Бремя Поттера (гет)

Сегодня на завтрак была овсянка. Гарри со вздохом начал размазывать кашу по тарелке, стараясь не замечать кровавых разводов на скатерти и не отрывать взгляда от тарелки. Потому что знал, что он увидит. Страх от знания не проходил, нет. Он становился тягучим и выматывающим, безнадежным. Словно орел у Прометея, он выклевывал внутри у Поттера огромную рану там, где находилось сердце.

Наконец Поттеру стало невыносимо терпеть терзания и он решительно поднял глаза, но не стал смотреть прямо перед собой, оставив это напоследок... Все было как обычно: полуразрушенные стены за преподавательским столом были завешены траурными полотнами, факультетские столы стояли на расчищенных пятачках полуразрушенного пола, скатерти на столах были бы ослепительно белыми, если бы не огромные багровые пятна крови.

А за столом сидели все, кто погиб в его противостоянии с Волдемортом: вот Люпин, Сириус, Криви, Снейп, мама и папа... Этот сон заканчивался одинаково. Гарри посмотрел прямо и увидел Нимфадору. Ее лицо было обезображено ранами и кровоподтеками, как и лица остальных. Нимфадора тоже только что повернула голову к Гарри. На ее лице промелькнула целая буря эмоций — от удивления до ненависти.

— Гарри, скажи пожалуйста, — сквозь зубы проговорила Нимфадора, — почему ты позволил умереть мне? А как же мы?

В горле застрял ком, не давая Поттеру малейших шансов на оправдание. Словно в поисках поддержки, или от трусости, он отвернулся от требовательного взгляда Нимфадоры, чтобы увидеть отчаяние и боль в глазах остальных.

Гарри проснулся от собственного крика. Кровать была мокрой от пота. Дрожащей рукой он дотянулся до бутылки огневиски и принялся жадно глотать. Аластор потом, конечно, будет ворчать, но это можно пережить.

Не расстанься он с Джинни, та непременно была бы недовольна, что Поттер снова разбудил ее своими кошмарами. А у нее игра. Собственно говоря, они поэтому и расстались. В попытках забыть Нимфадору Поттер почти все время проводил на работе, а когда не работал — тренировался. Изредка, во время обострений (обычно они случались после того, как у него не получалось кого-нибудь спасти), ему снились вот такие вот жутковатые сны. Тогда Поттер просыпался с криками, каждый раз мешая Джинни выспаться перед тренировкой или матчем.

Поставив бутылку на тумбочку, Гарри нащупал очки. Когда он надел их, мутный силуэт на стене наконец превратился в часы, которые показывали полчетвертого утра.

«Надо зайти будет в аптеку за зельем сна без сновидений», — подумал он.

Сейчас у Гарри было два варианта: остаться в постели в надежде уснуть еще на часик или отправиться в Аврорат, где накопилась приличная кипа документов. Хочешь-не хочешь, а разбирать ее когда-нибудь придется. Поэтому немного посидев на краю кровати, Гарри выбрал второй вариант. Со вздохом он поднялся и пошел принимать контрастный душ.

* * *

— Поттер, твою мать, где отчет за прошлый месяц? — вывел его из состояния полудремы Аластор Грюм. Начальник Аврората находился в противоположном конце здания, но умудрялся докричаться до Поттера без всяких сонорусов.

Оглядев беспорядок на своем столе, Гарри отыскал необходимый отчет. Зная нетерпеливость Алатора, Гарри тут же потащил тому необходимый документ.

— Привет, Аластор, давно лежит на столе готовый, но совершенно вылетело из головы, извини, — как боевой товарищ, Гарри мог позволить себе некоторые вольности, но только тет-а-тет.

— Говоришь тебе, говоришь, чтобы ты начинал составлять их с начала месяца, но нет! Ты тянешь до последнего. Твое счастье, что с боевкой у тебя все отлично. А то давно бы выгнал, — ворчал Аластор. Но они оба знали, что он этого не сделает. — Ладно, через пять минут тебя ждут у «Ночлежки Хьюго». Пришла анонимка, что наш маньяк будет сегодня там.

— Понял, — сказал Поттер и пошел к выходу из Министерства.

«Ночлежка Хьюго» была самым обыкновенным мотелем, правда, она находилась в самом центре Лютного, но что ж поделать? Даже самым неблагонадежным людям нужен ночлег. У ночлежки его уже ожидали Рон и Дин Томас. Расставание с Джинни никак не повлияло на их дружбу с Роном. Разве что они стали реже сидеть в баре после работы или играть в квиддич — все-таки Рон с Гермионой ждут пополнения в семье, и все внимание друга сконцентрировано на Гермионе.

— Хозяин уже сообщил мне, что из семнадцатой комнаты доносятся подозрительные звуки. Мотель окружен антиаппарационным барьером. Все ждем только твоей отмашки, — сказал Дин.

— Кончай, Дин. Ты же знаешь, что Рон заслужил у нас должность командира, — махнул рукой Поттер и выжидающе посмотрел на Рона.

— Начали, — пробурчал Рон, зябко кутаясь в плащ.

Погода была промозглой и сырой, как назло, начал накрапывать дождь. Гарри тут же пришлось наложить на очки водоотталкивающие чары.

Ночлежка находилась в очень старом здании. Старые деревянные половицы мерзко поскрипывали при каждом шаге, поэтому Рон знаком скомандовал наложить заглушающие чары. Пришлось подняться по старой лестнице и повернуть налево, чтобы оказаться рядом с искомой дверью. Эта дверь ничем не отличалась, и даже звуков никаких не доносилось из-за нее.

— Это Аврорат, вы окружены, немедленно открывайте! — выкрикнул Рон, а знаками приказал активировать защитные артефакты.

Дверь взорвалась мельчайшими осколками, часть которых врезалась в деревянную стену напротив, а часть увязла в специальных щитах, вырабатываемых артефактами, которые были недавно выданы всем аврорам. Поттер тут же бросил в дверной проем Экспелиармус. Кто бы здесь не находился, он был настроен явно враждебно.

Как оказалось, противник находился в другой стороне, и Экспелиармус пролетел мимо его. Чем он и воспользовался, запуская в Поттера Секо, от которого тому удалось частично увернуться. Заклинание прошло по правому плечу, а не поперек горла.

Поттер от неожиданности выронил палочку, но не растерялся, одним огромным прыжком преодолевая расстояние до противника. Левой рукой он отвел палочку противника, а правой ударил в солнечное сплетение, затем выбил палочку противника. Заломить противнику руки за спину и надеть на него наручники вовсе не составило труда. После этого Гарри обратил внимание на противника: это был чуть полноватый мужчина слегка за тридцать, волосы были черными и длинными, а черты лица кого-то напоминали. После чего он спокойно отправился искать свою палочку.

— Гарри, назад! Эти твои магловские замашки, — проворчал Рон.

— Зато удобно, — пожал плечами Гарри, проверяя палочку на наличие трещин, а затем наложил кровеостанавливающие на плечо. Рон хмуро посмотрел на Гарри. Поттер как обычно начудит, а ему придется часами сидеть, чтобы придумать объяснение заскоков подчиненного.

— Ребят, посмотрите, что здесь творится, — просипел Дин, и из другой комнаты до друзей донеслись рвотные порывы.

Рон окончательно обездвижил противника специальными чарами. После чего они с Поттером направились в другую комнату.

Перед Гарри предстало ужасное зрелище: в центре комнаты лежало обезображенное тело молодой женщины, а рядом с ней лежали две маленькие девочки тоже обезображенные. По отчетам колдомедиков с мест прошлых преступлений Гарри уже знал, что раны были нанесены еще при жизни. Но раньше маньяк ограничивался лишь женщинами, не трогая детей. Поднимая голову, Гарри знал, что сейчас увидит: «Смерть грязнокровкам!» — именно это было написано кривыми буквами — кровью! — на стене.

Взгляд Поттера вновь опустился вниз, и ему показалось, что на полу лежит Нимфадора с бледным, обезображенным шрамами лицом. Гарри тут же снял очки и провел по лицу ладонью сверху вниз. Когда очки заняли свое законное место, он с облегчением увидел лишь лицо молодой женщины.

— Что опять? — спросил Рон. На что Гарри лишь кивнул головой. Подступивший к горлу ком мешал ему говорить.

Разозленный Поттер с трудом поборол искушение выпустить подонку кишки, убеждая себя, что такое наказание слишком легкое для преступника. А вот пожизненное в Азкабане — самое то.

— Ладно, Гарри, ждем ребят из аналитического и сваливаем допрашивать этого подонка. Не оставлять же нам с трупами Дина. Он, бедняга, до сих пор в туалете, — сказал Рон.

— Хорошо. Только в аптеку заскочу, — согласился Гарри.

— Можешь идти сейчас, сразу потом придешь в допросную. — отпустил его Рон.

* * *

— Дайте еще, пожалуйста, пинту кровевосстанавливающего, — сказал Поттер. Пришлось подождать, пока мадам Макфи доварит одно из своих зелий. Но это того стоило. Такое качество зелий Поттер видел лишь у одного человека — Северуса Снейпа.

— Вот держи, с тебя девять сиклей, зелье получилось отменное, поэтому спать будешь крепко, — проговорила мадам Макфи.

— Постараюсь тогда взять на завтра выходной, — улыбнулся Поттер.

Выйдя из аптеки, Гарри сразу аппарировал к Аврорату — заносить зелья домой не было смысла. Рона он отыскал в кабинете у Аластора, где они с хозяином кабинета о чем-то спорили.

— А что я мог сделать? Мне из Визенгамота позвонили и приказали отпустить очевидца происшествия, — орал Аластор.

— Это он-то очевидец! Да он нас чуть не угрохал там! К тому же аналитики нашли только его следы, жертв и группы захвата, — вторил ему Рон.

— Когда же вы поймете с Поттером, что я выполняю приказы Визенгамота. И тот, кто займет мое место, тоже будет это делать,— продолжил Аластор.

— Вот поэтому я и не стремлюсь занять твое место. Почему вы орете друг на друга? — вклинился Поттер.

— Он выпустил Лестренджа, — выпалил Рон.

— Кого? — в недоумении поинтересовался Гарри.

— Нашего задержанного маньяка.

— Да ты совсем рехнулся? Мы за ним два месяца гонялись, — облокотившись на стол, спросил Поттер. Внешне он оставался спокойным, но внутри него бушевала буря из обиды, ярости и злости.

Аластор покачал головой, приложил руку к ней, словно она у него очень сильно заболела и сказал:

— Вон из кабинета! Поттер, у тебя отпуск на неделю. Пока мы утрясаем дело с рукоприкладством, запомни: тебе запрещено на километр приближаться к Лестрейнджу. Я надеюсь, ты понимаешь, что отпуск начнется лишь завтра и сегодня нужно кое-что сделать?

Рон отвернулся, когда Грюм сунул Поттеру в руку клочок с адресом Лестрейнджа. Потом, если Поттер провалится, Рон со спокойной совестью сможет заявить, что ничего не видел и не знал.

— Хорошо, Аластор, я все понял. Меня сегодня сильно зацепило, поэтому я доделаю их дома. Счастливо отдежурить, Рон, — кивнул Гарри.

Это было обычной практикой. Когда не удавалось засадить за решетку преступника с первого раза, в ход шла мантия-невидимка. Поттер проникал на территорию подозреваемого, собирал улики, расставлял жучки. После Аврорат оперативно арестовывал подозреваемого или вычеркивал его из списков. Всем необходимым снаряжением Гарри снабжал Тайный Отдел через Аластора.

Оказавшись на пороге дома на Гриммо, Поттер почувствовал слабость. Видно, ранение и аппарации вкупе с недосыпом вымотали его. Поэтому Гарри решил немного поспать, потому что до вечера было еще далеко.

* * *

Поттер проснулся около шести вечера. На улице уже начинало темнеть, а осенний дождь закончился. Видимо, зелье сна без сновидений сработало как надо, потому что Поттер хорошо выспался и чувствовал себя отдохнувшим. Жаль только, что злоупотреблять им было нельзя.

Дом, в котором жил Лестрейндж, был недалеко от Лондона, поэтому Гарри решил лететь туда на метле — Поттер там еще ни разу не был, а потому не мог аппарировать.

Экипировавшись, Гарри попрыгал — чем меньше он производит шума, тем энергоэффективней будет звукоподавляющее заклятье. Достав «Молнию» из специального шкафчика, Гарри почувствовал радость от предвкушения полета. Ведь ему теперь нечасто удавалось вдоволь полетать на метле. А в квиддич Гарри не играл уже очень давно и не совсем был уверен, что помнит правила этой игры.

Дождь закончился, но небо было все таким же пасмурным, что было отчасти на руку Поттеру. С другой стороны, лететь против холодного ветра было еще тем удовольствием. Если бы не согревающие чары, Поттер не добрался бы до особняка Лестрейнджа. Защита, надо отметить, была у дома что надо. Никаких стационарных чар, но вот охранники, что патрулировали периметр дома, были матерыми. Поттер наложил на себя все необходимые маскирующие чары, сверху накинул мантию-невидимку и направился в особняк.

Особняк представлял собой трехэтажный огромный дом из серого камня, который был окружен высокими вязами, чьи ветки задевали окна. Это позволило Поттеру замаскировать скрип открывающегося окна под шум веток. Гарри очутился в одной из спален второго этажа. Когда он с помощью Ревелио проверил коридор за дверью, то с облегчением обнаружил человека, недалеко от двери, которая вела в комнату с Гарри.

Охранник, а это был он, помог Гарри обнаружить хозяина особняка. Гарри в который раз поблагодарил инструктора, что тот научил его связке Конфундус-Легилименс. Дальнейшее было делом техники — Гарри разложил жучки по всему дому, а затем направился наверх к хозяину особняка.

Жуткие крики он услышал до того, как добрался до комнаты, где находился Лестрейндж.

«Вот ублюдок», — со злостью подумал Поттер. Добравшись до комнаты, где находился Лестрейндж, Гарри с помощью Ревелио просканировал комнату. В ней было два человека, и они находились в дальнем углу.

— Нет, девочка, я не дам укусить себя! Круцио, — донеслось из-за двери. А потом Гарри услышал нечеловеческий крик, полный боли и отчаяния.

— Знаешь, как закончу с тобой, куплю твою сестренку, — продолжал говорить Лестрейндж.

Гарри тут же раздавил специальный маячок, который вызовет подкрепление — даже свидетельства Гарри, что хозяин особняка использовал Круцио, хватит, чтобы отправить Лестрейнджа в Азкабан. Главное — не дать тому уничтожить палочку.

Гарри тихонько открыл дверь и мысленно поблагодарил прислугу за то, что она смазывает петли. Лестрейндж и его жертва — молодая девушка лет двадцати с черными вьющимися волосами и в белом платье — его не заметили.

— Знаешь, мне кажется, что твоему наряду не хватает красного. Сейчас мы это исправим. Се... — проговорил Лестрейндж., но был остановлен тихим шепотом Поттера:

— Экспелиармус.

— Кто посмел? — гневно воскликнул Лестрейндж, поворачиваясь к Поттеру. Но когда он увидел Гарри, его лицо переменилось с красного на белый.

— Мистер Лестрейндж, вы арестованы, держите руки на виду, — сказал Поттер.

— Гарри Поттер? Цепной пес Аластора? Что, старый мудак натравил тебя на меня? Ты за это заплатишь, щенок, — выплевывал слова Лестрендж.

— Не стоит, мистер Лестрейндж, — пресек Поттер поползновения преступника незаметно подвинуться к палочке.

— Да пошел ты, — с этими словами Лестрейдж схватил тихо поскуливающую девушку за руку, словно собирался прикрыться ею как щитом.

— Остолбеней, — остановил его Поттер, а потом наложил на двери запирающие и укрепляющие чары.

Девушка продолжала плакать, поэтому Поттер попытался успокоить ее:

— Все в порядке, мисс, я аврор и ни в коем случае не позволю никому навредить вам.

Девушка подняла лицо, и Поттер пораженно застыл — он никогда и ни у кого не видел таких ярко-зеленых глаз. Даже у Поттера были заметно тусклее. Девушка скрестила руки на груди, словно в попытке защититься. Ее лицо нахмурилось, но потом озарилось надеждой.

— Вы ведь... вы ведь не отдадите меня обратно?

Когда она открыла рот, Поттер увидел, что ее клыки гораздо внушительнее человеческих.

— Обещаю, теперь тебя никто не обидит, — уверенно ответил Поттер. На миг ему показалось, что перед ним находится Нимфадора, на этот раз живая и здоровая. Поттер сморгнул и вновь увидел перед собой лицо девушки с необычными глазами.

За дверью послышался грохот, и девушка юркнула за спину Поттера, когда он обернулся в направлении шума. Гарри напряженно начал ждать штурма, наколдовав мощную защитную сферу.

— Поттер, это Грюм, открывай, — донеслось из-за двери, и Гарри с облегчением открыл дверь.

— Прежде чем уйдешь, напиши мне отчет, а это кто у тебя за спиной? — сказал Аластор. Вслед за ним зашел Дин и тут же начал фотографировать комнату.

— Это жертва Лестрейнджа. Я устал, давай лучше предоставлю тебе воспоминание, — предложил Поттер.

— Держи флакон. А насчет девушки — она очень и очень опасна, — протянул Поттеру флакон Аластор.

— Сейчас она очень напугана, и я пообещал ей защиту... Она свидетель, поэтому пока побудет со мной. Держи, — Гарри вернул флакон уже с воспоминаниями.

— Гарри, ты что, глухой? Она опасна. Хотя кому я говорю — можешь идти домой. И не забудь: с завтрашнего дня ты в отпуске. И это не обсуждается, — проговорил Аластор.

— Меня зовут Гарри Поттер. Ты пойдешь со мной или отправишься в Аврорат? — обратился Гарри к девушке.

— Эмми Баркинс. Ты обещал защиту, а этих людей я боюсь, — ответила девушка.

— Ну тогда держись, — проговорил Гарри, протягивая руку.

Через несколько минут они стояли перед дверьми особняка на Гриммо. Чары Фиделиуса спали, но маглоотталкивающие вполне функционировали, и Гарри с удивлением отметил, что девушка видит особняк.

— А где твоя палочка? — спросил Поттер.

— У меня ее никогда не было, — ответила она.

— Ладно. Не обращай внимания на то, что дом мрачный, я поселю тебя в самой уютной комнате, — сказал Поттер.

— Это куда лучше того места, где меня купили, — Поттер не расслышал шепот Эмми.

Кричер встретил их в прихожей тихим хлопком. Когда он увидел гостью, его глаза почти округлились от удивления, а затем он бросился накрывать на еще одного человека. Портрет Вальбурги находился под специальными чарами, поэтому Гарри не слышал, как она ругалась, когда они с девушкой прошли в столовую.