Семейные узы (джен)

Это был обычный день на Тисовой улице — настолько обычный, насколько мог быть.

Банда маленького Дадли снова бьёт беззащитного ребёнка, который меньше и слабее их… Вы спросите, кто такой Дадли, и почему он со своими дружками так травит малыша? О, это длинная история, но её мы расскажем позже.

Однако, кое-что вам всё-таки стоит знать. Этот маленький мальчик, выглядящий, точно белобрысый поросёнок, на первый взгляд невинный, но с душой койота, снова не смог найти свою любимую жертву — Гарри Поттера.

Гарри — это кузен Дадли, над которым тот так любит издеваться. И по Поттеру это весьма и весьма заметно — небольшого роста, совсем худой, носит обноски Дадли, да и очки его поломаны. Его красивые зелёные глаза постоянно омрачены усталостью.

Гарри, бессильный изменить ситуацию, прятался за кустами, следя, чтобы никакой частью тела не выдать себя хищному взору кузена, пока банда избивала малыша. По коже Гарри пронеслась дрожь от плача ребёнка и разносимых ветром по полупустой улице издёвок.

Как уже и говорилось, это был совершенно обычный день, и совершенно обычная часть каникул Гарри. Эти «весёлые» игры в «прятки» и «догонялки» с Дадли не прекращались ни дома, ни на улице, ни в школе — учителя смотрели на всё сквозь пальцы, так как никто не хотел связываться с отцом хулигана. Вместо того чтобы сделать что-либо, тот распишет любому, во всех красках и подробностях, почему его сынок — невинный одуванчик, а детишки сами виноваты, что их пинают и щипают.

Гарри проживает у своих родственников — Дяди Вернона и тети Петуньи. Они, по непонятным Гарри причинам, невзлюбили его. В перерывах между болтовнёй и вылизыванием Дадли, дядя говорил ему:

— Ты — урод, мальчишка! Тебе в этой жизни ничего хорошего не светит.

Гарри, ещё не обжёгшийся на этой ловушке, первое время был не согласен, даже возмущался:

— Ч-что? Я-я не урод!

На некоторое время Вернон замолкал, словно осмысливая сказанное, после чего маниакально улыбался и смотрел на Гарри с выпученными глазами:

— Послушай меня внимательно, мальчишка, — он схватил мальчика за правое ухо. — Ты такой же урод, как и твои родители, понятно?! Еще раз ты посмеешь мне перечить, и ты об этом очень пожалеешь, — прорычав это, дядя отшвырнул его за ухо так, что казалось, что оно могло оторваться, отчего Гарри упал на пол. Боль пробежала волной по всему его телу.

— БЫСТРО, — открыл дверь под лестницей дядя Вернон. — В ЧУЛАН!!! Ты всю неделю будешь без еды!

После того случая, Гарри больше никогда не смел возражать Дурслям.

Прошло уже больше двадцати минут с того момента, как плач прекратился, и Гарри решил, что выходить безопасно. К сожалению, это было ошибкой.

Как только голова Гарри показалась из кустов, он услышал крик:

— Дадли, быстрее, я его нашел!

Ноги сами понесли Гарри куда подальше. Это был Пирс — ручная крыса Дадли. Да и внешне он походил на неё.

— Быстрее!!! Он убегает! — мальчишка бежал, как пуля, не тратя время на то, чтобы думать или оборачиваться.

В попытке оторваться, он перелез через забор парка, и маневрировал среди деревьев, но, судя по шуршанию веток и топоту, преследователи не отставали. Парк был не очень большой, и перед Гарри довольно скоро показалась автотрасса, но тот не мог позволить себе остановиться, и ему пришлось бежать через дорогу.

Однако, за пару секунд до того, как его нога могла бы переступить бордюр, он услышал шум двигателя и гудок справа от себя, быстро становящиеся всё громче и громче…

Но тут произошло чудо. Гарри будто бы ускорился и… подлетел, будто некая сила помогла ему. К тому моменту, как водитель начал тормозить, Гарри уже бежал по тротуару, сам не понимая, что произошло.

Это тоже была обычная часть обычного дня Гарри — с ним нередко случались странности.

Например случай, когда тетя подстригла его налысо, и оставила лишь маленькую челку. Ему было очень стыдно, и он уже представлял, как на следующий день все будут смеяться над ним.

Однако, когда буквально на следующее утро он прошёл мимо зеркала, его тело парализовало от неожиданности. В голове пронеслась лишь одна мысль: «Как?» Его привычная шевелюра была на месте, целая и невредимая.

Тетя Петунья, следуя своей логике, его наказала. Гарри настолько задумался о том, как могут быть связаны эти два момента из его жизни, что отвлёкся от побега — он споткнулся о камень и упал на пыльный асфальт, разбив себе нос и очки.

Гарри дрожащими руками поднялся и стал искать очки, предвкушая наказание за поломанную вещь, но не обнаружил их под собой. Кто-то уже подавал их ему. Не долго думая, Гарри взял очки из руки незнакомца и быстро надел их.

Очки были в ужасном состоянии. В правом стекле была трещина, в левом половина линзы была выбита. Через пару глубоких вдохов, когда адреналин выветрился из головы, взгляд Гарри сфокусировался на том человеке, что был напротив.

Это был высокий, симпатичный парень. Небольшое недоумение вызвал ураган на его голове — почти такой же, как и у самого Гарри. Доброжелательно лицо, курносый незнакомец смотрел на Гарри улыбающимися карими глазами. Единственное, что вызывало подозрения — это шрам на правой щеке, который почти добрался до глаза.

— С-спасибо, сэр, — Гарри покраснел, с непривычки. Это был первый раз, когда кто-то ему помог, да и его улыбка казалась искренней… по крайней мере, Гарри.

— Ты ушибся? Тебе помощь не нужна? — спросил юноша обеспокоенным тоном.

— Н-нет, спасибо, сэр.

— Гарри, не называй меня «сэр», пожалуйста, — Гарри широко раскрыл глаза в удивлении. Прежде чем он успел спросить что-либо, юноша продолжил:

— Ты весь в ссадинах и грязный… так не пойдет, — он протянул руку в сторону Гарри, собираясь смахнуть ветки и листья с одежды мальчика, но тот инстинктивно вздрогнул и шагнул назад.

— Понятно… Тебя часто били?

— Э-эм-

— Проклятье. Вижу, что да. С тобой плохо обращаются, — сказал юноша, будто уже знал ответы на все свои вопросы заранее. — Гарри, пошли со мной. Тут нас могут увидеть те, кому не стоит обо мне знать, — сказал юноша, опасливо осматриваясь вокруг. Гарри наконец-то набрался уверенности и пробормотал:

— Простите сэ-… мистер-

— Называй меня Хайсе.

— Хайсе, я не могу с тобой пойти. Н-нам в школе запрещают… ходить с незнакомцами.

Хайсе улыбнулся.

— Но ты же мое имя знаешь?

Гарри кивнул.

— И я твое, а значит, мы уже знакомы.

«Он правда откуда-то уже меня знает… и как с этим поспорить?» — возмутился про себя Гарри.

— А никак, — ответил Хайсе.

— Подождите, вы уме-

— Да, но на самом деле у тебя и так все на лице написано. Прости что тороплю, Гарри. Я отвечу на все твои вопросы, но не тут, — юноша полез в карман, и достал оттуда… ножку, видимо, от куклы. — Так… возьмись за эту ножку и крепко держи, ты меня понял?

Гарри всё это показалось странным, но он, хоть и побаиваясь, все же сделал так, как сказал ему юноша.

— Портус!

Сказал парень, после чего, внезапно, всё начало кружиться и вертеться — Гарри подумал, что его сейчас стошнит, но прежде, чем он успел осмыслить что-либо ещё, он почувствовал, будто его выкинуло из урагана, и он упал на ковёр.

Загадочный юноша помог ему встать.

Сквозь поломанные линзы, Гарри начал осматривать обстановку. Первое, что он заметил — это отсутствие ветра — и действительно, он каким-то образом оказался в четырёх стенах какого-то дома. В комнате было очень много полок с книгами. В центре стоял стол, на котором были выгравированы непонятные символы, а посередине лежала огромная книга.

— Гарри, дай свои очки, пожалуйста.

Гарри дрожащими от шока руками протянул незнакомцу очки. Тот направил на них… Палочку?! Спустя одно странное слово очки починились, словно по волшебству! Гарри открыл рот от изумления.

— Думаю, у тебя много вопросов? Почему я знаю твое имя, как мы сюда попали, зачем нужна была нога куклы, как я починил твои очки?

Гарри смог лишь кивнуть. Юноша улыбнулся.

— Для начала: приятно познакомится, Гарри. Я — Хайсе, твой старший брат.

---

Примечания:

Эту часть очень сильно переделана, моей Бетой. Так как это мой первый опыт, и мне сложно было начать она мне очень помогла, указывает на ошибки, помогает грамотней излагать текст. Знаю она не любит когда ее хвалят, но спасибо тебе большое. Я и дальше буду вкладывать душу в этот проект, особенно в его персонажей. Я не знаю что будет дальше, я просто даю этой истории в моей голове жить, и иногда подкидываю им трудности, что бы как и все читатели наблюдать как будут выбираться герои. Вторая часть уже готова, сегодня приступлю к 3 главе . Как только 2 будет отбечена, меня поругают за мой плохой русский язык, я ее выложу . Скажу лишь одну вещь понимайте как вам угодно, я очень люблю персонажа "Луна Лавгуд" и по этой причине, ее будет много в фике, я уже продумываю как правильно описать ее характер, хочу его сделать как можно похожий на оригинал, хочу что бы и вы влюбились в такого замечательного персонажа, как это в свое время сделал я. Это не значит что про других персонажей я забуду, нет. Я буду стараться над каждым, моя цель показать взросления их (И конечно же взросления Хайсе). Каждая глава будет разного размер

а, ведь в каждой главе у меня есть что показать и что рассказать, к примеру глупые разговоры двух братьев (А-ля кузены). Переживания, страхи, улыбки, радость, многое в фанфике будет объяснятся в деталях, к примеру как Хайсе понял что Гарри бьют, и плохо обращается, обращайте внимания на детали, ведь я очень стараюсь над ними. И жду ваших версий "Что и почему" спасибо!

— М-мой б-брат?!

— Ну-у… если быть точным, то кузен, но, пожалуйста, не называй меня так. Я тебя нянчил, когда тебе и года не было, — смущённо сказал Хайсе и улыбнулся, после чего добавил: — Да и там где я рос, после одного случая с твоими родителями... не принято использовать слово «кузен» — его попросту нет.

Гарри несколько смутился.

— Прости, не хотел тебя обидеть.

— Всё в порядке, — юноша легонько растрепал волосы Гарри. — Но, прежде чем я продолжу, может, присядем? — он показал за спину мальчика, в направлении ранее незамеченного Гарри мягкого кресла. Почему-то Гарри казалось, что всё происходит так, как и должно быть, хотя тут и там происходили всякие разные странности.

Как только Гарри повернул голову обратно к Хайсе, тот уже сидел в точно таком же кресле.

— Так, для начала… Кики!

В ту же секунду перед Хайсе появилось существо, похожее на человека, но размером не более шестилетнего ребенка. Кики была лысая, с ушами, выглядящими, будто крылья летучей мыши, сморщенной кожей и длинным носом, но одетая, как обычная человеческая девочка: розовый сарафанчик и кеды.

— Вы звали, хозяин? — она очень низко поклонилась.

— Да. Можешь, пожалуйста, сделать нам с Гарри чай?

Серые глаза существа расширились, и оно повернулось в сторону Гарри. Оно приоткрыло ротик в улыбке.

— Юный хозяин снова с нами?! — существо едва сдерживало слёзы, и сложно было разобрать его речь. — Мой хозяин часто говорил о вас, сэр, он неделями не спал! Искал вас, молодой хозяин! — слезы потекли ручейками по её щекам. — И вот, наконец-то… Вы с нами! — Кики побежала к ноге Гарри и обхватила её обоими ручками.

Гарри не знал как реагировать. Он думал, что его уже ничем не удивить, но тут он ошибся. Положение спас Хайсе. Он очень нежным голосом проговорил:

— Кики…

Кики сразу отпустила ноги Гарри, словно очнувшись от транса, отошла и сразу же стала кланяться и просить прощения:

— Простите, простите, юный хозяин! Я не хотела причинить неудобство… Кики — плохой домовой эльф, — она опустила свои ушки и уставилась в пол.

— Все нормально, Кики, — Гарри погладил её по макушке. — Я удивился, но ты мне ничуть не доставила неудобства. Наоборот… Я рад, что меня так встретили, — сказал он настолько успокаивающе, насколько мог.

— Молодой хозяин… вы также добры, как ваш брат, — проговорила она, вытирая слезы с лица. — Прошу прощения, чай скоро будет готов, — Кики щелкнула пальцами и растворилась в воздухе.

— Это, Гарри, домовые эльфы. Они служат волшебникам.

— Они в рабстве?

— Не у всех. Они не могут выжить сами, поэтому питаются нашими силами, и родовой магией, если такая есть.

— Родовая магия? — неуверенно спросил Гарри.

— А, точно, из головы вылетело! — стукнул себя по лбу Хайсе. — Ты, как и я, являешься волшебником. А родовая магия — это магия, которая перешла тебе по наследству от твоих предков. Например, сильный артефакт, родовой дом или знания.

Гарри снова смогли удивить: он — и волшебник? Да как такое может быть! Он просто Гарри, просто… Гарри?

— Мне кажется, ты ошибся, Хайсе… Я… не волшебник…

— Не волшебник? — Хайсе рассмеялся и игриво посмотрел на Гарри. — Вспомни, случалось ли с тобой что-то странное, когда ты злился или радовался? Что-то, чего ты не мог объяснить? Хотя, что ты, — немного насмешливо протянул он, — ведь каждый ребенок может ни с того ни с сего подлететь и ускориться, чтобы не столкнуться с надвигающейся машиной.

Гарри задумался и начал вспоминать все странные события, что с ним происходили. Пока он прокручивал воспоминания в своей голове, неожиданно вернулась Кики, как и просили — с подносом и двумя чашками чая на нём. Гарри и Хайсе забрали свои чашки и устроились поудобнее.

— Перейдём к тому, как мы сюда попали, и потом разъясним про куклу?

Гарри молча кивнул.

— Первое. Как ты понял, мы с тобой — волшебники, умеем колдовать и еще много каких вещей. С помощью магии, — Хайсе продемонстрировал свою волшебную палочку, — я починил твои очки и создал портал сюда.

— А чтобы творить магию, всегда нужна палочка?

— Не всегда. Есть еще посохи и другие артефакты, но палочка практичней и удобней. В палочке находится часть магического существа. К примеру, волос единорога, сердечная жила дракона или что-то тому подобное. Благодаря этому мы и можем освобождать силу которая находится внутри нас, — Хайсе указал рукой себе на сердце. — Есть сильные волшебники, которые могут колдовать без них, но, конечно, в пределах разумного. Высшую магию без палочки использовать пока ни у кого не получалось. Далее. Как мы сюда попали? Чтобы путешествовать, волшебнику не нужны самолеты, машины и прочее. Вместо этого мы умеем создавать порталы, трансгрессировать, или использовать камин.

— А как же нога куклы? — непонимающе спросил Гарри.

— Это просто первое, что бросилось в глаза. Портал можно создать практически из любых предметов, кроме, пожалуй, магических и больших. К примеру, я могу спокойно сделать стул порталом, но вот стол будет немного сложнее, ведь потребуется больше энергии на большую вещь. Один из плюсов порталов, это то, что у них нету ограничений на расстояния, так как трангрессия зависит от силы и от способностей мага. Кстати, интересный факт — порталом могут за раз воспользоваться до 5 магов. Или даже не магов, — добавил юноша.

— Не маги тоже могут воспользоваться порталами?

— Да. Если портал заколдовать, к примеру, чтобы он активировался только тогда, когда к нему прикоснутся, то будет неважно, кто прикоснется — Он отправится туда, куда был направлен портал разных способов перемещения для магов, но про них я расскажу в следующий раз, — Хайсе мягко улыбнулся и выпил глоток чая, дав Гарри минуту осмыслить всё.

— Вот мы и плавно подходим к теме того, откуда я тебя знаю, и почему я появился только сейчас. Но, прежде чем мы продолжим… Гарри, ты знаешь как погибли твои родители?

— Да… они погибли в автокатастрофе.

— Ммммм… понятно. Гарри, твои родители погибли не в автокатастрофе. Слушай с самого начала.

Хайсе глубоко вздохнул.

— Начнем с того, что у нашего с тобой общего дедушки Флимонта Поттера было два сына. первый был мой отец — Ричард Тодоров Поттер. Ему дали фамилию матери, чтобы в будущем у него было меньше проблем, да и в роду они были последние — многие умерли от драконьей оспы или во время войны. Вторым сыном был твой отец — Джеймс Поттер. Твой отец был очень желанным ребенком, но у Юфимии Поттер долгое время не получалось забеременеть. Поэтому, когда родился дядя Джеймс, его очень сильно баловали, как он мне рассказывал. Все что я знаю про Дедушку, это то что он был хорошим изобретателем и создал снадобье «Просто блеск». Думаю по названию понятно для чего оно… В общем, это были времена после войны с Геллертом Грин-де-Вальдом, в то время считавшимся самым сильным и опасным темным магом. Наш дедушка, до того как женился на твоей бабушке, поехал в командировку в Болгарию и там познакомился с моей бабушкой, представительницей древнейшего рода Тодоров. У них случился роман, но ни он, ни она не знали что их партнеры являются представителями двух древнейших родов. Два незнакомых подростка, которых пусть и не напрямую, но коснулась война, такие разные, и в то же время похожие. В итоге, через девять месяцев появился мой отец. От бабули он узнал про отца, а когда ему исполнилось шестнадцать он стал главой рода Тодоров, и спустя несколько лет познакомился с моей мамой — Гвен Кфел. Она была французского происхождения и была на четверть вейлой.

— Кто такие «вейлы»?

— Одна из магических рас. Расскажу вкратце. Обычно, её представители — девушки, но я слышал, что бывают исключения. У них есть способность околдовывать парней, и заставлять все их внимание обращать на них. Немногие волшебники способны сопротивляться их чарам, но я тебя научу, — Хайсе подмигнул и продолжил. — Спустя несколько лет, в 1970 году началась война с темным магом — Лордом Воландемортом. Отцу, как наследнику рода, в 1976 его бывший друг, на то время служивший Воландеморту, предложил присоединиться к ним, предлагал большое богатство и власть. На что мой отец отказал, заявив, что он не приемлет смерть невинных людей, и он никогда не будет служить тому, кто потерял свою честь и право называться мужчиной. Он ссылался на то, что Волендеморт не щадил никого, поэтому мой отец считал его трусом. Он стал воевать против Воландеморта. На одном из заданий в 1979 он познакомился с твоим отцом. Насколько я знаю, он вовремя пришел на помощь ему и его товарищам. За кружкой сливочного пива они разговорились, и, когда Джеймс представился, Ричард заметил, что у его биологического отца тоже была фамилия Поттер и он тоже говорил на английском. Потом Джеймс спросил имя его отца, и когда услышал был в очень большом шоке, но они все же смогли принять друг друга и подружится. Они нередко приходили к нам… Лили часто ухаживала за моей мамой, и за мной следила, она получала огромное удовольствие от того что была кому-то нужной и полезной. Тогда моя мать была больна, и они договорились, что если с моим отцом что-то случится, Джеймс будет присматривать за мной. Чуть меньше, чем через год отца убили. Перед смертью от болезни моя мать дала мне фамильное кольцо отца и сказала: «Мой маленький мальчик, ужасные люди сделали очень плохое с твоим отцом. Чтобы такое не случилось с тобой, тебе придется уехать». Я сказал ей, что не буду бросать её, но меня оглушили и отправили к твоим родителям. Меня оглушила служанка, так как в Болгарии принято, чтобы служанками были люди. Это не считалось унижением, просто способ заработка. Когда я открыл глаза, первой, кого увидел, была твоя мама. Она ухаживала за мной все то время, пока я был оглушен. Спустя пару минут к нам присоединился Джеймс, он мне вкратце объяснил что случилось, обнял меня и сказал, что я дома. На тот момент мне было шесть лет, и твоя мама ждала твоего появления. Было принято решение никому не говорить обо мне, в целях защиты. Обо мне знали только твои родители. Лили и Джеймс относились ко мне как к своему ребенку, баловали меня, катали на метле, учили, и когда ты родился, первым, кто тебя взял на руки после Лили, был я. Неудивительно, что твоим первым слово было мое имя. Позже Сириус, твой крестный отец, догадался что в доме есть еще ребенок. Сначала он обижался на Джеймса за недоверие, но потом сказал, что понимает их. Он часто меня катал в своей анимагической форме.

— Что это такое?

— Это — животное, в которое превращается волшебник. Есть такая штука, как анимагия. Так вот, это — искусство превращения в свое внутреннее животное. Позже о нем расскажу подробнее. В общем, я очень привязался ко всем, но позже твои родители узнали, что за нами охотится Волендеморт. Они начали обдумывать как нас спасти, и за два часа до нападения было решено, чтобы Сириус отправил меня к человеку который увезет меня из страны, где обо мне позаботятся. Лили хотела чтобы я забрал тебя с собой, на что Джеймс ответил: «Про Хайсе никто не знает, он просто будет ещё одним ребенком, которого увозят из страны. На него ничего нет в министерстве, его не отследят, в отличие от Гарри.» Я просился остаться, говорил, что я буду сражаться… глупый мальчишка, я так сильно не хотел вас бросать. Боялся за тебя и за Джеймса с Лили. Но Лили обняла меня, поцеловала в лоб и сказала: «Ты — наша семья, мы не можем тобой рисковать. Гарри мы защитим, но тебе нужно уходить. Когда ты вырастешь, найди своего младшего брата и присмотри за ним, пожалуйста.» Она в последний раз обняла меня, а потом Джеймс сказал мне на ухо: «Будь сильным. Не переживай за Гарри, о нём позаботятся. Прости, что тебе приходится уходить, заклятие может сработать на одного человека, но не на двух. Мы тебя очень любим.» После чего крепко обнял меня. Я уже тогда понял, что они не рассчитывали выжить. Я со слезами на глазах просил Сириуса меня оставить, но он был непреклонен. За двенадцать часов перед нападением, Хранителя сменили, я не знаю на кого, я так и не расслышал. По этой причине Сириус взял меня, в случае если нас поймают, я убегу, а от него ничего не узнают. Так меня и увезли к брату моей мамы, который жил в Польше. Его звали Антонио. Они не любили друг друга с детства, но после того, как он узнал, что его младшая сестра погибла, что родственники которым меня отдали тоже погибли, он в первый раз на моей памяти проронил слезу. Он принял меня и начал обучать. Сразу через день было объявлено, что Темный лорд пал, и ты стал «мальчиком, которым выжил». Я был самым счастливым человеком, пока не прочитал, что твои родители погибли, и я поставил себе цель. Отомстить за отца и встретится с тобой. Я рос с двумя старшими братьями-близнецами, которых звали Ныкытин и Сэргио, и младшей сестрой Милиой. Меня обучали как аристократа, но при этом я не учился в школе, как старшие братья и сестра. Вместо этого моим обучением занялся дядя. Он воспитывал меня как бойца, у меня было очень много частных учителей, поэтому проблем с образованием у меня не было — я даже сестре помогал с уроками на каникулах. Также, он тренировал меня в темных искусствах, и всё для того, чтобы я отомстил однажды за своего отца и стал наследником древнего рода. Так, в общем, и случилось — как только я закончил дела, мне стукнуло шестнадцать. Если в роду не осталось больше никого, то наследник становится главой в шестнадцать лет, за год до совершеннолетия по магическим меркам. Я вернулся в дом, где родился, и с помощью гоблинов отстроил его заново…

— Гоблинов? — переспросил Гарри.

— Да. Это такие магические существа. Позже поговорим о них. Я вернул дом в порядок, и решил выполнить обещание: найти тебя и, по возможности, если ты захочешь, забрать. Я потратил год чтобы тебя найти. Оказывается, «мальчик, который выжил» живет не в магической семье, а у маглов! Мне это сразу показалось странным — насколько я помню рассказы Лили, сестра её не любила, и презирала магию. Мне было непонятно, почему ты тогда живёшь с ней. У меня есть свои догадки на этот счёт, но для начала я хотел бы услышать про тебя как можно больше, и, пожалуйста, только правду. Не забывай, что я умею читать мысли, — хитро улыбнулся Хайсе

— М-можно я сначала спрошу? — неуверенно спросил Гарри.

— Конечно.

Гарри переполняли вопросы, он хотел знать подробности, но в его сердце загорелась надежда, и спросить он смог только одно:

— Ты меня правда хочешь забрать?!

— Да, но не прямо сейчас. Мне надо подтвердить свой род в Англии, доказать, что я тоже Поттер и по возможности стать Лордом, чтобы получить на тебя опеку, но это займет время.

Гарри кивнул в знак понимания, но очень сильно нервничал. Словно вся жизнь подводила его к этому моменту.

— И еще вопрос!

У него в глазах загорелся огонь. Хайсе смотрел на него в ожидании, с привычной улыбкой.

— Какими были мои родители?

— Я их знал всего года два, но, твой отец вечно шутил и заставлял злиться твою маму, но и она не отставала — вечно его подкалывала. Они были очень добры, и когда я был у них, они говорили, что у них два сына, — лицо Хайсе на секунду помрачнело. — Насколько я знаю от Сириуса, она была самой лучшей ведьмой в школе, настоящим талантом.

— А где сейчас Сириус? И что это за школа?

— Где Сириус не знаю, я собираюсь с этим разобраться. Он точно жив, в этом я уверен. А вот школа… Я мало чего знаю про Хогвартс, знаю только что в нем есть четыре факультета, названия которых соответствуют фамилиям основателей: Слизерин, Гриффиндор, Когтевран и Пуффендуй. Ещё я знаю, что директор этой школы, Альбус Дамблдор, это тот маг, который победил темного волшебника Геллерта Грин-де-вальда. Я обязательно изучу этот вопрос, Гарри.

Он ухмыльнулся.

— Ну что ж. Теперь твоя очередь рассказывать.

Тогда-то Гарри и выпала возможность наконец-то излить душу и рассказать про всё, что с ним приключалось: про жизнь с Дурслями в общем, про случай с питоном в зоопарке, и ещё много про что. По ходу рассказа, лицо Хайсе очень, очень много раз менялось, но чаще всего был виден гнев.

— Как-то так…

— Так, — Хайсе потёр виски. — Кики!

Она откликнулась мгновенно и поклонилась.

— Да, хозяин?

— Огневиски мне, пожалуйста, и побыстрее.

— Да, хозяин!

Гарри не знал, что такое «огневиски», но подозревал, что это алкоголь. Через десять секунд Кики вернулась и принесла рюмку оранжево-красной жидкости. Хайсе залпом её выпил.

— Спасибо, Кики, — эльф поклонилась и исчезла.

— Так, давай по порядку. Значит, за все время к тебе НИКТО не пришел, чтобы проверить, что с тобой? — голос Хайсе звучал раздражённо. Это немного напугало Гарри.

— Н-нет…

— И это при том, что за тобой постоянно наблюдают женщина-сквиб и пара волшебников, которые меняются время от времени?!.. — сквозь зубы прошипел Хайсе. Гарри не решился спросить, что такое «сквиб», но Хайсе понял его без слов. — Сквибы — это люди, которые родились в волшебных семьях, но не обладают магией. К ним обычно очень плохо относятся, но про все, что связано с сквибами и чистокровными мы поговорим позже. Что важно, так это то, что за тобой явно присматривают, и мне приходится хорошо скрываться. О твоем положении знают… — сказал разозлённый юноша.

— Но тогда… Почему никто н-не… прекратил издевательство надо мной?

— Я не знаю… Ладно, с этим разберемся. Ты сказал, что разговаривал со змеей. Ты в этом уверен?

— Д-да… Разве не все волшебники так могут?

— Далеко не все, Гарри. Этот редкий дар. В Англии считается, что только темные маги им владеют… Темный лорд тоже им владел.

Гарри побледнел, но решил спросить.

— З-значит я… Темн-

— Темный маг? — спросил Хайси, к нему снова вернулась улыбка. Гарри лишь кивнул.

— Нет, это бред сумасшедших. Не дар делает человека темным магом, а его поступки и решения. Так же и с темной магией — нет темной магии, есть только смысл который ты вкладываешь в магию, и для чего её используешь. И, кстати…

Хайсе внезапно зашипел!

— Я тоже владею парселтангом. Разве я похож на злодея?

Гарри покачал головой.

— Я научу тебя пользоваться этим даром, но на сегодня хватит. Прости, но тебе придется отправится обратно. Ты дал мне много пищи для размышления. В следующий раз, когда мы встретимся, у нас будет много работы.

Хайсе встал и достал пуговицу из шкатулки, и протянул Гарри.

— Ты отправишься в место неподалёку от своего дома. Не потеряй пуговицу — в полдень она отправит тебя сюда.

Хайсе встал с кресла, крепко обнял Гарри, и шепнул ему на ухо: "Удачи", — после чего, немедленно достал палочку, и направил её на пуговицу.

— Портус!!!

Уже после знакомого чувства головокружения, Гарри упал на задний двор дома Дурслей. Некоторое время он просто лежал, приходя в себя после неожиданного разговора, после чего неловко встал и, немного пошатываясь, пошел к главному входу, спрятав пуговицу в карман.

Тем временем Хайсе расхаживал по комнате и все думал, как же это все странно. За Гарри явно следят, пусть и плохо, и, кажется, знают, в каких он условиях. Почему никто не вмешивается? Из рассказов Гарри он понял, что его магический опекун не сообщает Гарри о состоянии счета, и вообще не появляться в его жизни. Видимо, он не соблюдает завещание Лили и Джеймса. Зачем скрывать от мальчика то, что он волшебник? Может, из-за славы? Было бы разумно, но можно было ему не говорить его настоящую фамилию. Он мог жить у магов, а когда он подрос, ему бы все рассказали. Может быть, есть какая-то связь? Дурсли приходятся Гарри родственниками… можно же было Гарри даже сквибам отправить, но нет, именно им. Неужели его специально отправили к тем, кто его ненавидит?

Слишком много вопросов, а ответов у Хайсе пока нет. Слишком многое надо узнать. Какие дома были союзными с домами Поттеров, и по какой причине они не взяли Гарри к себе? Кто опекун? Что вообще, мать вашу, творится в этой стране?!

— Кики!

— Да, хозяин?

Она, как всегда, поклонилась.

— Что ты думаешь? О Гарри, о нашем разговоре... И честно.

— Молодой хозяин был очень напуганным, кажется его часто били, мне знакомо такое... Хозяин, я знаю домовых эльфов, над которыми издевались, сэр. Но при этом он был очень добрый, застенчивый, а когда он немного расслабился в его глазах пылала жизнь. Мне кажется, молодого хозяина не просто так отправили к этим ужасным людям!

— Вот и я так думаю. Надо решить, что нам делать, а пока — ты свободна.

Эльф поклонилась и исчезла.

— Кто-то ведет интересную игру, только вот, — Хайсе сжал руку в кулак, — в этой игре мой брат — пешка.

Хайсе взмахнул палочкой, и из воздуха появилась пара черных мантий с капюшонами. Он произнес пару заклинаний, взял одну из мантий, надел на себя и приготовил палочку к заклинанию трансгрессии.

— Время завербовать союзников, — сказал он и перенесся в Косой переулок.

---

Примечания:

Йоу, надеюсь вам не было скучно, моя Бета меня уже поругала, что получился просто монотонный рассказ. Прошу прощения, но он к сожалению нужен истории , потому что в будущем, детали и не да четы в рассказе Хайсе, будут иметь важную роль в его биографии. Дальше обещаю будет интересные сюжет, ведь уже в этой главе Хайсе подозревает что случаем с Гарри что-то не так. Поэтому она дает толчок цепочки событий, где главным героям придется решать пазл, а в будущем и создавать его для "cпойлер". Надеюсь эпичный конец (Лично мне показался он пафосным у крутым, не знаю почему, может в моей голове это выглядит круто, как он одевает капюшон и говорит эту фразу) 3 глава будет завтра, а может сегодня ночью, я ее удалил и собираюсь переделовать, по 2 главе наверное видно, что она какая-то не живая. Прощу прощения я пишу ее по ночам, в крайне плачевном состоянии, по этой причине глава получилось монотонной, но очень нужной, ибо фрагметы и детали в ней в будущем будут нужны. А пока вы ждете третей главы, спасибо моя Бета, что ругаешь меня что я не высыпаюсь, и иза мои не до четы. Я прям щяс отправлюсь в парк писать в черновике историю, надеюсь я ее смогу выпустить сегодня, всем спасибо.

Примечания:

Так, вот глава полностью готова. 4 будет писаться в субботу)))

---

На следующее утро Гарри проснулся раньше, чем обычно. Если для Гарри было нормальным просыпаться в половину седьмого, то в этот раз он проснулся ровно в пять часов утра. Гарри покручивал в голове все, что произошло вчера, и, чтобы убедится, что ему это не приснилось, он сунул руку в карман и достал пуговицу, которую ему дал Хайсе. Возможно, он просто где-то её оторвал и сунул в карман? Нет, бред. Тогда бы у него не болела голова от вчерашних криков.

Когда Гарри возвращался от Хайсе, обдумывая то, что с ним произошло, он был так погружён в свои мысли, что не сразу заметил, как дверь дома открылась, и там стоял рассерженный Вернон. Он был настолько зол, что стал похож на красного моржа, с маленькими, преисполненными ярости и жажды разрушения, глазками.

— Где ты шлялся?!

— Я гулял, дядя, — ответил Гарри, на удивление спокойно. Причиной тому была усталость — за прошедший день столько всего произошло, что у него не было сил даже боятся дядю.

— Не ври, мальчишка! — еще злее прорычал Вернон. — Ты был у кого-то в гостях, я знаю!

Усталый взгляд Гарри резко ожил. Как он мог догадаться?!

— Значит, это правда? — кулаки Вернона сжались и подрагивали от напряжения.

— Нет, дядя Вернон, я был на улице, ч-честное слово, — быстро пробормотал Гарри, но его удивлённая гримаса всё ещё его выдавала.

— Врешь! ДАДЛИ С ДРУЗЬЯМИ НЕ МОГЛИ ТЕБЯ НАЙТИ! — он перешёл на крик, но, внезапно, стал говорить почти нормальным тоном. На его перекошенном злобой лице возникла хищная улыбка.

— А как только я сказал про твой проступок, твое лицо сразу тебя выдало.

Он улыбнулся ещё шире, едва ли сдерживая желание рассмеяться. Сие зрелище вернуло Гарри чувства, парализовав его страхом. Он едва-едва бубнил:

— Н-но-о я-я...

Вернон сразу схватил мальчишку за ухо, закрыл входную дверь, и потащил к чулану.

— Значит, ты шлялся у кого-то в гостях, пытаясь нас опозорить?! — он шипел Гарри прямо в ухо. Мальчик попытался собраться с силами.

— Н-нет, дядя, я просто...

— Заткнись, мальчишка! — все попытки оправдаться были тщетными. Вернон ещё сильнее сжал ему ухо. — Если я хоть от кого-то узнаю, что ты, грязный выродок, пытался выставить нашу семью в плохом свете своими странностями, обещаю, ты об этом пожалеешь! Не дай Бог я снова узнаю, что ты был у кого-то в гостях! Чулан, — Вернон зловеще ухмыльнулся, швырнув Гарри за дверь под лестницей. Гарри закашлял от поднявшейся пыли, — покажется тебе раем.

Вернон с грохотом закрыл за собой дверь.

Так Гарри и лег в постель. Голодный, с чувством, что его ухо сейчас оторвётся, и звоном, раздающимся эхом в голове, словно от удара по ней молотом, который отдавал болью.

Гарри лежал на кровати, потирая ухо, и с нетерпением ждал двенадцати часов дня. Но для начала, надо было сделать все, чтобы быстрее уйти в безопасное место. Гарри лежал больше часа, смотря наверх, в диагональный потолок, который едва разделял чулан и лестницу, и перекручивал в голове всё, что он узнал, пытаясь сделать какие-то выводы.

«Так... Хайсе — приятный на вид человек. Он со своим домовым эльфом очень по-теплому ко мне отнеслись. Возможно, это все было спланировано? Но зачем? Нет, скорее всего он и вправду чувствует ко мне... Любовь?» — странное слово, о котором Гарри так мало знает, на секунду опустошило его голову.

«Ладно. Из рассказа Хайсе я понял, что я — волшебник, и буду учиться в школе для волшебников. Только вот когда? И как я вообще узнаю что-либо про неё? Наверное, мне должно прийти письмо или что-то подобное. Эх, поскорее бы уйти подальше от Дурслей», — Гарри замечтался. Если Хайсе — правда тот, за кого себя выдаёт, как же было бы прекрасно, если бы он получил над ним опеку. Да с кем угодно будет лучше, чем с Дурслями.

Примерно на этом моменте Гарри наконец-то уснул. Он видел смутные видения лучшей жизни, но и те забылись с разбудившим его стуком в дверь.

— Вставай, время готовить завтрак!

Гарри тяжело вздохнул, стащил с себя грязную простыню и принялся искать свои очки. После завтрака Гарри убрал в доме, поухаживал за газоном и помог приготовить ланч для Дадли. Время шло быстро и незаметно: к тому моменту, как Гарри закончил с делами, он понял, что у него осталось не больше двух минут до того, как его телепортирует к Хайсе! Он выбежал на улицу в поисках укромного места и приметил недалеко от дома кусты, где он и появился в прошлый раз. В ту же секунду, как Гарри спрятался за куст, его перенесло обратно в дом Хайсе, причём сразу на кресло!

Ничего особо не изменилось, кроме того, что перед ним на столе лежала мантия. Его размер. Гарри не спеша встал с кресла и стал рассматривать мантию, как вдруг услышал знакомый голос.

— Нравится?

Это был Хайсе, одетый в почти такую же мантию, что и на столе. Только побольше.

— Да... она мне?

— Да, тебе придется сегодня ее надеть. У нас много дел. Но сначала...

Хайсе раскинул руки в стороны. В комнате воцарилась неловкая тишина — Гарри просто стоял на своём месте, непонимающе глядя на брата.

— А, точно, — грустно улыбнувшись, Хайсе подошел и обнял Гарри. Сначала мальчик дернулся от неожиданности, но спустя пару секунд, он почувствовал себя в безопасности и решился обнять брата в ответ.

Хайсе улыбнулся и сказал:

— Теперь, это обязательное действие каждый раз при нашей встрече. Ты понял?

Гарри смущённо улыбнулся и кивнул.

— Отлично. Пора тебе рассказать, что мы сейчас будем делать.

Гарри вернулся на кресло и стал слушать.

— В общем, после того, как ты ушел, я задумался. Все это очень странно — ты же наследник благородного рода, но живешь у маглов! Не пойми меня неправильно, я хорошо отношусь к маглам, с шестнадцати до восемнадцати лет я почти прожил в мире маглов, но это твоя ситуация действительно не совсем мне понятна. Я перебрал сотни причин, почему именно у маглов, и почему именно у Дурслей — возможно, твой опекун решил, что так будет безопаснее: никто не будет искать тебя у маглов, а с учетом того, что они — твои родственники, становится понятно, почему именно им. Только вот почему спустя столько лет твой дом охраняют волшебники, и за тобой присматривает сквиб? Хорошо, спишем на то, что им нужно проверять тебя: как ты себя чувствуешь и так далее. Только вот почему при этом они, зная, какая у тебя жизнь, ничего не делают? Почему твой магический опекун даже не попытался разобраться? Хотя-бы тебя проверить, — Гарри уже не понимал, говорит ли Хайсе с ним или с самим собой.

— В общем, я хочу, чтобы мы тайно отправились в банк "Гринготтс" и там узнали все, что можем об этой ситуации. Для этого я заколдовал эти мантии, — Хайсе указал рукой на мантию, что лежала на столе. — Они не покажут нашу внешность и позволят изменить голоса. Так нас не должны узнать.

Гарри кивнул и набросил на себя мантию, надев капюшон.

— Кики, нас не будет, думаю, примерно два часа. Приготовь еду к нашему приходу, пожалуйста.

— Как прикажете, хозяин, — эльф поклонилась и исчезла.

— Так-с, а нам с тобой пора. Возьми меня за руку, пожалуйста.

Гарри послушно сделал то, о чем его попросили, и спустя пару секунд почувствовал, будто его затягивает, словно в водоворот! Если бы он позавтракал, его бы точно стошнило, но, только он успел об этом подумать, как они оказались на месте. Это была большая длинная улица, со множеством магазином, в которых были котлы, то какие-то метлы, но и обычные вещи, вроде как, тоже продавались — был магазин одежды, магазин книг. Если не учитывать пару мелочей, то это был почти обычный магловский квартал. Пока Гарри рассматривал Косой переулок, они уже остановились возле внушительного, официально выглядящего здания с надписью "Гринготтс".

— Мы пришли. Помни — веди себя вежливо и делай точно так же, как я, хорошо?

Гарри молча кивнул.

— Храни Мерлин Англию.

С этой фразой они вошли в здание. Хорошо, что на нём была магическая мантия, ведь иначе все бы увидели, как челюсть Гарри упала на пол от удивления и восхищения от того места, куда он попал. Хайсе и Гарри вошли в гигантский изящный зал, где работали странные маленькие человечки. Они были чем-то похожи на домовых эльфов, но более грозных, но по их взглядам было видно, что существа эти очень умны. «Грозные эльфы» сосредоточенно занимались своими делами. В помещении было довольно тихо — обстановка внушала серьёзность. Братья подошли к одному из тех человечков, которые стояли за стойкой, и Хайсе заговорил.

— Простите, сэр.

Гоблин посмотрел на юношу с интересом и спросил своим грубым голосом:

— Да, вы чего-то хотели?

— У меня назначена встреча с главой гоблинов Англии, — Хайсе показал работнику свой палец — на нём был перстень. Пока гоблин рассматривал его, Хайсе аккуратно снял украшение с пальца и протянул ему.

— Одну минутку, — гоблин взял перстень и ушел в соседнюю комнату.

Спустя пару минут он вернулся и отдал перстень владельцу, после чего сказал:

— Добро пожаловать, мистер Тодоров. Глава готов вас принять, но прежде вам надо будет пройти проверку крови, просим прощения за неудобство, — гоблин слегка наклонил голову.

— Ну что вы, мистер Кричмер. Все в порядке, мы его пройдем, спасибо вам за вашу службу, — Хайсе поклонился, и Гарри последовал его примеру. На лице маленького гоблина было легкое удивление. Люди редко с таким уважением относились к гоблинам.

— Прошу за мной, — гоблин пошел в соседнюю комнату, а ребята отправились вслед за ним. Они пришли к вагонеткам, сели в одну из них и поехали вниз, ещё глубже спускаясь под землю. Спускались они примерно минут пять, при этом постоянно петляя и поворачивая в разные стороны, и всё это под леденящий ветер пещеры и грохот колёс.

Как только они добрались до нужного места, перед ними оказалась большая мраморная дверь с золотыми выступами и узорами. Возле двери стояло два охранника с алебардами в руках. При виде их, Гарри напрягся

— Пожалуйста, подождите здесь, — сказал гоблин, вылезая из вагонетки. — Перед тем, как войдете, снимите, пожалуйста, капюшоны. Вы и ваш спутник пройдете проверку. Не переживайте — кроме меня и пары охранников никого не будет в комнате, и мы принесем клятву магии, что не собираемся разглашать, кто вы и с кем вы говорили, — гоблин почтительно поклонился, а Хайсе снял капюшон. Гарри повторил за ним.

— Не стоит, мне будет достаточно ваших слов чести, — Хайсе поклонился в ответ.

Гоблин в который раз поразился. Волшебник не попросил клятву магией, да и ещё был в курсе про слово чести?! Этот чужак явно знаком с обычаями гоблинов. Гоблин невольно почувствовал уважение к Хайсе.

Дверь открылась, словно бы приглашая в неё войти. Гоблин повёл их за собой.

После того, как они все прошли, дверь закрылась. В этой комнате было еще два охранника, такие же грозные, но только теперь с мечами. Комната была большая, мраморная и очень, очень чистая. Гоблины — раса чистоплотная. В целом, это место было похоже на дорогую приемную. Та дверь, которую охраняли стражи с мечами, вела к директору.

— Так, господа, — Кричмер повернулся к Хайсе и Гарри, — дайте ваши руки, я возьму немного крови и использую её, чтобы проверить ваш род. Если вы передумали, мы готовы принести клятву магии.

— Не стоит, я уже говорил, хватит вашего слова чести.

Гоблин немного помедлил, после чего преклонился перед братьями и начал речь:

— Клянусь своей честью, что информация обо всём, что произойдёт тут, останется тут же.

— Клянусь, — сказали два охранника позади его. Кричмер достал из кармана небольшой, изящный кинжал и аккуратно надрезал по очереди сначала ладонь Хайсе, а потом Гарри. У мальчика пробежала лёгкая дрожь по коже, и ему пришлось немного стиснуть зубы, чтобы перетерпеть боль пореза. Гоблин достал из того же кармана два небольших стеклянных флакона, в которые аккуратно собрал кровь каждого, после чего подошел к столу, что был недалеко от двери, из которой Гарри и Хайсе сюда пришли. Кричмер капнул кровь из одного флакона на какой-то пергамент, потом — кровью из второго на другой, точно такой же пергамент. Оба пергамента внезапно ярко засветились разными цветами, и гоблин, мягко улыбнувшись, взял пергаменты, положил их в карман и повернулся к ребятам.

— Мистер Поттер и Мистер Тодоров, директор готов вас принять. Вы подтвердили свои личности.

Хайсе и Гарри поклонились и пошли в кабинет директора.

— Только одна проверка? — шёпотом спросил Гарри.

— Нет. Дверь, через которую мы сюда вошли, заколдована. Если бы мы были самозванцами, она бы запищала. Заклинание на двери проверяет, действуют ли на проходящих через неё людей эффекты разных зелий, артефактов и прочего. Если бы мы зашли с капюшонами, она бы запищала, так как мантия начинает работать лишь тогда, когда надет капюшон.

Парни прошли дальше, в комнату директора. Она была чуть меньше приемной, но гораздо старательнее украшена: драгоценности, трофеи, оружие и награды — всё, о чём только можно было подумать. Тут был ковер из драконьей чешуи, а также много дорогой мебели и книжных шкафов. В центре комнаты стоял дорого выглядящий круглый стол, окружённый креслами. На кресле, что было напротив входа, сидел очень старый гоблин — весь в морщинах и седой. Его взгляд выглядел усталым, но при этом самым мудрым из всех, что когда-либо видел Гарри. Гоблин кивнул в знак приветствия.

— Мистер Тодоров, Мистер Поттер, рад встрече, — гоблин жестом предложил сесть.

Хайсе и Гарри по очереди пожали руку гоблину и сели за стол.

— Я — Ревин Гриффиндор пятнадцатый, директор банка "Гринготтс" и лидер гоблинов в Англии. Мистер Тодоров, мне сообщили что вы прибыли по делу о "сокрытии писем" отчетов о состоянии счета благородной семьи Поттеров.

— Это так. Но я не виню в этом ни вас, ни банк Гринготтс. Я считаю, что в этом виноват опекун моего брата.

— Это серьезное обвинение, мистер Тодоров. Нам придется использовать сыворотку правды. Обычно нужен официальный опекун, но раз вы утверждаете, что это дело рук самого опекуна, обойдемся без него.

— Я и мой младший брат, наследник семьи Поттеров, готовы к этому.

Гарри глубоко вдохнул, посмотрел сначала на директора, а потом на брата и, стараясь оставаться спокойным, произнес:

— Я, Гарри Джеймс Поттер, согласен принять сыворотку правды.

Гоблин кивнул и достал из ящика стола четыре маленькие бутылочки. Как подумал Хайсе, первые две были сыворотками, остальные — антидотами.

— Думаю, начнем с вас, мистер Тодоров. Я готов дать клятву магии, что все, что я узнаю, не будет использоваться против вас, если вы подтвердите свои слова.

— Не стоит, мне будет достаточно вашего слова чести, — гоблин удивился, но не подал вида. Он, конечно, слышал разговор, который происходил ранее, но видеть такое уважение к своей культуре от волшебника в живую? Такого давно с ним не происходило. Гоблин спокойно кивнул.

— Я, Ревин Гриффиндор пятнадцатый, даю слово чести, что все, что будет тут сказано, останется тут и будет рассказано только то, что пожелаете рассказать вы и мистер Поттер.

"Значит уже "останется здесь"? Отличное начало", — подумал Хайсе, улыбнулся и взял склянку.

Он залпом выпил зелье, в голове сразу помутнело. Удовольствие и блаженство пробежало волной по его телу.

— Назовитесь.

— Я Хайсе Ричард Тодоров Поттер.

— Какие у вас есть доказательства того, что вы являетесь Поттером?

— Я готов заплатить за обряд родовой крови если нужно.

— Хорошо, вы подтверждаете все слова, что скажет ваш младший брат?

— Да, я полностью ему доверяю. Я лично убедился, что никаких писем с отчетами до него не доходили, и я уверен, что в этом виноват его опекун.

— Достаточно, — гоблин протянул Хайсе противоядие. Гарри помог брату выпить его. Спустя пару секунд он пришел в себя и, как только очнулся, сразу серьёзно сказал:

— Сэр, не хочу проявить к вам неуважение, но вы не проверили, принимал ли я антидот от зелья правды.

Тут уже старый гоблин удивился заметно. Гоблин впервые за свои 246 лет жизни видел такого юношу.

— Помните, как вы проехали сквозь водопад? — Хайсе кивнул. — Так вот, если бы вы использовали зелья, он тут же бы вас облил и смыл все эффекты. Но вы пришли ко мне сухие, — улыбнулся старый гоблин. — Теперь вы, мистер Поттер.

Гарри кивнул, взял склянку и выпил зелье. Стало как-то легко, всё словно потеряло свою серьёзность.

— Назовитесь.

— Гарри Джеймс Поттер.

— Вы подтверждаете, что за все десять лет не получали ни одного письма о состоянии вашего финансового счёта?

— Да, сэр. Если бы не мой старший брат, я бы и не знал, что у меня есть счет.

— Достаточно.

Хайсе взял антидот из руки гоблина и помог брату выпить зелье, как и Гарри помог ему раньше.

— Так. Значит, Гринтготтс сделал большую ошибку... Как глава банка и глава делегации гоблинов Англии, прошу прощения и прошу принять компенсацию в размере 1000 галеонов.

— Сэр, как я уже сказал, вина лежит не на вас, а на опекуне моего брата.

— Мистер Тодоров, вы очень вежливы, но все таки прошу принять эти деньги, ведь мы не проверили, получал ли мистер Поттер письма.

— Хорошо, сэр, тогда можно продолжить?

Хайсе понял, что спорить нет смысла. Ему кивнули в ответ.

— Также, я бы хотел сказать, что за десять лет моему младшему брату ни разу не рассказывали про завещание его родителей, и, смею предположить, что оно было нарушено.

Тут гоблин покраснел. Один промах — ещё куда не шло, но второй промах! И всё по одной семье!

— Если надо, мы готовы снова принять-

— Нет, прошу прощения, что я вас перебил, мистер Тодоров, не нужно. Я вам верю.

И тут уже свое удивление не скрывал Хайсе. Он хотел, чтобы гоблин верил ему, но все же не хотел оскорблять его. Придётся сделать по-другому. Он сглотнул.

— Тогда... Я, Хайсе Ричард Тодоров Поттер, клянусь своей магией, что всё, что скажет мой брат про завещание, будет чистой правдой.

Вокруг Хайсе засветилась магия. Клятва в действии. Ревин и Гарри был очень впечатлены — волшебник пошёл на такое! Он настолько сильно доверяет Гарри... Мальчик решил содействовать.

— Я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь своей магией, что все, что я скажу про завещание — чистая правда, — вокруг Гарри также быстро пробежала волна света.

Хайсе смотрел на Гарри с... Обожанием? Он очень гордился братом, но также очень волновался.

— Думаю, кхм... — в голосе гоблина была неуверенность — он был очень впечатлён. — Давайте продолжим. Мистер Поттер, это правда, что вы никогда не слышали про завещание ваших родителей, о котором вам должны были рассказать за год до поступление в Хогвартса?

— Это так, сэр. Если бы не мой старший брат, я бы и про магию не знал.

Хайсе достал палочку и направил её на писчее перо, которое лежало на столе:

— Вингардиум левиоса!

Перо плавно подлетело. Магия никуда не исчезла.

Гоблин лишь удовлетворительно кивнул.

— Хорошо, мистер Поттер, я обещаю с эти разобраться, — гоблин помассировал виски, представляя, сколько же работы его ждет. — Если раса гоблинов может что-то для вас сделать, только скажите.

— На самом деле, вы можете, сэр, — Хайсе резко встал с кресла, при этом специально оставив палочку на столе, чтобы не напугать собеседника.

— Я бы хотел заключить наши дома в союз, как это принято у благородных семьей.

У старика чуть челюсть не отвисла. Если молодой человек старается вызвать у него сердечный приступ, то у него хорошо получается! Что-то подобное происходит впервые в истории!

— И, если вам будет несложно, в суде, когда я буду восстанавливать свои права как наследник, прошу вас прийти в суд в качестве моего союзника и свидетеля, — Хайсе достал из кармана крошечную парадную мантию, чуть ли не для куклы.

— Это мантия рода, — он взял палочку со стола, вернул мантии нормальный размер и надел.

— Я, Хайсе Ричард Тодоров Поттер, объявляю дом Ревина Гриффиндора пятнадцатого союзным домом.

Старик был в шоке, но всё же встал из-за стола и произнёс:

— Я Ревин Гриффиндор пятнадцатый, согласен быть в союзе с домом Тодоров. Я, как глава делегации гоблинов в Англии, согласен быть свидетелем в суде по праву опеки мистера Поттера, а также по другим судам, если это потребуется.

На парадной мантии Хайсе появился ещё один герб — герб семьи Ревина, а справа от него — маленький значок делегации гоблинов. Юноша и гоблин пожали друг другу руки.

— А, и еще, мистер Гриффиндор.

— Прошу, Ревин, для друзей и союзников.

Хайсе поклонился в знак принятия чести.

— Тогда называйте меня просто Хайсе, Ревин. Я бы хотел сделать кошелек мне и Гарри, пожалуйста, с полным доступом, а Гарри пусть каждую неделю с моего счета капает по галеону.

— Хайсе, не стоит! — засмущался и начал сопротивляться Гарри. — Ты мой старший брат, мне будет спокойней, зная, что я не доставляю тебе проблем!

Но Хайсе даже не дёрнулся.

— Хорошо, будет сделано.

— Есть еще дела. Мы можем уединиться в специальной комнате? Я хочу пройти обряд рода и поговорить с вами про некоторые вещи, которые мне понадобится.

— Как вам будет удобно, Хайсе, — гоблин встал и последовал к выходу, Хайсе за ним. Прежде чем Гарри успел встать, Хайсе остановил его, сказав:

— Гарри, подожди нас тут, пожалуйста, мы скоро придем.

Гарри неохотно, но кивнул.

Прошло больше двадцати минут, когда Хайсе вернулся с мокрыми волосами и с довольным директором банка, шедшим рядом. Они пожали друг другу руки перед дверью.

— Я думал, вы с Гарри на сегодня меня перестали удивлять, но, после того, что случилось, буду рад видеть тебя и твоего брата у нас в гостях в любое время. Всё, что ты попросил, придет в нужный срок, обещаю.

— Спасибо огромное, Ревин. Как только мы построим наш дом, жду тебя и твою семью.

— Она не только моя, молодой человек, — гоблин улыбнулся.

— Ну что же, пойдём, Гарри, у нас еще есть дела, — Хайсе повернулся и качнул головой в сторону выхода. Они попрощались с Ревином, надели капюшоны и вышли из банка.

— И что это было? — Гарри этот вопрос мучал уже больше пятнадцати минут.

— Ты о чем? — игриво спросил Хайсе.

— Я про то, что вы стали называть друг друга по именам и про "не только моя семья".

— О, это просто. Мы перешли на имена, потому что стали союзниками. Союзники очень нужны, чтобы выжить в Англии, и я только что получил самых сильных союзников, которых мог бы получить за такое короткое время. Гоблины это раса чести, пусть их и считают хитрыми ублюдками- Упс, прости.

Гарри хихикнул.

— Но да, они существа чести, так что им можно доверять. А насчет нашей семьи... Ты знал, что Годрик Гриффиндор был наполовину гоблин?

— Нет, а какое это имеет зна... Подожди, он его родственник?

Хайсе кивнул

— И, мне кажется, ты не просто так назвал именно его.

Снова кивок.

— Так, ты прошел обряд рода... Получается, что... — Гарри широко открыл глаза и уставился на брата, хоть и никто, даже Хайсе этого не мог увидеть. — Ты — его наследник?!

— Не только его, — гордо поднял нос Хайсе, хоть и, опять же, незаметно. — Еще Салазара Слизерина, Кандиды Когтевран, и, напоследок, Пенелопы Пуффендуй.

— Но как? — не мог поверить Гарри.

— В общем, Годрика, и Кандиды, потому что они поженились, это по линии нашего дедушки. А вот Салазар по бабушке — наверное, потому я и говорю со змеями. И Пенелопа по маме, ее фамилия до свадьбы была Кфел — эту фамилию внучка Пенелопы взяла от мужа. Гоблины очень дорожат семейными генами, поэтому мы для них — дальние родственники.

— И что тебе это наследство дает, кроме престижа?...

— Я думаю, с замком у меня будет особая связь, но мне больше интересно, от кого ты владеешь парселтангом. У нас с тобой разные бабушки.

Гарри пожал плечами.

— О, мы пришли!

Гарри даже не заметил, что они куда-то шли. Оглядевшись, он увидел темную копию Косого переулка, только намного уже, и теперь они стояли перед магазином "Палочки от Филягина". Хайсе открыл дверь, и Гарри последовал за ним. Они вошли в темное помещение, где у прилавка стоял человек с грязными волосами и с улыбкой, в которой не хватало зубов двенадцать.

— О, чего желаете? — спросил мужчина за стойкой.

— Моему ребенку бы палочку, и такую, за которой не следит министерство.

— Обижаете, сэр, все мои палочки такие! Прошу, подойдите, мы подберем вашему сыну палочку.

Они подошли ближе к прилавку, и неприятный тип начал измерять Гарри. Как только он закончил, он начал подбирать палочки, пока, по его мнению, одна из них не подошла.

— О, отличный выбор, она вам нравится?

Гарри подумал минуту.

— Эм... Не знаю.

— Если вам не нравится, можем выбрать другую — вы можете выбрать любую палочку.

— Простите, но разве не палочка выбирает волшебника? — Хайсе прищурился.

— О, может у Оливандера они и избалованы, но мои не ведут себя как стервозные жены! — пустил смешок продавец. — Но, могу сказать, что это палочка подходит вашему сыну. Она сделана из сердцевины вейлы, хороша для чар и трансфигурации.

— Не знал, что из сердец вейл делают палочки, — удивился Хайсе.

— Настоящие мастера — да, а всякие выскочки, конечно, нет, — почти прошипел эти слова продавец.

— Это, конечно, прекрасно, но можно ли палочку, рассчитанную на боевые заклятия и высшую магию?

— О, есть одна такая, правда, она еще никого не выбрала. Она — единственная которая выбирает.

— Что такое, дорогой мастер, не справились с одной из своих женушек? — Хайсе усмехнулся. Гарри ели подавил смешок.

— Есть такое, сэр, — продавец протянул Гарри черную палочку с белой рукояткой. Как только Гарри её коснулся, по ней пробежала волна сильной магии. Все в комнате почувствовали тепло.

— Удивительно... это очень мощная палочка для боевой магии, прекрасно подходит для темной и хороша в высшей. Никогда не думал, что она кого-то выберет. Я даже хотел ее уничтожить. В ней находится слеза русалки и шерсть фестрала.

— Два компонента?! — удивленно спросил Хайсе.

— Да, редко такое бывает, чтобы два компонента, особенно разные, могли так сочетаться. Благодаря русалке, палочка сильна ещё и в стихийной магии.

— Сколько с нас?

— 80 галеонов, — улыбнулся продавец.

— 40 галеонов!

— Сэр, 40 это слишком большая скидка, — возмутился продавец.

— Уважаемый, вы сами сказали, что эта палочка ещё никого не выбирала. Смею предположить, что ее пробовали многие, так ещё и вы сами сказали, что вы собирались её уничтожить.

Хайсе очень ехидно улыбнулся.

— Вы правы, но давайте хотя бы 70 или 60!

— Сэр, вы меня не поняли. 40 за палочку, 5 за то, что мы тут не были, и еще 5 за то, что вы её уничтожили.

— Эх, черт с вами, по рукам, — после того, как они пожали руки, мужчина пересчитал деньги, и Хайсе с Гарри поспешно покинули Лютный переулок.

— Ты меня не перестаешь удивлять, — весело сказал Гарри.

— Рад стараться. Пошли домой, надо бы тебе кое-что рассказать.

Гарри взял Хайсе за руку, и они трансгрессировали домой. Дома их уже ждал стол с едой. Кики поклонилась как только заметила их. Хайсе отдал ей свою мантию, и Гарри повторил за ним. Хайсе отдал ей и свою парадную, с гербами, после чего Кики исчезла. Они сели за стол и приступили к еде. Гарри не смог сдержаться и начал спрашивать.

— Что это за гербы на мантии? Что это за мантия?

— Это обычная мантия, которую я сделал парадной. На ней, благодаря заклятию, показываются гербы союзных семьей. Чем их больше, тем лучше.

— Понятно... а самый большой герб, тот, что у сердца, это твой?

Хайсе кивнул.

— А их положения и размеры на что-то влияют?

— Да. Чем больше и ближе к сердцу, тем прочнее союз. Те, что близко — друзья. Те, что далеко от сердца — обычно деловые союзники или те, кому объявлена кровная вражда.

— Кровная что?

— Это когда одна семья объявляет вендетту другой. Обычно в таких случаях уничтожают весь род. Твои союзники и партнеры будут тебе помогать в ней, но, чтобы получить добро, ты должен получить разрешение от совета магов.

— Понятно... значит, в том переулке ты купил не просто палочку?

— А, точно, совсем забыл. Кики! Принеси кобуру, — через пару секунд появился эльф и подал кобуру, после чего исчез.

— На, надень её на руку и туда спрячь палочку. Придумай слова или жест руками, с помощью которого палочка скользнёт тебе в руку, советую на левую, ибо ты у нас правша, а про эту палочку не должны узнать. — Гарри надел кобуру на левую руку, она тут же исчезла. Он придумал пароль — "искры" и мысленно пожелал спрятать палочку, и, словно бы он уже делал так миллион раз, это мгновенно сработало.

— Я ее купил, потому что считаю, что у настоящего волшебника должно быть две палочки. Мы специально пошли туда, где можно взять палочку, которую не отслеживают. Тут ты сможешь практиковаться в магии.

— Спасибо тебе огромное! — Гарри встал и за стола и обнял брата. Хайсе потрепал его по волосам и сказал:

— Это за все твои дни рождения, что я пропустил.

— Я обязательно верну деньги! — и тут Гарри получил щелбан.

— Никогда не говори такое! Это подарок, за него не надо платить, болван, — Хайсе усмехнулся. — А, и ещё, Гарри. Я узнал, кто твой опекун.

Гарри сел на место и уставился на брата.

— Правда? Кто?

— Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.

Примечания:

Прывиуэт ребзя! Если вы видите это главу значит и прошлая и эта прошли бету. Спасибо всем за ожидание, в комментариях под этой главой я отвечу на пару важных вопрос которые касаются фика, прошу тех кто будет продолжать читать фик прочитать их. Спасибо за внимание!

---

— Что? Как?! Почему именно он? Зачем человеку, который победил темного мага Грин-де-Вальда, держать меня у родственников, которые меня ненавидят?! — Гарри пребывал в легком шоке. Хайсе же говорил, что Дамблдор — светлый маг, что он сделал столько хороших вещей… Может, у него были какие-то причины так поступить?..

— Ладно, хватит. У нас уже не хватает времени, да и мы порядком устали, — Хайсе зевнул. — Уже поздно и тебе пора возвращаться.

Прежде чем Гарри успел возразить и сказать, что хочет остаться подольше, его брат объяснился:

— Я понимаю твои чувства, но я тоже толком ничего не понимаю и не знаю. По этой причине я и предлагаю разделится, обдумать теории и догадки, а завтра — снова встретиться в то же время и начать мозговой штурм.

Гарри очень не хотелось уходить, но он понимал, что, судя по всему, у Хайсе сейчас будет много работы и забот, и куча дел, о которых не стоит знать другим, даже ему. С тяжелым вздохом, Гарри взял портал у брата. На этот раз это был обычный карандаш. Прежде чем отправиться, Гарри попрощался с Кики и Хайсе, обоих приобнял и тихо прошептал про себя, как делал его брат:

— Портус.

Как только Гарри исчез, эльф начала задавать вопросы. Она явно была обеспокоена.

— Хозяин, что-то случилось?

— Ммм, нет. С чего взяла?

— Я давно вас знаю, хозяин, и научилась чувствовать, когда вы волнуетесь или не совсем в порядке. А еще, — эльф посмотрела на часы с кукушкой, которые были над окном, — сейчас только полпятого, сэр, а до этого вы отправляли юного хозяина домой не раньше семи часов.

— Ничего от тебя не скроешь, улыбнулся Хайсе. — Опекуном Гарри является Альбус Дамблдор.

Ушки Кики резко поднялись от удивления.

— Вы хотите сказать, что самый светлый великий волшебник, сэр? Про которого вы говорили как об одном из сильнейших возможных союзников? — Хайсе лишь мрачно кивнул. Кики посмотрела в окно пару минут, осмысливая сказанное, пока Хайсе также задумчиво смотрел в потолок.

— И что же нам теперь делать, хозяин? — с грустью спросила Кики. — Можем ли мы доверять человеку, который отправил молодого хозяина на такие мучения?

— Я пока не знаю. Моя шахматная партия стала намного сложнее, ведь теперь я не знаю, кто игрок, а кто — фигура. Я лишь надеюсь, — в его голосе проскользнула капля надежды, — что Дамблдор фигура, а не игрок.

После этих слов Хайсе отправился в свою комнату. Она ничем не привлекала особого внимания: книжный шкаф, одна обычная деревянная кровать, стол, на котором раскиданы пергаменты и ручки и ковер посередине. Тут было хоть и тесно, но уютно — может, виновны неяркие обои со спокойными узорами или милые шторы на окнах, за которыми прятались цветы в горшке. Но Хайсе было не до отдыха — он рванул за стол, разворошил все перья и чернила, и начал писать письмо.

* * *

На следующее утро Гарри явился в то же самое время и упал на то же самое кресло. Только на этот раз возле окна в кресле сидел его брат и смотрел куда-то далеко-далеко в окно. Гарри собирался поздороваться, но явилась Кики и прервала его.

— Молодой хозяин, доброго утра вам! — эльф поклонилась и мило улыбнулась.

— И тебе привет, — Гарри не сводил глаз с Хайсе. — Что с ним?

— Хозяин всю ночь не спал: куда-то уходил, что-то писал, много ходил по комнате и размышлял, — опустила уши Кики, после чего резко возмутилась. — Он за ночь выпил аж ТРИ зелья бодрости!

— Я его понимаю. Я сам не спал всю ночь, думал обо всём.

Тут Кики покраснела, ушки поднялись. Она выглядела недовольной, но одновременно обеспокоенной.

— Так нельзя, юный хозяин!.. В-вы… Вы еще совсем ребенок!!! Вам нужен здоровый и крепкий сон! — Проговорила она все на одном дыхании.

Гарри виновато склонил голову и смог выдавить лишь тихое «прости».

Эльф резко отшагнула назад, сгорбилась и чуть приподняла руки, а потом схватилась за свою голову:

— Простите, простите хозяин! Кики — плохой эльф, я смела упрекнуть вас в ваших действиях… Кики обязательно себя накажет.

Эльф попыталась отвернуться и исчезнуть, но прежде, чем она успела что-либо сделать, Гарри сказал:

— Нет! Пожалуйста, не надо. Ты все правильно сделала, это я был виноват в том, что я не спал, — Гарри немного покраснел. — Я просто не привык, что обо мне заботятся.

Кики приняла более спокойную позу, но при этом заплакала.

— Х-хозяин… — она быстро подбежала к ногам Гарри, обхватив их руками. Он в ответ ласково погладил её по голове.

— Сделай, пожалуйста, покушать, а я поговорю с Хайсе, — очень нежным тоном попросил Гарри.

— Х-хорошо, юный хозяин!

Кики поклонилась и исчезла. Гарри направился к Хайсе и аккуратно положил свою руку ему на плечо. Хайсе резко дернулся, встал с кресла, отступил на пару шагов и достал откуда-то палочку и нацелился на Гарри! Однако, прежде чем Гарри успел хоть как-то среагировать, его старший брат тут же опустил палочку.

— Ах, Гарри. Прости, я не заметил, что ты пришел. Годы тренировок дают о себе знать… Ты давно тут?

— Я уже минут десять как пришел, и мы с Кики разговаривали. Ты нас не заметил?

— Прошу прощения, но нет. Я был погружён в мысли, да и эффект зелий обратился и теперь меня клонит в сон. Так много их пить было ошибкой, — на его лице возникла усталая улыбка.

— И что надумал?

— Много чего, но пока что хочу выслушать тебя. Давай перед этим накроем на стол и поедим.

Гарри лишь кивнул. Хайсе позвал Кики и попросил, чтобы завтрак был за столом, и чтобы она тоже присутствовала. Спустя пару минут стол был готов — на нём были тосты с джемом, яичница с беконом и много разных соков. После того, как все поели, первым тишину нарушил Гарри.

— Я тут думал… может, у него были на это достойные причины? — все сразу поняли, про кого он говорит.

— Возможно. А возможно, он хотел тобой управлять, и специально тебя отправил к родственникам которые тебя ненавидят, наплевав на завещание.

— С чего ты взял, что он нарушил завещание? И как он мог бы управлять мной? — никак не мог понять Гарри.

— Управлять? Довольно просто. После жизни с Дурслями представь, что приходит такой хороший дедушка и забирает тебя в мир сказки, разве бы ты не слушал его с открытым ртом? — Гарри немного подумав, кивнул.

— Как я уже говорил, тетя рассказывала мне, как к ней относится сестра. Как минимум четыре семьи находятся в хороших отношениях с Поттерами — должны же были найтись те, кто мог бы о тебе позаботиться. Но тут тебя отправили к Дурслям! При этом я точно уверен, что в завещание родителей входили Лонгботтомы, Сириус Блэк, покойная семья Кевинов, семья Боунсов и были еще другие семьи.

— Но может, они специально отправили к Дурслям, чтобы меня не смогли найти?

Гарри слабо верил своим словам, но он хотел попытаться найти хоть одну причину верить, что Дамблдор не хотел зла.

— Не думаю. Твои родители желали тебе счастья и они знали, что у Дурслей ты его не получишь. Да и я уверен, что в завещании было имя и нашего «светлого мага», — конец предложения Хайсе чуть ли не прошипел. — По этой причине, магический опекун — он, и мне кажется, если бы ты его хоть немного волновал, он бы сам тебя вырастил, по крайней мере, так поступил любой человек на его месте.

— Почему ты решил что он был в завещании?

— Они были в его организации «Орден феникса». Да и логично было бы дать ребенка самому сильному магу, которого, по слухам, боялся даже Воландеморт. Это и объясняет, почему твой опекун — именно он, и почему министерство не особо тобой интересуется. Кто же захочет перейти дорогу великому магу, — выплюнул последние слова Хайсе.

— Так, а какие у нас теперь планы?

— Сначала, нам нужно узнать, для чего он все это сделал. Может, у меня паранойя и я заигрался с заговорами, и на самом деле он просто хотел твоей безопасности, а может… этот сумасшедший старикашка задумал игру, где ты будешь его любимой пешкой.

— Но, если он сумасшедший, не значит ли что он не мог строить заговоры? — скептично спросил Гарри.

— По своему опыту знаю, что все гении — это сумасшедшие люди. Но не будем об этом — я распланировал наши следующие ходы.

Гарри внимательно уставился на брата, готовый слушать.

— В общем, я узнал, что письма из Хогвартса приходят ближе к началу августа. Сейчас у нас только июнь, поэтому я предлагаю такой вариант — пока письмо не пришло, я буду заниматься с тобой этикетом. Я расскажу тебе всё, что нужно знать наследнику благородного рода — про твои права, про то, как к тебе должны обращаться, расскажу тебе про семьи, которые, если верить слухам, были на стороне Воландеморта, да и вообще кто из семей какое положение имел в этой войне.

Гарри чуть-чуть растерялся.

— Стоп-стоп. Давай по порядку, — Хайсе кивнул. — Откуда ты узнал про письма?

— Это лишь предположение. Я спрашивал в книжном про то, когда будут известны учебники для первого курса, на что мне ответили, что обычно дети начинают приходить ближе к началу августа. Так я примерно и просчитал когда будут приходить письма, и когда будет твое. Но, прежде чем ты продолжишь, у меня к тебе просьба.

— Какая?

— Когда тебе придет письмо из Хогвартса, сделай так, чтобы Дурсли его забрали.

— Но зачем?

— За тобой так и так должны прийти и помочь с покупками, рассказать про счет и так далее. Но вот только вопрос. Придут ли они к тебе, если ты им не ответишь?

— И что нам это даст?

— Многое, смотря кто придет и какие причины тебе скажут. Но это не все — перед тем, как ты пойдешь за покупками, я прошу тебя выпить зелье памяти.

— Ладно, но, опять же, для чего?

— Чтобы потом ты смог сказать, какие учебники надо купить, чтобы ты мог заниматься тут. Скорее всего, Дурсли не особо обрадуются, если ты будешь таскать у них по дому магические книги, котлы и тому подобное? — Хайсе устало улыбнулся.

— Думаю, ты прав. Но зачем мне этика и все тому подобное? Разве это не будет подозрительно? И, ты часто говорил, что умеешь читать мысли. Значит, и другие могут, да? Что мы будем делать с этим?

— Рано или поздно обо мне узнают, но кто сказал, что я не могу немного помучить старика за все твои годы у Дурслей? — у юноши на лице возникла злобная усмешка. — А насчёт чтения мыслей не переживай, я работаю над этим. Итак. С этого дня мы с тобой начинаем учебу, но прежде… Чем ты занимаешься, когда приходишь обратно к ним?

— К Дурслям? — Гарри получил кивок в ответ. — Ну, лежу… примерно четыре часа, иногда играю со своим игрушечным солдатиком.

— Хм, понятно. А что, если я буду давать тебе читать книги перед сном? Тебе будет лучше?

— Да, конечно! Было бы замечательно, только вот, что сказать Дурслям?

— Просто скажи, что это книга из библиотеки. Я её заколдую так, чтобы её нельзя было порвать или что-то с ней сделать, и чтобы она возвращалась к тебе, если если её пытались бы у тебя забрать.

— Но меня могут за это наругать, — напомнил Гарри.

— Хм, наверное, ты прав. Тогда, как только твои занятия будут заканчиваться, сможешь отдохнуть и почитать всё что тебе угодно у меня. Я тебе купил тетради, можешь их тайно читать у Дурслей — они маленькие и незаметные. — Гарри лишь кивнул.

Хайсе слегка потянулся и устроился в кресле поудобнее.

— Ну что, приступим к первому уроку?

* * *

Так и проходили дни — Гарри приходил и учился быть наследником рода, запоминал положения родовых домов в магической Британии и учил этикет волшебников. Когда занятия заканчивались, мальчишки либо что-то вместе читали, либо играли в "Плюй камень" . Любимой книгой Гарри на удивление стал "Шерлок Холмс" — после прочтения первых частей, он стал немного лучше понимать логику брата. Чтобы Гарри мог читать книгу дома, Хайсе использовал магию, чтобы книга казалась обычной тетрадью. Первую неделю Гарри не особо нравилась этика и все что с ней было связано, но, после того, как брат рассказал про то, как он дразнил с помощью "официального обращения" свою сестру, Гарри втянулся, и с того дня они часто стали ради шутки обращаться к друг другу официально. Так и проходило лето Гарри — учеба, игры, шутки и книги. Но вот, наступил тот день, которого они так долго ждали.

* * *

25 июля 1991 год

Снова обычное утро — Гарри проснулся, готовый, как всегда, проверить почту, приготовить завтрак и потом отправится к Хайсе. Он с нетерпением ждал, когда стукнет двенадцать часов дня — Хайсе обещал ему купить все книги "Властелина Колец", и Гарри повезло — сегодня не должно было быть занятий, так что Гарри мог спокойно прочитать всё залпом. Ему нравилось учиться, да и иногда на уроках Хайсе обучал его магии, так что сложно было заскучать. Особенно Гарри понравилось варить зелья — брат ему рассказал, что это у него в маму. Гарри еще до Хогвартса понимал, какие предметы у него будут любимые — "Зельеварение" и " Защита от темных искусств". Но это всё в будущем.

Гарри потянулся в почтовый ящик и стал перебирать письма, и тут он увидел то самое письмо.

Конверт был сделан из желтоватого пергамента, запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом. На гербе были изображены лев, орёл, барсук и змея, а в середине — большая буква «X». На конверте было написано: «Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей». Адрес был написан изумрудно-зелёными чернилами. Марка на конверте отсутствовала. Гарри хотелось бы прочитать, но он вспомнил то, о чем говорил ему брат. Кроме того, возможно, если он откроет конверт, те, кто ему его прислал, смогут узнать об этом с помощью магии. Он не хотел подставлять брата, и, с трудом переборов себя, всё же положил конверт в самый последний ряд, взял все письма и отправился на кухне.

Там он протянул пачку дяде и пошел готовить завтрак, при этом посматривая на реакцию старшего Дурсля. Гарри уже успел приготовить всем завтрак, но дядя очень задержался на письме его любимой сестры тети Мардж — крупной несимпатичной женщины, чьей главной страстью в жизни является разведение бульдогов. Она верит в пользу телесных наказаний и в силу откровенных разговоров, которые она считает своего рода напутствием. Мардж тайно влюблена в своего соседа, полковника Фабстера, который присматривает за её собаками, когда она уезжает. Но он никогда не женится на ней, т.к. она действительно ужасный человек. Эта её безответная страсть и является во многом причиной её отвратительного отношения к другим людям. Но вот, наконец, он дошел до заветного письма и вытянул его перед собой, словно не веря, с выражением шока на лице. Он, заикаясь, позвал тетю.

— П-петунья, дорогая, подойди сюда, пожалуйста... — он выглядел как бледный морж, которого только что чуть не съела косатка. Гарри незаметно прыснул — всё таки уроки аристократии научили его, как минимум, скрывать свои эмоции и быть хорошим актёром, когда нужно.

Петунья резкими шагами подошла к Вернону и стала очень сильно похожа на своего мужа.

— Н-но, к-как они у-узнали, где он спит? — очень обеспокоенно спросила она.

— Они следят за домом, надо срочно сжечь это письмо! — Вернон резко встал, но Дадли его опередил, выхватив письмо он начал читать:

— Ми-ста-ру Г. П-по-тер-у... — и тут Вернон оттолкнул сына, забрал у него письмо и закинул в камин. Дадли упал на свою пухлую задницу и минуту не мог прийти в себя. Как это?! Что бы его толкнули, так еще родной отец! Такого раньше никогда с ним не бывало.

Гарри понял, что из-за Дадли теперь ему придется делать вид, что он очень сильно хочет прочитать письмо. Хотя, играть особо-то на самом деле и не нужно — пусть он примерно и знал, что там будет, но он всё равно был безумно восторжен и его разрывало от любопытства.

— Это письмо мне?! — Гарри делал вид, что до него еще не дошло — ведь Дурсли же считают его глупым.

— Затк- — прервался вовремя Вернон. — Замолчи, мальчишка. Это письмо — ошибка.

— Но я слышал там свою фамилию, вы не можете забрать моё письмо! — начал протестовать Гарри.

— Еще раз повторю, это письмо — не тебе! — Дурсль переходил на крик. — Да и кто тебе будет писать?! А теперь иди в чулан и забирай свои вещи. Ты отправляешься жить во вторую спальню Дадли.

Тут Гарри уже удивился. Вторую спальню? Видимо, это все для того, чтобы он забыл о письме. Но тут не только Гарри удивился: как только Дадли понял, что Вернон только что сказал, он начал верещать как поросенок:

— Я не хочу, чтобы он был там! Это моя комната!

— А я хочу свое письмо! — решил тоже что-то сказать Гарри, чтобы быстрее это все закончить и отправиться к Хайсе.

— Так, вы оба! — Вернон схватил Гарри за шкирку и потащил в чулан, захлопнув дверь на кухню прямо перед лицом ноющего, шокированного Дадли. — Быстро! Собирай свои вещи и иди во вторую спальню, СЕЙЧАС ЖЕ!

Гарри решил не продолжать спор, а по-быстрому сделать, как просят. Пока он собирал то немногое, что было у него в чулане, он слышал визги Дадли, злой рык дяди, и тетю, которая пыталась их успокоить. Гарри вышел из чулана, осторожно прошёл мимо кухни и прошёл во вторую спальню.

Эта комната была вся завалена почти новыми игрушками. Вот компьютер, который Дадли сломал битой. Вот приставка, которую ему подарила тетушка Мардж — а он туда засунул монеты. В общем, Гарри был очень рад. Тут можно было много чем заняться. Даже был стол, где Гарри мог писать что-то в свою тетрадь для заметок — гораздо удобнее, чем на порванном матрасе. До двенадцати часов Гарри убирался в комнате и сортировал ни разу не открытые книги, которые дарили Дадли — тут даже было несколько, которые Гарри было бы интересно прочитать. Но когда он закончил обустраиваться, он заметил треснутые часы над кроватью — они всё ещё тикали, и, судя по ним, Гарри телепортирует к брату через пол часа. Он быстро взял собой тетрадь и пошел искать места, откуда можно безопасно и незаметно отправится. Всё прошло удачно. Как только он оказался на месте, появилась Кики и поклонилась ему.

— Добро пожаловать, юный хозяин!

— Привет, Кики. Где брат? У меня для него новости! — с огоньком в глазах и игривой улыбкой спросил Гарри.

— О, по какой причине я был удостоен вашем визитом, мой дорогой братец? — Хайсе появился, словно из неоткуда, и изящно сделал реверанс.

— Мой достопочтенный старший брат, мне пришло письмо из благородной школы чародейства и волшебства, известного и почитаемого Хогвартса, — Гарри сделал реверанс в ответ. Хайсе резко оживился.

— Так с этого и надо было начинать! Кики, принеси мне вина! А вам, молодой человек?

— Не откажусь от яблочного сока, господин, — поклонился Гарри, и они вместе сели на старые добрые кресла.

Тон Хайсе резко переменился на серьёзный:

— Так... Только письмо? Или было еще что-то?

— Ещё мне отдали вторую спальню Дадли.

В это время вернулась Кики — она дала каждому заказанный им напиток и испарилась.

— Полагаю, письмо привело к такому интересному исходу?

Гарри кивнул.

— И что там такое было?

— Думаю тебе не очень понравится, Хайсе. Там был точный адрес.

— В каком смысле "точный"? — Хайсе смотрел на младшего брата с недопониманием.

— А в том, что он настолько точный, что указана даже комната, где я сплю. Чулан под лестницей, — Гарри сделал глоток сока.

— Значит, они знают, где ты ночуешь... Тогда придется нам играть очень осторожно. Я думаю, тебе придется не приходить ко мне с сегодняшнего дня и вплоть до третьего августа.

Гарри было хотел возразить, но потом вспомнил, что брат обычно ему все объясняет, и решил подождать.

— В общем, поступим так. До третьего августа веди себя, как вёл до встречи со мной. Старайся делать вид что тебе очень интересно, что же в письме... Хотя, думаю, у тебя не будет с этим проблем, — Хайсе подмигнул.

— Что по поводу зелья?

— Я думаю оно не понадобится — просто старайся запомнить всё, что слышал. Если что, я дам тебе маленький флакончик зелья, чтобы наверняка.

— Эм... а как ты будешь поддерживать со мной связь?

— Я дам тебе осколок стекла. Это необычное стекло — это осколок от зеркала, с помощью которого ты сможешь со мной связаться. Пролей на него немного крови и я найду тебя везде, где бы ты ни был, но постарайся его спрятать. Если третьего августа ты не выйдешь к озеру к двенадцати часам дня, то, как я и сказал, пролей немного крови — да, это будет больно, но так я тебя точно найду.

Гарри молча кивал, слушая брата.

— Пока тебя не будет, я попробую поспрашивать про учебники курсов постарше. Когда вернешься на каникулах, будем по ним заниматься. Ты согласен?

— Да. Но, слушай, что мне делать с тем, кто меня заберет? Я же ещё не владею защитой разума.

— К сожалению, пока что тебе остается только стараться не смотреть ему в глаза. То, что должно помочь получше, придет лишь на твой день рождения, а дать это я тебе смогу только третьего августа.

— Не будет ли странно, что я стараюсь не смотреть в глаза?

— Нет. Скорее всего они знают, в каких условиях ты жил, и просто посчитают тебя застенчивым мальчиком, что нам, кстати, на руку.

— Хорошо, но хотя бы сегодня я могу побыть с вами? — Гарри расстроился, что не сможет видеться с братом и Кики. Он очень быстро к ним привык и относился к ним, как и должен — как к семье.

— Конечно, сегодня мы с тобой вдоволь повеселимся! Кики, тащи "Взрывающие карты"!

— Хорошо, хозяин!

Так ребята и провели остаток их совместного времени: играя в игры и разговаривая по пустякам.

Перед тем, как отправить Гарри назад, Хайсе дал ему большую книгу "Толкин. Властелин колец" . Гарри обнял брата с Кики и снова отправился в дом, где ему были не рады.

Последующие дни был полный бардак — Дадли не мог успокоится, и, на пару с Гарри, они пытались достать письмо, из-за чего Вернон в край разозлился и заколотил вход для писем, но абсурд не прекращался — письма стали появляться в яйцах, потом из камина сыпались, а потом вообще совы напрямую стучались в окна. В итоге, от злости Вернон дошёл до того, что снёс почтовый ящик и перестал выпускать Гарри на улицу.

28 Июля 1991 года. Воскресенье

Наступило воскресенье. Вернон довольно сидел на кресле, а Гарри подавал всем печенье.

— Какой замечательный день! Знаете, что сегодня за день недели?

— Воскресенье? — робко спросил Гарри, делая вид, что в нем ничего не изменилась, ведь он ни на секунду не забывал про свои уроки.

— Верно. Гарри, а что бывает в воскресенье?

— Нет почты?

— Верно! Не одного дурацкого письма!

Дядя довольно откинулся на кресле и удовлетворённо вздохнул. Внезапно послышался шорох.

Из камина, из окон, они пробили вход для почты на двери и сломали стёкла — отовсюду! ОТОВСЮДУ ПОСЫПАЛИСЬ ПИСЬМА!

Все обитатели дома начали паниковать, а Гарри стал пытаться схватить хотя бы одно письмо, но не успел — Вернон схватил его и, весь красный, в истерическом приступе, заявил:

— МЫ УЕЗЖАЕМ ИЗ ЭТОГО ДОМА!!!

Сначала они старались оставаться в отелях, но даже туда приходили письма на имя Гарри. Дядя окончательно сошёл с ума. Когда они очередной раз ехали на машине в другое место, неожиданно он вышел из машины и через час вернулся, довольный, как слон из бани, и принял решение. Он отвёз семью к лодке, и они поплыли жить на ближайший остров — там был один одинокий полузаброшенный дом, который стоял на скалах.

На некоторое время всё, казалось бы, утихло. Весь день ничего не происходило — тетя и дядя выбрали себе спальню на верхнем этаже, Дадли спал на диване внизу, а Гарри на полу.

Была гроза.

И вот наступила полночь. 0:00 на часах на пухлой руке Дадли. 31 июля. Гарри было немного одиноко — он бы хотел провести свой день Рождения с Кики и Хайсе, но он был тут, где никому нет до этой даты дела. На засыпанном песком холодном полу он нарисовал торт с надписью, пытаясь себя утешить:

"С днём Рождения, Гарри"

И задул свечу на рисунке.

БУМ!

Вся лачуга затряслась, и Гарри резко сел на полу, уставившись на дверь. Кто-то был снаружи и стучался, буквально ломился, не собираясь останавливаться, пока его не впустят. БУМ! Дадли проснулся и завопил.

— АААААААААА!!! Где стреляют?!?!?!!

Позади них раздался грохот, и в комнату ввалился дядя Вернон. В руках он держал винтовку — теперь всем стало ясно, что было в длинном тонком свёртке, который он взял с собой.

— Кто там?! — закричал он. — Предупреждаю вас, я вооружен!

Настала тишина, а затем…

БА-БАХ!

В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным грохотом плашмя упала на пол!

На пороге стоял великан. Его лицо было почти полностью скрыто под огромной копной длинных косматых волос и ужасно спутанной бородой, но за ними можно было разглядеть его глаза, напоминавшие блестящие чёрные бусинки.

Великан едва-едва протиснулся в лачугу, пригнувшись так, что его голова лишь слегка задевала потолок. Он наклонился, поднял дверь и с лёгкостью поставил её на место. Грохот шторма снаружи немного утих. Затем он повернулся к ним.

— Можно чашечку чая, а? Дорога была нелёгкой…

Он прошёл к дивану, где сидел окаменевший от страха Дадли.

— Эй, чурбан, подвинься, — сказал незнакомец.

Дадли взвизгнул и побежал прятаться за спину своей матери, которая, сжавшись от ужаса, стояла позади дяди Вернона.

— А вот и Гарри! — произнёс великан.

Гарри посмотрел на свирепое тёмное лицо и заметил, что глаза-бусинки прищурились в улыбке. Он тут же отвел взгляд, вспоминая слова Хайсе. Хотя... Гарри не почувствовал никакого ментального напряжения, как было, когда его мысли читал брат. Значит, скорее всего, великан не собирался проникать в разум. Или просто не успел?

— В прошлый раз, когда я тебя видел, ты был совсем ещё малюткой, — произнёс великан. — Ты очень похож на папу, но глаза у тебя мамины.

Дядя Вернон издал странный скрипучий звук.

— Я требую, чтобы вы немедленно убрались отсюда, сэр! — сказал он. — Вы вломились без спросу!

— Да заткнись ты, Дурсль, тупица, — сказал гигант. Он дотянулся до Вернона через спинку дивана, вырвал винтовку его из рук, с лёгкостью завязал её в узел, будто она была резиновой, и бросил в угол комнаты.

Дядя Вернон снова издал странный звук, похожий на писк мышки, которой наступили на хвост.

— Так вот, Гарри, — сказал гигант, поворачиваясь спиной к Дурслям, — с днём рождения тебя. У меня тут кое-что для тебя есть… кажется, я на него сел, но, думаю, вкус от этого хуже не стал.

Из внутреннего кармана своей чёрной куртки он достал слегка помятую коробку. Гарри открыл её дрожащими пальцами. Внутри оказался большой липкий шоколадный торт с надписью «С днём рождения Гарри», сделанной зелёной глазурью.

— С-спасибо, сэр, — Гарри сделал легкий поклон, после которого великан очень удивился. — Н-но... кто вы такой?

Великан усмехнулся.

— Точно, я ж не представился. Рубеус Хагрид, Хранитель ключей и садов в Хогвартсе.

Он протянул огромную ладонь и пожал всю руку Гарри до плеча.

— Так как там насчёт чая, а? — спросил он, потирая руки. — Я бы не отказался и от чего-нибудь покрепче, если у вас найдётся.

Опустив глаза на пустой камин с валяющимися там сморщенными пакетиками из-под чипсов, великан фыркнул и наклонился к нему. Находящимся в комнате людям не было видно, что он делает, но когда он отодвинулся секунду спустя, в камине уже трещал огонь. Сырая хижина наполнилась мерцающим светом, и Гарри почувствовал, как его окутало теплом так, словно он опустился в горячую ванну.

Великан снова уселся на диван, который прогнулся под его весом, и начал вынимать различные вещи из карманов куртки: медный котёл, помятую упаковку сосисок, кочергу, чайник, несколько кружек с отбитыми краями и бутылку с янтарной жидкостью, из которой он отпил перед тем, как начать заваривать чай. Вскоре хижина наполнилась шипением и ароматом жарящихся сосисок. Пока великан трудился, никто не проронил ни слова, но когда он снял с кочерги первые шесть сочных, жирных, чуть-чуть подгорелых сосисок, Дадли нервно затоптался на месте.

— Ничего у него не бери, Дадли, — резко сказал дядя Вернон.

Великан мрачно ухмыльнулся:

— Жирной сардельке, которую ты называешь сыном, уже больше некуда толстеть, так что не беспокойся, Дурсль.

Он передал сосиски Гарри, который сильно проголодался. У него было ощущение, будто он еды вкуснее в жизни не пробовал, но при этом он всё ещё не мог отвести взгляд от великана. Наконец, поскольку, похоже, никто не собирался объяснять, что происходит, он сказал:

— Извините, но я до сих пор не знаю, кто вы.

Великан сделал большой глоток чая и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Зови меня Хагрид, — произнёс он, — все так зовут. И, как я сказал, я — хранитель ключей Хогвартса. Ну, о Хогвартсе ты, конечно, всё знаешь.

— Э-э… нет, — сказал Гарри.

Хагрид, похоже, сильно удивился.

— Извините, — быстро добавил Гарри.

— Извините? — рявкнул Хагрид и повернулся к Дурслям, и те снова отшатнулись в тень. — Это они должны извиняться! Я знал, что письма ты не получал, но уж не подумал бы, что ты даже не знаешь про Хогвартс! Неужели тебе никогда не было интересно, где твои родители всему этому научились?

— Чему всему? — спросил Гарри. — Вы имеете в виду, тем странным вещам, что со мной происходят?

Хагрид помрачнел.

— Значит, "странным вещам"? Понятно... Меня, конечно, предупреждали, но чтобы настолько... Ты совсем ничего не знаешь о нашем мире? О мире твоих родителей, о моем, о твоем? Тебе никогда не было интересно, что случилось с твоими родителями?

— Ну, я знаю, что они погибли в автокатастрофе.

И тут великан знатно покраснел от злости — его глазки-бусинки сузились так, что их почти не было видно.

— Дурсль! Значит, ты хочешь сказать, что мало того, что вы не рассказали мальчику о мире, к которому он принадлежит, как просил вас Альбус Дамблдор, так еще скрыли правду о смерти его родителей?! — Хагрид, кажется, вот-вот взорвётся. Гарри, почувствовав излишнее напряжение, решил немного разрядить остановку.

— Простите, а что с ними случилось? — Гарри сделал самое невинное лицо, которое только смог.

— А... Да... прости, Гарри. В общем... Эээ, твои родители... Ну, это... — великан очень волновался. Было заметно, что он сейчас заплачет. — Они... были убиты одним очень плохим волшебником. Они храбро сражались, но всё, что осталось... Это разрушенный дом и ты с шрамом. Только не проси меня говорить имя этого злого волшебника — у нас до сих пор его имени боятся, — по лицу великана стекали слезы и прятались в лохматой бороде. Гарри невольно даже поверил, что он искренне сожалеет о смерти его родителей, и стал доверять больше. Вернон, увидев эту картину, резко осмелел и прорычал:

— Убирайся! ВОН!!!

Хагрид вытер с лица слезы подошел к Вернону, и сказал:

— Я и не собирался тут оставаться. Я забираю Гарри с собой, и уже первого сентября он будет учится в лучшей школе магии, и у него будет лучший директор — Альбус Дамблдор.

Это имя эхом пронеслось в голове Гарри.

— Он никуда не поедет!

— О, великий магл собирается меня остановить?

— М-магл? — Гарри решил спросить, чтобы не вызывать подозрений.

— Гарри, так называют неволшебников, тех, в ком нет магии.

— Я не буду платить какому-то старикашке за его дешевые фокусы!

Хагрид навел зонт на Вернона и угрожающе сказал:

— Никогда не смей при мне оскорблять великого человека, Альбуса Дамблдора!

Хагрид повернулся к Дадли, который в это время ел оставленный без внимания торт — тот самый, который принес Хагрид для Гарри, и направил на него зонт. Между зонтом и Дадли проскочила магическая молния, и тут у мальчика вырос... поросячий хвостик! Петунья от ужаса упала в обморок, но её успел подхватить Вернон. Хагрид направился к выходу, зовя Гарри с собой. Гарри пару секунд стоял, думая, что ему делать, но потом вспомнил — у него есть стекло. Если что-то пойдет не так, он позовёт Хайсе, где бы тот ни был. И тогда Гарри смело пошёл за Хагридом.

По дороге Хагрид рассказал Гарри, что он — волшебник, попросил никому не говорить, что Хагрид наколдовал его кузену поросячий хвост, так как ему запрещено колдовать вне Хогвартса — только в случаях необходимости. И, наконец-то, Гарри получил то самое письмо, которое так старательно пыталось его достичь:

"ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА ХОГВАРТС

Директор школы: Альбус Дамблдор

(Орден Мерлина первой степени, Великий Колдун, Глав. Чародей, Верховный независимый член Международной Конфед. Магов)

Уважаемый мистер Поттер,

Мы рады сообщить Вам, что Вы зачислены в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. Пожалуйста, ознакомьтесь со вложенным списком всех необходимых книг и принадлежностей.

Занятия начинаются 1 сентября. Мы ожидаем вашу сову не позднее 31 июля.

С уважением,

Минерва МакГонагалл,

Заместитель директора."

Уже днем они оказались на Косом переулке.

Перед тем как попасть туда, они побывали в баре, где все здоровались с Гарри и пытались с ним познакомится. Некоторые даже делали это по несколько раз! Так же, Гарри увидел своего будущего профессора по защите от темных искусств. Гарри невольно подумал, что он даже от собаки не сможет себя защитить, не то что от темных созданий. Они купили все нужные вещи. В этом магазине уже палочка выбирала его, а не наоборот, и Гарри выбрала палочка, которая являлась сестрой палочки убийцы его родителей. А потом Хагрид даже подарил ему сову — Гарри всё больше проникался любовью к великану. После всего, что случилось, Гарри не забывал расспрашивать Хагрида о всём, что было кстати.

Кроме того, он заметил, что Хагрид хорошо отзывается только об одном факультете и при этом мягко намекает, что другой — будто бы плохой. "На Грифиндоре учатся только самые смелые и отважные люди. Там, кстати, были твои родители!" или "Я тебе этого не говорил, но большинство сторонников Того-Кого-Нельзя-Называть учились на Слизерине..." и еще много мелких деталей, которые Гарри научился замечать благодаря брату.

И еще одна странная ситуация — перед тем, как пойти за покупками, они сходили в банк, где гоблины сделали вид, что Гарри раньше не приходил, но сразу поклонились как только его заметили. Они с Хагридом забрали немного денег из хранилища, и отправились получать секретное задание от Хогвартса для Хагрида. Гарри насторожился — зачем было давать такое задание при нем? Но он решил пока не обращать внимания. К вечеру Хагрид помог Гарри забраться в поезд, который должен был отвезти его обратно к Дурслям, после чего протянул конверт.

— Твой билет до Хогвартса, — сказал он. — Первого сентября, вокзал Кингс-Кросс. На билете всё написано. Если будут проблемы с Дурслями, пошли мне весточку со своей совой. Она знает, где меня найти. До скорой встречи, Гарри.

Хагрид тепло улыбнулся и махал Гарри, пока поезд уезжал. Так Гарри отправился к Дурслям.

Через два дня он уже был на Тисовой улице. Вернон помог Гарри занести вещи, что его очень удивило. До полудня был еще час. Он не мог понять, почему его дядя стал таким добрым, но был уверен, что это надо обсудить с Хайсе.

И вот, наступил полдень. Гарри ждал брата на месте, у озера. Прошло пять минут а Хайсе так и не было. Но тут к Гарри пристала банда Дадли.

— Что, Потти, тебе одиноко? Некому пожаловаться, а твой великан далеко!

— Да, ты прав, так и есть, но он мне не нужен, — Гарри достал свою палочку — ту, что купил ему Хайсе, и направил на Дадли. Тот вздрогнул и отбежал назад.

— Т-ты не посмеешь! Я все отцу расскажу! — Дадли заверещал.

— Не думаю. Может, мне стоит проверить?

— Дадли, ты чего? Это всего-лишь какая-то палка, — заржал дружок Дадли. — Давай просто возьмём и сломаем её.

— Заткнись, Пирс! Ты не пред- — не успел Дадли закончить, как позади Гарри появилась змея, длиною в метр. Она уставилась красными глазами на Пирса и зашипела. Дадли и Пирс завопили, и вскоре их и след простыл. Гарри, дрожа, обернулся и посмотрел на змею, после чего успокоился.

Она также посмотрела на него.

Первым нарушил тишину Гарри:

— Спасибо большое. Как вас зовут, и что вы тут делаете? — зашипел Гарри.

— Здравствуй, говорящий. Меня зовут Горыныч, моя порода Гюрза — самый крупный представитель змей семейства гадюковых в фауне бывшего СССР. Мы обычно достигаем более метра длиной. Мы обитаем в различных биотопах: пустынном, полупустынном и горно-степном, — прошипела змея.

Гарри удивился. Насколько он помнил по рассказам Хайсе, обычные змеи не сильно блещут умом — только магические. Они могут выполнять не особенно много команд, и всё из-за ограничений в развитии полушарий. А эта змея знает свою породу, так ещё и где её сородичи обычно обитают. По описанию не похоже, чтобы здесь ей было место. Он не местный? Всё, что Гарри придумал сделать, так это направить палочку на змею и спросить.

— Вы кто? Обычные змеи не бывают такими разумными, и тут точно не место вашего обитания.

Змея улыбнулась и... Такое вообще возможно? Гарри не успел среагировать, как змея стала превращаться в человека. Спустя пару секунд Гарри узнал в змее своего брата, который широко улыбался.

— Молодец, братец. Давай сначала придём домой, а потом поговорим.

Хайсе еще раз оглянулся, достал из кармана иголку и протянул Гарри. Они оба взялись за ее разные концы и отправились домой.

Как только братья оказались на месте, они обнялись и сели в кресла.

— Кики будет через час. Я отправил её к гоблинам за твоим подарком. Прости, что не поздравил раньше — с днём рождения тебя, Гарри.

— Спасибо большое. Тебе не стоило этого делать, правда. Просто побыть с вами — уже для меня подарок, — Гарри очень сильно засмущался.

— Ой, братец, а вот это было мило! От девочек отбоя не будет. Но я по глазам вижу, что тебя распирает. Начинай.

Гарри глубоко вдохнул.

— Во-первых, почему ты не рассказывал, что ты анимаг?

— Разве? Я вроде говорил, что склонен к этому, но да, ты прав, прости. Не представлялось случая.

— Хорошо, второе — чем ты был занят, и почему ты выбрал такой способ приветствия?

— Ну, скажем так — на это есть свои причины, про которые ты скоро узнаешь, — Хайсе улыбнулся. — Еще?

Гарри немного помолчал, что-то обдумывая, и сказал больше утвердительно, чем вопросительно:

— Значит, подарок будет связан со змеями? — Хайсе приподнял бровь, делая вид, что удивился, но при этом ещё шире улыбнулся и спросил:

— С чего решил?

— Ну, когда я тебе рассказывал про то, что владею парселтангом, ты заострил на этом внимание и сказал, что обязательно будешь его во мне развивать. Ты никогда не делаешь ничего просто так. Я это запомнил за все время, что мы с тобой видимся. Даже в шахматах, когда мне кажется, что ты действуешь бездумно, ты меня удивляешь, продумывая тактику наперёд так, как я подумать бы не мог. По этой причине я уверен, что ты не просто так появился в форме змеи. Можно списать, конечно, на дружков Дадли, но не думаю, что ты не смог бы придумать еще что-то. И наконец, ты сам сказал, что Кики пошла за подарком, и сам сказал, что я скоро узнаю, почему ты меня так поприветствовал, а еще ты не ответил на вопрос чем ты был занят. Обычно, если ты не хочешь говорить, ты хотя бы призрачно, но намекаешь, а тут ты просто проигнорировал вопрос, — с каждым предложениям Хайсе улыбался все шире и шире.

— Вижу, ты читал свои детективные романы? — Гарри лишь довольно кивнул.

— Ты отлично справился. Я в тебе не сомневался. А, про "не ответил на вопрос", ну... я просто не успел. А так, я готовил твой подарок. Разговаривал с ними, — загадочно добавил Хайсе.

— С ними? — вот тут Гарри удивился.

— Да, но давай подождем Кики — это будет сюрприз. А пока будем ждать. Расскажешь, что произошло, и как провел день.

Хайсе согласился с теорией, что великан не просто так намекал на Гриффиндор, и что поход за чем-то секретным в присутствие ребенка, на которого все обращают внимания, не лучшая идея. Также он слушал жалобы Гарри по поводу того, как он был популярен. Хайсе только подшучивал над ним:

— О, видишь, не только девочки за тобой будут бегать, а ещё и старики, вот один верный фанат у тебя уже есть, настолько, что стал твоим опекуном и спрятал ото всех! — услышав эти слова Гарри одарил брата грозным взглядом.

После разговора Хайсе приготовил им по омлету. Гарри удивился, что брат умеет готовить, но все таки понимал, что ему обычно не приходится, ведь всегда есть Кики. Так они и сели за стол кушать, попивая тыквенный сок. После трапезы они решили немного сыграть в маггловские карты, чтобы убить время. Гарри так ни разу и не выиграл.

Но вот, внезапно, за спиной Гарри что-то хлопнуло. Позади него появилась Кики с клеткой, которая была накрыта маленьким одеялом так, что не было видно, кто или что там внутри.

— Юный хозяин! Кики рада вас видеть! — она подошла и обняла его за ноги, а Гарри, как уже привык делать, погладил ее по голове.

— И я рад тебя видеть. Кики, что у тебя там?

— Ваш подарок, сэр, — гордо подняла носик эльф, поставив клетку на пол. — Но, думаю, пусть их представит хозяин Хайсе, вместо того, чтобы вас дурить в карты, — и тут из рукавов Хайсе вывалилось несколько карт.

— Хе-хе...

— Ээй!

Ребята посмеялись, после чего Хайсе встал, подошел к клетке и открыл ее.

Там, свернувшись в клубок, лежали две маленькие разноцветные змейки! Их чешуя была и зеленой, и желтой, и белой, и черной, и даже красной! Две змейки подняли головы и царственно взглянули на Гарри. Они были очень похожи друг на друга, но у одной был более толстый хвост, а другая казалась немного меньше, утончённее и нежнее.

Гарри обратил свой взгляд на Хайсе. Тот лишь улыбнулся и начал:

— Позволь тебе представить... — Хайсе перешел на парселтанг. — Это — магические кобры, а по совместительству — близняшки! Та, что симпатичнее — это Мерт, а тот, что выглядит так, будто собирается укусить — Разуй. Они оба из Египта, и оба вылупились из одного яйца. В магическом мире такое случается очень редко. Между такими близнецами возникает очень сильная магическая и кровная связь. Так что, если кто-то из них станет твоим фамильяром, то если с тобой что-то случится, и твой фамильяр узнает о этом, я так же узнаю с помощью его близнеца.

— Это так... Очень приятно познакомится, слышащий, — прошипела Мерт.

— И мне тоже, — добавил ее брат.

— Ну не милашки?! — Хайсе смотрел на них с обожанием, словно молодая мамочка на своего ребёнка.

— И мне приятно... Хайсе, получается, одна змея будет твоим фамильяром, а другая — моим, я верно понял?

Его брат радостно кивнул.

— Поговори с ними. Тот, кто покажется тебе ближе, с кем ты почувствуешь связь, и станет твоим фамильяром.

Гарри послушно поговорил с обоими змеями, но не смог выбрать — обе были одинаково приятны ему.

— Дааааа... Незадача, — Хайсе потёр подбородок. — Тогда давай так — пусть Мерт станет твои фамильяром, а моим будет Разуй.

— Я не против, но почему так?

— Самки обычно меньше самцов, тебе будет проще её прятать, чем Разуя. Также, у самок магических египетских кобр более хорошее обоняние языком. Думаю, тебе это пригодится больше, чем мне. Ну, и главная причина... Из-за того, что вы разного пола, ваша ментальная связь будет не то, что крепче, она будет сложнее, что даст вам большое преимущество в окклюменции.

— Ты хочешь сказать что они владеют ей?

— Да, слышащий. У нашей породы это врождённое. Когда мы находимся возле хозяина, мы можем ментально защищать его разум. Чем ближе мы к хозяину, тем сильнее защита, — прошипела Мерт.

— И это только одна из их особенностей. После того, как они становятся фамильярами, они могут также развиваться и расти вместе с твоей силой. Ты всегда сможешь контролировать их рост, а также на них не действует большинство заклинаний. Кроме того, их яд очень полезен для целительства, и ещё очень много чего, что нам предстоит узнать.

— Я понял, но как и где будет находится Мерт, пока я на занятиях? Не будет ли проблем с этим всем?

— О. Рад, что ты спросил! Пора рассказать тебе план на этот год.

Примечания:

Текст изменял раза 10. Надеюсь теперь все в порядке

---

1 сентября, вокзал Кингс-Кросс

Гарри шёл не спеша между платформами, осматривая всё вокруг. Вокзал был шумным и хаотичным: все куда-то спешили, прощались, обнимались.

Для Гарри это было непривычно. Он впервые оказался где-то так далеко от дома — и совсем один.

— И где же эта платформа девять и три четверти? — раздражённо и с ноткой страха пробормотал он.

Гарри был раздосадован: кроме билета, ему никто ничего не объяснил. Как можно отправить одиннадцатилетнего мальчишку бродить по вокзалу без помощи? Однако его возмущение вскоре сменилось интересом. В толпе он заметил рыжую семейку — шесть человек. Их разговор зацепил его внимание одним-единственным словом — "маглы".

Гарри вспомнил слова Хайсе: "Чем меньше людей знают, что ты Гарри Поттер, тем безопаснее". Он пошёл следом за семейством. Когда они остановились между платформами 9 и 10, он с удивлением увидел, как двое близнецов буквально исчезли в стене.

"Интересный способ пройти на нужную платформу," — подумал Гарри.

— Ссс, хозяин, к вам кто-то подходит, — прошипела под его мантией Мерта, её голос был мягким, словно ветерок.

Гарри вздрогнул, заметив, что к нему приближается пухлая рыжеволосая женщина.

— Ой, здравствуй, милый, ты тоже в Хогвартс? — спросила она с доброй улыбкой.

Гарри неуверенно кивнул.

— Мой Рон тоже едет туда в первый раз. А как тебя зовут?

Как она поняла, что я еду в Хогвартс? — подумал Гарри. — Хотя, если приглядеться, никто, кроме меня, их не замечает... Значит, это чары. Надо будет спросить у Хайсе, как они работают.

— Меня зовут Ричард Глейзен, мэм, — ответил он, слегка поклонившись. Однако движение вышло неуклюжим — он слишком нервничал.

Женщина, похоже, не заметила его замешательства и, по-прежнему улыбаясь, кивнула:

— Ну, проходи, не стесняйся. Прямо через стену.

Гарри замер, раздумывая, как лучше поступить: пробежать сквозь стену или пройти спокойно? Вспомнив уроки этикета, он решил, что правильнее будет не торопиться. И, глубоко вдохнув, спокойно шагнул вперёд.

Оказавшись на другой стороне, Гарри мысленно поблагодарил Хайсе за совет надеть кепку: она скрывала его шрам, и никто пока не обращал на него внимания.

На платформе царила суета: школьники, их родители, кто-то смеялся, кто-то прощался. Особенно Гарри поразили разнообразные животные — от кошек до сов. Всё это казалось удивительно нормальным в волшебном мире. Но Хогвартс-экспресс особенно привлёк его внимание: огромный, красный и величественный, поезд выглядел совсем неуместно среди будничного вокзала.

Гарри был так увлечён происходящим, что его отвлёк гудок поезда, сигнализирующий о скором отправлении. Он поспешил к вагонам. "Жаль, что Хайсе не разрешил мне взять рюкзак с чарами расширения", — вспомнив слова брата, Гарри ухмыльнулся. "Нужно как можно меньше выделяться. А то у старика и так крыша съедет в этом году."

Он снова задумался и невольно остановился у одного из вагонов. Гарри начинал замечать, что частенько теряется в мыслях. "Медленно думай. Решай быстро," — фраза, которую часто повторял Хайсе, стала его любимой. Но вот беда, он снова стоял как вкопанный перед дверью вагона.

"Ладно, будь что будет..." — пробормотал он и осторожно приоткрыл дверь.

Внутри оказались двое: девочка с пышными, непослушными волосами и пухлый мальчик с круглым лицом, держащий на коленях жабу.

— Эм... привет. Тут свободно? — неуверенно спросил Гарри.

— Конечно, присаживайся! Я как раз рассказываю Невиллу о Хогвартсе. Я столько прочитала о школе, но вживую видеть его будет совсем по-другому! — затараторила девочка на одном дыхании.

Мальчик рядом с ней посмотрел на Гарри с просьбой в глазах: Спасите. Гарри мысленно ухмыльнулся, понимая, что пыл девочки остудить будет непросто. Но это даже лучше — будет весело. — Я Гермиона Грейнджер, это Невилл Лонгботтом. А тебя как зовут?

Гарри задумался. Лонгботтом — это древняя фамилия магов, но насколько плохо будет соврать о своём происхождении в первый же раз? С одной стороны, Хайсе просил быть осторожным, с другой — это просто дети, как и он. Всё же Гарри решил придерживаться плана Хайсе.

— Ричард Глейзен, — кратко и как можно увереннее ответил Гарри. Ему не нравилось врать, но, понимая всю серьёзность ситуации, он решил следовать инструкции брата.

Гарри задумался. Он никогда не слышал фамилии "Грейнджер", а значит, скорее всего, она маглорожденная. Это предположение заставило его спросить:

— Ты маглорожденная?

— Да, мои родители не волшебники. А вы с Невиллом? — спросила Гермиона, глядя на мальчиков с интересом.

Пока Гарри обдумывал, как лучше ответить, Невилл первым нарушил молчание:

— Я из магической семьи Лонгботтом, — пробормотал он, глядя в пол и нервно теребя мантию.

— А я маглорожденный, — коротко сказал Гарри, решив придерживаться своей версии.

Гермиона выглядела довольной, будто нашла что-то общее с Гарри.

— Правда? Тогда, наверное, тебе, как и мне, всё здесь кажется таким необычным, — заметила она с лёгкой улыбкой.

Гарри кивнул:

— Да, всё выглядит так... волшебно.

— Слушайте, а на какие факультеты вы хотите? — неожиданно спросила Гермиона. — Лично я не могу определиться между Гриффиндором и Когтевраном. В одном учился сам Альбус Дамблдор, а другой — для тех, кто ищет знания! — радостно выпалила она.

Гарри невольно поморщился при упоминании директора, но быстро спрятал своё выражение за нейтральной улыбкой.

— Я ещё думаю, — ответил он. — А ты, Гермиона? Ты любишь книги и знания?

Гермиона яростно закивала, а Гарри продолжил:

— Тогда, думаю, Когтевран тебе подойдёт. На Гриффиндоре ценят храбрость, но, мне кажется, тебе комфортнее будет среди тех, кто стремится к знаниям.

Гермиона задумалась над его словами, а Гарри повернулся к Невиллу:

— А ты? На какой факультет хочешь?

Невилл мялся, глядя в пол:

— Бабушка хочет, чтобы я попал на Гриффиндор... как родители.

Гарри мягко улыбнулся:

— А чего хочешь ты, Невилл? Не бабушка, а ты?

Невилл уставился на Гарри, словно пытаясь найти правильные слова, но казался потерянным.

— Я... я... — наконец начал он, голос дрожал. — Хочу найти себе друзей, — тихо, почти шёпотом добавил Невилл и тут же покраснел до корней волос.

Гарри и Гермиона переглянулись. Гарри быстро взял инициативу в свои руки, чтобы разрядить неловкость:

— Так это замечательно! — радостно сказал он. — Я слышал, что Пуффендуй славится дружбой и верностью. Почему бы тебе не подумать о нём?

Невилл тихо кивнул, его лицо смягчилось.

— У меня тоже не было друзей, — вдруг спокойно сказал Гарри, но в его голосе появилась грусть.

Невилл посмотрел на него с недоверием. Как такой уверенный и общительный мальчик мог быть без друзей?

— Просто понимаете... — начал Гарри, опуская взгляд. — Надо мной издевались.

Его голос стал тише, почти шёпотом.

— Мой кузен... он вечно меня бил и унижал. Его все боялись, он был хулиганом. Поэтому, чтобы его не злить, со мной никто не общался. Вы... вы первые, с кем я так разговариваю.

Гарри вдруг замолчал, и вся его уверенность испарилась. Как бы Хайсе ни учил его "держать лицо", он всё ещё оставался ребёнком.

Гермиона первой нарушила тишину, пододвинувшись чуть ближе:

— Так мы можем быть твоими друзьями!

Её голос звучал тепло, без тени сомнения.

Невилл сразу закивал, добавив:

— Да, конечно!

Гарри поднял голову, удивлённый их словами. Впервые он почувствовал, что ему не нужно быть идеальным или притворяться кем-то другим, чтобы его приняли.

Но тут Гарри ощутил тяжёлый укол вины. Эти двое только что предложили ему дружбу, а он обманул их, скрыв свою настоящую личность. Он хотел что-то сказать, но его мысль прервала дверь купе, которая резко открылась.

Внутрь зашёл мальчик с бледным лицом и светлыми волосами, уложенными в идеально гладкую причёску. Он оглядел всех в купе с самодовольной улыбкой.

— Говоряяяяяят, что в этом купе едет Гарри Поттееер, — протянул он, словно хотел насладиться каждым словом.

— А что тебе от него нужно? — холодно спросил Гарри, вскидывая бровь.

Мальчик перевёл взгляд на него и слегка усмехнулся.

— Хочу объяснить ему правильный расклад вещей в нашем мире, — с нажимом на слово «правильный» ответил он.

Гарри задумался. Эти манеры, этот тон — он где-то уже встречал что-то подобное. И тут он вспомнил. В «Мадам Малкин». Это был тот самый мальчик.

Он медленно снял кепку, обнажая шрам. Гермиона и Невилл замерли, их глаза округлились от изумления.

— И-и-и что ты хотел мне рассказать? — спросил Гарри, глядя прямо в глаза незваному гостю.

Мальчик на секунду опешил, но быстро вернул свою самоуверенность:

— Я — Драко Малфой. Наследник древнего и благородного рода Малфоев. И хочу, чтобы ты понял, Поттер, что есть семьи, которые выше других. Ты же не хочешь завести неправильных друзей, верно?

Он бросил презрительный взгляд на Гермиону. Гарри заметил это. Его лицо помрачнело, и он сжал кулаки под столом.

— Малфой… — тихо повторил Гарри, вспоминая рассказы Хайсе. Это имя было связано с Пожирателями Смерти. С Люциусом Малфоем, чья лояльность к Волдеморту была очевидна, несмотря на все оправдания. Гарри внезапно осознал свою ошибку — он раскрыл себя перед сыном возможного врага.

Гермиона резко встала, её лицо пылало возмущением.

— Гарри сам может решить, с кем дружить! — твёрдо заявила она.

Драко медленно повернул голову к Гермионе и произнёс с ледяным спокойствием:

— Грязнокровки слова не давали.

Гарри почувствовал, как внутри него вспыхнул огонь. Все уроки самообладания от Хайсе вылетели из головы.

— Я думаю, тебе стоит уйти, Малфой, — сказал он, его голос был тихим, но в нём слышалась угроза. — Я сам решаю, с кем дружить. Но знаешь что? Пока ты не оправдал ожиданий. Если все из древнего и благородного рода такие, как ты, я не хочу иметь с ними ничего общего.

Слова Гарри словно ударили в лицо Драко. Его самодовольная ухмылка исчезла, а глаза сверкнули злобой.

— Смотри, Поттер, не пожалей об этом. Как пожалели твои родители, — прошипел он, развернулся и вышел, громко хлопнув дверью.

В купе на мгновение повисла тишина. Невилл выглядел напуганным, а Гермиона — возмущённой.

— Что это было? — спросила она, сжав кулаки.

Гарри выдохнул, стараясь вернуть себе самообладание.

— Просто попытка кого-то показать себя лучше, чем он есть, — спокойно сказал он, хотя внутри его всё ещё бурлила злость.Так продолжалось их путешествие. Ребята разговаривали, шутили, пока Гермиона вдруг не заметила, что поезд начал замедляться.

— Гарри, — вдруг сказала Гермиона. Её голос звучал скорее недоумённо, чем осуждающе. — Почему ты скрыл, кто ты на самом деле?

Гарри глубоко вздохнул, глядя в пол.

— Простите, что обманул вас, — тихо начал он. — Просто… Когда я впервые познакомился с этим миром, на меня все смотрели с открытым ртом. Все видели во мне "Мальчика-который-выжил". А я хочу, чтобы во мне видели Гарри. Просто Гарри.

Он ненадолго замолчал, с трудом находя слова.

— Простите меня. Я пойму, если вы не захотите со мной дружить, — добавил он, совсем потупившись.

— Нет, это не так, — неожиданно сказал Невилл. Его голос был тихим, но твёрдым.

Гарри поднял взгляд, поражённый искренностью в глазах мальчика.

— Я понимаю, почему ты скрыл это, — продолжил Невилл. — Я бы тоже хотел, чтобы со мной дружили за то, какой я, а не за то, что обо мне говорят.

Гарри замер. Эти слова почему-то особенно сильно его тронули. Но Невилл на этом не остановился: он осторожно положил руку на плечо Гарри.

Гарри невольно вздрогнул от неожиданности. Прикосновения всегда вызывали у него смешанные чувства: они казались чем-то чужим, непривычным, и всё же сейчас это было не неприятно.

Невилл тут же убрал руку, смутившись и покраснев. Он принялся рассматривать свои ботинки, будто там спрятан ответ на всё.

— Прости, я… Я… Я… — начал он.

Но Гарри неожиданно улыбнулся — искренне и тепло.

— Спасибо, Невилл, — сказал он.

— Кажется, мы приехали, — сказала Гермиона.

Мальчики вышли из купе, чтобы дать Гермионе возможность переодеться. После этого они поменялись местами, и Гарри надел свою кепку, напомнив друзьям:

— Помните, зовите меня так, как я представился.

Гермиона и Невилл кивнули.

Когда они вышли из поезда с вещами, их встретил великан с густой бородой.

— Первокурсники, сюда! — громко позвал Хагрид. — Оставьте свои вещи тут, их доставят в замок. Все ко мне!

Гарри с друзьями подошёл поближе.

— Привет, Гарри, вижу, уже нашёл себе друзей, — сказал Хагрид, улыбаясь.

Ребята замерли от неожиданности, а Гарри мысленно закатил глаза. Весь план пошёл под откос. Но он просто кивнул, и Хагрид, довольный, направился к озеру, махнув рукой, чтобы все шли за ним.

Некоторые ученики зашептались:

— Это тот самый Гарри? Поттер?

Гарри только сильнее натянул кепку и закатил глаза.

Хагрид привёл их к озеру, где их ждали лодки.

— Садитесь по четверо в каждую лодку, — сказал он.

Гарри сел в одну лодку с Гермионой и Невиллом. К ним присоединилась рыжеволосая девочка, которая представилась:

— Сьюзен Боунс.

Гарри тут же отметил про себя: Фамилия знакомая. Интересно, где я её слышал?

Пока лодки плавно двигались к замку, ребята заметили, как Хогвартс предстал перед ними во всей красе: замок сиял золотыми огнями, его башни, казалось, пронзают небо. Отражение в спокойной воде озера добавляло ощущение магии и величия. У Гарри перехватило дыхание:

Вот это да. Теперь я действительно верю, что это волшебный мир, — подумал он.

Лодки причалили у скал, ведущих к пещере. Взобравшись по каменным ступеням, первокурсники встретили строгую женщину в зелёной мантии.

— Меня зовут профессор Макгонагалл. Я преподаватель трансфигурации, заместитель директора и декан факультета Гриффиндор. Следуйте за мной.

Она провела их через массивные ворота и оставила в большом холле, пообещав вернуться через минуту. Пока Макгонагалл отсутствовала, ребята с восхищением осматривали замок: движущиеся лестницы, живые картины, шепчущиеся портреты.

Гарри услышал, как рыжеволосый мальчик, которого он вспомнил как Рона, рассказывал про "испытания", которые якобы ждут первокурсников:

— Там будет тролль!

Гарри усмехнулся, зная, что это просто слухи.

— Что за глупости, Уизли, — протянул надменный голос Малфоя.

Рон мгновенно вспыхнул:

— Тебе что-то не нравится?

— Вы все Уизли такие придурки? — с усмешкой ответил Малфой.

Рон покраснел и собирался что-то сказать, но их перебила Макгонагалл, вернувшаяся в зал:

— Следуйте за мной, — коротко приказала она.

Первокурсники шагнули в Большой зал и замерли. Потолок, который отражал звёздное небо, парящие свечи, четыре длинных стола и учительский подиум создавали незабываемую атмосферу.

Гарри почувствовал, как десятки взглядов устремились на него. Ему было не по себе, но он отвлёкся, рассматривая зал.

В центре стоял табурет с шляпой. Макгонагалл объяснила:

— Когда я назову ваше имя, подходите, садитесь на табурет и надевайте Шляпу. Она определит ваш факультет.

Распределение началось. Гарри заметил, как Гермиона и Невилл попали на факультеты, которые он советовал им. Он мысленно улыбнулся: Они послушали мой совет. Хорошо.

Наконец:

— Гарри Поттер!

В зале воцарилась тишина. Все обернулись. Гарри почувствовал, как его ладони вспотели. Он медленно подошёл к табурету, сел, и Шляпа опустилась на его голову.

— Интересно, мистер Поттер, — заговорила она. — У вас ментальный блок?

— Артефакт, — быстро ответил Гарри.

— Хитро. Может, Слизерин? — предложила Шляпа.

— Нет, спасибо. Гриффиндор.

— Почему?

— Родители, — коротко ответил он.

— Хорошо. ГРИФФИНДОР!

Стол Гриффиндора разразился аплодисментами. Дамблдор чуть привстал, хлопая с довольной улыбкой. Гарри направился к столу, стараясь не встречаться глазами с Дамблдором. Гермиона смотрела на него с разочарованием, Невилл поздравлял. Гарри сел и начал знакомиться с однокурсниками.Как только распределение завершилось, Шляпа начала петь гимн школы. Гарри заметил, что каждый пел в своём ритме: кто-то громко, кто-то едва шёпотом, а некоторые совсем фальшиво. Это вызвало у него лёгкую улыбку.

Когда песня закончилась, встал директор. Его глаза сверкнули за полулунными очками, и он приветствовал учеников:

— Дорогие ученики, рад приветствовать вас в Хогвартсе! Этот год обещает быть удивительным, как всегда. Новые знания, испытания, дружба и, конечно, приключения ждут каждого из вас.

Однако я обязан напомнить о некоторых правилах. Запрещено посещать Запретный лес. — Он сделал паузу, глядя на близнецов Уизли с выражением тонкой насмешки. — А также наш завхоз любезно напомнил мне, что коридор на третьем этаже строго запрещён для тех, кто не хочет умереть ужасной смертью.

Гарри невольно вздрогнул. Ну и школа... Запретный лес, третий этаж... Что дальше?

— И, конечно, — добавил Дамблдор, вновь улыбаясь, — добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнём наш банкет, хочу сказать ещё пару слов: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка!

Едва он закончил, перед учениками возникли горы еды. Гарри невольно открыл рот от удивления: столько блюд он видел разве что по телевизору — если дядя и тётя позволяли ему смотреть.

Он боролся с желанием начать есть всё сразу, но вспомнил уроки этикета Хайсе. Медленно накладывая себе по чуть-чуть, он ел аккуратно, в отличие от Рона, который поглощал еду так, будто это его последний приём пищи. Гарри украдкой взглянул на него и мысленно поблагодарил Хайсе за уроки.

Когда ужин завершился, к первокурсникам подошёл рыжий кудрявый парень:

— Я Перси Уизли, староста Гриффиндора. Первокурсники, за мной.

Он уверенно повёл их через лестницы, которые меняли направление, и мимо оживших портретов. Гарри с интересом наблюдал за всем этим, ощущая, как мир магии раскрывается перед ним всё шире. Он не терпелось рассказать обо всём Хайсе, но он знал, что писать письма — рискованно.

Флешбек

— Гарри, мы не сможем переписываться в Хогвартсе, — серьёзно сказал Хайсе.

— Что? Но как я буду с тобой общаться? — Гарри расстроился.

— Успокойся, — улыбнулся Хайсе и достал из кармана небольшое зеркало. — Это сквозное зеркало. С его помощью мы будем разговаривать. Активируешь его, сказав: "Брат, я тебя вижу". Связь будет работать только между нами, чтобы никто ничего не узнал. Найди укромное место в Хогвартсе и рассказывай обо всём.

— Спасибо, Хайсе, — Гарри взял зеркало, чувствуя, что брат всегда будет рядом, несмотря на расстояние.

Конец флешбека

Когда они добрались до нужного этажа, перед ними оказался портрет полной дамы в розовом платье.

— Это вход в наше общежитие, — сказал Перси. — Пароль: "Капут драконис".

Дама кивнула и откинулась назад, открывая проход.

Ребята вошли в круглую гостиную, залитую тёплым светом камина. Комната была украшена красно-золотыми тканями, а кресла с высокими спинками располагались рядом с небольшими столиками. На стенах висели гербы и картины с изображением Гриффиндора.

Перси повернулся к первокурсникам:

— Спальни мальчиков — направо, девочек — налево. Спокойной ночи.

Гарри направился в свою спальню, где он делил комнату с Роном Уизли, Дином Томасом и Симусом Финниганом. Спальня была просторной, с четырьмя кроватями с пологами из красного бархата и окнами, из которых открывался вид на ночной замок.

Ребята тут же засыпали Гарри вопросами, особенно Рон:

— Правда, что ты победил Того-Кого-Нельзя-Называть? Как ты это сделал? А это твой настоящий шрам?

Гарри устало отмахнулся:

— Простите, но я правда очень хочу спать.

Он лёг на кровать, задвинул полог и позволил мыслям унести его в события дня. Ему хотелось рассказать обо всём Хайсе: о новых друзьях, о распределении, даже о встрече с Малфоем. Но он знал, что сделать это сможет только завтра, найдя укромное место для разговора.

С этими мыслями Гарри уснул, впервые за долгое время с улыбкой на лице. Его приключения только начинались.

---

Примечания:

5 лет.... В депрессии не прошли даром. Щас иду на выздоровления, и буду старятся выкладывать хотя бы раз в неделю. Посмотрим как получится. Делаю щас я без беты, так что если есть ошибки говорите

Гарри шёл в Большой зал, чувствуя себя усталым. Сначала Рон мешал спать своим громким храпом, а потом на него навалилась гора мыслей о предстоящих уроках. В итоге он просто не дождался, пока остальные проснутся, и рано утром отправился на завтрак.

После завтрака, почувствовав себя сытым и немного бодрее, Гарри ощутил, как внутри разгорается нетерпение. Ему не терпелось рассказать Хайсе обо всём, что произошло вчера. "Я ведь никогда не делился этим ни с кем..." — мелькнула мысль, одновременно вызывая лёгкое волнение и радость.

Быстро покинув Большой зал, Гарри старался держаться незаметно. Он прекрасно знал, что письма — не вариант, слишком опасно. Зеркало, которое дал ему Хайсе, было единственным решением. На втором этаже он нашёл пустой класс. Оглянувшись и убедившись, что коридор пуст, Гарри тихо закрыл за собой дверь. Для верности он придвинул к ней тяжёлую парту.

— На всякий случай, — пробормотал он, доставая из кармана зеркало.

Он осторожно коснулся его холодной поверхности и прошептал:

— Брат, я вижу тебя.

Прошло несколько секунд, и в зеркале появилось заспанное лицо Хайсе.

— Я смотрю, ты не ложился, достопочтенный брат, — с улыбкой сказал Гарри, ощущая, как его напряжение растворяется.

— О, мой младший брат почтил меня своим присутствием, — с лёгкой ухмылкой ответил Хайсе. — Весьма великодушно с его стороны. Ну, выкладывай, как прошёл первый день в твоём "великом приключении"?

Гарри рассмеялся: Хайсе всегда умел разрядить обстановку. Устроившись поудобнее, он начал рассказывать обо всём, что произошло: о распределении, новых друзьях, Слизерине и своём странном знакомстве с Драко Малфоем.

Когда разговор подошёл к концу, Гарри закрыл зеркало с мягкой улыбкой. С ним было легко, как никогда раньше.

— Ну, пора за учебниками, — пробормотал он, собираясь на занятия с лёгкостью в душе, которой давно не чувствовал.

-

Первый урок у Гарри была трансфигурация с Когтевраном. Когда он зашёл в кабинет, то сразу заметил Гермиону и сел рядом с ней, готовясь к занятию.

Первую половину урока профессор Макгонагалл рассказывала об основах трансфигурации, а вторую половину студенты должны были превращать спички в иголки. Гарри справился с задачей с первой попытки, благодаря тренировкам с Хайсе. Заметив, что у Гермионы получилось изменить только цвет спички, он наклонился к ней и прошептал:

— Гермиона, попробуй представить, как спичка становится иголкой. В трансфигурации очень важно воображение. И желание. Пожелай, чтобы спичка действительно превратилась в иголку.

Сначала Гермиона решила следовать инструкциям профессора Макгонагалл, но, когда у неё вновь не получилось, она последовала совету Гарри. Спичка плавно изменила форму, превратившись в иголку.

Гермиона не смогла сдержать радости:

— Получилось! — воскликнула она, улыбнувшись Гарри.

Гарри лишь ответил ей лёгкой улыбкой, довольный, что помог.

-

Следующим уроком была Защита от тёмных искусств, вместе с Пуффендуем. Гарри с нетерпением ждал этого занятия — он надеялся, что профессор Квиррелл окажется лучше, чем выглядел. Но, увы, спустя всего десять минут его мечты рухнули. Урок был невероятно скучным: Квиррелл заикался, бормотал и выглядел так, словно сам боялся тёмных существ, о которых рассказывал. Чтобы не тратить время впустую, Гарри достал книгу по зельеварению и начал читать, готовясь к следующему уроку. Он знал, как профессор Снегг любит придираться к ученикам Гриффиндора, и решил подойти к делу серьёзно.

Когда двойной урок наконец закончился, Гарри попрощался с Невиллом и поспешил на зельеварение. Все ученики уже ждали у двери подземелья. Гарри заметил знакомую компанию — Драко стоял в окружении своих спутников.

— Что, Поттер без своих друзей? Грязнокровки и сквиба, — злорадно сказал Драко.

Гарри только собирался ему ответить, когда внезапно появился профессор Снегг.

— Быстро все в класс, — недовольным тоном приказал профессор.

-

Профессор встал за своим столом.

— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он.

Снегг говорил почти шепотом, но ученики отчётливо слышали каждое слово. Как и профессор Макгонагалл, Снегг обладал даром без особых усилий контролировать класс. Здесь никто не отваживался перешёптываться или заниматься посторонними делами.

— Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снегг. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но всё это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

Снегг замолчал и обвёл класс оценивающим взглядом.

— Поттер! — неожиданно произнёс он. — Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни?

Гарри чуть не хватил удар — от резкости и неожиданности вопроса он сначала не мог собраться с мыслями. Собравшись, он выдал прочитанную накануне информацию:

— Из корня асфоделя и полыни можно приготовить усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. — Гарри прокашлялся и продолжил: — В рецепт также входят сок дремоносных бобов и корень валерианы. Ошибка в рецепте или приготовлении может привести к смерти выпившего зелье.

Снегг молча и оценивающе посмотрел на Гарри. Его взгляд был всё таким же холодным, но в нём появилась лёгкая заинтересованность.

— Хорошо, Поттер, а в чём разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

Гарри силился вспомнить. Он же читал об этом совсем недавно! Некоторые слизеринцы начали тянуть руку.

— Это одно и то же растение, также известное как аконит, а также как борец или венерин башмачок, — Гарри решил добавить факты, которые узнал, живя с Хайсе. — Аконит является ингредиентом в Волчьем противоядии, ещё он используется в Зелье пробуждения…

— Я просил рассказать лишь о различиях этих понятий, — прервал его Снегг. — Похвально, что вы знаете больше, но отвечать нужно непосредственно на поставленный вопрос.

Класс притих, а Гарри почувствовал себя несколько обескураженно.

— Хорошо, Поттер, последний вопрос. Постарайтесь ответить на него чётко, — Снегг ухмыльнулся. — Назовите главное свойство безоарового камня и его местонахождение.

— Это камень, извлекаемый из желудка козы, — тихо ответил Гарри.

— И для чего это делается, позвольте узнать? — Снегг приподнял брови.

— Безоар является противоядием от большинства ядов…

Снегг замер на мгновение, всматриваясь в лицо Гарри, будто пытался прочитать его мысли. В зале царила гробовая тишина. Каждый ученик сидел, затаив дыхание, ожидая, что скажет профессор.

— Что ж, Поттер, — медленно проговорил Снегг, его голос сочился сарказмом. — Похоже, что вы хоть немного подготовились к моему уроку. Надеюсь, это не случайность.

Гарри не знал, как реагировать: то ли воспринимать это как похвалу, то ли как очередное издевательство.

-

— Однако, — продолжил Снегг, медленно подходя ближе, — знание теории не значит, что вы способны на практике. Посмотрим, как вы справитесь с варкой зелий.

Он обвёл класс долгим взглядом.

— Сегодня мы начнём с простого: сварите мне зелье для лечения фурункулов. Все ингредиенты перед вами. Ошибётесь — и получите не лекарство, а яд. Время пошло.

Шумно сглотнув, Гарри посмотрел на Драко, сидевшего неподалёку. Тот с надменной усмешкой уже начал работу, явно не испытывая страха перед предстоящим заданием.

Гарри вздохнул и принялся за работу, вспоминая всё, что он читал вместе с Хайсе.

Когда урок закончился, Гарри аккуратно вылил своё зелье в флакон и отнёс на стол Снегга. Профессор мельком глянул на содержимое флакона, затем на самого Гарри, и сдержанно хмыкнул, словно не хотел признавать, что работа была выполнена хорошо.

— Терпимо, Поттер, — сухо произнёс Снегг, хотя на его лице не было ни тени одобрения. — Но не позволяйте этому вскружить вам голову. Оценка зависит от результатов остальных.

Гарри сдержал улыбку, ведь для урока зельеварения это была практически похвала.

Когда он вернулся к своему столу, краем глаза заметил, как Снегг подошёл к столу Драко. Малфой сидел, выпрямившись, с самодовольной ухмылкой. Профессор коротко кивнул, глядя на его работу, что явно считалось знаком одобрения.

По окончании урока, когда они уже покидали класс, Драко на мгновение замедлил шаг и тихо сказал:

— Неплохо для тупого гриффиндорца.

Гарри проигнорировал его.

-

После занятия Гарри решил пойти в библиотеку и почитать книги по зельям — его вдохновило то, что он справился на уроке.

— Может, пойдём в библиотеку? Заодно посмотрим, какие книги можем взять для подготовки, — услышал он Гермиону в коридоре.

Невилл был не в восторге, но кивнул.

— Ну, давай, — промямлил он.

Услышав своих друзей, Гарри быстро подбежал к ним.

— Вы тоже в библиотеку?

Ребята кивнули.

— Тогда я с вами! — улыбнулся Гарри.

Они отправились в библиотеку, где Гермиона, Гарри и Невилл уселись за один стол. Каждый выбрал разные книги: Гермиона взяла трансфигурацию за второй курс, Гарри — книги по зельям и защите от тёмных искусств, а Невилл — гербологию.

Ребята читали в тишине, пока Гарри не нарушил её:

— Как прошли ваши уроки?

— Восхитительно! — воскликнула слишком жизнерадостная Гермиона. — У нас была трансфигурация с тобой. Кстати, спасибо, что подсказал. Откуда ты это знал?

Гарри стало неловко — он понимал, что придётся снова соврать.

— Я как-то купил книгу по трансфигурации, которая была не британская, и там рассказывали про другой метод, — ответил он, нервничая.

— Ты обязан дать мне её почитать! — воскликнула Гермиона.

У Гарри кольнуло сердце — снова придётся соврать.

— К сожалению, я не дочитал её. Мой кузен разорвал книгу, — Гарри поник, потому что вновь пришлось лгать.

Гермиона заметила это и решила сменить тему, чтобы Гарри не расстраивался из-за книги.

— У меня были чары два урока. Знаете, я первой подняла перо!

— А что это за заклинание? — спросил Гарри, уже зная ответ.

— Вингардиум Левиоса, — с важным видом произнесла Гермиона.

— Ого, круто! Надо будет его выучить, — прокомментировал Гарри.

— А ещё у нас была гербология с Невиллом, — добавила Гермиона.

Невилл, отвлекшись от своей книги, кивнул.

— А у вас? — спросила Гермиона, глядя на Гарри.

— У меня урок с тобой, потом Защита с Невиллом два урока и зелья

Ребята удивлённо посмотрели на Гарри, зная легенды о том, как профессор Снегг относится к гриффиндорцам.

— Ну, я бы сказал, что всё прошло нормально. Снегг даже похвалил меня в своей манере, — добавил Гарри.

Ребята смотрели на него недоверчиво.

— У меня даже получилось сделать хорошее зелье, — закончил он.

— А у тебя, Невилл? — быстро перевёл тему Гарри.

Невилл глубоко вздохнул.

— Эх, у меня был первый урок зельеварения… И я взорвал котёл. С меня сняли 50 баллов, — сказал он, опустив голову.

Ребята посмотрели на него с сочувствием, зная, какой он робкий.

— Потом была Защита вместе с Гарри, а позже гербология с Гермионой. После этого мы решили пойти в библиотеку, а там встретили тебя, — закончил Невилл.

После этого ребята снова засели за учебники и так продолжали до самого вечера.

-

Дружной компанией они пошли в Большой зал на ужин.

— Может, сядем вместе? — предложил Гарри, глядя на Невилла и Гермиону.

Ребята переглянулись.

— А разве нам можно? — неуверенно спросил Невилл.

— Конечно, можно! — ответил Гарри. — В правилах нигде не указано, что мы должны сидеть только за столом своего факультета.

Ребята пожали плечами и согласились.

Как только они сели за грифиндорский стол, Рон громко воскликнул:

— А что они делают за нашим столом?

— А что, этот стол твой? Или я не могу пригласить своих друзей? — спокойно ответил Гарри.

Рон залился краской.

— Думаешь, если ты избранный, можешь делать всё, что захочешь? — выпалил он.

— Нет, я просто думаю, что могу решать, с кем и где мне сидеть. В школьных правилах ничего об этом не сказано, — Гарри пожал плечами.

Рон, не найдя лучшего ответа, заметил приближающуюся профессора Макгонагалл.

— Профессор! — взволнованно обратился он. — Поттер привёл за наш стол учеников с других факультетов!

Макгонагалл остановилась, оглядела Рона, затем посмотрела на Гарри и его друзей. На её лице мелькнула строгая, но слегка удивлённая улыбка.

— Мистер Уизли, — спокойно произнесла она, — боюсь, школьные правила не запрещают ученикам разных факультетов сидеть за одним столом. — Она перевела взгляд на Гарри. — Мистер Поттер, всё ли в порядке?

Гарри кивнул:

— Да, профессор. Мы просто решили поужинать вместе.

— Что ж, я рада, что вы заводите друзей за пределами своего факультета. Надеюсь, это будет примером для остальных. — Макгонагалл посмотрела на Рона. — Мистер Уизли, не зацикливайтесь на таких мелочах.

Рон, обескураженный, промямлил что-то невнятное.

После того как Макгонагалл ушла, за столом воцарилось молчание. Гермиона, нервно играя ложкой, тихо сказала:

— Спасибо, Гарри.

Невилл кивнул:

— Да, спасибо. Я не хотел привлекать внимания.

Гарри улыбнулся:

— Пустяки.

Факультеты тихо переговаривались, поражённые тем, что трое студентов разных факультетов сидят вместе. Особенно удивился Слизерин — Гарри заметил отвращение во взгляде Драко, но решил не обращать внимания.

После ужина ребята разошлись по факультетам. Гарри, направляясь в башню Гриффиндора,

оглянулся на освещённый зал.

"Кажется, год начинается интересно", — подумал он с улыбкой.

Хайсе сидел в своём любимом кресле, попивая огневиски и вспоминая разговор с Гарри. На его лице играла лёгкая улыбка — он гордился тем, что Гарри нашёл друзей и отлично проявил себя на уроках, особенно на зельеварении. Но одно настораживало — шрам. Гарри писал о странной боли в шраме после того, как встретился взглядом с профессором Снейпом.

"Может, это просто совпадение," — подумал Хайсе. Однако, в магическом мире совпадения — редкое явление. Чем больше он размышлял, тем сильнее хмурился. Надо было разобраться, почему у Гарри вдруг заболел шрам. Шрам, оставшийся после проклятия Волдеморта… "Может, он реагирует на своего создателя?" — мысль мелькнула в его голове, но тут же показалась глупой.

"Бред. Снейп, может, и был Пожирателем Смерти, но он точно не Волдеморт." Хотя... Хайсе нахмурился ещё сильнее. "А что, если шрам как-то реагирует на Пожирателей? Хотя какая здесь может быть связь? Даже если бы Пожиратели и Волдеморт были связаны через метку, это ничего не значит…"

"Ладно, будем считать это просто случайностью," — решил он, чувствуя, что пока слишком мало фактов. "Но этот вопрос ещё всплывёт."

— Кики! — позвал Хайсе.

— Да, хозяин?

— Я ухожу, буду поздно. Приберись в доме и приготовь что-нибудь к моему приходу.

Эльфийка поклонилась и исчезла. А Хайсе трансгрессировал.

Хайсе оказался на тёмной улице, где возвышалась статуя Химеры. Хмыкнув, он произнёс:

— Жареный бекон.

Статуя слегка дрогнула и отъехала в сторону, открывая проход. "Что за идиотский пароль," — подумал Хайсе, сдерживая усмешку. Убедившись, что вокруг никого нет, он направился вниз по каменной лестнице.

Пройдя длинный коридор, он очутился в тёмном баре, где собирались волшебники с сомнительной репутацией. Воздух был пропитан запахом дешёвого табака и крепкого алкоголя. Подойдя к бару, Хайсе непринуждённо сказал:

— Огневиски и две текилы.

Бармен, не отрываясь от своей работы, бросил на него быстрый взгляд и шёпотом спросил:

— Что желаешь, парень?

— Мне нужна информация о тех, кто был замешан в делах Пожирателей Смерти. Имена, фамилии, их прошлое. А ещё — где найти старые выпуски "Пророка" тех времён.

Бармен слегка улыбнулся:

— Информация — дело дорогое, парень. Это обойдётся тебе в круглую сумму.

— Сто галеонов.

— Сто двадцать, — невозмутимо поправил бармен.

— Договорились, — Хайсе не был настроен торговаться.

Через несколько минут Хайсе получил всё, что нужно. Информация из старых выпусков "Пророка", слухи и факты из магических кругов говорили о том, как многие Пожиратели выкупали свою свободу, прикрываясь проклятием Империуса. А другие — продавали своих бывших товарищей. "Трусы," — с отвращением подумал Хайсе.

Оставив на столе деньги, он направился к выходу, но его окликнул пьяный голос:

— Эй, малец! Чего такой важный?

Хайсе обернулся. Перед ним стоял крупный мужчина с чёрными, засаленными волосами, собранными в хвостик. Он покачиваясь поднялся и ткнул пальцем в грудь Хайсе.

— Ты тут новенький, а даже не поздоровался. Это неуважительно к старшим, — произнёс он с пьяным хихиканьем. — Я был почётным слугой самого Тёмного Лорда, и если бы он был жив... — он икнул, — давно бы тебя... круцио... запытал!

Хайсе, не колеблясь ни на секунду, достал палочку и направил её прямо в горло собеседнику.

— Советую тебе закрыть рот, — его голос был холоден как сталь. — Иначе Тёмный Лорд покажется тебе ребёнком по сравнению со мной.

Мужчина замер, почувствовав убийственную ауру, исходившую от Хайсе. Бар погрузился в тишину.

— Ик... Да хрен с тобой, вали.

Хайсе убрал палочку и двинулся к выходу. Едва он сделал несколько шагов, как почувствовал заклинание, летящее ему в спину. Он пригнулся, и заклинание пролетело над ним. Развернувшись, он отправил ответное заклинание розового цвета. Оно попало точно в цель, и пьяный нападавший рухнул на пол, истекая кровью.

— Кто-то ещё хочет повторить его ошибку? — холодно спросил Хайсе, оглядывая зал. Никто не решился ответить.

"Я так и думал," — с холодной усмешкой подумал он, выходя на улицу.

Далее Хайсе направился в "Бар Тома" за дополнительной информацией. Узнав, что Сириус Блэк был осуждён без суда и следствия, он ощутил гнев.

"Сириус предал Поттеров? Бред. Он скорее бы умер, чем предал моего дядю и тётю. Но если так, кто его подставил? Питер Петтигрю? Он погиб… Хотя, как они это установили? Просто нашли палец. А если он сам его отрезал?"

Мысли крутились в голове, и одна за другой складывались в жуткую картину.

"Почему Альбус Дамблдор, глава Визенгамота, ничего не сделал? Почему именно он взял опеку над Гарри, хотя по праву это должен был сделать Сириус?"

Хайсе остановился, тяжело дыша от нахлынувших эмоций.

"Ладно, вопросы остаются. Кто предал Поттеров? Как освободить Сириуса? И… что скрывает Дамблдор?"

Хайсе замер, осознавая, что впереди его ждёт ещё больше загадок, чем он предполагал.

Дафна сидела в гостиной Слизерина поздно вечером. Большинство уже отправились спать, но её мысли никак не давали ей успокоиться.

Он слишком странный, — подумала она, вспоминая прошедшие дни.

С самого начала всё шло не так, как ожидалось. Ещё на церемонии распределения объявили, что в Хогвартс поступил сам Гарри Поттер — мальчик, победивший Тёмного лорда. Конечно, это вызвало волну интереса. В первый момент Дафна не смогла скрыть своего разочарования: Слишком худой, близорукий и испуганный. Что за герой? Когда же Шляпа отправила его на Гриффиндор, это показалось ей совершенно закономерным: Факультет храбрых идиотов, как раз под стать Поттеру.

Но вскоре он начал рушить её представления.

Первый звоночек прозвенел на уроке зельеварения. Их декан, профессор Снегг, откровенно провоцировал Поттера. Дафна была уверена, что он, как типичный Гриффиндорец, поддастся эмоциям, устроит сцену и в итоге опозорится. Но всё произошло иначе. Вместо того чтобы вспылить, Поттер спокойно ответил на все вопросы. Причём достойно! Слишком достойно для Гриффиндорца, — фыркнула она, вспоминая, как он ответил про безоар и корень асфоделя.

— Откуда он это знал? — пробормотала она вслух.

Ни в одном из учебников не было таких подробностей. Даже она, досконально изучившая основы, не смогла бы ответить так уверенно. Это случайность? Или он не так прост?

Позже в Большом зале Поттер вновь привлёк к себе внимание. На этот раз он пригласил за грифиндорский стол студентов из других факультетов. Это вызвало волну шепотов и неодобрительных взглядов.

Он что, настолько наглый? — раздражённо подумала Дафна. — Нарушает традиции, как будто правила на него не распространяются. Думает, что ему, великому Гарри Поттеру, всё позволено?

Но тут же она поймала себя на мысли, что его поведение не выглядело показным. Он отвечал на критику Уизли спокойно, даже находчиво. Это... почти напоминает манеры слизеринца. Может, он не такой дурак, каким я его считала?

Однако больше всего её поразил случай в коридоре.

Воспоминание

Дафна неспешно шла по тёмному коридору подземелий, наслаждаясь прохладой и тишиной. Её мысли занимали предстоящие уроки, когда её внимание привлёк громкий смех и отрывистые, злые фразы.

Она приостановилась. За поворотом двое старшекурсников из Гриффиндора окружили Теодора Нотта. Парень стоял, прижав к груди остатки своих учебников, его плечи подрагивали от напряжения. Один из грифиндорцев размахивал его пергаментами, другой насмешливо перебирал перья из его сумки.

— Ну что, слизеринский крысёныш, скажи "пожалуйста", может, я верну тебе твои вещи, — с издёвкой бросил черноволосый.

— У тебя хотя бы палочка есть? Или ты настолько бесполезен? — добавил рыжеволосый, бросая на Тео презрительный взгляд.

Дафна ощутила вспышку ярости. Её пальцы сжались на палочке, спрятанной в кармане мантии. Она уже сделала шаг вперёд, готовясь вмешаться, как вдруг из-за угла вышел Поттер.

— Что вы делаете? — его голос предательски дрожал, но в глазах читалась решимость.

— Тебе-то что, Поттер? — огрызнулся коренастый, подходя ближе. Его чёрные волосы спутались, а глаза метали молнии. — Устал быть героем?

Гарри перевёл дыхание и поднял подбородок.

— Просто смотрю, как два старшекурсника самоутверждаются за счёт первокурсника. Великолепный пример для младших, — спокойно, насколько мог, произнёс он.

Рыжий хулиган ухмыльнулся.

— Это Слизерин, Поттер. Разве ты не знаешь? Они заслуживают этого.

— Заслуживают? — Гарри сжал кулаки. — Думаю, профессор Макгонагалл будет рада узнать, как её ученики толкуют дисциплину.

Оба хулигана замолчали, переглянувшись. Рыжий буркнул: — Ладно, оставь его, Дейв. Пойдём. — Затем, обернувшись, добавил: — Ещё посмотрим, Поттер, долго ли ты продержишься на Гриффиндоре.

Они ушли, бросив на Гарри последние презрительные взгляды.

Теодор медленно поднял свои вещи с пола. Он посмотрел на Гарри, его лицо выражало смесь облегчения и раздражения.

— Спасибо, Поттер. Но вот тебе совет: не вмешивайся в дела Слизерина. Твои "львята" этого не оценят.

Он отвернулся и исчез в тени коридора, оставив Гарри одного.

Гарри тяжело вздохнул. Его колени дрожали, но внутри разливалось тёплое чувство. "Я справился," — подумал он. Пусть было страшно, но он сделал это.

Дафна, стоявшая за углом, всё это время молча наблюдала. Её глаза сузились, когда она посмотрела на Поттера, медленно отходившего в другую сторону.

"Он защищает слизеринца?" — её брови чуть поднялись в удивлении. "Это выглядит глупо… Или, может, нет?"

Она нахмурилась, но не могла отделаться от мысли:

"Он странный. Странный, но... интересный".

Её размышления вернулись к уроку полётов, который превратился в настоящий спектакль.

Невилл Лонгботтом, явно дрожа от страха, не справился с управлением метлой. Его мётла рванулась вверх, словно пытаясь сбросить всадника. Воздух прорезал испуганный крик, когда Невилл рухнул вниз с высоты нескольких метров. Только быстрые действия мадам Хуч предотвратили серьёзную травму: её заклинание смягчило падение, но удар всё равно оказался болезненным.

Пока мадам Хуч помогала Лонгботтому подняться и велела остальным держаться на земле, Дафна заметила, как Малфой поднял с травы что-то небольшое и округлое.

— Смотрите, что я нашёл! — громко заявил он, поднимая напоминалку. — Может, закину её на дерево, чтобы этот неуклюжий болван побегал?

Дафна закатила глаза. Типичное поведение Малфоя — демонстрация власти и попытка обратить на себя внимание.

Она уже отвернулась, но тут раздался твёрдый голос:

— Отдай её, Малфой.

Дафна обернулась. Перед Малфоем стоял Поттер, его взгляд был сосредоточенным.

Малфой ухмыльнулся, чуть приподнимая метлу.

— Забери, если сможешь, — бросил он, взмывая в воздух.

— Не смей, Гарри! — взволнованно воскликнула Грейнджер, хватая Поттера за рукав. — Ты же не умеешь летать!

Но Поттер уже вырвал руку и вскочил на метлу.

Дафна прищурилась, не веря своим глазам.

Если бы я не знала, что он вырос среди маглов, то никогда бы не поверила, что он летает впервые.

Поттер стремительно взлетел, неуклюже, но с явной решимостью. Малфой, заметив, что Гарри приближается, прибавил скорости, но Поттер не отставал.

— Думаешь, геройствуешь? — усмехнулся Малфой, оборачиваясь. — Тогда лови!

Он резко бросил напоминалку в сторону стены замка.

Поттер даже не колебался. Вся его фигура выражала сосредоточенность. Он наклонился вперёд, устремляясь за стремительно падающим предметом. Напоминалка уже была в метре от каменной стены, когда Поттер протянул руку и поймал её.

В последний момент он выкрутил метлу, едва избежав столкновения, и мягко приземлился под восхищённые крики.

Дафна стояла, оценивающе глядя на него.

— ГАРРИ ПОТТЕР! — пронзительный голос профессора Макгонагалл эхом разнёсся по полю.

Поттер обернулся, его лицо выражало смесь ужаса и смирения. Макгонагалл стремительно направлялась к нему, её мантия развевалась за спиной. Она схватила его за плечо и увела прочь.

Дафна проводила их взглядом. Её губы едва заметно дрогнули в усмешке.

Он слишком странный... но интересный. Иногда он ведёт себя как Гриффиндорец — импульсивно, порой необдуманно. Но его решительность, умение действовать в критических ситуациях и игнорировать мнение окружающих... В этом есть что-то от Слизерина.

Её взгляд стал задумчивым.

Верность друзьям, как у Пуффендуйцев. Интуиция и смекалка, достойные Когтеврана. И всё это в одном человеке?

Он другой. Не похож ни на кого.

И это настораживало её больше всего.

С этими мыслями Дафна отправилась спать.

Лёжа на кровати, Гарри прокручивал в голове события своих первых дней в Хогвартсе.

Его мысли снова вернулись к первому уроку зельеварения. Это было ужасающе: тусклый свет свечей, холодные каменные стены, взгляд профессора Снегга, который казался пронизывающим насквозь. Он помнил, как воздух в классе был пропитан запахами трав и чего-то резкого, как его ладони потели, а сердце стучало в груди так громко, что он боялся, что его услышат.

Снегг явно хотел его завалить. Может, потому что он Гриффиндорец? Как глупо ненавидеть кого-то из-за факультета... Но Гарри это не остановило. Он помнил, как собрал всю свою храбрость, чтобы ответить на вопросы. Каждый ответ давался ему с трудом, но он выдержал. Даже получил короткую похвалу от Снегга — настолько короткую, что её можно было пропустить, но для Гарри это была маленькая победа.

Когда он рассказывал об этом Хайсе, в глазах брата появилась гордость. «Молодец, Гарри. Ты справился», — сказал он. Эти слова до сих пор отзывались тёплым эхом в его душе. Гарри мог бы поклясться, что на лице брата мелькнул румянец — и это стоило всех усилий, всех переживаний. Гарри сидел за столом, стараясь сохранять видимость спокойствия. Но внутри всё кричало: "ТРЕВОГА, ТРЕВОГА!" Это было его спонтанное решение — пригласить друзей из других факультетов. Просто потому, что он искренне хотел этого. Но теперь, видя шепчущихся студентов, косые взгляды и напряжение в воздухе, он начал сомневаться в своём поступке.

Рон не выдержал первым.

— Что они делают за нашим столом? — громко выпалил он, привлекая внимание соседей.

— А что, он твой? — холодно ответил Гарри, хотя внутри всё сжималось от волнения. — Или я не могу пригласить друзей?

— Ты думаешь, что раз ты Избранный, тебе всё можно? — продолжил Рон, лицо его краснело всё сильнее.

Гарри устало пожал плечами.

— Нет, я думаю, что имею право сидеть с теми, с кем хочу.

В этот момент вмешалась профессор Макгонагалл. Её спокойный, уверенный тон сразу установил порядок. Она поддержала Гарри, объяснив, что правила этого не запрещают. Её взгляд задержался на нём чуть дольше, и Гарри показалось, что он увидел одобрение. Впервые за всё время он почувствовал, как напряжение начинает спадать.

Маленькая перепалка с Роном отвлекла внимание других студентов, и шёпот начал стихать. Гарри мог лишь догадываться, что именно думают остальные, но по крайней мере теперь он чувствовал себя чуть увереннее. Ему нужно было сосредоточиться на своих друзьях, а не на чужих взглядах. Гарри шёл по коридору, погружённый в свои мысли, когда услышал резкий смех. Остановившись, он увидел, как два старшекурсника из его факультета издевались над первокурсником из Слизерина. Они бросали его вещи на пол, выхватывали из рук и отпускали унизительные комментарии. Гарри ощутил, как гнев закипает внутри него, но вместе с ним поднялась волна страха.

Его ноги замерли, а ладони покрылись потом. Хулиганы напомнили ему Дадли и его компанию. Всё в нём кричало: "Уходи! Ты ничего не сможешь сделать!" Но тут он вспомнил те дни, когда он сам был объектом насмешек и унижений. Никто не заступался за него. Больше такого не будет. Никогда.

Гарри стиснул кулаки и, превозмогая страх, сделал шаг вперёд.

— Что вы делаете? — его голос предательски дрожал, но в глазах читалась решимость.

— Тебе-то что, Поттер? — огрызнулся коренастый, подходя ближе. Его чёрные волосы спутались, а глаза метали молнии. — Устал быть героем?

Гарри перевёл дыхание и поднял подбородок.

— Просто смотрю, как два старшекурсника самоутверждаются за счёт первокурсника. Великолепный пример для младших, — спокойно, насколько мог, произнёс он.

Рыжий хулиган ухмыльнулся.

— Это Слизерин, Поттер. Разве ты не знаешь? Они заслуживают этого.

— Заслуживают? — Гарри сжал кулаки. — Думаю, профессор Макгонагалл будет рада узнать, как её ученики толкуют дисциплину.

Оба хулигана замолчали, переглянувшись. Рыжий буркнул: — Ладно, оставь его, Дейв. Пойдём. — Затем, обернувшись, добавил: — Ещё посмотрим, Поттер, долго ли ты продержишься на Гриффиндоре.

Когда они ушли, Гарри почувствовал, как колени подгибаются от слабости. Но внутри разливалось тепло. Он сделал это. Он справился. Пусть даже голос дрожал и сердце всё ещё колотилось, он знал, что это первый шаг к тому, чтобы стать сильнее.

Гарри вошёл в гостиную Гриффиндора, и на мгновение показалось, что всё идёт как обычно: смех, обсуждение квиддича, шелест страниц. Но стоило ему сделать пару шагов, как он почувствовал, что на него уже смотрят. Там, у камина, сидели они — Дейв и его приятели. Они переглянулись и встали, двигаясь к нему. Гарри замер.

— Ну что, герой, доволен собой? — спросил Дейв, его голос был громким, резким, так, чтобы привлекать внимание всей комнаты.

Гарри ощутил, как все разговоры стихли. Ему хотелось спрятаться, исчезнуть, но он понимал, что не может отступить. Он сделал шаг вперёд, стараясь выглядеть уверенно.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Ты серьёзно спрашиваешь? — Дейв ухмыльнулся. — Ты защитил слизеринца. Ты... защитил нашего врага.

Гарри почувствовал, как колени предательски дрогнули. "Они все смотрят на меня", мелькнула мысль, но он сжал кулаки и глубоко вдохнул.

— Защитил ученика, которого обижали. Что в этом плохого? — Он поднял подбородок.

— Он слизеринец! — выкрикнул один из приятелей Дейва. — Ты вообще понимаешь, кем он может стать? Пожирателем смерти!

— Может стать? — Гарри нахмурился. — А может и не стать. Если человеку постоянно твердить, что он "враг", рано или поздно он в это поверит. Но если дать ему шанс...

Дейв фыркнул, его лицо перекосилось от насмешки.

— Ты правда веришь, что можешь кого-то изменить? Ты, Поттер, просто не понимаешь, как работает этот мир.

Гарри сделал шаг вперёд, его глаза сверкнули решимостью.

— А может, это вы не понимаете? Вражда между факультетами делает нас слабее. Я защищал того, кто нуждался в помощи. И, знаешь что? Я бы сделал это снова.

На мгновение наступила тишина. Некоторые однокурсники явно удивились его словам, кто-то, как Дейв, смотрел с явным презрением. Но Гарри заметил, что кто-то в углу едва заметно кивнул.

— Берегись, Поттер, — прошипел Дейв, отходя к камину. — Ты ещё пожалеешь.

Когда напряжение в комнате немного спало, Гарри вздохнул. Его ладони были холодными и влажными, но внутри разлилось тепло. Он знал, что поступил правильно, даже если это принесёт ему ещё больше проблем.

Гарри, лёжа на кровати, думал о том, что нужно будет обязательно рассказать Хайсе всё, что с ним произошло за последние дни, особенно случай на уроке полётов.

Все четыре факультета собрались на площадке для полётов. Мадам Хуч стояла перед группой студентов, её голос звучал уверенно и строго:

— Вытяните руку над метлой и скажите "Вверх!".

Метла Гарри тут же прыгнула в его руку. Он почувствовал, как внутри всё заклокотало от радости. Ещё до поступления в Хогвартс он мечтал о полётах, слушая, как Хайсе рассказывал о квиддиче. Пусть сам брат был не слишком увлечён игрой, но его истории о смелых манёврах и гонках на метлах завораживали Гарри.

Сейчас, держа метлу в руках, он вспомнил рассказ Хайсе о том, как тот чуть не упал с десятиметровой высоты, потеряв контроль. Тогда Гарри подумал, что это должно быть страшно. Но сейчас, ощущая лёгкий ветерок и предвкушая полёт, он чувствовал лишь нетерпение.

Однако Невилл, который был явно не так уверен в себе, поднялся в воздух не по своей воле. Его метла закрутилась, и он полетел вверх, крича от страха. Гарри хотел было взлететь за ним, но Гермиона положила ему руку на плечо.

— Не надо! — прошептала она, её глаза блестели от беспокойства.

Гарри остался на месте, наблюдая, как мадам Хуч быстро применила заклинание, чтобы смягчить падение Невилла. Но, несмотря на её усилия, он всё равно ушибся, и его пришлось отправить в больничное крыло.

— Никто не смеет подниматься в воздух, пока я не вернусь! — строго сказала мадам Хуч и повела Невилла прочь.

Как только её спина исчезла за дверью, Малфой поднял с земли напоминалку, которую Невилл обронил. Он оглядел её с издевательской усмешкой.

— Смотрите, что я нашёл! — сказал он, подняв шар над головой. — Может, закину её на дерево, чтобы этот придурок искал?

Гарри почувствовал, как в нём закипает ярость. Он сжал метлу сильнее и сделал шаг вперёд.

— Отдай её, Малфой, — сказал он твёрдо.

Малфой прищурился, ухмыльнулся и, не говоря ни слова, вскочил на метлу, взлетев высоко над землёй.

— Забери, если сможешь! — крикнул он, с вызовом глядя на Гарри.

— Гарри, не надо! — громко сказала Гермиона, но её голос утонул в шуме поднявшегося ветра.

Гарри не раздумывал. Он вскочил на метлу и резко взлетел вверх. Ветер хлестал ему в лицо, глаза слезились, но он не замечал этого. Малфой пытался увернуться, но Гарри раз за разом нагонял его. Их метлы были на одной скорости, но Малфой терял контроль, а Гарри, как ни странно, чувствовал себя уверенно.

Наконец, Малфой бросил напоминалку в сторону стены замка. Шар летел с невероятной скоростью. Гарри рванул за ним, не думая ни о чём, кроме того, чтобы поймать его.

На мгновение показалось, что он опоздает. Но в последний момент он вытянул руку, поймал напоминалку и резко дёрнул метлу вверх, избегая столкновения со стеной. Его ноги на миг коснулись каменной поверхности, но он оттолкнулся и полетел вниз, приземлившись на траву под громкие аплодисменты.

Дыхание сбивалось, сердце колотилось, но Гарри не мог сдержать улыбку. Он сделал это. Он поймал напоминалку.

Однако радость быстро сменилась тревогой, когда он услышал знакомый голос:

— ГАРРИ ПОТТЕР!

Профессор Макгонагалл шла к нему быстрым шагом, её лицо было как высечено из камня. Гарри почувствовал, как страх холодной волной накатывает на него.

— За мной, Поттер, — сказала она, и её голос был холоден.

Гарри покорно пошёл следом, метла в руках казалась тяжёлой, как камень. Они молча шли минут десять, пока не дошли до кабинета "Защиты от тёмных искусств".

Макгонагалл открыла дверь, войдя внутрь. Через несколько секунд она вернулась вместе с высоким парнем, улыбка которого озарила всё пространство.

— Поттер, это Оливер Вуд, — сказала Макгонагалл. — Оливер, я нашла вам нового ловца.

— Ловца? — Гарри моргнул, не понимая, что происходит.

— Вы показали невероятную ловкость, Поттер, — сказала Макгонагалл, впервые позволив себе улыбнуться. — Думаю, у вас есть будущее в квиддиче.

Гарри почувствовал, как от сердца отлегло. Его не наказали. Более того, его похвалили.

Завтра предстояла первая тренировка, и Гарри не мог дождаться, когда он снова поднимется в воздух.

Вспоминая этот момент, Гарри почувствовал, как с души будто свалился огромный камень. Его не наказали, более того, ему позволили играть в команде. И это первокурснику! Завтра он должен был прийти на первую тренировку, где ему всё объяснят. Хотя он и так уже знал правила игры, Гарри не мог дождаться, чтобы снова почувствовать полёт.

Но хорошие новости на этом не закончились. После уроков полётов они с Гермионой пошли в больничное крыло, чтобы проведать Невилла. Мадам Помфри уверила их, что всё обошлось: лишь лёгкий вывих, который она быстро исправила. Гарри вздохнул с облегчением.

На обратном пути, правда, пришлось выслушивать целую тираду от Гермионы.

— Вы оба абсолютно безответственны! — возмущалась она, глядя на Гарри так, будто он только что разрушил половину школы. — Ослушаться мадам Хуч! Подвергать себя такой опасности!

Гарри сначала хотел огрызнуться, но потом понял: несмотря на упрёки, Гермиона действительно беспокоилась за него.

Всё ещё греясь этим осознанием, он вспомнил, как его сокурсники называли Гермиону "невыносимой всезнайкой". Для Гарри же её знания и фанатичная любовь к учёбе были скорее плюсом. Она помогала ему разбираться в сложных темах, часто находила ответы на вопросы, которые оставались для него загадкой.

— Не зря я предложил ей идти на Когтевран, — улыбнулся про себя Гарри.

Он вспомнил, как Хайсе однажды пошутил, что Гермиона будет их моральным компасом. Пошутил ли он тогда или говорил серьёзно, Гарри так и не понял. Но он знал одно: несмотря на её недостатки, Гермиона была отличным другом.

Невилл тем временем молчал, едва сдерживая улыбку, когда наблюдал, как Гермиона отчитывает Гарри.

— Конечно, тебе легко улыбаться, — пробурчал Гарри.

Когда они добрались до библиотеки, Гермиона наконец успокоилась. Они уселись за свой привычный стол и принялись читать.

Вернувшись к этим воспоминаниям, Гарри почувствовал себя спокойно. Он лёг на бок, закрыл глаза и вскоре погрузился в сон.

Хайсе сидел в комнате на полу и медитировал. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь редкими звуками ветра за окном. Вдруг раздался хлопок.

— Хозяин, время тренировок, — сказала Кики и протянула ему палочку, которую тщательно отполировала.

— Спасибо, Кики, — ответил Хайсе.

Он часто медитировал, ведь, насколько ему рассказывали волшебники Апачи, это помогает контролировать магию. Хайсе посмотрел на стакан с водой, протянул руку, и тот тут же помчался к его ладони. Сделав пару глотков, он встал и отправился на тренировку.

Это было привычным делом для него: заниматься спортом по утрам, а по вечерам тренировать магические навыки. Он спустился в подвал, где стояли манекены с палочками. Манекены были похожи на людей, закрытых капюшонами, а вместо ног у них были колёса, которые издавали резкий скрежет, когда те разворачивались на месте. Наложив на них заклинания, Хайсе заставил их начать атаковать.

Он уклонялся, не отвечая в ответ. Манекены двигались хаотично, их заклинания летели в разных направлениях. Минут через десять Хайсе сменил тактику и перешёл в атаку. Уже достаточно вспотев, с учащённым дыханием, он приступил к уничтожению манекенов. Их было пятеро, и каждого он уничтожил разными заклинаниями.

Уклонившись влево от красного заклинания, которое оставило трещины в стене, Хайсе выпустил "Секо". Оно разрезало манекена так, что его голова отделилась от туловища. Второго он уничтожил "Бомбарда", использовав заклинание на минимальной мощности, чтобы не взорвать весь зал. Увернувшись от пут, которые летели к нему слева, он сразу же присел, избежав белого луча заклинания "Лигон", предназначенного для ломания костей.

Хайсе не любил использовать щиты. Разные щиты требовали времени на размышления, а это снижало манёвренность. Пока ты ставишь щит, враг может выпустить новое заклинание. Поэтому он предпочитал уклоняться. Горький опыт научил его этому. Всегда, когда он тренировался в дуэлях, он старался использовать только одну палочку, избегая второй, чтобы добавить сложности и отточить манёвры.

Осталось три манекена. Понимая, что нужно заканчивать, Хайсе отправил в первого стол, стоявший за ним, с помощью "Акцио". Второго он швырнул "Алерта", заставив манекен взлететь и удариться об потолок а позже об пол. Третьего он обезоружил "Экспеллиармусом".

— Тц, — недовольно фыркнул Хайсе.

"Этого недостаточно, — мысленно ругал он себя. — Настоящий враг не даст мне двадцати секунд. Слишком медленно. Из-за того, что это манекены, я расслабляюсь. Был бы это настоящий бой, так легко я бы не справился. Надо усилить тренировки, а ещё модифицировать их, чтобы они использовали хотя бы "Бомбарда" и "Секо". Так, уничтожить пятерых за двадцать секунд — это провал. Должно быть вдвое быстрее."

Его ноги немного гудели. Он давно не тренировался против людей — особенно летом, когда был с Гарри. Тогда его темп был ограничен уровнем брата. Хайсе смахнул пот с лица.

— Манекены слишком слабые, хозяин. Я могу во время тренировки ускорять их или заставить лучше уклоняться, — предложила Кики.

— Это было бы отлично, Кики, — Хайсе улыбнулся домовику.

Поднявшись наверх, он сделал заметку: "Написать Богдану, чтобы посоветовал руны для улучшения манекенов." Руны никогда не были его сильной стороной. Он знал всё, что преподавали в Дурмстранге, но его интересы лежали в других областях: зельях, заклинаниях, тёмных искусствах и дуэлях.

— Кики, принеси мне чистую одежду и полотенце, — попросил он.

Домовик исчез с хлопком, а Хайсе потянулся. Конечно, он мог бы использовать магию, чтобы привести себя в порядок, но предпочитал иногда обходиться без неё.

Воспоминание

— Ты… ты просто неисправим, — возмущённо сказала рыжеволосая красивая девушка и отвесила Хайсе лёгкую пощёчину.

И ушла быстрым шагом.

— Ты же мог уклониться, Хайсе! — возмутился кто-то сзади.

К нему подошёл парень с чёрными волосами и шрамом возле глаза.

— Мог, но тогда её бы это ещё сильнее разозлило, — пожал плечами Хайсе.

— Мда, конечно… Дамский угодник наш, — усмехнулся парень. — Лучше скажи, ты подготовился к ночной дуэли?

— А дуээээль… — протянул Хайсе. — Честно? Она для меня настолько незначима, что я даже думал не прийти. Я собирался с одной прекрасной дамой прогуляться ночью, — он усмехнулся.

— А, так вот за что ты получил? Может, уже остепенишься? Аиша — прекрасная девушка, сильная ведьма. Почему ты не захотел отношений?

— Ммм… это неинтересно, — ответил Хайсе таким тоном, будто эта тема его совершенно не волновала. — Может, Аиша и хорошая девушка, но я её предупреждал. Да и по слухам она должна была понять. Меня отношения не интересуют.

— Эх, снова разбил девичье сердце. А точно все твои мысли о твоем младшим братом… Ты не задумывался, что ты слишком одержим им?

— Заткнись, Влад, — холодно сказал Хайсе.

Влад лишь ухмыльнулся.

— Ну что, быть твоим секундантом?

Хайсе задумался на пару секунд и кивнул.

— Всё же не надо портить свой титул мастера дуэлей. Отказаться от дуэли — значит дать повод для новых слухов.

— Ладно, пошли полетаем, а потом я, так и быть, приду на дуэль, — сказал он.

Влад лишь фыркнул. Он уже давно привык к тому, что Хайсе скучны эти дуэли. Было мало тех, кто мог бы заинтересовать его на дуэльной арене, кроме разве что учителя Тёмных искусств. Но из-за того, что дуэли проводились в школе, они не могли показать всё, на что способны. Обычно их бои заканчивались ничьей.

Хайсе не любил затянутые дуэли. Но в реальном бою нельзя было предугадать, кто победит. С одной стороны — спортивный и энергичный боец, каким являлся Хайсе. С другой стороны — опытный маг, не в форме, но умело полагающийся на щиты. Для кого-то это плюс, но для Хайсе это был минус. Щиты учителя были, мягко говоря, необычными.

Будучи его любимчиком, Хайсе часто занимался с учителем дополнительно.

Хайсе и Влад пришли на поляну, где летали несколько часов. После этого они направились в дуэльный зал, где уже собралась толпа. Хайсе лишь фыркнул, зная своего оппонента. Он не ожидал, что дуэль продлится больше минуты, если хоть частичка слухов, которые он сам распространял, окажется правдой.

Зал был закрытым, находился в подвале и освещался магическими факелами, которые ярко озаряли всё пространство. В центре находился помост для дуэлей. Вокруг него были руны, блокирующие заклинания, чтобы защитить зрителей.

В центре помоста стоял соперник — черноволосый парень с карими глазами.

Парень, казалось, наслаждался вниманием толпы. Его чёрные волосы были зачёсаны назад, а на его лице играла самодовольная улыбка. Однако в его движениях чувствовалась лёгкая неуверенность, словно он больше полагался на свою репутацию, чем на реальные способности.

— Ну что, не струсил, Хайсе?

— А тебя как зовут, напомни, — спокойно и скучающе спросил Хайсе.

Толпа взволнованно шепталась, одни болели за загадочного иностранца, другие за мастера дуэлей. Крики поддержки и громкий смех заполнили зал, когда Хайсе небрежно бросил своё насмешливый вопрос

Парень покраснел от ярости. Если бы не свидетели, он бы убил его "Авадой Кедаврой".

— Вставай на помост, тварь, — выплюнул он.

Хайсе пожал плечами и подошёл к середине помоста.

Они провели обряд, подняли палочки, сделали десять шагов назад. После красных искр, которые выпустили секунданты, дуэль началась.

Первым атаковал Хайсе. Его "Ступефай" натолкнулся на щит противника. "Типично. Щит. Неужели он ничего лучше не придумал?’ — с иронией подумал Хайсе, отправляя вперёд стаю птиц.Почти мгновенно он призвал стаю птиц "Авис", отправив их в атаку. Враг использовал массовое "Инсендио форе". Это было ошибкой. Как только пламя угасло, Хайсе отправил "Семко", которое ударило противника в грудь, заставив его извергать слизней.

— Думаю, мы закончили, — спокойно сказал Хайсе, развернулся и пошёл прочь.

Но тут соперник поднял палочку и произнёс:

— Авада Кедавра!

Когда зелёная вспышка 'Авады Кедавры' разорвала воздух, толпа замерла. Кто-то вскрикнул, кто-то отшатнулся. Напряжение в зале стало осязаемым

Хайсе успел услышать первые слова заклинания и уклонился вправо. Влад, увидев что соперник поднял палочку сразу же среагировал и немедленно отправил птиц, которые заблокировали смертельное заклинание.

Хайсе резко развернулся и выпустил "Секо", разрезав руку противнику. Тот упал на пол, корчась от боли, извергая слизней.

— Быстро зовите директора Каркарова! — крикнул Хайсе, пока Влад обездвиживал врага заклинанием "Петрификус Тоталус".

На помост подбежал школьный целитель, чтобы обработать раны.

Влад подошёл к Хайсе.

— Спасибо, Влад. Что подстраховал — признался он.

— Всегда пожалуйста, друг, — похлопал его по плечу Влад. — что будем делать с этой мерзостью ? Кивком показывая на соперника Хайсе.

— Дождемся директора.

Он был зол. Не на себя, а на ситуацию. На то, как легко одно мгновение могло закончить его жизнь. ‘Я не могу больше расслабляться".

Каркаров, ворвавшись в зал, окинул всех ледяным взглядом. Его голос, полный ярости, разнёсся эхом: ‘Кто позволил этому произойти? Этот инцидент не останется безнаказанным!’

Позже

Хайсе стоял напротив директора Дурмстранга, Игоря Каркарова. Просторный кабинет казался внушительным: массивные дубовые полки, уставленные древними книгами, придавали комнате ощущение весомости и силы. Огромный стол, заваленный пергаментами, был как эпицентр беспорядка, который, казалось, знал только Каркаров. Каменный камин отбрасывал мягкий свет, подчеркивая тени на стенах и создавая иллюзию зловещего уюта.

— Ты понимаешь, что произошло, Хайсе? — холодный голос Каркарова разрезал тишину, словно лезвие. Его пронзительный взгляд словно пытался проникнуть в самую душу.

— Да, директор, — ответил Хайсе. Его голос звучал спокойно, но легкая тень усталости и ярости на лице выдавала внутреннюю борьбу.

Каркаров сцепил пальцы в замок, сделав паузу, будто давая вес своим словам.

— Ты серьёзно нарушил правила дуэльного кодекса, — продолжил он, — пусть даже был вынужден защищаться. Напасть на оппонента таким образом… Это могло закончиться трагедией.

— Он первый применил "Аваду", директор, — отрезал Хайсе, его голос стал твердым, словно сталь. — Или вы бы предпочли, чтобы меня убили?

Каркаров поднял руку, обрывая его слова на полуслове.

— Не забывай, с кем ты разговариваешь, — понизив голос, произнес он, его тон стал угрожающим. — Твоя ловкость и реакция заслуживают похвалы, но этот инцидент привлечёт ненужное внимание. Уверен, слухи уже распространились по школе.

Хайсе сдержал тяжелый вздох, его руки, крепко сжатые за спиной, слегка дрогнули.

— Вы хотите, чтобы я просто стоял на месте? — с вызовом спросил он, слегка приподняв бровь.

— Нет, — Каркаров прищурился, словно обдумывая каждое слово, — но в следующий раз будь осторожнее. Ты не должен позволять эмоциям затмевать разум. С этим учеником мы разберёмся позже. А пока надеюсь, ты понимаешь, насколько важно держать себя в руках.

— Понимаю, директор, — коротко отозвался Хайсе.

Каркаров смотрел на него несколько долгих секунд, словно пытаясь взвесить что-то невидимое. Затем он кивнул.

— Иди. И помни, подобные ситуации не должны повториться.

Хайсе слегка наклонил голову в знак согласия и вышел из кабинета. Снаружи холодный воздух коридора охватил его лицо, но это не охладило внутреннего жара. Под его внешним спокойствием бурлила ярость. Желание мести разгоралось всё сильнее.

И он её получит

Рон сидел на подоконнике в общей гостиной, глядя на звёзды. Ночью здесь всегда было тихо, если не считать треска камина и редкого храпа из кресел. Он обхватил колени руками и угрюмо смотрел в пустоту. В голове крутились мысли: о Гарри, о его бесконечной популярности, о том, как легко он привлекает людей. Даже декан поддерживает его! А сам Рон? Он всегда был просто «ещё одним Уизли».

В семье он не блистал. Билл — блестящий разрушитель заклятий, который заставлял людей замирать в восхищении. Чарли — храбрый укротитель драконов. Перси — ходячий учебник правил и будущий министр магии. Даже близнецы, Фред и Джордж, умудрялись быть выдающимися... в своих проказах. А Джинни... Джинни хотя бы была первой девочкой за многие поколения.

А Гарри... Он словно реальный герой из сказок, и многие ему благоволят. Он может своих друзей привести с других факультетов, хорошо летает на метле, даже ни разу раньше на неё не садившись. Он даже на зельеварении получил, если так можно сказать, хорошую оценку от Снейпа. Рону стало очень грустно, и он опустил голову.

Но какой же он странный! Рон вспоминал разговор в гостиной, где слышал, как Гарри заступился за слизеринца. Это просто немыслимо! Они же все пожиратели смерти, а он — тот самый герой, который победил Того-Кого-Нельзя-Называть.

Рон начал дёргать ногой. Как он может защищать их? И даже за это получил только угрозы от двух человек — Дейва и Клока. Рон о них слышал: это были сокурсники Фреда и Джорджа. Ещё те хулиганы. Но настоящие гриффиндорцы! Вечно змей давали тумаки. Но даже они не могут справиться с Поттером. Его любят учителя, восхищаясь тем, как быстро он всё осваивает и как у него всё получается.

А то, как на него смотрят другие... Гарри за неделю принёс кучу баллов для Гриффиндора, да ещё и не потерял их на зельях, как сам Рон. Даже после происшествия в гостиной к нему относились хорошо. Некоторые, конечно, отвернулись — в основном те, кто задирал слизеринцев.

— Звезда наша, тьфу, — пробормотал Рон.

А Рон? Что он? Просто обычный, непримечательный парень. Хотел бы я славы, как у Поттера. Чтобы меня тоже замечали... А главное, любили...

Гермиона сидела в кресле у камина, обхватив руками старую книгу. Она перечитывала её уже третий раз, но слова сливались в один сплошной поток. Мысли возвращались к недавним событиям.

"Почему у него всё получается так просто?" — мелькнула в голове мысль, и Гермиона тут же нахмурилась. Ей было стыдно за это чувство, но она не могла его игнорировать. Гарри, который лишь недавно узнал о магии, с лёгкостью побеждал в поединках, выполнял сложные заклинания и даже мог вызывать восхищение у преподавателей.

"Я сижу часами в библиотеке, учу каждую страницу наизусть, а он... просто делает это, как будто это естественно."

Но затем в её душе зашевелилось другое чувство — уважение. Гермиона знала, что за его успехами скрывается больше, чем кажется. Она видела, как Гарри готовится, как иногда нервничает, но всё равно идёт вперёд.

"Может, я слишком строго к себе отношусь?" — подумала она, невольно улыбнувшись. Она вспомнила, как Гарри подошёл к ней после урока, чтобы поблагодарить за подсказки. "Всё-таки он настоящий друг. Не каждый смог бы признать, что ему нужна помощь."

Зависть смешалась с восхищением и искренним желанием стать лучше. Гермиона закрыла книгу и уставилась в огонь.

"Если он может, я тоже могу," — твёрдо решила она, ощутив, как внутри разгорается новый огонь решимости.

Нот сидел на диване из кожи дракона, устремив взгляд в окно. В голове всё ещё крутились мысли о недавнем происшествии. Комната была освещена мягким светом ламп, а в углу негромко переговаривались Кребб и Гойл.

Вдруг раздался насмешливый голос Малфоя:

— Этот очкастый выскочка слишком много на себя берёт.

Дафна, сидевшая неподалёку и занятая своим маникюром, лишь закатила глаза. Жалобы Малфоя на Поттера стали для неё обычным фоном.

— Я вам говорю, он напыщенный недомерок. Вы видели, как он посадил за свой стол грязнокровку и сквиба? Позор рода Поттеров! — продолжал Драко с раздражением.

Нот медленно поднялся с дивана и посмотрел на Малфоя.

— Я не согласен с тобой, Драко.

Тон был спокойным, но твёрдым. Малфой прищурился:

— О чём ты, Теодор?

— На днях двое гриффиндорцев напали на меня, отобрали вещи. Они были старше, сильнее... Но тут вмешался Поттер. Он заступился за меня, хотя явно боялся. Он дрожал, но всё равно не ушёл. Я не думаю, что такой человек заслуживает твоего презрения. — Теодор пожал плечами и сел обратно.

Лицо Драко исказилось в презрительной усмешке.

— Великий Гарри Поттер решил помочь тебе? Ты случайно не его дружок?

— Нет, — спокойно ответил Нот, глядя прямо в глаза Малфою. — Ничего общего у нас нет.

— Ты смотри, — холодно произнёс Драко, — а то люди подумают, что ты ему симпатизируешь.

— Ты ошибаешься, — отрезал Нот.

Дафна подняла взгляд от ногтей и перевела взгляд с одного на другого.

— Поттер смог просто своей помощью поссорить двух слизеринцев? Интересно, что будет дальше... — подумала она, наблюдая, как Малфой удаляется вместе с Креббом и Гойлом.

Когда Нот вернулся на диван, Дафна, играя с прядью своих волос, небрежно спросила:

— Ну и что ты о нём на самом деле думаешь?

— А тебе какое дело, Гринграсс? — отрезал Теодор.

— Просто любопытно, — ответила она с равнодушной улыбкой.

— Вот и оставь своё любопытство при себе, — злобно фыркнул Нот и ушёл.

Дафна задумчиво посмотрела ему вслед.

— С этим Поттером явно что-то не так... — пробормотала она, возвращаясь к своим мыслям.

Снейп сидел в своём кабинете, окружённый привычной полутьмой. Кабинет был строгим и мрачным, отражая его натуру. Полки вдоль стен были уставлены множеством склянок с редкими ингредиентами, каждая из которых отбрасывала тусклый отблеск в свете свечей. Воздух был насыщен ароматами сушёных трав, алхимических веществ и серы. Над его рабочим столом висели пожелтевшие пергаменты с записями рецептов зелий, а едва слышное тиканье часов придавало помещению особую напряжённость.

Снейп, нахмурившись, прокручивал в голове последние события.

"Этот Поттер — точная копия своего отца," раздражённо подумал он. "Такая же дерзость, такое же нежелание следовать традициям..."

Но мысль остановилась, словно наткнувшись на преграду. Снейп поймал себя на том, что, кроме внешнего сходства с Джеймсом, обвинять Гарри больше не в чем. Мальчишка не нарушал правил, его поступки нельзя было назвать наглыми, как это было у Джеймса. Наоборот, он отличался усердием в учёбе и уважением к процессу.

"Даже на зельях он знал то, чего не мог знать ученик первого курса," — Снейп задумчиво постучал пальцем по столу. "Может, он сжульничал? Но как?"

Его взгляд помрачнел, когда в памяти всплыли глаза Гарри. Эти зелёные глаза — единственное, что осталось от Лили.

"Глаза Лили…" — подумал он, чувствуя, как в душе поднимается горечь. "Такая же любовь к зельям, такое же терпение."

Вспоминая, как Гарри готовил своё первое зелье, Снейп невольно поймал себя на том, что был впечатлён. Этот мальчишка, казалось, по-настоящему наслаждался процессом. Его лицо светилось удовлетворением, когда он закончил варить зелье. Это не было высокомерным триумфом, это была тихая радость, которую Снейп редко видел даже у старших учеников.

И всё же он не мог избавиться от противоречий.

"Его отец никогда бы не поступил так, как он поступил с Теодором Ноттом," — мрачно размышлял Снейп. Джеймс Поттер скорее бы сам оказался среди тех хулиганов, что издеваются над слабым.

Но Гарри… Гарри встал на защиту.

"Мальчишка другой. Но почему?"

Снейп нахмурился. Его взгляд упал на пергамент, но мысли не давали покоя. Как этот ребёнок мог быть столь… зрелым?

"Слишком взрослый взгляд, слишком глубокие ответы. Что с ним сделали эти магглы? Или это влияние Дамблдора?"

Снейп нахмурился ещё сильнее, отгоняя от себя всплывшее в голове уважение.

"Но в одном я не могу себя обмануть," — признал он, тяжело вздохнув. "Он умеет варить зелья. Чёткие движения, внимание к деталям… Этот мальчишка не просто повторяет инструкции — он думает."

Его пальцы замерли над старым пером.

"Может быть, он вовсе не Поттер? Нет, скорее всего, он наследие Лили… Только Лили."

Снейп устало откинулся на спинку стула, чувствуя, как противоречивые эмоции растут, будто клубок змей.

"Этот мальчишка слишком запутан…" — с горечью подумал он. "Но, чёрт возьми, как же он меня бесит."

Хайсе работал над рунами в комнате. Всё же Богдан умница, как всегда, на него можно рассчитывать. Теперь у манекенов будет более развитая защита и атака. Они будут, насколько это возможно магией, "думать" и использовать пусть и узкий объём заклинаний, но в два раза больше, чем раньше, и с большим разнообразием: от "Секо" до "Гамби" — создания грязи под ногами, чтобы замедлить противника.

Проверять он решил позже. Сейчас ему нужно было отдохнуть. Запитать руны, вырезать их — это было делом непростым. Хайсе поднялся наверх, где сел в кресло и начал вспоминать первые тренировки с Гарри

Воспоминание

Хайсе сидел в кресле, устало откинувшись назад. Воспоминания о первых тренировках с Гарри всплыли в его голове.

Гарри стоял в подвале, сжимая палочку. Его руки слегка дрожали. Ещё бы — он только начал учиться магии, и всё вокруг казалось ему пугающим.

— Расслабься, Гарри, — спокойно сказал Хайсе, наблюдая за ним. — Магия — это не только сила, но и контроль. Если ты боишься, ты проиграешь.

— Я не боюсь! — возразил Гарри, хотя его взгляд говорил об обратном.

Хайсе ухмыльнулся и поднял палочку.

— Хорошо. Тогда давай попробуем что-нибудь простое. «Лумос».

Гарри повторил, и на кончике его палочки зажёгся слабый свет.

— Неплохо, — кивнул Хайсе. — Теперь попробуй усилить свет. Представь, что он — как солнце, что вырывается из темноты.

Гарри зажмурился, сосредоточившись, и свет на палочке стал ярче.

— Отлично. А теперь «Нокс».

Свет погас, и Гарри облегчённо выдохнул.

— Видишь? Ты можешь, если стараешься.

Гарри улыбнулся, впервые почувствовав уверенность.

Но на этом тренировка не закончилась. Хайсе был строг, но справедлив. Он заставлял Гарри повторять заклинания снова и снова, пока тот не делал их идеально.

— Почему ты так строг ко мне? — однажды спросил Гарри, вытирая пот с лица.

— Потому что мир за пределами этого подвала не простит тебе ошибок, — ответил Хайсе. — Я хочу, чтобы ты был готов ко всему.

Примечания:

Бам. *Вышиб дверь с ноги* Я вернулся детка!

---

Гарри проснулся рано утром. Он посмотрел на магические часы на тумбочке Симуса — стрелки показывали 5:30. Привычку вставать рано ему привил Хайсе ещё летом. Так он мог успеть всё: сделать зарядку, повторить материал, потренироваться.

Завтрак начинался в 7:30 — у Гарри в запасе было целых два часа.

20 минут — на тренировку щитов, уклонений и атакующих манёвров.

40 минут — на отработку боевых заклинаний, которые он обычно изучал на выходных или после уроков.

Остаток времени — на душ, краткий разговор с Хайсе и, если повезёт, немного почитать.

Гарри вздохнул: график был напряжённым, даже на выходных не оставалось времени на отдых. Его передёрнуло от мысли, сколько тренировок его ждёт, когда Хайсе станет официальным опекуном. Он покачал головой и занялся привычными делами.

Закончив утреннюю рутину, Гарри нашёл пустой класс, прикрыл дверь партой и достал зеркало.

— Я вызываю тебя, брат, — прошептал он, коснувшись палочкой поверхности.

Никто не отвечал. Прошла минута, и Гарри уже хотел было убрать зеркало, как вдруг на нём появилось сонное лицо Хайсе — он явно только что проснулся.

— Привет, Хайсе, — весело и бодро сказал Гарри.

— Доблое тро… — пробормотал тот, зевая.

— Ты чего так долго не отвечал?

— Я спал. Кики разбудила — сказала, что ты меня вызываешь, — Хайсе снова зевнул.

— Значит, пока я тут тренируюсь, ты спишь? — наигранно обидчиво сказал Гарри.

— Туше. Я ночью был занят, — отмахнулся брат.

— Ага. «Огневиски» называется, — фыркнул Гарри.

— Ладно, — усмехнулся Хайсе. — Что хотел рассказать?

— Меня взяли в сборную!

— Вау! — глаза Хайсе расширились. — Это потрясающе, Гарри. Но как? Ты же первокурсник. У вас же, вроде как, нет метёл?

Гарри тут же начал пересказывать последние события. По мере рассказа выражение Хайсе менялось: от удивления до гордости, от лёгкого недоумения — до обеспокоенности.

— И ты не нашёл ничего умнее, чем сесть на метлу впервые в жизни и сразу лететь на полной скорости прямо в стену? — приподнял бровь Хайсе.

— Но… я… — Гарри растерянно замялся. — Ты говоришь как Гермиона!

— Потому что она умная девочка, — ответил Хайсе и мягко улыбнулся. — Гарри, пойми: мы отчитываем тебя не потому что злимся, а потому что волнуемся. Ты поступил храбро — но неразумно. Впредь будь осторожен. Сохраняй голову холодной, ладно?

Гарри кивнул.

— У тебя случайно нет зелья от головной боли?

— Что случилось? — нахмурился Хайсе.

— На уроках профессора Квиррелла болит голова… точнее, шрам.

— Шрам? — переспросил Хайсе. — У тебя он всегда болит?

— Нет, — покачал головой Гарри. — Только когда он рядом. Особенно если сидит спиной ко мне.

— Странно, — пробормотал Хайсе, задумчиво. — Попроси у мадам Помфри настойку корня эсфальта. Она помогает от головной боли. Потом скажи, станет ли легче.

— Хорошо, — снова кивнул Гарри.

— Как у тебя идёт программа за второй курс?

Гарри только вздохнул и начал рассказывать, что даётся легко, а что труднее.

— Слушай, у меня идея, — сказал Хайсе, когда Гарри замолчал. — Если настойка не поможет, попроси у декана разрешение пропускать занятия Квиррелла — скажи, что у тебя аллергия на запах чеснока. Вдруг получится — тогда ты сможешь заниматься отдельно, или хотя бы избавишься от боли.

— Хорошая идея, — сказал Гарри и чуть улыбнулся.

— Ладно, братик, я побежал. У меня ещё завтрак, — Гарри поднялся.

— Удачи, — Хайсе кивнул и исчез с зеркала.

Гарри аккуратно спрятал зеркало и отправился на завтрак.

Гарри вошёл в Большой зал раньше, чем планировал. За столом уже была Гермиона — она ждала его за столом Гриффиндора, так как была очередь Гарриного стола. Он сел рядом. Гермиона внимательно читала книгу «Трансфигурация и как она создавалась», а внизу мелким шрифтом было написано: «Теория».

— Привет, Гермиона, — сказал Гарри.

Она повернула голову, улыбнулась и вновь погрузилась в чтение. Гарри уже привык: если Гермиона читает что-то интересное — лучше не мешать. В этот момент к ним подошёл Невилл, поприветствовал обоих и сел рядом, так что Гарри оказался между ними.

Гермиона убрала книгу, и троица начала разговор. Невилл с воодушевлением рассказывал о новом растении, которое он выучил. Гарри заинтересованно спросил, можно ли его использовать в зельях. Гермиона посоветовала уточнить у декана Хаффлпаффа.

Началась совиная почта. Гарри, глядя на пролетающих сов, немного погрустнел. Тот, кто действительно хотел бы ему написать, не имел возможности это сделать. Он приуныл. Гермиона, как самая чуткая из троицы, это заметила и собралась что-то сказать, как вдруг в зал влетели три совы с крупным свёртком, явно похожим на метлу. Они аккуратно опустили её перед Гарри.

Все взгляды тут же устремились на него. По залу прокатился шёпот. Гарри сглотнул, медленно открыл конверт и увидел новую метлу — «Нимбус 2000». Его рот приоткрылся от удивления. По всему залу раздались восторженные возгласы. В этот момент к ним подошла профессор Макгонагалл:

— Мистер Поттер, прошу не забыть: первая тренировка с Оливером Вудом сегодня вечером. Метлу можно хранить в спальне, но не брать на уроки.

Гриффиндорский стол взорвался аплодисментами. Все поздравляли Гарри — все, кроме Рона и Гермионы.

Рон покраснел, стиснув зубы. «Снова этот Поттер. Ему всё достаётся лучшее: место в команде на первом курсе, крутая метла. Даже декан к нему благоволит!»

Гермиона хмурилась. «Значит, за нарушение правил его наградили? Он чуть не влетел в стену, а ему дарят метлу? Ему должны были сделать выговор…» Она злилась, но, увидев, как сияет Гарри и как радуется Невилл, немного смягчилась. «Он поступил безрассудно, и я ему это ещё скажу. Но сейчас… сейчас он просто счастлив.»

Невилл едва не подпрыгивал от радости, будто метлу подарили ему. После его неудачи на уроке полётов он боялся летать, но гордился Гарри и искренне радовался за него.

Со своих мест за преподавательским столом наблюдали все профессора. Дамблдор едва заметно улыбнулся. Макгонагалл села на место с видом гордости. А вот Снейп выглядел так, будто готов был взорваться:

— Дряной мальчишка, — прорычал он про себя. — Всё, чтобы привлечь к себе внимание. Точно как его отец!

Стол Слизерина не отставал. Шёпот, перешёптывания, пересуды. Драко сидел молча, сверля Гарри взглядом, его лицо пылало от ярости. Даже Кребб с Гойлом почувствовали напряжение и не стали его беспокоить.

Нотт лишь хмыкнул и отвёл взгляд.

А вот Дафна задумчиво смотрела на Гарри. В её голове вертелась одна мысль:

«Да что в нём такого? Да, признаю — он отлично справился на полётах. Особенно для первого раза. Но место в команде? Серьёзно? Ему просто делают поблажки как "Мальчику, который выжил"… или всё-таки он действительно добивается успеха, как настоящий слизеринец, заслуженно?»

Дафна сдвинула брови. «Интересно… они вообще относятся к нему как к мальчику, который выжил… или как к обычному студенту?»

По залу не утихал шум. Все хотели пожать руку Гарри, взглянуть на метлу, кто-то даже просил прокатиться. Завтрак стал настоящим событием дня.

Подземелья были холодными. Не физически — эмоционально. Атмосфера сгущалась с каждой секундой, как только за спиной закрывалась дверь класса зельеварения. Гарри вошёл, стараясь держаться уверенно. За длинными столами уже расселись студенты, и как только он прошёл мимо стола Слизерина, несколько человек бросили в его сторону хмыканья и усмешки.

— Поттер, — протянул Снейп с той самой ленцой в голосе, от которой шли мурашки. — Вы снова без компании? Или вы, как обычно, выше этого?

Некоторые слизеринцы хихикнули. Малфой театрально осмотрелся по сторонам:

— Похоже, Избранный потерял свою свиту, — громко шепнул он.

Гарри не ответил. Он уже понял: на Снейпа слова действуют хуже, чем молчание.

Он занял своё место — как всегда один. На этом уроке не на кого было опереться. Ни с кем обсудить ингредиенты. Только инструкции, интуиция, опыт... и ледяной взгляд Снейпа, всегда где-то за спиной.

— Сегодня, — начал профессор, проходя вдоль столов, — вы попытаетесь приготовить успокаивающий отвар. Те, кто читал теорию, знают, что неправильное соотношение ромашки и корня валерианы может вызвать паралич голосовых связок.

Гарри отметил про себя, что валериану стоит добавить чуть позже, чем указывает учебник. Об этом писал Хайсе — и Гарри проверял это в тренировочном котле.

Он работал уверенно. Перемешал, подождал, добавил... Зелье забулькало, приобрело голубоватый оттенок.

— Поттер! — голос Снейпа разрезал тишину.

Гарри чуть не уронил котёл.

— Подойдите.

Он подошёл. Снейп заглянул в котёл, отвёл взгляд, выпрямился.

— Вы называете это зельем? — процедил он. — Цвет — терпимый. Но запах... — он понюхал. — Переизбыток валерианы. Результат? Неуспех. Типично.

— Я... — начал Гарри, но Снейп поднял руку.

— Минус десять баллов с Гриффиндора. И если вы снова решите экспериментировать — сначала научитесь отличать котёл от кастрюли.

Гарри вернулся к своему месту. Гудение в ушах почти заглушило смех слизеринцев. Он не смотрел ни на кого. Только на поверхность зелья. В его отражении — лицо, напряжённое до боли.

Дафна, молча наблюдавшая за происходящим, нахмурилась. Она не смеялась.

«Он был уверен. Значит, или глупец, или знал, что делал…»

Она взглянула на его зелье.

«Оттенок точный. Даже лучше, чем у многих слизеринцев. Снейп это видел. Зачем тогда его так унизить?»

Смех Малфоя резал по ушам. Слишком самодовольный, показной. Она ничего не сказала — слизеринцы знают, когда стоит молчать.

Остальные уроки прошли спокойнее. Гермиона на трансфигурации заработала баллы для Когтеврана, Гарри — для Гриффиндора: особенно на заклинаниях, где выполнил задание выше уровня. На гербологии он первым заметил ошибку в описании растения, за что получил похвалу от профессора Спраут.

Несмотря на осадок от зельеварения, Гарри понимал — он справился. Он не сломался. Снейп не дал бы ему ни одного балла, но благодаря другим предметам, в целом, он вышел в плюс. И хотя день начался тяжело — он ещё не был окончен. Впереди ждала первая тренировка.

Гарри стоял у края поля сжимая в руках новенький Нимбус 2000. Метла лежала в ладонях легко и уверенно, как будто знала, кому принадлежит. Ветер тихо шумел в верхушках деревьев, небо было затянуто лёгким туманом. Гарри не мог решить, дрожит он от холода или от предвкушения.

Оливер Вуд, капитан команды, ждал его у кольца. Вид у него был серьёзный, сосредоточенный. Он даже не улыбнулся, когда Гарри подошёл.

— Поттер, — начал он, — поздравляю с тем, что тебя выбрали. Но ловец — это не просто игрок. Это ответственность. Ты — глаза команды. Если ты не поймаешь снитч — мы можем проиграть, даже ведя в счёте.

Гарри сглотнул, кивнул. Он не знал, что сказать.

— Ладно, — махнул рукой Вуд. — Поднимайся. Осмотрись. Почувствуй метлу.

Гарри оттолкнулся от земли. Метла отреагировала мгновенно, мягко поднимая его в воздух. Он сделал круг, потом второй — тело постепенно переставало быть деревянным. Гарри чувствовал, как страх уходит, уступая место восторгу. Ветер бил в лицо, и это ощущение было лучше любого сна.

— Хорошо, Поттер! — крикнул Вуд. — А теперь резкие повороты! Ловец должен быть реактивным!

Гарри взял влево, метла послушалась, но слишком резко — его чуть не сдуло с неё. Он быстро выровнялся, потом взял вправо — уже лучше. Затем спуск, подъём, резкий разворот. Тело вспоминало инстинкты, разум ловил баланс.

— Отлично, — раздался голос Вуда. — Теперь, внимание!

Он достал из сундука маленький золотой шар с крылышками и подбросил его вверх. Снитч тут же взмыл в небо, исчезнув в тумане.

Гарри задержал дыхание. Потом — вспышка слева. Он рванул за ней. Метла метнулась, воздух свистел в ушах. Гарри не думал. Он просто гнался. Снитч мелькнул ещё раз — и исчез. Гарри завис в воздухе, тяжело дыша.

Но он знал: он может. Сегодня — не поймал. Но он чувствовал — когда придёт матч, он будет готов.

Тренировка продолжалась ещё полчаса: полёты, виражи, тренировка координации. Вуд не щадил новичка, но остался доволен.

— Это было хорошо, — сказал он, хлопнув Гарри по плечу. — У тебя инстинкт. Это не научишь. Только развивать. Если так пойдёт — ты станешь отличным ловцом.

Когда Гарри приземлился, он чувствовал себя измотанным, но гордым. На лице блуждала усталая, но настоящая улыбка. Он не просто "мальчик, который выжил".

Он — ловец.

Гарри шёл с тренировки уставший, но довольный. Тело ныло, ладони жгло от сцепления с метлой, но в груди кипела гордость. Нимбус 2000 казался продолжением его руки — лёгкий, идеально послушный, словно созданный именно для него.

Он шёл по коридорам, направляясь к башне Гриффиндора, и не мог не заметить взгляды, перешёптывания и шёпот:

— Это он…

— Поттер. Ловец. Первый курс…

— Видели, как он закладывал виражи?

Когда он вошёл в гостиную, то застыл на месте. Он не ожидал, что его будут ждать. А уж тем более — почти весь Гриффиндор.

Однокурсники, старшекурсники, почти вся команда — все были здесь. Кто-то хлопал, кто-то что-то выкрикивал.

— Поттер, это было шикарно!

— С ума сойти, ты летал как шестикурсник!

— Эй, Гарри, можно метлу потрогать?

Кто-то похлопал его по плечу, кто-то даже попытался взъерошить волосы. Один из старшекурсников сунул ему в руки шоколадную лягушку:

— В честь первого полёта! У нас так не летал даже Вуд в первый день.

Гарри почувствовал, как уши у него вспыхнули. Он благодарил всех, но чувствовал себя как в центре шторма. Столько внимания... что он даже на минуту пожалел о своей метле.

"Если даже слава Мальчика-который-выжил когда-нибудь сойдёт на нет, останется другая: «Первокурсник, которого взяли в команду». Умел же я вляпаться…"

Он улыбался, кивал, поблагодарил за поздравления, потом с облегчением поднялся в спальню, оставил Нимбус у кровати и быстро спустился обратно.

На ужин он сел за стол Гриффиндора, как всегда. В этот вечер Гермиона и Невилл не стали садиться с ним — решили, что вечер принадлежит ему и его факультету.

И действительно — весь стол словно сиял от гордости. Шутки, тосты, подмигивания. Гарри улыбался, но глубоко внутри чувствовал: метла будто уже не его. Её словно отдали толпе.

Где-то далеко от стен Хогвартса, в самом сердце Лондона, ночь была особенно тиха. Узкие улочки Диагон-аллеи утопали в сумраке, и лишь у ворот Гринготтса светился одинокий факел.

Человек в тёмном капюшоне двигался уверенно. Его шаги не издавали ни звука, будто даже камень под его ногами боялся потревожить тишину.

У входа его уже ждал гоблин. Увидев фигуру, он поклонился:

— Добро пожаловать, мистер Тодоров. Вас ожидают.

— Проводи, — коротко ответил Хайсе.

Мраморные залы банка отражали свет волшебных ламп, отбрасывая длинные тени. В одном из закрытых залов стояли три гоблина — старые, с кольцами на ушах и печатями на мантиях.

— Все документы готовы, — сказал один из них. — Мы получили подтверждение от древнего рода Грейвз. Осталось только формальное утверждение Министерства.

— Утвердят, — спокойно отозвался Хайсе. — Они просто ещё не знают, что уже дали согласие.

Гоблины переглянулись.

— Также... то, что вы просили проверить... Мы нашли следы древней магии в одном из хранилищ. Оно принадлежало семье Поттеров. Мы... не можем его открыть.

Хайсе сжал кулак.

— Я открою. Но не сейчас.

Он на секунду замолчал.

— Как только Гарри будет официально под моей опекой... тогда — всё начнётся.

---

Примечания:

Упс. Это что я снова вставил Хайсе? Блин... Да как я смею... Это же история про Гарри Поттера.... А, упс. Я сам решаю *Подмигнул*

Примечания:

А глава я думал будет маленькой. А я не плоха так написал на 12 страниц. Ну для всех кто ждёт еще главы ( Если такие остались). Я пишу когда есть вдохновение. К сожелению оно у меня не как раньше, каждую ночь. По этому и выходят главы медленно.

---

Суббота. Выходной.

— Но не для меня... — пробормотал Гарри, посмотрев на часы.

На циферблате сияли шесть утра. Не раздумывая, он поднялся с кровати, оделся и направился в коридор. Всё тело ломило от тренировок — утренней и вечерней в пятницу. Гарри решил, что сегодня утром обойдётся лишь пробежкой.

После пробежки он вернулся в спальню, быстро принял душ, переоделся и направился в Большой зал. Сегодня за столом Когтеврана была очередь Гермионы — и он, как обычно, пошёл за ней. Но когда Гарри пришёл, её ещё не было, и он сел в одиночестве.

Через несколько минут появилась Гермиона.

— Привет! — весело улыбнулась она.

— Привет, — кивнул Гарри и слабо изобразил улыбку.

— Что-то случилось? — с тревогой спросила она.

— Нет, всё в порядке. Просто тело болит.

— Может, сходишь к мадам Помфри после завтрака? Она даст тебе мазь.

— Звучит как идея... — вяло отозвался Гарри. — Спасибо.

Гермиона села рядом, постукивая пальцами по столу. Её взгляд метался между тарелкой и Гарри.

— Что такое, Гермиона? — спросил он.

— Знаешь, Гарри... я считаю, что тебя должны были наказать, а не поощрять. — Она говорила сдержанно, но твёрдо. — Я рада, что ты в команде. Правда. Но это было опасно. Особенно для первокурсника. И ещё... награждать тебя за то, что ты чуть не врезался в стену — это уже перебор!

— Знаешь, Гермиона, мне достаточно твоих нотаций. Хватит вести себя как всезнайка, — резко бросил Гарри, хлопнул по столу и встал.

Он пересёк зал, встретился взглядом с Невиллом, коротко кивнул — и ушёл.

Невилл недоумённо посмотрел ему вслед, а затем подошёл к Гермионе. Она сидела, едва сдерживая слёзы, щёки пылали от обиды.

Но Гарри уже был далеко.

Гарри шёл по коридорам, злой… но сам не понимал, почему. От этого он злился ещё больше.

"Может, из-за Снейпа? Или из-за того, что я не поймал снитч на тренировке? А может… потому что боюсь не оправдать ожиданий Хайсе? И не только его… всех."

Он так углубился в мысли, что не заметил, как дошёл до больничного крыла. Постучал и медленно вошёл.

В центре палаты к нему направлялась женщина в строгой мантии, с собранными в пучок каштановыми волосами и проницательным, но добрым взглядом — мадам Помфри, школьный целитель. Она осмотрела его с ног до головы.

— Что-то случилось, мистер Поттер?

— У меня всё тело болит… можно мне какую-нибудь мазь? — спросил он, слегка поёживаясь.

Мадам Помфри скрестила руки на груди и строго посмотрела на него.

— Мажься после каждой тренировки, если переусердствуешь. Но если к концу года банка будет пустая — весь следующий сентябрь ты проведёшь у меня здесь, в палате. Ясно?

— Ясно, — пробормотал Гарри, немного ошарашенный. Но, странным образом, её строгость даже подняла ему настроение.

Он взял мазь, поблагодарил и вышел. "Тряска от мадам Помфри помогает лучше всякого заклинания…"

Оставшийся день он провёл в уединении — спрятался в одном из пустых классов и практиковал боевые заклинания. Отрабатывал щиты, удары, манёвры, а потом просто повторял всё, что знал. Четыре часа пролетели незаметно. Перед вечерней тренировкой он намазал тело — и всё равно всё болело.

"Если бы я не использовал мазь… страшно представить, что было бы," — подумал он, растирая плечо.

После тренировки, измотанный, он сидел один на скамье и вдруг понял: ему нужно поговорить с братом.

Он достал зеркало.

— Я вызываю тебя, брат.

— Да, Гарри? — отозвался Хайсе. — Ты чего такой хмурый?

— Просто… — Гарри замялся. — Я с Гермионой поссорился.

Хайсе тяжело вздохнул.

— Рассказывай.

Гарри поведал обо всём: о ссоре, о боли в теле, о квиддиче, о Снейпе… и о страхе — не оправдать ожиданий.

Хайсе молчал, а потом спокойно сказал:

— Гарри, я понимаю, почему ты разозлился. Но... ты тоже не прав.

Гарри поник. Он ожидал поддержки… но не упрёка.

— Послушай. Во-первых, ты уже сделал больше, чем кто-либо ожидал. Ты — ловец, первокурсник. Мы вместе читали, что такого не было сто лет, помнишь? — Хайсе слабо улыбнулся. — Я горжусь тобой. Всегда буду.

— Но...

— Но ты сорвался на Гермиону. Она, может, и перегнула палку с нравоучениями… но ты выплеснул на неё всю злость, которая вообще к ней не относилась.

Хайсе на секунду замолчал.

— Ты говорил, у неё не было друзей?

— Да, — кивнул Гарри.

— И она фанатка учёбы?

— Тоже да.

— Значит, она просто не умеет выражать заботу. Ей сложно. Может, она и правда бывает невыносимой всезнайкой. Но в глубине души — она старается быть другом. И вот подумай: если бы ей было всё равно, она бы промолчала. Но она волновалась. Просто не нашла лучших слов.

Гарри задумался. Он вспомнил, как Гермиона помогала с домашкой, как радовалась его успехам, как переживала на уроке полётов. Как впервые предложила дружбу, когда никто не хотел садиться рядом.

— Я думаю, ты прав, Хайсе.

— Я всегда прав, — фыркнул брат и задрал нос. — Хвали меня, хвали великого мага.

Гарри прыснул от смеха, и напряжение впервые за день отпустило.

— Спасибо, Хайсе. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, брат.

Смех ещё играл в груди, когда Гарри отправился в душ. После — заглянул в библиотеку, надеясь найти Гермиону и Невилла. Но их нигде не было. Ни в библиотеке, ни в зале, ни на ужине.

Гарри почувствовал, как в груди что-то кольнуло. А если… всё? Они больше не хотят с ним дружить? Из-за одной ссоры?

Ночью он ворочался в постели. Книги не помогли. Мысли гнали друг друга по кругу. Он не мог уснуть.

Суббота. Библиотека. После обеда.

Гермиона сидела у окна, книга лежала перед ней, но страницы оставались не перевёрнутыми. Пальцы сжимали край стола — привычка, появившаяся, когда она волновалась. В груди было ощущение тяжести, словно что-то застряло внутри.

— Привет, — прозвучал тихий голос рядом.

Невилл стоял с кружкой в руках. Он выглядел так, будто долго решался подойти.

— Это тебе. Ромашка. Мадам Помфри говорит, она хорошо успокаивает, — слабо улыбнулся он и сел напротив.

Гермиона машинально взяла кружку.

— Спасибо, — прошептала она, глядя на пар.

— Ты… всё ещё злишься?

Она помолчала.

— Я… не знаю. Наверное. И обижена. Но, если честно... больше всего мне страшно.

Невилл нахмурился.

— Страшно?

— Да. — Голос Гермионы задрожал. — А если... всё? Если он больше не хочет с нами дружить? Я ведь действительно говорю слишком много. Критикую. Может, я вообще не умею дружить?

— Гермиона...

— Я всё испортила, — прошептала она, отводя взгляд. — Он ведь… он был первым, кто... кому я действительно доверилась.

Невилл потянулся через стол и аккуратно положил руку на её ладонь.

— Ты не испортила. Ты просто тоже учишься. Как и он. Ты же не машина.

Она усмехнулась сквозь слёзы.

— Скажи ещё, что я не всё знаю.

— А вот это точно правда, — мягко сказал он, и оба слегка улыбнулись.

— Думаешь… мне стоит извиниться?

— Я думаю, ты хочешь это сделать. А это — главное. Давай завтра. На завтраке. Поговорим с ним вместе.

-

Воскресенье. Утро. Большой зал.

Гермиона встала рано. Она не причесалась так идеально, как обычно, — спала плохо, и глаза были чуть припухшими.

Вместе с Невиллом они сидели за столом, почти не притронувшись к еде. Гермиона время от времени смотрела на дверь, а потом — на часы.

— Уже почти девять. Где он? — прошептала она.

— Может, спит?

— Нет. Он бы пришёл. Он ведь… — голос дрогнул. — Он ведь хотел бы нас увидеть, да?

Невилл кивнул.

— Я уверен. Просто… дайте ему время.

Они начали спрашивать у других гриффиндорцев, и кто-то сказал:

— Поттер? Да он с вечера никуда не выходил. Говорят, даже на ужин не пришёл. Сидит в спальне весь день.

Гермиона сжала пальцы.

— Он… он всё ещё сердится?

— Может, не только. Может, ему тоже страшно, — тихо сказал Невилл.

— Пошли. Подождём у портрета. — Она встала. — Он должен знать, что мы рядом. Что мы всё ещё... друзья. Воскресенье. Утро. За портретом, ведущим в гостиную Гриффиндора.

Гермиона сидела на холодном каменном полу, прижав к груди колени. Она почти не чувствовала ни сырости, ни холода — только пустоту внутри. Рядом с ней, опершись спиной о стену, сидел Невилл. Он дрожал — то ли от сквозняка, то ли от напряжения.

Прошло больше часа с тех пор, как они узнали, что Гарри никуда не выходил. И почти два, как они сидели здесь, в надежде, что он выйдет.

— Может, он спит, — снова сказал Невилл, почти шёпотом.

— Нет. Он просто не хочет нас видеть, — прошептала Гермиона, отводя взгляд. Её голос дрожал, но в нём уже не было злости — только усталость и боль.

— Он выйдет. Я… я верю, — сказал Невилл, пытаясь звучать уверенно.

Они замолчали.

Мимо проходили студенты, кто-то бросал удивлённые взгляды, но никто не задавал вопросов. Казалось, весь мир забыл о них. Только они вдвоём — два друга, которые не знали, как исправить сломанное, но всё равно остались.

Гермиона потёрла руки, чтобы согреться, и посмотрела на портрет.

— Гарри… если ты там… мы просто хотим поговорить. Мы скучаем.

И на этом — тишина.

Только камни, холодные и молчаливые, и два сердца,

Воскресенье. Утро. За портретом, ведущим в гостиную Гриффиндора.

Гарри проснулся в ужасном настроении. Он машинально прошёл утренние процедуры: почистил зубы, принял душ, оделся. Мысли путались, как и чувства. Всё внутри гудело — от усталости, напряжения, одиночества.

Он хотел снова сбежать в тренировки. Пусть боль в теле заглушит боль внутри.

Но стоило ему выйти из гостиной, как он остановился.

У стены, на холодном полу, сидели Гермиона и Невилл. Они просто молча смотрели вдаль. Она прижимала колени к груди, он сидел, обхватив себя руками, будто защищаясь от чего-то невидимого.

— Г-гермиона? Невилл? — удивлённо выдохнул Гарри.

Они вздрогнули и вскочили. В глазах Гермионы мелькнул испуг, за ним — надежда. Она сделала шаг к нему:

— Гарри, я хотела...

— Подожди, Гермиона, я должен сказать...

— Нет, пожалуйста, позволь мне...

— Я всё же думаю...

— Скажите вместе, — твёрдо перебил их Невилл, встав между ними. — Просто скажите вместе.

Пауза.

— Гермиона...

— Гарри...

— Прости меня, — сказали они одновременно.

Они замерли, переглянувшись в замешательстве.

Гарри сделал шаг ближе.

— Прости меня, Гермиона, пожалуйста... Я не должен был срываться на тебе. Просто... я так устал. От Снейпа, от квиддича, от этих постоянных ожиданий, — его голос дрожал. — Я боюсь их не оправдать. Я не считаю тебя всезнайкой. Ты — мой друг. И ты мне очень дорога. Если ты не захочешь общаться со мной дальше — я пойму, но...

Он не успел договорить.

Гермиона шагнула вперёд и крепко обняла его. Слёзы текли по её щекам. Она дрожала, но не отпускала. Гарри замер, не зная, что делать. Потом медленно обнял её в ответ — и впервые за долгое время ощутил настоящее тепло.

К ним подошёл Невилл и обнял обоих. Это было неловко, немного неуклюже, но по-настоящему.

Никаких громких слов, никаких обещаний. Только тишина. И трое друзей, крепко держащих друг друга — чтобы больше не теряться. замирающих в ожидании

Библиотека. Воскресенье. После обеда.

Гарри, Гермиона и Невилл сидели в тишине у окна, каждый с книгой в руках. Между ними царила неловкая, но тёплая тишина — та, которая бывает после большой ссоры и такого же большого прощения.

Гарри пытался сосредоточиться на чтении, но мысли всё время ускользали. Он вспоминал утренние объятия. Объятия с Невиллом были по-своему приятны — дружеские, тёплые. С Хайсе — надёжные. Но с Гермионой… они ощущались иначе. Совсем иначе. Стоило ему снова подумать об этом, как уши вспыхнули красным. Он поспешно наклонился к книге, надеясь, что никто не заметил.

Гермиона тоже не могла сосредоточиться. Она уже трижды перечитала одну и ту же страницу. Воспоминание о том, как она обнимала Гарри… мальчика… причём первая… вызывало румянец, доходящий до кончиков ушей. «Если папа узнает…» — панически подумала она и уткнулась в книгу ещё глубже.

Рядом Невилл, кажется, был единственным, кто действительно читал. Он листал «100 растений для колдомедицины» с увлечением, время от времени что-то бормоча себе под нос.

Гермиона краем глаза посмотрела на Гарри и заметила, что у него в руках книга по Защите от тёмных искусств… но не та, что они проходят сейчас.

— Гарри, — тихо обратилась она, — а что это за книга?

Гарри поднял бровь, затем посмотрел на обложку и пожал плечами:

— А, это? Учебник за второй курс. Я купил все книги по второму, чтобы тренироваться. Ты же знаешь — у Квиррелла мало что можно выучить. А учебники за первый я уже прочитал до дыр.

Гермиона замерла. Она смотрела на него, и в голове щёлкало одно: «Значит, это не просто везение. Он действительно работает. А я… дура…»

Она опустила голову.

— Гермиона? — спросил Гарри, заметив её замешательство. — Что случилось?

— Я… Я просто дура, — прошептала она, прикрывая лицо книгой. — Я завидовала. Думала, тебе всё даётся легко. А оказывается — это труд. Настоящий труд.

Гарри положил ладонь ей на плечо:

— Всё хорошо, Гермиона. Как бы я ни старался, я вряд ли догоню самую умную ведьму нашего потока.

Он искренне улыбнулся. Гермиона снова покраснела, вспомнив утренние объятия, и тут же уткнулась в колени, желая провалиться сквозь пол.

— Я считаю, вы оба неправы, — тихо, но твёрдо сказал Невилл.

Они с удивлением уставились на него.

— Надо было просто сказать друг другу, что чувствуете. — Он пожал плечами. — Иногда всё проще, чем кажется.

Гарри и Гермиона молча переглянулись, затем усмехнулись.

— Мы дураки, — признал Гарри.

— Ага, — кивнула Гермиона.

— Слушайте, — вдруг сказал Гарри, — а что если... мы вместе будем проходить материал за второй курс? Поможем Невиллу подтянуться, а потом каждый выберет по предмету, в котором силён, и будет объяснять другим.

— Это... — начала Гермиона, — это просто превосходно! Молодец, Гарри!

— Хорошая идея, — улыбнулся Невилл.

Вечер Хэллоуина

Гарри, Гермиона и Невилл сидели за столом Пуффендуя. Сегодня была очередь Невилла звать друзей за свой факультетский стол — и он с радостью это сделал. Пиршество было в разгаре: на тарелках волшебным образом появлялись новые блюда, над столами парили летучие мыши из дыма, а на потолке мерцали вырезанные из тыкв светильники. Смех, разговоры, звон посуды — всё казалось по-настоящему праздничным.

Троица сидела рядом, будто и не было недавней ссоры. Шутки, улыбки и лёгкое чувство возвращённого тепла — всё вернулось на свои места.

Но в следующий момент дверь распахнулась.

В зал вбежал профессор Квиррел. Лицо его было искажено паникой, тюрбан сбился набок, а глаза метались по сторонам.

— Трррррроль! — закричал он. — В подземелье!.. Я… я думал, вы знаете…

Он пошатнулся и с грохотом рухнул на пол, потеряв сознание.

Зал замер на секунду. А потом — взорвался.

Дети закричали, кто-то вскочил, посуда с треском полетела на пол. Под потолком закружились испуганные совы и тыквы.

— ТИШИНА! — голос профессора Дамблдора, усиленный магией, раскатился по Большому залу. Он поднялся со своего места, глаза сверкали. — Старосты! Немедленно уведите учащихся по своим факультетским башням!

Гарри, Гермиона и Невилл встали с места, готовясь идти вместе с потоком учеников, но тут Гермиона резко остановилась.

— Подождите! — прошептала она, испуганно оглядываясь. — Дафна!

— Что с ней? — повернулся Гарри.

— Она из Слизерина. С нами на курсе, — быстро объяснила Гермиона. — Я слышала, как Паркинсон хвасталась, что Дафна «ушла припудрить носик» прямо перед пиром.

— Эээ… что? — не понял Невилл. Гарри тоже нахмурился.

Гермиона закатила глаза.

— Это значит, она пошла в туалет! А она не знает про тролля!

Парни переглянулись. На лицах — тревога. Опасность стала реальной.

— Мы должны её найти, — твёрдо сказал Гарри. — Быстро, пока тролль не добрался до неё.

Он рванул вперёд, лавируя между толпой студентов. Гермиона и Невилл — за ним.

Они выскользнули из зала, пока учителя занимались организацией. Гарри на секунду замер в коридоре: он понятия не имел, где искать туалет для девочек.

К счастью, Гермиона уверенно показала путь.

— За мной! — скомандовала она.

Сворачивая за угол, Гарри, Гермиона и Невилл замерли: огромный, вонючий тролль медленно шагал к дверям туалета. Огромная дубина волочилась за ним, оставляя след на каменном полу. Из его рта текла слюна, а кожа издавала липкий блеск.

— Мерлин... — прошептал Гарри.

Он знал, что тролли существуют. Он читал о них. Но одно дело — читать. И совсем другое — увидеть вживую. Его мысли оборвал визг изнутри — крик Дафны.

— За мной! — скомандовал Гарри и рванул внутрь.

Туалет оказался в беспорядке. В дальнем углу, у раковин, стояла Дафна — бледная как полотно, с поднятой палочкой, но руки дрожали, а губы были плотно сжаты от страха.

— Эй! Огромный тупица! — крикнул Гарри и метнул Флипендо. Заклинание лишь искрило по коже тролля. Но крик сработал. Монстр обернулся и зарычал, заметив Гарри.

В этот момент вбежали Гермиона и Невилл. Невилл остолбенел у входа, Гермиона ахнула, прикрыв рот рукой.

— Гарри, магия почти не действует на троллей! У них высокая защита! — закричала она.

— А что тогда делать?! — отпрыгивая от удара дубины, крикнул Гарри.

— Я… я не знаю… — Гермиона в панике оглядывалась. — Они глупые, медленные... и плохо держат равновесие. Голова! Их слабое место — голова! Надо ударить по ней!

— Тогда отвлекаю! Найди что-нибудь тяжелое! — Гарри начал метаться по туалету, отвлекая монстра. Дубина с грохотом обрушивалась рядом, разбивая кафель и трубы.

Гермиона увидела старый металлический шкафчик для ведер. Огромный, тяжелый, но достаточно низкий, чтобы прицелиться. Она подняла палочку.

— Вингардиум Левиоса! — закричала она. Шкаф лишь слегка дрогнул. Слишком тяжело.

Невилл всё это время стоял в стороне, почти не дыша. Он чувствовал страх. Он хотел сбежать. Он не был ни храбрым, ни умным, ни ловким… Но он не мог оставить друзей.

— Давай, Невилл! — выкрикнула Гермиона.

Он шагнул вперёд, поднял палочку.

— Вингардиум Левиоса!

Не получилось. Ещё раз. И ещё. Но он не сдавался.

Шкаф дрогнул. Поднялся на сантиметр. Потом выше. Пот выступал на лбу, руки дрожали, но они с Гермионой продолжали — вместе. Шкаф завис над троллем.

Дафна наблюдала за происходящим в ужасе. Сначала — шок. Потом — стыд. Паркинсон. Малфой. Поттер. Всё это кипело внутри.

И тогда она шагнула вперёд.

— Поттер! — окликнула она. — Кружись! Заставь его потерять равновесие!

Гарри кивнул и начал метаться по кругу. Тролль крутился за ним, путаясь в собственных ногах. Его движения стали резкими, неуверенными.

— Глаза закройте! — крикнула Дафна.

— Что?! — не успели понять друзья.

— Люмос Максимум!

Яркая вспышка озарила туалет. Тролль заревел и сел на пол, хватаясь за лицо. Его дубина отлетела в сторону.

— Сейчас! — крикнула Гермиона.

Шкаф сорвался вниз и с грохотом упал троллю на голову. Монстр покачнулся, издал хрип… и рухнул.

Тишина.

Все трое тяжело дышали. Гарри оперся на колено. Гермиона тряслась от адреналина. Невилл смотрел на свои руки, не веря, что у него получилось.

Дафна подошла, отряхивая мантию, и сухо произнесла:

— Если кто-нибудь расскажет об этом — я откажусь даже вас знать.

— Договорились, — хрипло выдохнул Гарри и... улыбнулся.

Гермиона села прямо на пол.

— Это было… безумие.

— Это было круто, — добавил Невилл.

— Хорошая идея с ящиком, Гермиона, — кивнул Гарри.

— А идея Дафны использовать слабость тролля — вообще блестящая, — добавила Гермиона, удивленно посмотрев на слизеринку.

Дафна просто кивнула, но в её глазах мелькнуло почти незаметное уважение.

Тролль лежал без сознания посреди разбитого помещения, придавленный тяжёлым металлическим ящиком. От него всё ещё исходил глухой храп, но угрозы уже не представлял.

Гарри, Гермиона, Невилл и Дафна стояли чуть поодаль. Все были в пыли, одежда порвана в нескольких местах. Руки дрожали, сердца колотились в груди. Никто не говорил — только тяжёлое дыхание и капающая с потолка вода.

Внезапно дверь распахнулась. Вбежали Снегг, Макгонагалл, Дамблдор и ещё несколько преподавателей. Первым — резким шагом, с палочкой наготове — Снегг. Макгонагалл застывает в дверях, глаза расширяются от увиденного.

— Назад! — рявкнул Снегг, вскидывая палочку.

— Уже не нужно, — тихо сказал Гарри. — Мы справились.

— Что?! — одновременно выдохнули Снегг и Макгонагалл.

— Вы все… целы? — Дамблдор подошёл ближе, оглядывая каждого.

— Да, профессор, — кивнул Гарри.

— Немедленно объясните, что здесь произошло, — голос Макгонагалл был твёрдым, но в нём звучал страх.

Гермиона сделала шаг вперёд. В её голосе дрожала усталость, но речь была ясной:

— Мы услышали, что Дафна ушла в туалет, и поняли, что она не знает про тролля. Мы не могли её бросить. Когда пришли — он уже был здесь.

— А дальше? — Снегг сверлил их взглядом.

— Я отвлекал тролля, — сказал Гарри. — Гермиона вспомнила, что у него слабая голова. Она и Невилл подняли тяжёлый ящик.

— Я только помог, — тихо вставил Невилл, — но... я не мог бросить их. Ни за что.

— Я... придумала, как ослепить тролля, — тихо добавила Дафна. — Чтобы он не смог увернуться.

Преподаватели обменялись взглядами.

— Командная работа, — проговорил Дамблдор. — Каждый проявил качества своего факультета.

Он повернулся к Гермионе:

— Мисс Грейнджер. Прекрасная логика, глубокие знания — вы действовали как истинная когтевранка. Пятнадцать баллов Когтеврану

К Невиллу:

— Мистер Лонгботтом. Не отступить, когда страшно, ради друзей — поступок настоящего пуффендуйца. Пятнадцать баллов пуффендую.

К Гарри:

— Мистер Поттер. Броситься навстречу опасности, прикрывая других — типично для Гриффиндора. Пятнадцать баллов.

И, наконец, к Дафне:

— Мисс Гринграсс. Хладнокровие, расчёт, нестандартный план — настоящий Слизерин. Пятнадцать баллов.

— Это было безрассудно, — твёрдо сказала Макгонагалл. — Но… благородно.

Снегг поджал губы, но промолчал.

— Вы спасли свою однокурсницу, действуя вместе, несмотря на всё, что вас разделяет, — продолжил Дамблдор. — Пусть это станет уроком для всего Хогвартса. Четыре факультета — одна команда.

Он посмотрел на детей с доброй, но серьёзной улыбкой:

— А теперь — в больничное крыло. Немного мира и шоколада вам не повредит.

И в ту ночь, под потолком, украшенным летающими тыквами, магический мир стал чуть-чуть теплее.

— Я вызываю тебя, брат.

— Доброе утро, Гарри, — мягко улыбнулся Хайсе.

— Доброе, — радостно заулыбался Гарри. — Хайсе, тут такое случилось!

Он, едва переводя дыхание от волнения, начал рассказывать всё: как узнали, что Дафна осталась одна, как побежали, как столкнулись с троллем и сражались с ним вместе. Его голос дрожал от эмоций, лицо светилось гордостью.

Хайсе молчал, слушая внимательно. Лицо оставалось спокойным, но внутри бушевала буря.

— …и тогда шкаф рухнул ему на голову! А потом нам всем дали по пятнадцать баллов! — закончил Гарри с воодушевлением.

Внутри у Хайсе всё сжалось. Баллы? За то, что дети рисковали жизнью? Но он пока не показывал ни раздражения, ни тревоги.

— Ну?.. Что скажешь? — осторожно спросил Гарри.

— Эх… — вздохнул Хайсе. — Ты собой гордишься?

Улыбка Гарри потухла. Он поник и кивнул.

— А я горжусь тобой, — мягко добавил Хайсе.

Гарри просиял, но Хайсе продолжил:

— Но, Гарри… это было безрассудно. Вы могли погибнуть. Это не приключение. Это было очень серьёзно. Почему вы не обратились к преподавателям?

Гарри опустил глаза:

— Я… я не подумал. Мне казалось, мы не успеем. Я испугался за неё.

— Ты спас её. И вы справились. Но подумай, что было бы, если бы кто-то из вас погиб. Тролль — это не школьная шалость. Это чудовище.

Гарри молчал.

— Но знаешь, — Хайсе чуть улыбнулся, — ты всё же Поттер.

Гарри удивлённо вскинул взгляд.

— Я, наверное, тоже поступил бы так же — безрассудно. Но это не значит, что это было правильно. В следующий раз — проси помощи. То, что вы остались живы — настоящее чудо.

Гарри кивнул, принимая сказанное.

— Кстати… вы отличная команда. А кто такая Дафна?

— Девочка со Слизерина. Мы с ней не друзья… — Гарри замялся. — Она... просто была в опасности.

— И что, что она со Слизерина? — спокойно спросил Хайсе. — Она человек. Как и ты. Как и я. Помнишь, что я тебе говорил? Нет плохих факультетов. Есть только плохие люди. Даже Мерлин учился на Слизерине.

— Правда? — Гарри удивился.

— Абсолютно. Так что не суди по мантии.

Хайсе взглянул на брата с теплом.

— Ладно, братец. Иди отдыхай. А то прибежал в пустой класс в пижаме.

Гарри тут же покраснел, а Хайсе расхохотался:

— Не забывай про тренировки, — подмигнул он. — До встречи, Гарри.

Экран зеркала померк.

-

После разговора Хайсе отправился в душ, но даже горячая вода не смыла ощущение тревоги.

Какого Мерлина вообще творится в этой школе?

Тролль в замке. И вместо того чтобы бить тревогу — преподаватели награждают детей за "героизм".

Он не мог попасть туда случайно. Хогвартс окружён мощнейшими защитами. Значит, кто-то его впустил. Кто? Преподаватели? Директор?

У Дамблдора — полный доступ. Но... даже он не рискнул бы так. Это же не проверка. Это реальная угроза. Или?..

Хайсе сжал кулаки. Гнев и тревога рвали его изнутри. Он ударил кулаком по стене душевой. Камень остался цел, но в груди стало чуть легче.

Нужно разобраться. И быстро.

-

Позже, у камина, Хайсе лениво гладил Разуя. Змея заметно выросла, но умела уменьшаться до компактных размеров.

— Ссс... хозяин, вас что-то беспокоит? — прошипел Разуй.

— Гарри. Тролль в Хогвартсе. А Мерта молчит.

— Ссс... расстояние... сссвязь ослаблена... — Разуй щёлкнул хвостом. — Но как она могла допустить это? Она мягкая, ссслишком...

— Её выбрал Гарри. И магия. Она растёт с ним. Так и должно быть.

— Надо ссс ней поговорить.

— Поговорим. Если не будет прогресса — вмешаюсь.

Хайсе замолчал, задумчиво глядя в огонь.

— Я думал, Хогвартс — безопасен. Я ошибался.

Он резко выпрямился:

— Кики!

— Да, хозяин! — эльфийка появилась мгновенно.

— Принеси перо и бумагу. Я напишу гоблинам. И покорми Разуя.

Через минуту Кики вернулась с нужным. Хайсе написал короткое письмо с просьбой о срочной аудиенции. Ответ пришёл тем же вечером.

Он переоделся: мантия с капюшоном, кожаная куртка, чешуйчатые перчатки и тёмные брюки — скромно, но боеспособно. Затем — в Гринготтс.

-

В банке он предъявил кольцо с гербом Тодоров и прошептал:

— Пусть кровь врагов льётся, а золото умножается.

Гоблин мгновенно изменился в лице. С уважением проводил его через десятки дверей и коридоров. У массивных ворот их встретили двое стражей, пропустив внутрь.

Прошёл стандартную проверку: сканирование крови, магии, зелий, отпечатков.

— Палочки оставьте, — потребовали.

Хайсе подчинился. Двери Совета открылись.

Внутри — чёрный мрамор, синие факелы, огромный стол. В центре — гоблин в мантии с золотыми нитями, с серебряным жезлом.

— Приветствую, дитя, — сказал он.

— Приветствую вас, уважаемый Ревин.

— Долго я ждал от тебя вестей.

— Не хотел отвлекать. Но сейчас — ситуация срочная.

— Рассказывай. Но помни — слухи мне не нужны.

— Гарри едва не погиб.

Ревин напрягся. Выслушал рассказ — тролль, битва, "награда". Его лицо темнело.

— Как он попал в замок? — спросил он. — Охрана Хогвартса...

— Значит, кто-то впустил его. Осознанно.

— У Дамблдора — полный контроль. Но... почему?

— Вот и я хочу знать. Потому и пришёл.

Ревин нахмурился:

— Чего ты хочешь?

— Оформить опекунство над Гарри. И... официально принять титул Лорда Поттера. Одновременно.

— Сложно. Но возможно. Тебе понадобится поддержка Хранителя.

— Я готов.

Ревин стукнул по столу. Младший гоблин выскользнул из тени.

— Поднять архив Поттеров. Срочно.

Он повернулся к Хайсе:

— Добро пожаловать в большую игру. Теперь ты — угроза. И символ.

Хайсе улыбнулся.

— Если это действительно его игра — значит, он давно выбрал Гарри как фигуру. И я не позволю играть моим братом

-

Когда он ушёл, в зале остался Ревин. К нему подошёл молодой гоблин:

— Отец, он человек…

— Он потомок. Носитель крови. Символ. И если он будет с нами — это изменит всё.

— Но…

— Я уже однажды доверился человеку… и потерял брата. С ним так не будет.

"Ты снова разрываешь нас между кровью и золотом. И мы снова выбираем тебя"

-

Хайсе вышел из Гринготтса в сумерках. Косой переулок казался пустым.

Он свернул в тень, активировал проход, трансгрессировал домой.

Кики уже ждала с чашкой какао.

— Никто не следил?

— Всё как вы учили, хозяин.

Он прошёл к камину, опустился в кресло. Разуй тут же устроился у его ног.

— Они будут действовать. Ревин не допустит угрозы Гарри. Ни ради выгоды, ни ради крови.

— Вы не доверяете гоблинам?

— Доверяю… но с осторожностью. Они честны в своей жадности. И помнят, кто они.

Он сделал глоток какао, закрыл глаза.

Если тролль — пробный камень... следующая атака будет куда опаснее.

Но сейчас — несколько минут тишины.

Дафна сидела за своим столом в спальне и смотрела на чистый пергамент. В руке — перо, но слова не шли. Она вздохнула.

Лучше я им расскажу сама, чем они узнают от кого-то другого.

Наконец она принялась писать. Сдержанно, аккуратно, как учили.

> *Дорогая матушка,

Хочу поделиться с вами событиями в школе. Учёба идёт хорошо, я стараюсь на всех предметах. Как отец? Как Астория? Я скучаю по вам и жду каникул, чтобы снова увидеться.

На Хэллоуин произошёл инцидент — в замок пробрался тролль. Всё хорошо. Я в порядке.

С любовью,

Ваша дочь

Дафна Гринграсс.*

Слова казались правильными. Вежливыми. Холодными. Но в груди что-то кольнуло.

Мама учила не показывать слабость. Учила носить маски. Но не перед ней… не перед семьёй.

Она посмотрела на письмо. Добавить правду? Рассказать, как её спасли? Что в туалет ворвались трое, и один из них — магглорожденная девочка, другой — почти сквиб, а третий… Поттер?

Нет.

Они будут волноваться. Или хуже — разозлятся. Они поймут. Наверное.

Дафна аккуратно сложила пергамент, запечатала конверт сургучом с гербом семьи. Встала, накинула мантию и вышла. Все уже отдыхали, коридоры были тише обычного. Но ей было не до отдыха.

Мелькали образы: тяжёлый топот тролля, вспышка заклинания, вспотевшие руки Гермионы, напряжённое лицо Поттера, Невилл, дрожащий, но всё же стоящий рядом.

Глупо. Всё глупо. Я не просила о помощи.

Но они пришли.

Дафна добралась до совятни. Выбрала первую попавшуюся школьную сову, привязала письмо к лапе и наблюдала, как она уносится в небо.

Ночь была тихой, луна освещала крыши замка. Ветер щекотал щёки. Дафна стояла несколько секунд, пока не почувствовала холод.

Разве благородных девушек спасают магглорожденные? Сквибы? Герои из сказок?

Она отвернулась и пошла обратно в замок.

Никто не должен был знать, как сильно у неё дрожали пальцы.

Дамблдор находился в своём кабинете. Он знал, что к нему придут в гости. Он уже устал отвечать на письма родителей, обеспокоенных происшествием с троллем. Некоторые приходили лично, чтобы поговорить с профессором. Так что это был лишь вопрос времени, когда появятся родители Дафны.

И вот в дверь постучали. Профессор уже знал, кто это.

— Войдите, — произнёс он спокойно.

В кабинет вошёл Снейп, а за ним — чета Гринграсс. Высокий, гладко выбритый мужчина с серыми глазами, и статная, привлекательная женщина с чёрными волосами. Видно было, чьи черты лица унаследовала Дафна. А вот холодный, пронизывающий взгляд — без сомнений, от отца. Если Дафну называли холодной принцессой, то её мать была самой настоящей снежной королевой.

Дамблдор за годы научился читать эмоции по лицам, не используя легилименции. В глазах супругов отражался лишь ледяной гнев.

— Здравствуйте, миссис и мистер Гринграсс, — вежливо произнёс он. — Не хотите лимонную дольку?

— Мы, пожалуй, откажемся, профессор, — холодно ответил мистер Гринграсс, взяв инициативу.

— Прошу, прошу, садитесь.

Но чета Гринграсс осталась стоять.

— По поводу происшествия... Ребята проявили храбрость. Мы наградили их баллами. Они действовали как команда, и ваша дочь, и остальные — лучшие на своём курсе, — начал Дамблдор.

— Подождите, — прервала его миссис Гринграсс. — Вы хотите сказать, нашу дочь спасли ученики? Не преподаватели. Не вы, директор. А ученики?

Её тон замораживал сам воздух.

— Да, — спокойно ответил директор. — Это были её однокурсники.

— Первокурсники? — добавил мистер Гринграсс. Несмотря на сдержанность, в его голосе прорвался гнев. Он быстро овладел собой, но напряжение чувствовалось.

— Я требую расследования, Альбус! — повысив голос, произнёс он. — Как тролль вообще оказался в замке?

Дамблдор знал: когда такие люди, как Гринграсс, начинают обращаться по имени — всё серьёзно.

— Конечно, — серьёзно кивнул он. — Я вам обещаю: мы найдём виновного.

— Я на это надеюсь. И да, — голос мистера Гринграсса стал угрожающим, — я созову собрание Попечительского совета. Возможно, стоит пересмотреть вопрос о "самом безопасном месте в Британии".

— Мы хотим знать имена этих детей, — добавила миссис Гринграсс.

— Это были Гарри Поттер из Гриффиндора, Гермиона Грейнджер из Когтеврана и Невилл Лонгботтом из Пуффендуя, — спокойно ответил Дамблдор.

— То есть мою дочь спас мальчик, который выжил... маглорожденная... и почти сквиб? — произнесла миссис Гринграсс, вглядываясь в лицо директора. — А где в этот момент были вы?

— Искал тролля, — честно ответил Дамблдор. — Если бы знал, был бы первым на месте.

— Я хочу видеть этих детей, — сказала миссис Гринграсс. — Лично поблагодарить.

— Разумеется, — кивнул директор.

Через десять минут Гарри, Гермиона и Невилл стояли перед кабинетом. Они переглядывались, волнуясь: их вызвали к директору — а там, по слухам, кто-то из родителей. А когда дверь открылась и они увидели Снейпа и незнакомую пару — стало понятно: это родители Дафны.

— Входите, дети, — мягко сказал Дамблдор.

Троица зашла. Гарри сразу отметил в женщине черты Дафны. А у мужчины был тот же холодный взгляд, что иногда проскальзывал у его однокурсницы.

— Мистер Поттер. Мисс Грейнджер. Мистер Лонгботтом, — произнесла миссис Гринграсс. — Дом Гринграсс благодарен вам за то, что вы сделали. Мы не забудем этого. Если когда-либо понадобится помощь — обращайтесь.

— Мы уходим, Альбус, — добавил её муж. Когда они проходили мимо детей, миссис Гринграсс тихо сказала:

— Спасибо вам. От матери, чью дочь вы спасли.

И в этот момент их ледяное лицо на миг растаяло. В глазах появилась искренняя благодарность.

Когда чета Гринграсс удалилась, Дамблдор тяжело вздохнул и отпустил троицу.

— Профессор... — тихо сказал Снейп. — Я думаю, это нам аукнется.

Дамблдор молча кивнул и взял лимонную дольку.

Дафна сидела в гостиной, когда к ней подошла старшекурсница:

— Гринграсс, к тебе пришли родители. Ждут у входа в башню.

У Дафны перехватило дыхание. Они узнали. Узнали правду.

На секунду внутри всё сжалось, пальцы дрогнули, но она быстро взяла себя в руки, как её учили. Поднялась и вышла. У входа стояли мать и отец.

— Матушка. Отец. Здравствуйте, — голос был спокойным, но внутри колотилось.

— Пошли за мной, — строго сказал отец, не повышая голоса.

— Да, отец.

Они шли молча. Коридоры были почти пусты, но для Дафны каждый шаг отдавался гулом в голове. Время будто замедлилось. Пять минут пути растянулись на вечность.

Они вошли в пустой класс. Отец наложил заклинание тишины, мать закрыла дверь и поставила завесу.

Первым заговорил мистер Гринграсс. Миссис Гринграсс стояла рядом, всё с той же холодной маской на лице.

— Я хочу знать, почему ты нам не рассказала.

— Я… Я боялась, — выдохнула Дафна, опустив взгляд. — Боялась, что вы будете волноваться…

— Конечно будем, — строго сказал отец. — Ты — наша дочь. Наша гордость.

Дафна подняла на него глаза.

Мать заговорила ровно, но в голосе была мягкость, почти неуловимая:

— Мы всегда будем за тебя волноваться. Особенно когда твоя жизнь на волоске.

— А теперь расскажи всё. Ты нам не солгала… но и не сказала всей правды, — добавил отец.

— Мы хотим услышать её сейчас, — сказала мать.

Дафна кивнула. Медленно, будто заново переживая каждый момент, она начала говорить. Как пошла в туалет. Как туда вошёл тролль. Как она оцепенела. Как испугалась по-настоящему. И как в самый отчаянный момент появились они. Гарри. Гермиона. Невилл. Как они сражались. Как спасли её.

— Я думала, я… — голос дрогнул. — Я думала, что умру. Если бы не они… я бы…

Она не успела договорить. Мать подошла и обняла её. Сама. Без слов.

Дафна застыла, а потом уткнулась ей в плечо и разрыдалась.

Это было непривычно. В доме Гринграссов не плакали. Не показывали эмоций. Не ломались.

Но сейчас — можно.

Отец подошёл и обнял их обеих.

Они стояли так, втроём, в тишине. Минуту. Миг. Целую вечность.

— Вытри слёзы, Дафна, — мягко сказал он, когда она наконец успокоилась. — Не стыдно быть слабым. Стыдно — не признавать помощь.

— Ты поблагодарила их? — спросила мать, отходя чуть в сторону.

Дафна лишь покачала головой.

— Тогда ты должна. Как Гринграсс. Мы не забываем долги, — твёрдо сказал отец.

Дафна кивнула.

Мать взяла палочку и провела по лицу дочери — следы слёз исчезли, взгляд вновь стал спокойным. Маска вернулась — но внутри было уже иначе.

— Иди к себе. Приведи себя в порядок, — сказала мать. — И помни: ты — Гринграсс. Мы тобой гордимся.

Заклинания были сняты. Родители ушли.

Дафна стояла в классе ещё мгновение…

А потом — пошла к себе.

Дафна лежала на кровати, обдумывая слова родителей.

Всё внутри неё было в смятении. Она — чистокровная аристократка. Она — Гринграсс. И должна благодарить маглорожденную?

Нет, её семья никогда не делила людей по крови. Но всё равно... Всё её воспитание, уроки этикета, старинные книги о поведении благородных домов — всё говорило об обратном. Внутри свербила гордость. Перед Поттером было проще: он наследник древнего рода, как и Невилл. Но маглорожденная? Сквиб? Как? Почему?

Она сжала простыню в кулаке.

Но потом напомнила себе самое главное. Она — Гринграсс.

А Гринграссы всегда платят свои долги.

С этой мыслью она решительно встала с кровати. Она слышала от Малфоя и его дружков, что Поттер, Грейнджер и Лонгботтом часто сидят в библиотеке. Значит, там она их и найдёт.

Пока шла по коридорам, мысли кружились в голове.

Что сказать? Как поблагодарить? Нужна ли ей её холодная маска? Или быть искренней? Но как быть искренней, если всю жизнь учили скрывать чувства?

Тот короткий момент с родителями, когда её обняли... Это было впервые. И это было — странно, неожиданно... и почему-то очень приятно.

С этими мыслями она дошла до библиотеки. Вдыхая запах пыли и старых книг, она краем глаза заметила их.

Они сидели за дальним столиком, склонившись над учебниками.

Дафна почти развернулась и ушла.

Страх вновь охватил её. Что она вообще делает?

Но потом вспомнила: когда было страшно — эти трое не убежали. Даже Лонгботтом, дрожащий от страха, продолжал пытаться. Они не бросили её.

"И я не убегу," — твёрдо подумала Дафна.

Выпрямив спину, надев свою холодную маску, она направилась к ним.

Первой её заметила Гермиона.

— О, привет, Дафна, — неловко улыбнулась она.

Дафну словно охватила скованность. Она хотела уйти. Спрятаться за своей гордостью. Но заставила себя заговорить:

— Привет... Можно присесть?

Трое кивнули, немного удивлённые.

Дафна села.

Она собиралась что-то сказать, но её опередил Гарри:

— Дафна, ты как? Всё в порядке? Я до сих пор не могу поверить в то, что случилось.

— Я думал, мы все умрём, — пробормотал Невилл.

— Но мы справились, — слабо улыбнулась Гермиона.

Дафна открыла рот, но на секунду потеряла дар речи.

Они... они волновались о ней. Не о себе. О ней.

— Я в порядке, — холодно ответила Дафна. Веселье сразу погасло. Ребята переменились в лице.

Молчание затянулось. Наконец, она глубоко вдохнула.

— Я хочу сказать... — медленно начала она.

— Гринграссы всегда платят свои долги. Если вам когда-нибудь понадобится помощь... обращайтесь.

— И... спасибо, — добавила она тише, опустив глаза.

И в этот момент их взгляды встретились.

Ребята увидели не холодную принцессу. А обычную девочку — такую же растерянную и уязвимую, как они сами.

Гарри, улыбнувшись, сказал:

— Слушай, раз уж ты об этом заговорила... Нам действительно нужна помощь.

Дафна насторожилась, снова натянув маску.

— Ты же хорошо знаешь этикет чистокровных семей? — продолжил Гарри. — Мне недавно сказали, что я наследник Дома Поттеров. А я в этом вообще ничего не понимаю. Даже элементарных правил. Нам с Гермионой никто ничего не объяснял.

Дафна открыла рот, чтобы что-то возразить. Но потом вспомнила: у Лонгботтомов древняя кровь — и что? Даже Невилл сейчас выглядел потерянным.

Она вдруг поняла, что Гарри так аккуратно предлагает ей возможность... не быть должной. Просто быть рядом.

— Это... это всё, чего ты хочешь? — спросила она недоверчиво.

Гарри и Гермиона кивнули.

Невилл тоже одобрительно улыбнулся.

— Ладно, — коротко бросила Дафна, вставая.

— Может, останешься? — предложил Гарри. — Мы как раз вместе занимаемся.

Дафна замялась.

Что-то в ней откликнулось. Тихое, тёплое чувство.

Она хотела сказать "да".

Но привычка была сильнее.

— Сейчас занята, — холодно ответила она и быстро ушла.

Трое друзей смотрели ей вслед.

— Что это было? — спросил Невилл.

— Не знаю, — пожал плечами Гарри.

— Дайте ей время, — тихо сказала Гермиона, пряча улыбку за книгой.

Дафна шла по коридорам, направляясь к своей башне. Каждый её шаг отдавался тяжёлым эхом в пустых залах, будто сам замок вслушивался в её мысли.

Я — чистокровная. Я — аристократка. Я — Гринграсс.

Меня учили держать спину прямо и голову высоко. Учили смотреть свысока на тех, кто "ниже".

"Не доверяй. Не прощай. Не показывай слабости." — напоминал голос матери, как заклинание.

Но что дала бы гордость перед троллем? Разве кровь остановила бы тяжёлую дубину?

Нет.

Её спасли те, кого в этих стенах привыкли презирать.

Те, кого за столом Слизерина обсуждали шёпотом, с усмешками.

Гарри Поттер. Гермиона Грейнджер. Невилл Лонгботтом.

Дафна сжала кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев. В груди клокотало что-то тяжёлое — стыд, обида, растерянность.

Что скажет Малфой? Паркинсон? Нотт?

Что скажет мать, если узнает, с кем она сидела за одним столом?

Всё её воспитание вопило: «Оберегай статус! Остерегайся запятнать честь!»

Но…

Что стоит статус, если ради него приходится предавать тех, кто рисковал собой ради тебя?

Перед внутренним взором всплыло строгое лицо отца. Тёплая рука матери, впервые за много лет прижатая к её щеке.

Они гордились ею — не за происхождение. За неё саму.

Дафна замедлила шаг. Сердце билось глухо, словно отмеряя каждый выбор.

Я — Гринграсс.

И Гринграссы платят свои долги.

Не словами. Поступками.

Она выпрямила спину, натянула холодную маску, как доспех.

Но под ней впервые было не ледяное равнодушие — а тихая, упрямая решимость.

Может, мы не станем друзьями. Может, мне это и не нужно.

Но я помню, кто спас меня. И я не забуду это — кем бы ни были они.

Пусть хоть весь Слизерин встанет против.

Сегодня Дафна Гринграсс сделала свой выбор.

И он был её собственным.

Примечания:

Нужен ваш фидбэк! Скажите, стоит ли описывать матчи подробно? Я могу попробовать расписать важные матчи более детально в следующих главах. Надеюсь, вам было интересно — но ваше мнение очень важно!

---

8 ноября выдался особенно холодным. Ветер свистел в коридорах замка, и Гарри казалось, что даже стены чувствуют, что сегодня что-то важное. Первый матч. Первый в жизни. Он попросил Гермиону и Невилла не беспокоить его — не потому, что не ценил их, а потому что не мог сосредоточиться ни на чём, кроме звука в ушах и тяжести в груди.

Он заперся в пустом классе на третьем этаже. "Коллопортус", потом — партами забаррикадировал дверь. Так делал Хайсе, когда тренировался в его возрасте. Гарри нравилось думать, что он делает так же.

Он пытался очистить разум, сосредоточиться, как учил брат. Но тревожные мысли роились.

Что, если он упадёт? Если промахнётся? Если подведёт всю команду? Если Снегг, судья этого матча, решит, что "Гарри Поттеру нужно преподать урок"?

Он судорожно сжал метлу. Стиснул зубы.

— Ссс, хозяин... Я пришла.

Голос Мерты был мягким и холодным, как шелк. Она выползла из щели между плитами, её чешуя поблёскивала серебром. Гарри впервые понял — она стала больше. Не только длиной, но и... взгляд у неё изменился. Глубже стал. Увереннее.

— Ты подросла, — прошептал он с улыбкой. — Рад тебя видеть.

— Ссс... А я чуствую, что вы встревожены.

Гарри прикусил губу. Он вспомнил — он совсем не говорил ей о тролле. О баллах. О том, что его приняли в команду. Он вообще редко видел её. Отпускал на охоту, забывая даже поговорить. И теперь...

— Связь наша... начала гаснуть, — прошептала Мерта. — Это больно.

Гарри замер.

Мерта — его фамильяр. Его союзник. Его часть. А он...

— Прости, — сказал он хрипло. — Я правда... Я не хотел.

— Ссс... Я знаю. Я не злюсь. Я голодна — да. Но не злюсь.

Они оба помолчали.

— У меня матч, Мерта. Через пару часов. И... я волнуюсь. Очень.

— Тогда расскажите мне, — прошептала она, подползая ближе. — Всё. От начала до конца. Я рядом.

Он рассказал. О тренировках. О том, как тренер одобрительно кивнул. О том, как Снегг теперь судья. Как все смотрят на него — и ждут чуда.

— Я не знаю, справлюсь ли.

— Ссс, хозяин, — ответила она. — Я не знаю, что будет. Но я знаю, кто вы. И я ссс вами.

Он посмотрел на неё.

— Но я не могу взять тебя с собой на матч. Это опасно. Ты можешь упасть. Пострадать.

— Я останусь. Но завтра — мы вместе. Весь день. Я обещаю быть рядом. Не уходить далеко.

Гарри кивнул.

В груди стало немного легче.

Он провёл рукой по её голове. Она мягко зашипела, свернулась кольцом у его ног, а потом медленно исчезла под плитами.

Гарри остался один. Он встал, отряхнулся, взял метлу.

Гарри пошёл к своей команде. Теперь его грызла совесть — из-за Мерты. Он так мало уделял ей внимания. Ему скружила голову школа, уроки, замок, новые люди… что он совсем забыл про своего фамильяра.

Я ужасный хозяин... — подумал Гарри.

С поникшим настроением он дошёл до раздевалки. И только тогда вспомнил, что у него ещё и матч. Эмоции закружились в голове, одна на другую — вина, тревога, страх. Гарри пошатнулся.

А если я не справлюсь? А если потеряю Мерту? А если подведу всех — друзей, брата?..

— Эй, Поттер, проснись, — сказал Вуд, хлопая его по плечу. — Ты где летаешь?

— Прости… задумался, — пробормотал Гарри.

— Надеюсь, всё это о сегодняшней игре? Пошли, тактику обсудим.

Гарри пошёл, стараясь слушать, но мысли снова и снова возвращались к одному и тому же. Он пытался выкинуть их из головы, но безуспешно. Когда Вуд закончил объяснять, он отвёл Гарри в сторону.

— Слушай, не знаю, чем ты забил себе голову… но ты справишься. Я видел, как ты летаешь. Честно — ты лучший ловец, которого я когда-либо видел. И я не говорю это, чтобы приободрить. Я говорю это как капитан.

Макгонагалл не ошиблась. Даже если не сегодня, то в следующем матче. Или через один. Мы команда. Мы выигрываем и проигрываем вместе. И сегодня — не исключение.

Он похлопал Гарри по плечу.

— Десять минут — и выходим. Мы одна семья. Запомни это.

Гарри остался один. Подошёл к раковине. Уставился в своё отражение. Лицо бледное, глаза усталые и тревожные.

— Я не один… — прошептал он. — Мы вместе. Мы справимся.

Он плеснул себе на лицо холодной воды. Раз, ещё раз. Пока не выровнялось дыхание.

— Я справлюсь, — повторил он, на этот раз с уверенностью.

— Поттер, выходим! — позвал кто-то из игроков.

Гарри вытер лицо, глубоко вдохнул…

— Да, иду, — ответил он и вышел вслед за своей командой.

Гарри выходил вместе с командой. Его ноги подгибались от напряжения, но лицо оставалось твёрдым, готовым к бою.

«Нельзя показывать врагам страх», — вспоминал он слова Хайсе.

Он посмотрел на свою метлу и мысленно прошептал: Сегодня мы с тобой покажем мастер-класс. От нас все этого ждут.

Он сжал древко крепче.

В центре поля — Снейп. Мрачный, как грозовая туча. Его холодный взгляд будто просвечивал насквозь.

— Вот и выходит Гриффиндор! — громогласно объявил Ли Джордан. — С новым ловцом — знаменитым Гарри Поттером! Самым молодым ловцом за сто лет!

Стадион взорвался аплодисментами — кроме трибун Слизерина, конечно. Гарри заметил, как Гермиона и Невилл машут с трибуны, над головой — плакат «Гарри — чемпион!». Сердце кольнуло от радости.

Он глубоко вдохнул и взлетел вместе с командой. На высоте он оказался рядом со своим противником — Брудстоуном. Рослый черноволосый парень глядел на Гарри хищно, как волк на ягнёнка.

— Три… два… один… — скомандовал Снейп.

Квоффл взмыл в небо. Игра началась.

Гарри знал: снитч появится не сразу. Его задача — следить. И за снитчем, и за бладжерами. Вуд предупреждал: Слизерин — мастера грязной игры. Если они захотят сбить его с метлы — не удивляйся.

Гарри был готов. Если хотя бы один бладжер займётся им, это даст передышку другим.

Он внимательно наблюдал. И не зря — бладжер летел прямо в него, за ним шёл и Брудстоун. Гарри уклонился, но соперник резко изменил траекторию и врезался в него плечом.

— Прости, Поттер, — фальшиво улыбнулся Брудстоун.

— Нарушение! Нарушение! — кричал Джордан. — Это же чистый таран!

Снейп и глазом не повёл.

Гарри сжал зубы. Он кипел внутри, но удержался.

Бладжер снова — и Брудстоун снова рядом. Но в этот раз Гарри был готов. Он резко наклонился, избежал удара и влетел в Брудстоуна плечом.

— Нарушение, — произнёс Снейп с ледяным голосом. — Один штрафной Гриффиндору.

— Что?! — воскликнул Джордан. — Но это же Брудстоун начал!

Профессор Макгонагалл бросила на него предупреждающий взгляд, и Ли неохотно замолчал.

Гарри крепче сжал метлу. Справлюсь. Я часть команды. Я не один.

Игра продолжалась. Слизерин играл агрессивнее обычного, будто сбрендили — врезались, толкались, подставляли мётлы. Снейп не замечал ничего.

Гриффиндор отставал — уже минус 60 очков. Сложно играть честно с теми, кто вечно изворачивается.

— Алисия, тактика 4-6-5! — крикнул Вуд.

— Есть, капитан! — раздалось в ответ.

В тот же миг игра изменилась. Команда перешла на агрессивную защиту: блоки, отвлекающие манёвры, двойные передачи.

Гарри почувствовал, как ответственность давит на плечи. Они верят в меня. Надеются, что я поймаю снитч, пока счёт не станет безнадёжным.

Он выдохнул. Выдохнул — и резко втянул воздух.

Метла...

Она дёрнулась, потом вильнула вбок, потом резко вверх, словно взбесившийся бык. Гарри едва удержался. Сжался в седле.

Что это?!

Метлу трясло, она дрожала — под ним, словно живая.

— Поттер, ты в порядке?! — к нему подлетел один из близнецов. Фред. Или Джордж. Кто разберёт в такой момент.

— Нет! Что-то с метлой! Скажи Вуду — остановить матч!

Фред метнулся к капитану. Вуд услышал, осмотрел небо, понял.

— Алисия! К Снейпу! Немедленно!

Алисия Спиннет взмыла вверх, едва не срезав угол у одного из слизеринцев, и подлетела к судье.

— Профессор! Поттер сейчас рухнет! Нам нужен перерыв!

Снейп, до этого всё время глядевший прямо вперёд, вдруг резко сосредоточился, выдернул палочку — и свистнул. Мгновенно.

Гарри мчался вниз, метла не слушалась. Он почти отпустил древко, когда…

Вдруг — она замедлилась. Рывок — и движение стало мягче.

Хватит, чтобы подлетели остальные.

— Я его держу! — крикнула Кэти Белл, вцепившись в плечо Гарри.

— Подтягивай его ко мне! — рявкнул Джордж.

Фред, Кэти и Алисия выровняли Гарри, и всей троицей потащили его вниз — в раздевалку.

— Гарри, что случилось?! — Алисия первой бросилась к нему. Лицо обеспокоенное, метлу держит двумя руками.

— Я… не знаю. Метла просто сбесилась! Она не слушалась!

— Что будем делать, Вуд?! — спросил Фред. — У нас нет запасной метлы!

— Нам нужен профессор Флитвик, — ответил Вуд, уже доставая платок, чтобы вытереть пот Гарри. — Джордж, беги! Пусть проверит метлу. У нас есть 15 минут. Надеюсь, он успеет…

Профессор Флитвик прибыл спустя десять минут. Лицо — обеспокоенное, палочка уже в руке.

— Что случилось с метлой, мистер Поттер?

— Я… не знаю, профессор. Она будто ожила…

— Покажите. Я проверю.

Флитвик провёл диагностические чары — одно за другим, целую последовательность. Но всё оставалось пустым.

— Странно… — пробормотал он. — Здесь нет следов магии.

— То есть?.. — переспросил Вуд.

— Это не было заклинание. Метла подвергалась воздействию, но… чем-то иным. Очень тонким. Очень… скрытным.

— Гарри, тебе нужно отказаться от матча, — твёрдо сказал Вуд. — Надо выяснить, кто за этим стоит.

— Нет! — Гарри поднял голову. — Я не подведу факультет.

— Но, Гарри… — начала Кэти.

— Прошу вас, профессор, — обратился Гарри к Флитвику. — Придумайте что-нибудь. Я не могу подвести команду.

Вся команда смотрела на него. Даже близнецы притихли.

— Он прав, — вздохнул Вуд. — Мы не можем остановить матч. Если Гарри уверен — я не могу его останавливать.

— Девушки меня потом убьют… — пробормотал он тише, уловив недовольные взгляды охотниц.

— Я могу наложить защитные чары на метлу. Но мне потребуется десять минут, не меньше, — сказал Флитвик.

— Спасибо, профессор! — чуть ли не бросился к нему Гарри.

— Пять минут без ловца… — Вуд оглядел поле. — Мы справимся. Гарри, как только будет готово — взлетаешь.

Матч продолжился. Гриффиндор резко сменил тактику.

Слизерин растерялся — и… первое очко!

— Очко Гриффиндору! — кричал Ли Джордан. — Браво, Анджелина!

Потом ещё одно. Кэти Белл! Ли Джордан заорал:

— Кэти, я тебя обожаю!

Макгонагалл метнула в него взгляд, от которого даже трибуны вздрогнули.

Алисия, Кэти и Анджелина играли как бешеные львицы. Вуд понял, что девушки в бешенстве — не за саму метлу, а за то, что он позволил Гарри продолжать. Ну и пусть. Главное — счёт.

60:20. Слизерин снова начал наращивать темп — охотник Слизерина рвался к кольцам...

— А теперь... СМОТРИТЕ! — заорал Ли Джордан. — НА ПОЛЕ ПОЯВИЛСЯ ПОТТЕР!

Гарри бежал. В прыжке запрыгнул на метлу, и взмыл вверх — под восторженные крики трибун. Его глаза горели.

Он резко рванул вправо, вниз — все затаили дыхание. Метла снова не слушалась?.. Но нет. Это был финт — Гарри опустил древко почти к самой земле, пронёсся в нескольких сантиметрах от травы, вытянул руку — и упал.

Молчание.

Он перекатился… и поднял руку.

В ней был снитч.

Стадион взорвался.

— ГРИФФИНДОР ПОБЕЖДАЕТ! — орал Джордан. — ОН СДЕЛАЛ ЭТО! ГАРРИ ПОТТЕР!

Когда Гарри упал на спину, подняв руку со снитчем, и стадион взорвался — где-то на трибуне, чуть поодаль от основной толпы, встала Дафна. Она не аплодировала — просто смотрела. Холодный ветер развевал её волосы, глаза оставались спокойными. Но уголки губ дрогнули. Едва заметно.

— Хм, Поттер, — тихо сказала она себе под нос. — Ловко. Даже... достойно.

Профессор Макгонагалл, в отличие от прочих преподавателей, не сверкала радостью. Она просто наблюдала. Серьёзно, пристально. И где-то в глазах мелькнуло: "Ты так же ухмыльнулся, Джеймс."

Вся команда обрушилась на него. Хлопали, обнимали, кричали.

Анджелина поцеловала его в щёку — Гарри вспыхнул, как фонарь.

Близнецы подхватили его на плечи, кружили и пели.

Грифиндорские ученики выбежали на поле. Его подбросили в воздух — и снова, и снова. Крики «Гарри! Гарри!» гремели по всему Хогвартсу.

Сегодня он стал героем. И впервые — почувствовал такое облегчения что он справился.

Гарри возвращался в башню Гриффиндора под гул аплодисментов, криков и смеха. Казалось, что замок жил одним дыханием — и это было его имя. Гарри Поттер. Он чувствовал, как его щеки горят, а сердце колотится не от усталости, а от восторга. Он победил. Он не просто не поддался страху — он взлетел выше него.

Команда шла рядом, окружая его плотным кольцом. Вуд сиял. Алиса и Кэти подталкивали Гарри локтями, поддразнивая, что теперь придётся отбиваться от восторженных поклонниц. Близнецы выкидывали фокусы, создавая в воздухе сверкающие надписи «ПОТТЕР — ГОРДОСТЬ ГРИФФИНДОРА».

Когда портрет Полной дамы открылся и весь факультет ввалился внутрь, в гостиной уже ждал праздник. Кто-то наложил чары на потолок, и он сверкал золотыми искрами. Первокурсники подхватили Гарри и снова подбросили вверх. Он смеялся. По-настоящему, от души. Так, как не смеялся, наверное, никогда.

Он наконец-то почувствовал, что принадлежит этому миру. Что он — не просто мальчик, живший в чулане. Он — ловец. Он — победитель. Он — Поттер.

Когда все расселись, кто у камина, кто на полу Гарри смог вырваться из центра внимания. Он сел на диван, огляделся… и только сейчас понял, как сильно дрожат руки. Не от страха. От переизбытка всего. Адреналина. Радости. Облегчения.

"Я смог. Я правда смог…"

Он закрыл глаза и просто дышал. Впервые за долгое время — спокойно.

К Гарри подошли те самые третьекурсники, которые ещё недавно насмехались над ним за то, что он вступился за слизеринца.

— Поттер… — начал один из них, переминаясь с ноги на ногу. — Прости за ту ситуацию. Мы были неправы.

— Только настоящий гриффиндорец после такого, что случилось с метлой, вернулся бы на поле, — добавил второй. — Ты доказал, что достоин своего места.

— Да… Прости нас, — сказали они в унисон, чуть неловко, но искренне.

Гарри смотрел на них пару секунд, переваривая услышанное. Потом кивнул:

— Всё в порядке, парни.

Те улыбнулись, похлопали его по плечу — не как надменные старшекурсники, а как равные — и вернулись к празднующим.

Когда веселье слегка поутихло, а в комнате остался только тёплый свет камина и приглушённые голоса, Гарри почувствовал, как его веки тяжелеют. Он прислонился к мягкой спинке дивана, огляделся и впервые за день позволил себе просто выдохнуть.

Он даже не заметил, как уснул, укутавшись в уютную тишину. Никто не посмел его разбудить. Сегодня он заслужил отдых — и уважение всего Гриффиндора.

Примечания:

Фух, две главы за день… Похоже, я настоящий графоман. Честно говоря, эту уже еле дописывал — не думал, что вообще осилю две за раз. Надеюсь, ни одна из них вас не разочарует. Выпускаю обе сразу, чтобы немного порадовать.

---

Декабрь встретил Хогвартс холодом и снегом. В окна задувал ветер, и где-то на лестнице завывал сквозняк, будто замок сам стонал от стужи. Гарри лежал на кровати, глядя в потолок и пытаясь понять, как впихнуть всё в один день.

Уроки Дафны два раза в неделю. Квиддич — тоже два раза. Получается, остаётся только три дня на личные занятия, чтение, тренировки по защите и разговоры с Хайсе. Это... мало. Слишком мало.

— Надо пересобрать график, — пробормотал он себе под нос.

Он договорился с Мертой, что теперь она будет с ним почти всегда, днём — под мантией, а ночью — на охоте. Ей нужно было движение, еда, охота, а ему — уверенность, что она рядом.

Гарри взглянул на часы Симуса. Уже пора. Он быстро умылся, оделся потеплее, накинул мантию и тихо выбрался из спальни. Замок ещё спал. Лестницы стояли смирно, портреты дремали, только доспехи глухо скрипели на поворотах.

Он дошёл до пустого класса на третьем этаже — туда, где обычно выпускал Мерту.

— Ссс, хозяин, я тут, — прошипела она, выползая из-за шкафа.

Гарри увидел её и сразу почувствовал, как с души сползает тревога. Она подросла, слегка потемнела, движения стали плавнее — взрослеет.

— Давай, Мерта, залезай. У нас урок этикета.

Она с довольным шипением обвилась вокруг его тела под мантией, окутывая тепло и плечи, и талию. Гарри чуть повёл плечами, проверяя, удобно ли ей, и вышел из класса.

Они договорились, что будут собираться рано утром, пока большинство ещё спит. А после — завтрак, раздельно, чтобы не вызывать вопросов. Всё должно быть скрытно.

Когда Гарри дошёл до нужного класса, дверь была закрыта. Он вытащил палочку.

— Алахомора, — прошептал он.

Дверь щёлкнула, и Гарри вошёл.

Внутри — привычная тишина. Потёртые парты, пыльные стены. Дафна сидела уже на месте. Как всегда — идеально выпрямленная спина, руки сложены на столе, на лице — та самая маска холодной принцессы.

— Молодец, Поттер. Вовремя. Закрой дверь. Ты ведь знаешь нужное заклинание?

Гарри кивнул.

— Коллопортус, — чётко произнёс он, и замок щёлкнул. Потом провёл по периметру "Силенцио" и "Анти-Аурис", как показывал Хайсе.

Он обернулся, посмотрел на Дафну и, поднимая подбородок, сделал лёгкий реверанс. Неловкий, но старательный.

— Я не мог заставить леди ждать, — сказал он, склоняя голову.

Дафна фыркнула.

— Не плохо. Какие-то манеры у тебя есть. Но ты слишком сильно склонил голову. Такой поклон подходит только тем, чей род выше твоего. А твой род — древнее моего.

Она встала, подошла к нему и показала движение: лёгкий наклон головы, взгляд при этом прямо на собеседника, и плавное движение правой руки к сердцу.

— Если хочешь выразить уважение равному или чуть младшему по статусу — делаешь вот так. Понимаешь?

— Почти, — усмехнулся Гарри.

— Повтори.

Он повторил.

— Лучше, — кивнула Дафна. — Я даже... почти удивлена. Для гриффиндорца — неплохо.

Он не ответил, только улыбнулся. Но внутри — немного разогрелось. Её похвала, пусть и холодная, была как маленький трофей

— Откуда ты знаешь эти заклинания, Поттер? — Дафна прищурилась, наблюдая за ним с интересом.

Гарри пожал плечами, словно это не имело особого значения.

— Когда мы договорились заниматься, я выпросил у миссис Пинс парочку заклинаний для уединения. Сказал, что хочу работать в тишине. В свободное время тренировался.

Дафна чуть приподняла бровь.

— Если бы я не видела, как ты справился с троллем и что ты творил на квиддиче… я бы подумала, что ты со Слизерина.

— Шляпа мне его и предлагала, — спокойно ответил Гарри.

Дафна чуть дёрнулась, но тут же вернула лицо в привычную маску.

— И… почему не выбрал?

— Не хотел учиться с Малфоем. В первую же встречу он начал ставить себя выше других и оскорблять. А я… не думаю, что это лучший способ показать, кто ты есть.

Дафна на секунду задумалась.

— В одном он прав, — сказала она чуть холоднее. — Он выше статусом. Например, той же Грейнджер. С точки зрения древних родов и Лордов, она — крестьянин.

Гарри нахмурился, уже собираясь возразить, но Дафна остановила его лёгким движением руки:

— Вот это вы и узнаете на моих уроках. Что значат статус, происхождение и поведение. И как с этим обращаться... правильно.

В этот момент дверь чуть скрипнула — и в класс заглянула Гермиона, за ней — Невилл. Оба немного запыхались.

— Извините, — первой заговорила Гермиона. — Мы... просто немного задержались на лестнице. Она снова сместилась, и нам пришлось обходить.

Дафна скрестила руки на груди, маска ледяного спокойствия вернулась:

— Грейнджер, Лонгботтом. Как приятно, что вы нашли время. Надеюсь, в будущем вы будете относиться к занятиям с меньшей долей… хаоса.

Гермиона прикусила губу, но сдержалась, просто кивнув. Невилл закивал чуть чересчур усердно, стараясь не смотреть Дафне в глаза.

— Присаживайтесь, — произнесла Дафна, указывая на стулья. — Сегодня мы поговорим о разнице между уважением и подчинением. Это основа чистокровного этикета. Поттер уже начал демонстрировать неплохие зачатки... чему я весьма удивлена.

— Постараюсь не разочаровать, — пробормотал Гарри, скосив глаза на Гермиону, которая хмуро посмотрела на Дафну, но промолчала.

— Отлично, — сказала Дафна, проходя к доске. — Тогда начнём с обращения к равным и вышестоящим по статусу. Условимся, что среди нас есть потомок древнего рода, один будущий Лорд, один представитель благородной, но обедневшей линии… и одна... — она слегка замялась, — новоиспечённая участница волшебного мира.

Гермиона крепко сжала губы, но голос у неё не дрогнул:

— Я здесь, чтобы учиться. Если кто-то думает, что это делает меня хуже — это его проблема.

Дафна кивнула, и впервые в голосе прозвучало уважение:

— Хорошо. Тогда учись. Я буду требовательна ко всем. Без исключений.

— А теперь, — сказала Дафна, вставая и выпрямляясь, — посмотрим, как вы справитесь с первым заданием.

— Заданием? — переспросил Невилл, поправляя воротник. — Мы что, уже сдаём экзамен?

— Это не экзамен, Лонгботтом, — холодно сказала Дафна. — Это практика. У вас есть десять минут, чтобы разыграть визит наследника к уважаемому, но равному по статусу дому. Гермиона, ты — хозяйка дома. Поттер, ты — гость. Невилл, ты наблюдаешь и даёшь свою оценку.

— А почему я? — удивился он.

— Потому что ты можешь быть беспристрастным. Поехали.

Гарри посмотрел на Гермиону — она уже держалась как настоящая леди: спина прямая, подбородок чуть приподнят, глаза внимательные.

Он подошёл, остановился на нужном расстоянии и поклонился. Слегка. Как учила Дафна. Рука — к груди, взгляд не опускает.

— Леди Грейнджер, благодарю за приглашение в ваш дом. Это честь для меня.

Дафна приподняла бровь. Гермиона едва заметно улыбнулась, а затем сделала книксен — он у неё вышел неидеальным, но для первого раза — очень даже.

— Добро пожаловать, Лорд Поттер. Наш дом всегда открыт для благородных союзников.

— Воу, — выдохнул Невилл. — Как в театре.

— Тсс, — шикнула Дафна.

— Я бы хотел обсудить условия предстоящего союза, — продолжал Гарри с серьёзным видом, отчего даже Гермиона с трудом сдержала смешок.

— Союза?.. — переспросила она.

— Магического союза... — Гарри на секунду задумался, потом добавил: — Против домашнего задания Снейпа.

Гермиона захихикала. Дафна закатила глаза, но не смогла сдержать лёгкую ухмылку.

— Поттер, ты невозможен. Но... — она кивнула. — Подход верный. Интонация — уверенная, жест — точный. За импровизацию — балл. За союз против Снейпа — два.

— Ура, — сказал Гарри. — Всё, я теперь точно благородный.

— Не льсти себе, — отозвалась Дафна, но уже совсем другим, более тёплым тоном. — Но ты на правильном пути.

— И минус два балла, — сухо сказала Дафна.

Гарри и Гермиона замерли и уставились на неё.

— Что ты забыл сделать, Поттер, когда подошёл к леди из благородного рода?

Гарри нахмурился, начал судорожно перебирать в голове — что? поклон? слова?

— Поцеловать руку, — спокойно ответила Дафна. — В знак уважения мужчины к волшебнице из древнего дома.

Гарри и Гермиона моментально вспыхнули — щеки налились алым, словно кто-то одновременно облил их кипятком.

— Это… — начал Гарри, но споткнулся о собственное смущение.

— Это обычное приветствие, Поттер, — фыркнула Дафна и закатила глаза. — Вот почему Малфой считает вас дикарями. Он вырос в обществе, где это — норма. Для него вы, — она кивнула на Гарри и Гермиону, — выглядите как необученные деревенщины.

Гермиона уже набрала воздуха, чтобы огрызнуться, но Дафна её опередила — на этот раз спокойно:

— Я не говорю, что он прав. Я говорю — как это выглядит со стороны. Представьте себя на его месте. В мире, где каждое движение, каждый жест — часть воспитания и структуры. А потом вы сталкиваетесь с теми, кто понятия не имеет, что такое реверанс или как держать вилку. Это не повод для высокомерия. Но это — реальность.

Гарри отвёл взгляд, Гермиона шумно выдохнула, но промолчала.

— И именно для этого мы и встречаемся, — продолжила Дафна, уже мягче. — Чтобы вы не только знали, как отвечать, но и понимали, почему это важно.

В этот момент под мантией, у самого живота, Гарри почувствовал, как что-то тихо пошевелилось.

«Ссс… Тебе стоило поцеловать её руку, хозяин. Мог бы произвести впечатление…» — прошептала Мерта мысленно, тянуще и с оттенком насмешки.

«Я бы тебе дал поцеловать…» — мысленно буркнул Гарри, едва не прыснув в голос.

«Ссс… Только не забудь, что змеи вообще-то целуются смертельно...»

Гарри тихо хмыкнул, поспешно откашлялся, чтобы замаскировать это, и вновь сосредоточился на Дафне, которая уже доставала следующий пергамент с заданиями. Гермиона на него подозрительно посмотрела, но ничего не сказала.

Спустя 20 минут.

— На этом всё, — произнесла Дафна, отступая от импровизированной доски. — Гермиона, ты запоминаешь отлично, но меньше импровизируй с терминологией. Невилл — уверенно, но не зажимаешь локоть при поклоне. Поттер… стараешься, это видно.

Гарри чуть склонил голову в знак благодарности. Он уже знал — для Дафны это похвала.

— Напоминаю: никто не должен знать, что вы здесь. Даже те, кому вы доверяете. Если нас разоблачат — всё закончится.

— Мы понимаем, — тихо сказала Гермиона.

— Уходим, как договаривались. По одному. Интервал — три минуты. Невилл, ты первый. Затем — Грейнджер. Поттер, как обычно, замыкаешь.

Невилл кивнул, накинул шарф и вышел из класса. Гермиона, поправив мантию, бросила на Гарри быстрый взгляд — чуть обеспокоенный, чуть ободряющий — и скрылась вслед за Невиллом.

Оставшись наедине с Дафной, Гарри вздохнул.

— Занятия становятся всё интереснее, знаешь?

— Это ты сейчас так говоришь. Подожди до того, как начнём письменную часть.

— Чудесно, — пробормотал он с притворным ужасом.

— Поттер… — Дафна остановилась на пороге. — В обществе ты пока неуклюж, но... ты меня удивляешь. В хорошем смысле.

Он приподнял бровь.

— Это почти звучало как комплимент, леди Гринграсс.

— Почти, — ответила она с лёгкой полуулыбкой и вышла.

Гарри остался один. Подождал три минуты, как договаривались, и тихо вышел из класса. В коридорах было ещё пусто — Хогвартс только начинал просыпаться.

Гарри шёл по коридору, направляясь в Большой зал, где его уже ждали Гермиона и Невилл. По дороге он поймал себя на мысли — ему нравятся эти занятия. Дафна оказалась не просто строгим, но и увлечённым учителем. И, как ни странно… проводить с ней время было приятно.

Он быстро привык к её голосу, манерам, даже к едва заметным паузам перед колкими замечаниями. Он начал понимать её — сквозь слова, а иногда даже без них. Или, по крайней мере, ему так казалось.

В Большом зале было оживлённо, ученики обсуждали приближающиеся каникулы. Гарри сел между Гермионой и Невиллом.

— У нас каникулы, — сказал он, наливая себе тыквенного сока. — Пойдём после завтрака в библиотеку?

— Конечно, — кивнула Гермиона.

После занятий с Дафной в ней будто проснулся новый уровень педантичности. Она ела медленно, аккуратно, держа нож в правой руке, вилку — в левой, зубцами вниз, отрезая еду под углом и почти не касаясь тарелки. Гарри и Невилл старались повторять — с переменным успехом.

Первые плоды занятий начали прорастать. Может, для посторонних это выглядело просто странно — особенно для однокурсников. Но те, кто знал, на что смотреть, начинали замечать перемены.

Дафна, сидевшая за столом Слизерина, мельком взглянула на троицу. Глаза её на миг сузились, а потом она едва заметно кивнула. Уголки её губ дрогнули — почти незаметно.

Так и продолжался завтрак, в тихом, размеренном ритме зимнего утра, когда впереди ещё целый день — и всё кажется возможным.

После завтрака троица направилась в библиотеку. Гарри нёс с собой новый свиток пергамента — он не столько собирался учиться, сколько хотел почувствовать тишину и уют, которые царили в библиотеке зимой.

В окна просачивался мягкий свет, пылинки в воздухе мерцали, как крошечные снежинки. Мадам Пинс где-то в глубине зала упрекала старшекурсников за слишком громкое переворачивание страниц, но в целом — царила тишина.

— Так... — Гермиона сложила книги стопкой. — Надо выбрать, что берём на каникулы. Я ещё не решила — «Историю магии» или «Тактическую оборону в домашних условиях».

— Ты остаёшься на Рождество? — спросил Гарри с неожиданной лёгкостью.

Гермиона чуть запнулась, но тут же кивнула, делая вид, что это обыденность.

— Ага. Родители в отъезде, да и... ну, в этом году я решила остаться.

— Я тоже, — подал голос Невилл. — Бабушка сказала, что уезжает к родственникам в Шотландию, а я… не хотел ехать.

Гарри кивнул. Не стал ничего говорить. Он понимал. И был благодарен. Без слов.

— А ты? — спросила Гермиона.

— Ну, у меня и выбора особо не было, — усмехнулся Гарри. — Я здесь… как дома. Даже больше.

Они переглянулись, и тишина между ними вдруг стала тёплой, как шерстяной шарф.

Слушайте… — Гарри замялся, вертя в пальцах перо. — Я тут подумал… Я ведь даже не знаю, что вам подарить. Я вообще… никогда никому ничего не дарил.

Он на секунду замолчал. Хотел бы сказать всю правду. Но сдержался. Хайсе подарил ему больше, чем вещи — тепло, поддержку, Мерту. Но Гарри не был готов говорить об этом.

— Как и мне, — добавил он, чуть потупив взгляд.

На мгновение повисла тишина. Гермиона и Невилл переглянулись. В их глазах было что-то, что Гарри сложно было определить. Печаль? Сочувствие? Или просто… понимание.

— Ну, в этом году всё по-другому! — вдруг бодро сказал Гермиона. — У тебя теперь есть мы.

Гарри слабо улыбнулся.

— А насчёт подарков не переживай, — добавил Невил. — Главное не сам подарок, а что ты в него вкладываешь.

— Так и есть, — поддержала Гермиона. — Я тоже никогда не дарила ничего, кроме как родителям.

Она задумалась, а потом предложила:

— А может… сделаем друг другу сюрпризы? Ну, проверить, как хорошо мы знаем друг друга?

— О, это отличная идея, Гермиона, — обрадовался Невил.

— А если… мы не угадаем с подарком? — с сомнением спросил Гарри.

— Какая разница! — махнула рукой Гермиона. — Главное — внимание. Понимание, что человек хотел сделать что-то для тебя.

Гарри кивнул, уже с чуть более тёплой улыбкой.

— Надо бы подумать и о подарке для нашего профессора… Дафны.

Друзья удивлённо посмотрели на него.

— Ну… я просто предложил, — пробормотал он. — Она ведь учит нас… и вообще...

— Нет, ты прав, — сказал Невилл. — Она... странная, но всё же… она старается. А это важно.

— Только вот что ей подарить? — Гермиона задумалась. — Надо учесть её характер, вкусы… особенности.

— Предлагаю мозговой штурм! — объявила Гермиона, взмахнув рукой.

Так и просидели они до самого вечера — споря, смеясь, делясь историями и вспоминая, как Дафна ведёт себя на занятиях, что любит и что — терпеть не может.

Оставался всего один день до того, как ученики разъедутся по домам на каникулы. Сегодня было последнее занятие по этикету в этом году.

— Надеюсь, когда я вернусь, вы не начнёте есть рыбу ложкой, — сухо заметила Дафна, поднимая взгляд от записей.

— Ты уезжаешь домой? — спросил Гарри, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.

— Да, хочу увидеть семью, — коротко кивнула она.

— Понятно… — ответил Гарри, отводя взгляд. — Ну, если мы закончили, пора по факультетам?

Дафна кивнула. Гермиона и Невилл попрощались и вышли по очереди .Гарри остался последним, как обычно.

— Дафна… Я кажется, что-то оставил в твоей парте. Можешь посмотреть?

Она устало закатила глаза, но подошла к парте. Открыла — и замерла. Внутри лежали книга, свеча и аккуратно сложенная записка.

Когда она подняла взгляд — Гарри уже ушёл.

Дафна медленно раскрыла записку. Три почерка. Три подписи.

> «Иногда под холодной маской не стоит забывать, кем ты являешься на самом деле.»

— Будущий лорд Поттер

> «Жить в своём мире прекрасно, но нужно узнавать и другие.»

— Мисс Грейнджер

> «Чувствовать атмосферу — это так же важно, как и понимать слова.»

— Будущий лорд Лонгботтом

Она достала книгу. «От древних королей до современных президентов». Заголовок заставил её чуть удивлённо приподнять бровь. Это не было типичным выбором для первокурсников.

Потом она заметила закладку. Цвет... изменился прямо у неё в руках. Из холодного синего — в тёплый янтарный. Дафна удивлённо нахмурилась. Закладка... реагировала на её настроение?

"Это идея Поттера", — поняла она. Точно. Только он мог выбрать что-то настолько личное и скрытное одновременно.

Книга была явно от Грейнджер. А вот свеча… Она зажгла фитиль, и по комнате растёкся тонкий аромат лаванды. Успокаивающий, мягкий. Но стоило ей подумать о списке дел и завтрашней дороге — запах сменился на мятный, бодрящий.

Дафна почти неосознанно улыбнулась.

Цвет закладки снова изменился.

Она взяла все подарки в руки и пошла в сторону подземелий. И хотя её шаги оставались такими же ровными и размеренными, как всегда, внутри неё горел тихий, тёплый свет.

Ребята сидели в библиотеке, склонившись над книгами, но мысли всё равно возвращались к одному — к подарку.

— Как думаете, ей понравилось? — спросил Невилл, крутя в руках перо.

— Думаю, да, — зевнул Гарри, потирая глаза.

— Ты чего зеваешь, Гарри? — прищурилась Гермиона. — Тренировка же была позавчера?

Гарри чуть заметно напрягся.

— Эм… Вуд собрал нас на дополнительную, — пробормотал он, глядя в сторону.

Гермиона заметила его неуверенность, но решила не настаивать.

— Как у вас с изучением тем за второй курс? Спросил Гарри отводя тему.

— Замечательно, — оживилась Гермиона. — Я уже закончила «Теорию Трансфигурации» и вторую книгу по истории магии. Вы знали, что Международный Статут Секретности был принят в 1689 году, а окончательно утверждён в 1692-м?

— Откуда нам это знать, — хмыкнул Гарри. — Мы только про войны с гоблинами что-то помним.

— Так вот! — не унималась Гермиона. — Этот закон был создан Международной конфедерацией магов, чтобы скрыть волшебный мир от магглов. Причиной стали участившиеся обвинения в колдовстве и магические инциденты, ставшие достоянием общественности. Представьте: до этого колдовали открыто! А потом пришлось всё скрывать, даже спасая магглов от самих себя!

Она минут десять с увлечением рассказывала всё, что узнала. Гарри и Невилл не перебивали — и правда, было интересно послушать что-то не про войны и битвы.

— Ну, а у вас что? — наконец спросила Гермиона, чуть отдышавшись.

— Я закончил «Основы Зельеварения» и добрался до середины книги по защите, — ответил Гарри.

— А я прочитал всю «Гербологию» и даже начал повторно. А ещё начал астрономию, — добавил Невилл.

— Великолепно! — просияла Гермиона. — Значит, в следующем году сможем опережать программу!

Гарри с Невиллом переглянулись и тяжело вздохнули. Они не дела ли из учёбы культа, как Гермиона, но всё равно старались. А рядом с ней — казалось, что делают недостаточно.

Так они и просидели до отбоя, обсуждая, кто что читал, кто какую тему хочет подтянуть, и что можно успеть за каникулы. За окнами медленно падал снег, библиотека тихо дышала ламповым светом, и впервые за долгое время им было по-настоящему спокойно.

Гарри проснулся рано утром. Он, конечно, хотел бы выспаться, но тренировки никто не отменял. Умылся, оделся потеплее и направился в уже привычный пустой класс — туда, где его всегда ждала Мерта.

Зайдя внутрь, он закрыл дверь и наложил «Силенцио». Сегодня — очередная тренировка. Гарри уже хорошо освоился со своей основной палочкой и мог точно контролировать силу заклинаний. А вот вторая... с ней всё было сложнее. Она отнимала слишком много энергии, и даже простые заклинания получались чрезмерно мощными. С ней он работал не больше десяти минут — дальше переходил на обычную палочку. Так он мог тренироваться дольше и эффективнее.

Но Хайсе всегда говорил: вторая палочка — это козырь. И нужно быть готовым вытащить его в любой момент.

Когда он закончил, заметил Мерту — она стояла в углу и внимательно за ним наблюдала.

— Доброе утро, Мерта, — мягко улыбнулся Гарри.

— Ссс, рада вас видеть, хозяин, — прошипела она и, как всегда, обвилась вокруг его тела.

— Нам нужно позвонить Хайсе, — вздохнул Гарри.

Он чувствовал вину. Давно не связывался с братом, а в последний раз — только чтобы попросить помощь с подарком. Он так и не рассказал о случае с метлой на стадионе. Не хотел волновать. Решил — пока молчать.

Он достал зеркало.

— Я вижу тебя, брат, — сказал Гарри, и спустя двадцать секунд в зеркале появилось лицо Хайсе.

— С праздником, Гарри.

— И тебя. Как ты отмечаешь?

— Пара дел, так что особо не получится. А как подарок?

— Думаю, Дафна довольна.

— Я рад. Когда ты рассказал про неё, я долго размышлял, но решил — это будет лучшим выбором. Рад, что сработало.

— А где Разуй? -Спросил гарри

— Вот он, — в кадре появился Разуй и прошипел: — Ссс, здравствуйте, брат хозяина.

— И тебе привет. Мерта, хочешь поговорить с братом?

Мерта сползла с Гарри, легла на пол и уставилась в зеркало.

— Ссс, почему ты не была со своим хозяином, когда он был в опасности?

— Ссс… О чём ты говоришь? — растерялась Мерта.

Гарри побледнел. Он же не рассказал ей о тролле.

— Я… я забыл сказать… — пробормотал он.

Разуй и Мерта уставились на него.

— Гарри, она фамильяр. Она всегда должна быть рядом, — строго сказал Хайсе. — Ты отпустил её на охоту?..

— Да… Я думал, ей нужна еда…

— А если бы кто-то попытался пробиться в твои мысли, пока её нет рядом? Наш план мог бы рухнуть.

Гарри опустил взгляд. Он не хотел огорчать брата — особенно в такой день.

— Я не сержусь, — мягко сказал Хайсе. — Просто… пусть Мерта будет с тобой. Постоянно. Пока меня нет, она должна тебя защищать. Договорились?

Гарри кивнул.

— А еда? Где мне брать мышей для неё?

— Мерлин… — Хайсе прикрыл лицо рукой. — Я не подумал. Ну ладно, слушай. Заказывай мышей по каталогу — скажи, что для совы. Так никто не задаст лишних вопросов. Только действительно давай что-то сове, чтоб не вызывало подозрений.

— Не буду забывать! — уверенно сказал Гарри.

— Ладно, братец, я побежал. Береги себя. Счастливого Рождества.

— И тебе.

Связь оборвалась. Гарри опустил зеркало.

— Ссс… хозяин, почему вы не сказали мне? Вы мне не доверяете?.. — прошептала Мерта.

— Нет, — замотал головой Гарри. — Просто… я боялся, что ты будешь волноваться, как и Хайсе.

— Ссс… Я всегда буду волноваться, — прошептала она в ответ.

Гарри после утренней тренировки и разговора с Хайсе совсем позабыл, что сегодня Рождество. Обычно этот день не вызывал у него радости — максимум, на что были способны Дурсли, это пара старых носков от Дадли и холодный завтрак. Но в этом году всё было иначе.

Он быстро поднялся в гостиную. Возле камина стояла огромная ёлка, украшенная шарами, лентами и парящими снежинками. Под ней громоздились свёртки и коробки, обёрнутые в блестящую бумагу. Гарри удивился — как он вообще мог не заметить её раньше?

— Как я её не заметил… — пробормотал он и принялся искать подарки со своим именем.

Первый свёрток был обёрнут в плотную бумагу с узором из книжных страниц. Гарри сразу понял, от кого он — от Гермионы. Разорвав упаковку, он увидел книгу: «Квиддич с древности до наших дней».

Он улыбнулся. Гермиона не была фанатом квиддича — особенно после случая с заколдованной метлой — но, несмотря на это, выбрала подарок, связанный с его страстью. Гарри вспомнил, как после инцидента она немного отчитала его за безрассудство, но всё же поддержала. Её подарок был как признание: «Я тебя понимаю, даже если не разделяю».

Второй подарок был в серебристой коробке, перевязанной тонкой зелёной лентой. Внутри — стеклянный шар с маленьким растением, корнями зацепившимся за мягкий мох. Он переливался, как будто в нём был заключён живой свет.

Гарри достал вложенную записку:

> Гарри, это эмо-бутон серебристого колючника. Он чувствует настроение и меняет цвет, когда ты рядом. Если тебе тяжело — он станет тусклее. Если радуешься — зацветёт. Говорят, он помогает лучше понимать себя.

С Рождеством. — Невилл.

Гарри провёл пальцем по стеклу. Растение едва дрогнуло, и его края засветились мягким синим светом. Он улыбнулся — это

был подарок с душой.

Следующий подарок был завёрнут в простой серебристый материал. Гарри осторожно снял упаковку и обнаружил под ней что-то лёгкое, струящееся, словно вода. Он развернул ткань — это была мантия. Серебристо-серая, невесомая, переливающаяся.

— Что это?.. — пробормотал он, едва касаясь её пальцами.

Под мантией лежала записка, написанная неузнаваемым почерком:

> "Твой отец оставил это у меня на хранение перед смертью. Сейчас самое время вернуть тебе её. Используй с умом."

Никакой подписи. Ни имени, ни инициалов. Только эти слова.

Гарри развернул мантию, накинул её на себя — и ахнул. Всё его тело исчезло, осталась только голова. Это была мантия-невидимка. Он даже не знал, что такие существуют на самом деле. Раньше он думал, что это просто выдумки из сказок.

Гарри спустился в Большой зал. Просторное помещение, обычно шумное и полное студентов, теперь было удивительно тихим. Почти все ученики уехали на каникулы. Остались лишь несколько человек — и, конечно, преподаватели.

Вместо четырёх длинных столов стоял один — широкий, покрытый ярко-красной скатертью, украшенный еловыми ветками, свечами и плавающими золотыми шарами. На стенах горели гирлянды, а в углу зала стояла огромная ёлка, украшенная мерцающими снежинками, живыми птицами и волшебными свечами. Она медленно кружилась, излучая мягкий свет.

Гарри заметил Гермиону и Невилла — они уже сидели за столом и что-то обсуждали, наклонясь друг к другу. Он уселся рядом с ними. Гермиона тут же пододвинула к нему чашку с горячим какао.

— Доброе утро и с Рождеством, Гарри, — улыбнулась она.

— С Рождеством, — отозвался он, чувствуя, как приятное тепло какао растекается по пальцам. Невилл лишь закивал — у него во рту был большой кусок пирога.

За столом царила тёплая, почти домашняя атмосфера. Кто-то из преподавателей рассказывал анекдот — и смеялась даже профессор Спраут. Макгонагалл сидела рядом с Дамблдором и кивала, то и дело посматривая на студентов с мягкой улыбкой. Флитвик то и дело поднимался, чтобы заколдовать новые огоньки над столом. Снейп… ну, Снейп был Снейпом — пил чёрный чай с ледяным лицом, но не ушёл, что уже само по себе было достижением.

Гарри чувствовал, как с него слетает напряжение последних дней. Тут, в этом зале, под сводами Хогвартса, среди людей, которых он начал называть своими, он впервые понял, что такое настоящее Рождество.

Не обязательно быть дома. Иногда "дом" — это просто те, кто рядом.

Он посмотрел на Гермиону, на Невилла, улыбнулся. А потом поднял кружку с какао и тихо сказал:

— За нас.

— За нас, — ответили они в унисон.

День был насыщенный. Ребята играли в снежки, катались по заснеженному двору, развлекались с теми, кто остался в замке. К ним даже ненадолго присоединился профессор Дамблдор, удивив всех своим шутливым боевым кличем и идеальной меткостью.

Все благодарили друг друга за подарки. Гарри подарил Невиллу магловскую книгу о растениях с красивыми иллюстрациями, а Гермионе — редкое издание «Американская трансфигурация». Ребята были в восторге. Вечер выдался весёлым, уютным и почти беззаботным. Именно таким, каким должно быть детство.

Поздно вечером, когда все разошлись по своим гостиным, Гарри сидел за письменным столом в тихой, тёплой комнате. За спиной потрескивал камин. Он держал в руках перо, а перед ним лежал чистый лист пергамента.

Мерта медленно скользнула по столу и остановилась рядом.

— Ссс… что вы пишите, хозяин? — прошептала она.

— Письмо родителям, — коротко ответил Гарри, не поднимая глаз.

Мерта знала, что родителей у Гарри нет. Не понимала, зачем он пишет. Но если это делает его спокойнее — значит, правильно.

Он окунул перо в чернильницу, немного подумал… и начал:

Я знаю, вы не можете это прочитать… но всё равно хочу вам написать. Сегодня Рождество. Первый, который я провожу… по-настоящему. Не в чулане. Не за окном. А с друзьями. С людьми, которые мне дороги.

У меня есть команда. Есть настоящие друзья. Гермиона, Невилл, Дафна… Да, я знаю, странно это слышать, но мне с ней интересно. Она учит меня. Много чему. Не только этикету.

Я думаю, вам бы понравилось, как я справился на матче. Я играл — и выиграл. Для команды. Для факультета. Для себя. Может, вы видели?

У меня теперь есть брат. Его зовут Хайсе. Он сильный, умный, немного мрачный… но он всегда рядом. Он вернул мне часть вас, дал мне семью. Я не знаю, как бы справился без него. Или без Мерты.

Мама… папа… Я скучаю. Очень. Но сегодня я не плакал. Сегодня я… просто чувствовал, что вы где-то рядом. И мне стало легче.

С Рождеством вас. Я вас люблю.

Ваш сын,

Гарри.

---

Примечания:

Если заметите логические ошибки или недочёты — дайте знать, я всё исправлю. Всё-таки две главы за день, особенно когда одна из них такая длинная, — это было тяжело. Но я правда доволен тем, как получилось, когда поставил последнюю точку.

Хайсе сидел у камина, медленно проводя пальцами по гладкой, тёплой чешуе Разуя. Змея мурлыкала по-змеиному, словно вибрируя от удовольствия, свернувшись кольцом у ног хозяина.

Внезапно по правую руку от него, с лёгким хлопком, появилась Кики.

— Хозяин, вам письмо.

— От кого? — рассеянно спросил Хайсе, не отвлекаясь от поглаживаний.

— От госпожи Милы.

Хайсе замер. Спина выпрямилась сама собой. Он тут же поднял взгляд и протянул руку:

— Давай сюда. На заклинания проверяла?

— Как всегда, хозяин. — Кики чуть склонила голову. — Глупо было бы спрашивать.

Хайсе усмехнулся, с нежностью забрав конверт. Он провёл пальцем по старой восковой печати, аккуратно вскрыл край и начал читать. Почерк был знаком до боли — чуть угловатый, но аккуратный, полный тёплой уверенности.

-

Дорогой брат.

Прошёл почти 4 года с нашей последней встречи. Ты не писал так давно... Как проходят твои поиски? Всё ли у тебя в порядке? Надеюсь, ты жив и цел, иначе я самолично отправлюсь искать тебя по горам и болотам.

У нас всё спокойно. Близнецы, как всегда, охотятся на чудовищ и спорят, кто больше шрамов соберёт к весне. Отец увяз в контрактных поставках, его волнуют только цифры. А я… я снова варю зелья. Больше для соседей, чем для себя, но руки забывают рецепт медленнее, чем душа забывает брата.

Я скучаю, Хайсе.

Иногда по ночам слышу, как ты смеёшься в коридоре, как в детстве. А потом вспоминаю — ты ушёл. Ушёл в войну, в долги, в какую-то бездну, в которую нас не пускаешь. Но даже если ты там — знай, мы тебя всё равно любим. Без вопросов. Без условий.

Скоро Новый год. Попробуй приехать. Если ты уже нашёл Гарри — возьми его с собой. Я не прощу тебе, если не понянчу братика младшего.

Папа заказал для тебя порт-ключ. Он активен до 30 декабря. Пожалуйста, не игнорируй. Мы будем ждать.

С любовью.

Твоя сестрёнка, Мила.

-

Хайсе опустил письмо и долго смотрел в огонь. Разуй шевельнулся, улавливая перемену в его настроении.

— Ссс... всё в порядке? — прошептал он.

— Да, — ответил Хайсе, но в голосе что-то дрогнуло. — Просто... пришло время вернуться.

Хайсе сидел в кресле у камина, письмо Милы лежало на столе, как тяжёлый камень на сердце. Он читал его уже в третий раз, будто надеясь, что с каждым прочтением станет легче. Не стало.

— Она всегда умела словами задевать за живое… — пробормотал он.

Разуй молча поднял голову, его глаза — два зеркала, полных понимания.

— Ты хочешь поехать?

— Не знаю… — Хайсе вздохнул. — Я не был там с тех пор, как... как ушёл. Я столько всего им не рассказал. Слишком многое скрыл. Они ждут того Хайсе, которого помнили ребёнком. А не того, кем я стал.

Он встал, подошёл к полке и достал старую коробку. Открыл. Там — пожелтевшая фотография: он, Мила и близнецы. Ему было десять, Миле — восемь. Они были смешные, растрёпанные, сияющие. Без забот. Без войны. Без чужой крови на руках.

— Они всё равно помнят, — прошептал он. — И любят.

Он аккуратно достал из ящика сверкающий медальон — старую семейную реликвию, что хранил с тех пор, как ушёл. Вставил в него крошечный портрет Милы. На обратной стороне медальона выгравировал: "Для той, кто верила в меня, даже когда я сам перестал."

— Это будет её подарок. Если всё пойдёт не по плану… хотя бы это останется.

Он позвал Кики:

— Собери вещи. Минимум. Только боевое, зелья, формулу щита на случай преследования.

— А Гарри?

— Останется здесь. Под защитой Ревина. Пока — пусть живёт, как ребёнок. Успеет ещё увидеть всё остальное.

Разуй поднял голову:

— Ссс… когда вы отправляетесь?

Хайсе посмотрел в окно. Снег падал густо, как тишина.

— Завтра утром. До Нового года ещё есть время. Но я не хочу опаздывать.

Он снова взглянул на фотографию.

— Может… впервые за много лет… я тоже хочу быть не Хайсе. А просто — братом.

— Кики, я отправляюсь в Польшу, — сказал Хайсе.

Он пошел одеваться, взяв с собой свои палочки, пару склянок с зельями и кинжал. Две палочки были в кабуре-невидимке. Накинув мантию с капюшоном, он вышел из дома. Порт-ключ был в письме.

— Портус, — произнес Хайсе, и его переместило.

Перед ним стоял особняк в три этажа, выполненный в польском стиле: мощные стены из светлого камня, резные окна, черепичная крыша, по периметру — фигурные кованые фонари, мерцавшие в зимнем утреннем полумраке.

Как только он прошел через порог, в него тут же полетело заклинание. Хайсе автоматически уклонился в сторону и кинул ответное, но шквал атак продолжался. Он понял, что заклинания не были смертельными, а враг находился под заклинанием невидимости.

Он тут же кастанул «Обнаружение» и увидел силуэт. Не теряя времени, начал яростно швырять обычные «Ступефаи». Он знал эту манеру боя. В этот момент рядом пролетел луч, который рикошетом полетел в сторону Хайсе, но промахнулся.

— Фух... Если бы не промахнулся — мне был бы конец, — пробормотал Хайсе.

Он знал, что отсиживаться нельзя. Перекатившись, он отправил в противника стаю магических птиц, чтобы они на секунду отвлекли его внимание. Затем он ударил заклинанием по полу — поднялась пыльная завеса. Хайсе усилил её заклинанием ветра и направил пыль туда, где был противник.

Бинго. Пыль задела цель — стало видно его правое плечо.

Хайсе трансфигурировал пару камней в мышей и отправил их в атаку. Противник был едва заметен, но запаха не скрыл. Чтобы отвлечь внимание, Хайсе начал материализовывать из земли камни и швырять их в сторону врага. Пока тот ставил блоки от предметов, мыши уже подползали ближе.

— Пора, — прошептал Хайсе.

Он побежал на противника, уклоняясь от нескольких заклинаний, резко перекатился вправо и запустил «Путов». Противник уклонился, но именно этого и добивался Хайсе — тот не заметил мышей. Когда противник сделал шаг назад, мыши были уже рядом, а Хайсе тем временем вызвал змей и направил их в атаку.

Заметив мышей, противник уничтожил мышей и начал отбиваться от змей, но это дало Хайсе время: он наложил хамелеонное заклинание, подобрался ближе и выпустил «Подножку». Противник рухнул. Хайсе снял заклинания с цели — это был один из близнецов.

— Давно не виделись, Никита, — Хайсе подал ему руку.

— Рад видеть тебя всё тем же.

— Хорошо придумал: завеса, потом крысы и змеи, и всё это ради нескольких секунд? Почему не послал шквал ударов из завесы?

— Это бы ничего не дало. Я тебя не видел. А просто пулять заклинания — зря тратить магию.

— Как понял, что это я, а не отец?

— Он бы не ограничился простыми заклинаниями, — мрачно ответил Хайсе.

— Что верно, то верно.

А ты чего не использовал свой обычный арсенал? -Спросил Хайсе.

— Я же не на охоту вышел, а поздороваться с тобой, — сказал Никита.

Никита был высоким, с короткими русыми волосами и шрамом на щеке. На нём был охотничий доспех, кинжал в ножнах и меховая накидка.

— Можно было просто «привет» сказать, — вздохнул Хайсе.

— Так было бы скучно, — ответил Никита, хлопнув Хайсе по плечу. — Пошли в дом, тебя все заждались.

Особняк возвышался среди заснеженного леса, словно сторож древних традиций. Дом был построен в польском стиле: высокие резные фронтоны, остроконечные крыши, черепица тёмно-грифельного цвета, на которой лежал свежий снег. Окна украшены деревянными ставнями, а по фасаду вились ледяные сосульки, словно охранявшие вход. Из трубы вальяжно поднимался дым, наполняя воздух запахом горящих дров, хвои и чего-то домашнего.

Из просторного верхнего холла, освещённого мягким янтарным светом люстры, по главной дубовой лестнице спускалась она — Мила.

Прошло четыре года, и теперь в ней не осталось и следа той юной девушки, что провожала Хайсе тогда. Она стала женщиной — грациозной, уверенной, словно вышедшей из портрета аристократии. На ней было изящное платье оттенка бордо, подчёркивающее тонкую талию и осанку. Волны тёмно-русых волос ложились на плечи мягкими завитками, а в голубых, как зимнее небо, глазах светилось тёплое спокойствие. Улыбка — тонкая, искренняя, та, что сразу растапливала лёд в душе.

— Прошло четыре года с нашей последней встречи, братец Хайсе, — произнесла она бархатным голосом, от которого тёплой волной разливалась весна.

Хайсе выпрямился, глаза его потеплели. Он подошёл ближе, подняв руку, намереваясь сделать формальный поклон и поцеловать её руку.

— Хайсе, мы же семья. Просто обними меня, — мягко сказала Мила, шагнув навстречу.

Он послушался. Она обняла его крепко, по-настоящему, повиснув на его шее. Объятие длилось всего несколько секунд — но для них обоих оно тянулось вечность. Тишина в доме, запахи, тепло — всё замерло, оставив только воспоминания и настоящее.

— Рад тебя видеть, ты изменилась, выросла, Мила, — тихо сказал Хайсе, отпуская её.

— А ты — нет, — с лёгкой иронией, но с нежностью в голосе ответила она. — Только вот шрам на щеке добавился. И взгляд стал… глубже.

— Так, голубки, может, всё-таки пойдём в столовую? — лениво протянул Сэргио, второй из близнецов, спускаясь по лестнице с ухмылкой на лице.

— Рад тебя видеть, — коротко сказал Хайсе.

Сэргио лишь кивнул, не скрывая тёплого блеска в глазах, и вся четвёрка направилась в сторону кухни.

Та встречала их теплом и уютом. Потолок был высоким, с открытыми балками, по которым висели пучки сушёных трав и пузырьки зелий — явный след увлечений Милы. В камине потрескивали дрова, а в воздухе витал аромат свежей выпечки, запечённого мяса и специй. Длинный дубовый стол стоял у окна, а по стенам — шкафы с банками, склянками и полками для специй, над которыми горели мягкие волшебные огоньки.

Как только они сели, эльфы бесшумно подали блюда и исчезли.

— А где отец? — спросил Хайсе, отодвигая чашу с дымящимся супом.

— Будет вечером. У него встреча, — ответил Сэргио, откинувшись на спинку стула.

— А с каких пор ты так одеваешься, Мила? — с лёгкой усмешкой поинтересовался Хайсе, глядя на сестру. — Ты же всегда возилась в лаборатории с зельями. И с каких это пор ты не готовишь? Ты же это обожала.

— Время идёт, Хайсе, — пожала плечами Мила. — И приходится меняться.

— Ага, вся такая леди, — пробурчал Никита с набитым ртом.

— А вырядилась она, узнав, что ты использовал порт-ключ, — добавил Сэргио.

— А наша с тобой потасовка — это был всего лишь повод дать ей время, — подмигнул Никита.

Мила вспыхнула, её лицо стало цвета настойки из роз. Хайсе заметил, как она под столом вытащила палочку, и в следующее мгновение оба близнеца вскрикнули, слегка дёрнувшись на месте.

— Пожалуй, жалищее, — хмыкнул Хайсе. — Тебе идёт… но тебе больше идёт, когда ты вся в пятнах от зелий или после готовки.

Мила бросила в него взгляд, но, несмотря на покрасневшие щёки, на губах расплылась довольная улыбка.

Обед проходил в шумной, живой атмосфере. Близнецы подшучивали над сестрой, та не оставалась в долгу — заклятия под столом сыпались одно за другим, каждый из которых сопровождался смешками и краткими вскриками.

— Ну так… надолго ты к нам? — спросил Никита, ковыряя в тарелке ложкой.

— Хотел бы остаться до Нового года… — Хайсе на миг замолчал, — но, к сожалению, завтра утром уже уезжаю.

Радостное лицо Милы потемнело, как небо перед бурей. Она ссутулилась, опустив плечи, и с тихим упрёком сказала:

— Я думала, ты побудешь дольше с нами… Я так хотела, чтобы мы были семьёй хотя бы на пару дней. И где малыш Гарри?

— В Хогвартсе, — отрезал Хайсе. В голосе его зазвенел холод.

Мила прищурилась, почувствовав перемену.

— Так… как поедим, ты нам всё расскажешь, — потребовала она, глядя прямо ему в глаза.

— Ты, как всегда, ловишь все намёки и атмосферу, — усмехнулся Хайсе, поднимая бокал.

Она лишь гордо вскинула подбородок, зная, что уже победила.

После ужина они перешли в старую гостиную — комнату с потемневшими от времени стенами, массивными креслами и запахом дерева, книг и пепла. В камине плясал огонь, отбрасывая тени на потолок. Хайсе устроился в своём привычном кресле, вытянув ноги и положив руки на подлокотники. Мила принесла чайник с жасминовым чаем и уселась рядом, поджав под себя ноги. Близнецы расположились напротив.

— Ну, выкладывай, брат, — Сэргио скрестил руки на груди. — Кто он, этот Гарри? Тот самый мальчик? "Мальчик-который-выжил"?

— Да, — коротко кивнул Хайсе. — Гарри Поттер. Мой младший брат. Он жив, здоров, учится в Хогвартсе. Я его нашёл, забрал у Дурслей. И теперь... защищаю, как могу.

— Поттер… — повторил Никита, насупившись. — Его имя звучит на каждом углу, а ты молчал всё это время?

— Я молчал, потому что так было нужно, — спокойно ответил Хайсе. — Он не знает всей правды. Только часть. Я не хочу, чтобы его втянули в войну. Он ещё ребёнок.

Мила молчала. Она смотрела на брата с выражением, в котором читались и гордость, и тревога.

— Он знает, кто ты? — наконец тихо спросила она.

— Знает, что я его брат. Не знает — кто я такой для мира. И я хочу, чтобы как можно дольше не знал.

— Ты не сможешь скрывать это вечно, — пробормотал Сэргио. — Магия, кровь, фамильяры… Всё это всплывёт.

— Я знаю. Но пока у него есть шанс на детство, я не отниму его. Пусть взрослеет по-своему.

— Что ты задумал, Хайсе? — Мила подалась вперёд, её голос стал настойчивым. — Ты ведь не просто так носишься между Хогвартсом, гоблинами и этой тенью, которая висит над тобой. Я чувствую, как ты меняешься. Тебя гложет что-то. Что?

Он помолчал. В комнате наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием дров.

— Меня гложет то, что я вижу. Тот мир, из которого я забрал Гарри, не исчез. Он всё ещё там. Он гнилой, трусливый, коррумпированный. И я боюсь, что если я опоздаю... его затянут.

— Значит, ты будешь бороться. Опять один? — Никита сжал кулаки. — Ты не доверяешь даже нам?

— Я не хочу втягивать вас. Ни вас, ни его. Мне хватает одного проклятого крестового похода, — устало ответил Хайсе. — Но если придёт день, когда мне понадобится помощь… я знаю, что вы будете рядом.

Мила подошла к нему, положила ладонь на его плечо.

— Мы — семья, Хайсе. Это не меняется. Даже если ты сам отдаляешься.

Он посмотрел на неё, и впервые за вечер его взгляд стал мягче.

— Знаю, Мила… Спасибо.

— Только не исчезай снова на года, — усмехнулась она. — А то в следующий раз я сама наложу на тебя отслеживающее заклятие.

— И мы поможем, — подхватили близнецы почти хором.

Комната наполнилась лёгким смехом, будто ненадолго все тени отступили, и в доме вновь стало светло, как в те редкие дни, когда они были вместе.

Вечер опустился на особняк, придав его фасаду ещё более зловещий вид. Тишина в доме сгущалась, будто сама замирала в ожидании.

Ужин проходил в тишине, нарушаемой лишь тихим звоном посуды. Массивный стол из чёрного дуба тянулся через всю комнату. На стенах — старинные портреты предков, следящие за происходящим с каменными лицами. В воздухе витал аромат жареного мяса, тушёных овощей и лёгких трав.

— Помнишь, как ты однажды решил спрятаться в подвале, потому что Мила разорвала твой учебник по древним рунам? — усмехнулся Сэргио, нарезая мясо.

— Это ты ему тогда сказал, что книги мстят, если их не починить, — отозвался Никита. — Он потом три дня не спал, ждал, когда буквы начнут вылезать из шкафов.

Мила вспыхнула.

— Мне тогда было девять! Я просто хотела посмотреть, почему он так долго в библиотеке сидит.

— А он тогда с упрямым лицом принёс обрывки и попытался сам сшить книгу заклинанием, — Никита хмыкнул. — Маленький профессор.

Хайсе улыбнулся, хоть и устало.

— Вы тогда были моими кошмарами. А потом стали семьёй.

— А ты всегда был странным, — тихо добавила Мила, глядя в бокал. — Но… ты был мой брат. И я гордилась этим. Даже если не понимала, чем ты занимаешься. И почему ты всегда такой мрачный.

— Не всегда, — слабо возразил он.

— Правда? — Сэргио приподнял бровь. — Воспоминание о детстве с тобой — это как играть в шахматы с живыми фигурами. Один раз не так — и пешка тебе по лбу.

— Я просто не хотел, чтобы кто-то из вас пострадал. После того, как меня привели в этот дом, я решил: либо я стану сильнее, либо вас потеряю.

Наступила тишина. Мила аккуратно положила руку ему на плечо.

— Мы скучали. Все. Даже отец. Просто он никогда не скажет этого вслух.

— Он здесь? — спокойно спросил Хайсе.

— Скоро будет, — ответил Никита. — Велел, чтобы ты пришёл к нему после ужина. Один.

Хайсе кивнул. Поднял бокал.

— За семью.

В гостиной всё давно затихло — Мила ушла в свои лаборатории, близнецы отправились тренироваться во двор. Только Хайсе остался у камина, сидя в кресле, с бокалом остывшего настоя.

Дверь в комнату отворилась, словно сама. Вошёл он — высокий, сухощавый, с серебристыми волосами, стянутыми в тугой узел. Глаза — холодные, серые, словно выточенные из камня. Отец.

— Ты изменился, — сказал он вместо приветствия. Голос был низкий, тяжёлый. — Раньше ты вставал при моём появлении.

Хайсе медленно поднялся, выпрямившись. Его лицо не выражало ничего — ни вызова, ни покорности.

— Времена меняются.

Отец подошёл к креслу, не приглашая сесть, лишь оглядел сына, будто оценивая боевой артефакт.

— Ты исчез на четыре года. Не писал. Не объявлялся. А теперь возвращаешься, как тень. Зачем?

— Я нашёл его, — коротко ответил Хайсе. — Гарри. Он жив.

Мгновение молчания. Лишь хруст поленьев в камине.

— И что ты собираешься с этим делать?

— Защитить. Подготовить. Не дать ему пройти через то же, через что прошёл я.

— Ты хочешь выстроить из него щит? Или подмену себя? — сурово спросил отец.

Хайсе сжал челюсть.

— Я хочу дать ему выбор. Чего не было у меня.

— У него уже нет выбора, Хайсе. Он Поттер. Он мальчик, чьё имя знает весь магический мир. Его будут тянуть, рвать на части — и глупо думать, что ты его от этого спасёшь.

— А если я хотя бы немного задержу этот момент — значит, не зря живу.

Отец подошёл ближе, их взгляды встретились. Стены могли бы осыпаться — такая сила стояла между ними.

— Ты всё ещё идеалист, — тихо сказал отец. — Как твоя мать.

Хайсе замер. Это было редкое упоминание.

— Не смей…

— Я говорю, как есть. Она тоже хотела спасти всех. Хотела мира. А в итоге оставила тебе трупы, шрамы — и нас. — Он махнул рукой. — Ты стал сильным. Но ты всё ещё слаб. Потому что веришь, что можно выиграть без потерь.

— А вы верите, что потери — единственный путь. Вот почему у нас с вами нет общего.

Молчание. Долгое, тяжёлое.

— Ты всё ещё мой сын, — наконец сказал отец. — И если ты ступишь на ту же тропу, что и тогда… я не стану снова тебя спасать.

— Не просил тогда, не попрошу и теперь.

Отец развернулся и ушёл, как вошёл — не глядя назад. Хайсе остался в комнате один. Он медленно сел обратно в кресло, чувствуя, как снова ноет старая рана на плече. Отголосок прошлого. И память о том, что он всё ещё сражается.

Флешбек: Тропа из прошлого

…Он стоял на окровавленной земле, держа в руке палочку, которая дрожала, будто живая. Вокруг лежали тела — не врагов, а тех, кто был в ловушке, как и он. Кто мешал. Кто оказался не в том месте, не в то время.

— Выбери, — тогда сказал отец. — Или ты один из нас, или ты никто.

Это был экзамен. Не из книг. Из крови.

Он выбрал.

Он атаковал.

Он победил.

Но на земле остался юный маг, которому он обещал помощь. Мальчик, не старше Гарри, лежал без сознания — или мёртвый. Хайсе так и не решился проверить. Он просто ушёл.

С того дня он не возвращался в дом. С того дня отец смотрел на него с признанием… и презрением. Потому что Хайсе прошёл. Но не стал своим.

-

Возвращение в настоящее

Мила сидела в кресле у огня, склонив голову. Когда Хайсе вошёл, она лишь бросила взгляд.

— Он всё ещё думает, что ты его собственность, — тихо сказала она. — И всё ещё хочет из тебя сделать солдата. Как Никиту. Как Сэргио.

— Я не был солдатом. Я был оружием.

— Был? — в её голосе была боль. — А сейчас?

Хайсе не ответил сразу. Он опустился в кресло напротив, снял перчатку, провёл пальцами по пульсирующему шраму на руке.

— Сейчас… я щит. Для Гарри.

Сэргио вошёл в комнату, за ним — Никита, с двумя кружками горячего глинтвейна.

— Знаешь, что самое странное? — сказал Никита, протягивая кружку. — Мы всё равно рады, что ты здесь.

— Даже если ты снова сорвёшься и исчезнешь? — усмехнулся Сэргио.

— Даже если. Потому что ты наш брат. А братья… они не исчезают. Даже если им это очень хочется.

Хайсе кивнул, принимая кружку.

— Я не исчезну. Но мне нужно уехать завтра.

— Гарри? — Мила подняла взгляд.

Он лишь кивнул. И добавил:

— Это не конец. Это только передышка.

Утро в особняке выдалось морозным. Снаружи всё заволокло плотным снежным покрывалом, а окна в столовой запотели от теплоты очага. Хайсе стоял у одного из окон, не притрагиваясь к чашке горячего кофе, которую ему подал домовой эльф. Он был уже полностью одет и готов к отъезду — мантия, сапоги, прикреплённые под одеждой кобуры с палочками, пояс с зельями. Лишь один человек ещё мог задержать его.

Мила вошла тихо, будто не хотела спугнуть момент. Она держала в руках шарф, связанный вручную — мягкий, серо-синий, с узором в виде змеиной чешуи.

— Я знаю, ты не любишь прощания, — тихо сказала она, — но я хочу, чтобы ты взял это.

Он взглянул на неё. На её глаза, полные тепла, и улыбку, скрывающую тревогу. Принял шарф, молча, и аккуратно спрятал в карман мантии.

— Спасибо, — только и сказал Хайсе.

— Ты не поменялся, — грустно усмехнулась она. — Всё ещё сдержанный, как будто боишься, что если откроешься — мир рухнет.

— Не мир. Только я, — спокойно ответил он.

Мила подошла ближе и обняла его. Крепко, почти болезненно. Он позволил себе несколько секунд слабости — прижать её к себе, запомнить запах её волос, ощущение настоящего дома.

— Береги себя, брат, — прошептала она. — И... береги Гарри.

— Всегда, — тихо сказал он, отпуская.

Сзади раздался голос Сэргио:

— Порт-ключ уже активен. У тебя три минуты.

Хайсе бросил последний взгляд на Миле и братьев, затем активировал порт-ключ.

Вспышка — и он исчез.

Хайсе появился в гостиной своего дома с лёгким хлопком. В нос тут же ударил знакомый запах — слабый аромат мха, пергамента и зельеварни. Всё было на своих местах, словно он не уезжал вовсе. Но внутри у него что-то дрогнуло. Он побыл в доме, где его любили. Где он был братом, а не оружием.

— Добро пожаловать, хозяин, — отозвалась Кики, появляясь у лестницы с мягким поклоном. — Всё прошло хорошо?

— В пределах нормы, — коротко отозвался он, скинув с плеча мантию и повесив на крючок.

Кики не стала задавать лишних вопросов. Но, взглянув на его лицо, что-то в её взгляде дрогнуло. Она знала — для Хайсе это был не просто визит. Это было возвращение в прошлое, которое он давно закрыл на засов.

— Я приготовила отвар для восстановления сил. И… ваша змея ждёт вас у камина.

— Спасибо, Кики, — тихо ответил он.

Он прошёл в комнату и увидел Разуя, свернувшегося кольцами на подушке у огня. Тот приоткрыл глаза и чуть приподнял голову.

— Сссс возвращением, хозяин.

— Я дома, Разуй, — так же тихо ответил Хайсе.

Он сел рядом, бросил в камин ещё полено, и пламя вспыхнуло ярче. Тишина окутала комнату, согревая и успокаивая. Он достал из кармана шарф, подаренный Милей, и на миг задержал взгляд на узоре. Тот казался тёплым напоминанием о том, что он не один.

И впервые за долгое время Хайсе позволил себе расслабиться. Пусть совсем немного.

Пусть лишь на вечер.

Примечания:

"Глава получилась короткой, но я надеюсь, что вам понравилась. Кстати, у меня есть блог, где я делюсь мыслями и новостями — буду рад, если вы заглянете и туда.

---

Каникулы закончились. Все дети вернулись в школу. Школа снова наполнилась смехом детей и шумом. И, конечно, занятиями.

Первый урок у Гарри был трансфигурация с когтевранцами. Поэтому после завтрака он вместе с Гермионой поспешил на урок. Сев за первую парту и достав всё необходимое, они стали ждать начала занятия.

Спустя пару минут в класс вошла кошка и запрыгнула на преподавательский стол.

— Ой, какая прелесть, — прошептали девочки в классе.

— Но что тут делает кошка? — спросила Гермиона у Гарри.

— У меня есть одна идея, — ответил Гарри, слегка улыбнувшись.

Когда прозвенел звонок, в классе начались шепотки — где профессор? Макгонагалл никогда не опаздывала. Гарри тоже озадачился, но затем его осенило.

— Здравствуйте, профессор Макгонагалл, — спокойно сказал он, обращаясь к кошке.

Все уставились на него как на сумасшедшего.

— Поттер, ты за каникулы рехнулся? — пробормотал кто-то сзади, но в тот же миг кошка спрыгнула со стола и обернулась профессором Макгонагалл.

У всех повыпадали глаза и пооткрывались рты.

— Мистер Поттер, как вы догадались, что это я?

— Я читал про анимагов, профессор. Странно, что в школе появилась кошка, которую мы раньше не видели. И потом — у вас в анимагической форме возле глаз виден узор, напоминающий очки. А ещё — она сидела слишком спокойно, как будто ждала начала урока. Такое поведение мог бы показать либо очень умный зверь, либо человек. Вот я и сделал вывод, — пожал плечами Гарри.

— Пять баллов Гриффиндору за наблюдательность и знания материала выше уровня курса.

— Как правильно заметил мистер Поттер, я — зарегистрированный анимаг. Анимаг — это волшебник, способный по желанию превращаться в определённое животное, сохраняя при этом разум. Это сложная магия, требующая огромной практики и регистрации в Министерстве.

— А теперь к уроку. Сегодня мы будем превращать неживое в живое.

— Кто может объяснить, в чём заключается принцип такой трансфигурации?

Гермиона подняла руку.

— Да, мисс Грейнджер?

— Для превращения неживого в живое нужно направить часть своей магии в предмет и вложить в него определённую форму жизни. Важно сосредоточиться не только на форме, но и на функциях существа, которое создаёшь.

— Всё верно, пять баллов Когтеврану.

— Сегодня мы будем превращать бокалы в мышей. Но прежде — кто знает разницу между эдгавардной и эконичной трансфигурацией?

Подняли руки Гарри и Гермиона. Профессор кивнула Гарри.

— Эдгавардная — это превращение в обычное животное, без магических функций. Эконичная — это создание существа, которое может выполнять простые команды, как, например, напасть или охранять. Также у них разное время действия: первая держится дольше, вторая — максимум пару часов, но требует больше магии, — уверенно ответил он.

— Превосходно, пять баллов Гриффиндору. Мисс Грейнджер, что добавите?

— Как сказал Гарри, эдгавардная — это просто трансформация. А вот эконичная требует вложения собственной воли и, по сути, создания временной магической жизни. Впрочем, нам рано это проходить, ведь эконичная трансфигурация изучается только с третьего курса.

— Отлично, пять баллов Когтеврану.

— Сегодня мы работаем с эдгавардной трансфигурацией. Всем по бокалу. Ваша задача — превратить его в живую мышь.

Гарри и Гермиона справились с первого раза, ведь они уже тренировались. Это принесло им дополнительные баллы. Остальным понадобилось больше времени, но к концу урока были и другие удачные попытки. Урок прошёл продуктивно.

Занятия прошли хорошо. Ребята, как обычно, встретились в библиотеке, чтобы обсудить, что было на уроках.

— Гарри, откуда ты читал про анимагию? — спросила Гермиона.

— Эм... ну... читал в учебнике третьего курса, — соврал Гарри.

— Но мы же ещё не закончили второй! — удивилась Гермиона.

— Мне просто было скучно, вот я и решил полистать, — снова соврал он.

Гермиона подозрительно на него посмотрела, но решила промолчать.

— Невилл, как успехи на занятиях? — поспешил сменить тему Гарри.

Невилл тяжело вздохнул:

— У меня были зелья... Гермиона помнит, что там было.

— Невилл что-то не то добавил в котёл, и он начал очень плохо пахнуть, — подтвердила Гермиона.

— Я... я просто очень волнуюсь на зельях, — пробормотал Невилл с дрожью в голосе.

— Это из-за Снейпа? — спросил Гарри.

Невилл кивнул.

— Он мне тоже неприятен. Но ты ведь, когда занимаешься с нами, хорош в теории. Так докажи ему, что и на практике ты молодец!

— Тебе легко говорить. У тебя всё быстро получается... А я даже нормально не могу с первого раза заклинания сделать... — опустив голову, сказал Невилл.

— А может, проблема в палочке? — осторожно спросил Гарри.

— Нет... Это палочка моего отца. Она хорошо работала у него, — ответил Невилл с заметной грустью.

— Так в этом и причина! — вдруг воскликнула Гермиона. — Я помню, как мистер Олливандер говорил: палочка выбирает волшебника!

— Когда ты её взял в первый раз, у тебя было ощущение... ну, как будто тепло по телу прошло? — уточнил Гарри.

— Н... нет, — замялся Невилл.

— Вот и причина. Эта палочка тебя не выбрала. Значит, тебе нужна своя, — сказал Гарри.

— Бабушка против, чтобы я имел другую. Она хочет, чтобы я был как отец... — прошептал Невилл.

— А что если мы просто купим вторую палочку? — предложила Гермиона.

— Ну... я не хочу, чтобы вы тратили свои деньги. Я как-то и с этой справляюсь…

— Так не пойдёт, — резко встала Гермиона. — Из-за этого страдают твои оценки! Нужно что-то с этим делать.

— Да всё хорошо, правда... Не нужно вам за это беспокоиться.

— Мы твои друзья, и будем беспокоиться, — твёрдо сказал Гарри.

Невилл покраснел и опустил взгляд.

— Ладно, давайте пока отложим эту тему, — предложил Гарри. — Всё равно мы сейчас не можем попасть в Косой переулок. Подумать об этом ближе к каникулам — хорошая идея.

Ребята кивнули. Они просидели в библиотеке почти до самого отбоя. Уже собирались уходить, как Гарри вдруг вспомнил:

— Ребята, вы идите без меня. Мне нужно кое-что закончить.

— Хорошо, только не забудь про отбой, — строго сказала Гермиона и вышла с Невиллом.

Гарри подождал пару минут, собрал вещи и вышел из библиотеки. Он зашёл в старый учебный класс, где обычно тренировался, и выпустил Мерту на охоту.

Возвращаясь, он поднялся по лестнице и остановился на третьем этаже, услышав сверху голос Филча:

— Ты чуешь кого-то, дорогая? Кто-то тут есть...

Гарри замер. Прозвенел отбой. Филч с Миссис Норрис был где-то рядом — по его душу. Не раздумывая, он метнулся по коридору, свернул за угол и заметил дверь. Одно движение палочкой:

— Алахомора! — прошептал он.

Дверь поддалась. Гарри вбежал внутрь, захлопнул за собой дверь и, отдышавшись, огляделся. Он застыл.

Перед ним, на холодном каменном полу, спала огромная трёхголовая собака. Она дышала тяжело, одна из голов дёрнулась во сне. А под её лапами был люк.

Гарри сглотнул. Лучше быть пойманным Филчем, чем... съеденным.

Собака зашевелилась. Гарри, не теряя ни секунды, открыл дверь, выскочил наружу и побежал прочь.

Вернувшись в гостиную, он тяжело выдохнул и пробормотал:

— Надо было брать с собой мантию-невидимку...

Точно. Он ведь так и не рассказал о ней Хайсе. Может, это он подложил её под ёлку?

Завтра, — решил Гарри. Завтра расскажу.

Он поднялся в спальню и лёг в постель, мысленно возвращаясь к тому,

что увидел: огромная собака. Люк. Что она охраняет? И зачем?

Гарри спал плохо. Всё думал о третьем этаже и люке. Почему дверь была закрыта таким простым заклинанием? А что, если пёс выбежит? Это казалось странным. Тролль… собака… Зачем держать таких существ в школе?

Подожди. Держать?

А если тролль тоже был не случайностью? Может, он был частью охраны?

Но что может быть настолько ценным, чтобы его охраняли троллем и трёхголовой собакой?

И главное — зачем это делать в школе, полной детей?

Гарри вдруг вспомнил, как они с Хагридом ходили в "Гринготтс"… И как Хагрид забрал что-то из сейфа. А на следующий день был налёт на банк. Тогда он не придал этому значения. Но теперь… картина начинала складываться.

Но зачем хранить это в Хогвартсе? Из-за директора?

Он встал раньше обычного, когда отбой ещё не закончился. Взял мантию-невидимку и решил побродить по школе. Может, найдёт ещё какой-нибудь пустой класс — для тренировок или даже уроков с Дафной. Хотя… у них с ней до сих пор не было ни одного занятия. Она как будто отдалилась. Или это ему кажется?..

В своих мыслях он дошёл до приоткрытого класса. Зайдя внутрь, увидел большое, красивое зеркало в резной раме. Он уже собирался уйти — Хайсе не раз предупреждал о странных артефактах — но в отражении заметил несколько силуэтов. Любопытство взяло верх. Гарри снял мантию и подошёл ближе.

Он увидел себя. Но рядом стояли трое. Мужчина с растрёпанными волосами, похожий на него самого. Красивая женщина с зелёными глазами. И между ними — Хайсе. Все трое улыбались ему.

Гарри узнал описания своих родителей — то, как рассказывал ему Хайсе.

— М… мама?.. П… папа?.. — прошептал он.

Фигуры лишь кивнули. Гарри дотронулся до отражения, но ничего не произошло.

Он стоял и смотрел. Минуты текли, превращаясь в часы. Он говорил с ними — шёпотом, будто они могли услышать. Он плакал, и всё же не отводил взгляда. Он хотел, чтобы это была реальность. Хотел, чтобы они были живы. Чтобы они жили… вчетвером.

Он даже не заметил, как дверь за его спиной приоткрылась.

— Директор… я… — начал Гарри, обернувшись.

— Прекрасная вещь, мечты и желания, — произнёс Дамблдор. Его голос был мягким, но серьёзным. — Я знал многих, кто слишком долго смотрел в это зеркало… и забывал, каково жить настоящим. Они терялись в отражениях, Гарри, и уже не возвращались обратно.

Он подошёл ближе.

— Это зеркало Эиналеж. Оно показывает нам самые сокровенные и глубокие мечты… но оно не даёт будущего. Завтра я перенесу его в другое место. И прошу тебя, не ищи его. Не стоит тебе уходить туда, откуда нет дороги назад.

Гарри молча кивнул.

— А теперь, если ты не против, тебе пора возвращаться в спальню, — мягко добавил директор.

Гарри подобрал мантию и уже собрался уходить, но вдруг остановился:

— Профессор… а что видите вы?

Дамблдор слегка улыбнулся:

— Я вижу, как профессор Макгонагалл дарит мне шерстяные носки. Вот незадача — вечно у меня пропадает то правый, то левый. Может, носки просто не любят меня?

— Возможно, профессор, — слабо улыбнулся Гарри. — Спокойной ночи.

— И тебе, Гарри.

Когда он вернулся в спальню, он понял, что не расскажет об этом даже Хайсе. Он будет волноваться. А я просто подошёл к артефакту. Ничего не случилось… — пытался убедить себя Гарри. Но снова не смог заснуть.

Он поднялся и тихо направился в старый класс. Решил потренироваться. Прошёл почти час, когда в комнате появилась Мерта. Её тень скользнула по полу, и вот она уже заползала внутрь.

— Вы чем-то обеспокоены, хозсссяин? — прошипела она, склоняя голову.

— Да… немного, — признался Гарри.

— Вы можете мне рассказать вссё. Я — ваш фамильяр.

Он помолчал пару секунд, потом сел на пол и начал рассказывать. Про зеркало. Про то, что увидел. Про то, что почувствовал. Он говорил тихо, и в его голосе было столько тоски, что Мерта не нашла слов.

Она молча подползла ближе, пролезла под мантию и мягко коснулась своей холодной, но живой головой его щеки.

— Я буду вссегда ссс вами, хозсссяин.

Что бы ни сслучилось.

— Спасибо, Мерта… Я это ценю. Правда ценю.

Примечания:

Пришлось удалить больше половины написанного — я так завернул сюжет, что ламповый первый курс внезапно стал детективом. Решил откатить, чтобы история развивалась плавно и органично. Надеюсь, вам понравится обновлённая версия!

---

Утро встретило Гарри привычным холодом и лёгкой дымкой у окна. Вставая с кровати, он уже знал: сегодня он расскажет друзьям про собаку. Он не мог больше молчать. Слишком много тайн он уже держал внутри.

Он умылся, провёл тренировку в зале, а потом, отдышавшись, достал зеркало.

— Я тебя вижу, брат, — произнёс он.

Через десять секунд на поверхности появилось лицо Хайсе — с мешками под глазами, чуть бледное, но родное.

— Хайсе, ты ужасно выглядишь! Тебе нужен отдых, — сразу сказал Гарри.

— Ну спасибо, я, конечно, знаю, что не красавец... но слышать это от младшего брата...

— Прости, я не то хотел сказать… Эй, ты меня подколол?! — прищурился Гарри.

Хайсе едва заметно улыбнулся.

— Но правда, выглядишь ужасно.

— Знаю, — спокойно кивнул Хайсе. — Но скоро всё закончится, и я наконец-то высплюсь. Честно.

— Ладно… слушай, мне есть что рассказать.

Гарри рассказал почти всё: про этикет, про Дафну, успехи в школе. Но — умолчал о зеркале, собаке и инциденте с метлой.

— Думаю, Дафна — хороший учитель. Хоть и строгая. Некоторые вещи я уже знал от тебя, но... это была только верхушка айсберга.

Хайсе слушал с улыбкой:

— Ну, я тебе давал даже не основы. Мы с тобой учили совсем другое. Но этикет тебе нужен. Будущему лорду — обязательно.

— Мы, кстати, уже почти закончили материал за второй курс, — сказал Гарри.

— Быстро вы, — удивился Хайсе. — А как по практике?

— У Гермионы всё отлично, как всегда. А вот у Невилла... Он знает теорию, держит палочку правильно, всё делает как надо — но не выходит.

— Хм... И что ты думаешь?

— Думаю, проблема в палочке. Она ведь принадлежала его отцу.

— Подожди, ты хочешь сказать, у него не своя палочка?

— Да. Я вспомнил, как Олливандер говорил, что палочка сама выбирает волшебника. Возможно, в этом дело?

— Да, — кивнул Хайсе. — Это древняя практика. Палочки действительно «выбирают», но в других странах от неё давно отказались. А у нас, похоже, всё ещё чтят традиции.

— Почему?

— Люди любят традиции, даже нелогичные. Они как память о предках. Но эта довольно логичная.

— Почему? Спросил Гарри

— Учиться магии с ней легче.

— А если бы палочку отобрали в бою — она бы слушалась, но не так хорошо?

— Именно. А если предыдущий владелец погиб, палочка может выбрать нового хозяина. Считается, что она откликается на первое появление магического ядра у ребёнка.

— Ядро появляется не сразу?

— Только его «зерно». Учёные до сих пор спорят, когда это происходит. У каждого, скорее всего, по-разному.

Гарри внимательно слушал. Он любил, когда Хайсе делился такими вещами.

— В общем, — подвёл итог Хайсе, — Невиллу нужна своя палочка. Тогда всё станет на свои места.

— А если он купит палочку, которая не выбирает?

— Учиться будет сложнее. Как я говорил раннее. Настоящая связь даёт многое.

Гарри кивнул:

— Хайсе, спасибо тебе за подарок, — сказал Гарри с тёплой улыбкой.

Хайсе удивлённо вскинул бровь:

— За что именно?

— Ну… за мантию. Она была у меня под ёлкой. С запиской: «Эта мантия принадлежала твоему отцу. Он оставил её мне перед смертью. Теперь пришло время вернуть её тебе. С Рождеством».

Лицо Хайсе напряглось, он нахмурился:

— Гарри… Я тебе её не дарил.

— Тогда кто?.. — Гарри понизил голос. — Если не ты, то кто мог оставить такую записку?

Хайсе задумался, проводя пальцами по подбородку:

— Если мантия принадлежала Джеймсу, и он отдал её «перед смертью»… значит, это кто-то, кому он очень доверял. Кто-то, кто пережил ту ночь.

— Сириус? — тихо предположил Гарри.

— В Азкабане. С тех пор, как тебя спасли.

— А Питер мёртв… — Гарри нахмурился.

— Официально — да. Тогда остаётся один человек из их компании: Ремус Люпин. Он исчез после войны. Избегал внимания. Но если кто и мог бы сохранить такой дар — это он.

— Думаешь, это он прислал мантию?

— Возможно. И, скорее всего, он не хотел раскрывать себя. Не сейчас.

— Но значит… он где-то рядом?

— Может быть. А может — просто наблюдает.

— Тогда… мне быть с ней осторожным? — спросил Гарри.

— Ещё как. Никому не рассказывай. Ни Гермионе, ни Невиллу. Даже если доверяешь — держи это в секрете. Такая мантия может спасти тебе жизнь… или привлечь лишнее внимание.

— Спасибо, Хайсе. Я понял и мне пора. Скоро урок с Дафной.

— Удачи, братец.

Связь оборвалась. Гарри убрал зеркало и заметил, как рядом появилась Мерта.

— О чём вы говорили, хозсссяин? — прошипела она, слегка покачивая головой.

— Про школу, палочки и всякое. Кстати, я заказал тебе мышей по совиной почте. Теперь не нужно охотиться. Можешь быть со мной даже ночью.

— Я рада, — прошипела Мерта с редкой искренностью.

Гарри улыбнулся:

— Заползай, я быстро в душ — и на урок Дафны.

Мерта юркнула под мантию, а Гарри направился на встречу с новым испытанием — аристократическим.

Гарри подошёл к двери класса и осторожно огляделся, чтобы убедиться, что рядом никого нет. Возле входа уже ждали Гермиона и Невилл.

— После уроков мне нужно вам кое-что рассказать, — прошептал он.

Гермиона прищурилась:

— Я давно подозревала, что ты что-то скрываешь.

Гарри нервно сглотнул:

— Простите. Есть вещи, которые я не могу обсуждать. По разным причинам.

Невилл положил руку ему на плечо:

— Всё нормально, Гарри. У каждого из нас есть свои тайны. Даже если мы друзья — это не значит, что ты всем нам обязан.

— Спасибо. Вы лучшие, —Гарри обнял их крепко, внезапно, будто впервые позволил себе слабость. Они обняли в ответ — без слов.

— Но кое-что всё-таки расскажу. После урока.

Они открыли дверь и вошли. Гермиона, как настоящая леди, шагнула первой и исполнила лёгкий реверанс. Дафна уже стояла у центра класса с идеальной осанкой.

— Каждому по одному очку, — ровно сказала она. — Джентльменам — за то, что пропустили даму вперёд. Даме — за прекрасный реверанс.

Класс был словно подготовлен к чаепитию в поместье: мелкие столики, серебряный сервиз, льняные салфетки, мягкий свет ламп и витражи, отбрасывающие на пол блики. Всё будто вызывало ощущение спокойствия и изысканности.

— Сегодняшняя тема: «Как вести себя, когда вас пригласили на чай». Поверьте, можно потерять репутацию быстрее, чем уронить чашку. Так что, пожалуйста, постарайтесь хотя бы не сжечь салфетку, — заметила Дафна с лёгкой иронией.

Урок прошёл в рабочей атмосфере. Ребята научились правильно держать чашку, вести короткие светские беседы и даже кивать с «умеренной заинтересованностью». Гермиона, разумеется, была безупречна. Невилл старался изо всех сил. А Гарри чувствовал, что начинает понимать, почему Дафна делает это с такой серьёзностью.

Когда урок подошёл к концу, Дафна сказала:

— Все свободны. Поттер, задержись.

Гермиона взглянула на него с приподнятой бровью. Гарри только кивнул:

— Всё хорошо. Я сейчас догоню.

Гермиона и Невилл вышли, оставив его наедине с Дафной.

Она стояла у окна, но, услышав, что дверь закрылась, повернулась к нему с холодной, как всегда, невозмутимостью:

— Поттер, скажи, это была твоя идея с подарками? — спросила Дафна, глядя на него своим привычным холодным взглядом, маской, за которой трудно было что-либо прочесть.

— Да, — спокойно ответил Гарри. — А что, не понравилось?

— Наоборот. Благодарю. Но ты ведь понимаешь, что в аристократическом мире такой жест может быть воспринят… иначе?

— Иначе? — переспросил он, слегка нахмурившись.

— Подарки между ровесниками — особенно между мальчиком и девочкой — могут восприниматься как символ особого расположения. Или даже предложения. Вас могли бы понять не так, — ровно пояснила Дафна, не отводя взгляда.

Гарри немного покраснел — Но мы же не аристократы. Мы просто… хотели тебя поблагодарить. За то, что ты нас учишь. Разве в этом что-то плохое?

Дафна задумалась. Её глаза чуть смягчились.

— Возможно, и нет. Но… всё равно не забывайте, Поттер, что некоторые традиции живут дольше, чем здравый смысл. В таких кругах не принято дарить подарки просто знакомым.

— А ты для нас не просто знакомая, — с лёгкой улыбкой ответил Гарри. — Ты как минимум наш учитель. И мы ценим то, что ты для нас делаешь.

Дафна чуть приоткрыла рот, будто хотела что-то сказать, но передумала. Она молчала несколько секунд, явно не зная, как отреагировать. И впервые — не потому, что не хотела, а потому, что была сбита с толку.

— Ладно, Поттер. Мы закончили.

Гарри вежливо поклонился, почти с шутливой важностью:

— Хорошего дня вам, мисс Гринграсс.

И вышел, оставив Дафну одну.

Дафна стояла, глядя на закрывшуюся за Поттером дверь.

«Ты как минимум наш учитель».

Фраза звучала в голове так, будто Гарри оставил её не в классе, а внутри собственных мыслей — гулкой и слишком личной. Её пальцы машинально сдвинули фарфоровую чашку, хотя урок давно закончился.

«Как минимум»… Значит, он видит что-то ещё?

Нет, конечно, он не мог это так — прямо, намеренно. Или мог?

Дафна чувствовала раздражение. На него. На себя. На это странное, тёплое ощущение, поселившееся где-то в груди — неуместное, слабое.

Она снова услышала его голос в голове: честный, спокойный, без хитростей.

«Мы ценим то, что ты делаешь для нас».

Ценят. Её. Не как наследницу. Не как формального «учителя» этикета. А просто — её.

И именно это сбивало с ног.

Она привыкла, что за вежливыми словами скрываются расчёт, позиция, сделка. А здесь — ничего. Просто Гарри Поттер, который не стесняется смотреть в глаза и говорить то, что чувствует. Без страха, что его поймут «не так».

«Глупец. Или…?»

Она подошла к зеркалу у двери, взглянула на своё отражение: всё та же холодная поза, собранный взгляд… но что-то было не так. Уголки губ предательски дрогнули — не в усмешке, а почти в улыбке.

Дафна отступила и села. Она не могла позволить себе расплыться в догадках. Нужно было выстроить защиту. Понять, что он хочет. Взвесить, какой ему от этого прок.

Но он ничего не просил.

И это — пугало больше всего.

Гарри вышел из класса, и у двери его уже ждали Гермиона и Невилл.

— Ну что, Дафна сказала что-то особенное? — поинтересовался Невилл.

— Поблагодарила за подарки. И объяснила, что в мире аристократов такие жесты могут кое-что значить, — ответил Гарри, немного понизив голос.

— И что же именно? — тут же спросила Гермиона.

— Что их могут воспринимать как символ особого расположения. Особенно если подарок от мальчика девочке, — пробормотал Гарри, слегка покраснев.

— Но мы же дарили все вместе, — удивлённо сказал Невилл.

— Тут ключевое — «особое расположение», — подметила Гермиона.

— И что в этом такого? — синхронно уставились на неё оба мальчика.

Гермиона закатила глаза:

— Это значит, что мы видим в ней больше, чем просто знакомую.

— А кто она для нас, если не просто знакомая? — спросил Невилл.

— Я, если честно, сама задаюсь этим вопросом, — призналась Гермиона.

— Может, товарищ? — предположил Гарри.

— Не уверена, что она так считает, — покачала головой Гермиона.

— Вот потому мы и учимся у неё этикету, — сказал Гарри. — Чтобы лучше понимать таких, как она. Потому что за её маской сложно что-то разобрать. Но если подумать... вы бы хотели с ней дружить, если бы это было возможно?

Невилл почесал затылок:

— Она мне напоминает Снейпа. И меня это немного пугает. Но… в отличие от Снейпа, она справедливая. И действительно поправляет, когда ошибаешься.

— А мне с ней интересно. Она рассказывает много такого, о чём мы и не знали. Про весь этот другой мир, — добавила Гермиона.

— Ооо, Гермиона и её вечная любовь к знаниям, — хором хихикнули мальчики.

Гермиона фыркнула:

— Очень смешно.

— Но, знаете, мне тоже нравится с ней работать, — вдруг сказал Гарри. — Она… загадочная. Как головоломка, которую хочется разгадать.

Ребята дружно кивнули. Наступило короткое молчание, но оно было приятным.

— Ладно, собираемся после занятий, — продолжил Гарри. — Я тогда расскажу вам кое-что… важное.

— Договорились, — кивнул Невилл.

Они направились в Большой зал, обсуждая что-то незначительное. Кто-то слышал их разговор — и сам не знал, что чувствует. Это было новое. Сбивающее с толку

А Гарри тем временем, хоть и смеялся с друзьями, краем сознания продолжал возвращаться к той двери. К огромной собаке. И к люку под ней.

Гарри сидел в библиотеке, а рядом — Гермиона и Невилл. Как всегда, они выбрали самое укромное место, где их никто не мог подслушать.

— Вообще, Гермиона, только не ругайся… — начал Гарри, понизив голос. — Я был на третьем этаже. После отбоя.

Гермиона уже распахнула рот, готовая выдать целую лекцию, но Гарри приложил палец к губам — тише.

— Я не специально. Просто задержался в библиотеке. Когда поднимался по лестнице, услышал Филча… и побежал куда глаза глядят. Так получилось, что оказался на третьем этаже. Я забежал в самую дальнюю дверь, открыл её — и...

Он сделал паузу. Голос стал тише.

— Там была собака. Огромная. Трёхголовая. А под ней — люк.

— Значит, она что-то охраняет, — сразу сделала логичный вывод Гермиона.

Невилл побледнел. Видимо, он живо представил себе это зрелище.

— В общем, — продолжил Гарри, — я потом размышлял всю ночь. И понял, что вам ведь не рассказывал, откуда знаком с Хагридом?

Оба покачали головой.

— Так вот, именно он забрал меня от опекунов. Повёл в Косой переулок, помог с покупками. Мы зашли в «Гринготтс» — снять мои деньги... и забрать кое-что очень важное для Хогвартса. На следующий день банк попытались ограбить. И, как оказалось — именно ту ячейку, из которой Хагрид что-то забрал.

Гермиона с Невиллом переглянулись.

— Но зачем прятать что-то важное в школе, где полно детей? — нахмурилась Гермиона.

— Я задал себе тот же вопрос, — кивнул Гарри. — Думаю, из-за директора. Но это ещё не всё.

Он посмотрел на них серьёзно.

— Что, если тролль… тоже не случайность?

— Ты о чём, Гарри? — испуганно спросил Невилл.

— Что, если он был частью охраны?

Наступила тишина. Гермиона нахмурилась.

— Но зачем его выпускать из третьего этажа?

— Может, он сам сбежал? — предположил Гарри. — Либо…

— Либо его кто-то выпустил, — тихо закончила Гермиона.

Они уставились на неё.

— Подумайте сами. Если попытались ограбить банк — почему бы не попытаться украсть и то, что перенесли сюда? Выпустить тролля — это идеальное отвлечение.

— Для чего? — всё ещё не понимал Невилл.

Гарри резко сел ровнее.

— Чтобы пробраться туда, где трёхголовая собака.— ответил Гарри.

— Так, может, расскажем директору? — предложила Гермиона.

— Плохая идея. У нас только догадки и никаких доказательств. — Гарри пожал плечами. — А зная, что говорят о директоре... он, скорее всего, уже всё предусмотрел.

На самом деле, он старался избегать вмешательства Дамблдора. Недоверие крепло с каждым днём.

— Слушайте, а кто может хорошо знать магических тварей? — вдруг сменил тему Гарри. — Просто интересно… есть ли у такой собаки слабости?

— А тебе зачем? — прищурилась Гермиона, глядя на него тоном строгого профессора.

— Чтобы понять, насколько эта информация доступна. — Парировал Гарри спокойно.

— Я думаю… Хагрид знает, — подал голос Невилл. — Он же говорил, как любит разных зверушек.

— Точно, — оживился Гарри. — Он даже рассказывал про акромантулов. Думаю, стоит зайти к нему завтра после занятий.

— Только в одном случае, мистер Поттер, — сказала Гермиона с выражением и тоном, напоминающим Дафну. — Если вы не будете снова лезть к этой собаке.

— Конечно, мисс Грейнджер, — с невинной улыбкой ответил Гарри и слегка поклонился.

— Тогда я с вами, — вздохнула Гермиона, пряча улыбку.

— Уроки Дафны не проходят зря, — заметил Невилл.

Ребята засмеялись. Напряжение на миг рассеялось.

На следующий день после занятий ребята отправились к Хагриду. Подходя к его хижине у края Запретного леса, они увидели слегка перекошенные ставни, криво повешенную табличку и большой дымящийся котёл на заднем дворике. Сама хижина, построенная из массивных бревен, выглядела грубовато, но уютно. Изнутри доносился лай, а когда они постучали в тяжёлую дубовую дверь, за ней тут же раздалось:

— Назад, Клык! Назад, говорю!

Спустя несколько секунд дверь распахнулась, и на пороге показался Хагрид — высокий, лохматый и вечно радостный.

— О, да это ж вы! Чего ж вы на пороге-то стоите, проходите, проходите!

Внутри хижина пахла деревом, чаем и... чем-то подгоревшим. Обстановка была простой: огромная кровать, массивный деревянный стол, пара стульев, камин, над которым висел чайник, и множество странных предметов — от меховых шкур до непонятных металлических штук. На полу лениво дремал Клык.

— Как раз вовремя, — просиял Хагрид. — Я тут кекс испёк, щас налью вам чаю!

Ребята расселись на большой, скрипучий диван. Хагрид поставил перед ними три кружки и блюдо с кексами. Невилл, не подозревая беды, первым откусил кусочек — и чуть не сломал зуб.

— Ой... больно, — простонал он, держась за щеку.

— Что случилось, Невилл? — тут же забеспокоился Хагрид.

— Да так, зубы что-то, — натянуто улыбнулся Невилл. — Я, пожалуй, откажусь от кекса…

— Ну-ну, как знаешь. А вам, ребята, как? — повернулся Хагрид к Гарри и Гермионе.

Они переглянулись, осторожно сделали маленький укус и тут же оставили кексы нетронутыми.

— Мы не хотим портить аппетит перед ужином, — мило улыбнулась Гермиона.

— Ага, ужин, точно, — поддакнул Гарри.

— Ну как хотите, — пожал плечами Хагрид. — Так чего вы пришли? По делу али просто навестить?

— И то, и то, — ответила Гермиона.

— Мы всё хотели раньше, да учёба, — добавил Гарри.

— Ой, так я слыхал, как вы там молодцом! Гарри, вылитая мама — по части учёбы, а как на отца гляну — ух, во как похож!

Гарри вздрогнул от неожиданности — такие слова он слышал нечасто.

— А расскажи про них, Хагрид… пожалуйста?

Гермиона с Невиллом переглянулись, но промолчали — это был важный момент.

— Так это... конечно, Гарри. Твой папа с друзьями — ох, ну никогда на месте не сидели, озорники, но храбрые! А мама — отличница, зелья особенно хорошо давались. Старый Гораций, профессор зелий, души в ней не чаял!

— Так вот откуда у тебя любовь к зельям, — подметила Гермиона.

Гарри тихо кивнул. А Хагрид, вспоминая, немного посерьёзнел.

— Хорошая была пара, добрые... смелые... как ты щас, Гарри… прости, я…

Он замолчал, протирая глаза. Потом резко встал и принялся что-то рыться в ящиках у стола. Наконец достал фотографию и бережно протянул Гарри.

— Вот… Это тебе. Они тут с тобой, младенцем. Улыбаются.

У Гарри дрожали пальцы, когда он взял снимок. Он долго смотрел на него, потом прижал к груди.

— Спасибо… Хагрид…

— Та чего уж там. Тебе нужнее.

Гермиона молча положила руку Гарри на плечо. Он кивнул ей в знак благодарности.

— Хагрид, — тихо спросила Гермиона, — а ты что-нибудь знаешь о трёхголовых псах?

— Эээ… А вы откуда про Пушка знаете? — Хагрид вздрогнул.

— Пушок?! — хором воскликнули ребята.

— Ну да, так я его зову. Это… щас… грекозубец! Родом с Балкан, редкая тварюга. Славные зверушки, если знать, как с ними управляться.

Гарри мысленно вспомнил громадную пасть — и вздрогнул.

— У него есть слабости? — поинтересовался Невилл.

— А как же. Музыку он любит, засыпает, пока играет. Только никому не говорите, слышите? Вы ж не собираетесь на третий этаж?

— Конечно нет! — заверил Гарри. — Мы просто прочли об этом существе и хотели узнать у тебя.

— Ну и хорошо. Только зря я вам рассказал… Это вообще-то тайна Дамблдора и… эээ… Николаса Фламеля. Ох… ой, что ж я болтаю!

— Мы всё забудем, честно, — сказал Гарри, выдав самую невинную улыбку на свете.

— Эээ… — замялся Хагрид.

В этот момент Невилл ткнул пальцем в сторону камина:

— А это у тебя что?..

— А? А, это… яйцо! Дракона, гы!

— Дракона?! — воскликнули все трое.

— Ну да. В карты выиграл! Красавец будет. Я ему уже имя придумал — Норберт!

— А что ты поставил? — с подозрением спросила Гермиона.

— Да просто… денег немного… А мужик этот всё про Хогвартс спрашивал, про Пушка… Ну, я ж выпил тогда… не помню толком…

Ребята переглянулись.

— Хагрид, он выведал у тебя информацию! — заключила Гермиона.

— Да брось ты! Приятный дядька был. Мы про животных болтали.

— А спросить про трёхголового пса — это случайность? — не отступал Гарри.

— Ну… — замялся Хагрид. — Может, и не случайность… но вы не скажете никому, да?

— А ты уверен, что законно держать дракона… в деревянной хижине? — скептически спросила Гермиона.

— Ну… я справлюсь! Он ещё не вылупился даже!

— Хагрид, — мягко сказал Гарри, — ты же знаешь, рано или поздно это выйдет наружу. А если узнает директор…

— Школу закроют, — добавила Гермиона. — И тебя могут посадить.

— Но… я хотел заботиться о нём…

— Мы знаем, — кивнул Гарри. — Но лучше ему будет в заповеднике. Где за ним присмотрят.

Хагрид повесил голову, лицо стало мрачнее тучи.

— Ну, если вы так говорите… — вздохнул он. — Может, и правда…

— Ты случайно не знаешь, кому можно его передать? — осторожно спросил Гарри.

— Ммм… Уизли знаете? Так вот, у Рона брат есть — Чарли. Он с драконами работает… может, ему…

— Это отличная идея, Хагрид! — оживилась Гермиона.

— Да… Я тогда… напишу ему. Или Рону скажу, чтоб передал…

— Ты точно напишешь? — настойчиво уточнил Гарри.

— Напишу, напишу… Я всё сделаю. Ради Норберта…

Ребята дружно кивнули. Хагрид всё ещё выглядел грустным, но в глазах мелькнуло облегчение. Всё-таки это было правильное решение.

Когда ребята вышли из хижины, солнце уже клонилось к закату. Воздух был свежим, а ветер носил запах сосен и дыма из трубы Хагрида. Клык проводил их до самого крыльца, понуро повиливая хвостом.

— Ну и день, — тихо сказал Гарри, глядя в сторону замка. — Сначала пушок, теперь дракон.

— И всё это держится на словах «только никому», — фыркнула Гермиона. — Секреты, от которых шатается половина школы.

— Он правда верит, что справится с драконом, — пробормотал Невилл. — Мне его немного жаль.

— Мне тоже, — кивнул Гарри. — Но это не повод ставить под угрозу и школу, и себя.

Они прошли по тропинке, ведущей к замку. Гарри держал в руке всё ту же фотографию родителей, которую дал Хагрид. Он время от времени поглядывал на неё — будто заряжался уверенностью.

— Нам нужно проследить, чтобы он действительно написал брату Рона, — тихо заметил он. — Иначе всё это будет зря.

— Мы можем попросить Рона узнать у Чарли, — предложила Гермиона. — Но осторожно. Без подробностей.

— И... — Невилл замялся. — А если Чарли не сможет?

Гарри посмотрел на него:

— Тогда мы что-нибудь придумаем. Главное — чтобы Норберт не остался в хижине. Мы и так уже узнали больше, чем должны.

Они молча поднялись по лестнице, каждый погружённый в свои мысли.

Скоро им предстояло ещё многое — и узнать правду о Фламеле, и разгадать тайны Пушка. Но сейчас было ощущение, что они хотя бы смогли остановить одну возможную катастрофу.

И всё началось с чая, слишком твёрдого кекса — и сердца, которое не умело держать зла.

Прошла неделя с того разговора с Хагридом. За это время ребята наконец нашли упоминание о Николасе Фламеле — создателе философского камня. Камня, который способен превращать металл в золото… и даровать бессмертие.

Сразу стало понятно, почему ту вещь прячут за трёхголовой собакой, и отчего яйцо дракона появилось в руках именно Хагрида. Его нужно было убрать. Без вариантов.

И вот, в один из дней, после занятий, троица снова направилась к хижине.

— Ну… хотя бы хижина не сгорела, — с облегчением пробормотал Невилл.

Они постучались. За дверью зарычал Клык, а спустя мгновение в проёме появился сам Хагрид. Вид у него был хмурый, подавленный, с красными глазами и невыспавшимся лицом.

— А… это вы. Чего хотели? — в голосе чувствовалась тяжесть.

— Хотели узнать, как ты, — мягко спросил Гарри.

— Да я это… ну… жить буду, — пробормотал Хагрид. — Только без Норберта мне… плохо как-то...

— Хагрид, — нежно сказала Гермиона, — ему ведь лучше там, в заповеднике.

— Та я понимаю… Понимаю... Но всё равно сердце ноет, — он потупил взгляд, тяжело вздохнув.

— Смотри, что я тебе принёс, — внезапно сказал Гарри.

Он достал из кармана крохотный золотой снитч и аккуратно положил его в раскрытую ладонь Хагрида.

— Это... это твой первый снитч, Гарри! — глаза лесника расширились. — Я... я не могу... Это ж память твоя...

— Именно поэтому и хочу, чтобы он был у тебя, — твёрдо сказал Гарри. — Ты дал мне нечто дороже любого снитча. Ты дал мне фотографию родителей. А ещё — веру. Я хочу, чтобы моя первая победа была твоей тоже.

У Хагрида задрожали плечи. Он поспешно вытер слёзы огромной ладонью.

— Ты… ты такой хороший мальчишка стал... Спасибо тебе, Гарри... Я это... ну… я его приму, — бережно спрятал снитч в нагрудный карман. — Если… если скучать будете — забегайте. Я тут… всё равно один.

— Конечно! — хором ответили Гермиона и Невилл.

— Ну, мы тогда пойдём. Нам ещё к занятиям готовиться, — сказала Гермиона.

— Ой, ну да… конечно… учёба — это святое. Удачи вам там, ребятки, — Хагрид махнул им рукой и слабо улыбнулся.

Ребята развернулись и пошли в сторону замка. Хижина осталась позади, а вместе с ней — и грусть на сердце.

— Фух, одна проблема решена, — облегчённо выдохнул Невилл.

— И не говори, — поддакнул Гарри.

— Но мы ведь так и не поняли, что делать с камнем, — задумчиво произнесла Гермиона.

— А что с ним делать? — пожал плечами Гарри. — Всё под контролем директора. Думаю, он знает, что делает.

— Возможно, ты прав...

— Ладно, Гарри, у тебя же завтра матч! — вдруг встрепенулась Гермиона.

— Ага. Играем против Пуффендуя. Против факультета Невилла, — с улыбкой сказал Гарри.

— Прости, Гарри, но я, наверное, буду сидеть на трибуне своего факультета... будет неловко, если…

— Всё в порядке, Невилл, — перебил его Гарри с улыбкой. — Я хотел тебе то же самое предложить.

Они переглянулись и рассмеялись.

— Ладно, у меня тренировка. Завтра после матча увидимся! — Гарри махнул на прощание и побежал вперёд по тропинке.

— Удачи! — крикнули ему вслед Гермиона и Невилл.

Матч Гриффиндора против Пуффендуя выдался коротким — Гарри поймал снитч всего за десять минут. Вся башня снова ликовала, снова гремело:

— Поттер! Поттер!

На этот раз победа ощущалась иначе. Не было того давления, той нервозности, как в первом матче. Всё прошло легко. Даже слишком легко.

Ребята праздновали чуть ли не до полуночи, но главный герой вечера тихо поднялся в спальню раньше всех. Ему было достаточно.

Он уже переодевался, когда в комнату ввалился Рон с другими мальчишками с их курса.

— Молодец, Гарри! — хлопнул его по плечу Рон.

— Спасибо, Рон. Но если ты не против, я собирался лечь.

— Да как так?! Праздник ведь благодаря тебе!

— Я просто сделал то, что должен. И я устал, — Гарри сел на край кровати, уже потягиваясь к пологу.

— Тьфу, ведёшь себя, как звезда какая-то, — буркнул Рон.

Гарри прищурился, и на губах появилась злая, почти хищная улыбка:

— А я и есть звезда, Рон. Та, что принесла победу.

— Не думай, что ты лучше всех, Поттер, — прошипел Рон.

— Я не думаю. Я знаю. Спокойной ночи, — Гарри откинул полог. Напоследок он всё же успел заметить, как покраснело лицо Рона.

И это его даже немного позабавило.

Рон раздражал его всё больше — особенно после первого матча. Сам по себе он, может, и неплохой парень, но зависть из него сочилась, как из проколотого пузыря. Близнецы как-то объяснили Гарри, что Рон — самый младший среди братьев, постоянно в чьей-то тени. Попросили не судить его строго.

Сначала Гарри пытался понять. Но с каждой неделей зависть Рона становилась всё очевиднее, всё язвительнее.

Особенно Гарри запомнил тот день, когда Рон в коридоре бросил:

— Зачем ты водишься с этой заучкой и почти сквибом?

Гарри тогда с трудом сдержал себя, чтобы не врезать.

"Рон, не завидуй тому, что они лучше тебя", — вот и всё, что он ему сказал.

С того момента их конфликт начал медленно, но верно зреть.

К близнецам Гарри относился с уважением и даже симпатией. Но это не означало, что он должен терпеть Рона.

Лёжа в кровати, он подумал о Мерте.

"Если рыжий решит устроить что-то подлое — разбуди меня", — мысленно передал он.

Поняла, хозссссяин, — мягко отозвалась змея.

И Гарри уснул.

Гарри встал позже обычного — после матча решил позволить себе небольшой отдых и не идти на тренировку, чтобы не прийти к Дафне измотанным. Он принял душ, оделся и, зевая, направился в сторону привычного класса. Он и не заметил, что за ним наблюдают.

Как обычно, дойдя до нужной двери, Гарри мельком осмотрелся по сторонам. Всё было тихо. Никого. Он достал палочку, прошептал:

— Алохомора.

И вошёл в класс.

Внутри уже были все. Гарри вежливо кивнул, пожал руку Невиллу, поцеловал руку Гермионе и Дафне.

— Один балл за правильное приветствие, — безэмоционально отметила Дафна. — Начнём.

Занятие прошло спокойно и размеренно, как обычно. Под конец Дафна вдруг приподняла голову:

— Прежде чем вы уйдёте… Мистер Поттер, мисс Грейнджер, мистер Лонгботтом. Я хочу пригласить вас — и ваши семьи — провести летние каникулы в доме Гринграссов. Отказ не принимается. Личное пожелание мистера и миссис Гринграсс.

Повисла тишина. Удивление на лицах друзей было почти комичным.

— Эм… Это шутка? — первой пришла в себя Гермиона.

— Ни в коем случае. Это официальное приглашение, — Дафна достала и вручила каждому по конверту, запечатанному серебряной сургучной печатью с гербом Гринграссов. — Прошу подтвердить визит за неделю до прибытия.

Троица, немного опешив, обменялась взглядами — и по примеру Гарри склонилась в лёгком аристократическом поклоне в знак благодарности.

— Я выйду первой, — коротко сказала Дафна и покинула класс.

Через минуту за ней вышел Гарри. Гермиона и Невилл последовали следом.

Никто из них не заметил, что из-за угла за всем этим внимательно следили.

— Я вам говорю: Поттер и Гринграсс встречаются! — громко выпалил Рон, вернувшись в спальню.

— Да ладно тебе, бред какой-то, — отмахнулся Симус. — Поттер и Гринграсс? Может, тебе показалось?

— Ничего мне не показалось! — Рон сжал кулаки. — Я всегда говорил: что-то в нём не так. Постоянно встаёт раньше всех, от всех уходит... А теперь вот что — тайные встречи!

— И что ты собираешься с этим делать? — спросил Дин Томас, подняв бровь.

— Об этом должны узнать все. Если Поттер считает, что он лучше нас, — пусть посмотрит, как к нему будут относиться после этого.

Рон зло стиснул зубы.

Занятия закончились, и ребята, как обычно, направились в библиотеку. После пары часов за учебниками они поспешили на ужин. Сегодня была очередь стола Гриффиндора, и троица заняла свои места.

Но что-то было не так.

Когда Гарри шёл через зал, на него косились, перешёптывались. Он уловил обрывки фраз — «Гринграсс», «Поттер», «серьёзно?». Сев, он заметил, как соседи по столу отвернулись, будто их что-то оскорбило.

Всё ужин проходил в странной, липкой тишине, прерываемой редкими взглядами. Гарри не понимал, в чём дело — пока не вернулся в гостиную.

Там было многолюдно. И стоило ему переступить порог, как десятки взглядов уставились на него. Из толпы первым вышел тот самый задиристый старшекурсник, что когда-то обижал Тео Нотта.

— Поттер, это правда? — спросил он, прищурившись.

— Что правда? — нахмурился Гарри.

— Что ты и эта подлая слизеринка... Гринграсс... вместе?!

И тогда его осенило. Вот откуда шёпот. Вот почему на него так смотрели. Он вдохнул глубже, вспомнив то, чему учила Дафна: контроль — это власть.

— Даже если бы это было так, — произнёс он ровно и холодно, — это не твоё дело.

— Он даже говорит, как она, — раздалось позади. Из толпы вышел Рон.

Гарри тут же понял, откуда всё пошло. Кто разболтал. Кто шепнул первому.

Он закипал внутри. Но лицо оставалось спокойным, почти ледяным.

— Не смог ничем выделиться — решил стать дешёвой сплетницей? — произнёс он с ядом в голосе. — Весьма... по тебе, Уизли.

Гарри молча развернулся и пошёл в спальню. На последок услышал, как Рон кричит вслед:

— Поттер, мы ещё не закончили! Предатель! Змей!

Он закрыл дверь. Спокойно. С холодной решимостью.

— Хозсссяин… что будем делать? — прошептала в голове Мерта.

— Пока ничего. Но будь настороже. Ночью может быть… беспокойно.

— Поняла.

И Гарри не ошибся.

Глубокой ночью Мерта разбудила его. Гарри открыл глаза и сразу понял — кто-то над ним. Он резко выхватил палочку из кобуры, словно по сигналу.

— Только попробуйте, — тихо сказал он. — Я наложу проклятие, и к утру вас даже мать не узнает.

— Мы тебя не боимся, Поттер, — бросил Симус.

— А зря, — тихо ответил Гарри.

Он не ждал второго предупреждения. Быстро, чётко, без лишних движений он направил палочку на каждого из троих — Петрификус Тоталус! Петрификус Тоталус! Петрификус Тоталус!

Менее чем за десять секунд все трое — Симус, Рон и Дин — валялись на полу, парализованные.

Гарри встал, глядя на них сверху вниз. Говорил спокойно. Жестко.

— Для вашей безопасности... советую больше ко мне не лезть. И если хоть один из вас кому-то об этом расскажет — я покажу вам, насколько могу быть жестоким.

Он медленно снял заклинания, не убирая палочку. Те лишь испуганно заморгали — и ни один не посмел произнести ни слова.

— Думаю, мы друг друга поняли, — тихо добавил Гарри и вернулся в постель.

В ту ночь спал только он.

Гарри проснулся, как обычно, рано. Он умылся, но в этот раз, прежде чем отправиться на тренировку, внимательно осмотрелся — не следит ли кто.

Дойдя до нужного класса, он вошёл внутрь, запер дверь заклинанием и наложил на помещение «занавесу тишины». Но тренировка не шла. Все его мысли возвращались к одному:

Придёт ли она на занятие?..

— Чёрт, во всём я виноват… — прошептал Гарри и с силой ударил кулаком в стену.

— Хозсссяин, не вините себя, — подала голос Мерта. — Вы не можете вссегда быть внимательным.

— Но Хайсе может! — гневно рванул он в ответ.

— Но вы не он. Вы ещё юн.

— Да знаю я!.. Знаю, — Гарри провёл рукой по лицу. — Прости, Мерта… я просто… я не знаю, что делать.

— Не зассставляйте трудностям ломатссс вассс. Вы сссильный, хозсссяин.

Гарри глубоко вдохнул. Потом выдохнул.

— Ты права. Надо позвонить Хайсе. Рассказать всё.

Он достал зеркало.

— Я тебя вижу, брат.

Хайсе появился почти сразу — спокойный, сосредоточенный. Гарри всё ему рассказал. Не упуская ни одной детали. Тот молчал, внимательно слушая.

— Ну-с, первое. Отличное применение заклинаний, — наконец сказал Хайсе.

Гарри удивился:

— Ты… доволен?

— А чего мне быть недовольным? За то, что ты защищался? Конечно, нет.

Словно камень с души. Гарри даже улыбнулся.

— И угроза была правильной. Если они кому-то проболтаются — сразу говори, что на тебя напали ночью. Что ты мог не проснуться. Это серьёзно.

— А если не поверят?

— Значит, надо обыграть всё иначе. Подчеркни, что ты один справился с тремя нападавшими. Любую ситуацию можно сыграть себе в пользу. Помни это, брат.

Гарри кивал. Его лицо снова стало твёрдым.

— А… что насчёт Дафны?..

Хайсе замолчал на секунду, а потом:

— Не дави. Если она решит прервать с вами общение — не настаивай. Это её выбор. Лучше уйти с достоинством, чем навязываться.

— Я понял…

— И ещё. Не показывай слабость. Ты Поттер.

— Да, я помню…

— Удачи на уроке, братец, — тепло сказал Хайсе.

— Спасибо.

Он убрал зеркало. Вдохнул. Выдохнул. И пошёл в класс.

У двери его уже ждали Гермиона и Невилл.

— Гарри… я… — начала было Гермиона, но он мягко её перебил:

— Всё в порядке. Мы вместе. Мы справимся, — сказал он, попытался улыбнуться, пусть и натянуто.

— Мы всегда с тобой. — Невилл положил руку ему на плечо.

Гарри ответил тем же — крепким, коротким жестом.

— Знаю. Спасибо.

Они вместе вошли в класс.

И... Дафна стояла у преподавательского стола. Спина прямая, подбородок высоко, взгляд холодный и безупречный. Всё та же маска. Всё та же она.

— Опаздываете, — ровно сказала Дафна, даже не посмотрев на них. — Садитесь.

Гарри, Гермиона и Невилл молча опустились на свои места. Воздух казался плотнее обычного. Гарри ловил каждый взгляд Дафны, но она была как из мрамора — холодная, идеальная.

— Сегодняшняя тема: как сохранить лицо, если про вас распустили слух. — Голос Дафны звучал чётко, почти колко. — Мистер Поттер. Ваш ответ?

— Сохранять спокойствие, — отозвался Гарри, стараясь не выдать напряжения.

— Верно. Один балл.

Она даже не кивнула, лишь сделала пометку в блокноте. Гарри почувствовал, как внутри всё сжимается.

— Мисс Грейнджер, о вас распустили слухи: якобы вы встречаетесь с молодым человеком с дурной репутацией. Что вы делаете?

— Остаюсь невозмутимой. Сплетни — это всего лишь слова, — чётко сказала Гермиона.

— Один балл.

— Мистер Лонгботом. Общество шепчется у вас за спиной. Действия?

— Эм… я… — Невилл запнулся, но продолжил, — покажу, что я выше этого. Не опущусь до их уровня.

— Один балл.

Дафна закрыла блокнот.

— Хорошо. Сегодня вы не провалились. Все свободны. — Она повернулась к доске. — Поттер, задержитесь.

Ни Гермиона, ни Невилл не проронили ни слова. Они встали, глянули на Гарри с поддержкой и вышли. Дверь мягко захлопнулась.

Наступила тишина. Дафна долго не оборачивалась. Гарри стоял, не зная, что сказать.

— Ты справился, — наконец сказала она. Голос был всё такой же ровный. — Лучше, чем я ожидала.

Гарри моргнул.

— Спасибо… но это ты меня этому научила.

Дафна повернулась к нему. Глаза её были почти такие же холодные… почти.

— Урок был своевременным, не находишь?

— Ты специально?

— А ты как думаешь?

Он кивнул, чуть улыбнувшись. Маски, игра, двусмысленность — всё это стало между ними… и всё же он чувствовал, что она не отвернулась.

— Дафна, если это правда причинило тебе вред… — начал Гарри, — я не знал, что Рон следит. Я не знал, что всё выльется так.

Она молча смотрела. Не перебивала. И в этом молчании было что-то уязвимое.

— Я бы не стал… не стал использовать это. Не стал бы тебя подставлять. Ты для меня… — он запнулся, — важна.

На мгновение её лицо дрогнуло. Потом снова застыло.

— Я знаю, Поттер.

И всё же в её голосе мелькнула слабая, едва уловимая мягкость.

— У нас всё ещё остались уроки.

— Буду приходить. Если ты не против.

Она не ответила. Лишь тихо сказала:

— Иди. Урок окончен.

Гарри вышел. А за его спиной Дафна так и стояла, глядя на закрывшуюся дверь, не позволяя себе ни вздоха, ни слабости. Но пальцы её всё ещё сжимали край стола — слишком сильно, чтобы это осталось незамеченным… хотя бы для неё самой.

Дафна сидела в глубине слизеринской гостиной, в своём обычном кресле у зелёного камина. Тени плясали по тёмно-зелёным стенам, создавая иллюзию движущихся фигур. В её руках была книга с тиснёной обложкой — «Сто секретов леди: искусство быть неприступной». Она листала страницы медленно, почти лениво, но взгляд был внимательным. Словно что-то искала — или отвлекалась от мыслей.

К ней подошла Паркинсон, с выражением ехидного триумфа.

— Это правда? — спросила она, скрестив руки.

Дафна даже не подняла взгляда. Листнула страницу.

— Не прикидывайся, Гринграсс, — пар выплеснулся из её голоса. — Правда, что ты и Поттер?..

— Даже если бы это было так, — спокойно отозвалась Дафна, с лёгкой тенью скуки в голосе, — полагаю, это не вопрос, который касается тебя.

Паркинсон побледнела, а потом залилась румянцем.

— Я думала, ты выше этого.

Дафна наконец медленно подняла взгляд, холодный и безжалостный.

— А я рада, что не упала до уровня твоих ожиданий.

Паркинсон прикусила губу, готовая взорваться, но прежде чем успела что-то выпалить, неподалёку, лениво развалившись на диване, заговорил Тео Нотт:

— Вот это да. Не думал, что увижу, как Паркинсон сражается за Поттера. История века.

— Что?! — взвизгнула Паркинсон.

— Да ладно тебе, Пэнси. Поттер нынче нарасхват, — усмехнулся Нотт. — Интересно, Малфой в курсе?

Паркинсон побагровела.

— Да пошёл ты! — рявкнула она и с топотом удалилась.

Молчание вернулось. Тео повернул голову к Дафне.

— А ты чего молчишь? Неужели слухи правда?..

— А тебе что нужно, Тео? — её голос был по-прежнему ровным, без эмоций.

Он пожал плечами.

— Ничего. Просто я должен Поттеру. И знаешь… он не такой, каким его хотят видеть. Возможно, даже... лучше.

Он встал, поправил мантию и вышел, оставив за собой лёгкий шлейф иронии.

Дафна долго смотрела на страницу книги, не читая. Мысли сами собирались в узор: Гарри. Его поступки. Его юмор. Его горящие глаза.

«Лучше, чем о нём думают…»

Тихо, почти незаметно для себя, она произнесла:

— Да. Возможно, и правда лучше.

Она закрыла книгу, положила ладонь на обложку и впервые за вечер — улыбнулась. Не сильно. Почти незаметно. Но искренне.

После случая в спальне Рон и его компашка словно испарились из поля зрения Гарри. Он не жаловался. Тишина в башне оказалась приятной.

Он сидел в кресле у камина с раскрытой книгой по заклинаниям, заучивая движения палочки на завтрашний урок. В голове — расчёты, формулы, визуализация магии. Всё под контролем. Почти.

— Привет, Гарри, — услышал он с обеих сторон.

Он поднял глаза. Слева села Алисия Спиннет, справа — Кэти Белл.

— Это правда? — первой заговорила Алисия, глаза сверкали. — Ты и Гринграсс?..

Гарри закрыл книгу.

— Нет, — сказал он коротко, но сдержанно.

— Тогда… — протянула Кэти, хитро прищурившись, — что у вас? Вы ведёте себя как будто в заговоре.

— Я не собираюсь отвечать, — твёрдо произнёс Гарри. Маска на лице — идеальная. Внутри — всё кипело.

Алисия усмехнулась и подмигнула:

— Ладно-ладно. Просто знай — даже если бы и были, мы за тебя. Команда должна держаться вместе, да?

— И если наш ловец раскиснет — кто нам будет снитч ловить? — добавила Кэти с улыбкой.

— Мы с близнецами уже поговорили с Вудом. Больше тебя никто не тронет. Ни тебя, ни... её, — кивнула Алисия.

Гарри удивился. По-настоящему.

— Спасибо, — искренне сказал он, и впервые за день в голосе зазвучало тепло.

— Только учти, — сказала Кэти, вставая, — если свадьба будет, я — подружка невесты. Первая!

— А я — вторая, — тут же добавила Алисия.

Обе хохотнули, хлопнули Гарри по плечу и ушли, оставив его одного у камина.

Он остался сидеть с книгой на коленях и пунцовым лицом.

Стоило только чуть-чуть опустить щит — и всё, весь как на ладони.

Дафна бы такое себе не позволила, мысленно пробормотал он.

И усмехнулся.

Дафна сидела в кабинете профессора Снейпа. Она ещё никогда здесь не была — и надеялась, что не будет снова.

— Мисс Гринграсс, — начал он ровным, ледяным голосом.

— Профессор, — сдержанно ответила она, сохраняя идеальную осанку.

— Я вызвал вас по поводу слухов, распространяющихся по школе. И, боюсь, вашей роли в них.

— Пустяки, — сказала Дафна, не отрывая взгляда от его лица. — Пусть говорят. Умные всё равно делают выводы сами.

— Возможно. Но вы осознаёте, что это может отразиться на репутации Слизерина?

— Простите, профессор, — её бровь едва заметно приподнялась, — но я всегда думала, что наш факультет славится тем, что не поддаётся на сплетни. Или я ошибалась?

Снейп прищурился.

— Я говорил не о нашем факультете, мисс Гринграсс. Остальные могут быть… более впечатлительны. Связь с Поттером — риск. И, поверьте, он не стоит его. Советую вам не вмешиваться в его дела.

Дафна выдержала паузу. Затем с лёгким кивком ответила:

— Благодарю за совет, профессор. Но я уверена, что способна разобраться сама.

Они обменялись долгим, тяжёлым взглядом.

— Вы свободны. Но помните: мой кабинет всегда открыт.

— Конечно, — ответила Дафна. Её шаги, как и всегда, были лёгкими, но внутри неё всё кипело.

Ребята снова встретились на уроке этикета. Дафна, как обычно, стояла у доски, ровная осанка, спокойный голос — будто ничего и не происходило. Гарри сидел, сжимая пальцы, и всё внутри него кипело. Он не мог больше молчать. В какой-то момент он встал.

— Дафна… прости. Это всё из-за меня, — сказал он громко.

Дафна чуть приподняла бровь, но голос остался спокойным:

— В каком смысле?

— Это за мной проследил Уизли, — выдохнул Гарри. — Он решил мне отомстить… За то, что я оказался лучше. За то, что его братья уважают меня больше, чем его. Я был невнимателен. Он всё видел — и разболтал.

Дафна какое-то время молчала. Потом медленно произнесла:

— Зависть, значит?

— Ничего больше, — кивнул Гарри.

— Тогда гордись, Поттер. Ты настолько раздражаешь своими успехами, что люди не находят ничего лучше, кроме как мстить. Это, можно сказать, достижение, — произнесла Дафна с холодной иронией. — А теперь садись. У нас урок.

Гарри сел. Занятие продолжилось как ни в чём не бывало, но все трое — он, Гермиона и Невилл — чувствовали напряжение в воздухе.

Когда урок закончился, Дафна, как обычно, сказала:

— Все свободны. Поттер, задержись.

Гермиона и Невилл вышли молча, не задавая вопросов.

Дафна собирала вещи, когда Гарри подошёл ближе.

— Я хотел поговорить, — начал он.

— Говори, — сказала она, не оборачиваясь.

— Я с Уизли разобрался. Он и двое его приятелей… хотели ночью проучить меня. Я проснулся вовремя. Закончилось тем, что все трое оказались на полу. Без травм. Почти.

Дафна слегка повернула голову, оценивая его взглядом.

— Вот почему Уизли так старательно не смотрит в мою сторону с этой своей жалкой ухмылкой. Понятно.

— Но я понимаю, что это ничего не меняет. Слухи уже разлетелись. Я просто… хотел, чтобы ты знала, что я сделал всё, чтобы это остановить. Внутри Гриффиндора — всё под контролем. Мне помогли ребята из команды.

— И ты подумал, что это меня волнует? — ровно спросила Дафна.

— Я подумал, что тебе может быть неприятно. И если ты продолжаешь заниматься с нами только потому, что должна мне жизнью… можешь прекратить. Я пойму. Мне важно, чтобы это был твой выбор, а не долг.

Дафна застыла на мгновение. Потом, не поднимая взгляда, медленно закрыла сумку, подошла ближе и прошептала:

— Ты идиот, Поттер.

Она вышла из класса, не оглядываясь. А Гарри остался стоять посреди комнаты, не зная, то ли это был упрёк, то ли… что-то ещё.

Гарри остался стоять посреди пустого класса, не понимая, что это было и как на это реагировать. До завтрака оставалось пятнадцать минут. Он вздохнул, запер дверь и установил глушащее заклинание. Затем достал зеркало.

— Я вижу тебя, брат, — сказал он устало.

Через несколько секунд на поверхности появилось заспанное лицо Хайсе.

— Что-то случилось, Гарри?

— Нет... ну... Я просто не понимаю, — вздохнул Гарри.

Лицо Хайсе тут же стало серьёзным:

— Говори. Что произошло?

Гарри пересказал всё: урок, разговор, фразу Дафны — и свою растерянность.

— "Ты идиот, Поттер". Как это понимать вообще?

Хайсе усмехнулся, но мягко:

— Это значит, что ей не всё равно.

— Но... как? Это же... нелогично, — запротестовал Гарри. — Я вообще не понимаю.

— Ладно. Представь: я бы сказал тебе — "Я только мешаю тебе, забудь про меня." Что бы ты почувствовал?

Гарри замолчал на секунду, потом тихо:

— Мне было бы... больно.

— Вот. Она злится, потому что ты сам предложил уйти. И подумай: если бы ей действительно было всё равно, она бы просто кивнула и ушла. Без слов.

Гарри кивнул, уже более уверенно:

— И что мне делать?

— Поговори с ней. Но не лезь в лоб. Напиши письмо. Без подписи. Сделай его личным, таким, чтобы она поняла — от кого оно. Это сохранит лицо — и даст ей выбор.

— Понял. Спасибо, брат.

— Удачи тебе, горе-любовник, — усмехнулся Хайсе, подмигнул и исчез из зеркала.

— Вот же… — пробормотал Гарри, убирая зеркало. — Ладно. После занятий зайду в совятню.

После того как Дафна вышла из класса, её мысли скакали одна за другой.

«Идиот Поттер... придурок... кретин... Подожди, а почему я злюсь? Это же освобождает меня от занятий… я могу дольше спать…»

Но почему это не радовало? Почему его слова сделали больно?

«Я давно такого не чувствовала… но почему почувствовала это теперь?.. Что со мной происходит?»

Не заметив, как дошла до Большого зала, Дафна поймала себя на том, что просто стоит в проходе. Вытолкнув все мысли из головы, она направилась к столу Слизерина и села на своё место. Поттера ещё не было. Лонгботтом и Грейнджер сидели за столом Когтеврана — и почему-то она снова и снова невольно бросала взгляд туда.

«И чего я вообще смотрю в ту сторону?» — раздражённо подумала она.

Через несколько минут в зал вошёл Поттер. Он выглядел расстроенным, но, как и всегда, держал спину прямо. Дафна поймала его взгляд — в нём что-то промелькнуло. Может, извинение? Или ей показалось?

Поттер сел к своим друзьям. Вроде бы разговаривал как обычно… Но Дафна снова заметила за собой, что всё утро слишком часто поглядывает на него.

«Что со мной не так?..» — вновь мелькнуло у неё в голове.

— Гринграсс, что ты уставилась на Поттера? Неужели слухи — правда? — раздался рядом насмешливый голос Малфоя.

— Думай что хочешь, — скучающе отозвалась Дафна, не поворачивая головы.

— Пойду-ка спрошу у него напрямую, — протянул Драко и направился к столу Когтеврана.

Дафна следила за ним краем глаза.

— Поттер, чего такой кислый? Получил отказ? Не расстраивайся, просто такие леди не твоего уровня, — громко и насмешливо сказал Драко, чтобы его слышал весь зал.

Гарри поднял взгляд, спокойный и холодный — именно так, как учила Дафна.

— Можешь думать что хочешь. Мне не интересно, — чётко ответил он.

Малфой скривился.

— Твой удел — это друзья: сквиб и грязнокровка.

Он не успел договорить. В следующее мгновение палочка Поттера была у него у горла.

— Закрой свою пасть, Малфой. Иначе я закрою её навсегда, — прошипел Гарри.

От него исходила тёмная, ледяная аура. Несколько учеников инстинктивно отодвинулись. Сразу же подошли преподаватели.

— Мистер Поттер! Минус десять очков с Гриффиндора, — холодно произнёс Снейп.

— Что здесь происходит? — подошла Макгонагалл.

— Что, Поттер, уже не такой крутой? — ухмыльнулся Драко.

— Я, Гарри Джеймс Поттер, наследник рода Поттеров, вызываю наследника рода Малфоев на дуэль. Сегодня. После занятий, — твёрдо сказал Гарри.

Зал ахнул.

— Мистер Поттер, вы не думаете, что это слишком поспешно? — нахмурилась Макгонагалл.

— Он оскорбил моих друзей. Или он примет дуэль, или публично извинится, — спокойно ответил Гарри.

Малфой побледнел. Он знал, что значит вызов на дуэль от наследника рода. Отказ — позор.

— Я… я согласен, — выдавил он.

— В школе запрещены дуэли! — воскликнула Макгонагалл.

— В «Хартии о древнем магическом праве», разделе IV, указано: если один наследник вызывает другого на дуэль чести — отказ невозможен. — Вмешался профессор Флитвик. — Такое правило существует со времён основания Хогвартса.

— Он прав, Минерва, — кивнул Снейп. — Это Дуэль Чести. Иначе магия рода накажет уклониста. Такой вызов — обязательство.

— Ваши условия, мистер Поттер? — спросила Макгонагалл, уже гораздо строже.

— Дуэль до первого признания. Пока Малфой не извинится перед моими друзьями за оскорбление.

— А ваши, мистер Малфой?

— Пока Поттер не признает публично, что он позор рода, — ядовито бросил Драко.

— Да будет так, — твёрдо сказала Макгонагалл. — Дуэль состоится в Большом зале после занятий. Мы всё подготовим.

Малфой и Поттер кивнули, и Драко резко развернулся, уходя прочь. Дафна всё это время не отрывала взгляда от Гарри. В её груди что-то сжалось. Очень сильно.

После завтрака Гарри молча вышел из Большого зала. Он ничего не сказал друзьям, не отреагировал на взгляды, не обернулся. Внутри него всё кипело, но снаружи он был ледяной. Маска.

Он дошёл до ближайшего пустого класса, забаррикадировал дверь, наложил заглушающие чары и достал зеркало.

— Я тебя вижу, брат.

Лицо Хайсе появилось почти сразу. Он выглядел встревоженным.

— Что случилось?

Гарри кратко, без эмоций, пересказал произошедшее в зале. Про Малфоя. Про вызов. Про слова.

Хайсе молчал. А потом вдруг усмехнулся.

— Я горжусь тобой.

— Ты не считаешь, что я поступил глупо?

— Нет. Ты встал за своих. Ты дал понять, что не потерпишь оскорблений. Единственное, что тебе нужно — выиграть. И с достоинством.

Гарри кивнул.

— Помни: не злость ведёт палочку, а намерение. Ты не дерёшься ради ярости. Ты защищаешь честь.

Хайсе взглянул на него пристально.

— Будь спокоен. И расчётлив. Покажи, кто ты.

— Спасибо.

— Мы на связи. Если что, зови.

Гарри убрал зеркало, закрыл глаза, выдохнул.

> "Не злость ведёт палочку, а намерение..."

Дафна сидела за столом Слизерина, аккуратно разламывая тост, хотя есть совершенно не хотелось. Её мысли были не на завтраке и даже не на очередном занятии. В голове вспыхивала одна и та же картина — Поттер с палочкой у горла Малфоя. Его голос, твёрдый, холодный, чужой:

«Закрой свою пасть, Малфой. Иначе я закрою её навсегда.»

Эта фраза звучала в голове снова и снова. Он был зол. Он был страшен. И в то же время — удивительно спокоен. Словно заранее всё решил. Не для показухи.

Он вызвал Малфоя на дуэль. Прямо в зале. На глазах у всех. Ради друзей.

Ради грязнокровки, как выразился Малфой. Ради почти-сквиба. Дафна взяла себя за руку, чтобы не сжать кулак от злости. Он защищал их. Без колебаний. Без страха. Без выгоды.

А смог бы он так, ради неё.

Он даже не посмотрел в её сторону.

Вот он — Поттер. Не избалованный золотой мальчик. Не позёр. Он был настоящим. Настолько настоящим, что это даже раздражало.

Дафна вздохнула.

«Дура. Почему тебя это вообще волнует?»

Она сделала глоток тыквенного сока. Вкус был как вода.

«Он вышел вперёд — ради них. Ради тех, кого принято не замечать, над кем принято смеяться. Он сделал это не ради славы. И не ради себя.»

Дафна опустила взгляд.

«Хотела бы я… чтобы и за меня тоже. Так старались»

Мысль вспыхнула и сразу же обожгла. Она попыталась отмахнуться от неё, но было поздно. Слишком поздно.

Она развернулась и вышла из зала, стараясь не привлекать внимания. Нужно было куда-то идти. Куда угодно. Только не смотреть, не думать.

Но мысль всё равно оставалась внутри.

«Пусть он победит. Ради них. Ради себя. Просто… пусть.»

Гарри вошёл в Большой зал. Он был другим — в центре стоял помост для дуэлей: возвышение из тёмного дерева, по краям которого переливались защитные руны. Справа и слева выстроились ученики всех факультетов, а в конце стояли преподаватели.

Посреди помоста стоял Флитвик, рядом — самодовольно ухмыляющийся Малфой.

— Что, Поттер, на столько страшно, что опоздал? — с усмешкой бросил Драко.

— Нет, я просто не хотел заснуть во время дуэли, — огрызнулся Гарри, поднимаясь на помост.

— Не переживай, Поттер. Тебе придётся спать очень долго.

Гарри подошёл к центру. Флитвик поднял руки.

— Дуэль идёт до потери палочки. Без запрещённых заклинаний. После команды вы делаете шаг вперёд, кланяетесь, и отмеряете десять шагов назад. Готовы?

Оба кивнули. Шаг вперёд. Поклон. Палочки вытянуты, кончики почти касаются друг друга. Затем — десять шагов назад.

— Раз... два... три! — сноп искр вырвался из палочки Флитвика.

Гарри не стал медлить:

— Флипендо!

Малфой уклонился. В ответ — то же заклинание, но Гарри ушёл вправо.

Он сразу же пустил двойной флипендо по бокам и в центр — экспеллиармус. Драко вытащил:

— Протего!

— Угу, второй курс… — промелькнуло у Гарри.

Он начал атаку всерьёз: заклинания летели одно за другим, с бешеной скоростью. Малфой не успевал уворачиваться, и ушёл в глухую защиту.

— Хм, либо вымотать, либо рискнуть. — Гарри сбавил напор, давая Драко атаковать.

Тот не упустил шанс:

— Сенперсортия!

Из палочки вылетела змея. Улыбка на лице Малфоя была слишком довольной.

Гарри чуть не вызвал Мерту, но вспомнил слова Хайсе. Парселтанг — в секрете.

— Инсендио! — скомандовал он.

Змея загорелась и исчезла. Драко отвлёкся — Гарри рванул в контратаку. Но Малфой снова успел поставить щит.

— Заклинаний мало. Нужно что-то хитрое, — подумал Гарри. — Хорошо, сыграем на реакции.

Он начал пускать заклинания чуть вбок, вынуждая Малфоя двигаться. Драко снова пошёл в защиту.

Гарри медленно сокращал дистанцию, атакуя непрерывно.

Когда он оказался близко, заметил, что у Драко открыты ноги.

— Таранталеугра! — направил Гарри в ноги.

Малфой подпрыгнул — ровно то, что было нужно.

— Флипендо!

Драко в прыжке полетел на пол. Палочка отлетела в сторону.

— Дуэль окончена! — громко объявил Флитвик. — Гарри Поттер — победитель!

Гарри подошёл к поверженному сопернику:

— Я жду извинений.

— П-прости, — буркнул Драко.

— Не мне. Каждому из моих друзей.

— Грейнджер... Лонгботом... простите меня...

— Ты кое-кого забыл, — холодно бросил Гарри. — Гринграсс.

Все взгляды устремились на Дафну. Она чуть приподняла голову, удивлённо. Он... назвал её другом?

— П-прости, Гринграсс, — выдавил Драко. Дафна лишь кивнула.

— 20 очков Гриффиндору за выдающуюся дуэль, — подытожил Флитвик.

Гриффиндор взорвался аплодисментами. Гарри спокойно развернулся и ушёл из зала. За ним — Гермиона и Невилл.

Дафна осталась стоять на своём месте, когда Гарри вышел из зала. Она всё ещё смотрела на помост, будто что-то важное там осталось.

«Он назвал меня другом. Прямо. При всех...»

Это было неожиданно. Даже больше — это было опасно. В её мире за такие слова могли последовать вопросы. Сплетни. Последствия. Но сейчас ей было... всё равно.

Сердце стучало быстро. И отнюдь не из страха. Когда Гарри вышел вперёд, когда встал против Малфоя — она не могла оторвать от него взгляда. В нём не было показного геройства. Только ярость, уверенность и защита. Реальная защита. Он сражался не за славу. Он сражался за тех, кто ему дорог.

За Гермиону.

За Невилла.

За неё?

«Нет. Это... это не может быть. Не за меня. Я ему ничто. Просто учитель. Просто Гринграсс.»

Но эти мысли звучали всё тише, как будто что-то внутри неё уже знало ответ. Или хотело знать.

— Ты в порядке? — тихо спросила Трейси, приблизившись.

— Да, — ровно сказала Дафна, и только покачала головой. — Просто думаю.

Она поднялась. Идти за Гарри — было бы глупо. Было бы... слишком. И всё же ноги сами несли её к выходу из зала.

— Ты просто взял и… разнёс его, — всё ещё ошарашенно сказал Невилл, пока они втроём шли по коридору. — Я даже не знал, что ты так умеешь.

— Я тоже, если честно, — хмыкнул Гарри, вытирая лоб. — Почти всю ночь повторял "Флипендо", как идиот. Хорошо хоть сработало.

— Не "хоть", — уверенно сказала Гермиона. — Ты не просто победил. Ты сделал это с достоинством. Хотя... — она прищурилась, — упоминание Дафны в конце — это было сильно.

— Я сделал это, потому что он говорил гадости. Про тебя. Про Невилла. И про неё. — Гарри пожал плечами. — Он перешёл черту.

— Ну… она точно не ожидала, — пробормотал Невилл. — Видел её лицо? Как будто её кто-то окатил ледяной водой… или наоборот, кипятком.

— Думаете, я зря? — Гарри вдруг остановился.

— Я думаю, ты всё сделал правильно, — уверенно сказала Гермиона.

— Да, — кивнул Невилл. — Просто... будь готов, что завтра вся школа снова будет шептаться. Только уже по другой причине.

И в этот момент раздались торопливые шаги.

— Поттер! — позвала холодная, но чуть дрогнувшая, до боли знакомая интонация.

Они обернулись.

Дафна стояла чуть позади, но уже почти догнала их. Лицо её было собранным, ровным... но глаза — говорили больше, чем хотелось бы.

— Можно... пару слов? Наедине.

— Конечно, — сказал Гарри. Он оглянулся на Невилла и Гермиону.

— Мы подождём, — мягко кивнула Гермиона. И они с Невиллом отошли, оставив их вдвоём.

Дафна стояла перед Гарри, скрестив руки на груди. Она смотрела прямо в его глаза — холодно, отстранённо, как и подобает леди Гринграсс… Но в её взгляде что-то дрогнуло. Чуть-чуть.

— Ты всё испортил, — произнесла она тихо, почти шепотом. Но в голосе — не злость. Что-то другое. Странное.

— Извини, что? — Гарри вскинул бровь.

— Я справлялась. Люди уже забывали. Я держала дистанцию. Но теперь… теперь ты назвал меня перед всей школой. Среди всех. Перед ним.

— Он тебя оскорбил, Дафна. И я… — Гарри вздохнул. — Я не мог молчать. Не после всего.

— Я не просила тебя, Поттер, — она подняла подбородок. — Я могу постоять за себя.

— Верю. Но... — он замялся. — Ты когда-то спасла меня. Просто решив учить этикету. Я не мог не защитить тех, кто важен.

— Важен? — переспросила она, почти с усмешкой. — Интересно. И что это значит?

Гарри замолчал. Он не знал, как ответить. И знал одновременно.

Дафна чуть прищурилась. Помолчала. Потом произнесла всё тем же ровным, почти ледяным тоном:

— Это было глупо, Поттер. Но… достойно.

Она развернулась и пошла прочь, но остановилась на секунду, не оборачиваясь:

— Только в следующий раз, если решишь выставить кого-то «другом», сначала предупреди. Леди не любят сюрпризов.

И ушла.

Гарри остался стоять в коридоре, не зная — то ли он сделал шаг вперёд, то ли только всё усложнил

Примечания:

Что-то я вас слишком балую главами. Такими темпами я, глядишь, и за год весь фанфик закончу. Надеюсь, сегодня сяду писать новую часть — есть пара идей. Глава обещает быть большой… хотя, кто знает. Посмотрим.

---

Гарри, Гермиона и Невилл вошли в знакомый класс, где как всегда царил порядок: столы стояли ровно, салфетки сложены треугольниками, свечи не коптили. За центральным столом стояла Дафна, безупречная, с прямой спиной и холодным взглядом.

— Вы опоздали на тридцать секунд, — сказала она, не глядя на них. — Не критично. Но учтите: в приличных домах за это извиняются.

— Простите, — хором сказали трое.

— Прощаю, — ровно ответила она. — Тема сегодняшнего занятия: Союзные Дома. Иными словами — как договаривались те, кто не мог позволить себе враждовать.

Гарри сел и вопросительно посмотрел на Гермиону. Та оживилась:

— Речь о брачных альянсах, договорах о взаимной защите и объединении ресурсов?

— В том числе. Но мы пойдём глубже, — сказала Дафна. — Каждый из вас получит вымышленную родословную, с интересами, врагами и политическим весом. Ваша задача — заключить союз с другим «Домом» и защитить его на словах так, словно от этого зависит судьба вашего рода.

— А если союз невозможен? — осторожно спросил Невилл.

— Значит, вы проиграли. Или плохо торговались, — спокойно ответила Дафна.

Она щёлкнула пальцами — и свитки появились перед каждым из них.

— У вас есть пятнадцать минут на подготовку. Мистер Поттер, мисс Грейнджер — вы один Дом. Мистер Лонгботом — ваш потенциальный союзник. Или враг. Как договоритесь.

— Как всегда, всё просто, — пробормотал Гарри и развернул свиток.

«Дом Селворт: молодой, влиятельный, недавно получил титул. Известен магами природы, но подозревается в связях с гоблинами. Имеет скрытый конфликт с Домом Ванбридж. Один наследник. Уязвим к публичным скандалам».

— Мерлин, — прошептал Гарри. — Это почти как быть Поттером.

Гермиона уже делала заметки. Невилл уставился в свой свиток, явно теряясь.

Спустя время началась дискуссия. Гермиона мастерски вела переговоры. Гарри молчал, в нужный момент подкидывая острые фразы. Невилл медленно, но уверенно нащупывал свой стиль.

В какой-то момент Дафна остановила всё:

— Хм. Кто бы мог подумать... Лорд Селворт и Леди Каверн объединились против третьего Дома? Смело. И рискованно.

Гарри выдержал её взгляд. Что-то в нём мелькнуло — знакомое Дафне. Что-то её бесило. И цепляло.

— Политика — это тоже битва. Просто тише, — сказал Гарри.

— Один балл, — кивнула она. — За то, что вы наконец начали говорить как те, кто знает цену словам.

После занятия Дафна произнесла, уже спокойнее:

— Урок окончен. Можете идти. Поттер... — она задержала его взглядом. — Вы удивили. В хорошем смысле.

Гарри не ответил. Только кивнул. Но впервые после истории со слух

ами — это было что-то похожее на хрупкий союз.

Дни в Хогвартсе тянулись своим чередом: занятия с Дафной, тренировки, квиддич, уроки… и, конечно, библиотека.

— Так, я считаю, теоретически мы готовы ко второму курсу, — подвела итог Гермиона, аккуратно закрывая учебник.

— Лучше, конечно, подготавливаться и на каникулах, — вздохнула она. — Жаль, что летом можно подтянуть только теорию.

— Ну… вообще, я могу и практику подтягивать, — тихо заметил Невилл, смущённо почесав шею.

— Подожди, но это ведь незаконно! — всполошилась Гермиона.

— Невилл прав, — вмешался Гарри. — Насколько я знаю, нельзя колдовать вне Хогвартса, но если ты в магическом доме — отследить конкретное заклинание почти невозможно.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Гермиона.

— Смотри, отслеживание магии работает по области. Если ты в деревне магов или в доме с сильным магическим фоном, то Министерство фиксирует факт заклинания, но не кто именно его использовал. Чтобы доказать, что это был ты, им нужно проверить палочку особым заклинанием.

— Получается, у того же Малфоя… или Дафны есть преимущество? — нахмурилась Гермиона.

Гарри кивнул.

— Но это же нечестно! — возмутилась она.

— Мир вообще не честный, — сухо заметил Гарри, продолжая делать пометки в книге.

Невилл поднял голову:

— А что если… вы приедете ко мне на каникулы? У меня дома можно колдовать. Думаю, бабушка будет не против.

— Это отличная идея, Невилл! — оживилась Гермиона. — И, может быть, она даже поможет нам! Она ведь тоже ведьма, да?

— И довольно строгая, — усмехнулся Невилл. — Но справедливая.

— Было бы здорово… — задумчиво произнёс Гарри. — Но вряд ли меня отпустят. Мои родственники не в восторге от магии. И от меня тоже.

Гермиона и Невилл переглянулись. Они знали, что у Гарри тяжёлое прошлое, но он редко говорил об этом прямо.

— А если мои родители с ними поговорят? — предложила Гермиона.

— Попробовать можно, но не думаю, что это сработает, — пожал плечами Гарри.

— Не попробуешь — не узнаешь!

— Ладно, — усмехнулся Гарри. — Ты меня уговорила. Надо будет попробовать.

Они снова углубились в книги, каждый по-своему мечтая о грядущем лете — пусть немного тревожном, но полном возможностей.

Поздний вечер. Библиотека опустела, большинство учеников уже ушли. Остались только трое — Гермиона, Гарри и Невилл. За их столом лежали раскрытые книги, пергаменты и чернильницы, но Гермиона в этот момент склонилась над отдельным листом, сосредоточенно выводя каждую строчку.

— Ты уверена, что это сработает? — спросил Гарри, глядя на неё поверх книги.

— Не знаю, — честно ответила Гермиона. — Но если кто и сможет их переубедить, то это мои родители. Они уважают чужие границы. Даже Дурсли не смогут быть совсем уж глухими к логике.

Она вздохнула, перечитала написанное вслух:

> «Мама, папа. У меня к вам небольшая просьба — просьба, которая может очень помочь одному хорошему человеку. Его зовут Гарри. Да, тот самый Гарри Поттер. Мы подружились. Он… он не рассказывает всего, но я точно знаю, что ему тяжело дома. А у его опекунов нет ни капли понимания магического мира.

Мне кажется, вы могли бы поговорить с ними. Просто как взрослые с взрослыми. Спокойно, вежливо. Попросить их разрешить ему приехать на пару недель к Невиллу. Это безопасно. А Гарри это очень нужно.

Пожалуйста. Это важно.

Ваша Гермиона.»

— Думаешь, не слишком лично? — спросила она, подняв взгляд.

— Лично, но по делу, — сказал Гарри. — И… спасибо.

— Мы — друзья. Разве не для этого они нужны?

Гермиона сложила письмо, аккуратно вложила в конверт и подписала. Завтра утром она отправит его совой.

Гарри посмотрел на неё с теплом и лёгкой тревогой в глазах. Надежда — вещь опасная. Но иногда — именно то, что даёт силы держаться.

Утро выдалось холодным, но ясным. Туман ещё не сошёл с полей, а Гарри уже стоял на стадионе, кутая руки в мантию.

— Поттер! — крикнул сверху голос Оливера. — Быстрее! У нас мало времени до уроков!

Гарри вздохнул и поднялся в воздух на своей метле. На поле уже крутились охотницы — Анжела и Кэти, разминались и обсуждали что-то вполголоса.

— Десять кругов над полем! — скомандовал Вуд. — Кто срежет — будет делать двадцать! Гарри, ты следишь за манёвренностью. Я хочу, чтобы ты отрабатывал резкие повороты и пикирование.

— Ага, конечно… — пробормотал Гарри, зевая.

— Не «ага», а «да, капитан», — строго заметил Оливер.

— Да, капитан, — без особого энтузиазма откликнулся Гарри и взмыл вверх.

Первые круги прошли в тишине — лишь свист ветра да далёкие выкрики Вуда.

На седьмом круге Кэти поравнялась с Гарри.

— Слушай, Поттер, — начала она, слегка сбавив скорость. — Мы с Анжелой тут думали…

— Неужели, — пробормотал Гарри, сосредоточенно уходя в вираж.

— Не ерничай. Мы серьёзно. Ты крут, но ты стал... мрачнее. У тебя всё в порядке?

Гарри молчал пару секунд, затем кивнул.

— В пределах допустимого.

Кэти хмыкнула.

— Ну если что — знай, мы на твоей стороне. Вуд сказал, что ты в лучшей форме за весь год. И вообще, если нужна поддержка — мы тут. Команда, знаешь ли.

Гарри краем губ улыбнулся:

— Спасибо. Я это ценю.

Снизу донёсся голос Оливера:

— А ну не болтать в воздухе! Кэти — к Анжеле, Поттер — на позицию ловца, симуляция снитча через пять секунд!

Гарри развернулся, почувствовал ветер на лице — и будто на секунду забыл обо всём, кроме игры.

И пока он мчался за тренировочным снитчем, где-то в глубине он знал: всё идёт так, как должно.

Вот и наступил день решающего матча. Последний в этом учебном году. Если Гриффиндор победит Когтевран — кубок их.

Гарри нервничал. Очень. Он знал, что от него ждут не просто хорошей игры, а настоящего шоу. Противником сегодня была не абы кто — ловец Когтеврана, Чжоу Чанг. Про неё говорили, что она невероятно быстрая и уже сейчас подает надежды, словно звезда будущего.

— Собрались! — крикнул Вуд, перекрикивая гул трибун.

Команда выстроилась в круг. Оливер обвел всех напряжённым взглядом.

— Сегодня самый важный матч. Это не просто победа — это путь к кубку. Вы должны выложиться на все сто. Мы сильнее. Вы уже доказали это весь год. Остался только один шаг.

Он указал на близнецов:

— Фред, Джордж — следите за загонщиками. Жёстко, но чисто. Не дайте им расслабиться ни на секунду.

Он повернулся к охотницам:

— Кэти, ты ведёшь звено. У Когтеврана сносная атака, но их защита — дырявая. Дави. Забивай. Не давай им шанса.

— Принято, капитан, — кивнула Кэти.

— Алисия, — продолжил он. — Ты — агрессивная защита. У тебя вторая по скорости метла после Гарри. Используй это. Не давай им разогнаться.

— Поняла, — коротко ответила Алисия.

— Анджелина, — Играешь с Кэти в схеме 2-1-5. Если что-то идёт не так — меняйтесь на 1-2-4. Подстраивайтесь по ситуации.

— Принято, — подтвердила Анджелина.

Наконец, взгляд Вуда упал на Гарри.

— Гарри… — он замолчал на мгновение. — У тебя будет сложный бой. Но ты умеешь делать невозможное. Удиви нас ещё раз.

Гарри кивнул. Спокойно. Внутри всё кипело, но на лице была решимость.

— Вперёд. За Гриффиндор!

Игроки ударили ладонями друг об друга и направились к выходу под гром трибун.

Стадион Хогвартса ревел. Флаги Когтеврана и Гриффиндора развевались над трибунами, небо было чистым, ветер лёгкий — идеальные условия для решающего матча сезона. Кубок зависел от этого дня.

— Добро пожаловать, дамы и господа! — голос Ли Джордана гремел по стадиону. — Сегодняшний матч — не просто игра, это БИТВА! Гриффиндор против Когтеврана, и ставки высоки!

Игроки взмыли в воздух, словно вспышки света. Вуд занял позицию у колец, сжав метлу. Фред и Джордж закрутились в воздухе, сразу заняв агрессивную позицию. Алисия и Кэти отрабатывали передачи, проверяя тактику. Гарри, как всегда, парил чуть выше, оглядывая поле.

— И МЯЧ В ИГРЕ! — объявил Джордан. — Белл перехватывает квоффл и мчится вперёд! Вот это скорость! О, шикарный финт, она обходит Брукса из Когтеврана!

Гарри едва заметно усмехнулся — команда настроена всерьёз. Он скользил по краю поля, краем глаза выискивая золотой снитч. Где-то рядом парила Чжоу Чанг, новая ловчая Когтеврана. Она держалась уверенно, профессионально. Гарри знал — с ней не будет просто.

Тем временем Кэти передала мяч Анджелине, та — Алисии, и та метким броском отправила квоффл сквозь правое кольцо.

— 10:0 в пользу Гриффиндора! — закричал Джордан. — Вот это старт!

Но Когтевран не собирался сдаваться. Их охотники начали контратаку. Фред пропустил мимо загонщика, и Вуду пришлось нырнуть вниз, спасая кольцо в последний момент. Болельщики взревели!

С мётел падали капли пота, игроки входили в раж. Бладжеры проносились над головами, Фред едва не сбил один с пути, прикрыв Анджелину. Зрители не отрывались от происходящего — каждое движение было напряжённым.

— А теперь смотрим! Поттер ныряет вниз! Он заметил снитч или это отвлекающий манёвр?! — орал Ли. — За ним Чанг! Она на его хвосте!

Гарри ускорился, его "Нимбус 2000" выл от скорости. Но это и правда был отвлекающий манёвр — снитч он не видел, зато Чжоу он оторвал. Пока она набирала высоту, он вернулся к позиции наблюдения.

— 20:10, Когтевран сокращает отставание! — сообщил Джордан. — О, этот матч будет жарким!

Гарри услышал свист бладжера — Джордж, швырнув его, сбил одного из охотников соперников. Мяч снова у гриффиндорцев. Передачи, финты, выкрики команд — поле напоминало бурю.

Пока мяч перемещался, Гарри внезапно заметил слабый золотой блеск у самой кромки поля. Он не двинулся, только прищурился. Да. Это он. Снитч.

Но и Чанг это увидела.

— И ОНИ ВЫРЫВАЮТСЯ! — голос Джордана срывался. — ЭТО БУДЕТ ГОНКА СМЕРТИ!

Снитч был близко к трибуне. Гарри и Чанг неслись бок о бок. Кто-то закричал от страха — их мётлы были в считанных сантиметрах друг от друга. Гарри вжимался в метлу, весь сконцентрированный, готовый к броску.

И тут снитч исчез за гранью поля. Они потеряли его. Гарри притормозил, Чанг выругалась на китайском. Оба вернулись на круг, потные, но заведённые.

— ЭТОТ МАТЧ... — задыхался Джордан. — ...ПОКА ЕЩЁ НЕ ЗАКОНЧЕН!

Небо над Хогвартсом будто потемнело — не от туч, а от напряжения. Очки команд выравнивались, но снитч так и не был пойман. Гарри парил в центре, напряжённо следя за каждым движением воздуха. Пот слипался на висках, пальцы ныли от хватки метлы. Чжоу Чанг кружила по периметру, как ястреб, выискивая шанс.

И тут — вспышка.

Вблизи трибуны, у самой кромки леса, снова мелькнул золотой отблеск.

— СНИТЧ!!! — сорвался голос Джордана. — Чанг первая его заметила! Она мчится к нему! Что делает Поттер?!

Джоу рванула в погоню, её «Стрела Востока» была невероятно быстрой. Она летела, врезаясь в потоки воздуха, с вытянутой рукой. Снитч уже был в поле досягаемости.

Гарри увидел. Сердце сжалось.

— Нет…

Он вжал корпус в «Нимбус», и метла взвизгнула от перегрузки. Порыв ветра ударил в лицо, волосы хлестали по глазам, всё тело напряглось. Гарри нырнул вертикально вниз, почти в свободном падении. Травма? Возможно. Но промедление — поражение.

Чанг уже тянулась к снитчу. Он дрожал в воздухе, словно издеваясь. Всего несколько дюймов — и она схватит его.

Но Гарри пронёсся, как комета.

Он не просто летел — он прыгнул. Оттолкнулся от метлы в полёте. В последнюю долю секунды, прежде чем его тело коснётся земли, его пальцы замкнулись на золотом мяче.

— ОН СПОЙМАЛ ЕГО! ГАРРИ ПОТТЕР! — взорвался Джордан. — ЭТО БЫЛО БЕЗУМСТВО! ЭТО БЫЛА МОЛНИЯ! ЭТО ПОБЕДА!

Тело Гарри, не замедляясь, врезалось в траву. Стук. Глухой выдох. И тишина.

Команда Гриффиндора уже взмыла. Профессора вскочили. Чжоу Чанг резко остановилась в воздухе, поражённая.

Гарри лежал на спине, снитч всё ещё сжат в кулаке. На губах — слабая, чуть кривоватая улыбка. Он всё ещё дышал.

— Он жив! — крикнула мадам Хутч, уже подбегая. — Травма плеча и, возможно, запястья. Но он жив. И он — герой!

Трибуны взорвались. Команда окружила его, кто-то поднимал его метлу, кто-то хлопал по плечу. Но он не слышал — шум растворялся в звуке собственного сердца. Он сделал это.

Гарри проснулся от лёгкой боли в руке. Потолок был белым, а воздух пах чем-то горьким и чистым. Он моргнул. Лазарет. Плечо было туго перебинтовано, правая рука закреплена в магической шине.

— Он проснулся! — воскликнула Кэти Белл.

— ГАРРИ! — почти в унисон выдали близнецы Уизли, наклоняясь над ним с одинаковыми довольными ухмылками.

— Это было безумие! — сказал Вуд, потрясённо. — Чистая самоубийственная храбрость. Но чёрт возьми, Поттер, мы выиграли!

— Ты видел лицо Чанг? — хохотнул Джордж. — У неё чуть шок не случился.

— А у Макгонагалл чуть инфаркт, — добавил Фред.

Гарри попытался улыбнуться, но вышло криво.

— Снитч?

Вуд поднял кулак: — У нас. Кубок — наш. Ты герой, Поттер.

Постепенно ребята начали прощаться. Мадам Помфри шипела, что слишком много народу в лазарете, и что пациенту нужен покой.

— Береги себя, — сказала Кэти.

— Ещё один такой прыжок — и нам придётся ловца выращивать, — буркнул Вуд, но глаза у него блестели.

Наконец, когда остались только Гермиона и Невилл, стало тихо. Гарри приподнялся.

— Как я выгляжу?

— Как человек, который мог умереть, — резко сказала Гермиона. — Как ты мог так рисковать?! Это было опасно, безрассудно, глупо — и… и потрясающе. — Последнее она прошептала, отворачиваясь.

Невилл неловко усмехнулся:

— Ты был невероятен, Гарри. Правда. Я даже забыл дышать.

Гарри вздохнул.

— А теперь весь замок снова будет шептаться. Как бы кто снова чего не распустил…

— Уже поздно, — буркнула Гермиона. — Ты стал легендой. Опять.

В этот момент дверь лазарета приоткрылась, и в помещение шагнула Дафна Гринграсс. В белоснежном свете она выглядела особенно холодной — и особенно сосредоточенной.

Гермиона прикусила губу, переглянулась с Невиллом.

— Пожалуй, мы… зайдём позже, — тихо сказала она, и ребята вышли, оставив Дафну и Гарри наедине.

Дафна подошла к кровати, не говоря ни слова. Несколько секунд молчания.

— Зачем?

— Чтобы Малфой заткнулся, — прошептал Гарри. — Чтобы понять, на что я способен. Чтобы защитить друзей. И… — он замолчал.

— И?

— Чтобы доказать, что я не ошибка рода.

Она смотрела на него долго. Потом выдохнула.

— Ты идиот, Поттер.

— Я знаю. Ты говорила.

Она села рядом. Тихо, спокойно.

— Но ты… идиот, которого все уважают. Даже в Слизерине теперь поговаривают, что ты не такой уж... глупец.

— А ты?

Дафна наклонилась чуть ближе.

— Я думаю, что тебе стоит больше отдыхать. И меньше прыгать с метлы.

Она уже собиралась встать, но Гарри слабо сжал её пальцы.

— Спасибо, что пришла.

— Я просто проверила, насколько ты упрям. Жив — значит, не безнадёжен.

И с этим вышла, оставив Гарри с лёгкой полуулыбкой и странным чувством в груди, которое не отпускало до самого вечера.

Ночь в лазарете была особенно тихой. За окнами шелестел ветер, и Гарри уже почти задремал, когда почувствовал лёгкое движение у подушки. На его плечо легло прохладное прикосновение — это была Мерта.

— Хозсссяин... — прошипела она еле слышно. — Ты ссснова чуть не умер...

Гарри слабо улыбнулся и положил здоровую руку рядом с её чешуйчатым телом.

— Но ведь не умер, Мерта. Всё под контролем.

— Ты лжёшь мне, — обиженно шепнула она. — Мне нельзя лгать, хозсссяин. Я слишшшком хорошо тебя чувствую.

Гарри отвёл взгляд к потолку. Долго молчал.

— Я... не думал. Просто прыгнул. Всё внутри сказало: "Сейчас или никогда".

— Ты ссслишком много берешь на сссебя. Ты ещё не всссё можешшшь, хозсссяин. Ты юн. У тебя есть мы... Я, брат твой, эти дети… ты не один.

— Я знаю, — тихо сказал Гарри. — Просто в такие моменты я забываю. Думаю, что если не я — то кто?

Мерта прижалась к его щеке своим холодным носом.

— Не нужно сссамоубийссств, хозсссяин. Даже герой может подождать до утррра.

— Я не герой. Просто... просто мальчишка, упрямый и глупый.

— Может, и так, — согласилась Мерта. — Но ты наш. И нам не всё равно.

Гарри закрыл глаза.

— Спасибо, Мерта. Если бы не ты…

— Если бы не я, — перебила она, — ты бы умер ещё в корридорах замка. И тогда уж точно никто не ссспорил бы, герой ты или нет.

Гарри хмыкнул. Потом выдохнул, наконец позволив себе полностью расслабиться.

— Побудь со мной? Только немного.

— Всссё время, пока ты не проснёшьссся.

Мерта свернулась кольцом у него на груди, и Гарри, впервые за весь день, почувствовал, что всё будет в порядке.

Примечания:

Кажется, я уже переправлял и переписывал эту главу много раз. Если вдруг заметите логические ошибки — обязательно дайте знать. Исправить никогда не поздно!

---

Гарри выписали из больничного крыла через неделю. Он вернулся к занятиям как раз в разгар экзаменационной недели. Гарри и Гермиона получили по всем предметам наивысшие оценки — «Выше всех ожиданий». Невилл тоже справился достойно, хотя в практической части немного уступал из-за своей палочки, унаследованной от отца.

Жизнь вернулась в привычное русло: утренние тренировки, занятия по этикету, вечера в библиотеке. Сезон по квиддичу подошёл к концу — Грифиндор занял первое место, и на итоговом пиру команда получит заветный кубок. Даже по очкам факультет Гриффиндора не сильно отставал от Слизерина.

Казалось, всё идёт спокойно. Но однажды вечером, в библиотеке...

Гарри и Невилл сидели в библиотеке, готовясь к последнему экзамену. Их стол был завален конспектами, свитками и учебниками, когда к ним, тяжело дыша, подбежала Гермиона.

— Ребята! — выдохнула она. — Камень… он в опасности!

— Подожди, что? — Гарри приподнял бровь. — Что случилось?

— Я только что была у профессора Макгонагалл, хотела взять дополнительное задание на лето. И... она сказала, что директора сегодня нет в школе. Его срочно вызвали в Министерство.

— И ты сразу решила, что кто-то идёт за камнем? — осторожно спросил Невилл.

— Не просто так! — Гермиона в панике опустилась на ближайший стул. — Я попыталась намекнуть, что камень в опасности. Сказала, что слышала разговоры. Но она меня просто отчитала — сказала, что всё под контролем и первокурсникам не стоит вмешиваться.

— А если не всё под контролем? — мрачно сказал Гарри. — Если это и было целью — выманить Дамблдора?

— Вы правда думаете, что кто-то сегодня попытается добраться до камня? — прошептал Невилл.

Гарри резко встал, глаза загорелись решимостью:

— Мы слишком много знаем, чтобы сидеть сложа руки. Если взрослые отмахиваются — мы должны сами убедиться, что камень в безопасности.

— Гарри, это опасно… — начала Гермиона.

— А если Волдеморт его получит — это будет куда опаснее, — ответил Гарри. — Вы со мной?

Он не стал ждать ответа — уже выбегал из библиотеки.

— Только мы могли попасть в такую глупость, — пробормотала Гермиона и кинулась за ним.

— Подождите! — бросился вслед за ними Невилл. — Я тоже иду!

Добежав до третьего этажа, Гарри резко остановился.

— Ребят... может, вы останетесь? Я... я просто переживаю за вас…

— А ты думаешь, мы за тебя не будем? — с вызовом спросила Гермиона.

Гарри опустил взгляд, затем слабо улыбнулся и протянул руку:

— Вместе?

— Вместе, — хором ответили Гермиона и Невилл, положив руки поверх его.

Троица дошла до конца коридора. Атмосфера сгущалась.

— Гарри, ты уверен, что это та дверь? — нервно спросил Невилл.

Гарри кивнул, поднял палочку и твёрдо произнёс:

— Алахомора.

Щёлк. Замок поддался. Дверь со скрипом открылась, и их встретил тяжёлый запах зверя. В комнате играла арфа, а под ней, раскинувшись, дремала трёхголовая собака — Пушок. Его три морды тяжело сопели, уши подрагивали в такт музыке.

— Быстро! Пока он не проснулся! — скомандовал Гарри.

Они прокрались к люку, открыли его — и внутри зияла тьма.

— Я... я не уверен, что нам стоит туда прыгать, — пробормотал Невилл, сжав палочку.

— Выбора нет, — твёрдо ответил Гарри. — Я иду первым.

И, не дожидаясь ответа, прыгнул вниз.

Гермиона и Невилл переглянулись и бросились следом.

Они упали на нечто мягкое, влажное и вцепившееся в них — словно огромное живое одеяло. Растение стало затягивать их всё крепче.

— Это дьявольские силки! — закричала Гермиона. — Не двигайтесь! Расслабьтесь, иначе они задушат вас!

Гарри в панике заёрзал, но, услышав голос Гермионы, с усилием заставил себя замереть. Через несколько секунд растение ослабло и отпустило их. Троица рухнула на каменный пол, задыхаясь.

— Это было… неприятно, — пробормотал Гарри, поднимаясь.

— Но мы справились, — кивнула Гермиона.

— Пошли дальше, — сказал Невилл, и они направились вперёд, в следующее испытание.

Ребята вышли из влажной комнаты с дьявольскими силками и оказались в просторном каменном зале. Потолок был высоким, сводчатым, и по нему носилось, сверкало и гудело множество ключей с крылышками, словно из стекла и серебра. Некоторые из них пикировали, другие взмывали вверх, а третьи зависали, кружась в воздухе, как бешеные стрекозы.

Перед ними находилась большая, тяжёлая дверь — без ручки, но с чётко видимым замком.

— Очевидно, чтобы пройти, надо поймать правильный ключ, — сказала Гермиона, всматриваясь в клубок мельтешащих фигур.

— Но их тут сотни! — вздохнул Невилл. — Как мы поймём, какой нужен?

Гарри огляделся и заметил: в углу зала стояли три старые метлы. Он не стал ждать.

— Я полечу.

— Гарри, ты уверен? — Гермиона нервно оглянулась. — Эти ключи не просто для красоты, они... агрессивные.

— Я быстрее них. Или хотя бы постараюсь быть. — Гарри уже сел на метлу. — Посмотрите на замок. Ключ должен быть с широким, возможно старинным крылом. Металл чуть потемневший. Вон тот, с изогнутым пером, видите?

— Есть! — крикнула Гермиона. — Он поцарапан. Похоже, его уже кто-то пытался поймать.

— Тогда за дело, — буркнул Гарри и взмыл в воздух.

Метла взвыла, как будто ожила. Ключи тут же среагировали. Стая серебристых фигур взвилась и рванула к Гарри, защищая свой уязвимый элемент. Они били его по рукам, по щеке, шлёпались в плечо и волосы, как живые стрелы. Гарри петлял, ускользал, скользил вниз, а потом резко взмыл вверх. И наконец — резкое движение, выпад — и в его ладони оказался нужный ключ!

— Есть! — выкрикнул он, задыхаясь.

Он опустился и, вставив ключ в замок, повернул его. Щёлк. Дверь отворилась.

— Вперёд! — сказал Гарри. — Пока остальные не догадались.

Ребята бросились внутрь, захлопнув за собой дверь. Сердца их стучали в унисон.

— Ну, теперь хотя бы без полётов? — простонал Невилл.

Гарри лишь хмыкнул. Он чувствовал, что дальше всё только сложнее...

Они вошли в следующую комнату. Их встретила глубокая тишина и странный, зыбкий полумрак. С каждой стороны расстилался густой чёрный туман, в котором не было видно ни стен, ни пола. Только один узкий мост тянулся вперёд — едва различимый, как будто вырезанный из лунного света. Он казался парящим в воздухе, без опор и перил.

Гермиона шагнула вперёд, но остановилась, когда на стене внезапно вспыхнула огненная надпись:

«Только тот, чья душа знает сомнение, но сердце верно, сможет пройти. Страх откроет пасть — ты отступишь? Или шагнёшь вперёд, несмотря на голос тьмы?»

— Что это значит?.. — прошептала она.

В ту же секунду перед ними вспыхнул круг света, как будто сам замок узнал, кто должен идти первым. И в этот свет шагнул Невилл.

— Это… для меня, — выдохнул он, побледнев. — Я чувствую это.

— Невилл, подожди, — начала Гермиона, — мы можем подумать, как…

— Нет, — перебил он. — Я знал, что рано или поздно приду к моменту, когда никто не сможет помочь. Я боялся этого. Всегда боялся быть один. Но теперь… теперь я не один. Вы со мной. И именно поэтому я должен идти.

Он шагнул на мост. Камень под ногой засветился мягким серебром.

— Не бойся, Невилл, — сказал Гарри, сжав кулаки.

Невилл сделал ещё шаг… и тут мост заговорил.

Голос был глухим, шелестящим, словно доносился изнутри самого камня:

— Ты, кто идёт вперёд… Зачем ты здесь, ничтожный мальчик? Ты — не герой. Ты — не избранный. Ты даже не тот, кем тебя хотели видеть.

Невилл вздрогнул.

— Я... я Невилл Логботом, — прошептал он, голос дрожал. — И я иду не за славой… я иду, потому что это правильно.

— Твои друзья сильнее тебя. Они умнее. Смелее. И всё, что ты можешь — это плестись за ними. Ты думаешь, они нуждаются в тебе?

— Да, — прохрипел Невилл. — Потому что… я не отступлю. Я не брошу их. Я не герой, но я их друг. И если я могу хоть чуть-чуть помочь, хоть на шаг продвинуть их вперёд — я сделаю это.

— Ты боишься темноты. Ты боишься боли. Ты боишься, что тебя забудут.

— Боюсь… — голос Невилла сорвался, глаза горели. — Но иду. Потому что страх — это не повод стоять. Мои родители… они бы не хотели, чтобы я остался трусом.

Он сделал ещё шаг — и мост под ним задрожал, как будто проверял его. Из тумана протянулась рука — прозрачная, как из дыма, схватила его за запястье.

— Останься. Это проще. Пусти. Всё закончится. Ты снова будешь просто Невилл.

Невилл сжал кулак — и рванул руку вперёд, вырываясь из хватки.

— Нет. Я уже не просто Невилл. Я друг. Я часть команды. И у меня есть долг.

Он шагнул. Мост под ним вспыхнул светом. Рука рассыпалась в прах.

— Тогда иди… и не забудь, что сделал это не ради себя. А ради них.

Последний шаг — и он был на другой стороне. Проход распахнулся.

Гарри и Гермиона стояли, потрясённые.

— Невилл… — сказала Гермиона, подойдя к нему. — Это было…

— Безумие, — выдохнул Гарри. — И… невероятно. Ты справился.

Невилл тяжело дышал, лицо побледнело, но он стоял.

— Я сделал это не ради себя. А ради вас, — сказал он тихо.

Гермиона кивнула, глаза блестели. Гарри положил руку ему на плечо.

— Пошли. Мы ещё не закончили.

И трое друзей вошли в следующую комнату.

Ребята шагнули в следующую камеру… и тут же отшатнулись: воздух был тяжелым, пахло чем-то гнилым и мерзким. Помещение было тёмное, только в дальнем конце мигал свет факела. И там, распространяя вокруг себя невыносимую вонь, лежал огромный горный тролль.

Он был гораздо больше того, которого они видели в Хэллоуин: кожа серая, покрытая наростами, клыки торчали наружу, а в руке он всё ещё сжимал дубину — такую большую, что ею можно было бы снести стену.

— Он… он живой? — прошептал Невилл.

— Думаю… спит, — прошептала Гермиона. — Или… без сознания?

Гарри осторожно сделал шаг вперёд, стараясь не дышать слишком громко. Они приблизились к туше. Огромная грудь тролля тяжело поднималась и опускалась — он спал.

— Его, похоже, оглушили, — заметил Гарри, указывая на большую шишку на голове тролля. — И недавно.

— Значит, кто-то уже прошёл тут… — шепнула Гермиона. — Мы догоняем их.

— Быстро, — сказал Гарри. — Пока не проснулся.

Они крались вдоль стены, стараясь не наступать ни на один из валяющихся камней и костей. Тролль в какой-то момент всхрапнул, и Гермиона вскрикнула — Невилл едва не споткнулся, но Гарри успел подхватить его.

Тишина.

Тролль продолжал спать.

Они проскользнули к следующей двери и, приложив ухо, Гарри ничего не услышал. Он вздохнул и сжал палочку.

— Готовы?

Оба кивнули.

— Тогда идём.

И дверь в следующую камеру медленно открылась.

Следующая комната встретила их полной тишиной.

Это была узкая каменная зала, освещённая лишь парой пламенеющих факелов. В центре стоял длинный прямоугольный стол, на котором выстроились семь флаконов — каждый разной формы, от миниатюрных круглых до высоких заострённых. В воздухе витал лёгкий запах полыни и металла.

За их спинами — густое чёрное пламя. Впереди — огненная стена из ярко-фиолетового огня, шипящего и движущегося, как будто живая.

На столе лежал свиток.

Гермиона подбежала первой, открыла его и начала читать вслух:

> — "Опасность спереди, опасность позади.

Только логика тебя проведёт.

Магия бессильна, как и меч.

Выбери мудро — или умри."

> — Один флакон — вперёд,

— Один — назад,

— Два — смертельны,

— Два — просто вино,

— Один — усыпляющий.

— Это… это логическая головоломка! — глаза Гермионы загорелись. — О, это прекрасно!

— Прекрасно?! — фыркнул Невилл. — Мы между двух стен огня, и один неверный глоток — и нас убьёт!

— Именно, — спокойно сказала Гермиона. — Но это задачка. И я люблю задачки.

Она несколько минут изучала флаконы, читая заново загадку, сверяя их цвета, формы, запахи. Гарри и Невилл не вмешивались.

Наконец, Гермиона указала на один крошечный флакон:

— Вот этот — вперёд. А вот этот — назад. Этот — точно яд, и этот… вино. Остальные — не трогайте.

— А тебе хватит? — спросил Гарри.

— Флакон маленький, хватит только тебе, чтобы пройти через фиолетовый огонь.

— Значит, вы возвращаетесь, — сказал Гарри. — Гермиона, ты должна рассказать Дамблдору, если он вернётся. Невилл, останься с ней.

— Но… — Гермиона попыталась возразить, но Гарри уже выпил флакон, лицо его побледнело от холода — и он шагнул сквозь огонь.

Пламя поглотило его — и исчезло.

Гарри Поттер исчез в глубине последней комнаты.

Гарри вошёл в большое помещение, круглое, как купол. Вокруг стояли колонны, а в середине — зеркало. Он подошёл к нему и увидел, как его отражение кладёт камень в карман. Гарри тут же сунул руку в карман — и нашёл там камень.

— Поттер, — раздался голос сзади. Гарри резко обернулся. Позади стоял Квиррел. Уверенный. Злой.

— Давно не виделись, — ухмыльнулся он хищной улыбкой.

— Значит, это вы... вы тот, кто хотел украсть камень! — вскрикнул Гарри.

— Конечно. Кто бы мог подумать на заикающегося профессора? Ты меня удивил. Я думал, ты упадёшь с метлы.

— Так это были вы! — зарычал Гарри.

— Конечно я. Но ты оказался слишком живучим. Когда ты прыгнул вниз с метлы, я уже подумал, что моя миссия завершена. Но Дамблдор поставил защиту на поле. Этого я предугадать не мог. Хватит разговоров. Отдай мне камень!

— А ты найди его! — резко ответил Гарри.

И вдруг он услышал другой голос. Шипящий. Змеиный.

— Дай мне поговорить с мальчишкой, — прошипел кто-то.

— Господин, но вы ещё слабы, — возразил Квиррел.

— На это хватит, — прорычал голос.

Квиррел медленно снял тюрбан и повернулся спиной к Гарри. На затылке было лицо. Мертвенно-бледное, с красными глазами.

— Гарри Поттер... наша последняя встреча была для меня неудачной. Посмотри, кем я стал — просто призраком, в чужом теле. И всё из-за тебя.

Это ты пришёл убить меня. Не я — тебя. Это твоя плата! Сказал злобно Гарри

— А у львёнка есть клыки, — холодно сказал Квирел.

— Я следил за тобой весь год. Мы с тобой не так уж и отличаемся. Ты тоже используешь друзей... ради целей.

— Это не так! — отрезал Гарри.

— Всё так, — прошипел Волдеморт. — Подумай, что бы мы могли сделать вместе. Всё, что нужно — отдай мне камень.

— Ты знаешь, Волдеморт... мы, может, и похожи.

— Даже не боишься произнести моё имя! — засмеялся Волдеморт.

— Шляпа тоже предлагала мне Слизерин.

— Конечно, ты один из нас.

— Нет! — закричал Гарри. — Я лучше! У меня есть друзья. Есть вера. И я не сдамся!

Гарри выхватил палочку:

— Бомбарда!

Колонна сбоку взорвалась, создав дымовую завесу. Гарри рванул к выходу, но всё помещение вспыхнуло огнём, отрезая путь.

— Неплохо, мальчишка. Но не для меня, — сказал Волдеморт.

— Убей его! — скомандовал он Квиррелу.

Квиррел выхватил палочку и начал атаковать. Яркие вспышки — зелёные, красные — разрывали воздух. Гарри уворачивался, как мог. Прямо над ним пролетело проклятие.

— Перестань играть! Забери у него камень! — рявкнул Волдеморт.

Квиррел метнул сложное заклинание — сверху справа по дуге. Гарри едва увернулся, но его задело по плечу. Кровь сразу залила рукав. Квиррел приблизился и выбил палочку из рук Гарри.

— Всё, Поттер. Ты проиграл. — Волдеморт рассмеялся.

Гарри упал, пополз назад — к колонне. Бежать было некуда.

— Всё, Поттер. — Квиррел ухмыльнулся.

— Нет... всё — для тебя. — выдохнул Гарри и вытащил из кобуры вторую палочку.

— Бомбарда! — закричал он.

Взрыв отбросил Квиррела к стене. Гарри тяжело дышал, прикрывая раненое плечо. Он подобрал основную палочку, спрятал вторую.

— Хайсе был прав... вторая палочка меня спасла.

Гарри подошёл ближе. Квиррел вдруг поднялся и схватил его за горло. Гарри вцепился в его лицо — и кожа Квиррела начала осыпаться пеплом.

— Что?..

Но Гарри понял — его прикосновения смертельны. Он схватил Квиррела обеими руками, тот заорал от боли, кожа сгорала. Квиррел рухнул, мёртвый.

Гарри отшатнулся. Вонь от сгоревшей плоти. Его вырвало. Он смотрел на обугленное тело.

— Я... я его убил?..

Но не успел ничего обдумать — темнота накрыла его, и он рухнул без сознания.

Гарри очнулся от яркого света. Он сразу узнал это место — лазарет. За год попасть сюда дважды… не так уж и плохо, учитывая всё, что произошло. Он попытался приподняться, но слабость сковала тело, а плечо болезненно заныло.

— Не вставай, Гарри. Ты ещё не до конца пришёл в себя, — услышал он знакомый голос.

Это был Дамблдор. Гарри с усилием повернул голову:

— Директор… Вы здесь.

— Да, мой мальчик. Ты проявил огромное мужество. Если бы не ты, всё могло бы закончиться куда печальнее.

— Камень... что с ним? — с трудом выговорил Гарри.

— Мы с Николасом решили его уничтожить. Он с супругой и так прожили достаточно. Пора вступать в новый, завершающий этап жизни.

— А Гермиона и Невилл?

— Они скоро придут. Навещали тебя при каждой возможности. И не только они, — Дамблдор указал на прикроватную тумбочку, заваленную сладостями, открытками и письмами. — От товарищей… и поклонников, — с улыбкой добавил он.

Гарри поник:

— Директор… я убил Квиррелла.

— Ты не убил, Гарри, — мягко, но серьёзно сказал Дамблдор. — Он был всего лишь оболочкой. Одержимым. Призраком чужой воли. Это не была жизнь. Не вини себя. Ты сделал то, что должен был.

Но Гарри не чувствовал облегчения. Он видел, как тот человек горел… как умолял… и всё равно продолжал.

— Сколько я здесь?

— Два дня, мальчик мой.

Два дня… Гарри резко вспомнил о Мерте.

"Я её отпустил поохотиться… снова. Почему каждый раз, когда её рядом нет, со мной что-то происходит?"

Он мысленно позвал её: "Мерта?.. Мерта, ты здесь?"

"Я ссслышу вассс, хозсссяин," — прошипела она в ответ.

"Где ты? Ты в порядке?"

"Я в комнате, где мы всссегда с вами были. Я ждала вассс..."

"Скоро приду за тобой. Прости."

Пока Гарри разговаривал с Мертой, Дамблдор спокойно взял конфету Берти Боттс и, поморщившись, прокомментировал:

— Вкус носков… опять.

Гарри слабо улыбнулся. Это был тот неловкий, но живой момент, которого ему не хватало.

— Я оставлю тебя. Но, думаю, за дверью тебя уже заждались, — сказал директор и вышел.

Дверь только успела закрыться, как в лазарет вбежали Гермиона и Невилл.

— Гарри! Ты как?! — воскликнула Гермиона, подбегая к кровати.

— Всё в порядке, — выдавил он, едва заметно улыбнувшись.

— Люди не лежат два дня без сознания, если у них всё в порядке, — с тревогой заметил Невилл.

— Я… я правда думала, что мы тебя потеряли, — голос Гермионы дрогнул, и по щекам побежали слёзы. Невилл подошёл и приобнял её, позволяя ей опереться на плечо.

— Гермиона… пожалуйста, не плачь. Мне больно видеть твои слёзы, — сказал Гарри.

Она всхлипнула — и внезапно кинулась к нему, обняв крепко и дрожа. Невилл подошёл и положил руку им на плечи — обняв обоих. Так они и стояли несколько минут, молча, но едиными.

Затем Гарри рассказал всё. Что произошло. Кто стоял за всем этим.

— Это… это был Волдеморт?.. — бледнея, спросил Невилл.

Гарри лишь кивнул.

— Но… он же исчез! — голос дрогнул.

— Исчез — но не умер, — тихо ответил Гарри.

Дверь тихо приоткрылась. В лазарет вошла Дафна. Та же ровная осанка. Та же маска на лице. Лёд в голосе.

Гермиона заметила её первой. Прикусила губу, переглянулась с Невиллом. Он понял без слов.

— Пожалуй, мы вас оставим, — мягко сказал Невилл и увёл Гермиону, дав Гарри и Дафне остаться наедине.

Дафна медленно подошла к кровати, остановившись в шаге от неё. Некоторое время она просто смотрела на Гарри. Ни слова, ни вздоха — только изучающий взгляд, в котором пряталось что-то невыразимое.

— Ты… глупец, — наконец сказала она, почти шёпотом, но с привычной холодной отчётливостью.

Гарри приподнял бровь:

— Приятно снова слышать твою тёплую заботу, Гринграсс.

— Это не забота. Это раздражение, — процедила она. — Ты снова вляпался во что-то смертельно опасное. Без плана. Без поддержки. Один.

— Я не был один, — возразил Гарри. — Гермиона и Невилл…

— Они не знали, куда ты пошёл. Они нашли тебя едва живым, — её голос дрогнул на секунду, но тут же стал стальным. — Ты думаешь, что если умеешь размахивать палочкой, то можешь играть в героя?

— Я сделал то, что должен был. Если бы я не пошёл…

— …то, возможно, ты бы остался жив. Целым. А не лежал бы тут с полутрупным выражением лица, — резко перебила она. — И что дальше? Следующий раз ты тоже будешь "делать, что должен"? Пока не закончится тем, что тебя просто не станет?

Наступила тишина. Слишком острая, как холодный металл, вставленный между рёбер.

Гарри молча смотрел на неё. И вдруг очень тихо сказал:

— Я не хочу, чтобы кто-то другой умирал. Даже если это буду я.

Дафна сжала губы. Лёд в её взгляде потрескался.

— А если мы не хотим терять тебя, Поттер?

Он поднял на неё глаза. Искренне. Ранимо.

— Даже ты?

Молчание. Затем она отвернулась. Её плечи чуть дрогнули.

— Не льсти себе. Это не про тебя. Это про… — она запнулась. — Это про то, что я не люблю хоронить тех, кто мне знаком. Особенно глупых, самоуверенных слизеринцев в гриффиндорской оболочке.

— Значит, я всё же тебе знаком?

— К сожалению, да, — она вздохнула, устало. — Просто… не делай так больше. Никогда.

— Обещать не могу, — сказал Гарри честно. — Но постараюсь не исчезать без следа.

Она кивнула. Потом резко, будто что-то внутри неё надломилось, подошла ближе и села на край кровати.

— Ты выглядишь как огрызок совиного печенья, Поттер.

— Ты тоже мила, как всегда.

Дафна уже была у двери, её шаги звучали чётко, отмеренно, как всегда. Она взялась за ручку, но не открыла сразу. На мгновение замерла, будто борясь с собой. Затем, не оборачиваясь, тихо сказала:

— Спасибо, что ты живой, Гарри.

И вышла, оставив после себя не прохладу — как обычно, — а странное, почти тёплое послевкусие.

Гарри долго смотрел на дверь, за которой она скрылась. Он не знал, что именно она пыталась сказать этим, но впервые почувствовал: ледяная маска Дафны — не броня, а тюрьма. И, возможно, для него она на секунду приоткрылась.

Он выдохнул. Грудь ещё болела, голова гудела, но сердце… сердце стучало живо.

"Спасибо, что ты живой…"

Он шепнул:

— И ты тоже, Дафна. Спасибо.

Тут дверь приоткрылась вновь, и в комнату заглянула мадам Помфри:

— Ну всё, Поттер, на сегодня с тебя достаточно разговоров. Если не уснёшь — дам зелье.

Гарри кивнул, послушно откинувшись на подушку. Он не знал, что будет дальше. Но сейчас — ему было тепло.

И он не был один.

Из-за того что Гарри пролежал в лазарете, последний экзамен он сдавал 30 июня. Несмотря на усталость, сдал — на высший балл.

Позже он рассказал всё Мерте. О собаке. О третьем этаже. О Квирреле. О камне. О том, что произошло.

Она слушала молча, а потом прошипела:

— Ты должен рассказать брату. Это слишком важно.

-

Утром 1 июля, до начала пира, Гарри зашёл в свой привычный класс, запер дверь заклинанием и наложил звуковой барьер.

Он посмотрел в зеркало.

— Брат, я тебя вижу.

Отражение дрогнуло, и в нём появился Хайсе с довольной, тёплой улыбкой.

— Привет! С последним днём учёбы! — радостно поздравил он.

— Спасибо… Слушай, Хайсе… я должен тебе кое-что рассказать.

И Гарри начал. Про метлу. Про третий этаж. Про Цербера. Про ловушки. Про Квиррелла. Чем ближе он подбирался к сути, тем бледнее становилось лицо Хайсе.

— Почему ты раньше не сказал? — в голосе брата прозвучала тихая, глухая боль.

— Я… боялся, — честно признался Гарри. — Боялся, что ты сразу влетишь в школу. Как тогда, с троллем. А я знал, что ты бы это сделал.

— Гарри… я всегда буду волноваться. Но, если можешь, не держи всё в себе. Открывайся. Я твой брат. Я всегда рядом. Если бы я знал раньше… я мог бы использовать это.

— Использовать? — удивился Гарри.

Хайсе кивнул.

— Я мог бы сыграть на этих событиях, получить рычаги… но теперь…

— Я всё испортил, — Гарри опустил голову, чувствуя, как сжимается грудь.

— Эй, — мягко сказал Хайсе. — Ты поступал так, потому что заботился обо мне. И я это ценю. Очень. Но ты говорил про профессора… Почему он так поступил?

Гарри замер. Сердце кольнуло. Он отвёл взгляд, потом, набрав воздуха в лёгкие, выдохнул:

— Это был Волан-де-Морт.

Лицо Хайсе исказилось. Ужас, боль, гнев — эмоции сменялись, как в калейдоскопе.

— Ты… ты уверен?

Гарри лишь кивнул.

— Он охотился за камнем.

Хайсе молчал. Затем тихо сказал:

— Не может быть… Я подозревал… но не думал, что всё настолько серьёзно… Я… Прости, Гарри. Мне нужно всё обдумать.

Гарри видел, как тяжело брату. Он кивнул, собираясь отключиться, но в последний момент не выдержал и пробормотал:

— Хайсе… Я… ну… люблю тебя.

Он отключился, так и не увидев, как брат отреагировал.

Щёки полыхали от смущения. Он знал — брат всё понял. И всё равно чувствовал, как душу сдавило от страха и вины.

Гарри молча пошёл в свою комнату — собирать вещи перед отъездом.

Гарри, Гермиона и Невилл вошли в Большой зал вместе. Они заранее договорились: в честь последнего дня каждый сядет за свой факультет. Это было чем-то вроде внутреннего ритуала — напоминанием, кем они были в начале, и кем стали сейчас.

Зал был украшен особенно торжественно. Потолок отражал звёздное небо, а вместо традиционных флагов висели серебристые полотнища, на которых переливались символы всех четырёх факультетов — лев, змея, барсук и орёл — сплетённые в единый круг. Между ними развевались сотни маленьких флажков с лозунгами: "Храбрость. Мудрость. Верность. Хитрость."

Гарри сел за стол Гриффиндора. Его тут же обступили ученики.

— Поттер, рад видеть! — сказал Перси, торжественно пожимая ему руку.

— С возвращением! — бросил Ли Джордан, хлопнув его по плечу.

— Ты заставил нас поволноваться, — добавила Анжелина.

Гарри смущённо улыбался. Он всё ещё чувствовал слабость, но это — другое. Он был дома.

И тут встал Дамблдор.

Он медленно оглядел зал и заговорил:

— Этот год был непростым. Мы многое узнали — и в учёбе, и в спорте. Но главное, мы увидели, что такое настоящая дружба… блестящий ум… подлинная смелость… и истинная хитрость.

Все стихли.

На табло высвечивались финальные очки:

Слизерин — 470

Гриффиндор — 320

Когтевран — 300

Пуффендуй — 260

— Итак… пора подвести итоги.

— За выдающуюся командную работу, стратегию и решающую игру ловца, — сказал Дамблдор с лёгкой улыбкой, — Гриффиндор получает Кубок по квиддичу и 150 баллов.

Гриффиндорский стол взорвался ликующими криками.

— Мы сравнялись! — вскочил Перси. — У нас тоже 470!

Но Дамблдор поднял руку.

— Но… на этом не всё.

Он обернулся к столу Когтеврана:

— За выдающийся ум, глубокие знания и логическое мышление в опасной ситуации, Гермиона Грейнджер получает 50 баллов.

Когтевран хлопал искренне и громко.

Гермиона покраснела до ушей, отводя взгляд и бормоча себе под нос что-то про "это не так уж важно".

Дамблдор повернулся к Пуффендуйскому столу:

— За верность, решимость и настоящую дружбу — Невилл Логботом получает 50 баллов.

Пуффендуй поднялся. Рукоплескали стоя.

Невилл чуть не соскользнул со скамейки от неожиданности. Его затискали, похлопывали, хвалили.

И, наконец, Дамблдор взглянул на Гриффиндор.

— За лидерские качества, за отвагу, смелость и способность принимать трудные решения — Гарри Поттер получает 50 баллов.

Гриффиндор взорвался.

— Мы выиграли!

— Поттер! Поттер!

— Кубок наш!

Гарри покраснел, как мак. Ему хотелось спрятаться под столом, но, несмотря на смущение, он чувствовал в груди лёгкое, настоящее тепло. Он гордился — и знал, что не зря прошёл через всё это.

На табло:

Гриффиндор — 520

Слизерин — 470

Дамблдор произнёс:

— Кубок школы в этом году — Гриффиндору!

В этот момент флаги сменили цвет: ярко-красные полотнища с золотыми львами заполнили зал. Потолок окрасился в тёплый огненный свет, в воздухе закружились искры.

Когтевран и Пуффендуй вежливо хлопали, улыбаясь. А вот Слизерин… ну… выражение лиц говорило само за себя.

Гарри обернулся. Гермиона улыбнулась ему искренне, Невилл показал большой палец. И вдруг, через зал, Дафна — сдержанно, почти незаметно, кивнула.

И тут… двери зала распахнулись.

На пороге, словно с задержкой по времени, вошёл юноша в чёрной дорогой мантии с вышитым гербом Поттеров на груди. Его тёмные волосы были идеально зачёсаны назад, лицо — спокойное и холодное, взгляд — сосредоточенный.

Он направился в центр зала, остановился, достал палочку и, поднеся её к горлу, усилил голос:

— Здравствуйте. Меня зовут Хайсе Тодоров Поттер. Я брат Гарри Поттера.

---

Примечания:

Знаете, я вот думаю… может, я вас слишком часто балую новыми главами?

Может, стоит взять небольшой перерыв… ну, скажем, на месяц…?

Шучу. Или нет.

Кто знает?