Такое случается (джен)

Джеймс Мориарти никогда не испытывал ничего подобного. Нет, бетонные стены и запах плесени тут ни при чём, как и безнадёжно испорченный костюм — его добило близкое знакомство с ржавыми трубами. И дело вовсе не в промозглой темноте, которой Джеймс не выносил с детства. И не в том, что трое его охранников лежат с выбитыми мозгами там, на лестнице, а один — всего в паре шагов, у входа в чёртов подвал. В конце концов, люди так или иначе умирают. Это совершенно обыденно. Джеймс наблюдал смерть и забирал жизни десятки раз, всегда чужими руками, потому что умирать — это грязно и больно, хотя и обыкновенно, а Джеймс не выносил грязи.

Но лгать самому себе он не привык — не рационально. Поэтому признавал, что да, вокруг мерзко, холодно и опасно, но тошнотворный ком в горле вовсе не от этого.

Джеймс сглотнул, поднеся к лицу подрагивающие пальцы. На указательном виднелся красный след: он чуть не порезался, вскрывая ампулу с лекарством. Мимолётная и единственная слабость — Джеймс в минуты стресса действовал быстро и расчётливо. Откат накрывал позже.

И этот момент наступил.

Джеймс уже четверть часа стоял на коленях на склизком полу. Неровности впивались в кожу сквозь тонкие брюки, но он не замечал боли. Время тянулось до отвращения медленно. До прибытия хирурга на коммерческой «скорой» осталось — Джим бросил взгляд на часы — четыре минуты. Непозволительно много. Охрана прочесала дом и оцепила округу, поэтому нежданные гости исключены и Джеймс мог позволить себе расслабиться, подняться наверх, кликнув одного из парней себе на смену. Умыться, сменить одежду — новый комплект всегда ждал его в автомобиле.

Но не мог.

Физически не мог сдвинуться с места, даже отвернуться — на миг выпустить из поля зрения распростёртого на полу человека. Совершенно голого. Тот едва заметно дышал, не открывая заплывших глаз. На разбитых губах засохла корка крови, тело превратилось в сплошной синяк, но Джеймс следил за дыханием. Он абсолютно не был уверен, что антидот подействовал как надо. Нервно-паралитические яды — слишком обширная группа, чтобы знать наверняка.

Джеймс ненавидел беспомощность. А сейчас он бессилен вдвойне, не способный помочь Себастьяну, не совладавший с собственными чувствами.

Люди умирают. Такое случается. Какого чёрта тогда его колотит озноб и паника душит каждый раз, стоит прикрыть глаза? Джеймс с шипением выдохнул сквозь зубы. Ноги затекли, он почти не чувствовал ступни. Надо бы размяться, но тогда придётся встать. Нет. Если Себастьян перестанет дышать и Джеймс пропустит момент... Проклятье.

Он в десятый или в сотый раз поднёс экран смартфона к ноздрям Морана. Три секунды — стекло осталось чистым. Ужас сдавил горло. Четыре... пять. Стекло едва заметно запотело, и Джеймс с трудом опустил враз онемевшую руку. Чёртов сукин сын Моран.

Вероятность, что на него нападут, Джеймс оценил как семнадцать процентов. И велел ему передвигаться только в группе, а этот идиот загрузил их работой, пользуясь своими полномочиями, и вот результат. Джеймса замутило при мысли, что он и сам виноват: недооценил серьёзность ситуации, не приставил к Морану вторую команду. Бразильские «друзья» решили вытрясти из него парочку секретов босса, а заодно показать, что умеют выбирать болевые точки. Джеймс снова и снова прокручивал в мозгу сценарий операции, поражаясь собственной несдержанности и проницательности бразильцев. Случайность или нет? Он это выяснит. Хуже другое.

Сделать вид, что Себастьян Моран просто телохранитель-секретарь, уже не выйдет. На него начнётся охота, да уже началась. Он в опасности, пока связан с Мориарти. А это значит, что Мориарти должен исчезнуть — так, чтобы никто не заподозрил подвоха. То есть громко, публично и впечатляюще, чтобы заодно укрепить репутацию, ведь с нужными людьми потом связаться — не проблема. Особенно если подготовить почву заранее.

Нужна по-настоящему Большая игра.

Джеймс снова приблизил телефон к лицу Себастьяна. И даже смог удержать себя в руках, выжидая четыре секунды, пока экран не запотел.

«Глупый-глупый Моран... Тебе придётся ответить за то, что ты натворил. А мне — за бездействие. За невесть откуда взявшуюся слабость. Но я никому не позволю тебя забрать. Никогда».

Телефон беззвучно засветился: прибыла скорая. Джеймс вздрогнул. Посмотрел на Себастьяна. За доли секунды прикинул время, которое понадобится врачу, чтобы взять необходимое и вместе с парнями прийти сюда. А потом, с шипением и ругательствами распрямив колени, потянулся к Себастьяну — и прижался лбом к грязной, в засохшей крови и пыли колючей щеке.

— Я тебя с того света достану, Моран, слышишь, — сказал внятно и чётко, будто печать поставил. Отпрянул рывком, наплевав на острую боль в ногах, тщательно вытер лицо.

На лестнице послышались шаги. Джеймс машинально подобрал с пола две пустые разноцветные ампулы и шприц, чтобы показать врачу. На Морана он больше не смотрел, начав прикидывать варианты предстоящего исчезновения. Пожалуй, лучше всего будет... умереть. Ради безопасности Себастьяна Джеймс пойдёт на это, а заодно извлечёт максимальную для себя выгоду.

— Займитесь им, доктор, — бросил он врачу. Тот ворвался бегом, с чемоданчиком для реанимации наготове. — Запомните: когда дело касается Морана, мне нужно качество, а не скорость.

Врач кивнул, изучая ампулы и открывая чемодан.

Из подвала Мориарти вышел не оглядываясь.