Месть за Фортунато (джен)

На протяжении всего детства и всей юности правда о прошлом моей семьи казалась мне тайной за семью печатями. Но вот я выросла, и, откровенно говоря, ничего не изменилось. До этого момента… Однако обо всём по порядку.

Я жила нормальной жизнью для девушки моего времени и положения. Я научилась управлять домом, шить, вести себя как подобает юной леди. Время от времени отец давал мне дополнительные уроки — он называл их «тайным обучением», потому что я никогда и никому не должна была о них рассказывать, даже матери. Но я не видела в этом ничего плохого; в детстве легко поверить в то, что всестороннее интеллектуальное развитие, которое отец так рьяно стремился мне дать, было тем, чему каждый отец учит своих детей.

Папа умер внезапно… Сначала я не могла в это поверить. Что значит, мой отец просто утонул, купаясь в озере недалеко от нашего поместья? Но потом среди бумаг на его столе я нашла письмо, адресованное мне:

Изабелла,

Если ты читаешь это письмо, значит, я мёртв, но есть кое-что, что ты должна знать. Я надеюсь, мысль о том, что я умер не своей смертью, хотя бы раз посетила твою светлую голову.

Я пишу это, чтобы сказать тебе — всё, что ты знала, в чём была уверена до этого — подлая ложь. Я совершенно убеждён, что семья Монтрезор приняла непосредственное участие в моей безвременной кончине.

Я понимаю, что для тебя это будет большим потрясением, так как вы близки с молодым Монтрезором, и, вероятнее всего, он невиновен в этом преступлении, но я предупреждаю тебя, моя дорогая дочь: не доверяй ему! Тебе, должно быть, любопытно, почему я позволил сблизиться с этим юношей, но я сейчас тебе всё объясню.

Я виноват, моя дорогая, виноват в том, что использовал твою красоту и молодость для собственной выгоды. Поскольку ты была близка с семьей Монтрезор, я полагал, что со временем ты хотя бы случайно найдёшь доказательства, которые помогут мне построить дело против их семьи. Теперь я хочу, чтобы ты знала: я никогда не позволил бы тебе связать себя узами брака с молодым Монтрезором! Это испытание, это наказание, которое я никогда не хотел бы тебе пожелать, и посему я позаботился об этом: в моём завещании сказано, что тебе не будет позволено выйти замуж за Массимо Монтрезора!

Но теперь перейдем к более насущной проблеме. Я скрыл от тебя историю нашей семьи из стыда, потому что в своё время не смог отомстить за смерть моего любимого отца и твоего дедушки. Все эти годы я знал, что произошло на самом деле, но справедливость до сих пор не восторжествовала. Но теперь настало время узнать правду. Я только хочу, чтобы тебе не пришлось выяснять это таким образом, каким сейчас выяснил это я.

До сих пор ты считала, что твой дед не смог оправиться и умер от тяжёлой формы лихорадки. Отчасти это правда, и в то же время грязная ложь. Мой отец, твой дед был убит ужасным Монтрезором. Он оставил его умирать в семейном склепе. Мне грустно говорить, но я был свидетелем этого ужасного поступка в детстве. «Почему ты не побежал за помощью? — спросишь ты. — Как ты мог позволить отцу гнить в подземелье до самого этого дня?».

Я бежал, моя милая Изабелла! Я побежал за помощью, но мне никто не поверил, потому что я был совсем маленький. Спустя несколько дней моего отца признали пропавшим без вести, ведь он, как известно, часто грешил этим, не бывая дома по несколько дней. Да, он был свободолюбивым и, как принято сейчас говорить, вольномыслящим человеком, но он не заслуживал смерти! Однако я отвлёкся…

Итак, когда он был объявлен пропавшим и префекты вызвали этого монстра Монтрезора, как человека, который, по словам свидетелей, последним видел отца живым, Монтрезор лгал настолько искусно, что никто и никогда не заподозрил бы его. Даже несмотря на то, что я настаивал на том, что Монтрезор был преступником, все верили ему. В их глазах я был просто глупым мальчишкой, расстроенным потерей отца. И когда я стал взрослым молодым человеком, я искал, искал способы доказать вину Монтрезора.

Видишь ли, вскоре после того, как об исчезновении моего отца все забыли, Монтрезор замуровал вход в свой склеп, и без каких-либо доказательств, кроме моих слов, я не смог никого убедить в истинности этой истории. В течение многих лет я проходил мимо дома Монтрезора, мучимый тем, что случилось, и тем, что я не мог ничего с этим поделать, я не мог ничего исправить. Вот почему я выбрал профессию юриста, моя дорогая Изабелла. Я хотел доказать исчезновение отца, хотел убедить всех, что его смерть была не несчастным случаем, а спланированным убийством.

И всё же, увы, мне не удалось достичь своей цели, именно поэтому ты читаешь сейчас это письмо. Итак, моя дорогая дочь, теперь, когда меня нет, твоя задача — отомстить за фамилию Фортунато! Я знаю, что прошу у тебя слишком многого, но другого не может быть — у меня нет наследников-сыновей, чтобы выполнять мои приказы. Но честь нашей фамилии теперь на твоих хрупких плечах.

Амонтильядо — вот ключ к разгадке, средство нашей мести, моя дорогая.

Удачи, и пусть ты будешь успешнее меня,

Твой любящий отец.

Прочитав это письмо, я вскочила со своего места. Монтрезор убийца! Старый Монтрезор! Казалось, я так хорошо его знаю! Всякий раз, когда я приезжала в их поместье, чтобы повидать моего дорогого Массимо, старый Монтрезор звал меня к себе в кабинет и расспрашивал обо всём: начиная от моего самочувствия и заканчивая делами семьи. Он казался таким милым стариком... но убийца! О, как это могло случиться?

Я сбежала по лестнице в главный холл, приказав слуге как можно быстрее подать карету.

— Вы хорошо себя чувствуете, мисс? Вы довольно бледны, — заботливо спросил Джованни, вглядываясь в моё лицо.

— Со мной всё в порядке, но мне необходимо говорить с Массимо Монтрезором прямо сейчас! — я намеренно сделала акцент на последних словах.

Джованни тут же бросился готовить экипаж, а я поспешила наверх, чтобы привести себя в порядок.

Несколько мгновений я смотрела на своё отражение в зеркале. Мои глаза горели так, будто в них таилось пламя. Я напудрилась и поправила платье. Внизу Джованни крикнул, что карета будет готова через несколько минут, и я снова спустилась по лестнице, с неподобающей для приличной леди скоростью. Джованни уже ждал меня. Он предложил мне руку, и я с благодарностью приняла её, ведь мысли о том, как старый Монтрезор поступил с моим дедом и с моим дорогим отцом и на какое дело я хочу покуситься, не давали мне покоя.

— Кажется, я забыла зонтик! День пасмурный, боюсь, велика вероятность, что пойдёт дождь.

— Сию минуту, мисс! — Джованни резво метнулся наверх.

Он даже не мог предположить, что я, будучи юной и легкомысленной девушкой, возможно, намеренно оставила зонтик в спальне.

Этого времени мне вполне хватило, чтобы броситься в кладовую и достать из ящика маленький нож — я никогда бы не использовала такое оружие, но, возможно, оно могло бы быть полезным в случае, если что-то пойдёт не так. Спрятав нож под платьем, я вернулась в зал как раз перед тем, как Джованни спустился по лестнице и вручил мне зонтик.

— Нам нужно спуститься в винный погреб: я хотела бы преподнести подарок семье Монтрезоров…

— Но, мисс, ваш отец только что умер. Не должны ли они вас утешать?

— Да, Джованни, ты прав, но этот подарок в память о моём горячо любимом отце. К тому же, — я, смутившись, опустила глаза, — я думаю, что Массимо собирается просить моей руки, но правда это или нет — я не знаю. Отец говорил, что это вино имеет особое значение для Монтрезоров: оно помогает увидеть правду.

Джованни, казалось, весьма удовлетворённый моим ответом, кивнул, проводив меня в погреб к величественной коллекции вин, которую моя семья собирала долгие-долгие годы. Нам потребовалось всего несколько секунд, чтобы отыскать нужную бутылку и вернуться в холл.

К этому времени экипаж был полностью готов и ждал меня у дверей. Джованни помог мне встать на подножку и, как только я удобно расположилась на мягком сидении, закрыл дверь, наклонился к кучеру, велев отвезти меня в поместье Монтрезоров.

Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы добраться до усадьбы Монтрезоров. Один из лакеев почтительно открыл передо мной дверцу кареты. Я вышла, поднялась по парадной лестнице в холл, крепко прижимая к груди свёрток с вином. Слуга сообщил мне, что Массимо в данный момент находится где-то в окрестностях поместья, он скоро должен вернуться. Поблагодарив слугу, я попросила проводить меня к Монтрезору-старшему, ибо я хотела лично сообщить ему о смерти моего отца. Слуга кивнул, предложив проследовать за ним.

Впервые после того, как я обнаружила письмо отца, один взгляд, мельком брошенный на сидящего за столом старого Монтрезора, пролил новый свет на его натуру. Его глаза выглядели скорее злыми, а от высокой аристократичной фигуры веяло могильным холодом. Холодом подземелий…

Старый Монтрезор поприветствовал меня, жестом приглашая сесть в кресло напротив него. Я сделала, как он сказал, позволив драгоценной бутылке вина упасть на бок. Я не хотела, чтобы он увидел её раньше времени.

— Значит, правду говорят... Моя дорогая Изабелла, я не могу прийти в себя от столь трагичного известия. Пожалуйста, примите мои искренние соболезнования, это так больно… Я хочу, чтобы вы знали: вы всегда желанный гость в моём доме, — Монтрезор не отрываясь смотрел мне прямо в глаза.

— Благодарю вас, — голос не дрогнул, старый Монтрезор даже не подозревал, насколько были нужны мне его слова. — Может быть, у вас найдётся пара бокалов? Это любимое вино отца, и я хотела бы выпить его с вами в память о моём дорогом родителе. Это большое горе не только для меня и матушки, но и для всех нас, ведь, насколько мне известно, наши семьи связаны дружбой много лет…

Монтрезор усмехнулся и, потянувшись под стол, через мгновение поставил перед нами два толстостенных стакана. Я, старательно пряча этикетку с названием напитка от его взгляда, потянула за шпагатную нить, осторожно разрывая сургуч, застилающий горлышко бутылки. Вынув пробку и разлив напиток, я протянула Монтрезору его стакан. Старик дрожащими руками взял его, и на мгновение мне стало совестно за то, что должно было случиться, но я не позволила этим мыслям разрушить план моего отца, мой план.

— За вашего дорогого отца! Пусть покоится с миром, — Монтрезор прижался губами к стакану. Я смотрела, как он сделал большой глоток вина, а когда он наклонил голову, чтобы допить его, я аккуратно выплеснула свой напиток в цветок, стоящий рядом с его столом. Когда старый Монтрезор снова опустил голову, я поднесла пальцы к губам, делая вид, что вытираю остатки вина.

— Прекраснейшее вино! — Монтрезор причмокнул губами, разглядывая янтарные капельки на стенках стакана. — Позвольте спросить, что это?

— Амонтильядо, — улыбаясь, тихо произнесла я, увидев, как его лицо исказилось от ужаса.

Спустя несколько минут стакан выскользнул из его рук и, ударяясь о пол, разлетелся на мелкие осколки. Монтрезор, шумно и глубоко хватая воздух ртом, потянулся ко мне, но крупная дрожь сотрясла его тело, заставляя скатиться с кресла на пол.

Я поднялась, повернулась спиной к хрипящему телу моего несостоявшегося свёкра и вышла из кабинета, не в силах стереть довольную улыбку с моего лица.

И всё-таки, дорогой отец, справедливость восторжествовала, а месть имеет сладко-горький ореховый аромат.