Огонь (джен)

В парке установили новые фонари. Белые, они казались светлячками, неподвижно зависшими меж черных стволов деревьев над таким же белым свежевыпавшим снегом.

Около детского сада фонарные столбы остались старые. То ли денег не хватило, то ли эта дорожка уже считалась городской, а не парковой. Но в итоге на снег ложились два пятна света: белое от паркового фонаря и желтое — от детсадовского. Почти смешение Света.

Майтимо, стоявший у фонарного столба, усмехнулся и выдохнул сигаретный дым. Покосился на переминавшегося рядом с ноги на ногу Финдекано.

— Холодно, — мрачно сказал тот, заметив взгляд. — Нельо, ты же знаешь — я не люблю холод.

— Я говорил не идти со мной сегодня, — пожал плечами тот.

Финдекано только вздохнул и зябко потер руки.

Со стороны оврага, где дети катались с горок, радуясь долгожданному похолоданию, донесся звонкий смех и топот. Двое рыжих мальчишек вынырнули из темноты внезапно, окутанные этими звуками, затормозили, чуть не врезавшись в Майтимо. В руках оба сжимали размокшие картонки, и сами они были мокрые и встрепанные, но счастливые до одури.

— Амбаруссар, ведите себя прилично, — строго велел Майтимо — один из рыжиков шмыгнул носом и утер его рукавом.

И сам тут же подал пример: затушив сигарету о налипший на столб снег, метко кинул её в урну у ворот сада. Хрустнул пальцами — Финдекано поморщился, невольно на мгновение прикипев взглядом к кистям рук — и сунул озябшие ладони в карманы, вслушиваясь в приближающийся гул.

Вообще-то в парке ездить не полагалось. Но гул приближался со стороны жилых домов, стоявших за детским садом. Мощный, низкий рев моторов далеко разносился в вечерней тишине. Два мотоцикла один за другим вывернули на узкую асфальтовую дорогу, затормозили. Тяжелый монстр Карантира встал впритирку к ограде, обтекаемый спортивный байк Келегорма втиснулся рядом. Первым с него спрыгнул Куруфин, кивнул собравшимся. Почти все были в сборе.

Последним пришел Маглор. Выбрел откуда-то из-за деревьев, с неизменной гитарой в чехле за спиной, уткнувшись в телефон и мурлыкая себе под нос. Он не глядел, куда идет, поглощенный новой песней, и только на мгновение поднял глаза, когда Майтимо привычным жестом поймал его за плечо, останавливая и разворачивая, чтобы встал рядом.

Финдекано почувствовал себя неуютно. Семеро феанорингов собрались сегодня здесь зачем-то. Семеро, уже не связанные общей кровью, — кроме Амбаруссар, — но связанных прошлыми жизнями. Вспомнившие, нашедшие друг друга сквозь время и пространство. По-прежнему считающие себя братьями. Еще не до конца исцелившиеся, зовущиеся именами из разных эпох, напоминающими кому о плохом, кому о хорошем.

Возможно, он действительно был лишним. Или дело все-таки касалось и его?

Феаноринги молчали. Чего-то ждали, вглядываясь в подсвеченный фонарями вечер. Чего — Финдекано не знал. Знал только, что Нельо последнее время часто уходил из дома вечерами, отмалчиваясь на все вопросы. Только улыбался мечтательно и в то же время странно задумчиво. Почти так же, как когда впервые наткнулся на бредущего, не глядя по сторонам, Маглора.

И сейчас кто-то шел там, по неосвещенной тропинке, вклинившейся между обрамленными фонарями аллеями. Высокий, широкоплечий. Шел, настолько погрузившись в себя, что не заметил собравшейся компании, даже подойдя вплотную.

— Эй, огня не найдется? — окликнул мужчину Майтимо. Вот только сигареты у него в руках не было.

Незнакомец поднял голову — темные, не закрытые шапкой волосы упали на плечи, блеснули на свету глаза. И огонь вспыхнул, в этих самых глазах. Огонь узнавания. Финдекано сипло втянул воздух, тоже узнавая пронзительный, яркий взгляд.

Сыновья наконец-то нашли Феанора.