего в таком жестоком мире. Именно сейчас девушка увидела свою звезду, которую ей когда-то показал Даруиль, назвав её именем. Но звезды рядом уже не было, звезда возлюбленного погасла и означала лишь то, что он уже не вернется. Стук в дверь вырвал её из пелены воспоминаний, напоминая о том, что еще ждет наказание отца и насмешки братьев. Собрав всю свою гордость, всю свою волю воедино, властным голосом велела войти. Но уж кого она точно не ожидала увидеть, так это старшего брата Манриэля, высокого и сильного шатена с медовым цветом глаз. Скольких женщин эльфийского народа пленил его взгляд? Даже нельзя сосчитать. Много раз Нариллиса убеждалась в его красоте тела и отвратительной душе. Но сейчас он лишь тихо и гордо прошел в покои и присел на диван перед ней. Что-то было не так, заставляя девушку вжаться в кресло от накатывающих волн страха.

— Нари, тебе нет смысла меня бояться. Я пришел сюда только по одной причине, поэтому можешь не пугаться меня.

Имя. Она вспомнила это ласковое имя из раннего детства, именно так он её назвал, когда защищал от хулиганистых мальчишек-воинов. Забытое воспоминание и неприятное чувство, словно её обманули и подло с ней поступили. Но уже нет желания сопротивляться и что-либо выяснять, её интересовала только правда, а остальное значения не имело.

— Что тебе нужно?

— Держи, — Манриэль протянул ей конверт и едва заметно улыбнулся, — это письмо мне передал Даруиль ин Сеомар. У него была ко мне одна единственная просьба: если он не вернется живым обратно к тебе, то я должен буду передать это письмо и помочь в твоем выборе. Поторопись и открой, скоро вернутся эти два ушастых идиота.

— Спасибо. — торопливо открывая конверт, произнесла эльфийка.

«Здравствуй, любовь моя. Моя милая и восхитительная Иллис, цветок моей души.

Это письмо я пишу с болью в сердце и слезами на глазах, все еще не в силах принять эту суровую правду. Видение посетило меня на пятнадцатый день сражения, я видел свою смерть от руки человека, стыдно это признавать. Но, любовь моя, не отчаивайся, моё сердце, моя душа всегда будет рядом с тобою. Я видел в том сне твои слёзы на том утесе, где когда-то мы с тобой любовались золотым восходом солнца, прекрасным пением наших верных Бестростов. Мне больно от того, что я заставил тебя плакать не от счастья, а от потери. Как бы я хотел обернуть всё вспять, хотел предвидеть тот момент сражения и исправить его, победить и вернуться к тебе живым. Забрать к себе в северные края и жить лишь рядом с тобой одной, вдыхать сладкий аромат твоей кожи, любоваться твоими глазами, что напоминают лирусин. Лежать рядом с тобой и гладить твои волосы, с которыми не сравнится самый лучший шёлк всего мира. Как бы я хотел остаться живым и подарить тебе самые лучшие воспоминания о нашей жизни. Прости меня, любовь моя, я не смог сдержать данного тебе обещания, я причинил тебе боль, которую не должен был причинить. Как дорога ты моему сердцу и как же я хочу тебя защитить, но смерть уже предначертана, и мы не в праве изменить ход судьбы. Всё, что я смог сделать, это попросить Манриэля отправить тебя телепортом в северный край Дангрон, где живёт моя матушка и отец. Я многое о тебе рассказал и отправил им своё предсмертное письмо, они встретят тебя как родную. Пожалуйста, не плачь, любовь моя, я знаю, что под сердцем ты носишь наше дитя. Пожалуйста, расскажи ему о том, каким был отец. Пожалуйста, назови нашего сына — Лонриэль, что означает добрый и храбрый.

С любовью твой верный и единственный Даруиль, эльф, что играл в волшебном лесу на флейте.»

Нариллиса плакала уткнувшись в это письмо, даже не волнуясь о том, что перед ней сидит брат. Боль снова пронзает и сердце, и душу, разрывая на части её желание жить, хочется к нему отправиться. Но нельзя, теперь у нее есть ради кого жить, ради их сына, которого она носит в себе, опутав своей израненной душой. Аккуратно сложив письмо и крепко сжав его в руке, принцесса вытерла синеньким платочком слёзы и посмотрела на своего брата. Теперь есть выход, та самая заветная дверь в будущее, но уже без Даруиля.

— Манриэль, я хочу отправиться в Дангрон, незамедлительно!

— Хорошо, — он нехотя поднялся с кресла и в несколько пассов руками открыл портал, — поторопись, прихвати необходимое и беги.

Схватив из шкафа теплую накидку с капюшоном серого цвета, маленький саквояж с драгоценностями и медальон, подаренный возлюбленным, она подошла к порталу. Обернувшись к старшему брату, лишь благодарно кивнула и, сказав на прощание «Спасибо», вошла в портал. Ощутив на себе сильный порыв снежного ветра, уверенно шагнула вперед к дому, где висел фамильный герб семьи Даруиля.