Она - моя вторая мама (гет)

— Ог­негрив!

Я ус­лы­шал чей-то нем­но­го злоб­ный, гром­кий, но всё рав­но род­ной и при­ят­ный для ме­ня го­лос. Это бы­ла Щер­ба­тая, це­литель­ни­ца на­шего пле­мени.

— Что-то не так, Щер­ба­тая? — спро­сил я у неё, ви­дя что её бро­ви бы­ли све­дены в пе­рено­сице и поб­лёски­вали бе­лые клы­ки. Она как-то стран­но ды­шала, слов­но дол­го бе­гала и очень силь­но ус­та­ла, — А ты что, бе­гала где-то?

— Ко­неч­но, ос­то­лоп! За то­бой бе­гала. Ниг­де те­бя не най­дёшь, а по­том и не док­ри­чишь­ся.

Я опус­тил го­лову поч­ти ка­са­ясь под­бо­род­ком зем­ли и при­жал уши к за­тыл­ку. Мгно­вен­но я по­чувс­тво­вал укол со­вес­ти и стыд. Я ску­кожил­ся и под­жал хвост. Не то что­бы быв­шая це­литель­ни­ца пле­мени Те­ней бы­ла страш­на в гне­ве (хо­тя и это то­же, ес­ли уж силь­но до­вес­ти её), а то, что мне бы­ло нас­толь­ко не­лов­ко из-за то­го, что Щер­ба­тая в та­ком воз­расте ис­ка­ла ме­ня, хо­тя лег­ко мог­ла от­ра­вить ко­го-то из ору­женос­цев.

Щер­ба­тая про­дол­жа­ла свой мо­нолог не слиш­ком дол­го. И в кон­це с уко­ром пос­мотре­ла на ме­ня. Я по­чувс­тво­вал этот взгляд её глаз на сво­ём за­тыл­ке и моя шерсть ды­бом вста­ла от хо­лода глаз це­литель­ни­цы. Но это ощу­щение поч­ти сра­зу же ис­чезло, слов­но и ни­ког­да не бы­ло вов­се.

Я ос­то­рож­но под­нял взгляд на кош­ку, бо­ясь, что она всё ещё злит­ся на ме­ня. Но она лишь смот­ре­ла на ме­ня тёп­лым взгля­дом, не хму­рясь и не об­на­жая боль­ше свои клы­ки. Я уди­вил­ся из­ме­нению её нас­тро­ения и це­литель­ни­ца за­мети­ла мой удив­лённый взгляд. Взгляд мгно­вен­но ох­ла­дел и Щер­ба­тая по­вер­нувшись ко мне спи­ной, мах­ну­ла пу­шис­тым хвос­том.

— Пош­ли. По­можешь мне соб­рать па­ути­ну и па­роч­ку трав, — ска­зав это, она пош­ла к вы­ходу из ла­геря, мне лишь ос­та­валось улыб­нуть­ся и пос­пе­шить за кош­кой.

Зас­тавлять Щер­ба­тую ждать — се­бе до­роже.

* * *

Мы нес­пе­ша шли по ле­су. Та­кому ти­хому и спо­кой­но­му. Ти­шину на­руша­ли лишь шо­рох лис­твы под на­шими ла­пами и писк не­дале­ко обе­да­ющей мы­ши воз­ле кор­ней ста­рого ду­ба. Ве­тер поч­ти не дул, а не­бо бы­ло не вид­но под тол­стой кро­ной де­ревь­ев. В та­кое вре­мя про­гул­ка по ле­су бы­ла иде­аль­ной. Мож­но бы­ло рас­сла­бить­ся и от­дать­ся ощу­щени­ям сво­боды.

С тех пор как я ушёл из до­ма сво­их хо­зя­ев, эту сво­боду я чувс­тво­вал, каж­дый день от­прав­ля­ясь в пат­руль, и прос­то ощу­щая ры­жей шерстью сла­бое ду­нове­ние ве­тер­ка. Вды­хая зна­комый до бо­ли и при­ят­ный до тош­но­ты за­пах де­ревь­ев, зем­ли и аро­мат цве­тов, рас­ту­щих в раз­ных мес­тах. Смот­реть на кра­сивые пей­за­жи род­но­го ле­са, ви­деть всю его кра­соту. Всё это соз­да­ёт та­кую прек­расную ат­мосфе­ру!

Мой прош­лый дом не срав­нится с чу­деса­ми ле­са, что с ран­не­го воз­раста ма­нили ме­ня к се­бе. Я ску­чал по ма­ме и сес­тре, дру­ге. Но ко­ты Гро­зово­го пле­мени за­мени­ли мне их и да­ли по­нять — я не один, что бы не про­изош­ло, они бу­дут ря­дом, сто­ять бок о бок со мной.

Кру­тобок за­менил мне Чу­мази­ка. И хоть я и мо­гу на­вещать сво­его дру­га, но се­рый во­итель дей­стви­тель­но ве­рит в ме­ня и до­веря­ет мне, как ник­то дру­гой. Он доб­рый, от­важный и храб­рый. Он клу­бок счастья в мо­ей жиз­ни. И свою жизнь я мо­гу сме­ло до­верить ему, по­тому что знаю, он ни за что на све­те не пре­даст ме­ня.

В Си­ней Звез­де я боль­ше ви­жу свою сес­тру. Та­кую же гра­ци­оз­ную, кра­сивую и от­важную кош­ку, го­товую за­щищать всех и вся. Она за­ботит­ся обо мне и это имен­но она по­дари­ла мне жизнь в пле­мени, за что мне, на­вер­ное, не вы­разить бла­годар­ности. Ре­шение при­нять ка­кого-то до­маш­не­го ко­тика, не уме­юще­го сов­сем ни­чего, в пле­мя силь­ных и слав­ных во­инов, уме­ющих сра­жать­ся не толь­ко за се­бя, но и за пле­мя, за свою семью, да­лось ей не­лег­ко. Но тем не ме­нее я здесь и мо­гу гор­дить­ся тем, что я не раз спа­сал своё пле­мя.

А ма­му мне за­мени­ла кош­ка, да­же не при­над­ле­жащая на­шему пле­мени из­на­чаль­но. Це­литель­ни­ца пле­мени Те­ней, ко­торую из­гна­ли из сво­его род­но­го до­ма и об­лекли на стра­дания и му­чения, бес­пре­рыв­ное вы­жива­ние в оди­ночес­тве, в тём­ном ле­су. Я на­шёл её и хоть Щер­ба­тая бы­ла аг­рессив­на, я чувс­тво­вал в ней ка­кое-то теп­ло и что-то род­ное, ма­терин­ское.

Имен­но тог­да я по­нял, что влю­бил­ся в эту кош­ку. Она бы­ла не мо­лода, шерсть с неё сви­сала клочь­ями и на се­ром ме­хе бы­ло мно­го за­зуб­рин и ца­рапин. Ухо час­тично ра­зор­ва­но и Щер­ба­тая мед­ленно пе­ред­ви­гались на ла­пах. У неё бы­ло мно­го не­дос­татков и изъ­янов. И её вид, и её ха­рак­тер, что впи­вал­ся ши­пами в плоть. Но я не по­нимал, по­чему имен­но с этой кош­кой я чувс­твую се­бя пол­но­ценым?

Мо­жет из-за то­го, что я чувс­твую её ма­терин­скую лю­бовь или это прос­то нах­лы­нув­шие чувс­тва. Чем бы это не ока­залось, я про­дол­жу чувс­тво­вать к Щер­ба­той при­вязон­ность и бу­ду счи­тать её сво­ей ма­мой. Она — моя вто­рая ма­ма.

— Ог­негрив, не стой стол­бом. По­моги мне луч­ше от­ко­пать ко­рень это­го рас­те­ния. Не хо­чу пач­кать свои ла­пы, мне ещё па­ути­ну со­бирать.

— Ко­неч­но, Щер­ба­тая.

"Ко­неч­но, ма­ма".