"До" и "после" (гет)

Должен же Бизон был с кем-то поговорить о вероятности того, что «люблю тебя» реально?.. А кто еще знает Риту так же хорошо, как он сам?.. Конечно, Батя.

— Боря, ты уверен, что не останешься? — снова спросил отец.

Ирка, поцеловав его на прощание в щеку, уже закрылась в ванной — о своем желании залезть в душ после поезда сестренка ныла всю дорогу от вокзала.

— Да, отец, — Бизон поднялся с пуфика в коридоре, на котором обувался, и потянулся за пальто. — Мне сегодня еще к другу надо — тоже сто лет не виделись!.. Но я приеду в ближайший выходной! За… зятем будущим приглядывай получше!..

— Боря!.. — отец с доброй усмешкой вздохнул. — Прекратил бы ты уже!.. Сашка — отличный паренек! Ответственный, целеустремленный. А, самое главное, Ирку нашу на руках носить готов — все ее выходки терпит!.. Я вообще боялся, что на ее характер претендент не найдется!

— Ага, только за это ему памятник при жизни ставить можно! — фыркнул Бизон, обняв отца. — Не болей, пап!.. Позвоню и загляну. Добро!..

Вышел в подъезд и через пять минут уже заводил неостывшую еще машину под мелким моросящим дождем во дворе. С одной стороны, ехать через весь город к Бате по такой погоде особо не хотелось. Да и резона, откровенно говоря, было не так уж много…

За прошедшие две недели он вдоль и поперек передумал события операции «Конрад», своей комы и слов Риты. И того, что между ними происходило все эти годы. Сомнения мучили… однако и без того хиленькие, они становились все меньше с каждым новым воспоминанием — с каждой деталью, которую безжалостная в такие моменты память доставала из своих бездонных закромов. Правда, и не исчезали окончательно — что-то будто мешало им. Но сегодня последнее сомнение сжалось в едва различимый комок под влиянием той безумной радости, с которой Рита обнимала его, Бизона, по приезду в штаб. Он, конечно, и так планировал в ближайшее время поговорить, но, глядя в ее глаза, полные надежды на то, что между ними все в порядке, не смог больше откладывать — предложение завтра встретиться вырвалось само по себе, когда стало понятно, что за эти долгие для него две недели Ритка тоже порядком испереживалась. Возможно, все-таки думала, что он тогда ее слышал… И хотя на решение начальства относительно своей командировки Боря повлиять не мог, укол совести все равно почувствовал основательный.

В общем-то, на фоне, по сути, уже принятого решения о завтрашнем разговоре, ехать к Булатову было вовсе необязательно. И, тем не менее… по старой привычке хотелось услышать мнение командира. Или, может быть, не командира, а просто друга. А кто еще знает Риту так же хорошо, как он сам?.. Конечно, Батя. И если самому поверить услышанному в коме сразу — легко и просто — мешают собственные чувства. То Батя… Бате точно не мешает ничего!..

Эх, добро!.. В конце концов, от него не убудет, если он немного по городу покатается! Выпьет у Бати чаю, а потом — к себе, отсыпаться перед завтрашней встречей с Русалкой. Его Русалкой… А сейчас вперед! Уничтожать окончательно почти капитулировавшее сомнение согласно вводной «полная зачистка»!..

Батин дворик, как и все прочие питерские дворики в это время суток, забит был почти под завязку — припарковаться в темноте удалось с трудом. После чего немного взвинченный Бизон довольно долго — по его представлениям — проторчал на лестничной клетке в ожидании, пока хозяин квартиры соизволит ему дверь открыть. Наконец, замок щелкнул, и встрепанный Булатов в едва натянутых штанах показался на пороге.

— Бизон?! — изумился он, потирая заспанное лицо. — Ты чего тут делаешь?!

Только увидев его, Боря понял, что со всей этой кутерьмой — возвращением с командировки, звонком от Ирки, визитом в КТЦ к Пригову с переводными документами, встречей там с Ритой, поездкой на вокзал и исполнением роли персонального таксиста сестры — совершенно позабыл позвонить и предупредить, что заглянет! Ведь друг же может быть дома не один!.. Хорошая мысля, как говорится…

— Здорово, Бать! — отозвался Бизон сконфужено. — Да я тут, знаешь… наверное, не вовремя…

И почти попятился.

— Стоять! — велел Иван, окончательно проснувшись. — Зайди.

И освободил проход в квартиру. Боря молча подчинился, понимая, что оправдываться и бежать куда-то теперь глупо — командиру ясно, что он не погоду обсуждать примчался спонтанно и без звонка. Да еще, наверняка, с такой задумчивой и невеселой физиономией.

— У тебя… кто есть в гостях? — негромко спросил он, окинув взглядом вешалку в поисках каких-то признаков этих самых гос… тий.

— Да, бордель выездной, — на полном серьезе отозвался Батя. — Иди на кухню и чайник поставь. А я пока найду футболку и попрошу их не шуметь сильно в мое отсутствие!..

Над его юмором оставалось только поржать, особенно когда он в майке-тельняшке присоединился к Бизону на кухне и все с тем же серьезным видом сообщил, что все улажено — девочки обещали посидеть тихо!..

— Ты же с командировки? — без всяких предисловий и переходов начал Иван, вручив гостю — незваному и нежданному, но донельзя привычному — нож с колбасой и велев заняться бутербродами на скорую руку. — У меня, правда, только водка, но думаю, сгодится.

— Бать, я не буду — я на машине, и домой сейчас поеду, — отозвался Бизон, но против бутерброда возражать не мог, а потому выданную колбасу тут же взялся шинковать. — Ты извини, если что, добро? Я ненадолго.

Иван замер с бутылкой, наполовину вытащенной из холодильника, и пристально на него посмотрел. Наверное, сделал выводы, что раз речь не о таких посиделках, значит, ничего страшного не случилось. Убрал бутылку на место, быстро организовал чай и присел напротив уже готовых бутербродов.

Сначала говорили ни о чем: то есть о планах Пригова на перевод Бизона, о документах, которые он генералу сегодня уже привез, в общих, разрешенных, чертах — о тяжестях сегодняшней операции «смерчей», о состоянии всей группы, еще толком не отошедшей от «Конрада», включая самого Батю. И, конечно же, Ритку…

— Я видел ее сегодня, — заметил Боря, сделав очередной глоток — чай был Батин фирменный, тот самый, приготовлению которого когда-то учил еще Петрович. — Поговорили немного, потом за Иркой на вокзал побежал. Бать, а Ритка… она из-за операции такая смурная?

— Она очень тяжело пережила твою кому, — отозвался Иван. — По-моему, она так и не поверила окончательно, что с тобой все нормально. Возмущалась, что после такого тебя слишком быстро в командировку отправили — не дали даже отлежаться… Ладно, хватит про нас. Ты мне скажи, что у тебя-то случилось? Мы, конечно, созвониться собирались, но не так же спонтанно, тем более, что в Центре ты был и представление о последних событиях имеешь.

Бизон отодвинул чашку и попытался сформулировать вопрос — почему-то все мысли, что крутились в голове в последнее время, куда-то улетучились!..

— Да, в общем-то, ничего не случилось. То есть случилось, но не вчера, — помолчал, но, так ничего и не сочинив, спросил как есть: — Бать, а как думаешь… может быть так… что Ритка меня… любит? Не по-братски?..

Несколько мгновений Иван молча на него смотрел — осмысливал услышанное. Но не выглядел при этом ни удивленным, ни шокированным, ни возмущенным бредовыми фантазиями в адрес общей подруги. Будто, как минимум, подозревал, что так оно и есть. Или точно знал, что так и есть!.. Он же потому к Бате и пришел, так? Услышать мнение их с Риткой общего друга…

— Думаю, да, — выдал, наконец, тот. — Прямо она не говорила никогда. Но предположения были. Как и на твой счет.

Бизон с тяжелым вздохом откинулся на спинку стула. Задавать вопросы на тему «почему не сказал?» было глупо — отряд, запрет, служба. А потом у обоих имело место какое-то подобие личной жизни — вряд ли перспективное, но влезать в него уже не стоило. Они должны были разобраться сами. Решиться сами. Он должен был решиться. И теперь, когда последнее сомнение почило, он понимает, что сделал с их жизнями... И что ему как можно скорее нужно исправить. И как можно осторожнее...

— Может, вам стоит поговорить, Бизон? — заметил Батя, наблюдая за ним.

— Завтра, — отозвался Боря. — Завтра собрались встретиться.

Командир одобрительно кивнул, подавляя зевок, чем напомнил другу, что его как-то «морковоподобно» выдернули из постели ради пары слов. Пусть и нужных пары слов…

— Ладно, Бать, спасибо за чай. И за ответ… тоже. Поеду я, пожалуй, домой. Извини, что… отвлек от борделя.

— Ничего, подождут. Подготовиться хочешь?

— К Русалке разве можно подготовиться? Чистая импровизация… Как с неизвестной бомбой.

— Должна быть известная как раз.

— Надеюсь, в достаточной степени, чтобы не сделать хуже с моей-то глупостью. Пошел я…

— Удачи желать не буду… Хотя, все же надеюсь, что вы разберетесь.

— Добро.

* * *

Сколько не представляй, сколько не планируй, а такие вещи все равно всегда проходят по своему собственному сценарию… И твоей задачей является лишь удержание равновесия — правильная балансировка на той призрачной грани, что разделяет «до» и «после»...

За прошедшие две недели этот разговор Бизон представлял несметное число раз. При каждой возможности. И все равно… так и не определился ни как его начать, ни как вести. После вчерашней встречи в КТЦ надеялся лишь на то, что сумеет попутно Риту успокоить, чтобы она в панику не ударилась, как только он заговорит. Потому решил атмосферу создать привычную — доверительную и дружескую, чтобы она уже на уровне ощущений знала, что он здесь, рядом, и никуда не денется. Да и самому будет проще. А на то, чтобы экспериментировать с розами, у них еще будет время — после того, как вместе снова станет хорошо и уютно. Теперь уже максимально возможно…

Исходя из этих соображений, подготовку к разговору он начал с традиционного дружеского похода в кино — подхватил Ритку у ее дома как всегда, и они поехали в кинотеатр на набережной Обводного канала смотреть какую-то комедию. Комедию, впрочем, ни он, ни она не смотрели… Бизон безнаказанно хрустел попкорном — Рита не сделала ему ни одного замечания! — и старался прочувствовать каждую мало-мальскую реакцию подруги на свои условно дружеские прикосновения. А сама Рита… положила голову ему на плечо, приобняла и дышала родным запахом, то и дело подавляя волны дрожи. Видимо, надеялась, что он достаточно поглощен попкорном и фильмом, чтобы замечать. Позволила себе после всех терзаний небольшую слабость — обнять его, представив на какие-то полтора часа, что кроме них двоих никого не существует. Слишком очевидно позволила — для знающего.

И хотя на сюжет фильма обоим было наплевать с самого его начала, Боря все-таки почувствовал некоторое разочарование, когда отзвучали титры и в зале вспыхнул свет. В их мирок будто вторглась реальность — напомнила, что сколько бы ты ни ходил вдоль края, а приближаться к нему — к границе, что разделяет «до» и «после» — все равно придется. Не просто придется… это нужно. Это поможет им — в первую очередь, ему — исправить хоть немного ошибки, которые привели к таким катастрофическим последствиям для личной жизни обоих. И сделает его Русалку счастливой…

— Ну, что, куда-нибудь перекусим? — по обычаю спросила Рита в холле.

— Ага, — улыбнулся Бизон. — Помнишь тот ресторанчик, что на Воронежской улице? С домашней едой? Мы там как-то обалденные шницели брали!

— Эх, Борька! — хмыкнула она, застегивая пуговицы пальто. — Сказала бы тебе, да без толку!

— Вот и незачем! — он приобнял ее и потянул к дверям кинотеатра. — Пойдем, я с голоду умираю!

— Ты сгрыз здоровенное ведро попкорна!

— Ты же сказала — «без толку»!

* * *

Ресторанчик — маленький и по-домашнему уютный по причине своей немноголюдности и особенностей интерьера — Рита помнила. Правда, вовсе не из-за кухни, конечно же!.. А из-за Борьки, с которым они тут однажды ее день рождения отмечали вдвоем. Тогда, по окончанию задания по ловле сбежавшего заключенного, Серегу-Гнома резко выдернули на какие-то короткие недельные учения — молодых взрывотехников наставлять, а Батя еще не вернулся из штаба. И они уговорились, что всем отрядом отметят позже, но сидеть в такой вечер дома одной Бизон ей, естественно, не дал — точно также вытащил в кино, а затем в этот самый ресторанчик, отделанный в стиле арт-деко начала двадцатого века.

И так же, как в прошлый раз, фильм она сегодня смотрела урывками — когда вспоминала о нем, отвлекаясь от ощущения Борьки рядом… В прошлый раз в процессе выполнения задания разговор с Ларисой — диспетчером со станции — растревожил старые раны, переполнив душу тоской одиночества. А сегодня… сказывались две недели мучительных размышлений о возможных последствиях неосторожных слов. Такие тяжелые две недели… что от эйфории вчера, после его появления в КТЦ, подкашивались ноги. Как только на машине до дома доехала?! И отказаться сегодня от его ненавязчивой дружеской нежности было выше ее сил!.. Безумно хотелось снова сказать, как сильно он ей дорог. Как она его любит…

К окончанию фильма пришлось успокаиваться целенаправленно — расшалилась и фантазия, и гормоны. Тело отзывалось на привычные прикосновения почти физической болью, а душа… душа разрывалась на части… Эти две недели ей было плохо оттого, что его может больше не быть в ее жизни — что она может его потерять совсем… А теперь стало плохо оттого, что ему снова придется лгать!.. Наверное, рано или поздно должна была наступить реакция на вечную маску подруги. Вдруг подумалось, что, возможно, лучше было бы, если бы Боря все-таки услышал — ведь вчера, приняв решение поехать к нему, она с этим практически смирилась! Да, его появление позволило воспрянуть надежде — маленькой и едва живой надежде на то, что он все же ничего не слышал… И после двух недель неизвестности эта надежда стала отдушиной… Обезболивающим. Лишь сейчас снова пришлось взглянуть в глаза реальности. Вспомнить, как снова придется жить… Он снова будет рядом, будет с ней — и при этом не ее! — и ему снова придется лгать… Притворяться любящей подругой… просто подругой. Пусть и лучшей.

— Ритуль, ты меня вообще слушаешь? — спросил Бизон, вырывая из задумчивости. — Определилась?

Оказывается, Рита уже добрых десять минут — погруженная в свои невеселые мысли — таращилась в меню и никак не реагировала на его комментарии относительно предлагаемых блюд. Быстро пробежала еще раз страницы и отложила меню в сторону. После чего подняла глаза и наткнулась на пугающе серьезный взгляд Бизона… От непонятного предчувствия внутри похолодело. На самом деле не по себе Рите стало, как только они зашли в ресторан. Борька, вопреки ее ожиданиям, не пошел сразу к свободному столику, а подозвал администратора и попросил проводить их в маленький зал — где меньше шума и закутки с диванчиками. В тот момент он объяснил это желанием тишины, что сначала направило мысли к тяжелой командировке, а затем и вовсе — к коме, от которой он, наверняка, не успел толком отойти, когда туда полетел!.. Но сейчас, под таким его взглядом, вспомнилась не только сама кома…

К их столику, скрытому от посторонних взглядов декоративной стенкой, подошел официант. Бизон отвлекся на заказ, и она бессмысленно понадеялась, что после он, довольно улыбнувшись, заговорит про фильм. Но этого не случилось — парнишка ушел, Боря вновь посмотрел на нее. Без тени веселья, сосредоточенно, словом, так… как оно бывало, когда он сталкивался в жизни с чем-то по-настоящему серьезным. С чем?.. Неужели все-таки…

Додумать не успела — Бизон вдруг погладил ее по руке, что лежала на столе, и переплел их пальцы. Ее уже дрожащие от волнения пальцы — со своими, так же, как она — в том злополучном ресторанчике под прикрытием!.. Елки палки, семь лет прошло, а она помнит события того вечера так, будто это было вчера!.. И пока она ошарашено смотрела на их сцепленные руки на полированной столешнице, произнес вслух то, чего она так боялась… Или все же хотела?..

— Ритуль, нам нужно… поговорить.

Поймала взгляд и поняла. Все поняла. И что встрепенувшаяся надежда оказалась заведомо дутой… И что Боря слышал не только приказ… И что самообман — не самая правильная стратегия в жизни… Тем более, что когда он вскрывается — а он всегда вскрывается! — становится еще больнее!.. Вот как сейчас, например…

— Ты... слышал, — глупо было спрашивать, а оправдываться — еще глупее!..

— Слышал, Ритуль, — он со вздохом сжал ее ладонь теперь уже двумя руками. — Не сразу, правда, поверил…

В груди защемило. Прошедший вечер вдруг предстал с совершенно другой стороны… Если Борька слышал, то он хотел поговорить изначально. Но он ведь так обнимал ее весь сеанс в кинотеатре!.. Вел себя, будто нарочно хотел показать, что между ними ничего не изменилось! Что все в порядке… Но ведь этого не может быть, если он слышал!.. Почему тогда? Зачем?..

— И что ты об этом думаешь? — язык еле повернулся, чтобы спросить. — Только честно, Борь!..

— Что думаю? Думаю, что я очень виноват перед тобой, Рит, — он как-то замялся, будто не зная, с чего начинать. — Я должен был раньше с тобой поговорить!.. Отбросить все свои сомнения и поговорить! Но я… малодушно испугался! Думал, что нужен тебе только…

— Ты очень нужен мне! — перебила Рита, плохо понимая, о чем вообще речь, зато чувствуя, как к горлу подступает паника.

Бизон резко умолк — видимо, сообразил, что начал все-таки как-то не так. Подошел официант — разложил приборы.

— Ритуль, — вздохнул Боря, после того как парнишка оставил их наедине, — послушай… понимаешь… я тоже тебя люблю. И я хотел однажды с тобой поговорить об этом… незадолго до перевода из «Тайфуна». Но это было после раздельных командировок — ты тогда на ужин позвала, так рада была меня видеть… что я просто… не решился отнять у тебя друга этим разговором!.. Рит?..

Чего он только что сказал?.. Что... ее любит? Борька ее любит?.. Да нет, это же… Рита снова встретила его взгляд и в очередной раз убедилась, что никаким весельем там и близко не пахнет. Все, что она только что услышала — совершенно серьезно. То есть это… правда?.. Борька ее… любит?..

— Ты — меня? — переспросила она осипшим голосом.

— Я — тебя, — подтвердил Бизон с вымученной улыбкой. — Тогда в ресторане… ну, во время операции по ловле Архипова… я впервые пожалел, что другой такой как ты уже не встречу. Но отряд, запрет… дружба наша…

— Значит, мне... не показалось, — прошептала она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Ей не показалось… У них был шанс, но они его упустили. Она его упустила! Просто потому, что не поверила в его возможность!.. Испугалась, что это всего лишь плод ее собственного больного воображения!.. Из-за ее страха и неуверенности были все эти неудачные романы, Виталик, выкидыш… Больно… Как же больно!..

— Ты поняла, что я… — сформулировать вопрос у него не получилось — оно и понятно, ведь он сам, наверняка, не сразу выводы сделал.

— Я… думала, что у тебя… могли возникнуть... нестандартные мысли на мой счет, — она вытерла щеку, с трудом сдерживая всхлип. — Просто… испугалась, что это лишь мои… фантазии. Не поверила… что возможно… что-то недружеское.

Елки, ей больно!.. Но это хотя бы последствия ее собственных поступков — собственной трусости! А если и Борька ее любит… то он же… тоже столько лет мучился! Пытался построить заведомо бессмысленные отношения, как и она сама… по тем же причинам!.. А она при этом была рядом… Какая же она все-таки идиотка!.. Ведь могло бы быть все по-другому! Все!.. Нужно было только вовремя рискнуть!..

Всхлип удержать не получилось. Рита отвела взгляд, но с Бизоном это уже не прокатило. Он быстро пересел к ней на диванчик и обнял — так, как обнимал много раз. От этого тепла — хорошо знакомого, родного и любимого — она почувствовала себя настолько беззащитной, что слезы все-таки вырвались наружу… Столько боли накопилось в душе за прошедшие годы. Да и последние две недели повлияли... Нужна была разрядка.

Постепенно утихла боль, всхлипы стали реже. Все это время Бизон молча прижимал плачущую женщину к себе и поглаживал по волосам. А когда подошел официант с салатом, попросил:

— Молодой человек, двести грамм водочки еще будьте добры. Рюмку одну. Спасибо.

Рита отстранилась, растирая по лицу слезы, и успела заметить уходящего паренька.

— Ритуль…

— Мне нужно умыться.

Отпускать ее Борька явно не хотел, но и останавливать не стал. Дверь санузла нашла практически на ощупь, на свою физиономию с потекшей тушью смотреть было противно… Слезы никак не прекращались.

Бизончик только что сказал ей, что любит ее... давно. Не поверить его словам она не могла… Теперь даже не по причине того, что это где-то за гранью мечтаний, как его возможные чувства тогда, сразу после прикрытия! Нет, она никогда бы не посмела мечтать о таком — о том, чтобы он точно также мучился рядом с нею!.. Просто не поверить сейчас — значило повторить уже однажды совершенную ошибку. И остаться ни с чем… обоим. Да и не может она не поверить — она уже верит!.. Но как же… это больно!.. Столько лет… столько жертв… и неизвестно, ради чего…

— Какая же ты все-таки дура, Кошкина!.. — отражение в зеркале криво усмехнулось, порядком напугав девушку, что вышла из другой кабинки.

Надо успокаиваться… и возвращаться, пока Бизон в панике сюда не заявился — он может. Умылась, немного привела в норму макияж и пошла обратно в зал. Боря, естественно, уже весь извелся. Похоже, пока она отсутствовала, подали остальной заказ, но к еде он не притронулся — сидел напряженный и задумчивый. И навстречу ей, только что, не вскочил.

— Рит, ты как?

Она подошла и привычно зарылась в объятия, спасаясь от нервной дрожи, гуляющей по телу. Запрокинула голову, сначала хотела спросить повторно, однако заглянула в глаза и, чтобы перестать сомневаться, ей хватило — и вины, и боли, и растерянности.

— В порядке… насколько это возможно, конечно.

— Прости, Ритка… я, правда, долго думал, как этот разговор выстроить!.. — он обнял ее покрепче. — Аккуратнее… не придумалось. А может дурак совсем! Если бы знал, что ты так отреагируешь, думал бы усерднее!

— Ты все правильно сделал… — Рита осторожно дотронулась пальцами до его губ, краем сознания понимая, ЧТО ей вдруг стало позволительно… вот так, просто, в одно мгновение… в одну сказанную фразу… стало можно то, что запрещалось на протяжении семи лет. — А насчет разговора не переживай — такие разговоры, сколько их не продумывай, все равно проходят по своему собственному сценарию. Да и отреагировать по-другому я все равно вряд ли могла бы… Можно, я… тебя поцелую, Борька?

Такого вопроса он, конечно, не ожидал, но судя по искоркам веселья, вспыхнувшим во взгляде, впервые за вечер по-настоящему расслабился. Елки-палки, и как она сразу-то не почувствовала, что, несмотря на обычные улыбки и шутки, он ощутимо напряжен! Очень ощутимо напряжен!..

— Ну, возражать я точно не стану!..

Это было странно и страшно — после стольких лет их непонятной дружбы касаться его губ своими... И отвечать на такой же неуверенный в первый момент встречный порыв. Но уже через пару минут счет времени потерялся — оторваться от любимого и неожиданно ставшего дозволенным лица было непросто!.. Если бы еще солоноватый привкус слез сожаления не сбивал…

— Рит, не думаю… что дальнейшее молчание было бы… правильным, — немного раззадоренного и одновременно смущенного Бизона ее слезы вернули к реальности. — Я там… водочки взял — тебе немного успокоиться.

Рита прекрасно знала, что ее слез он не выносит — обычно убивать за них готов. А тут еще и сам спровоцировал…

— Не было бы, — несколько раз коснулась губами щеки прежде, чем отстраниться и закончить мысль: — Все... нормально, Борь. Просто… столько времени, столько неудач, столько… потерь. Могло бы быть все по-другому…

— Прости, Ритка!.. Понимаю, что извиняться без толку уже! Если б я…

— Ты тут не причем. Если… все так, как ты говоришь… то первый наш с тобой шанс упустила именно я. Я с тобой… раньше определилась. И когда заметила перемены в твоем поведении — после того вечера в ресторане, просто побоялась сама себе насочинять...

— Раньше? — ошарашено переспросил он.

— Тебя невозможно не любить, Борь. И я это поняла довольно быстро, — она подтолкнула его к диванчику у стола. — Давай сядем. Я действительно выпью немного. А у тебя шницели остывают…

Шницели, естественно, остывали, но на безмерное счастье местного шеф-повара у Бизона от нервов голод только усиливался, чего не сказать о Рите — есть ей совершенно не хотелось. Креветок из своего салата, чтобы закусить водку, она вылавливала без какого-либо энтузиазма, наслаждаясь растекающимся по желудку приятным жгучим теплом... Боря, хоть и был голоден, тоже на еду особо набрасываться не спешил — подождал, пока она выпьет, придвинулся поближе и обнял.

— Как я мог не заметить, Ритка?!

— Я не хотела, чтобы ты заметил, — Рита устало прижалась к его груди и снова запрокинула голову, чтобы заглянуть в глаза. — Или ты в моей диверсионной квалификации сомневаешься? В данной ситуации наша… служебная подготовка нам обоим боком вышла.

Он промолчал, по-видимому, согласный с ее мыслью. И Рита продолжила:

— А вот зачем… я тебе такая понадобилась? Ты же мог нормальную семью иметь, Борь…

— Где-то в другой реальности! — хмыкнул он. — Я думать ни о ком не могу… Потому, давай, закроем эту тему, Ритуль? Люблю и все. И не будем больше друг друга мучить. Рит… может, ну его нафиг, этот ужин? Может, поедем домой? Дома поспокойнее будет. У меня найдется, чего пожевать!..

— Не сомневаюсь, — усмехнулась она. — Но не расстраивай шеф-повара, Борь... Давай съедим хоть что-то. А уже пиццу твою, которую ты на сладкое взял, можно попросить с собой завернуть...

* * *

Сколько не представляй, сколько не планируй, а такие вещи все равно всегда проходят по своему собственному сценарию… И твоей задачей является лишь удержание равновесия — правильная балансировка на той призрачной грани, что разделяет «до» и «после»...

Бизон ни на что не рассчитывал — хотел ее просто спать уложить. И побыть рядом. В конце концов, столько лет ждал и не потерпеть еще несколько дней, пока она все осмыслит и немного отойдет? Глупость! Он ради ее спокойствия и дольше ждать готов — лишь бы ей хорошо было!.. Но у Риты были свои планы, в которые ожидание не вписывалось. Никак.

«Я люблю тебя почти восемь лет, Борь... — услышал он в ответ на предложение не спешить. — Ты меня — немногим меньше. Или мы мало времени потеряли? А стресс... Так это один из лучших способов снятия стресса — все психологи рекомендуют, между прочим!»

Сочинять какие-то оправдания резко расхотелось... Ритка была рядом. Вся такая родная и привычно знакомая — такая, какой он много раз видел ее после дружеских посиделок. Но в тот момент от нее веяло страстью — предназначенной ему настоящей женской страстью... Такой желанной, ранее запретной, а сейчас ставшей вдруг дозволенной... И от этого рассудок снова вывалился в памятный коридор, из которого вдруг исчезли стены... Только, в отличие от прошлого раза, затягивающая пустота манила, и Боря уступил — не захотел сопротивляться. Времени они и впрямь потеряли до черта!..

И вот теперь… его темная спальня, его постель, его Ритка — обнаженная и расслабленная... Прижимается, переворачивается и целует в плечо, заставляя мурашки толпами бегать вдоль позвоночника. Он тянется поцеловать и снова чувствует соленую влагу — слезы у нее непроизвольно текут все действо…

— Ритуль…

— Все в порядке, — отвечает на поцелуй. — Больно из-за собственной дурости… Ты бы давно мог быть моим... Я ведь заметила, что с тобой что-то происходит прежде, чем ты чувства скрыл... Могла бы сделать другие выводы и дать бы тебе понять, что ты дорог мне больше, чем друг… Или хотя бы попытаться как-то проверить мелькнувшие тогда догадки!.. Но я испугалась за нашу дружбу!.. Побоялась потерять тебя совсем... И оставила все как есть.

Ее боль понятна — она обоюдная. Она давно могла быть его, могла быть с ним счастлива… У них могла быть нормальная семья, дети… Если бы…

— Ритуль, я должен был...

— Брось! — перебивает Рита. — Я знаю, как ты устроен, Борька... Дать тебе волю — ты все на себя взвалишь! Но в отношениях, как бы они ни складывались, всегда участвуют как минимум двое. И ответственность лежит на двоих... Я первая провалила операцию по... ловле бизона. А ты потом пошел той же тропой — повторил мою ошибку. Так что оба хороши… Просто… столько лет. Что нам осталось-то теперь?

Собственная совесть и воспитание по-прежнему уверяют, что идиот-то один, но… привычка воспринимать Ритку на равных — как друга, бойца и Багиру — а значит, уважать ее долю ответственности во всем, включая личный выбор, берет свое. Возможно, она права — хороши оба… Хотя ей, бесспорно, эта тайна обошлась дороже, чем ему самому. И от этого больно. В любом случае, оттого, что он сейчас скажет, что виноват во всем он один, легче Рите не станет точно — только хуже, поскольку она еще и его будет убеждать в обратном!.. Однозначно будет, или он ее не знает!..

Исправить то, что было, они уже не могут — могут лишь менять то, что происходит сейчас. Сделать какую-то работу над ошибками прошлого теперь… Ведь если подумать отстраненно — могло и этого не быть! Они могли так ничего и не узнать друг о друге, и продолжать мучиться!.. А могли бы узнать слишком поздно, как она это, наверняка, представляла там, в медблоке, когда возле его койки сидела!.. С их службой и такой исход весьма вероятен. А значит, тот, кто выжил, жалел бы о своем молчании до конца своей жизни!..

— Мы нам остались, Ритка! Посыпать голову пеплом бессмысленно — все, что не сделано, все в прошлом. Давай побудем быть счастливыми в настоящем, а? Хотя бы попробуем?

— Оптимист, — улыбку слышно в голосе — привычную, ласковую и Риткину. — Но ты прав… Очень хочу, чтобы... у нас получилось… Закинешь меня домой завтра с утра? Переодеться в форму нужно…

— Не закину, а завезу, — хмыкает он, чувствуя теплую волну предвкушения… шуточной трепки — ведь не сказал же накануне в КТЦ, когда заглянул. Не до того как-то было… — К тебе заглянем — и вместе поедем. Я завтра у вас первый день, Русалка!..

* * *

Наконец-то последние ошибки исправлены.

Этот город Рита не забыла бы и тысячу лет спустя — ведь именно благодаря ему, Бизон сейчас был с ней. Здесь, в небольшом ресторанчике на берегу моря началось изменение его отношения к ней. Здесь он увидел в боевой подруге и названной сестренке женщину, которую полюбил…

Возможно, именно поэтому он сегодня такой задумчивый — вспоминает и поглядывает на нее. С хитрецой и некоторой болью. Да, вспоминать все еще немного больно, хотя им так хорошо вместе, что боль порядком поутихла за прошедшее время. И тем не менее... Боря странный. С того момента, как генерал озвучил место высадки и объявил, что Багира летит с группой взамен Бати, что не успел вернуться из Москвы.

Теперь задание выполнено. Обратный отлет назначен на утро, и молодежь, отпущенная восвояси, радостно решает, как ей провести свободные полдня в незнакомом курортном городке. Бизон в обсуждении не участвует. Молчит. Васька сначала пытается узнать, в чем причина изоляции.

— Бизон, а чего это вы… ты от коллектива отбиваешься?

Видимо, подколоть Риту в вопросе личной жизни напрямую олуху не позволяет не только инстинкт самосохранения, но и остатки воспитания. Впрочем, и Борька в долгу не остается.

— Кот, ты за себя волнуйся, — советует он. — И за друзей. А то сейчас останетесь тут в воспитательных целях!..

— Кот! — возмущенно шипит Мурка, уже доставшая где-то купальник — после долгих препирательств, наконец-то, в качестве точки проведения вечера выбрался пляж.

— Эй, я просто спросил! — идет на попятную Васька.

И все трое, клятвенно обещая вернуться целыми и трезвыми, быстро ретируются. Они с Борей остаются вдвоем. Рита подходит вплотную, обнимает.

— Ну, и что это за вспышка? Он же действительно просто спросил.

— Конечно, Святой Котеночек!.. — Бизон обнимает в ответ. — Никогда ни в чем не виноват!

— Борька!.. — она смотрит с укором и пониманием. — В чем дело? Воспоминания так замучили, что зло на молодежи срываешь?

— Ну, если я буду утверждать обратное, ты все равно скажешь, что я вру, — вздыхает.

— Естественно — ведь ты будешь врать! Бизончик, мы же эту тему поднимали — давай не будем начинать снова? Городок-то этот не виноват ни в чем. И молодежь наша тоже. Пойдем на пляж?

Он скользит взглядом по ее лицу.

— Ритуль, я так понимаю, платья у тебя с собой нет?

Ее брови от изумления скрываются под челкой.

— Мы на задание прилетели, Борь!

— Тогда давай быстренько заскочим в местный торговый центр? — хмыкает Бизон. — Что-нибудь подходящее прикупим. Потом пройдемся по пляжу, окунемся, и посидим в том самом ресторанчике — я столик заказал!

— Он еще существует?! — уточняет Рита, посмеиваясь. — М-м-м... опять с шампанским?

— Сам удивился! Видимо, шашлык окупается! С шампанским на месте разберемся... Только я в этот раз решил без факелов обойтись — киношная романтика нам же с тобой настоящим не нужна? Тебе нравится мой план?

— Гораздо больше, чем тот, что тебе сегодня ссадины стоил!..

* * *

На торговый центр времени потратили немного — по его переполненным залам ходить не хотелось. Оба и так порядком устали за операцию. Да и вообще — хотелось поскорее к морю... По пути к побережью заглянули в первый попавшийся магазин одежды, чтобы купить Рите платье — что-то среднее между пляжным и вечерним. Бизон обошелся шортами и сандалиями — чистая запасная футболка нашлась в камуфляжном комплекте. В конце концов, сегодня они никого не играли — были сами собой, а затеял Боря все это не только из-за ностальгии, но еще и потому, что завтра, то есть уже после полуночи — а до полуночи в круглосуточном ресторанчике он планировал просидеть наверняка! — наступал Риткин день рождения. И это был его такой своеобразный способ отметить праздник — вдвоем, до завтрашних посиделок с группой в штабе.

Столик он выбрал на веранде — на воздухе и подальше от основной развлекающейся толпы. Потому, помимо хорошей еды, оттуда и вид на море открывался ничуть не хуже, чем в прошлый раз!.. За бортиком веранды сразу начиналась песчаная полоса пляжа, а в отдалении темнел памятный пирс. Солнце уже начинало сливаться с линией горизонта, обещая знакомые — и неимоверно скорые! — южные сумерки... Позолоченные гребни редких волн мелькали на янтарном полотне бухты. А на восточной стороне неба величаво проступал бледно-желтый диск полной луны, похожий на большую старинную монету…

Вечер прошел отлично. Легко, хорошо и комфортно. Ведь сегодня ничего не нужно было изображать — сегодня они были собой. Друг для друга. Говорили о многом — о службе, об этом городке и прошлом своем визите сюда, много шутили, много касались друг друга вовсе не потому, что того требовала роль. Только вот… Риту почему-то все равно не покидало ощущение, что, несмотря на солнечную улыбку, Бизона что-то тревожит — он время от времени будто вспоминал о чем-то. Задумывался на несколько минут, а затем вновь возвращался к их вечеру. Спрашивать она не решалась: не хотела ему портить настроение — судя по всему, мысли были не особо приятные. Да и сама… немного боялась. По непонятной причине.

В полночь Боря пожелал ей всегда быть собой — такой, какую он любит, они выпили за ее день рождения последнее шампанское и вышли на пляж — пройтись до пирса перед возвращением в казарму. И усталость уже ощущалась, и спать оставалось совсем немного до отлета…

Смешанный с ракушечником и давно остывший песок, в котором утопали босые ноги, быстро сменился деревянным настилом — лишь кое-где подремонтированным за минувшее время. И снова, как восемь лет назад, Рита шла прочь от берега, только теперь — в совсем темное море, освещенное одной лишь луной. И Бизон шел в двух шагах позади... И так же, как тогда, остановились в самом конце причала. И снова волны с тихим плеском разбивались внизу о деревянные сваи… и снова тянуло к Боре… Но теперь-то не нужно было с собой бороться и что-то скрывать сквозь боль!.. Теперь-то достаточно было обнять и спросить, в чем дело!.. Зачем сейчас-то ошибки повторять, когда они их вместе исправлять собирались?!

— Борька, — Рита запахнула накинутую сверху камуфляжную куртку и прижалась, — скажи мне честно, что тебя сегодня беспокоит?

— Меня? — он обнял ее покрепче, закрыв от ветра.

— Ну, не меня же!.. Не считая этого городка и прошлой нашей поездки сюда. Ее мы обсудили. Но ты весь вечер о чем-то думаешь… Что-то случилось?

— Нет. Просто… не мог решить одну… дилемму.

— Так расскажи, в чем дело? Вместе решим, раз сам никак не определишься!.. Только молчать снова не надо, ладно? Намолчались уже…

— Не… Хотя… может, ты и права. Ритуль, а выходи за меня, а?

Она, оторопев от неожиданности, отстранилась и попыталась заглянуть ему в лицо, но это только в кино лунный свет позволяет видеть не хуже, чем днем. В реальности все несколько иначе: особенно на юге — вдали от отражающей белизны снегов, во власти темной южной ночи, да еще и на ветру!.. Фонарный столб на конце пирса, кстати, был, но сам фонарь почему-то не горел. Впрочем, им с Борей и видеть-то друг друга было не обязательно…

— Ты серьезно, что ли?

— Хотел дома поговорить, но командировка помешала, — почувствовала, как он чуть виновато пожимает плечами. — Она, конечно, удачно сложилась. Только я-то этого не знал! И колечко из машины прихватить не успел…

— Дилемма в этом? — уточнила Рита, вдруг догадавшись. — В том, что момент подходящий, а колечка нет? Ты об этом весь вечер думал?.. Нет, я, конечно, всерьез не верила, что ты тот наш разговор забыл... Но тогда вроде просто роспись обсуждалась?

— Ну… простую роспись немного традиций не испортят же, — он окончательно смутился. — Если, конечно, я сейчас от тебя… потенциального согласия дождусь?

— К черту традиции! — фыркнула она, обняв его за шею. — Да, слышишь, Борь?! Да.

Поцеловала, почему-то особенно остро вспомнив, как ей хотелось этого поцелуя тогда — восемь лет назад, когда нельзя было даже думать о нем!.. Зато теперь можно. И нужно. Возможно, толика справедливости в этом все-таки есть — в неожиданной командировке с ее участием, пока Батя в Москве… В возвращении именно в этот городок — городок, в котором для Бизона все началось… На этот же мало изменившийся пирс… Чтобы услышать, как плещутся под деревянным настилом те же самые волны… И почувствовать, как тот же Боря — только теперь уже ее Боря! — сонный, усталый после сегодняшней операции, но ужасно довольный полученным согласием, от счастья почти подбрасывает ее в воздух… Пожалуй, такого подарка на день рождения ей еще никто не дарил!..

Наконец-то последние ошибки исправлены.

* * *