Мертвых не лечат (джен)

Хэ Чэн умер, когда ему не было двадцати.

Перестал кричать где-то через пару часов после того, как начались поиски. Так что, услышав, как кто-то скомандовал возвращаться, Цю решил, что все обошлось.

Продираясь через кусты, он выбежал на проложенную, литую дорожку и увидел его, выходящего из поместья.

— Хэ Чэн, брат! — крикнул он, отряхиваясь от листьев и можжевеловых лапок, и взмахивая рукой. — Сяо-Тянь, вы нашли его?

— Да…

Наконец подойдя и взглянув на него, Цю почувствовал, как холодеет внутри:

— Брат, что случилось? Он пострадал?

Лесополоса на территории, прилегавшей к поместью, была в целом облагорожена, но черт знает, где мог зацепиться малолетний ребенок. Здесь хватало оврагов, упавших деревьев... Озеро... Озеро?!

— Нет, я нашел его на берегу. Он в порядке, — Чэн, будто очнувшись, качнул головой, и посмотрел на свои руки. — Только потерял тапочек, когда убегал.

— Чэн…

— Я отвел его… домой.

«Юный Тянь!», «Сяо-Тянь, хвала небесам…»

Они пошли рядом по залитой солнцем мощеной тропе, молча, — Цю не решался спросить. В итоге пришли к нему, как и все приближенные, его семья жила с семьей Хэ на одной территории. Уже несколько поколений.

Не успел Цю закрыть дверь, как на Чэна с тяфканьем вылетел заспанный, рыжий комок. Тот опустился к нему, потрепал щенка за ушами. Хэ Тянь, младший брат Чэна, несколько дней назад спас его, выловив из реки.

Что-то было не так, — думал Цю, — но что может он?

Он всего лишь «брат Цю», будущий исполнитель семьи и единственный, кроме Чэна, кто в курсе всего. И в первую очередь в курсе того, что Хэ Чэн сказал своему младшему брату в тот день:

«Щенок, что я спас. Где он?»

«Отец сказал, его нельзя оставить».

«Куда… ты дел его?»

Цю думал, что как раз из-за этого сегодня малой и сбежал.

— Ну же, господин Хэ, — сказал он.

Чэн опустился на острый край стула, словно на жердь, и уронил голову на руки.

«Ты убил его…» — «Закопал».

…в ворох пеленок и умолял Цю спрятать его у себя.

— Брат Цю, — Чэн взглянул на него и от его тона Цю, не выдержав, присел рядом с ним на колено. — Тянь спросил меня...

Он взглянул на свои дрожащие руки.

— Он спросил, убью ли я его тоже, если он не послушается.

— Тянь…

При живом отце, все знали, что Тяня вырастил именно Чэн. И теперь услышать такое...

— Ты должен ему рассказать. Про щенка.

Только они вдвоем знали, что собака осталась в живых.

— Нет, — Хэ Чэн резко поднялся, заставляя Цю резко отпрянуть. — И ты молчи! Если отец узнает, что я его ослушался, он будет в ярости. Он заберет Тяня с собой в Соединенные Штаты или еще что похуже. Бог знает, каким людям он его сдаст, — он рассек воздух рукой, — я не могу этого позволить.

Он медленно подошел к единственному окну.

— Я не могу дать отцу повод разлучить меня с ним…

— Господин Хэ улетает уже совсем скоро, скажешь после?

Но Чэн не ответил. И, чуть подумав, Цю стал понимать.

Он не признается никогда. Ну, конечно. — Цю, хмыкнул и потер лоб.

Что подумает сяо-Тянь, если, получив щена назад, поймет, что его старший брат проявил подобное неуважение к воле главы семьи? Что если, не дай бог, попробует сделать то же? Боясь этого, Чэн был готов принести себя в жертву, лишь бы сохранить нерушимым в глазах своего брата отцовский авторитет, чтобы малому даже в голову не пришло, будто можно так просто нарушить его приказ. Избавиться от собаки — значит избавиться… Чэн был согласен потерять его доверие и любовь ради этого. Чтобы защитить от своего старика.

«Тянь спросил, убью ли я его тоже, если он не послушается». Задыхаясь от боли, разорвавшей его сердце на куски…

Он изо всех сил хотел выглядеть так, будто может вынести это.

Цю постарался поверить.

Щенок громко чихнул в углу, с визгом подскакивая от испуга. Посмотрев в его сторону Цю укоризненно пробормотал:

— От этой собаки одни проблемы...

Хэ Чэн неподвижно стоял напротив окна, стискивая себя руками.

— Нет…

Цю со своей стороны видел в стекле край бледного отражения, а потому промолчал. Вздрогнув, Чэн резковато вдохнул и вытер лицо ладонью:

 — Нет, конечно же нет.

Может быть Цю показалось…

Мертвых время не лечит, вот, что он знал точно.

— Ну, и как все прошло?

— Прекрасно.

— Значит, возвращаемся? — Цю взялся за ручку автомобильной двери. Его люди ждали команды.

Хэ Чэн выпил из сигареты последние две затяжки и, затушив ее об край уличной урны, выбросил.

— Пока нет. Сперва к Хэ Тяню сходи, он тебя попросил.

Охотно кивнув, Цю направился было к белому школьному зданию, но неожиданно замер.

— Похоже, ты чем-то обрадован, — Цю легко хлопнул его тыльной стороной ладони по лацкану расстегнутого пальто, — неужели тому, что ваш брат наконец-то дал повод вызвать вас в школу? Господин Хэ.

— Не то чтобы, — Хэ Чэн отмахнулся, на секунду роняя свою посмертную маску и снова намереваясь курить.

— Конечно-конечно, — усмехнувшись, Цю на автомате придержал его руку, и тот, подумав, убрал сигареты.

— Ну, может, немного. Мы неплохо поговорили, Тянь улыбался. Он так давно не улыбался, говоря со мной.

Цю оглянулся в сторону школы: щуплый, высокий Хэ Тянь, стоящий у главного входа, вис уже на знакомом рыжем мальчишке.

Чэн не смотрел в его сторону, видимо опасаясь, но тяжелая стяжка между бровей ослабела, морщины чуть сгладились. Даже Цю признавал: легко было забыть, что мертвому, Хэ Чэну было едва ли за тридцать.

— Кажется, у него хорошее настроение, — сказал он, сморгнув мутную пелену с серых, прозрачных глаз. — Я так рад.

— И я тоже.

Цю был уверен, что когда дотронулся до него, его сердце действительно билось.