Звонкая монета (гет)

В Ватикане считают деньги.

Целые тысячи дукатов собраны на потребу Церкви, и это все отдадут бедным и больным. Именно Алессандро занимается счетом, ведя бухгалтерию Папской курии. Рядом с ним — горки монет, и Алессандро перекладывает горки в ряды по десять, дабы сосчитать все дукаты. Ему предстоит тяжелый труд. Но тут раскрывается дверь и входит Джулия. Алессандро тут же сбивается со счета и начинает считать заново. Он записывает своим аккуратным почерком в книгу количество монет. Джулия приходит к Алессандро каждый день, так что ее присутствие совсем не удивляет молодого кардинала.

— Что делаешь, Алессандро? — журчит прекрасный голос Джулии.

— Считаю пожертвования Риму, — отвечает Алессандро, считая в уме.

Опять сбился! Алессандро понимает, что Джулия его отвлекает. Но он не решается сказать сестре об этом. Звонкая монета падает, кружась на каменном полу. Алессандро нагибается и поднимает ее, кладя рядом с остальными. Джулия молчит. Алессандро считает. Часы тикают.

— Четыре тысячи семьдесят восемь, четыре тысячи семьдесят девять... — бормочет Алессандро, перекладывая монетки из горки в горку.

Джулия подходит к столу Алессандро и нагибается, являя воспаленному взору брата довольно откровенное декольте. Алессандро сглатывает, но продолжил считать.

Наконец, он заканчивает работу. Встает из-за стола, берет Джулию за руку и прижимает к своим губам.

— Смотри, старшая сестренка. Это совершенство, — показывает Алессандро на ровненькие горки монет.

— Да, — улыбается Джулия.

— Я наконец-то закончил, — выдыхает Алессандро Фарнезе, смотря на сестру.

Этот взгляд Джулия выдерживает, смотря своими светлыми глазами прямо в глаза брату. Алессандро тушуется. Но тут же распрямляется, гордо поднимает голову и берет Джулию за руку.

Эти чистые и нежные отношения между ними, как глоток свежего воздуха жарким днем.

* * *

Алессандро знал, что ничто не бывает вечно чистым.

Они с Джулией пересеклись в следующий раз в одной из просторных зал его богатого дома. Джулия пришла навестить его. В оранжевом платье она казалась нимфой с картины современных Алессандро художников. Джулия присела в замысловатом поклоне. Алессандро тоже поклонился, слегка наклонив голову.

— Как ты тут, дорогой младший братец? — спросила Джулия игриво.

— Прекрасно, старшая сестренка. Просто прекрасно. Сегодня у меня выходной. А это значит... — Алессандро подошел к Джулии вплотную. — Что ты будешь меня развлекать.

— Как же мне развлечь тебя, Алессандро? — спросила Джулия кокетливо.

— Обними меня, — сказал Алессандро приказным тоном, и Джулия тут же повиновалась. — Теперь возьми меня за руку. — Джулия взяла. — А теперь — позволь мне... — и Алессандро не договорил, он почти прошептал последние слова.

И жарко поцеловал родную сестру. Прикосновение ее губ было долгим и волнующим. Они целовались около десяти минут, иногда переводя дыхание, дабы не задохнуться. От этой близости Алессандро ощутил волнение. Греховная плоть восставала.

Он не знал, что губительная страсть к сестре уничтожит его.

Но Джулия знала это слишком хорошо.

* * *

Алессандро и Джулия развлекались подобным образом почти каждый день. Алессандро жутко ревновал сестру к понтифику, но что было делать — она уже была его бывшей любовницей. Но Александр Шестой иногда так поглядывал на Джулию, что Алессандро хотелось надавать тому по башке. Как смеет он, человек, облеченный духовным саном, заглядываться на Джулию, его Джулию... И тут Алессандро вспоминал, что у него самого духовный сан. Что он кардинал, и ему попросту нельзя иметь ничего общего с женщинами.

За все нужно расплачиваться. Алессандро жестоко страдал, когда видел сестру рядом с другими мужчинами. Он ее ревновал ко всему, что движется. Но не решался сказать Джулии об этом.

* * *

Вот Алессандро и Джулия сидят в тихом саду, в котором много белоснежных статуй и мерно звучит ручеек фонтана. Бабочки, разноцветные и нарядные, летают вокруг. Наступает вечер, и последние лучи заходящего солнца скользят по деревьям. Они подсвечивают макушку Джулии, прикрытую мастерской сеткой для волос. Джулия улыбается. Алессандро что-то бормочет под нос, почти напевая, — бухгалтерия сегодня так измотала его, что Алессандро просто не знает, куда деться от этой навязчивой темы.

Алессандро замолкает и обнимает сестру за плечи. Джулия из объятий не вырывается, а кладет голову брату на плечо.

— Что будет с нами, Алессандро? — спрашивает Джулия глухим голосом.

— Я не знаю, сестренка. Не знаю. Но это чувство нас уничтожит. У-ни-что-жит, — по слогам выговаривает Алессандро Фарнезе.

— Нам надо перейти последнюю границу, — зловеще предлагает Джулия.

— Какую же? — спрашивает Алессандро, встречаясь глазами с Джулией, резко убравшей голову с его плеча.

— Подумай, — шепчет Джулия прямо в губы Алессандро.

Он прикрывает глаза и целует Джулию, жадно и страстно.

Они не могут больше терпеть.

Они перемещаются в спальню, где предаются запретным ласкам. Их ночь любви — тайна, которую знают только они.

Алессандро просыпается, а Джулия спит рядом с ним. Он укрывает ее обнаженную спину одеялом и целует сестру в сонные глаза. Джулия не просыпается.

Алессандро Фарнезе любуется ее невинным сном.

Джулия что-то шепчет во сне. Алессандро смотрит на ее губы, ее сладкие губы.

Алессандро приглаживает прядку волос, упавшую на лицо спящей Джулии. Она не реагирует. Он гладит ее по вьющимся золотисто-каштановым волосам и уходит, не желая тревожить ее сон.

* * *

Когда Джулия проснулась, Алессандро был уже полностью одет в свое кардинальское облачение. Биретта покоилась на его непослушных светлых волосах. Зеленые глаза Алессандро Фарнезе светились решимостью. Он заберет Джулию себе, не желая ее отпускать. Он увезет ее далеко-далеко.

Так решил Алессандро.

Джулия Фарнезе заметила, что на ней нет никакой одежды, и стыдливо прикрыла грудь одеялом.

— Алессандро, выйди. И позови камеристку — мне надо одеться, — говорит Джулия.

— Чего я там не видел, — шутливо говорит Алессандро и отказывается уходить.

Но камеристку он все же позвал, и Джулия переоделась за ширмой.

Алессандро все это время был в комнате. Это же его собственная комната в его собственном палаццо. И Джулия — ах, Джулия! — если она захочет быть его собственностью, то будет ею.

— Джулия... — прошептал Алессандро, и в звенящей тишине она это отчетливо услышала.

— Что, Алессандро? — спросила Джулия Фарнезе, уже полностью одетая и причесанная.

— Будь моей. Давай уедем вместе из Рима, далеко, в глушь, и ты будешь только со мной. Будешь моей собственностью, — пылко проговорил Алессандро Фарнезе.

— Нет, дорогой брат, я слишком дорожу своей свободой, — отмахнулась Джулия.

Алессандро остался стоять у дверного проема, наблюдая, как Джулия удаляется.

* * *

Следующий день приветствовал его сильным ливнем. На небе сгрудились темно-свинцовые облака. Дождь лил не переставая. Кардинал Фарнезе сидел в общей комнате, рядом шептались другие кардиналы. Он еще раз поглядел на книгу, в которой несколько страниц были исписаны его прекрасным почерком. Вроде бы ничего не забыл, все записал.

Кардинал Фарнезе встал из-за стола и направился в один из безлюдных ватиканских коридорчиков. Кто же знал, что там он увидит Джулию.

— Ты здесь, — выдохнул Алессандро.

— Я с тобой, — сказала Джулия и бросилась в объятия брата.

Алессандро бережно прижал Джулию к себе, не решаясь поцеловать ее. Ведь они уже столько раз целовались. Но в этот раз он понимал, что не хочет стеснять ее свободу.

Он гладил вьющиеся золотисто-каштановые волосы Джулии и шептал ей что-то нежное. Не помня себя от счастья, кардинал Алессандро обнимал свою Джулию.

И он осмелился поцеловать ее в губы. Джулия ответила на поцелуй с удвоенным рвением. Они свернули в маленькую каморку и там предались губительной страсти.

Выйдя из каморки, оба небрежно поправили одежду.

И все же Алессандро пришлось расплачиваться за свою страсть к сестре звонкою монетой. Именно он финансировал ее свадьбу. И именно он отпустил ее, потому что так сильно любил.