Родословная (джен)

Родословной у Дакки не было, зато был дом, самый лучший хозяин и очень интересная жизнь. Сначала Дакки даже не думала о важности собственного происхождения, искренне считая, что родилась в семье хозяина, а значит, такой же член семьи, как и все, но со временем она осознала свою ошибку. Хозяин её просто нашёл в своём парке, причём произошло это в столь раннем возрасте, что без него Дакки бы не выжила. Конечно, не выжила она бы ещё и без Добби, который кормил её пережёванными червяками, но без приказа хозяина домовик бы точно до такого не додумался. И точно бы не стал их жевать. На взгляд Дакки Добби был глуповат, хотя и не лишён некоторых положительных качеств. Таких как заботливость и оптимизм. Ума бы ему ещё — цены бы не было, но Дакки была реалисткой.

Когда хозяину пришла пора отправляться в Хогвартс, он загрустил. Потому что из-за его родословной письма ему должна была носить не галка, а какая-нибудь сова. Или филин. Чёрный ушастый Гизмо сразу не понравился Дакки — таких снобов надо было ещё поискать! — но он происходил из знатной семьи и был потомком самого Морти. Пф-ф, нашёл, чем гордиться.

— Дакки, ты же будешь умницей?

Она удобнее устроилась на плече хозяина и ласково прихватила его ухо самым кончиком клюва.

— Ты умница, Дакки. И поэтому я рассчитываю на твоё безупречное поведение. Ты будешь жить в дупле, Добби станет тебя кормить, а встречаться мы будем на каникулах. Понятно?

Дакки осторожно расправила волосы хозяина.

— Понятно, — вздохнул он и едва слышно добавил: — Я буду по тебе скучать.

Конечно, будет, кто бы сомневался, только вот жить в дупле и скучать Дакки не собиралась. Подумаешь, Гизмо купили клетку и назвали фамильяром. Ну, какой из этого ушастого фамильяр, если он годится лишь для того, чтобы носить хозяину из дома конфеты? С фамильяром нужна особая связь. То ли дело Дакки!

Первым делом Дакки уяснила, что ей под силу не только добраться до Лондона, но и отыскать тот самый вокзал, откуда отходит тот самый поезд. Можно, конечно, и самой долететь до Шотландии, но тратить зря время было не в её привычках. К тому же, в отличие от Гизмо, она знала, кто настоящий фамильяр, и не собиралась пускать дела хозяина на самотёк. Он нуждался в её заботе и совершенно точно не должен был понапрасну скучать.

Дакки не зря считала себя умной и проницательной — ей удалось добраться до Хогвартса на одном поезде с хозяином и остаться незамеченной. Сначала она решила следить за ним издалека, но одной ночи в лесу оказалось достаточно, чтобы выбрать другой план. Столько тварей, готовых сожрать маленькую галку, она ещё не встречала.

Птицам в замке было отведено особое место, но почему-то совы решили, что оно целиком принадлежит им. Пришлось объяснить всю степень их заблуждений. Конечно, в одиночку Дакки не удалось бы там удержаться, но помогли природное обаяние и доставшаяся от хозяина удачливость. Ну и большая полярная сова тоже поспособствовала новоселью, уступив место рядом с собой. Сова была здесь в авторитете, и Дакки скоро перестали замечать. Совы, наверное, забыли бы про её существование, если бы не Гизмо, вообразивший себя невесть кем. Но стоило уже привыкнуть, что идиоты встречаются и среди птиц.

Полярную сову звали Хедвиг, и с ней Дакки легко удалось поладить. Им было о чём поговорить — её хозяин тоже отличался неугомонным нравом и любовью к приключениям. По вечерам Дакки часто болтала с Хедвиг — они обсуждали похождения хозяев и находили у них много общего. Их даже наказывали одновременно!

Дакки немного задевало, что фамильяром хозяина считался сноб Гизмо, а не она, но тут уж ничего не поделать — не всем везёт с родословной. К тому же в деле любви происхождение никогда не играло решающей роли — уж на полукниззлов Дакки успела понасмотреться, в замке кого только не было. А вот хозяин, когда узнал, что она живёт в совятне, очень обрадовался. Правда, навещать он приходил всегда по ночам, но Дакки никогда на него не обижалась — главное, что приходил.

— Дакки... Дакки хорошая... — хозяин жмурился, когда она тёрлась головой об его щёку, и ласково гладил её шею. — Умная... верная... смелая... и у тебя такая причёска... растрёпанная... смешная...

Только вот хозяин не смеялся. Он говорил какие-то глупости про честь своего факультета, и о том, что Поттер ещё пожалеет. Сверху на него, как на идиота, смотрела Хедвиг, и когда хозяин ушёл, попыталась объяснить Дакки, что он не прав. Тогда они впервые разругались и даже уснули в разных углах птичника.

А наутро Хедвиг сама прилетела в угол Дакки и уселась рядом. Молчание было долгим — Дакки всё ещё обижалась, а Хедвиг никогда не любила признавать свою неправоту. Вот и сейчас вместо извинений она повернула голову в сторону Запретного леса и задумчиво сообщила:

— Они созданы друг для друга.

Дакки даже забыла о своей обиде.

— Кто?

— Наши хозяева. И твой, и мой дня не живут, чтобы друг друга не вспомнить.

— Ну, у них как бы вражда, — напомнила Дакки.

— Ты в это веришь?

Хедвиг легко взмахнула крыльями и вернулась на облюбованное место, а ведомая любопытством Дакки вспорхнула следом.

— Рассказывай!

Хедвиг была очень умна и наблюдательна, поэтому Дакки согласилась со всеми её доводами и первая признала проблему:

— Но мы же должны с этим что-то делать.

— Должны. Но главное, не торопиться. Они всё поймут сами.

— Главное, чтобы не стало поздно.

Дакки и не подозревала, что её опасения окажутся пророческими. Время шло, и отношения их с Хедвиг хозяев становились только хуже, пока, наконец, не дошли до открытой дуэли, где даже лучи проклятий были окрашены в мёртвенно-зелёный цвет.

— Так дело не пойдёт! — Дакки прыгала по перекладине и возмущённо хлопала крыльями. — Твой сошёл с ума! Ты видела, что он натворил? Если бы я не заставила того человека погнаться за мной...

— То мой бы его спас!

— Иногда мне кажется, что ты немножко дура!

— И, разумеется, ты не права!

Хедвиг казалась такой монументальной, что нападать на неё, чтобы задать трёпку, было бессмысленно. Но некоторые вещи, к счастью, можно было выразить словами. Ссора вышла отменной, и Дакки настолько вошла в раж, что уже хотела вырвать из хвоста Хедвиг перо, но та вдруг заявила:

— Я знаю, как всё исправить!

— И как же? — Дакки хоть и злилась, но всегда слушала голос разума.

— Я видела, что тебя кормит домовик, и вы с ним мило болтаете.

Это была правда. Добби, действительно, продолжал подкармливать Дакки, искренне считая себя чуть ли не её родителем. Видимо, те червяки оставили у него в душе неизгладимый след.

— Болтаем, и что?

— А то! Сейчас очень удачный момент! Зови своего лопоухого друга.

Добби появился не сразу и долго отказывался помогать в их непростом деле. Правда, Хедвиг сумела заставить его выслушать и вовремя разыграла козырь «счастье хозяина». Чьего хозяина Добби хотел осчастливить больше, Дакки не стала уточнять, но его умений хватило для того, чтобы написать две почти одинаковые записки, подделав почерк так, что даже многоопытная Хедвиг не нашла, к чему придраться.

— Пора! — скомандовала она.

Добби послушно привязал письма к их лапам, после чего Хедвиг бесшумно поднялась в воздух и, ободряюще ухнув, улетела к своему хозяину. Дело было за малым.

— Дакки, — обрадовался хозяин. — Как же мне тебя не хватало!

Она насколько раз прошлась по изголовью кровати, прежде чем он увидел послание.

— Что это? От кого? Про тебя же никто не знает.

Хозяин долго отвязывал письмо, потому что у него дрожали пальцы, но зато когда он его развернул...

— Дакки, — выдохнул он. — Это правда?

Какая недоверчивость! Дакки уселась на его вытянутую руку и, глядя прямо в глаза, медленно кивнула, надеясь, что этого будет достаточно.

— Но этого не может быть!

Оставалось надеяться, что хозяин Хедвиг не станет так же сидеть на кровати и глупо улыбаться, а всё-таки пойдёт навстречу своему счастью.

— Дакки, но он же никогда... я же... а он... и всё... нас же разделяет всё!

Потрясающее косноязычие! Даже Добби изъяснялся понятнее. И снова никаких действий! Хозяин вновь и вновь перечитывал записку. Он кусал губы, пытаясь скрыть улыбку, а потом не сдержался и, достав палочку, начал выпускать из неё разноцветные искры. Снова и снова. И именно в этот момент отворилась дверь.

— Малфой?

— Поттер?

Дакки притихла, глядя, как её хозяин, медленно встал и сделал шаг навстречу. Один... потом ещё один... и ещё...

Два человека обнимались в полутёмной комнате, цепляясь друг за друга с такой силой, что Дакки стало страшно — так же можно и все кости переломать! — но им, похоже, было всё равно. Они говорили, перебивая друг друга, и почему-то хозяин тоже просил прощения, хотя не был ни в чём виноват. А потом они просто стали целоваться, и ничто больше их не разделяло. На придирчивый взгляд Дакки.

И почему-то именно сейчас Дакки поняла, что ей не нужна никакая родословная, чтобы быть членом этой семьи. Ни ей, ни Хедвиг, ни её хозяину — никому. Потому что счастье совсем не в ней!