Перевоплощение (гет)

Снейп пришёл в себя на полу лодочного сарая. Сколько времени он пребывал без сознания? Кто знает… Снейп порылся в памяти и довольно быстро восстановил события, предшествовавшие его смерти. Хм. Смерти? Он ведь был уверен, что умирает. Так что же это? Ад, рай? Нет, всё тот же лодочный сарай. Тьфу. Этого ещё не хватало! Стихами стал мыслить. Что это — действие змеиного яда? Кстати. Почему не болит рана на шее? Снейп повертел головой в разные стороны. Никаких болевых ощущений. И, что интересно, всё сухо. Никакой крови на нём не наблюдалось. Тогда откуда этот резкий запах человеческой крови? И почему он уверен, что именно так должна пахнуть человеческая кровь? Вопросы, вопросы…

Снейп попытался сесть и неожиданно для себя обнаружил, что он уже сидит. Стоп. Он сидит, а пол по-прежнему так близко от лица. Что происходит? Снейп встал на ноги, но долго удержаться в таком положении не смог. Впрочем, даже тех нескольких секунд, что он простоял на ногах, хватило, чтобы понять — он всё равно не намного поднялся над полом. Теперь он стоял на четвереньках, пытаясь разобраться в замысловатых галлюцинациях, возникающих в результате воздействия змеиного яда на организм. Его взгляд упал на руки, и Снейп понял — последствия просто катастрофические. Вместо привычных человеческих рук у него перед глазами маячили две чёрные кошачьи лапы. Снейп с ужасом оглядел своё тело. Оно было сплошь покрыто гладкой чёрной шерстью. Более того, бывший директор Хогвартса, выдающийся зельевар, профессор ЗОТИ и гроза всех студентов вдруг ощутил, как сзади нервно размахивает из стороны в сторону кошачий хвост. ХВОСТ! Снейп изрыгнул страшное проклятие, но вместо него помещение огласил истошный кошачий мяв. От неожиданности Снейп подскочил на месте не меньше, чем на метр в высоту, и лишь приземлившись, обнаружил неподалёку лежащее на полу в луже крови человеческое тело. ЕГО. БЫВШЕЕ. ТЕЛО. Так вот откуда так разит кровищей! Он обошёл тело вокруг и заглянул себе в лицо. М-да…мертвее не бывает. Покойся с миром, дорогой друг. Ну, а мне нужно немедленно уходить отсюда. Если Волан-де-Морт появится здесь со своим домашним зверьком, его любимица уж точно доведёт начатое дело до конца. Втайне Снейп надеялся, что выход на свежий воздух поможет ему справиться с галлюцинациями, и всё вновь встанет на свои места. Он так хотел в это верить. Чёрная тень неслышной поступью прошмыгнула вдоль стены и выскочила за дверь. Снейп вдохнул полной грудью холодный влажный ночной воздух. К сожалению, галлюцинации и не думали заканчиваться. Хуже того. Голова раскалывалась от невероятного количества звуков, которые теперь улавливали его уши. Человеческий мозг не справлялся с информацией, поступающей от кошачьих ушей. Это что же, теперь всегда так будет? Снейп потряс ушами, дёрнул хвостом и мысленно послал всё к чёрту. Что ж… Придётся возвращаться к бывшим соратникам в образе кота. Раз он жив, его миссия по защите Поттера не закончена. Но ведь мальчишка должен умереть? Вот чёрт! Что же делать?

Сосредоточившись на этих мыслях, Снейп не заметил, как оказался в лесу, сидящим под кустом. Вернувшись в реальность, он обнаружил, что с упоением вылизывает собственную лапу, тщательно вгрызаясь зубами в шерсть. «Что ты делаешь, идиот?» — мысленно заорала человеческая часть его мозга. «А что такого? — ответила на это кошачья, — нам, котам, положено быть чистыми. Мойся, давай». С этими словами он уселся на землю, задрал над головой лапу и стал языком полировать свои яйца. «Нет. Этого не может быть. Всё это происходит не со мной», — подумал Снейп, продолжая при этом вылизывать свои причиндалы, задницу и хвост. И не оставил этого занятия до тех пор, пока не посчитал себя достаточно чистым. Мысленно плюясь и проклиная всё на свете, Снейп прислушался. Вдалеке были явственно слышны человеческие голоса. Он направился прямо на них, и вскоре вышел на поляну, где сидели Пожиратели во главе с Волан-де— Мортом. Снейп притаился в зарослях и стал ждать.

* * *

Ожидание было недолгим. Представление, впрочем, тоже не затянулось. Мальчишка вёл себя на редкость мужественно и достойно. Когда он упал, у Снейпа перехватило дыхание и заныло сердце. Интересно, подумалось ему, у котов может болеть душа? «У котов есть инстинкт и безошибочное чутьё, — мгновенно отозвалась кошачья часть мозга. — Посмотри на него. Разве не видно, что парень жив?» Жив? А ведь и правда. Он жив! Но ведь это невозможно? Волан-де Морт приказал Нарцисее проверить, жив ли Поттер. «Он мёртв! Он мёртв! Он мёртв!» — Снейп напрягся изо всех сил, внушая Нарциссе эту мысль.

— Он мертв! — громко объявила Нарцисса Малфой. Снейп с облегчением растянулся на земле. Сил у него почти совсем не осталось. Хорошо, что Пожиратели не сразу отправились в Хогвартс, иначе догнать их он просто физически не смог бы. А ведь ещё предстояло вылизываться, приводя себя в порядок после затраченных усилий. «Мерлин, ну почему я превратился именно в кота? — мрачно размышлял Снейп, приглаживая языком блестящую чёрную шерсть у себя на животе. — Хорошо хоть, в гладкошерстного», — утешал он себя, тщательно вылизывая запачканный хвост.

После очередного туалета Снейп вскочил и отправился вместе с Пожирателями в Хогвартс. Быстро перебежав на сторону его защитников, Снейп имел возможность видеть сцену с воскрешением Гарри во всей красе. А когда на голове Лонгботтома загорелась шляпа, Снейп чёрной молнией кинулся к нему и сбил пылающий колпак одним ударом лапы. Никто так и не понял, как Невилл освободился от заклятия, хотя некоторые потом утверждали, что помог ему в этом чёрный кот. Впрочем, им никто не верил. Тем более, что кот рванул в замок и наблюдал за происходящим из окна, чтобы не быть затоптанным в пылу битвы. Когда всё закончилось, усталый Снейп спустился в подземелье и скрылся в своей бывшей комнате. Он был слишком измучен и уснул мгновенно, даже не пытаясь привести в порядок свою испачканную шерсть. Забившись под кровать, он провалился в сон. Во сне он видел себя в человеческом облике и Виктора Крама в меховой шапке, которую он, Снейп, всё время пытался вылизывать. Гаже кошмара ему в жизни видеть не доводилось.

* * *

Проснулся он от голодных спазмов и громкого урчания собственного желудка. Перед смертью поесть ему так и не удалось, после смерти тоже. И теперь он жаждал крови невинных жертв — птиц, мышей, рыб — всё равно, лишь бы побольше и сразу. Снейп огляделся вокруг. Его бывшую комнату теперь занимал профессор Слагхорн. В данный момент он храпел на кровати, ранее принадлежавшей Снейпу. Судя по всему, битва так утомила старика, что он повалился в постель, не раздеваясь. Зато он не забыл закрыть дверь. Снейп попытался открыть её, навалившись передними лапами, но у него ничего не вышло. Интересно, остались ли у него хоть какие-то магические способности? Снейп мысленно произнёс: «Алохомора!» Дверь и не думала открываться. Тогда он стал царапать эту проклятую дверь и громко мяукать. Слагхорн недовольно повернулся на другой бок и продолжал спать. Снейп обследовал комнату на предмет наличия в ней хоть каких-то продуктов, или хотя бы мышей. Ничего не обнаружив, попытался наколдовать еду с помощью «Акцио», но вновь потерпел неудачу. Впрочем…

Неожиданно для него, в комнате возник эльф-домовик. Он посмотрел на спящего Слагхорна, затем на кота и спросил:

— Чего желает господин профессор?

— Есть! — заорал Снейп. — Принеси какого-нибудь мяса. Или рыбы…

Комната огласилась громким мявом. Домовик приложил палец к губам и сказал:

— Тише, господин профессор. Не надо так шуметь.

Снейп заметил, что сказал он это молча, не шевеля губами. И тут до него дошло. Профессор? Он обращается к нему «профессор»? К КОТУ?!

— Откуда ты… как ты узнал, что..? — Снейп в смятении воззрился на домовика. Тот пожал плечами.

— Не удивляйтесь, господин профессор. Это наша эльфийская магия. Как действует, я вам всё равно объяснить не смогу. Вы только вслух со мной не разговаривайте, всё равно одно мяуканье слышно. А оно мешает правильно ваши мысли читать.

— Как тебя зовут? — спросил домовика слегка обалдевший Снейп.

— Кроки, господин профессор.

— Послушай, Кроки, ты можешь открыть эту проклятую дверь и выпустить меня отсюда?

— Конечно, могу.

Эльф без труда открыл дверь, выпуская Снейпа на волю. И лишь одно присутствие домовика удержало «господина профессора» от искушения нагадить Слагхорну в туфли.

— Кроки, дай мне что-нибудь поесть, — взмолился Снейп, чувствуя, как у него от голода подгибаются лапы.

— Идёмте, господин профессор.

Кроки привёл его на кухню. По дороге Снейп с болью разглядывал разрушения, причинённые замку. Да, работы тут непочатый край. Ну, ничего, главное, Волан-де— Морт побеждён. А мальчишка жив, и это настоящее чудо.

Снейп с удовлетворением констатировал, что кухня Хогвартса в ходе битвы практически не пострадала. На ней вовсю кипела работа. Кроки принёс ему изумительную куриную ножку и кусок жареной рыбы. У Снейпа помутилось в глазах от запаха пищи. Он с урчанием набросился на еду и на какое-то время выпал из окружающей действительности. Вернувшись обратно, он увидел на полу кучку куриных и рыбьих костей, мысленно поблагодарил Кроки и ретировался из кухни. Ему нужно было срочно привести себя в порядок, и он очень не хотел, чтобы вся эта толпа эльфов наблюдала, как профессор Снейп на глазах у всех вылизывает… гм-гм… Ну, в общем, совершает гигиенические процедуры. Да и вопрос с уборной надо было как-то решать. В этом вопросе Снейп был консерватором. Он решительно направился в мужской туалет и совершил все свои дела, сидя на унитазе, рискуя каждую минуту провалиться в его тёмные глубины.

Что ж, его быт в Хогвартсе как-то налаживался. Оставалось решить, как ему жить дальше.

* * *

Церемония прощания была строгой, сдержанной и пронзительно-трогательной. Гробы с телами погибших стояли на небольшом возвышении. Каждый из живых мог подойти к мёртвым, чтобы последний раз взглянуть в дорогие лица, сказать последнее «прости» мысленно или вслух, положить цветы… Снейп с высоты своего кошачьего роста не мог заглянуть в лица погибших. Не вскакивать же каждому из них на грудь! Особенно сильно хотелось взглянуть на себя, любимого, в гробу. В последний раз. Снейп никогда не был сентиментальным, но сейчас ему казалось, что безвозвратно уходит не только огромная часть его жизни, но ещё и очень важная часть его самого. На душе было тревожно и муторно. Зато у Снейпа появилась возможность убедиться в своих способностях к ментальной магии.

Он сидел рядом с гробом Люпина, не зная, что предпринять. Тут же рядом оказалось вездесущее «золотое трио». Грейнджер, как всегда, внимательная к мелочам, единственная из всех обратила внимание на чёрного кота, сидящего у их ног. Снейп отчётливо «услыхал» её мысли. «Странный какой кот, — подумала девушка. — Что-то с ним не так… Но что? Ах, да. Глаза! Не бывает у котов таких чёрных глаз». Так Снейп узнал, во-первых, что он необычный кот с чёрными глазами, а во-вторых, что его способности к легилименции никуда не исчезли. Ради эксперимента он стал внушать Грейнджер: «Не обращай внимания на кота. Забудь про него» Как ни странно, внушение подействовало. Гермиона отвернулась и больше не вспоминала о нём. Значит, теперь у него появился дар внушения? Ну, хоть что-то взамен утраченной способности к заклинаниям, зельеварению и прочим вещам, само собой разумеющимся для волшебника, но недоступным коту.

Снейп заметил невдалеке раскидистое дерево. Он без труда взобрался на толстую ветку. Оттуда всё было видно, как на ладони. Не так близко, как хотелось бы, но лучше, чем с земли. Слышимость тоже была прекрасная. На правах нового директора, первой выступила с речью Мак-Гонагалл. Её слова, простые и пронзительные, тронули всех. Многие плакали. Неожиданно для себя Снейп почувствовал, как на глаза ему навернулись слёзы, а к горлу подступил комок. Довольно странно для кота, мысленно констатировал он, как бы отстраняясь и глядя на себя со стороны.

Поттер волновался, говорил горячо и сбивчиво. Его голос временами звенел и прерывался. Когда он упомянул о его, Снейпа, заслугах, в нём явственно послышались виноватые нотки. Ну что же… Значит, вы, профессор Снейп, хорошо сделали свою работу. И отлично справились с ролью злодея. Играли настолько натурально, что мальчишка ни о чём не догадался. Поздравляю. Покойтесь с миром. Как ни пытался Снейп изображать перед самим собой циника, его обычный сарказм сейчас не спасал от мучительного чувства непоправимости и невозможности вернуть утраченное. Он пытался ёрничать и иронизировать над собой, но боль от потерь тоскливой тяжестью лежала у него на сердце.

По окончании церемонии Снейп слез с дерева и устремился за всеми к замку. У него возникла одна мысль, которую он хотел проверить немедленно. Чёрный кот впереди всех метнулся в холл и прошмыгнул к дверям директорского кабинета. Ему необходимо поговорить с Мак-Гонагалл. Немедленно.

* * *

Снейп спрятался за статуей горгульи и стал ждать. Мак-Гонагалл не появлялась долго. Снейп успел соскучиться и проголодаться, но поста своего не покидал. Наконец Минерва подошла к двери и произнесла пароль. Как только дверь отворилась, чёрный кот опрометью бросился мимо её ног, так что горгульи и пикнуть не успели, промчался по лестнице и застыл перед дверью, ведущей непосредственно в кабинет. Пока Мак-Гонагалл поднималась по ступеням, Снейп непрерывно внушал ей мысль: «Впусти кота. Впусти кота!» Минерва беспрекословно подчинилась внушению, пропустила кота и закрыла за ним дверь. Кот уселся в кресло напротив директорского стола и уставился на неё. Дальнейший их диалог со стороны мог показаться весьма странным, если бы нашлось кому удивляться, потому что кот молчал и отправлял собеседнице мысленные посылы, а она отвечала ему вслух.

— Минерва, пожалуйста, не удивляйтесь.

Её лицо, вопреки этому предупреждению, выразило крайнюю степень удивления. Она молча смотрела на кота и ждала продолжения, сомневаясь, не начались ли у неё галлюцинации из-за напряжения прошедших дней.

— Минерва, прошу вас, выслушайте меня! Я Снейп. Не знаю почему, но после смерти я превратился в кота. Понимаю, что это звучит, как бред. Я и сам не могу ничего понять. Такого не может быть, но это произошло.

— Северус?! — Её брови поползли вверх, а глаза раскрывались всё шире во время его горячего монолога. — Но-о-о… Как? Как это случилось?

Снейп поведал Минерве историю своего воскрешения и всего, что произошло после него, не словами, а с помощью картинок, как будто прокручивал ей колдофильм, попутно передавая свои мысли и ощущения. Мак-Гонагалл задумалась.

— Я никогда не слышала о случаях подобного перерождения… Что же теперь делать?

— Минерва, вы единственная можете мне помочь. Вы анимаг. Вы умеете не только превращаться в кошку, но и обратно в человека. Научите меня, как это делается. Прошу вас!

— Попробовать можно. Только… Научиться этому не так просто. И на это потребуется время. Это очень сложный вид магии и, как вам известно, освоить его могут далеко не все.

— Минерва, вы же понимаете, что я должен сделать это. Это мой единственный шанс.

— А вы действительно так хотите вернуть себе человеческий облик?

— Ещё бы! Хотя бы ради того, чтобы перестать вылизываться каждые десять минут! Кстати, Минерва, как вы с этим справляетесь? Можно ли избавиться от этого непреодолимой страсти к чистоте?

— Северус, мне кажется, судьба решила таким способом приучить вас к порядку. Ведь при жизни вы не отличались особой аккуратностью, — Минерва не пыталась скрыть насмешливую улыбку. Снейп мысленно заскрежетал зубами, но ничего не сказал. Ссориться с Минервой ему сейчас было ох, как невыгодно. Она оценила его сдержанность

— Северус, этот инстинкт непреодолим. Я никогда не пыталась с ним бороться. Единственное лекарство от этого — увлечься каким-нибудь важным делом так, что не будет времени думать о чистоте.

— Благодарю, — с усилием проскрежетал Снейп.

С этого момента всё свободное время Минерва посвящала урокам анимагии. К сожалению, свободного времени у неё было не так уж много. Обязанности директора поминутно требовали её присутствия в разных точках замка, который интенсивно восстанавливался с помощью магии и общечеловеческих архитектурных знаний. Младшие студенты и часть студентов старших курсов разъехались по домам. В Хогвартсе остались старшекурсники, которые изъявили желание участвовать в восстановлении полуразрушенного здания. Работы хватало всем. Общими усилиями замок быстро возрождался из руин. На Мак-Гонагалл, кроме общего руководства, лежала обязанность накладывать на восстановленные помещения все необходимые заклинания. Работа эта порядком изматывала и отнимала много сил. Несмотря на это, Минерва каждый день находила время для практических занятий с Северусом.

Во время её отсутствия Снейп штудировал все принесённые ею книги по анимагии, которые нашлись в хогвартской библиотеке. Ради этого он научился самостоятельно перелистывать страницы, используя для этого лапы и язык. Кто бы знал, чего ему это стоило! Отсутствие большого пальца причиняло массу неудобств. Очень долго не удавалось справляться с когтями, которые так и норовили вылезти, когда Снейп корячился, переворачивая непослушную страницу. Использовать когти было нельзя, они могли повредить бесценные фолианты.

Когда мозги начинали плавиться, а буквы прыгали перед глазами и сливались в один общий клубок, Снейп отправлялся бродить по замку. Очень часто он помогал работающим над восстановлением Хогвартса тем, что внушал им мысли, как лучше справиться с той или иной задачей.

С первых дней пребывания Снейпа в жилище директора, начались осложнения, связанные с непреодолимыми кошачьими инстинктами. Он вдруг почувствовал жгучее сексуальное желание. Оно было таким сильным, что заставило его громко орать дурным голосом и пометить все углы в помещении. В тот момент он был в комнате один. Снейп выскочил в коридор, как ошпаренный, и срочно помчался искать Филча, рядом с которым, по его расчетам, должна была обязательно находиться миссис Норрис. К счастью, его расчеты оправдались, и ему немного полегчало. Миссис Норрис тоже казалась вполне довольной.

Зато занятия анимагией были не столь успешны. Снейп изучил всю теорию, но на практике у него ничего не получалось. Мак-Гонагалл безуспешно демонстрировала ему процесс превращения в кошку и обратно, он внимательно следил за ней, повторял в точности все её действия, но это не приводило ни к чему.

Однажды вечером Минерва, измученная дневными заботами и безуспешными демонстрациями перевоплощения в кошку и обратно, осталась в кошачьем образе, и устало вытянулась на ковре перед камином. Северус, сидя в директорском кресле, невольно залюбовался изгибами изящного кошачьего тела. Минерва прикрыла глаза и тихонько замурлыкала, расслабившись от тепла и усталости. Этого Снейп выдержать не смог. Непреодолимый инстинкт тёмной волной затопил его разум. Одним прыжком преодолев разделявшее их расстояние, Снейп, утробно урча, навалился на кошку, придавил к полу и, сжав зубами её холку, без труда овладел ею. Минерва сначала злобно взвизгнула и попыталась вырваться, потом зашипела и зарычала. Но вскоре её рычание перешло в довольное урчание, Снейп почувствовал, как её тело расслабилось, стало податливым и послушно следовало всем его движениям. Сделав своё дело, довольный собой чёрный кот отпустил кошку, расселся в сторонке и стал тщательно вылизываться.

Минерва не сразу приняла человеческий облик. Какое-то время она лежала, тяжело дыша, потом фыркнула. «Хам!», — отчётливо услышал Снейп. Но в её тоне не было злости, это он уловил сразу. Удовольствие и удовлетворение — вот что было в её тоне. Минерва уселась напротив него и тоже начала вылизываться. Мерлин, до чего же изящно она подняла заднюю лапку! А какой у неё роскошный хвост!

— Минерва, вы красавица, — Снейпу и в голову не могло прийти, что он способен говорить комплименты. И кому — вечной своей конкурентке в той, прошлой, человеческой жизни!

— Не подлизывайтесь, Северус. Вы — животное!

Если бы Снейп мог расхохотаться, он бы непременно сделал это.

— Конечно, животное. А кто же ещё?

— Хам, негодяй и мерзавец, — Минерва закончила свой туалет. Как же ласково звучали в её устах эти ругательства.

— Минерва, прекратите, иначе я снова не совладаю с собой, — Снейп не шутил. Она, как будто нарочно дразнясь, продолжила:

— Подлец, скотина и ничтожество!

Снейп заурчал и вновь набросился на кошку. Теперь он понял, что означает выражение «животный оргазм».

Этой ночью в кабинете директора Хогвартса на ковре перед камином, свернувшись тесным, пушистым клубком, спали в обнимку чёрный кот и серо-полосатая кошка. Ни один из них ранее не испытывал подобных ощущений.

* * *

Снейп проснулся довольно поздно. Рядом никого не было. Он зевнул, потянулся, выгнул спину, распушил хвост и поточил когти о директорский ковёр. Хотелось ещё отполировать их на дверном косяке, да лень было туда идти. Где Минерва? Есть хочется! Снейп оглянулся. Минерва в человеческом образе стояла к нему спиной и вглядывалась в большое зеркало, висевшее на стене. Она то приближалась к нему, то удалялась и всматривалась в своё отражение издалека, то ощупывала руками своё лицо, словно пыталась синхронизировать свои тактильные ощущения со зрительными… Что это с ней?

— Минерва, — позвал Снейп. Она обернулась. Он обомлел. Перед Северусом стояла женщина лет сорока, а то и меньше. Несомненно, это была Мак-Гонагалл. Но! Куда подевались её морщины и седина? Отчего выпрямились и стали такими тонкими и изящными пальцы? Она наколдовала себе молодость? Но как? Неизвестные науке заклинания? Однако её взгляд выражал растерянность и даже смятение. Значит, она тут ни при чём?

— Минерва, что это с вами? Вы помолодели на четверть века, не меньше.

— Северус… — её голос дрогнул, — Это ваши шутки? Это из-за вас я так…хм-м… изменилась? — Минерва испытующе взглянула коту в глаза.

— В чём вы меня подозреваете, честного кота? Кого и во что я могу превратить? Я до сих пор себя никак человеком сделать не могу! Может, это вы перестарались, испытывая на себе какое-нибудь новое зелье?

— Северус, я утром превратилась в человека, мельком заглянула в зеркало, а там… Всё это — результат проведённой с вами ночи.

Его разрывало от внутреннего хохота. Жаль, что коты не умеют смеяться.

— Теперь вы со знанием дела сможете рассказывать всем о благотворном влиянии спермы на женский организм.

Мак-Гонагалл быстро сорвала с ноги тапок и запустила им в эту наглую кошачью рожу. Северус увернулся, продолжая мысленно посмеиваться, и отправился в уборную. Он оставался верен принципам и делал свои дела исключительно на унитаз, несмотря на продолжающиеся неудобства. Вернувшись в комнату, он принялся за свой утренний туалет, попутно выслушивая стенания Минервы:

— Ну, и как мне теперь показаться на людях? Что обо мне подумают? Что директор, солидная женщина в возрасте искусственно молодится? Ведь это стыдно!

— Минерва, прекратите причитать! Ничего не стыдно. Смотрите, какая вы красавица. Вам гордиться надо, а не стыдиться. Скажете всем, что сделали на ночь освежающую маску, вот и освежились.

Мак-Гонагалл потянулась к подушке, намереваясь швырнуть её в Снейпа. Он мысленно приказал ей успокоиться, положить подушку на место и приступить, наконец, к завтраку. Внушение, как обычно, подействовало. После завтрака Минерва придирчиво оглядела свой гардероб, вынула оттуда самую «вызывающую», по её мнению, мантию, которая наиболее подходила для такой «неприлично молодой» руководительницы, и ушла, оставив Снейпа размышлять над тем, какие ещё чудеса могут случиться с ним и с окружающими его людьми.

* * *

К середине июля почти все работы по восстановлению замка были окончены. Это событие было отмечено душевным банкетом в Большом зале, после которого все студенты разъехались по домам. В замке остались преподаватели, которые доводили до совершенства каждый уголок возрождённого здания, обслуживающие их эльфы-домовики, миссис Норрис с Филчем, да чёрный кот, которого теперь все считали директорским. Миссис Норрис заметно округлилась и вот-вот должна была стать счастливой матерью, за что Филч, не стесняясь в выражениях, костерил чёрного кота каждый раз, взглядывая на свою любимицу. Снейп старался держаться подальше и от него, и от миссис Норрис, к которой его совершенно не тянуло с тех пор, как она забеременела.

Не тянуло его и к Минерве в те моменты, когда она превращалась в кошку. Снейп практически ничего не знал о кошачьих повадках, а посему этот факт его ничуть не настораживал. Гораздо больше его беспокоила тяга к Минерве, когда она пребывала в человеческом образе. Снейп откровенно любовался помолодевшей и похорошевшей Мак-Гонагалл. Он всё чаще запрыгивал к ней на колени, и готов был сидеть там часами. Временами инстинкт полностью затмевал его разум, он взбирался к ней на грудь и самозабвенно тёрся головой о её шею, ухо, щеку, покусывал её волосы и мурлыкал, мурлыкал… Минерва гладила его, и это доводило кота чуть ли не до экстаза. Потом Снейп приходил в себя, виновато спрыгивал на пол и начинал сосредоточенно лизаться, как будто важнее этого дела нет и ничего быть не может. Спал он теперь исключительно с ней, прижимаясь то к её груди, то к округлому бедру. Снейп отдавал себе отчёт, что он хочет её, как женщину, но отнюдь не как кошку.

Кроме того, он заметил, что его прошлая, болезненная и мучительная любовь к Лили, отошла на второй план. Нет, он не забыл о ней. Но теперь воспоминания о своей первой и единственной любви не отдавали горечью, не мучили чувством вины и невосполнимой утраты. Они были чистыми, звонкими и свежими, как раннее летнее утро. Привкус лёгкой грусти делал их ещё более трогательными. Казалось, вся боль, связанная с той любовью, ушла от него вместе с человеческим телом, которое теперь покоилось на кладбище Хогвартса. Но Снейп не оставлял попыток вернуть себе человеческий облик. Он, наконец, признался самому себе, что хочет обладать Минервой не как кошкой, а как женщиной. Невозможность исполнить это желание мучила его и заставляла время от времени убегать в Хогсмид, чтобы снять напряжение и порадовать тамошних кошек. Человеческие и кошачьи инстинкты перепутались в нём, доводя до полного изнеможения.

Несмотря на то, что с отъездом студентов из Хогвартса забот у директора поубавилось, Минерва чувствовала себя не самым лучшим образом. Внешне помолодевшая, она ощущала постоянную усталость, как будто внутренне состарилась на те же четверть века. Ей постоянно хотелось присесть, а ещё лучше — прилечь и поспать. Вскоре к этому прибавились головокружения, а затем постоянная тошнота. Пришлось обратиться к мадам Помфри. Из больничного крыла Минерва вышла задумчивая, если не сказать, ошарашенная. На следующий день она с утра покинула Хогвартс и вернулась обратно лишь к полудню. Молча проследовала в кабинет, плотно прикрыла дверь и устало опустилась в кресло.

Снейп в это время изучал очередной фолиант, в котором описывались случаи превращения людей в животных и обратно. Оторвавшись от этого увлекательного занятия, он воззрился на Мак-Гонагалл. Обошлось без предисловий.

— Северус, я беременна.

Она не сводила глаз с кота и отчётливо заметила, как у него на морде появилось выражение сарказма, а левая бровь поползла вверх У КОТА!

— Поздравляю. И кто же счастливый папаша?

— Вы.

— Я?!

— Вы. Во всяком случае, других самцов, как человеческих, так и кошачьих, рядом со мной не было вот уже лет пятнадцать.

— Минерва, а вас не смущает тот факт, что ммм… сексом мы занимались в кошачьем обличье, а беременны вы в человеческом облике?

— Смущает. Ещё как смущает! Но факты — вещь упрямая. Если я сомневалась в диагнозе Поппи, то в больнице святого Мунго у меня не осталось никаких сомнений.

— Иии… кто же там у вас? Человеческий младенец или котёнок?

— Я убью тебя, усатая скотина! — Минерва вскочила.

«Тихо. Тихо. Сядь и успокойся. Тебе нельзя волноваться». Внушение подействовало.

— Не знаю я, кто там, — Минерва уронила голову на руку. — Будет видно. Потом… Когда родится, — и она тихо разрыдалась. Снейп вскочил к ней на колени, боднул головой её руку, прикрывавшую лицо, а когда она отняла её, слизнул слезинки с её щёк. Минерва погладила кота, обняла его и успокоилась.

* * *

Вечером Мак-Гонагалл сидела за столом, внимательно просматривая корреспонденцию на имя директора Хогвартса. Снейп продолжал свои изыскания. Тишину кабинета нарушал лишь шелест бумаг да тихое поскрипывание старого кресла.

— НАШЁЛ!!! — дикий кошачий вопль разорвал тишину в клочья, заставил Минерву подскочить в кресле и в ужасе уставиться на орущего дурным мявом кота. Снейпу казалось, что кричал он мысленно, но взглянув на побледневшую Мак-Гонагалл, он понял, что на радостях перестарался. Кот виновато подошёл к ней, потёрся о её ноги, а после вскочил на колени.

— Минерва, простите меня, ради Бога. Но я, кажется, действительно нашёл.

— Что бы вы ни нашли, Северус, не стоило так орать. Говорите скорее, в чём дело?

— Прочтите сами… — Снейп вернулся к раскрытой книге. Мак-Гонагалл подошла к нему и углубилась в чтение.

В книге «Чем опасна анимагия» давно забытый всеми автор XV века описывал случай, когда один волшебник, превратившись в пса, не смог вернуться в своё обычное человеческое состояние. Помог ему расколдоваться друг, тоже волшебник, который прочитал заклинание, превращающее анимага из животного в человека, наоборот, то есть, в обратной последовательности.

Минерва задумалась. Что же, стоит попробовать. Ведь это единственный дельный совет, который они сумели выудить из книг за время долгих поисков. Она выписала на листок слова заклинания и несколько раз мысленно прочла написанное задом наперёд.

— Северус, сядьте в кресло.

Её рука, сжимавшая волшебную палочку, слегка дрожала. Минерва справилась с волнением и сосредоточилась. Она не имела права на ошибку. Всё нужно сделать чётко и точно, иначе последствия могут быть непредсказуемыми. Кот вскочил в кресло и замер в позе напряжённого ожидания. Мак-Гонагалл читала контрзаклинание ровным голосом, ничем не выдавая своего волнения. Взмах волшебной палочки был уверенным и твёрдым. Яркая вспышка на миг озарила сознание Снейпа, после чего он погрузился в темноту.

* * *

Снейп открыл глаза. Он лежал на полу лодочного сарая. Приподняв руку, он убедился, что это была человеческая рука. Его рука. Значит, у Минервы всё получилось? Но почему лодочный сарай? Снейп приподнялся на локте и огляделся вокруг. От раны на шее не осталось и следа. О ней напоминала только кровь на одежде и на полу рядом с ним. Снейп медленно повертел головой вправо-влево, вверх-вниз. Никаких болевых ощущений. Невдалеке от него сидел Фоукс и чистил перья. Что ж, его слёзы — лучшее ранозаживляющее. Вкупе с принятым заблаговременно противоядием они спасли ему жизнь. План Дамблдора сработал на славу. Только вот… Что же это такое ему привиделось, пока он валялся здесь без сознания? Снейп разом вспомнил всю свою кошачью жизнь до мельчайших подробностей. Воспоминания о кошке Минерве вызвали у него дрожь лёгкого возбуждения. Чёрт! Что же это такое? Действие слёз Фоукса на организм, отравленный змеиным ядом? Или побочный эффект противоядия? Или же их комбинация так подействовала на его сознание?

Впрочем, сейчас было не время разгадывать эти загадки. Снейп знал, что Волан-де-Морт ещё не побеждён, и Гарри ещё предстоит умереть, чтобы вновь воскреснуть. А значит, его, Снейпа, миссия ещё не закончена. Он тяжело поднялся, посмотрел на Фоукса:

— Я не полечу с тобой.

Фоукс понимающе кивнул. Умная птица мысленно как будто подбодрила Снейпа. «Я буду рядом. Когда понадоблюсь — прилечу», — говорил его взгляд.

Снейп вышел из сарая. От прохладного ночного воздуха закружилась голова. Он постоял, опершись о косяк, и направился к лесу. «А в образе кота скрываться было легче», — подумалось ему. «Что тебе мешает превратиться в кота? Ты ведь теперь наизусть знаешь все заклинания!», — тут же отозвался внутренний голос. Снейп опешил. А ведь и правда. Что же ему мешает сделать это? Страх, что потом он не сможет вернуть себе человеческий облик? Недоверие к видениям, случившимся в бреду? Стоит ли так рисковать? Снейп колебался недолго.

Чёрный кот бесшумной тенью прошмыгнул в лесную чащу и спрятался в зарослях недалеко от костра, вокруг которого сидели Пожиратели Смерти во главе с Волан-де-Мортом. Он ждал прихода Гарри. Страшно хотелось вылизаться, но невероятным усилием воли кот сдерживал свою инстинктивную чистоплотность.

Снейп ждал. Он знал, что Гарри придёт и мужественно встретит свою смерть. Что он воскреснет, а Волан-де-Морт погибнет в поединке. Он знал, что защитники Хогвартса одержат победу, и знал, какую цену они за неё заплатят. Он знал, что эта победа принесёт лично ему, Снейпу, освобождение от тяжкого груза ответственности за жизнь сына Лили и ещё более тяжкого груза вины за её смерть…

Чего Снейп не знал, да и не мог знать, так это того, что весной следующего года Минерва Мак-Гонагалл неожиданно для всех родит сына. Мальчик этот будет темноволос, черноглаз, а в лице его всегда будет что-то неуловимо — кошачье. Минерва назовёт сына Годриком и никогда ни единым словом не обмолвится о его отце. И что он, Снейп, до конца жизни будет испытывать чувство огромной ответственности за судьбу этого ребёнка, охранять его так же беззаветно, как он охранял Мальчика-который-выжил. И что он отдаст этому ребёнку всю свою нерастраченную любовь и нежность.