Колесо жизни (джен)

Кот был стар.

Он прожил долгую жизнь в покое и довольстве, но теперь она походила к концу. Он ощущал это так же отчетливо, как и перемены погоды за стенами Жилища.

Болезнь медленно точила его изнутри, тягучей болью с каждым днем все сильнее разгораясь во внутренностях и ввинчиваясь в кости. Она отнимала последние силы и изводила, не давая покоя и сна.

Кот знал, что уйдет уже очень и очень скоро. Это было хорошо. Это было правильно. Больше не будет боли и бессонных ночей, не будет свинцовой слабости, сковывающей мышцы и давящей сверху, словно гигантская плита.

Есть и пить больше не хотелось. Лапы уже не держали его, и не получалось даже дойти до своего отхожего места, когда это требовалось. Это немного печалило Кота — никогда раньше он не позволял себе гадить там, где спал, и всегда гордился этим.

Но что печалило еще больше — горе Людей, заботящихся о нем. Оно разливалось вокруг, заполняя воздух Жилища и отдаваясь противным привкусом на языке. Почти таким же противным, как и вкус Лекарства, которым они — Мужчина и Женщина — потчевали его последние месяцы, надеясь прогнать болезнь.

Кот понимал, что это бесполезно и природу обмануть никак не удастся, но сколько бы он ни противился, Мужчина и Женщина продолжали пытаться. Хотя в глубине души они тоже все прекрасно понимали, но слишком сильно любили его, чтобы отступиться.

Потому Кот никогда не злился на них по-настоящему и кусался не сильно, только для приличия.

Люди, все Люди, и даже Хозяйка — хотя она явно догадывалась о некоторых вещах лучше многих — не понимали, что если что-то одно заканчивается, то что-то другое непременно начинается. И это совсем-совсем не страшно.

Но объяснить этого Людям Кот не мог. Насколько он знал, не смог бы никогда, даже появись такая возможность, ибо люди, в отличие от кошачьего племени, помнили только себя настоящих.

Кот лежал молча и надеялся поскорее заснуть. Знал — когда это случится, горе Людей начнет постепенно стихать.

Они всегда хорошо заботились о нем, сытно кормили, содержали в тепле и чистоте, никогда не причиняли боли. И потому Кот желал отплатить им добром и дать поскорее забыть горе. До последних дней он старался быть бодрым, а когда терпеть стало невмоготу — попытался покинуть Жилище, дабы заснуть вдали от Людей и не доставлять им лишних страданий.

Но, конечно же, двери Жилища были, как и всегда, надежно заперты, а на его требовательные вопли Люди не обратили внимания, хотя и встревожились. Кота это не удивило, он помнил много Людей и много Хозяев и все они надеялись до последнего. Всегда, ибо такова была природа человеческая.

Даже сейчас, когда он уже не мог поднять голову от слабости, его упорно пытались заставить есть и пить.

Коту все же было грустно покидать этих Людей и это Жилище. Он помнил множество мест и Хозяев, как хороших, так и плохих, но его жизнь редко была столь долго наполнена такой заботой и любовью. И если бы он мог — о если бы он только мог — он бы с радостью остался здесь еще столько же.

Когда его еще Котенком принесли в это Жилище, тут обитало пятеро Людей: Старик, Старуха, Мужчина, Женщина и Девочка. Именно Девочка первая протянула к Котенку руки, когда он впервые выбрался из Убежища, где все это время находился рядом с Матерью. И он всем своим крохотным сердечком тогда почувствовал — именно благодаря ей он очутился среди тех, кто окружил его заботой и любовью. Он — ее, точно так же как и она — его.

Людей вокруг него было много, но Хозяйка — только одна. Так, как и заведено.

Время шло, Котенок превратился в Кота, а Хозяйка из Девочки — в Женщину. Один за другим Жилище покинули сначала Старуха, а затем и Старик.

А теперь пришел и его черед.

В нос ударил знакомый и дорогой сердцу запах — Хозяйка склонилась над ним, легонько поглаживая и одновременно что-то резко выговаривая Мужчине и Женщине. Кот был рад. Хозяйка все поняла правильно и смогла ради него отказаться от несбыточной надежды.

Вскоре его подняли и осторожно куда-то долго несли, а затем также осторожно уложили на жесткий холодный стол. Это означало лишь одно — терпеть ему осталось совсем недолго.

Кот даже не ощутил, когда игла вонзилась в лапу, зато почувствовал, как наконец-то медленно стихает грызущая его изнутри боль. Тело словно потеряло в весе. И было совсем не страшно.

Хозяйка все это время оставалась рядом, ее присутствие дарило тепло и спокойствие, и Кот не сводил с нее благодарного взгляда до тех пор, пока еще мог видеть.

А когда он больше не мог ничего различить перед собой, Кот в последний раз глубоко вдохнул ставший таким родным запах и от всей своей кошачьей души пожелал когда-нибудь, каким-нибудь чудесным образом вновь жить рядом со своей Хозяйкой.

А потом Кот умиротворенно закрыл глаза и заснул.

* * *

Котенок открыл глаза и впервые в своей совсем недавно начавшейся жизни с любопытством осмотрелся. Убежище находилось в каком-то темном, сыром, но при этом теплом месте. Рядом размеренно урчала Мать, вылизывая его Брата, а две Сестры копошились около ее живота, стремясь поскорее насытиться.

Котенок тоже хотел есть, но осмотреть Убежище, раз уж он теперь это может, желал сильнее. Неуклюже переваливаясь он двинулся туда, где было немного светлее. Высоко, под самым потолком, находилась дыра с неровными краями, через которую оказался виден кусочек неба.

Вдруг раздались громкие пронзительные голоса, и свет померк, когда кто-то склонился над дырой, тщательно всматриваясь в мрак Убежища.

— Кажется, я вижу одного! — голос Девочки эхом отразился от стен, а в нос Котенку ударила смесь незнакомых запахов.

Но среди них он ощутил еще один — странный и словно бы смутно знакомый. Но не успел Котенок задуматься об этом, как Мать подхватила его за шкирку и унесла под разочарованные возгласы к Брату и Сестрам.

Дни шли, Котенок уже гораздо увереннее стоял на лапках и куда четче видел мир. Теперь Мать иногда выносила их за пределы Убежища через ту самую дыру, позволяя разбредаться и самостоятельно обследовать окрестности, правда, тщательно следя, чтобы они не уходили далеко.

Люди продолжали довольно часто заглядывать в Убежище, тревожа Мать, но никто из них не пытался до сих пор проникнуть туда. Девочка заглядывала еще один раз, но больше Котенок ее не видел. Отчего-то ему было грустно из-за этого.

И вот однажды, оказавшись вновь вне Убежища, Котенок ощутил запах той самой Девочки. Оглянувшись, и убедившись, что Мать отвлеклась, догоняя его Сестру, он решительно бросился туда, откуда шел этот будоражащий его запах.

Девочка нашлась буквально за поворотом — она сидела на скамейке и ждала, когда освободятся качели. Котенок приблизился и запищал, привлекая к себе внимание.

Девочка ойкнула, а потом нерешительно наклонилась и несколько неуклюже взяла его в руки. Котенок пристально смотрел на нее и сосредоточенно нюхал воздух. Вокруг Девочки витал не только ее собственный запах, но иной, едва уловимый. Он пропитывал ее волосы и одежду. Запах того, кто заботился о Девочке.

— Мама говорит, дедушка не хочет заводить кошку, — голос ее звучал расстроенно, и Девочка нехотя отпустила Котенка, а потом встала со скамейки.

Еще раз оглянувшись, она пошла прочь. Котенок тут же возмущенно запищал и бросился за ней изо всех своих сил. Потому что он все-таки узнал запах. И понял — такой шанс дается только единожды за всю вечность.

Женщина вышла навстречу Девочке, и та кинулась к ней со всех ног, на ходу пронзительно тараторя и заранее размазывая слезы по щекам:

— Мама, мамочка! Смотри, он идет за мной! Мамочка, он такой красивый, ты посмотри. И носик покрашенный. Как кисточкой мазнули. Пожалуйста, мамочка, я так хочу его оставить. Прошу!

Женщина посмотрела на Котенка и вдруг изменилась в лице. Сердце его забилось чаще.

Узнала? Может ли быть?

Она стала старше, эта Женщина, но взгляд ее остался таким же теплым и понимающим. И проницательным.

Женщина, та, кто когда-то уже была его Хозяйкой, протянула руку и позвала Котенка по имени. По его старому имени. И он откликнулся, кинувшись к ней, едва не путаясь в собственных лапах, зная, что другого шанса показать, доказать — уже не будет.

Узнала! Узнала!

Хозяйка — теперь снова его Хозяйка, Котенок уже не сомневался в этом — подняла его, тяжело дышащего и дрожащего, и прижала к груди. Что-то капнуло ему на мордочку, заставив зажмуриться и потрясти головой.

— Мама, так можно?

— Да, милая.

Всю дорогу до Жилища Котенок слышал восторженные возгласы Девочки. И лишь когда они очутились внутри, та притихла и спросила шепотом:

— Мамочка, а дедушка разрешит нам его оставить?

— Разрешит, милая. Этого — разрешит.

Хозяйка опустила его на пол, и Котенок тут же кинулся вглубь Жилища, радостно задрав хвост. Многое внутри изменилось, но само оно в сути своей осталось таким же, каким он его помнил —местом, где царит любовь и забота.

Затормозив, Котенок набрал в легкие побольше воздуха и заголосил изо всех сил. Так, как множество раз делал это когда-то.

Он вернулся домой.