Разбитые герои (гет)

Диана не удивляется, когда появляется Стив.

— Думала, что раньше придешь, — говорит она, когда открывает дверь и прислоняется к косяку.

— Могла бы и сама позвонить, — тихо отвечает Стив.

В его глазах боль — такая же, как и в ее.

Диана качает головой.

— Тебе было нужно время.

— Вот так просто? — горько усмехается он.

— Мы слишком многое усложняли в мелочах, чтобы легко разговаривать о важном.

Диана кутается в шаль и видит в Стиве себя. Те же опустившиеся уголки губ и понурые плечи. Каждый принимает груз ответственности за произошедшее, хотя оба не виноваты. Не в этот раз. Не во все предыдущие разы.

— Похоже, оставаться в живых — наше персональное проклятие, — вздыхает он. — Впустишь?

Диана кивает и отходит в сторону, Стив входит. Им не нужно говорить, чтобы понимать друг друга, но молчать как-то неправильно. Она не знает почему, но об этом совершенно не хочется думать. Зачем? Понимание причин ничего не изменит, а так... они как будто нормальные.

Диана снова пускает его в свою жизнь и как ни в чем не бывало заваривает чай, хотя вряд ли кто-то из них будет его пить. У людей так принято. Диана горько усмехается. Еще одна ниточка, которая и должна бы связывать их с реальностью, но правда в том, что теперь они стали практически вымирающим видом. Сколько осталось генномодифицированных солдат после щелчка пальцами Таноса? А сколько полубогинь?

— Нам больше некого защищать, — первой начинает Диана. — Мы уже не справились.

— Не говори так, — морщится он, словно от сильной зубной боли. — Кто угодно, только не ты. Диана, которую я помню верила, что любовь может все исправить. Помнишь?

— Та Диана очень давно привыкла жить с разбитым сердцем, — пожимает она плечами. — А когда подумала, что у нее, возможно, появился шанс, снова осталась одна, — она берет дрожащими пальцами кружку и крепко сжимает. — Все кончено, Стив. Лучшие защитники Земли мертвы, ты сам это сказал однажды.

— Но мы ведь еще живы, — спорит он, а она улыбается — безрадостно, натужно и даже обреченно.

— Нет никого беспомощнее разбитых героев, — хмыкает она. — А мы оба явно не в форме.

— Кларк... — запинается он, сглатывает и продолжает спустя пару минут, видимо, не находя слов лучше: — Тоже?

От чужого имени того, кто был так дорог, внутри просыпается боль. Кларком он был для Лоис, Брюса, Стива, для нее — всегда Кал-Элом, но разве сейчас это имеет значение? Его больше нет.

— Растворился на моих глазах, — все же выдавливает из себя Диана. — Как и Брюс, Виктор, Барри, даже Артур, — она перечисляет друзей, и с каждым именем внутри что-то обрывается. — Мы как раз планировали выдвигаться к вам на помощь, но за пару секунд осталась только я. Хотела бы я знать, по какому принципу Танос выбирал, кому умереть, а кому оплакивать исчезнувших.

— Это все равно ничего не изменит, — тихо шепчет Стив, отбирает у нее кружку и сжимает ладони в своих. — Мы можем только смириться и попытаться все исправить. Вернуть их.

Диана вскидывает брови и улыбается впервые за долгое время — грустно, но искренне. Стив по-прежнему лучше нее, он еще надеется. Милый, добрый, наивный Стив. Это мир не достоин его также, как и не заслуживал Кал-Эла.

— Что ты предлагаешь?

Она не может ему отказать, даже если ни на йоту не верит в успех. Хотя бы потому, что он последний, кому она небезразлична. Каким бы безумным не был план, терять им обоим нечего. Стиву просто нужен человек, который поверит в него, скажет, что он не сошел с ума от боли, раздирающей на части изо дня в день. И даже если он тронулся, разве может Диана остаться в стороне? Сейчас они два утопающих, которым нужен спасательный круг, поодиночке они не выплывут, а вместе... хотя бы умрут не в одиночестве.

— Путешествие во времени.

Голос Стива выдергивает ее из мыслей.

— Да ты шутишь! — восклицает Диана. — Если это и возможно, то крайне опасно. Нужно учесть слишком много факторов — и даже тогда нет гарантий, что те, кого мы хотим вернуть, не изменятся.

Стив крепче сжимает ее руки в своих и пристально смотрит в глаза.

— Когда заканчиваются приемлемые варианты, но ты чувствуешь, что должен что-то сделать, и веришь в успех, остается только одно — рискнуть, — Стив не отпускает ее взгляд, заставляет идти по краю бездны и подталкивает прыгнуть в нее. Стив, мать его, Роджерс, который всегда поступает правильно. Чертов Капитан Америка, который отказывается верить, что безнадежные сценарии существуют. — Помнишь, что было после?

— Мы спасли не одну сотню жизней, — глухо откликается она. — Стив...

— Не время сомневаться, — резко обрывает ее он. — Хуже уже не будет.

— Для нас, возможно, и нет, но ведь есть и другие.

— Которые тоже потеряли близких.

— Ты не сдашься, да?

Диана качает головой, опускает глаза и чуть улыбается — уже без натуги или грусти. Стив заражает надеждой, рожденной из безысходности, но все же. Диана чувствует, как червячок сомнения ворочается в груди, пробирается к мозгу и шепчет: «Пожалуйста, попробуй». Ей ли не знать, как опасна вера? Ей ли не знать, как сильна любовь?

— Лучше жалеть о сделанном. Согласна?

— У тебя что, под подушкой цитатник моих слов хранится? — усмехается она. — Того и гляди, автограф попросишь.

— В сорок пятом непременно бы попытался, но мы не были знакомы, — в тон ей отвечает Стив.

— Если бы были, ты мог бы стать другим Стивом Роджерсом.

— Я бы снова пошел на фронт, принял сыворотку и направил самолет в воду. Я знаю, какой я человек, Ди.

— Только ты меня так называл, — она поднимает голову, протягивает руку и гладит его по щеке. — Кажется, в другой жизни.

— Если согласишься, так и будет, — Стив чуть жмурится и прижимается ближе. — Нам нужно изменить обстоятельства, а не прошлое.

— Слишком тонкая грань, капитан Роджерс, — шепчет она. — Мы рискуем заблудиться во времени и остаться там, не говоря уже о создании альтернативной реальности.

— По крайней мере, мы будем вместе.

Диана поджимает губы и молчит. Это чертовски плохая идея, отвратительная с любой точки зрения, но она понимает, что согласится. Других вариантов попросту нет. Отчаяние и боль поглощают ее, сжирают заживо, а она словно со стороны наблюдает за происходящим. Диана и так уже слишком много времени потратила, жалея себя. У нее нет права быть слабой, никогда не было, но она себе это позволила. Стив напомнил ей, кто она такая, когда она сама забыла. Наверное, поэтому у них ничего и не получилось. Слышать правду о себе не всегда приятно, особенно когда она тебя не устраивает.

— Тебе говорили, что иногда ты оптимист настолько, что тебе хочется врезать?

— Подозреваю, что ты ни раз порывалась.

Диана вздыхает и порывисто обнимает его.

Пожалуй, время траура прошло. Пора действовать, даже если предприятие заранее обречено на провал. Они обязаны сделать все, что в их силах. Возможно и нет никого беспомощнее разбитых героев, но они все равно поднимутся с колен и снова пойдут в бой. Иначе какие из них герои, правда?