Видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий! (джен)

Видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий!

Каждый заблуждается в меру своих возможностей!

к/ф «Чародеи»

Розочка Камаева всегда была доброй девочкой и любила сказки. Особенно ей нравилась сказка про Мальчика-Который-Выжил — Гарри Поттера, про волшебную школу и чудесные приключения. А еще ее самым любимым героем был профессор Снейп.

Розочку абсолютно не устраивал финал, который известная писательница придумала для своих героев. Впрочем, она такая была не одна. Так что девочка часто мечтала, как бы она поступила и что бы сделала, чтобы не погиб профессор Снейп, как бы она помогала любимому герою, например, защищала бы в финальной битве. При условии, что ей вообще довелось бы «попасть» в тот волшебный мир.

В общем, была она знатной фантазеркой.

Ну, оно и понятно. Что еще делать девочке четырнадцати лет на школьных каникулах? Только перечитывать любимые книжки, а еще читать множество новых фанфиков, которые такие же фанаты, как и она, ежедневно выкладывали на всевозможных ресурсах. Нет, Розочка тоже пыталась писать эти самые фанфики, вот только выложила она пару глав, почитала отзывы на свое… творение, да и удалила все к «чертям собачьим», как выражался ее папа. Для начала неплохо бы было подучиться.

Но Розочка не привыкла долго расстраиваться. Не получается писать — будем читать. И девочка со всем нерастраченным еще энтузиазмом юности взялась за освоение фэндомных богатств, стыдливо краснея и спотыкаясь на слэшных фиках, но продолжая с упорством, достойным лучшего применения, читать сии произведения…

…Пока не умерла.

Произошло это внезапно и весьма досадно. Шла она по поручению мамы в магазин, параллельно читая очередной очень-интересный-фанфик, да и попала под машину.

А вот потому что по сторонам надо смотреть.

Смерть была быстрой и практически безболезненной, а последней мыслью умирающей девочки было сожаление, что историю дочитать не вышло. Любопытно же, чем там все закончилось.

Место, где она оказалась, освещалось неярким светом мерцающих звезд. Те, что покрупнее, перемигивались и взблескивали искорками, медленно тающими в чернильной тьме. Бесконечное пространство вокруг, казалось, не имело ни стен, ни пола, ни потолка, словно Розочка вдруг повисла в пустоте. Девочка с любопытством присела на корточки и попыталась нащупать пол. Не вышло. «Тогда как же я стою?» — удивилась Роза, но тут ее размышления прервал голос. Приятный мужской баритон с отчетливым недоумением спросил, чем она занимается. Роза подняла глаза и увидела дядечку лет пятидесяти в строгом костюме самого официального вида с папочкой в руках. Мужчина удивленно смотрел на ее позу и странные движения рукой около ног.

— Ну… Ищу пол, — растерянно ответила девочка, а потом вспомнила о хороших манерах и поздоровалась, — здравствуйте.

— Здравствуйте-здравствуйте! — иронично кивнул дяденька и склонил голову набок. — Что-то вы к нам зачастили, барышня, — укоризненно произнес он, раскрывая тяжелую папку. — Последние двадцать три воплощения вы не успеваете дожить и до двадцати лет. Непорядок. Безобразие даже! Как же вы будете духовно расти, если не испытываете страданий, не совершаете поступков, не воспитываете волю, а?

— А надо? — пискнула Роза, сраженная экспрессивной тирадой.

Что думать, она не знала. Все-таки собственное посмертие представлялось ей несколько другим. Ну, рай там или ад, а оно вон как оказалось…

— А как же! — тут же возмутился дяденька. — А ведь так хорошо начали. Вот, тридцать шесть смертей назад: погиб, защищая ребенка от волков. Героическое деяние. Следующие несколько жизней все тоже шло неплохо: достойная и благочестивая жизнь, смерть в окружении детей и внуков… Так-так-так, а вот дальше с вами, барышня, что-то случилось. Ни хороших поступков, ни плохих, сплошные мечтания и фантазии, никакой самореализации, а уж смерти-то какие нелепые: то в люк или в канаву провалитесь, то зазеваетесь и вас змея или скорпион укусит, то машина собьет, то кирпич или сосулька на голову — ну все собрали, что только можно!

Розочка почувствовала, как горят щеки и уши. Она и сама не понимала, почему смутилась почти до слез, но все, что говорил этот вроде бы доброжелательный дядечка про нее, было глупо… и стыдно. Будто бы она сама — специально! — старалась умереть.

— А ведь не растете, не учитесь, не развиваетесь. Но и не деградируете. Застряли-с, да. Ай-я-яй.

— И что теперь делать?

— Попробуем еще раз, — жизнерадостно провозгласил мужчина, а потом забормотал, — но теперь все будет по-другому, да-а… Гарри Поттер, значит… — продолжал он перелистывать содержимое папочки в руках. — Хм, вот как… Ну как вариант, — дяденька подзавис, задумчиво закатив глаза, и наконец решительно кивнул. — Да. Решено!

Он с громким стуком захлопнул папку и, выпрямившись, посмотрел Розе прямо в глаза. Девочка поежилась. Сейчас дяденька не казался ни забавным, ни доброжелательным. Взгляд ощутимо давил, пригибал вниз. Самой себе она под этим взглядом казалось маленькой, слабой и ничтожной.

— Живи, тебе будет дан еще один шанс. Там, где ты и мечтала, — провозгласил мужчина глубоким голосом.

— А если… Если я не справлюсь и опять умру? — робко спросила Роза.

— Значит, в следующих воплощениях снизится уровень жизни и возрастет количество страданий, — зловеще пригрозил дяденька. — Так уж и быть, помогу тебе немного. И память я оставлю. Чтоб боялась.

— А?..

Не успела Роза задать следующий вопрос, как ее подхватил теплый ветерок и понес, через секунду разгоняясь до фантастической скорости: звезды смазались, а потом и темные полосы, и светлые смешались, уши заложило и… Роза открыла глаза.

Вокруг было темно, хоть глаз выколи. И что-то явно было не так, правда, в чем заключалось это «не так», Розочка бы ответить не смогла, но эту неправильность девочка ощущала всем своим существом.

Лежала она так, лежала, пыталась пошевелиться, но никак не получалось. Она пыхтела, пыжилась и, наконец, устала так сильно, что незаметно уснула, а проснулась от громких причитаний.

— Детка, ты нас с папой больше так не пугай! — невысокая миловидная женщина склонилась к ней и ласково погладила по голове. — Мы с папой не переживем, если с тобой что-то случится…

Женщина еще продолжала что-то ей говорить, но Роза уже не слушала. Она во все глаза разглядывала себя — она совсем маленькая! — комнату, где, оказывается, лежала и обстановку. А еще пару людей в странных балахонах, которые сидели на ее постели.

Мужчина был худощав, если не сказать хуже. Высокий нахмуренный лоб, пронзительный взгляд и недовольно поджатые губы заставили Розочку поежиться, как только она перевела взгляд на лицо этого человека.

-… Папа пригласил нашего колдомедика, — на этих словах Роза широко распахнула глаза, думая, что ей послышалось, — не стоит бояться, детка, мистер Роббинс быстро поставит тебя на ноги. Ах, милая, зачем же ты полезла в папин кабинет?! Ты ведь знаешь, что там хранятся Очень Важные Вещи!

— Да, Рози, надеюсь, теперь ты понимаешь, почему нужно слушаться нас с мамой. Мы тебе желаем только добра, — поддержал ее мужчина.

— А… гхм… Кхе, — невнятные звуки, вылетавшие у Розы изо рта, очень обрадовались пару, а девочка поняла, что ей очень, ну просто невыносимо хочется пить.

К счастью, это поняла еще и женщина, которая достала из кармана балахона указку и… Тут Розе захотелось протереть глаза, потому что внезапно из ниоткуда появился кубок и из палки полилась струя воды прямо в него.

— Попей, детка, — женщина придвинулась ближе и помогла девочке напиться.

И тут до Розы как-то сразу дошло, что странный сон, привидевшийся ей недавно — и не сон вовсе, и что эта женщина только что колдовала, а значит, Роза и впрямь попала в Поттериану…

— И-и-и! — радостно завизжала девочка, не в силах сдерживаться, вскочила и стала прыгать по кровати.

«Мечта сбылась!» — Роза была в полном восторге.

Так и застал колдомедик Роббинс это семейство: ошарашенные родители, бодро скачущая по кровати пациентка, которая вроде бы должна лежать, не в силах подняться после приложивших ее охранных заклятий.

Неразумный ребенок влез туда, куда не следовало, и закономерно получил. К счастью, магия защитила свою хозяйку, и девочка не сильно пострадала. Впрочем, за все время своей работы мужчина часто видел подобные случаи и не всегда они заканчивались столь благополучно, как у Розалии Филдс. Маленькие маги, несмотря на запреты родичей, всегда находили куда влезть, лишь на практике постигая запреты старших.

Первое правило, которому обучали малолетних колдунов и ведьмочек — никогда не трогать незнакомые и чужие вещи и не лезть в запрещенные места. Конечно, часто детям специально устраивали не слишком травмирующие ловушки, чтобы будущие маги на собственной, пока еще тонкой и чувствительной шкурке ощутили опасность нарушения запретов взрослых. Второе правило гласило: осторожнее со словами. Всегда нужно следить за тем, что и кому ты говоришь, иначе легко попасть в неприятности.

В то время, пока мистер Роббинс пространно размышлял, наблюдая прыжки фонтанирующего восторгом ребенка, ее родители изумленно переглянулись и выжидающе уставились на колдомедика. Тот только кивнул, давая понять, что все в порядке.

Внезапно маленькая девочка отключилась прямо в полете, и мистер Роббинс еле успел подхватить ее заклинанием. Аккуратно опустив ребенка на постель, колдомедик наложил диагностические чары и обратился к родителям:

— Мистер и миссис Филдс, рад сообщить, что ваша дочь практически здорова. Кроме истощения, я вижу только небольшую лабильность нервной системы, но, сами понимаете, подобное происшествие не могло пройти совсем без последствий. Думаю, полгодика походите ко мне в Мунго на осмотр, пропьете курс зелий, и все наладится. Пока же исключите все волшебные предметы из обихода дочери. А вам, мистер Филдс, я крайне не советую больше брать работу на дом.

Мистер Филдс только поджал губы еще больше обычного и высокомерно кивнул, то ли соглашаясь, то ли принимая к сведению слова колдомедика.

* * *

Очнулась Розочка уже на следующий день. Потянулась, села на постели и довольно улыбнулась. Она в сказке! Она познакомится с Гарри Поттером, спасет Снейпа и вообще все будет замечательно. Правда, Роза еще не знала, с чего она начнет, но радость от сбывшейся мечты прямо-таки распирала ее.

В комнату вошла вчерашняя женщина — откуда-то она уже знала, что это ее мама — и пожелала доброго утра. «Надо бы привыкать к ней так обращаться», — подумала девочка и мило улыбнулась в ответ. Мама подошла поближе и ласково потрепала ее по волосам, а потом… Забрала все игрушки из комнаты. Розочка надулась, а на глазах непроизвольно выступили слезы.

— Детка, пока мистер Роббинс не разрешит, тебе нельзя прикасаться к волшебству, — объясняла мама, чуть виновато глядя на Розочку.

А Розочка дула губы и пыталась не плакать, она же уже большая.

В конце концов она смирилась, позавтракала и пошла изучать дом. В процессе изучения стало понятно, что некоторые знания сами всплывают в ее голове. Так, например, девочка знала, что за тяжелой дубовой дверью скрывается папин кабинет, и ей нельзя туда заходить, а за стеклянной матовой дверью на первом этаже была галерея, ведущая в мамину оранжерею.

К вечеру она уже знала, что ее зовут Розалия Энн Филдс, что ее родители чистокровные волшебники, что мама ведет хозяйство и понемногу учит Рози, что в школу ей через три года, что папа строгий и работает в Министерстве, что она единственный ребенок в семье и ей скоро исполнится восемь.

Розочка немного расстроилась, что не попала в Гермиону Грейнджер, например, и что она такая маленькая, но намерений как-то повлиять на канон не оставила. Нужен был план.

Но сначала ей хотелось освоить магию. Ведь колдовать — это же так здорово! Вот только как? Учить-то ее учили, вот только чему-то не тому. Ну вот зачем ей знать какие травы и где растут, какими свойствами они обладают и в каких зельях используются? Или зубрить таблицы сочетаемости компонентов? В восемь лет! Или тратить время на чистописание? Это же так скучно.

В памяти смутно всплывали случаи, когда ей давалось детское колдовство. Например, когда она в два года не хотела есть овсянку и та просто испарилась из тарелки или когда уронила шкатулку с мамиными украшениями и те разлетелись по всему полу. Рози уже слышала шаги и боялась, что сейчас ее начнут ругать и, может быть, даже накажут… И тут все украшения стали словно живые заползать обратно в шкатулку, так что когда мама зашла в спальню, Рози посмотрела на нее невинными глазами и на вопрос «Что это был за шум?» только пожала плечами.

А еще иногда девочка тайком пробиралась в оранжерею и разговаривала с цветами. Ей казалось, что они ее понимают: утвердительно кивают, склоняя красивые головки, или покачивают стебельками, не соглашаясь с ней. Девочке нравилось гладить нежные лепестки цветов, бархатные или гладкие листики, трогать колючие или шершавые стебли. Растения, казалось, отвечали ей взаимностью и разрастались после ее посещений все сильнее. Правда, уставала она после такой односторонней беседы очень сильно. И мама на нее ругалась, но Рози так нравилось разговаривать с цветами, что запреты родителей ее не останавливали, и она снова и снова сбегала к молчаливым друзьям.

Через месяц и два посещения госпиталя святого Мунго мистер Роббинс снял запрет на соприкосновение с магическими вещами и к Рози вернулись все ее игрушки.

Это было очень увлекательно и интересно: говорить книге раскрыться на нужной странице, и та послушно выполняет команду, оживлять маленьких человечков в миниатюрном замке и наблюдать за их жизнью, рассматривать движущиеся картинки — временами страшноватые, а то и откровенно пугающие — в энциклопедии волшебных существ, смешивать составы в наборе зельеварения «Для юных ведьм», а потом восхищенно смотреть как составы меняют цвета, иногда вовсе не соответствуя привычной палитре. Например, смешение желтой и красной жидкости давало не оранжевый, как можно было бы предположить, цвет, а глубокий изумрудный. А потом также занимательно было наблюдать, как по команде «Конец» составы самостоятельно разделялись обратно и сами прыгали в бутылочки.

Магия в повседневной жизни очаровывала.

Самостоятельно моющаяся посуда, говорящие книги, живые портреты, которых Рози побаивалась, странные, но ужасно завлекательные штуки в папином кабинете, виднеющиеся на столе и стеллажах, когда папа открывал, выходя, дверь; самостоятельно застилающаяся постель и очень комфортное кресло-обнимашка у камина, в котором можно было уютно сидеть втайне от отца. Тот всегда беззлобно ворчал, пытаясь устроиться в него после Рози. Говорящие зеркала девочке не нравились, как и гардероб, советующий, что надеть. Вот еще, будет она слушать какую-то деревяшку. А еще ведь была пара эльфов! Вилли и Энси следили за порядком в доме и за большим садом и были гораздо симпатичнее Добби и Кричера, которых Розочка помнила по фильмам.

Вообще, с памятью творилось что-то странное: она прекрасно помнила прошлую жизнь, но та с каждым днем все больше напоминала прочитанную когда-то книгу, а новая жизнь Рози казалась всамделишной. Осознав этот момент, девочка испугалась, что забудет самое главное, то, ради чего, как она считала, и оказалась здесь. Рози же должна им всем помочь! Эту ценную мысль девочка и записала в дневник и загнула страницу.

Правда, как это сделать, она до сих пор не придумала, но времени, как Рози казалось, у нее было полно.

И так девочка считала до тех пор, пока не узнала, что на дворе скоро наступит 1996 год.

А дело было так: за завтраком папа читал Ежедневный Пророк и на первой полосе газеты разевала рот очень страшная тетка. И Розочка подумала: «Поему таких страшных теток печатают на первой странице?» Присмотревшись, она прочитала заголовок. Оказалось, это была Долорес Амбридж, Инспектор Министерства Магии в Хогвартсе.

И тут девочка пришла в ужас! «Как же так?! Я же должна была идти учиться вместе с Гарри Поттером и остальными… Стоп. А почему я так решила? — призадумалась Розочка и расстроилась. — Все верно. Мне же никто ничего не обещал». Но девочка недолго грустила, это вообще было не в ее характере. «Теперь только от меня зависит, изменится история или нет», — решила Розочка и наморщила хорошенький носик. Плана как не было, так и нет, но делать-то что-то надо.

Идея пришла ей в голову, когда в сочельник они с мамой гуляли по Косой аллее в поисках подарков. Совиная почта, где за сикль можно было отправить письмо, и навела ее на эту поистине гениальную, как считала Рози, мысль — отправить письмо. Память тут же выдала несколько фиков, где герои поступали подобным образом, и Рози считала, что у нее все получится.

Вернувшись домой, она первым делом попросила Вилли принести ей приличный пергамент и чернила из папиного кабинета. Вооружившись любимым пером, девочка принялась усердно черкать на дорогом листе. Испортив штук шесть и осознав, что надо бы сначала написать черновик, а уже потом переписывать набело, Рози приуныла. Это же сколько работы! Так она провозится весь вечер, а ведь сегодня родители шли в гости, правда, без нее, но тем лучше: будет возможность провести время с обожаемыми цветочками. Немного помечтав о своих любимцах и недавно посаженной пассифлоре, которую стоило бы проверить, Розочка тяжело вздохнула и начала выводить:

«Уважаемый мистер Поттер!

Меня зовут Рози, и я хотела бы рассказать вам кое-что очень важное…»

Через два часа мучений письмо наконец-то было дописано, запечатано и припрятано, а эльфы предупреждены о том, что нужно врать взрослым. Если спросят.

Едва девочка успела отмыть руки и лицо от чернил, как снизу, из гостиной, послышался рев пламени и голоса родителей. Рози осторожно спустилась со второго этажа и прислушалась. Мама с папой обсуждали прошедший вечер и каких-то людей, их имена девочке ни о чем не говорили. Рози так же тихонько вернулась к себе и улеглась в постель, еле заставив себя успокоиться. Утром ей предстояло идти «на дело»: нужно было незаметно для домашних попасть в совятню, договориться со страшным папиным филином или старенькой совой и так же незаметно вернуться обратно.

У нее все получилось! Вишенка, мамина сова, даже и смотреть не захотела на Рози. Отвернулась и сделал вид, что заснула. Вредное создание! Зато Герв сразу протянул когтистую лапу в ответ на робко подсунутое письмо. Теперь оставалось только ждать.

Птица вернулась неестественно быстро, даже и получаса не прошло. Потрепанный филин вернулся без письма, диковато косился на Рози и грозно ухал на Вишенку. Потом взлетел на самый высокий насест в совятне и засунул голову под крыло. «Письма Гарри Поттер так и не получил», — поняла девочка и только тяжело вздохнула, надеясь, что филин отойдет до того момента, как папе понадобится что-нибудь отправить.

А чтобы не тратить время зря, Розочка решила написать второе письмо. Северусу Снейпу.

Правда, что говорить, а что нет — стоило хорошенечко обдумать, потому что личностью профессор зельеварения, шпион и просто очень умный человек был неоднозначной.

Изрядно помучавшись, Рози все-таки решила написать основные моменты канона, начиная с шестого курса и до самой смерти профессора.

Что идея была неудачная, она осознала, когда следующим утром за завтраком папа получил пространное ответное послание от профессора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, мастера Международной Гильдии Зельеваров и члена Британской Гильдии Менталистов. В своем письме профессор в самых изысканных выражениях «хвалил» своего старого знакомца мистера Филдса за «успехи в воспитании собственного отпрыска» и сетовал, что, загруженный работой, тот не нашел ничего лучше, чем поручить ребенку отправлять свою корреспонденцию. На этих словах Рози потупилась и покраснела. Стало очевидно, что профессор ей не то что не поверил, а даже не воспринял такую возможность всерьез. Да еще и над папой поиздевался. Что Снейп такой тролль, Розочка, в принципе, знала, вот только не готова была испытать его сарказм на себе.

В постскриптуме была короткая приписка для Рози: «Юная леди, готов поаплодировать вашей фантазии. Надеюсь, со временем вы составите достойную конкуренцию незабвенному Гилдерою Локхарду».

Услышав прочитанные папой пару строчек, Рози недоуменно нахмурилась, а потом сообразила, кто это, — Гилдерой Локхард, он же Златопуст Локонс — и сильно расстроилась. Она же хотела как лучше…

Папа ужасно рассердился:

— Розалия Энн Филдс! Как ты посмела побеспокоить профессора?! Я слушаю.

— Но папа! Это все правда, я же хотела только помочь…

— Довольно. Я запрещаю тебе сообщать кому-либо эти… Это… — папа несколько раз открывал рот, пытался что-то сказать, но, видимо, цензурных слов не находил. — Это! Слышишь? Ты никому не расскажешь без моего разрешения ни слова о твоем якобы знании будущего. Это понятно?!

— Да, папа, — тихо прошептала Рози, глотая слезы. Магия родителя сковала ее, закрепляя запрет.

После испорченного завтрака девочку поспешила увести мама, весь разговор просидевшая, опустив глаза в стол и не смея перечить мужу.

Розочке было немного обидно, но ее прошлая мама, Лидия Камаева, тоже никогда не спорила с папой, а поступала все равно по-своему. И все были довольны. Розочка находила это весьма удобным.

И она решила-таки последовать примеру мамы Лиды.

Выждав для надежности еще пару дней, чтобы папа подуспокоился, Рози написала письмо Альбусу Дамблдору — а чего мелочиться-то? — и уже привязывала толстый, запакованный в специальный кожаный футляр для документов, свиток к лапе Герва, когда кто-то больно цапнул ее за ухо.

— Ай! — взвизгнула Розочка и испуганно присела.

На папу было страшно смотреть. Видимо, ее все-таки накажут.

— Ну-ка, дочь моя, что это у тебя тут?

Мистер Филдс взмахнул палочкой и стал читать развернувшиеся и зависшие в воздухе прямо перед ним листы. По мере чтения кривоватого детского почерка он сначала побледнел, потом покраснел, затем сменил окрас на буро-фиолетовый — аж губы посинели — и, обессилевший, прислонился к стене, отпуская бедное розино ухо.

Девочка исподтишка наблюдала за сменой цветов на лице отца, с тоской ожидая наказания.

— Вилли, — позвал отец. — Отнеси Рози в ее комнату и не выпускай оттуда.

— Да, сэр, Вилли все сделает, — пискнул напуганный домовик и выполнил папин приказ.

Выпустили ее только к вечеру следующего дня. За ужином царила напряженная тишина, а после еды папа сказал, что отправляет ее в Нормандию. До лета. К тетушке.

А надо сказать, тетушка у Рози была вдовой аврора, разводила низзлов и очень любила высмеивать человеческие недостатки, как свои, так и чужие. Маленькая Рози Филдс бывать в Нормандии не любила, тетку Мари боялась, как и ее зверей, и примиряло девочку с визитами в гости к родственнице только наличие двух теплиц: с магическими травами и обычной, с зеленью и овощами. Впрочем, сад тоже был неплох, хоть и маловат, по мнению Рози.

На следующий же день папа принес с работы портключ и переместил Рози с вещами на порог теткиного дома. И сбежал. Видимо, тоже с тетушкой не ладил.

Рози только горько вздохнула. Новый год и день рождения вдали от семьи и целых полгода вместе с тетушкой. Мрак и ужас.

Но все оказалось не так уж и страшно.

Тетушка на деле была вовсе не такой вредной и занудной, какой ее запомнила Рози. Девочке она теперь казалась волевой, немного грустной и с потрясающим чувством юмора, чем-то напоминая любимую историчку из российской школы. Строгая — это да, воспитывает и за нарушение сразу озвученных правил наказывает, вот только и рассказывала тетушка Мари так много интересного. Про традиции, про зелья, про чары и смешные истории их создания, обучала Рози этикету — «Что-то мать тебя совсем запустила, детка! Чем, интересно знать, она там занимается?!» — и даже наняла учителя танцев. Розочка же рассказывала ей про волшебных животных, внушительную энциклопедию по которым успела выучить чуть ли не наизусть, и делилась своими наблюдениями за растениями в оранжерее. Тетушка, услышав, что цветы будто бы отвечают девочке, с интересом прищурилась и стала поощрять это ее увлечение. Покупала семена и рассаду, какие бы Розочка ни просила.

Полгода пролетели незаметно, и в начале июля Рози вернулась в Англию. Проверив первым делом оранжерею и отметив, что цветы почти совсем без нее не выросли, Рози вернулась в комнату и достала дневник. Перелистывая страницы, она удивлялась тому, как сильно изменилась за месяцы, проведенные вместе с теткой Мари.

И тут она наткнулась на сложенный пополам лист, развернула его и увидела запись, которую никак не должна была забыть, но почему-то забыла. «Я должна им всем помочь!»

Вновь загоревшись идеей помочь Поттеру, спасти Снейпа и исправить канонные события, Розочка сосредоточилась и изо всех сил пожелала — так, как её учила тетушка, — оказаться рядом с Избранным.

В солнечном сплетении словно распустилось обжигающе горячее солнышко, тепло распространилось по всему телу, стало так легко… И Розочка переместилась.

В последний момент она еще успела увидеть открывающуюся в ее комнату дверь, но кто пришел к ней, не разглядела.

Оказалась она в небольшой гостиной: полосатые обои, множество статичных фотографий на стенах и на каминной полке, от которых она уже успела отвыкнуть, пара аляповатых кресел, диван и телевизор.

— Ты кто? — чуточку визгливый женский голос заставил девочку вздрогнуть.

— Здравствуйте! — робко ответила Розочка, поворачиваясь и поправляя домашнюю мантию. — Я Рози, а вы, мэм?

— Миссис Дурсль. Как ты здесь?.. — уже озвучила закономерный вопрос высокая блондинка, но, присмотревшись получше к ребенку, недовольно поджала губы. — Ты из этих!

— А вы и правда Петуния Дурсль, сестра Лили Эванс и тетя Гарри Поттера? — с детской непосредственностью поинтересовалась Розочка.

Женщина только удивленно приоткрыла рот, видимо, не находя слов.

Громкий хлопок, раздавшийся за спиной Рози, заставил обеих вздрогнуть.

— Рози, быстро домой! Негодница! Вилли! — почти прорычал папа.

Появившийся эльф быстро схватил тоненькой лапкой руку девочки и переместил их. Последнее, что услышала девочка, было заклинание забвения.

Конечно, ей досталось. Папа ругался, мама утирала слезы, домовики пугливо жались по углам. В конце концов, когда у папы кончились приличные ругательства, а у мамы слезы, миссис Филдс робко предложила:

— Дорогой, подобная одержимость Рози Мальчиком-Который-Выжил совершенно ненормальна, может быть, стоит обратиться к колдопсихологу?

— Еще только этого не хватало! — возмутился отец. — Эта маггловская ересь и до нас добралась. Только через мой труп!

Так что тетушку Розочка увидела гораздо раньше, чем ожидала. Даже соскучиться толком не успела. Впрочем, и та, и другая в компании друг друга чувствовали себя замечательно, приобретя совместные привычки, вроде вечерней порции молока с печеньем на теплой кухне или послеобеденного чтения в библиотеке.

* * *

До школы оставалось два года, политическая обстановка в Англии стремительно портилась, и уже в ноябре к ним приехала погостить мама. Папа был невыездной. Все же работа в Отделе Тайн, кроме очевидных плюсов, имела и неочевидные минусы. Теперь они переживали за единственного мужчину их семьи втроем.

Редкие газеты из Англии ничем хорошим порадовать не могли. За скучными, совершенно обыденными статьями проглядывали новые законопроекты, реформа Министерства, а за ним и всего магического сообщества Великобритании.

Все это было грустно, но поделать Розочка ничего не могла. В девять лет принято сидеть дома и готовиться к школе, а также изучать премудрости для маленьких леди.

Со временем Рози смирилась, что учиться пойдет в Бобатон, и уже почти перестала мечтать о Хогвартсе, о том, чтобы спасти Снейпа и посмотреть на Избранного. Новые мечты простирались в сторону выращивания редких сортов цветов и волшебных растений, получения мастерства в Гербологии или, на худой конец, в Зельях, а также удачное замужество и собственный бизнес.

Правда, периодически на Розочку накатывало, и вот тогда она удостаивалась одинаково неодобрительных взглядов и от матери, и от тетушки. Определенно, вид у девочки становился чересчур мечтательный, и женщины сразу же старались чем-то занять ребенка. Получалось не всегда, и тогда Рози погружалась в восхитительные мечты, как она будет идти рядом с Гарри к Тому-Кого-Нельзя-Называть, как спасет профессора Снейпа, как после победы… Дальше обычно помечтать не давали, сурово обрывая фантазии ребенка. А ведь всем известно, что процесс этот тонкий, хрупкий и не терпит суеты. Рози обиженно надувала губы, но послушно шла выполнять урок, просьбу или задание по дому.

Второе мая 1998 года выдалось непростым.

Еще ночью мама получила Патронус от папы с указаниями, что делать, если с ним что-либо случится или он не даст о себе знать больше трех суток. Так что ночь тетушка и мама провели в переживаниях. Спустившаяся на завтрак Рози тоже выглядела не лучшим образом, всю ночь ей чудились взрывы, огонь и разрушенный замок. К полудню прилетела сова с Ежедневным Пророком, где сообщалось, что Волдеморт повержен, его приспешников ловят — на этих словах мама с тетей побледнели и переглянулись — и сообщались имена погибших. Северус Снейп считался мертвым, но тело найдено не было.

Следующие дни понять, что происходит в магическом мире Англии было решительно невозможно: воззвания нового Министра Магии перемешались с сообщениями о пойманных, осужденных, оправданных и сбежавших.

Папа объявился четвертого, когда мама уже успела надумать разных ужасов и довести себя до истерики, Рози до выброса и до распития огневиски тетушку, вообще-то сроду не злоупотреблявшую горячительными напитками.

Мистер Филдс легко отделался, договорившись с новым правительством о передаче некоторых секретов и приличной суммы денег на нужды Министра Шеклболта.

Некрологи, обычно печатавшиеся на последней странице газеты и занимавшие едва ли четверть листа, теперь занимали два разворота. Зато примерно через месяц эти же два разворота стали занимать объявления о свадьбах.

Когда Рози прочитала о двойном бракосочетании Гарри Поттера и Джинни Уизли, Рона Уизли и Гермионы Грейнджер, то даже всплакнула.

Тетушка в своей ироничной манере прокомментировала поведение Рози и посоветовала обратить внимание на «оставшихся победителей мужеского полу». Тогда Рози и подумать не могла, чтобы всерьез прислушаться к совету тетушки, но через несколько лет эти слова словно сами всплыли из подсознания, и очередной гениальный план возник в голове Розочки сам собой.

* * *

И все-таки она получила письмо с приглашением в Хогвартс. Единственный раз, когда она радовалась так же, был, когда Рози осознала, что теперь волшебница. Девочка прыгала до потолка. Правда, недолго. Ровно до тех пор, пока не ударилась макушкой об этот самый потолок. Хорошо, что тетя поколдовала, сделала примочку и помогла ей избавиться от болючей шишки.

Возвращение в Англию, покупка волшебной палочки и остальных принадлежностей к школе, остаток лета до первого сентября и дорога до школы в памяти практически не отложились. Очнулась Рози в тот момент, когда Распределяющая Шляпа, даже не коснувшись ее головы, громко выкрикнула:

— Гриффиндор!

И ошеломленная Розалия Энн Филдс, спотыкаясь, побрела к своему столу. Множество незнакомых лиц пугали.

Уже на следующий день школьные будни завертели девочку.

Замок поражал… Покоцанными стенами, отсутствием стекол на нижних этажах, провалами на месте пола в паре коридоров и огрызком на месте бывшей башни Гриффиндора. Теперь львята жили на первом этаже, специально для них открыли запечатанное левое крыло. Там же теперь находился лазарет и часть учебных классов. В первые дни произошло несколько несчастных случаев с младшими студентами и все мало-мальски опасные места решено было закрыть для посещений.

Розочка очень жалела, что не смогла побывать в замке раньше. Теперь почти все этажи, кроме первого и второго, были запечатаны отталкивающими чарами. Поначалу все первокурсники, с легкой подачи гриффиндорцев, баловались, прыгая на мягко пружинящую прозрачную стенку и отскакивая назад. Правда, потом приходил мистер Филч и веселье приходилось сворачивать. Но со временем забава наскучила.

Иногда Розочке, наравне веселившейся с сокурсниками, становилось стыдно: она же взрослая, лучше бы помогла преподавателям, но потом махала на это рукой и шла гулять, в теплицы или посидеть в гостиной за уроками или игрой в подрывного дурака.

Вообще, весь преподавательский состав выбился из сил, накладывая чары на разрушающийся на глазах замок. Покореженные магией стены нужно было восстанавливать только вручную. Некоторые родители учеников на добровольных началах, недавние выпускники и просто любопытствующие помогали на стройке. Но так как вся эта толпа не имела единого руководства и постоянна меняла состав, то, естественно, ничего путного не получалось. Но хотя бы стекла вставили в окна — и то хлеб. По крайней мере, исчезли сквозняки. Пусть в сентябре в Шотландии все еще тепло, но ночная прохлада заставляла первоклашек экстренно осваивать согревающие чары. Рози их давно знала и помогала выучить соседкам. Правда, сейчас заклинание получались гораздо лучше, чем раньше. Все-таки мамина палочка совсем ей не подходила.

Студентов в Хогвартсе было маловато, так что опросить профессора за урок успевали всех, да не по одному разу. В принципе, кроме Трансфигурации, все предметы давались Розочке легко. Особенно хвалила ее профессор Спраут, сожалея, что девочка не попала на Хаффлпафф, и часто сравнивала с Невиллом Лонгботтомом.

— Вы почти так же талантливы, как мой лучший ученик! — восторженно восклицала декан барсуков и подсовывала для выращивания очередные семена или рассаду.

Дар Рози и впрямь прогрессировал: за прошедшие годы она научилась строго дозировать количество собственной магии, чтобы уговорить семечко вырасти, и уже совсем не уставала. А еще она теперь интуитивно понимала нужды каждого растения. Кому света мало, а кому, наоборот, многовато, кого нужно полить, кого с кем посадить по соседству, чтобы зеленые друзья друг другу не досаждали.

А в 2001 году деканом барсуков и новым профессором Гербологии стал Невилл Лонгботтом. «Последний неженатый орденоносец», как называла его Рита Скиттер, а вслед за ней и вся магическая Британия. Вообще, обычно деканом становился выпускник того же факультета, но в связи с тем, что после войны народу в магической Британии откровенно не хватало, директор МакГонагалл и Попечительский совет решили сделать исключение.

Профессор Лонгботтом был высок и строен, но постоянно путался в мантиях, временами путал слова и очаровательно краснел ушами. Уши у него были выдающиеся, но, как ни странно, его совсем не портили.

Однажды Розочку, разглядывающую за обедом преподавателей, осенило. Вспомнились слова тетушки о незанятых героях. И девушка призадумалась.

«А что, он ведь и правда симпатичный, высокий и глаза красивые, — рассуждала гриффиндорка, сидя в Большом зале и исподтишка рассматривая молодого профессора, — и таланты у нас схожи. Не женат, опять же, и даже не помолвлен. Решено. Пора пошевеливаться, пока не увели».

Рози Филдс решилась действовать. После следующего же урока четырнадцатилетняя обольстительница подошла к профессору и, стреляя глазками, спросила:

— Профессор Лонгботтом, разрешите мне ходить на дополнительные занятия со старшекурсниками.

Невилл растерялся и уже хотел возразить, но Рози, даже не дав ему сказать и слова, поспешно затараторила:

— Честное слово, я уже прочла все учебники по седьмой курс включительно, я очень интересуюсь вашим предметом. Пожалуйста, профессор! Мне так нравятся растения, у меня к ним склонность. И дальнейшую деятельность планирую связать именно с Гербологией.

Декан барсуков прищурился, совсем как папа, оценивающе поглядел на умоляющее выражение лица студентки, прикинул, на что она может пойти, чтобы получить желаемое, и сразу сдался. Ведь он знал не понаслышке: Гриффиндор — это диагноз.

— Ну хорошо, — поморщившись, кивнул мужчина. — Но только потому, что вас, мисс Филдс, очень хвалила мадам Спраут.

— А можно я буду оставаться после занятий и спрашивать то, что непонятно? Пожалуйста-пожалуйста! Ведь занятия для подготовки ЖАБА и СОВ всего раз в неделю.

— Ладно, так и быть, — обреченно вздохнул профессор и поспешил уточнить, — но задания выполнять вовремя. И вы возьметесь помогать тем, кто не успевает по предмету.

Рози быстро-быстро закивала, вне себя от счастья. Уж теперь-то она своего не упустит.

А профессор Лонгботтом даже не подозревал, на что он соглашается… Правда, через несколько лет он был вполне счастлив и совсем не жалел о своем решении.