Лондонское Око (гет)

Я иду туда же, куда идешь ты,

Я вижу то же, что видишь ты.

Я знаю, что никогда не останусь без защиты.

Твои ли нежные объятия

Берегут меня от напастей?

Возьми же меня за руку —

И вместе мы выстоим!

Так пусть же обрушится небо!

Когда оно рассыплется,

Мы не содрогнемся,

Мы вместе переживем это... — Adele, “Skyfall”  

  

Резкий поворот. Гермиону охватывает ужас.

— Он догоняет! Быстрее! — кричит что есть мочи и, отталкивая его ногу, сильнее давит на педаль газа. Машина резко увеличивает скорость.

— Прекрати! — он гневно отшвыривает ее в сторону.

Удар о стекло. Черные точки перед глазами. Гермиона почувствовала, что ее голова легка, как перышко, и провалилась в пустоту.  

* * *

— Тебе легче? — он погладил саднивший висок тыльной стороной ладони.

Гермиона вздрогнула.

— Он мог убить меня... — прошептала она.

— Я бы не допу...

— Нет, послушай. — Она вздохнула. Было так важно, чтобы он понял. Все те чувства, что сейчас раздирали ее изнутри, давили, не давали свободно вдохнуть. — Я... Ты... Мы можем умереть в любую минуту... — Сглотнула. Пересохло горло. — От болезни, несчастного случая. Можем стать жертвами убийства. — Он молчал. Смотрел, так серьезно, проникая взглядом пронзительных серых глаз глубоко в душу. Внимал каждому слову. — В любой момент, понимаешь?

Он кивнул.

— Я не хочу умереть не испытав... — голос сорвался. И совсем неслышно прошептала — Поцелуй меня...

Он провел руками по ее плечам, халат упал на пол. Она расстегнула пуговицы на его рубашке.

Он вдохнул аромат ее волос. Ласково провел языком по ее нижней губе. Гермиона задрожала.

  

01.04.2013

Жестокость и страх пожимают руки друг другу.

© О. де Бальзак

  

Гермиона покатывалась со смеху. Закрыла лицо ладонями, чувствуя жар на щеках. И хохотала. Парвати и вовсе лежала на полу, корчась от смеха.

Флер невозмутимо продолжала на них смотреть, немного хмуря брови.

— Не вижу ничего забавного! — воскликнула она.

Гермиона попыталась успокоиться, а вот Парвати еще больше развеселилась, так, что уже начала задыхаться от слез, выступивших на глазах.

В конце концов, обе утихли, чинно сели за стол и посмотрели на Флер.

— Вам смешно, а я с ним жить должна! — недовольно проговорила она. Как только что узнали Гермиона и Парвати, один из драконов Чарли заболел, и тот слезно умолял брата разрешить пожить у него неделю. Все бы ничего, но дракона Чарли собрался взять с собой, обещая проявить чудеса безопасности. Билл по доброте душевной согласился. М-да.

Гермиона уже собиралась предложить Флер переехать на время к ней, как в камине появилась голова Гарри.

— Гарри!

— Привет, Гермиона! Разрешишь?

— Разумеется! — Гермиона улыбнулась ему.

— Что ж, думаю, мне пора, — прощебетала Флер и, стойко выдержав все просьбы остаться, удалилась, гордо покачивая белокурой головкой. К дракону. Гермиона издала тихий смешок, но на этот раз сдержалась и развернулась к гостю.

Появление Гарри было неожиданностью. Друг часто писал ей, они виделись на праздники, но чтобы вот так, прийти в обычный день — это было странным.

Отношения Гермионы с Гарри остались все такими же теплыми, чего нельзя было сказать о Роне. Когда после победы над Темным Лордом Гермиона, проводя много времени со своим молодым человеком, осознала, что уже не испытывает к нему прежних чувств, и призналась в этом, Рон затеял невероятный скандал. Обвинял Гермиону и, что совсем не было понятным, Гарри, в том, что они всегда пренебрегали им, считали пустым местом, недооценивали. Самой обидной для Гермионы оказалась позиция Гарри. Он поддержал Рона, правда, аргументируя это отсутствием у него других близких друзей. Словно у Гермионы они были, да еще и в изобилии! В общем, Гермиона, глотая слезы от обиды, решила, что лучшее в данной ситуации — уехать. К родителям, влюбившимся в Австралию, она ехать не собиралась. Слышать траурным голосом задаваемые вопросы в стиле «Что случилось, дочь моя?» она не была готова. Оставалась Франция и милая, добрая Флер. Постепенно отношения с Гарри наладились, а вот Рон...

Гермиона потрясла головой, прогоняя воспоминания.

— Ты хотел о чем-то поговорить? — спросила Гермиона, когда она, Гарри и Парвати уселись за стол пить чай со сладостями.

— Да, — Гарри коварно улыбнулся. — И я больше, чем уверен, что тебя это заинтересует.

Гермиона заинтригованно подняла брови.

— Ты что-нибудь слышала о «Книге Теней»?

— Да, — кивнула Гермиона. — Эта книга — древняя легенда. Ее также называют «Книгой Душ». Я читала, что в ней прописаны заклинания и рецепты зелий, позволяющих управлять душами людей. Это очень опасно. Человек ведет себя совершенно нормально, ничем не выдавая проклятие. А если он находится под заклинанием достаточно долго, то душа начинает медленно вытекать из тела. Своего рода смесь Империуса и поцелуя дементора. Но, Гарри, это чистой воды миф. — Гермиона улыбнулась.

— Нет, — сказал Гарри.

Парвати ахнула.

— Это правда?

Гермиона недоверчиво покачала головой.

— Две недели назад англичане обнаружили Книгу на севере Канады.

— Так она существует?! — Гермиона вздохнула, отчаянно желая лично в этом убедиться. — Неужели...

— Теперь Книга наша? — перебила ее Парвати.

— Нет, — поморщился Гарри. — Канадцы бы так просто не отдали ее нам. Книга, правда, сейчас в Англии, однако к ее расшифровке приступит еще и делегация из Канады. Хорошо хоть американцы не в курсе. В этом, к счастью, не заинтересован никто, — Гермиона понимающе усмехнулась. — Гермиона, ты ведь догадываешься, что я не просто поболтать об этом зашел? — Гарри дождался утвердительного кивка Гермионы и продолжил, — Книга написана на смеси различных волшебных языков. Нам нужны переводчики.

У Гермионы загорелись глаза.

— О, Гарри! Ты не представляешь, как я рада!

Гарри просиял.

— Эмм... Гарри? — замялась Парвати. — А фотографы вам там не нужны?

— Ну...

— Правда, Гарри, видел бы ты ее работы...

Гарри улыбнулся, и Парвати счастливо захлопала в ладоши. Добрый, милый Гарри...  

* * *

В кафе неподалеку от Вестминстерского аббатства сидела девушка. Темные волосы обрамляли бледное лицо, карие глаза горели лихорадочным блеском. Она нервно трясла ногой и теребила край салфетки, периодически поглядывая на часы.

Через четверть часа к столику подошел рослый светловолосый мужчина и уселся напротив нее.

Она не сводила с него напряженного взгляда. Он молчал.

— Что будете заказывать? — спросила официантка, занеся руку с карандашом над блокнотом.

— Две чашки кофе, — бросила девушка, и официантка направилась к стойке.

До нее успело долететь несколько фраз, прежде чем она ушла на порядочное расстояние.

— Ну? — нетерпеливо спросила девушка.

— Все плохо, — прохрипел блондин.

— Что Он сказал тебе?

— Он угрожал.

Девушка прикрыла рот ладонью.

— Что Он хочет?

— То, в чем ты можешь помочь мне.

Далее двое о чем-то спорили, официантке лишь оставалось с любопытством пытаться понять смысл по выражению лиц. Она уже много раз пожалела, что не записалась на курсы чтения по губам. Вот бы пригодилось!

Девушка закрыла лицо ладонями, яростно качая головой.

Мужчина отнял ее руки от лица, крепко сжал их и начал что-то доказывать.

К тому времени, как кофе приготовился, официантка поняла: о чем бы этот мужчина ни упрашивал свою подружку, она согласилась.

03.04.2013  

~*~

Дорогой читатель! 

Итак, меня зовут Маша. Моя поттеромания достигла заключительной стадии: я села писать свой фанфик!

Я невероятно сильно рада, что ты открыл эту страничку! Это так важно для меня!

ЛО — мой первый фанфик по Гарри Поттеру. Придумала я все пару лет назад и вот, наконец, решилась начать писать. Обещаю, тебе будет очень интересно!

Безусловно, если ты поклонник Драмионы, это для тебя! Однако в ЛО присутствуют множество параллельных сюжетных нитей. Я постараюсь уделять равное внимание и чувствам, и событиям.

Оставляй мне, пожалуйста, отзывы. Мне очень важно знать: нравится ли тебе?

Я очень люблю всех своих героев (даже тех, кто, как ты скоро узнаешь, совершит ужасные поступки),

В конце я непременно назову свое настоящее имя и, если кого заинтересует, скажу, как найти меня по соц. сетям. 

Еще раз спасибо, что прочитал первую главу. Не забывай меня, а лучше сохрани ЛО в избранном. Добро пожаловать в Лондонское Око!

~*~

Ты чужая, но любишь, любишь только меня.

Ты меня не забудешь до последнего дня.

© И. Бунин  

Парвати с наисчастливейшим видом толкала тележку с багажом. Она изъявила ярое желание познакомиться с магловскими изобретениями, а именно прилететь в Лондон на самолете. Гермиона всматривалась в лица встречающих, ища Гарри. Гарри нашелся, а вместе с ним — радушно улыбающийся Джордж.

Гермиона и Парвати дружно решили, что не станут никого обременять своим присутствием и остановятся в отеле.

Парвати издала ликующий возглас: окна выходили на Биг-Бен.

Гарри был каким-то чересчур радостным. К тому же иногда он поглядывал с лукавой улыбочкой на Джорджа. Однако никакие уговоры не заставили его выдать причины столь довольной улыбки до ушей. Джордж и вовсе включил беззвучный режим и задумчиво пялился в пространство. В конце концов, Гарри сообщил, что завтра зайдет за Гермионой и Парвати, чтобы провести их в Министерство на открытие банкета, и удалился, насвистывая какую-то веселую песенку. Джордж, кивнув на прощание, также ретировался.  

* * *

— Джинни, милая, ты только не волнуйся, — пролепетал Джордж. — Это совсем не больно. Целитель даст тебе выпить зелье, а через некоторое время ты вырвешь волос, добавишь его в специальный раствор и...

— Джордж, не ты один читал волшебную медицинскую энциклопедию! — воскликнула сильно побледневшая Джинни.

Джордж постучался в дверь.

— Проходите!

Джордж собирался было войти вслед за Джинни, но целитель покачал головой.

— Нет, сэр, только миссис Поттер.

Джинни скользнула по лицу брата испуганными глазами.

— Не бойся, все будет хорошо. — Джордж стиснул на прощание ладонь сестры и, сглотнув, вышел из палаты.

Не успел он отойти и на пару шагов, как в него врезалась очаровательная девушка. Она была похожа на прекрасную фарфоровую куколку. Длинные светлые волосы, бледная, почти прозрачная кожа, большие голубые глаза и нежная улыбка.

— Ох, простите! — выдохнула она и наклонилась подобрать выпавшие из рук книги. Джордж тут же присоединился.

— Я Джордж. Джордж Уизли. — он приветливо улыбнулся, не в силах оторвать глаз от прелестной девушки. Она застенчиво на него посмотрела.

— А я Кристин. Кристин Мэнис.

Они медленно приподнялись, не обращая внимания на книги, не сводя друг с друга глаз.

— Пиши мне, — прошептала Кристин и, позабыв взять книги из рук Джорджа, развернулась и исчезла за поворотом.

А Джордж так и остался стоять, глядя ей вслед, пока Джинни, закончившая проходить осмотр, не воскликнула радостно:

— Мы все правильно подумали! Я беременна!  

* * *

— Еще пудинг? — спросила Милисент. Пэнси согласно кивнула. Затем бросила мимолетный взгляд на Симуса.

Он и Кормак МакЛагген сидели у камина и о чем-то тихо переговаривались.

Мили нервно закусила губу.

— О чем они говорят, как думаешь? Мне кажется, происходит что-то нехорошее, а они не рассказывают, чтобы мы не беспокоились.

Пэнси покачала головой, и Милисент вздохнула.

Но Пэнси знала. Больше, чем кто-либо. Симус все рассказал ей.

Пэнси и по сей день удивленно спрашивала себя, когда она поняла, что за Симусом Финниганом пойдет на край света. Наверное, в тот страшный день, когда убили ее родителей. Пэнси никогда не забудет этот ужас. В день битвы за Хогвартс ее эвакуировали первой. Она этого и добивалась: родители планировали бежать. Куда-нибудь в Америку или Канаду. Главное, подальше от «туманного Альбиона *» , где вскоре должно было начаться правление Темного Лорда, безумца, которому они устали подчиняться.

Однако сбежать они не успели. Как оказалось, Лорд предполагал, что некоторые из его слуг собираются предать его, и в Хогвартс с ним отправились не все. Пэнси никогда не забудет, как пустые глаза отца смотрели в потолок, а мама, расширив от дикого ужаса глаза, крикнула не своим голосом: «Пэнси, беги!» И Пэнси побежала. Воспользовалась Летучим порошком и перенеслась в Хогсмид. Но Пожиратели смерти не отставали. Задыхаясь, она толкнула первую попавшуюся дверь. Какие-то коридоры. Оказалось, тайный ход. Что было дальше, Пэнси помнила смутно. Как столкнулась с Симусом, как он схватил ее за руку и побежал куда-то, как мимо пролетали заклинания. Вспышки. Крики. И страх. Липкий страх, который она никогда не забудет...

— Дамы, — Пэнси вздрогнула от неожиданности, когда Кормак заговорил. — Помните, что планируется очень-очень скоро?

Мили довольно улыбнулась:

— Чемпионат мира по квиддичу!

— Совершенно верно! — подтвердил Симус. — Мы купили вам билеты на лучшие места.

— Нам? — Мили недоуменно подняла брови. — Вы что, не идете?

— Мили, родная, — Кормак ласково ей улыбнулся. Пэнси еле сдержала негодующий возглас. Уж она-то была проинформирована о его связи на стороне. Если она искренне любила Симуса за то, что он буквально вытащил ее с того света: сначала физически, а затем и морально; то Милисент вышла замуж за Кормака лишь за его внешние данные. Мили все определяла по одежке. А Кормак был статным, высоким. Красивые светлые волосы и теплые глаза. Несмотря на то, что Пэнси считала свои отношения с Симусом более искренними, чем у Мили и Кормака, она иногда завидовала подруге: ведь Симус даже и не думает сделать ответственный шаг и жениться на Пэнси. — ты же знаешь, как у меня много работы.

Мили надула губки. «Не сработает, дорогая, у нас серьезный план, который мы собираемся реализовать в твое отсутствие» — мстительно подумала Пэнси.

— Не злись, Мили, — вмешался Симус, — уверен, что вы с Пэнси отлично проведете время! — он примирительно улыбнулся.

— Выйдем, поговорим? — Мили, выразительно подняв брови, посмотрела на Кормака и, развернувшись, направилась к двери. Кормак, скорчив страдальческую мину, поплелся за ней.

— Кормаку удалось поговорить с ней? — Пэнси выделила последнее слово.

Симус еле заметно вздрогнул.

— Да, она все сделала.

Пэнси расхохоталась.

— Я уже хочу посмотреть на эту дурочку. Как же она должна быть влюблена, что готова пойти на такоое! Это не в ее стиле.

— Ну это же Кормак ее уговаривал! — Симус нехорошо усмехнулся.

— Когда мне нужно будет уехать с Чемпионата? — Пэнси сменила тему.

— Досмотри спокойно! Главное, суметь убедить Милисент задержаться на недельку, — он вновь усмехнулся, когда в гостиную вернулись Мили и Кормак. Мили была в мирном расположении духа: Кормак ее успокоил.

  

* «туманный альбион» — Англия  

05.04.2013

— Но мы проиграли!

— Нет, мы не проиграли — мы делали то, что считали верным в тот момент. Иногда мы ошибались, но в нашей жизни были страсть и долг, и мы должны быть благодарны за это.

© «Туманы Авалона» М.Б. Циммер

  

Динки всегда был честным и послушным домовиком. Никогда еще он не нарушал приказов хозяина. И потому сегодня, собираясь ослушаться своего владельца, он был особенно нервным. Все валилось у несчастного эльфа из рук.

— Динки! Хозяин не любит ждать! — поторопила его Лала. Именно она была ответственной за порядок в поместье древней чистокровной семьи могущественных аристократов, а именно в величественном Малфой-мэноре.

Динки заколдовал подносы и направил их в сторону малой столовой, неровными шагами следуя за летящей посудой. Едва оказавшись за поворотом, он дрожащими пальцами отвертел крышку небольшой колбы и вылил ее содержимое прямо в хозяйский обед.

  

* * *

Блейз Забини был напряжен как никогда раньше. Нервно он мерил шагами кабинет своего друга, Теодора Нотта. Сам Теодор в этот момент расслабленно сидел в кресле и пил огневиски.

— А если он догадается? — напряженно спросил Блейз.

Теодор скептически поднял брови:

— Как, Блейз? Он что, профессиональный легилимент? Или ему кто-то доложит?

— Мы не знаем, как зелье подействует на него! Вдруг он почувствует, как оно заставляет его...

— Блейз, расслабься! Это того стоит! Ты сам говорил, что хочешь прекратить его бесполезное существование! Что может пойти не так?

Блейз нахмурился.

— В принципе, все должно пойти по плану, просто...

— Вот видишь! — вновь перебил его Нотт. — Тебе не о чем беспокоиться: все будет отлично. Но нам следует поторопиться, если мы хотим успеть до банкета.

— Ох, уж этот банкет! Не нравится мне все это.

— С Книгой-то что не так? — устало спросил Теодор.

— Она очень опасна, не думаю, что ее вообще следует расшифровывать!

— А министр думает иначе! И, извини, конечно, он не во всем с тобой совещается! — усмехнулся Теодор.

Блейз выдавил улыбку и направился к выходу. Нотт быстрыми глотками опустошил бокал и последовал за другом.

  

* * *

— А так? — спросила Парвати в сотый раз и показалась перед Гермионой в зеленом шелковом платье.

— Хорошо, — пробубнила Гермиона, закатывая глаза.

— А мне что-то не очень, — Парвати взглянула в зеркало, закусив губу.

— Ну что не так? — страдальчески возвела взгляд к потолку Гермиона. — Что опять не так?

— Тебе не кажется, что оно полнит меня?

Гермиона открыла рот, намереваясь сказать что-то колкое, но, осознав, насколько это бессмысленно, закрыла его и, махнув рукой, вышла из номера.

Сама Гермиона надела элегантное лавандовое платье в пол и уложила волосы в замысловатую прическу.

— Гарри! — Гермиона улыбнулась, увидев друга. Гарри разговаривал с барменом.

Гарри оглянулся, и его брови поползли наверх, а губы расплылись в улыбке:

— О, Гермиона, ты потрясающе выглядишь!

— Ох, Гарри, прекрати! — Гермиона смущенно порозовела. — Может, ты, наконец, соизволишь объяснить, почему ты уже второй день такой радостный?

Гарри счастливо улыбнулся:

— Джинни ждет ребенка!

— Боже! Гарри, это просто великолепно! Почему ты раньше не сказал?

— Ну, я не был в курсе, — Гарри с заговорческим видом подмигнул. — Я просто услышал, как Джинни говорит о своих подозрениях Джорджу и...

Гермиона рассмеялась.

— Ты не представляешь, как я рада за вас! Поздравляю!

— С чем? — к ним подошла Парвати. Гермиона с трудом удержалась от того, чтобы не убить ее на месте: на девушке было темно-синее короткое платье без бретелек и с открытой спиной — первое платье, которое Парвати примерила за этот вечер!

Пока Гарри распылялся Парвати о привалившем счастье, Гермиона оглядывала зал. Девушка почувствовала, как у нее запотели ладони, когда она встретилась взглядом с Роном. Он направлялся прямо к ним.

— Гарри, почему Рон здесь? — почти в истерике спросила Гермиона.

— О, — поспешно заговорил Гарри, — я совсем забыл тебя предупредить...

— Забыл? Забыл? Ты издеваешься, да, Гарри?! Ах, ну да, конечно, это же такой пустяк без предупреждения встретиться с бывшим парнем, который осыпал тебя грязью...

— Гермиона, он хочет вернуть тебя, — тихо сказал Гарри.

— ... наговорил кучу колкостей и... ЧТО?

Не успела Гермиона свыкнуться с этой мыслью, как подошедший Рон, нервно переступая с ноги на ногу, пробормотал:

— Привет... Отлично выглядишь, Гермиона, — а затем, поймав разъяренный взгляд Парвати, поспешил исправиться, — О, Парвати, ты прекрасна, как всегда.

Парвати благодушно улыбнулась.

— Спасибо, Рон, — сказала Гермиона, старательно отводя взгляд.

— Ну, что ж, у нас еще есть в запасе время, как насчет прогулки по Лондону, а, девчонки? — с энтузиазмом потер ладони Гарри, радостно глядя на Гермиону и Парвати.

  

* * *

Драко Малфой скользнул взглядом по домовику, расставляющему на столе приборы, и остановил его на матери.

Нарцисса без эмоций разглядывала пейзаж за окном.

Драко опустился перед мамой на корточки и взял ее ладони в свои.

— Мама? — Нарцисса продолжала смотреть в окно. — Мама, очевидно, что ты не слышишь меня, но я все надеюсь на что-то... — он напряженно сглотнул. — Я найду способ вылечить тебя, вот увидишь, я...

В столовую вошел домовой эльф.

— Сэр, мистер Забини прибыл.

Драко напоследок сжал пальцы матери и выпрямился:

— Проведи его сюда.

  

* * *

— Ну? — тихо спросил Блейз.

— Все сделано так, как просил мистер Забини, — пролепетал Динки. — Сэр, вы уверены, что это пойдет на пользу...

— Я, кажется, все сказал? — властно произнес Блейз, и Динки, быстро поклонившись, исчез за поворотом.

— Забини! — Драко жестом предложил ему сесть за стол.

— Как поживаешь? — Блейз откинулся на стуле и вперил внимательный взгляд в лицо Малфоя.

— Паршиво, — ответил Драко, разливая огневиски. Затем залпом выпил из своего бокала.

Блейз молча наблюдал.

— Мама все болеет... — Драко провел ладонью по светлым волосам и, как и Блейз, откинулся в кресле. — Отец в Азкабане... Из-за этой чертовой метки я никак не устрою карьеру... — Драко задумчиво крутил в руке пустой бокал. Затем, замахнувшись, пустил его в стену, — КАКОГО ЧЕРТА?!

Блейз не шелохнулся.

— Прости, — Драко потер виски.

— Ничего, — наконец, заговорил Блейз. — Я проголодался, — заявил он и взялся за еду. Драко присоединился.

Блейз, сузив глаза, наблюдал за тем, как Малфой с аппетитом ест лазанью. Блейз, как было известно всем его друзьям, это блюдо терпеть не мог, вопреки своему итальянскому происхождению.

Через некоторое время Драко и Блейз сидели в библиотеке у камина и пили огневиски. Точнее, Драко пил, а Блейз аккуратно выливал содержимое фужера в ближайший фикус.

— Забини, ты вот мне скажи! — заявил Драко заплетающимся языком.— Почему все так, а? — Драко вздернул бровь. — Почему этот чертов Поттер счастливо живет со своей женушкой, работает начальником этого чертового Департамента, а я должен прозябать в этой дыре, именуемой поместьем?! Почему, черт побери, даже ты сумел устроиться на отличную работу? Чем я плох? — Драко икнул. — Ну, есть у меня метка, и что? Ты как будто сражался под знаменами маразматика Дамблдора! Я, между прочим, спас Поттера однажды! Ты не знаешь? — Драко замахал бутылкой, привлекая внимание Блейза, который и так внимательно слушал его. — Да-да! Его поймали егеря и привели к нам в дом, а я притворился, будто бы не узнал нашего героя!

Блейз совершенно не понимал, как Люциус и Беллатрикс не узнали Поттера, но предпочел не перебивать разговорившегося Малфоя и слушать дальше.

— И где, спрашивается, благодарность? А мама? Она, можно сказать, избавила весь мир от злодея, и что?! Ну, надо же, защитил ее в суде! Какой молодец! Что ей проку от этого, если с повторным арестом отца она слегла?! — Драко перешел на крик и на этот раз гневно швырнул в стену бутылку.

— Так было нужно. У тебя не было выбора.

Драко расхохотался.

— О да, именно так я себя и утешал!

— Тебе следует успокоиться, Малфой. — спокойно сказал Блейз. — Сегодня в Министерстве банкет. Собираются официально объявить о начале расшифровки Книги Теней...

— К черту! — выкрикнул Драко. — Мне наплевать на министра, Министерство, мне даже на тебя наплевать! Мне все по барабану!

— Успокойся, Малфой, — повторил Блейз, — или мне придется тебя успокоить. Ты пойдешь в Министерство...

— Я же сказал, — Драко перешел на шипение, — я никуда не пойду.

— Ты не можешь постоянно сидеть в имении! — сделал еще одну попытку Блейз. — Если ты не сойдешь с ума, то, в конце концов, умрешь с голоду, потому что даже у Малфоев деньги не вечны!

— Уходи, Забини, ты меня уже утомил! — Драко откинул голову на спинку кресла.

— Что ж, прости, Малфой, ты сам вынудил меня привести в действие зелье. — Блейз глубоко вздохнул и направил палочку на Драко.

  

09.04.2013

«Женщина, которая любит, всегда кажется жалкой постороннему мужчине»

© А.Арбузов «Двенадцатый час»

  

Дверь дома на Оксфорд-стрит распахнулась, и на улицу вышла девушка. Ее темные волосы были пострижены коротко, одета она была в темные брюки и яркий плащ. Девушка, улыбаясь, направилась вверх по улице.

Через мгновенье к дому подскочила блондинка. Ее кукольное личико было сосредоточено, а пальцы нервно надавили на кнопку звонка. Дверь вновь отворилась, и на пороге появилась Пэнси Паркинсон. Она торопливо толкнула блондинку внутрь и, быстро посмотрев по сторонам, захлопнула за ней дверь.

— В чем дело? — прошипел Кормак МакЛагген, спускаясь по лестнице.

— Кормак! — воскликнула девушка и бросилась к нему.

— Ты совсем рехнулась?! — воскликнула Пэнси. — А если бы Мили задержалась?

— Она все равно не узнала бы меня в этом обличье.

— Это не упрощает ситуацию! Ты можешь подставить нас всех! Милисент никогда не согласится на такое, если узнает! — возмутился Кормак.

— Что за шум, а драки... О! — Симус ухмыльнулся. — Падма, какая встреча! Или тебя следует теперь называть Кристин? Кристин Мэнис *, как символично! И он не забеспокоился?

— Что ты, она его очаровала! — ехидно сказала Пэнси.

— Пожалуйста, хватит, — пробормотала Падма.

— Ох, у тебя уже темнеют волосы, — заметила Пэнси, и Падма судорожно дотронулась до головы.

— Ближе к делу! Что случилось? — Кормак напряженно следил за дверью, словно та вот-вот откроется, и их застанет Милисент.

— Кормак, пожалуйста, давай выйдем, мне нужно поговорить с тобой...

— Хорошо, — Кормак нервно потер ладони и указал Падме на дверь в гостиную.

— Боже, как противно! — Симус покачал головой. — Так унижаться. Из-за Кормака! Не стоило предлагать ей это дело. Она слишком правильная.

— В отличие от меня, да? — Пэнси усмехнулась.

— Ты великолепна, Пэнси!

— Симус, — Пэнси подошла к нему вплотную и заглянула в глаза, — я люблю тебя, ты знаешь. Я на все ради тебя пойду, слышишь?

Симус опустил руки ей на талию.

— Я знаю, Пэнси. Я знаю. — И Симус поцеловал ее. Все чувства, что переполняли ее сердце, она выплеснула в этот поцелуй. Симус потянул ее наверх, к спальне. Не прекращая целоваться, они упали на кровать. Она отдалась ему со всей страстью, что раздирала ее изнутри, со всей любовью. Пэнси даже не представляла, что может кого-то так любить. Симус зажег в ней то, что не удавалось разбудить никому прежде. Она любила его. О Боже, как она его любила.

  

* * *

— Я все узнал про него! — деловито заявил Перси Уизли, усаживаясь в кресло.

Только что он мощным заклинанием запер двери своего кабинета и наложил на них оглушающее заклятие. Ему предстоял конфиденциальный разговор.

Лаванда подняла брови:

— И?

— Ему плохо живется, дорогая!

— Не называй меня так! — недовольно воскликнула Лаванда.

— Прости, прости! — Перси поднял обе руки, показывая, что сдается.

— Я вообще не понимаю, зачем я ввязываюсь во все это!

— Ну-ну, ты все прекрасно понимаешь! Если операция удастся, твоя мечта исполнится!

— Тебе это тоже на руку, — заметила Лаванда.

— Мне? Ничуть! Он всегда раздражал меня. Но чего не сделаешь ради крупного вознаграждения? — Перси развел руками. — Ладно, речь не об этом. Вернемся к Томасу.

Лаванда согласно кивнула.

— Что с ним такое?

— Очень тяжелое финансовое положение.

— И что это нам дает?

— Лаванда, очнись! Ему нужны деньги! Нам помощники! У нас есть средства, а он в состоянии оказать нам поддержку. В крайнем случае, вспомни, ты ведь нравилась ему, когда вы учились — ты сможешь убедить его сделать все, что угодно!

— Да, в твоих словах есть логика. — Лаванда согласно закивала. — Когда мы свяжемся с ним?

— Не мы, а ты! — поправил Перси. — Сегодня. Только у нас мало времени: нужно успеть до банкета.

— Как же глупо! У них в руках такое сокровище, а они вот уже месяц готовят документы, чтобы начать его изучение!

— Лаванда, милая... — Лаванда злобно сверкнула глазами; Перси, сделав вид, что ничего не заметил, продолжил, — неужели ты серьезно полагаешь, что все это время Книга была в неприкосновенности? В ней описания столь мощных зелий, что она становится большим искушением для очень многих.

— Ты хочешь сказать...

— Именно! — подхватил Перси. — Так что нужно связаться с Томасом как можно быстрее.

  

* * *

— Я не могу так! — по щекам Падмы катились слезы. — Он так смотрел на меня...

— Падма! — Кормак схватил ее за плечи и сильно встряхнул. — Мы же договорились! Ты обещала мне!

— Знаешь, Джинни беременна, она будет нервничать...

— Тебя не должно это волновать! Ты хочешь, чтобы нас посадили?!

— Нет, — прошептала Падма.

— Тогда...

— Но что? Что ты такого мог сделать?

— Это сейчас не имеет никакого значения!

— Это н-не ты! Я знаю, — Падма судорожно схватила его за руки, — это все Симус, я уверена! Ты н-не способен н-ни н-на что плохое, Кормак, п-пожалуйста, н-не заставляй меня... Я н-не хочу... Т-так сложно... — Падма захлебывалась рыданиями, судорожно хватая ртом воздух.

— Падма, милая! — Кормак крепко прижал ее к себе. — Ты единственная, кто может помочь мне. Спасти меня,— он немного отстранился и приподнял ее лицо за подбородок. — Разве ты не любишь меня?

— Люблю, — ответила Падма. Ее глаза блестели от слез.

— Тогда помоги мне. — Кормак обхватил ее лицо ладонями. — Только ты способна избавить меня от этих неприятностей.

— Но Кормак, это ведь шантаж. Он никогда не закончится. Мы сделаем все, как Он хочет, и в следующий раз Он придумает что-то еще...

— Какого черта? — вдруг взревел Кормак и резко оттолкнул Падму от себя. Она изумленно расширила глаза. — Зачем ты обманываешь меня? Зачем все эти слова о твоей безумной любви, если ради меня ты не можешь даже ненадолго забыть о своих чертовых принципах?!

— Нет, Кормак, все не так!

— Я не хочу слушать! Сначала ты соглашаешься помочь мне, клянешься в любви, а затем отрекаешься, отказываешься?

— Я не отрекаюсь, я люблю тебя, правда...

— Докажи! — крикнул Кормак. — Докажи мне это!

Падма молча смотрела на него. Слезы уже высохли, она лишь периодически судорожно вздыхала.

— Что же молчишь, Падма? — прошептал Кормак. — Или я прав?

— Нет! — воскликнула Падма.

— Так докажи! На что ты готова? Что ты сделаешь ради меня?

— Все, что ты просил, Кормак. Я согласна. Больше я не пожалуюсь.

— Падма, — простонал Кормак, вновь прижимая девушку к себе и зарываясь лицом в ее волосы, — спасибо, я так боялся, что ты предашь меня...

— Никогда! — Падма закрыла глаза.

Как же она ненавидела себя! За все то, что собиралась сделать. Она помнила глаза Джорджа Уизли. Глубокие, страстные и такие доверчивые!

Падма открыла глаза и посмотрела на Кормака. Да, она любит его. Он надежный, он опора. Он спасет ее, если что-то случится. А пока... пока она спасет его.

  

* Мэнис (от англ. «menace») — «угроза»  

13.04.2013

«Любую добродетель можно купить за деньги, вопрос лишь в цене»

© М. Митчелл «Унесенные ветром»

  

Рон шутил, и все смеялись. Рон рассказывал забавные истории, что приключились с ним в Министерстве. Рон устроил увлекательную экскурсию. Рон заказал любимые сладости Гермионы. Рон так старался вновь понравиться ей. Рон улыбался и вспоминал школьные случаи, когда Гермиона выделялась и показывала себя с замечательной стороны. Гарри поддакивал. Парвати с милой улыбкой переводила взгляд с Рона на Гермиону и обратно. Сама же Гермиона разрывалась между желанием расхохотаться и расплакаться.

Ясно, что Рон с Гарри заранее договорились об этой прогулке. Как странно устроена жизнь! Если бы вся эта ситуация случилась тогда, когда они только-только победили... Она так ждала ТАКОГО Рона. Веселого, заботливого, тактичного, галантного... Любила ли она его когда-нибудь? Может, она все выдумала? Ведь бывает же такое: общаешься с человеком долго-долго, с ним связаны все воспоминания. Все тревоги, смех, страх... Уже не можешь представить свою жизнь без него. Но тогда почему Рон? Ведь могла же она влюбиться в Гарри! Гермиона вздохнула. Конечно, нет. Не могла. Рон другой. Такого второго нет. Гермиона вспомнила их перепалки и вместо привычной раздраженности почувствовала невероятную нежность. Рон, милый Рон... Нежность. Забота. Любовь? А любила ли Гермиона вообще когда-нибудь? В романах пишут про дрожь в коленках. Про первый взгляд. Про сердце, что готово выпрыгнуть из груди. Про то, как отчаянно пытаешься вдохнуть, а кислорода не хватает. Врут? Гермиона не знала. Она вдруг поняла, что ничего и не знает о любви. Прочитала столько книг, побывала в таких сложных ситуациях, сражалась со злом, была на волоске от смерти, но так и не почувствовала любовь.

— Все в порядке? — обеспокоенно спросил Рон. Волнуется. Но ведь и Гермиона переживает за него! Может, Рон тоже просто вбил себе в голову, что любит ее?

— Да, — Гермиона улыбнулась.

— Так красиво! — Парвати качнула головой в сторону аттракциона, который располагался недалеко от их столика.

— Лондонское Око! — гордо сказал Рон. — Или «Колесо Миллениума». Открытие было где-то полгода назад, но кататься разрешили недавно. Если бы не банкет, мы бы сейчас прокатились...

— Великолепное сооружение, — сказала Гермиона, с восхищением оглядывая Колесо.

— А то! Говорят, восьмое чудо света!

— Естественно, в строительстве принимали участие волшебники, — заметил Гарри. — Кингсли финансировал.

— Молодец! — похвалила Парвати. — Наконец-то, у нас нормальный министр, который заботится не о своих карманах!

— Я сказал бы, не только о своих карманах...

— Рон! — возмутился Гарри. — Кингсли — отличный министр и замечательный человек! И...

— Мальчики, не ссорьтесь!

— О! — Гарри взглянул на часы. — Нам пора, трансгрессируем.

  

* * *

— Миссис Остин, такого больше не повторится!

— Разумеется, не повторится! Потому что тебя здесь не будет!

— Нет, миссис Остин! Мне некуда идти! Я вас прошу, дайте три дня, я заплачу, я...

— Нет! Собирайте свои вещички и проваливайте! — миссис Остин, строгая блондинка с немного лошадиным лицом, гневно топнула ножкой. — Мне осточертело вытягивать из вас деньги, Томас! Уверяю, найдутся миллионы желающих взять этот дом в аренду!

— Миссис Остин, подождите хотя бы до завтра! Я достану деньги, уверяю вас, я обещаю, вы получите деньги, пожалуйста...

— Ладно! — миссис Остин подняла ладонь, призывая к молчанию. — Это последний шанс. Если завтра денег не будет...

— Будут! Непременно, будут!

Миссис Остин развернулась на каблуках и вышла из кафе. Дин Томас нервно взъерошил волосы. Он очень старательно прятался от Остин, как она вычислила, где он?

  

* * *

— Здесь? — Лаванда, подняв брови, посмотрела на Перси. — Что за глушь?!

Перси усмехнулся:

— Актапус. Волшебная деревня.

— Маглы видят ее?

— Как ни странно — да. Ну все, иди! Уверен, он согласится!

Лаванда кивнула и быстрым шагом направилась к небольшому бару.

Он сидел у окна. Пил сливочное пиво и смотрел в какие-то бумаги, разложенные на столе. Одет он был в потертые старые джинсы и тонкую заплатанную куртку. Сердце Лаванды сжалось. Она вспомнила состояние Дина там, во время битвы, когда он потерял мать. Отец, узнав о смерти жены, тяжело заболел и спустя год умер. Что было дальше с Дином, Лаванда не знала, но, как оказалось, проблемы были сильнее, чем он. Глубоко вздохнув, Лаванда уверенным шагом направилась к бывшему однокурснику и уселась напротив.

Дин вздрогнул и нервно посмотрел на нее.

— Кто вы?

Лаванда улыбнулась ему.

— А ты изменился, Дин Томас.

— Повторяю, кто вы?

— Не узнаешь меня?

Дин хмуро разглядывал ее. Вдруг глаза изумленно расширились, в них промелькнуло узнавание.

— Боже мой... Лаванда... Ты такая красивая.

Лаванда улыбалась. Несмотря на перемены, Дин остался таким же галантным, никто не умел говорить комплименты, как он.

— Дин, я искала тебя.

— Вот как? — Дин поднял брови.

— Есть предложение. Ты можешь помочь мне в одном деле.

— Что такое?

— Видишь ли, — Лаванда замялась, — это не совсем законно.

— Ох, Лаванда, тогда не говори ничего. Я не хочу ни во что ввязываться...

— Дин. Выгода от предлагаемого мною мероприятия превосходит миллион галеонов.

— Сколько? — глаза Дина загорелись лихорадочным блеском.

— Тебе ведь нужны деньги?

— Что я должен делать?

— Не ты один. Мы хотим привлечь как можно больше сильных волшебников.

— Мы?

— Пропагандой занимаемся я и Перси Уизли.

— О, вот как. — Дин нервно передернул плечами. — Что я должен сделать?

Лаванда вновь улыбнулась:

— Ты слышал о Книге Теней?

— Да, и мне не нравится, что ты сейчас ее упомянула. Наводит на неприятные ассоциации. Итак?

Лаванда вздохнула и спокойно ответила:

— Нужно просто подменить Книгу.

  

28.04.2013

Истина всегда где-то впереди. ©

  

— Ты видишь его? — спросил Теодор, оглядываясь по сторонам.

— Ты издеваешься? — Блейз нервно взъерошил волосы. — Я не ожидал, что на банкет придет столько народу! Попробуй найти хоть кого-то!

— О, позади тебя!

Блейз резко обернулся.

— Наконец-то, Уизли, есть разговор.

— Полегче, Забини, — усмехнулся Перси Уизли и, смахнув невидимую пылинку с пиджака, тихо добавил, — Хотя бы лицо сделай попроще! На тебя уже смотрят.

Теодор рассмеялся, когда Блейз снова дернулся.

— Наш Блейзи очень волнуется! — съязвил он.

— И есть из-за чего! — возмущенно ответил Блейз. — У меня такое чувство, будто все следят за нами! Словно все вокруг знают, что мы задумали, но молчат, потому что выжидают! А чего, неизвестно! И это нервирует!

— Тише, тише, — лениво сказал Перси, — Итак, как Малфой? В порядке? Никаких побочных эффектов?

— Нет, — буркнул Блейз.

— Да что с тобой?

— Мне не нравится, что мы напоили Малфоя! Это опасно!

— Забини, всего один раз...

— Тогда почему вы заранее сварили столько зелья?! Это не на один раз! — воскликнул Блейз так громко, что даже Теодор замахал руками, призывая друга к тишине.

— О чем спорим, мальчики? — к ним подошла Лаванда.

— О, Лаванда, — присвистнул Теодор, — у меня даже глаза слезятся от твоего великолепия!

— Тедди, ты неисправим, — покачала головой Лаванда, улыбаясь. На девушке было алое платье с открытой спиной и длинным вырезом от середины бедра. — Так что вы столь бурно обсуждали?

— Зелье! — недовольно сказал Блейз и отвернулся.

— Наш итальянский друг сетует на то, что мы сварили слишком много зелья. Он не доверяет вам. — Пояснил Теодор. — И я тоже.

— Что? — Лаванда звонко расхохоталась. — Мы по одну сторону баррикад!

— Ненадолго, — заметил Теодор. — Пока мы идем по одной дороге. Но у нас разные цели.

— Верно, — кивнул Перси. — Но пока мы вместе, обойдемся без истерик и скандалов. Не доверять друг другу сейчас — глупая идея.

— Согласен! — сказал Теодор.

— А я — нет! — Блейз прищурился. — Если мы заодно, то предупреждаю сразу: Малфоя мы больше не трогаем!

— Нет, у министра на него планы.

— Что? Ты не говорил мне! — Лаванда обиженно шлепнула Перси по руке.

— Прости, дорогая!

— Не называй меня так! — рявкнула Лаванда.

— Какие планы?! — изумленно спросил Блейз. — Министр ненавидит Малфоев!

— Он им не доверяет. А потому хочет дать работу.

— Работу? — опешил Блейз. — Не вижу связи.

— Так он сможет держать его под контролем.

— И какую?

— Забини, всему свое время. Скоро узнаешь. Не знаю, правда, понравится ли тебе это...

— Что?

— Забудь, забудь...

— Так, ладно. Но все же зелье мы больше ему давать не будем!

— Давайте обсуждать проблемы по мере их поступления.

— Уизли! Не заставляй меня повторять...

— Мальчики, хватит! Министр пришел.

— Что ж, позвольте откланяться. Идем, Лаванда.

— Мы вернемся к этому разговору, Уизли! — успел выкрикнуть Блейз перед тем, как Перси и Лаванда растворились в толпе.

  

* * *

— А вот и министр! — улыбнулся Гарри. Гермиона оглянулась.

— Дамы и господа, прошу минуточку внимания!

Гости оставили свои прерванные разговоры и посмотрели на министра. Кингсли, по мнению Гермионы, совершенно не изменился. Все так же тепло улыбается, белоснежные зубы сверкают на фоне темной кожи, он все так же переплетает пальцы, когда разговаривает, даже серьга в ухе та же самая!

— Прежде всего, позвольте поприветствовать вас и сказать спасибо, что почтили своим присутствием это скромное мероприятие.

Раздались одобрительные аплодисменты. Гермиона усмехнулась: «скромное», ну да, конечно! Речь министра текла легко и непринужденно.

— Как вы знаете, Книга, ради которой мы собрались здесь сегодня, уникальна, единственна в своем роде. Это огромное открытие в мире магии. Однако, — министр обвел внимательным взглядом присутствующих, — все мы знаем, как она опасна. Над Книгой будут работать лучшие из лучших. Приветствуем! Перси Уизли!

Перси поклонился с таким важным видом, что Лаванда прыснула. Перси бросил на нее гневный взгляд, и она мгновенно приняла серьезный вид.

— Гермиона Грейнджер!

Раздались аплодисменты, и Гермиона поднялась с места и кивнула гостям. Щеки ее порозовели.

— Блейз Забини! Теодор Нотт! Лаванда Браун!

Лаванда заливисто рассмеялась.

— Драко Малфой!

Наступила звонкая тишина.

Гермиона изумленно посмотрела на Гарри.

— Малфой? Малфой? Как Кингсли вообще додумался до этого? Это же Малфой!

— Знаю, Гермиона, я сам об этом узнал на днях, — пролепетал Гарри.

— Гарри, у тебя уже вошло в привычку оправдываться перед Гермионой! — усмехнулась Парвати.

— Да уж. Но, Гермиона, ты же за справедливость! Любой заслуживает второй шанс, даже Малфой!

— И это говоришь ты? Из нас троих он больше всего задевал тебя!

— Мы выросли, многое осталось в прошлом.

— Да, Гарри, мы выросли. Слишком рано. Из-за войны. Войны, которой не было бы, если бы не Пожиратели вроде Малфоев! — Гермиона посмотрела на Малфоя.

Он невозмутимо поклонился и столь же спокойно уселся обратно.

— А теперь разрешите поблагодарить всех вас за внимание. Приятного вечера.

  

08.05.2013

Будущее тревожит нас, а прошлое нас держит.

© Г. Флобер

  

Гермиона не находила себе места от злости. Нервно, она мерила шагами свой номер в их с Парвати общих апартаментах. Гермиона сама от себя не ожидала, какую ярость вызовет осознание совместной работы с Малфоем. С Малфоем! С этим... этим... Гермиона даже не находила слов, которые могли бы охарактеризовать Малфоя! Она понимала, что он вынужденно стал Пожирателем и все такое, но работать с ним бок о бок! С тем, кто измывался над ней и ее друзьями с первой же встречи! И Гарри ее не поддержал! Даже Рон ее не поддержал! Куда катится мир? О чем Кингсли думал?! Гермиона вообще пребывала в ужасе от своих будущих коллег. Она-то надеялась на приятную работу! А что получила? Перси. Гермиона и сама была педантичной натурой, но Перси! Вне конкуренции! Лаванда. Гермиона всегда считала, что Лаванда — красивая глупышка, из тех, кто не умеет разумно говорить, а только глупо улыбается и хихикает, обсуждает одежду, косметику и парней; и сейчас Гермиона чувствовала себя настоящей идиоткой. Неужели она настолько подвержена предубеждению? Неужели Гермиона Грейнджер не может здраво оценить ситуацию, а только вешает ярлыки? Гермиона злилась на назначение Малфоя, но осознавала, что это вполне заслуженно: Малфой и она — вот двое, кто всегда был успешен по всем предметам. Хотя Гермиона, к своей гордости, в большинстве случаев опережала Малфоя (при этой мысли она довольно улыбнулась). Потому министр выбрал его. Кингсли всегда прислушивался к здравому смыслу. А, следовательно, Лаванда была намного умнее, чем думала Гермиона. Гермиона прислушалась: из номера Парвати доносился смех. Гермиона вспомнила, как Парвати скакала от радости, встретившись с Лавандой. Конечно, они так дружили в школе. В Хогвартсе Парвати была наиболее близка с Падмой и Лавандой. Но Падма, насколько знала Гермиона, теперь живет в Индии, на Родине. Гермиона и сама встретила очень много знакомых. Так интересно было узнать, как сейчас живут бывшие однокурсники. Джинни, Джинни, неужели у тебя скоро родится ребенок? Джинни предложила Гермионе стать крестной матерью малыша. Как же это мило! Гермиона снова улыбнулась. А Полумна? Кто бы мог подумать, что Полумна, милая девочка с большими причудами и фантазией, повзрослеет и станет великолепным колдомедиком? Кстати о колдомедиках. Невилл Долгопупс тоже теперь работает в Мунго. Гермиона и сама поступила бы также на его месте: Невилл хочет найти способ вернуть сознание своим родителям. Терри Бут удивил ее. Оказалось, Бут очень даже хорошо умеет бороться с темными силами, а потому его назначили начальником аврората. Однако, по мнению Гермионы, он чересчур паникует. Даже спокойная, уверенная в себе и здравомыслящая Гермиона почувствовала, как страх сковывает душу, когда Терри начал рассказывать об ужасах, что вытворяли люди много столетий назад благодаря Книге. Бут вне себя от того, что Кингсли не уничтожил Книгу. Бывают же такие люди! Но несмотря ни на что, Гермиона чувствовала к нему благодарность. Как бы там ни было, вдруг Волан-де-Морт снова возродится?! Гарри, устав от войны, стал начальником Департамента магических игр и спорта и вообще теперь приближенный министра; Рон присоединился к Джорджу, и они теперь занимаются Ужастиками Умников Уизли и бизнесом; сама Гермиона уж точно не хочет возвращаться к боевому прошлому; а Терри, если что, спасет мир!

Гермиона тряхнула головой, отгоняя мысли, и направилась к Парвати и Лаванде.

— Гермиона! Садись к нам! — Парвати улыбнулась и махнула рукой.

— Гермиона! Мы вчера так и не поговорили! Как ты изменилась! — Лаванда радостно захлопала в ладоши.

Гермиона уселась между ними на кровать. Парвати с блаженной улыбкой на лице полулежала, опираясь на подушки, а Лаванда сидела по-турецки.

— Знаешь, встретив тебя на улице, ни за что не узнала бы! Так похорошела!

— Брось, Лаванда, — Гермиона улыбнулась. — У тебя что нового?

Лаванда начала рассказывать о своей жизни, а Гермиона, глядя на нее, понимала, что что-то не так. Было что-то в глазах Лаванды, какая-то обреченность. И Гермионе начало казаться, что смех Лаванды слишком уж радостный, слишком часто она хлопает в ладоши и слишком заливисто смеется. А глаза... печальные, что ли. Непонятно. Гермиона почувствовала беспокойство.

  

* * *

— Быстрее! — крикнула Гермиона и пальнула заклинанием в ближайшего Пожирателя.

— Где Гарри? — Джинни пыталась отбиться от другого.

— Я не знаю!

— Я должна найти его!

Джинни помчалась по коридорам. Во всех уголках исполинского замка велись бои.

— Гарри!

Гарри стоял у окна спиной к ней. Джинни не верила своим глазам. Все вокруг сражаются, а он стоит, даже не думает защищаться или нападать! Просто стоит! Внезапно Гарри обернулся. Он улыбнулся.

— Привет, Джинни!

— Гарри, где твоя палочка?! Будь осторожен...

— Зачем, Джинни? Все в порядке.

— В порядке? — Джинни потрясенно смотрела на него. Внезапно она почувствовала ужас, краем глаза увидев движение. — Гарри, слева!

Все было слишком быстро. Зеленая вспышка, и заклинание попадает Гарри прямо в сердце. Зеленые глаза закатились, тело выгнулось дугой и перевалилось через оконную раму. Джинни вскрикнула, подбежала к окну и посмотрела вниз. Но на земле никого не было.

— Мамочка!!! Милая мамочка, просыпайся!

Джинни резко распахнула глаза.

— Гарри! — Она порывисто обняла мужа. — Ты здесь! Ты живой!

— Что? Джинни, неужели, опять этот сон?

Джинни тяжело вздохнула и вдруг расплакалась.

— Милая, ну что ты? Это все лишь сон! Оглянись вокруг! Жизнь прекрасна, мы здесь, и у нас скоро появится ребенок!

— Да, — Джинни попыталась улыбнуться. — Просто... Я боюсь. Меня что-то гложет, понимаешь? Какое-то предчувствие...

— Джинни, — Гарри обхватил ее лицо ладонями, — пойми, это все отголоски войны. Но все позади. Наступил мир. Спокойствие. Любовь. Пришло время маленьких хорошеньких детишек!

Джинни рассмеялась, на душе стало немного легче, но что-то все также не давало ей покоя.

— И знаешь что?

— Ммм?

— Я никуда не поеду.

— Что? Нет, Гарри! Ты не можешь! Ты ведь так хотел...

— Ну и что? Я недавно имел один весьма интересный разговор и понял: тебе я нужнее.

— Но квиддич, Гарри, чемпионат! К тому же ты начальник в этой сфере!

— Джинни, ты для меня важнее. И ты беременна. Я хочу быть с тобой!

Джинни нежно прижалась к нему, Гарри крепко ее обнял.

— Джинни, запомни, — прошептал Гарри ей на ухо, — ты для меня все. Ты и наш будущий ребенок. Я люблю тебя!

— И я, Гарри. И я люблю тебя.

  

09.05.2013

Найди для себя немного счастья, хотя бы один краткий миг счастья. Только твой.

«Туманы Авалона» М.Б. Циммер

   

Раздался стук в дверь. Парвати удивленно оглянулась. Лаванда отправилась домой несколько часов назад, Гермиона поехала в Министерство и должна была вернуться не скоро. Каково же было удивление Парвати, когда на пороге ее номера она увидела Перси Уизли. Ее брови немедленно взлетели вверх.

— Ох... Не ожидала...

— Какой прием! — признательно прижал руки к груди Перси. — Ты такая гостеприимная!

— Извини, — нервно хихикнула Парвати. — Чем обязана?

— Может, разрешишь войти?

Парвати, мысленно отругав себя, отодвинулась, давая Перси пройти.

— А в другом месте нельзя поговорить? — Парвати всегда немного побаивалась Перси, еще в бытность им старостой. И сейчас перспектива остаться с ним наедине не особо воодушевляла ее.

— Это очень серьезный разговор, мне не нужны лишние уши, — серьезно ответил Перси, поправив очки в роговой оправе.

— Хм. Ну что ж... присаживайся...

Перси с удобством уселся на диван, Парвати примостилась рядышком, стараясь занять как можно меньше места: кто хочет связываться с человеком, который возглавляет отдел безопасности? Хотя ей, конечно, нечего бояться: она просто работает фотографом и не делает ничего, что как-либо можно связать с политикой или надзором. Но сам факт прихода Перси выбил ее из колеи.

— Как поживаешь?

Парвати поперхнулась воздухом. Он пришел поболтать о ее самочувствии?

— Сп-спасибо, хорошо.

Перси немного покивал и уставился в окно.

Парвати терпеливо ждала, пока он продолжит. Перси пару раз вздохнул, затем посмотрел на Парвати с таким страданием на лице, что ее сердце болезненно сжалось.

— Что-то случилось? — пролепетала девушка.

— Да, Парвати! Да! Случилось!!! Оглянись!

Парвати нервно посмотрела по сторонам и вновь устремила испуганный взгляд на Перси.

— Не видишь?

Парвати быстро-быстро покачала головой. Что ему нужно от нее? Перси приблизил свое лицо к лицу Парвати так, что их носы почти соприкасались. Было что-то в этом интимное, но неправильное. Парвати не могла пошевелиться, в ее глазах отражался блеск очков Перси.

— Одинокая. Глупая. Избалованная. Жалкая. Неудачница.— Прошептал он. — Такой тебя видят окружающие.

Парвати не могла шелохнуться, только чувствовала, как глаза наполняются слезами. Таких обидных слов ей никто не говорил. Самое ужасное — то, что они оказались чистой правдой.

— Но я-то знаю, что это не так.

Парвати широко распахнула глаза.

— Да-да! Что они о тебе знают? Кто дал им право судить тебя? Чем та же Гермиона лучше тебя?! Да даже Лаванда! Нет, я не говорю, что они счастливы незаслуженно, нет! — Перси наконец отстранился, откинувшись на спинку дивана. Парвати вздохнула спокойнее. — Но ты... Парвати, почему тебя не замечают? Ну да, может быть, в школе ты училась не на «отлично», как Гермиона. Но ведь ты могла заняться самообразованием! А Кингсли отправил Гарри предложить работу Гермионе, не допустив даже единой мысли о тебе.

— Нет, меня назначили...

— Фотографом? — У Перси на лице появилось такое скептическое выражение, что Парвати нервно заерзала на сиденье. — Парвати, ну не обманывай саму себя: ты же занималась! Училась! После окончания Хогвартса ты осознала, что упустила много лет! А они повесили на тебя ярлык красивой глупышки и никогда не поменяют своего мнения! И самое ужасное, — Перси понизил голос, — что ты смирилась.

— Н-нет...

— Да, Парвати, да! — и Перси замолчал, отвернувшись к окну.

— И ч-что те-теперь делать? — промямлила Парвати, шмыгнув носом.

Перси сразу оживился.

— Я пришел к тебе не просто поболтать. У меня к тебе очень хорошее предложение.

Парвати склонила голову, не зная, радоваться или опасаться.

— Парвати, я хочу, чтобы то, о чем я сейчас расскажу тебе, вне зависимости от твоего решения, осталось между нами. — Перси пристально смотрел Парвати в глаза, тщательно подбирая каждое слово.

Парвати кивнула с серьезным видом. Она почему-то чувствовала, что сейчас, в данный момент, совершается переворот в ее жизни.

— Итак? В чем дело?

— Дело в Книге, Парвати. В книге Теней. У Кингсли нет на нее никаких прав.

— Но... — Парвати недоуменно подняла брови. — Кингсли назначил тебя одним из главных...

— Парвати, — Перси усмехнулся, — Кингсли нуждается во мне. Но меня не устраивает его верховенство. По поверью, — Перси облизнул губы, — Книга содержит в себе очень сильные заклинания. И Кингсли наложил запрет на их использование.

— И ты недоволен. Эти знания полезны?

— Верно, Парвати. Эти олухи многое потеряли, сбросив тебя со счетов, — Перси снова усмехнулся. — Ну так вот, я решил взять дело в свои руки. И получить поддержку лучших специалистов.

— Но откуда ты знаешь, что я...

— Прекрасно разбираешься в рунах и древних языках? У меня свои источники. Что ж, продолжу повествование, — Перси встал с дивана и подошел к окну, встав спиной к Парвати. — Я хочу, чтобы ты ко мне присоединилась.

— Перси... — Парвати пораженно смотрела на Перси. — Это... это заговор, преступление. Я не расскажу никому, но... я не могу пойти против Кингсли! Я... — Парвати замолчала, уставившись в пол.

Перси развернулся и внезапно рассмеялся.

— Ох, Парвати, ты просто прелесть!

Парвати изумленно захлопала ресницами.

Перси столь же резко успокоился.

— Парвати. Не заставляй меня разочаровываться в тебе. Ты же умница, забыла? На моей стороне лучшие. У Кингсли нет против меня шансов.

— Кто? — Парвати сглотнула. — Кто на твоей стороне?

— Ну... Например, Лаванда.

— Что? Она ничего мне...

— Лаванда решила предоставить мне твое ознакомление с ситуацией. Дин Томас. Блейз Забини. Теодор Нотт. Драко Малфой.

— Малфой? Забини? Нотт? Зачем ты связался с ними? Они ведь...

— Профессионалы. Это все, что волнует меня.

— Но меня волнует не только это! Для меня есть такие понятия, как мораль и нравственность!

— Для кого ты стараешься, Парвати? — Перси покачал головой. — Для сестры? — Перси раскинул руки в стороны. — Где Падма, Парвати? Уехала от тебя в Индию. Она хоть звонит тебе?

Парвати снова заплакала:

— Перестань! Пожалуйста...

— Это больно, правда? Когда сестра забывает о тебе. А Гермиона? Она, как и все, считает тебя дурочкой. Да, безусловно, хорошей подругой, но дурочкой. Пойми, ты никому ничем не обязана. Это твоя жизнь, Парвати, и тебе делать выбор. Только тебе.

— Но... нас выследят! Авроры...

— Терри Бут. Он за нас.

— Глава аврората?

— Именно. Ах да! Еще Полумна Лавгуд.

— Что? А Полумна зачем?

— Полумна — профессиональный колдомедик. И замечательный зельевар. Нам нужны такие люди. Нас интересует наука, Парвати. А также, разумеется, деньги и власть. — Перси вновь усмехнулся.

— Ну так что? Ты с нами?

Парвати тяжело вздохнула.

— Да, Перси. Я с вами.

  

* * *

— Мистер Малфой, все в порядке? — Кингсли внимательно посмотрел на вошедшего Малфоя. Все, в том числе и Гермиона, резко обернулись. Малфой стоял в дверном проеме, волосы, как и в прежние времена, причесаны назад с помощью геля. Чистая, свежевыглаженная черная рубашка, строго завязанный галстук, идеально отутюженные черные брюки со стрелками, черный кожаный ремень с серебряной пряжкой.

Гермиона возмущенно фыркнула. Прийти с опозданием на полчаса! Да еще с таким невозмутимым видом! Вырядился, как на парад! Гермиона и сама не понимала, что так нервирует ее. Но злилась.

— В полном, министр. Приношу извинения за опоздание. — И он со столь ж непоколебимым выражением лица уселся на единственное пустое кресло за большим круглым столом. Здесь уже находились и Перси, и Лаванда, и Нотт, и Забини. Ну и Кингсли, конечно.

— Что ж, — Кингсли достал из переднего кармана пиджака платочек и стер со лба бисеринки пота. — Мистер Малфой, мы говорили о...

— Сэр, — перебила его Гермиона, — у каждого из присутствующих есть личные дела, и, думаю, никому не хотелось бы тратить время на повторение сказанного специально для мистера Малфоя, — Гермиона попыталась вложить в последние слова максимальное количество яда.

Малфой ухмыльнулся. Кингсли выглядел растерянным.

— Ну...

— Все в порядке, министр, — вмешался Забини. — Я введу мистера Малфоя в курс дела.

— Спасибо, мистер Забини, — благодарно кивнул Кингсли. — Я продолжу.

Забини слегка склонился к Малфою и что-то шепнул ему на ухо. Малфой снова ухмыльнулся.

— Мистер Уизли уже перевел мне некоторые части Книги. Особо опасными являются три из них: третья, седьмая и девятая. И... я запрещаю перевод этих частей.

Гермиона удивленно подняла брови.

— Но, сэр, как Перси узнал об этом за такой короткий промежуток времени?

— Мисс Грейнджер, думаю, что-то может оставаться тайной даже для специалистов-переводчиков, — сказал Кингсли с несвойственной ему жесткостью. — Что-то, подвластное лишь министру и его помощнику.

Перси самодовольно улыбнулся.

— Хорошо, министр, впредь не буду задавать лишних вопросов... — и Гермиона отвернулась. Она уже давно поняла, что люди не любят тех, кто выделяется из общей массы и задает вопросы. Но иногда было сложно смиряться с этим.

— Отлично, мисс Грейнджер. Скоро я распределю разделы Книги между вами. А пока, все свободны.

Гермиона пулей вылетела из конференц-зала, не глядя ни на кого. Даже на Лаванду. И тем более — на Малфоя.

Сейчас ей больше всего хотелось успокоиться. И она знала, как.

Гермиона любила гулять. С самого детства, еще до поступления в Хогвартс, она часто была во дворе их маленького, уютного домика: каталась на качелях, а еще могла часами сидеть на турнике и смотреть вдаль. И мечтать. Она мечтала о сказке. И, получив письмо из Хогвартса, в эту сказку попала. Затем в ее жизни появились Гарри и Рон. И приключения, и опасности. А после переезда во Францию привычка вернулась. Гермиона подолгу гуляла по улицам. Даже толком не зная, куда ее приведет та или иная дорога. Невзирая на погоду. Будь то снег, ливень или знойное солнце. Она бродила по городу, приводя свои мысли в порядок.

Вот и сейчас Гермиона, сама не осознавая как, оказалась в центре Лондона, у Лондонского Ока, о котором еще вчера рассказывал Рон.

У Гермионы мгновенно появилось желание прокатиться на знаменитом колесе обозрения. Одной, без Рона и Гарри. Просто, чтобы насладиться полетом без шуточек. Купив билет, Гермиона подошла к кабине.

Гермиона всегда немного побаивалась высоты, ей казалось, что она вот-вот упадет, но при этом неизменно испытывала невероятное чувство свободы. Вот и сейчас она подошла близко-близко к окну стеклянной капсулы, стараясь не замечать остальных людей. Она здесь сейчас одна. И весь мир у ее ног. Гермиона зажмурилась и посчитала до десяти. Открыла глаза. Дыхание перехватило. Такого Гермиона никогда не ощущала прежде. Рядом послышался вздох восхищения, Гермиона увидела девочку лет десяти. Наверное, она и сама сейчас выглядела именно так: широко распахнутые глаза, округлившийся ротик, пальчики, судорожно прикоснувшиеся к стеклу. Девочка посмотрела на Гермиону. И улыбнулась. Так по-детски: открыто и радостно. Словно говоря: «Смотри! Это чудо!» «Чудо!» — согласилась улыбка Гермионы. Они были на вершине. Гермиона не видела ни маленьких коробков машин, ни крошечных фигурок людей, ни ровных прямоугольников зданий. Только улыбку маленькой девочки. Только яркое синее небо. Только светлое солнце, которое все озаряло. Да, сегодня Гермиона Грейнджер отдыхает и парит в небе и в Англии светит солнце! Сегодня день чудес! Гермиона раскинула руки в стороны и от души рассмеялась. Девочка тут же подхватила. А затем и все остальные. Все тридцать два человека счастливо хохотали. Ведь не было в мире проблем и тревог! Только высота и свобода. Только смех. И небо. И солнце.

Гермиона и сама не заметила, как их капсула приземлилась. Голова немного кружилась от охвативших ее эмоций. Гермиона решила зайти в кафе. Благо, здесь их было много.

— Привет!

Гермиона оглянулась, и на лице ее снова расползлась улыбка. Та самая девочка.

— Привет!

— Я Катриона! — она протянула маленькую пухлую ладошку, и Гермиона с удовольствием ее пожала.

— Гермиона.

— Очень приятно! Ты была раньше здесь?

— Нет, — Гермиона покачала головой. — А ты?

— А я была. — Девочка прищурилась и козырьком поставила ладошку над глазами, чтобы солнце не мешало ей. — Ты сейчас хочешь побежать в толпу и обнять всех?

Гермиона рассмеялась и кивнула.

— Катриона!!

— Мама... — вздохнула Катриона. — Нужно идти.

— Я понимаю, — ответила Гермиона.

— Знаешь... я уже в десятый раз катаюсь на Лондонском Оке, и... это всегда было обычно. Пока я не встретила тебя.

Гермиона вопросительно подняла брови.

— Катриона!!!

— Иду! — крикнула Катриона. — Просто ты смеялась. Обычно люди фотографируются или рассказывают друзьям о достопримечательностях, а ты... Ты просто смотрела и наслаждалась. И смеялась.

— Все смеялись, — возразила Гермиона.

— Только после тебя, — покачала головкой Катриона. — Ты несешь в себе счастье, Гермиона, и я рада, что встретила тебя.

И Катриона, напоследок еще раз улыбнувшись, развернулась и вприпрыжку побежала к матери.

А Гермиона простояла, глядя ей вслед, несколько минут, прежде чем, опомнившись, встряхнула головой и направилась, как и планировала, в кафе.

  

27.05.2013

Высший суд — суд совести.

© В. Гюго

  

Он все не мог оторвать от нее взгляда. Она была так красива.

Она заливисто смеялась, и тогда на ее щеке появлялась забавная ямочка.

— Кристин... — прошептал он, слегка касаясь этой чудесной ямочки. — Это счастье, что я встретил тебя...

Кристин почему-то помрачнела и отвернулась.

— Кристин! — Джордж с трепетом схватил ее за плечи и нежно развернул к себе. — Что случилось? Ты в порядке?

Она сглотнула и резко кивнула.

— Ты поедешь на чемпионат? — неуклюже сменила тему.

— Нет, — Джордж с сожалением вздохнул. — Нужно организовать поставку новых товаров в Берлин. А Рон, вредина, сумел увильнуть от обязанностей! — пожаловался он.

— Рон поедет в Рим? — усмехнулась Кристин.

— Ах, ты смеешься надо мной? Ну ничего! Зато тебе придется терпеть мое присутствие!

— Общение с тобой мне только в радость, — прошептала Кристин.

Джордж мгновенно отбросил шутки в сторону.

— Улыбнись, — попросил он. — Когда ты смеешься, у тебя на щеке появляется такая милая ямочка...

Кристин застенчиво улыбнулась. Джордж вновь ласково провел рукой по ее щеке.

— Мне кажется, я счастлив...

    

Яркое солнце. Красочное синее небо...

Парвати всегда рассказывала об Уизли с теплотой и искорками смеха в глазах. Падма не разделяла ее энтузиазма: вспоминался Святочный бал и угрюмый Рональд.

В тот день все было иначе.

Падма вспомнила свое смущение, когда Джордж, почему-то смущаясь, пригласил ее погулять в Большой Магический парк. Причина смущения выяснилась очень скоро: в парке их ожидало почти все семейство Уизли, Гарри Поттер, Невилл Долгопупс почему-то один, без Ханны, и Ли Джордан с женой. Кажется, она также училась на Гриффиндоре, Анджелина Джонсон, ныне Джордан.

Падму встретили тепло, как родного человека. Они устроили пикник на траве и смеялись, и обсуждали все на свете: от политики министерства и чемпионата мира по квиддичу до приезда Гермионы и беременности Джинни. Причем каждый счел обязательным нежно погладить последнюю по уже немного округлившемуся животу. Джинни счастливо смеялась и сетовала на то, что еще несколько месяцев ждать первых толчков. А еще они с Гарри бурно обсуждали пол ребенка, к чему через некоторое время присоединилась все честная компания. Падма оказалась единственной, кто поддержал Джинни в ее желании иметь девочку. Даже Анджелина склонилась к мнению, что будет мальчик. Все было прекрасно. Только... только совесть не давала Падме радоваться и беззаботно наслаждаться обществом такой великолепной и дружной компании. А потом стало еще хуже.

Все разделились, по занятиям. Мужчины решили вспомнить былые времена, тем более в преддверии всеми ожидаемого и страстно обсуждаемого чемпионата, и, взяв напрокат метлы, направились на квиддичное поле. Правда, Невилл, помянув свое спортивное «мастерство», торжественно заверил, что берет на себя обязанности судьи и комментатора, благо Ли отказался от этой роли. Рон не преминул подшутить над неуклюжим Невиллом, на что тот с притворной стыдливостью понурил голову.

Женщины решили просто прогуляться, обсудить последние новости. Однако через некоторое время Анджелина не выдержала и, отчаянно извиняясь, устремилась к «мальчикам», как она их мило называла за глаза, дабы сыграть в матч вместе с ними.

Вот так и вышло, что Джинни и Падма остались наедине.

Если спросить, как разговор пришел именно в это русло, у Падмы не нашлось бы ответа. Казалось, они обсуждали любовь Анджелины и «мальчиков» к квиддичу, затем Джинни жаловалась, что Гарри дико паникует из-за ребенка, иначе и она бы сейчас летала и забивала бы замечательные голы. А потом... А потом Джинни вдруг резко остановилась и внимательно посмотрела на Падму. Что-то в ее взгляде заставило Падму нервно сглотнуть невесть откуда взявшийся комок в горле.

    

— Земля вызывает Кристин! — Джордж помахал рукой перед ее носом, Кристин вздрогнула, выныривая из воспоминаний.

— Прости, я задумалась.

— О чем же?

Кристин коварно улыбнулась:

— Я вспомнила твои детские колдографии...

— Что?! Не может быть, чтобы Джинни тебе показала их! А еще сестра называется! — возмутился Джордж. Кристин злорадно рассмеялась.

— Ты был похож на маленькую красавицу!

— Эй! — Джордж притворно надул губы, от чего и вправду стал похож на капризную малышку. Это вызвало у Кристин новый взрыв смеха. Да и у самого Джорджа уже подрагивали губы, но он отчаянно старался не рассмеяться. Не вышло! Через минуту они оба безудержно хохотали.

  

* * *

— Как самочувствие?

Драко иронично поднял бровь.

— С каких пор ты интересуешься моим здоровьем?

Они выходили из главного офиса здания министерства.

— Напомнить, с каким наслаждением ты кидался бокалами?

Драко резко остановился и посмотрел на Блейза.

— Вот только не нужно жалости, — прошипел он и, развернувшись на каблуках, зашагал по дороге прочь от друга. «А друга ли?» — пришла на ум непрошеная мысль. Забини, отгоняя ее куда подальше, недовольно встряхнул головой.

Блейз скользнул взглядом по невзрачной телефонной будке, служившей входом в министерство магии. Через некоторое время из нее вышел Перси Уизли.

— Опять ты? — раздраженно спросил он, увидев коллегу.

— Так утомляет мое присутствие? — прищурился Блейз.

— Скорее, твое нытье, — парировал Уизли. — Что на этот раз?

— Что с министром?

— О! Вот именно поэтому я предложил тебе присоединиться к моей группе великих мыслителей, — Перси усмехнулся, не отвечая, впрочем, на вопрос.

Блейз недовольно буравил его взглядом.

— Ты и ему давал зелье? — прямо спросил он.

— Долго думал? — ответил вопросом на вопрос Перси.

Блейз опрокинул голову и вцепился в волосы пальцами.

— Что ты творишь? — простонал он.

— Недостойно слизеринца! Вас не волнует душевное состояние окружающих...

— Окружающих! Но не друзей! — зло крикнул Блейз.

— Ты дружишь с Кингсли? Кстати, вы знакомы с понятием «друзья»? — бровь Перси незамедлительно взметнулась вверх.

— Я говорю о Малфое! — рявкнул Блейз, игнорируя последнее замечание Уизли.

Перси закатил глаза:

— Ты говоришь, как девчонка! Где связь? И... настоятельно рекомендую: прекрати выносить мне мозг разговорами о Малфое, — Перси угрожающе прищурился.

— А Зелье не должно так действовать на него!

— Что-то не так? — встрепенулся Перси.

— У него сильные перепады настроения. Он кричит, затем смеется и...

— Это абсолютно нормально.

— Откуда такая уверенность? Ты что-то скрываешь?

Перси отчаянно взвыл.

— Я не замечал за тобой занудства! Пока все хорошо? Вот и оставь меня в покое! Занимайся лучше своим разделом Книги — нам это в скором времени понадобится!

На этом Перси развернулся и также стремительно, как и Драко Малфой четверть часа назад, скрылся из виду, оставив Блейза в ярости сжимать кулаки.

  

* * *

Легкий ветерок раздувал волосы Гермионы Грейнджер и дарил ее лицу приятную прохладу. Она расположилась за уютным столиком в кафе «Магнолия» и лениво оглядывала соседей. Вон сидит любовная парочка. Парень что-то громогласно вещал, а девушка усердно кивала. Гермиона прыснула: она почему-то была уверена, что именно так они с Роном выглядели бы со стороны. Ведь, несмотря на начитанность Гермионы, больше всех в их троице говорил именно Рон. И чаще всего — о себе любимом.

Гермиона перевела взгляд на соседний столик. И сразу улыбнулась. Это была семейная пара с ребенком. Очень трогательно было наблюдать, как мама помогает маленькому мальчику аккуратно разрезать на кусочки пиццу, а папа посмеивается над серьезным и сосредоточенным лицом малыша. Мальчонка даже высунул язык от усердия: так он старался правильно орудовать столовыми приборами.

Гермиона посмотрела дальше, и сердце пропустило удар. За правым столиком, глядя куда-то вдаль и постукивая пальцами по горлышку бутыли коньяка, сидел... Драко Малфой. Но Гермиона даже не задумалась над тем, что он делает в магловском кафе. Нет, ее поразили взгляд Малфоя и его внешний вид. Галстук перекосился, словно он все никак не давал своему владельцу нормально дышать, и тот с досадой его развязал. Пиджак криво висел на спинке стула, рукава рубашки Малфой засучил до локтей. Волосы, что на собрании были тщательно уложены, сейчас оказались растрепанными, будто какая-то мысль все не давала Малфою покоя, отчего он их все теребил и теребил. Но это были детали. Гермиона ужаснулась взгляду этого человека — взгляду, полному равнодушия. В нем сквозила такая усталость, словно Малфою приходилось заменять атлантов и таскать небо вместо них. Малфой схватил бутылку со стола и выпил прямо с горловины. Снова взгляд за горизонт. Гермиона неосознанно поднялась с сиденья. Видимо, он был настолько погружен в свои мысли, что ничего не заметил. Сделала несколько шагов навстречу. Остановилась. Тут он наконец обратил на нее свое внимание.

Сколько прошло времени? Час? Сутки? Вечность? Гермиона не знала. Только смотрела в эти серые глаза и не могла оторваться. Она почему-то никогда не замечала, какие у Драко Малфоя красивые глаза. Серые и серые! А нет. Такого цвета бывает предрассветное осеннее небо. Или мокрый асфальт. Или гладь озера перед бурей. Серебристые глаза с металлическими крапинками. А она все смотрела. И он смотрел. О чем он думал? Может, о ее глазах? Да что в них? Обычные карие глаза.

Вдруг Малфой сделал совершенно неожиданную вещь. Он приглашающим жестом указал на место напротив. И Гермиона, как во сне, прошла еще несколько шагов и села на предложенное место. Несколько минут прошли в молчании. А затем Малфой усмехнулся.

  

* * *

— Приятного аппетита! — торжественно сказал Симус. Кормак неприятно ухмыльнулся. Падма поежилась: с каких пор он стал так ухмыляться? Или просто она раньше этого не замечала?

— Как дела на личном фронте? — ядовито поинтересовалась Пэнси, накладывая себе салат. Они сидели в уютном ресторанчике неподалеку от Оксфорд-стрит, в котором собирались обсудить нынешнее положение дел.

— Все идет по плану, — сдавленным голосом отчиталась Падма.

— Он клюнул на тебя? — с веселым видом подмигнул Симус.

— Симус! — деланно возмутился Кормак. — Как можно не клюнуть на Падму! Она же очаровательна, — улыбаясь, сказал он. Наверное, все же с нежностью. Ей показались пошлые нотки в его голосе.

— Каюсь, каюсь! — извинился вежливый Симус.

— Вы решили с чемпионатом? — сменила тему Падма.

— О да! — сказал Кормак. — Пэнси, просвети нашу красавицу.

Пэнси недовольно поджала губы, но все же приступила к инструктажу.

— Итак, через два дня, а именно — двадцать четвертого августа, в Риме состоится чемпионат мира по квиддичу, — сухо отчеканила она. — На матч поедут: я, — тут она бросила недовольный взгляд в сторону Кормака. Тот жевал креветку, с равнодушным видом глядя в сторону, и никак не отреагировал на возмущенный взгляд напарницы. — Милисент, — здесь она с еще большим раздражением фыркнула. Падма не раз замечала неприязнь Пэнси по отношению к Милисент. Что это? Зависть? Возможно. Падма не знала.

Симус понимающе усмехнулся.

— Не грусти, Пэнс! Ваше общение продлится недолго!

— Угу, — буркнула Пэнси и продолжила свой отчет, — насколько я знаю, также собираются поехать Уизли (Рон) и... Патил. Которая Парвати, — зачем-то добавила она. Все посмотрели на Падму. Она стойко выдержала эти взгляды, стараясь выглядеть как можно более равнодушной. Никто не должен был знать, что в этот момент ей захотелось свернуться калачиком и горько разрыдаться. Парвати, Парвати, Парвати... Падма сглотнула комок в горле. Сразу вспомнилось...

    

— Я так рада, что Джордж встретился с тобой, Кристин! — искренне улыбнулась Джинни. — После смерти Фреда он изо всех сил старался показать, что все хорошо, что жизнь продолжается. Но... Я видела, с каким трудом он улыбается. А... когда ему казалось, что он один, что никто не наблюдает за ним... — Джинни замолчала и отвернулась.

Падма тоже ничего не говорила. Только чувствовала, что внутри у нее все переворачивается. От жалости, от стыда, от безысходности. Джинни вновь на нее посмотрела, словно, наконец, собралась с мыслями.

— Просто... не делай ему больно. Он... он и так столько пережил в своей жизни, — Джинни сделала неопределенный жест рукой, словно обводя невидимый круг. — Он стал таким счастливым после встречи с тобой! Знаешь, даже с Фредом он не был таким счастливым!

Падма почувствовала, что во рту пересохло. На глаза наворачивались слезы. О Боже! Боже, Боже, что она делает?!

— Ты любишь его? — вдруг спросила Джинни.

«Джинни, зачем?! Зачем ты мучаешь меня?!» — Падме захотелось убежать прочь, провалиться сквозь землю, раствориться в воздухе... Все, что угодно, лишь бы не смотреть в эти честные глаза! Глаза сестры, которая так искренне любит брата и от всего сердца переживает за него!

— Да, — прошептала она. И сразу же удивилась: неужели ложь уже дается ей с такой легкостью? Или это не ложь?

    

— Падма, ау! Поттер точно не поедет? — Симус с нетерпением ждал ответа.

— Н-нет, — пролепетала Падма. И они вновь вернулись к обсуждению операции. Пэнси что-то деловито объясняла, Кормак все жевал креветки, а Симус с завидной периодичностью усмехался. А Падма думала. Ей было о чем поразмыслить. Неужели она влюбляется в Джорджа? А как же тогда Кормак? Падма посмотрела на него. Кормак обещал, что разведется с Милисент после операции. Падме вспомнилась радость, затопившая ее при этом заявлении. Не было стыда перед Мили. Кормак ведь не любил ее. «Только ты в моем сердце» — говорил он. И Падма верила. Только Падме было страшно, как только она думала о том, что скажут ее мама и сестра. Что скажет Парвати? Как Падма сможет смотреть им в глаза после того, как разрушит семью? пусть даже в ней и не было любви. Не было даже уважения. Почему-то Падма не могла применить к себе слово «любовница». Какая она любовница, если они с Кормаком так искренне любят друг друга! Ведь любят? Почему-то вспомнилось, с какой нежностью Джордж прикоснулся к ее щеке... «Мне кажется, я счастлив...» Кормак никогда не говорил ей ничего подобного...

Позже вечером, когда Кормак проводил Падму до ее дома, она не пригласила его. Сослалась на усталость.

А потом еще долго без сна лежала на кровати, безучастным взглядом уставившись в потолок.

  

05.07.13

«Самая большая роскошь на свете — это быть самим собой»

© В. Полозкова

  

Малфой усмехнулся.

— Неожиданная встреча, — констатировал факт он.

— Верно, — согласилась Гермиона.

Еще несколько минут тишины. Гермиона решилась снова заговорить.

— Что стряслось?

Малфой поднял бровь в немом удивлении. Эффектно. Гермиона так не умела.

— У тебя такой вид, — немой кивок в его сторону.

Малфой оглядел себя и удивленно хмыкнул. Видимо, не заметил, в каком состоянии находится его одежда. Не ответил.

— Ну? — Гермиона не любила, когда ее игнорировали. — Что случилось? На собрании все было нормально, значит, что-то произошло после него?

Малфой внимательно посмотрел на нее и вдруг, запрокинув голову назад, громко расхохотался. Гермиона нервно оглядела себя: лишних рук-ног нет. Над чем он смеется? Малфой! Что с него взять? Гермиона раздраженно фыркнула. Нет, он издевается! Малфой начал вытирать слезы, выступившие на глазах от долгого смеха. Гермиона сердито на него посмотрела. И к чему это представление? То, что это зачем-то устроенный им спектакль, Гермиона не сомневалась. Что-то не было на ее памяти, чтобы Малфой просто смеялся. Обычно он злобно скалил зубы или презрительно ухмылялся.

— Малфой! — не выдержав, рыкнула она. — Прекрати хохотать! Ничего смешного не вижу!

— Верно! — вдруг успокоился Малфой. Он вообще вел себя крайне странно. Одно то, что он пригласил ее сесть рядом с ним, уже было чем-то, из ряда вон выходящим. — Это совершенно не смешно, Грейнджер! — И он снова приложился к бутылке. Ах, вот оно что!

— Ты пьян, Малфой! — воскликнула догадливая Гермиона.

— Да ну? — Малфой с громким стуком положил коньяк на стол и вдруг, подперев голову кулаками, уставился на Гермиону.

Гермиона снова начала разглядывать его глаза. Только на этот раз она уже не обратила внимания на их цвет. Этот взгляд... Такая усталость, такое равнодушие. Гермиона почувствовала, как мурашки бегут по коже...

— Малфой? Что-то случилось дома? — спросила она. Малфой встрепенулся. Взгляд его стал более осмысленным.

— Дома?

— Ну... — пролепетала Гермиона, — я просто предположила...

— Предположила? — Малфой снова успокоился. — Нет, все, как обычно. А жаль.

Гермиона совсем запуталась. Некстати вспомнились слова Катрионы: «Ты несешь в себе счастье, Гермиона, и я рада, что встретила тебя». Может, тот разговор и эта встреча не случайны? Может, она должна подарить Малфою кусочек счастья?

— Малфой? Ты когда-нибудь катался на Лондонском Оке? — сказала Гермиона и сразу же пожалела об этом. Сейчас он высмеет ее и прогонит. А Гермионе почему-то отчаянно не хотелось уходить!

Малфой даже открыл рот от изумления. Выглядело это комично, но Гермионе удалось сохранить серьезное выражение лица. Затем Малфой оторвал, наконец, голову от сжатых ладоней и повернулся в сторону аттракциона. Потом медленно перевел взгляд на Гермиону.

— Грейнджер, — сказал он тихим голосом, — ты что, приглашаешь меня прокатиться с тобой? — Он выделил последнее слово.

Гермионе стало обидно. В конце концов, он первый позвал составить ему компанию. Она уже открыла рот, собираясь сказать что-нибудь колкое и неприятное в его адрес, как вдруг он резко кивнул и жестом подозвал официанта. Оплатив счет и схватив изрядно помятый пиджак со стула, он с выжиданием посмотрел на оторопевшую Гермиону. Гермиона наконец вышла из ступора, резво вскочила на ноги и направилась к кассе. Малфой пошел следом.

  

* * *

— Я уговорю ее! — воскликнула Парвати, и Рон просиял. — Правда, не знаю, как? Гермиона ведь не поклонница квиддича.

— Ну и что? — Недоуменно спросила Джинни. — Она ведь была на прошлом чемпионате! А сейчас играет Англия!

— Да уж! — кивнул Гарри. — Англии уже давно не удавалось пробиться в финал.

— Выиграть будет сложно, — грустно заметил Рон. — Италии проще: игра проходит на ее территории.

— Зато из Англии приедет баснословное количество болельщиков! — с азартом возразил Гарри.

— Ага! — буркнула Джинни. — А начальник Департамента магических игр и спорта никуда не поедет!

— Ты не поедешь? — в один голос пораженно спросили Рон и Парвати.

— Да! Я хочу остаться с Джинни, — и Гарри с нежностью во взгляде посмотрел на живот супруги.

Джинни раздраженно фыркнула.

— Гарри! Ты с ума сошел! Не поступай со мной, как Джордж! Это ведь чемпионат!!!— с жаром возразил Рон. — Джинни только на третьем месяце! Ничего страшного не произойдет!

— Рональд! — Гарри недовольно прищурился. Он называл друга полным именем только в крайних случаях, и это ясно давало понять, что он зол. Очень зол. Однако «Рональд» предпочел проигнорировать подсознательное предупреждение друга:

— Но что случилось за какую-то пару дней?! Ты же ХОТЕЛ поехать! Планировал! Ты уже знал тогда, что Джинни в положении!

— Мальчики! — попробовала успокоить их Парвати, но они оба синхронно от нее отмахнулись. Джинни даже не пыталась ничего сказать. Лишь закатила глаза и недовольно отвернулась. К ее мнению мальчики совершенно не хотели прислушиваться.

— Хотел! — воскликнул Гарри. — Как последний дурак! Хорошо хоть меня убедили в том, что я веду себя, как эгоист!

— Убедили? — переспросил Рон. — Кто?

— Это неважно, — буркнул Гарри.

— Ладно! — выдохнул Рон. — Но ты начальник!

— Меня заменит Вуд! Тем более все организовывал я. Требуется лишь присутствие. Я обо всем договорился!

— Но...

— Нет! — Гарри поднял ладонь, прерывая друга. — Разговор закрыт! Джинни, милая, как твое самочувствие? — Он повернулся к жене.

Джинни захотелось схватить вазочку с печеньем, которая лежала на столе, и с треском опустить ее Гарри на голову. Видимо, он увидел в глазах супруги жажду крови, потому что резво развернулся к Парвати и с милой улыбкой попросил ее:

— Парвати, ты ведь сфотографируешь нас втроем? Я, Джинни и... — тут он с любовью взглянул на вышеупомянутый живот, — наш ребеночек?

Джинни снова закатила глаза.

  

* * *

Казалось бы, то же небо, то же солнце, те же облака. Но почему тогда они кажутся невзрачными? Почему она видит только сияние его глаз? Он смеется. Она никогда прежде не слышала столько искренности в его смехе. Боже, она вообще никогда его таким не видела! Это радость, это счастье в его глазах, в его улыбке...

Внезапно он развернулся и посмотрел на нее. Сейчас его глаза почему-то кажутся голубыми... Может, это отражение неба в них? Он стоит так близко... Она видит каждую ресничку... Странно, волосы у него светлые, почти белые, а ресницы темные. Длинные и пушистые. Хотелось прикоснуться к ним губами...

Он тоже пристально разглядывал ее. Его взгляд блуждал по ее лицу и остановился на пухлых приоткрытых губах. Почему-то дико захотелось, чтобы он ее поцеловал. Хотелось прикоснуться к его тонким, немного суховатым губам, хотелось провести рукой по волосам и растрепать их еще больше, хотелось прижаться к нему, хотелось...

— Мы приехали, — сказал Малфой хриплым голосом. Гермиона моргнула. Мгновение разрушилось. Теперь отчаянно хотелось плакать.

Они, не сговариваясь, направились вниз по улице вдоль моста над Темзой. Не сговариваясь, остановились у лавочки у сквера. Не сговариваясь, сели на нее. Рядышком. Непозволительно близко.

Задумчивый взгляд Гермионы блуждал по кронам деревьев. В ушах все еще стоял шум ветра, а перед глазами — его ресницы и губы.

Они молчали. Но что-то в этом молчании было правильным. Тишина не была гнетущей. Так надо. Сейчас она вдыхала запах его туалетной воды, ощущала тепло его тела.

А потом он заговорил.

Он рассказал ей обо всем. О том, что Нарцисса после ареста Люциуса пережила обширный инфаркт и обследовалась в Мунго, а после нескольких месяцев безуспешного лечения пошли дикие головные боли. В итоге это привело к тому, что она окончательно лишилась рассудка и перестала разговаривать.

О том, что Министерство каждую неделю в течение нескольких лет после битвы вызывало его на проверку палочки, что у него отобрали практически все средства к существованию. Что ему даже не удается устроиться на нормальную работу, так как на нем лежит клеймо Пожирателя смерти.

Что от него отвернулись практически все его школьные друзья, после того как он лишился состояния. Остался только Блейз Забини, но его можно назвать другом только с натяжкой.

Гермиона не замечала, что по ее лицу текут слезы. Она только смотрела на ярко-зеленые листочки дерева и слушала тихий, немного дрожащий голос.

Снова тишина. Тяжелая.

Гермиона посмотрела на Малфоя. Равнодушный взгляд.

— Может... — пролепетала Гермиона, — может сейчас, с этим проектом ты восстановишь свое положение?

Малфой вздрогнул и резко развернулся к Гермионе. Глаза расширились от удивления.

О Боже! Гермиона ахнула: он забыл! Он рассказывал все это неосознанно! Он забыл о ее присутствии!!!

Малфой прищурился.

— Забудь, Грейнджер! — Прорычал он. — Ты ничего не слышала, поняла?!

— Н-но...

— Я сказал «забудь»! Мне не нужна твоя жалость, ясно?!

И он, стремглав вскочив на ноги, направился в ту сторону, откуда они пришли. Подойдя к Лондонскому Оку, он резко остановился и обвел взглядом колесо обозрения. А затем, встряхнув головой, развернулся и стремительно ушел. Он ушел, ушел!

  

06.07.13 

Поймите, что язык может скрыть истину, а глаза — никогда! Встревоженная вопросом истина со дна души на мгновение прыгает в глаза, и она замечена, а вы пойманы.

© М. Булгаков "Мастер и Маргарита"

  

— Повтори! — прорычала Гермиона. — Повтори, Рон!

Парвати смотрела на рыжего с выражением шока на лице.

— Г-гермиона, не нервничай... — промямлил Рон.

— Повтори! Я ведь ослышалась, верно? Мне показалось, что мы будем сидеть рядом с Паркинсон и Булстроуд, да?!

— Она уже МакЛагген, — вставила Парвати.

— Какая, к черту, разница?! Паркинсон! Я буду сидеть рядом с Паркинсон! За что? Рональд Билиус Уизли, не молчи!

Рон сжался в комочек, что, учитывая его рост, казалось нереальным.

— Ничего, Гермиона! Зато посмотри по сторонам! Как красиво! Гляди — мост Адриана! — Рон с преувеличенным восторгом уставился на подругу.

Гермиону не волновали мост Адриана, Пантеон, театр Марцелла и прочие достопримечательности. В ушах звенели слова Рона о приятной встрече с Пэнси Паркинсон. Уговорил Рона на такое соседство небезызвестный Симус Финниган. И это при том, что самому Симусу приехать не удалось!

— Когда они вообще начали встречаться? — спросила Гермиона, насупив брови и игнорируя восторженные восклицания Парвати, разглядывающей знаменитые памятники культуры.

— Насколько я знаю, практически сразу после войны, — с готовностью откликнулся Рон. Видимо, он решил придерживаться тактики «Не нервировать Гермиону еще больше, по возможности отвлечь!» Гермиона вздохнула. Придется терпеть.

Они направлялись в Колизей. Именно там министерство магии Италии решило провести чемпионат мира по квиддичу. Размах планируемого шоу было намного больше, чем в прошлый раз, который Гермиона хорошо запомнила с четвертого курса. Несмотря на то, что мест в Колизее в два раза меньше, чем на стадионе в Англии девять лет назад (чемпионаты по квиддичу проходили именно с такой периодичностью), правительство Италии каким-то способом умудрилось увеличить их количество в три раза. На этот чемпионат собралось около ста пятидесяти тысяч болельщиков с разных стран. Но, разумеется, большинство было из Италии и Англии — стран-участниц матча.

Даже Гермиона, которая относилась к квиддичу равнодушно, находилась в приятном предвкушении. Вплоть до того момента, как Рон с милой улыбкой и страхом в глазах сообщил сенсационную новость. Гермиона снова вздохнула.

  

* * *

— Кристин! Это замечательная идея! — воскликнула Джинни.

Гарри согласно закивал. Только Кристин почему-то выглядела немного несчастной. Это расстроило Джорджа.

— Милая, все в порядке? — вполголоса спросил он, пока Гарри и Джинни дружно и хором обсуждали идею Кристин. Она кивнула. Только вот никто не знал, как сильно у нее дрожат коленки и как заледенели ладони. Сегодня. Это произойдет сегодня. Несколько дней планировки, обсуждение деталей и оттачивание плана, и вот... Сейчас Кристин отдала бы что угодно, только бы оказаться не здесь. Не в это время и не в этом месте.

— Итак! — Джинни весело хлопнула в ладоши. — Пусть всякие там, — при этих словах Гарри и Джордж переглянулись, вспомнив о Роне и Гермионе, и дружно усмехнулись, — развлекаются, наблюдая за квиддичем! — Тут Джинни пожала плечами и подняла брови, показывая, что ее-то квиддич совершенно не интересует и вообще, это не она всхлипывала, провожая друзей на предстоящую игру, — Мы устроим себе веселье во сто крат лучше!

— Да! — хором пробасили Гарри и Джордж. Кристин начало трясти, и она медленно вдохнула и выдохнула, приводя дыхание в порядок.

— Поехали в «Джамбо»! — радостно заявил Гарри.

Джордж и вовсе был в восторге от этой идеи, и ребята дружной компанией трансгрессировали в «Джамбо» — на данный момент, один из наиболее популярных магловских клубов.

  

* * *

Пэнси кисло улыбнулась и про себя пообещала убить Симуса.

— Грейнджер, Уизли, Патил! Какая встреча!

Милисент МакЛагген уставилась на них с выражением немого ужаса на лице.

— Они что, будут сидеть рядом с нами? — прошептала она Пэнси на ухо, впрочем, не особенно тихо, учитывая, что каждый услышал ее слова. Пэнси кивнула с мрачным видом.

— А я-то как рад вас видеть! — радушно улыбаясь, вставил Рон. Гермиона и Парвати кивнули с недовольными минами. — Пойдемте?

Все дружно кивнули. Они уже зарегистрировали свои имена, и теперь каждому не терпелось сесть на свое место и до конца матча не оглядываться на соседей. Поэтому все поспешили к входу.

  

* * *

— Долго еще, как думаешь? — спросил Симус.

— Может, хватит?! — взорвался Кормак. — Ты меня уже достал! Прошел всего лишь час!

— И что? Сколько можно танцевать?

Кормак отвернулся и уставился в окно. Из окон крупного здания можно было видеть силуэты танцующих. Где ты, Падма? Возможно, вон та хрупкая фигурка девушки, нежно кружащейся с высоким мужчиной? Или вон та лихо отплясывающая красавица?

Вот уже больше часа они сидели в автомобиле, припаркованном напротив клуба «Джамбо».

— Пэнси отправила патронус, — проинформировал Симус.

— И?

— Они уже на месте, Мили в восторге от итальянского размаха. Вовсю делает ставки. Они еще не встретились с Грейнджер и «Ко».

Кормак усмехнулся.

— Ты собираешься развестись с ней? — вдруг спросил Симус. Кормак внимательно посмотрел на него и усмехнулся.

— А ты как думаешь?

— Ясно, — Симус тоже отвернулся.

Так прошли еще несколько минут. Затем из здания «Джамбо» вышли двое: светловолосая девушка миловидной наружности и мужчина с растрепанными черными волосами. Падма Патил в обличии Кристин Мэнис и легенда волшебного мира, знаменитый Гарри Поттер.

  

* * *

— Омнинокли! Последнего изобретения Уизли! — радостно объявил Рон, протягивая попутчикам весомый пакет с замечательными изобретениями. Милисент презрительно дернула носом, а вот Паркинсон взяла омнинокль да еще и благодарно улыбнулась, что, по мнению Гермионы, было совершенно несвойственно слизеринке.

— Ох! — воскликнула Парвати. И было из-за чего. Вдоль всей дороги к Колизею стояли торговцы, предлагающие купить невиданные товары. Здесь были и флаги обеих стран, и маленькие летающие модели «Ветра» — недавно изобретенной мегаскоростной метлы, и фигурки прославленных игроков, и, разумеется, программки к шоу.

— Маглы не видят этого? — спросила Гермиона.

— Нет, — усмехнулся Рон. — Для них проводится очередная реставрация Колизея.

Милисент тем временем демонстративно покупала омнинокль. Тут даже Пэнси раздраженно фыркнула. Гермиона решила, что нахождение рядом с последней вполне терпимо.

— Ставки! Делайте ставки! — громогласно вещал мужчина, стоящий как раз напротив тележки с омниноклями. — Кто откроет счет? Кто поймает снитч? Кому достанется победа?

— Ставлю сорок лиролей на победу Италии! — воскликнул пухлый итальяшка с пышными усами.

— А я уверяю вас, господа, что выиграет Англия! И снитч поймает Амстронг! Даю двадцать галеонов! — объявил дородный дяденька со шляпой на голове, протягивая золотые монеты.

Гермиона усмехнулась. Как ни крути, как чемпионат не устраивай, а люди ведут себя одинаково.

Чемпионат, устроенный Министерством магии Италии, разительно отличался от Чемпионата, организованного в Англии девять лет назад. Например, не было никаких палаток. Здесь все устроили более современно: всем болельщикам выдавались номера в отелях. «Сколько лет живу в Риме, отродясь не помню такого наплыва туристов!» — восклицала почтенного вида женщина, управляющая отелем, в котором как раз остановились Гермиона, Рон и Парвати. «Еще бы!» — подумала Гермиона. — «Не каждый год в Риме проходит финал кубка мира по квиддичу!»

Учитывая, что территория Колизея на время матча оказалась закрытой для маглов, выбор одежды был свободным. Только направляясь в отели, приходилось одеваться в соответствии с немагическим окружением.

Рон упрямо уверял, что матч продлится неделю, так как обе команды очень сильные. Гермиона же отчаянно надеялась, что финал, как и в прошлый раз, закончится в тот же день, что и начнется.

Наконец раздался торжественный звон колоколов: пора! Разношерстная компания поспешила к входу в амфитеатр.

  

* * *

— Они так мило смотрятся! — громко сказал Гарри, стараясь перекричать оглушительную музыку. Джинни согласно закивала.

— Знаешь, я очень рада за Джорджа! Наконец-то он встретил свою половинку, — Джинни радостно улыбалась.

В этот момент к ним как раз подошли Джордж и Кристин.

— Могу ли я пригласить свою сестренку на танец? — Джордж галантно протянул Джинни ладонь. Она весело улыбнулась.

Гарри, в свою очередь, пригласил на танец Кристин.

— С тобой все в порядке? — встревожено спросил Гарри. Видимо, он почувствовал ее дрожь.

— Да, — пролепетала Кристин.

— Ты можешь рассказать мне, — доверительным голосом сказал Гарри. — Я же вижу! Тебя что-то гложет.

— Я... я н-не могу... — Кристин с ужасом почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.

— Давай выйдем из клуба и ты мне все расскажешь, — Гарри потянул ее к выходу.

— Нет! — Кристин крикнула прежде, чем осознала это.

— Так не пойдет! — строго сказал Гарри. — Я просто не имею права оставить тебя в таком состоянии. Пойдем!

И он повел ее к дверям. Свежий воздух. Он немного отрезвил ее. Только сейчас она осознала, что практически выполнила свою часть плана. Почему-то перед глазами появилось лицо матери. «Падма, Падма, что ты делаешь?!» Падма разрыдалась.

Гарри опешил. Схватил ее за плечи и затряс.

— Кристин! Кристин! Что с тобой? Успокойся! Вдохни, глубоко вдохни!

Падма с шумом втянула воздух.

— П-прости...

— В чем дело, Кристин? Что происходит?

— Я... я н-не... Я не К-кристин...

— Что ты такое говоришь? — его глаза распахнулись от изумления.

— Прости м-меня!

— За что?

— За это. — Слезы высохли. Падма только судорожно хватала ртом воздух. Все просто. Одно движение. И дело будет сделано. Только как смотреть в эти зеленые глаза?..

Нащупать в кармане заветную колбу.

Она не плачет. Слез нет.

Откупорить.

Непонимающий взгляд изумрудных глаз.

Вытащить наружу.

Прости, прости, прости... Мама...

Одно движение. Выплеснуть зелье ему в лицо.

Зеленые глаза закатились. Ему не хватает воздуха.

Слез нет. Тогда что катится по щекам?

Он судорожно хватается за галстук. Развязать. Нет. Нет времени.

Колени подкосились. Падает.

Рыдает. Она рыдает.

Все кончено.

  

* * *

Шум, смех, крики, песни... Малая доля тех звуков, что слышишь, находясь при таком количестве народу. Сто пятьдесят тысяч человек. Сто пятьдесят тысяч азартных болельщиков, прибывших в Колизей со всех концов света. С пяти материков.

— Какие места! — с завистью протянул колдун, проверяя у компании билеты. — Направо и до третьего ряда по пятому проходу.

Проходы между сиденьями, лестницы были выстланы белоснежными коврами. Наконец они добрались до своих мест. В ряд стояло около пятидесяти кристально белых кресел.

Гермиона уселась между Парвати и Пэнси. Милисент села справа от Пэнси, а Рон, появившись через пару минут с программками в руках, занял место слева от Парвати.

Гермиона посмотрела на стадион, и у нее перехватило дыхание. Гладкое, словно бархатное, поле; с двух сторон расположены белоснежные пятидесятифутовые шесты с кольцами. На такой же высоте посередине поля зауженным книзу параллелепипедом висело громадных размеров белое табло, с каждой стороны по нему бежал пестрый текст рекламы.

«Феличита» — сенсационное изобретение Итальянской Академии зельеваров, ваше настроение мгновенно поднимется... «Желатти» — попробуйте мороженое причудливых форм, изображающих животных, и вы сможете говорить на их языке... «Нотте» — первая в мире метла, светящаяся в темноте... «Наряды от Белуччи» — самая модная одежда от знаменитого модельера Франческо Белуччи...

Гермиону отвлек от рекламы радостный возглас Рона.

— Терри!

И действительно, к третьей ложе подходил начальник аврората.

— О! Какая приятная встреча! — улыбнулся Терри. — А мы в аврорате решили, что пусть в Англии и высокий уровень преступности, лучше мне приехать сюда. Статистика показывает, что после финальных матчей драки болельщиков не редкость. А вы знаете, какими опасными могут быть магические дуэли.

— Увы! — кивнул Рон и протянул Терри омнинокль.

— Интересно, какие талисманы будут у Англии и Италии? — задумчиво сказала Парвати, разглядывая программку.

Гермиона вспомнила танец вейл и шоу лепреконов — талисманов команд прошлого чемпионата.

В следующие несколько минут ложа постепенно заполнялась людьми, но больше знакомых Гермиона не увидела.

— Начинается! — вдруг воскликнула Милисент, глядя куда-то вниз. Гермиона проследила за ее взглядом: и верно, комментатор матча, Серджио Лавлейс, как гласила программка, поднялся с места и направил волшебную палочку прямо на горло.

Парвати даже заерзала на месте от предвкушения. Гермионе и самой было очень интересно.

— Сеньоры и сеньориты! Италия приветствует вас! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать третьего Чемпионата мира по квиддичу!

Зрители разразились громогласными аплодисментами. На гигантском табло появилась надпись: ВЕЛИКОБРИТАНИЯ — НОЛЬ, ИТАЛИЯ — НОЛЬ.

— Итааак! Приветствуем! Талисманы сборной Великобритании!

Гермиона заревела вместе с тысячами английских болельщиков. Пэнси задрожала от любопытства. Еще бы! Гермиона вспомнила, как Рон обиженно дулся на Гарри, когда тот отказался рассказать, что за талисманы будут от Англии, не желая портить другу сюрприз.

Вначале Гермионе показалось, что она ослепла. Необыкновенное жемчужное сияние заполнило все поле. Затем, когда глаза немного привыкли к яркому свету, она стала замечать трепещущие блестящие крылышки...

— Это феи! — пораженно выдохнула Парвати.

— Неужели они существуют? — потрясенно вторила ей Пэнси.

Феи! Это было завораживающе... Они были такими крошечными, даже меньше ладони ребенка. Маленькие человечки с хрупкими крыльями причудливых форм. Их были тысячи...

А еще... лилась нежная, невесомая мелодия... Зрители, боясь моргнуть, неотрывно следили за волшебным полетом сказочных существ.

Феи, облетев несколько кругов над полем, понеслись к зрителям. Одна фея с нежно-серебристыми волосами промелькнула совсем близко от Гермионы, блеснув прозрачными крылышками, отражающими солнечный свет. Гермиона посмотрела на ладони и изумленно поняла, что она светятся. Пыльца! Феи рассыпали на болельщиков волшебную пыльцу. Гермиона вдохнула нежный, цветочный аромат...

Это казалось невероятной сказкой. А затем феи синхронно полетели к небу и вдруг растворились в воздухе. Посыпался разноцветный дождь...

Стояла головокружительная звонкая тишина.

И, вдруг опомнившись, трибуны взорвались аплодисментами. У Гермионы даже заболели ладони — так усердно она хлопала в ладоши.

— Это потрясающе! — услышала она восторженный голос Милисент.

— Невероятно! — закивала Пэнси.

Парвати потрясенно разглядывала свои блестящие ладони. Даже Рон и Терри сидели притихшие, под впечатлением от увиденного.

— Ошеломительно! Фантастика! — распылялся в комплиментах Лавлейс. — А теперь... Нас ожидает еще одно необычайное представление! Перед нами представление итальянской сборной!

В следующий миг Гермиона ощутила жар. Прямо на ее глазах на поле появились трещины, из-под которых начал выступать вулкан. Это было грандиозно. Наблюдать, как поле превращается в кратер и стены вулканы поднимаются все выше и выше; как лава и пепел извергаются из стен могучей горы и, стекая по ним вниз, растворяются у края стадиона... Это было колоссально.

А затем он вновь ушел под землю. Так же медленно и величественно. Гермиона сидела, оглушенная. Остальные с таким же благоговением разглядывали поле, где еще секунду назад произошло извержение вулкана.

— Браво! — загрохотал голос Серджио Лавлейса. — Памяти погибшим в Помпеях. Мы наблюдали извержение вулкана, и лично у меня — мурашки бегут по коже!

Гермиона согласно закивала.

— А сейчас, сеньоры и сеньориты, поприветствуем — национальная сборная Великобритании по квиддичу! Ортман! Браун! Смит! Ричардсон! Мёрфи! Тёрнер! И А-а-армстронг!

— Это он! — заревел Рон, с восхищением разглядывая в омнинокле последнюю появившуюся на поле маленькую фигуру в сине-белой мантии. Гермионе вспомнился восторг Гарри, уговорившего Амстронга выступать от лица английской сборной. Сам игрок был низким и очень худым — наверное, именно эти качества отличают хорошего ловца.

— А теперь, встречаем итальянскую национальную сборную! Рамазотти! Буццати! Джорбино! Матераццо! Боллари! Гаспари! И Кооорте!

Представители итальянской сборной вырвались на поле в зелено-белых одеждах.

— Говорят, Корте, как и наш Армстронг, — очень сильный игрок, — заметила Парвати, читая программку.

— Игра обещает быть интересной! — сказал Рон, потирая ладони.

Игроки обеих команд оседлали вышерекламируемые «Ветры». А на их спинах можно было увидеть имена, причудливо вышитые красным, дополняя общую гамму до цветов национального флага.

— Приветствуем нашего судью, Йоганна Рязки из Чехии! Почетный глава Международной ассоциации квиддича!

Гермиона направила омнинокль на поле. Йоганн Рязки был худощавым волшебником невысокого роста. Тонкие изящные черты, строго очерченный подбородок, волосы с проседью. Длинная узкая бородка, доходящая ему до груди. Пристальный взгляд холодных голубых взгляд, словно пронизывающий зрителей и игроков сквозь металлическую оправу очков.

Рязки оседлал метлу и, подлетев к корзине, украшенной с двух сторон флагами стран-соперниц, откинул крышку — в воздух взмыли четыре шара: красный квоффл, два черных бладжера и крошечный золотый снитч с серебристыми крылышками. Последний немного покружил над корзиной, а затем с такой скоростью, что никто не успел проследить за ним взглядом, скрылся из виду.

— Итааак! — Серджио даже вскочил со своего места в предвкушении. И верно: Рязки поднес ко рту свисток — раздался пронзительный свист. — Начинаем!

Игра началась великолепно. Гермиона не успевала направлять омнинокль на охотников, как те уже перебрасывали квоффл другим членам команды.

— Да! — воскликнул Лавлейс. — Десять — ноль в пользу Италии! Джорбино открывает счет!

Джорбино нанес боксерский удар воздуху, в то время как болельщики итальянской сборной лихо отплясывали и пели национальный гимн.

— Ну как так? — возмущенно завопил Рон. — Как Ортман умудрился пропустить мяч? Куда он смотрел?!

Терри обеспокоенно оглядывал английских болельщиков.

— Матераццо! Смит! Пас Брауну! Буццати захватывает квоффл! Ортман, внимание! Ооо! — Серджио расстроено взвыл вместе с итальянскими трибунами. — Буццати не замечает бладжера Тёрнера!

Гермиона запрыгала вместе с Пэнси, радуясь, что их загонщик не дал итальянскому охотнику забить гол в английские ворота.

— Квоффл у Ричардсона! Смит! Буццати! Джорбино! Браун! Гол!

— ДААА! — Рон исполнил дикий танец, когда Браун забил гол, сумев обмануть итальянского вратаря Рамазотти.

— Счет десять-десять! Двадцать — десять! — трибуны взорвались овациями, когда Браун забил еще один гол.

— Мы выиграем, выиграем! Я верю! — радостно кричала Парвати.

— О боже! — восхищенно присвистнул Рон, глядя на итальянского охотника Матераццо. Он несся к воротам Ортмана и вдруг соскользнул с метлы, держась за нее ногами, и снизу кинул квоффл в правое кольцо.

— Финт Джозефа! Двадцать — двадцать!

Игра продолжалась, и когда счет достиг двухсот тридцати — двухсот тридцати, даже самым упрямым стало ясно: победа стоит за ловцом.

Однако и Корте, и Армстронг все летали над полем, внимательно оглядывая окрестности, но снитча никак не находили.

— Я же говорил! — воскликнул Рон, перекрикивая шум трибун. — Матч продлится неделю! Счет достигнет колоссальных размахов, а снитч будет продолжать летать по полю, не замечаемый никем! Обе команды сильнейшие! — Радость Рона была понятной — он поставил на то, что матч продлится неделю, пятьдесят галеонов.

Гермиона вздохнула. Кажется, Рон прав. Матч уже длится четыре часа. Видимо, придется задержаться в отеле.

  

* * *

— Давай! — скомандовал Кормак, и они с Симусом выскочили из машины.

Падма задыхалась от душимых ее рыданий. Гарри лежал у ее ног.

— Умница! — Кормак нежно прижал ее к груди. — Ты все сделала правильно! Постой тут, хорошо? — он приподнял ее лицо за подбородок. Падма судорожно кивнула.

А тем временем Симус поднял Гарри в воздух летучими чарами и поместил на заднее сиденье машины.

— Будет немного больно, — предупредил Кормак, направив на нее волшебную палочку. Падма с готовностью на него посмотрела. Глаза ее были красными и опухшими. Заклятие пришлось прямо на грудь, и ее отбросило назад на несколько метров на твердый асфальт. Она громко закричала.

В тот же миг двери «Джамбо» распахнулись и навстречу Падме выбежали Джинни и Джордж.

— Гарри, — прохрипела Падма и указала в сторону, противоположную той, куда увезли легенду волшебного мира.

Джордж побежал в указанном направлении.

— Я... я п-пыталась задержать... — плакала Падма. А Джинни вдруг вздрогнула и без чувств упала рядом с ней.

  

07.07.13

Самый страшный гнев — гнев бессилия.

© М. Булгаков "Мастер и Маргарита"

  

Гермиона резко открыла глаза и, бросив взгляд на будильник, взвыла: шесть утра. Еще минут десять поворочавшись в постели, Гермиона поняла: заснуть снова не удастся.

Приведя себя в порядок, она спустилась на первый этаж отеля, намереваясь перекусить.

Оказалось, ей не единственной не спалось: в баре одиноко завтракал Терри Бут.

— Гермиона! — его лицо сразу озарилось улыбкой, и он приветственно помахал ей рукой.

— Доброе утро! — Гермиона улыбнулась в ответ и уселась напротив.

— Доброе! Здорово, что ты уже проснулась, так скучно сидеть здесь одному.

— Верно.

— Еще шесть часов до матча! Я уже ругаю себя, что не послушался Рона.

— В каком смысле?

— Ты знала, что Рон поставил пятьдесят галеонов на то, что матч продлится неделю?! А я стоял рядом и усмехался! И что? Сегодня уже второй день! Такими темпами!

— Это так необычно! — согласилась Гермиона. — В Хогвартсе матч длился ну от силы три часа! Есть такие случаи в истории?

— В прошлом столетии! — С готовностью ответил Терри, с аппетитом жуя яичницу. — Тоже на чемпионате. Тогда играли Португалия и Япония. Одиннадцать дней! Каждая команда три раза меняла состав!

Гермиона округлила глаза.

— После этой игры Международная ассоциация приняла новый закон: если матч затягивается, игру переносят на следующий день. Так и определились временные рамки: от полудня до полуночи.

— Удивительно, — с задумчивым видом прокомментировала Гермиона, направив в рот последний кусочек тоста.

— Как, кстати, обстоят дела с Книгой? — вдруг спросил Терри.

— Нормально, — Гермиона немного удивилась тому, как резко Терри сменил тему. — Скоро Кингсли распределит между нами разделы для перевода.

— Гермиона, — Терри вдруг мгновенно посерьезнел. — Мне нужно кое-что рассказать тебе. Я даже поругался из-за этого с Перси. Он не хотел, чтобы ты знала.

— Знала о чем?

— Прогуляемся? — спросил Терри, вставая. — В конце концов, приехать в Рим — и не пройтись по его волшебным улицам? Не стоит упускать шанс насладиться видом.

— Да, хорошо, — пробормотала сбитая с толку Гермиона и направилась в вестибюль следом за Терри.

  

* * *

Тик-так.

Падма невидящим взглядом уставилась в потолок.

Тик-так.

Из соседней комнаты не доносилось ни звука. Гарри Поттер еще не приходил в себя.

Тик-так.

— Наконец-то! — в гостиную вошел Симус.

Падма медленно опустила голову.

— Пэнси скоро прибудет. Хотя чемпионат еще не закончился. Эх! Все бы отдал, чтобы посмотреть хоть краешком глаза!

Падма безразлично кивнула.

— Бедняжка! Как она отвяжется от Мили? — зачем-то продолжал рассказывать Симус.

Падма снова кивнула. Апатия. Симус замолчал.

Тик-так.

Тик-так.

— Где Кормак? -на этот раз молчание прервала Падма.

— Наверху, — Симус помрачнел. — Говорит через камин. С Ним.

Он. Они не называли Падме Его имени. Даже между собой они употрабляли безликое, нагоняющее страх «Он».

Вдруг Падму охватила невероятная злость. Это Он во всем виноват! Он шантажировал, угрожал, манипулировал! «Ты хочешь, чтобы нас посадили?» Кормак, Кормак, что же ты натворил? Неужели ты сделал что-то настолько ужасное, что сейчас слепо выполняешь все Его указания?

— Симус? Почему вы идете у Него на поводу? — Падма затаила дыхание. Может, Симус прольет свет на эту тайну?

Он усмехнулся:

— Кормак не говорил тебе?

Падма медленно покачала головой.

— Я поражаюсь ему, — вдруг сказал Симус. — Мили бы никогда не сделала для него то, что делаешь ты.

Падма промолчала. Не хотелось разговаривать с ним на такую тему. Это слишком. Это личное. И, в конце концов, не будет же она сейчас оправдываться перед ним и рассказывать про обещания Кормака?!

— Почему, Падма? — Симус задумчиво провел большим пальцем по губам. — Неужели он заслуживает такого отношения?

— Да, — тихо ответила Падма.

— Ты так любишь его?

— Он тоже меня любит.

— Да? А почему тогда он с Мили?

Падма вздохнула. Разговор перетек в совершенно нежелательное русло.

— Симус, я не хочу говорить об этом...

— Ты знаешь.

— Знаю что?

Симус усмехнулся. Однако его глаза оставались серьезными.

— Ты знаешь, Падма. Может, не до конца осознаешь, но чувствуешь. Он останется с ней. С Мили. Его и так все устраивает. Зачем разводиться? Уходить от удобств? Если и так одна души в тебе не чает, впустила в свой дом и даже работает и содержит тебя; а другая с готовностью идет ради тебя против закона? Против принципов и морали? Зачем? Назови хоть одну причину, Падма!

Падма отвернулась. Конечно, она понимала. В глубине души она всегда это знала. Но почему-то так хотелось верить в обратное. Надежда. Она вдохновляет на совершенно неожиданные поступки. А сейчас Симус сказал все то, что долгое время накапливалось и накапливалось в ее душе.

— Так он заслуживает?

Падма почувствовала, что на глаза навертываются слезы.

— Ответь же, Падма!

— Да! — сорвавшись, крикнула Падма. — ДА! ЗАСЛУЖИВАЕТ! — Она больше не сдерживала слезы. — И Я ЛЮБЛЮ ЕГО! И ОН РАЗВЕДЕТСЯ С МИЛИСЕНТ! — Она спрятала лицо в ладонях.

Тишина. А затем Симус хрипло расхохотался.

— Оставлю тебя, Падма, наедине со твоими «счастливыми» мыслями, — сказал он ее затылку и сгорбленной спине и развернулся, намереваясь уйти. — О! — Он резко остановился, чуть не дойдя до двери. — Последний вопрос. А Джордж Уизли заслуживает? — И Симус ушел, оставив Падму горько плакать в одиночестве.

Тик-так.

  

* * *

— Полумна!

Полумна Лавгуд, главный колдомедик больницы святого Мунго, а на данный момент, ярый болельщик национальной сборной Великобритании, оглянулась и радостно улыбнулась, встретившись глазами с Рональдом Уизли.

— Какая приятная встреча! — сказала она, подставив другу щеку для поцелуя. — Как тебе игра?

— О! — Лицо Рона расплылось в улыбке. — Ве-ли-ко-леп-но! Дай бог продлится неделю!

— Да, я слышала про твою ставку.

— Вот как? Откуда? — Рон озадаченно поднял брови.

— Невилл рассказал! Я приехала сюда вместе с ним и Ханной!

— Как Ханна? Она не очень хорошо себя чувствовала несколько дней назад...

— Ты не знаешь? — Полумна весело захлопала в ладоши. — Ханна ждет ребенка!

— О! Как и Джинни! Вот здорово!

— Да, Невилл ходит такой счастливый! А ты встречал кого-нибудь из знакомых?

— Да, на матче сидел рядом с Терри.

— Терри? Он ведь должен был остаться в Лондоне! — Полумна вдруг забеспокоилась.

— Это все дела аврората! — легкомысленно взмахнул рукой Рон. — Ты не представляешь, как я рад, что не пошел в авроры! По мне — «Всевозможные волшебные вредилки» — вот это дело!

— Да-да, — рассеяно пробормотала Полумна, лихорадочно оглядываясь по сторонам.

— Ты кого-то ищешь? — Рон наконец заметил метания подруги.

— А? Что? Да, Невилла! — Полумна выдавила улыбку.

— А я — Гермиону. С утра не могу ее найти! — пожаловался Рон.

— Удачи в поисках! — усмехнулась Полумна, и, не успел Рон и глазом моргнуть, как она испарилась.

  

* * *

— Вы уверены, что это именно похищение? — спросил волшебник в темно-синей мантии. Это был рядовой сотрудник аврората Оливер Шон. Он обладал совершенно заурядной внешностью, единственной примечательной чертой была большая мясистая родинка на правой щеке, которую Шон периодически медленно потирал, заставляя посетителей неприязненно морщиться.

— Да, — устало ответил Джордж, откидываясь на спинку кресла.

— Может, мистер Поттер поругался с женой и решил уехать на какое-то время?

— Да не ругались мы! — гневно выпалила Джинни, которую усадили на министерский диван и разложили перед ней на маленький журнальный столик колбы с успокаивающими зельями. После обморока ее обследовали и строго наказали всегда держать в сумочке пару таких снадобий. — Еще раз повторяю! Он просто вышел из клуба...

— Один?

Джордж и Джинни быстро переглянусь. Они сразу решили не втягивать Кристин в их вечные проблемы. Хотя Кристин отчаянно уговаривала Джорджа разрешить ей дать показания, он остался непоколебим.

— Да! — сквозь зубы прорычал Джордж.

Шон вздохнул и почесал родинку. Джорджа передернуло.

— Вы так и собираетесь вздыхать и причитать или, может, наконец сделаете хоть что-нибудь?! — вспылила Джинни, резко вскакивая с дивана и опрокидывая злополучный столик. Склянки с зельем посыпались на пол и разбились с оглушительным треском. Ни Джинни, ни Джордж не обратили на это ни малейшего внимания. Оба были дико злы от того, что вчера их отказались принять, утверждая, что мистер Поттер «ушел, наверняка, добровольно и, наверняка, в скором времени вернется», а сегодня задавали идиотские вопросы и ничего не предпринимали.

А Гарри, бедного Гарри в данный момент могли жестоко пытать! Джинни сморгнула выступившие на глазах слезы. Ну почему ему так не везет?! Уж лучше бы он поехал на этот чемпионат! Вдруг Джинни вспомнила свой сон. Он падал, падал из окна; но посмотрев вниз, она никого не увидела!!! Неужели сон оказался вещим? Он не погиб, но пропал! Она чувствовала!

— Зачем вы так, миссис Поттер?! — С укором сказал Шон, возвращая ее к действительности. — Мы пытаемся разобраться, что именно произошло вчера у клуба «Джамбо»...

— Нет, ну это невозможно! — Джордж гневно ударил кулаками по подлокотникам кресла. — Где Терри Бут? Он нам срочно нужен!

— Мистер Бут сейчас в Риме.

— Что? — От удивления Джинни даже снова села на диван. — Я разговаривала с ним два дня назад — он не должен был ехать!

— Я не могу обсуждать с вами планы главы аврората! — Напыщенно заявил Шон.

Джинни затряслась от злости. День обещал быть долгим и утомительным.

  

* * *

— Но как так? — расстроено спросила Милисент.

— Я не могу упускать такой шанс, ты ведь понимаешь! Подобное бывает раз в жизни, — доверительно сообщила Пэнси, направив волшебную палочку на одежду, чтобы та сама сложилась и аккуратной стопочкой влетела в чемодан.

— Да, это верно. Но очень жалко, что ты пропустишь финал...

— Ничего! — Оптимистично заметила Пэнси, в то время как многочисленные замочки чемодана последовательно закрывались. — Ты все расскажешь мне!

— Да, я специально все очень хорошо запомню! — торжественно улыбнулась Мили. Пэнси почувствовала угрызения совести, но быстро отбросила сомнения. Мили нельзя посвящать в их дела. Они неоднократно обсуждали это с Симусом. Мили, конечно, — истинная слизеринка, но трусиха редкая. Пакости она любит, но связываться с законом ни за что бы не стала. Пэнси тоже не рада сложившейся ситуации, но нельзя же было оставить Симуса одного с такой проблемой!

— Спасибо, Мили! — Пэнси уменьшила чемодан до размера ладошки и положила его в свою сумочку. — Что ж — пора!

— Я надеюсь, тебя примут на эту работу. Ты всегда мечтала о месте в Летной ассоциации!

— Да, — Пэнси снова стало стыдно. Разумеется, ни на какую работу она устраиваться не собиралась. — Хорошо повеселиться!

И Пэнси вышла из номера, оставив после себя легкий цветочный аромат и грустно вздыхающую Милисент.

  

* * *

— Терри!

Полумна вот уже битый час сидела на диване в фойе и ждала появления Терри Бута. Каково же было ее удивление, когда следом за ним в отель вошла Гермиона Грейнджер. Полумна занервничала. Неужели он все рассказал ей?!

— Привет! — хором поздоровались с ней друзья.

— Здравствуй, Гермиона! Рада видеть тебя! — Полумна вежливо улыбнулась Гермионе и бросила испуганный взгляд на Терри.

— Полумна, глубокий вздох: я поведал Гермионе нашу страшную тайну! — проинформировал Терри.

Полумна в ужасе расширила глаза.

— Расслабься, дорогая! Еще один замечательный специалист вступил в наши ряды! — торжественно сообщил он, в то время как Гермиона активно кивала.

Полумна перевела на нее изумленный взгляд, даже рот ее изобразил аккуратную буковку «О».

— Ты? И... — Полумна растерянно переводила взгляд с Гермионы на Терри и обратно. — Ты нормально восприняла все ЭТО?

— Дело в том, — пустилась в объяснения Гермиона, — что наш уважаемый министр запретил «специалистам», — Гермиона ядовито выделила последнее слово, — переводить некоторые разделы Книги.

— И?

— Что «И?»?! Меня как ученого очень интересует, что же нам такое запретили! А Перси предоставит нам такую возможность! Терри меня сейчас успокоил, что Книга не так опасна, как он расписывал на банкете, — тут Гермиона бросила на начальника аврората насмешливый взгляд. — Так что, я с вами! — и Гермиона дружелюбно улыбнулась.

Полумна тоже счастливо заулыбалась, задышав спокойнее.

— Терри!

Терри, Гермиона и Полумна резко обернулись и с беспокойством смотрели, как Рон быстро спускается к ним по лестнице.

— Только что я получил Патронус от Джинни!

— Что-то случилось? — Гермиона дернула Рона за рукав, запаниковав, но тот испуганным взглядом смотрел лишь на Терри.

— Гарри. Его похитили.

Полумна, ахнув, прижала ладонь ко рту. Гермиона похолодела.

— Черт! — воскликнул Терри. — Я знал, знал, что не нужно было приезжать в Рим!

— Нам надо поскорее попасть в Лондон! — Гермиона отключила эмоции, задействовав здравый смысл.

— Трансгрессия?

— Рон! — Гермиона вдруг представила, что она, уже став бабулькой, вяжущей внукам носки, все так же будет объяснять седому дедушке Рону элементарные вещи. Картинка вышла печальной. — Сейчас нельзя трансгрессировать! В Риме большой очаг магической энергии — тебя может по ошибке перебросить в Антарктиду!

— И что же теперь делать? — спросил Рон, проигнорировав немного высокомерный голос Гермионы.

— Я договорюсь о портале, — деловито сказал Терри и направился к лифтам.

  

* * *

— Кто сейчас занимается этим делом?

— Джинни сказала, некто по имени Оливер Шон.

— Ох! — Терри досадливо поцокал языком. — Противный парень.

Рон усмехнулся:

— Характеристика Джинни вышла более сквернословной, ее речь так и пылала красочными эпитетами.

— Невилл, Ханна, а вы что здесь делаете? — спросила Парвати.

— Полумна рассказала нам о Гарри! — взволнованно сообщил Невилл, обнимая рукой талию супругу. — Мы с вами!

— А что здесь делает Паркинсон? — подала голос Ханна, и все, оглянувшись, увидели, вошедшую в помещение девушку.

Паркинсон выглядела столь же изумленной, как остальные.

— Вы что, дружно-весело решили меня проводить? — она насмешливо подняла брови, — Такая любовь?

— Ты уходишь с матча? — Гермиона первая догадалась, что появление Паркинсон — просто совпадение.

— Как и вы, я так понимаю?

Все кивнули.

— Что ж, думаю, не стоит затягивать с отправлением, — справедливо заметила Пэнси и первой подошла к маленькому невзрачному ларцу — порталу в Лондон.

  

09.07.13

«Женщины делятся на женщин с темным прошлым и на женщин с темным будущим»

© Б. Нушич «Дитя общины»

  

ВОЛШЕБНЫЙ МИР ПОД УГРОЗОЙ? ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ СНОВА ВОЗВРАЩАЕТСЯ? ТАИНСТВЕННОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ЛЕГЕНДАРНОГО ГАРРИ ПОТТЕРА.

 

Я была потрясена, когда уважаемый сотрудник аврората, Оливер Шон, поделился со мной ценной информацией — вчера Легенда магического сообщества, Надежда волшебного мира, Гарри Поттер, оказался жертвой коварного похищения.

По неизвестным причинам Гарри Поттер на время чемпионата остался в Лондоне и в связи с делами министерства отправился в магловский клуб «Джамбо». Именно там он подвергся жестокому нападению. Преступники привели Гарри Поттера в бессознательное состояние и увезли в неизвестном направлении.

Сейчас на поиски Главы департамента магических игр и спорта брошены основные силы аврората.

А нам остается задуматься: ПОЧЕМУ? В чем причина похищения? Неужели нам грозит третья магическая война? Ведь, если вспомнить, именно таинственные исчезновения были предвестниками войн в истории магического мира.

Кингсли Бруствер отказался комментировать данное событие. Служащие Министерства выглядят обеспокоенными и потерянными.

Я настоятельно советую и даже рекомендую: будьте предельно осторожны, назревает нечто серьезное и опасное... 

Корреспондент: Р. Скиттер

  

— О, черт! Только этого не хватало! — Терри Бут нервно отшвырнул «Ежедневный пророк» и вскочил с кресла. Джинни, сидящая напротив, расстроено всхлипнула.

— Есть предположения, Терри? — напряженным голосом спросил Рон.

— Никаких! — Терри развел руками. — Не было даже следов сильной магической активности!

— Ты хочешь сказать, — уточнила Гермиона, — что похитители совершенно обычные волшебники, не отличающиеся особым магическим потенциалом?

Терри мрачно кивнул.

— Это какое-то безумие! — Джинни быстрым движением выпила успокаивающее зелье.

— Вам лучше пойти домой, — мягким тоном посоветовал Бут. — Здесь вам нет смысла находиться.

— Ты прав, — согласился Джордж и первым шагнул к двери. Гермиона и Рон прошли следом за ним, но Джинни уходить не спешила.

— Терри, — тихо сказала она, подойдя к главе аврората, — Найди его, я умоляю.

— Джинни, — Терри успокаивающе погладил ее по руке, — обещаю, что найду его.

Невилл, Ханна, Полумна и Парвати вскочили с дивана, как только остальные показались в коридоре.

— Ну что? — нетерпеливо спросила Ханна.

Друзья только вздохнули. Джинни снова расплакалась, и Невилл быстро подскочил к ней и обнял.

— Ну-ну, успокойся, — тихо прошептал он.

— Да, — всхлипнула Джинни, — я должна. Из-за ребенка.

— Да, — грустным голосом ответил Невилл. — Из-за ребенка.

  

* * *

Они сидели друг напротив друга. Такие разные и такие похожие. Пэнси Паркинсон и Падма Патил.

Пэнси быстрыми глотками пила чай, а Падма невидящим взглядом за этим наблюдала.

— Пэнси... Можно вопрос?

Пэнси вопросительно подняла брови.

— Ты знаешь, что совершили Кормак и Симус?

Пэнси так сильно сжала чашку, что ее пальцы побелели. Она не смотрела на Падму.

— Пэнси, Пэнси, я прошу тебя! — она наклонилась к Пэнси через стол и положила руку на ее левую ладонь, которая лежала на столе и слегка дрожала. — Если знаешь, скажи мне! Я не могу больше быть в неведении, Пэнси!

Пэнси с громким стуком опустила чашку на блюдце и выдернула свою ладонь из-под ладони Падмы.

— Да не знаю я! — крикнула она. — И знать не хочу! Это ты всегда была белой и пушистой! Этакой пай-девочкой! Умница-Падма, староста Когтеврана! Член чертового Отряда Дамблдора! Как, разве эта милая девчушка может напасть на Гарри Поттера?! Да никогда! А вот Паркинсон — да! Эта всегда была стервой! И поступила в Слизерин! Слизерин! Это ведь клеймо для таких, как вы! Разве слизеринцы умеет любить? Умеют делать что-то ради любимых, не зная причин?! НЕТ! Вот и Паркинсон ищет выгоду! Как же мне надоели твои высокоморальные метания! Твои чертовы переживания! Вселенская мука на лице! Безрассудное желание помочь, спасти этого чертового МакЛаггена! Да вот только пойми, дорогая, ему помогать не надо — спасать нужно ТЕБЯ!

И Пэнси вскочила, опрокинув стул, на котором сидела, и понеслась к двери.

— Хочешь сказать, Финнигана нужно спасать? — с вызовом спросила Падма, тоже вставая.

Пэнси резко развернулась, ее глаза метали искры:

— Ты! — Она стремглав приблизилась к Падме, ткнув ей в грудь указательным пальцем. — Ты! Ты... Не смей! Никогда не смей!.. Я и Симус — это две темы, о которых я тебе настоятельно рекомендую забыть!

— Иначе что? — повысив голос, спросила Падма.

— Ты пожалеешь, — прошептала Пэнси, отойдя от нее на шаг. — Я устрою тебе сладкую жизнь.

— О! — Падма с сарказмом подняла брови. — Считаешь, я живу в сказке? Интересно посмотреть, можно ли хуже?! — И она, сильно толкнув Пэнси плечом, выбежала из комнаты.

  

* * *

Все было плохо. Атмосфера в голубой столовой дома Поттеров на площади Гриммо была угнетающей, даже траурной.

Здесь собрались почти все, кто мало или много общался с Гарри. Только Терри Бут остался в аврорате — искать зацепки; да Ханна Долгопупс, извинившись, отправилась в Мунго. Колдомедики настоятельно рекомендовали ей спокойную, наполненную положительными эмоциями жизнь и частые проверки.

Все уселись вокруг большого обеденного стола и напряженно переглядывались.

Невилл успокаивал Джинни. Она выглядела не такой несчастной, как несколькими часами ранее в аврорате: видимо, Долгопупс умудрился настроить ее на боевой лад.

Рон и Джордж молча пили огневиски.

Парвати задумчиво глядела в окно.

Полумна, взобравшись в кресло с ногами и поджав щеки кулачками, вполуха слушала убаюкивающие утешительные слова Невилла.

Время текло невероятно медленно.

Гермиона осторожно встала из-за стола, стараясь никого не отвлекать от раздумий.

— Все в порядке? — Рон даже привстал со своего места.

— Да, — кивнула Гермиона. — Я уже не могу здесь находиться, пройдусь, подышу свежим воздухом.

— А! Да, конечно, — Рон опустился обратно.

— Хочешь пойду с тобой? — предложила Парвати.

— Нет, ты сиди, спасибо, — Гермионе очень хотелось побыть одной и обдумать ситуацию.

Через некоторое время Рон повернулся к Джорджу:

— Как, кстати, Кристин? Ты разговаривал с ней после... — Рон запнулся.

— Нет, — кратко ответил Джордж.

— Тебе не кажется все это странным? — вдруг спросил Рон. Джордж удивленно поднял брови. — Она предлагает вам поехать в «Джамбо», потом выходит вместе с Гарри на улицу, а затем его похищают!

Джордж резко выпрямился в кресле:

— Ты что, подозреваешь Кристин?!

— А ты веришь в такие совпадения? — яростно зашептал Рон.

— Кристин — честнейшее создание! Ты видел ее! Она самый добрый и милый человек, которого я знаю! — воскликнул Джордж. Парвати встрепенулась и отвернулась от окна, Джинни и Невилл удивленно на него посмотрели, даже Полумна очнулась от сладкой полудремы.

— Да очнись же ты, Джордж! — Рон щелкнул пальцами перед глазами брата. — Ты ее НЕ ЗНАЕШЬ!

— Я не хочу обсуждать это с ТОБОЙ, — сухо парировал Джордж и, не глядя ни на кого, вышел из столовой. Рон оскорблено фыркнул.

  

* * *

— И что это было? — в гостиную вошел Кормак.

Пэнси проигнорировала его вопрос и подошла к окну. Это лето выдалось особенно жарким. Духота и засуха.

— Решила сыграть в молчанку? — насмешливо произнес Кормак.

— Кормак, вали наверх! — устало проговорила Пэнси. — Я и так не стенку лезть готова!

— Да, я слышал. Я думаю, ваши крики дошли до Вестминстерского аббатства.

— Куда это Падма убежала? — из-за двери появилась голова Симуса.

— О, ты вернулся, друг! — театрально распахнул руки для объятия Кормак. — Не горюй, но ты пропустил такооой скандал!

— Скандал? — Симус предпочел не замечать издевательские жесты Кормака.

— Да! — Кормак наконец опустил руки. — Пэнси и Падма вцепились друг в друга, я думал, они глотки...

— Хватит! — рявкнула Пэнси.

— Ладно! Не хочу слышать подробности эмоционального бурного общения наших девушек! Только, Пэнси, милая, не будь такой букой, как Падма, — не уходи, посиди со мной!

— А я не хочу становиться свидетелем ВАШЕЙ эмоциональной бурной жизни! — воскликнул Кормак, торжественно закрывая рукой глаза и выходя из комнаты.

Однако Симус не успел пообщаться с Падмой. Кормак быстро вернулся в гостиную и взволнованно сообщил:

— Поттер очнулся!

— Черт! — Симус яростно стукнул кулаком по подоконнику. — Где Падма? Мы не можем войти к Поттеру, он нас сразу узнает!

— Может, усыпить его? — предложила Пэнси.

— Нет, Он приказал не давать Поттеру никаких зелий, — покачав головой, ответил Кормак.

— Почему Падма ушла именно сейчас?! — всплеснув ладонями, спросил Симус.

— И чего ты ждешь? — воскликнула Пэнси, требовательно взглянув на него. — Дуй за этой... этой...

— Мы поняли, дорогая! — усмехнулся Кормак, пропуская к двери Симуса.

  

* * *

Она бежала. Лишь одна мысль все пульсировала в ее голове: «Так не может продолжаться!»

Пэнси сказала все верно: Кормака спасать не нужно. Падма устала обманывать саму себя. Кормак использовал ее. Он слишком хорошо знал ее, знал, на какие рычаги нужно давить, чтобы она плясала по его указке. Все вокруг давно поняли, что он из себя представляет. И Симус, и Пэнси. А Мили оказалась наивной. Наивной и очень глупой. Падма вдруг пожалела ее.

Заслуживает ли он? Нет, он не стоит ее страданий, не стоит и маленькой слезинки. Спасибо, Симус! Ты, желая уколоть и вдоволь поиздеваться, заставил меня открыть глаза на реальность. Спасибо, Пэнси! Ты, сорвавшись, наговорила мне много обидных слов. Да, я вижу, тебе и самой больно, но я благодарна за этот разговор: пелена упала с моих глаз.

Я вдруг посмотрела на себя со стороны. Да кем ты стала, Падма?! Из-за этих отношений, ты превратилась в тень! Не было ни дня, чтобы ты не страдала и не плакала! Разве такой должна быть твоя жизнь?

Падма ясно осознала: нужно что-то сделать, нужно исправить все то, что она натворила. Решение пришло невероятно быстро: рассказать о том, где прячут Гарри Поттера. Это ведь так просто: подойти к кому-нибудь из его друзей и рассказать.

Поначалу Падма решила использовать Оборотное зелье и превратиться в Кристин Мэнис. Но затем она поняла: если уж исправляться, если уж раскаиваться, в первую очередь нужно прекратить лгать. Хотя бы самой себе.

Нет! Она скажет правду, будучи Падмой Патил.

Она сможет изменить свою жизнь и выбраться из этого болота! Она станет счастливой! «Мне кажется, я счастлив...» Падма остановилась и закрыла лицо руками. «А Джордж Уизли заслуживает?» Что скажет Джордж, когда узнает об ее обмане? На мгновенье мелькнула мысль: может, ничего никому не рассказывать?

Так проще...

А что скажут Парвати и мама, если она продолжит купаться во лжи? Как она сможет смотреть им в глаза? Нет! Падма резко покачала головой и снова побежала.

Бежать, бежать и не думать ни о чем! Мама, ты будешь гордиться мной. Ведь я сумею! Я переборю свой страх, я расскажу правду!

Она вдруг резко остановилась. Прохожие, недовольно взглянув на нее, прошли дальше по своим делам. Один парень, проходя, больно толкнул ее в плечо. Она не заметила. Ее взгляд был устремлен ввысь.

Лондонское Око.

Она мечтала прокатиться на нем с Кормаком. Как давно это было... Не думать! Падма отвернулась и похолодела. Одно дело размышлять и планировать, как раскроет правду, совсем же другое — вот так быстро встретиться с близким другом Гарри. Гермиона Грейнджер сидела на лавочке у сквера и грустным взглядом рассматривала кроны деревьев.

Боже. Боже, как сложно сделать шаг. Как сложно подойти. Падма сглотнула.

Да, так надо. Она сделает это.

  

* * *

— И не вздумай! — крикнул Теодор, лавируя между сотрудниками министерства, пытаясь догнать Блейза. — Забини, черт бы тебя побрал, остановись!

Блейз не реагировал на крики друга. Он быстрым движением надавил на кнопку вызова лифта и успел нажать на цифру «1» прежде, чем Нотт подоспел к лифту. Теодор яростно ударил о стену кулаками.

— Все в порядке, мистер Нотт? — к нему приблизился Кингсли.

Нотт сердито посмотрел на министра. Немного затуманенный взгляд. Это может их выдать. Теодор решил сообщить об этом Перси, как только встретится с ним. Перси! Ну конечно!

— Да, я просто очень тороплюсь, сэр, — вежливо ответил Теодор. — Я пойду, пожалуй. — Он пару раз кивнул и, отойдя на порядочное количество шагов от главы министерства, отправил Уизли Патронуса. Блейза нужно было остановить. И чем быстрее, тем лучше.

  

* * *

— Гермиона?

Гермиона вздрогнула и оторвала взгляд от зелени деревьев.

— Парвати? Как ты нашла меня?

Падма сглотнула. Черт. Она совсем забыла о Парвати.

— Здравствуй! — Падма подсела к ней. — Я Падма.

— Падма?! О! Ты вернулась из Индии? — Гермиона явно обрадовалась. — Парвати ничего мне не говорила! Или ты хочешь сделать ей сюрприз? Ты...

— Гермиона, послушай! — перебила ее Падма. — Парвати не должна знать о нашем разговоре!

Гермиона мгновенно посерьезнела: видимо, почувствовала, что что-то не так.

— Я знаю, где Гарри Поттер. — вдруг Падма почувствовала, как пересохло в горле. Симус. Симус Финниган бродил по мосту и внимательно оглядывал окрестности. Как он нашел ее?

— Что? — Гермиона резко встала. — Откуда?

Падма поднялась следом за ней:

— Прошу, у нас мало времени! За мной следят! Они держат его...

— Где? — Грейнджер затрясла ее за рукав, привлекая внимание. Падма испуганно на нее посмотрела.

— Мне надо бежать, — прошептала она. Нельзя, чтобы Симус увидел их сейчас. Она сможет раскрыть правду и позже. Но сейчас надо бежать.

— Что? Нет, нет! Скажи мне! — Гермиона запаниковала.

— Каждое воскресенье, в полдень, они собираются в кафе «Магнолия», — это единственное, что успела сказать Падма прежде, чем ее глаза встретились с глазами Симуса. Он стоял в двух шагах от них. Он нашел, он нашел ее! Падма медленно перевела взгляд на Гермиону. Беззвучно сказала губами: — Беги!

Гермиона поняла. Она не стала оглядываться на Симуса. Ей и так стало ясно, что их обнаружили.

Она также прошептала:

— В разные стороны.

И умчалась вниз по мосту. А Падма кинулась в сторону Ока. Симус бросился за ней.

Бежать. Бежать, как никогда в жизни. Падма вдруг ясно осознала: если он догонит, он убьет.

Но она была слаба и устала. Она была потрясена и напугана.

А он был сильнее и быстрее. Он догонял.

Последний рывок. Перекресток. Если она успеет, если сумеет пробежать перед машинами, он не поймает ее, она будет свободна...

Он нагнал ее прямо у дороги. Резко схватил за руки и закрыл ладонью рот. Падма лихорадочно огляделась. Люди, кто спокойно, кто торопливо, проходили мимо. Маскирующие чары? Падма заелозила в его руках, стараясь вырваться. Он все сильнее сжимал ладонь, захватив еще и нос, закрывая доступ к кислороду. Через несколько минут она перестала сопротивляться, ей хотелось лишь вдохнуть. Она провалилась в сладкое небытие.

  

10.07.13

Жить — значит любить, любить — значит страдать.

© В. В. Маяковский

  

Гермиона в смятении бродила по улицам Лондона. Падма Патил причастна к похищению Гарри? Или она оказалась случайным свидетелем? Слишком много запутанных фактов.

Гермиона попыталась вспомнить те или иные случайные совпадения.

Терри Бут отправляется в Рим, хотя планировал остаться в Лондоне. Совпадение?

Боже! Гермиона ахнула. Гарри тоже должен был уехать! По словам Джинни и Рона кто-то убедил его остаться! Но кто? Некто намеренно устроил похищение именно в тот момент, когда практически все близкие Гарри люди были на большом расстоянии от него. Более того, они даже не смогли бы быстро оказаться рядом — нужно было бы договариваться о портале!

Терри сказал, что похитители не обладают особым магическим потенциалом. Следовательно, кто-то дает им указания сверху. Кто-то, кому Гарри безоговорочно доверяет. Кто-то, кто сумел убедить его отказаться от поездки в Рим.

Думай, думай, думай!

Однако больше никакие идеи не приходили Гермионе в голову. Только в ушах звенело слово «Магнолия». Именно там Гермиона встретилась с Малфоем. Значит, кому-то это место столь же симпатично.

«Каждое воскресенье, в полдень, они собираются в кафе «Магнолия». Они. Стало быть, это группа. Что ж, очень удачно, что воскресенье завтра. Она может встретить старых знакомых.

  

* * *

Все тот же дом. Та же комната. Те же стены. Та же чашка в руках Пэнси Паркинсон.

Падма посмотрела на нее исподлобья. Ненависть. Единственное, что она ощущала.

У окна, спиной подперев подоконник, стоял Симус Финниган. Кормака не было. Кормак просто ушел.

— Ну? — требовательный голос. Чашка со звоном опускается на блюдце. Дежавю. Иногда это чувство пугает.

Падма молчала. Не потому что ей не было что сказать. Просто Падма знала, она не сдержится. Она набросится на Пэнси и ударит, ударит ее. Она сотрет эту ухмылку с ее лица.

— Ты, наверное, не услышала мой вопрос? — Тон Пэнси был почти ласковым. — Я повторю. С кем ты разговаривала и что ты успела рассказать?

Симус закурил. Дым причудливыми узорами поднимался к потолку.

— Что ты сюсюкаешь с ней, Пэнс? — спросил он. — Тут надо давить на принципы.

Пэнси вопросительно на него взглянула.

— Ну... — он сделал вид, что задумался, — скажи ей, как важно хранить семейные узы! — Симус довольно щелкнул пальцами, словно радуясь хорошей идее. — Да! Так и скажи ей, дорогая! Скажи, что нужно заботиться о родных! И в первую очередь — о матерях! А то мы уже взрослые, у нас свои проблемы, мы с ними меньше общаемся. А они стареют! Объясни ей, Пэнси, что родители не вечны! И помимо смерти от старости бывает множество несчастных случаев! Подумай только, Пэнс! Вдруг завтра мама Падмы выйдет в магазин, а на нее бац! — Симус раскинул руки в стороны. — И свалится кирпич! И будет потом Падма плакать и причитать, что так мало времени с ней рядом проводила, что не ценила, не заботилась! А будет-то поздно!

Падма похолодела. Она хотела крикнуть, прекратить это изощренное измывательство, но голос отказался ее слушать. Ладони стали просто ледяными, а воздух не проникал в легкие. Симус все говорил и говорил, а Падма не могла пошевелиться. Ее обуял дикий ужас.

— Хватит!

Удивленно распахнула глаза: голос вернулся к ней? Нет. Пэнси медленно поднялась со своего места.

— Симус, мы тебя поняли.

На пару секунд их глаза встретились. Где тот Симус, который поддержал ее, когда она лишилась родителей? Что же такое он сделал в прошлом, что сейчас идет на все, лишь бы Он не раскрыл это общественности? Симус сглотнул. Похоже, он и сам осознал, что зашел далеко.

— Ладно. Я рад, что поняли. — Он отвернулся от Пэнси и посмотрел на Падму. — Итак, с кем ты разговаривала и что ты успела рассказать?

— Я не помню ее имени... Знаю только, что она знакома с Поттером, мы учились вместе. Я сказала, что знаю, где Гарри, — хрипло ответила Падма. Ее голос чуть дрожал.

— Ты сказала, где именно? — Пэнси обошла стол и встала около Падмы с противоположной от Симуса стороны.

— Нет. Я не успела.

— И это все? — Симус скептически поднял брови. — Убегая, ты ничего ей не сказала? Ни за что не поверю.

— Я... Я рассказала про «Магнолию».

— О! — Симус задумчиво хмыкнул. — Значит, завтра в двенадцать, какая-то знакомая Поттера, имя которой ты якобы не помнишь, явится в это кафе.

— Я правда не помню, — Падма сама не знала, почему, но не хотела, чтобы Симус и Пэнси узнали, что она говорила с Гермионой.

— Да-да, ладно, — Симус взглянул на Пэнси, безмолвно спрашивая ее мнения.

— Ты поедешь туда. Один. Ты дашь ей понять, что все попытки найти Поттера приведут к тупику.

— Думаю, ты права.

Симус направился к выходу, у двери его нагнал голос Пэнси:

— А что делать с ней?

Симус внимательно посмотрел на Падму. Она выдержала его взгляд.

— А ты запри ее с Поттером, — в комнату вошел Кормак. Падма устремила на него отчаянный взгляд.

— И как я войду к нему? — разражено фыркнула Пэнси.

— Я только что разговаривал с Ним. Поттер вряд ли что-нибудь вспомнит потом. Так что можно не опасаться.

— Кормак... — тихий шепот. Это Падма предприняла последнюю попытку вызвать у Кормака хоть какую-то жалость, сострадание. — Кормак, пожалуйста...

— Падма, — он улыбнулся так тепло, так нежно. Сделал несколько шагов по направлению к ней и остановился. Опустил руки в карманы. Пристально на нее посмотрел. — Ты предала меня, Падма. Твои обещания оказались пустословием.

— Как и твои, — прошептала Падма.

— Я не претендовал, — усмехнулся Кормак. — Я знал, что ты любишь меня и сделаешь ради меня все, что угодно. Я знал.

— Я ошибалась, — медленно проговорила Падма. — Мне казалось, я так люблю тебя. Мне казалось, это самое сильное чувство, которое я когда-либо испытывала. Но я себя обманывала. Просто мне отчаянно хотелось любви, Кормак. — Падма грустно улыбнулась. — А ты так вовремя появился. Так трогательно ухаживал. Я растаяла. Ты притворялся, что влюблен в меня. А оказалось, что я тебя копировала. Я играла, понимаешь?! Наши отношения... это постоянные угрозы и интриги! А я устала! Я устала, Кормак! Наша жизнь — спектакль! Это секс в отсутствие Милисент и опасные преступления! Не любовь! Не любовь, понимаешь?

Кормак молча смотрел на нее. Симус и Пэнси чувствовали себя лишними и старались слиться с полом.

Падма сглотнула и продолжила:

— А потом появился Джордж. Это даже забавно! Если бы не ты и твои интриги, я бы никогда его не узнала! И, знаешь, Кормак, с ним я задышала. Я вдруг поняла, что любовь — это нежность, забота и уважение. То, чего никогда у нас не было. А ты знаешь, Кормак, что, когда я улыбаюсь, у меня на левой щеке появляется ямочка? Джордж так радуется, когда видит ее. А ты и сам прекрасно знаешь, что Оборотное зелье не влияет на мимику! Может, сейчас вы запрете меня вместе с Гарри, может, даже убьете меня! Но я счастлива! Счастлива, что испытала настоящие чувства! Счастлива, что разобралась в себе! И спасибо тебе, Кормак! Ты многому научил меня! Я благодарна судьбе, что встретилась с тобой.

Падма замолчала. Странно, но сейчас она не плакала. Видимо, сумела восстановить свой внутренний стержень. Видимо, она смогла. Жаль, что мама об этом уже не узнает. Когда придет время, они избавятся от нее. От глупой влюбленной девчонки. Но почему-то страха не было. Было спокойствие. И только где-то в глубине души зарождалась тревога: что произойдет завтра в кафе «Магнолия»?

  

* * *

Малфой-мэнор. Блейз вздохнул. Когда он мчался сюда, он и не предполагал, как сложно постучать в эти двери.

Он и не думал об этом. Да, боялся. Да, ругался с Перси. Но раскрыть их тайну? Нет. Вплоть до сегодняшнего дня.

Блейз даже не помнил, зачем он зашел к министру. Перед глазами до сих пор стояли его глаза. Затуманенные. Немного пустые при пристальном наблюдении. Забини что-то говорил, Кингсли что-то отвечал ему. Все казалось обычным. Но Блейз понял, в чем дело. Зелье. Совсем другое зелье.

— Не стоит делать опрометчивых поступков, Блейз.

Блейз вздрогнул и резко обернулся. Неподалеку от ворот Малфой-мэнора в расслабленной позе стоял Перси Уизли. Рыжие волосы растрепались на ветру, солнечные блики падали на очки в роговой оправе.

— Не стоит угрожать мне, Уизли!

Перси издал смешок.

— Давай просто поговорим, Забини.

— Ты слишком долго отказывался со мной разговаривать! Что же сейчас изменилось?! — рявкнул Блейз.

Перси устало вздохнул и не ответил.

— Я знаю, Уизли. Я знаю, но не понимаю. Ты использовал вовсе не Подчиняющее зелье, это зелье из Книги Теней. Ты уже расшифровал ее, верно? — Блейз облизнул губы кончиком языка. — Тогда зачем тебе мы? Зачем, я все никак не могу понять?!

— Браво! — Перси медленными движениями зааплодировал. — Ты первый, кто хоть что-то понял. Пусть и не до конца.

— В каком смысле?

— Я действительно расшифровал ее. Исключая некоторые части. Видишь ли, Книга действительно опасна. И чтение некоторых разделов может серьезно отразиться на здоровье, а порой и привести к летальному исходу. К сожалению, Кингсли знал это. Пришлось немного запудрить ему мозги. Никто не должен был узнать причины такого странного запрета на перевод этих частей. Иначе кто бы согласился работать со мной?

— Зачем ты рассказываешь мне все это?

Перси негромко рассмеялся.

— Какая разница, Блейз? Ты забудешь об этом.

— Что?

— Все то же зелье, — скучающим тоном произнес Перси.

— Но я не пил его! Тебе нечего приводить в действие!

— Жаль расстраивать тебя, Забини. Но каждый член давешнего собрания выпил это зелье. Кроме меня, разумеется. Я добавил его в чай и в кофе. Итальянцы ведь любят кофе?

Блейз ощутил, как земля уходит из-под ног. Вот ведь как получается. Когда-то он предал Малфоя и обманом напоил его зельем. А сейчас заколдуют его. Все-таки все в этом мире возвращается бумерангом.

  

* * *

— Я не хочу, чтобы Рон и Джордж узнали об этом.

Джинни встала с кровати, на которой сидели они с Гермионой, и подошла к окну. Сегодня на улице было на редкость жарко.

— Джинни...

— Нет! Они все испортят! — Джинни резко обернулась — Я прошу тебя, Гермиона! Пойдем только ты и я.

— Но, Джинни, ты ждешь ребенка! Тебе противопоказаны волнения и тревоги! Я не могу допустить, чтобы...

— Это МНЕ решать! МОЕГО мужа похитили! Понимаешь? Я не из тех людей, который будут, прикрываясь своим животом, отсиживаться дома и возлагать большие надежды на аврорат!

— О, аврорат! Может, расскажем хотя бы Терри?

— Нет! — Джинни покачала головой. — Терри либо запретит мне идти в кафе, либо расскажет обо всем Рону и Джорджу. И в этом случае, кстати, меня все равно заставят остаться дома!

Гермиона вздохнула. В словах Джинни была своя логика.

— Хорошо. Завтра мы скажем, что просто идем гулять. Я... я наплету что-то о том, что хочу поднять тебе настроение, в общем, они нам поверят.

— Спасибо, — тихо сказала Джинни. — Спасибо за понимание и поддержку.

  

* * *

— Парвати? Они и тебя похитили?

— Я не Парвати, Гарри.

Зеленые глаза изумленно распахнулись.

— Кристин?

— Что? — Падма бросила на него испуганный взгляд.

— Я узнал твой голос. Падма, верно?

— Да, — вздохнула она.

Они погрузились в молчание.

— Гарри? Прости меня, Гарри. За все прости.

— Зачем, Падма? Зачем ты пошла на это? Что тебя связывает с Паркинсон? Кто еще в вашей компании?

— Я не могу сказать! Они угрожали моей матери! Я просто хочу, чтобы ты знал: я пыталась все исправить, я встретилась с Гермионой...

— Как она? Как Джинни? С ней все в порядке?

— Со всеми все хорошо. Им нужен был ты.

— Зачем? Почему им понадобился именно я?!

— Я не знаю, Гарри, — прошептала Падма. — Так им приказал Он.

— Кто, Он?

— Мне не говорили. Но Он угрожал им.

— Кому, ты не можешь сказать, да?

Падма кивнула.

— И что теперь? — спросил Гарри. — Что дальше?

— Я не знаю. Никто не знает. Он сказал ждать.

— Чего?

Падма пожала плечами. Гарри отвернулся.

Эта комната. Две кровати у противоположных стен. Маленький столик у окна. Тарелка с хлебом и кувшин с водой на нем. Решетки на окнах.

Сколько еще им предстоит здесь находиться?

  

* * *

~ ~~ * ~~ ~

Примечание: для лучшего восприятия следующей сцены советую читать ее под Addiction and Military Service (OST Sherlock).

Ссылка: http://get-tune.net/?a=music&q=addiction+and+military+service+ost+sherlock+holms

~ ~~ * ~~ ~

  

— Ты готова?

Гермиона внимательно посмотрела на подругу. Джинни кивнула.

— Отсчитай минуту, прежде чем выйти из машины.

Джинни снова кивнула. Гермиона выглянула в окно. В летнем кафе «Магнолия» под открытым небом было не очень многолюдно. Это легко объяснялось погодой: который день в Англии стояла удушливая жара. А в двенадцать часов пополудни люди тем более стараются не выходить на улицу.

— Удачи, — прошептала Джинни, когда Гермиона открыла дверцу. Гермиона оглянулась и серьезно посмотрела на Джинни.

— Еще не поздно, Джинни. Сейчас мы можем не пойти туда, обратиться к Терри...

— Нет, — Джинни уверенно покачала головой. — Мы уже все решили. Иди. Я присоединюсь через минуту.

Гермиона вздохнула и вышла из машины.

Не было даже легкого ветерка. Все вокруг словно застыло. Улицы были почти пустынны. Только редкие прохожие торопливо переходили улицы да водители спешили на работу.

Воскресенье. Оно так быстро наступило.

Гермиона неспешной походкой зашла в кафе и села за один из столиков справа.

Тридцать секунд.

Пара молодых людей вошла в кафе и, смеясь, уселась прямо напротив Гермионы. Они? Вряд ли.

Двадцать секунд.

— Что вы будете заказывать? — Официантка. Бедная. В такую жару в чертовом фартуке.

— Холодный кофе.

Ушла.

Десять секунд.

Боковым зрением увидела, как распахнулась дверца машины. Длинные рыжие волосы Джинни развевались на ветру. Такси уехало. Она медленно подошла к столику слева от Гермионы. Села. Ее не видно: Гермиона сидит спиной к ней.

Полдень.

В кафе появился кто-то еще. Гермиона не видела, кто именно: он вошел с противоположной стороны. Да. Это он. Она чувствовала.

Джинни резко встала.

— Ты? — Голос полон изумления.

Гермиона немедленно полезла в сумочку. Зеркало. Нужно достать зеркало.

— Здравствуй, Джинни. — Спокойный негромкий голос.

Такой знакомый... Гермиона застыла. Где, где она его слышала?

— Мне казалось, что Уизли не отпустят тебя одну. Или они неподалеку?

— Где Гарри?

До Гермионы донесся смешок мужчины.

— Дам тебе совет, Джинни. Не лезь в это дело. Береги себя. И ребенка.

— Ты что, угрожаешь мне?!

— Нет, только предупреждаю.

Чертовы дамские сумки, в которых ничего нельзя найти! Где оно?!

— Послушай, ты! Я не знаю, зачем вам Гарри, но, если вы...

Бум! Гермиона, забыв о предосторожностях, резко обернулась. Джинни упала прямо в руки мужчины. Остолбеней? Ясно, что заклинание послал кто-то со спины Джинни, иначе она упала бы на асфальт.

— Джинни! Джинни! — воскликнул мужчина, отчаянно тряся ее. Джинни была без сознания.

— Срочно вызовите скорую! — крикнула Гермиона все той же официантке, что стояла, испуганно зажав руками рот. Та мгновенно испарилась. Посетители кафе повскакали со своих мест и сейчас с ужасом смотрели на пару: мужчина, стоящий на коленях, и беременная девушка без чувств лежит в его руках.

Он медленно положил ее на землю, перевернув на спину.

Гермиона в ужасе ахнула: по животу Джинни алым пятном расползалась кровь.

Послышалась завывающая сирена: скорая подъехала как никогда быстро.

Прибывшие врачи аккуратно подняли Джинни и уложили ее на носилки.

— В Центральную больницу, — голос доктора эхом отозвался в ушах.

Гермиона посмотрела на мужчину. Их глаза встретились. Такая гулкая тишина. Гермиона тяжело задышала: Симус. Это был Симус Финниган.

Еще пара секунд. Симус изумленно расширил глаза: он узнал ее.

Все как в тумане. Нужно бежать. Гермиона медленно начала нащупывать на столе за спиной пресловутую сумочку. Симус также медленно поднялся на ноги.

Рука нашла сумку, и Гермиона отвела взгляд. Все. В мир вернулись звуки, голоса, сигналы машин, плач, смех, музыка...

Гермиона побежала. Она и не знала, что всего несколько часов назад по этой же дороге от этого же человека убегала Падма Патил.

Тот же перекресток. Те же машины. Симус грубо расталкивал прохожих, да и Гермиона особо не церемонилась. Люди изумленно наблюдали за погоней, и вдруг все одновременно отвернулись и поспешили дальше по своим делам. Симус использовал Маскирующие чары. Как и с той, другой, девушкой. Это дало Гермионе пару лишних секунд.

Она добежала до дороги и понеслась вперед прямо на красный цвет. Автомобиль резко остановился, и водитель яростно чертыхнулся. Она не оглянулась. Бежать, бежать. Гермиона сразу отмела вариант сесть в автобус или в маршрутное такси, Финниган не станет никого жалеть и устроит взрыв. Тогда метро. Метро — спасительная возможность. Поезд унесет Гермиону в глубь тоннеля, и Симус не сможет добраться до нее.

Успеть, успеть...

Бесконечная дорога закончилась. Оставалось каких-то десять шагов до заветных дверей. Симус направил на нее палочку.

Бежать, бежать! Успеть! Пожалуйста!

Да! Гермиона быстрым движением перепрыгнула через турникет. Симус проскочил вслед за ней. Эскалатор. Гермиона понеслась вниз, расталкивая пассажиров и заставляя их изумленно вглядываться в пустое пространство. Симус не отставал. Пожалуйста! Господи, пожалуйста! Дай мне время, дай мне хотя бы пару секунд!

«Симус — чистокровка» — мелькнуло у Гермионы в голове. — «Он не знает метро так, как я».

Вспышка. Гермиона спаслась, скрывшись за колонной. Она, словно циркач, огибала колонны то слева, то справа. Наверное, это смотрелось бы комично, если бы не было так страшно. Поезд давно прибыл и теперь стоял с открытыми дверьми. Симус не знал, что его остановка ограничена по времени, а Гермиона ясно осознавала: нужно успеть заскочить в него в последние секунды перед отправлением.

Снова вспышки. Симус безостановочно посылал в нее заклятия. О Боже, пожалуйста.

Да! Двери закрываются, Гермиона влетела в вагон за мгновенье до того, как они захлопнулись и поезд начал набирать ход. Последняя вспышка. Стекло разбилось вдребезги. Симус побежал к вагону, намереваясь запрыгнуть внутрь. Слишком поздно. Гермиона скрылась в туннеле.

Боже, Боже, спасибо! Гермиона выхватила палочку. Никто не обратил на нее внимания, все только изумленно рассматривали осколки от стеклянной двери: все еще действовали Маскирующие чары. Патронус Рону. «Немедленно отправляйся в Центральную больницу. Там Джинни.»

О Господи, Джинни...

  

11.07.13

« — Скажите, куда мне отсюда идти?

— А куда ты хочешь попасть? — ответил Кот.

— Мне все равно… — сказала Алиса.

— Тогда все равно, куда и идти, — заметил Кот.

— … только бы попасть куда-нибудь, — пояснила Алиса.

— Куда-нибудь ты обязательно попадешь, — сказал Кот. — Нужно только достаточно долго идти»

© Л. Кэрролл «Алиса в стране чудес»

  

— Ее привезли сегодня. Зовут Джинни Поттер. Девушка с рыжими волосами!

Девушка в приемной со скучающим видом взглянула на монитор компьютера.

— Да. Есть такая. Поднимитесь на пятый этаж. Хирургическое отделение. Направо от лифта и до конца коридора.

— Спасибо!

Через несколько минут Гермиона летела по коридору пятого этажа. Вдали виднелась пара рыжих макушек. Рон и Джордж.

Гермиона почувствовала, как сердце падает куда-то вниз, как только приблизилась к ним.

Джордж сидел на узкой лавочке, спрятав лицо в ладонях. Рон стоял напротив, прислонившись к стене и вперив отсутствующий взгляд в потолок.

— Что с ней? — задыхаясь от бега, выпалила Гермиона. Джордж отнял ладони от лица и посмотрел на Гермиону, словно впервые увидел ее. Рон также медленно перевел на нее взгляд.

— Его нет, — Джордж сглотнул. — Его больше нет.

— Кого? Кого нет, Джордж? Кого?!

Он снова опустил голову, вцепившись в волосы пальцами.

— Рон! Кого нет? — Гермиона почувствовала, что дрожит.

— Ребенка, — хрипло ответил Рон.

— Ребенка... — глухо повторила Гермиона.

А затем как в тумане развернулась и побрела обратно в сторону лифта.

— Куда ты? — Рон догнал ее.

— Я хочу уйти отсюда. Я не могу здесь находиться.

— Ты что-то скрываешь! — Рон вцепился в ее руку. — Ты знаешь, кто напал на нее? Это ведь ты отправила Патронус! Кто это был?!

— Я НЕ ЗНАЮ!!! — Гермиона вырвалась из его хватки. — Оставь меня, Рон! Пожалуйста, оставь! Мы поговорим, правда, но не сейчас! Прошу, не трогай меня сейчас!

И Гермиона помчалась к лифту, оставив позади оторопевшего Рона.

  

* * *

Дверь дома на Оксфорд-стрит закрылась с громким хлопком. Пэнси вышла в холл.

— Симус? Что с тобой, Симус?

Симус отодвинул ее в сторону и прошел в гостиную.

— Там были мелкая Уизли и Грейнджер.

— О чем вы говорили?

— Сначала... Сначала я не заметил Гермиону. Я говорил с Джинни, а потом...

Симус замолчал и медленно подошел к барной стойке. Быстрым движением налил виски в бокал.

— И где лед? — он недовольно посмотрел на Пэнси.

— Да что с тобой?! Ты пьешь с утра? — Пэнси подлетела к нему и схватила бокал прямо у губ Симуса. — Что было потом?

Симус отвернулся.

— В Джинни послали заклинание.

— Кто послал? — Опешила Пэнси.

— Да не знаю я! Ее отправили в Центральную больницу.

— И что с ней? Что с ребенком?

— Я не зна-ю! — по слогам произнес Симус.

— А что Грейнджер?

— Она узнала меня и убежала.

— Что?! Ты дал ей уйти? Ты с ума сошел?

— Она помчалась в метро и умудрилась скрыться! Она же грязнокровка — там она как рыба в воде! — воскликнул Симус.

— Я сейчас найду ее адрес. Ты должен исправить все, понял?!

— Ты считаешь, она никому обо мне не рассказала?

Пэнси усмехнулась.

— Она не из таких. Чертовое гриффиндорское геройство. Она будет молчать об этом, пока не станет поздно!

— Хорошо, ищи адрес.

— Симус, — Пэнси нерешительно на него посмотрела. — Ты думаешь, это Он послал заклинание?

— Я не знаю, Пэнси. Не знаю...

  

* * *

Гермиона снова одиноко бродила по улицам. Слезы ручьями текли по ее лицу. Это она, она во всем виновата! Она не должна была разрешать Джинни ехать в «Магнолию»! Она должна была рассказать о разговоре с Падмой Рону, Джорджу, Терри!

У Джинни больше нет ребенка. Джинни потеряла его. Он не появится на свет.

Гермиона чувствовала, что ее сердце разрывается от боли и чувства вины. Оно давило, оно не давало вдохнуть.

Да мало ли что там ей говорила Джинни! Она не должна была слушать ее! И она должна была сразу повернуться и спасти Джинни от Финнигана! А она искала это чертовое зеркало!

Гермиона резко остановилась и, раскрыв сумочку, выпотрошила все ее содержимое прямо на землю. Сверху небольшой кучки бросила и саму сумку. Вот оно. Круглое, с синей оправой, в маленьком черном мешочке. Гермиона вытащила его из мешочка и, замахнувшись, кинула в стену близ стоящего дома. Оно не разбилось. Футляр с глухим стуком упал на землю и раскрылся. Тогда Гермиона подбежала к нему и со всей силы опустила на стекло ногу. Оно хрустнуло и раскололось. Прямо посередине. Так хрустнуло ее сердечко, когда Рон сказал «Ребенка». А затем она рассеянным взглядом посмотрела на мешочек, что до сих пор держала в руке, и вдруг принялась его с остервенением раздирать на маленькие кусочки. Выходило тяжело, крепкая ткань не желала рваться. Так было даже лучше. Гермиона прикладывала силы, отделяя кусочки ниток от общего слоя. А потом, взметнув остатки в воздух, судорожно вздохнула и побежала дальше.

  

* * *

Рон напряженно наблюдал за тем, как Гермиона, оставив позади расколотое зеркало и кучу вещей из сумки, помчалась вверх по улице.

Он четко понимал, что Гермиона знает о Джинни то, чего не знает никто больше. Единственное решение проблемы, пришедшее ему на ум — проследить за ней.

Гермиона подошла к дому двенадцать на площади Гриммо. После похищения Гарри многие переехали сюда. Чтобы быть ближе в случае надобности.

Что-то было не так. Гермиона остановилась у порога. Рон стоял на улице напротив. А затем понял, что происходит. Гермиона вытянула вперед руку и толкнула дверь. Она бесшумно отворилась. В доме кто-то был.

  

* * *

 

~ ~~ * ~~ ~

Примечание: для лучшего восприятия следующей сцены советую читать ее под Muttations (OST Hunger Games).

Ссылка: http://get-tune.net/?a=music&q=muttations+ost+hunger+games

~ ~~ * ~~ ~

  

Он был здесь. Притаился где-то неподалеку. Она чувствовала это.

Бесшумно вытащила из кармана палочку. Бесшумно проскользнула налево, в столовую. Пусто. Дальше по коридору. Гостиная. Никого.

Она медленными шагами, стараясь не издавать лишних звуков, начала подниматься по лестнице.

Первая комната. Вторая. Третья... Его нигде не было.

Гермиона снова вернулась к лестнице. Лестница. Она не проверила чулан под ней.

Также медленно и тихо проделала путь вниз. Палочка в руке. Она не даст себя в обиду. Она отомстит за Джинни. Она заставит его страдать.

Остановилась прямо перед дверью в чулан. Что-то не так. Она кожей ощущала его присутствие. Взгляд на ручку двери. Сжала палочку.

Тень. На зеркальной ручке промелькнула тень. Ну конечно! Он успел выйти из чулана, пока она была наверху. Он может стоять прямо за ней. Небольшой шажок влево. Так видно зеркало у правой стены.

Дыхание перехватило. Он стоял прямо за ее спиной. Внимательно смотрел.

А затем Гермиону охватил гнев. Он! Он убил ребенка! Пусть даже это и не он стрелял! Они все заодно! Можно было бы сразу догадаться, что он не придет один. Они все тщательно спланировали, они похитили Гарри, они и ее могли убить. Они зло. Ярость.

Гермиона стремглав обернулась и навалилась на Симуса. Он не удержал ее, и они упали на пол и по инерции пролетели несколько метров по полу.

Гермиона даже забыла про палочку. Она была готова сейчас разорвать его на куски собственными руками. Гнев. Ярость. Ненависть.

Симус вцепился ей в волосы и в шею, и они несколько раз перевернулись, отчаянно стараясь причинить друг другу как можно больше вреда.

— Гермиона!

Рон? Что он здесь делает?!

Ее руки сомкнулись на шее Симуса и надавили. Он захрипел и схватил ее пальцы, пытаясь отодрать их.

— Убью! — с безумным взглядом прошептала Гермиона, как вдруг почувствовала, как кто-то схватил ее за спину. — Отпусти! Отпусти меня!

Рон с невероятными усилиями заставил Гермиону ослабить хватку. Симус мгновенно воспользовался моментом и через секунду оказался у порога.

Гермиона с нечеловеческой силой оттолкнула Рона и побежала следом за беглецом.

Роли поменялись. Сейчас она была охотником, а он — ее жертвой.

Гермиона вспомнила про палочку и стрельнула в него заклинанием. Он увернулся. Ветер стучал в висках, но Гермиона ни на что не обращала внимание. Вот он — в нескольких шагах. Догнать. Ударить. Задушить. Отомстить. За все.

Она увеличила скорость. Сквозь ветер донесся крик Рона. Он бежал за ней. Он звал.

Симус лихорадочно оглянулся и вдруг трансгрессировал. Гермиона резко остановилась. Почему-то она забыла о том, что волшебница, забыла о своих возможностях. А сейчас она упустила его. Упустила.

— Гермиона! — Рон, наконец, догнал ее.

При звуке его голоса Гермиону снова охватила злость. Она резко обернулась и набросилась на него с кулаками, отчаянно закричав:

— КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ВМЕШАЛСЯ?! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ДАЛ МНЕ УБИТЬ ЕГО? ОН ЗАСЛУЖИВАЕТ СМЕРТИ! ОН... — Гермиона зарыдала, и Рон прижал ее к груди, успокаивающе поглаживая по голове. — Зачем?..

Она отстранилась и устало опустилась прямо на землю. Рон сел рядом с ней.

— Гермиона, ты не убийца. Ты самый добрый человек, которого я знаю.

— Но из-за него похитили Гарри, из-за него Джинни потеряла ребенка, из-за него...

— ...ты не должна становиться убийцей. Мы найдем его. Его посадят в Азкабан, справедливость будет восстановлена.

— Но ребенка уже не вернуть!

— А твою душу можно было бы вернуть?

Гермиона посмотрела на Рона, словно в первый раз его видит. Когда он так повзрослел?

— Прости... — всхлипнула она. — Я не знаю, что нашло на меня. Спасибо, что не дал мне...

— Я все понимаю.

Рон встал и помог Гермионе подняться на ноги.

Они смотрели друг на друга, и вдруг Рон поддался вперед. Гермиона неуклюже повернула голову, и поцелуй пришелся на висок. Гермиона сглотнула и подняла взгляд. Медленно покачала головой.

— Прости, Рон. Я не могу.

— Но почему, Гермиона? Что не так? — Отчаянный взгляд. Надежда.

Вдруг почему-то перед глазами появились яркие серебристые глаза и пушистые ресницы...

— Просто слишком много времени прошло. Не нужно, Рон. Не нужно. — Гермиона вздохнула. — Я пойду, Рон.

И она медленно побрела обратно к дому. А Рон все смотрел и смотрел на уходящую фигурку, пока она не скрылась за порогом.

  

* * *

Во второй раз за день дверь дома на Оксфорд-стрит хлопнула, да так, что отлетела штукатурка. Однако Пэнси Паркинсон не вышла в холл, как ранее. Она стояла посреди столовой, испуганно закрыв ладонью рот.

— Ничего не получилось! — Рявкнул вошедший Симус, не заметив состояния подруги. — В нее вселился дьявол! Я еле успел убежать! — Симус пнул табурет, отчего тот упал на ковер с глухим стуком, и наконец обратил внимание на позу Пэнси. — Что случилось?

Пэнси медленно на него посмотрела.

— Только что я получила Патронус от Милисент. Чемпионат закончился, она возвращается...

— Что?! Ты сообщила Кормаку?!

— Еще нет. Сейчас отправлю Патронус.

— Черт! Что нам делать с Поттером и Падмой?

Пэнси пожала плечами и взмахнула палочкой. Из нее выскочил маленький ежик и растворился в воздухе.

Через несколько минут входная дверь в третий раз хлопнула, и в столовую влетел Кормак.

— Только этого нам не хватало для полного счастья! Симус, проведи воспитательную беседу с нашими пленниками.

— Мы что, оставим их здесь?! — Удивленно вытаращила глаза Пэнси.

— Скажем Мили, что готовим сюрприз для нее, — Кормак цинично усмехнулся. — Она как обычно поверит. Ты, Пэнси, займись едой.

— А ты? — буркнула Пэнси.

— А я буду встречать мою любимую! — Торжественно заявил Кормак и, проговорив заклинание, поймал выпавший из кончика палочки букет крупных красных роз. Они были красивыми. Но до Пэнси не донесся чарующий аромат. Цветы не пахли. Похоже, так с Мили будет всегда. Красивая оболочка и пустое содержание. Такими были розы. Таким был и Кормак.

  

* * *

И Падма, и Гарри вздрогнули, когда дверь отворилась. Гарри резко вскочил на ноги.

— Симус? Ты...

Он замолчал, с недоверием покачивая головой. Симус проигнорировал замешательство бывшего друга.

Падма не смотрела на него.

— Я предупреждаю вас в первый и последний раз: никаких звуков. Вас здесь нет. Не дай бог, я услышу хоть что-то из-за двери этой комнаты.

Падма резко обернулась к нему.

— Милисент возвращается? — Хриплым голосом спросила она.

— Замолчи! — Гаркнул Симус. — Это не твое дело.

— И почему это мы должны тебе подчиняться? — Дерзко спросил Гарри. — Что ты нам сможешь сделать?!

— При чем тут вы? Ты разве не боишься за свою милую женушку, Поттер?

Гарри затрясся от злости и страха и кинулся на Симуса. Падма, вскочив со своей кровати, повисла на его руке.

— Умный поступок, Падма. Ты, в отличие от нашего героя, делаешь правильные выводы.

Гарри остановился и недовольно скинул ладонь Падмы со своего локтя.

— Не смей трогать ее, Финниган, — прошипел он. — Если хотя бы один волосок упадет с ее головы, я убью тебя.

— Да-да, я понял, какой ты грозный, Поттер, — нараспев ответил Симус и, развернувшись, вышел из комнаты и запер дверь. А затем, почувствовав внезапно охватившую его злость, подошел к ней близко-близко и прошептал: — Ее мы не тронем. А вот ребенка твоего уже не вернуть!

И сбежал вниз по лестнице, слыша, как за спиной кричит Поттер и рушит что-то в комнате; как Падма плачет и пытается его успокоить. А потом он увидел взгляд. Пэнси Паркинсон пристально на него смотрела, он так и остановился посреди лестницы. Она оглядела его всего: от ног до макушки, медленно, заставляя его нервно сжимать вмиг вспотевшие ладони. А дальше Пэнси покачала головой. Так медленно, словно не веря своим глазам, и, ничего не сказав, скрылась за дверью.

А Симус так и остался стоять. Посередине лестницы, чувствуя себя последним негодяем. Разочарование. Оно так ясно читалось на ее лице.

  

11.07.13

Лучшие годы вашей жизни — когда Вы решаете, что Ваши проблемы принадлежат Вам. Вы не вините в них мать, экологию или президента. Вы осознаете, что сами контролируете свою судьбу.

© Альберт Эллис

  

Лондон окутала долгожданная прохлада. Кондиционеры в квартирах отключились, окошки в домах отворились, детвора высыпала на улицу.

В центре города, близ Темзы, завораживая нежным сиянием, плавно кружилось знаменитое колесо обозрения, Лондонское Око. В одной из капсул стоял у окна и задумчиво разглядывал окрестности Драко Люциус Малфой. Сегодня ему сообщили новость. Глупо, но он даже не знал, как ее охарактеризовать. Печальную? Вызывающую шок? Горе? Приятную? Долгожданную? Он не знал.

После того памятного вечера, проведенного с... врагом? Такая мысль уже кажется глупым ребячеством... Нет, просто с человеком, который заставил его, пусть на миг, но забыть о своих проблемах. После той странной прогулки, Драко завел привычку: каждый вечер он приходил сюда, покупал билет и катался на величественном аттракционе.

Колесо внушало спокойствие и непоколебимую уверенность: все будет хорошо. Да, пусть сейчас кажется: жизнь не удалась, но не в правилах Драко Малфоя опускать руки и надеяться, что все само как-то изменится.

Драко знал, с чем связано его назначение. Он не строил иллюзий, что министр наконец оставил свои подозрения и дал ему возможность начать жизнь с чистого листа. Нет, Драко прекрасно осознавал, что клеймо пожирателя смерти навеки останется на нем. Его не смыть никакими поступками или словами. Просто опасных людей всегда держат при себе. Так учителя обычно сажают хулиганов за первые парты, дабы внимательно за ними наблюдать. Да вот только Драко давно не школьник и долго терпеть этот бессмысленный надзор не собирается.

Однако Драко понимал: сейчас выказывать недовольство — глупая затея. Нет, он идеально выполнит свою часть работы. Большой интерес вызывали те части Книги, на которые Кингсли наложил запрет. Мог бы аргументировать это не так жестко. Даже Гермиона понурилась, когда он так грубо ей ответил.

Мысли снова переметнулись к Гермионе. И когда он стал так ее называть? Пусть даже и в мыслях?

Драко снова и снова вспоминал их полет. Именно в этот миг он вдруг понял, какая она красивая. Она изменилась со школьных времен. Волосы уже не казались жутким вороньим гнездом, она научилась их красиво укладывать: они маняще развевались на ветру, только почему-то одна прядка небрежно торчала спереди, обводя контур шеи.

Ее маленькие аккуратные пальчики судорожно держали поручень, и Драко вдруг нестерпимо захотелось наклониться и поцеловать каждый по очереди.

А глаза... Казалось бы, совершенно обычные карие глаза. Да вот только Драко не мог оторваться от них. Словно из них выпрыгивала ее душа. Они сияли... Горели лихорадочным огнем, заставляя сердце неровно колотиться. Драко на мгновенье испугался, что растворится в них.

Он окинул взглядом всю ее маленькую фигурку и внезапно ощутил лихорадочное желание прижать ее к себе, не дать в обиду, схватить в охапку и увести куда-нибудь, где их никто не найдет...

А потом они приземлились. Это было так неожиданно, так внезапно, Драко изумленно смотрел на выходящих из капсулы людей, словно только сейчас осознал, что они были не наедине.

Гермиона Грейнджер заставила его забыть об окружающем мире. Но она отвела сияющий взгляд, и мгновение разрушилось. В мир вернулись все проблемы, вернулась болеющая Нарцисса, сидящий в Азкабане Люциус и навязчиво следящий за ним Кингсли.

А сегодня оказалось, что поводов для переживания стало меньше. Сегодня ему отправили сову из Министерства, где официально сообщили, что в Азкабане скончался Люциус Малфой, и принесли сухие соболезнования.

Скончался Люциус Малфой... Драко с удивлением обнаружил, что ничего не всколыхнулось в его душе. Он ненавидел отца. Он винил во всех своих бедах его. В Драко были гордость, тщеславие, высокомерие, желание всегда и во всем быть первым. Драко не хотел метки. Не хотел служить Волан-де-Морту. Ему хотелось жить, хотелось иметь настоящих друзей, хотелось ощущать поддержку близких, хотелось, наконец, по-настоящему задышать. Однако Люциус решил устроить жизнь сына по совершенно иному сценарию.

С детства Драко внушали, что настоящей дружбы не бывает, что следует рассчитывать только на себя. Драко не верил. Он был одиннадцатилетним ребенком, отчаянно хотевшим видеть вокруг лишь хорошее и светлое. А потом первое разочарование. Гарри Поттер не пожимает ему руку, надменно что-то говорит. Драко даже не слышал, что именно. Только отчаянно пульсировала мысль: отец был прав, дружбы не бывает. И все знают об этом, да только он один почему-то верил. Из этого случая он извлек выводы. Кребб и Гойл, они лучшая компания. Это не друзья, просто хотелось, чтобы кто-то был рядом. Драко отчаянно боялся одиночества.

А потом вернулся Темный Лорд. И его жизнь превратилась в ад. И во всем Драко винил отца. Именно Люциус поддерживал политику безумца, именно Люциус не сумел выполнить чертово задание, именно из-за провала Люциуса на запястье Драко появилась черная метка и ему отдали приказ: убить Дамблдора.

Драко не мог ослушаться. Его не волновала собственная жизнь, но ставить под угрозу жизнь Нарциссы он просто не имел права.

Драко в течение всего своего шестого курса всячески отнекивался от попыток Северуса помочь. Он понимал, что это — только его задание и никто не должен страдать. Однако там, на башне, он все еще не осознавал, насколько должен быть благодарен этому человеку. Если бы Дамблдор выжил, Волан-де-Морт убил бы Нарциссу. Драко не сомневался в этом. Но тогда он накричал на декана. Наговорил много обидных слов. Возмущался, что тот не дал ему завершить начатое. Нарцисса плакала, Драко злился. А потом Снейп вернулся в Хогвартс, а Драко остался в Малфой-мэноре. Они так и не поговорили после того убийства на Астрономической башне. Только после смерти учителя Драко понял, насколько был неправ. Столько слов в душе, которых уже некому сказать... Смерть Северуса Снейпа вызвала в душе настоящую боль.

Тогда, после битвы, даже пропала вечная ненависть к Поттеру. Драко вдруг ощутил благодарность к нему: теперь Волан-де-Морта нет.

А затем жизнь снова показала ему свою несправедливость. Отца посадили в Азкабан. Но не это заставило Драко погрузиться в апатию. Узнав об аресте мужа, Нарцисса серьезно заболела. Она и по сей день не разговаривала. И в этом Драко винил отца.

А вот сегодня он получил уведомительное письмо и ничего не почувствовал. Видимо, за эти годы ненависть исчезла, и с Люциусом стало ассоциироваться единственное слово — безразличие.

Его кабина приземлилась, и Драко неспешно вышел на воздух.

Взгляд его снова упал на ту самую лавочку, где он, сам не осознавая как, рассказал Гермионе о своей жизни. Тогда он разозлился, вспылил; а вот сейчас почему-то ощутил нежность. Она ведь так трогательно выслушала его, прониклась, а он так грубо с ней обошелся. Как давно это было...

  

* * *

— Ты точно не злишься? — в десятый раз спросила Парвати.

— Нет, — повторила Гермиона. — Тебя ведь Перси попросил ничего мне не рассказывать!

— Но он и Терри так сказал, а Терри...

— Парвати, ну, хватит! Я не сержусь и не обижаюсь!

Парвати вздохнула.

— Джинни приходила в себя?

— Пока нет.

— Ты уже знаешь, про прием? — сменила тему Парвати.

— Какой прием?

Гермиона в связи с последними событиями, совершенно выпала из общей жизни.

— На котором Кингсли собирается распределить разделы Книги между нами, а мы поменяем Книгу, — терпеливо объяснила Парвати.

— Ты заметила, что Кингсли находится под большим влиянием Перси? Интересно, как ему это удается? Кингсли пляшет по его указке!

— Я тоже нахожу это странным, — кивнула Парвати.

— И Лаванда с ним очень тесно общается, ты заметила?

— Ну, да, я знаю, они работают в одном отделе.

— Нет, — Гермиона покачала головой, — здесь что-то другое. Я почему-то не доверяю ей.

— Брось, Герм! Это же Лаванда! Я ее сто лет знаю!

Гермиона промолчала.

— На мой взгляд, об этом можно подумать и позже. Сейчас все наши мысли должны витать около завтрашнего приема!

— Да уж!

— Итак, завтра вечером мы все, уже облаченные в официальные наряды, прибудем в дом Дина Томаса.

— Дина?

— Ага! Вот его адрес, кстати, — и Парвати немного порывшись в сумочке, протянула Гермионе лист бумаги. — Там будут все наши.

Гермиона покивала, разглядывая неровный почерк.

— А почему у него?

— Он снимает квартиру, дом записан не на него, следовательно, единственная в нашем случае нейтральная немагическая территория.

— Ясно.

— Ты волнуешься?

— Возможно, это странно, но я совершенно не переживаю, — Гермиона сказала чистую правду.

  

* * *

— Оу, оу, идем и никого не видим?

— Здравствуй, Тедди, — Драко выдавил улыбку.

— Тебе, я вижу, весело, вон на аттракционах катаешься! — Нотт насмешливо кивнул на колесо обозрения.

— Ну не все же в заботах, как ты. Слышал, скоро женишься?

— Да-да, она отчаянно богата, зовут, кажется, Прюденс. Она американка, — пояснил Теодор.

— Ясно, — кивнул Драко. — Приведешь ее на прием?

— Нет, — протянул Нотт. — Она не любит шумные мероприятия.

— Ясно, — повторил Малфой. — Ладно, до встречи. — И он ушел прочь.

А Теодор удивленно смотрел ему вслед. Малфой и не съязвил? Это было странным.

  

* * *

— Здесь здорово! — распылялся Дин Томас, проводя их в глубь своего дома. — Хорошая природа, деревья, воздух — красота!

— Да уж. Денег на квартиру ближе к центру не нашлось, вот и пытается отыскать плюсы здесь, — с язвительными нотками заметил Теодор шагающему рядом с ним Блейзу. Тот рассеянно кивнул. Похоже, его мысли были далеко от маленького загородного домика Дина.

— Вы сказали Полумне, да? — спросил Перси Уизли, усаживаясь во главе большого овального стола из красного дерева.

— Она в пути, — ответила Парвати.

Они сидели молча. Перси, Гермиона, Парвати, Блейз и Теодор. Дин стоял у окна, поглядывая в сторону входной двери.

— Лаванда! — вдруг воскликнул он и быстрым шагом направился ее встречать.

— У них что, любовь? — саркастически фыркнул Тедд, отчего Блейз как-то странно на него посмотрел.

Парвати бросила на него убийственный взгляд, в то время как дверь отворилась и в гостиную влетела Лаванда. На ней было красивое длинное небесно-голубое платье с открытой спиной, легкая шаль, небрежно переброшенная через обе руки, плавно колыхалась за спиной. Вместе с Лавандой в тихую степенную гостиную ворвался смех.

— О, почти все в сборе! Всем-всем-всем привет! Почему такие кислые мины? — Лаванда подошла к Парвати и Гермионе и поцеловала их, а потом остановилась между Теодором и Блейзом и вдруг с шаловливой улыбкой потрепала их волосы. Парвати прыснула от мгновенно ставших каменными лиц Нотта и Забини. — Да ладно, мальчики! Улыбнитесь! У нас сегодня ответственный день! Верно, Перси?

Перси с веселыми искорками в глазах кивнул. Да, Лаванда умудрилась всем поднять настроение.

В следующий миг дверь снова открылась и вошли Дин вместе с Полумной.

— Привет! — рассеянно улыбнулась Полумна и плавной походкой подошла к своему месту за массивным столом. Лаванда опустилась рядом.

— И где Терри? — заметила отсутствие главы аврората Лаванда.

— Уже прибыл! — ответил ей Дин и в очередной раз вышел из гостиной.

У вошедшего Терри был серьезный и ответственный вид. Наконец, он и Дин тоже заняли свои места за столом, после чего Перси прокашлялся и приступил к инструктажу.

Присутствующие ловили каждое его слово.

— Теперь самое главное. Кто непосредственно заменит Книгу?

Перси обвел сидящих за столом людей пристальным взглядом.

На мгновение в помещении воцарилась тишина. А затем раздался негромкий голос:

— Я.

Все устремили изумленные взгляды на Гермиону.

  

* * *

— Это был такооой пас, — восхищенно протянула Милисент, эмоционально прижав ладони к груди. — Вы только вообразите!!! Смит кидает квоффл Ричардсону, и тот быстро забрасывает его в ворота итальянцев именно в тот момент, когда Корте ловит снитч! Вы представляете?! Если бы Ричардсон не забил гол, Италия бы выиграла!

Они сидели за столом в доме Милисент на Оксфорд-стрит, с аппетитом поедая приготовленную Пэнси еду, и внимательно слушали рассказ о великолепном финале матча.

Пэнси вдруг злорадно усмехнулась:

— А матч длился меньше недели, Уизли проиграл деньги!

Симус и Кормак усмехнулись.

— Соскучились по мне? — с кокетливым видом спросила Мили.

— Конечно, дорогая! — воскликнул Кормак. — Мы даже готовим тебе сюрприз!

— Сюрприз? — глаза Милисент загорелись. — Какой?

— Ну, Мили, какой же это будет сюрприз, если мы тебе расскажем? — притворно удивился Симус.

Пэнси досадливо отвернулась. Они не разговаривали с Симусом после его ужасных слов Поттеру. Ей хотелось разрыдаться от обиды. Ну что, что с тобой, Симус? В кого ты превращаешься?!

— Просто не заходи в первую комнату справа наверху, хорошо?

— О! Вы меня заинтриговали! — Мили радостно улыбнулась.

Пэнси вздохнула. Из-за всего, что с ней происходило в последнее время, у нее сложилось стойкое пессимистическое настроение. «Да, ты был прав, Кормак. Она действительно тебе верит. Но это не признак того, что она слабая или глупая. Нет, это лишь доказывает твою подлость».

  

* * *

— Добро пожаловать! — Кингсли Бруствер обвел всех прибывших на прием сияющим взглядом. — Сегодня ответственный день. Я распределю первую половину Книги между нашими специалистами-переводчиками. Как вы все знаете из прессы, вторая половина будет отдана в распоряжение профессионалов из Канады.

Гермиона и Парвати переглянулись. Нужно успеть заменить Книгу до передачи.

— Хочу кое-что вам напомнить. Вам, наверняка, известно, что Книга распускает мощные магические флюиды. Убедительная просьба: не применяйте заклинания, связанные с перемещениями. Никаких притягивающих чар, никакой трансгрессии, никаких патронусов и тому подобных заклятий. А пока, — Кингсли доброжелательно улыбнулся, — прежде чем Книгу вынесут из Отдела Тайн, предлагаю вам насладиться сегодняшним вечером. Поблагодарим Департамент культуры и магического просвещения: сегодня для нас организован замечательный концерт!

Гости одобрительно захлопали, и вечер официально начался.

Парвати с довольным видом щелкала колдокамерой, в то время как на специальном наколдованном помосте милая девушка запела веселую песню. Гермиона улыбнулась: Парвати выглядела замечательно. Воздушное золотистое платье до колен с затейливым крестом на спине. Гермиона и сама постаралась выглядеть красиво: она надела облегающее красное платье до колен с одним рукавом и небрежно заколола шпильками волосы. Она хотела выглядеть соблазнительной. Ведь здесь будет он. Бывший враг с глазами предрассветного неба.

К ним неспешной походкой приблизилась Лаванда.

— Ну как? Когда начинаем?

— Ждем сигнала от Полумны, — ответила Парвати, отрываясь от объектива.

— Ты ее ищешь?

— Что? — Гермиона вздрогнула.

— Ну... ты так оглядываешься...

— А! Да-да, ее. Пойду посмотрю, может, она у противоположной стены?

И Гермиона поспешно ретировалась.

  

* * *

— Полумна!

— Привет, Невилл! — она приветливо улыбнулась. — Как дела? Как Ханна?

— Ханна в порядке. Как самочувствие Джинни?

Полумна печально вздохнула.

— Ох! Пока без сознания. Думаю, так даже лучше. Не представляю, что с ней будет, когда она узнает о выкидыше.

Невилл помрачнел.

— Если узнаешь, что она пришла в себя, сообщи мне: я хотел бы поддержать...

— Да, конечно, обязательно.

  

* * *

~ ~~ * ~~ ~

Примечание: для следующих нескольких эпизодов, включая танец, в этой главе я выбрала песню Within Temptation “All I Need”.

P.S. Если кто смотрел «Дневники вампира», думаю, вы одобрите мой выбор. :D

Ссылка: http://get-tune.net/?a=music&q=within+temptation+all+i+need

~ ~~ * ~~ ~  

Мир замер. Опять. Он опять забыл, что вокруг люди.

Она была восхитительна. Сейчас ему казалось, что он горит. Она была в красном.

Она также резко остановилась. И смотрела. Этот взгляд затягивал, завлекал во что-то прекрасное. Прекрасное и опасное.

  

* * *

Потом она не смогла бы сказать, кто сделал эти десять шагов навстречу. Или они оба?

Она не смотрела по сторонам. Она снова не могла оторвать взгляд от его глаз и ресниц. Так близко. Гораздо ближе, чем тогда, в воздухе.

  

* * *

— Потанцуем? — почему его голос всегда становится таким хриплым в ее присутствии?

Она заворожено кивнула.

Он притянул ее к себе, трепетно прикоснувшись к ее правой руке и нежно обняв за талию. Да. Об этом он мечтал все эти дни.

  

* * *

Она положила свою левую руку на его плечо и вложила другую ладонь в его. Опустила голову на его плечо.

Так спокойно. Так хорошо и безмятежно.

  

* * *

Они поплыли в такт музыке. Для них не существовало окружающего мира.

И почему только сейчас это стало таким очевидным?

* * *

Она так доверчиво прижалась к нему.

Это было ново. Ему никто не верил прежде. Всегда настороженность, всегда ложь и обман.

Не теперь. Не с ней.

  

* * *

Она вдруг осознала, что еще ни с кем прежде ей не было так спокойно.

Да, у нее были друзья. Но всегда был страх, что они не так поймут; всегда было ощущение и четкое знание: нужно делать то, чего от тебя ждут.

А сейчас... она вдруг осознала, что не должна пытаться что-то сделать, что-то доказать.

Просто он протянул руку, и она ее приняла. Просто он повел ее по танцполу, и она дала себя вести.

Она поняла. Она могла быть слабой рядом с ним.

  

* * *

Такая хрупкая и нежная. Ему хотелось обнять ее. Так крепко, чтобы никто не посмел причинить ей вреда.

Он понял. Он нужен.

Она так судорожно сжала своими пальчиками его рубашку на плече, словно боясь, что он исчезнет.

Не исчезну. Я здесь. Я рядом.

  

* * *

Они не говорили.

Только сияющие глаза.

Только нежное объятие.

Только тяжелое дыхание.

Только ее голова на его плече.

Только его рука, трепетно держащая ее хрупкую ладошку.

Только неровно бьющиеся сердца.

Только он. Только она. Нет! Они.

  

* * *

Гости изумленно наблюдали за танцующей парой.

Гермиона Грейнджер и Драко Малфой.

Они танцевали, глядя друг другу в глаза, забыв об окружающем мире.

Красивая девушка в блистающем красном платье и притягивающий взгляды светловолосый мужчина в черном смокинге.

Почему-то никто раньше не понимал, какая они красивая пара...

  

* * *

— Ты знала?

— Я... я сама в шоке, Лаванда, — Парвати опустила колдокамеру и с выражением шока смотрела на танцующую подругу.

— Я тоже.

— Девочки! Перси сказал «Пора!», — к ним незаметно подошла Полумна.

— Ты это Гермионе скажи! — усмехнулась Лаванда.

— А я всегда знала, что она ему нравилась! — вдруг заявила Полумна.

Парвати и Лаванда изумленно на нее взглянули.

— Ну, он всегда задирал ее, — оправдалась Полумна.

— О! Песня закончилась! — воодушевилась Лаванда. — Парвати, зови ее!

— Почему это Я должна отвлекать ее от Малфоя? Я не хочу попасть под горячую руку Гермионы Грейнджер! — возмутилась Парвати.

— Расслабьтесь, девочки! Она сама идет к нам! — примирительно вставила Полумна.

— И что это было? — незамедлительно последовал вопрос Парвати.

Гермиона скользнула по ней немного рассеянным взглядом:

— А?

— Ооо! — протянула Лаванда. — Ты хоть сможешь сейчас работать?

Парвати хихикнула, отчего Гермиона бросила на нее убийственный взгляд.

— Давайте оставим сплетни и обсуждения на потом, — строго сказала Полумна. — Перси дал сигнал к началу. Гермиона, я буду держать Отдел Тайн под наблюдением, но ты знаешь, на это требуется много магической энергии. У тебя есть максимум двадцать минут.

— Да-да, — Гермиона достала из сумки пару маленьких черных предметов.

— Это и есть то твое изобретение? — удивленно спросила Парвати.

— Да! — гордо ответила Гермиона. — Магически измененная магловская рация. — Гермиона протянула Полумне один из черных предметов. — Засунь это в ухо!

Полумна, подозрительно поглядывая на странную для нее вещицу, аккуратно вложила ее в свое ухо. Гермиона затолкнула вторую в свое ухо.

— И теперь вы можете мысленно отправлять друг другу сообщения? — восхищенно присвистнула Парвати.

— Да, — улыбнулась Гермиона и вытащила из сумки еще пару раций. — А это вам. На всякий случай.

Парвати и Лаванда послушно взяли рации, с любопытством их разглядывая.

— Все! — скомандовала Гермиона. — Все по местам! Лаванда, прошу: быть крайне внимательной! Парвати, включи все свое очарование! Полумна, ты не чувствуешь усталости?

— Нет, меня точно хватит на двадцать минут. Ты ведь успеешь?

— Постараюсь!

И девушки разбрелись в разные стороны.

  

13.07.13

Один римлянин сказал: «Не называйте счастливым того, кто еще не умер», и моя задача — подарить великое счастье своему отцу.

© М.Б. Циммер «Туманы Авалона»

  

— И что я буду делать? — обиженно выпятив нижнюю губу, спросила Милисент.

— Ну... — протянул Симус. — Ты же у нас обладаешь великолепной фантазией, придумай что-нибудь.

— Ну, хотя бы намекните, что это за такой сюрприз, что я должна уйти?! — Мили недоуменно разглядывала своих друзей.

— Сюр-приз! — по слогам произнес Кормак и, ласково обняв жену за талию, подтолкнул ее к выходу.

— И долго я должна слоняться по городу? — спросила Мили, открывая дверь.

— Где-то около часа, — быстро проговорила Пэнси.

— Ладно! Буду утешаться тем, что в скором времени вы меня очень обрадуете! — и Мили, улыбнувшись, вышла на улицу.

Оставшиеся в доме выдохнули с облегчением.

— А вы придумали, что за сюрприз вы ей преподнесете? — иронично спросила Пэнси.

Кормак и Симус дружно ухмыльнулись и покачали головами.

— Что ж, я свяжусь с Ним, — заявил Кормак, отчего на лицах Симуса и Пэнси появилось одинаковое мрачное выражение.

Они молча уселись за стол в столовой.

— Пэнси, — сделал попытку помириться Симус, — мне жаль, что так получилось с Поттером.

Пэнси отвернулась и уставилась на пейзаж за окном.

— Пэнси, — Симус подался вперед и попытался сжать ладонь Пэнси, но та, быстро выдернув ее из руки Симуса, вскочила и неровными шагами отошла к окну. Стоять к нему спиной, оказалось намного проще, чем смотреть ему в глаза.

Симус нервно взъерошил волосы.

— Пэнси! Мы уже не маленькие дети! — Симус решил попробовать наладить отношения с другой стороны. — Мы вполне можем поговорить, высказать претензии и объяснить, что нас не устраивает, а не строить этот глупый цирк с обидами и игрой в молчанку!

— Глупый цирк? Не дети? — Пэнси стремительным движением развернулась к нему. — Что ж, ладно! Начнем с тебя! Какие у тебя претензии? — Пэнси ядовито подчеркнула последнее слово.

Симус сглотнул. Он ожидал иной реакции.

— Я слушаю! — гневно выпалила Пэнси. — Это ведь ты предложил! Это еще одна твоя великолепная идея! Ты ведь у нас гениальный стратег!

— Хорошо! — Симусу не понравилось, как Пэнси ловко сменила тему. — Мои претензии! — он тяжело задышал, а Пэнси взглянула на него с неподдельным интересом. Пожалуй, он бы поверил в этот спектакль, не знай он Пэнси так хорошо. — Ты стала совершенно другой! — запальчиво крикнул он. — Где та веселая и неунывающая девушка, в которую я влюбился?! От тебя прежней осталась только наглая язвительность! Сейчас ты постоянно чем-то недовольна! Эти твои вечные возмущенные взгляды! Надо же, помогаешь мне, какое одолжение! — Симус вдруг замолчал, испуганно расширив глаза. Он сейчас наговорил много лишнего.

Пэнси молчала, бесстрастно глядя на него. Единственное, что выдавало ее эмоции, — гневно раздувающиеся ноздри и судорожно сжимающиеся кулаки.

Затем Пэнси заговорила. Симус почувствовал, как внутри у него все холодеет и покрывается ледяной коркой: у нее был тихий, немного надтреснутый, яростный голос.

— Ах, одолжение? Ах, возмущенные взгляды? Надо же! А ты рассчитывал на аплодисменты и земные поклоны? Я стала грустной и унылой?! Надо же, как неожиданно! Какая глупая Пэнси Паркинсон! Ее так любят! Холят и лелеют, она окружена лаской и заботой! С чего ей тревожиться? У нее такой замечательный молодой человек! Он старается решать проблемы, не скидывая их на хрупкие плечи своей девушки! Да! Что с того, что она веселая и неунывающая? Зачем втягивать ее в неприятности?! — Пэнси все повышала и повышала голос. — Но если уж втянул, Симус, не смей, не смей, слышишь, возмущаться, что меня не устраивают твои методы! А чего ты ожидал?! — Пэнси сорвалась на крик. — Ты вдруг приходишь, белый как мел, заявляешь, что Некто! НЕКТО! — Пэнси истерично расхохоталась. — Угрожает тебе! В чем — покрытая мраком тайна! Что он хочет? Не-по-нят-но! Отдает какие-то глупые указания, а вы слепо им подчиняетесь! Не думай, что мне жалко Поттера, Симус! Я не бесхребетная Падма, и по большому счету мне наплевать и на него, и на всю эту необъятную семейку Уизли! Но я должна знать: РАДИ ЧЕГО?! Зачем я должна участвовать во всем этом чертовом похищении? Повторюсь: я не Падма! Я не назначаю себе великих задач матери Терезы: спасти невинную любовь, которую нагло шантажируют! Я помогала тебе все это время, потому что люблю тебя! Потому что именно ты пять лет назад спас меня, заставил меня поверить, что жизнь не кончилась! Вспомни, каким был ТЫ! Что с ТОБОЙ стало?! Где тот Симус, которого я полюбила? — Пэнси вдруг снова перешла на шепот. — Тот Симус никогда бы не сказал Поттеру о том, что произошло с его женой, так цинично. Он бы постарался подобрать мягкие слова. Ведь тот Симус знает, что такое — терять близких людей. Ведь война лишила его родителей. Тот Симус никогда бы не стал угрожать Падме. Тот Симус никогда бы так не поступил.

Пэнси почувствовала, что лицо ее стало влажным от нескончаемого потока слез. Слезы, слезы, как давно она не плакала. Все эти годы после битвы. А сейчас она оплакивала своих родителей, оплакивала свое утерянное детство, оплакивала того Симуса, который уже никогда не вернется.

Симус молчал, глядя в пол. Ему хотелось сказать, что он боялся, отчаянно боялся, что Пэнси узнает о том, что он совершил в прошлом. Его не тревожил арест, реакция окружающих, только мнение Пэнси. Он хотел рассказать, что Кормак все никак не мог понять, почему Пэнси не может участвовать непосредственно в похищении. Что Симус отчаянно отговаривал его, желая обезопасить Пэнси от нападок аврората в том случае, если их раскроют. Хотел рассказать, что Пэнси всегда ему нравилась, еще в школе; и, увидев ее тогда, во время битвы, потерянную и напуганную, чуть с ума не сошел от ужаса. Хотел сказать, как сильно он ее любит. Он много чего хотел сказать. Но в столовой по-прежнему царила звонкая тишина.

— Новости! — в столовую бодрым шагом вошел Кормак и сразу же остановился, настороженно глядя на Пэнси и Симуса. Они смотрели в разные стороны. Пэнси стала очень бледной и лихорадочно вытирала слезы; а Симус густо покраснел и нервно барабанил пальцами по столу. — Все в порядке? — осведомился Кормак и тут же осознал, что задал совершенно глупый вопрос.

Но, видимо, Пэнси и Симус только и ждали повода сменить тему, потому как одновременно, проигнорировав вопрос, спросили:

— Какие новости?

Кормак пожал плечами: не хотят говорить, ну и ладно!

— Сегодня вечером нужно будет напоить Поттера зельем.

— И?

— Эмм... Ну, сперва Поттер забудет о последней неделе. А потом... По Его словам, тут два варианта. Первый: что-то изменится в характере очкарика.

— Зачем кому-либо менять характер Поттера? — прервала Пэнси.

— Откуда я знаю?! — Кормак всплеснул руками. — Я счастлив, что скоро все закончится!

— В смысле закончится? — недоуменно спросил Симус.

Кормак с довольным видом усмехнулся:

— Ночью зелье наберет полную силу, а завтра мы Поттера отпустим! И свобода! — Кормак ликующе щелкнул пальцами.

Симус и Пэнси недоверчиво нахмурились.

— А второй вариант? — вспомнила Пэнси.

Кормак как-то сразу стушевался:

— Второй вариант имеет очень маленькую вероятность. Поттер... не выживет.

Воцарилось молчание. Все обдумывали Его указание.

— Это экспериментальное зелье? — вдруг спросила Пэнси.

— Не знаю, — Кормак пожал плечами. — А почему ты спрашиваешь?

— Потому что совсем недавно археологи обнаружили Книгу Теней.

— Ты хочешь сказать, — медленно промолвил Кормак, — что на Поттере испробуют зелье из Книги Душ?

— Мне так кажется. А учитывая, что слишком большая доза приводит к смерти, Поттер умрет в любом случае. Вероятность стопроцентная.

— Пэнси! — Кормак саркастически подвигал бровями. — Не замечал за тобой паникерства! Сама придумала, сама испугалась!

Симус молчал, напряженно глядя на Пэнси.

— И? — спросил он хриплым голосом. — Кто будет поить Поттера зельем?

— Я подумал о Падме.

— Что? — Пэнси изумленно округлила глаза. — Как ты ее заставишь?

— Симус подкинул мне замечательную идею: Падма отчаянно боится за свою мать! Она никогда не допустит, чтобы с ней что-то случилось! Она сделает все, что я ей прикажу, — Кормак все говорил и говорил, не замечая, что Симус резко схватился за угол стола, а Пэнси словно превратилась в каменное изваяние.

«Симус подкинул идею». Эти слова казались приговором.

  

* * *

— Я буду здесь! — Лаванда нервно улыбнулась. — Не волнуйся.

— Я спокойна, — ответила Гермиона, входя в открывшиеся двери лифта. — Смотри в оба!

— Постоянная бдительность! — Лаванда с ухмылкой передразнила Грюма.

— Что ж, пора... — Гермиона нажала на кнопку «Отдел тайн».

Лаванда тяжело вздохнула. Вот встревоженное лицо Гермионы, а вот уже захлопнувшиеся двери.

Лаванда напряженно огляделась. Все должно пойти по плану. Она должна увидеть ЕГО. Она должна вернуть ЕГО.

  

* * *

Джордж не пошел в министерство. Он стоял у окна в коридоре Мунго, куда они перевезли Джинни и горько плакал. Рон куда-то девался и пропустил тот ужасный момент, когда Джинни очнулась и колдомедик, заметно трясясь, рассказала ей о последствиях заклинания.

    

Джинни восприняла это совсем не так, как предполагал Джордж. Ему казалось, что Джинни забьется в истерике, учинит разгром... а она...

    

Джордж тряхнул головой и вдруг подался вперед и больно ударился о стекло.

    

Джинни даже не заплакала. Посмотрела так удивленно, словно не веря ушам, сначала на медика, а потом на Джорджа. А затем перевела взгляд на свой заметно уменьшившийся живот и медленно провела по нему рукой.

— Джинни? — Джордж подошел к ней близко-близко и заглянул ей в глаза. — Джинни, так бывает. Пойми, ты не виновата. Это случайность...

— Случайность, — гулко повторила Джинни.

Джордж бросил на колдомедика отчаянный взгляд. Женщина страдальчески покачала головой, давай понять, что совершенно не знает, чем помочь Джинни. Его уже предупредили, что прием успокаивающих зелий может негативно повлиять на здоровье сестры и другие ее возможные беременности. Значит, Джинни должна выдержать это. Джордж обещал себе, что сделает все, что в его силах, чтобы облегчить ее груз. Он был готов выводить Джинни из истерик, вытирать ее слезы. Но это? Джордж не ожидал такого поведения.

    

Джордж отвернулся от окна и вдруг пнул стену. И еще раз. И еще. Легче не стало.

    

— Оставьте меня... — прошептала Джинни и легла на кровать. Джордж и колдомедик вышли из палаты, тихо прикрыв за собой дверь.

— Это хороший признак, — прошептала женщина, — она стойко восприняла эту новость.

Джордж покачал головой.

— Нет, у Джинни должна была быть совершенно другая реакция.

— Вы не можете предугадать ее настроение, она пережила ужасную потерю, для женщины это катастрофа. Вы должны быть рядом сейчас.

— Я буду, — пообещал Джордж, чувствуя, как с каждой минутой его все больше и больше охватывает беспокойство.

    

Внезапно на здание Мунго обрушился ливень. Джордж заворожено наблюдал, как крупные капли неистово тарабанили по стеклу. Джинни... О чем ты думаешь, Джинни? Как тебе помочь?

  

* * *

— Итак, Лаванда, все идет по плану? — к девушке неспешной походкой подошел Дин Томас.

— Да, Дин.

— А ты хорошо притворяешься, Лаванда, — улыбаясь, проговорил Дин.

Лаванда резко повернулась к нему.

— О чем ты говоришь? — она недоуменно подняла брови.

— О Книге, Лаванда, о Книге, — Дин продолжал ласково улыбаться.

— Что «О Книге»? — раздраженно передразнила его Лаванда.

— Я знаю, на кого работает Перси. И я знаю, почему ты согласилась им помогать.

Лаванду охватил леденящий душу ужас. Нет. Нет! Он не мог узнать.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — равнодушно проговорила Лаванда, но голос, дрогнув, выдал ее.

Дин мягко рассмеялся.

— Знаешь, одно дело заменить Книгу, совсем же другое — то, что задумал Перси. На такое я не подписывался.

— Что тебе нужно? — хрипло спросила Лаванда. Сердце ее бешено колотилось.

— Я хочу, чтобы ты уехала со мной. Прямо сейчас. Ты ведь не хочешь, чтобы я сейчас направился прямиком к Кингсли и рассказал ему о вашем замысле? — саркастически произнес Дин.

— Тебе не удастся. Министр под Подчиняющим зельем, он делает все, что ему приказывает Перси.

— А остальные чиновники?

Лаванда отвернулась.

— Я не люблю тебя, Дин. И никогда не полюблю. В моем сердце лишь один человек...

— Но он умер! — сорвавшись, вскричал Дин. — Он умер, его нет, а я тут, рядом! И его нельзя вернуть, что бы там тебе не пел Перси. Никакая магия на это не способна. Никакие заклинания, даже из этой чертовой Книги!

Лаванда никак не отреагировала.

— Лаванда, я люблю тебя. А ты... — Дин приблизил к ее лицу свои ладони, словно собираясь нежно провести по нему пальцами, но так и не прикоснулся к ней. — Ты полюбишь, Лаванда. Со временем ты полюбишь меня. Потом, когда замысел станет известен правительству, я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебя не заподозрили. Но сейчас ты должна уйти со мной.

Лаванда молчала, неотрывно глядя в сторону. Дин опустил руки и жестко сказал:

— Ты поедешь со мной, Лаванда. Поедешь, или я сейчас же раскрою правду.

Лаванда наконец посмотрела на него, и Дин вздрогнул: ее глаза горели ненавистью.

— Я поеду с тобой, Томас. Поеду, чтобы никого не подвергать опасности. Но запомни: я никогда, никогда не полюблю тебя.

  

17.07.13

«Если вы думаете, что сможете — вы сможете, если думаете, что нет — вы правы»

© М. Цзэдун

  

— Направо, немного вперед... Стой!

Гермиона резко остановилась. Сердце гулко застучало где-то в горле.

— Подожди, там впереди работник.

Гермиона прижалась спиной к холодной каменной стене и прислушалась: да, в стенах подземелья раздавались спешные шаги. Гермиона тихонечко высунула голову из-за стенки: работник в темно-синей мантии, рассматривая кипу бумаг в руках, быстрой походкой пересек коридор и скрылся за поворотом.

— Гермиона? — в рации снова раздался голос Полумны, и Гермиона вздрогнула.

— Да-да? — прошептала она.

— Не двигайся, еще кто-то приближается.

И, действительно, через несколько секунд в проеме широкой железной двери появилась сотрудница Визенгамота, если судить по ее вишневой мантии с вышитой на ней витиеватой буквой «В», и медленным шагом проделала путь до ближайшего поворота.

Гермиона выждала еще несколько минут и шепотом спросила:

— Ну?

— Вроде бы больше ничьего присутствия я не чувствую. Иди прямо.

Гермиона строго следовала ее указаниям и, наконец, оказалась у массивной тяжелой двери.

— Это здесь?

— Да, ты помнишь заклинание?

— Да. Сколько осталось времени?

— У меня пока есть силы. Гермиона, у тебя пятнадцать минут, в течение которых я сдержу сигнальные чары, но если ты не успеешь...

— Я успею! — уверенно перебила Гермиона.

— Будем надеяться, — вздохнула Полумна. — Удачи!

— Спасибо! — благодарно выдохнула Гермиона и направила палочку на вход в помещение. Именно там министр и Департамент нововведений и магических открытий поместили Книгу Теней. Из палочки вылетело блеклое сияние и окутало дверь. Гермиона зашептала слова заклинания.

  

* * *

— И ты, Кормак? — разочарованно выдохнул Гарри. — Сколько еще людей предало меня?!

Он стоял у своей кровати, пораженно глядя на МакЛаггена. Глаза Гарри покраснели от недавно пролитых слез.

Падма сидела на своей постели, поджав под себя ноги, и молча наблюдала за насмешливо поднявшим брови Кормаком.

— Брось, Поттер! Мы с тобой даже не были друзьями!

— Но ты гриффиндорец! — воскликнул Гарри, отчего Кормак расхохотался.

— Ладно! Мне, конечно, весело смотреть на твое наивное лицо, но мне нужна Падма.

Падма при этих словах резко выпрямилась.

— Вставай, мы идем в гостиную.

— А как же Милисент? — тихо спросила она.

— Ее нет, — отрезал Кормак.

Падма не двинулась с места.

— Ну? Быстрее! — поторопил он ее.

Падма медленно поднялась с кровати и сделала несколько шагов по направлению к Кормаку. Внезапно Гарри сорвался с места и, подбежав к Падме, резко схватил ее за руку.

— Что вы хотите с ней сделать? Зачем она вам?!

— Мне некогда играть с тобой, Поттер! — разозлился Кормак и, выхватив из кармана волшебную палочку, направил ее на Поттера и отшвырнул его к окну. Затем схватил Падму за локоть и быстро вытолкал ее за дверь.

  

* * *

— Ну, как настроение? — промурлыкал Теодор прямо над ухом Парвати, отчего та испуганно вздрогнула и бросила на него убийственный взгляд.

— Что за привычка подкрадываться из-за спины? — недовольно буркнула она.

Теодор усмехнулся и посмотрел на сцену. Сейчас там знаменитые танцоры из Португалии восхищали зрителей страстным танго.

— Вау! — восхищенно присвистнул он. — Министр постарался на славу. Даже жаль портить ему вечер...

— Ты можешь не кричать об этом?! — шикнула Парвати, взволнованно озираясь по сторонам.

— Ты начинаешь напоминать мне Блейза, а это очень, очень плохой признак!

— Слушай! Оставь меня в покое! Вон иди и досаждай Лаванде! — Парвати вновь поднесла к глазам колдокамеру.

— Ой, какие мы нежные! Ладно! — и Теодор развернулся и посмотрел на лифты. Да так и расширил глаза от удивления. — А где она?

— Нотт, ты достал меня, неужели так сложно... — Парвати запнулась, созерцая безлюдный пятачок около лифтов. — Куда она делась?!

— Боже мой! Роуди! — и Теодор с Парвати с ужасом смотрели, как на кнопку вызова лифта нажал Джеймс Роуди — глава Департамента нововведений и магических открытий.

— Он идет за Книгой! — в ужасе запричитала Парвати. — Что делать? Что нам делать??

Нотт лихорадочно искал в густой толпе Блейза. Тот обнаружился довольно-таки быстро и удивленно оглянулся на зов друга.

— В чем дело? — он стремительно подскочил к коллегам. Ответом были отчаянные взгляды на поджидающего лифт Роуди.

К счастью, Блейз среагировал мгновенно и проворно преградил работнику путь, с наисчастливейшим видом воскликнув:

— О БОЖЕ! ДЖЕЙМС РОУДИ! НЕУЖЕЛИ Я ВИЖУ САМОГО ДЖЕЙМСА РОУДИ?!

Роуди вздрогнул, смерив Блейза возмущенным взглядом. На них стали оборачиваться. Парвати стояла, прижав ладонь ко рту, а Теодор напряженно сжал кулаки.

— Я БЛЕЙЗ! БЛЕЙЗ ЗАБИНИ! — и Блейз принялся с утроенной силой трясти руку опешившего главы небезызвестного Департамента. — БОЖЕ! — Блейз с восторгом прижал руку к груди, не переставая, впрочем, сдавливать другой уже посиневшую ладонь Роуди. — БОЖЕ, ВЫ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ, КАК Я ЖДАЛ ЭТОЙ ВСТРЕЧИ! Я СЛЫШАЛ О ВАС СТОЛЬКО!!! СТОЛЬКО! ВЫ — МОЙ КУМИР! Я ХОЧУ СТАТЬ ТАКИМ, КАК ВЫ, ДЖЕЙМС! ВЫ ВЕДЬ НЕ ПРОТИВ, ЕСЛИ Я БУДУ НАЗЫВАТЬ ВАС ПО ИМЕНИ?!

Судя по несчастному виду Роуди, он не был против. Он мечтал лишь, чтобы этот слишком радостный и эмоциональный молодой человек отпустил, наконец, его руку и дал уйти отсюда и никогда, никогда не возвращаться!

— Что нам делать? — ощущая нарастающую панику, спросила Парвати.

— Свяжись с Полумной! Тебе нужно спуститься в Отдел тайн к Грейнджер...

— Что? Нас поймают!

— Не поймают! Мы выгадаем вам время!

— Но как нам оттуда выбраться?

Теодор напряженно взъерошил волосы.

— Крыша! Бегите наверх! Мы с Терри будем ждать вас!

— Ладно!

И Парвати подскочила к лифтам. Блейз уже понизил голос, и зрители потеряли к ним интерес. Но было одно «но»: Роуди стоял лицом к дверям, что означало, что Парвати не могла проникнуть в лифт незамеченной. Она начала махать руками, пытаясь привлечь внимание Блейза. Наконец он поднял взгляд поверх спины Роуди и удивленно вытаращил глаза.

Парвати пыталась жестами показать, чего она хочет. Блейз моргнул, что, наверное, означало: он понял.

И, действительно, внезапно Блейз схватил Роуди в охапку и крепко обнял его, застучав по его спине кулаками, а затем, не отпуская задыхающегося от такого напора чиновника, развернулся с ним на сто восемьдесят градусов и наконец отпустил, вновь восторженно прижав руки к груди:

— Вы даже не представляете, КАК я счастлив вас видеть, Джеймс!

— Уже представляю, — прохрипел Роуди, тяжело откашливаясь.

Парвати мгновенно подлетела к лифту, благо, его двери именно в этот момент распахнулись, и, показав Блейзу поднятый вверх большой палец, забежала внутрь.

  

* * *

~ ~~ * ~~ ~

Примечание: для лучшего восприятия следующей сцены советую читать ее под Lee Holdridge “A Night Of Love” (OST The Mists Of Avalon).

Ссылка: http://get-tune.net/?a=music&q=lee+holdridge+a+night+of+love+ost+the+mists+of+avalon

~ ~~ * ~~ ~

  

Позже Джордж Уизли не раз задаст себе вопрос: как? Как он почувствовал? Может, у людей и вправду есть ангелы-хранители, и ангел его сестры в тот вечер привлек его внимание? А, может, все дело в духовной связи Джинни и Джорджа? Он не знал.

Только внезапно отвернулся от окна, стремительно пересек коридор и резко распахнул дверь в палату Джинни. Сердце бешено застучало, колени подкосились. Джинни, его маленькая Джинни, стояла на подоконнике и невидящим взглядом смотрела в окно. Всего лишь шаг отделял ее от пустоты. Рыжие волосы развевал сильный порыв ветра, а на лицо падали крупные капли дождя. Джинни сжала оконную раму так сильно, что побелели костяшки пальцев.

Джордж почувствовал, как в горле моментально пересохло. Он не знал, что делать. Ведь если он окликнет Джинни, она может шагнуть вперед и... Нет! Джордж решительно отмел эту мысль. Его Джинни выживет. Но, с другой стороны, ему может не хватить времени добежать до нее, она может поскользнуться на мокром подоконнике... Такие мысли пробежали в его голове за какую-то долю секунды.

Джордж склонился ко второму варианту. Вмиг он подлетел к Джинни и резким движением притянул ее за талию, сильно прижал к себе и вдруг заплакал от выматывающего напряжения и внезапного облегчения.

— Джордж! Джордж, миленький! — Джинни выбралась из его объятий и сама ощутила, как на глаза навертываются слезы. — Прости, Джордж...

— ЗАЧЕМ?! — Джордж вдруг схватил Джинни за руки и грубо затряс. — О ЧЕМ ТЫ ДУМАЛА?

— Джордж, я не могу жить, не х-хочу... — Джинни замотала головой. — Так нельзя...

— Джинни, — Джордж обхватил ее лицо руками, — ты сильная!

— Нет! — Джинни отрицательно качала головой. — Я СЛАБАЯ! Я НЕ МОГУ! У МЕНЯ НИКОГО НЕ ОСТАЛОСЬ! ГАРРИ... А ТЕПЕРЬ РЕ... РЕ... — Джинни умолкла, не в силах вымолвить роковое слово.

Джордж нежно прижал ее к себе, успокаивающе гладя по голове.

— У тебя все будет, Джинни. Я с тобой. И обещаю: мы найдем Гарри, и у тебя еще будут дети, слышишь? — Джордж отстранился и внимательно посмотрел сестре в глаза. — У тебя все будет хорошо.

Джинни отвела взгляд, но Джордж резко притянул ее обратно.

— Нет, Джинни, не отворачивайся! Послушай меня! ТЫ БУДЕШЬ СЧАСТЛИВОЙ! Я ВСЕ СДЕЛАЮ ДЛЯ ЭТОГО, ОБЕЩАЮ!

— Спасибо, — прошептала Джинни и прижалась к нему.

Джордж трепетно обнял сестру. Сейчас она была такой хрупкой и маленькой. Внезапно Джордж осознал: теперь будет легче. Теперь, когда Джинни выплеснула эмоции, поняла, что она не одна. Теперь будет легче.

  

* * *

~ ~~ * ~~ ~

Примечание: для лучшего восприятия следующих сцен советую читать главу под Trevor Morris “Need For Speed” (Crew Race 3 Sounding Streets).

Ссылка: http://get-tune.net/?a=music&q=trevor+morris+need+for+speed+crew+race+3+sounding+streets

(третья мелодия по счету)

~ ~~ * ~~ ~  

Дверь плавно скользнула в сторону, и Гермиона увидела, как в центре практически пустынной комнаты на высокой узкой подставке лежит Книга Теней, окруженная ярким, слепящим сиянием: эффект сильнейшего охранного заклятия.

Внезапно волшебная рация в ухе Гермионы завибрировала. Гермиона резко выхватила предмет. По коже пробежали мурашки: верный признак того, что Полумна прервала связь с ней. Неужели что-то пошло не по плану и кто-то вызывает Полумну?

  

* * *

— Теперь налево.

— Полумна? Что с тобой? — Парвати лихорадочным движением поправила рацию, однако голос Полумны становился все тише и тише.

— Тебе осталось немного, — раздался еле слышный голос. — Все мои силы идут на то, чтобы помогать Гермионе снять охранное заклятие. Боюсь, я не смогу помочь вам вернуться.

— Держись, Полумна, осталось мало! Куда дальше? — и Парвати побежала. Главное — успеть.

  

* * *

— Что? — Терри встревожено посмотрел на Теодора. — Вы хоть понимаете, что все это совершенно выбивается из плана?!

— У нас нет времени обсуждать это! Ты идешь на крышу?

— Нет! — Терри кивнул в сторону Блейза, убалтывающего Роуди. — Как только Роуди обнаружит пропажу Книги, немедленно вызовут меня! Я не могу бежать!

— Черт! — воскликнул Теодор. — Совсем не подумал об этом!

— Держи ключи от министерской машины, — Терри протянул Нотту ключи. — Я надеюсь, ты понимаешь, что вам лучше разделиться?

— О да! Я прекрасно это понимаю!

  

* * *

— Гермиона!

Гермиона вздрогнула от испуга и чуть не выронила палочку из рук.

— Парвати! Что ты здесь делаешь?!

— Лаванда ушла с поста, тебя чуть не поймали!

— Что?! Лаванда ушла? Не может быть!

— Слушай, ну ее, эту Книгу! Я не хочу, чтобы нас поймали! Бежим отсюда!

— Нет, — Гермиона почувствовала, что ее руки задрожали от усилий, которые требовала Книга. — Осталось мало!

— Сколько?

— Три минуты. И еще минуту Полумна будет держать сигнализацию...

— А потом? — испуганным шепотом прошептала Парвати.

— А потом вся территория Министерства сможет насладиться великолепной сиреной!

— Боже!

  

* * *

— Сестра, сами понимаете, — Перси печально вздохнул. — Вы знаете, как я не люблю смешивать работу и семью, но это уникальный случай.

— Мы понимаем, Перси, — сочувствующе проговорил Кингсли, и близ стоящие работники участливо закивали. — Можешь идти. И я приму во внимание твою просьбу: пожалуй, не следует при распределении вызывать каждого специалиста на сцену, я просто назову их имена. Не к чему нам вопросы об отсутствии некоторых сотрудников.

— Благодарю, министр, за ваше понимание! — пафосно выдохнул Перси и, с честью пожав начальнику руку, удалился.

  

* * *

Сияние вдруг ослабло и замигало, а затем и вовсе исчезло.

— Да! — победно вскинула кулак Гермиона и, подбежав к подставке, аккуратно взяла ценную реликвию в руки, быстрым заклинанием создала ее немагическую копию и водрузила ее на место оригинала. — Все, можем идти.

— Бежать, а не идти! — поправила Парвати и устремилась к выходу.

Гермиона направилась было по обратному пути, но Парвати ее резко остановила:

— Там поджидает Роуди! Идем через крышу, нас будут ждать Нотт и Терри!

И они побежали в противоположную сторону.

  

* * *

— Наконец-то, — слабым голосом проговорила Полумна. Она стояла, опираясь спиной об стенку, лицо ее было очень бледным.

— Все идет по плану? — деловито спросил Перси.

— Нет.

— Что? — встревожено воскликнул он, но затем вдруг покачал головой и перебил сам себя: — Ладно, расскажешь по дороге, мы уходим.

— Хоть что-то идет по плану, — буркнула Полумна и, повиснув на руке Перси, засеменила к выходу из здания Министерства.

  

* * *

— Осталось десять секунд! — панически взвизгнула Парвати. Они подошли к заветной двери. Судя по приблизительной карте Министерства, за этой дверью следует помещение, выход из которого ведет к лестнице на крышу: кабинет невыразимцев. — Черт бы побрал министра с его запретами на трансгрессию!

— Есть кое-что похуже запретов на трансгрессию, — с ужасом в глазах сообщила Гермиона, заглянув внутрь и резко захлопнув дверь.

— Что там? — спросила Парвати, будучи готовой уже ко всему.

— Там люди! — последовал поразительный ответ. — Там работники! Видимо, они отвечают за охрану или за оборудование...

— Как мы пройдем через них?

— Маскирующие чары? — предложила Гермиона, и Парвати активно закивала.

В этот миг им пришлось резко закрыть уши руками: по всему зданию Министерства раздался гулкий, глубокий, грудной звон колокола.

  

* * *

Джеймс Роуди ахнул и, начал лихорадочно нажимать кнопку вызова лифта.

— Что происходит? — деланно удивился Блейз, зажимая уши ладонями.

— Похищение Книги — вот что происходит! — рявкнул Роуди. — Если бы вы не отвлекали меня разговорами, этого бы не произошло! — и Роуди влетел в кабину лифта через открывшиеся двери, оставив Блейза довольно усмехаться.

  

* * *

— Мои люди сейчас направляются в Отдел Тайн, сэр, — уважительно произнес Терри Бут.

— Вы должны найти ее, Терри, — Кингсли протер платочком бисеринки пота на лбу, — канадцы ни за что не поверят в похищение. Они решат, что мы укрываем реликвию, и начнется межнациональная война!

— Ну, — Терри с сомнением поднял брови, — война — вряд ли... но вот о дальнейших торговых и иных отношениях придется забыть.

— Ох! — министр кинул на начальника аврората отчаянный взгляд. — Терри, вся надежда на вас!

— Я понимаю, — Терри отвесил почтительный поклон и ретировался.

  

* * *

— Мы обычные работники, — шептала Гермиона на ухо Парвати, пока они пересекали длинное, бесконечно длинное помещение.

По обеим сторонам от них за многочисленными столами расположились невыразимцы, работники Отдела Тайн, и занимались неясными для девушек делами: кто-то направлял палочки на большие сферы, шепча странные заклинания, кто-то также поговаривал необычные заклинания, но с закрытыми глазами, кто-то рисовал на старинных пергаментах неясные рисунки. Объединяло невыразимцев одно — они не обращали на Гермиону и Парвати совершенно никакого внимания. К счастью.

  

* * *

— Куда мы едем? — Лаванда отвернулась от окна, куда неотрывно глядела последние полчаса, и посмотрела на Дина. Тот сидел за рулем и равнодушным взглядом следил за дорогой.

— Ко мне.

— Но... — Лаванда даже выпрямилась в сиденье от удивления, — Туда ведь поедут все!

— Да.

— Ты не боишься, что я расскажу правду о тебе? — Лаванда мстительно прищурила глаза.

Дин усмехнулся и бросил на нее насмешливый взгляд:

— Не расскажешь. Ты ведь не хочешь, чтобы наш маленький заговор раскрылся?

— А как ты объяснишь то, что мы уехали из Министерства?!

— О! Ты скажешь, что очень испугалась, — объяснял Дин, игнорируя шок на лице Лаванды, — ушла с поста, уговорила меня увезти тебя.

— Зачем тебе это? — прошептала Лаванда.

Дин не ответил.

  

* * *

Двери резко распахнулись, и в проеме появились Роуди и небольшая группа авроров.

— Задержать!.. — Роуди внезапно замолк, увидев в поле зрения только невыразимцев.

— Не оборачивайся! — прошептала Гермиона.

— Давай побежим! — по щекам Парвати потекли слезы. — Мне страшно!

— Нет! — Гермиона сильно сжала ее руку. — Нельзя: маскирующие чары пройдут!

— Неважно, мы успеем! Я не могу так идти, мне страшно! — и Парвати, выдернув ладонь из железной хватки Гермионы, устремилась вперед.

— Задержать! — мгновенно закричал Роуди. — Задержать!!!

Гермиона бросила за спину отчаянный взгляд и бросилась вслед за подругой.

— Схватить их!

  

* * *

— Кто-то прибыл! — взволнованно сообщила Полумна и выбежала из гостиной загородного дома Дина Томаса. — Дин, Лаванда!

— И? — грозно спросил Перси. — Ты ничего не хочешь сказать, Лаванда?

— Прошу, сэр, — вдруг встрял Дин, — она не виновата, любому было бы страшно...

— Страшно?! — взревел Перси, отчего Полумна вздрогнула, а Лаванда сжалась в комочек.

— Перси, я...

— Даже не хочу тебя слушать! — Перси выставил вперед ладонь. — Избавь меня от глупых оправданий!

И он круто развернулся и пошел в гостиную.

  

* * *

Три шага... Два... Есть!

Гермиона и Парвати выбежали из кабинета невыразимцев и устремились вверх по винтовой лестнице. За их спинами слышался топот спешащих за ними авроров.

— Быстрее! — на верху лестницы их поджидал Теодор Нотт — крайне приятная новость. — Мы подготовили две машины. Кто-то поедет со мной, кто-то отдельно...

— Я не умею водить! — пискнула Парвати.

— Я поеду одна! — сказала Гермиона, и они разбежались в разные стороны.

  

* * *

Блейз, все еще усмехаясь, отвернулся от лифтов и вздрогнул, столкнувшись нос к носу с Драко Малфоем.

— Ох! Ну и ты напугал меня! — Блейз прижал руку к груди.

Драко серьезно смотрел ему в глаза.

— Что происходит, Забини?!

  

* * *

— Кто-то еще! — радостно воскликнула Полумна, и, действительно, в эту секунду дверь отворилась, и в гостиной появились Парвати и Теодор.

— Все в порядке?! — Перси взволнованно вскочил с кресла.

— Гермиона еще не приехала?

— А должна была? — с опаской спросила Полумна.

— Мы выехали одновременно...

— Она приедет! — успокоил всех Перси. — Где Книга?

— Она у Грейнджер, — с ухмылкой ответил Теодор, и Перси побледнел. — Что, Уизли, теперь волнуешься?

  

* * *

В фойе отеля размашистым шагом вошел привлекательный молодой человек со светлыми, почти белесыми волосами и уверенной ухмылкой.

— Гермиона Грейнджер? — девушка на ресепшне подняла на него удивленный взгляд. — Несколько дней назад мисс Грейнджер выехала из отеля...

— Вы не могли бы дать мне ее нынешний адрес?! — Драко сильно сжал поверхность стола.

— Простите, но мы не разглашаем подобную информацию, — и девушка грустно улыбнулась.

  

* * *

— Гермиона! — навстречу подруге выбежала Парвати и заключила ее в объятия. — Мы все так волновались за тебя!

И они в обнимку вошли в дом.

— Все в порядке? — осведомился Теодор. Гермиона слабо кивнула.

— Ты молодец! — радостно сказала Лаванда, и Гермиона дернулась, словно от пощечины.

— О! Ты здесь?

Лаванда встала из-за стола.

— Гермиона, прости, я не знаю, что нашло на меня, я...

— Ты?.. — Гермиона быстро пересекла разделявшее их расстояние и посмотрела Лаванде в глаза. — Как ты могла уйти?!

— Гермиона...

— Нет! Я не хочу говорить, — и Гермиона отвернулась.

— Я все понимаю, но это можно обсудить позже, — встрял Перси. — Подумайте только: нам ведь удалось! — Все переглянулись с радостными улыбками. — Гермиона, где Книга?

Гермиона посмотрела Перси в глаза и вдруг странно улыбнулась, а затем медленно произнесла:

— Там, где ты не найдешь ее, Перси.

  

18.07.13

Теми мотивами, которыми оправдывается наказание преступника, можно оправдать и его преступление. © Фр. Ницше

  

Падма напряженно следила за Пэнси, которая нервными шагами мерила гостиную в доме на Оксфорд-стрит.

— Чего мы ждем? — наконец спросила она. Пэнси резко остановилась и рассеянно посмотрела на невольницу.

— Зелья, — немного подумав, ответила она.

— Зачем кому-то поить Гарри непонятным зельем? — Падма настороженно нахмурила лоб.

— Не знаю, — последовал лаконичный ответ.

— А зачем вам я? — спросила Падма, пользуясь неожиданной разговорчивостью Пэнси. Однако лимит любезности кареглазой слизеринки был исчерпан, и она, проигнорировав вопрос, вышла в холл, оставив Падму наедине с неизвестностью.

  

* * *

Несколько минут в гостиной загородного домика Дина Томаса стояла оглушительная тишина. Каждый пытался осмыслить слова, только что сказанные Гермионой. Лаванда и Парвати переводили потрясенные взгляды с Перси на Гермиону и обратно; рука Теодора, держащая бокал с мартини, зависла в воздухе, сильно наклонив его в сторону, отчего содержимое опасно покачивалось; Полумна вытаращила свои и так громадные глаза и даже привстала с места; Дин застыл с изумленной миной; Перси сильно побледнел и усиленно хватал ртом воздух, отчего стал похож на брошенную на берег рыбу; а Гермиона не смотрела ни на кого, кроме Перси, и у нее на лице было написано крайне довольное, даже мстительное, выражение.

Наконец Перси откашлялся и нарушил тишину:

— Ха-ха! Жаль тебя расстраивать, Гермиона, но ты не умеешь шутить, — и Перси неправдоподобно рассмеялся. Полумна наконец села обратно, а Теодор одним глотком осушил бокал и с резким звоном поставил его на стол.

— Ты прекрасно понимаешь, Перси, что я не шутила, — с железным спокойствием в голосе парировала Гермиона.

Перси тяжело задышал и судорожным движением попытался ослабить внезапно ставший тесным узел галстука.

— Гермиона, — вдруг сказала Полумна, — я не понимаю, что происходит?..

Гермиона медленно перевела на нее взгляд.

— Я объясню тебе, Полумна, — спокойно проговорила Гермиона, отчего всем присутствующим показалось, что они находятся в классе, и Гермиона собралась отвечать на вопрос. — Дело в том, что наш многоуважаемый, — тут Гермиона бросила на Перси насмешливый взгляд, — глава Отдела безопасности с таким усердием набирал себе профессионалов, что позабыл предупредить их о том, что гениальная идея подменить Книгу принадлежит вовсе не ему.

— И как это понимать? — с недовольной миной перебил Теодор и окинул Перси внимательным взглядом.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Гермиона! — возмущенно воскликнул Перси.

— Я хочу услышать Имя, — жестко сказала Гермиона. — На кого ты работаешь?

— Я работаю НА СЕБЯ! — негодуя, возразил Перси. — И я категорически отказываюсь понимать твои глупые выходки!

— Что ж, — Гермиона деланно вздохнула, — вот когда ты бросишь свои нигилистические «выходки», я подумаю над тем, чтобы сообщить тебе, где Книга!

И Гермиона, гордо вздернув подбородок, развернулась и с торжественным видом удалилась из гостиной.

  

* * *

Пэнси вернулась в гостиную через полчаса со странно блестящими глазами.

— Что-то случилось? — с беспокойством в голосе спросила ее Падма.

— Он задерживается.

— Он приедет? — с благоговением прошептала Падма. Неужели она наконец увидит этого безликого до недавних пор человека?

— Не думаю, — покачала головой Пэнси.

Некоторое время они молчали. Затем Падма тихо спросила:

— Он хочет навредить Гарри?

Пэнси промолчала.

— Кто Он? — Падма вскочила с кресла. — Что Гарри ему сделал?! Боже, неужели еще далеко до мирного времени без убийств и страданий?!

Пэнси вдруг повернулась к ней, и Падма вздрогнула: такой у нее был пронзительный взгляд.

— Я не знаю, Падма, — вдруг прошептала Пэнси. — Но я знаю, что они заставят тебя сделать это.

— Сделать что? — непроизвольно перешла на шепот Падма, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.

— Убить.

Падма поперхнулась воздухом:

— Что?! О чем ты говоришь?! — Падма подлетела к ней и схватила ее за руки. — Пэнси, о чем ты?!

— О зелье! — Пэнси попыталась выбраться из хватки Падмы, но внезапно ощутила, что у нее совершенно нет на это сил.

— Он хочет отравить его?! Отвечай, Пэнси! — Падма судорожно затрясла Пэнси.

— Я не знаю! Не знаю! Просто... — Пэнси замолчала и отвернулась.

— Они не заставят меня! Никогда я не пойду на такое! — Падма выпустила ладони Пэнси и с воинственным видом качнула головой.

— Да ну? — в гостиную вошел Кормак и насмешливо поднял брови. Падма повернулась к нему и грозно прищурила глаза.

— Я не позволю вам! Ублюдки!

— Ох, Падма! Неужели твоя мама не учила тебя хорошим манерам?

Лицо Падмы пошло красными пятнами. Мама. Твоя мама.

— Вы не посмеете!

— Да ну? — повторил Кормак. — Джинни точно также говорила.

Пэнси задохнулась от ужаса. Нет! Нет! Симус не мог! Это не Симус! Ей захотелось подлететь к Кормаку, замахнуться и врезать ему по наглой физиономии.

Хрязь! Пэнси опешила: Падма, милая, спокойная Падма, бросилась к Кормаку. Мгновенье, и ее ладонь взметнулась в воздухе и со звонким шлепком коснулась его щеки.

Кормак не шелохнулся. Сощурил глаза. Затем нарочито медленно поднял ладонь и дотронулся до вмиг покрасневшей щеки. Глаза Падмы метали молнии, грудь тяжело вздымалась.

— Какая же ты сволочь, Кормак! — выплюнула она.

— В память о наших отношениях я сделаю вид, что ничего не произошло, — ответил Кормак. Затем схватил ее за запястье и так сильно сжал, что Падма ахнула. — Но! Не дай бог, ты еще раз посмеешь заговорить со мной в подобном тоне, — угрожающе прорычал он и, выпустив покрасневшее запястье, развернулся на каблуках и вышел из гостиной.

Пэнси обессилено опустилась в кресло и закрыла лицо ладонями.

— Ты не знала? — голос Падмы долетел до нее, как из тумана. Пэнси покачала головой. — Как ты можешь быть с ними заодно! Ты ведь женщина! Ты должна понимать, что такое лишить ребенка, это... это... — Падма всхлипнула и замолчала.

Пэнси отняла руки от лица и тихо произнесла:

— Я не верю. Это не они. Это глупая бравада и не менее глупое желание на тебя повлиять. Симус был шокирован, вернувшись из «Магнолии». Это не он!

— Значит, это Кормак?

— Я не знаю!

— Пэнси, это они! Они, понимаешь! Ты просто любишь Симуса, поэтому и пытаешься его оправдать! Но такому нет оправданий!

— Хватит! — вскричала Пэнси. — Уходи! Уходи отсюда! Оставь меня!!! Уйди! Я прошу, я умоляю, уйди!

Падма судорожно вздохнула, но с места не сдвинулась, продолжая смотреть на Пэнси отчаянным взглядом. Тогда Пэнси вскочила и сама выбежала прочь.

  

* * *

Первым долгое молчание нарушил Теодор:

— И как это понимать, Уизли?

Перси поморщился.

— Гермиона как обычно вбила себе в голову глупость и...

— Гермиона не из тех людей, которые кидают обвинения, не будучи в них уверенными! — перебила Парвати.

— Слушайте, — Перси поднял обе руки в знак капитуляции, — сейчас я поеду за ней, поговорю, и все будет окей!

— Ну-ну, — с сомнением хмыкнул Теодор.

  

* * *

— Итак? — грозно спросил Драко.

— Мисс Грейнджер последнее время жила в доме двенадцать на площади Гриммо, — пролепетал Динки.

— А сейчас?

— Динки выяснил, что мисс Грейнджер часто посещала сорок девятый дом за Лондоном...

— И? — Драко начал закипать.

— Динки удалось узнать, что этот дом снимает волшебник по имени Дин Томас...

— Что?! — Драко опешил.

— Так сказали Динки...

  

* * *

— Гермиона! Просто остановись и послушай!

Перси сидел за рулем роскошного министерского автомобиля, стараясь «ехать в ногу» с шагающей по тротуару Гермионой.

— Избавь меня от глупых разговоров, Перси! — отрезала Гермиона, ускоряя шаг. Впрочем, уйти далеко ей не удалось, так как Перси сразу же сильнее надавил на педаль газа, догоняя ее.

— Гермиона! Как тебе вообще в голову пришла такая бредовая мысль?!

— Перси! Я все сказала, а теперь оставь меня в покое!

Наконец, Перси потерял терпение и, резко развернувшись, преградил ей путь. Гермиона опешила от такой наглости.

— Да что ты себе позволяешь? — разозлилась она.

Перси с невозмутимым видом открыл дверцу машины, выбрался из нее и вдруг резким движением выхватил из кармана палочку и прошептал заклинание, от которого Гермиона, потеряв сознание, упала в его руки.

  

* * *

— Рон?

Рон Уизли вздрогнул и отвернулся от окна. Полчаса назад он силой заставил Джорджа поехать домой, чтобы хотя бы немного поспать. Он проигнорировал вопросы брата о своем местонахождении. Ведь не объяснять же ему, что после той погони за Гермионой он бесцельно бродил по Лондону, пока внезапно не осознал, что стемнело?

— Ханна? — Рон сглотнул, скользнув взглядом по ее круглому животу. Беременность Ханны протекала сложно, и врачи посоветовали ей лечь в больницу до родов.

— Я слышала про Джинни.

Рон помрачнел.

— Я сначала хотела зайти к ней, поговорить, но потом подумала... — Ханна вздохнула и бросила красноречивый взгляд на свой живот. — Как она?

— Ей лучше. Сейчас спит. А... — Рон запнулся, — как ты?

— Стабильно. Я все жду Невилла, он на приеме в Министерстве.

— Да, я слышал про него.

— А как ты? — вдруг спросила Ханна.

— Не лучшее время спрашивать обо мне, — Рон горько усмехнулся.

Ханна вздохнула. Постояла еще немного и засеменила обратно.

— Ханна?

Она резко обернулась.

— Знаешь, на шестом этаже есть буфет, в котором отлично варят кофе, — смущенно произнес Рон.

Ханна улыбнулась.

  

* * *

Ах! Голова... Нестерпимо болела голова. Гермиона с трудом открыла веко. Белый потолок. Голубые обои. Синий балдахин. Видеть одним глазом было трудно, потому Гермиона, сделав над собой колоссальное усилие, распахнула второй. Дверь. Прямо напротив исполинской кровати располагалась большая дверь темно-кофейного цвета. Гермиона медленно села. Показалось, что тысячи молотков разом ударили ей по затылку. Что же это за заклинание такое?!

Судя по роскошному шкафу, украшенному витиеватой резьбой, ажурному изголовью кровати, шикарным плотным гардинам и прочим дорогим атрибутам, комната, как и дом, в котором она находилась, принадлежал Перси Уизли.

Гермиона осторожно поднялась с кровати. Голова закружилась, и Гермиона резко прижала к ней ладони. Перед глазами поплыли черные точки, и она инстинктивно схватилась за балдахин, отчего тот затрещал. Гермиона вздрогнула и разжала кулак. Проверка карманов еще больше расстроила Гермиону: палочки не было.

Подождав, пока головокружение хоть немного пройдет, Гермиона медленно приблизилась к двери, потянула ручку... Черт! Заперто! Этот урод запер ее! Гермиона резко задергала ручку, но дверь не поддалась.

Тогда Гермиона огляделась в поисках ножа или еще какого-нибудь сподручного инструмента. Ни-че-го! Пусто! Проверка двух тумбочек и шкафа завершилась полным поражением Гермионы. Гермиона взглянула в висящее на стене антикварное зеркало и истерично расхохоталась: на фоне дорогого интерьера в синих тонах стояла девушка в алом платье с горящим, словно у душевнобольной, взглядом, раскрасневшимися щеками и изрядно потрепанной прической. Прическа! Гермиона подняла ладонь к волосам и аккуратно вытащила маленькую шпильку.

С нежностью вспомнив, как близнецы Уизли учили ее взламывать замки, Гермиона нагнулась и вставила шпильку острым концом в замочную скважину. Несколько движений и... да! Замок еле слышно щелкнул. Гермиона нажала на ручку, и дверь бесшумно отворилась.

  

* * *

— Я собираюсь вернуться в Министерство, — заявила Парвати.

— Я тоже думал об этом, — согласился Теодор.

— Мы с Лавандой останемся, — проговорил Дин, беря ладонь Лаванды в свою руку. Лаванда еле заметно вздрогнула, но руку не отняла.

— Так вы что теперь вместе? — с лукавой улыбкой спросила Полумна, на что Дин загадочно улыбнулся. — Поехали? Я сяду за руль, ладно?

— Твои силы вернулись к тебе? — пафосно спросил Теодор, Парвати усмехнулась.

— Перси подлатал меня! — Полумна мило улыбнулась. — Ох, быстрее, дождь!

И они почти бегом бросились к машине, спасаясь от внезапно начавшегося сильного ливня. Никто и предположить не мог, что именно в этот миг Джинни отделял лишь шаг от небытия...

Они уже расселись в машине, когда Теодор похлопал себя по карманам, а затем раздраженно хлопнул себя по лбу.

— Черт! Оставил там палочку!

— Нотт! — недовольно пробурчала Парвати. — Тогда мы уедем без тебя! Мне не нужны проблемы с Кингсли, мы и так задержались! — Полумна согласно закивала. Они обе чрезвычайно обрадовались возможности ехать без слизеринца, к которому не испытывали симпатии.

— Ну и пожалуйста! — немного обиженно фыркнул Теодор. — Скатертью дорожка! — И он быстрым шагом, прикрывшись рукой от хлестких капель, устремился обратно к входной двери.

  

* * *

Симус нервно мерил шагами коридор второго этажа дома на Оксфорд-стрит, когда по лестнице разъяренной кошкой взвилась Пэнси и локтем надавила ему на шею, прижав к стене.

— Говори! — прорычала она. — Что происходит?! Он давно уже должен был передать вам это чертово зелье! Чего Он тянет?! Нравится держать нас в напряжении?!

— Он не выходит на связь! — захрипел Симус, и Пэнси от изумления даже отпустила его. Симус тотчас откашлялся.

— И как это понимать? — прошептала она.

— Мы не знаем! — Симус с недовольной миной потер заболевшую шею.

— А что Падма?

— Кормак еще не говорил с ней. Только сообщил, что будет нужна ее помощь.

Воцарилось молчание. Наконец Пэнси тихо промолвила:

— Так нельзя, Симус. Не с Падмой.

— С каких пор ты прониклась к ней любовью? — вдруг зло спросил Симус.

— Дело не этом, — Пэнси облизнула пересохшие губы. — Просто мы согласились на это, — Пэнси сделала неопределенный жест рукой, — по свое воле. А заставлять кого-то убивать...

— Это не убийство! — возразил Симус. — Она просто даст ему зелье...

— Тогда почему ты не можешь «просто дать ему зелье»?

Симус отвернулся.

— Нет, посмотри на меня! — Пэнси схватила его за подбородок и повернула его лицо к себе. — Ты не хочешь убивать. Воровство, похищения — это все забавная игра, не более. А вот убийство... Ты не хочешь пачкаться. Гораздо проще убить чужими руками.

— Прекрати! — Симус вырвался и бросил на нее разъяренный взгляд. — Чего ты добиваешься?!

— Я ХОЧУ ПОНЯТЬ, МОЖНО ЛИ ВЕРНУТЬ ТЕБЯ, ИЛИ Я ОКОНЧАТЕЛЬНО ТЕБЯ ПОТЕРЯЛА?!! — прокричала Пэнси.

Симус изумленно смотрел ей в глаза. А затем усмехнулся и еле слышно проговорил:

— Нельзя, Пэнси. Уже нельзя.

И, продолжая странно, до жути странно улыбаться, он обошел ее и начал медленно спускаться по ступенькам, оставляя за спиной девушку, безучастно смотрящую в стену.

— Один вопрос, — вдруг спросила Пэнси, не оборачиваясь. Симус застыл. Она услышала, что его шаги остановились. — Ты знал, что на Джинни Поттер нападут?

Несколько мгновений тишины. А затем Пэнси вновь услышала шаги. Симус продолжил спускаться по лестнице, оставив ее вопрос без ответа...

  

* * *

Падма не знала, сколько она просидела, задумчиво пялясь в пространство. Сейчас она даже не сумела бы описать, о чем думала.

О Джордже? Они не виделись с того вечера в «Джамбо». А, узнав о нападении на Джинни, Падма и вовсе боялась показаться ему на глаза. Больше всего Падма боялась увидеть в его доверчивых, теплых глазах презрение. Презрение и разочарование. К ней. За обман, за предательство, за подлость.

О маме? О, да. Она думала о ней постоянно. Она готова была собственноручно убить даже Джорджа, лишь бы ее матери не причинили вреда. Но некстати на ум пришли ее собственные слова, сказанные Кормаку несколько дней назад, хотя, кажется, прошла уже вечность. «Но Кормак, это ведь шантаж. Он никогда не закончится. Мы сделаем все, как Он хочет, и в следующий раз Он придумает что-то еще...» Да, она даст Гарри смертельное зелье, а Кормак снова запрячет ее в комнату до следующего задания. И так будет вечно, никогда это не прекратится.

Внезапно в гостиную неслышно вошла Пэнси. Падма ужаснулась: совершенно убитый вид, отсутствующий взгляд, немного подрагивающая нижняя губа. Пэнси резко вскинула руку и ухватилась за дверной косяк, словно опасаясь упасть.

— Пэнси? — спросила Падма мгновенно побелевшими губами, немедленно поднимаясь с кресла. — Что случилось, Пэнси?

— А я пришла к тебе, Падма.

— Ко мне? — Падма испуганно прижала руки к груди. Сейчас Пэнси даст ей то самое зелье.

— Да, — вдруг лицо Пэнси озарилось счастливой, радостной, но немного безумной улыбкой, — я пришла отпустить тебя.

— Что?! — глаза Падмы расширились от изумления.

— Да, я сняла охранные чары с дома, я даже нашла твою палочку, — и Пэнси протянула ошеломленной Падме ее волшебную палочку. — Иди.

Падма недоверчиво протянула руку, но подвоха не обнаружила: как только ладонь прикоснулась к палочке, она ощутила знакомое тепло.

— А как же мама? — прошептала она.

— У тебя есть время спрятать ее. Пока тебя не будут искать, у них какие-то проблемы, — Пэнси улыбалась, но почему-то эта жуткая улыбка очень пугала Падму. — Иди же!

Падма сделала несколько осторожных шагов и, поняв, что Пэнси не шутила и не собирается мчаться за ней вдогонку, вдруг сорвалась с места и побежала. Только у самого входа она остановилась и растерянно оглянулась.

— Почему? — спросила она охрипшим голосом.

Пэнси помолчала, задумчиво вглядываясь Падме в глаза, а затем тихо ответила:

— Просто ты заслуживаешь, чтобы жизнь была сказкой.

  

19.07.13

Завтра может быть серым,

А, может, мы разорвёмся на части.

Но если ты останешься сегодня ночью,

Значит, в моём сердце Рождество...

Где бы я ни была, все, кого я знаю,

Загадывают море желаний к приходу старого Санты Клауса.

Но всё, что мне нужно — это ночь

С тобой, чтобы ты пришел и прижал к себе.

Но что есть Рождество без тебя здесь, рядом со мной?

Ты нужен мне сегодня ночью.

© Sarah Connor “Christmas in my heart”

  

Гермиона тихо сняла туфли и босиком спустилась по ступенькам. Перси Уизли сидел на корточках, глядя в камин, и недовольно морщился. Гермиона посетовала, что с того ракурса, с которого она наблюдала за гостиной, собеседника видно не было. Более того, не было даже слышно, о чем речь.

— Ты с ума сошел?! — повысил голос Перси, вскакивая на ноги. — В сотый раз повторяю: она не говорит, где Книга, и никакие угрозы нам не помогут!

Гермиона бесшумно пересекла холл, стараясь не издавать шума, в то время как Перси прищурился, вникая в тихий голос собеседника. Бежать, бежать отсюда немедленно!

— Ты хоть представляешь, какие нас ждут проблемы, если это дойдет до Министерства?! Я не о Кингсли говорю!

Шаг. Еще шаг. И еще.

— Тебе надо — ты приезжай и пытай ее! — Перси гневно стукнул кулаком по стоящему рядом с камином журнальному столику.

Нет! Так не бывает в жизни. Не должно, ведь это так глупо! Только в банальных триллерах глупые барышни оставляют отпечатки пальцев на орудии преступления. Только в идиотских комедиях слышится закадровый смех. Но ведь это не фильм, это рациональная жизнь! Этого не должно было произойти с умной и осторожной Гермионой Грейнджер. Ей просто следовало тихо дойти до входной двери и скрыться. Но Гермиона Грейнджер, шагая на цыпочках, умудрилась задеть дорогую, антикварную, изящную напольную вазу. А теперь представьте себе шум, издаваемый падающей напольной вазой. Прибавьте к этому отсутствие волшебной палочки и любого другого средства защиты и разъяренного главу Отдела безопасности. И все равно вы не ощутите того ужаса, что испытала Гермиона Грейнджер.

  

* * *

Теодор, только шагнув за порог, сразу ощутил неладное. Тишина. Гнетущая, давящая тишина. Не было видно ни Дина, ни Лаванды. Теодор нахмурился. Это казалось странным. Это настораживало.

Интуиция? Теодор не знал, но кожей чувствовал: опасность наверху. Медленно подошел к лестнице. Теперь стало ясно: нет, не тишина. Еле слышный плач. Кто-то плачет. Женский голос. Лаванда? Теодор не слышал прежде, чтобы она плакала. Это пугало.

Обычная винтовая лестница. Он тысячи раз поднимался по таким, потому знал: это не займет много времени. Но впереди плач. Никогда еще Теодор не поднимался по ступенькам так долго. Останавливался после каждой. И прислушивался. Плач. Отчаянный плач. Лестница крутилась, приближая его к неизвестности. Внезапно Теодор почувствовал, как сердце застучало в горле, в висках. Кровь. Узкой тонкой струйкой стекала по ступенькам. Вниз. Теодор сорвался с места. Наверх. Плач становился все громче, все отчаянней. Теодор задохнулся. Прямо на лестничной площадке лежал он. Кровь стекала по скуле, щеке, затем падала на деревянный пол и продолжала свой путь уже на лестнице.

Дин Томас.

Мертв?

Теодор почувствовал, как его окутывает холод. Это сделала Лаванда? Или кто-то другой находился в доме. Выжидал, пока все уйдут? А Лаванда успела спрятаться? Почему-то сейчас подъем по лестнице казался пустяком. Гораздо сложнее было сделать несколько шагов, отделявших его от двери, за которой был плач.

Ты сможешь. Шаг. Еще. И еще. Дотронуться до ручки. Потянуть. Плач стал громче. Разрывал сердце. Шаг. Войти. Посмотреть.

Лаванда сидела у стены, прижав колени к груди и обхватив голову руками. И рыдала.

Почему-то сейчас, когда Теодор увидел ее, стало легче. Он медленно подошел к ней. Присел рядом. Осторожно дотронулся до плеча. Лаванда вздрогнула и вскинула на него отчаянный взгляд.

— Успокойся, — прошептал Теодор охрипшим голосом. — Что случилось?

Ему было необходимо знать.

— Эт... это я... — всхлипнула Лаванда. — Он уг-угрожал... Я не думала, ч-что так полу-получится... Я не хотела... — Лаванда зарыдала с новой силой, прижавшись к нему и заливая слезами его рубашку. — Я х-хотела уйти... А он... он держал меня... Я... я т-толкнула...

— Ш-ш-ш, — прошептал Теодор, укачивая ее, как маленького ребенка, и поглаживая по волосам. — Я понял, я все понял, не говори больше ничего. Просто успокойся, ты не виновата...

  

* * *

~ ~~ * ~~ ~

Примечание: для лучшего восприятия следующей сцены советую читать ее под Two Steps From Hell “Asap”.

Ссылка: http://get-tune.net/?a=music&q=two+steps+from+hell+asap

~ ~~ * ~~ ~

  

Этот взгляд... То мгновенье, что они смотрели друг другу в глаза, показалось ей вечностью. А затем стремительное движение Перси — за палочкой, — и Гермиона сорвалась с места.

Резко открыть дверь. Сбежать вниз по небольшой лестнице.

Ливень. О Боже, какой ливень. Голова все еще кружилась от неизвестного заклинания.

Гермиона побежала, шлепая босыми ногами по влажной земле, мокрому асфальту, скользким лужам.

Внезапно Гермиона прищурилась от яркого света. Машина. Перси сел за руль. Черт! Гермиона бросилась к узкой тропинке между домами. Он не проедет здесь, не сможет. Она выгадает время. Хлесткие холодные капли скользили по волосам, обводили контур лица, проникали за шиворот...

Бежать. Снова черные точки перед глазами. Они смешивались с каплями, не давая ничего увидеть. Гермиона ухватилась за стены. Сумерки. Темно. Темно и не видно. Ничего не видно.

Споткнулась. Разодрала локоть. Грязь. Повсюду грязь. Черные точки. Резкий оглушительный рев машины. Колеса по склизкому асфальту. Он нашел ее.

Встать. Бежать. Быстрее. Пелена застилает глаза. Выбежала на дорогу. Развернулась. Машина. Крупная черная машина летит прямо на нее.

Почему-то даже не пришло в голову метнуться в сторону. Только испуганно подняла руки, закрывая лицо. Машина резко остановилась, в каком-то шаге от нее. Гермиона медленно опустила руки. Сердце гулко застучало.

Драко. Драко Малфой сидел за рулем, серые глаза смотрели с ужасом.

— Садись! Живо!

Гермиона не заставила его повторять дважды. Добежала до дверцы, резко распахнула, быстро села.

Тепло. Здесь тепло и спокойно.

Драко быстро посмотрел на нее.

— Как ты нашел меня? — хрип. Из ее горла вырвался хрип.

— Я искал.

Внезапно послышался металлический лязг, и их машину унесло сильно влево. Перси Уизли нагнал их и сейчас ехал, практически соприкоснувшись с ними. Драко резко закрутил руль и толкнул машину Перси к тротуару. Затем сильно нажал на кнопку газа, унося их вперед.

— Ты в порядке?

Гермиона судорожно кивнула.

Резкий поворот. Гермиону охватывает ужас.

— Он догоняет! Быстрее! — кричит что есть мочи и, отталкивая его ногу, сильнее давит на педаль газа. Машина резко увеличивает скорость.

— Прекрати! — он гневно отшвыривает ее в сторону.

Удар о стекло. Черные точки перед глазами. Гермиона почувствовала, что ее голова легка как перышко, и провалилась в пустоту.

  

* * *

~ ~~ * ~~ ~

Примечание: для лучшего восприятия следующей сцены советую читать ее под Adele, “Skyfall”.

Ссылка: http://mp3crazy.ru/listen_music/12799.html

~ ~~ * ~~ ~

  

Дежавю. Она снова приходит в себя на кровати. Большой дорогой кровати. Чьи-то заботливые руки переодели ее из грязного разорванного платья в серебристый гладкий атласный халат. Гермиона медленно села и прижала ладонь к виску. Болит. Сильно болит. Но кровь не идет. Видимо, кто-то вылечил.

Послышались шаги, и в спальню вошел Драко Малфой. Гермиона поднялась с кровати. Драко медленно подошел к ней.

— Тебе легче? — он погладил саднивший висок тыльной стороной ладони. Гермиона вздрогнула.

— Он мог убить меня... — прошептала она.

— Я бы не допу...

— Нет, послушай. — Она вздохнула. Было так важно, чтобы он понял. Все те чувства, что сейчас раздирали ее изнутри, давили, не давали свободно вдохнуть. — Я... Ты... Мы можем умереть в любую минуту... — Сглотнула. Пересохло горло. — От болезни, несчастного случая. Можем стать жертвами убийства. — Он молчал. Смотрел, так серьезно, проникая взглядом пронзительных серых глаз глубоко в душу. Внимал каждому слову. — В любой момент, понимаешь?

Он кивнул.

— Я не хочу умереть не испытав... — голос сорвался. И совсем неслышно прошептала — Поцелуй меня...

Он провел руками по ее плечам, халат упал на пол. Она расстегнула пуговицы на его рубашке.

Он вдохнул аромат ее волос. Ласково провел языком по ее нижней губе. Гермиона задрожала.

Он медленно снял оставшиеся шпильки из прически, и волосы рассыпались по обнаженным плечам. Длинные, немного волнистые волосы. Провел сквозь них пальцами. Мягкие. Шелковистые.

Он накрыл ее губы своими. Мягкие. Податливые. Сладкий, почему-то земляничный вкус. Она обвила руками его шею. Запустила пальцы в его роскошную светлую шевелюру, перебирая мягкие волосы, и он зарычал, утробно, как сорвавшийся с цепи зверь.

Она растворилась в этом поцелуе. Два языка, ее и его, сплелись в захватывающем танце бушевавшей страсти. Весь мир уменьшился до одной точки. До его требовательных губ.

Он немного развернулся и опустился на кровать. Гермиона, не отрываясь от его губ, села ему на колени. Лихорадочно стянула с него рубашку. Провела ладонями по его груди.

Нежность. Боже, ее сердце сейчас разорвется от нежности. Его руки ласково провели по ее спине. Он оторвался от нее, и Гермиона почувствовала жгучее разочарование — она успела привыкнуть к мятному вкусу его теплых губ. Жадные губы проделали путь от подбородка до шеи. Гермиона запрокинула голову. Она таяла от его ласки, от его заботы, от ощущения того, что он рядом.

Драко резко развернулся и опрокинул ее на спину, накрывая ее своим горячим, сильным, мускулистым телом.

Он приподнялся на сильных руках, нависая над ней, и она задохнулась от взгляда его пылающих серебристых глаз. Его взгляд скользнул по ее груди, он облизнулся — от этого она почувствовала, что ее мелко трясет. Он изучал ее, изучал жадно, и она не стеснялась.

Любимый мужчина... Да. Любимый мужчина.

— Ты нужна мне, — сказал он тихо. — Ты — самое лучшее, что я встречал.

Сердце екнуло, и она расплылась в абсолютно глупой улыбке, но он улыбнулся в ответ.

Он опустился и нежно поцеловал ее лодыжку. Задыхалась. Она задыхалась.

И вновь вернулся к ее губам. Он целовал ее жадно, с трепетом, крепко прижимая к себе и не собираясь отпускать. Она закрыла глаза. Чувствовать. Только ощущать его прикосновенья, его объятия, его поцелуи...

Они избавлялись от последних лоскутков одежды, которые сдерживали их, не давали в полной мере почувствовать друг друга.

Гермионе казалось, что она попала в сказку. Потому что, мечтая о подобном, никогда не верила, что все это возможно.

Были его бережные, горячие руки, рисующие узоры на ее коже. Были губы, дарившие новые ощущения. Был его запах и его дыхание.

Блики луны, играющие на его бледной коже. Серебро в его глазах. И снова руки. Его губы. Ее губы. Их общее на двоих дыхание.

Никогда она так не чувствовала. Так остро. Так необычно. Никогда не чувствовала так.

И была любовь, от которой сердце было готово разорваться.

Его дыхание было ее дыханием. Его сердце вторило ее сердцу.

Она задыхалась. От любви, от нежности, от счастья. Да! Она поняла, что счастлива. Невероятное чувство.

Его руки блуждали по ее телу, его язык настойчиво, неистово, даже яростно танцевал с ее, словно это и не поцелуй вовсе. Словно они дрались языками. Ей хотелось, чтобы он раздавил её, хотелось вобрать его в себя настолько, насколько вообще возможно. До боли, до крови, до невозможного.

Неземные ощущения. Счастье. Невообразимое счастье.

Потому что это он. Рядом, так близко.

И она задрожала, выкрикивая его имя, воспарила на вершинах блаженства.

Счастлива, счастлива, счастлива... Он все шептал и шептал ее имя, как мантру: Гермиона, Гермиона, Гермиона...

Гермиона тяжело дышала и не могла сказать ни слова. Она гладила его волосы и плечи, наслаждаясь блаженством, которое разливалось по её телу.

Нежность. Снова нежность. И счастье. Невероятное счастье.

Гермиона вдруг прошептала:

— Я тебя люблю.

Тяжелое, прерывистое дыхание. И тихий ответ:

— Я тоже люблю тебя. Я хочу, чтобы ты была со мной. Всегда рядом.

Хаос. Поиски Книги Теней. Где-то далеко остались разгневанный Перси, похищенный Гарри, любящий Рон, улыбчивый Джордж, позитивная Парвати, убитая горем Джинни, веселая Лаванда, испуганная Падма, серьезный Терри, непосредственная Полумна... Впереди ждала неизвестность... Но Гермиона сейчас, в данную минуту, была счастлива, а значит, остальное не имело значения. Главное, что он рядом. Человек с глазами предрассветного неба...

  

~ ~~ * ~~ ~

Я иду туда же, куда идешь ты,

Я вижу то же, что видишь ты.

Я знаю, что никогда не останусь без защиты.

Твои ли нежные объятия

Берегут меня от напастей?

Возьми же меня за руку —

И вместе мы выстоим!

Так пусть же обрушится небо!

Когда оно рассыплется,

Мы не содрогнемся,

Мы вместе переживем это... — Adele, “Skyfall”

~ ~~ * ~~ ~

  

20.07.13

Согласись, что перерезать волосок уж наверно может лишь тот, кто подвесил?

© М. Булгаков "Мастер и Маргарита"

  

Шаловливый лучик солнца скользнул по волосам мужчины, окрасив их в просто фантастический цвет: нежно-золотистый и такой родной. Гермиона подцепила легкие прядки пальцами, и дала им медленно рассыпаться по его плечам. Она делала это уже не первый раз и никак не могла остановиться.

Драко пробормотал что-то во сне, в этот момент он был похож на маленького мальчика: растрепанный, спокойный, с длинными опущенными ресницами. Гермиона улыбнулась: у него девчачьи ресницы. Надо бы указать на это, если случай подвернется. Она рассмеялась про себя, представив его физиономию в этот момент.

Гермиона с сожалением вздохнула. Она ясно осознавала: нужно идти в Министерство. Нельзя пускать ситуацию с Перси на самотек, ей еле-еле удалось выбраться! Эх! Она даже забыла спросить у Драко, что произошло с Перси. Она даже не спросила, откуда он выяснил, что вообще происходит!

Гермиона нехотя поднялась с постели, стараясь не будить спящего сном младенца Драко. Медленно оделась. Драко повернулся. И снова нежность. Гермиона наклонилась и невесомо прижалась губами к его губам. Убрала золотистую прядку, небрежно упавшую на лоб. Бросила на него последний взгляд. И неслышно вышла из комнаты.

  

* * *

— Дин Томас! Где? — взволнованно спросила Полумна, быстрым шагом подойдя к приемному столу магической больницы имени святого Мунго.

— Мы поместили его во вторую целительную палату, первый этаж, мисс Лавгуд! — отчиталась молоденькая целительница с длинной светлой косой.

— Ясно, — кивнула Полумна и бросилась в лечебную часть. Стоило ей подойти к палате, как ее окружили Парвати, Теодор и Лаванда. Причем у Лаванды был совершенно убитый вид и красные глаза, как после долгих рыданий.

— Ты спасешь его? — прошептала Лаванда, заглядывая главному колдомедику в глаза.

— Я постараюсь, — Полумна вздохнула и вошла в целительную палату.

— Все будет хорошо, — тихо сказал Теодор.

— А что с Гермионой? — спросила Парвати.

Все пожали плечами. Парвати вздохнула. Много. Слишком много навалилось в последнее время... Лаванда тяжело опустилась на скамейку.

— Привет! — все оглянулись на громкий возглас Невилла. — Что случилось?

— Дин, — вздохнула Парвати. — он... упал... с лестницы, — она бросила встревоженный взгляд на Лаванду и Теодора, — и сильно поранился...

— Это ужасно! Но не волнуйтесь: Полумна вылечит его, она очень хороший целитель, — уверено сказал Невилл. — А я вот хотел навестить Джинни, а так и не дошел до нее! Уже второй знакомый в тяжелом состоянии.

— В смысле?

— Ну, я о Перси.

— Что? — Теодор удивленно расширил глаза. — А с ним что?!

— Авария.

— Не может быть... — выдохнула Парвати.

— Я тоже удивился, — Невилл печально покачал головой. — Но к нему нельзя заходить.

— Все так плохо?

Невилл не ответил, только грустно опустил глаза. И, постояв немного рядом, развернулся и направился на пятый этаж, к Джинни.

Несколько минут прошли в молчании, а затем все вздрогнули, когда в коридоре появился филин Блейза:

— Министр рвет и мечет. Весь аврорат поставлен на уши из-за Книги. У вас все в порядке? Гермиона и Парвати! Вас засекли, так что немедленно прячьтесь! — Теодор опустил письмо и увидел встревоженные лица Парвати и Лаванды.

— О Боже! — Парвати испуганно вскочила. — Что делать?! Мы же не знаем, где Гермиона!

— Так! Успокойся! — скомандовал Теодор. — Сейчас мы с тобой уедем, а Гермионе просто отправим Патронус.

— Нельзя отправлять Патронусы!

— Значит, письмо! Ты и отправишь! Все в порядке! Главное — ситуация под контролем! Лаванда! Ты сможешь остаться одна ненадолго? — он бросил на нее обеспокоенный взгляд, Лаванда слабо кивнула. — Мы скоро вернемся.

И Теодор, галантно подав дрожащей Парвати руку, торжественно повел ее к выходу.

  

* * *

— ЧТО?!! — Кормак схватил со стола вазу с фруктами и, замахнувшись, яростно швырнул ее на пол. Ваза разбилась вдребезги, на полу разметались маленькие осколки и мятые фрукты. А затем он зло наступил на сочные плоды.

Пэнси наблюдала за этой сценой с фатальным спокойствием.

— ТЫ С УМА СОШЛА, ДА?! — Кормак посмотрел на Пэнси с невероятной злостью, но она спокойно и стойко встретила его взгляд, и только бледный Симус проявлял признаки тревоги и огорчения, никем правда не замеченные.

— Кормак... — пробормотал он тихо, но тот только отмахнулся от друга, глядя сумасшедшим взглядом на невозмутимую Пэнси.

— КАК ТЫ МОГЛА ОТПУСТИТЬ ЕЕ?!! НЕНОРМАЛЬНАЯ! — он подскочил к ней и, схватив за плечи, гневно затряс. Симус побледнел еще сильнее. — И ЧТО МЫ ТЕПЕРЬ БУДЕМ ДЕЛАТЬ?! ОНА ЖЕ НАС ВЫДАСТ! И ТЕБЯ В ТОМ ЧИСЛЕ, ИДИОТКА! НАМ СВЕТИТ АЗКАБАН!!!

— Кормак? Что случилось? — в гостиную вошла Милисент и изумленно расширила глаза. Еще бы! Ее взору представлялось то еще зрелище: в середине комнаты, среди многочисленных хрустальных осколков и разбросанных фруктов и ягод стояла гневно раздувавшая ноздри и явно воинственно настроенная Пэнси; ее крепко держал за плечи Кормак, яростно метающий глазами молнии; дополнял картину стоявший немного в сторонке бледный как полотно Симус, напряженно поднявший руки, дабы разнять друзей.

Кормак с раздраженной миной отпустил Пэнси (Симус издал еле слышный вздох облегчения) и медленно развернулся к жене.

— Ты пришла? Я же отправил сову, чтобы ты осталась на ночь в отеле.

-О? Я не получила... — это была явная ложь. Хотя, с точки зрения Милисент, не ложь, а просто небольшое (причем намеренное) недопонимание. Ей просто было безумно интересно, что за сюрприз ей готовят, и потому она решила прийти и посмотреть! Но кто же знал, что она окажется свидетелем столь пикантной сцены?! — Что ты говорил об Азкабане?

Симус стал белый как мел (он уже начинал напоминать привидение), лицо Пэнси пошло красными пятнами, Кормак прищурил глаза.

— Об Азкабане? Разве я говорил что-то про него?

Милисент напряженно сглотнула:

— Т-ты... ты говорил Пэнси, вам светит Азкабан...

— Я? — Кормак изумленно прижал руки к груди и посмотрел на Пэнси. — Пэнси, я говорил тебе что-то про Азкабан?!

Пэнси раздраженно фыркнула: ее невероятно нервировали театральные наклонности Кормака.

Лицо Мили уже могло соревноваться по бледности с лицом Симуса. Она шагнула назад.

— Я... я не понимаю... Кормак...

Кормак вдруг жутко улыбнулся и медленно начал наступать на жену, она испуганно попятилась.

— Хватит, Кормак! — жестко сказала Пэнси, но Кормак не обратил на ее слова ни малейшего внимания, нарочито медленно приближаясь к Милисент. Вдруг она слабо пискнула и, резко развернувшись, бросилась к лестнице.

— СТОЙ! — яростно крикнул Кормак и кинулся вслед за ней.

Симус побежал было за ними, но его остановила рука Пэнси. Он вопросительно посмотрел на нее.

— Симус! Мы оба понимаем: все идет наперекосяк! Я прошу, пойдем в аврорат и расскажем им все! Я сумею убедить их, что мы оба раскаялись, неужели ты не видишь, мы погрязли в этом, как в болоте!!!

— Ты с ума сошла, Пэнси?! Ме-ня по-са-дят! — по слогам произнес Симус. — Он расскажет правду!

— Да что такого ты натворил?! — гневно воскликнула Пэнси. — Что бы это ни было, прошло много лет, забудь! Если хочешь, я скажу, что мы вместе сделали это! Ты и я! Или... или хочешь, — Пэнси лихорадочно схватила его за ладони и быстро зашептала, — хочешь, уедем куда-нибудь? Ты и я! Вдвоем! Туда, где нас никто не найдет! Пожалуйста, Симус!

— Хватит! — Симус яростно выдернул ладони из ее рук. — Ты хоть слышишь себя? Нельзя так просто уехать! Слишком много поставлено на карту!

Внезапно его прервал крик, дикий крик Милисент МакЛагген, Симус и Пэнси, с ужасом переглянувшись, кинулись наверх.

  

* * *

— Ты уверена, что...

— Чтобы войти, нужно разрешение кого-нибудь из тех, кто в доме, или Поттеров, а они, — Парвати всплеснула руками, — не в состоянии его дать! Так что меня не найдут здесь!

— Ну хорошо... — Теодор вздохнул и окинул ее встревоженным взглядом. — Ради Бога, Парвати, никуда не иди!

— Хорошо! — Парвати кивнула и вошла в дом двенадцать на площади Гриммо. Бессознательное состояние Перси сильно ухудшило ситуацию. То, что он придет в себя, не подвергалось сомнению. Но сколько ждать этого момента? Только Перси сумел бы восстановить ее положение. Эх! Зачем она вообще во все это ввязалась?!

Время текло донельзя медленно. Теодор ушел уже больше двух часов назад. Пус-то. В доме было пусто и невероятно скучно. Сперва Парвати отправила письмо Гермионе, но сова вернулась обратно. Как?! Неужели Гермиона в каком-то ненаносимом месте, наподобие дома Поттеров? Хотя, в этом есть и плюс: авроры не смогут проникнуть туда.

У, до чего же скучно! Парвати уже обошла все комнаты пару десятков раз, успела трижды перекусить, долго задумчиво пялилась в окно, сонно сидела в кресле-качалке у камина и, наконец, раздраженно вскочила с него и целенаправленно пошла к входной двери.

Воздух! Ей нужен свежий воздух!!! И плевать, если она кого-то встретит! Это приведет хотя бы к каким-то событиям! Все лучше, чем это тоскливое времяпровождение, сопровождаемое нудным монотонным тиканьем часов.

Каково же было удивление Парвати, когда за открытой дверью она увидела свою сестру! Падма, нахмурившись, смотрела на дверь. Немая сцена. Две совершенно одинаковые девушки жадно рассматривают друг друга. Сколько лет они не виделись?

Наконец Парвати сделала шаг вперед и заключила сестру в объятия. Падма вдохнула до боли родной аромат и тихо прошептала:

— Как же я скучала, Парвати!

Парвати отстранилась, глаза ее заблестели от выступивших слез.

— И я, Падма, очень скучала по тебе.

И она отошла в сторону, безмолвно приглашая сестру войти. Падма шагнула внутрь с тяжелым вздохом: им предстоит о многом поговорить.

  

* * *

Пэнси испуганно вскрикнула, увидев Милисент, без сознания лежащую на полу. Дверь в комнату, где они держали Поттера, была настежь открыта, а Гарри с изумленным видом стоял чуть дальше своей кровати. Закрывал проход в комнату красный как рак Кормак. Он тяжело дышал, кулаки судорожно сжимались, а глаза с ненавистью смотрели на беспомощную жену.

— Что ты наделал?! — гневно спросила Пэнси, подлетая в Милисент и нервно дотрагиваясь до ее запястья, чтобы проверить пульс. Жива. Слава Мерлину, она жива!

— Она слишком много хотела!

— Она видела Поттера? — хрипло спросил Симус.

— Да! — недовольно проговорил Кормак и повернулся к пленнику. Гарри вздрогнул. Кормак раздраженно хмыкнул и резко закрыл дверь. А затем, ухмыльнувшись, вновь отворил ее и, схватив за плечи Милисент, швырнул ее в комнату и снова захлопнул дверь, наложив на нее заклинание.

Пэнси наблюдала за этой картиной с нарастающей злостью. Симус снова начал бледнеть.

— Ты сдурел?! Какого черта ты напал на нее?!

— Заткнись, Пэнси! — яростно воскликнул Кормак. — Она мешала мне!

— Может, и я тебе мешаю?! — вскричала Пэнси, отталкивая пытавшегося встрять Симуса. — Давай, пусти в меня заклинание! Что же ты церемонишься? Давай! Отправь и меня в нокаут!!! Как Мили!

— И отправлю! — взревел Кормак. — Отправлю, если не прекратишь диктовать свои условия и устраивать истерики!

— Закрой рот, Кормак! — Симус наконец сумел отодвинуть яростно сопротивляющуюся Пэнси и, прищурив глаза, приблизился к Кормаку. — Не смей так разговаривать с Пэнси, понял?

— Ооо! — Кормак издевательски расхохотался. — Какая любовь! Ты воображаешь из себя эдакого рыцаря на белом коне?! Похвально! Браво, браво! — Кормак глумливо захлопал в ладоши.

Внезапно все услышали негромкий, но отчетливый стук. Кто-то прибыл в дом на Оксфорд-стрит. Но кто?

  

* * *

Гермиона, негодуя, в сотый раз забарабанила по решетке.

— Выпустите меня!

Стоило девушке войти в здание Министерства, как ее окружили авроры, отобрали волшебную палочку и заперли в следственном изоляторе. Никакие ее заверения не помогли. Отчаявшись, Гермиона начала требовать, чтобы ее немедленно привели к Терри Буту, но и на это авроры не обратили ни малейшего внимания. И вот уже неизвестно, сколько времени, она сидела за решеткой, глядя исподлобья на неприветливого аврора. Он расположился в огромном кресле, водрузив крупные ноги на стол, и занимался крайне важным делом: пускал из волшебной палочки маленькие разноцветные пузыри и, немного понаблюдав за ними, лопал кончиком палочки. И игнорировал вопли Гермионы. Вот и последнее ее «Выпустите меня!» осталось незамеченным.

Она совершенно не понимала, что происходит. Если ее схватили, значит, поняли, что она причастна к замене Книги. Но почему же тогда ее заперли здесь и не обращают никакого внимания?! Не допрашивают, не пытают, в конце концов?! Им что, всем внезапно стало наплевать на Книгу?! И где Терри, черт возьми?!

Гермиона зарычала от бессилия и плюхнулась на тонкий матрац, небрежно постеленный на железную кровать. Мысль о том, что ей придется остаться здесь на ночь, заставила ее волосы встать дыбом.

Вспомнив о том, что любой человек имеет право на последний Патронус, она снова подскочила к решетке и возмущенно об этом сообщила. Аврор не спеша лопнул небольшой пузырик, медленно опустил палочку, столь же медленно (он издевается, да?!) посмотрел на нее и насмешливо фыркнул. Точно издевается!

— Я требую, чтобы вы отдали мне палочку! — заявила Гермиона, чувствуя, как ее все больше и больше охватывает праведный гнев.

— Послушай, милочка! — наконец подал голос аврор. Гермиона еле удержалась от истеричного смешка: несмотря на то, что сам аврор был тучным, с напыщенным, полным собственного достоинства видом, голос у него оказался на редкость писклявым. — Даже если бы и не было запрета министра на магию пространства (Гермиона досадливо цокнула языком), Патронус отправляют только в присутствии главы аврората!

— Так пусть придет глава аврората! — обрадовалась Гермиона. Встретиться с Терри — как раз то, чего Гермиона желала в этот момент больше всего. Ух, сколько всего она бы ему сказала!

Аврор закатил глаза:

— Да успокойся ты! Нет его! Срочное дело! — и он, вновь проигнорировав перекосившееся от злости лицо Гермионы, поднял волшебную палочку и вернулся к своему важному занятию. Детский сад!

  

* * *

~ ~~ * ~~ ~

Примечание: для лучшего восприятия следующей сцены советую читать ее под Trevor Morris “Saving Josh” (OST Moonlight).

Ссылка: http://get-tune.net/?a=music&q=trevor+morris+saving+josh+ost+moonlight

~ ~~ * ~~ ~

  

— Черт! — Симус отчаянно взвыл, посмотрев вниз из окна коридора. Пэнси подскочила к нему и, отодвинув занавес, мгновенно побледнела: у порога стоял целый отряд авроров во главе с их начальником Терри Бутом.

— АВРОРЫ!!! — зарычал Кормак, потрясая перед лицом Пэнси кулаком. — КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, КТО ИМ ВСЕ РАССКАЗАЛ?!

— Не время орать друг на друга! — строго сказал Симус, хотя у него у самого сердце колотилось, как бешеное.

— Правильно! — яростно кивнул Кормак. — Не знаю, как вы, но я сваливаю отсюда!

— А как же Он? — Пэнси удивилась.

— Он не появляется уже второй день! Я предпочитаю уехать в другую страну!

— А что делать с Поттером и Мили? — спросил Симус, в то время как в дверь снова постучали. Громко и настойчиво. — Они же расскажут о нас!

— О! Ты прав, Симус! — вдруг усмехнулся Кормак. Пэнси почувствовала, что мурашки бегут по коже. Он задумал что-то нехорошее.

«Немедленно откройте дверь! — раздался усиленный Сонорусом голос Бута. — Иначе мы прибегнем к крайним мерам!»

Вдруг Кормак резко взмахнул палочкой, и из нее вырвался огонь, мгновенно охвативший занавес. Он вмиг перекинулся на карниз, ковер и обои.

— Кормак, ты охренел?! — взвизгнула Пэнси, отпрыгивая подальше, — Агуаменти! — Пэнси расширила глаза от изумления: заклинание не подействовало. — Адское пламя?!

Кормак в ответ только усмехнулся и слетел вниз по лестнице, к камину.

— Уходим, Пэнси! — Симус подскочил к ней и схватил за руку. Пэнси прищурилась от едкого дыма: пламя разгоралось все сильнее, преображаясь в огненные фигуры.

— А Мили?! Поттер?

— Наплевать на них, Пэнси! Мы можем умереть! — Симус потянул ее к лестнице. Огонь уже охватил потолок.

— Они умрут! У них нет палочек, и они заперты!

— Наплевать, Пэнси!!!

Пэнси с силой вырвала руку из его хватки.

— ДА ЧТО С ТОБОЙ, СИМУС?! — закричала она. — ТЫ НЕ ТАКОЙ! МЕНЯ БЫ СЕЙЧАС НЕ БЫЛО, ЕСЛИ БЫ ТЫ НЕ СПАС МЕНЯ! А ТОГДА, В ХОГВАРТСЕ, ТОЖЕ БЫЛ ОГОНЬ! ВЕЗДЕ ОГОНЬ! — Пэнси ощутила, как глаза слезятся от удушливого дыма.

— НО Я ЛЮБИЛ ТЕБЯ! Я НЕ МОГ ТОГДА БРОСИТЬ ТЕБЯ!

Пэнси расширила глаза.

— Ты любил меня? — шепот. Закашлялась. Дым все-таки проник в легкие, оседая и давя. Раздавливая, закрывая доступ к кислороду.

— Да, — тихий ответ.

— А если б не любил, оставил бы меня? Одну среди огня? Среди боли и крови?

— Пэнси...

— ОСТАВИЛ БЫ?! — сорвалась на крик.

Он отвернулся.

— Уходи!

— Что?! — Симус изумленно посмотрел на нее.

— УХОДИ! ПРОВАЛИВАЙ! БЕГИ, КРЫСА!

— Пэнси...

— Я СКАЗАЛА, ОСТАВЬ МЕНЯ!!! Я УЖЕ НЕ ТА СЛАБАЯ ДЕВЧОНКА! СМОГУ ПОСТОЯТЬ ЗА СЕБЯ! И НЕ ПЕРЕЖИВАЙ, ЕСЛИ МЕНЯ ПОЙМАЮТ, Я НЕ ВЫДАМ ТЕБЯ! СЧИТАЙ ЭТО МОИМ ПРОЩАЛЬНЫМ ПОДАРКОМ!

— Пэнси...

— УХОДИ!!!

— ПЭНСИ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!

— Это больше не взаимно... — ее голос дрогнул, но глаза смотрели прямо и правдиво.

Он отшатнулся от ее слов, как от пощечины. Недоверчиво покачал головой.

— Ты не понимаешь, что говоришь...

— Прекрасно понимаю, — Пэнси горько усмехнулась. — Просто любовь, помимо страсти, — доверие и уважение. Мое доверие ты давно потерял, а теперь утратил и уважение. А сейчас уходи.

Они услышали, как входная дверь слетела с петель из-за сильного заклинания. Видимо, авроры таки поняли, что в доме пожар, и решили вмешаться.

Симус бросил на нее последний взгляд, полный боли и сожаления, — и слетел по лестнице, чтобы воспользоваться летучим порохом, как и Кормак.

Еще секунда. Горький вздох и непрошеные слезы.

Потолочная балка подкосилась и сорвалась, упав прямо перед ней одной стороной, сверкая красными волнами и вздымающимися искрами, отчего Пэнси отбросило в сторону на несколько метров. Палочка выскользнула из ладони и, упав прямо на балку, воспламенилась. Пэнси в ужасе вскрикнула от этого: только что сгорело ее единственное оружие. Стало невыносимо жарко. Она начала задыхаться. Впереди полыхала балка. Пэнси лежала в клубах черно-красного огня, отделенная от нужной двери призрачной преградой, которая, казалось, вот-вот рухнет. Пространство вокруг сузилось. Языки пламени лизали воздух, почти касаясь ее. Заклятый огонь. Адское пламя. Уничтожает все живое.

Пэнси на четвереньках, пытаясь спастись от тяжелого дыма, подползла к двери в комнату пленников, огибая опасно накренившуюся балку. Надо же, оказывается, все это время Поттер барабанил в дверь, пытаясь то ли выломать ее, то ли дозваться кого-то.

— Отойди, Поттер! — прохрипела она и огляделась в поисках чего-нибудь тяжелого, что могло бы выломать дверь. Наконец, обнаружив внушительных размеров железный табурет, она замахнулась и ударила им по двери. И еще раз. И еще. И еще. Дверь не выдержала и треснула. Теперь дело за малым — доломать до конца. Еще раз. Пэнси сильно закашлялась. Запахло палеными волосами. Дым, жгучий дым проникал в глаза, в уши, в нос, в горло, доходя до легких и не давая вздохнуть. Последний рывок, — дерево поддалось, и дверь почти слетела с петель.

Первое, что увидела Пэнси сквозь дым и гарь, заполонившие комнату, — изумрудные глаза Поттера. Дальше — Мили, все еще лежащую без сознания.

— Паркинсон... — по страдальческому взгляду мужчины Пэнси поняла: он все слышал. Неприятно кольнуло в груди: он не должен был знать этого. Махнула рукой, показывая, что не хочет затрагивать эту тему. Странно, но Поттер понял. Он протиснул сквозь небольшую щель, что сделала Пэнси, Милисент, а затем выбрался сам. Они вместе подхватили Мили и потащили ее к выходу.

Сквозь гигантские фигуры огня виднелись силуэты авроров. Они что-то кричали друг другу, Пэнси не слышала. Только странный гул раздавался в ее ушах. Пэнси почувствовала, что ее руки слабеют, и Мили выскальзывает из них.

— Я не могу... — хрип. Она снова зашлась в кашле.

— Давай! — воскликнул Поттер. Все его лицо было перемазано сажей и гарью, но светилось надеждой. — Так мало осталось! Спустимся немного, и авроры увидят нас и спасут!

— Я не могу... — тяжело повторила Пэнси. — Спусти Мили, а потом вернись за мной...

— Нет! — Поттер отчаянно покачал головой. — Я не брошу тебя!

— Так ведь я не говорю: бросай! Просто я не могу больше нести ее... Я... — Пэнси казалось, что каждое слово раздирает ее легкие на маленькие кусочки, — подожду... тебя... здесь...

Поттер сконфуженно посмотрел на Милисент. Было видно, что он колеблется, и эти сомнения приносят ему душевные страдания.

— Хорошо! — наконец сказал он. — Я вернусь очень быстро, слышишь?! Я вернусь! Сейчас спущу ее и вернусь! — подхватил Мили и пополз к лестнице. — Я вернусь! Вернусь! — он все повторял и повторял это слово, словно оно давало ему веру в то, что все будет хорошо. Что он действительно вернется и спасет ее.

Но Пэнси, глядя на удаляющуюся фигуру мужчины, перепачканного сажей и копотью, и фигурку бессознательной девушки в его руках, глядя на красные, даже кровавые языки пламени, вдыхая удушливый дым, вдруг осознала: он не успеет. Да, он вернется, но будет слишком поздно. Она не выживет к этому времени. Ей уже сейчас не хватает воздуха, а он только подполз к лестнице. Пэнси вдруг заплакала. Горячие слезы потекли по ее лицу вперемешку с черной сажей. Не хотелось, отчаянно не хотелось умирать. Она ведь такая молодая, она столько не успела. Внезапно на смену рыданиям пришел истеричный смех. Он пережила войну, а умрет от банального пожара! Снова заплакала: тогда ее спас Симус, и она выжила. А сейчас он бросил ее, и она умирает.

Пламя подбиралось все ближе и ближе к ней. Поттер начал спускаться по лестнице.

Мало, так мало времени.

Пэнси закрыла глаза.

Мамочка, папочка, скоро я встречусь с вами. Я скучала, я так скучала без вас...

Вдруг Пэнси ощутила невероятную злость. Ее родители погибли, спасая ее жизнь, а она сидит и горько рыдает. Она сдалась.

Нет!

Пэнси легла на живот и, превозмогая боль и мучительную слабость, охватившую все ее тело, поползла, поползла к лестнице.

Дюйм. Еще один. И еще. И еще.

Остановилась. Закашлялась. Воздух. Ей нужен воздух.

Еще немного вперед. Пэнси с надеждой посмотрела на лестницу и почувствовала, что слезы снова подступают к глазам: казалось, она не продвинулась ни на йоту. Еще один мучительный рывок.

Пэнси обессилено опустила локти. Она не могла больше ползти. Она задыхалась. От слез и от дыма.

Мамочка, папочка, простите...

Я не могу, не могу больше...

Мне так хочется увидеть вас...

Пэнси закрыла глаза.

  

26.07.13

Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!

© М. Булгаков "Мастер и Маргарита"

  

Гермиона вздрогнула и открыла глаза. Надо же, она умудрилась уснуть. Спина немного болела от жесткой постели. Первым делом Гермиона посмотрела на аврора. Он уже бросил маяться ерундой и сейчас записывал что-то в длинной тетради, периодически морщась. Гермиона перевела взгляд на другие камеры и замерла: за одной из решеток на каменном полу лежала Парвати. Вид у нее был ужасный: окровавленные руки, лицо обезображено ссадинами. Она равнодушно разглядывала неровный потолок.

Гермиона бросила быстрый взгляд на аврора. Казалось, он целиком поглощен работой и ни на что не обращает внимания. Но кто знает этих блюстителей порядка?! Гермиона снова посмотрела на Парвати. Ее камера располагалась прямо перед камерой Гермионы на расстоянии вытянутой руки. Жаль только, что руку нельзя просунуть за решетку: слишком узкое пространство.

— Парвати, — прошептала Гермиона. Тщетно, Парвати продолжала лежать, не услышав ее. Тогда Гермиона решила действовать ва банк. Ей необходимо было привлечь внимание Парвати. Что же с ней случилось?! Гермиона была уверена, что авроры тут ни при чем: ее веди они не тронули. — Эй! — крикнула она. Аврор поднял на нее раздраженный взгляд.

— О, черт! Проснулась! Как же было тихо и спокойно, пока ты дрыхла! — Гермиона снова поморщилась от тонкого голоска.

— Мне нужно в туалет! — заявила она, лихорадочно соображая. Нужно бежать и суметь захватить с собой Парвати. Ей нужна медицинская помощь. Парвати, к слову, обратила на нее свое внимание. Гермиона чувствовала на себе ее потрясенный взгляд.

— Тебе нужно мое разрешение?! — изумился аврор.

— Ну... — Гермиона растерялась.

— Иди, если надо! — аврор фыркнул и вернулся к своей тетради.

Гермиона удивленно огляделась и только тогда заметила небольшую дверь в стене. Черт! Надо же было так ступить! Зато Парвати обратила на нее свое внимание. Хоть что-то!

— Как ты здесь оказалась? — губами спросила Гермиона.

— Я вызвала авроров, — также беззвучно ответила Парвати.

Гермиона изумленно округлила глаза.

— Что?!

— Ко мне приходила Падма! Она рассказала, где держат Гарри. Авроры отправились на его поиски.

Гермиона прижала ко рту ладонь. Так вот в чем дело! Да, в последнее время у аврората две основные задачи: охрана Книги Теней и поиски Гарри Поттера. Вот почему ее заперли здесь и не допрашивают! Это должен делать Терри, а он, Гермиона была уверена в этом, возглавляет операцию!

Внезапно большая железная дверь, расположенная как раз за столом охранявшего их с Парвати аврора, резко распахнулась. Сердце Гермионы радостно подпрыгнуло: Терри! Терри! Уставший, но, судя по слабой улыбке на его лице, довольный! Гарри на свободе, на свободе, Гермиона чувствовала это! Она торопливо поднялась на ноги, Парвати продолжала лежать, но смотрела на Терри внимательным, полным надежды взглядом.

— Мистер Бут! — аврор встал и с невероятно важным видом вытянулся по струнке, ожидая указаний.

— Здравствуй, Сайман, — Терри устало потер переносицу. — Освободи мисс Грейнджер, мне нужно переговорить с ней.

Гермиона бросила на Парвати испуганный взгляд. Парвати ответила ей тем же.

— А как же Парвати? — рискнула спросить Гермиона, когда аврор заклинанием заставил решетки исчезнуть, и она подошла к Терри.

— Все потом, — тихо проговорил он. — Идем, — и он жестом указал на дверь. Гермиона, бросив на Парвати встревоженный взгляд, покинула следственный изолятор.

  

* * *

Драко Малфой раздраженно вздохнул. Сегодня в Министерстве творился невероятный хаос. Повсюду сновали работники с решительными, а кто — с напуганными, минами. Тихо переговаривались, бросая на коллег мрачные, подозрительные взгляды. Как узнал Драко, Гарри Поттера, наконец, нашли. И это не все. Раскрылся опаснейший заговор касательно Книги Теней. Одним из главных организаторов оказался Перси Уизли, и теперь министр и его верные помощники терроризировали Полумну Лавгуд и Невилла Долгопупса как сильнейших колдомедиков Мунго, дабы те поставили Перси на ноги. Глава отдела безопасности вот уже сутки был в тяжелом состоянии. Однако и Полумна Лавгуд, и Невилл Долгопупс в один голос утверждали, что на лечение нужно время. А времени катастрофически не хватало.

Более того. Судя по сбивчивым рассказам спасенного Гарри Поттера, аврорату следовало немедленно заняться поисками опасного преступника, успевшего скрыться: Симуса Финнигана. Само похищение организовал Кормак МакЛагген, которого удалось поймать. Именно он и сообщил министру о махинациях Уизли.

Эту информацию Драко предоставил его друг Блейз Забини. Уже посвященный в перипетии манипуляций министерских чиновников Драко прекрасно понимал страхи Блейза: сейчас свобода Забини находилась в руках Полумны Лавгуд, но как долго она сумеет поддерживать бессознательное состояние Перси, да еще и обманывать Долгопупса? Стоит ему очнуться, как авроры немедленно напоят его сывороткой правды, и вся операция накроется медным тазом. В том числе станет известна причастность к похищению Книги Гермионы. А это было губительным.

Однако не только это волновало Драко Малфоя. Его мысли были поглощены утренним исчезновением Гермионы. Вначале Драко был невероятно зол. Отправив ей несколько писем и не получив ответ, он впал в настоящую ярость. Однако... затем он вдруг осознал, что было прошедшим вечером и ясно понял: ее арестовали. Потому первым делом направился в Министерство.

И вот они сидят в кабинете Блейза, друг напротив друга, потягивают огневиски из хрустальных фужеров и напряженно разглядывают пейзаж за окном. Снова дождь. Не ливень, просто легкий дождик. Они ждали. Драко прекрасно понимал: без разрешения главы аврората Гермиону не выпустят. А Бута в Министерстве нет. Что ж, остается ждать.

Драко снова тяжело вздохнул и отхлебнул виски.

  

* * *

~ ~~ * ~~ ~

Примечание: для лучшего восприятия четырех следующих сцен советую читать ее под Hanz Zimmer “Avarice” (OST Hannibal).

Ссылка: http://get-tune.net/?a=music&q=hanz+zimmer+avarice+ost+hannibal

~ ~~ * ~~ ~

  

— Здесь? — голос Гарри дрогнул, и Рон бросил на него сочувствующий взгляд.

— Да.

Гарри несколько раз кивнул, словно собираясь с мыслями, и отворил дверь в палату Джинни. Рон тактично оставил их. Джинни сидела у раскрытого окна. На подоконнике стояла чашка с кофе. Длинные рыжие локоны закрывали глаза, но лицо было устремлено в небо. Накрапывал легкий дождик, и Джинни с наслаждением вдыхала свежий воздух. Его родная Джинни. Гарри неслышно подошел к ней и положил руки на плечи. Джинни немедленно обернулась и расширила глаза от удивления. По щекам текли тонкие ручейки слез. Она плакала. Джинни поднялась, все также изумленно глядя на мужа. Затем, словно не веря, что это не сон, осторожно коснулась кончиками пальцев его лица. Губы тронула слабая улыбка.

— Гарри... Гарри, это ты... Ты... О Боже...

Гарри разглядывал ее с такой же жадностью. Нежно провел ладонью по волосам.

— Гарри! Гарри, мне было так плохо без тебя... — Джинни прильнула к нему, судорожно сжав кулачками его рубашку. Гарри ласково погладил ее по спине. — Гарри, я... я не смогла... я не... не смогла... уберечь...

— Ш-ш-ш, — прошептал Гарри, закрыв глаза. Боль. Сколько же боли она испытала. Его маленькая Джинни. — Я рядом. Теперь все будет хорошо.

Джинни потихоньку приходила в себя, дыхание выровнялось.

— Все будет хорошо, — повторил Гарри, сильнее прижимая ее к себе. — Джинни, — он отстранился, впрочем, не выпуская ее из объятий. — Терри... предупредил, что после поимки этих... преступников, — процедил Гарри, — состоится суд. Я должен присутствовать. И... ты... ты тоже... — видно было, что каждое слово дается Гарри с трудом. — Я пытался убедить его, чтобы ты...

— Все в порядке, — перебила Джинни. — Я справлюсь. Более того! — ее глаза опасно сощурились. — Я с удовольствием посмотрю в лицо этим... — тут Джинни усмехнулась и ядовито повторила за мужем, — преступникам.

Она отвернулась от него, вновь посмотрев в окно. Сейчас Джинни была опасной.

Вдруг она резко обернулась и шепотом спросила:

— Гарри? А кто... кто убедил тебя не ехать в Рим?

Гарри изумленно моргнул. Затем на его лице отразились понимание и... ужас.

— Не может быть...

— Кто?! — Джинни подлетела к Гарри и судорожно вцепилась в его рубашку. — Кто, Гарри?!

Гарри медленно перевел на нее свой взгляд и тихо ответил. Джинни ахнула.

— Нет... Это невозможно! Невозможно, Гарри!

— Но это так!

Они с ужасом смотрели друг на друга, потрясенные догадкой. Как?

  

* * *

— То есть... как?! Он... он не мог... Кто бы это не утверждал, не верь! — Гермиона вперила в Терри отчаянный взгляд.

— Это сказал Кормак МакЛагген.

— А... а вообще... он здесь причем?

— По словам Гарри, он возглавлял похищение.

— Тем более! Подожди! А... а как же Симус?..

— Сообщник, — Терри со вздохом надавил на виски.

— А... как вы нашли Кормака?

— Милисент Булстроуд выдала нам возможные места, куда он мог бы податься.

— Почему она...

— Это долгая история. Дом был подожжен. Адское пламя. — Гермиона ахнула. — Нам удалось спасти Милисент, но не получилось помочь Пэнси Паркинсон.

— Паркинсон?!

— Она пыталась помочь нам.

— О Боже...

— Мы поймали МакЛагенна на границе, и он... выдал нам заказчика...

— Обман!

— Нет, Гермиона, — Терри отрицательно покачал головой. — Он отвечал под действием сыворотки правды. Сегодня состоится суд. И ты, и Парвати будете присутствовать на нем. Просто... я хотел подготовить тебя.

— Спасибо, — проговорила Гермиона охрипшим голосом. — Просто... Просто я не понимаю, как такое возможно...

— М-да, — мрачно кивнул Терри. — И... по поводу Книги. Ты ведь понимаешь, что и тебя, и Парвати будут судить? Не знаю, сегодня ли, но... — Терри неопределенно махнул рукой.

Гермиона кивнула.

  

* * *

— Мы можем уйти отсюда?

— Ты... ты не хочешь войти к нему? — Теодор скользнул по лицу Лаванды обеспокоенным взглядом.

Лаванда покачала головой.

— Он жив, я рада этому, правда. Но... я не хочу его видеть, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Теодор.

В этот момент в коридор влетели две совы и спикировали вниз, к Лаванде и Теодору. Доставив письма, они улетели прочь. Лаванда изумленно разглядывала министерские печати.

Дрожащими руками вскрыв конверт, прочитала содержимое. Повестка.

— Тебя тоже вызывают в суд? — нервно спросил Теодор.

— Ты думаешь, они... они...

— Вряд ли, — как ни странно, Теодор понял, о чем говорила Лаванда. — Иначе нас бы сейчас забирали авроры.

— Верно, — рассудив, кивнула Лаванда. — Интересно, Полумну тоже вызывают?

— Идем к ней, — предложил Теодор, и Лаванда снова кивнула.

  

* * *

Полумна ругалась. Отчаянно ругалась с Джеймсом Капенгауэром, главой больницы святого Мунго.

— Вы не можете позволить какому-то иностранному колдодокторишке лечить помощника министра!

— Это высококвалифицированный специалист! — возмутился Капенгауэр.

— Вы сомневаетесь в моей квалификации?! — Полумна знала, что играет с огнем. Но остановиться сейчас означало сдаться. Верить в то, что Перси никого из них не выдаст — глупость. Наоборот, он сделает все, что в его силах, чтобы обелить себя в глазах других. И вот сейчас по настоянию аврората Капенгауэр вызвал колдомедика из Америки. Полумна была в ярости: неужели Терри не понимает, что сейчас лучше не привлекать лишнего внимания к Перси?! Или Терри ведет какую-то известную только ему игру? Хотя, наверное, на него сильно давят сверху. Но ведь мог же придумать что-нибудь!

— Полумна, ты замечательный целитель, но ты ведь не можешь вылечить его! — примирительно сказал Капенгауэр. — Может, тебе не хватает опыта, может, еще что-то, я не виню тебя. Но Перси Уизли необходимо поставить на ноги к суду.

Полумна похолодела.

— К какому суду?

В этот момент к ним подлетела бурая министерская сова и опрокинула Полумне на голову светло-желтый конверт. Полумна пробежала глазами по строчкам письма и побледнела. Суд. Ее вызывают в суд.

  

* * *

Он вернулся не сразу. Его мелко трясло. Он не мог поверить в искренность ее слов. «Это больше не взаимно...» Нет! Летучий порох перенес его в дом родителей. А затем Симус вдруг осознал, что не может. Он должен вернуться, должен! Будет проклят Кингсли с его чертовым запретом на трансгрессию! Симус обшарил пустынный дом в поисках пороха. Тщетно. Тогда Симус решил добраться пешком. Оксфорд-стрит всего через пару кварталов. Он успеет, если побежит. Но сил не было. Симус вышел из дома. Вокруг не было никого. Он, шатаясь, брел через парк. Деревья расступились, открывая взору улицу с аккуратными коттеджами. Оглянулся. Вот его дом. Серый, с рыжим фасадом. В малом дворике цветы... Небольшой балкончик справа, его комната... Мама! Папа!.. В некоторых коттеджах уже зажегся свет, но окна его дома оставались темными. Симус почувствовал, как в уголках глаз собираются слезы. Ноги подломились, боль заполнила каждую клеточку, сжигая изнутри. А затем силы вернулись. Он не перенесет еще одну потерю. «Просто любовь, помимо страсти, — доверие и уважение. Мое доверие ты давно потерял, а теперь утратил и уважение...» Симус резко обернулся и побежал. «А сейчас уходи...» Нет! Он вернется, он должен вернуться... А дом все продолжал слепо таращиться в темноту пустыми окнами...

  

* * *

— Полумна! — дверь комнаты отдыха Мунго открылась, и в проеме появилась голова Лаванды. — Можно?

Полумна не ответила, и тогда Лаванда все же решила войти. Теодор остался ждать в коридоре. Лаванда сразу почуяла неладное: Полумна замерла, крепко сжав в руках какой-то медицинский пергамент. Ее глаза с ужасом смотрели на него.

— Что случилось? — прошептала Лаванда, Полумна вздрогнула и подняла на нее взгляд. Такой спокойную, уравновешенную Полумну еще никто не видел: шок на лице, влажные от бесконечных дорожек слез щеки, трясущиеся руки.

— Это подстроено...

— Что, Полумна?! — Лаванда, не в силах терпеть неизвестность, подскочила к колдомедику и нервно затрясла ее. — Что?!

Полумна отвернулась, сложила пергамент пополам, вложила его в один из ящиков стола и вновь посмотрела на Лаванду. Она уже выглядела собранно, как прежде: сосредоточенный взгляд, дыхание выровнялось.

— Пришли результаты обследования заклятия, которым попали в Джинни.

— И?

— Это вовсе не заклятие.

Брови Лаванды незамедлительно взлетели вверх.

— Слышала об эффекте воздушного зелья?

— Нет, — Лаванда отрицательно покачала головой.

— Неудивительно, в основном, об этом известно медикам. Изменяется агрегатное состояние зелий: из жидкости они превращаются в газ.

— И? — Лаванда не понимала связи, и от этого в ее душе зарождалась тревога.

— В Джинни отправили воздушное зелье. Не знаю, как она потеряла сознание, видимо, над ним экспериментировали... Так вот, там, — Полумна кивнула головой в сторону письменного стола, — там указан состав зелья.

— И?.. — повторила Лаванда.

Полумна вздохнула.

— Это Абортное зелье, Лаванда.

Лаванда ахнула.

— Ты хочешь сказать, кто-то намеренно сделал так, чтобы...

— Да. Кто-то инсценировал выкидыш.

Лаванда похолодела. Как? Кто? Зачем?!

Они стояли в комнате отдыха, оглушенные, пораженные ужасной новостью, и не сводили друг с друга полных ужаса взглядов. Кто-то умышленно лишил Джинни ребенка. В голове не укладывалось, что человек способен на такую жестокость...

Дверь вновь открылась, и до них донесся раздраженный голос Теодора:

— Вы идете, или мне одному отправиться в Министерство?!

  

* * *

~ ~~ * ~~ ~

Примечание: для лучшего восприятия следующей сцены советую читать ее под Loreena McKennitt “The Mystic's Dream” (OST The Mists Of Avalon).

Ссылка: http://get-tune.net/?a=music&q=loreena+mckennitt+the+mystic+s+dream+ost+the+mists+of+avalon

~ ~~ * ~~ ~

  

Он опоздал... Когда Симус добежал до дома Милисент, от него уже практически ничего не осталось. Дом сгорел дотла. Все смешалось... Авроры, колдомедики...

И тогда он увидел ее...

Говорят, когда умираешь, видишь все в замедленном темпе. Когда умирают близкие, все также. Медленно, так медленно. Целители в желтых халатах переносят хрупкую девушку на наколдованные носилки. Нет... Нет, нет, нет, нет, нет! Это невозможно, все не так! Она жива, жива, просто спит! Сейчас она откроет глаза, встанет, увидит его. Глаза засветятся радостью, и она побежит к нему. Он обнимет ее, прижмет к себе, вдыхая родной нежный аромат роз. Его Пэнси всегда пахла розами. Голова откинется назад, и она засмеется, а он счастливо закружит ее...

Пэнси не открывала глаза. Ее накрыли простыней, бледная рука безжизненно свесилась с края носилок. Подъехал большой фургон. В этот момент он услышал вопль. Гарри Поттер кричал, пытаясь вырваться из железной хватки Терри Бута. Симус не понимал, что именно он кричит. Только чувствовал его боль. Ему тоже больно.

Двери фургона раскрылись, и медики поместили внутрь носилки. Значит, трансгрессию все еще нельзя применять. Сердце Симуса сильно застучало, и он, наскоро наложив на себя Дезиллюминационные чары, подскочил к фургону и проскользнул внутрь.

Темно. Темно и холодно. Он не решился подойти ближе к... к ней.

Через некоторое время фургон остановился. Симус следовал за колдомедиками. Небольшое здание. Попав внутрь, Симус догадался: морг. Что-то оборвалось внутри. Наверное, надежда. Теперь Симус осознал: ее нет. Ее больше нет.

Носилки внесли в одно из помещений, положили на кровать и закрыли дверь. Симус снял с себя чары. Медленно подошел. Резко сорвал простыню.

Сердце бешено заколотилось. Пэнси. Его красивая Пэнси.

Симус почувствовал, что на глаза навертываются слезы. Он смотрел на нее, не в силах оторваться. Осторожно дотронулся до ладони. Еще теплая ладошка безвольно лежала в его руке.

— Прости, Пэнси, — прохрипел он. — Прости, что оставил тебя. Прости, что не смог уберечь...

Симус шумно втянул носом воздух. И в этот момент произошло кое-что необычное. Быстро замигала единственная в помещении лампочка. Какую-то долю секунды, но... Симус изумленно смотрел наверх. Говорят, что душа не уходит сразу. Говорят, что душа погибшего приходит к тем, кто ей дорог. Симус отчаянно надеялся, что он все еще дорог ей. Он опустил голову и снова посмотрел на Пэнси.

— Ты здесь? — еле слышный шепот. Разумеется, ответом ему была тишина.

Он сильнее сжал уже холодную ладошку. А затем заговорил. Слова лились из него нескончаемым потоком, он выплескивал все то, что так долго держал в себе.

— Знаешь... ты сразу понравилась мне. Как только я увидел тебя. Тогда на перроне. Я впервые был на платформе девять и три четверти. Держал маму за руку и оглядывался по сторонам. И тут увидел девочку. — Симус криво усмехнулся. — Ты стояла рядом с Малфоем, ваши родители о чем-то разговаривали, а вы над чем-то смеялись. И тут... наши взгляды встретились. И я помню, мое сердце так сразу подпрыгнуло, и я улыбнулся тебе. А ты... ты так смешно вздернула носик... и отвернулась. А потом... потом ты попала в Слизерин, а я — в Гриффиндор. Вот так. Мы не могли общаться. Ты смотрела на меня с пренебрежением, да и я острил, если была возможность. Я наблюдал за тобой. Как ты ешь в большом Зале, торопливо, всякий раз куда-то опаздывая, спеша... Как ходишь по коридорам, наоборот, чинно и величественно... Как забавно морщишь нос, когда размышляешь над чем-то... А потом... — Симус закрыл глаза, тяжело вздыхая. Помрачнел. — Потом Гарри Поттер пришел в Хогвартс, утверждая, что Темный Лорд возродился... Я опасался Гарри. Просто... я думал... Если он сумел выжить, спастись от столь темного колдуна, каков он сам? Я... Мне казалось, он зло. И... эти его кошмары. Он кричал во сне. Говорил страшные вещи. Мама не хотела меня отпускать в Хогвартс. Из-за него. Я не мог терпеть больше. Мне... мне хотелось остановить его. И... и я нашел выход. Ты не видела, Пэнси. Я использовал Маскирующие чары... Ты не видела Метку на моем плече... Да! — выкрикнул Симус и, резко отпустив ее руку, вскочил и начал мерить шагами комнату. — Да, я присоединился к Темному Лорду. Мне казалось, так будет лучше. Я не убивал, нет. Я следил за Гарри Поттером. Даже вступил в ОД. Мы тогда случайно столкнулись с Кормаком. Оказалось, и он... Он пробовал подобраться к Гарри через Гермиону. Безуспешно. Я следил и докладывал о каждой мелочи. А потом понял, какую ошибку совершил. Потом, когда Лорд выступил открыто, когда стали умирать люди. Я даже спас Гарри во время битвы, на него напали дементоры, а я помог. Затем увидел тебя... Я тогда старался искупить свою вину. Все это время мне казалось, что я очистился. И тут... — Симус остановился и снова сел на краешек кровати. Вновь дотронулся до руки. Вздрогнул: лед. Закрыл глаза и тяжело продолжил. — Наверно, Он услышал, как я обсуждаю планы с Кормаком... Он все знал. Ума не приложу, почему Он молчал все это время. Хотя, быть может, догадывался, что потом можно будет шантажировать... — Симус открыл глаза. Во рту пересохло. Но он продолжил свою странную исповедь. — Я боялся. Я отчаянно боялся твоего презрения. Боялся, что ты вновь посмотришь на меня с тем пренебрежением, с каким смотрела в школе. Да, ты слизеринка, твои родители тоже пожиратели, ты могла бы понять меня. Если бы Гарри не был моим товарищем, иногда даже другом. Больше всего ты ненавидела предательство. Друзей. Добровольное. Не тогда, когда тебя шантажируют или угрожают, а когда ты сам идешь к врагу дорогого тебе человека и выдаешь его тайны. И неважно, какие у тебя цели. Неважно, какие мотивы двигают тобой. Я не мог допустить, чтобы ты узнала правду. И... Боже, Пэнси, я так ненавижу себя! — Симус запрокинул голову, загоняя выступившие слезы обратно. — Хотя, нет... Чтобы ненавидеть, нужно уважать. Разве можно ненавидеть червяка, оказавшегося в твоем яблоке?! Нет. Мне мерзко. Я мерзок. Я презираю себя. Я. Презираю. Себя. — повторил Симус, словно получая от этих слов какое-то мрачное удовлетворение. — И... это не все. Я боялся. О Боже, как же я боялся! Боялся, что мое прошлое раскроется Министерству, и... Пэнси, я видел, что авроры творили с Пожирателями! Да с тем же Малфоем! Я видел... Постоянные проверки, лишение имущества и это... это вечное, вечное недоверие... Я не выдержал бы, Пэнси. Я трус. — Симус вдруг истерично расхохотался. — Я ТРУС, ПЭНСИ!!! — Симус резко остановился и опустил голову. — И сегодня... то, что произошло... это моя вина... Я убил тебя, Пэнси... Я! УБИЛ! ТЕБЯ!

Внезапно дверь отворилась. Симус резко обернулся и увидел изумленного колдомедика.

И тогда что-то щелкнуло в его мозгу. И он резко вскочил, подбежал к нему, судорожно схватился за его желтый халат и отчаянно заговорил:

— Это я, я, я убил ее! Я виновен в ее смерти! Я во всем виновен! Я похитил Гарри Поттера! Я должен был убить его!

Целитель потрясенно смотрел на него, пытаясь оторвать от халата.

— Успокойтесь, — пролепетал он.

— Нет, нет, нет! Послушайте! Я Симус Финниган! Симус Финниган, слышите?! — глаза колдомедика удивленно расширились: этого молодого человека разыскивает аврорат. — Разве вы не должны арестовать меня?! Вот я! — Симус наконец отцепился от целителя и раскинул руки в стороны. — Вот я! Вот я! Давайте, схватите меня! Арестуйте! Я пожиратель смерти! Я похитил Гарри Поттера!

Целитель взял себя в руки и направил на Симуса волшебную палочку. Тотчас его охватили крепкие путы.

Симус, выводимый из комнаты колдомедиком, бросил на Пэнси последний, отчаянный взгляд. Почему-то в голове пронеслась мысль: Пэнси совсем не изменилась. Тогда, на перроне, у нее был спокойный взгляд, темная стрижка — каре. И сейчас она лежала с таким же безмятежным выражением лица. И такие же строгие линии каре подчеркивали белизну ее кожи...

  

30.07.13

Это может показаться странным, Гарри, но, может быть, для власти лучше всего приспособлены те, кто никогда к ней не стремился. Такие, как ты, принимающие руководство, потому что им поручили, надевающие генеральский мундир по необходимости, а потом с удивлением обнаруживающие, что он сидит на них неплохо...

© Дж. Роулинг "Гарри Поттер и Дары смерти"

  

Гермиона издала вздох облегчения: из-за поворота появилась Парвати. Несмотря на то, что по обе стороны от нее шагали авроры, вцепившись мертвой хваткой чуть повыше локтя, вид ее заметно улучшился: синяков практически не было видно, одежда выглядела чище и опрятнее. Авроры нехотя отпустили ее и встали у поворота по стойке «смирно». Парвати, бросая на них негодующие взгляды, уселась рядом с Гермионой на длинной деревянной скамье.

— Что с тобой произошло?! — тотчас задала мучивший ее вопрос Гермиона.

Парвати вздохнула и приступила к рассказу:

— Это случайность. Когда ко мне пришла Падма и рассказала о Гарри, я чрезвычайно обрадовалась и немедленно отправила Терри вопилер.

— Это Терри тебя так? — с ужасом спросила Гермиона. — И почему вопилер?!

— Нет, не Терри. А вопилер на случай, если ему неохота будет читать, ты ведь знаешь Терри, — Парвати горько усмехнулась. — Но, как оказалось, это было не вовремя: рядом с Терри были другие авроры. А меня объявили в розыск. Как и тебя. Я пыталась отправить тебе письмо, но сова вернулась с ним обратно... Мне жаль, что им удалось схватить тебя... — Парвати качнула головой в сторону авроров, которые с отрешенными лицами смотрели на стену напротив.

— Не волнуйся, ничего страшного, — Гермиона вздохнула, сетуя на ненаносимость Малфой-мэнора.

— Видишь ли, я позабыла, что если отправить с ненаносимого поместья письмо, его ненаносимость теряет свою силу перед адресантом. — Парвати скривилась. — И вот целый отряд авроров появляется на площади Гриммо. И пытается арестовать Падму.

— Ох! — Гермиона поморщилась, представив описанную картину.

— Вот-вот! И... все произошло так быстро, я пыталась оттолкнуть авроров и...

— И? — Гермиона даже затаила дыхание.

— И меня толкнули в окно.

— Что?! Но... вы разве не на первом этаже были?

— Да-да. Я врезалась в стекло... А потом... потом сработала магия дома, и меня кинуло обратно. И осколки тоже. Прямо на меня.

— О, черт!

Парвати вздохнула. Они немного помолчали.

— Почему мы здесь? Думаешь, из-за Книги?

— Думаю, сегодня мы... свидетели, — Гермиона поежилась, вспомнив слова Терри.

Не успела Парвати бросить на нее вопросительный взгляд, как в коридоре появилась Милисент МакЛагген. Женщину бережно поддерживала добродушного вида целительница: пожар сильно навредил ее здоровью. Целительница помогла Милисент осторожно опуститься на скамью на некотором расстоянии от Гермионы и Парвати и села рядом с ней.

В этот миг большие позолоченные двери напротив них распахнулись, и появился молодой волшебник в темной мантии.

— Милисент МакЛагген?

Милисент вздрогнула и медленно поднялась с места.

— Вас вызывают в зал суда.

  

* * *

Войдя в зал суда, Полумна первым делом увидела Гарри. Он сидел на второй из скамей, что амфитеатром поднимались вдоль стен до самого потолка. Бережно обнимал Джинни, ссутулившуюся рядом с ним. Справа от Джинни сидели Рон и Джордж, о чем-то тихо споря. Затем Полумна вздрогнула, посмотрев на несколько пустых кресел, что полукругом стояли в середине скудно освещенного зала, с их подлокотников свисали цепи. Сердце Полумны сжалось при воспоминаниях о первых послевоенных судах. Сколько Пожирателей было приковано к таким креслам? А сколько раз сама Полумна дрожащими ногами поднималась на кафедру, расположенную рядом с ними, и, судорожно вцепившись в нее руками, давала свидетельские показания? Лаванда легонько подтолкнула Полумну в спину, и та, очнувшись от овладевших ею воспоминаний, устремилась к скамьям. Они расположились позади Гарри и Джинни. Никто не рискнул отвлечь их от тихого разговора. Рядом, активно жестикулируя, яростно спорили Рон и Джордж.

— Она надула тебя, не понимаешь?! Успокойся и забудь о ней! — злился Рон.

— В сотый раз повторяю: не лезь в мою жизнь со своими советами, — холодно парировал Джордж. Рон взвыл и вцепился пальцами в волосы, Джордж в ответ на такое пылкое проявление чувств лишь фыркнул и отвернулся.

Теодор нервно ерзал на сиденье, Полумна понимала его: не так давно он сам сидел в одном из тех кресел, защищаясь от обвинений в связи с Пожирателями. К счастью, успешно. У Теодора не было метки, что значительно улучшило его положение и расположило к нему большинство членов Визенгамота. Чего нельзя сказать о Драко Малфое. Еще бледнее обычного, он сидел чуть выше Полумны, рядом с Блейзом Забини, его серые глаза лихорадочно метались по залу. Беспокоится за Гермиону, с печальным вздохом подумала Полумна. Блейз тоже был в нервозном состоянии, он не сводил напряженного взгляда с кресел с цепями.

Полумна огляделась: практически все скамьи были заняты волшебниками. Здесь были и служители Министерства, и представители канадского правительства, и целители Мунго. Также Полумна заметила несколько журналистов с волшебными прытко пишущими перьями. Они заняли места слева и справа от мрачных кресел. На их фоне находилось несколько дверей. А вот напротив них темнели фигуры представителей волшебного суда. Их было человек пятьдесят, на каждом надета мантия сливового цвета с искусно вышитой серебряной буквой «В» на левой стороне груди. Сейчас они негромко переговаривались, бросая изредка напряженные взгляды на дверь. Наконец, она отворилась, и взгляд каждого устремился на вошедшего министра. Вслед за ним в зале появились Сьюзен Боунс (именно она после отставки своей тети Амелии взяла на себя обязанности верховного судьи) и сурового вида незнакомый Полумне мужчина.

— Министр магии Канады, — проинформировал всезнающий Теодор, пока прибывшие усаживались на первой скамье прямо перед креслами с цепями, что располагалась на небольшом постаменте. Только сейчас Полумна заметила, что на этой скамье уже успел расположиться Терри Бут. Он с наиболее серьезным выражением лица пожал министрам руки и учтиво кивнул Сьюзен.

— Боже, где Гермиона и Парвати? — шепнула Лаванда, так же активно осматривающая зал, Полумна ясно ощутила исходящую от нее панику.

— Не может быть, чтобы их... — начал Теодор. Полумна бросила на него испуганный взгляд.

— Молчи! — воскликнула побледневшая Лаванда. — Даже думать не смей об этом: с ними все в порядке!

Джинни обвела рассеянным взглядом зал суда и, развернувшись к ним, открыла рот, намереваясь что-то сказать, но в этот момент в зале внезапно смолкли все разговоры: Кингсли Бруствер поднялся с места. Джинни спешно отвернулась. Полумна издала вздох облегчения: смотреть на нее и молчать о том, что она недавно узнала, было невыносимо. А сказать об этом Полумна просто не могла.

Кингсли прокашлялся.

— Судебное слушание от тридцатого августа объявляю открытым, — провозгласил министр, и молодой человек в темной мантии, сидящий справа от него, тут же начал вести протокол. — Разбирается дело о нарушениях части третьей Международной декларации прав и достоинств мага, Магического кодекса и Акта о конфиденциальности и неразглашении государственных тайн.

Полумна нахмурилась и, повернувшись к Лаванде и Теодору, встретила их недоуменные взгляды.

— Я что-то не поняла: сейчас разбираются ДВА дела? — задала Лаванда вопрос, мучивший их всех.

— Не думаю, что мы бы сидели здесь сейчас, — с сомнением в голосе произнес Теодор. — К тому же Уизли еще не очнулся...

— Ох, — Полумна закрыла ладонью рот, — я забыла сказать! Капенгауэр вызвал целителя из Америки...

— Что? — в один голос прошептали Лаванда и Теодор.

Полумна прикрыла глаза, чувствуя, как сердце бьется где-то в районе горла. Боже, Боже, Перси очнулся. Он, наверняка, очнулся!

— Это катастрофа, — с ужасом прокомментировала Лаванда.

Полумна промолчала, вновь взглянув на министра.

— Допрос ведут: Кингсли Ричард Бруствер, министр магии Великобритании; Сьюзен Амелия Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка. Секретарь суда — Джозеф Персиваль Стоун... — продолжил тем временем Кингсли. — В зал суда вызываются Кормак Оливер МакЛагген и Симус Джозеф Финниган, — он кивнул Стоуну, и тот, немедленно отставив протокол, вскочил с места и направился к одной из дверей, что располагались позади кресел для подсудимых.

  

* * *

Словно возвращаешься в прошлое... Драко вновь ощутил пробирающий до костей холод. Сейчас не взмахнешь палочками, выпуская Патронусов. Несколько мгновений, что в зале присутствовали дементоры, показались вечностью. Затем в мир снова вернулось тепло и спокойствие. Хотя нет. До спокойствия, как на чистомете до Африки. Гермионы не было. Не бы-ло. Также не было Патил. Черт! Какого черта Бут сидит с невозмутимым видом?!

— А что ему подпрыгивать на месте от волнения? — съязвил Блейз, подняв брови.

— Я сказал это вслух?

Блейз лишь хмыкнул и посмотрел на МакЛаггена и Финнигана.

Надо же. Столь разных людей Драко не видел прежде.

МакЛагген. Презрительно сощуренные глаза. Взгляд, полный ненависти, направлен на Визенгамот. Яростно сжимающиеся кулаки.

И Финниган. Сутулая спина. Сгорбившиеся плечи. Бледное лицо. И... горе. Горе в глазах.

— Подсудимым вменяется в вину нижеследующее. То, что они сознательно, намеренно и с полным пониманием незаконности своих действий двадцать четвертого августа нынешнего года похитили волшебника, отобрали его волшебную палочку как средство защиты и в течение пяти дней силой удерживали его взаперти в доме восемнадцать на Оксфорд-стрит, что нарушает статью «А» третьей части Международной декларации прав и достоинств мага, принятой Международной конфедерацией магов. Вы — Симус Джозеф Финниган, проживающий по адресу: Лондон, Риджент-стрит, дом номер двадцать четыре? — спросил Кингсли, скользнув взглядом по виноватому лицу Финнигана.

— Да, — хриплым голосом ответил тот.

— Опишите ситуацию с вашей точки зрения. Что побудило вас участвовать в похищении Гарри Поттера, и из-за чего вы явились в аврорат с повинной?

Драко нахмурился.

— С поличным? — вполголоса спросил Блейз, с удивлением подняв брови.

— Я... — прохрипел Симус и тотчас откашлялся, приводя горло в порядок. — Я был пожирателем смерти.

По залу пробежался изумленный шепоток.

— Когда это произошло? — напряженно спросил Кингсли.

— Я учился на пятом курсе.

Лаванда ахнула. Гарри Поттер закрыл лицо ладонями и потряс головой. Джинни участливо погладила его по спине. Рон и Джордж синхронно выругались.

— Вы... — подала голос Сьюзен, — вы убивали?

— Нет! — быстро сказал Симус. — В мои обязанности, — он поморщился, осознав, насколько нелепо звучало это слово, — входила слежка.

— За Гарри Поттером, я так полагаю? — уточнила Боунс.

Симус кивнул.

— Как долго вы подавали Волан-де-Морту информацию о Гарри Поттере? — спросил Кингсли.

— Два года. На седьмом курсе я понял, как сильно заблуждался, и... — Симус тяжело вздохнул, Теодор презрительно фыркнул. — И я отрекся...

— Ну, да, конечно! — саркастически выкрикнул кто-то из зала, и в зале поднялась шумиха: люди выкрикивали обвинения и упрекали Симуса во всех смертных грехах.

— Ваша честь! — неожиданно для самой себя воскликнула Полумна и поднялась с места. Все тут же замолчали и устремили на нее свои взгляды. — Я хочу засвидетельствовать, что во время битвы за Хогвартс Симус был на нашей стороне. Практически всю битву он, я и Эрни Макмиллан сражались бок о бок.

— Спасибо, мисс Лавгуд! — кивнула Сьюзен Боунс, и Джозеф Стоун немедленно занес запись в протокол. — Мы примем ваше заявление к сведению.

Полумна кивнула и села обратно. Никто не прокомментировал ее порыв, но каждый смерил ее напряженным взглядом.

— Итак? — поторопил Кингсли, нервно барабаня по деревянной поверхности длинного узкого стола, за которым расположился.

Симус снова прокашлялся.

— Эти годы я никак не был связан с темной магией... — он быстро провел кончиком языка по пересохшим губам. — Я... я старался исправиться. Я работал и жил, не нарушая законов...

— Вплоть до того момента, как решил похитить Поттера! — тихо фыркнул Драко. Блейз усмехнулся.

— Ясно, — кивнула Сьюзен. — Что же побудило вас напасть на Гарри Поттера?

Симус закрыл глаза.

— Меня шантажировали. Меня и Кормака. Он угрожал, что расскажет о нашем прошлом аврорам... Он велел похитить Гарри Поттера...

— КТО велел? — нахмурившись, спросила Сьюзен.

В зале наступила оглушительная тишина. Каждый присутствующий затаил дыхание, ожидая ответа Симуса. В воздухе витало напряжение. Журналисты занесли руки с прытко пишущими перьями над пергаментами. Члены Визенгамота подались вперед. Один лишь Кормак никак не отреагировал на вопрос мадам Боунс, продолжая презрительно фыркать.

— Это мой однокурсник, Невилл Долгопупс.

Несколько мгновений в зале все еще царило молчание, а затем все разом заговорили.

— Долгопупс? — вытаращил глаза Блейз. — Зачем ему похищать Поттера?!

Драко сам ничего не понимал, изумленно моргая.

Гарри и Джинни молча переглянулись, тяжело вздыхая. Рон ругался сквозь зубы, а Джордж потрясенно открывал и закрывал рот, как рыба, брошенная на берег.

— Нет! Нет! Нет! Это невозможно! — шептала Лаванда. Теодор согласно кивал.

А вот в голове у Полумны начала складываться мозаика. Невилл Долгопупс. Колдомедик. Опытный колдомедик. Целитель, знающий об эффекте воздушного зелья... Полумна потрясла головой, отгоняя жуткие мысли. Может, все не так. Может, она просто надумала...

Кингсли прокашлялся.

А Терри тем временем склонился к одному из авроров, что-то ему прошептав. Тот кивнул с серьезным видом и, быстро поднявшись, вышел из зала суда.

«Пошел за Долгопупсом!» — мелькнуло в голове Полумны.

— И... — начал Бруствер, — зачем ему понадобилось похищать Гарри Поттера?

— Я не знаю, — тихо произнес Симус. — Он велел держать Гарри в каком-нибудь месте, где аврорат не смог бы отыскать его, и ждать дальнейших указаний.

Гарри шумно втянул носом воздух.

— Дальше? — сказал министр. — Как именно вы похитили Поттера?

— Эмм... Нас было четверо. Я, Кормак, Пэнси и Падма.

Снова изумленный шепоток.

— Падма Патил? — уточнил Кингсли.

Симус кивнул.

— Мы решили завлечь Гарри в какое-нибудь магловское местечко во время чемпионата.

— С чего вы взяли, что Гарри Поттер не поедет в Рим?

— Он сказал...

— Долгопупс? — перебил Кингсли. Симус снова напряженно кивнул.

— Он сказал, что устроит все так, чтобы Гарри остался в Лондоне.

Терри ругнулся сквозь зубы, а Кингсли бросил на Гарри быстрый взгляд и снова повернулся к Симусу.

— Но как вы добились того, что Гарри Поттер оказался в магловском клубе?

— Это... это Падма.

— Мисс Патил? Что она сделала?

— Падма втерлась в доверие к Джорджу Уизли.

Джордж нахмурился.

— Что?.. — начал он, но его перебил Рон, чертыхнувшись и ударив рукой по колену.

— Кристин!

— Что? — недоуменно повторил Джордж.

Рон раздраженно махнул рукой, призывая брата послушать Симуса.

— Она начала встречаться с ним, находясь под Оборотным зельем. Она назвалась Кристин Мэнис.

Джордж сидел, словно оглушенный, пораженный громом. Нет. Нет, неправда, он не верит в это!

— Я говорил! — зло прошипел Рон, сузив глаза. — Она окрутила тебя вокруг пальца, а ты попался, как последний...

— Заткнись.

Что-то в голосе Джорджа заставило Рона резко замолчать и испуганно взглянуть на брата. Тот неотрывно смотрел на свои ботинки, и Рону вдруг показалось, что он сейчас прожжет их взглядом. Джордж стиснул зубы, на скулах заходили желваки, кулаки непроизвольно сжались. Джинни подалась вперед и грустно на него посмотрела. Гарри молчал. Для него слишком большим шоком стало подтверждение того, что его похищение организовал Невилл, чтобы еще и утешать Джорджа. Он успокоит его. Объяснит, что Падме угрожали, что именно она все и исправила. Но потом. Позже.

— Она сумела выйти с мистером Поттером на улицу? — спросила Сьюзен.

Симус в очередной раз кивнул.

— Ясно. Какое участие в похищении принимала Пэнси Паркинсон? — продолжила Боунс. В этот момент двери открылись, и в зал суда вернулся аврор. Неслышно подошел к своему месту, сел и что-то сообщил Буту. Тот удовлетворенно кивнул.

— Непосредственно в похищении Пэнси не участвовала, — в первый раз за все разбирательство в глазах Симуса вспыхнула радость. А затем ее снова сменили грусть и отчаяние. — Она была в Риме.

— Но вы же говорили, вас было четверо, — возразил Кингсли.

— Да, затем она вернулась, и... она знала, где находится Поттер.

— Ясно, — подытожил Кингсли. — Дальше?

— Потом Падма решила выдать местонахождение Гарри.

— Что? — изумленно проговорил Рон, а Джордж, наконец, поднял взгляд со своих ботинок.

— Она встретилась... я не знаю точно... То ли с Джинни Уиз... Поттер, то ли с Гермионой Грейнджер. Она успела только назвать кафе, в котором мы собирались, чтобы обсудить дела...

— Вы не могли собраться у кого-либо дома? — удивленно спросила Сьюзен.

— Только у Милисент, но она бы не согласилась на похищение, — ответил Симус.

— Но при этом вы держали мистера Поттера именно в ее доме? — Боунс вопросительно подняла брови.

— Она была в Риме.

— Ясно, — кивнул Бруствер. — Когда вы узнали о поступке Падмы Патил, как вы отреагировали?

— Мы... — Симус напряженно сглотнул, — мы заперли ее вместе с Гарри.

Джордж бросил на Гарри изумленный взгляд, и тот кивнул. Видимо, Джордж понял, что Гарри сложно сейчас разговаривать. Но все же от сердца отлегло. С души свалился огромный камень. Она по-прежнему светлый ангел. Самый нежный и добрый человечек, которого встречал Джордж. Его Кристин. Или... или Падма? ЕГО Падма? Джордж нервно усмехнулся и передернул плечами.

— Что же произошло в кафе? — спросила Сьюзен.

И Рон, и Гарри почувствовали, как напряглась Джинни, и успокоительно обняли ее.

— Не нервничай, Джинни, — прошептал Гарри. — Все позади.

Джинни слабо кивнула.

— Я... я просто хотел объяснить, чтобы Поттера не искали и с нами не связывались.

Бут скептически поднял брови.

— Но на Джинни кто-то напал.

— Кто-то? — с сарказмом спросил Кингсли.

На этот раз Симус проигнорировал его вопрос, продолжая рассказывать про ситуацию в кафе.

— Ее увезла скорая помощь, а потом я увидел Гермиону.

Рон чертыхнулся.

— Вы напали на нее?

— Я... — Симус побледнел. — Я... хотел напасть, она... она успела убежать.

— Вы ничего не предприняли?

— Я... Пэнси... — Симус нервно сглотнул, чувствуя, как потеют ладони, его внезапно бросило в жар. — Пэнси сказала, что Гермиона живет на площади Гриммо. Я решил ждать ее там.

Драко мстительно сощурил глаза, кулаки его судорожно сжались.

Кингсли нахмурился.

— Разве дом Поттеров не ненаносимое поместье?

Симус нервно кивнул.

— Гарри разрешал входить Невиллу, а тот позволил мне...

Гарри закрыл глаза, осознавая, насколько опасно оказалась его глупая доверчивость. Почему-то на ум пришло предательство Петтигрю. Гарри криво усмехнулся: его отца погубило то же самое.

— Вы напали на мисс Грейнджер?

— Не успел.

Кингсли вопросительно поднял брови.

— Она... сама набросилась на меня... Я думал, она меня убьет. Это... из-за Джинни, я думаю...

— Вы знаете, кто напал на Джинни Поттер?

Полумна затаила дыхание. Сейчас она узнает, верна ли была ее догадка.

— Когда я вернулся... я узнал... Это был Кормак. Он... То есть Нев... Долгопупс. Долгопупс велел ему напасть... он...

Полумна вновь поднялась с места, не в силах больше слушать лепет Симуса.

— Ваша честь! Могу ли я дать свидетельские показания?

На нее опять устремились удивленные взгляды.

— Сейчас? — Сьюзен нахмурилась. Видимо, они с Кингсли уже распределили, в какой очередности звать свидетелей. Но Полумна уверенно кивнула, не сводя с судьи напряженного взгляда. — Что ж... — Боунс немного растерянно посмотрела на Стоуна, секретарь суда тотчас кивнул на кафедру. Ту самую кафедру.

Быстрыми мелкими шажками Полумна добралась до нее и медленно обвела взглядом зал суда. Полумна старалась не смотреть на Джинни. Сначала она уставилась в пол, но поняла, что это сильно напрягает. Затем взглянула на судей, однако осознала, насколько их внимательные, серьезные, даже грозные лица нагнетают и так раскаленную до предела обстановку. Случайно скользнув взглядом по лицу Лаванды, Полумна решила смотреть только на нее. Лаванда знала о медицинском анализе воздушного зелья, она знала правду, и это знание спасало психологически и давало силы.

— Назовите ваше полное имя и адрес.

— Полумна Персефона Лавгуд, Лондон, Эбби-роуд, дом номер сорок семь.

— Итак, что вы хотели сообщить суду, мисс Лавгуд? — спросил Кингсли.

Нужно собраться, нужно мыслить трезво, нужно сделать усилие и начать говорить. Но слова не шли.

— Мисс Лавгуд?

Полумна, как всякий опытный целитель, отключила, наконец, эмоции, задействовав разум — холодный и расчетливый. Не думать. Не волноваться. Не переживать. Не чувствовать. Как заклинание. Только излагать факты. Сухие, безликие. Факты, только факты, может, так будет легче.

— Я проверяла состояние миссис Поттер после нападения. Сегодня, буквально за десять минут до суда, пришли результаты обследования заклятия, которым попали в Джинни. — Полумна поймала ободряющий взгляд Лаванды и продолжила. — Это не заклятие.

— То есть? — Боунс растерянно заморгала.

Полумна боковым зрением увидела, что Джинни подалась вперед.

— Как правило, об этом способе известно колдомедикам. Эффект воздушного зелья. Изменяется агрегатное состояние зелий: из жидкости они превращаются в газ. В Джинни отправили воздушное зелье. Я не владею информацией о том, как она потеряла сознание. Как я посчитала, над ним экспериментировали... И... исходя из состава, — Полумна на миг замялась, а затем быстро договорила, — это Абортное зелье.

Ну, вот, она все-таки это сказала. И мир почему-то не перевернулся, и она все еще почему-то жива, почему-то дышит. Но никогда еще Полумне не было так сложно говорить.

Джинни закрыла лицо руками, низко опустив голову, и беззвучно заплакала. Гарри трясло как в лихорадке. Лицо Джорджа стало похожим на мраморную маску, а Рон покрылся красными пятнами. В зале повисла тягостная, гнетущая тишина, а затем, Сьюзен Боунс слегка охрипшим, но твердым, голосом произнесла:

— Об этом эффекте известно колдомедикам, вы имеете в виду, что над ним проводил модификации Невилл Долгопупс?

Полумна кивнула.

— Понятно, — тихо проговорил Кингсли. — Благодарим вас за предоставленную информацию, вы можете вернуться на свое место.

Полумна снова кивнула и на ватных ногах поднялась к своей скамье. Села. Поймала на себе несколько тревожных взглядов. Джинни не смотрела на нее, продолжая надрывно плакать, Гарри и ее братья уже справились с собой и с шоком от ужасной новости, бережно обнимали ее и гладили по спине и плечам, шептали что-то утешительное. Полумна отвернулась. Не ощущать. Не чувствовать. Не думать. Но как же это было тяжело.

— Вы знали об этом, мистер Финниган? — спросил Кингсли.

— Симус медленно покачал головой.

— Я и... я и не думал... Мне казалось, это случайность...

— Ясно, — перебил его Кингсли. — Что дальше?

— Долгопупс связался с нами и велел ждать зелья.

— Зелья? — Кингсли нахмурился. — Какого зелья?

— Я не знаю. Он сказал, что мы должны заставить Гарри выпить это зелье и отпустить его.

— Что? То есть как «отпустить»... — Сьюзен замялась, растерянно заморгав.

— Он сказал, — продолжил Симус, — что Гарри забудет события последней недели и...

— И? — с нажимом произнес Кингсли.

— И изменится его характер.

По залу пробежал изумленный шепоток. Все изумленно переглядывались. Кингсли побледнел и снова вцепился в стол. Терри бросил на него тревожный взгляд.

— Это в первом случае.

— А во втором? — хрипло спросил министр.

— Летальный исход, — чуть слышно проговорил Симус.

— Ясно, — сказала Сьюзен, бросив на Кингсли чуть удивленный взгляд. Тот склонился к Терри и о чем-то шептался с ним. — Что произошло потом?

— Затем Пэнси освободила Падму...

— Зачем?

— Она пожалела ее, — Симус почувствовал, как к горлу подступает ком. — Падма рассказала о нашем местонахождении аврорату и... — Симус закрыл глаза и замолчал. — И... и... Ваша честь, я не могу больше говорить, — прошептал он.

— Хорошо, — кивнула Сьюзен. — Мы понимаем. Также мы учтем то, что пришли с поличным и сотрудничали с судом, — она снова удивленно вытаращила глаза, посмотрев на Кингсли. Тот, договорив наконец с Терри, вдруг расплылся в почти счастливой улыбке, что было совершенно неуместно в данный момент. Министр взглянул на нее и, тотчас нацепив на лицо серьезную маску, кивнул. — Что ж, — продолжила Сьюзен и перевела взгляд на Кормака, — Вы — Кормак Оливер МакЛагген, проживающий по адресу: Лондон, Оксфорд-стрит, дом номер восемнадцать?

Кормак лениво кивнул.

— Вы согласны с версией, предоставленной мистером Финниганом?

Кормак криво усмехнулся. Симус бросил на него полный ненависти взгляд.

— Абсолютно, — протянул Кормак. — К слову сказать, я тут чуть не уснул, пока вы допрашивали Симуса. Потому, предубеждая ваши многочисленные вопросы, скажу, что больше ничего не добавлю. Вы и так уже напоили меня сывороткой правды, так что, — он раскинул руки в стороны, цокнув языком, — вам все известно.

И он повернул голову в сторону, с безмятежным видом разглядывая пустую кафедру.

— Что ж, — Сьюзен быстро переглянулась с Кингсли, — ваши доводы принимаются, — Кормак демонстративно фыркнул. — Мистер Стоун, позовите, пожалуйста, в зал суда миссис Милисент МакЛагген для дачи свидетельских показаний.

  

* * *

— Если сейчас разбирают дело о похищении Гарри, зачем МЫ здесь? — недоуменно спросила Парвати, как только Милисент и работник скрылись в зале суда.

Гермиона пожала плечами, буравя напряженным взглядом позолоченные ручки дверей. Так прошло много времени. Гермиона все не сводила глаз с двери, а Парвати нервно трясла ногой.

— Терри сказал, что не знает, когда точно будет слушание о Книге...

Парвати закрыла лицо руками.

— Нас посадят, Гермиона!

Гермиона погладила Парвати по плечу.

— Не посадят.

Парвати резко выпрямилась.

— Что ты имеешь в виду?!

Гермиона хотела было ответить, но в этот миг двери открылись. Пришел их черед давать показания.

  

* * *

— То есть вы узнали о произошедшем в тот день, когда произошел пожар? — уточнил Кингсли.

— Да, — ответила Милисент. — Я пришла домой раньше и услышала, как Кормак ругается с Пэнси.

— Почему они ругались?

— Я не поняла... только услышала, что Кормак боится попасть в Азкабан... А потом он увидел меня... — Мили бросила на мужа испуганный взгляд, но продолжила, — Он начал вести себя странно, даже жутко, я испугалась и бросилась наверх, в комнату...

— В которой для вас якобы готовился сюрприз?

— Да, — кивнула Милисент, — и я... я увидела там Поттера, а потом... потом Кормак послал в меня заклятие, и я потеряла сознание... очнулась уже в больнице...

— Ясно, — сказала Боунс, — спасибо за ваши показания, вы очень помогли нам, рассказав о местонахождении мистера МакЛаггена. Можете сесть на скамью свидетелей.

Милисент кивнула, медленно подошла к первой скамье слева и тяжело опустилась.

— В зал суда вызывается Падма Патил.

Джордж нервно заерзал на сиденье.

Джозеф Стоун подошел к еще одной двери за креслами и спустя несколько минут появился вместе с Падмой.

  

* * *

Она сразу встретилась глазами с Джорджем, сердце подпрыгнуло и забилось где-то в районе горла. Она спешно отвела взгляд, отчаянно боясь, что эта надежда в его глазах внезапно сменится яростью, разочарованием или болью.

— Вы Падма Пэрис Патил, проживающая по адресу: Лондон, Флит-стрит, дом номер двенадцать?

— Да, — кивнула Падма.

— Что побудило вас сначала помогать в похищении мистера Поттера, а затем раскрыть правду аврорату?

— Мы встречались с Кормаком... — Падма бросила быстрый взгляд на Милисент, та изумленно выпрямилась.

— О, — Боунс повела плечами, — и вы решили помочь ему с проблемами.

— Да, — кивнула Падма.

— Вы знали, кто шантажировал вашего любовника?

Падма резко покраснела.

— Нет, — тихо ответила она. — Это и заставило меня сомневаться. Я... я перестала доверять Кормаку и... через некоторое время решила пойти на попятную...

— Ясно, — кивнул Кингсли. — Благодарим вас за дачу показаний и за большую помощь в расследовании. Можете садиться.

Падма растерянно посмотрела на скамью, где уже находилась Милисент, и села с противоположной стороны.

— Итак, господа, — объявила Сьюзен, — прошу вас принять решение.

Члены Визенгамота тотчас начали шепотом обмениваться мнениями. В конце концов, одна из них, видимо, глава, подошла к Боунс и что-то тихо ей сказала. Сьюзен кивнула и сказала:

— Итак, вердикт заседания Визенгамота таков: Падму Пэрис Патил оправдать. Симусу Джозефу Финнигану предъявить условное наказание сроком на десять лет. Кормака Оливера МакЛаггена посадить в Азкабан сроком на десять лет, — и она ударила молотком по деревянной подставке, лежащей на столе. — Мистер Финниган, вы можете присесть на скамью свидетелей. Мистер Стоун, проводите, пожалуйста, мистера МакЛаггена.

Стоун немедленно кивнул и подскочил к Кормаку. Как ни странно, тот совершенно не оказывал сопротивления. От него прямо волнами исходило безразличие. Равнодушный взгляд, расслабленные плечи. Он послушно встал с кресла и направился к двери. К счастью, на этот раз дементоры не посещали зал суда.

Кингсли в очередной раз прокашлялся.

— Что ж, перейдем ко второму делу.

  

26.08.13

Теми мотивами, которыми оправдывается наказание преступника, можно оправдать и его преступление.

© Фр. Ницше

  

Кингсли в очередной раз прокашлялся.

— Что ж, перейдем ко второму делу.

Многие в зале стали переглядываться. Все участники заговора с замиранием сердца ожидали дальнейших слов министра.

— В зал суда вызывается Перси Игнациус Уизли.

Полумна испуганно застыла. Лаванда в ужасе закрыла рот ладонью. Теодор издал страдальческий стон. Блейз чертыхнулся, а Драко побелел.

Однако Стоун привел в зал суда не только Перси, но и невысокого усатого волшебника. Многие содрогнулись, глядя на главу Отдела безопасности: его шатало из стороны в сторону, волосы поредели, а сам Перси стал очень щуплым и маленьким.

— Что с ним? — пролепетала Лаванда.

— Язва Борелевой полыни... — пораженно прошептала Полумна.

— Что? — в один голос недоуменно спросили Лаванда и Теодор, но Полумна не ответила, продолжая с изумлением глядеть на Перси.

Перси обессилено опустился в кресло, а усатый мужчина поднялся на кафедру.

Сьюзен вопросительно посмотрела на Кингсли, видимо ожидая объяснений, но тот сам с удивлением уставился на незнакомца.

— Мое имя Адам Арнольд Шоуэн, я прибыл из Америки по настоянию главного медика Мунго, Джеймса Капенгауэра. Я целитель.

— О, — Кингсли удовлетворенно кивнул.

— Я обследовал мистера Уизли и пришел к весьма скорбному выводу. Мистер Уизли потерпел автокатастрофу, затем насильственным путем находился в бессознательном состоянии, а после его подвергли болезни Эдгара Бореля.

— Насильственным путем? Болезни Эдгара Бореля? — брови Боунс поползли вверх. — Кто был ответственным за лечение мистера Уизли?

— О, черт! — прошептала Полумна, Лаванда сочувственно на нее посмотрела.

— Целитель Лавгуд, — ответил колдомедик.

Рон, Джордж и Джинни стремительно обернулись, Полумна побледнела от их осуждающих взглядов.

— Мисс Лавгуд, вы не могли бы подойти ко второй кафедре? — спросил Кингсли, легким взмахом палочки создавая постамент, и Полумна растерянно последовала его указанию.

— В каких целях и каким способом вы держали мистера Уизли в бессознательном состоянии?

Полумна нервно посмотрела на Перси, равнодушно разглядывающего стены.

— Я... — она судорожно облизнула пересохшие от волнения губы, а затем закрыла глаза, сосредотачиваясь, — Я не желала, чтобы он давал показания.

— Она же нас заложит! — яростно зашептал Блейз, однако Драко понимал, что в случае Лавгуд это единственный выход. Так или иначе, но ее выведут на чистую воду. Их всех выведут.

— Какие показания?

Полумна вздохнула и четко проговорила:

— Перси Уизли организовал заговор, связанный с похищением Книги Теней, и я участвовала в этом заговоре.

В зале наступила оглушительная тишина.

— В чем была причина заговора? — спросила Сьюзен.

— Перси говорил, что с помощью Книги можно лечить многие болезни, связанные с душами и психикой. То есть сумасшествие, потеря памяти, Дауновский синдром, менингит...

— Мы вас поняли, — прервал ее Кингсли, — Однако не ясно, зачем для этого было похищать Книгу? Ни для кого не было тайной, что я привлек лучших специалистов для расшифровки Книги! После того, как данные были бы получены, неужели я не предоставил бы их Мунго?! — Кингсли в сердцах ударил рукой по столу так, что деревянная подставка для молотка подскочила и упала с глухим стуком.

— Перси сказал, что вы запретили перевод некоторых частей, в которых и были эти данные. Я не могла игнорировать такое! — возразила Полумна немного дрожащим от напряжения голосом.

— Но перевод этих частей опасен для любого! Это может привести к летальному исходу!!

Все в зале ахнули. Полумна изумленно расширила глаза и вновь взглянула на Перси, но тот столь же безучастно смотрел в сторону.

— То есть... — Полумна почувствовала, что ее начинает трясти, — это опасно для переводчика?

— Вы хотите сказать, — медленно проговорила Боунс, — что мистер Уизли, рассказывая вам о чудесах, на которые способна Книга, упустил эту мелкую, незначительную деталь? — на последней ноте ее голос зазвенел от возмущения.

Полумна кивнула, чувствуя, как в ушах раздается непонятный гул.

— Что ж, — прохрипел Кингсли, — вы позволили обмануть вас, хотя и были ведомы благими намерениями. Это понятно. Вы испугались, что мистер Уизли раскроет правду о вас и сделали все, чтобы его кома длилась дольше. Это тоже ясно. Но искусственным путем заражать мистера Уизли какой-либо болезнью...

— Но я не делала этого! — воскликнула Полумна.

Кингсли изумленно на нее посмотрел.

— Что вы имеете в виду, мисс Лавгуд?

— Я бы никогда не позволила себе наслать на кого-либо Язву Борелевой полыни!

— В чем заключается эта болезнь? — Сьюзен повернулась к Шоуэну.

— Болезнь Эдгара Бореля, или так называемая Язва Борелевой полыни, — чрезвычайно опасный недуг, — тотчас заговорил колдомедик. — Он вызывает опухоль головы. Это... приводит к довольно-таки быстрой потери памяти и, если не начать лечение вовремя, то возможен летальный исход.

Сьюзен побледнела.

— Мисс Лавгуд, вы утверждаете, что это заражение не ваших рук дело?

— Да, — уверенно ответила Полумна. — Я даже согласна выпить сыворотку правды, я тут не причем!

— Вы можете садиться, мисс Лавгуд, на скамью свидетелей.

Полумна нервно кивнула и уселась рядом с Падмой.

— Спасибо за ваши показания, мистер Шоуэн. Вы можете присоединиться к мисс Лавгуд.

Целитель коротко кивнул и спустился с кафедры.

— Мистер Уизли? — Боунс повернулась к Перси, с трудом скрывая дрожь при взгляде на него. — Мистер Шоуэн сообщил, что Язва Борелевой полыни приводит к быстрой потери памяти. Вы помните что-либо?

Присутствующие в зале устремили на Перси внимательные, напряженные взгляды.

Перси медленно покачал головой.

— У вас есть предположения, кто наслал на вас данную болезнь?

Снова отрицательно повел плечами.

Кингсли чертыхнулся. Он понимал, что львиная доля вероятности указывает на причастность Долгопупса. Но слова и мысли не имеют веса в суде. Здесь орудуют факты.

— Что ж, — Сьюзен нервно разгладила складки у себя на мантии, — мистер Стоун проводите мистера Уизли, я думаю, ему следует вернуться в больницу. — А сейчас для дачи свидетельских показаний в зал суда вызываются Гермиона Джин Грейнджер и Парвати Пэрис Патил.

  

* * *

Гермиона обвела внимательным взглядом зал суда. Увидев серебристые глаза, она почувствовала, как жар охватил щеки, и поспешно отвела взгляд.

Парвати же обменивалась зрительным контактом с сестрой, очевидно, передавая ей что-то, подвластное лишь близнецам.

— Вы — Гермиона Джейн Грейнджер, проживающая по адресу: Париж, набережная Бранли, дом шесть?

Гермиона кивнула.

— Вы участвовали в заговоре, организованном Перси Уизли, — Боунс не спрашивала, она утверждала. — Вы похитили древний артефакт, принадлежащий Министерству. Как вы можете оправдать свое поведение?

Однако Гермиона не успела ответить. Терри Бут прокашлялся и объявил:

— Я прошу прежде предоставить мне дать свидетельские показания.

Все в зале оживились: начали переглядываться и шептаться.

— Что происходит? — недоуменно спросил Теодор. Однако никто не ответил ему, настороженно наблюдая, как Кингсли кивнул и создал третью кафедру, а Терри встал из-за стола и быстрым шагом подошел к постаменту.

— Слово предоставляется главе Мракоборческого отдела, Терри Филиусу Буту, — объявила Боунс.

— Я хотел бы поделиться с присутствующими своим мнением касательно Книги Теней, — начал Терри, обводя зал пронзительным, пробирающим до костей взглядом. — Тем более хочется проинформировать колдомедиков больницы имени святого Мунго, которые возлагают большие надежды на данные этого артефакта, — Терри помолчал, а затем произнес, четко и по слогам, — Книга опасна. Не вся, конечно же. Но определенные разделы, которые действительно располагают рецептами зелий против таких болезней, как та же Язва Борелевой полыни, — в зале поднялся гул, многие начали выкрикивать оскорбления Буту, авроры поднялись с мест, собираясь устранить нарушителей порядка, но Терри повысил голос, покрывая шум. — Хочется сразу предубедить тех самоотверженных целителей, которые, я вижу, так и подпрыгивают на месте, заявляя, что готовы умереть во имя науки. Расшифровка этих частей убьет вас, но если вас это не волнует, добавлю, что зелья из этих разделов лишат жизни ваших пациентов!

В зале наступила звонкая тишина, в которой очень четко послышался шепот Полумны: «Как же так?». Терри нервно усмехнулся и продолжил:

— Не сразу. В отличие от быстрой гибели, что грозит расшифровщикам, смерть пациентов растянется на долгие месяцы. Однако, как я понимаю, ни Перси Уизли, организовавший заговор, ни тот, кто это похищение заказал, не знали такой пикантной подробности. Нет, им, разумеется, было известно о летальном исходе для переводчиков, но они и понятия не имели, насколько эти данные могут быть опасны для тех, кто воспользовался бы ими.

— А откуда ВАМ известно это? — перебила Сьюзен.

— Когда археологи обнаружили Книгу, я как глава аврората отправился в Канаду. Почему-то никто из правительства, — Бут на мгновение бросил на Кингсли насмешливый взгляд, но не позволил себя задержать его подольше, — не подумал спросить мнения тех самых историков, что и нашли столь мощную реликвию. А я узнал очень серьезные подробности. Последний раз Книга Теней упоминается в летописях Помпей. Извержение вулкана было вызвано именно аурой Книги! Жители этого города использовали слишком много ее колдовства! Но не стоит заблуждаться: ничто не бывает безвозмездно. За столь мощную магию всегда приходится платить. Все те люди, что жертвовали собой, пользуясь знаниями, которыми располагала Книга, давали ей свои жизненные силы. А Книга с каждым прочтенным заклинанием, с каждым сваренным зельем становилась сильнее. И в итоге ее исполинские флюиды распространились по всему городу и, дойдя до вулкана, вызвали его извержение!

Практически все сидящие в зале стали мертвецки бледными.

— Однако никто не желал слушать мои доводы! — яростно воскликнул Терри, голос его задрожал от негодования. — Это невероятное везение для Министерства, что Перси Уизли решил заручиться моей поддержкой!

— Вы тоже участвовали в заговоре? — охрипшим голосом спросила Боунс. Кингсли, однако, ничем не выказал своего удивления.

— Да! Да, участвовал! — ответил Терри. — Я решил, что стоит притвориться, будто бы я принял правила игры, установленные Уизли. Однако один я не справился бы.

— Что вы имеете в виду? — недоуменно подняла брови Сьюзен.

— То, что именно я убедил Гермиону Грейнджер и, — тут Терри бросил быстрый взгляд на изумленно выпрямившуюся Парвати, — Парвати Патил, — Парвати и вовсе вытаращила глаза, но, к счастью, все смотрели на Терри, потому не заметили ее замешательства, — помочь мне в этом нелегком деле. Они должны были похитить Книгу якобы для Перси, однако не выдавать ее местонахождения вплоть до того момента, как тот не сообщил бы им имя заказчика. Однако, — Терри помрачнел, — план частично провалился из-за болезни Перси. Сейчас Книга находится в условном месте, о котором известно лишь мне и мисс Грейнджер, и прежде чем сообщить о нем вам, мистер Кингсли, я настаиваю на том, чтобы вы поручились, что перевод опасных частей будет категорически запрещен, — на этой ноте Терри замолчал, всем своим видом показывая, что ничего больше не добавит и теперь слово за министром.

Кингсли не спешил отвечать, напряженным взглядом рассматривая Терри, тот со скучающим видом царапал поверхность кафедры. Присутствующим в зале показалось, что прошла вечность, прежде чем министр заговорил:

— Хорошо, мистер Бут. Я сейчас официально, в присутствии множества свидетелей заявляю, что на перевод опасных для здоровья и жизни расшифровщиков и пациентов разделов я накладываю категорический запрет.

— Хорошо, — кивнул Терри, и его плечи и спина, которые были напряжены последние полчаса, наконец, расслабились. Затем он подошел к министру и сказал ему что-то вполголоса. Кингсли судорожно вздохнул и тотчас подозвал к себе министерского работника. Сообщив ему, как было очевидно, местонахождение Книги, Кингсли вновь повернулся к Гермионе. Терри к этому моменту успел вернуться на свое место.

— Что ж, — сказал Бруствер, — очевидно, нет смысла допрашивать вас, либо мисс Патил. Вы можете присаживаться на скамью свидетелей.

Девушки последовали его словам и приземлились рядом с Падмой. Парвати выглядела одновременно обрадованной и ошарашенной из-за столь неожиданно поступившего заступничества, Гермиона была отчаянно благодарна Терри, что ей не пришлось объяснять всю ситуацию самой.

— А сейчас, — Кингсли быстро переглянулся со Сьюзен, — в зал суда вызывается Невилл Фрэнк Долгопупс.

  

* * *

Невилла, как и Перси, ввели зал не в одиночестве. Рядом шагал рослый волшебник с небольшой залысиной на затылке.

Встав за кафедру, он тотчас представился:

— Ваша честь, меня зовут Оливер Сайман Лоренс, я невыразимец.

— Я так полагаю, — сверкнув глазами, проговорила Сьюзен, — мистер Долгопупс отказался давать показания, и вам пришлось применять легилименцию?

— Да, — кивнул невыразимец. — Сперва мы пробовали задействовать сыворотку правды, однако мистер Долгопупс, очевидно, выпил Скрывающее зелье. Тогда мы с коллегами решили прибегнуть к легилименции, однако, — Лоренс бросил на Невилла негодующий взгляд, — Как оказалось, мистер Долгопупс владеет окклюменцией на очень хорошем уровне.

Сьюзен гневно раздула ноздри:

— То есть, как я поняла, вам не удалось получить никакую информацию?!

— От мистера Долгопупса — нет.

При этих словах Невилл, до этого расслабленно развалившийся в кресле, резко выпрямился и нервно облизнул кончиком языка пересохшие губы.

Боунс заинтригованно подняла брови.

— Зато мне предоставил практически исчерпывающую информацию мистер Томас.

— Дин Томас? — удивленно переспросила судья.

Лаванда застонала, прикрывая лицо ладонями, Теодор сочувственно похлопал ее по спине. Блейз чертыхнулся.

— Верно, — кивнул Лоренс. — Откровенно говоря, я и не подумал бы допросить мистера Томаса, однако по дороге к кабинету мистера Долгопупса я столкнулся с ним. Мистер Томас как раз выписывался из Мунго и, услышав наш с коллегой разговор, предложил дать показания.

— Мистер Томас согласился выступить в суде? — проговорил Кингсли, и Лоренс кивнул.

— Отлично! — на губах Боунс мелькнула мимолетная улыбка. — В зал суда вызывается Дин Томас.

Лоренс побрел к скамье свидетелей, а Стоун в который раз побежал к дверям и вернулся с Дином. Невилл нервно заерзал в кресле.

— Назовите, пожалуйста, ваше полное имя и адрес, — потребовала Сьюзен.

— Дин Джастин Томас, графство Восточный Суссекс, Брайтон, Северная улица, дом сорок девять.

— Хорошо, — произнесла Сьюзен, дождавшись, чтобы Стоун внес запись в протокол. — Что вы можете сообщить суду?

— Я участвовал в заговоре Перси Уизли.

— Что же вас побудило участвовать в нем? — спросил Кингсли, снова начиная отбивать барабанную дробь на столе.

— Деньги, — просто ответил Дин. — Перси узнал о моем скудном финансовом положении и предложил работу. По школе он имел представление о моих успехах в области рун и прочих древних языков.

— Это не объясняет того, что вы решили сообщить суду о вашей причастности.

— Верно, — кивнул Дин. — Я был уверен, что дело заключается в подмене Книги. Я спрашивал, в чем причина. Мне объяснили, что это произведет прорыв в науке. Я так и полагал. До того момента, пока не подслушал — совершенно случайно, правда — разговор между Перси и Невиллом.

По залу пробежался заинтригованный шепоток.

— И о чем же они говорили?

— О том, что могут поработить сотни, тысячи людей. И... — тут Дин бросил нервный взгляд на Лаванду и быстро отвернулся, — и даже возродить некоторых из мертвых.

Все в зале ахнули. Лаванда закрыла глаза.

— Так вот, что она имела в виду, — вдруг прошептал Джордж.

— В смысле? — удивленно подняв брови, спросил Рон, но Джордж не ответил, продолжая задумчиво хмуриться.

— Что? — побледнела Сьюзен. — Как они планировали сделать это?

— Они, — Дин судорожно вцепился пальцами в поверхность кафедры, так, что костяшки побелели, — они сказали, что можно вселить душу мертвого в кого-то живого, и тогда... — Дин замолчал, но все уже было понятно.

Гермиона в ужасе зажмурилась. Терри был прав. Книга опасна. В ненадежных руках она может погубить все живое.

— Я не желал соглашаться на такое, — Дин нервно передернул плечами.

— Мы понимаем вас, — прохрипела Сьюзен. — Кто еще участвовал в заговоре?

Дин скользнул взглядом по резко побледневшему лицу Блейза и перевел его на напрягшихся Лаванду и Теодора.

— Блейз Забини и Теодор Нотт, — безжалостно подставил мужчин Дин. Лаванда опешила. Он не выдал ее. Не выдал! Блейз заскрежетал зубами, Теодор застыл, как каменное изваяние.

— Мистер Забини, мистер Нотт, — заявил Кингсли, — прошу подойти вас к кафедрам.

Блейз и Теодор одновременно поднялись с мест и начали спускаться вниз.

Джордж медленно обернулся к Лаванде и спросил одними губами:

— Он знает?

Лаванда отчаянно кивнула.

— Он любит тебя, — прошептал Джордж. На глаза Лаванды навернулись слезы.

— Но я не люблю его, — пролепетала она.

Джордж накрыл ее руку своей.

— Все равно. Не он, так другой. Но ты должна жить дальше, — тихо проговорил он. Рон, возможно слышал их разговор, но с неожиданной тактичностью всем своим видом показал, что полностью поглощен видом подходящих к кафедрам слизеринцев.

— Но...

— Он умер, — медленно произнес Джордж. — Мы оба любили его, но это в прошлом. — В его глазах тоже сверкнули слезы. — Мы должны отпустить его.

Лаванда судорожно вздохнула и как-то криво кивнула, но Джордж понял. Он еще на какой-то миг сжал ее пальцы, светящимся взглядом смотря ей в глаза, словно даря освобождение и благословление, а затем отпустил и развернулся. И Лаванда почувствовала. Та боль, то отчаяние, что не отпускали ее все время с битвы за Хогвартс, отступили, давая места надежде и Новой жизни.

— Назовите ваши полные имена и адреса.

— Блейз Винченцо Забини, Лондон, Пикадилли-стрит, дом восемнадцать.

— Теодор Ивен Нотт, Лондон, Бейкер-стрит, дом тридцать один.

Стоун быстро строчил по протоколу.

— Мистер Забини, — Сьюзен сначала обратилась к итальянцу, — причины вашего участия в заговоре.

— Деньги.

— Вы знали об истинном положении дел?

— Нет! — быстро проговорил Блейз. — Я и не предполагал, что происходит! Я... я хотел отказаться от участия, но Уизли угрожал мне.

— Вы готовы выпить сыворотку правды?

— Да! — воскликнул Блейз. — Мне просто были нужны деньги.

— Хм, — медленно проговорила Сьюзен, поглаживая подбородок, и повернулась к Теодору.

— А вы?

— Все также, — ответил он. — Для нас с Блейзом было шоком, что не Перси все запланировал.

— Ясно, — кивнула Сьюзен. — Можете присесть на скамью свидетелей.

Блейз и Теодор тотчас спустились с кафедр. И в этот момент Лаванда поднялась с места.

— Ваша честь! — воскликнула она, игнорируя изумленные взгляды своих коллег и наиболее ошарашенный вид Дина. — Я также участвовала в заговоре.

Кингсли закашлялся от неожиданности, а Сьюзен вытаращила от удивления глаза.

— Что ж, — министр, наконец, справился с приступом и указал на кафедру.

Лаванда на ватных ногах поднялась на постамент.

— Ваше полное имя и адрес.

— Лаванда Элисон Браун, Лондон, Уайтхолл, дом четыре.

— Что побудило вас участвовать в заговоре и признаться сейчас в этом суду? — пробасил Кингсли.

Лаванда глубоко вздохнула и тихо проговорила:

— Перси пообещал, что мы... мы возродим из мертвых Фреда Уизли.

Все присутствующие в зале изумленно ахнули. Джинни побледнела, а Рон лишь бросил грустный взгляд на брата, утверждаясь в своих догадках.

— Однако сейчас я понимаю, как сильно заблуждалась, — с тяжелым вздохом продолжила Лаванда. — Люди не могут, не имеют права вмешиваться в законы природы. Прошлое нужно оставлять в прошлом, — и она замолчала, уставившись в пол.

— Спасибо за ваши показания, мисс Браун, — произнесла Сьюзен, с сочувствием взирая на девушку, — Можете сесть на скамью свидетелей.

Лаванда кивнула и, спустившись с постамента, уселась как можно дальше от Дина. Да, она оценила его порыв, его заступничество, но настало время Новой жизни, где она ничем никому не обязана и на душе не лежит огромный камень. Лаванда глубоко вздохнула, впуская воздух в легкие, и выпрямила спину. Здравствуй, Новая жизнь!

Сьюзен повернулась к Невиллу.

— Мистер Долгопупс, всем присутствующим в зале ясно, что вы стоите и за подменой Книги Теней, и за похищением Гарри Поттера. Вы не хотите сказать что-либо в свое оправдание?

Невилл промолчал, лениво разглядывая Боунс равнодушным, безучастным взглядом.

Судья решила предпринять вторую попытку.

— Ваше рвение в присвоении Книги Теней можно было бы объяснить тем, что вы как истинный, ярый колдомедик готовы пойти на все, чтобы спасти жизни тяжело больным людям. Но похищать Гарри Поттера? Модифицировать Абортное зелье и отправлять его в Джинни Поттер?!

Джинни при этих словах в очередной раз заплакала. В наступившей тишине это прозвучало как гром среди ясного неба. Многие нервно передернули плечами, другие бросили на девушку сочувствующие взгляды.

Невилл тоже посмотрел на Джинни, и вдруг произошло невероятное: его глаза заблестели от неожиданно выступивших слез, и он заговорил, надрывно и яростно, голос еле заметно дрожал от с трудом сдерживаемых эмоций.

  

* * *

— Меня всегда считали неуклюжим, наивным мальчуганом. Может, это и было правдой. Когда-то. Но я повзрослел, а никто и не заметил, — Невилл как-то грустно вздохнул и устремил свой взгляд вдаль, всецело предаваясь воспоминаниям. — Гарри. Рон. Гермиона. Они всегда были моими кумирами. Я хотел быть, как они. Хотел, чтобы люди также восхищались мной. Хотел совершать подвиги. Ох, Гарри, — Невилл криво усмехнулся, — он всегда был в центре. И... о, черт! Ему это не нравилось! — он хрипло расхохотался. — Он стеснялся внимания окружающих. Никогда не кичился своими победами. «Это вышло случайно! Мне помогали!» — передразнил он, презрительно вздернув брови. — Со временем я стал ненавидеть его. У него. Было. Все. Друзья. Слава. Толпы влюбленных девушек. А я... — Невилл неопределенно махнул рукой, с лица не сходила горькая усмешка. — Кто такой Невилл Долгопупс?! А, это тот неуклюжий ботаник с Гриффиндора! У которого нет друзей. Как-то получилось, что Гарри сдружился с Роном, а Дин — с Симусом. А я... да, я остался за бортом. Можно сказать, что Гарри был несчастным сиротой, но и я обделен родительским вниманием! Единственный шанс вернуть их к сознанию — в Книге, а ничего у меня не вышло. Бабушка?! О, это, конечно, очень приятно слышать, как от тебя ждут подвигов в стиле отца-аврора, идеального во всех отношениях. Слышать, какой ты неповоротливый, получать вопилеры и постоянные упреки. Но я справлялся. Я терпел, стараясь, чтобы все и по-прежнему считали меня этаким добрым малым. А потом я влюбился. — Невилл устало провел ладонями по лицу, ухмылка сползла с его лица. — Она... она была такой красивой. Она всегда хорошо ко мне относилась. Не высмеивала, как многие. Она была... идеальной. Сильной ведьмой. Она умела все: от зельеварения до игр в квиддич. Она умела так пошутить, чтобы все рассмеялись. Она была моей полной противоположностью... И я... я всегда наблюдал за ней. Как она болтает с подружками, как смеется, как летает... Наконец, я набрался храбрости. Думаю, стоит поблагодарить Дамблдора за Турнир трех волшебников. Иначе не было бы никакого бала, и никогда я не пригласил бы ее. Мне повезло: на Святочный бал могли пойти только четверокурсники и те, кого они пригласили. Она была годом младше. И согласилась.

Джинни взволнованно заерзала на сиденье. Гарри и ее братья не отрывали взглядов от Невилла, который словно забыл, что он на суде и все слушают его. Он просто говорил, словно сам с собой.

— О, как я был счастлив! Я даже почти все свои вечера учился танцевать, чтобы не ударить лицом в грязь. О, мы долго танцевали. Почти весь вечер. До самого закрытия. Потом... потом я предложил ей прогуляться по парку. И... да, она сказала «давай!». Я был счастлив. Я приготовил заранее речь, с чудными эпитетами, записал на бумажку и выучил наизусть. Правда, когда я взглянул на нее, у меня все выветрилось из головы. Но... но я сказал. Я сказал, как она мне нравится, как бы я хотел, чтобы мы были вместе... А она... Нет, она не обидела меня. Она мягкий и душевный человек. Она просто... она сказала, что я замечательный, — Невилл почти шептал, — что никогда не встречала прежде таких добрых парней. Но... но она любит другого. И... и, увы, не может быть со мной... Я все понял. Да, мне все стало ясно. Это был просто вечер, просто танцы. Ничего большего. И с ее стороны глупо было отказаться от моего предложения. Как бы еще она попала на бал?! А с моей стороны глупо было ожидать чего-то. Но я... я все равно продолжал любить ее. Говорят, если любишь, отпусти. Я любил. И решил, что так будет лучше. Она такая... тому парню, которого она любит, безгранично повезло. И я решил, что он, наверняка, достойный человек, и ей будет хорошо с ним. И я отступил. А потом... — Невилл вдруг начал истерично хохотать и вцепился пальцами в волосы, вырывая пряди. Однако никто из присутствующих не шелохнулся: все продолжали в оцепенении наблюдать за ним, слушать его историю. — Потом я узнал, кто это. Ох! Я должен был догадаться! Кому все достается?! Кому всегда хорошо?! У кого есть все, о чем когда-либо мечтал я?! Ну, конечно! Великий! Легендарный! Успешный! Гарри Поттер! Поттер! Талантливый ловец! Любимец публики! Победитель Волан-де-Морта! Боже, как мне противно! Она досталась ему. Я не мог терпеть это. Я стал отдаляться от Золотого трио. Я даже женился, — он снова издал истеричный смешок. А потом эта Книга... — на его лице вдруг появилась улыбка. И многие, кто знал Невилла Долгопупса, содрогнулись: было в ней что-то темное, дьявольское... — И я придумал. Еще в школе я услышал разговор Симуса и Кормака. Но... это было как раз после того, как она целовалась с ним... Прямо в Общей гостиной. И я видел это. И меня колотило. Я тогда решил еще раз поговорить с ней.

Джинни побледнела. Гарри непонимающе повернулся к ней, но она молчала, с ужасом глядя на бывшего однокурсника и, как оказалось, ярого воздыхателя.

— Я пытался объяснить, что Гарри вовсе не такой ангел, каким пытается казаться. Что он не заслуживает ее. А она... она все также мягко старалась... наверное, облегчить мои страдания. Она говорила, что я встречу ту, что полюбит только меня. А она... она всегда любила Поттера и... и я начал орать на нее, а она... она вдруг прекратила успокаивать меня... и закричала... требовала, чтобы я отвязался от нее, чтобы оставил в покое... И я ушел. И как раз наткнулся на Симуса и Кормака. Но я... я был в таком состоянии, я даже толком не отреагировал и... Потом я забыл. — Невилл немного помолчал, а затем продолжил, уже более спокойно, просто излагая факты. — Я сразу придумал, что делать. Я подумал... она... ей, наверное, нравятся герои! Я буду ее героем. Я утешал ее, когда Гарри не было рядом. Она... она была признательна мне. Я хотел дать Гарри зелья. Он... он изменился бы. Стал бы злее. Возможно, обидел бы ее. Она простила бы. Она добрая. В первый раз. И во второй. В третий. И даже в четвертый. Но больше вряд ли выдержала бы. Она стала бы отдаляться от него. А я, — Невилл снова усмехнулся, — а я был бы рядом! А потом, когда зелье полностью захватило бы вены, он бы умер. Никто и не догадался бы, в чем дело. Просто сердечная недостаточность. Приступ, инфаркт и... Опля! — Невилл, насколько позволяла цепь, связующая его, раскинул руки в стороны и рассмеялся. — Она стала бы вдовой. А я... я все еще рядом! Но. Я не мог допустить, чтобы рядом росло поттеровское отродье. Нет. Нет! Я бы не выдержал. Слишком много Поттера было в моей жизни, чтобы я еще и воспитывал его ребенка. Нет. И... — он снова издал смешок, — ну, это была гениальная идея. Воздушное зелье! Казалось, кто-то напал на нее. И что? Но нет! Чертова Лавгуд должна была вмешаться и уломать Капенгауэра отдать дело Джинни ей. Я мог бы напасть на нее, но... я не успел! Столько навалилось. Черт! — он снова провел по лицу ладонями, надавливая на веки, чтобы перед глазами проплыли цветные круги. — Черт, никто бы и не догадался о моей причастности. Я замел все следы! Я заразил Перси! Язва Борелей полыни — о, эта моя очередная гениальная идея! Хоть какой-то плюс в моем аресте: наверняка, меня оценили. Это смог бы сделать лишь по-настоящему могущественный колдомедик. Я даже приобрел несколько квартир, чтобы МакЛагген смог укрыться в случае облавы. Кто ж знал, что этот придурок решит похвастаться перед женой! Я учел почти все. Я был скрытен. Но, черт, как я мог не заметить Дина? Как?! Все было напрасно. Мои родители навеки останутся в Мунго. А любимая женщина будет вечно принадлежать человеку, которого я ненавижу... — Невилл закрыл глаза и замолчал.

На несколько минут в зале воцарилась оглушительная тишина. Затем, Сьюзен, кашлянув, проговорила:

— Господа, приступайте к принятию решения.

И вновь члены Визенгамота начали шептаться, подавшись друг к другу. Та самая женщина, глава, опять подошла к Сьюзен и сообщила ей о результатах.

— Итак, вердикт заседания Визенгамота таков: Терри Филиуса Бута, Гермиону Джейн Грейнджер и Парвати Пэрис Патил оправдать. Блейзу Винченцо Забини, Теодору Ивену Нотту, Полумне Персефоне Лавгуд, Дину Джастину Томасу и Лаванде Элисон Браун предъявить условное наказание сроком на десять лет и штраф в размере двадцати тысяч галеонов. Невилла Фрэнка Долгопупса посадить в Азкабан сроком на сорок лет, — и она жестко ударила молотком по деревянной подставке. — Члены Визенгамота решили, — и я согласна с ними — что не стоит предъявлять наказание Перси Игнациусу Уизли, аргументируя это тем, что он и так долгие годы будет наблюдаться в клинике Святого Мунго. — Она обвела внимательным, пристальным взглядом зал суда. — Дело закрыто.

Несколько мгновений все продолжали сидеть на своих местах, а затем как-то разом зашевелились.

Кингсли довольно улыбался явно обрадованному из-за того, что Книга нашлась, министру Канады.

Сьюзен напряженным взглядом наблюдала, как дементоры уводят Долгопупса.

Гарри и Джинни продолжали сидеть рядышком, обнимаясь.

Рон пару раз тяжело вздохнул и поспешил к выходу из зала. Он вдруг решил навестить Ханну.

Джордж устремил свой взгляд вниз и встретился глазами с Падмой. Она смотрела с надеждой и немного испуганно — словно боясь, что он оттолкнет ее.

Лаванда, не заговорив ни с кем, поднялась и пошла к выходу. Теодор, лишь на мгновенье задумавшись, поспешил вслед за ней. Как там ее звали? Прюденс? Отчаянно богата? А, какая разница?!

Парвати вопросительно посмотрела на Гермиону, но более внимательная и чуткая Полумна схватила ее за локоть и потащила к выходу. Блейз, понимающе усмехнувшись, подмигнул не отводящему от Гермионы взгляда Малфою и поспешил вслед за ними.

Дин, немного потоптавшись, также побрел к выходу. Милисент с таким же грустным видом направилась следом за ним. Симус, недолго думая, кинулся ей вдогонку. Терри проводил их задумчивым взглядом и, довольно усмехаясь, развернулся к разговорившимся министрам.

Жизнь приходила в норму.

  

28.08.13

Боль сделала тебя сильнее. Слезы сделали тебя храбрее. Разочарование сделало тебя мудрее. Поблагодари прошлое за лучшее будущее. ©

  

Она нервно расхаживала по холлу в магической больнице имени святого Мунго. Вокруг сновали люди: навещали знакомых, сами обращались к колдомедикам. Наконец, с лестницы спустился Драко. Мгновенье она взволнованно всматривалась в его лицо, но практически сразу издала вздох облегчения: он улыбался.

— Получилось? — она мягко обхватила его ладони.

Он не сумел ничего сказать, лишь продолжал устало улыбаться, а затем притянул ее к себе и зарылся лицом в ее пышную шевелюру.

— Она в порядке? — прошептала Гермиона, наслаждаясь этим тихим, непривычным для них объятием. Он кивнул. — Она разговаривает?

Он отстранился и наконец заговорил:

— Целитель Грей сделал чудо. Она говорит, она улыбается!

— Поднимемся к ней? Почему ты оставил ее?

— Целитель Грей дал ей выпить зелья Сна без сна: она очень истощилась нервно, ей нужно набираться сил.

— Драко, я так рада! — глаза Гермионы заблестели от слез.

— Она уже вовсю строит планы: хочет объехать весь мир! Но пока пусть спит, — глаза Драко светились невероятной радостью. — У нас есть время прогуляться, как насчет Лондонского Ока? — Драко лукаво ухмыльнулся.

Уголки ее губ дрогнули, и она кивнула.

  

* * *

~ ~~ * ~~ ~

Примечание: для лучшего восприятия следующей сцены советую читать ее под Sarah Connor “Christmas in my heart”.

Ссылка: http://get-tune.net/?a=music&q=sarah+connor+christmas+in+my+heart

~ ~~ * ~~ ~

  

Дежавю?

Нет.

Тогда она отчаянно боялась шевельнуться, не сводя с него глаз. Сейчас... сейчас все было иначе. Сейчас она знала, что он любит ее, а он знал, что это взаимно.

Он приготовил сюрприз. Заказал одну из кабинок на целый день. Их день. Первый день осени. Их осени. Их жизни.

И сейчас действительно никого нет. Только они.

Они стояли близко-близко к стеклу и смотрели вниз, на город и Темзу. Он обнимал ее сзади, прижавшись грудью к спине и крепко обхватив за талию.

Они не разговаривали. Просто стояли рядом, наслаждаясь близостью друг друга.

Сегодня Нарциссе сделали операцию, она вновь стала прежней.

Жизнь возвращалась в свое русло. Все вокруг улыбались, даже Джинни и Гарри, которые, кажется, стали немного оправляться после последних событий.

Гермионе не верилось, что прошло всего двенадцать дней, с тех пор как она вернулась в Англию. Боже, сколько всего случилось. Она столько потеряла... И столько приобрела.

Гермиона крепче стиснула руку Драко. Он усмехнулся и опустил голову на ее макушку.

— О чем ты думаешь?

— О нас, — честно ответила Гермиона, улыбаясь. — О том, как бы я жила, если бы не согласилась на предложение Гарри вернуться в Лондон...

— И что же?

— Я бы не встретила тебя вновь...

— Я не жалею.

— Я тоже, — Гермиона закрыла глаза и откинула голову назад, на его плечо. Он нежно поцеловал ее в шею.

— Гермиона?

— Ммм?

— А давай уедем?

Гермиона отстранилась и обернулась к нему.

— Хочешь, как и Нарцисса, совершить кругосветное путешествие? — ее глаза смеялись.

— Нет, — Драко покачал головой, поправляя ее локон за ухо. — Просто уедем куда-то и останемся там навсегда. Может, в Италию? Или в Германию?

— Только не здесь? — Гермиона серьезно смотрела ему в глаза.

— Да, — он кивнул. — Только не здесь.

— Хорошо, я тоже не могу больше здесь оставаться.

— Только одно «но»! — Драко поднял вверх указательный палец.

Гермиона вопросительно подняла брови.

— Хотя бы раз в неделю мы будем трансгрессировать сюда, на этот аттракцион, и кататься!

Гермиона рассмеялась.

— О, да! Я согласна!

Драко счастливо улыбнулся, и его серебристые глаза, обрамленные пышными темными ресницами, снова засветились тихой радостью, счастьем.

Гермиона вдруг лукаво улыбнулась.

— Что?

Еле сдержала смех: у Драко был очаровательный вид ничего не понимающего малыша.

— Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя девчачьи ресницы?

  

~ ~~ * ~~ ~

Когда я с тобой,

В моём сердце всегда Рождество,

И не важно, где мы или что мы делаем.

Завтра может быть серым,

А, может, мы разорвёмся на части.

Но если ты останешься сегодня ночью,

Значит, в моём сердце Рождество... — Sarah Connor “Christmas in my heart”.

~ ~~ * ~~ ~

  

31.08.13

  

~ Конец ~

~ ~~ * ~~ ~

  

Дорогой читатель!

 

Вот и закончилась моя история.

Как писал автор одного из моих самых любимых фиков, «мне грустно и легко».

 

Последние несколько месяцев моей жизни были посвящены «Лондонскому Оку», и скажу правдиво: это было замечательное время. Конечно, иногда писать было сложно, особенно суд (хотелось достоверности, детализации) и ночь между Драко и Гермионой (я отчаянно боялась пошлости), но в основном муза всегда была рядом и радовала меня новыми идеями. :D

 

Спасибо тебе, что "лайкнул", спасибо, что читал, спасибо, что оставлял отзывы! Твоя поддержка бесценна для меня!

 

Думаю, многие догадались: Гермиона притворялась. Ей же надо было втереться к Перси в доверие!

Мне безумно жалко Пэнси. Я даже сама не знаю, как и когда она перешла от отрицательных к положительным героям. Но очень я ее полюбила, надеюсь, и ты тоже.

Гермиона и Драко. На мой взгляд, отсутствие этой пары в каноне, большое упущение горячо любимой мною Роулинг. Мне почему-то верится в любовь с первого взгляда. Ведь можно посмотреть по-новому даже на того человека, которого знаешь уже тысячу лет? Вот и Гермиона и Драко по-новому взглянули друг на друга... А там уж...

Я из тех людей, что считают: любви много не бывает. Потому у меня немало пар. Но любовь бывает разная. Например, Гермиона и Драко. Страсть и доверие. Гарри и Джинни, Падма и Джордж. Нежность, забота, поддержка. Симус и Пэнси. Благодарность и привязанность. А вот Теодор и Лаванда, Ханна и Рон — это уже такие союзы, которые только-только зарождаются, и даже сами они пока не осознают этого, но ведь ты догадался?

В общем, несмотря на нападения, заговоры и убийства, любовь — самое сильное оружие, как говорил Дамблдор.

Невилл. Ты считаешь, я сделала его негодяем? Нет. Негодяями можно назвать Кормака или Перси. Вот уж кто действительно творил зло и нисколечко в этом не раскаивался. А вот Невилл любил. Хотел заполучить любимую женщину и излечить родителей. Думаю, это его оправдывает. Совсем немножечко, но оправдывает.

  

Отдельно хочется сказать об эпиграфах. Мой самый любимый эпиграф, безусловно:  

Я иду туда же, куда идешь ты,

Я вижу то же, что видишь ты.

Я знаю, что никогда не останусь без защиты.

Твои ли нежные объятия

Берегут меня от напастей?

Возьми же меня за руку —

И вместе мы выстоим!

Так пусть же обрушится небо!

Когда оно рассыплется,

Мы не содрогнемся,

Мы вместе переживем это... — Adele, “Skyfall”

  

Ведь очень многие герои (практически все) спасались или, наоборот, не спасались именно благодаря поддержке / из-за предательства своих половинок. Вот Гермиона и Драко «взялись за руки» и «выстояли, пережили все».

  

Теперь обо мне. Зовут меня, как я уже говорила, Маша. Маша Даниелян. Перешла на второй курс прикладной математики и информатики (да-да, я технарь :D), в октябре будет девятнадцать. Люблю слушать музыку и читать книги, увлекаюсь кулинарией.

Страдаю поттероманией уже девятый год, и меня терзают смутные сомнения, что никогда не вылечусь. :) Задумала этот фанфик года два назад и чрезвычайно рада тому, что мне удалось все описать. Еще раз спасибо тебе, благодаря твоей поддержке, вдруг покинувшее меня вдохновение послушно возвращалось, и я садилась за компьютер. Спасибо всем! Спасибо тем, кто читал «молча». И еще большее спасибо всем, кто оставлял комментарии, хвалил, поддерживал, давал советы.

  

Теперь я понимаю, что писать фанфики — это серьезная разновидность поттеромании. Потому что уже сейчас в голове много свежих мыслей и идей. Так что скоро приступлю к новому фику. Чувствую, этим фиком будет "Графиня Малфой".

Параллельно, может быть, займусь переводом смешного, позитивного (я устала от детективов :D) фанфика с английского про Лили и Джеймса. Вот так)

 

Если кому интересно, вот мои данные:

https://vk.com/dan_ma_ri

 

Лондонское Око стало моим миром. Еще раз огромное спасибо тебе. Спасибо за улыбки и замечательное настроение. Ты — лучший читатель.

  

Твоя Маша :D

  

31.08.13

~ ~~ * ~~ ~

  

~~*~*~~ Конец ~~*~*~~