Из истины и радости (джен)

Все важные вещи в этом мире

сделаны из истины и радости,

а не из ткани и стекла

Ричард Бах

Служанка, открывшая Коту дверь, изображает почтительный реверанс:

— Господин Крестоманси.

Кот машинально кивает.

В эти дни в доме, куда Кристофер с Милли переехали после передачи должности — уже немало лет назад, — довольно-таки шумно и оживленно. Джулия и Роджер взяли себе бессрочный отпуск и теперь не отходят от родителей.

Дети и внуки Джулии и Роджера, как и дети и внуки самого Кота, съехались сюда провести с дедушкой и бабушкой их последние дни. И Кот уже из вестибюля слышит где-то в глубине дома голоса, шаги — иногда беготню — и время от времени детский смех. И думает, что Кристоферу должно нравиться такое оживление.

Кот с удовольствием последовал бы их примеру, но не может позволить себе такой роскоши. Он приходит сюда так часто, как позволяют дела. И всё равно каждый раз боится, что однажды придет слишком поздно. Что не успеет попрощаться.

Дженет, которая так и не вышла замуж, всю свою жизнь посвятив медицине, тоже не смогла покинуть больницу в Лондоне, но взяла с Джулии торжественную клятву, что та позовет ее, как только станет ясно, что конец уже не за горами.

Встретившая Кота служанка вскоре исчезает, но она и не нужна ему, чтобы найти комнату — он знает этот дом не хуже Замка. Кот подбадривающе улыбается своему спутнику, приглашая проходить следом. Впервые он пришел не один. Он наконец-то нашел преемника — после стольких лет поисков и беспокойства — и привел показать его Кристоферу.

Хьюго девятнадцать — совсем еще мальчишка, — и он любознателен, восприимчив и нисколько не тяготится своим предназначением. В кои-то веки нашелся претендент на пост Крестоманси, который спокойно и даже с энтузиазмом принял новость о своей будущности. Хотя, возможно, он просто не понимает пока в полной мере, что именно его ждет.

Хьюго с любопытством оглядывается по сторонам. Рассматривает коридор с барельефами на стенах. А потом просторную светлую гостиную с громадными окнами и стеклянными дверями, выходящими в сад. Двери в данный момент распахнуты настежь, впуская внутрь теплый майский воздух и аромат цветов, а в гостиной никого нет, кроме двух детей, играющих в солдатиков на пушистом кремовом ковре. И Кот вдруг видит в них себя и Роджера, точно так же игравших когда-то на полу в игровой Замка.

Прежде чем он успевает узнать в них своих внуков Дэна и Марка, они уже замечают гостей и кидаются им навстречу с радостным криком:

— Дедушка!

На Хьюго они не обращают ни малейшего внимания. А тот ошарашенно моргает, и в его зеленых глазах так и читается потрясение от того факта, что есть на свете дети, которые называют Крестоманси дедушкой. Кот усмехается про себя, но веселье быстро улетучивается, уступив место ставшей уже привычной тревоге.

— А где Кристофер и Милли? — спрашивает он детей.

— В саду, — мотнув кудрявой темноволосой головой в соответствующем направлении, отвечает Марк.

— Бабушка Джулия говорит, надо пользоваться хорошей погодой, — добавляет Дэн.

На этот раз Кот усмехается открыто. Он прямо-таки слышит непререкаемый тон Джулии, который она унаследовала от отца.

— И она совершенно права, — раздается от дверей голос Сесили. — Так что бегите оба гулять.

— Мам! — умоляюще тянет Дэн.

— Мы же не доиграли! — возмущается Марк.

— Бегом, я сказала, — в голосе Сесили прорезаются металлические нотки, и дети со вздохом подчиняются.

Кот смеется:

— Знаешь, милая, вообще, ты очень похожа на мать, но порой ужасно напоминаешь Джулию.

Сесили улыбается в ответ и целует его в щеку.

— Здравствуй, папочка, — и, обратив внимательный взгляд карих глаз на Хьюго, спрашивает: — Это твой преемник?

Кот кивает и представляет их друг другу.

— Я рада, что вы смогли выбраться, — продолжает Сесили, когда они направляются к стеклянным дверям, ведущим в сад. — Дедушка Кристофер очень хотел познакомиться с твоим преемником.

— Я знаю, — кивает Кот.

Его всегда забавляло, как его дети с самого начала так непринужденно звали Кристофера дедушкой. Сам он никогда не называл его дядей. Возможно, потому что в глубине души слишком хотел звать отцом.

— Как они? — задает он ставший уже привычным вопрос.

Сесили с улыбкой пожимает плечами:

— Вполне бодро. Ну, ты же знаешь дедушку…

Кот усмехается в ответ. Ничто не может сломить силу духа Кристофера Чанта. И на смертном одре он не утратил привычной энергии. Даже если в последнее время бóльшую часть дня проводит в кресле. Рядом с Милли.

Сесили провожает их до поляны, где Кристофер и Милли сидят в шезлонгах, наслаждаясь необычайно теплой для мая погодой, а рядом устроилась Джулия с книгой на коленях. То ли читала сама, то ли вслух родителям — сложно понять, поскольку в данный момент она сидит, прикрыв глаза, не то задумавшись, не то задремав.

Первым гостей замечает Кристофер.

— Кот, — улыбается он, жестом приглашая присоединиться к их компании.

Милли тоже улыбается ему — всегдашней своей приветливой нежной улыбкой.

— Рады видеть тебя, солнышко.

За прошедшие годы Кот успел стать не только отцом, но и дедом, но ее такое привычное «солнышко» по-прежнему трогает до глубины души своей материнской лаской. Когда-то давным-давно он сказал ей: «Джулии и Роджеру повезло с такой матерью, как вы». Эта уверенность со временем только окрепла.

Кот улыбается в ответ и наколдовывает себе и Хьюго по стулу.

Кристофер одаривает Хьюго внимательным взглядом, и тот явно начинает нервничать. Кот едва заметно усмехается, весело переглянувшись с Джулией. Он прекрасно понимает Хьюго. Пусть черные волосы Кристофера давно стали белыми как снег, а красивое лицо избороздили морщины (но оно таинственным образом не утратило от этого своей красоты), его черные глаза не менее пронзительны, чем прежде. И по-прежнему способны наводить трепет, вызывая ощущение, что тебя видят насквозь.

Кот давно уже не мальчик. Он взрослый, уверенный в себе мужчина; сильнейший кудесник в этом мире; Крестоманси, в конце концов. Но рядом с этим человеком он по-прежнему чувствует себя маленьким ребенком. Сила его личности такова, что даже сейчас, на пороге смерти, ему достаточно одного взгляда, чтобы все ходили по струнке. Ну, кроме Милли, наверное.

Кот вполне может постоять за себя и справиться с любой критической ситуацией, с которыми он постоянно сталкивается по долгу службы. Но рядом с Кристофером его по-прежнему охватывает иррациональное чувство защищенности, безопасности. Вопреки объективности. Вопреки тому, что сам Кристофер сейчас слабее ребенка.

— Значит, ты, наконец, нашел преемника, — произносит Кристофер, продолжая изучать Хьюго.

И тот, кажется, тоже начинает чувствовать себя маленьким мальчиком. Что, в сущности, не так уж далеко от истины.

Кот весело кивает. Джулия разглядывает Хьюго с любопытством. Милли с легкой улыбкой качает головой. Кот почти ждет, что она сейчас скажет: «Не будь таким устрашающим, любовь моя». Но на этот раз она решает промолчать. Пока, во всяком случае.

Перестав прожигать беднягу Хьюго пылающим взглядом, Кристофер принимает такой до боли знакомый рассеянный вид. Хьюго едва заметно облегченно выдыхает. Кот сдерживается, чтобы не засмеяться. Ох, мальчик, ты не знаешь, что эта притворная рассеянность вовсе не означает, что на тебя больше не обращают внимания — как раз-таки наоборот. Джулия тихонько фыркает, и они опять понимающе переглядываются.

Кристофер принимается расспрашивать Хьюго, глядя куда-то вдаль. О семье, о способностях, о знаниях, об учебе. Хьюго отвечает поначалу немного стесненно, но вскоре оживляется. Он общительный мальчик (каким никогда не был Кот) и быстро привыкает к новым людям.

Милли и Джулия тем временем вовлекают в разговор самого Кота, расспрашивая о делах в Замке. Его будто накрывает теплая волна, и в этот момент он остро ощущает, что здесь его семья.

Кристофер, кажется, доволен результатом собеседования. И Кот вдруг вспоминает, как его самого когда-то представляли Габриэлю де Витту. И как он до дрожи боялся сурового чопорного старика. Так боялся, что не смел рот открыть.

Хьюго, если и робел поначалу, теперь явно чувствует себя свободнее… уютнее. Хотя Кристофера побаивается — это заметно. А кто нет? Даже сейчас. Кот усмехается своим мыслям: сам он никогда не умел производить на окружающих такое впечатление подавляющего величия. Особый талант, видимо.

Их размеренную взрослую беседу нарушает появление шумных Дэна и Марка. Вот уж эти сорванцы перед дедушкой Кристофером точно ни капли не трепещут. Они выловили где-то в саду лягушку и им не жить не быть надо немедленно показать ее дедушке и бабушке. Кристофер смеется. Милли, улыбаясь, ласково треплет их по головам. Джулия кривится — лягушек она не любит. Хьюго наблюдает с изумленным весельем.

А потом Сесили приносит чаю с печеньем. За ней следом приходит Роджер. Появляются дети и внуки. И вскоре уже вся небольшая поляна заполнена людьми. И снова Коту вспоминается детство — тот пикник, который Милли устроила на второй день его пребывания в Замке. Когда он впервые почувствовал себя там уютно.

Но сейчас Кристофер и Милли быстро устают. Поэтому Джулия вскоре прогоняет излишне шумных детей играть. И это напоминает Коту о том, о чем совершенно не хочется думать. Он уверен, что со смертью этих двух людей, заменивших ему родителей, мир опустеет.

Чуть позже, когда они засыпают, Джулия встает, чтобы проводить Кота и Хьюго. Всегда такая энергичная, порывистая и даже излишне резкая, сейчас Джулия выглядит притихшей и подавленной. И это тоже разбивает сердце.

— Знаешь, — замечает она по пути, — им ведь совсем немного осталось.

Кот кивает — он знает, понимает, даже если страшно не хочется этого признавать.

Джулия невесело усмехается:

— Жили долго и счастливо и умерли в один день — прямо про них написано. Даже оплакивать не хочется. Как-то… недостойно, что ли.

Вопреки своим словам Джулия плачет, похоже, сама того не замечая. Кот улыбается. Потому что она чертовски права в этом своем «долго и счастливо», хотя и произнесено было с иронией, достойной ее отца. А потом очень серьезно произносит:

— Ты ведь призовешь меня, когда… — голос срывается, и он кашляет, прежде чем продолжить: — Обещай, что обязательно призовешь.

Джулия вздыхает и качает головой, всем своим видом показывая: разве надо было спрашивать? И всё же отвечает:

— Конечно, Кот. Конечно.

У стеклянных дверей в гостиную Кот останавливается, чтобы еще раз обернуться на поляну. «И умерли в один день». Он почти наверняка уверен, что прогноз Джулии сбудется. Потому что… Ну, потому что иначе просто быть не может.