Прощание (джен)

Аргус Филч стоял на опушке Запретного леса, низко опустив непокрытую голову и время от времени смахивая рукой редкие слёзы, катившиеся по его обвисшим морщинистым щекам. Ветер трепал его длинные, седые неопрятные волосы. Старый потрёпанный сюртук был местами разорван и весь в пыли. На земле у его ног стояли носилки с лежащим на них мёртвым телом. Это тело принесли из Визжащей хижины отправленные туда специально эльфы-домовики уже после того, как были похоронены погибшие защитники Хогвартса. Его не вносили в замок, оставив лежать у порога в ожидании захоронения. Филч сам вызвался закопать это тело, столь ненавистное всем тем, кто оставался в замке. Всем, кроме него. Новый директор с удовольствием ухватилась за его предложение, которое избавляло всех от неприятных хлопот. И вот теперь Филч стоял на опушке Запретного леса, мучительно, до боли вглядываясь в это изжёлта-серое лицо с запавшими щеками, с заострившимся огромным носом и прилипшими ко лбу прядями чёрных, сальных, как и при жизни, волос. Даже слёзы не помешают ему на всю оставшуюся жизнь запомнить и это лицо, и рваную рану на шее, и пропитанную кровью одежду. Длинные тонкие пальцы скрючились и окоченели, как будто сжались от невыносимой боли. Бедный мальчик… Сердце Филча мучительно заныло. Слёзы сильнее заструились по щекам.

Аргус Филч вспомнил свой первый год в Хогвартсе на должности завхоза. Взяли его туда из милости, по ходатайству Дамблдора, который, проникся состраданием к жалкому сквибу. Сквиб хуже маггла. Магглы не знают ничего о магии, поэтому не чувствуют своей ущербности. А вот сквиб… Сквиб — это калека, инвалид, существо жалкое и убогое. Родиться в семье волшебников и при этом быть начисто лишённым магических способностей — что может быть хуже этого? С детства знать о своей ущербности и до боли, до скрежета зубовного завидовать… Завидовать тем, кто не обделён, полноценным магам, особенно тем, кому довелось родиться в маггловской семье.

Аргуса Филча до невозможности злили и выводили из себя все эти юные избранники судьбы, которым повезло родиться не обделёнными магией. Ах, с каким бы удовольствием он наказывал этих везунчиков по старинке за их шалости! Пороть и подвешивать за большие пальцы — разве это такая уж большая плата за владение магией? Тем более, по отношению к этим слишком живым и развесёлым гриффиндорским засранцам, которые так и норовят придумать какую-нибудь злобную пакость, чтобы добавить работы и без того вечно занятому завхозу.

Вон, из-за поворота, ведущего в соседний коридор, вновь выскочила эта борзая четвёрка третьекурсников-гриффиндорцев. Просто житья от них нет! Вот кого бы он с удовольствием выпорол! Вечно гадят в коридорах, пачкая их следами своих магических забав. Небось, и теперь устроили там что-то непотребное. Проводив эту гриффиндорскую банду злобным взглядом, Филч свернул за угол, чтобы проверить свои предположения.

Сидящего на полу мальчишку он заметил сразу. Мальчишка скрючился у стены и тяжело дышал. Его длинные, неопрятные чёрные волосы свисали сосульками, закрывая лицо. Филч подошёл к нему и строго рявкнул:

— Ты чего здесь расселся? Ну-ка, живо подымайся!

Мальчишка вздрогнул и поднял на Филча бледное лицо со следами слёз. Под глазом у мальчишки наливался огромный свежий синяк, разбитая губа опухла, а из носа вытекала струйка крови. Он сжимался в комок, обхватив руками живот. Видимо, нападавшие били его «под дых». Мальчишку колотила мелкая дрожь. Он, ни слова не говоря, попытался встать на ноги, опираясь о стенку, но пошатнулся и едва не упал. Филч подхватил его и удержал на ногах, удивляясь тому, как больно сжалось при этом его не знавшее жалости к людям сердце. Впрочем, это чувство тут же сменилось на более привычные для него ненависть и злобу. Каковы мерзавцы! Четверо на одного! Храбрые грифиндорцы… А мальчонка-то со Слизерина. Это многое объясняет.

— Сможешь идти, сынок? — Филч сам подивился вырвавшемуся у него ласковому слову. Ещё никогда и никого он не называл «сынком».

— Смогу, — сдавленно ответил тот, делая неуверенный шаг вперёд.

— Ну-ка, держись, — Филч положил руку мальчишки к себе на поясницу, подхватил его за талию и медленно направился с ним в больничное крыло.

— Что с тобой случилось? — поинтересовалась у мальчишки мадам Помфри, обрабатывая его раны.

— С лестницы упал, — угрюмо заявил тот.

Аргус Филч, сам не зная, зачем и почему, оставшийся в больничном крыле, нахмурился. Он понимал мальца, не желавшего прослыть ябедой и доносчиком. Но, с другой стороны, его обидчики, почуяв безнаказанность, продолжат измываться над ним и дальше. Глядя на то, как мальчишка мужественно терпит всё, что делает с ним Поппи, завхоз терялся в догадках — почему он сам до сих пор здесь и какое ему дело до этого мальчишки и всех этих детских разборок? Что заставляет его оставаться рядом с ним и беспокоиться за его дальнейшую судьбу?

Он присматривался к парню. Тот был худ и некрасив. Длинные сальные волосы свешивались, закрывая бледное лицо с длинным крючковатым носом. Чёрные глаза смотрели зло и затравленно, но решительно. Длинные руки и ноги придавали его облику что-то паучье. Да, таких детишек сверстники не особо жалуют. Филч знал это по себе. Он и сам никогда не отличался привлекательной внешностью. Уже за одно это мог бы натерпеться от окружавших его детей. Ну, а неспособность к магии делала его и вовсе изгоем в глазах юных волшебников. Может, поэтому он и не смог просто так уйти, проникшись к этому мальчишке каким-то особым пониманием, роднившим его с этим пацаном.

Обработав раны, мадам Помфри разрешила парню отправляться к себе в спальню.

— Идём, провожу тебя, — вызвался Филч. — А то отбой уже. Встретят одного в коридоре — накажут.

— Как тебя зовут? — поинтересовался Филч, выйдя с мальчишкой из больничного крыла.

— Северус Снейп, — бросил тот, как показалось Филчу, довольно презрительным тоном.

— Часто они тебя бьют?

— Меня никто не бил, — твёрдо заявил мальчишка, злобно сверкнув глазами.

— Да ладно, — отмахнулся завхоз, — мне можешь не врать. Я-то их видел.

— А вам какое дело? — его глаза оставались злыми, а голос — угрюмым.

— Да никакого.

Не объяснять же ему, что он сам часто бывал в его шкуре и ненавидит всех этих довольных жизнью, благополучных, зарвавшихся мерзавцев, думающих, что имеют право издеваться над менее довольными и благополучными особями.

— А почему тогда помогли мне? — мальчишка недоверчиво сверкнул на него глазами.

— Потому что сам частенько бывал на твоём месте.

Филча до невозможности поразила собственная откровенность. Что это с ним? Почему он вдруг решил исповедаться перед этой малявкой? Драккл его побери!

— Так что? Часто бьют? — повторил он свой вопрос.

Северус молчал, опустив голову и набычившись. Какого драккла этот сквиб лезет к нему в душу? Он не нуждается ни в чьей помощи, тем более, в помощи неполноценного существа, обделённого магией.

— Ну ладно, не хочешь — не говори. Уже пришли.

Аргус Филч дождался, пока мальчишка скроется за дверью, ведущей в слизеринские подземелья и отправился к себе.

С тех пор гриффиндорская четвёрка находилась под его неусыпным контролем. Многие их шалости были замечены Филчем, за многие они понесли заслуженные наказания. Но завхоз понимал, что далеко не все их выходки становятся ему известны. Время от времени мальчишка по имени Северус Снейп попадал в заботливые руки мадам Помфри, которая молча лечила его, не задавая вопросов и не считая нужным вмешиваться в его взаимоотношения с окружающим миром.

Устав стоять, Филч, кряхтя и охая, присел на землю рядом с носилками. Его рука потянулась к спутанным волосам Снейпа и погладила их, как ему хотелось сделать это тогда, когда Северус был ребёнком. Филч вспоминал, как его тянуло утешить мальчишку и сказать ему, что все его детские обиды со временем забудутся, что многие прошли через это и, став взрослыми, стали только сильнее и выносливее. Что он обязательно отомстит своим врагам, потому что он сильный волшебник. И что он, Филч, верит в него, хоть мальчишке и наплевать на то, что думает о нём жалкий сквиб.

Помнится, Снейп перешёл тогда на шестой курс. В самом начале учебного года до Филча стали доходить разговоры о том, что произошло в конце пятого курса. Студенты с удовольствием смаковали подробности «шутки» с подвешиванием Снейпа. Филч прислушивался к разговорам, в ходе которых он сумел составить для себя картину происшедшего. Джеймс Поттер на глазах у всех, в том числе и девчонки, которая нравилась Северусу, подвесил его вниз головой, да ещё и снял с него подштанники на радость всем присутствующим. Филч не знал, отчего он был так взбешён. Как будто это не Снейп, а он сам оказался посмешищем для всей школы. Ну, и куда смотрит директор? Почему он глядит сквозь пальцы на выходки своих любимчиков? Почему не наказывает их за издевательство над теми, кто любимчиками не является? Не хочет? Что ж… Тогда придётся заняться этим самому.

Попавшись на очередной шалости, Поттер попал на отработку к завхозу. Филч привёл его в свой кабинет, в углу которого возвышалась гора принесённых из кухни котлов и сковород, требующих чистки. Завхоз вручил Джеймсу в руки скребок и тряпку и потребовал оставить на столе свою волшебную палочку, чтобы уж точно быть уверенным, что отработка будет проходить без применения магии. Поттер, криво ухмыляясь, тем не менее, оставил палочку на столе и принялся за чистку котла. Стоя у него за спиной, Филч сильно ударил его ребром ладони по шее. Мальчишка вырубился мгновенно. Придя в себя, он обнаружил, что лежит на столе вниз лицом, связанный по рукам и ногам.

— Очнулся, паршивец? — почти ласково потрепал его по щеке завхоз. — Ну что, щенок, пожалуй, придётся тебе ответить за свои делишки. А то ты, кажется, оборзел от своей безнаказанности.

— Вы что себе позволяете? — вскинулся Поттер. — Я пожалуюсь Директору!

— Не думаю, что ты захочешь рассказать кому бы то ни было о том, что произойдёт сейчас, — осклабился Филч. — Ну, меньше слов, больше дела.

Грязная тряпка, которой Джеймс оттирал котёл, оказалась у него во рту. Его чуть не стошнило от её мерзкого вкуса и запаха, пока Филч запихивал кляп поглубже в его глотку. Вот он стянул с Джеймса штаны… Что он собирается делать? Поттер похолодел. Он не мог видеть, что делается позади него. А Филч взял в руку тугой упругий кожаный хлыст и взмахнул им, примериваясь и рассекая со свистом воздух. Хлыст лежал в руке, как влитой. Филч размахнулся посильнее и впечатал первый удар в бледную задницу этого звёздного мальчика, этого зарвавшегося хозяина жизни, этого элитного негодяя, возомнившего себе, будто ему всё позволено. Поттер взвыл. Кляп не давал ему возможности громко кричать. Филч наносил ему удар за ударом, получая какое-то особое удовольствие от того, как кожа на его спине и заднице лопается, наливаясь краснотой или вздувается сине-багровым рубцом, не дающим крови выхода. Поттер извивался у него на столе, А Филч продолжал хлестать его до тех пор, пока рука не устала и пока от шрамов на теле этого щенка не осталось живого места. Закончив экзекуцию, Филч натянул штаны на окровавленную задницу Поттера и вытащил у него изо рта кляп. Гадёныш обблевал ему стол, но это не беда.

— Слушай сюда, Поттер, — прохрипел Филч. — Если ты кому-нибудь расскажешь об этом — пеняй на себя. Будешь сам виноват. Над тобой будет ржать не только вся школа, но и все взрослые волшебники. Ты войдёшь в историю, как первый маг, избитый сквибом. Так что лучше тебе помолчать… сынок.

Слово «сынок» было сказано таким тоном, что Поттера чуть снова не вывернуло. Филч издевательски потрепал его по щеке и развязал верёвки.

— Ну, вставай, чего разлёгся? Пшёл вон отсюда. Палочку получишь завтра у декана. Свободен.

Снейп так никогда и не узнал о том, что произошло с Поттером на отработке у Филча. Зато самому Аргусу это помогло хоть немного успокоиться и смириться с тем, что пришлось пережить Северусу в конце пятого курса.

От сидения на земле ноги у Филча затекли. Но он всё продолжал вглядываться в лицо того, кто неподвижно лежал перед ним на носилках. Он вспомнил тот год, когда директор прятал в замке Философский камень. Квирелл примчался в Большой зал с криками: «Тролль в подземелье». Филч знал, зачем Снейп отправился на третий этаж, пока детей разводили по спальням. Он вспоминал, как бинтовал разорванную ногу Северуса после того, как тот встретился с трёхголовой тварью с ласковым именем Пушок. Досталось тогда мальчишке. Впрочем, это для него, Филча, Снейп продолжал оставаться мальчишкой. Для всех прочих он был «господин декан», и Филч гордился этим. Ведь такой молодой, ни богатства, ни происхождения, а вон, гляди ты, чего достиг собственным умом. Вот только в любви ему не везёт. Да уж, видно, таким, как он, не судьба…

Филч вспомнил, как на следующий год он чуть было не лишился своей любимицы — миссис Норрис. И ведь тогда не кто иной, как Снейп пришёл к нему в комнату с бутылкой огневиски, чтобы утешить его и пообещать, что с его любимой кошкой всё будет в порядке.

А тот случай, после гибели в лабиринте Седрика Диггори… Волан-де-Морт возродился и Северус вынужден был срочно явиться на его зов. Вернулся он оттуда поздно ночью. Филч как раз обходил, по своему обыкновению, замок. Миссис Норрис навострила уши и, постоянно оглядываясь на него, помчалась к входной двери. На полу у входа Филч ещё издалека заметил какой-то чёрный куль, который при ближайшем рассмотрении оказался Северусом… Но, Мерлин, в каком он был состоянии! Его мантия намокла и отяжелела от крови, а в лице не осталось ни кровинки. Отправив миссис Норрис за подмогой, потрясённый Филч опустился перед ним на колени, приподнял его голову и стал тихонько гладить по мокрым от пота и крови, спутанным волосам, приговаривая что-то ласково-утешительное, то, что когда-то давным-давно в детстве говорила ему мать, когда он болел или разбивал коленку и чего он никогда никому не говорил во взрослой жизни.

На зов миссис Норрис сбежались Дамблдор, Мак-Гонагалл и Флитвик. Они отправили Снейпа в больничное крыло. А он, Аргус Филч, так и не смог уснуть в ту ночь.

Филч тяжело поднялся с земли. Взяв в руки принесённую из замка лопату, он с силой вонзил её в сухую землю. Запахло свежескошенной травой. Филч вгрызался в эту твёрдую, неподатливую землю с силой, совершенно не свойственной людям его возраста. Он и сам не подозревал о наличии у себя подобной силы. Что это было? Может быть, сила отчаяния?

— Мастер Филч! Мастер Филч, — услышал он писк домового эльфа сквозь гул крови в ушах.— Позвольте, я вырою яму с помощью магии?

— Нет! — рявкнул Филч. — Я должен сделать это сам.

Он копал медленно. В голове гудело от напряжения. Перед глазами плыли красные и зелёные круги. Филч остановился, вытирая с лица струившийся по нему пот. Гул крови в ушах немного утих. Филч услышал приближающиеся к нему лёгкие шаги. Оглянувшись, он увидел подходившего к носилкам Гарри Поттера. Завхоз с ненавистью уставился на мальчишку. Тот остановился у самых носилок, вглядываясь в лицо лежащего на них Снейпа. Странно, но в его глазах не было ненависти. Завхоз готов был поклясться, что в них блеснули слёзы. Или, может быть, ему показалось?

— Мистер Филч. Позвольте, я помогу вам вырыть яму, — голос у Поттера странно дрожал.

— Нет, — упрямо ответил завхоз. — Я сам.

— Но ведь вам тяжело. Почему вы отказываетесь от помощи?

— Потому что я не хочу, чтобы его хоронили те, кто его ненавидит, — просто ответил Филч.

— У меня нет ненависти к нему. Я знаю, что он был наш. И что он всю жизнь охранял меня. Это я вёл себя, как дурак, и ничего не хотел замечать.

Гарри виновато опустил голову. Филч не верил своим ушам. Что это? Неужели этот Поттер переменил своё мнение о нём? Но почему?!

— Помогите мне, — попросил завхоз, протягивая Гарри руку. Тот взял протянутую руку и помог старику выбраться из ямы. Взмахнув волшебной палочкой, он наколдовал могилу достаточной глубины.

— Не могли бы вы… — Филч запнулся. Голос куда-то пропал, и он какое-то время молчал, пытаясь проглотить ком в горле. — Очистительное заклятие… — наконец смог выдавить он.

Гарри понял. Он снова взмахнул палочкой. Теперь чистое, будто обмытое заботливыми руками, тело Снейпа лежало на носилках в одежде, на которой не осталось следов крови и грязи.

Филч встал перед ним на колени, приподнял голову Снейпа и приник к его лицу. Его тело сотрясали глухие рыдания. Гарри стоял рядом. Глаза мальчишки блестели от слёз.

Наконец Филч заставил себя подняться.

— Мистер Поттер. Пожалуйста, если можно… Наколдуйте ему саван.

Гарри взмахнул палочкой. Тело Снейпа лежало на носилках, завёрнутое в белую чистую ткань. Ещё один взмах — и носилки опустились на дно могилы. Яму быстро засыпало землёй.

Филч и Гарри стояли над свежим холмиком, опустив головы.

— Мистер Филч, — позвал Гарри.

— Что? — в голосе завхоза не было ни капли жизни.

— Вы… Вы любили его?

— У меня нет детей, — голос Филча становился всё тише. Последние слова Гарри еле расслышал за шумом ветра. — А его я считал своим сыном…