Враг номер один (джен)

Все шло наперекосяк.

Противник не мог выбрать лучшее время, чтобы напасть. Мир и без чужого вмешательства опрокинулся вверх дном. Во всяком случае, его, Валентина, мир. Из агента оказаться подследственным, загреметь в изолятор и ждать, пока машина правосудия вынесет вердикт — что может быть смешнее?

Впрочем, нашлась такая вещь — которая оказалась смешнее. Когда Валентина освободили из-под стражи и дали шанс реабилитироваться, отправившись в Мир Семидесятый. В просторечии — Хаос.

Загладить вину в совершённом убийстве, отправившись в мир, где убийства разрешены.

Он собирался недолго и постоянно смеялся, хотя все валилось из рук. Не то чтобы его мучила совесть. Просто в памяти еще слишком свежо было ощущение ускользающего контроля. Когда ты себе не принадлежишь, так ли уж важно, что ты успел натворить в таком состоянии — убить кого-то или мирно приготовить ужин?

— Времени у тебя неделя, — напутствовал его Ильин. — Не найдешь, откуда атака — можешь не возвращаться. Все равно некуда будет.

Координатор выдал еще довольно оптимистичный прогноз. Вирусный скрипт, управляемый откуда-то извне, пожирал мир слой за слоем: золото, уран, хром, марганец... Оставалось догадываться, что будет, когда из кода вселенной сотрется, к примеру, железо. Или кислород.

И межмировой телепорт пришлось настраивать вручную.

Валентин кивнул координатору и вошел в ворота. Нужно было спешить.

* * *

В Хаосе, Мире Семидесятом, вопреки названию, царило спокойствие.

По дорогам и над ними скользили странной формы машины, напоминающие надувные подушки. Впрочем, дороги существовали лишь для удобной ориентации по картам, поэтому машины носились и по тротуарам, перемахивали через газоны, с глухим грохотом скакали по массивным, похожим на баррикады, навесам над магазинами. Правил дорожного движения не существовало. Тот, кто не желал оказаться под гусенично-антигравитационными колесами, покупал защитный пояс, отталкивающий машины на подлете.

Деньги здесь делали не на насаждении правил, а на защите от неудобств из-за их отсутствия.

Валентин вышел из телепорт-центра и как раз успел вскочить в пассажирский омнибус без маршрута. Безмаршрутники летали как попало — по требованиям пассажиров, но раз в полчаса обязательно оказывались у Стартового пояса. Так их программировали от угона. Угонщики это знали и предпочитали покушаться на транспорт более дальнего следования.

Выгоднее.

А на Стартовом поясе столицы Мира Семидесятого обитал Поисковик. И если Валентин собирался добиться хоть какого-то успеха, без визита было не обойтись.

* * *

— Добро пожаловать, колле-ега, — протянул бесполый и бесцветный голос, и по глазам ударил яркий зеленый свет. Валентин попытался зажмуриться, не смог и сдавленно выругался.

— Терпи, коза... — шепнула на ухо распознающая система. Двери Поисковик не запирал, справедливо рассудив, что тех, кто позарится на его имущество, замки не остановят. Вместо этого он постоянно обновлял системы распознавания и отбора лиц. Нежелательные гости отстреливались на пороге, и иногда им не помогали даже защитные оболочки. А Валентин еще не успел обзавестись никакой оболочкой. Оставшиеся с прошлого визита были не в счет, средства защиты, как и оружие, устаревали в Хаосе уже через неделю.

Пришлось терпеть.

Наконец проверка закончилась, и зеленый свет сменился белым, приглушенным и искромсанным тенями. Поисковик сидел на полу среди завалов системных блоков, клубков проводов и разного электронного хлама, невнимательно поглядывая в лежащий на колене планшет. Во встрепанных волосах запутались апельсиновые корки.

— Давненько тебя не было, — сказал он. — Зачем пожаловал?

— Как всегда, — Валентин плюхнулся на пыльный линолеум, — начал с тебя.

— Ах, на-ачал, — оживился Поисковик и вскочил, отложив планшет. — Тогда — кофе.

Кофе, как и защитные системы, был неизбежным злом этого дома.

— У тебя базы данных "Инфостора" свежие? — поинтересовался Валентин. Поисковик неспешно набрал в электрочайник воду из-под крана, торчащего над раковиной в углу, и принялся насыпать в чашки растворимые гранулы. Одна ложка, вторая, третья, четвертая, пятая... Затем сахар — в тех же количествах. Валентин отвернулся от пугающего зрелища.

— Базы-то... — неохотно протянул Поисковик. — Сравнительно свежие. Обновлял на той неделе. Потом защитный софт как-то хитро апгрейднули, я еще не пробился... Тебе что именно нужно?

— Данные по мирам. Текущее состояние. Точнее, по моему миру — сорок первый, Земля. В текущем состоянии должно отразиться, кто нас атакует.

— А вас на самом деле атакуют, ребятки? — хмыкнул Поисковик.

Валентин вздохнул. Это тоже было неизбежным злом. Поисковик, всеобщий информатор, тащил на многочисленные свои сервера все данные из всех миров, какие только мог достать. Получить легально (если в мире было законодательство) — или украсть. А технические возможности у него были обширные. Делился он со всеми, кто просил; работал на каждую из сторон в любом конфликте — и ни на одну из них. Но взамен мог потребовать что угодно. Обычно — подробности дела, которое приводило к нему визитера.

— На самом деле мы не знаем, кому и зачем понадобились, — признался Валентин. — Вряд ли это кто-то из ваших, они так не действуют. Но "Инфостор" всегда знает больше, даже если стоит в сторонке.

— Стало быть, вы сели в лужу, — констатировал Поисковик. — "Инфостор", понимаешь ли, знает больше — а я, значит, просто мелкий воришка, у которого данные "Инфостора" можно на халяву получить? Да если бы это было так, стал бы "Инфостор" терпеть... — проворчал он недовольно и уселся обратно в свое гнездо из электронных запчастей. Омерзительно пахнущий кофе занял место на каком-то приборе с разноцветными лампочками.

— Уж не знаю, почему тебя терпит "Инфостор", но у него лучшая цифровая разведка. Ну, хочешь, объявлю лучшей цифровой разведкой тебя, от меня не убудет, — фыркнул Валентин. — Впрочем, базы недельной давности не помогут, нас атаковали три дня назад. Придется тебе влезть в обновления "Инфостора" прямо сейчас.

— Хм, и ты считаешь, я соглашусь? — заинтересовался Поисковик.

— Уже согласился. Где-то происходит армагеддон, а ты не в курсе?

— Туше, — хохотнул Поисковик, вскидывая руки. — Ладно. Я знаю, что мы сделаем. Мы создадим надстройку в коде нашего благословенного Хаоса. Ты увидишь его воспоминания, в которые войдут все новые данные, в том числе последние мирообразующие события твоей Земли. А защита решит, что ты ее часть. Это самый простой путь.

— Воспоминания... Хаоса? В смысле память самого мира? Для этого разве не нужен доступ к "Демиургу"?

— А как же, — довольно ухмыльнулся Поисковик. — Как только открыли мультивселенную и стало ясно, что ее можно программировать, я его стащил. И все время обновляю, хотя "Демиург" давно не меняется. Демиург, кем бы он ни был, подзабил на техподдержку, приходится справляться самим.

— Может, потому и подзабил, что без него справляемся... Погоди, что ты сказал?

Валентин уставился на Поисковика. Тот с явным наслаждением отхлебнул горько-сладкую жижу.

— Программируемость мультивселенной открыли три сотни лет назад, — проговорил Валентин. — Сколько тебе лет?

— А черт его знает, — Поисковик пожал плечами. — Как только нашел дыру в коде Хаоса и создал себе материальное тело, так и родился. Так-то я был поисковиком. В смысле, поисковой системой. Не помню, как меня тогда звали...

Валентин потряс головой и хватил огромный глоток мерзкого кофе — аж слезы выступили. Кокетничает, подумал он. Любой поисковик в курсе даты собственного создания. Однако же необычный феномен...

— Хорошо, и что я должен делать? — спросил он.

— О-о! — Поисковик вскочил, поправил что-то незаметное в стене, которая прежде казалась гладкой, и освещение вдруг неуловимо изменилось. А Валентин понял, что горы устаревшей аппаратуры не зря казались какими-то фальшивыми. Похоже, они нужны были Поисковику только для антуража. Как и карикатурный кран над ржавой раковиной, и растворимый кофе, шедевр пищевой промышленности минувших веков. — Главным образом — свыкнуться со своей новой формой. Мы создадим твоего цифрового клона и временно подключим к нему твое сознание. Ты будешь видеть систему изнутри...

— Систему — это Мир Семидесятый? — поежившись, уточнил Валентин.

— Ну не Землю же! — Поисковик очень не любил, когда его перебивали. — "Демиурга" для Земли я еще не взломал, знаешь ли, хотя и пытался. Значит, увидишь систему изнутри — постарайся не заблудиться.

Он поднял голову и принялся изучать потолок. А может, подправлять что-то взглядом в неких невидимых настройках. Когда настоящая аппаратура замаскирована бутафорией, никогда не знаешь наверняка.

— И как в ней ориентироваться? На что это вообще будет похоже — изнутри?

— На Мир Семидесятый, на что же еще? — пакостно хихикнул Поисковик. — Ладно. Чтобы увидеть подноготную каждого предмета, коснись его два раза любой рукой. Можешь даже постучать головой. Черт, я должен был не говорить тебе про руки, головой смешнее... Тебе надо Земля? Отправляйся прямиком в "Инфостор". Тебя не заметят, ты сможешь спокойно ходить сквозь стены, а если постучишь по лбу гендиректора, то не исключено, что увидишь его глючный код. Гендиректора — они такие, да... В "Инфосторе" найди базу данных по Земле, настрой просмотр последних мирообразующих событий и ныряй внутрь. Так будет быстрее...

— И как нырять внутрь? — Валентин слушал внимательно, но в голове уже начинала медленно закипать каша.

— Как-как, как обычно! Нырять никогда не пробовал? Вниз головой! — ответил Поисковик. Недостаточно быстро соображающих собеседников он тоже не очень жаловал. — Главное, не забудь — тебе нужны мирообразующие события! То есть те, которые меняют структуру реальности. Иначе надолго застрянешь в мелких новостях вроде рождения новой вселенной по соседству.

— Постараюсь, — пробормотал Валентин. — Постараюсь... А как делают клонов?

— Для начала подойди к во-он той розетке и сунь в нее пальцы, — деловито распорядился Поисковик.

Валентин подозрительно посмотрел на него: издевается? Непонятно... Он послушно перевел взгляд на розетку — и вдруг заметил, что что-то изменилось.

Обзор стал аномально чистым. Чего-то словно не хватало... Осознав, в чем дело, Валентин ругнулся и скосил глаза вниз.

Исчез нос. Привыкший всю жизнь видеть его боковым зрением мозг буквально вопил о неправильности пейзажа. Да и тело, — тут Валентин уже с любопытством опустил голову, — перестало маячить где-то внизу. Оно смирно лежало на полу.

Моргнув, Валентин наклонился и постучал самого себя по лбу. Рука не прошла насквозь. Над его перекошенной физиономией всплыли строчки меню.

— Не увлекайся, — захохотал Поисковик. — Ты за информацией пришел или приделать себе третью ногу?

— А что, так можно?

— А что, нет? Берешь и прикручиваешь кусок кода к любой части своей тушки. Ногу на лбу хочешь? Ладно, сделаешь, когда вернешься. Как ты уже догадался, ты в программе "Демиург". А теперь вали отсюда, пока я не решил тряхнуть стариной и влезть в нее сам!

— Тряхнуть стариной, — пробормотал Валентин себе под невидимый нос, просачиваясь сквозь стену. Что же он такое вытворял в эту самую старину в Мире Семидесятом, чудак-человек... А чтобы подстраиваться под реальность, имея под рукой инструмент для управления ею, наверное, нужно и вправду быть чудаком. Или очень, очень пресытиться властью...

Машины неслись сквозь Валентина, не причиняя вреда. Он с досадой подумал, что нужно было поинтересоваться способом мгновенно перемещаться в оцифрованном пространстве, и хлопнул по бамперу притормозивший флаер.

"Копировать".

* * *

Антуражем оказались не только громоздкие системные блоки и клубки проводов в логове Поисковика. Антуражем было и все остальное.

Исполинские башни, металл, бетон и стекло, серое кольцо Стартового пояса и рой мобилей-мух над ним, оранжевые шмели-безмаршрутники, тускло-голубое небо и специально выведенные гибкие деревья, напоминающие накрахмаленные водоросли: они зрелищно взрывались клеклыми ошметками, когда их таранила очередная машина, и тут же собирались воедино.

Но главной декорацией была величественная башня "Инфостора".

Не требовалось даже касаться голодиодов, изображающих окна, или сляпанных невесть из чего завес, служащих стенами. Валентин вдруг вспомнил, что обращался в "Инфостор" всего однажды — когда впервые попал в Мир Семидесятый. Брал краткую справку по Хаосу. Тогда он принял как должное суетящихся сотрудников, многоэтажный офис и изящно замаскированную броню. Хотя не нужно было становиться цифровым клоном, чтобы заметить фальшь. Только присмотреться, чуть задержать взгляд, чуть сощуриться, и...

Валентин шагал по несуществующему перекрытию мимо несуществующих людей и прятал руки в карманы, чтобы ненароком их не коснуться.

"Инфостор" был ульем чистой информации. Возможно, люди здесь были все же настоящими. А возможно, ульем управлял один-единственный человек.

Причем отнюдь не гендиректор.

Сервера у местных квантовых компьютеров если и имелись, то прятались где-то там, где никто не стал бы их искать. Находились везучие грабители, которым иногда удавалось прорваться даже в сердце "Инфостора". Порой, забрав, что хотели, они сами продавали владельцам методы защиты от подобного взлома.

Интересно, грабители тоже были бутафорскими?

Никто не мешал Валентину подняться на нужный этаж (сорок первый — во всем должна быть система) и войти в одну из капсул, которые предоставлялись клиентам, оплатившим информационный сеанс. Сквозь прозрачные стенки капсулы парадоксальным образом было не видно остальной обстановки этажа. Только панораму столицы.

"Мирообразующие события" обнаружились на самом верху списка действий.

А затем стенки капсулы заволокло туманом, и когда он рассеялся, Валентин увидел... жилище Поисковика.

Он сто лет не держал в руках пыльных мешков. И уж тем более не знал, что чувствует человек, которого бьют таким мешком по черепу. Но ощущение было именно таким. Что-то пыльное, плотное и неумолимое. По башке.

Чертов хохмач, нашел время шутить!

Валентин всмотрелся в логово Поисковика, но не увидел хозяина. Доносились лишь какие-то шорохи и плеск. А, ладно, хуже точно не будет, терять нечего!

И он шагнул в захламленную комнату.

Ничего не изменилось — разве что эффект присутствия стал стопроцентным. Валентин больше не смотрел на берлогу всеобщего информатора со стороны, он был внутри. И ничего не происходило.

То ли шутка Поисковика еще не закончилась, то ли...

Видимость стала хуже. Сгущался серый туман.

...то ли это не шутка.

Да и туман был не туманом. Просто мириады цифр менялись и перестраивались, моделируя смену обстановки.

Поисковик продолжал развлекаться. Теперь кругом шумел телепорт-центр.

Валентин вздохнул и решил ждать. В конце концов, в этом был смысл — сначала вернуться через телепорт в нужный мир.

— Времени у тебя неделя, — повторил Ильин, как послушный робот. — Не найдешь, откуда атака — можешь не возвращаться...

Валентин, стоящий напротив, кивал, и всю сцену точно поставили на повтор. А кругом высились небоскребы с вырванными стенами — за пару часов до отправки начал исчезать пластик, и все декоративные панели и капитальные блоки на перекрытиях канули в небытие. Сталь еще существовала. И бетон. Поэтому скелеты сохранялись.

Быстрая смена кадра — и на остовы вернулась плоть. Самая что ни на есть материальная плоть тюремных стен.

И Валентин собственной персоной, сидящий в камере.

Сегодняшний Валентин, невидимый, начинал злиться. Он понял, к чему все идет. Вместо мирообразующих событий Поисковик забросил его в его собственные жизнеобразующие события. Контролируя "Демиург", он мог это сделать. Только зачем?

Чертов хитрый хохмач! Зачем-зачем — или ради розыгрыша, или чтобы добыть крупицы какой-то информации. Вся жизнь Поисковика подчинялась этим целям. "Хлеба и зрелищ", перекроенная версия, апгрейднутая под заигравшегося любителя знаний. Может, он пытался получить "Демиург" Земли?

Серая завеса стремительно соткалась и исчезла. Валентин снова увидел себя. И того, с кем хотел бы век не встречаться — Мориса Артиса.

А может...

Он терпеливо наблюдал за собой трехдневной давности. За тем, как лицо перекашивается, глаза превращаются в узкие поросячьи щелки, а из ушей только что не идет дым.

Да, так все и было... И на кой это Поисковику? Морис Артис проник в мир Сорок Первый из сто восьмого. Сто восьмые отпочковались от Земли лет полтораста назад, когда человечество научилось программировать себе обитаемые миры. Первые сто уже существовали, их требовалось только открыть, а все, номер которых перевалил за сотню, были порождениями сумрачной фантазии дизайнеров. Несметное количество миров популярных фильмов и книг, чуть меньше — всевозможных социальных экспериментов, где процветал коммунизм, законы вселенных пришли в соответствие с догмами разных религий, а желающие обрели вожделенное жизненное пространство. В сто восьмом царил синтоизм. Валентин неважно в нем разбирался. Он так и не понял до конца, был Артис человеком или духом-ками. Или шикигами, если они были выходцами из той же религии. Значение имело только то, что Артис явился как вор.

...Убивать непрошеных гостей разрешалось, но не на пороге телепорт-центра и не у всех на виду. И не по такому ерундовому поводу. Артис всего-то попытался взломать защиту телепорта, чтобы незаметно переправить на Землю парочку своих сообщников, промышлявших электронными кражами. Валентин сам толком не знал, почему в итоге свернул ему шею при всем честном народе. То ли день был неудачный. То ли нелегал, пойманный с поличным, слишком нахально отвечал на вопросы — или отказывался отвечать. То ли его презрительная самоуверенность стала последней каплей. То ли надо было больше спать последние два месяца...

Артис упал. А вкус воздуха тут же неуловимо изменился.

Тогда Валентин еще не знал, что исчез аргон.

...на кой это Поисковику?

— Прекратить! Завершить показ! — зачем-то крикнул Валентин, точно перед ним была система с голосовым управлением. Опомнившись, дважды хлопнул ладонью по — он готов был поклясться, что в воздухе ничего не было! — пустоте, внезапно обретшей плотность. Та с готовностью отозвалась полоской меню.

"Выход: Выход на Землю".

Рука потянулась к этой опции, прежде чем Валентин успел удивиться. Так и должно быть — что из информационного этажа о Земле можно вернуться на Землю? Впрочем, для "Демиурга" — наверняка. Только на Земле он превратится в тыкву, и придется тонуть в рушащемся мире, потому что...

Ничего не изменилось.

Валентин ударил рукой воздух — тот отреагировал, как полагалось воздуху. Вдохнул — и не свалился от удушья. Кислород не исчез. Твердая почва под ногами была изрядно подпорчена, но кое-как держалась вместе, не исчезая и не превращаясь в какую-нибудь неведомую субстанцию. Уцелели даже скелеты домов — в том же виде, в каком Валентин их оставил.

С учетом постоянно ускоряющегося распада... да, наверное, это было ответом.

Его выбросило у самого телепорт-центра. В том самом месте, которое Валентин только что созерцал в ретроспективе.

Небо дрогнуло, как желе, и воздух поплыл маревом. Валентин не стал дожидаться очередной пропажи. Он развернулся и бросился к телепорту. Ручная настройка заняла пару драгоценных секунд. Проклятье, точно выбросит на другой стороне тамошнего земного шара! Ладно, там хотя бы можно дышать и тебе не угрожает распад на атомы... Валентина поглотила прозрачная вспышка, и на миг показалось, что краем глаза он заметил, как остов телепорт-центра превращается в месиво.

Но долго раздумывать в общественных местах Мира Семидесятого не стоило. Незадачливый мыслитель рисковал недосчитаться кредитки, накопительного чипа, одежды и даже не очень глубоко упрятанных имплантов.

* * *

На удивление, дорога до логова Поисковика заняла каких-то пару часов. Когда Валентин ввалился туда, Поисковик все так же сидел на полу и медитативно глядел в потолок. Казалось, потолок транслирует ему некие картины. Скорее всего, так оно и было.

— Ты знал, что реальность Земли завязана на меня? — с порога спросил Валентин.

— А, ты уже здесь! Кофе? — ухмыльнулся Поисковик. — Нет. Не знал и не обольщайся. На тебя завязана не Земля, а только один ее слой — тот, в котором ты живешь. Трудно сказать, является ли он отдельной самодостаточной Землей, но вряд ли. Просто вариация на основе одного и того же исходника. Пейзажик на тему бездонного неба, дрожащих осинок и мусорных свалок. Держится на голом энтузиазме... прошу прощения, на психическом равновесии основного обитателя. Я кое-что подсмотрел в коде вашего "Демиурга", кода ты выскочил из нашего. Они соприкоснулись... Это такая хитрая земная защита. Зато теперь я знаю, с какой стороны до нее добраться. Ты не возражаешь?

— Против чего? — тут Валентин с изумлением увидел на полу свое собственное тело. — А с лишним телом теперь что делать?

— Нечего было выпрыгивать на Землю, — буркнул Поисковик. — Делай что хочешь. Лучше всего добей и выбрось на свалку. Я спрашиваю, ты не возражаешь, если я взломаю твой "Демиург"? Впрочем, какая разница.

— Взломай! — оживился Валентин. — Если ты его взломаешь, то сможешь восстановить, так? Вернуть все, что исчезло...

— Ха. Это вряд ли. Я не психотерапевт. Кстати, будешь искать психотерапевта — ищи лучше в какой-нибудь из утопий. Наши занимаются в основном тем, что надувают клиентов...

— Зачем психотерапевт?

— Землю. Восстановить, — раздельно произнес Поисковик, глядя на него, как на идиота. — Твоя реальность строится на твоей психике. Пока не разберешься со своими проблемами...

Он захихикал, все еще таращась в потолок. Выглядело это... нездорово.

— Сам говорил — "Демиург" позволяет переделывать мир как угодно!

— Я так говорил? Хм-м, — протянул Поисковик. — Может быть. А может, это позволяет только наш "Демиург"... Выбери себе лучше уютный мирок и сиди там, пока не наведешь порядок в голове. А то, глядишь, мир восстановится, но какой-нибудь кризис грянет. Политический там, экономический, еще какой. В коммунистической утопии, я слышал, с туристами неплохо обращаются, а в экологической — и с коренными жителями тоже...

Экологическая утопия. Мечта — все зеленые города и зеленая индустрия, о которых так кричали те, кто в итоге ушел в свой собственный рай; органические продукты, растительный заменитель мяса, львы, возлежащие рядом с агнцами, и прочие замашки, привнесенные веганами, которые вложились в мир на паях. И традиции с законами, создающие тепличные условия для всех малахольных и нервных. Да, мечта... почему только до сих пор туда не переметнулись обитатели остальных сотен миров?

Контроль. Валентин совсем недавно прочувствовал это на собственной шкуре: самое главное — знать, что ты контролируешь и себя, и все, что тебя окружает. Не дергаешь за ниточки, а знаешь, чего ожидать. И экологический мир с его близостью к непредсказуемой, прихотливой природе...

— Я лучше останусь здесь. Здесь безопаснее, — сказал Валентин и развернулся, чтобы уходить.

Он думал, что Поисковик соизволит ответить, но так и не дождался ничего, кроме невнятного "ха".